Уникальный

К концу следующей недели в городе было неспокойно. Как бы ни старалась полиция и по принуждению умалчивающие особые сведения журналисты, всё шло коту под хвост. Слухи распространялись стремительно быстро, так что не прошло и парочки дней после пропажи двух молодых людей и одной девушки, а со всех сторон уже слышится тревога и опасения горожан. Утаить кое-что, конечно, получалось, например: засохшую в одном из закоулков кровь в виде маленьких капель на стене. Сам шериф был на все сто уверен в том, что принадлежит она кому-то из жертв. В этом было уверено большинство, ибо не каждый день в Харрикейне люди пропадают. И редко можно повстречать опьяневших в хлам, готовых кого-то таким способом растерзать. Если такие и попадались раз в полгода, то мгновенно попадали под стражу. А тут происшествие точно не относится к подобного рода хулиганствам. Нельзя утверждать, что связан такой случай с найденным трупом ребёнка, но и отрицать вариант совпадений не стоит. Раньше в Харрикейне не было стольких проблем за один месяц. Потому информацию не разглашали лишний раз. Зачем панику наводить? Пока что все эти слухи – лишь опасения. А в таком случае полиции не стоит портить как своё призвание, так и звание самого города, который представлял собой ранее ничем не примечательный городишко. Совершенно обычный. Ситуацию старались сгладить. Пытались разобраться со всем тайком. Не создавать проблем. Получалось не очень, но жители города не могли на что-либо повлиять. Единственное, что можно было обеспечить себе – это безопасность, при этом необходимо надеяться только на себя. Кто-то так и делал. Был осторожен и не выходил поздним вечером без особой надобности на улицу. А вот некоторые не заморачивались. Даже если и были в курсе всех событий – старались не задумываться. Больший круг таких беспечных составляла молодёжь, которая при такой суровости реальности умудрялась избавляться от лишней паники. По большей части именно юноши и молодые девушки продолжали проводить поздние ночи в клубах и без страха гулять по ночным улицам. Поменялось только то, что возвращаться по домам старались группками, а те, кто оставался один на один с ночью в Харрикейне, просто всегда были начеку. И вот прошла вполне спокойная неделя. Её хватило, чтобы поумерить пыл полиции. Все расслабились, перестали работать так интенсивно, как первые несколько дней. Никто больше не связывал два таинственных и ужасных инцидента между собой. Всем вдруг стало не так уж жутко от произошедшего. Хорошо, если весь свой страх только скрыть хотели. А если действительно было плевать... Впрочем, на данный момент в "тихом" и "спокойном" Харрикейне – пятница. На его улицах людно, а в колледже ещё и шумно. Учебный день перед выходными прошёл бурно и принёс кучу приятных неожиданностей. Последняя пара отменилась, и эту новость студенты были готовы праздновать с овациями и радостными возгласами. Невозмутимый, скучный и требовательный профессор сегодня не появился в связи с проблемами со здоровьем. И, как бы злорадно это ни звучало, почти каждый, кто с улыбкой отправлялся по своим делам вместо занудной лекции, пожелал, чтобы этот старик в колледж не возвращался больше никогда. Генри являлся одним из таких и ничуть не стыдился этого. Чувство свободы и радости переполняло его, когда он вышел за компанию с Афтоном на улицу, зная, что на весь оставшийся день нет никаких важных дел. Только долгожданный отдых. И ещё кое-что. Сегодня перед выходом из колледжа Эмили нарвался на Джона, и тот в который раз у него спросил: "Ну ты как вечером?" А сегодня вечером должна проходить тусовка в клубе, куда придёт куча студентов, и Генри хоть и не знал, как это вообще проходит, но пообещал, что придёт. У него складывалось двоякое мнение о таком времяпрепровождении. Возможно, он перестанет быть чудным дикарём, и это пойдёт ему на пользу. Либо же Генри не понравится, и он только зря исчерпает всё своё вечернее время, пару часов из которого можно потратить на более долгий и крепкий сон. Да и к тому же: всякое может случиться. Вдруг не смыслящий Эмили нарвётся на неприятности в таком шумном месте. Ещё наживёт себе врагов, этого только в его жизни не хватало! Если быть правдивым, то Генри рассчитывал пойти в тот клуб и развеяться только при условии, что там будет и Уильям, но тот не говорил абсолютно ничего на эту тему. Сейчас он болтал только о том, как хотел бы свалить из этого города куда-нибудь и не возвращаться долгое время. —...Отвыкнуть ненадолго от этой скучной рутины. Скучно так жить, понимаешь? – Генри понимал. Сам сыт по горло вечными занятиями, недосыпом и однообразностью текущих по течению дней. Генри бы с радостью уехал странствовать, будь его воля. Но сейчас, пока он доучивается в колледже, без денег и прочей элементарщины, ему некуда деваться. Единственное, с помощью чего можно как-то разукрасить обыденность дней – общение с окружающим миром. Не только с парочкой лиц своего окружения, но и участие в деятельности общества. – Джон звал меня сегодня на какую-то вечеринку. Или что-то подобное. – поделился Генри как раз к теме своих размышлений. – Думаю, то место будет отличным для того чтобы развеяться и расслабиться. Что думаешь? – Будет здорово, если Уилл придёт. Вот он как никто другой нуждается в том, чтобы дать отдохнуть себе от постоянной сосредоточенности и учёбы. Афтон ведь ещё и работает. — Ты хочешь пойти? – взгляд Уильяма оставался таким же тусклым и уставшим. Не тянуло его, судя по всему, к такому веселью. Да и вопрос он задал как-то ворчливо и настороженно. — Почему нет? – неуверенно пожал плечами Эмили. От такой интонации Афтона Генри и сам засомневался в своём решении. А нужно ли ему это в действительности? – Я ни разу не ходил... Интересно. Всё-таки. — Нет там ничего интересного. – отрезал Уильям и стиснул зубы. То ли от злости, то ли от чего-то другого. — А ты ходил? – поинтересовался Генри, на долю секунды усомнившись в правильности решения вообще что-то спрашивать. Лицо Уильяма казалось слишком бледным, а сам он был слишком раздражён и взбудоражен. Но вот глаза Афтона прикрылись, и Уильям вздохнул полной грудью, после чего черты его лица слегка смягчились. — Разумеется. И не раз. Мне хочется иногда давать себе слабину. – он не искренне улыбнулся. – Ты знаешь, каково это – когда башка твоя просто разрывается от головной боли? — Бывало такое, – отвёл взгляд Генри в сторону, когда Уильям задумчиво вгляделся ему в лицо. – Я ложусь и отрубаюсь на месте, если невыносимо. Или таблетки пью. — А мне вот ничего не помогает. – со странным смешком выдал Уилл и провёл рукой по волосам, сглаживая их. С его губ сорвалось неожиданное предложение: – Как смотришь на то, чтобы пойти ко мне? Прошлого раза Генри вполне хватило. В том доме было дискомфортно, мрачно, и запах слишком затхлый. Эмили бы предпочёл туда больше не соваться, ведь с Уильямом можно просто прогуливаться по улицам или обедать в закусочных. – Зачем? – А что ещё он мог спросить? Генри не знал, как такому Уильяму задавать вопросы и не вызывать у того сомнения. — Побеседуем о чём-нибудь. И я тебя сладостями угощу. Чай сделаю. Или кофе, если хочешь. Всё, что пожелаешь. – практически облокотился на него Уильям, приобняв за плечи. — Да не нужно такого прям гостеприимства...что ты.. — Тебе такое необходимо. – настоял Афтон, и Эмили уже неосознанно плёлся по пешеходному переходу прямо в направлении к дому Уилла. А тот его буквально тащил самостоятельно и до ужаса настойчиво. – Без твоих хорошо работающих мозгов мы не сможем трудиться над нашим чудным роботом. Тебе нужна глюкоза, так? — Мне хватает, – кратко заверил Генри. – ...А если ты хочешь перекусить, то я могу что-нибудь тебе купить. — Не в этом дело. Меня ломит. Голова болит от шума на улице. Я хочу побыть в относительной тишине четырёх стен. Генри бы сказал, что не будет обижен, если Уилл прямо сейчас один пойдёт домой и отдохнёт от всего кипиша и его компании, но они уже пришли к его дому, а поскольку Афтон был крайне причудлив поведением, Эмили вынужден был послушно идти с ним. Ну, ладно. Посидят полчаса. Может, час. Потом Генри уйдёт, ссылаясь на то, что ему нужно отдохнуть перед вечерним мероприятием. Ничего страшного не будет в том, что придётся немного потерпеть пребывание в этом жутком местечке.

