Never Too Late

Утром у него есть немного времени, прежде чем снова окунуться в рабочие будни. Он заваривает кофе и жарит яичницу, а так же параллельно слушает Кацуки по видео-связи. — По итогу мы их повязали, но чёрт возьми, этот ублюдок едва не лишил меня руки. — Бакуго сонно ворчит. Он, в отличии от Изуку, даже с постели ещё не вылез и не собирается этого делать до восьми часов утра как минимум. Изуку слушает его геройские рассказы, при этом чуть улыбаясь. Бакуго знает о его несостоявшейся мечте достаточно, но никогда не стремился огородить Изуку от происходящего. В конце концов, они дружат достаточно, чтобы хорошо понимать друг друга. Но когда он заканчивает свой рассказ, Изуку невольно втягивает голову в плечи. — Так и что у тебя там за возможная работа, м? — он чувствует взгляд Бакуго загривком и перекладывает яичницу на тарелку, после чего садится за стол. — Ну, всего рассказать всё равно не могу. Но помнишь, когда-то я говорил, что существуют программы, помогающие людям с сильными расстройствами начать жизнь с чистого листа? — Да, ты одно время об этом жужжал как заведённый. Даже проект делал на эту тему. — задумчиво отзывается Кацуки. — Иногда меня пугает, как много ты обо мне помнишь. — Взаимно, ботаник. Они смеются и Изуку ест молча какое-то время, после чего запивает яичницу кофе и продолжает. — Так вот... Мне предложили поучаствовать в такой. Взять пациента на год под свою ответственность и вести только его. Но проблема заключается в том, что я у него далеко не первый врач. И это его последний шанс на реабилитацию. Не знаю. Я с ним ещё даже не встречался, да и допустят меня к нему после целого ряда условностей. Но, кажется, я уже принял решение. Я хочу ему помочь. — Если этот псих не прикончит тебя раньше. — Каччан! — Да ладно, ладно, не заводись. Обдумай всё хорошо, Деку. Им явно не обычные дилетанты занимались до этого. Я знаю, что ты упертый баран, но, пожалуйста, не забывай, что порой не всем можно помочь. А так... Под твоей опекой даже сумасшедшая бабка уйдет на покой самым здравомыслящим человеком. Мидория прыснул в кулак. Что правда, то правда. Он пока учился, проходил несколько раз практику в разных больницах, там понабрался разного опыта во многих случаях. Но это не значит, что он может думать, что всё будет просто. Он может пройти хоть сто и один случай, но никогда не стоит думать, что всё будет так, как он хочет. Тут взгляд падает на экран телевизора, где снова показывают выпуск со Всемогущим. Изуку поджимает губы. — Каччан, как думаешь, как там сейчас Всемогущий? — тихо спрашивает, чуть сжав в руке чашку с кофе. Бакуго пожимает плечами. — Геройствует всё ещё. Пока более подходящую кандидатуру не нашёл. Но он всё ещё ждёт твоего решения. Старатель, насколько я знаю, уже по просьбе самого Всемогущего, готовится занять его место. Он оттягивал это сколько мог. Дальше уже некуда. Но ты всё ещё не обязан соглашаться. — Я знаю, да. Но без него я бы не продвинулся так далеко. — Всё хорошо, Деку. Пока, по крайней мере, не забивай голову, ведь собираешься работать с тем опасным пациентом. Пусти все силы на это. Когда время придёт, старик сам приедет и вы это обсудите. — Ты же скажешь мне, если что-то будет, правда? — Конечно. А теперь отвали наконец, я собираюсь доспать свои два часа. Законные два часа... — Бакуго сонно ворчит, укрываясь одеялом с головой. Изуку отключается и смотрит новости ещё с минуту, после чего выключает и уходит собираться. Он погружается в работу с головой, стараясь не вспоминать утренний разговор. До обеда он пересматривает материалы дома, после едет к Курогири и они до самого вечера вместе штудируют