Габриэль

      На этот раз пробуждение было даже приятнее, чем в прошлый раз. Они так и не вернулись в лагерь, проведя всю ночь в лесу. Хотя Астарион выпил немало её крови, на удивление, шея совсем не болела. Даже тело не ломило, несмотря на то что они поспали совсем немного.       Всё-таки идея была великолепной. Он черпал жизненную силу из неё, а она — из него. Это было похоже на змею, кусающую себя за хвост. Жизненная сила словно циркулировала между ними, наполняя их энергией, и никто при этом не испытывал страданий.       Габриэль не хотелось никуда идти, поэтому она с удовольствием лежала, положив голову на плечо мужчины и нежно водя пальцем по его груди. Они оба уже некоторое время не спали и просто наслаждались тишиной, наблюдая, как солнечные лучи играют в листве деревьев. Габриэль понимала, что им нужно вернуться в лагерь, чтобы другие не беспокоились за них, хотя, скорее, за неё. Если бы Астарион внезапно ушёл, она сомневалась, что кто-то, кроме неё, сразу бы это заметил. Возможно, Уилл. Но если бы исчезла она, то хотя бы несколько её друзей стали бы её искать.       Габриэль, улыбаясь, задумалась. В течение многих лет она старалась избегать любых отношений, не задерживаясь нигде надолго, чтобы не успеть к кому-либо привязаться. Но теперь, когда впервые в жизни она смогла нормально дышать, не говоря уже о том, чтобы немного лучше контролировать свои силы, у неё появился шанс на нормальную жизнь. Она может вернуться к семье и, возможно, даже завести свою собственную. Ведь, как говорится, вторая попытка всегда лучше первой.       Однако пока до этого далеко. А пока можно насладиться этим мирным утром.       — Как же тихо… — первой заговорила Габриэль. — Даже непривычно.       — Было тихо, — ответил ей белокурый эльф. — Но ты и это умудрилась испортить.       — Эй, — обиженно воскликнула она. — Между прочим, я не всё порчу. К тому же, других во мне всё устраивает. Ну, почти всё.       — Согласен, кое-что ты и правда делаешь великолепно, — усмехнулся мужчина, пробежав пальцами по её плечу. — Это потому что ты суккуб? Или научилась где-то?       — Где я могла научиться? — вздохнула она. — Не у мужа же.       — Мужа? Ты замужем? — с недоумением спросил Астарион, слегка приподнявшись, чтобы заглянуть ей в глаза. На мгновение Габриэль показалось, что она уловила какой-то проблеск в его взгляде, но не смогла понять, что именно. — Почему я об этом не слышал?       — Расслабься, — пихнула она его обратно, вернув свою голову на его плечо. — Я была замужем. Сейчас я считаюсь скорбящей вдовой, хотя прошло много, много, много лет. Вообще-то… — тихо добавила она с сожалением, — я его и… убила.       — Неужели он был настолько ужасным, что ты не смогла сдержаться? — казалось, ещё больше удивился Астарион. Но Габриэль показалось странным, что его голос был слишком весёлым. Даже для него. — Или наша маленькая жрица не всегда была такой доброй?       — Я была такой всегда, — сказала Габриэль. — А мужа убила в первую брачную ночь. Он был всего лишь человеком, а я… увлеклась, не рассчитала сил и… можно сказать, съела его, — нахмурилась девушка. Воспоминания о том дне всё ещё причиняли ей боль. Она не только разрушила чужую семью, лишив жизни единственного сына доброй женщины, но и оставила свою собственную, чтобы избежать гнева тех, кто был ей дорог. — Выпила все жизненные силы без остатка. Поэтому я много лет была одна. Не стремилась создать семью и не искала партнёра на всю жизнь. Ты даже не представляешь, как я обрадовалась, когда увидела тебя живым.       — Погоди, — нахмурился вампир. — То есть ты знала, что можешь случайно меня убить, но всё равно ответила на мой поцелуй?       — …Была такая мысль… — неохотно ответила Габриэль. В этот момент она пожалела, что не умеет врать. — Но! — воскликнула она, не дав ему и слова вымолвить. — Ты сам заслужил. Не забыл? Я застукала, как ты пытался полакомиться бедной душой. Я пожалела тебя и предложила свою кровь, а ты сам выбрал другое, хоть ранее я тебе и отказала.       — Ты не сопротивлялась, — ответил он ей. — И формально ты не отказала мне. Ты просто развернулась и ушла. Я подумал, что ты передумала, когда ответила на поцелуй.       — Прости, — не выдержала она. — Я знала, что это может привести к твоей гибели, но всё же поддалась желанию. Разве смог бы ты противостоять искушению после стольких лет воздержания? К тому же, я была пьяна, — напомнила она ему. — Но, Астарион, мне искренне жаль.       — Знаешь, мне, конечно, было неприятно узнать, что моя жизнь была в опасности, но… — вампир взял девушку за подбородок, повернул её лицо к себе и нежно поцеловал в уголок губ. — Мне даже нравится твоя… хладнокровность и эгоистичность. Старайся быть такой чаще. Кто знает, может быть, тогда у нас будет больше шансов приручить нашего червя.       — Я не изменюсь так просто, Астарион, — с легкой грустью произнесла девушка, приподняв брови и нежно коснувшись щеки вампира. На ее губах заиграла мягкая улыбка. — Я всегда буду ставить благополучие других людей превыше всего. И есть хорошая новость: это также означает, что я буду заботиться и о твоём благополучии. Но я могу поклясться, что сделаю всё возможное для достижения нашей цели. Даже если мне придётся пойти наперекор своим принципам в самый ответственный момент.       — А ведь всё так хорошо начиналось, — вздохнул белокурый эльф, возвращаясь в прежнее положение. — Как всегда, ты всё испортила.       — Эй, я же не прошу тебя меняться прямо сейчас, — нахмурилась она. — Нет, я, конечно, буду рада, если ты от всего сердца решишь кому-нибудь помочь безвозмездно, — искренне произнесла она, и вампир ответил ироничным смешком. — Но мы все уже давно приняли тебя таким, какой ты есть. Может быть, не все твои решения, действия или слова мы одобряем, но ты уже стал частью нашей странной и немного чудаковатой компании.       — Немного? — усмехнулся Астарион. — Уилл — охотник на монстров, водящийся с дьяволицей. Шэдоухарт — жрица богини Шар, добровольно согласившаяся стереть свои воспоминания и принесшая с собой странную игрушку, от которой мы даже не можем избавиться. Гейл — бывший самой богини тайн, представляющий собой бомбу замедленного действия. Потрясающий я — вампирское отродье, не боящееся солнечного света, способное проникать в любые дома без приглашения и читать мысли других людей. А ты — камбион-суккуб, которая пока не научилась контролировать свою силу. И это ты называешь немного странной компанией?       — Ха-ха-ха, — не сдержавшись, засмеялась Габриэль. Она уже много лет так не смеялась. Повода особо не было. — Да, ты прав. Мы очень чудаковатые.       — Я всегда прав, стоит это запомнить, — улыбнулся вампир, нежно поцеловав Габриэль в макушку. Затем он поднялся и продолжил: — Ладно, хватит этой постельной болтовни. Сегодня у нас ещё много дел.       Как бы Габриэль ни хотелось возразить, но Астарион был прав. У них действительно накопилось много дел, и всё из-за её доброты. Она пообещала помочь всем встречным, а теперь другим приходится решать её проблемы. Конечно, Уилл и Гейл не возражают против помощи, они всегда готовы протянуть руку помощи. Но вот два эльфа в их компании не очень довольны тем, что им приходится тратить своё время на решение чужих проблем.       Сегодня, как ни странно, Астарион, который обычно не скупился на колкие замечания, не сказал ей ни одного упрёка. А когда он накормил пса, который обычно только раздражал его, это и вовсе растрогало Габриэль.       Конечно, Астарион оставался прежним, но девушке нравилось замечать в нём малейшие изменения. Возможно, окружение действительно влияет на людей. Ведь даже она теперь не останавливается у каждого трупа, чтобы помолиться. Ну, почти не останавливается. И то это в основном благодаря вампиру, который тут же оттягивает её, как только видит, что она преклоняет колени. И почему-то его никто не останавливал. Габриэль даже задумалась, неужели всем так сильно это в ней не нравилось?       Сегодня им всем пришлось спуститься в подземелье, и они искали новое место для лагеря. К своему удивлению, Габриэль обнаружила, что чувствует себя не очень комфортно под землёй. Она — существо с крыльями, которое предпочитает открытые пространства, а не те, где стены и потолок давят на неё.       Габриэль никогда бы не подумала, что страдает клаустрофобией. Честно говоря, она никогда и не проверяла этот факт. Её жизнь ещё никогда не заставляла её спускаться в подземелье. Но чем больше времени она проводила под землёй, тем сложнее ей было. Ей казалось, что воздуха не хватает, что она вот-вот задохнётся. А ещё откуда-то появился страх, будто потолок может в любой момент обрушиться прямо ей на голову. Габриэль только нашла причину жить, и этот страх потерять жизнь был ей особенно неприятен.       Чтобы хоть немного отвлечься, девушка решила навестить вампира. Он стоял к ней спиной, обнажённый по пояс, и пытался нащупать пальцами шрамы на своей спине. Она уже видела их раньше, но никогда раньше не рассматривала. Теперь же ей казалось, что это неправильно, и она отвела взгляд.       — «И»… «Ф»… или «Е»? А может, это вообще не буква? — бубнил он себе под нос. — Да что ж это вообще за язык такой?       — Хочешь, я гляну? — спросила Габриэль. Это ей показалось правильней всего.       — А! — резко обернулся от испуга Астарион. — Что ты делаешь?       — Прости, — опустила она взгляд. Хоть она и пришла отвлечься, но не хотела мешать ему. — Не буду тебе мешать, — сказала Габриэль, уже собираясь уходить.       — Нет, погоди… — остановил он её. — Прости. Просто ты так неожиданно появилась. Я ощупывал шрамы у себя на спине, пытался прочитать их на ощупь, но ничего не выходит. С тем же успехом можно пытаться читать по-рашеменски.       Габриэль и так это понимала, даже без его объяснений. Однажды она уже спрашивала его, не хочет ли он узнать, что написано у него на спине. После этого они, конечно, поссорились, как обычно бывало, когда она пыталась вмешаться в его дела, о чём он никогда не просил. Но из того разговора она поняла, что до этого дня у него не возникало такого желания. Что же изменилось?       — Хочешь, я принесу зеркало? — спросила Габриэль.       — …Надеюсь, ты шутишь, — нахмурился он.       — Вообще-то, нет, — ответила она. — Я серьёзно. Я могу снова залезть в твой сон и повторить прошлый трюк.       — …Нет, не нужно. Не хочу видеть, что Касадор со мной сделал. Но… — замялся он. — В общем… я тут подумал, может, ты — гипотетически — могла бы… — то, как вампир мялся и неловко на неё посматривал, нравилось Габриэль. Она, конечно, знала, что её тёмная сторона иногда упивается чужими страданиями, хотя и старалась изо всех сил это отрицать. Однако сейчас она не могла не признать, что мужчина выглядит весьма забавно. — Ты не могла бы прочитать, что же это у меня там, в конце концов, написано? — не выдержав, сорвался он на крик. — Пожалуйста.       — Конечно посмотрю, — мягко произнесла девушка с улыбкой. — Повернись, пожалуйста.       — Спасибо, — облегчённо вздохнул он и всё же развернулся, показывая ей спину.       Подойдя ближе, девушка внимательно вгляделась в шрам. Чем дольше она смотрела, тем сильнее хмурились её брови. Это был не стих. Габриэль не могла разобрать, что именно написано, но она узнала язык: это был дьявольский язык, язык Преисподних. Внезапно её сердце забилось быстрее, и, казалось, все могли услышать его громкий стук.       — Ну и? — спросил Астарион после продолжительного молчания. — Что там написано?       Вместо ответа Габриэль решила зарисовать его шрамы на земле. Она надеялась, что вампир узнает письмена. Но чем дольше она смотрела на его спину, тем сильнее её охватывало странное ощущение. В этих символах было что-то… могущественное, что-то… родное. Поэтому она отвернулась.       Когда вампир снова повернулся, Габриэль уже заканчивала рисовать. Ей не нужно было смотреть на его спину — письмена сами возникали в её сознании. В этот момент она пожалела, что не смогла выучить свой родной язык. Хотя, возможно, её родители и не знали его. Откуда ей было знать? Она никогда не спрашивала приёмных родителей, а настоящих никогда не видела.       — Это ещё что такое?.. — спросил Астарион, увидев рисунок на земле. — Что он со мной сделал? Две сотни лет я носил это у себя на спине и наконец-то вижу собственными глазами.       — Это язык ада, Астарион, — чуть тихо сказала она, после чего добавила: — Ты когда-нибудь видел, чтобы Касадор писал на дьявольском?       — Нет, — ответил он, нахмурившись. — Разумеется, он мог делать это не у меня на виду, но что-то мне сомнительно.       — Сначала Рафаил, теперь это на твоей спине, — тихо рассуждала Габриэль. — Что-то это слишком большое совпадение, — резко поднявшись, девушка подошла к мужчине и взяла его за руки. — Мы всё узнаем. Обещаю.       — В самом деле? Это так… мило, — удивился он. — Но спасибо тебе. Это было… в общем, я всё оценил.       — Тебе не нужно меня благодарить, ты же знаешь об этом, — мягко улыбнулась Габриэль.       — Да, точно, — усмехнулся он. — Ты предпочитаешь другие благодарности. Пошли, найдём укромное местечко. Я как раз сильно проголодался.       На самом деле Габриэль имела в виду совсем другое, и что-то подсказывало ей, что вампир понимал это. Однако она не собиралась отказываться от его предложения. Разговор с Астарионом помог ей забыть о своих проблемах, и, сам того не зная, вампир оказал ей неоценимую услугу. С одной стороны, ей хотелось поделиться с ним своими мыслями и увидеть его реакцию. С другой стороны, она не желала демонстрировать свою уязвимость. Астарион считал её сильной, и Габриэль хотелось, чтобы он и дальше так думал. Именно его мнение было для неё важно. Это казалось ей странным и непривычным.