***

Квартирка Уильяма оставалась такой же тёмной, тесной и пустой. Генри из приличия помыл руки после прогулки в ванной у умывальника и зашёл в маленькую кухню, где уже во всю активничал Афтон. — И как у тебя дела с чертежами? – задал вопрос тот, когда Эмили уселся за стол на скрипучий стул. Генри, понимая, что вся беседа будет проходить в этой самой кухне, с готовностью и с из ниоткуда взявшимся энтузиазмом рассказал: – Появилась одна идея, но я никак не решался тебе её объяснить. Не думаю, что она невероятна, но я активно работал над ней все эти дни. – на самом деле Генри считал её невероятной. Такое в голову никогда не приходило раньше, и для Эмили это была высшего уровня гениальность. Лучшее, на что он мог быть способен. Но скромность лишней не бывает, да и Уильям может отнестись скептически к такой задумке. — Пока что подогревай мой интерес своим заговорщическим молчанием. – ухмыльнулся Уильям. – Лучше дождаться, когда чай будет готов. Что ж, ладно. У Генри появилась возможность хорошенько оглядеть эту маленькую комнатку, для которой название "кухня" звучало слишком деловито. Старые, пыльные и грязные обои передавали все те длительные года, в которые существовала и до сих пор существует эта квартира. Гарнитур точно так же к новинкам не относится. Да и посуда...Только ножи блестят в специальной подставке и, как бы странно ни звучало, кухня привлекали всё внимание только к этим сверкающим лезвиям. Чуть позже перед Эмили оказалась чашка с чаем и мешочек с шоколадными конфетами. Уильям же сел напротив и, беря свою чашку в руку, с заинтригованностью всмотрелся в своего друга. — Так вот...– обжёг горло Эмили, отпив слишком горячий чай. – Если придумать для робота предназначение? Помнишь, ты сам говорил, что он может стать началом чего-то нового? Уильям непонимающе нахмурился. Словно не помнил таких своих слов. – Допустим. – невозмутимо и спокойно кивнул он. – И к чему же это? — Мы можем придумать ему роль аниматора. А именно его образ и движения создадим обдуманно. Как для аниматора. Аниматроник. Сечёшь? Аниматроник. – Аниматронная кукла? И как же она будет выглядеть? – поинтересовался Уильям, убрав из рук чашку и сцепив пальцы в замок. — Ну...у меня всё есть в виде чертежей, но если словами, то я воссоздал робота в облике медведя. Робот-медведь. Это ж куда интересней. – воодушевлённо проговорил Генри, дожидаясь от друга ответных предложений и размышлений. – Кроме того, он будет по-разному функционировать. — По-разному функционировать? – переспросил Афтон, подняв брови. Он был определённо заинтересован, но не до конца понимал всю суть. — Да...– почесал Эмили затылок. – При составлении его модели и строения я добавил такую функцию, что его внутренности будут не только выглядеть как полноценный скелет, но и иметь возможность "расходиться". И таким образом эта наша махина будет не только роботом, но и костюмом для человека. "Костюмом для человека". Звучит несомненно странно и даже настораживающе при том, что детали скелета будут оставаться внутри каркаса. Уильям немного помолчал, наблюдая за поднимающимся над чашкой с чаем паром. Он ожидал всякого услышать, но явно не такого. Это было что-то выходящее за рамки разумности. Нет, конечно, если доработать эту идею, то вполне сгодится, но...– А к чему такая функция вообще надобна? – Уильям поднял в ожидании ответа бровь. – Звучит необычно. Многофункциональность – это потрясающе, я согласен, однако...я думаю, что это – немного бесполезная вещь. Для чего такое кому-то понадобится? И почему же люди, которые будут нас оценивать, обязаны разглядеть в этом какую-то удивительную необходимость? Генри, вовремя совладав со всяким волнением и разочарованием, принялся терпеливо объяснять все свои идеи и мысли: – Если мы рассматриваем нашу работу, как буквально выступающего перед публикой робота, то мы должны не забывать о том, что робот может сломаться, повредиться и выйти из строя, а тут появляется такая возможность, как продолжать использовать его по назначению. Это удобно и экономно. Такой подход можно рассмотреть с разной точки зрения. Ведь при необходимости нужно только нацепить каркас на человека, отключив сам механизм и закрепив детали скелета специальными держателями и замками. Дело в том, что я вижу нашу задумку, как что-то совершенно новое. И на основе этих идей мы могли бы начать творить что-то подобное. В будущем. Ты понимаешь меня? — Хочешь в дальнейшем развивать это? – уточнил Афтон, частично вникая в размышления Эмили. Где-то мелькала логика, но разобраться до конца Уилл был не в силах, ибо витал в своих собственных мыслях. В таких, что сам разум помутняется. Да, Уильям концентрировался на словах Генри всеми силами, но весь этот поток слов заносил его сознание совсем не туда. И в итоге Уильям вникал только в тот искрящий взгляд, с которым его друг на него смотрел. И...Чёрт, он действительно смотрел Генри в глаза с неописуемым восторгом, при этом думая не о каком-то роботе со скелетом, а лишь об одном Эмили. То, как тот преподносил все свои заготовки к важнейшей трапезе. То, как Генри относился к этому. Да и вообще – сам Генри Эмили оказывался на Афтона какое-то слишком странное влияние. Особенно сейчас. Он почувствовал, как слабеет и уступает приятному теплу, согревающему его конечности, сердце и всё-всё внутри, пока смотрит на сидящего перед собой парня. Почему? Из-за чего? — Уильям, – Генри чуть было не принялся щёлкать перед глазами своего друга пальцем. – Ты слышишь, что говорю? — А-..