Снова научиться любить | Learn to Love Again

Июль 1999г.

      Когда Элоиза спустилась на кухню, чтобы заварить себе чаю перед работой, то обнаружила за кухонным столом совершенно невыспавшуюся Флёр, которая нянчила дочь, изо всех сил стараясь не задремать, но потерпела сокрушительную неудачу.       — Может, чаю, Флёр? — спросила Элоиза со смешком.       Флёр широко раскрыла глаза, но тут же расслабилась, увидев подругу, идущую через кухню к плите.       — Было бы чудесно.       Элоиза взмахнула волшебной палочкой, чтобы наполнить чайник, прежде чем включить плиту. Она прислонилась к столешнице и оглянулась на подругу, которая всё ещё выглядела потрясающе, несмотря на недостаток сна.       — Знаешь, я тоже могу присматривать за ней ночью. Мне не трудно, — предложила Элоиза.       — Нет, нет, я встаю, чтобы вы с Биллом отдыхали перед работой. Всё в порядке, правда.       — Её плач всё ещё будит нас, даже несмотря на то, что ты единственная, кто встаёт в три часа ночи, — хмыкнула Элоиза, покачав головой.       Флёр поправила рубашку и переложила Виктуар так, чтобы её голова покоилась у неё на плече, что позволило ей нежно поглаживать малышку по спине.       — Уж лучше я не буду спать всю ночь, чем кто-то из вас будет ещё больше уставать на работе из-за недосыпа.       Чайник громко засвистел, и, несмотря на то, что Элоиза быстро сняла его с огня, шум всё равно встревожил Виктуар, заставив её внезапно заплакать. Пока Флёр изо всех сил старалась успокоить малышку, Элоиза видела, насколько подруга на самом деле напряжена. Никакая материнская любовь не могла восполнить недостаток отдыха, который она испытывала в течение последних двух месяцев — ей нужна была передышка, хотя бы на несколько минут. Элоиза поставила перед Флёр чашку с тёплым чаем и протянула руки, молча предлагая взять у неё ребёнка.       — Спасибо, — ответила она со вздохом облегчения, передавая Виктуар.       Новоиспечённая мать с благодарностью пила чай, наблюдая, как Элоиза умело утешает малышку, мягко покачивая её и воркуя с ней, пока её плач не утих.       — Кстати, тебе пришло письмо от Джорджа, — сказала Флёр, как только Виктуар успокоилась.       Элоиза повернула голову в сторону подоконника, и её взгляд упал на ярко-фиолетовый конверт, на котором неряшливым почерком Джорджа было написано её имя. Как бы ей ни хотелось открыть его прямо сейчас, она решила, что лучше набраться терпения и продолжать нянчить Виктуар, чтобы Флёр могла насладиться чаем.       — Позже открою.       — Давай её сюда, — заявила Флёр, ставя чашку на стол и понимающе улыбаясь Элоизе.       Вернув Виктуар матери, Элоиза бросилась к окну, чтобы рассмотреть письмо. Оно было отправлено в конверте от «Всевозможных Волшебных Вредилок». Первым намёком был фиолетовый цвет, но маленькая оранжевая буква «В» в верхнем левом углу, а также восковая печать с их логотипом на обороте были окончательным доказательством. Но она всё ещё не могла понять, почему он прислал ей письмо из магазина, а не от себя лично.       Девушка сорвала восковую печать и вытащила ярко-белый лист пергамента с их фирменным логотипом в углу. Прежде чем прочитать письмо, она пробежалась глазами по странице, и ей показалось забавным, что всё выглядело очень официально, в то время как его почерк был таким неаккуратным.       «Эль,       Я работаю над новым продуктом для магазина, и мне нужна твоя помощь. Не могла бы ты заглянуть в Нору после работы в этот четверг?