все записи и ищут разные отличающиеся моменты. Их находится со временем всё больше и Изуку по новой составляет портрет их пациента. — Мы просмотрели часть данных, но только за первые несколько лет. Осталось ещё пять лет. — Курогири вздыхает. — У вас остаётся как раз пять дней, но это не слишком мало? — Нет, хочу разобраться. Потому что иначе я приду к нему безоружным. А этого допускать нельзя. — Вы ужасно дотошный врач. И мне в вас это нравится. — Спасибо, Курогири-сан. Продолжим? — Предлагаю прерваться на обед, а то у вас и так взгляд замыливается. Пойдемте, прогуляемся до ближайшей кофейни. Изуку бы предпочел совсем не отвлекаться, но голод не давал нормально думать, поэтому пришлось согласиться. В таком темпе у него прошли следующие пять дней. Он практически по новой собрал всё, что имелось на парня, и когда пришёл день икс, он был готов. Мори ждал его в клинике. Мужчина уже знал от Курогири всё что необходимо. Решение он так же практически принял. Оставалось только посмотреть, как молодой специалист поведет себя в условиях реальной встречи. Это и был его финальный экзамен. И большинство его всегда проваливало, но на этого врача у Мори были большие ожидания. Тенко приводят в комнате, где обычно проводили стандартные вопросы и тесты, но сегодня у него был явно не самый обычный осмотр. Он это словно чувствовал. Потому что то и дело оглядывался, нервно почесывал шею и ссутулился чуть больше обычного. Изуку наблюдал за ним через специальное стекло около трёх минут, прежде чем решил зайти. При нём не было ничего: ни ручки для записи, ни блокнота, только руки, облаченные в перчатки. — Вы уверены, Мори-доно? — тихо спрашивает Курогири, что приехал вместе с Изуку, чтобы всё проконтролировать. — Да, ты ведь и сам заметил его подход. Думаю, они и правда смогут поладить. Смотри. — Мори кивает на стекло, за которым начинается первая встреча. Изуку входит в кабинет и медленно проходит к столу, садится напротив парня и кладет руки перед собой. Он открыто смотрит в глаза, но не пытается давить своей аурой. Он подмечает. Левая рука чуть впереди, левый палец на основании замка и взгляд, пусть и затравленный немного, но исподлобья, прямой и от чего-то неуютный. Он пытается ссутулиться, чтобы не выдавать того, что сидит прямо, словно ему палку поставили в позвоночник. Напряжение совсем лёгкое, потому что ожидает нападения. Глаза прикрыты волосами, но он уверен, если чуть убрать волосы в сторону, то можно заметить покрасневшие радужки. Он заметил это на нескольких видео и после Курогири подтвердил: из-за особенностей другой личности, есть не только характерные черты, но ещё и внешние. Это касается волос и глаз. Когда Томура долгое время занимает тело, врачи заметили, что в какой-то момент новые волосы седеют. Это касалось только отрастающих волос, поэтому замечено было далеко не сразу. Через год, когда в одно время Томура очень часто проявлялся. Сначала они думали, что мальчик просто начал седеть, но потом заметили, что после возвращения Тенко рост обеленных волос прекратился. Это можно было контролировать и проверить только если Томура надолго занимал тело. Так же у Шигараки был другой голос, он иначе звучал, но когда он имитировал голос Тенко, отличить их бывало очень сложно. Прямо сейчас перед Деку была попытка прикрыть собой слабое звено. Охотник защищает свою территорию, а Томура защищает Тенко от посторонних. — Вам неприятны новые доктора? — задаёт вопрос Изуку, не отводя прямого взгляда. — А как же приветствия? — следует тихий ответ, но взгляд из-под копны волос давал понять, что Деку где-то прав. — Почему вы спрашиваете, Доктор? — Когда вас привели