(if you fall for me) That would be a tragedy

А чё бегать от самого себя? Заколебёшься. Т ё т у ш к а Л и м

#ЯСЕЙЧАС

      Чонвону нравятся мальчики,       и этот факт не требует доказательств.       В ночном клубе темно и душно, чего следовало ожидать. Чонвон впервые здесь, трёт потные ладони о джинсы на бёдрах и осматривается. С правой стороны за стойкой работает бармен, его окружают пьяные посетители. У облицованных плиткой колонн держится охрана, цепким взглядом осматривая танцующих. Среди них почти нет девушек, и это удивляет, хотя Чонвон не знает почему.       В конце концов, это гей-клуб.       — Нам нужно выпить!       В надплечье Чонвона упирается подбородок. Кричал Тэхён-хён, и даже с такого расстояния Чонвон едва слышит его.       — Мы должны занять очередь?       — Это не медицинский центр, Чонвон-а!       Чонвон получает толчок в поясницу. Бомгю-хён смеётся с присущей ему громкостью и тянет Чонвона за руку. Таранить толпу так, чтобы никто не возмутился, умеет только хён. Чонвон послушно следует к барной стойке, единожды обернувшись за Тэхёном.       Как бы то ни было, очередь всё-таки есть. Им приходится подождать, пока парень в чёрной униформе освободится. Бомгю заказывает три пива, выставив бледные пальцы, и подпирает щёку кулаком. В отличие от хёнов, Чонвон в клубе впервые. Он жмётся к боку Тэхёна, слишком напряжённый из-за незнакомцев вокруг, и хён обнимает его за талию.       — Садись, садись, — когда две девушки уходят танцевать, Бомгю кивает на освободившийся барный стул. — Сначала накатим.       — Накатим, — повторяет Тэхён с влюблённой улыбкой.       Когда он тянется через Бомгю и Чонвона и выставляет банковскую карту, бармен со скучающим видом подносит терминал бесконтактной оплаты. Чонвон скрещивает ступни у нижней перекладины, интуитивно проверяя спрятанный в переднем кармане телефон.       — Вы планируете много пить?       — Пока не забудем собственные имена. Так, чтобы завтра скосило похмелье.       — И тогда ты поклянёшься, что больше не будешь пить.       Тэхён смеётся, ставя перед Чонвоном первую пивную кружку, а вторая скользит по гладкому дереву к Бомгю.       — Тут ты меня подловил, — он подмигивает Тэхёну, запрыгивая на соседний к Чонвону стул. — До дна!       Пузатые кружки сталкиваются с кристальным звоном. Чонвон отворачивается от старших и закрывается ладонью. Он пьёт нечасто, особенно пиво, поэтому алкоголь вызывает неприятные ощущения. На языке остаётся противная горечь.       — Сейчас бы курочки… О, обожаю эту песню.       Бомгю взмахивает длинными волосами, и собранные на затылке пряди мигом выскальзывают из заколки. С причёской ему помогал Чонвон. Он подаётся вперёд в надежде поймать крошечную бабочку с розовыми крыльями, но тут Бомгю резко дёргает кулаками к груди. Тэхён фыркает, опираясь на спинку стула локтем, и молча наблюдает, как Бомгю пританцовывает с закрытыми глазами.       Чонвону становится неуютно. Он прячет ладонь между колен и оглядывается на танцпол. Рассмотреть, кто именно занимает его, сложно. Здесь освещена лишь барная стойка, дальше клубится дым от машины, и в темноте вспыхивают тёмно-красные огни. А вот мелькает и фиолетовый. Ночной клуб выглядит так же, как Чонвон представлял. Никаких различий с фильмами.       Вдруг чья-то рука тянет его назад.       — И мне не нужна VIP-ложа, центр танцпола — вот где я буду!       Бомгю умеет петь. Да что там, он не просто «поёт», он бережно хранит в себе потенциал будущей звезды, и Чонвон знает об этом не понаслышке. Правда, сейчас этот крик сложно назвать пением. Бомгю цепляется за голое предплечье Чонвона ногтями и громко, очень громко проговаривает текст прямо ему в ухо.       — Зря Субин-хён не пошёл с нами! — ещё чуть-чуть и Чонвон оглохнет. — Он любит Биби!       — Биби?..       — Биби Рекса!       — Певица такая, албанская, — поясняет Тэхён, обвивая плечи Бомгю рукой. — Потанцуем?       — Детка, ты с нами?       Именно это и привлекло Чонвона после знакомства с хёном в августе. Бомгю никогда не оставляет в стороне. Он даже Чонвона первым пригласил в клуб, хотя изначально они с Тэхёном запланировали на сегодня свидание.       — Нет, я… я в порядке, — Чонвон натянуто улыбается, что не остаётся незамеченным для Тэхёна. — Честно. Просто… немного некомфортно. Я скоро привыкну.       — Если что, пиши. Мы всегда на телефоне.       Тэхён подаёт Бомгю руку и мягко стягивает его со стула. Поглощённые сумраком и искусственным дымом, хёны исчезают, и Чонвон остаётся в одиночестве. Он слышал, что в клубах могут подмешивать наркотики, поэтому ставит пивные кружки в плотную линию и отворачивается от танцпола. Самое время спросить, что он делает здесь, раз ему некомфортно.       Ответ легче лёгкого. Чонвону нужно напиться и хорошенько натанцеваться. Нацеловаться. Может, закончить вечер сексом.       Чонвону нужно… расслабиться.       Одна песня сменяет другую. Чонвон успевает насчитать пять, прежде чем опустошает свою кружку, и начинает заглядываться на пиво хёнов. Они ещё не вернулись. Искать их в толпе, искажённой причудливыми тенями и лихорадочными огнями светомузыки, бессмысленно, поэтому Чонвон следит за барменом. Парень примерно возраста Бомгю-хёна выглядит забавным. Нет, он симпатичный, только то, как он реагирует на в край пьяных мужчин, вызывает у Чонвона улыбку. Он-то считал, что персонал должен держать образ фальшивой дружелюбности до конца. Хотя Чонвон бы тоже устал от плохо соображающей толпы, которая заказывает одно и то же.       Кажется, в ночном клубе разрешены электронные сигареты, потому что Чонвон чувствует химозный аромат экзотических фруктов. Каким-то образом это придаёт происходящему дополнительный оттенок запрещённости. Да. Чонвон теперь взрослый. Закон не способен запретить ему пить и курить.       Чонвону не семнадцать. Он не обязан никого слушать.       Пиво хёнов в конечном счёте исчезает вслед за порцией Чонвона. Он не пьян, но в груди разливается необычное тепло. Из-за этого Чонвон решает заказать четвёртую порцию и сразу передумывает. Привлечь внимание раздражённого бармена практически невозможно.       Очень быстро Чонвону становится скучно. Слишком много пьяных людей. Так как пиво уже оплачено, Чонвон отодвигает пустые кружки от себя и спрыгивает со стула.       Пора искать хёнов.       Зря Чонвон переживал, что не найдёт их. Бомгю и Тэхён скачут в самом центре и едва ли танцуют. Просто прыгают, и Чонвон приближается с широкой улыбкой. То ли хмель, то ли искрящаяся забавой атмосфера, но Чонвону тоже становится весело.       Бомгю замечает его первым.       — Чонвон-а! — зовёт он и тычет пальцем в щёку, на которой алеет яркий след помады. — Представляешь, меня только что чмокнула какая-то девочка.       — Какая?       — Мы не знаем, — Тэхён пожимает плечами и намекает жестом, чтобы Чонвон подвинулся. — Но хён доволен.       — Ещё как!       Чонвон смеётся и двигается из стороны в сторону, изображая волну. Глупо стоять истуканом, когда все вокруг прыгают и танцуют. Особенно рядом с Бомгю-хёном, вскидывающим руки. Тэхён отклоняется, чтобы не получить по уху. Потом берёт лицо остановившегося Бомгю в ладони и стирает рукавом куртки поплывший кружок красной помады.       — Может, выпьем ещё?       — Накатим, — поправляет Бомгю и стоит неподвижно, пока Тэхён не отпускает его.       Чонвон чувствует себя потерянным ребёнком, следуя за хёнами обратно к барной стойке. Собираясь вечером в клуб, Чонвон представлял, что быстро адаптируется к шуму и смеху. В итоге получается, что он не способен развлекаться в одиночку.       В светлом пятнышке белых ламп Чонвон получает пиво с той же горечью.       А потом второе.       Телефон в кармане начинает вибрировать, но Чонвон игнорирует его, предполагая, кто это, и возвращается на танцпол. Утром нужно позвонить Хёнсо. Она наверняка уже спит, ведь завтра понедельник. Если Чонвон не ошибается, Хёнсо ждут семь уроков и дополнительные занятия. Его, кстати, тоже. Только пара английского языка и швейный клуб. Гаыль-нуна наверняка отругает Чонвона за недоделанный эскиз платья из шифона. Она любит разбирать все идеи за один присест. А Юджин-нуна…       — Всё хорошо?       