Вторая вода

      Гарри проснулся рано. Привычка, сохранившаяся после Академии Аврората, была неискоренимой. В любое время года, в любой день недели он неизменно вставал в шесть утра. Джинни, которая в выходные любила поваляться в постели подольше, из-за этого всегда была недовольна. А ему, наоборот, нравились сонная тишина большого дома, одобрительное ворчание Кричера, когда он спускался на кухню, чтобы выпить свою первую чашку кофе, едва заметный кивок леди Вальбурги за отдернутыми бархатными шторами – общее ощущение своего, родного, правильного места.              Голова с утра была неподъёмной. Гарри не любил алкоголь и пил его крайне редко, так как это невольно напоминало ему о дяде Верноне, который всегда напивался вечером в пятницу. Всю субботу и большую часть воскресения он проводил в полувменяемом состоянии и более или менее приобретал человеческий вид и привычки к вечеру воскресения. Его оплеухи в такие дни были особенно болезненны. Тётка пыталась противостоять этой его пагубной страсти, впрочем, совершенно безуспешно.       Вчера он выпил от силы дринка три, но безумно загруженная неделя, очередная ссора с Джинни и, наконец, отвратительное происшествие с Малфоем вызвали столько эмоций, что алкоголь, поначалу даже не ощутившийся, потом резко ударил в голову. На прикроватной тумбочке заботливый Кричер выставил Антипохмельное, и Гарри, внутренне содрогаясь, потянулся к нему. Несколько секунд после приема зелья ничего не происходило, потом Гарри вдруг резко побледнел и бросился в ванную, где его продрало и верхом, и низом. Тщательно вымывшись после неприятной процедуры, он, в своей домашней одежде, спустился на кухню.       На мраморном кухонном острове, ставшем компромиссом между кухней, как её видела Джинни, и тем, что хотел видеть на кухне Кричер, стоял миниатюрный поднос с крошечной чашечкой дымящегося кофе. Рука Гарри невольно потянулась к ней, но быстро брошенный Кричером взгляд из под кустистых бровей заставил вспомнить о правилах приличия.       ‒ Доброе утро!       ‒ И вам утро доброе, хозяин Гарри! – домовик развернулся от плиты и слегка поклонился. – Где вам накрыть завтрак?       Гарри немного смущённо потеребил собственную шевелюру и, преодолевая неловкость, сказал:       ‒ Что-то есть сегодня совсем не хочется… Может, просто чашку кофе и какой-нибудь бутерброд?       Кричер укоризненно посмотрел на Гарри, щелкнул пальцами, и вот на том же острове, но уже на подносе побольше, стояла чашка кофе покрупнее, рядом с чашкой на тарелке лежал сэндвич с огурцами и яйцом монструозных размеров. Казалось, что Кричер просто располовинил буханку белого хлеба и в таком виде подал хозяину.       ‒ Кричер?! Что это, вообще, такое?       ‒ Вы же сами сказали, что хотите какой-нибудь бутерброд. Что старый Кричер сделал не так? ‒ спросил Кричер с нарочитым смирением.       ‒ «Старый Кричер» издевается?! – повысил голос Гарри, но, махнув рукой, развернулся и хотел было выскочить из кухни. Он решил, что, в конце концов, поесть можно будет и позже на Косой Аллее. Но ему не удалось сбежать, так как дверь кухни захлопнулась буквально перед самым его носом, за трикотажную штанину его ухватила сухая лапка, и Кричер уже совсем другим тоном произнёс:       ‒ Просто старый Кричер хочет, чтобы хозяин Гарри научился сначала думать головой, а потом уже говорить, ведь в магическом мире слова и обещания имеют буквальный смысл. То, что вы открыли двери благородного дома для наследника древнего рода совсем не плохо, но осознанность иногда гораздо важнее интуиции.       Гарри стало мучительно стыдно, так как эта фраза Кричера всколыхнула память о вчерашнем вечере, проведённом с Малфоем. О том, как они вместе сходили к Герми, о том, как он излагал свой нелепый, как оказалось позже, план по добыванию информации, о том, как они пили и делились сокровенным друг с другом, о том, как он предлагал Малфою пожить на Гриммо, и в конце о том, что он произнёс фразу: «Мой дом ‒ это твой дом!» Нет, Поттер вовсе не был непроходимым тупицей, как всегда считал профессор Снейп, но знаний ему и правда не хватало. В мире магглов ему было неинтересно учиться, его школьные успехи мало заботили Петунью и Вернона, в Дадли же они вызывали жгучую зависть и агрессию. В мире магов, напротив, он как губка впитывал знания, но ежегодные школьные приключения, обычно заканчивающиеся в больничном крыле Хогвартса, не позволяли получить их сколько-нибудь системно. Аврорская академия ситуацию не изменила: знания там давались весьма специфичные.       