(if you fall for me) That would be a tragedy

Почему меня наказывали за то, что я отличался от большинства? Я такой же, как и вы. К и м С о н у

#ЯТОГДА

      По скромному мнению Чонвона, пятница является благословением и одновременно проклятием.       Сегодня погожий день, высидеть половину дня на уроках практически невозможно. Очень душно. В такие дни хочется либо гулять, либо бездельничать, но Чонвон не может. Не имеет права. Отчим ещё в прошлом школьном году сказал, что не собирается платить за университет, поэтому Чонвон обязан поступить на бюджетной основе. Иначе никакого высшего образования.       А Чонвон до безумия хочет стать выпускником Сеульского национального университета.       — Кто за норэбан?       — Я!       Вонён прикладывает ладони к розоватым щёчкам и выпускает милый писк. Надо же, она не убежала к своему парню. В последние дни они видятся только утром, когда идут в школу. Остальное время Вонён проводит с Пак Сонхуном, и Чонвон, если честно, начинает скучать по подруге детства.       — Чонвонни, ты с нами? — Сону закрывается от слепящего солнца выпрямленными пальцами.       — Я буду учиться.       — Но мы так давно не гуляли, — Вонён выпячивает нижнюю губу и виснет на руке Чонвона.       — Да, потому что ты забыла про нас, — фыркает Сону и вдруг кривится. Они стоят с краю школьного двора, и от крыльца к ним направляется Пак Сонхун.       — Вот найдёшь себе девушку и перестанешь жаловаться.       — Я слишком хорош для дешёвых школьных романов.       — Сону-оппа!       Пак Сонхун не один. Заметив рядом с ним Пак Джея, Чонвон опирается на выставленную ногу и прячет кулаки в карманах форменных брюк. Пытается придать себе непринуждённый вид. Как получается, Чонвон не знает, но Джей широко улыбается и машет рукой.       — Всем привет!       — Приветик, — Сонхун забирает рюкзачок Вонён и закидывает лямку на надплечье. — Как занятия?       — Оппа!       Вонён встаёт на носочки и что-то шепчет Сонхуну, пока Сону хмурится и скрещивает руки на груди. Чонвон выдыхает через рот и поднимает лицо к голубому небу без намёка даже на призрачные облачка. Джей смотрит на него. Прям глаз не сводит, и Чонвон бессознательно облизывает губы. Он испачкался? Или что? Почему Пак Джей так уставился?       — Оппы, мы в норэбан, — Вонён и Пак Джея зовёт оппой?.. Когда они успели сблизиться? — Пойдёте?       — Фу, нет, — Сону делает вид, будто его сейчас стошнит, и Вонён игриво хлопает его по руке.       — Оппа!       — Я лучше пойду домой.       — Чего же ты меня так не любишь, м, Ким Сону?       — Во-о-н-и-и-и!       Заприметив появившуюся на крыльце Ким Дживон, Вонён подпрыгивает и по-сумасшедшему машет руками. Вопрос Сонхуна остаётся без ответа, и Чонвон рад этому. Он не любит ссоры и повышенные тона, а Сону иногда бывает слишком честным. И осуждающим.       Ким Дживон подбегает к компании с широкой улыбкой, и они с Вонён обнимаются. Чонвон невольно отступает на пару шагов за спину хёна, хотя Сону вряд ли сможет спрятать его. После неловкого приглашения на свидание в круглосуточном магазине Чонвон начал побаиваться Дживон.       И самое главное: вдруг она прекратит их занятия?       Чонвону очень нужно сдать английский язык на высший балл.       — Пойдёшь с нами в норэбан?       Вонён разрывает объятия и возвращается под бок Пак Сонхуна. Улыбка Дживон меркнет, и девушка по очереди проходится взглядом по каждому парню. Затем задерживается на Чонвоне и быстро отворачивается к ожидающей Вонён.       — Ян Чонвон идёт?       — Нет, — Вонён дуёт губки, накрашенные прозрачным блеском, — не сможет.       — Тогда нет.       Словно отрубив, Дживон разворачивается и без прощания направляется к воротам школы. Чонвон даже теряет дар речи. Почему это «тогда» прозвучало так, будто Дживон была готова согласиться, если бы согласился Чонвон? Он-то не забыл, как Дживон окатила его ледяным взором после глупой болтовни о «Мы станем «умной» парочкой».       