— Джордж

      П.С. Мама знает, что я пригласил тебя в гости, и твёрдо намерена приготовить ужин, так что ты не можешь отказаться. Увидимся в четверг!»       Элоиза не смогла удержаться от смешка на последнем абзаце — конечно же, он знал, что она никогда не сможет отказать Молли. Не то чтобы она изначально думала о том, чтобы отвергнуть его приглашение.       — Что ему нужно? — полюбопытствовала Флёр, заметив, что Элоиза улыбается, глядя на письмо.       — Хочет, чтобы я помогла ему с новым продуктом.       — С новым продуктом? Вот уж интересно.       — Почему же?       — Насколько я знаю, он ничего не изобретал с тех пор, как умер Фред. Я лишь надеюсь, ради твоего же блага, что этот продукт не слишком опасен, особенно, учитывая, что он будет испытывать его на тебе.       — Опасен? Флёр, ты совсем не помогаешь.       — Извини, уверена, всё будет в порядке.       Как бы ни была Элоиза взволнована встречей с Джорджем, она поняла, что с самого своего дня рождения у неё не было возможности побыть с ним наедине. Это также означало, что она не оставалась с ним наедине с тех пор, как узнала об Алисии. Налив себе чаю, она села за кухонный стол напротив Флёр. Держа обеими руками кружку и глядя на жидкость медового цвета внутри, девушка погрузилась в свои мысли.       — Всё нормально? — спросила Флёр, принимая во внимание язык тела подруги.       Элоиза нерешительно кивнула, прежде чем ответить:       — Могу я тебя кое о чём спросить?       — Конечно, о чём угодно.       — Почему ты не рассказала мне об Алисии?       Глаза Флёр расширились, а брови слегка нахмурились.       — Давненько я не слышала этого имени, это Джордж тебе о ней рассказал?       — Нет, Верити.       — Я никогда не говорила тебе о ней, потому что она ничего не значит, — сухо констатировала Флёр.       — Но… вроде как значит, разве нет?       — Точно нет, — наотрез ответила она.       — Почему это? Он ведь любил её, верно?       Прошлая любовь всегда будет иметь какое-то значение. По крайней мере, Элоиза всегда так считала. Для неё не имело смысла, что Алисия «ничего не значит», несмотря на то, что Флёр и Верити непреклонно утверждали, что это так.       — Может, и так, но она трусиха, — заявила Флёр.       — Это не значит, что он всё ещё не любит её, — пробормотала Элоиза, прежде чем сделать глоток чая.       — Со стороны Верити было глупо рассказывать тебе о ней, — произнесла Флёр, начиная немного раздражаться из-за темы разговора.       — Я знаю, ты не в восторге от неё, но не называй её глупой.       Флёр хмуро посмотрела на Элоизу. Её комментарий не имел абсолютно никакого отношения с симпатии или антипатии к Верити. Всё, до чего ей действительно было дело, — это интересы своей подруги, а, по мнению Флёр, в интересы Элоизы, конечно же, не входил рассказ о бывшей девушке Джорджа, что только усиливало её неоправданное беспокойство.       — Своим действием она лишь заставила тебя обдумывать всё снова и снова, Эль! Тебе не кажется, что если бы Алисия всё ещё была важна для Джорджа, он бы уже попытался связаться с ней? Не думаешь, что она бы уже вернулась? Он никогда не говорил о ней по одной простой причине: она ничего не значит, — упорствовала Флёр.       — Или, может быть, это потому, что Джордж ни с кем ничем не делится. Насколько нам известно, он уже пытался связаться с ней. Может быть, они уже виделись, и он держит это в секрете, — возразила Элоиза, словно хотела, чтобы Флёр подтвердила все её опасения.       — Эль, это просто нелепо, — ответила Флёр, раздражённо закатив глаза.       — По-твоему, это не звучит правдоподобно? Судя по тому, как ты реагируешь на простое упоминание её имени, если бы я была на месте Джорджа и захотела снова её увидеть, я бы ни единой душе не сказала.       Флёр, казалось, на мгновение задумалась над теорией Элоизы, прежде чем отбросить её и покачать головой, оставаясь твёрдой в своих убеждениях.       — Не спрашивай его о ней, когда вы увидитесь, — строго сказала она.       — Я… я и не собиралась, — неуверенно ответила Элоиза.       Разумеется, она думала о том, чтобы спросить Джорджа об Алисии. Часть её просто хотела сорвать пластырь и покончить с болью. Но на самом деле Элоиза знала, что слишком боится сделать это. Она обдумывала выведать информацию у него косвенно, например, спросить, со многими ли школьными друзьями он общается. Но все эти гипотетические планы заставляли её чувствовать себя отвратительно, поэтому она довольно быстро от них отказалась.       Однако, услышав, как Флёр намеренно говорит ей не делать этого, она снова задумалась. Если Алисия действительно не имела значения, почему это так важно — не упоминать о ней?       — Элоиза, я серьёзно. Джордж должен сам рассказать тебе о ней, если и когда он почувствует, что готов это сделать. Я не думаю, что он хорошо воспримет то, что ты вдруг ни с того ни с сего заговоришь о ней.       Элоиза чувствовала нарастающее отчаяние. Как она вообще могла двинуться дальше в их с Джорджем отношениях, если не могла получить никаких ответов? Неужели она просто должна была смириться с тем фактом, что между ними будут секреты? Это казалось несправедливым.       — Мне пора на работу, — пробормотала Элоиза, резко вставая из-за стола.       — Эль, подожди.       — Что? — грубо отозвалась она.       За десять лет дружбы Элоиза и Флёр ни разу не ссорились. Выходить из себя было совершенно не в её характере, и особенно — вмещать что-либо на своей лучшей подруге. Но она устала чувствовать себя так, словно подвергается газлайтингу. Элоиза не могла точно определить, думала ли она, что Флёр пытается заставить её чувствовать себя сумасшедшей, или же её действительно саботировал собственный разум. Несмотря на это, Флёр, казалось, этот внезапный выпад совершенно не задел.       — Я знаю, ты считаешь, что ситуация с Алисией имеет большое значение, но ты должна поверить мне. Если бы я считала это важным, я бы сказала тебе в тот же момент, когда поняла, что у тебя есть чувства к Джорджу. Ты же меня знаешь, я бы не стала что-то скрывать от тебя, только чтобы пощадить твои чувства.       Элоиза тяжело вздохнула.       — Я просто чувствую, что не могу взять и отпустить это. Часть меня жалеет, что Верити рассказала об этом, но в то же время я рада, что это не станет для меня неожиданностью позже.       — Я понимаю. Просто постарайся пока не концентрироваться на этом, ладно?       Элоиза признала своё поражение и неохотно кивнула.       — Ладно.       В глубине души она понимала, что поступает неразумно, но никогда в жизни Элоиза не чувствовала себя так неуверенно и не знала почему. Словно её подсознание знало что-то такое, чего не могли видеть окружающие.       Но ей действительно нужно было идти на работу, и не только для того, чтобы сбежать от Флёр. Элоиза надеялась, что, если будет занята, это поможет ей отвлечься от ненужных мыслей. Властный голос Одри определённо поспособствовал бы этому. Оставалась надежда, что к тому времени, когда наступит четверг, её душевное состояние значительно улучшится. Меньше всего ей хотелось, чтобы время, проведённое с Джорджем, было потрачено на размышления о ком-то другом.