Общение с Драко снова показало ему всю глубину собственного невежества. Нормальные маги сначала изучают магические основы, а потом уже начинают действовать, у Гарри всё получалось с точностью до наоборот. Он стал наследником рода Блэк, даже не задумываясь о странности ситуации. Сейчас, прочитав почти две трети родового кодекса Блэков, он видел, что ему снова фантастически повезло. На момент смерти Сириуса на его имя уже было составлено завещание, но гораздо важнее для родовой магии было то, что он проживал на Гриммо, что пытался защитить Сириуса, чудовищно горевал после его падения в Арку Смерти и был пусть слабеньким, но носителем крови «древнейшего и благороднейшего рода» через свою бабку. Именно поэтому старый дом с таким остервенением вцепился в отчаявшегося мальчишку, исподволь привязывая к себе и роду.       ‒ Спасибо тебе, Кричер! Знаешь, иногда я испытываю как будто не свои эмоции или точнее, мои привычные эмоции становятся слишком сильными и меня несёт, – с явным усилием выговорил Гарри, положив руку на тёплое плечо домовика.       ‒ Кричер верит хозяину и беспокоится за него, – вежливо сказал домовой эльф, преданно заглядывая в глаза. ‒ Эмоции хозяина Гарри меняются так резко потому, что хозяин уже почти Блэк, даже если ещё и носит фамилию Поттер. Хозяину станет легче, когда он примет главенство в роду.       ‒ Прости меня, Кричер, но я пока совсем к этому не готов, ‒ повинился Гарри.       ‒ Кричер понимает и будет ждать, когда хозяин решится.       Домовик махнул лапкой, и на подносе появилась чашка со свежезаваренным кофе и тарелка с полным английским завтраком, ставя точку в утреннем разговоре.

***

      Завтрак запустил мыслительные процессы в голове Гарри. Для того, чтобы вести расследование, касающееся Малфоя, требовалось не одно разрешение от вышестоящего начальства: ордер на просмотр общественных колдокамер, подключённых к сети общественной безопасности «Недремлющее око», разрешение на опрос свидетелей и, наконец, самое главное – разрешение на запись частной беседы, в которой Поттер планировал разговорить тюремщика Драко для того, чтобы понять, что произошло в Азкабане.       Джон Долиш, заместитель начальника аврората, всегда работал по субботам. Именно к нему и следует обратиться Гарри.       Посылать Патронус субботним утром было не слишком вежливо, но Поттер подумал о том, что его нерешительность может стоить Драко свободы, поэтому он отбросил сомнения и, подняв палочку, произнёс: «Экспекто Патронум!» Серебристый олень с разветвлёнными рогами, за которые охотники могли бы получить золотую трофейную медаль, послушно появился и замер, чуть переступая тонкими ногами.       ‒ Господин заместитель начальника аврората, могу я подписать у вас документы, что касаются расследования дела Малфоя? ‒ тщательно выговорил Гарри и добавил, уже обращаясь к оленю:       ‒ Беги, найди Долиша и передай ему это сообщение.       Олень мотнул головой, топнул копытами так, что серебристые искры брызнули в разные стороны, и растаял в воздухе.       Не прошло и пяти минут, как полупрозрачный дятел возник в кабинете Наследника Блэк и отрывисто произнёс короткое:       ‒ Жду!       Гарри подошёл к платяному шкафу, который был в кабинете, переоделся в повседневную форму. Педант Долиш терпеть не мог гражданской одежды на службе. Потом через камин в кабинете особняка Поттер прошёл в свой кабинет в аврорате, чтобы заполнить формы документов, и уже оттуда отправился к начальству.       В кабинете Долиша царил идеальный порядок. Все документы хранились в разноцветных папках, которые, в свою очередь, стройными рядами стояли на полках высокого стеллажа. На столе стоял прибор для письма и лежало несколько черновиков, здесь же располагались недельные отчеты отделов: видимо, замнач готовил справку для Главного.       При виде Поттера, входящего в дверь, он поднял голову от бумаг, кивнул в сторону стула (в кабинете кресел не было принципиально) и, собрав отчеты и черновики аккуратными стопками, отрывисто спросил:       ‒ Что вы хотели, аврор Поттер?       