Габриэль

      После получения хороших новостей Габриэль решила заново исследовать все возможные места. Раньше её интересовали только лекарства, но теперь всё изменилось. Она узнала, что может контролировать свои силы с помощью паразита, который живёт в её мозгу, и это вдохновило её на новые поиски. Хотя она не была уверена, но за эти годы в ней произошло одно важное изменение.       Габриэль уже не может вспомнить, что привело её в рощу друидов. Нетти не могла ей помочь, а Хальсин обещал прийти в лагерь через некоторое время, чтобы серьёзно поговорить. Она не понимает, почему решила пойти и осмотреться на берегу.       Вдруг она услышала завораживающее пение и позвала Астариона, Гейла и Уилла, которые были неподалёку. У неё появилось плохое предчувствие. И вот она увидела мальчика, который собирался пойти на съедение гарпиям, хотя должен был уйти вместе с остальными тифлингами. Их песня действительно была волшебной, в прямом смысле этого слова. Неудивительно, что мальчик был околдован. Но что удивило Габриэль, так это то, что Астарион и Уилл тоже были загипнотизированы пением гарпий. А ведь она так старалась научить вампира сопротивляться чарам.       К счастью, она смогла разбудить их вместе с их другом-волшебником, чтобы те помогли ей в битве. Сражение было трудным, но они приближались к победе.       И вот, когда Габриэль уже была готова нанести решающий удар последней гарпии кинжалом, поскольку она находилась слишком близко для стрельбы из лука, её отвлек тот самый мальчик. Монстр воспользовалась моментом и улетела. Она стремительно поднялась в воздух, раскрыв свои руки-крылья. В когтях своих ног она держала амулет в виде глаза. Габриэль даже не заметила, как гарпия умудрилась стянуть с неё амулет. Она бы даже не заметила его пропажи, если бы не увидела его у гарпии. Габриэль тут же натянула лук, но потом осознала, что если выстрелит, то потеряет свой медальон в море. Гарпия уже поднялась слишком высоко и улетела слишком далеко. Габриэль могла навсегда потерять свой амулет — последнюю ниточку, которая удерживала её. Последний подарок от отца.       Она могла бы догнать её. Она могла бы расправить крылья и полететь за ней, но тогда ей пришлось бы раскрыть свою тайну перед мужчинами, которые были за её спиной. Как они отреагируют? Не попытаются ли убить её, потому что она дьяволица, потому что она камбион? Уилл уже сталкивался с такими, как она, это девушка почувствовала ещё в их первую встречу. От него, точнее от его правого глаза, исходила знакомая ей сила. А с Астарионом у неё и так не ладятся отношения. Что, если они расскажут остальным? Что, если они покинут её, посчитав опасной? Тогда ей придётся самой искать способ контролировать личинку или как избавиться от неё. Но она не могла позволить себе потерять медальон.       На размышления и принятие решения у девушки ушло всего несколько секунд, которые показались ей вечностью. Не теряя времени, она начала раздеваться.       — О, мы только закончили сражение, а тебе уже хочется помыться? — съязвил Астарион.       Однако Габриэль не обратила внимания на его слова, быстро снимая с себя одежду. Когда она осталась в одном нижнем белье, то стремительно побежала к выступу.       — Эй, куда ты?..       Не успел Уилл закончить фразу, как девушка оттолкнулась от выступа и подпрыгнула вверх. Её тело охватило красное пламя, а когда оно развеялось, она взмахнула широкими крыльями и полетела за гарпией. Она не видела выражения лиц своих спутников, да и не стремилась к этому. Всё её внимание было сосредоточено на гарпии, которую она уже настигала.       