сюда, вы сразу приняли оборонительную позицию. А когда я вошёл, то вы, Томура, сразу вышли на передний план. — Изуку объясняет это спокойно, чуть клонит голову на бок. Удивление. Он подмечает, что Шигараки удивлен тому, что его так быстро раскрыли. Видимо, раньше ему очень долго удавалось обводить врачей вокруг пальца. — Как? — чуть напряжённо спрашивает, немного сжав руки. — Как вы это поняли, Доктор? — Вы разные. Очень разные. Настолько, что просто удивительно, что никто не заметил этих отличий раньше. — чуть насмешливо фыркает Изуку. Томура чуть улыбается. Совсем слабо, но уголки его губ подрагивают. Ему нравится эта мысль. Они разные. Но никто и никогда не мог их нормально различить. К сожалению, это касалось даже Курогири, но Томура привык оставаться незамеченным иногда. По большей части всегда. — Вы различаете нас обоих? — чуть придвинувшись и наклонившись, спрашивает Томура. — Пожалуй. Я не могу быть уверен на все сто процентов, ведь мы с вами впервые встретились сегодня, Томура-кун. Но мне, как врачу, которые вам, к сожалению, так не нравятся, всегда нужно знать, с кем именно я говорю. Я постараюсь вас различать, даже если это будет довольно сложно. — Почему вы не говорите ничего о помощи мне, точнее... Ему? Другие вечно кричали об этом с первых же минут... — Томура чуть потирает шею пальцами, словно не знает, почесать её или просто растереть зудящие места. — А вам нужна помощь? — приподнял бровь Мидория. — Я скажу довольно простую вещь, но мне лично показалось, что вы оба ищите того, кто сможет вас банально понять. Этого будет достаточно, чтобы наладить контакт. Ведь обычно люди видят только злого, забитого ребёнка, который хочет неприятностей всем вокруг. Короткие обломанные ногти всё же проходятся по шее и Изуку замечает, как болезненно дёргается Томура. Это похоже на микро подёргивания. — А разве это не так? Разве это не так, Доктор? — он наконец-то выпрямляется и поднимает голову, что позволяет Изуку лучше рассмотреть его. Он замечает, что его слова вызвали некоторое напряжение и волну лёгкого, пока ещё, негатива. — Я не хочу и не буду вешать ярлыки, Томура-кун. То, что вы пытаетесь защитить Его, это одно из форм заботы. Возможно, вы местами действительно действуете жестоко, но для вас агрессия — защитный механизм и это не есть плохо. Тенко ведь нуждается в ком-то, кто бы защищал его? Пальцы, что до этих слов всё ещё почесывали шею, замирают. Томура смотрит на него с недоверием, но когда встречает прямой взгляд без малейшей утайки, то чуть теряется. Он опускает руки на стол. — Кроме меня у него больше никого нет. — тихо бормочет парень. — Я... Должен защищать его, если кто-то хочет причинить ему боль. Вот оно. Об этом он уже слышал на сеансах Курогири. Они оба хотят, что бы их просто поняли. — Я могу попросить вас об одолжении, Томура-кун? — Почему вы спрашиваете, Доктор? Вы ведь можете просто сделать, разве нет? — Нет, к сожалению, такое нужно уточнять всегда. — Изуку чуть улыбается. — Ну, тогда, пожалуй, можно. — Вы можете взять меня за руку? Мори по ту сторону стекла немного напрягся. Курогири был готов в любой момент вмешаться, если что-то пойдет не так. Томура же смотрел широко распахнутыми глазами на него. Для такого как он, этот вопрос... — Вы же знаете, я не могу. — с сомнением ответил парень. — Для активации распада, так назвали вашу причуду, Томура-кун, необходимо пять пальцев. И вы об этом знаете, поэтому приловчились отводить мизинец в сторону. Так что вам мешает? Изуку кладёт ладонь ближе и просто ждёт. Томура смотрит на его руку какое-то время. Его никто не торопит, словно время у них и правда неограничено. Он