разумеется, – выпалил Уильям, моргнув пару раз. Что это сейчас было? – В чём дело? — Ты, мне кажется, минуту с чем-то на меня неотрывно пялился. Очень странно пялился...– проговорил Генри настороженно, содрогнувшись от полученного дискомфорта. В этаком состоянии транса взгляд у Уильяма настолько пугающе выглядел, что Афтон казался не живым. – О чём ты думал сейчас? — О том, что ты мне тут рассказываешь. – ответил Уильям, собравшись. – Так ты говоришь, что хочешь сделать именно такого многофункционального робота с расчётом на то, что в будущем мы эту затею расширим по всем объёмам и стандартам? — Что-то типа того. – согласно поддакнул Эмили и улыбнулся. – Мне очень нравится работать над этим. Придумывать всё. И реализовать я хочу это с тобой. И потом двигаться вперёд. Тоже с тобой. Понимаешь? — Понимаю. – Уильям отвернулся, но всего на пару секунд, а затем вновь был обращён лицом к Генри, изучая его теперь куда внимательней, чем ранее. Он и до этого был внимателен к этой персоне, а сейчас в груди, словно огонь, разгоралось причудливое ощущение. Трепетать сердце начинало, чёрт возьми. И какого хрена? Подобного он раньше не испытывал. Тогда что это? Так не должно быть. Ему нельзя слабеть. Удивительно, что и раньше Уилл ловил себя на том, что ослабевает по-настоящему только из-за Генри. Из-за того, как тот ведёт себя, как выглядит, как показывает своё отношение к окружающим. То, какое его мировоззрение и то, насколько Эмили ответственный, внимательный и творческий по своей натуре...– это сводило с ума. Почему это заставляло Уильяма чувствовать себя...поражённым? Без козырей в рукаве? Он глядел на Генри и вдруг терялся... — Тогда, может, покажешь, какие у тебя есть задумки? – бескорыстность и безумный интерес в голосе Эмили были как щелчок, который во второй раз пробудил Уильяма из этого странного состояния. "Меня ломит.– поймал он себя на ничуть не утешающей мысли. – Я на него смотрю, и меня ломит. Неужели этот грёбаный и наивный придурок доводит меня до подобного состояния?" — Конечно, я–..ну, у меня есть тот чертёж, над которым я прямо сейчас работаю, но моя идея вовсе не такая уникальная, как твоя, Генри. Не считаю нужным сейчас это обсуждать. – отчеканил Уильям, не забыв вдохнуть после сказанного. — Почему же? – смутился Генри, – Зачем ты свои труды обесцениваешь? Ты же достаточно опытен в этой области! – по глазам его видно было, что Афтон для него подобен долбанному кумиру. – Мы можем разработать что-нибудь вместе. И сделать это более слаженно и разумно. Все недочёты учитывая. "Почему же ты так, блять, настойчив?" — Чуть-чуть попозже. – продолжал отпираться Афтон. – Я ещё не довёл работу до кондиции. Для Генри это "до кондиции" звучало ну уж очень по-странному. Его работы почти всегда оставались недоработанными до идеала, когда он шёл к тому же самому Уильяму за советом. Почему тот пытается сотворить что-то невероятное сам и не дожидаться помощи от кого-либо? — Ладно. – едва ли не огорчённо сказал Эмили. У самого-то прям аппетит разыгрался тему продолжать, а вот Уильям этого точно не хотел. – Обдумаем эту тему? С костюмом? — Конечно. – сразу ответил ему Афтон, выдав вдруг слабую улыбку. – Ты хорошо постарался, Генри. Сразу видно, что подходишь к делу ты творчески и со всей ответственностью. – Уильям встал и принялся хлопотать возле раковины. – Мы подумаем над этим. У нас есть целый день. Таким образом мы подведём это к весьма достойной задаче, которую останется выполнить. – он взглянул на Генри гордо и с уважением. Правда именно сейчас не совсем понятно было... А не льстит ли он тут, случайно? — Давай только завтра после обеда? – внезапно произнёс Эмили то, чего Афтон вот уж никак не ожидал. – Я же решил сходить сегодня в клуб этот...попробовать..э-э..."потусить". Из интереса. Уильям на его глазах досадно поджал губы и словно попытался скрыть злость, на долю секунды выступившую на лице. – Не стоит. – тихо заговорил он. – К чёрту такое, Генри! Мы беседуем тут на серьёзные темы, а вечеринка однокурсников – это чушь, на мой взгляд. Не стоит тебе туда идти. — Бога ради, Уилл, – улыбнулся Генри и постарался говорить мягко и уверенно. – Ничего там такого страшного. Я, может, глазком одним гляну. И всё. Может, мне и не понравится. Серьёзно. Это ж просто развлекалово. Обыкновенное. Мне просто любопытства ради хотелось бы взглянуть. В самом деле. Чего Афтон так завёлся? Неужели в клубах с однокурсниками всё настолько плохо? – Не иди туда. – пробормотал еле слышно Уильям. – Я говорю, что это чушь, Генри, мы можем прогуляться где-нибудь и поговорить. Решить всё сразу, а не растягивать эти размышления и создание черновиков  наших чертежей на сотни лет. К чему надобно подобное времяпрепровождение? – выгнул он бровь и выдавил улыбку. – Тебе моя компания надоедает? Я что, невыносим в общении? "Господи, какой же я идиот." — Так я же...– Генри замаяно вздохнул, борясь с нервозностью. Почему Уильям так реагирует на любые чёртовы попытки Генри контактировать с окружающим миром? Эмили же не обязан всюду за Афтоном таскаться! Он не собака на привязи. – ...Мне бы хотелось провести время и с другими моими друзьями. – кое-как выдавил из себя Генри.