Чонвон промаргивается, поймав взгляд Тэхёна. Тот перестаёт танцевать, склоняя голову с явным беспокойством.       — Да, конечно.       — Тебе здесь не нравится?       Иногда Чонвон сомневается, что Бомгю — обычный человек. У него точно есть сверхспособности. Или дело в Чонвоне, открытом для близких хёнов, как книга.       — Жарко, — частично правдиво отвечает он, оттягивая широкий ворот футболки, и Бомгю с пониманием улыбается. Его чёрная чёлка давно прилипла ко лбу и вискам. Если Чонвону душно с короткими волосами, то каково хёну? — Может, выйдем?       — Срочно перекур! — объявляет Бомгю и выставляет козу из пальцев по направлению к выходу.       После горячего клуба улица ощущается охлаждающим душем. Чонвон вытирает лоб предплечьем, кривится и послушным утёнком топает за угол. Бомгю скрывается под металлическим навесом и валится лопатками на бетонную стену. Подходящий Тэхён уже закурил, его губы держат тлеющую сигарету. Бомгю поигрывает растопыренными пальцами.       — Одолжи хёну зажигалку.       Тэхён послушно щёлкает колёсиком. Чонвон встаёт рядом с Бомгю, доставая сплюснутую пачку, и вздыхает. Вот что бывает, когда носишь предметы в задних карманах. Телефон в переднем тем временем продолжает вибрировать, и Чонвон изо всех сил надеется, что звонящий успокоится и пойдёт спать вслед за Хёнсо.       Эта ночь планировалась хоть каким-нибудь освобождением.       — Там что, Ли Хисын-сонбэ?       Тэхён случайно толкает Чонвона локтем. Прищурившись, Бомгю вытягивает шею, и его лицо озаряет яркая улыбка.       — Ли Хисын-а! — выкрикивает он, и Чонвон пытается определить, куда хён смотрит.       — Ким Минджон-сонбэ! — теперь зовёт Тэхён. — Ли Хисын-сонбэ!       Наконец Чонвон умудряется рассмотреть упомянутого парня в конце очереди. Он высокий, держит в руках цепочку чёрного клатча и, заметив махающего Бомгю, беззвучно хмыкает. Девушка подле него поправляет пояс брюк-карго и напряжённо оглядывается на своё имя.       — Гей-клуб, ха?       Ли Хисын тянет девушку за руку, пока они не подходят ближе. Чонвон прячет глаза на белых носках собственных кед и медленно затягивается. Он не боится сонбэ, однако ни с чем не сравнимая аура Ли Хисына заставляет его нервничать. А вдруг Чонвон скажет или сделает что-то не то? Он же первокурсник, ему нельзя портить ещё не сформировавшуюся репутацию.       — Вопросик скорее к вам, дражайшие, — Бомгю подобных проблем не испытывает. Он подмигивает Хисыну и дёргает Тэхёна за ремень на джинсах. — К чему вам гей-клуб?       — В нём… неплохая музыка и дешёвые напитки.       Поймав взгляд Ким Минджон, Чонвон ныряет в поклоне, и она смущённо здоровается в ответ. Минджон — его сонбэ по факультету, но наедине они никогда не оставались. Говорят, Ким Минджон-сонбэ застенчивая. Чонвон… в какой-то степени тоже.       — Сонбэ, вы же вдвоём? — уточняет Тэхён, наклонившись к подошве ботинка, чтобы потушить сигарету. — Мы вас проведём без очереди.       — Да нет, — Хисын удивлённо вскидывает брови. Покрутив головой, он оборачивается и забрасывает позолоченную цепочку клатча Минджон на плечо. — Чонсон-а, ты чего застрял?       — Застревают обычно машины, а я культурно задержался!       Чонвон дёргается, сдавив фильтр сигареты большим пальцем. Он успел опьянеть? Иначе как объяснить странное чувство, будто Чонвон уже где-то слышал этот мягкий голос с чуть заметным акцентом?       — Всем привет!       Выбритая бровь.       Почему-то Чонвон замечает её в первую очередь. То, как на ней лежит выбившаяся из чёлки прядка. Чонвон догадывается, что перед ним Пак Чонсон, третьекурсник и одноклубник Бомгю и Тэхёна, о котором многое слышал. Раньше они не встречались, но отчего-то Чонсон напоминает кого-то знакомого. На нём простые джинсы, чёрная футболка и конверсы. Не совсем подходящая для клуба одежда, и всё же он здесь.       Нет, они правда где-то виделись. Это похоже на дежавю, хотя воспоминание ощущается фальшивым.       Словно настоящий Пак Чонсон выглядит не так.

