(if you fall for me) That would be a tragedy

И это тот миг, от которого мы бежим. Э н д р ю Б е л ь

#ЯТОГДА

Вы: «Да ладно?!»

      Джей-и хёни:       «клянусь что не обманываю!»

Вы: «В подобное сложно поверить»

      Джей-и хёни:       «что сказать»       «story of my life»

Вы: «Ха-ха»

      Джей-и хёни:       «i take her home»       «i drive all night to keep her warm and time»       «is froooozeeeennn~~~»

Вы: «?..» «О чём ты?»

      Джей-и хёни:       «песня такая»       Чонвон сворачивает какао, чтобы открыть поисковик и узнать по тексту название, как вдруг замечает краем глаза высокую фигуру и поднимает голову.       Облокачивающаяся на лавандовый забор Вонён показательно скрещивает руки на груди и вздёргивает бровь.       — Ой, привет.       — Не отвлекайся. Я что, зря десять минут жду? — Вонён недовольно закатывает глаза, хотя по голосу слышно, что она веселится. — Ты переписываешься с Соён-онни?       Телефон ставится на блокировку и прячется в заднем кармане джинсов. Чонвон намеревается уклониться от допроса, но Вонён берётся за его предплечье и настырно заглядывает в лицо.       — Мы друзья детства или как?       — Друзья.       — Тогда колись!       К сегодняшнему дню это начинает слегка напрягать. Вонён и Джей часто расспрашивают, как продвигаются отношения с Юн Соён, и Чонвон не знает, что отвечать. Ну никак они не продвигаются. Стоят на месте. Как устрашающие пугала в бабушкином огороде.       — Я всё равно узнаю правду, — Вонён смеётся и трётся щекой о плечо Чонвона. — Не у тебя, так у онни.       В этот момент Чонвона спасает пиликнувший телефон.

СоЧонЁн

      Ким Сону-хёни:       «Идите в торговый без меня»       Отстранившись, Вонён заметно мрачнеет и вытаскивает из маленькой сумочки сенсорную раскладушку.

СоЧонЁн

      Чан Вони:       «как это!!!!! ааа??? оппа!!!»       Ким Сону-хёни:       «Дополнительные по английскому»       «Забыл, что сегодня»

Вы: «Удачно позаниматься, хён»