***

      Большую часть недели Элоиза была сосредоточена исключительно на работе. В конце месяца Департамент Международного Магического Сотрудничества должен был провести масштабную презентацию для французского министра, и, благодаря свободному владению французским и английским языками, Элоизе было поручено внести бóльшую часть правок. Несколько раз пришлось задерживаться допоздна и пропускать обеды, но она искренне радовалась этому, поскольку работа занимала её мысли, и Элоизе не приходилось отвлекаться на другие аспекты своей жизни.       Приближался вечер четверга, и она знала, что на этот раз ей придётся поставить на паузу свой трудоголизм, ведь она обещала Джорджу помочь с его новым продуктом. Как только часы пробили пять вечера, она собрала свои вещи и направилась к каминам из тёмного мрамора в атриуме Министерства. Элоиза знала, что благодаря Артуру дом Уизли уже подключён к каминной сети Министерства, поэтому без колебаний вошла внутрь и отправилась прямиком в Нору.       Вместе со вспышкой зелёного света она вошла в уютную кухню дома Уизли и увидела, что Молли уже занята приготовлением ужина. Женщина, не раздумывая, бросилась через кухню, оставив нож самостоятельно резать картошку, и поприветствовала Элоизу крепкими объятиями и поцелуем в щёку.       — О, Элоиза, дорогая, я так рада тебя видеть!       — Я тоже рада вас видеть, Молли. Пахнет великолепно, — похвалила она старания ведьмы, высвободившись из её объятий.       — Ох, ты слишком добра. Ужин ещё не скоро будет готов, так что, если хочешь, можешь подняться в комнату Джорджа, — ответила Молли, прежде чем вернуться к плите.       Элоиза успела хорошенько изучить Нору благодаря всем семейным мероприятиям, на которые её приглашали. Но она не могла удержаться от воспоминаний о первом вечере, когда её пригласили на ужин. Это был тот самый день, когда она впервые встретила Джорджа в магазине, и хотя это было всего год назад, ей казалось, что с тех пор прошла целая жизнь.       Когда она впервые встретила Джорджа, то не могла заставить себя смотреть ему в глаза, потому что сильно нервничала. Но сейчас, поднимаясь по лестнице в его комнату, она не могла дождаться, когда заглянет в его тёплые ореховые глаза, по которым так сильно скучала. Даже само предчувствие было похоже на ощущение бабочек, которое возникало у неё каждый раз, когда он смотрел на неё, как если бы она была зависима от выброса адреналина, который всегда проникал прямо в её сердце.       Подойдя к двери его спальни, Элоиза заметила, что та слегка приоткрыта, но ей не хотелось просто врываться без предупреждения. Она легонько постучала костяшками пальцев по дереву и сразу же услышала голос Джорджа:       — Войдите.       Элоиза распахнула дверь до конца и обнаружила Джорджа, склонившегося над своим старым письменным столом у большого окна, выходившего на пруд неподалёку от того места, где был похоронен Фред. По столу и у его ног были разбросаны несколько скомканных листов пергамента.       — Можешь присесть на мою кровать, извини, что это совсем не выглядит как-то профессионально. Просто по какой-то причине здесь мне работается лучше, чем в моём кабинете в магазине, — сказал Джордж, не отрывая взгляда от лежащего перед ним пергамента, верно предположив, что в комнату только что вошла Элоиза.       Понять, какая кровать принадлежит Джорджу, было очевидно по трём причинам:       Во-первых, это была ближайшая кровать к письменному столу, за которым Джордж усердно трудился.       Во-вторых, сверху лежало пуховое одеяло тёмно-фиолетового цвета, который, как со временем узнала Элоиза, был любимым цветом Джорджа.       И в-третьих, на противоположной стороне комнаты с кровати, которая когда-то принадлежала Фреду, было полностью снято всё постельное бельё, на деревянном каркасе лежал лишь голый матрас.       