#ЯТОГДА

      Чонвону нравятся девочки.       Они красивые. Мягкие. Вкусно пахнут и любят маникюр. Девочки аккуратные и слабые. Достаточно маленькие, чтобы ты мог почувствовать себя героем. Тихие и милые.       — Оппа! Ау-у! Отпусти.       Чонвон смаргивает задумчивую пелену и опускает голову. Хёнсо тянет за лямку рюкзака в его ладони, надув розоватые щёки.       — Сегодня меня встречать не надо.       — Я помню.       Чонвон склоняется ещё ниже, и Хёнсо клюёт его в подбородок. Потом забрасывает рюкзак на спину, чуть не складывается пополам под его весом и ковыляет на каблучках к крыльцу средней школы. Там её ждут одноклассницы-подружки, с которыми она постоянно созванивается после занятий. Чонвон даже знает, о чём они разговаривают — скажем спасибо тонким стенам и бумажным дверям.       Его телефон пиликает. В такое время Чонвону звонит только один человек, так что он хватается за лямки рюкзака и устремляется по дороге вниз.       Сону ловит его в объятия, когда он ещё не до конца остановился. Чонвон спотыкается, таранит хёна грудью, и они почти налетают на кирпичную стену магазинчика. Не позволив ладоням задержаться дольше, чем на пару секунд, Чонвон отскакивает и улыбается.       — Как я по всем соскучился, ты не представляешь, — щебечет Сону, поправляя волосы. По старой привычке он пытается взять Чонвона за руку, но тот не позволяет, незаметно отодвигаясь. — У меня сто-олько новостей.       — Ты нам сообщал их каждый день.       — Знаешь ли, есть такие новости, которые нельзя…       Сону не договаривает, закатывая глаза, и цепляет большими пальцами кожаные лямки. Прежде болтающаяся на нём, как на вешалке, школьная форма теперь выглядит иначе. Чонвон видел её преображение в инстаграме, потому что Сону сделал из этого целое шоу. Он не умеет по-другому.             — Ну что?       Спуск по улице привычен, как дыхание. Чонвон преодолевал эту дорогу девять лет с редкими перерывами на каникулы, будет преодолевать ещё три. Чужой локоть впечатывается в бок Чонвона и, остановившись на мгновение, Сону начинает таранить его к мусорному баку.       — Йа, хён!       — Ну что?       — Да чего?       — Как говорится: первый школьный день принадлежит победителям!       — Никто так не говорит.       Сону прилипает к Чонвону, точно жвачка. Если Чонвон освободится, есть вероятность, что он обидится, поэтому приходится терпеть. А так Чонвон не особо приветствует физический контакт с мальчиками. Лучше приветствовать контакт с девочками. Желать переплетать их длинные волосы в милые косички. Обнимать за тонкую талию. Целовать в губы или щёки.       — Я говорю!       — Ким Сону, что тебе нужно от меня?       — Пригласи её.       Чонвон на миг задерживает дыхание и тут же лепит на лицо самоуверенную ухмылку. Чему Чонвон научился за долгие школьные годы, так идеальному притворству.       — Я подготавливаю почву.       — Уже сто лет, как подготавливаешь! Тряпка.       Подначивающая реплика Сону остаётся без ответа. Чонвон тяжко вздыхает, пока отвлёкшийся Сону не видит, и переводит взгляд на сухой асфальт под ногами.       Девушку, которую Чонвон вроде как планирует пригласить на свидание, зовут Чан Вонён. Они выросли вместе, к тому же одногодки. Чонвон сказал бы, что считает Вонён близким другом, если бы не пытался флиртовать. Вонён нравится его маме. Хёнсо тоже. Они даже как-то ходили за косметикой в местный торговый центр.       Почему Вонён может нравиться Чонвону? Она суперкрасивая и милая. Одна из лучших учениц в классе, и Чонвон не представляет варианта лучше, чтобы порадовать маму и отчима.       За десять шагов до знакомого лавандового забора Чонвон сильно сжимает кулаки до дрожащих от напряжения пальцев и мягко отстраняется от Сону. Тот одаривает его понимающим взглядом и встаёт на носочки. Чонвон старается не вздрагивать от прикосновения тёплых пальцев ко лбу.       — Красавчик, — шепчет Сону, — пофлиртуй.       