      Эх. Чонвон так ждал встречи с хёном. Они давно не проводили время после школы. Чонвон то уходит к Ким Дживон на подготовительные встречи, то сбегает из дома на рамён к Пак Джею. С Вонён Чонвон, по крайней мере, учится в одном классе и сидит позади за партой, с Сону-хёном же едва видится в коридорах и столовой. Чонвон не против, что у того появились новые друзья, он сам быстро сблизился с Пак Джеем, но хён всё-таки его старший из детства. Нельзя так — забывать о давней связи.       — Почему ты, кстати, не захотел встретить Соён-онни?       — Зачем? Нуна живёт в пяти минутах от торгового…       — Глупый! Глупый Ян Чонвон! — Вонён в отчаянии хватается за распущенные волосы. — Вы практически встречаетесь! Это негласное правило отношений — провожать вторую половинку до места встречи.       — Тренировка Пак Сонхуна закончилась два часа назад, — из вредности напоминает Чонвон, и Вонён внезапно стыдливо гримасничает. — Вони, что случилось?       — Я оппу… боюсь, — смущённо признаётся Вонён и ни с того ни с сего бьёт Чонвона по лопатке. Он айкает. — Вот тебя не боюсь.       — А его почему?       — Оппа старше на два года. Я себя дурочкой рядом с ним чувствую.       — Ничего ты не дурочка.       — Может, и нет, только… Оппа весь такой спокойный, взрослый и собранный. Я рядом с ним как перевозбудившийся от косточки щенок.       Чонвон фыркает и берёт Вонён под руку. Это Пак Сонхун дурак, раз не видит, насколько Вонён прекрасная. Какая она девушка, он, естественно, не знает, но подруга из неё точно прекрасная.       До дня рождения Джея-хёна осталось три дня. Сегодня Чонвон, Вонён, Пак Сонхун и приглашённая Юн Соён собираются у входа в торговый центр за украшениями к празднику. Ким Дживон и Джей-хён купят напитки и необходимые для выбранного меню продукты. Чонвон воспринимает поход как мини-тренировку перед отношениями. Они с нуной даже держатся за руки, пока неторопливо следуют за носящейся по длинным коридорам Вонён. Пак Сонхун идёт самым последним, сердитый и нагруженный пакетами своей девушки.       Чонвон спрашивал, будет ли приятно от ладони Соён-нуны так же, как от ладони Джея-хёна. В принципе, да, приятно, хотя по загривку Чонвона постоянно пробегают колючие мурашки. Его пальцы неприятно потеют.       Нужно привыкнуть, твердит Чонвон про себя, когда вечером Соён-нуна звонит по видеосвязи, и ему приходится сбежать в самодельный домик в дальнем конце участка, чтобы она не услышала очередные разборки родителей.       А на дворе тем временем наступает двадцатое апреля.       Вечером Чонвон приносит в комнату Хёнсо целую кипу выглаженной одежды и, поднося футболки к груди, примеряется перед зеркалом на дверце шкафа. Хёнсо валяется на полу в его ногах и поедает из миски тток, который мама приготовила для потенциальных покупателей: запрокидывая голову, пытается поймать разноцветные пирожки ртом.       — Что подходит больше?       Чонвон планировал оставить красивый лонгслив для свидания с Соён-нуной, но сегодня для него слишком жарко. Хёнсо складывает липкие от сладостей пальцы в рамку и задумчиво щурится.       — Ты в курсе, что я в этом ничего не понимаю?       — Ты же девочка, ты должна.       — Какой-то старпёрский стереотип, тебе не кажется? — Чонвон остаётся непреклонным, на что Хёнсо закрывается длинными волосами. — Я не понима-а-а-ю-ю.       — Хёнсо-я-я, помоги оппе. Какая?       — Правая! Только отстань!       Чонвон разворачивается к зеркалу и прикидывает свой будущий вид. Получается бредово. Левая футболка смотрится лучше. Она красная, с ярким принтом и искусственно рваная. Если Чонвон выберет её, придётся поменять джинсы и надеть серебряную цепочку.       — От тебя никакой помощи.       — Это ты у нас дизайнер, — цокнув, Хёнсо ложится на живот и утыкается подбородком в пушистый ковёр. Чонвон переглядывается с ростовой фигурой Хоши-хёна. — Мне мода не интересна.       — А мне как будто интересна, — ответно цыкает Чонвон. Хёнсо издаёт гортанный стон. — Ты закончила домашнюю работу?       — Отстань!       — У тебя что, период подросткового бунтарства?       — Как и у тебя когда-то!       Свои четырнадцать Чонвон вспоминает каждый раз с огненной дрожью. Именно тогда-то и начался первый акт его жизни-трагедии. То, что происходит сейчас, на самом деле цветочки.       — Математику доделала?       — Дживонни-онни понятно объясняет.       Надкусив последний тток, Хёнсо запрыгивает на кровать к сваленной одежде Чонвона и закидывает ногу на ногу. Несносный ребёнок. Похоже, его любимая сестрёнка скоро превратится во вредного монстра.       — Она хорошо к тебе относится?       — Даже лучше чем ты. Онни для меня как настоящая старшенькая!       Что… Почему все вокруг внезапно стали лучшими друзьями Ким Дживон? Чем она их околдовала и почему до сих сверлит Чонвона недовольными взглядами? Иногда взгляды разочарованные, и не то чтобы Чонвону хотелось стать её близким другом. Нет. Просто оставаться в стороне как-то не прикольно.       — Ты точно не пойдёшь на день рождения Джея-хёна? Уверена?       — Что мне там делать? — спрашивает Хёнсо и гулко зевает. Потом заваливается на подушку и скрючивается в странную позу. Ну правда. Что за ребёнок? — Со взрослыми скучно.       Шлёпнув Хёнсо по голой лодыжке, Чонвон уходит к себе переодеться и подсушить волосы. Чёрные пряди будто специально не хотят ложиться правильно, из-за чего он тратит двадцать минут на причёску, в итоге злится и хочет взлохматиться, чтобы пойти неряхой.       — Хён ждёт, — роняет Чонвон, проходя мимо комнаты Хёнсо, и она с шумом приземляется на пол. — Не торопись, упадёшь.       — Отвали!       День рождения Пак Джея припал на будний день, поэтому никого из родителей нет дома. Слава богу! Чонвон в последний раз проверяет отражение в зеркале над раковиной, перемещается в прихожую и чистит белые носки кроссовок специальной щёточкой. Хёнсо позади носится по кухне, выискивая в ящиках мамину зажигалку.       — Посмотри спички! — кричит Чонвон с крыльца и наклоняется завязать шнурки.       — Сама знаю! Не приказывай!       — Йа! Ли Хёнсо. Знай меру.       — Поторопись, оппа!       Прошмыгнув мимо в домашних тапочках, Хёнсо слюняво клюёт Чонвона в подбородок и семенит к приоткрытой калитке с бежевой коробкой для торта. Чонвон с чертыханиями пытается догнать.       — Оппа, с днём рождения!       Хёнсо щёлкает зажигалкой, и пламя занимается на единственной свечке, воткнутой в клубничный бенто-торт. Чонвон помогал с его приготовлением и к концу почти сошёл с ума, но гордая улыбка Хёнсо вполне сошла за награду.       — Oh my gosh, thank you, fluffy kitten, — Джей приседает и задувает танцующий огонёк.       — Я не знаю английский, — обидчиво буркает Хёнсо, вытаскивает свечку и осторожно опускает картонную крышку. — Ты непонятно говоришь.       — Но… я носитель.       — Корейский у тебя тоже так себе.       — Не обращай внимания, это детская вредность, — фырчит Чонвон и делает маленький шажок. — Hello.       — Hello.       Джей улыбается, причём словно светится улыбкой изнутри, и Чонвон незаметно для себя плавится. Хёнсо настойчиво дёргает его за рваный рукав футболки, чтобы передать коробочку с бенто.       — Оппа, ты кушал миёккук?       — Да, с утра.       — Ну, в таком случае я пошла!       Энергично подпрыгнув и пискнув под нос, Хёнсо скрывается на переднем участке, а Чонвон по непонятной причине смущается и прижимает увесистый подарок Лисо к животу.       — Я хотел кое-что сделать.       — Что?       Джей выглядит заинтересованным. Отложив бенто-торт на деревянный ящик у забора (мама на прошлых выходных убирала задний двор), Чонвон возвращается и раскидывает руки.       — Разрешаешь?       Ох, как Чонвон потом пожалеет об этом. Когда Джей кивает, он осторожно обнимает его, обхватив ладонями за лопатки. Джей удивлённо ухает, пошатнувшись, обвивает шею Чонвона руками и жмётся к груди. Около минуты они стоят, не двигаясь, и Чонвон вдыхает горький одеколон Джея.       — С днём рождения, хён, — наконец весело поздравляет Чонвон. Высокопарные слова излишни. В полночь он накатал для Джея длиннющее сообщение. — Расти большим и здоровым.       — Спасибо, бро.       — Тортик Хёнсо, кстати, сама готовила.       — Я догадался, спасибо!       У Джея прекрасное настроение. У Чонвона теперь тоже. Изначально с ними должен был поехать Сону, затем планы изменились: у хёна в который раз нарисовались дополнительные занятия по английскому языку. Странный у Сону папа. Платить за университет отказался, но занятия почему-то оплатил. И хён ведь не рассказывал, куда и с кем ходит.       Впрочем, Чонвон покривит душой, если скажет, что расстроился. До района Ким Дживон добираться целый час на автобусе, и всё время Чонвон проводит наедине с Джеем. В какой-то степени это похоже на жадность.       Хоть в раз жизни Чонвон может побыть алчным?       Дом семьи Ким он видел ещё в день, когда они закупались украшениями для праздника, однако Чонвон ахает, как впервые. Дом — даже не дом. Это практически двухэтажный особняк с обустроенным чердаком. Особняк из дорам, что каждый день крутят по телевизору. Чонвон невольно спрашивает себя, каково это — жить здесь, поднимаясь по мраморному крыльцу вслед за Джеем-хёном.       — Дэбак, — шепчет Чонвон, всё же не сдержавшись. Джей со смешком толкает тяжёлую дубовую дверь с прикрепленной на неё цифрой «19» из розового картона.       Из светлой прихожей по бокам сразу идут узкие лестницы на второй этаж, открытая площадка огорожена невысокими перилами. Впереди — нечто, напоминающее перетекающую из кухни гостиную в красочных огоньках, и стеклянные двери на задний двор. Чонвон разглядывает кусочек крытого бассейна, как его вдруг привлекает спор знакомых голосов.       — Бантаны!       — Блэкпинк.       — Бантаны!       — Блэкпинк.       — Бантаны рассказали о нашей стране всему миру, а что твои чёрно-розовые для нации сделали?! Молчишь? Ну и молчи! Ответа-то нет!       — Да ты бред уже какой-то говоришь.       — Мы будем слушать Бантанов, поняла меня?!       