Big difference

Проходит ещё неделя, за которую Исин успевает навести в голове очередную ревизию. Почти успешно. Он пытается сопоставить свои воспоминания с тем, что знает теперь. И какие-то моменты видятся ему четко, но в иных случаях омега сомневается. Из памяти он достаёт каждый взгляд, жест и разговор: Крис улыбается, Крис подмигивает, Крис многозначительно молчит. Может, Исин и ошибается, ища совпадения там, где их нет. Но теперь поверх каждого воспоминания невольно плывёт знак "зарегистрированная пара", и Исину начинает казаться, что каждый вздох и слово что-то значили. И совпадений и знаков становится вдруг так много, что Исин удивляется, как не видел их раньше. Разгадка была на виду! Крис всегда относился к нему как... Он так и не решается называть Криса своим альфой. Это всё еще не укладывается в голове. По утрам омега щиплет себя за тыльную сторону ладони, и пока красное пятно на коже не сходит, так и смотрит на него, пытаясь привыкнуть к новой реальности. Выходит туго. Выходило бы лучше, не будь последние несколько дней омрачены жуткой головной болью. Исин уверен, что это от перенапряжения, мама каждый день грозится вызвать врача. Он не видел альфу с того дня. Крис не навязывается, только присылает сообщения, если улетает. На этой неделе он покидал город дважды. Исин волнительно ждёт отчетов об удачном приземлении. И больше ничего. Валери на перемене шутит, что лучшее средство от головной боли - гильотина, но Исин надеется, что к этому методу ему прибегать не придется. Жизнь вроде только начинается, вон и Крис есть, но внутри черепной коробки взрываются петарды. Боль адская. Исин сидит на уроках и опирается виском на руку: пульсация такая, что дёргается глаз, и температура наверняка поднялась. Жаловаться и идти в медпункт бессмысленно: боль не проходит уже несколько дней, а действие маминого порошка заканчивается за полтора часа. До конца уроков придётся терпеть, а потом приедет отец, отвезёт Исина домой, и тот заснёт, даже не взглянув на домашнее задание. - Может, все-таки подумаешь про субботу? - Валери со вчерашнего дня приглашает на празднование дня рождения в кинотеатре. Исин еле соображает, что она от него хочет. Если с этой болью он доживёт до субботы, то вряд ли сможет даже встать с кровати. Если к субботе голову отпустит, то Исин на радостях пойдет куда угодно. Валери хорошая и добрая, Исин бы ответил утвердительно, но решение принимает голова. А еще она омега, а им надо держаться вместе. - Я спрошу у своих, - неубедительно врёт Исин. Спрашивать он не будет. Мама спокойно его отпустит. Она вообще очень обеспокоена тем, чтобы сын нашел побольше друзей. А то основой круг общения омеги - Крис да семья его адвоката. Даже в художественной школе он так ни с кем близко и не подружился, хотя мама очень надеялась, что что-то изменится. Исин прощается с одноклассниками и идет к воротам. И там должен ждать отец, но его там нет. Автомобиль Криса омега узнаёт безошибочно. На несколько секунд он останавливается, глядя на тень на водительском месте, и вздохнув, делает шаг вперёд. - Где отец? - Исин стоит у открытой двери и смотрит на сиденье. - Сегодня тебя забираю я, - произносит Крис и ждёт. Исин переступает с ноги на ногу и нерешительно залезает в машину. - Ты не хотел меня видеть? Исин отворачивается к окну, чуть опускает стекло и крепче прижимает рюкзак: "Не то". Альфа вздыхает и трогается с места. По радио еле слышно бубнит реклама. Крис следит боковым зрением. Исин беспокоен, а еще ему больно. И это не какая-то метафорическая боль, а вполне реальная: от неё он закрывает глаза и морщится. Альфа выжидает минуту и сворачивает с привычного маршрута: "Закрой окно". Исин оборачивается: "Зачем? Там не холодно". - Давно голова болит? - Эээ... - Омега теряется. - Пару дней. Может, четыре. - Окно закрой, - настаивает Крис. - Но свежий воздух... - противится Исин. Рюкзак случайно падает на пол. Омега ругается под нос, но оставляет рюкзак в ногах. Обычно он там и стоит, когда от волнения из машины не хочется выпрыгнуть на ходу. - Тебе