Схватив её своими острыми когтями, Габриэль развернулась и с силой впечатала гарпию в камень, убив её. С яростью, которую она сдерживала последние годы, она вырвала ногу гарпии и забрала свой амулет. Лишь после этого девушка упала на колени и прижала этот амулет к своей груди. Если бы она его потеряла, то никогда бы не смогла себя простить.       Немного успокоившись и почувствовав на себе чей-то взгляд, девушка вспомнила о своих спутниках. Они смотрели на неё с широко открытыми глазами. Они разглядывали её внешний вид: крылья, рога и хвост, а также её острые длинные когти и пронзительные яркие белые огоньки в чёрных, как смоль, глазах.       Уилл выглядел напуганным, и это её не удивило. Он уже сталкивался с существами, подобными ей. Гейл был в шоке, и в его взгляде она могла прочесть некоторое отвращение, но также и искренний интерес. Бывший любовник богини и не такое повидал, но он не ожидал, что их добродушный жрец окажется дьяволицей. И только Астарион смотрел на неё с предвкушением и гневом.       Что ж, пришла пора раскрыть им правду.       Они мгновенно перенеслись в лагерь через портал. Уилл сразу же сообщил о случившемся двум другим оставшимся спутницам. Их реакция была не лучшей, особенно у гитьянки, которая тут же направила на неё клинок. Конечно, Габриэль не в первый раз сталкивалась с подобным, но это всё равно было немного обидно. Она думала, что за это время они уже успели поладить. Или же это были только её надежды?       — Я всегда знала, что ты представляешь опасность, — произнесла гитьянка с угрозой в голосе. — Мне следовало перерезать тебе горло ещё тогда.       — Ну-ну, — Гейл выставил вперёд руки. — Давайте все успокоимся. У неё наверняка есть объяснение всему этому. — Какие ещё объяснения ты хочешь услышать? — воскликнула Лаэзель. — Она демон. Зло, которое проникло в наши ряды. Мы должны убить её, пока не стало слишком поздно. Пока это не сделала она.       — Не думаешь, что если бы я хотела вас…       — Молчать, демон! — воскликнула она, приставив клинок к её шее. Ещё немного, и пролилась бы кровь.       — Нет, пусть говорит, — произнесла Шэдоухарт, скрестив руки на груди. — Я хочу послушать.       — Позволять дьяволице говорить — не самое разумное решение, — произнёс Уилл. — По своему опыту могу сказать, что их слова подобны мёду: они не только приятны на вкус, но и могут затянуть в свои сети.       — Тогда мы будем уверены, что хотя бы один из нас не попадётся в её ловушку, — с улыбкой сказал Гейл. — Давайте дадим ей слово. И убери уже оружие, Лаэзель.       С видимой неохотой гитьянка убрала клинок, хотя её угрожающий вид оставался прежним. Глубоко вздохнув, Габриэль внимательно оглядела всех присутствующих.       — Пожалуйста, давайте обойдёмся без лишних эмоций, — начала она, но её перебил вампир, который всё это время хранил молчание.       — Да я само спокойствие, радость моя, — громко усмехнулся он. — Как же могло быть иначе? Сначала меня… превратили в чудовище, дважды. А теперь я путешествую в компании дьяволицы. Не знаю почему, но что-то мне подсказывает, что карма, сучка, меня невзлюбила.       — Я всего лишь камбион, — с лёгкой обидой в голосе произнесла Габриэль, нахмурив брови. — И ваши души мне неинтересны. Откровенно говоря, я даже не знаю, как использовать свои силы! Честно говоря, я не могу их контролировать. Максимум, на что я способна — это изменить свою внешность и вылечить несколько поверхностных ран. Я всё ещё жрец, и все мои способности дарованы мне божеством. Я не представляю для вас никакой опасности.       — Как складно ты всё обрисовала, — сказала Шэдоухарт. — Могущественный демон, который не может контролировать свои способности? Откуда нам знать, что все твои силы были дарованы божеством, а не являются твоими собственными? Я сильно сомневаюсь, что хоть кто-то из доброго пантеона ниспослал благословение на дьяволицу.       — Я молилась всем богам, но, как ты и сказала, никто не ответил. Кроме Ильматера. Бог страданий сделал меня своей жрицей. Он — единственный, кто видит других без предрассудков.       — Могу подтвердить, что её способности не связаны с тёмными силами, — сказал волшебник. — Она действительно жрец. Поверьте, порой боги совершают такие деяния, о которых мы даже не можем помыслить.       — И мы должны поверить в это, потому что это говорит бывший любовник самой Мистры? — с сарказмом спросил Астарион.       — Эй, каждый из нас в молодости совершал ошибки, — Гейл поднял руки.       — Послушайте, я тоже хочу разобраться с паразитом, как и все вы, — вновь заговорила Габриэль. — У нас общие цели, и я первая предложила нам объединиться. Если бы у меня были какие-то скрытые мотивы, разве стала бы я так поступать? К тому же, если бы я не доверяла вам, то не стала бы раскрывать свою личность.       — А как же Рафаил? — внезапно вспомнил Уилл. — Он ведь тоже камбион, и ему зачем-то мы нужны. Что в нас такого особенного?       — Я не знаю, — призналась она. — Точнее, я не понимаю, почему он так заинтересовался вами. Я нужна ему лишь для того, чтобы он мог забрать мои силы и в конце концов уничтожить меня. А что в вас такого особенного? Я не могу этого объяснить.       — Так он не врал? — спросил Астарион. — Он правда способен помочь нам?       — Я… тоже не знаю, — ответила она, немного помедлив. — Я почти ничего не знаю об аде и демонах. Может быть, он действительно способен избавить нас от личинок, а может быть, он просто пытается нас обмануть.       — А может, ты тоже пытаешься, откуда нам знать? — сказала Шэдоухарт.       — Вы же сами всё видели, я не умею врать. Даже обманывать не получается, — с разочарованием произнесла девушка. — Я выросла в обычной семье на ферме. Ещё младенцем меня нашёл паладин Тира и решил вырастить как собственного ребёнка. Моя мама тоже была жрицей. Как вы уже могли догадаться, я никогда не видела своих настоящих родителей и даже не знаю, кем они были. Дьявольская кровь может проявиться в каждом, даже если оба родителя были обычными людьми. Никто не знает, кем родится ребёнок, если в его родословной есть хотя бы один носитель демонической крови. У тифлингов её меньше, у камбионов — больше. С детства меня учили скрывать свою истинную природу, подавлять желания и врождённую злобу. Отчасти именно поэтому… я и беспомощна. Как я уже упоминала ранее, я не умею контролировать свои силы. Если бы я могла, то давно бы избавилась от этого червя.       После рассказа все погрузились в размышления. Первым прервал молчание именно волшебник.       — На мой взгляд, всё логично. Я верю ей.       — А я нет, — произнесла Лаэзель с раздражением.       — Такой союзник мог бы быть нам полезен, — размышлял Астарион. — Особенно если мы хотим научиться контролировать червя.       — Не контролировать, а избавиться, — поправила его Шэдоухарт. — Но ты прав. Она нам полезна. Даже если и не умеет контролировать силы, как говорит. Над этим тоже можно поработать.       — Ты действительно не собираешься заключать с нами никаких сделок? — спросил её Уилл. — Неужели тебе неинтересны наши души?       — А зачем они мне? — с лёгкой печалью произнесла она. — После всего этого я хочу вернуться домой, в маленькую деревушку, к своей семье. Боюсь, что там за ваши души даже зерно не купить.       — Хорошо, — вздохнул Клинок. — Тогда я тоже… постараюсь тебе довериться.       — Вы глупцы, — плюнула гитьянка. — Она — настоящее чудовище. И вам следует радоваться, если она не убьёт вас во сне. Но я не намерена ждать, пока это произойдёт.       