Чонвон промаргивается. В гостиной полукругом расположены кожаные диваны, слева висит плазменный телевизор, под ним — игровая приставка. Позади диванов — спрятанный за решёткой камин и спорящие Ким Дживон и Вонённи. Девочки выглядят разъярёнными, перетягивая из стороны в сторону портативную колонку, по краям которой порхают голубые кружки.       — DDU-DU DDU-DU.       — So What!       — BOOMBAYAH.       — Am I Wrong!       Если бы спросили Чонвона, он бы проголосовал за Соши или Вельветок. На крайний случай — за Семнашек. Вообще, у него скоро начнётся аллергия на поп-музыку из-за Лисо-я. Боже. Сколько раз она может прокручивать одну и ту же песню на повторе, кто бы знал. Однажды Чонвон посчитал, что они слушали «MY I» на протяжении трёх часов.       — Давай составим плейлист.       — Не хочу я твоих розовых слушать!       — Йа! Задолбали!       Раздаётся страшный грохот. Чонвон по старой привычке подпрыгивает и хватается за грудную клетку. Слишком уж он дёрганный. Это старая привычка после полночных родительских ссор, и Чонвон заставляет плечи опуститься.       Пак Сонхун, всё это время нарезающий кусок ветчины на тонкие ломтики, снова бьёт кулаком по барной стойке, на этот раз слабее, и показывает в оскале острые клыки.       — Дамочки, вы не хотите помочь? Почему, блин, я выполняю вашу работу?       — Мы поделили все обязанности, — невозмутимо отвечает Дживон, до сих пор пытаясь отобрать у Вонён колонку.       — Место женщин на кухне. Я для девок в жизни готовить не собирался. Так что, Ким Дживон, будь добра…       Не дослушав, Дживон разжимает пальцы, из-за чего Вонён чуть не роняет колонку, и молча выходит на задний двор. Стеклянная дверь за ней бесшумно прокатывается до стены. Сонхун неверяще выдыхает, сжав в бледных пальцах нож.       — Я помогу.       Чонвон присоединяется к Сонхуну на кухне и моет руки. Тот продолжает бормотать под нос про невоспитанную Ким Дживон. Вонён с виноватым видом передаёт колонку Джею и подходит с обратной стороны стойки.       — Оппа, извини.       — Да блин. Ты меня тоже. Тренировка хреново прошла.       Чонвону всегда казалось, что Сонхун не любит признавать ошибки. Нахмурив тёмные брови, он мельком чмокает Вонён в щёку и передвигает к Чонвону доску с куском ветчины и нож.       Следующие двадцать минут уходят на приготовление сэндвичей. Слово именинника — закон, поэтому сегодня никакой корейской еды. Чонвон откровенно расстроен. Заказная пицца и прочее, что не часто встретишь в ресторанчиках, — не его любимые блюда, но решает и правда Джей.       Постепенно приходят остальные гости — одноклассники Джея-хёна и Пак Сонхуна. Чонвон неловко здоровается со старшими, кланяется и постоянно поглядывает на двери в ожидании Сону. Когда хён появляется в прихожей с чем-то плоским и квадратным, упакованным в цветастую бумагу, Чонвон подрывается с барного стула.       — Сону-хён!       — Я опоздал?       — It's okay, man.       Джей тоже подошёл поприветствовать. Он с поклоном принимает подарок обеими ладонями и убирает его на галошницу, где уже собралась неровная стопка из разноцветных коробок. Среди них есть подарок Чонвона и Соён-нуны: пушистая толстовка на зиму и модная бейсболка.       — Хён, ты кушал?       — Не-а.       Чонвон пообещал, что, несмотря на то, что праздник сегодня не у Сону-хёна, он не отойдёт от него ни на шаг. Поманив Сону к свободному дивану, Чонвон накладывает на бумажную тарелку три куска пиццы и выбирает из мини-холодильника холодную «фанту». На втором диване расположились Пак Сохён, Нам Сынмин и Сон Минджэ. Вернувшаяся Дживон за ними настраивает колонку, и, к счастью, они с Вонён перестали ругаться.       Пока хён обедает (ужинает?), Чонвон отрывает ногтями мешающиеся заусенцы и оценивает обстановку. Юн Соён пришла давно, сейчас она разговаривает с Пак Сонхуном и Джеем-хёном, Чонвон же с ней лишь поздоровался. Ему неловко проявлять симпатию при всех. Лучше подождать подходящего момента.       — Не-е-ет! Что за хрень?!       Когда из колонки раздаются первые ноты «Sorry, Sorry» SUPER JUNIOR, Нам Сынмин шутливо закрывает уши. Чонвон оборачивается через плечо. Хитро улыбающиеся Вонён и Дживон пританцовывают, и последняя убирает колонку на каминную полку.       — Только не Суджу, умоляю!       Гостиную заполняет смех. На припеве Вонён и Дживон практически синхронно изображают всем запомнившуюся хореографию: трут ладони в извиняющемся жесте и щёлкают пальцами. Пак Сохён брыкает ногами.       — Вы издеваетесь? — на это Дживон, одними губами произносящая слова, добавляет громкости. Что хорошего в огромном особняке — звукоизоляция. — Включите что-нибудь нормальное!       — Это мой дом.       — Что? Что не так? — не понимает Джей, хлопая ресницами, и Сон Минджэ поворачивается к нему с кашлем:       — Тебе очень повезло, чувак.       — Включили бы «Black Suit»!       Чонвон был слишком маленьким, когда вышла «Sorry, Sorry», но даже он запомнил, как её постоянно крутили на радио, в ресторанчиках и по телевизору несколько лет подряд. Он и текст знает, и хореографию. Суджу невозможно не знать.       — Может, включить то, что хочет именинник?       Сону на происходящее выгибает бровь. Осторожно откусывая от пиццы с грибами, он вытирает уголок рта салфеткой и медленно ложится на спинку дивана. Хён выглядит достаточно расслабленным для того, чтобы тяжесть в груди Чонвона стала полегче.       — А мы под Соши не потанцевали…       Вонён, расстроенная, горбится и смотрит на Джея с ожиданием.       — Включай, что хочешь.       — Нет, оппа, выбирай!       — Ладно, м-м. Кэти Перри «I Kissed A Girl».       — Кэ-е-ти-ти-пэ-ри-и.       Вонён сосредоточенно набирает указательным пальцем название песни и поправляет собранные в высокий хвост волосы. Дживон решает помочь, забирает свой телефон и что-то в нём делает с мрачным выражением лица. Затем она почему-то останавливается и ухмыляется.       — Контингент не тот.       — Никто не поймёт, — отмахивается Джей.       — Значит, текст тебя не смущает?       — А что в нём должно меня смущать? — Джей улыбается, а Дживон, наоборот, перестаёт улыбаться и становится предельно серьёзной. Даже изумлённой, точно случилось то, чего она никак не ожидала. — Тут английский хорошо знаем только мы с тобой.       — Чонвонни тоже! — добавляет Вонён.       Нет, это не правда. Его уровень английского оставляет желать лучшего. Чонвон ничего слышал про Кэти Перри. Скорее всего, это иностранный певец. Чонвон собирается открыть браузер, чтобы найти перевод его песни, как Сону вдруг болезненно стискивает открытое запястье и просит показать, где здесь туалет. О тексте Чонвон благополучно забывает, потому что хён по пути увлекает его долгой историей о бабушке.       Когда они возвращаются, в гостиной стало потише, все разбились на группы и занялись своим делом: парни играют в видеоигру на телевизоре про гонки, девочки танцуют в пяточке перед стеклянной дверью под «See U Later» BLACKPINK. Кажется, Вонён перестала противиться им. Чонвон не собирается танцевать при парнях женскую хореографию, но всё равно бросает жалостный взгляд на девчонок, прежде чем его утягивают обратно на диван.       — А тосты в этой вашей Америке говорят?       Сейчас очередь играть Пак Сонхуна и Нам Сынмина. Сон Минджэ щёлкает язычком вишнёвой газировки и всовывает вторую банку в руки кивающего Джея.       — И что говорят, когда чокаются?       — Cheers.       — Черз, — соглашается Минджэ, и раздаётся металлический стук. — Итак, тост намбер ван: найди себе уже девушку, задолбал.       — Сразу после тебя.       — Ха, да-а. У нас тут Сонхун-а единственный окольцован. За него крепко взялись.       — Закрой рот, — бросает Сонхун, не отрываясь от экрана, и морщится: его красная машина врезается в препятствие. — И в сторону моей девушки даже не пикай.       — Я ничего плохого не сказал.       Сынмин радостно вскрикивает, достигнув финиша раньше остальных. Сонхун бросает чёрный джойстик на подушку и запрокидывает голову на спинку дивана. Джей грубо отодвигает его колени, чтобы втиснуться и начать новой круг. Чонвона видеоигры не особо интересуют, поэтому он оборачивается через плечо и с тоской смотрит на девочек: теперь они танцуют под «Crazy» 4Minute. Хореографию Минуток Чонвон не учил, но это определённо веселее, чем игры и обсуждения отношений.       — Скучаешь?       Чонвон отворачивается. Скрестивший руки на груди Сону низко смеётся.       — Я тоже, — хён качает головой. — Так и знал, что не нужно приходить. Нам здесь делать нечего.       Сколько желчи в голосе… На губах Чонвона застывает вопрос. Сону ёрзает в поисках удобной позы на дорогой обивке дивана, направляет на толкающихся Сонхуна и Джея неопределённый взгляд, и Чонвон внезапно кое-что понимает.       Сону-хёну не нравится не один Пак Сонхун.       Почему? Из-за того, что Джей-хён, как и Сонхун, набирает популярность и получает много внимания? Они же неплохо общались. Или…       Они вообще общались?       — Хён, — напряжённо зовёт Чонвон и склоняется к уху Сону. Тот поднимает к нему тёмный взгляд. — У тебя всё хорошо?       — Ты, кажется, уже спрашивал это.       — А ты, кажется, соврал.       Обвинять старшего во лжи — это, конечно, смело, но последние дни Чонвона грызёт предчувствие чего-то нехорошего. Будто надвигается опасность. Чонвон не самый умный (всё-таки не занимает первую строку в школьном рейтинге) и вряд ли способен похвастаться дедуктивными способностями, однако нутро так и говорит, что он упускает некие детали.       Сону-хён больше не гуляет с ними — это первое. Сону-хён дружит с подозрительными старшеклассниками — это второе. Сону-хён упоминал нехватку карманных денег — это третье.       — Хён, тебе… нужна помощь?..       Обеспокоенный шёпот Сону встречает с усмешкой. Точно не верит в услышанное. Чонвон замирает, а Сону пригибается и направляет на него пристальный взгляд. Ворот футболки приподнимается, открывая кровоточащий порез на ключице.       — Кто разрешил тебе лезть в чужое дело?       Этот тон. Свистящий и резкий. Хён никогда не злился на Чонвона по-настоящему. Никогда не смотрел с подобным холодом, и он не узнаёт парня перед собой.       — Йа! Пацаны! Когда моя очередь?       Сону отворачивается и звонко смеётся, прикрывшись ладонью. На краткое мгновение у Чонвона возникает ощущение, что ему показалось. Сону шустро перемещается на подлокотник второго дивана и подталкивает локтем Сон Минджэ.       Нет. Не показалось.       Сону-хён ясно дал понять, чтобы его не трогали.       Потом Чонвон будет жалеть, что отступил. Не надавил как следует и не заставил хёна признаться, потому что только что упустил последнюю попытку поговорить откровенно.       Ведь их дружба стремительно движется к завершению.       Сейчас Чонвон чувствует лёгкий толчок в лопатку и поворачивает голову. Перед ним стоит угрюмая Ким Дживон.       — Кофе, — сухо произносит она и подпирает бок кулаком. — Какой?       — Что? Какой «Кофе какой»?       Дживон несколько секунд молча смотрит на Чонвона, затем терпеливо вздыхает.       — Какой кофе ты любишь?       — Тебе это… зачем?       — О-о, Дживон-а, ты делаешь кофе? — раздаётся справа голос, и Джей упирается коленом рядом с бедром Чонвона, диванная подушка продавливается под его весом. — Мне сделаешь?       — И мне! Вони, пойдём.       Через колонку играет «MIC Drop» BTS. Вонён стягивает Чонвона с дивана, берёт за плечо и изображает броские жесты под партию RM с «Живи своей жизнью, чувак. Удачи». Чонвону одновременно неловко и тревожно. Пока его ведут на кухню, он продолжает разглядывать Сону со спины. Тому весело. Хён заливается смехом из-за перебранки Нам Сынмина и Сон Минджэ и даже не щетинится на Пак Сонхуна.       Что, чёрт возьми, происходит?       Чонвон просит латте с ореховым сиропом и скромно садится на самый дальний стул. На кухне, как и везде, новомодная техника и качественный ремонт, что не удивляет. Стены светлые. Дживон отвлекается на кофемашину, негромко переговариваясь с Джеем, Вонён встаёт перед Чонвоном и продолжает покачиваться, на этот раз под незнакомый иностранный трек.       Вонён и Дживон оделись в одинаковые облегающие платья с укороченными, легко поднимающимися юбками, только у Вонён — белое, а у Дживон — чёрное. Чонвон в обычной футболке чувствует себя уродцем. Пусть остальные тоже одеты не броско, складывается впечатление, что он лишний. Чонвон не знает почему. Ему внезапно становится некомфортно в окружении сверстников. Он везде чужой.       Вонён резко останавливается и какое-то время внимательно вглядывается в лицо Чонвона. После прикладывает ко рту ребро ладони и встаёт на носочки.       — Соённи-онни! Включи что-нибудь у Себонгов! Мы с Вони потанцуем!       Ой. Юн Соён-нуна. У Чонвона же чувства к ней. По крайней мере, должны быть. Совсем не там он находится. Ему следует очаровывать свою потенциальную девушку, а не прокручивать Вонён за руку под «Back it up». Песня для таких танцев вообще не подходит, но, похоже, никого это не волнует.       Когда Дживон раздаёт каждому по чашке, Чонвон благодарит поклоном и отпускает Вонён к Соён-нуне и Пак Сохён. Ещё один неизвестный персонаж. Она одноклассница Пак Сонхуна и Джея-хёна, и это всё, что Чонвон знает. Интересно, какие мальчики ей нравятся?.. Что, если Чонвон…       — Останусь с тобой.       Дживон с непроницаемым лицом садится справа от Чонвона и опирается на барную стойку локтями. Парни продолжают играть, девочки — танцевать, Чонвон же с недоумением смотрит на Ким Дживон.       — Со мной не очень весело.       — Я вижу.       — Я буквально просто сижу.       — И тем самым не портишь мне настроение, — безмятежно отвечает Дживон, игнорируя взгляд Чонвона. — Спектр твоего влечения не затрагивает категорию моей половой принадлежности. Мне подходит.       Чонвон моргает. Один раз. Два раза. Три. Пытается обработать услышанное и в итоге трясёт головой. Дживон сказала какой-то набор случайных слов.       — Подходит?.. Я… всё-таки нравлюсь тебе? — приходит к выводу Чонвон, однако Дживон смотрит на него, как обычно разглядывают грязные пятна от луж на штанах.       — Ты глупый?       — С чего ты взяла?       — Точно глупый.       — Йа.       Чонвон аж задыхается от возмущения. Нет уж. Увольте. Не будет он с Ким Дживон встречаться. Не нужна ему такая странная подружка. Пусть Лисо и Джей-хён становятся её друзьями, старшими, младшими и так далее, но без участия Чонвона. Вне занятий по говорению он будет держаться от этой грубиянки подальше.       Допив кофе, Чонвон гневно ставит ни в чём не повинную чашку в раковину, пропускает обидчиво надутые губы Дживон и марширует обратно к диванам. Секунду спустя кто-то касается его ладони, и, вихрем обернувшись, Чонвон сталкивается с Соён-нуной.       — Приветик, — шепчет та, заправляя за порозовевшее ухо прядку волос.       — Эм. Да. Привет-привет.       За спиной Соён шушукаются Вонён и Пак Сохён, приобняв друг друга за талию, и Чонвон догадывается, откуда у нуны появилась смелость. Неувязка вышла. Из них двоих именно Чонвон парень. Мужчина с большой буквы «М» и именно он должен был подойти первым. Каким это делает его в глазах нуны? Чонвон надеется, что не трусом.       — Ким Дживон упоминала, что на втором этаже есть… домашний кинотеатр, — продолжает шептать Соён и поднимается на носки, чтобы её услышали. Чонвон приседает. — Мы могли бы поболтать… Если ты не против…       — П-пойдём, — соглашается Чонвон, и у него стремительно мокнут ладони.       Вытирая пальцы о футболку на спине, он следует за нуной по боковой лестнице. Хоть бы никто не заметил, что компания уменьшилась. Особенно Джей-хён. Чонвон не в состоянии сложить чувства в слова, но ему почему-то очень не хочется, чтобы тот увидел его наедине с Юн Соён.       Домашний кинотеатр расположен в конце пугающе чёрного коридора, и Чонвон просит не включать свет. Нуна соглашается, и вместо яркого белого комната окрашивается в красный. Даже в бордовый. Чонвон бегло осматривает большой проекционный экран, стеклянные столики и бархатные алые стены и устремляется к дивану в форме «Г».       — Ничего, что я вытащила тебя сюда? — осторожно спрашивает Соён, присаживаясь рядом и укладывая пышную юбку светло-жёлтого платья. — Я серьёзно хочу узнать тебя получше, Чонвонни.       — Это взаимно.       Чонвон закидывает выпрямленную руку на спинку дивана позади Соён, как бы нависая. Подобное он видел в иностранных фильмах. Нуна замечает это, но не комментирует. Чонвон приказывает шумно застучавшему сердцу затихнуть.       Появившиеся в столовой бабочки, острые и ледяные, снова порхают в животе. Должно быть, это хороший знак. Просто так бабочки в прочитанных Чонвоном книгах не появлялись. Значит, он на правильном пути.       — Как тебе празднование?       — Мне весело, — Соён смущённо улыбается, бордовое свечение смягчает черты её лица. — Надеюсь, тебе тоже.       — Да, конечно.       Повисает молчание. Соён мнёт в пальцах волнистый подол юбки. Чонвон на миг зажмуривается, раскрыв глаза, находит на среднем пальце кровавый заусенец и надавливает на него ногтем.       Сейчас или никогда.       — Нуна, ты мне нравишься.       Соён охает. Её и без того большие глаза округляются, и Чонвон отмечает, насколько же она похожа на куколку. Не на обычную, не для продажи в магазинах. Нет. Такие куклы обычно коллекционируют за миллионы долларов.       — Нуна, ты станешь моей девушкой?       На губах Соён медленно проступает улыбка.       — Ты мне тоже нравишься, Чонвонни.       — Отлично.       Ждать больше нет смысла. Быстрее начнётся, быстрее закончится. Чонвон кладёт ладонь на щёку Соён и наклоняется. По пути закрывает глаза, и на его губах оседает изумлённый вздох.       Запоздало Чонвон понимает, что от него пахнет кофе, но Соён уже отвечает на поцелуй, и эти мысли перестают иметь значение. Нуна касается тёплыми кончиками пальцев его шеи, и Чонвон приоткрывает пересохшие губы.       Поцелуй… приятный. Насколько может быть, и Чонвон стискивает второй ладонью талию Соён, когда бабочки с неистовой силой бьются внутри, являя своё истинное значение: они никогда не были зарождением влюблённости.       Это нормально. Целоваться и встречаться с девочками — это нормально.       Нормально, и всё равно не то.       Чонвон немного грубо отстраняется, случайно задевая Соён зубами, и отскакивает подальше от дивана. Нуна растерянно промаргивается, чем заставляет Чонвона чертыхнуться.       — Я соврал. Ты мне не нравишься. Извини.       — К чему тогда эти… переписки? Общение?       — Мы могли стать… друзьями.       — Дружбы между мальчиками и девочками не бывает.       Чонвону хочется выпрыгнуть в окно. К сожалению, в домашнем кинотеатре его нет. Соён-нуна не злится. Она обижена и расстроена, и от этого лишь противнее. Чонвон бы с лёгкостью перенёс крики и ругань, он к ним привык. Но полный разочарования взгляд? Нет.       В этот момент кто-то тарабанит в дверь с другой стороны.       — Вони! Онни! — слышат они бодрый голос Вонён. — Минут через пятнадцать привезут торт! Не задерживайтесь!       Соён шумно выдыхает и поправляет волнистые волосы, сбившуюся юбку. Едва Чонвон делает по направлению к ней шаг, Соён отшатывается и сжимает маленькие губы в невидимую линию.       — Нуна…       — Не зови меня «нуной».       Это последнее, что слышит Чонвон перед тем, как хлопает дверь. Соён не хотела хлопать, однако Чонвон всё равно вздрагивает. Он должен догнать Юн Соён и объясниться. Это его первостепенная задача. Вместо её выполнения Чонвон садится на пол у стены и прячется в притянутых к груди коленях.       Его губы сохранили банановый привкус прозрачного блеска. Чонвон трёт их тыльной стороной ладони, пока не ощущает жжение, и шмыгает носом.       Сколько. Ещё. Это. Будет. Продолжаться.       А Хёнсо-то умница. Она поняла раньше Чонвона, что в отношениях нет смысла. Вся любовь заканчивается. Романтическая. Родительская. Ничто не длится вечно, так зачем стараться?       С этого момента Чонвон будет верить только в сестринскую любовь Хёнсо. И ни за что не начнёт отношения.       — П-почему я не могу быть как все?       Несмотря на твёрдое решение, Чонвон не может не задаться вопросом. Ему придётся жить подобным образом до старости? До самой смерти? Постоянно разрушать ту часть себя, которая портит всю его жизнь?       