нужен не свежий воздух, - отрезает альфа. - Закрой окно. Исин, не понимая этого странного требования, все же его выполняет. Спорить с Крисом и усугублять их ситуацию не хочется, так что омега поднимает стекло и откидывается на спинку сиденья, насупившись и спрятавшись за большим шарфом. - Куда мы едем? - Просто катаемся, - удивительно расслабленно отвечает альфа и даже легко улыбается. Исин понимает еще меньше. - Объяснить не хочешь? Но вместо ответа альфа паркуется и набирает миссис Чжан: - Он со мной. Да, заметил. Как это можно не заметить? На том конце миссис Чжан что-то спрашивает, и Крис, посмотрев на Исина, уверенно отвечает: - Назовем это тоской. Лекарство? Я его лекарство. Исин сглатывает, не отрывая взгляда от альфы. Тоска. Да, это достаточно точно, хотя после произнесённых слов между ними проще не стало. - Ужин? - Крис с сомнением смотрит на омегу и, подумав, добавляет. - Я привезу его. Вряд ли ужин со мной его сейчас обрадует. Исин наклоняет голову и округляет глаза: он такого не говорил. - Ничего, что я здесь? Я вам разговаривать не мешаю? Миссис Чжан слышит и просит их не ссориться. И так всё не гладко. - Мы не ссоримся, - успокаивает Крис, и Исин вслед за альфой недоуменно смотрит на телефон. - Я не про это сказал. Почему все думают, что мы поругались? - склоняется он к трубке, чтобы мама точно услышала. - Мы не ругаемся! Это другое, мы... - Тут Исин понимает, что почти прислоняется к альфе и дышит в распахнутый ворот пальто, и отпрыгивает с удивительной скоростью. Локоть с силой бьется о дверь. Крис глубоко вздыхает и, покачивая головой, как бы намекает, что такие акробатические номера чреваты травмами головы и иных частей тела. Исин потирает руку: "Скажи ей, что мы не ссоримся!". Миссис Чжан, для которой прошла всего пара секунд, еще раз уточняет про ужин. А Крис еще раз смотрит на сконфуженного Исина: да, они точно не будут ужинать вместе. Но напоследок добавляет, что у них с Исином всё в порядке. - С чего ты взял, что я откажусь от ужина с тобой? - спрашивает Исин, едва Крис бросает телефон в подставку для стакана. - Может, я бы согласился. - Может, - с акцентом на ответ омеги повторяет Крис и смотрит на руку. - Сильно ударился? Исин поджимает губы и прячет подбородок за широким шарфом в коричнево-голубую клетку. Да, ему после недель молчания только ужинать. Он в машине с Крисом остаётся лишь усилием воли. Сиди альфа за столом напротив, Исин бы сгорел от смущения. - Что там было про тоску? - вовремя вспоминает Исин. - Не помню точно, как это раньше называли. На латинском "дезериум" или что-то вроде того. Простым словом "тоска". - И как это связано с нами? - последнее слово Исин произносит тише и сильнее вжимается к кресло. Ответ очевиден, но голос альфы, объясняющего что угодно, звучит как музыка. - У меня тоже голова раскалывается, - признается Крис. - Хватило всего две недели. Знаю, мы так не договаривались, но тебе для лечения нужно моё присутствие, а мне - твоё. - Я скучаю по тебе, - сам от себя не ожидая, откровенничает Исин. На выдохе хочется спрятаться от топящих эмоций, но омега борется с волнением. - Это ведь должно было сделать меня счастливым, а по факту я не знаю, как справиться. Как вести себя рядом с тобой теперь, когда ты знаешь... - Я тоже по тебе скучаю, Исин, - мягко улыбается Крис. - А теперь просто закрой глаза и отдохни. Не обращай внимания, где я еду, это не важно. - А что тогда важно? - Просто проведём время вместе, - и Крис, убавив громкость приемника, переключает на диск. Там нет болтливого ведущего и дурацких хит-парадов, только музыка, песня за песней. Исин беззвучно повторяет слова куплета и незаметно засыпает. Крис улыбается сквозь головную боль и продолжает кататься по Бруклину, а потом и вовсе уезжает в Куинс. Он беззаботно крутит руль и просто поворачивает наугад, пока воздух в машине циркулирует по кругу. Исин впервые за четыре дня спит так крепко и сладко, что даже не шевелится. Словно аккумулятор давно держал последние крупицы заряда и окончательно разрядился, как только выдалась