Всё прошло гораздо лучше, чем ожидала Габриэль. Почти все её спутники приняли девушку, за исключением Лаэзель, которая покинула их. Нельзя сказать, что Габриэль сильно расстроилась, ведь за всё время они так и не смогли найти общий язык. Даже с Астарионом у них сложились определённые отношения, пусть и не самые дружеские. Возможно, именно поэтому он и остался.       Кстати, о нём. Габриэль хотела предложить ему сделку. Конечно, теперь, когда он узнал о её происхождении, вряд ли согласится, но она не теряла надежды. Дождавшись, когда солнце зайдёт за горизонт, а на небо взойдёт луна, девушка подошла к вампиру. Он стоял к ней спиной, внимательно рассматривая что-то в зеркале.       — На что смотришь? — спросил он, даже не обернувшись.       — Как ты узнал, что я здесь? — удивлённо спросила девушка. Она была уверена, что подошла к нему бесшумно. Она сделала это нарочно, чтобы другие не заметили их и они могли поговорить наедине.       — Какая-то польза от зеркал есть даже для тех, кто страдает моим… недугом. Хотя в сравнении с отсутствием собственного отражения — жалкое утешение.       Ах, вот в чём дело! Она слышала, что вампиры не отражаются в зеркале. Как же глупо было подкрадываться к нему, когда он и так всё видел. Возможно, с его стороны это было даже забавно.       — Тебе этого так не хватает? — немного с сочувствием спросила Габриэль. — Возможности видеть собственное отражение?       — Прихорашиваться перед зеркалом? — наконец опустив его, вампир повернулся к ней лицом. — Рисоваться? Ещё бы, — с сожалением вздохнул он. — Это своё лицо я даже ни разу не видел. С тех самых пор, как у меня отросли клыки, а глаза покраснели.       — А какого цвета они раньше были?       — Я… — запнулся он, — я не знаю. Не могу вспомнить. Моё лицо — всего лишь ещё одна неясная тень из прошлого, — зажмурившись и скривившись, мужчина с силой бросил зеркало об землю. — Ещё одно, чего я лишился.       В этот миг ей стало очень жаль его. Для такого человека, как Астарион, который привык всегда быть в центре внимания, не видеть своего отражения должно быть настоящим мучением.       Охваченная сочувствием, она стала внимательно изучать его лицо, стараясь не упустить ни одной детали. Ведь, по сути, именно здесь, он не может увидеть своё отражение.       — Что? — спросил вампир.       — Тебе повезло, — усмехнулась она. — Мне твою физиономию каждый день видеть приходится.       Да, у неё есть чувство юмора, хотя он и пытался убедить всех в обратном.       — Смешно, — театрально посмеялся он. — И что конкретно ты видишь?       Немного посмеявшись, девушка ещё раз посмотрела на эльфа.       — Складочки в уголках глаз, когда ты смеёшься, — ответила она. Пожалуй, это первое, на что она обратила внимание. Как бы банально это ни звучало, но улыбка ему идёт, как и всем. А для того, кто страдал две сотни лет, это, несомненно, является большим достижением — всё ещё уметь улыбаться.       — Я бы попросил! — воскликнул он. — Ты разговариваешь с вечно юным вампиром, а не со своей дорогой бабушкой.       — Это вообще-то комплимент! — возразила она. — Тем более от меня.       — Так старайся получше! Что ещё ты видишь?       Задумавшись, она снова стала его рассматривать.       — То, как волосы вьются у тебя за ушами.       Пожалуй, единственным, что их объединяло, кроме жажды и паразита, были вьющиеся волосы. Она бы хотела сказать и о клыках, но у него они были длиннее и острее. Ей действительно нравились его идеально вьющиеся белые волосы.       — Я просил о лести, а не о поэзии, — разочарованно вздохнул вампир. — Просто скажи, что я прекрасен, и день будет прожит не зря.       — И это всё, что тебе нужно? Банальная лесть?       — Не только, — возразил он. — Ещё золото, секс, месть — у меня, знаешь ли, немаленькие аппетиты. Но раз ничего другого нет, готов довольствоваться и банальной лестью.       — Кстати, об этом… — посмотрев по сторонам и убедившись, что никого поблизости нет, девушка приблизилась чуть ближе. — Я как раз про это и хотела с тобой поговорить.       — Про лесть? — удивился вампир.       — Нет, конечно! — чуть нахмурилась Габриэль, опять осмотрев округу. — Я про секс.       — О, радость моя, тебе так понравилось? Я польщён, — широко улыбнулся он. — А ведь ещё будучи трезвой ты мне отказала.       — Я вообще-то о твоей безопасности думала, — скрестила она руки на груди. — К тому же, согласись, любой на моём месте, особенно зная наши отношения, явно бы подумал о том, что ты решил в очередной раз посмеяться.       — Ах, режешь без ножа. Я же всегда говорил, что люблю веселье, и… погоди, — задумался ненадолго вампир. — Ты сказала — безопасности? А ведь точно, ты тогда прыгала как ошпаренная со словами: «Ты жив, ты жив».       — Был бы ты на моём месте, понял бы, — тяжело вздохнула она. — Знаешь, кто такие суккубы?       — Кто я, по-твоему? — усмехнулся вампир. — Конечно, я знаю. Девы соблазна, страсти и порока. Каждый готов отдать всё за одну лишь ночь с ними. А почему ты спрашиваешь?       — Я… не просто камбион, Астарион, — нерешительно начала она. — Я… суккуб. Неумелый, без опыта, с неутолимой жаждой и зудом в одном месте, но суккуб.       — Ты? Ха! — громко засмеялся вампир. В этот момент Габриэль ощутила легкое раздражение. Не произнеся ни слова, она лишь пристально посмотрела на него. — Нет, серьёзно? Я видел однажды суккуба, и она была более… соблазнительной?       — Ну уж прости, что недотягиваю до твоих стандартов! — вспылила Габриэль, но вовремя опомнившись, снова стала осматриваться по сторонам. — Годы воздержания, а также паразит в голове не лучшим образом сказываются на цвете лица.       — Я постараюсь поверить тебе на слово. Так чего ты хочешь?       — Сделать тебе выгодное для нас обоих предложение.       — Ты хочешь заключить со мной сделку? Ха! — усмехнулся он. — Ну конечно, кто бы сомневался. Только сегодня днём ты клялась, что это не в твоём стиле.       — Про сделку я и слово не сказала. У меня предложение, — поправила она его. — Что ты скажешь, если я разрешу тебе пить мою кровь в любое время и в любом количестве? Но, пожалуйста, не до смерти.       — Что? — не поверил своим ушам вампир. — Это какой-то трюк?       — Нет, я полностью серьёзна. Хочешь поклянусь?       — Допустим. Что ты хочешь взамен?       — Секса?.. — глупо улыбнулась девушка.       — Ага, — приподнял вампир одну бровь. — Если это какая-то шутка…       — Это не шутка, — перебила она его. — Астарион, посмотри на меня. Ты же меня знаешь. Стала бы я шутить о таком?       — До сегодняшнего дня я даже не подозревал, что у тебя вообще есть чувство юмора…       — Ну вот.       — Но ты бы никогда не стала предлагать мне секс, радость моя, — перебил он её. — К тому же, напомню, когда я сам предложил это, ты отказала.       — Может быть, хватит напоминать мне об этом и задумаешься? Я суккуб, Астарион. Как тебе нужна кровь, мне… нужно кое-что иное. Возможно, если бы я училась или делала что-то со своей сущностью, мне было бы легче. Ты сам говорил, что нужен мне сильным. И я нужна тебе такой же! Только представь, какой замечательной парой мы могли бы стать! Неубиваемые, способные на всё. Разве не этого ты хотел?       — Но почему именно я? Как ты сама и сказала, мы с тобой не в тех отношениях.       — Ну… возможно, потому что это выгодно нам обоим, и мне легче уговорить тебя? Или потому, что мы уже переспали, и, о чудо, ты жив! — в ответ вампир лишь скрестил руки на груди и, приподняв одну бровь, посмотрел ей в глаза. — А-а может, и не так легко… — протянула девушка. — Послушай, помнишь, ты просил меня довериться тебе? И я доверилась! Дважды! Хотя ты тогда и говорил мне неприятные вещи, я всё равно тебе верю, как бы странно это ни звучало. Из всех здесь присутствующих именно перед тобой я не боялась показать свою истинную сущность. Ты был прав, когда сказал, что ты мне нужен. А я нужна тебе. Я больше не хочу избавиться от этой личинки, я хочу, как и ты, приручить её. А для этого мне нужны силы. Хотя бы немного. Но… — печально опустив глаза, продолжила она, — если ты так против… Хорошо. Я не хотела тебя принуждать. Я просто надеялась, что ты хотя бы раз сделаешь что-то не только для себя. Прошу прощения за отнятое у тебя время.       С выражением глубокой печали на лице, Габриэль медленно развернулась. Она предложила вампиру весьма привлекательные условия: возможность не только насладиться её кровью, но и приятно провести время. Как он сам сказал, любой другой на его месте отдал бы душу за одну лишь ночь с ней.       Возможно, проблема заключалась в её неопытности? Или же ей следовало сначала привести себя в порядок, а уже потом просить? Или, может быть, стоило сразу использовать своё природное обаяние, которым она почти не пользуется? Но это не значит, что она не будет пытаться снова.       Уилла она попросить не могла — он уже занят другой дьяволицей. Гейл тоже не вариант, она не хотела случайно взорвать их «бомбу замедленного действия». К тому же, ей не хватало ещё поссориться с Мистрой из-за какого-то мужчины. А девушки её, к сожалению, не привлекали в этом плане.       Кроме того, она не лгала. В основном она выбрала вампира не только потому, что он был идеальным вариантом. Они уже переспали, и он выжил. Это было самое важное. Она не была уверена, помогает ли ей личинка или это просто из-за того, что он вампир, но проверять теорию на другом не собиралась.       — Сила, говоришь… — услышав голос эльфа, девушка остановилась. — Ладно. Да, ты права. Мне нужна ты, и желательно сильной.       — У-у! — воскликнула Габриэль, резко развернувшись, и бросилась мужчине на шею, крепко обняв его. — Спасибо! Никогда не думала, что скажу это, но я очень тебе благодарна! Ты лучший!       — Не стесняйся повторять это как можно чаще, — с лёгкой самодовольной улыбкой произнёс Астарион.       — Пойдём! — отпустив вампира и схватив его за руку, Габриэль потянула его в сторону леса.       — Уже? — удивлённо спросил он.       — А смысл ждать? Или ты не хочешь? — резко остановившись, девушка посмотрела прямо ему в глаза.       — Нет, я не против, но…       — Прекрасно, — воскликнула Габриэль, не дав товарищу договорить, и снова увлекла его за собой в лес.       Когда они отошли на безопасное расстояние от лагеря, девушка не выдержала и с жаром набросилась на вампира, прильнув к его губам в страстном поцелуе. Годы сдерживаемых чувств наконец-то нашли выход. Несмотря на опьянение, она ясно помнила, как прекрасно провела прошлую ночь в объятиях Астариона. Мужчина не стал противиться её порыву, а, напротив, попытался перехватить инициативу, нежно лаская её.       — Не сдерживайся, ладно? — тихо попросила девушка, когда мужчина нежно целовал её шею. — Я не такая хрупкая, как кажется.       — Не буду, — томно прошептал вампир, вернувшись к её губам.       Габриэль не имела никакого опыта в таких делах, но она словно знала, что Астарион — превосходный любовник. Его движения были естественными и отточенными, как будто он уже изучил каждую деталь её тела. Габриэль ни капли не сожалела о своём выборе.