Затем Сону отстраняется, и входная дверь одноэтажного домика открывается. На крыльце появляется высокая девушка с мини-рюкзаком. Завидев Чонвона и Сону, она улыбается и стремится преодолеть передний двор, а там и забор.       — Вони!       Вонён прыгает, обвивает шею Чонвона руками и жмётся, будто ласковая кошечка. Персиковый рюкзак бьёт Чонвона по лопатке. Он натягивает широкую улыбку, оставляя ладонь на пояснице Вонён, и невольно отмечает, какая она худая.       Чонвону должно нравиться, что Вонён в его руках ощущается фарфоровой птичкой.       Что она полна плавных изгибов и пахнет дорогим женским парфюмом, от которого, если честно, свербит в носу.       — Привет.       — Ким Сону-оппа, — Вонён приветственно кивает, отпуская Чонвона. Сквозь тонкий слой косметики пробивается естественный румянец. — Извини, Вони, я соскучилась.       — Я тоже, — отвечает Чонвон, и язык от лжи сводит, как от кислой конфеты.       На самом деле Чонвон любит Вонён. Жаль, не так, как нужно. В некоторых моментах Вонён напоминает ему Хёнсо, и это неправильно. Чонвону нельзя воспринимать Вонён сестрой. Она, возможно, его будущий партнёр по отношениям.       Сегодня хорошая погода, поэтому Чонвон притворяется, что наслаждается ею, а не разговором. Сону направляет ему молчаливые намёки, но Чонвон мастерски игнорирует их и отворачивает лицо к солнечным лучам. К счастью, в школе с хёном приходится разойтись, и свою парту Чонвон занимает без сверлящего затылок взгляда. После звонка школьный год начинается наискучнейшим и привычным образом: с лекции по истории.       Примерно так и проходит весь день.       На шестом уроке у Чонвона, в отличии от одноклассников, нет времени наблюдать за старшими классами, играющими за окном в футбол. Его фокус остаётся на Мин-сонсэнниме. Чонвон умудряется записывать лекцию учителя на диктофон и одновременно с этим накидывает план конспекта для подготовки к экзаменам. Сону всегда смеётся, что Чонвон использует слишком много девчачьих принадлежностей и покрывает страницы непозволительно яркими цветами, но Чонвон не обращает внимания.       В его жизни слишком мало красок, поэтому он собирается раскрашивать её хотя бы так.       Как только последний звонок перестаёт трещать и Мин-сонсэнним отпускает всех домой, Вонён разворачивается к парте Чонвона. Её короткие ногти издают методичный стук по деревянной поверхности.       — Ты сегодня занимаешься с Ким Дживон?       Вонён слабо кивает, не прекращая следить за ним. Чонвону некуда торопиться. Он предельно медленно собирает кислотные маркеры в сетчатый пенал и складывает тетради и учебники друг на друга. Потом притворяется, что не понимает, что делать с прозрачными стикерами для заметок. Взгляд Вонён ни на секунду не оставляет его.       — Сону-оппе нужно пораньше домой, да?       Никуда «Сону-оппе» не нужно. Чонвон поджимает уголок губ, как бы расстроившись, и Вонён ободряюще улыбается. Так-то Сону специально слинял, чтобы Чонвон мог пригласить Вонён на свидание без лишних ушей.       Момент настал.       — Поговорим?       — Конечно.       Вонён — воплощение солнечного света. Она всё улыбается и улыбается, выскальзывая из класса, и живот Чонвона скручивается чуть ли не в морской узел. У него потеют ладони. Всего несколько секунд — и Чонвон озвучит то, что репетировал долгими ночами, заторможенно пялясь на чёрное небо.       Настоящее солнце, не Вонён, тоже слепит. К моменту, как Чонвон и Вонён выходят в коридор, он пуст. Остальные школьники уже убежали на улицу, и сквозь вытянутые окна видно, как они пересекают внутренний двор. Чонвон отворачивается от него, забрасывая на спину рюкзак, и кивает в сторону.       — Хочешь газировку?       — Да, спасибо.       Чонвон расплачивается монетками, которые копились в боковом кармане несколько лет, и приседает за холодной банкой. В тени коридора становится прохладнее. Вонён любит вишнёвый вкус, и Чонвон вспоминает об этом, когда достаёт вторую банку.       — Я хочу кое-что спросить у тебя.       — Да?       