Гарри сразу же подвинул к нему ордер, разрешающий просматривать общественные камеры в день происшествия, бланки разрешений на проведение следственных действий и, конечно, разрешение на прослушку и запись частного разговора адвокатским артефактом. Первые два документа Долиш подписал сразу же. При виде последнего хмыкнул и посмотрел на Поттера.       ‒ Вы же понимаете, что даже если я подпишу вам разрешение на прослушку, использовать в суде её результаты вы вряд ли сможете... Это слишком похоже на ненадлежащие доказательства.       Гарри смутился, но попытался горячо возразить:       ‒ Информация есть информация, не так важно, как она получена, главное – результат.       ‒ Процитируйте мне 28 пункт устава аврората.       ‒ «Аврор в своей профессиональной и частной жизни должен, прежде всего, соблюдать действующее магическое законодательство и общепринятые нормы общественной морали».       ‒ И это значит, что вмешательство в частную жизнь и запись частной беседы без согласия её участников не только противоправна, но и аморальна.       ‒ Да, у меня пока нет доказательств, только подозрения.       ‒ Подозрения к делу не пришьёшь, – парировал Долиш. – Прослушка хороша, если у вас есть «железные» доказательства противозаконной деятельности. И никак иначе!       На этих словах Гарри заметно приуныл, так как всё что у него было – это обмолвки и подозрения, пока ничем не подкреплённые.       ‒ Так что простите, но разрешение на прослушку я вам не санкционирую.       ‒ Нет, значит, нет, ‒ отозвался Поттер. ‒ Разрешите идти?       ‒ Идите, в понедельник жду от вас результат. Напоминаю, что в пятницу состоится дисциплинарное слушание по делу Финнигана – вам присутствовать обязательно.       ‒ Так точно, заместитель начальника аврората! ‒ Гарри развернулся и почти строевым шагом вышел из кабинета Долиша.       Только в своём кабинете он смог перевести дух. В принципе, все сложилось не так уж плохо: он получил ордер на просмотр общественных колдокамер и разрешение на следственные действия, а значит, план с артефактом прослушки просто надо доработать, ведь явного запрета он не получил. Гарри походил по кабинету, подошёл к разлапистому фикусу, который притащил один из его агентов.       Точно! Агенты! Как он сразу не сообразил? Если пару агентов попросить поприсутствовать в «Дырявом котле» во время разговора, то потом можно использовать их свидетельские показания. Конечно, реализовать такой финт можно лишь единожды, но разве Драко не заслуживает этого?       Поттер снова активировал камин в рабочем кабинете и прошёл домой. Он торопливо набросал две записки, потом поднялся в совятню и отправил послания одно за другим с неприметной серой неясытью, которую держал именно для таких случаев.

***

      Утром в субботу на Косой Аллее было немноголюдно. Приличные почтенные маги предпочитали появляться здесь под вечер. Часть - для того, чтобы провести его в уютных ресторанчиках со своими семьями, часть ‒ в одиночку в пабах или закрытых мужских клубах, уже без своих домашних.       Несмотря на то, что Поттер был в гражданском, патрульные авроры его узнавали: некоторые отдавали ему честь, как того требовал устав аврората, другие же просто доброжелательно кивали. Почти всех их он знал лично: с кем-то сталкивался ещё в битве за Хогвартс, с другими учился в академии, с третьими взаимодействовал по работе.       Он сразу направился к магазину «Твилфитт и Таттинг», где колдокамеры были понатыканы на каждом углу. Эта часть Косой Аллеи была ориентирована на состоятельных клиентов, и, конечно, об их безопасности заботились особенно тщательно.       Гарри огляделся, рядом с салоном-магазином одежды находились довольно известный ювелирный, магазин детских товаров и лавка кухонных принадлежностей. Значит, предстоит разговор с владелицами всех этих магазинчиков.       Мистер Таттинг встретил его без энтузиазма. Он слово в слово повторил свои показания, зафиксированные дежурными аврорами и, в целом, совпадающие с показаниями Малфоя. Неприятной новостью стало то, что колдокамера, которая была установлена перед магазином, оказалась нерабочей. Очень не вовремя закончился заряд магических накопителей, которые были слабым местом данной конструкции. Хотя мастер клялся Мерлином, что меняли накопители буквально за несколько дней до происшествия! В общем, ничего особенно полезного узнать не удалось.       