раздумывает довольно долго, хмурится и по итогу аккуратно берет чужую кисть в свою ладонь. Мизинец аккуратно отведён при этом в сторону. Изуку осторожно сжимает руку, не сильно, но давая прочувствовать прикосновение. — Разве вам совсем не страшно, Доктор? Вы держите за руку убийцу. — тихо спрашивает Томура, но ладонь не разжимает. — Сейчас вы просто человек, Томура-кун. Разве у тебя есть причины для того, чтобы желать мне смерти или вреда? — Нет... Пока ещё нет. — Ваша правда. Но мы всё ещё держимся за руки и... Как вам ощущения? — Непривычные. И у вас... Рука теплая, даже под перчаткой это ощутимо. Я забыл, какими тёплыми бывают человеческие руки. Мои... Наши руки всегда холодные. Изуку чувствует лёгкую прохладу от руки Томуры через тонкую ткань перчатки. Он прав. У него холодные руки. И сам он весь холодный и недоверчивый, всего-навсего ребёнок, который пытается защититься от внешнего мира, который так его не понимает. — Если почувствуете себя неуютно, скажите, я могу убрать руку. — Нет... — это было буквально выпаленно, но потом Томура спохватился и уже немного тише добавил. — Вы можете подержать её так ещё немного? — Вы можете держать меня за руку столько, сколько захотите. Я знаю, что вы не очень любите, когда вас касаются, но подумал, что своеобразное рукопожатие будет... Лучшим вариантом. Томура снова замолкает, смотрит на руку и прислушивается к ощущениям. Для него даже одели перчатки, чтобы руки не касались голой кожи. Но рука у этого человека действительно очень теплая. — Это было... Хорошим решением. Мне кажется, вы другой. Не похожи совсем на остальных. Они меня боялись и никогда не хотели касаться. А ещё часто смотрели... В сторону. Избегали взгляда. Вы же смотрите прямо всё время, что мы с вами разговариваем. В вас совсем нет страха или давления. Мне... Комфортно. К концу своей маленькой речи Шигараки прячет взгляд за волосами снова и Изуку чувствует, как ладонь у него проходит мелкой дрожью. Непривычно для него. Боится этого. Опасается. И его можно понять. Столько лет всё было ужасно и тут появляется человек, который относится иначе. Волей неволей будешь осторожен. — Я сочту это за комплимент. И хотел бы спросить, могу ли я поговорить позже и с Тенко тоже? Мы с ним так и не познакомились. Думаю, он будет сильно растерян, если увидит меня здесь сразу. Я думаю, вам нужно будет передать ему что-нибудь. — Да, это было бы здорово. Но... Вы меня знаете, а я вас совсем нет, Доктор. Скажите, как вас зовут? — Мидория Изуку. — Я запомню, Мидория-сан. Спасибо за... Этот разговор. — Томура разжимает ладонь и снова кладет руки перед собой в замок. — Да, конечно. Увидимся ещё, Томура-кун? — А... Да, думаю, да. — Чудно. — Изуку поднимается с места и медленно покидает комнату, давая понять, что разговор с Томурой действительно окончен. Мидория заходит в комнату для наблюдений и смотрит на Огая. — Ну... Как я справился? — неуверенно спрашивает он, выдыхая несколько нервно. — На самом деле намного лучше, чем я мог ожидать. Вы сразу поняли, кто перед вами и не растерялись. А что насчёт всего остального... Креативно. Вы подпустили его к себе ближе и позволили пойти на контакт. Ранее ему никто такого не позволял. Опасный шаг, но вы прошли через это без страха. — Мори пожимает ему руку и снова смотрит в комнату. — Тенко, должно быть, уже ждёт вас. — Ещё нет. — покачал головой Изуку. — Нет? — удивлённо переспросил Мори. — Он выжидает. Он всё ещё ждёт какой-то подвох. Но я планирую сегодня всё-таки поговорить с ними обоими. После этого вы, Мори-сан, примете окончательное решение, так? — Да. Конечно. Изуку смотрит в комнату десять минут. После чего всё