возможность. Крис останавливается у кофейни и покупает стакан американо и порцию горячего шоколада. С ароматом Исина в салоне голова не болит вовсе, боль окончательно отсекло через полчаса рядом с омегой. Крис отпивает немного, опираясь на капот, и следит за спящим Исином. Они стоят на границе Куинса и Бруклина, до дома Чжан - минут двадцать неторопливой езды. Несколько раз альфа проезжал мимо моста, делал круг вокруг парка аттракционов и даже медленно катил мимо ресторанчика, в котором они иногда обедают. Глупо представлял, как Исин проснется прямо в нужный момент, вспомнит, какую вкусную запеченую пасту там подают, какой насыщенный аромат у пармиджана и почему мама обожает их грибной крем-суп. И они, возможно, заглянули бы туда на полчаса. Миссис Чжан простила бы эту вольность, привези они для нее ревеневый пирог с брусничным сиропом. Хотя она печет его вкуснее, чем Крис где-либо пробовал, но и миссис Чжан порой стоит отвлечься от стаканов с мукой. В меню пекарни этот пирог должен стать одним из главных блюд. Ревеневый пирог миссис Чжан нужен всем, в этом Крис не сомневается. Исин открывает глаза и из-под ресниц наблюдает за альфой. Тот задумчиво стучит пальцами по картонному стаканчику и опирается на капот - зарисовать бы. Тяжелый насыщенный запах трогает каждый обонятельный рецептор. Исина будто с головой окунают в подогретое ореховое масло. Аромат альфы вдруг слышится иначе, чем раньше. Слишком восхитительно для Исина, слишком. Омега ненадолго сосредотачивается на густом запахе, и шоколад замечает не сразу. Крышка горячая, но уже не обжигает руку. Молча он берет стакан, выходит из машины и становится со своей стороны. Свежий воздух приводит омегу в чувство. Можно хотя бы попытаться сосредоточиться рядом с альфой. - Как голова? - Воротник поднят лишь с одной стороны, открывая Исину лицо. Крис выглядит спокойным и довольным. - Прошла. - Отвезти тебя домой? Исин прижимает стакан с шоколадом: "Ты торопишься?". - Нет, - Крис мотает головой. - Подумал, вдруг тебе неудобно. - Мне странно, смущающе и непонятно. Неудобно - не то слово, которое подходит для описания того, что я чувствую. - Можем обсудить, - напоминает альфа. В конце концов, до того дня они все обсуждали и между ними не было тайн. Кроме одной. Исин обнимает ладонями тёплый стакан и опирается животом на капот, долго разглядывая профиль, изученный вдоль и поперек: - Еще секреты есть, или их ты припас для следующего раза? Выкладывай все сразу, а то с этим сюрпризом не очень получилось. Крис опирается на локоть и мягко улыбается: "Однако ты счастлив". Исин молча глотает горячий шоколад, обжигает язык, но проще перетерпеть ожог, чем заорать сейчас в лицо этому бессовестному вруну: "Конечно, счастлив, да сожрёт тебя Богиня!", - а потом упасть в обморок в подтверждение слов. - Это не отменяет твоего вранья, - омега наконец находится с ответом и высовывает кончик языка, пылающий от горячего напитка. Какое нелепое безрассудство. Крис делает вид, что не замечает. Исин счастлив. Он бурчит, сердится немного, теряется, но все это происходит на фоне ещё не осознанного потока счастья. Пройдет немного времени, и омега привыкнет к этим эмоциям, совладает с ними и наконец сможет насладиться радостью сполна. Слишком много свалилось на него в последнее время. Несколько минут они смотрят друг на друга с разных сторон капота, и Исин хлюпает остатками шоколада в стакане, даже когда хлюпать уже нечем. Трубочка упирается в пустое дно, но Исин будто этого не замечает. Он смотрит на альфу и всё обдумывает ту мысль, которая мучила его все две недели: как дальше говорить с людьми, которые знали обо всём. Это словно оказаться обнаженным посреди праздничного банкета. Стоишь в одних носках, а все вокруг хихикают и умиляются. Бррр! - Есть хоть кто-то, кто не знает? На мгновение Крис задумывается: "Джеймс и Джонатан, возможно. По крайней мере пару лет назад они еще не были в курсе, и я не знаю, объясняли им Чанель с Бэкхёном что-нибудь или нет". - Вот полегчало-то, - бурчит Исин, всё не расставаясь с