На улице Гарри покрутил головой, прикидывая, откуда лучше виден вход в салон-ателье. Таким местом оказался ювелирный. Однако там Гарри снова не повезло: за прилавком сидел гоблин настолько старый, что казалось, будто он того гляди рассыплется прахом прямо на глазах посетителей. На все расспросы он отвечал заученной фразой: «Гоблины не вмешиваются в дела волшебников!» - так что пришлось уйти ни с чем.       В магазине для детей встретившая его симпатичная молоденькая ведьмочка сразу же попросила автограф. Она флиртовала, хихикала и готова была рассказать абсолютно всё, что знала. К сожалению, знала она немного, хотя её магазинчик находился по диагонали от входа в «Твилфитт и Таттинг», но моментально собравшаяся в тот день толпа полностью закрыла обзор на развернувшуюся сцену.       Да, она видела вспышки заклинаний, но кто атаковал, а кто защищался было совершенно не понятно. Колдокамера не работала и у них.       Поттер, уставший, не столько от того, что почти полдня провел на ногах, сколько от отсутствия внятного результата, без особой надежды подходил к лавке кухонных принадлежностей.       Всё внутреннее пространство лавки было заполнено предметами кухонной утвари: на полках сияли толстопузые чайники, фарфоровые и фаянсовые тарелки стояли стройными стопками, громоздились кастрюли самых разных форм и размеров. В специальных витринах были выставлены столовые, чайные и кофейные сервизы, наборы столового серебра, конфетницы, салфетницы, креманки, кокотницы – в общем, всё, что могло пригодиться добропорядочной хозяйке магического дома. Гарри через свои модифицированные очки отчетливо видел вязь заклинаний на каждом из представленных здесь предметов.       Пожилая владелица лавки, немного похожая на Гризельду Марчбэнкс, встретила его приветливо, но без ажитации.       ‒ Здравствуйте, мистер Поттер! – поприветствовала его она.       ‒ Здравствуйте! – отозвался Гарри.       ‒ Могу побиться об заклад, что вас привёл ко мне случившийся на прошлой неделе скандал между мистером Малфоем и мистером Уизли! – бойко начала она.       ‒ А это был скандал? Авроры утверждают, что имело место нарушение общественной безопасности, ‒ отозвался Гарри.       ‒ Пф, нарушение общественной безопасности? Бред! Мистеру Уизли всегда не хватало хороших манер, несмотря на то, что он один их ваших друзей, мистер Поттер. Его скандальный характер прекрасно известен на Косой Аллее! То он отказывается платить членские взносы в фонд «Гильдии торговцев», то ему нужны налоговые послабления как «герою войны», то он хочет расширить магазин за счёт помещения соседей. В общем, за эти несколько лет он приобрел у нас репутацию отъявленного скандалиста. Поэтому из старожилов никто и не был удивлен, что именно он начал свару с молодым Малфоем. К чести последнего нужно сказать, что он пытался уклониться от скандала, но мистер Уизли становится совершенно невыносим, если кто-то пытается ему противостоять.       Да, об этой черте характера Рона Гарри знал, исходя из собственного опыта. Если уж шестой Уизли что-то вбил себе в голову, то переубедить его было совершенно невозможно – он только бесился.       ‒ Простите, вы не могли бы подтвердить всё вышесказанное в суде?       ‒ Конечно, мистер Поттер! Ведь все мы здесь просто хотим честно делать свой маленький бизнес…       ‒ Извините, как мне вас записать?       ‒ Ула Марчбэнкс к вашим услугам.       ‒ Простите, а Гризельда Марчбэнкс… ‒ Гарри не успел договорить.       ‒ Моя сестра, самая старшая в роду. Умница и красавица… Ну, вы и сами знаете, – с гордостью сказала хозяйка лавки.       ‒ Да, она принимала у меня СОВы, – поддержал Гарри. – Справедливая!       ‒ Именно поэтому и сделала карьеру в области магического права. Правда, сейчас, в силу возраста, осталась только в нескольких общественных комиссиях.       В это время в магазинчик зашла молодая семейная пара в сопровождении домовика, и Гарри понял, что пора сворачивать беседу:       ‒ Огромное спасибо вам за помощь и согласие выступить в суде. О деталях я сообщу вам позже. Рад был с вами познакомиться!       ‒ Взаимно, мистер Поттер!       Гарри вышел на улицу. За эти несколько часов Косая Аллея совершенно преобразилась. К обеду толпы праздношатающихся магов практически заполонили её. Оживились уличные торговцы, предлагающие лимонад, выпечку, мороженое и другие волшебные сладости. «Не плохо бы уже и подкрепиться», ‒ подумал про себя Поттер и поспешил в сторону «Дырявого котла», тем более он обещал Кричеру узнать, есть ли там домовики, охраняющие собственную территорию.