Вонён поправляет клетчатую юбку, затем тянется к длинным волосам. На её лице внезапно проступает не до конца понятное выражение, словно она догадывается. Чонвон прислоняется к стене плечом, напуская на себя уверенность, и прячет свободную руку в карман.       — Выпьешь со мной кофе?       — Ты приглашаешь меня на свидание?       Слово, которое Чонвон так и не смог произнести вслух, Вонён озвучивает с лёгкостью. Она улыбается, и эта улыбка неожиданно грустная.       — Извини, я бы… Пак Сонхун-оппа уже пригласил меня. На последней перемене.       Облегчение, мгновенно накрывающее Чонвона, невозможно ни с чем сравнить, но он отбрасывает неправильные мысли и пытается изобразить, что расстроился.       — О…       — Мы же друзья?       — Да-да-да, — осознав, что начинает тараторить, Чонвон шмыгает носом и выпрямляется. Вонён с ним почти одного роста, ему не приходится наклоняться. — Я и не… Ты моя самая близкая подруга. Это важнее.       Вонён прячет взгляд на лакированных туфлях и смущённо втягивает голову в плечи. Чонвон перекладывает апельсиновую газировку в другую ладонь и вытирает намокшие пальцы о тёмно-синий пуловер. Становится неловко, хотя Чонвон ни капли не расстроился из-за того, что его единственный вариант для отношений испарился.       — Пак Сонхун-оппа действительно нравится мне, — неожиданно признаётся Вонён, закусывая нижнюю губу. — Я ждала его приглашения целый год.       — Я рад за тебя.       И это правда. И Чонвону плевать, что теперь он вынужден составлять новый план из-за популярного выпускника-спортсмена Пак Сонхуна.       — Вонён-а!       Из-за угла высовывается девушка с тёмными волосами, те скользят по короткому рукаву рубашки, и Вонён радостно охает.       — Ты готова?       Это Ким Дживон, первое место в рейтинге класса за прошлый год. Чонвон не сомневается, что Дживон удержит первенство и в этом. Она умная. Иногда они занимаются английским языком, но в основном общаются редко. Чонвон знает достаточно много девочек из параллели и всех едва ли.       — До завтра, мои принцессы.       Чонвон изображает величественный поклон, и девушки хихикают. Затем Дживон тянет Вонён за хрупкое запястье, и Чонвон остаётся в компании закрытой банки. Металлический язычок послушно щёлкает. Чонвон выпивает половину газировки и разворачивается на пятках. Его спокойные шаги в безлюдном коридоре отдаются эхом.       А в следующую секунду Чонвон на кого-то налетает. Прямо как в дурацких дорамах.       Банка — единственное, что не падает. Её содержимое оказывается на груди Чонвона. Телефон тем временем пролетает по полу в сторону скамьи, мелочь из перевернувшегося рюкзака высыпается, и Чонвон бьётся подбородком. Держась за челюсть, он отшатывается. Впереди раздаётся чувственное «Shit»!       Выругался старшеклассник, которого Чонвон никогда не видел, а он знает всех учащихся в лицо, близко или нет — не имеет значения. Возможно, перед Чонвоном новенький.       — Извините, — бормочет парень с явным акцентом и трёт лоб.       У незнакомца осветлённые волосы, длинная чёлка, собранная резинкой-пружинкой на макушке, и очки с круглой оправой. На скулах и подбородке призрачные пятнышки от прыщиков. Застывший Чонвон наблюдает, как старшеклассник поднимает с пола рюкзак, и неосознанно проверяет соскочившую лямку своего.       И только потом осознаёт, что облился газировкой и уронил вещи.       Чертыхнувшись, Чонвон, не глядя, сгребает в большое отделение всю мелочь и лезет под скамейку за телефоном.       — Ой, это произошло из-за меня. Извините.       Старшеклассник, скорее всего, выпускник, выглядит сожалеющим. Чонвон смотрит на разбитый экран в ладони, и та начинает трястись. Отчим Ли прибьёт его. Или скажет отрабатывать, ведь телефон — это подарок на получение среднего балла 96.       — Его же можно починить?       У старшеклассника приятный тембр голоса. А руки мягкие, когда он тянется посмотреть и случайно врезается пальцами в ладонь Чонвона.       Тот отскакивает как ошпаренный.       — Ничего страшного! — поспешно заверяет Чонвон и срывается с места.