трубочкой. За те две недели, что он провел вдали от альфы, и рассуждал о произошедшем, находилось несколько вопросов, которые хотелось задать. - О чем задумался? - Крис быстро замечает перемены. - Хотел тебя спросить... Твой знакомый Адам, он же работает в STC, да? Альфа кивает: - Считай Адама нашим с тобой агентом. Это он помогает решать все вопросы с лабораторией. - И много вопросов? - спрашивает Исин и думает, что мучения стаканчика должны закончиться здесь и сейчас. Вон и урна рядом: пусть покоится с миром. - Исин, если бы не Адам и Лин, меня бы здесь не было. - Мама? - Исин удивленно оборачивается. - По закону я не имею права даже приближаться к тебе до шестнадцати лет. Ты не представляешь, как твоя мать дралась с социальными службами за мое право быть рядом. Разъяренная тигрица - судью было жалко. Исин пораженно смотрит на Криса: - Вы же ругаетесь все время? Крис машет головой: - Вообще-то, действительно серьезно мы ругались с ней всего несколько раз. И это не помешало ей приехать в офис на прошлой неделе и позвонить сегодня утром. Когда речь идёт о тебе, мы с ней чаще на одной стороне. Исин долго смотрит на альфу и в итоге просит отвезти домой. Это всё вновь нужно уложить в голове. Крис выбрасывает свой стаканчик и садится за руль. Аромат альфы всё ещё густым туманом висит в салоне. - Поклянись, что больше нет ни одной тайны, - просит Исин перед тем, как открыть дверь машины возле дома. Крис уверенно кивает: "Клянусь, больше ни одной". Омега сжимает ручку, но всё ещё не толкает дверь. - До твоего дня рождения всего неделя. - Могу ли я просить тебя об этом? - и альфа наклоняет голову, внимательно вглядываясь в любимое лицо. Исин не понимает. Многое понимает, а это нет. Есть элементарные вещи, а есть те, что посложнее. Рядом с Крисом многое происходит само собой. Теперь он хотя бы знает, почему. Ручка двери выскальзывает из руки. - Это твой день рождения. Если ты думал, что я откажусь праздновать его с тобой, у меня к тебе будут вопросы. Крис улыбается, мягко и сдержанно, будто даёт понять, что решение омеги принесло облегчение и радость. Из-за шторы миссис Чжан подглядывает за машиной. Вот шпионка! - Она ждёт, - Крис кивает на окно. Исин не оборачивается, он не мигая смотрит на альфу и кусает щёку. - Я сказал, что это был худший день в моей жизни. Прости. Это было зря. - Ты был зол и имел на это полное право, - произносит Крис. - Исин, я понимаю, что в твоём представлении это должно было бы произойти иначе. Романтично, красиво. Точно не так, как вышло. И мне, правда, очень жаль, что этого не случилось раньше. Нужно было сказать. Мне жаль, что я расстроил тебя. Но мне точно не жаль, что мы сейчас здесь. - Почему ты не промолчал? - спрашивает Исин. - Мог же просто проигнорировать мои слова и уехать. Крис мотает головой: "Нет, уже не мог". Омега наклоняет голову, ожидая объяснений. - Во-первых, хорошо, что мы всё прояснили по поводу того интервью. Потому что ты бы так и ходил, думая, что у меня есть отношения. И я не представляю, что ты надумал себе за это время. Прости. Омега вздыхает: "Не напоминай. Ненавижу эту статью". - После того, что ты сказал, оставлять твои чувства без ответа было бы подло. Пока ты пытался их скрыть, я ещё мог планировать это признание по своему сценарию. Продумать время, место. Может, вышло бы лучше. Но твои слова... Исин, для меня они значат столько же, сколько для тебя. Красные щёки трутся о шарф. Исин зажмуривается, в очередной раз пытаясь уложить в голову мысль о том, что всё происходящее - его новая реальность. Романтичное признание. Даже от самой неловкой фантазии сердце бьётся быстрее. А Крис так рассуждает, будто Исин мог мечтать об этом всерьёз. Это была фантазия. Самая сладкая и несбыточная, и вот... Омега волнуется, что аромат выдаст Крису каждую эмоцию. Он поздно соображает, что для альфы это и так очевидно. - Хочешь, мы проверим? - вдруг предлагает Крис. - Ты сомневаешься, что я твой омега? - Исин произносит это как можно быстрее, чтобы не споткнуться о слова. - Ни на секунду, - выдыхает