***

      «Дырявый Котел» после войны тоже не был прежним. Бармен Том послал всех к мордредовой матери, оставил трактир Эбботам, с которыми был в отдалённом родстве, и умчался в шотландские горы, где занялся разведением магических пчёл.       Паб встретил Гарри прохладой. Аврор протопал к стойке, за которой обычно делали заказ, привычно подозвал к себе меню и ткнул палочкой в картинки свиного жаркого и пива. Охлажденное пиво возникло на стойке сразу, а жаркое надо было полчаса подождать. «Значит ли это, что в баре не пользуются услугами домовиков? – подумал про себя Гарри. ‒ Ведь Кричер может соорудить еду за несколько минут буквально из ничего. Ну, или, на худой конец, «позаимствовать» суши или пиццу в «Теско».       Потягивая холодное пиво, Поттер обратился к нанятому бармену, которого он знал как Билла, хотя старожилы по привычке называли его Томом.       ‒ Интересно, а сколько всего человек здесь работает? Билл, полируя стойку мягкой тряпкой, поднял глаза на Поттера и, не прекращая своего медитативного занятия, ответил, одновременно считая:       ‒ Я выполняю функции бармена и администратора, работаю два через два, так что у меня есть сменщик, но вы на него редко попадаете.       Горничная, чтобы содержать в порядке номера наверху, повар, помощник повара, два кухонных работника, два официанта, два сменных уборщика.       В общей сложности одиннадцать человек. Иногда в праздники мы нанимаем отставного аврора Фергюссона в качестве вышибалы, в обычные дни сами справляемся.       ‒ Но ведь весь этот штат можно заменить парой домовиков? Разве нет? - удивлено спросил Поттер.       ‒ Нет, мистер Поттер, – покачал головой Билл. ‒ Домовики любят стабильную, насыщенную магию, а наш «Котел» стоит на месте магического разлома – границе волшебного и обычного миров. Им тяжело здесь находиться: магические силы быстро истощаются, а восстанавливаются медленно, и это приводит к их неизбежному развоплощению. Так что с XVIII века здесь работают только люди. К тому же «Статут Секретности» со времени основания трактира ужесточился. Нам приходится справляться самим. Хорошо хоть магией пользоваться не запрещают, ‒ со вздохом произнёс бармен, возвращаясь к натиранию стойки.       Пока они разговаривали, официант поставил перед Гарри керамическую миску, наполненную жаренным мясом, жаркое выглядело аппетитно и исходило ароматным паром. Билл кивнул и обратил внимание на других посетителей, а Поттер полностью отдался процессу поглощения пищи. Покончив с едой за пятнадцать минут, Гарри оставил на стойке два галлеона, вышел из бара со стороны Косой Аллеи, немного прошёл вперёд и скрылся в одном из тупичков, где жилые дома располагались так, что часть стены одного из них вплотную примыкала к магическому бару. Он быстро поставил сферу Отвлечения Внимания и тихо произнёс:       ‒ Кричер?!       ‒ Кричер здесь, хозяин Гарри! – сказала пустота голосом домовика.       ‒ Можешь показаться, – разрешил Поттер.       Кричер возник в полутёмном тупичке сразу, как проявляется в меду крахмал при добавлении йода. Он склонил голову, приготовившись слушать указания хозяина.       ‒ Прямо за этой стеной, – Гарри подошёл и положил на неё руку, – находится магический бар «Дырявый котёл». Я узнал, домовиков там нет. Сказали, это потому, что там нестабильная магия. Посмотри, если для тебя это действительно опасно, то я что-нибудь придумаю, не хочу тобой рисковать.       ‒ Кричер рад, что хозяин забоится о нём, но Кричер – старый эльф, связанный с родовым алтарём, так что небольшой отток магии сильно Кричеру не повредит.       ‒ Хорошо. Тогда сходи в бар, осмотрись, а вечером, где-то за полчаса до встречи, проберёшься в бар под невидимостью, дождёшься меня, под столиком, где я буду сидеть с компанией, активируешь артефакт и потом заберёшь его, как только я окажусь дома.       Кричер недовольно пожевал губами, но тряхнул ушами и ответил:       ‒ Кричер понял. Сейчас Кричер сходит в бар и посмотрит, как к нему удобнее аппартировать.       С этими словами домовик снова исчез. Гарри порадовался, что в тупичке никого, кроме него, нет, иначе разговоры с пустотой со стороны выглядели бы странно.       Кричер появился снова совершенно бесшумно. Его кожа чуть посветлела, но глаза азартно сверкали.       ‒ Плохое место для Кричера выбрал хозяин Гарри, но ради хозяина Кричер потерпит. Место чистое, домовиков нет, только маги, так что магия Кричера будет незаметна и Кричер сделает всё так, как говорит хозяин.       ‒ Спасибо тебе огромное! – Гарри присел на корточки, чтобы сравняться в росте с домовиком, и порывисто обнял его сухое тельце. Кричер фыркнул, но объятие вытерпел.       ‒ Перенести вас домой, хозяин Гарри? – деловито спросил Кричер.       ‒ Да, пожалуйста, ‒ согласился аврор. – Мне надо написать Рону, что сегодня я планирую присоединиться к их компании.       Домовик бережно взял волшебника за руку, и они исчезли из тени магического тупичка. Где-то наверху хлопнула оконная рама.