Что точно, Чонвон сбит с толку. Расставшись с друзьями и старшеклассниками, он огибает территорию школы и кланяется обогнавшему его учителю физкультуры. Наверное, стоит извиниться перед Ким Дживон. Считаются ли те слова приставаниями? Чонвон не хотел бы, чтобы Дживон считала. За ней никто не собирается бегать, просто…       Просто Чонвон должен найти себе девушку.       — Хэй! Ян Чонвон! Stop, stop, stop!       Едва светофор остаётся позади, Чонвона останавливают за локоть.       — Ты подумал над моим предложением?       Чонвон на мгновение закрывает глаза и изнурённо разворачивается. Пак Джей встречает его со счастливым видом, будто он человеческое воплощение калифорнийского солнца, или откуда он там — неважно. Главное, что Джей нарушает его личное пространство, и Чонвон стряхивает с себя чужую руку.       — Перечитай переписку.       Пак Джей прищуривается, неубеждённый. Вот настырный. Спрашивается, зачем ему это нужно?       — Я человек слова. Если уж не могу оплатить экран деньгами, помогу тебе с английским.       — Обойдусь и без помощи.       — Я прекрасный и внимательный к деталям учитель, — Джей проводит ладонью по осветлённым волосам, останавливается пальцами на андеркате. — И носитель языка, если ты забыл.       Как тут забудешь, когда он говорит неразборчиво, да ещё и с акцентом? Чонвон усмехается, оглянувшись через плечо, и перехватывает лямки рюкзака.       — На кого ты всё пытаешься произвести впечатление?       — На тебя, — мгновенно отвечает Джей и поднимает кулак. — Я вроде твой хён, да? Ты младше на два года, поэтому…       Джей не успевает по-дружески хлопнуть Чонвона по груди. Он хватает Джея за лацкан школьного пиджака и тянет к себе. Тёмно-синяя ткань под пальцами Чонвона трещит. Джей спотыкается, валится вперёд, Чонвон же, подражая персонажам из дорам, скалится. Шум проезжающих сзади машин растворяется, потому что в ушах тарабанит сердце.       — Йа, Пак Джей, умереть захотел? — замогильным голосом спрашивает Чонвон, хотя не ждёт ответа. В костяшки отдаёт боль, настолько сильно он сжимает чужую форму. — Глухой или слепой? Сколько раз повторить, чтобы ты отвалил?       Если кто-то в школе узнает, что Чонвон угрожал выпускнику, у него могут появиться проблемы. Чонвон подумает об этом позже. Сейчас он отпускает ворот Пак Джея, избегая его ошарашенного взгляда за круглыми стёклами очков, и делает большие шаги в сторону средней школы Хёнсо.       — Отстань, — хрипло произносит Чонвон, лямка рюкзака ощутимо врезается во внутреннюю сторону ладони. — Understood?       Больше Чонвон ничего не говорит.       Он срывается с места и останавливается, лишь врезавшись плечом в металлический забор.       Так-то прикосновения мальчиков не страшны, но они заставляют Чонвона нервничать. Поэтому у него и нет друзей-одногодок мужского пола. Чонвону неуютно. Он не нуждается в новых приятелях и точно не хочет заниматься английским с Пак Джеем.       На какую-то секунду Чонвон даже злится на Ким Дживон. Разве сложно было согласиться? Чонвон же не предлагал свадьбу или что-то серьёзное. Вообще, он уже столько времени ищет себе девушку, что его попытки становятся нелепыми и смешными. Многие одноклассники давно встречаются с девочками и хвастаются друг перед другом, а чем Чонвон хуже?       Должен. Должен. Должен.       — Оппа, смотри… АЛЛО, ОППА, СМОТРИ! ЭТО ХОШИ-ОППА, ЛИМИТКА! ПОСМОТРИ! ЕЛЕ ВЫКУПИЛА ВО ВРЕМЯ АУКЦИОНА!       Телефон чуть ли не тычут в лицо Чонвона. Он автоматически отклоняется и промаргивается. Хёнсо, как заведённый моторчик, подскакивает и крутится вокруг, гладит маленькими пальцами корпус мобильного. Чонвон успевает разглядеть карточку в протекторе за прозрачным чехлом. Изображённого айдола Чонвон не знает, хотя лицо знакомое.       — Этот альбом больше не рестокают, так бы я просто купила и вытянула Диэйта-оппу, — продолжает щебетать Хёнсо. Чонвон заторможенно кивает. Понимать здесь не обязательно, главное — проявить участие. — С Дино-оппой я собрала почти все, остались только японки. Но мы с Миённи договорились, что следующий камбэк купит сетом.       Чонвон снова кивает. Затем забирает тяжеленный рюкзак Хёнсо и надевает на грудь, забросив лямки на надплечья, его собственный болтается на спине.       — Ты видел сообщения мамы?       — Что случилось?       — Не, ничего. Она задержится на работе, — Хёнсо гладит лежащие на груди длинные волосы. — Она ещё денюшку скинула. Зайдём за курочкой к дедушке Паку?       — Они же закрылись.       — Мама сказала, что недавно вернулись.       Чонвон принимает предложение молча и направляется к подъёму на следующую улицу. Ничего необычного. Они с Хёнсо уже какой вечер подряд проводят в одиночестве. Отчим теперь ночует дома редко. Может, уезжает к новой женщине, а мама задерживается чуть ли не до полуночи. Чонвон в глубине души рад этому.       Путь заканчивается у типичного ресторанчика. В средней школе Чонвон, Вонён и Сону-хён постоянно бегали сюда, когда заглядывали к Чонвону или Сону в гости. Дедушку Пака любили многие. Ещё бы, он ведь кормил всю улицу самой вкусной на свете курочкой. А потом ресторанчик закрылся, потому что дедушку положили в больницу.       — Дедушка-а! С возвращением! Это Лисо-я и Чонвонни-оппа!       Дверь открыта — аж снаружи аппетитно пахнет жареной птицей. Потянув Чонвона за рукав пиджака, Хёнсо порхает по ступенькам к кассе и резко тормозит каблучками. Чонвон замечает поверх её головы молодого мужчину, ему едва ли исполнилось сорок. Он не высокий, но крупный, хорошо сложенный. Футболка без рукавов не скрывает натренированные мышцы и цветную татуировку на правом плече, а чёрные волосы с фиолетовыми кончиками длинные, собраны в высокий хвост. На голове специальная сеточка.       Чонвон на мгновение теряется, потому что это совсем не юркий и сухенький дедушка Пак.       — Здравствуйте! — незнакомец радостно улыбается. — Вы за курочкой?       Ох. Какой у мужчины акцент.       — Ой, здравствуйте, — говорит Хёнсо и, захлопав ресницами, снова ойкает. — А где дедушка Пак?..       — Ему нездоровится, — отвечает мужчина и, зацепившись взглядом за Чонвона, оживляется. — Ты из старшей школы неподалёку? У меня там сын учится.       — Да, господин, — приветственный поклон, Чонвон подходит к стойке и опускает свой рюкзак на стул. Громоздкий рюкзак Хёнсо — на соседний. — Первый год.       — Мой-то балбес в выпускном, — мужчина почему-то фыркает и трясёт головой. Потом выкладывает перед Чонвоном и Хёнсо ламинированные карточки-меню. — У нас тут новшества, будем переделать и придумывать, но пока так оставляем.       — Не надо менять! — пискляво возмущается Хёнсо. Смутившись, прикусывает нижнюю губу и прячет нос за разноцветной картонкой. — Извините, господин.       — Да не, я про расширение бизнеса, — мужчина отворачивается к телевизору на стене, чтобы уменьшить громкость. — Хозяин этого места — мой любимый дед. Я хочу рассказать о его курочке всей стране.       — Как круто! Оппа как раз будет учиться в Сеуле! — радуется Хёнсо. — Оппа, ты после пар сможешь вкусно кушать!       Чонвон хмурится, в ответ неопределённо дёргая подбородком. Во-первых, он ещё никуда не поступил. Во-вторых, ему не нравится, что Хёнсо болтает с незнакомым взрослым, словно они давно знакомы. Нельзя так раскрываться, даже если это безобидные разговоры ни о чём.       В итоге выбирают скромную порцию курочки на двоих и кока-колу. Чонвон решает, что лучше сэкономить. Мама редко даёт денег, отчим обычно ограничивается скромными карманными. Родители почти не балуют их, не баловали и раньше. Школьные выставки, экскурсии, поездки с ночёвкой — Чонвон попал на одну лишь однажды и потом, когда одноклассники каждый раз обсуждали увиденное или вспоминали забавные моменты, оставался в стороне.       Сейчас отчим редко приезжает домой. Наверное, скоро прекратит платить и за кружки Хёнсо, раз уменьшил карманные.       Чонвон так «загружается» из-за внезапно обнаруженной проблемы с необходимостью сохранить дорогое для Лисо хобби и найти подработку, которую придётся совмещать с учёбой, что не сразу слышит появление за спиной.       — Hi, daddy-y-y! I’m from school вернулся.       — You hungry?       — Nah. Already ate.       Сдавленный, ленивый стон, похожий на скулёж, и шаркающие шаги. Чонвон возвращается в реальный мир и, опершись о прилавок, медленно оборачивается.       — With Сонхунни? You told his родителям what я сказал?       Чонвон не может определить, что его поражает больше: знакомое лицо или полное игнорирование грамматики, зажёванные слова и смешение языков. Это даже не конглиш. Это какое-то неуважение и издевательство над его будущей специальностью.       Джей с размаху бросает рюкзак на стол у стены и закатывает глаза. Заметив Чонвона, останавливается и замирает с приоткрытым ртом. Затем отводит взгляд на отца и что-то произносит по-английски. И тут Чонвон понимает, что с такими знаниями, как у него на данный момент, ни за что не сдаст сунын типа «B». Это… Чонвон сказал бы, что это матерное слово, если бы ругался. Джей и господин за стойкой «шпарят» на родном языке так, что Чонвон улавливает лишь отдельные слова и выражения. Кажется, говорят про норэбан и Пак Сонхуна.       — Будь осторожнее, — наказывает мужчина и, неожиданно встрепенувшись, кивает на Чонвона. — Тут мальчик из твоей школы. Познакомься.       — Мы знакомы, — отвечает Джей и выглядит преувеличенно спокойным. Точно Чонвон не пригрозил ему некоторое время назад. Чонвон почему-то думал, что он разозлится, но нет.       — Дети, а что ж вы не сказали? Я б вам скидку сделал.       Мужчина охает и прищуривается, находя глазами бейджи Чонвона и Хёнсо. Чонвон поднимает свой на лацкане для удобства прочтения, вспоминает о чужом, до сих пор лежавшем в рюкзаке, и ощущает, как от стыда начинает гореть шея.       — Ян Чонвон и Ли Хёнсо, — заключает мужчина, выпрямившись. — Вы не родственники?       — Родственники! Названные! — с готовностью подтверждает Хёнсо и, прежде чем Чонвон успевает остановить её, продолжает: — Наши родители были вместе раньше. Недавно развелись…       Чонвон не осознаёт, что делает, когда изо всех сил сжимает предплечье Хёнсо, и она вздрагивает. Мигом извинившись и мягко погладив рукав школьного пиджака, Чонвон испуганно оборачивается к Джею, но тот выглядит безразличным и всё таким же спокойным. Лисо-я — болтушка!       — Ну-у, на это причины разные бывают. Значит, так лучше.       Мужчина пожимает плечами и уходит на кухню, которая здесь, прямо за прилавком и кассой. Собравшись с духом, Чонвон забирается в свой рюкзак, вытаскивает маленький пакетик и направляется к Джею. Тот прячет взгляд внизу, хотя знает, что Чонвон подошёл, потому что его щека дёргается.       — Извини. Ты старше меня. Поступать так со старшими нельзя.       — Меня не волнует возрастная иерархия.       — И всё же. Моё поведение недопустимо.       Только сейчас до Чонвона доходит, что Джей на самом деле расстроился. Обнаружить сложно, но уголки его губ слегка опущены, он быстро моргает. Стыду Чонвона нет предела. Он действительно виноват. Джей ничего плохого не делал, даже наоборот, предложил помощь. Ну и что, что немного навязчиво? Причины раздражения Чонвона кроются в нём самом.       Когда Чонвон снова берёт Джея за лацкан пиджака, тот неосознанно напрягается. На этот раз Чонвон не дёргает и щетинится. Он вытаскивает из пакетика мягкую ткань и, развернув края, проводит большим пальцем по гладкому пластику.       — Правда, извини.       Прикрепив к пиджаку Джея тёмно-синий бейдж на магнитах, Чонвон бережно разглаживает лацкан костяшками, отступает и вежливо кланяется. Распрямившись, встречается с мягкой улыбкой Джея, и тот коротко кивает.       — Никаких обид, бро.       Чонвон невольно улыбается в ответ, а следом поджимает губы.       — Не говори никому про развод, пожалуйста, — шепчет он и оборачивается. Хёнсо увлеклась развлекательной программой с айдолами по телевизору, пока отец Джея вытаскивает на грязно-серую тумбу необходимые ингредиенты и посуду. — Никто в школе не знает.       — Потому что стрёмно, — со смешком говорит Джей, и это не вопрос. — Чувствуешь себя унизительно рядом с одноклассниками. Как неудачник. У них-то в семье всё хорошо.       Теперь прячет взгляд Чонвон, и Джей негромко добавляет:       — Мои тоже развелись. Не переживай, я молчком.       — Спасибо.       