же замечает, что Томура снова «отошёл». Так как в комнате нет часов, то Тенко не сразу поймет, сколько прошло времени. Он заходит в комнату снова, по новой считывая реакцию. Испуг, легкая дрожь, недоверие, сам парень словно пытается сделаться незаметнее. Ещё меньше, чем он есть на самом деле. По сравнению с Шигараки, это абсолютно другой человек. — Тенко-кун, верно? — спрашивает Изуку, сев напротив. — Д-да, я... Меня зовут Шимура Тенко, а в-вас? — голос у него дрожит. Изуку чуть хмурится и оглядывается. — Подождите пожалуйста, Тенко-кун, буквально одну минуту. — Изуку достаёт телефон и при нём набирает номер Мори. — Простите... Я могу попросить принести что-нибудь этому мальчику? Ему холодно. Он знает, что его слышат, но он не хочет, чтобы Тенко чувствовал себя некомфортно здесь. Поэтому и просит принести накидку. Санитары приносят из его палаты теплую кофту, которую аккуратно опускают на плечи. — Так лучше? — Д-да, спасибо большое. Я думал, вы звоните, чтобы отказаться. Многие... Так часто делали. — О нет, нет, я сегодня здесь для консультации и простого разговора. И, как невежливо с моей стороны не представиться. Меня зовут Мидория Изуку. — Доктор Мидория. Я постараюсь запомнить. — Это... Сейчас по крайней мере не обязательно. Чтобы было удобно ты можешь называть меня просто доктором. — А так разве можно? — Можно. Я разрешаю. Они говорят долго, неторопливо, и Изуку за почти час их беседы узнает почти столько же, сколько за несколько просмотренных часов терапии. Он предлагает и Тенко взять его за руку и тот, с лёгкой опаской, но соглашается. Они продолжают говорить, держа руки вместе, ещё около получаса. За всё это время Тенко привыкает к контакту, к тому, что его действительно слушают и не пытаются задавить вопросами, которых он не понимает. Он проникается теплым общением Изуку. Его особый подход буквально по кусочкам собирает разбитую и разрозненную личность. К концу их первой беседы Тенко выглядит значительно более бодрым, чем в самом начале. Они плавно переходят с вы на ты и так подростку более комфортно. — Что же, мне было приятно с тобой поговорить и познакомиться, Тенко-кун. Думаю, мы встретимся ещё раз. — Изуку слабо пожимает чужую ладонь и отпускает руку. Тенко сжимает пальцами ворот кофты и всё порывается что-то сказать, но обрывает себя, словно боится. — Простите... А вы правда вернётесь, доктор? То есть... Изуку-сан? — Да. Я обязательно вернусь. — Мидория прикладывает ладонь к сердцу и чуть кланяется. — Спасибо вам, огромное спасибо... Уходя из комнаты снова, Изуку твердо решил, что он возьмёт это дело в свои руки. Да, возможно, ему будет не просто, но он понимает одно: Тенко и Томура хотят нормальной жизни, но пока их не понимают, им сложно будет доказать, что они могут быть такими, какими им хочется, даже с учётом их разного характера. Мори одобряет его кандидатуру и выдаёт специальный документ, по которому он весь год будет курировать конкретно одного человека. К тому же, для более лучшего эффекта от терапии они весь год будут жить вместе. Дом, который выделяется по программе, находится в спокойном районе и там почти нет шума города. Там всё уже подготовлено для того, чтобы при въезде сразу можно было жить, но это не отменяло того, что можно было что-то менять под себя. Изуку, узнав о такой детали, даже обрадовался. Не придётся ездить в клинику постоянно, можно будет наблюдать парня в естественных условиях. В день цветения сакуры, двадцать седьмого марта, он приезжает в клинику, чтобы забрать Тенко вместе с вещами в его новый, пусть и временный, дом. Изуку снова протягивает ему руку, на этот раз предлагая вместе попробовать