***

      Обычно Габриэль тратила много сил, чтобы попасть в чей-то сон, и даже после одного такого путешествия чувствовала невероятную усталость. В тот день, когда она помогала Астариону с его проблемой, ей пришлось много раз перемещаться в его сны туда и обратно. Это отняло у неё столько энергии, что на следующий день она была совершенно истощена.       Однако теперь это казалось ей пустяком. Как только Астарион уснул, Габриэль без труда проникала в его сновидения.       Опустив взгляд, девушка снова обнаружила на себе откровенное бело-розовое платье, как и в прошлый раз. Было немного легче, ведь её облик был женским. С помощью магии она принимает облик, который может затронуть сердце её цели. Но она пришла сюда не для того, чтобы рассматривать себя.       Найти Астариона оказалось не так уж сложно, как и разбудить его. Даже несмотря на то, что она уже не первый раз приводит его именно в это место, мужчина всё равно был немного удивлён.       — Это сон? — уточнил он.       — Да, — довольно улыбнулась Габриэль. — Приятно, когда это не кошмар, правда? Так ты сможешь хорошенько выспаться сегодня. Это мой подарок для тебя. Я хочу, чтобы ты увидел, насколько сильной я стала.       — Признаю, приятно хотя бы одну ночь не видеть гнусную рожу Касадора. — Ну, стихи я, конечно, не умею читать, — засмеялась девушка. — Зато могу кое-что получше… — протянула она, взмахнув рукой. Внезапно рядом с ней возникло огромное зеркало в золотой оправе, отражающее их в полный рост. — Та-да!       — Это… — ошеломлённый вампир, не в силах поверить своим глазам, прикоснулся к своему отражению. — Неужели это я?       — Тебе нравится? — спросила она, встав за спиной Астариона и глядя через его плечо. Вампир, словно не веря, рассматривал своё отражение в зеркале. — Это тоже мой подарок для тебя. В реальности вампиры не отражаются в зеркале, но сон — моя территория. Здесь я могу делать всё, что захочу, особенно теперь. Ты же хотел увидеть себя, так наслаждайся. Ты действительно прекрасен.       — Двести лет… — прошептал вампир. — Двести лет я не видел своего отражения. Я уже и забыл, каким было моё лицо. Я думал, что когда-нибудь, после того как решу все свои проблемы, найду талантливого художника во Вратах Балдура. Но так… даже лучше. Как?.. Как ты это сделала?       — Говорю же, сны — моя территория, — довольно улыбнулась девушка. — Но я могу гораздо больше.       Она лишь взмахнула рукой, и луна превратилась в тёплое солнце. На месте тяжёлой брони на Астарионе появилась лёгкая шёлковая белая рубашка с открытым вырезом, который открывал грудь, и чёрные брюки. Вокруг летали птицы, напевая красивую мелодию. Лёгкий ветерок развевал их волосы и одежду.       Габриэль была в восторге, видя счастливую улыбку Астариона. Ей всегда было радостно помогать другим, и она словно подпитывалась их тёплыми чувствами, когда видела счастье в глазах окружающих.       Девушка перестала открыто смотреть на отражение вампира в зеркале и перевела взгляд в сторону, заметив рыжую макушку.       — Минуту… — Габриэль с удивлением шагнула вперёд, встав между мужчиной и зеркалом. Она с любопытством вглядывалась в своё отражение: на медовые волосы, светло-серые глаза и ярко-красные губы. Девушка в зеркале была ей знакома, но в то же время не совсем. Прошло столько лет… с тех пор, как она последний раз видела себя в зеркале такой красивой. — Это ведь я? Ты видишь меня?       — Радость моя, я бы с радостью продолжил любоваться собой, но ты заслоняешь всё зеркало.       — Нет, я не об этом…       — Потом ещё насмотришься, — сказал вампир, отодвигая девушку от золотого предмета. — Я ждал этого момента двести лет и хочу продлить своё наслаждение.       Мужчина с явным восхищением и энтузиазмом продолжал рассматривать своё отражение в зеркале, в то время как девушка с недоумением наблюдала за ним. Она не могла поверить, что именно её облик так привлекал Астариона. Девушка начала задаваться вопросами: возможно, она допустила ошибку? Или же это последствия её недавнего взаимодействия с вампиром? Или же всё произошло после того, как он выпил её кровь? Возможно, эта идея была не самой удачной? Но как бы то ни было, она уже очень давно не чувствовала себя настолько хорошо. Впервые за долгие годы её разум был ясен, а голова не болела. И она ещё не была готова расстаться с этим чувством.       К тому же… почему-то её это радовало.