Чонвон не только отвратительный сын и «парень», но и донсэн. Скоро привезут торт, сегодня важный для Джея-хёна праздник, а он продолжает сидеть на полу домашнего кинотеатра и лить слёзы по утерянному шансу влиться в современное общество. Чонвон плачет тихо, постоянно вытирая подбородок, и его плечи трясутся.       У него никогда не получится стать нормальным.       Внезапно Чонвон ощущает прикосновение к запястью. Приподняв голову, он видит перед собой парня. Того, от кого острые бабочки в животе успокаиваются.       — Я… сплю?..       — Нет, я настоящий, — Джей смеётся, пересаживаясь на пятую точку. — Ты чего здесь? Юн Соён сказала, что ты не пошёл за ней.       При упоминании имени бывшей нуны Чонвон всхлипывает, и в глазах появляются очередные слёзы. Лицо Джея из-за них расплывается, превращаясь в неразличимые за влагой линии.       — Прости, хён. Прости, пожалуйста.       — Вон-а.       Чонвон упрямо мотает головой и опять прячется в тыльной стороне ладони. Слышится шелест одежды. Чонвон чувствует, как Джей раздвигает бёдра, чтобы придвинуться ближе, и оказывается зажат меж чужих колен.       — Прости, пожалуйста.       — За что ты извиняешься?       — Я снова веду себя как нюня. А ты приходишь и утешаешь меня, ничего не получая взамен. Прости.       — Перестань взвешивать, кто и кому должен. Ну же, Ян Чонвон. Look at me.       Слёзы не останавливаются. Чонвон не двигается, и тогда Джей берёт его лицо в ладони. Осторожно приподнимает, и Чонвон с неожиданным для себя испугом замечает оставшееся между ними расстояние. Предельно опасное и жела…       — Хён, — зовёт Чонвон. Три буквы — как естественный выдох. — Я поцеловал Юн Соён.       Джей ожидает, скажет ли Чонвон что дальше. Хён выглядит преувеличенно спокойным, однако уголки его губ опущены, и он быстро моргает. Чонвон помнит, когда Джей становится таким, поэтому поднимает безвольно лежащую на полу руку и забирает его ладонь. Их пальцы, как тем дождливым вечером, соединяются в замок.       Тоже своего рода невысказанное извинение.       Ресницы Джея от удивления порхают. В бордовом освещении спрятанных светодиодов он выглядит потусторонним и чужим, но вместе с тем каким-то близким и знакомым. Чонвон с трудом вздыхает через заложенный нос. Его вторая ладонь тянется вперёд, пока не касается собравшейся складками футболки Джея.       — Зря я поцеловал её, — Чонвон не знает, что пытается сделать. Возможно, отыскать мальчишечье сердце. — Я даже не хотел.       — Это был твой первый поцелуй?       Джей начинает поглаживать мокрую щёку Чонвона. От хёна пахнет вишнёвой газировкой, от его рук — свежестью и лавандовым мылом. Он стирает большим пальцем застывшие слёзы, и Чонвон медленно качает головой.       Хан Сухван.       То, с чего всё началось, и то, что осталось на бедном сердце бугристым шрамом Должен.       — А ты правда ни с кем не целовался?       — Правда.       Чонвон избегает взгляда Джея, но всё равно чувствует, куда тот смотрит. Сухой и тёплый палец постепенно спускается по влажной скуле Чонвона.       — Как-то не довелось ещё. Никто… — грубоватая подушечка скользит дальше, задевает уголок приоткрытого рта и прочерчивает границу нижней губы. — …не показал.       Чонвон дрожит.       — «Не встретил подходящего человека», — цитирует он услышанные однажды слова и в конце концов понимает, что его в тот момент смутило. — Человека… Может, он где-то рядом.       — Может, — хрипло соглашается Джей.       Чонвон дрожать не перестаёт. Его ладонь, так и не поймав стук чужого сердца, идёт дальше и замедляется. Это обычная хлопковая футболка. Белого цвета. Тонкая. Позволяющая прочувствовать мягкость живота Джея, и ладонь Чонвона резко перехватывают за запястье.       Теперь обе его руки подняты и заключены в пальцы мальчика напротив.       Точно. Мальчика. Джей — мальчик. Он больше, чем любая девочка. Тяжелее и сильнее. Крупнее. С Чонвоном что-то происходит, когда он внезапно начинает ощущать себя страшно обнажённым. В прошлый раз он раскрыл перед Джеем свои настоящие эмоции. Сейчас?..       — Ты до сих пор носишь её, — Чонвон облизывает пересохшие губы, а Джей поддевает пальцем прозрачную резинку. — Что насчёт возвращения к владельцу?       — Нет.       — Нет?       — Вдруг я захочу всё бросить и вернуться? — шутит Чонвон, используя отговорку, с которой ему всучили пружинку. — К тебе.       — Не говори так.       — Как «так»?       Джей оставляет вопрос без ответа и отпускает запястья Чонвона. Не считая бёдер Джея, зажимающих сомкнутые колени Чонвона, они больше не касаются друг друга. Дышать через забитый нос сложно. А ещё этот жар, разливающийся по коже там, где трогали. Чонвон смотрит на окутанного красноватым полумраком Джея, пытаясь придумать, что сказать, как дверь домашнего кинотеатра со скрипом открывается.       На пороге появляется Сону-хён.       — Торт приехал, — цедит он, заметив, как близко находятся Чонвон и Джей, и изо всех сил хлопает дверью с обратной стороны.