"С другими друзьями?"

На удивление Уильям от такого оцепенел, будто его или задели за больное, или поставили в неловкое положение. Словно на механизме он развернулся к крану, включил воду и принялся зачем-то промывать нож, который лежал всё это время и даже не являлся грязным и использованным. — Те парни, с которыми ты обычно общаешься? – коротко осведомился Уилл. — Обычно я разговариваю только с Джоном, но, в общем, да. – ответил ему Генри. – Джон позвал меня, но не умолял приходить. Я сам хочу, и ты тоже можешь пойти. Вдруг тебе понравится? Уильям вздохнул и минуты две безнадёжно молчал. Потом всё-таки заговорил: – Я не пойду, в любом случае. Раз хочешь, то пожалуйста. Я лягу спать. – он подошёл к столу и взял свою грязную посуду. Возможно, Генри лишь себя накрутил, а возможно, что руки у Уильяма в этот момент мелко подрагивали, а на самих ладонях виднелись свежие царапины. — Как ты спишь в последнее время? – вдруг решил спросить у Уилла Генри, почувствовав в груди колющую боль. "С ним что-то не то. – прекрасно понимал он. – Уилл странно себя ведёт. Постоянно, но сейчас он вообще разошёлся. Слишком стушевался... Что в последнее время его так беспокоит?" — Не очень. – отрезал Уильям. — Что, снотворное, остальное...там... не помогает? Вообще? — Нет. — Тебе бы следовало обратиться к врачу. – это ни в какие ворота не лезет. Уильяму определённо плохо. Его постоянное переменчивое настроение, странное поведение, нервозность и раздражение...нужно с этим бороться, и Генри как никогда в своей жизни хотел ему помочь. Он очень хотел помочь. Эмили глядел на этого вдруг ставшего угрюмым человека и внутренне изнывал от накрывающей с головой тоски. Ему было больно. По-настоящему больно за состояние другого. А Уильям Генри никак не ответил. И был следующие минут пять молчалив и равнодушен. "Обиделся на меня, что ли? Отчего же?" — Это похоже на ревность. – не ожидая от самого себя, произнёс Эмили, сверля взглядом спину Афтона, словно стараясь прочесть на ней все те внутренние терзания. – Ты...Неужели ревнуешь? "Неужели ты, Генри Эмили, не избавился от безумной тупости при задавании вопросов?" — Конечно же нет. – заверил Уильям, кривляясь физиономией и не поворачиваясь к Генри лицом. – Внимание нужно, в первую очередь, не мне, а нашему проекту, Генри. Ты должен это понимать. – он многозначительно поднял указательный палец, сжимая в другой руке тарелку так, что та могла бы и расколоться. – А они лишь хотят отбить у тебя твоё потрясающее чувство ответственности. Ты перестанешь вообще тревожиться о главном и присоединишься к этому гнусному стаду, в котором состоят эти твои друзья. Генри за первые секунд десять смог выдавить только поражённый смешок. – Тебя какая муха укусила? – спросил он через какое-то время. – Правда, Уилл, ты ведёшь себя чертовски странно. Вообще, почти всегда так. Но сегодня ты как будто не с той ноги встал. Разве можно шарахаться от общества? – хоть Уилл и проигнорировал это, Генри не бросил попытки вывести разговор на нормальный диалог. – Слушай, ну не перестану же я из-за одного такого мероприятия бросать наше дело. Как ты мог о таком подумать? Я на болвана похож? — Нет. – вздохнул Уильям. – Ладно, мне не хотелось бы идти туда, да. И не хотел бы я, чтобы ты тратил на это время. Признаю, дело в этом. "И да. Я действительно веду себя странно. Прям как идиот. Но вслух я этого не признаю." —...Я вижу и знаю, что нам нельзя расслабляться. – продолжал он. – Неужто не понимаешь, Генри, насколько активно мы продвигаемся в этом деле роботостроения? Я уверен, что мы превзойдём абсолютно всех. Но ни в коем случае нельзя позволить себе вдруг сдать позиции. Ты же понимаешь? – Уильям убрал чашку и блюдце в шкаф над раковиной, а сам уже куда более расслабленно присел вновь за стол и подпёр голову рукой, будто бы мечтающе произнося: – Я гляжу на тебя, Генри, и понимаю, что моё отношение к тебе отличается от других твоих "друзей". Нам следует придерживаться друг друга. – раздался тихий и странный смех. К которому можно было бы приписать обречённость и истерику после проигрыша. – Впрочем, это не важно. Делай что хочешь. Знай только, что я туда не пойду. Генри не знал, что на такие россказни отвечать, потому только с пониманием кивнул. Может, нервному Уиллу действительно не стоит ходить на подобные тусовки. И если ему просто не нравится, то в праве ли Генри его осуждать? Точно нет. Так что им удалось таким образом, наконец, перейти к более приятной для беседы теме, не заикаясь больше о всяких вечеринках и клубах.

***

Уже когда Генри покинул хоромы Уильяма, собираясь отправиться в свою комнату и дожидаться именно там нужного времени, Афтон ещё долгое время сидел за кухонным столом и растерзывал себе руки всеми возможными способами, ибо, к сожалению, сегодня ему не довелось рискнуть и прибить Эмили прям тут. Он ненавидел это. Ненавидел до скрипа зубов. Он ненавидел то, что какой-то парень так влияет на него. Лишает возможности вести игру, контролировать и предугадывать всё. От сильного желания Уильям может спокойно прикончить кого-нибудь. Где угодно. Всегда, везде и всех. А Генри почему-то лишал его таких способностей и заставлял слабеть. "Ты идиот, Уильям. – раздалось в голове своё собственное презрение, что вырвалось в виде одного только смешка. Или нет?.. Или оно вовсе не его собственное? Вдруг Уильям всё-таки сдался? Нет. К счастью, сейчас это действительно говорил он, а не кто-то другой. – Как странно, что у этого недоразумения так невероятна сила! Ты душевно прицепился к этому мальчишке. И это является чем-то опасным, будь я проклят. Это очень плохо, ведь я даже прикончить его не в состоянии..." С одной стороны забавно, ведь усложнения правил в игре добавляют азарт. С другой же он даже думать не смеет о позволении этой несчастной оболочке вновь становиться никчёмной, слабой и уродливой. Перед Генри это единое целое абсолютно безоружно. Так что теперь остаётся лишь терпеть и работать кропотливей.