сделать что-то во благо. И Тенко принимает его руку помощи. Парень так долго не был за пределами больницы, что всю дорогу не отводит взгляда от окна, чуть поджимая немного дрожащие руки. А большой и в принципе комфортный дом, что изнутри отделан деревом, приводит его в восторг. Особенно наличие собственной комнаты и игровой зоны. — Я слышал, что ты очень любишь игры. — отмечает Изуку, когда они собираются в гостиной после того, как разбирают вещи. — Да. Мори-сан разрешал мне играть в настольные игры. Они занимали, пока было свободное время. Иногда я играл с другими пациентами. — Вот как. Ну, здесь тоже можно будет. А ещё... Я взял на себя вольность. Привез из дома приставку. Мы с другом раньше часто играли в неё. Подумал, что тебе может быть интересно. Тенко смотрит на него удивлённо. Какое-то время он молчит, после чего нерешительно спрашивает. — А... Разве вы не должны меня контролировать или что-то вроде того? — парень нервно почесывает шею короткими обломанными ногтями. — Касаемого этого. Я хотел рассказать об этом позже, но раз уж ты спросил: режим дня в любом случае будет, но я не собираюсь ходить за тобой с вечной опекой. Я буду просто наблюдать как ты будешь пытаться себя социализировать, но при этом любые вопросы — пожалуйста, обращайся. Я не кусаюсь и не буду стучать наверх, если ты будешь делать ошибки. Это новая для тебя обстановка и в любом случае потребуется время, чтобы мы просто привыкли друг к другу. Ах да, если вдруг нужно куда-то уйти, то это, пока что, только вместе. На территории сигнализация и в самом доме есть камеры, которые фиксируют наше с тобой передвижение. Это правила комиссии и оспаривать их я не могу. — Что ж. Наверное, чего-то такого я ожидал. Но тут в любом случае уютнее, чем в моей палате. Спасибо, Мидория-сан. — парень не знает куда деть руки, ведь его всё ещё беспокоит нервный тремор, но Деку даёт ему большую подушку в виде собаки корги. Он обнимает её, снова ссутулясь. — Мы же вроде договаривались на ты, разве нет? — с лёгкой улыбкой спрашивает Изуку. — Мне неловко называть вас по имени, простите. — Ничего, всё в порядке. Я собирался приготовить что-нибудь перекусить. Не хочешь мне помочь? — Аэ... Да, пожалуй. Хотя я не то, чтобы голоден. — Врешь, твой живот издавал звуки умирающего кита, я слышал их. Тенко смотрит на своего куратора долгим и немного обиженным взглядом. Тот читает его как открытую книгу и это иногда дико неловко. — Хорошо. Мы перекусим и сможем... Поиграть, ведь вы привезли сюда приставку. — Да, такой ответ звучит намного лучше. Тенко идёт следом за Изуку на кухню и его неловкие попытки нарезать овощи умилительны. Мидория помогает ему и они вместе собирают первый салат, который оказывается очень даже вкусным. Готовый рис и котлеты на пару так же оказываются очень вкусными. Игры помогают расслабиться и немного разговориться. Изуку замечает, что Тенко всё время выглядит немного сонным, но вот полноценно уснуть не может. — Чай? — переспрашивает юноша. — Моя мама давала мне чайные сборы, когда у меня были проблемы со сном. Не знаю, поможет ли это, но попробовать стоит. Тенко неловко смотрит на кружку, после чего всё же обхватывает её пальцами и делает крошечный глоток. А затем ещё один. — Вкусно. Даже если это не поможет мне заснуть, то он просто очень вкусный. — тихо отзывается Шимура. Через несколько часов Изуку замечает, что юноша всё же заснул на диване в гостиной. Он укрывает его пледом и садится в кресло. Вставляет в уши наушники и тихо включает музыку на фон, пока будет читать. Он не сказал, но проблемы со сном у него всё ещё сохранились. Именно поэтому он всё ещё пьёт матушкин чай.