Сбросив туфли, Элоиза подошла к нужной кровати и села у изголовья, поджав под себя ноги, в надежде увидеть, чем занимается Джордж. Когда он взглянул на неё, она заметила, как уголок его губ слегка приподнялся, прежде чем он вернул своё внимание к тому, над чем работал.       — Пришла прямо с работы? — поинтересовался он с ноткой весёлого удивления в голосе.       — Что меня выдало? — спросила она с ухмылкой.       — О, ну не знаю. Значок Министерства, серая блузка, тот факт, что у тебя уложены волосы, и это далеко не конец списка, — ответил он, наконец отложив перо и откинувшись на спинку стула, скрестив руки на груди, оглядывая её с ног до головы.       По спине Элоизы пробежала дрожь, когда его взгляд скользнул по её телу, заставив её невольно изменить позу и откашляться. Судя по выражению его лица, Джордж точно знал, какой эффект производит на неё, но она была почти уверена, что её разум просто играет с ней злую шутку.       — Хочешь узнать, над чем я работаю? — спросил он, наконец оторвав от неё взгляд и открывая ящик стола.       — Мне стоит беспокоиться?       — С чего бы? — удивился он, остановившись и оглянувшись на Элоизу, припрдняв бровь.       — Не знаю, Флёр ясно дала понять, что это может быть опасно, — она пожала плечами.       Элоиза всё ещё не была уверена, шутила ли Флёр, когда говорила это, но Джордж никак не намекал ей на то, что она подвергает себя риску, помогая ему. Он лишь достал из ящика стола два маленьких бутылёчка и поставил их между ними. Один был наполнен тёмно-сливовой жидкостью, которая была такой густой, что казалась почти чёрной, в то время как другая была ангельского бледно-голубого оттенка. Они казались такими непохожими друг на друга, но оба флакончика были без этикеток, что оставляло их содержимое загадкой для Элоизы.       Какое-то время она с любопытством переводила взгляд с Джорджа на флаконы, ожидая, что он объяснит, что к чему, но он только ухмыльнулся, словно хотел, чтобы она разобралась с этим сама. Она нетерпеливо нахмурила брови, пока он молчал, но когда Джордж поднял левую руку, чтобы не слишком осторожно почесать кончик носа, Элоиза всё поняла.       — А это что? — спросила она со смехом, указывая на его руку.       Джордж с притворным удивлением уставился на свои ногти, прежде чем снова поднять взгляд на Элоизу.       — О, ну ты только посмотри на это!       Его ногти были выкрашены в тёмно-сливовый цвет из первого бутылька, и она сразу поняла, что он работал над стойким к растрескиванию лаком для ногтей, о котором она впервые упомянула ещё в феврале. Несмотря на то, что Элоиза знала, что Джордж накрасил ногти только для того, чтобы протестировать новый продукт, ей показалось, что такой образ ему подходит.       Он придвинул ей флакончик светло-голубого лака.       — Это твой. Разумеется, это всего лишь образец, но я подумал, что раз уж ты подала мне идею, то должна получить её первую версию. Попробуй.       По счастливой случайности ногти Элоизы уже были без покрытия. Она перестала красить их несколько месяцев назад, после того как поняла, насколько вредной была её привычка сковыривать лак. Пододвинувшись к краю кровати, чтобы быть поближе к столу, она открутила крышку и положила левую руку на деревянную поверхность, прежде чем остановиться и повернуть голову к Джорджу, который внимательно наблюдал за ней.       — Он ведь сотрётся, да? — спросила Элоиза.       Джордж издал смешок и кивнул.       — Да, Эль. Обещаю, он сотрётся.       Она как раз начала красить ноготь на указательном пальце, когда Джордж решил продолжить:       — Просто для начала мне нужно решить, чем это будет возможно сделать.       Элоиза резко повернула голову к нему, её глаза округлились, из-за чего Джордж сразу же перестал притворяться и расхохотался.       — Я шучу, шучу! Его можно снять с помощью лёгкого заклинания.       