***

Раньше шумное до безумия сборище однокурсников обходило Генри стороной, и, когда большинство собиралось на какое-то подобное афтепати, он отсиживался в своей комнате. Либо вообще находился на улице, в одиночестве блуждая по всему городу. Сегодня же Генри считал себя членом этого сборища. Он был взволнован и при этом убеждён в собственных решениях. Не сказать, что Эмили прям заморачивался. Напялил старую чёрную футболку и тёмные джинсы, сверху накинул тёплую кофту и был вполне себе готов. Джон раза так два или три рассказывал весь короткий маршрут до клуба на случай, если Генри всё же решится, и тот успел его хорошо выучить. Видимо, ещё тогда он понимал, что всё равно согласится на это хотя бы из любопытства, которого в Эмили не занимать. Почему-то Генри был уверен на все сто, что Боннар будет доволен. Не просто доволен – счастлив. Ведь хоть Джон и не доводил слишком заметным упрямством, но взгляд его выдавал, демонстрируя то самое желание, мольбу, с которой тот обращается к Генри. И вот Генри соглашается. Парень точно будет в восторге.

***

Ровно двенадцать минут ушло на то, чтобы добраться до нужной улицы, которая при опустившейся на город тьме казалась немного не такой, какой Генри привык её видеть солнечными и пасмурными днями. Витрины и логотипы горели яркими огнями, заманивая присоединиться к многообещающему веселью. Тут и люди совершенно разные. Одни выглядят обыкновенно, другие распетушились как на самую важную трапезу не только для них, но и для всего города в целом. Не считая небольших толп и компаний, всё казалось очень даже нормальным. Генри не испытывал культурного шока, который прям выжидал получить с минуты на минуту лишь от созерцания этой яркой картины. Воспринял он происходящее с поразительным равнодушием. Эмили пришёл на определённое место. Среди всей этой живости нашёл нужный ему вход, хотя уверен был, что проморгал бы его среди подобных ярких и цветных логотипов, если бы не само название. Внутри было темно. Не мрачно, разумеется. Коридор освещал холодных тонов приглушённый свет. Достаточно необычно, но не волшебно. Генри не настолько дикарь, чтобы не знать о таком освещении в клубах. Шум от редко проезжающих машин остался за прикрытой дверью, теперь вокруг только тёмные стены, украшенные чем-то подходящим по дизайну, слишком весёлые люди и музыка где-то вдалеке. Генри пробирался по длинному коридору к главному залу, гадая, а чем вообще он планировал заниматься весь следующий...час?..или два?.. Что ему там делать хотя бы без Джона? Вот не найдёт он его, и что дальше? Подобно человеку, впервые увидевшему живую и разумную цивилизацию, Генри оглядел представший перед ним большой по площади зал. И ещё более большим он казался из-за кучи людей, что тут умудрялась помещаться и не по-тупому толпиться. Вот стоит вдалеке не слишком большая сцена. Там уже веселятся те, кто успел кайфануть задолго до семи вечера. Круглые столики, барная стойка, поставленные в угол скамейки. Генри не увидел сплошь заваленный людьми клуб, которые в этой толпе чего только не вытворяют. Сейчас здесь было даже относительно спокойно. Кто-то пританцовывал, кто-то сидел за столиками, кто-то выпивал. Так что Генри мог бы назвать этих людей нормальными и адекватными. Что именно Уильяму здесь не нравилось? Не хватало его сейчас, честно говоря. Эмили, оказавшись среди веселившихся юношей и девчонок, сам почувствовал, как веселье приходит на смену смятению и задумчивости. Он становился одним целым с атмосферой здесь, имел такую же цель, как и остальные присутствующие. Повеселиться. Первую минуту Генри не мог поймать взглядом ни одного знакомого лица. Все были абсолютно разные, чужие, но не вызывали настороженности, хотя не стоит напрочь отрекаться от бдительности. Всякое может произойти, как-никак. Потому необходимо сперва найти кого-нибудь, к примеру, Джона. Пока что он был единственным, в ком Генри уж точно не сомневался. Забавно, что мать не хотела проживания Эмили в общежитии, потому что боялась не только за его здоровье, но и за то, что Генри может связаться с плохой компанией, начать пить и бродить по клубам. Сам Генри втирал ей чуть ли не до дыр в собственных ушах о том, что его подобное не заинтересует и вообще – в клуб он даже на спор не сунется. Это воспринималось им, как что-то несерьёзное и, местами, извращённое. И вот сейчас он тут. И не видит ничего неправильного в этом месте. Ему даже нравится первичная обстановка здесь. Он чувствует себя каким-то свободным. Наконец Эмили нашёл время, чтобы отвыкнуть от прежней рутины и кучи дел – приятных, желанных и не очень. — Будь я проклят, – испугавшегося от внезапности Генри схватили, заключив в дружеские объятия одной рукой, – Кого это сюда занесло, чёрт подери? – и он увидел возле себя улыбающегося от уха до уха Джона. В уже испачканной чем-то футболке, с растрёпанной причёской. — Я думал, ты мне сказки рассказывал, когда заявлял, что Эмили решился прийти. – вторым голосом выдал Том. Он тоже выглядел обыкновенно, лишь одежда была ярче, чем та, в которой парень ходил повседневно. – Добро пожаловать. – нарочито важно выплеснул Том, протягивая Генри руку, словно для серьёзного и уважительного рукопожатия. Джон, что был счастлив и весел как никогда раньше, уже потащил ошеломлённого Эмили куда-то в толпу, не успел тот и пискнуть. Вокруг начали прорисовываться знакомые лица, чёткие улыбки. Всё приобретало понемногу частичку реальности и переставало казаться чем-то уж слишком непривычным. — Чем мне тут заниматься? – едва проворотил языком Генри, когда почуял явный запах алкоголя от Боннара. Или, быть может, от всего своего окружения. — Отжигать, – пропел Джон, продолжая широко улыбаться. Он пихнул какого-то парня, говорящего что-то дамам через наполовину сломанный микрофон, – Ну-ка, дай. – тот посмотрел на него с возмущением, видимо, отвлекли Его Величество от завоевания женских сердец, но почти сразу отвлёкся на девушку, что повела его участвовать в танце.  — Старики этого музыкального сарая! – полупьяным криком обратился Джон ко всем ближним, стиснув плечи Генри одной рукой и прижав того к себе. – Мой особо правильный приятель сегодня, по моим официальным меркам, впервые попробует виски и обязательно наедет на кого-нибудь, познав весь вкус свободы. Давайте же одарим его воплями ликования!! Те, кто, видимо, уже растерял всю разумность и угрюмость после выпивки, в самом деле возликовали вместе с Джоном, а Генри захотелось провалиться под землю прямо сейчас к чертям собачьим. Том стоял поодаль, поражённо мотая головой и ухмыляясь такой его беспомощности. Эмили планировал просто тихонечко поприсутствовать здесь, без лишних вопросов и подобных объявлений. А тут он у всех на виду, покрасневший от неловкости. — Вот сюда, – его вытащил из толпы всё тот же Джон, сажая за какой-то круглый столик. – Чего-нибудь будешь пить? Прям сейчас? Или чуть позже? — Господи, да дай ему выдохнуть, – появился Том, оттащив от Генри Боннара, что находился слишком близко. – Человек в шоке от такого внимания, не видишь? Пусть пока понаблюдает спокойно. — Хей, Джефф, возьми нам ещё пунша! – бросил кому-то Джон. – Это будет, своего рода, шикарное посвящение. — Куда...? – по-глупому спросил Генри, выдохнув после такого чересчур шумного и внезапного приветствия. Всё произошло слишком быстро. Ясно одно: в этом месте не бывает чего-то медлительного. Даже время летит быстрей. — Посвящение в новый мир! – просиял Джон и похлопал Эмили по плечу. – Яркий, пышный, свободный, фальшивый мир. Ты отсюда даже выйти не захочешь. — С-сомневаюсь, – хмыкнул Эмили. – Очень, э-э, шумно и..не так, как раньше... — А чего ты хотел? – поинтересовался с иронией Том. – Тишины, как в библиотеке? Оперную трапезу? Отвыкай от скуки, ремесленник. Генри не знал, почему ремесленник. Да и плевать было. Не до этого сейчас, вот уж точно! – А ты не знаешь...– обратился он то ли к Джону, то ли к Тому, – Уильям. Он не приходил? – а вдруг Уилл всё-таки надумал? Том, кажется, не понял, о ком вообще речь идёт. Боннар лишь умолк на пару секунд, до этого он болтал о чём-то без остановки. – Какой Уиль–, а-а, Афтон? Откуда нам знать? Я не запоминаю всех, кто заходит. – он пожал плечами. – Я тебе говорю, Генри. Ты щас так кайфанёшь! Эта ночка может принести тебе чего-то новенького! — Неизвестную девушку в постель,  например? – усмехнулся Том, а Генри вспыхнул. — Не пугай, идиот, Генри не легкомысленный, да? Он сначала познакомится. По пьяне, и вот, она уже ему известна! Ситуация куда лучше! – Эмили надеялся, что это была просто шутка от Джона. Тот вдруг захохотал, как умалишённый, а потом ушёл куда-то довольно быстрым шагом, хоть и шатаясь слегка. — Он уже напился. – объяснил Том. – Забей. — Ага...– произнёс Генри, хотя это не несло какого-то толку – Том тоже куда-то направился. А что это сейчас было?