Непонятно чего смутившись, Чонвон отводит взгляд на облупившийся и со временем потускневший рисунок курицы на столе и ловит ногтями мешающий заусенец на указательном пальцем.       — Но за сломанный телефон я всё равно отвечу, не отказывай.       — Чего-чего?!       Джей застывает и смотрит поверх плеча Чонвона. Выражение его лица постепенно превращается в оторопелую гримасу, и сзади слышится грузный вздох.       — Jay Abang! What have you done again?       — Nothing! I swear!       — Всё в порядке, господин Пак, — не совсем вежливо вклинивается Чонвон, возвращается к стойке и спешит показать экран телефона. — Смотрите, он работает. Просто треснул.       Мужчина выпускает из горла клокотание и скрещивает на груди мощные руки. Складывается впечатление, что он страшен в гневе, поэтому Чонвон снимает блокировку и суматошно водит пальцем по меню. Это не спасает Джея от грозного взгляда отца.       — Сколько раз я учил тебя бережно относиться к вещам? Особенно к чужим? Они же не из воздуха появляются. Из денег. А деньги приходят из тяжкого труда, — оказывается, мужчина не злится. Он искренне обеспокоен и расстроен и, всплеснув руками, начинает сокрушаться: — Мальчик, это у тебя дорогая модель, да? Ремонт дорогой, да?.. И новый покупать… Ох-ох, как же так… нам ещё свой ремонт и дедушку лечить… совсем денег нет… Как же так…       Мужчина принимается бормотать, почёсывая тёмную щетину на подбородке. Чонвон посылает Джею растерянный взгляд. Тот ему — умоляющий, и Хёнсо вдруг тычет в бок Чонвона, указывая глазами на кухню. Чонвон вопросительно склоняет голову.       — Всё в порядке, господин Пак.       — Лучше вкусно покормите нас, — не выдержав, говорит Хёнсо, и нетерпеливо ёрзает. — И зачтётся. Верно, оппа?       И как Чонвон сам не догадался?       — Точно, девочка, точно, умная мысль! — повеселев, мужчина хлопает по прилавку. Стеклянные стаканы и монетки в кассовом аппарате дрогают и издают звон. — Курочка дедушки самая лучшая в стране, не забывайте. И приготовит вам её мой раздолбай. Иди-ка сюда.       — What? No!       — Иначе никакого караоке.       Выражение на лице мужчины так и говорит, что Джею не отвертеться. Тогда он зачем-то сдёргивает очки и слепо прищуривается.       — И что дальше, умник? Уши-то не снимешь. Иди сюда, говорю.       — No way! I hate cooking!       — А я — когда ты отказываешься брать ответственность. Ты мужчина, в конце концов.       Джей уходит переодеваться. Если Чонвон не ошибается, их семья живёт здесь же, на втором этаже, как и многие владельцы ресторанчиков. Господин Пак тем временем возвращает повеселевшей Хёнсо смятые купюры, и Чонвон задумчиво разглядывает его. Они с Джеем чем-то похожи. Энергией, наверное. Или это американский дух. Чонвон не уверен. Он иностранцев в глаза не видел.       — Вообще-то, я хотел помочь Чонвону с английским.       — С этим тоже поможешь. Но позже. Сейчас — готовка.       — Ну почему я?       — Тебе после школы одному жить. На покупной еде и столовках далеко не уедешь. Слушай отца, балбесина!       Даже по возвращению Джей продолжает пререкаться. Чонвон его таким ещё не наблюдал. Не осознавая, он забывает о начатой переписке с Сону-хёном, подпирает щёку кулаком и молча наблюдает. Почти сразу Чонвон жалеет об этом. Очевидно, что Джей близок с отцом. Хоть и переругиваются, они не перестают улыбаться друг другу и толкаться за прилавком. У Чонвона такого не было ни с мамой, ни с отчимом.       И не будет.       Нечто очень неприятное лижет грудь, напоминая то ли тоску, то ли сожаление, когда Хёнсо отрывается от телефона и приподнимается на стуле. Зовёт Чонвона похлопыванием по плечу.       — М?       — Оппа… вы с Пак Джеем-щи дружите?       Хёнсо невинно хлопает ресницами, подняв к нему голову. Чонвон вздыхает и отворачивается. В этот момент господин Пак завязывает осветлённую чёлку Джея в пушистый хвостик на макушке. Следом пытается нацепить специальную сеточку. Джей изо всех сил сопротивляется, выкрикивая что-то на английском.       Чонвон заторможенно пожимает плечами.       — Нет… Если немного.