***

      Записка Рону никак не давалась Гарри. В кабинете наследника, где он обычно занимался делами, весь письменный стол был завален смятыми черновиками. То получалось слишком официально, то слишком развязано, то лицемерно.       Испортив десятка два пергаментов, он сдался. «В конце концов, могу я зайти вечером в «Дырявый котёл» и случайно встретить там своих бывших одноклассников?» – подумал про себя Поттер.       Достал из верхнего ящика стола записывающий артефакт, особенно тщательно проверил ёмкость магических накопителей, так как не хотел, чтобы в самый ответственный момент артефакт отключился. Затем активировал и деактивировал артефакт, чтобы убедиться в его рабочем состоянии, и положил в переносную экранирующую шкатулку, которую использовал для работы.       Поттер собирался на встречу с «друзьями» так, как если бы ему предстояла важная аврорская операция. Гарри тщательно, но просто оделся: удобные ботинки из драконьей кожи, брюки со множеством карманов, худи с капюшоном, а сверху – укороченная чёрная мантия. В такой одежде он мог с одинаковым успехом как бежать, так и сражаться.       Кричер провожал его в холле особняка Блэков, где Гарри дал домовику последние инструкции и привязал артефакт к его ауре, чтобы заретушировать собственную ауру волшебного предмета. Судя по поднятым ушам, Кричер тоже что-то хотел сказать хозяину, но тот был так поглощен предстоящей встречей, что не увидел невербальных сигналов.       Через домашний камин Поттер вышел в общественный камин на Косой Аллее и спокойно направился к пабу. По дороге он раскручивал свои окклюментивные щиты, вызывая на свет маску «мальчика-который-выжил»: простодушного, немного неловкого, искреннего и пылкого. Хорошо ещё, что часть свойств «маски» действительно совпадала с личными чертами характера, это позволяло носить её довольно долго не уставая. Увидев своё отражение в одной из витрин, Гарри остановился, взъерошил волосы и двинулся дальше уже «собой-другим».       Он потянул на себя ручку двери и, улыбаясь, зашёл внутрь. Гарри сразу же увидел знакомые лица, часть из которых поспешила исчезнуть из его поля зрения, а другая часть стала делать вид, что с ним не знакома. На несколько секунд гул голосов в пабе стих, а потом он поднялся с новой силой, так что в нём можно было разобрать крики: «С нами Поттер!» и «Слава героям!».       «Мальчик-который-выжил» оглядел толпу. На самом лучшем месте – за длинным столом у окна – сидели Рон Уизли, Дин Томас, Майкл Корнер и Шакил Бем. При виде последнего у Гарри свело скулы и зачесались кулаки, но он досчитал до десяти, улыбнулся ещё шире и двинулся к ним, по дороге пожимая бесчисленное количество рук.       ‒ Всем привет! Давно не виделись! – с энтузиазмом воскликнул Поттер.       ‒ Привет, привет! – сощурив глаза, сказал Рон.       ‒ Привет! – радостно и немного смущённо откликнулся Дин.       ‒ Привет!‒ вяло поздоровался Бем.       ‒ Как у вас дела? – начал Гарри, ощущая рядом знакомую магию Кричера.       ‒ Дела как сажа бела! ‒ отозвался Рон. ‒ Что, «Избранный» решил «выйти в народ»? Или его об этом Кингсли попросил, чтобы привлечь избирателей? Ведь, кроме «героического прошлого», ему теперь особенно похвастаться нечем?       ‒ Да с чего ты это взял? – возмутился Гарри. – Разве я не могу в выходной день выйти из своего «склепа», чтобы выпить пива в хорошей компании? – сказал он, обращаясь уже ко всем, сидящим за столом.       Дин и Майкл на это радостно заулыбались, лицо Бема осталось невозмутимым, а Рон скривился.       Поттера хорошо учили в аврорской академии, и он знал, что в разговоре запоминается первая и последняя фразы, а середина для нетренированного человека как бы «проваливается».       ‒ Рон, наверное, ты такой раздраженный потому, что «Пушки Педдл» снова не смогли выйти в финал Британского чемпионата? Ну, знаешь, они сами виноваты, делать ставку только на ловца, полностью игнорируя тактику и стратегию, как-то недальновидно, – начал Поттер с квиддичных новостей.       За столом сразу же яростно заспорили: Рон защищал любимую команду, ему поддакивал Бем, Дин и Майкл поддержали Гарри. В результате бурного обсуждения пиво закончилось, и Поттер вызвался быть первым, кто угощал всех , для этого надо было подойти к барной стойке и оплатить заказ.       Когда Гарри вернулся за стол и все отхлебнули из вновь появившихся кружек, не выдержал уже Майкл:       ‒ Гарри, скажи, а правда, что Малфоя выпустили и он уже подрался с Роном?       Гарри кивнул и добавил:       ‒ Думаю, что Рон сам может нам всё рассказать? Правда, дружище? ‒ Поттер хлопнул Рона по спине с самой благожелательной улыбкой, на которую только был способен.              Внимание Рону польстило, он выпятил грудь в гобеленовой жилетке, став похожим на индюка, жестикулируя и захлебываясь словами, начал рассказывать, причём делал это так театрально громко, что стал главным центром притяжения внимания всех посетителей:       ‒ Иду я спокойно по Косой Аллее, и вдруг из «Твилфитта» выходит этот Пожиратель недобитый, как всегда наглый, в новой мантии по сезону, нос задрал. Ну, я к нему. Сразу Бомбарду кинул, а он, хорь поганый, успел щит поставить! Только я-то знаю, спасибо Симусу, что у таких, как он, количество заклинаний на палочке ограничено, сразу выдал серию из десяти Режущих, и сдулся щит Малфоя. Стоит, глазами на меня лупает, верещит, что лимит заклинаний на сегодня выбрал, а мне того и надо, я ему в ответ ещё пару Режущих, и достал Малфоя! Его новая мантия в хлам, кровища хлещет, бабы в толпе визжат. А я палочку поднял ‒ красные искры вверх. Авроры подбежали. Вот ‒ говорю – нарушитель, покушается на общественную безопасность. Пол-улицы перебаламутил. Ну, и взяли его тепленьким, перед этим сиятельной мордой по мостовой повозили, а меня, как героя, с почтением в аврорат проводили показания снять.       Гарри безумно захотелось помыть ту руку, которой он прикасался к Рону, настолько этот хвастливый рассказ вызвал в нём омерзение. Но маска сидела как влитая, и поэтому он себя не выдал, напротив, внимательно слушал и улыбался так, что скулы сводило. Гарри заметил ещё несколько гримас отвращения среди публики. «Отлично! ‒ подумал Поттер. - Именно эти люди могут стать непредвзятыми свидетелями того, что Малфою организовали классическую подставу».       ‒ И что Малфой? ‒ уточнил Корнер.       ‒ А это ты теперь у Гарри спрашивай, он-то, как его куратор, всё об этом знает, – перевёл стрелки Рон, неприятно ухмыляясь.       ‒ Дело завели, ‒ бросил Поттер. – Но его ещё расследуют.       ‒ Что, не всё так однозначно? – заржал Рон и ткнул локтем в бок Бема. Тот тоже захихикал.       Дин Томас посмотрел на них, на Гарри и Майкла и произнёс:       ‒ Я один тут чего-то не понимаю?       ‒ Да чего тут понимать? Все уже знают, что ради спасения собственной шкуры Малфой способен на всё, даже задницу подставить. Бем, подтверди!       Захмелевший Бем кивнул своей огромной головой и прогудел:       ‒ Точно! Пока он в Азкабане сидел, его во все дырки пользовали!       ‒ Почему? – спросил Гарри, стараясь не сорваться и не разнести здесь всё до атомов.       ‒ Дак, заплатили нам! Много заплатили! Я такие деньги и за десять лет бы не заработал, а тут только и надо было спровоцировать его на магический выброс, чтобы по УДО не вышел, мы и спровоцировали. А потом, когда ему срок добавили, нам ещё приплатили, чтобы мы ему напоминали, что его место у параши, ‒ жизнерадостно заржал Бем. ‒ Так что я теперь состоятельный человек, могу и в отставку выйти, домик купить, жениться. Но! – поднял он вверх огромный палец. ‒ Погожу пока, вдруг Малфоя снова к нам определят, уж больно забавно он трепыхается и пахнет хорошо.       