***

Через минуту сменилась музыка. И людей становилось всё больше. Большинство танцевало, кто как хотел. Некоторые сидели за столиками, пялились на толпы танцующих, разговаривали о чём-то. Потом к Генри за стол сели Эллисон и Эд, игнорирующие его напрочь. А чуть позже Джон, Том и какой-то незнакомый Эмили парень подключились. С бокалами и рюмками. Всё шло своим ходом. Ребята о чём-то громко беседовали. Генри тоже, вроде как, участвовал в разговоре, хотя то, что он делал, трудно было назвать участием: сидел, как болванчик, посмеивался и без надобности кивал. После длинных разговоров об Эмили всё же вспомнили, и Джон единственный объяснил ему наконец, где тут что находится. Затем он втиснул Генри в руки бокал с напитком. Алкогольным, скорее всего.  — А ему вообще сколько? – вдруг с недоверием спросил парень, что был Джеффом. — Мне девятнадцать. – отозвался Генри, и его уши опять отчего-то начали гореть. – Это...пунш, да? — Ага, – сказал Боннар и, сев на своё место, поднял бокал. – До дна! – остальные тоже что-то выкрикнули и мгновенно сделали по большому глотку каждый. А Генри просидел несколько секунд, будто не знал, чего от него требуется, и тоже попробовал содержимое своего бокала. И после, распробовав напиток как следует, Генри стало легче. Будто теперь всё действительно нормально и по-обычному. Он свыкся с обстановкой, с окружающими его людьми, и желание веселиться захватило разум. Мысли о том, чтобы уйти, покинули его, размышления о завтрашнем дне, о чертежах, об аниматронике. Единственное, что оставалось в голове и после алкоголя – это мысль об Уильяме. Всё же, не так было радостно. Без него. Оставались тревоги именно о нём, где он сейчас, чем занимается. А может, Генри ему надоел (вот эта мысль появилась уже после второго бокала)? Почему он не пошёл? Здесь же так весело! Тут определённо лучше, чем в той мрачной квартире, в одиночестве. Может, Уилл всерьёз на Генри обозлился? За то, что тот отказался не идти. И теперь он с ним даже разговаривать не захочет? Когда прошло полтора часа с момента прихода Генри, он, в конец своему уму разговорившись, даже всплакнул от этой мысли. Когда стукнуло девять вечера, началось что-то совсем другое. Люди по-прежнему танцевали и пили, но некоторые начали уходить. Не на выход, правда. В другие комнаты, подальше от шума. В основном – парни в компании девушек. Вскоре к таким присоединились и Эд с Эллисон. Они пошли куда-то, смеясь. Джефф свалил курить на улицу, а Том умудрился задремать. Только Джон был бодрячком и, как только все разошлись по разным местам, начал лезть к Генри с разговорами и вопросами. — Как тебе здесь? – спросил он в который раз, но уже по-настоящему внимательно всматриваясь Эмили в глаза. Тот их едва вообще держал открытыми. Взглянул на сидящего возле себя парня и улыбнулся: – Я...Мама была бы в шоке... Джон хихикнул, опираясь локтём на его плечо. – Да-а...Ты дофига весёлый. Знаешь, – сменил он интонацию, – а тебе идёт. Веселись так почаще. Ты слишком красив сейчас. — С красной рожей и дурацкой улыбкой? – с уточнением спросил Генри, посмеявшись такому заявлению. Он? Красивый? Такое разве законно слышать из уст своего друга? — Не красная у тебя рожа, – заверил его Боннар. – Красивая. Румяная. Тебе идёт. — Бог ты мой, – выплеснул Эмили, начиная без особой причины смеяться. – Это точно не гей-клуб? Мне ж нельзя такого... — Можно. – успокоил Джон и тоже засмеялся. – И какая вообще разница? Я везде бывал. Везде все одинаковые. Со своими тараканами в голове. Будешь ещё? – он ткнул пальцем на пустой бокал. – О, нет, я тебе сейчас виски дам попробовать. Сиди, ща тебя так накроет. — Куда мне ещё-то..? – вяло попытался отказаться Генри и потёр глаза. – И когда мне тебе деньги возвращать? — У тебя разве есть, механик? – ухмыльнулся ему Джон. – Не нужно. Я ж сам захотел, чтоб ты пришёл. Пей. — Ты тоже тогда. — Зачем это? — А что я-то? Мне за компанию хочется. — Как угодно. – хитро прищурил глаза Боннар, с довольной миной наливая и себе. Они с Генри в один момент запрокинули головы, осушив каждый свою рюмку и поморщившись от вкуса. Время продолжало идти, а они всё разговаривали. Шумно и сбивчиво, но не отрываясь от беседы. Да и была эта беседа глупой по своему содержанию и смыслу, но Генри всё равно такое спокойствие чертовски нравилось. Может, ему в трезвом виде и не понравилось бы, но сейчас совершенно иной случай. — ...Я ему говорю, чтоб он убрал к чёрту свой диктофон, – всё всплёскивал руками Джон, рассказывая какую-то свою историю. Тяжело было понять, правда, что он говорил, ведь почти каждое слово им буквально проглатывалось. – Нашёлся мне, журналист хренов, или кто там ходит с этими диктофонами...