Она прищурилась и, схватив первый попавшийся скомканный кусок пергамента, шырнула его в голову Джорджа.       — Ненавижу тебя.       — А вот и не правда, — он ухмыльнулся, легко увернувшись от снаряда.       После этого они сидели молча, пока Элоиза заканчивала красить ногти. Ей показалось, что это обычный маггловский лак для ногтей, которым она всегда пользовалась, и она решила, что это хороший знак. По крайней мере, не было ни жжения, ни пощипывания, как она могла предположить, основываясь на предупреждении Флёр в начале недели.       — Итак, у тебя есть какие-нибудь замечания? — поинтересовался Джордж.       — Замечания?       — Ну, знаешь, кое-что, что я мог бы улучшить. Или, может, название для продукта.       Элоиза посмотрела на свои ногти, затем снова повернулась к Джорджу и пожала плечами.       — Думаю, всё хорошо.       — «Хорошо» — это одно, а может быть «великолепно». Эль, я не обижусь.       На мгновение она задумалась над тем, что можно предложить, прежде чем ответить:       — Ну, мне кажется, было бы идеально, если бы его можно было нанести только в один слой, и он бы моментально высыхал.       Джордж быстро схватил перо и записал всё, что сказала Элоиза перед тем, как снова поднять на неё глаза.       — Что-нибудь ещё? Может, название?       — Для цвета или самого продукта?       — Для продукта, у этого цвета уже есть название, — непринуждённо ответил он, указывая на её ногти.       Она опустила взгляд на свою руку, прежде чем вновь посмотреть на Джорджа.       — Правда?       — Конечно.       — И какое же?       — «Элоиза», — сказал он с улыбкой.       — Да?       Джордж рассмеялся и покачал головой, прежде чем пояснить:       — Нет, этот цвет называется «Элоиза».       — О… оу! — она лучезарно улыбнулась, когда до неё дошло.       Элоиза была польщена тем, что он назвал цвет в её честь, но старалась не слишком задумываться об этом. Вероятно, он просто проявил доброту, поскольку именно она подала ему идею для этого продукта.       — Ещё был вариант назвать его «Овации из Франции», но в конце концов я решил, что «Элоиза» намного лучше.       — О, это ужасно, я согласна, что «Элоиза» намного лучше, — сказала она со смехом.       — Итак, название для самого продукта? — продолжил Джордж, возвращая их в нужное русло разговора.       Элоиза откинулась назад, опершись на руки, и посмотрела Джорджу в глаза, обдумывая идею названия. После недолгих раздумий она так и не смогла придумать ни одного, которое показалось бы ей достаточно подходящим. С небольшим чувством разочарования в себе, Элоиза поняла, что никогда не отличалась особой креативностью, когда дело касалось подобных вещей, и почувствовала, что ей гораздо больше подходит роль человека, с которым можно поделиться своими идеями, а не быть идейным вдохновителем. Джордж, казалось, почувствовал это и ободряюще улыбнулся ей, давая понять, что любая её идея не может быть такой уж плохой.       — Может быть, что-то типа… «Ассорти на ногти»?       Джордж разразился смехом и покачал головой.       — Прости, Эль, но это ужасно.       Элоиза поджала губы и скрестила руки на груди.       — У тебя есть идеи получше?       — У меня есть около миллиона названий, от которых я отказался, но, думаю, что все они, вероятно, лучше, чем «Ассорти на ногти». Кстати, ты милая, когда дуешься.       Она потянулась за очередным скомканным листом пергамента, чтобы бросить в Джорджа, но на этот раз вместо того, чтобы увернуться, он сразу же поймал его.       — Эль, ты слишком предсказуема.       — Да, знаю… — она затихла, когда снова откинулась назад, опершись на руки, осторожно нащупывая уголок подушки, а затем внезапно швырнула её в Джорджа, отчего он чуть не упал со своего места.       — О, ты поплатишься за это, — сказал он полусерьёзным тоном, восстанавливая равновесие и хватая подушку.       — Нет, нет, нет! — закричала Элоиза, соскакивая с кровати, чтобы избежать его нападения.       Ей удалось сделать всего шаг от его кровати, когда сильная рука обхватила её за талию и повалила обратно на матрас. Прежде чем она успела снова попытаться вырваться, Джордж заключил её в ловушку под собственным телом, его колени оказались по обе стороны от её бёдер.       Если бы ситуация была иной, а Джордж не угрожал ударить её подушкой по голове, она, возможно, почувствовала бы, как её тело разгорячилось в предвкушении. Когда Элоиза представляла себе, как в первый раз будет лежать под ним, всё несомненно происходило совсем не так. Но вместо этого всё, на чём она могла сосредоточиться, — это озорной огонёк в его глазах и дьявольская ухмылка на губах, пока он держал подушку над своей головой.       — Сдаёшься?       — Чего? — рассмеялась Элоиза, закрывая лицо руками.       — Я сказал: ты… сдаёшься? — тихо повторил он, с каждым словом приближаясь к ней всё ближе и ближе, одной рукой отводя её собственные от лица, а другой всё ещё сжимая подушку.       — Никогда! — воскликнула она.       Джордж отстранился с решительным выражением в глазах, и она снова громко рассмеялась, когда он несколько раз несильно ударил её подушкой.       Затем он остановился на мгновение.       — Всё ещё нет?       — Да, да, я сдаюсь! — уступила она, хихикая.       Он отбросил подушку в сторону и слез с Элоизы, позволив ей перевести дыхание от смеха, после чего она приподнялась на локтях. Он сидел в изножье кровати, в его глазах мелькали искорки, а на губах играла ухмылка. Элоиза молча смотрела на него, не в силах прочесть его мысли, но каким-то образом ощущая какое-то напряжение между ними. Но это чувство исчезло в тот момент, когда он отвёл от неё взгляд и прочистил горло.       — Мне кажется, эта деловая встреча выдалась продуктивной, ты так не думаешь? — произнёс Джордж, вставая с кровати и поправляя волосы, растрепавшиеся в разгар боя.       Элоиза села и откинула волосы с лица.       — Все твои деловые встречи проходят подобным образом?       — Это первый случай, когда я на кого-то напал, если ты об этом.       — Что ж, для меня большая честь быть твоей первой.       Джордж ухмыльнулся и выгнул бровь в ответ на её непреднамеренный намёк, заставив её нахмуриться и снова потянуться за подушкой.       — Разве ты не усвоила урок с первого раза, Лоран?       — У тебя несправедливое преимущество. Ты ростом с дерево, как я вообще могу убежать от тебя? — возмутилась она, отпуская подушку.       — Ну вот, ты опять дуешься. Выше нос, солнце. Чем быстрее ты признаешь, что я всегда буду побеждать, тем лучше.       Прежде чем Джордж успел осознать, какое слово слетело с его губ, на щеках Элоизы уже появился лёгкий румянец от неожиданного нового прозвища. Очевидно, оно вырвалось само собой, но в тот момент казалось естественным, словно он давно хотел её так назвать. Когда он слегка улыбнулся ей, Элоиза решила, что может услышать ещё миллион раз, как он называет её «солнце», и никогда от этого не устанет.       — Ужин готов! — послышался голос Молли с лестницы.       Джордж протянул руку, чтобы помочь Элоизе встать с кровати, а затем обнял её за плечи, когда они выходили из комнаты.       — Спасибо за помощь, бизнес-партнёр. Однако нам ещё нужно доработать название.       Элоиза игриво ткнула его в живот в ответ на поддразнивание.       — Я всё ещё жду, когда же услышу какое-нибудь из твоих восхитительных названий.       — Это секрет, который тебе придётся раскрыть на нашей следующей встрече, — задорно ответил он, подмигнув.       Как бы Элоиза не переживала насчёт Алисии, она ни разу не вспомнила о ней с тех пор, как оказалась в присутствии Джорджа. Может быть, это и к лучшему — он казался таким заинтересованным и внимательным, когда они были вместе, что у неё не было абсолютно никаких оснований полагать, что он всё ещё увлечён другой.