Как бы крепко ни сидела маска, но от этих откровений она поплыла. Гарри начал мысленно перебирать в голове компоненты Феликс Фелицис, что всегда помогало ему в самоконтроле. «Гад, гад, гад! ‒ колотилось в висках Поттера. ‒ Посмотрим, как ты запоёшь, когда тебе предъявят обвинение в незаконном обогащении и сексуальных домогательствах!»       ‒ А знаете, что в этой ситуации самое забавное? ‒ продолжил чернокожий тюремщик. ‒ Что Малфоя мать заказала!       Для Рона эта информация, видимо, не была новой, так как он на неё не среагировал, но вот Дин и Майкл сидели, выпучив глаза и открыв рты.       ‒ Как же так? ‒ спросил Дин.       ‒ Да дракл этих аристократов разберёт, что у них в головах: то ли из-за наследства, которое она не может получить, то ли надеется вернуться сюда, то ли рыбы несвежей поела. Не вникал. Нам денежки заплатили, сказали, что делать – ну, мы и рады стараться, – с гнусной улыбкой продолжил Бем.       Гарри на миг показалось, что ему в голову со всей дури прилетело бладжером. Он буквально онемел от полученной информации. Мать?! Та самая Нарцисса Малфой, что рискуя собой, прикрыла его на поляне Запретного леса? Та, что больше жизни хотела узнать, выжил ли Драко в Хогвартсе?! Как? Как?!       ‒ Да что мы всё о Малфое да о Малфое, – прервал его Гарри, пытаясь говорить внятно: от шока у него даже рот онемел. – Рон, как бизнес, как Джордж? Что-то совсем его в Норе не вижу?       ‒ Бизнес процветает. Только в прошлом месяце – пятьсот галлеонов чистой прибыли, хотели бы расшириться, но соседи ‒ эти старые пеньки ‒ ни в какую не хотят продавать свои лавчонки. Ну, ничего, я в суд пойду. Герою войны, думаю, не откажут. А Джордж по-прежнему никого видеть не хочет после смерти Фреда.       Гарри решил, что упоминание погибшего Фреда – это отличная возможность перевести тему. Он махнул рукой бармену:       ‒ Всем пива за мой счёт! – и обратился в зал. – Давайте же выпьем сегодня за тех, благодаря кому мы наслаждаемся мирной жизнью! За всех тех, кто погиб, сражаясь с Пожирателями смерти и их приспешниками! Слава героям!       Этот призыв был поддержан тремя десятками голосов, воодушевленные посетители захотели поприветствовать находящихся в зале героев войны: Гарри, Рон, Майкл и Дин оказались в центре людского водоворота.       Когда эмоции спали, то все они обнаружились уже за пределами бара – толпа вынесла их на улицу.       ‒ Хорошо посидели, ‒ сказал Рон, – надо бы повторить!       ‒ Обязательно! – хором сказали Дин и Майкл.       ‒ Конечно! – произнёс Гарри, внутри которого разгоралась сверхновая.       ‒ Давайте тогда через неделю, в это же время! – продолжил Уизли. Он подошёл к Гарри и обнял его за плечи, привалился к его уху и громким шёпотом, как это могут только смертельно пьяные люди, добавил:       ‒ Думал, совсем ты омалфоился «Г-е-рой», а нет, нормальный же пацан, а я чуть было тебя не сдал! Но нет, теперь – нет! Ты ж мой друг! Правда? – спросил он, заглядывая Гарри в глаза.       ‒ Правда! – ответил Поттер, соображая как бы ему побыстрее избавиться от прилипшего Рона, не придушив его. – Увидимся?       Рон наконец выпустил его из объятий и, махнув рукой, скомандовал приятелям:       ‒ По домам!       Гарри аппартировал прямо в холл Блэк-хауса, его вывернуло выпитым пивом. Только теперь он мог сбросить ненавистную маску, окклюментивные щиты трещали от переполнявших эмоций. Поттера трясло, вокруг него поднялись предметы, закручиваясь в спираль. Он знал, что ещё несколько минут - и магический выброс неизбежен. Закрыл глаза, представляя себе алтарь Блэков, который видел последний раз, когда обновлял защиту особняка, и неистово пожелал оказаться в алтарном зале. Шершавый срез камня ткнулся ему в руки, и Гарри отпустил себя, выплескивая боль, ненависть и отвращение, накопившиеся за день.