Не в этом суть. И он, блять, как грохнется в ту яму. С диктофоном своим... А там ветки...куча целая, он в них застрял, придурок обдолбанный. И мы его вытаскивали...Хорошо хоть задницу себе не проткнул! Ветками этими... – вдруг он так смешно чихнул, что Генри рассмеялся, едва не падая со своего места. –...Ха-ха тебе, да? Я чем-то подавился... — Когда чихают, не давятся. — К чёрту, – махнул рукой Джон. Он встал, шатаясь и не выпрямляясь до конца. Схватил вдруг Генри за локоть и потянул. – Уединимся? — Чег–...? Где?.. – смутился Эмили. — Покурить хочу. Ну, в сортир пойдём. Там тоже курят, их правда выгоняют, но мы не попадёмся. Я только одну...– Генри поднялся, и Джон взял его под руку, чтобы они оба не повалились на пол. – Святой отец, я читаю эту исповедь... — Ты чё несёшь? – но Джон Генри не слушал и что-то звонко пел, запинаясь. Сортир был достаточно грязным, но Эмили было почему-то глубоко плевать. Он рухнул прям на пол, вздыхая и отрубаясь на месте, а Джон упал рядом, хлопнув его по щеке с желанием пробудить. – Я ещё про девчонку расскажу...которая со мной в школе выступала и споткнулась прям во время спектакля. Ну...и я тоже споткнулся. И упал рядом с ней. И мы начали говорить про звёзды, импровизируя... Ох уж эти звё-озды-ы! Холодные пыли-и-инки! — Бога ради...– промямлил Генри, показательно сжимая уши руками. — Эх, чёрт, – буркнул Боннар и закурил. Но занимался он этим делом так недолго, что через минуту с чем-то потушил сигарету. – Будь я проклят!.. — Ты часто куришь? – у Генри заплетался язык, но он смог выдать этот вопрос достаточно чётко, не желая слышать очередную печаль песни Джона после ругательств. — Нет, – звонко ответил тот. – Я вообще...самый-самый!..За здоровье. — Понятно. — А девочка та...– ни с того, ни с сего начал опять Джон. – Ну, с которой мы про звёзды говорили...Она платья очень любила...– проговорил он сквозь зевок. – Зелёные. Я её морковью называл. Знаешь ты..? Почему? — Почему...? — У неё волосы рыжие были. Красивые рыжие волосы. А платья всегда зелёные! Вот и морковь тебе. – Боннар как-то невесело посмеялся, а потом с полной серьёзностью в глазах посмотрел на Генри. Вряд ли можно быть таким уж серьёзным после большого количества алкоголя. – А ещё...Генри, у тебя такие же рыжие волосы...Но ты не морковь совсем...– Джон совсем неожиданно облокотился Генри на плечо. – Не просто не морковь. Ты не такой, как та девчонка. – заявил он очень-очень горестно. – Вот я её умудрился в щёчку поцеловать. Сразу после спектакля. Она даже не отпиралась. А тебя...эх.. — Мне кажется, ты хочешь спать, – настороженно пробормотал Генри, когда Боннар прикрыл глаза. Тот отрицательно помотал головой, поднимая голову и словно пытаясь прорваться не только через дремоту, но и через невидимую стену. Он словно хотел что-то важное сказать. — А тебя вот поцеловать не так просто...Только достойная сможет. По-настоящему поцеловать...чувственно...да? — Наверное...– Почему-то в этот момент в голове Генри промелькнула мысль, что Уильям бы мог сойти за достойного. Хоть и упрямого, вредного, странного, но достойного. Что-то в нём было. И, чёрт, Генри хотел бы узнать, как тот целует. По-настоящему. Даже сейчас он это прекрасно понимал. — Генри, я тебе сказать хотел...– На ухо сказал Эмили Джон, делаясь чуть бледнее. – Ты...у тебя есть тот, в кого ты втюрился? Или ты тогда просто так мне вопросы задавал? Генри честно ответил: – Я не знаю. — На самом деле...– протянул с тяжёлым вздохом Джон, будто придя в себя после алкоголя. – Ты...очень...ну, вызываешь у меня странные чувства. Ты знаешь об этом? — Нет. – сказал Эмили, который вроде и понимал, к чему всё идёт, а вроде бы и нет. Сколько он сегодня выпил, кстати? Три бокала пунша и одну рюмку виски? Или ещё что-то? А может, он выпил гораздо больше? Чёрт возьми, Генри вообще не понимал ничего. — И я хотел сказать тебе об этом. Сегодня. – продолжал Джон так же неуверенно. Генри хоть и был готов отрубиться, но слушал его во всём своём внимании. – Ты мне... Он не смог договорить. Сидел неподвижно ещё несколько секунд, а затем вдруг рванулся в одну из кабинок, – Э-э, прикрой меня, щас...– и там минуты две выблёвывал из себя всё, что за сегодняшний вечер выпил. Генри продолжал сидеть на полу, откинув голову и проваливаясь в слишком странный сон. Да-а, развлекалово длилось далеко не час и не два, как Эмили предполагал. Ему опять не позволили заснуть, когда в туалет тоже кто-то зашёл, а из кабинки вышел Джон, подходя к умывальнику.  После они оба вышли обратно в зал и вернулись к своим местам, где уже не было похрапывающего Тома. Там Генри и Джон отсидели двадцать неловких минут, а потом, как по команде, поплелись вместе к выходу. 

***

— Генри, ты ж понимаешь, что я тебя не дотащу? – Боннар то и дело подхватывал валящегося с ног Эмили, удерживая с трудом и пытаясь протащить дальше по тротуару. – Я еле иду, ёб твою за ногу! Я не донесу тебя. – Генри что-то проговорил ему, затыкаясь на каждом полуслове, а затем обмяк, будто бы уснув. — Ох уж ...новичок...– постарался навеселе высказать Джон и посмеяться, но усталость и вес приятеля позволили ему только ляпнуть бессмыслицу. Да уж, поражает положение, в котором они с Генри находятся. Ещё чуть-чуть, и Джон грохнется на землю и отрубится сам. А кому придёт в голову помогать двум пьяным? На улице ведь никого практически нет. – Генри, поимей совесть. – попытался разбудить Боннар спящего Эмили. – Иначе будешь ночевать в коробке. Вместе со мной. Не сказал бы, что мне так этого не хочется...Даже наоборот, но...– изнурённый организм в очередной раз не позволил ему договорить. — Следовало бы спать прям там, раз уж вам обоим так захотелось развлечься. – услышал Джон чей-то голос. Секунда, и он смог увидеть худой силуэт человека, который опирался на стену одного из домов. – Как ты собираешься тащить его на себе до общежития? Узнав стоящего человека, Джон выдал глупую усмешку, чуть не уронив Генри на землю. – Ну, быть может, с твоей помощью, Афтон? Ты же не хочешь, чтобы Генри очнулся в подворотне? У меня было такое... Уж не знаю, как я там вообще– — Меня твои рассказы о пьянстве не интересуют. – отрезал Уильям, подойдя к трясущемуся от нагрузки и усталости Джону. Всё-таки помог тому, перекинув руку Генри себе на плечи. – Пойдём в тишине. — Вот ещё...– улыбнулся Боннар. – Так я точно усну. Прямо здесь. — Мне плевать. — Чё ты такой сухой, а? – взвыл от печали Джон. – И зачем ты здесь вообще существовал? Ну, типа...поздно уже... — Я люблю прогуляться перед сном. – отмахнулся от него Афтон. — Да ты не гулял! Когда люди гуляют, они ходят ногами! По улицам там...Топ-топ... А ты стоял и поджидал нас. Генри, что ли, караулил? — Какая разница? – Уильям по какой-то причине дёрнул Эмили на себя, облокачивая его на своё плечо сильней. – Тебе бы угнетаться из-за того, что я тащу вас, в хлам пьяных идиотов, до вашей общаги. — По своему хотению же. Если бы ты не хотел нам помочь, ушёл бы. Или вообще! Не караулил бы Генри вон там! Ты же его караулил, да? — Ну не тебя же! – согласно ответил Уилл. – Умолкни, из-за одного твоего голоса тошнить начинает. – он косо глянул на озадаченного Боннара, который точно не был в курсе такой ненависти в его сторону. — Он будто муза твоя? Типа, так? Хранишь его, как зеницу ока? – по-дурацкому выплюнул из себя Джон. – И ревнуешь? — Твой неработающий мозг точно не должен пытаться думать. – в виде совета сказал ему Афтон. – Это у тебя крайне плохо получается. Шагай лучше, а то Генри ненароком уроним. — Как скажешь, телохранитель...– шуткой ответил Джон, спотыкаясь и смеясь над собственной неуклюжестью, что вызывало у Уильяма не хилое раздражение. Он сдерживал себя, только и делая, что вздыхая и морщась от презрения.

***

— Ты прикинь, – затрепетал в какой-то момент Боннар, когда он и Уильям почти дошли до общежития. – Я Генри чуть в любви не признался. – лицо Афтона перекривилось. – Сказал ему про то, что у него лицо красивое, волосы...рыжие. Тоже такие. Яркие-э...Если бы меня не потянуло блевать, я бы его случайно поцеловал, блять...это пиздец какой-то. Что бы было, если бы я по-настоящему поцеловал парня? Уильям с трудом удержался от того, чтобы хоть как-то на это отреагировать. Хотя так и хотелось размазать лицо этого придурка по асфальту. – Я думаю, тебе стоит меньше пить. – проговорил он сквозь зубы. – Тогда подобное не будет посещать твою пустую голову. — Хочешь сказать, то, что я чувствую – это глупость? И у Генри это точно вызывет отвращение? — Конечно. – ответил Уилл слишком правдоподобно. – Для него геи – отбросы общества. Серьёзно. Для всех нормальных людей они неприятны. "И мы определённо к ним не относимся, да, Уилли? " — Правда, что ль? – Джон так расстроился, что был готов зареветь, так что у Уильяма появилась ещё большая мотивация дотащить этих двоих куда надо. — Забудь об этой очередной лжи чувств. – злорадно посоветовал Джону он. – Тогда сделаешь лучше не только себе, но и Генри. Он будет благодарен тебе за это. — Сомневаюсь, что у меня выйдет, – поник Боннар и склонил голову, не говоря больше ничего. Слава богу он решил заткнуться. — Ты только не говори ему. – это Джон сказал только тогда, когда они оказались у входных дверей общаги. – Это, считай, самая страшная тайна в твоей жизни, лады? — Я не вижу смысла рассказывать, так что не переживай. – наигранно и криво улыбнулся Афтон. – Иди уже. И не урони его. — Да-да...хорошо, спасибо, чувак. Здорово помог. – Боннар взял ношу в виде Генри на себя и, протаскивая его в открытые двери, добавил: – Не только физически, но и морально. Я хотя бы выговорился.

***

Прогуливаясь какое-то время возле здания, словно поражённый тревогой за Генри Уильям был вовсе не обеспокоен. Его периодически срывало на жуткий смех, который он пытался сдержать и приглушить, закрывая рот кулаком. "Буду я ещё неприятности себе наживать. В любом случае я сотру этого кретина в порошок. А Генри будет близок ко мне только потому, что мне необходимо покрывать себя и собственные гадости, а не из-за идиотских чувств. Это определённо не самая проблематичная ситуация. Я же не настолько слаб. Не стоит переживать." Место лжи в этих словах несомненно было. Он чувствовал свою слабость и понимал, что не так уж и гладко всё, на самом деле, пройдёт. Ведь Генри не был для него только способом скрываться. Он был чем-то большим. И это чертовски плохо.