Крис. - Вот и я не сомневаюсь, - отвечает Исин и выходит из машины. Легкий ветер шевелит листву на дереве рядом с домом и заодно освежает после насыщенного воздуха салона. Запах альфы преследует и зовёт, и Исин чувствовал бы его, даже если бы Крис не шёл следом. Исин поднимается на крыльцо и оборачивается: - Крис, я хочу тебя видеть, но не понимаю, как... - Чего ты боишься? - альфа медленно поднимается по лестнице. - Того, как всё изменится. Крис встаёт напротив: "Мы всё те же". - Нет. Утром того дня ты был альфой, о котором я только мечтал. Пока я не знал, было будто проще. Представлял, как однажды ты придёшь ко мне и вдруг прозреешь: "Так вот же Исин, чего я жду?". А потом оказалось, что моя фантазия - фантазия только для меня. Меня злит не тот факт, что ты скрыл это, а то, что все вокруг были в это посвящены. Все, кроме меня. Вселенский заговор какой-то. И теперь мне нужно поверить в то, что моя мечта - это моя реальность. А все, кого я знаю и люблю, не предали, нет, они просто скрыли. Своеобразный набор чувств. - Кроме факта, что мы с тобой пара, они не знали ничего, - Крис отталкивается от перил и подходит к омеге. Исин не может сопротивляться, он не может отойти, даже двинуться не может. Его пригвождает одним взглядом: не строгим, не требовательным - извиняющимся. - Чанель мой адвокат, он должен был знать, чтобы помочь в случае необходимости. Адам ведет наши документы в STC, а Молли узнала случайно на Гавайях. - Альфа невесомо прикасается к тыльной стороне ладони. Исин вздрагивает, но не отстраняется. - Тех, кто знает наш с тобой секрет, можно посчитать по пальцам одной руки. - Все же двух, - выдавливает сквозь волнение Исин. - Джонатана с Джеймсом тоже придётся посчитать. - Они за одного сойдут, - шутит Крис. Исин не расслабляется. - Мы, правда, можем проверить. Вдруг официальное подтверждение позволит тебе расслабиться. - Мне не нужно подтверждение, - настаивает омега. - Я не сомневался в своём выборе ни разу. И больше не предлагай мне это. Если тебе хочется посмотреть на эти бумажки ещё раз, то пусть распечатают их повторно. Можешь в рамочку повесить. Но мне не нужна бумажка, чтобы знать, кто здесь чей... - Выпаливает Исин на одном дыхании и вдруг чувствует всю накопившуюся усталось. - Я, наверное, пойду. Миссис Чжан будто с секундомером ждёт под дверью, потому что как только Исин делает к ней шаг, она уже встречает его на пороге. - Господин У, - она приветственно склоняет голову. И переключается на сына: - Голова больше не болит? Исин угукает и оборачивается на Криса: - И что, через две недели будет то же самое? - Не думаю. Один раз нечто подобное мы уже пережили, только ты не знал. Тогда ситуация была обратной. Омега с подозрением щурится: "Не понимаю". Крис взглядом просит Лин оставить одних. Та без вопросов уходит в гостиную. Крис закрывает дверь. - Помнишь, после первой течки я приехал, и у тебя поднялась температура? - И что это значило? - спрашивает Исин, краснея. Крис садится на банкетку у двери: "Это был тот самый день, когда твой организм меня распознал. Как альфу. Хотя ты сам этого ещё не знал. А поскольку я старше и сильнее, это так по тебе ударило. И последние два года твоё тело жило в уверенности, что я уже есть". Настолько покрасневшие щеки невозможно укрыть за шарфом. Исин зажмуривается, чтобы не смотреть Крису в лицо. Он старается не думать о запахе, преследующем его из машины. Представляет ли Крис, насколько его аромат кружит голову? Может, это потому, что Исин юн и не слишком хорошо ещё владеет своим обонянием. Может, из-за того, что они не виделись две недели. Но ореховый запах дерева и восточных масел, приправленных перцем, с каждой минутой для него всё сильнее. - Исин, тебе плохо? - Голос оказывается совсем близко. - Запах, - выпаливает Исин и разворачивает шарф, будто ища больше воздуха. Крис снимает с омеги куртку и усаживает на банкетку: - Лин, воды! - Голова болит? Кружится? - Нет, - Исин энергично мотает головой. - Только тяжело дышать? - Крис обеспокоенно рассматривает лицо. Исин чувствует, как сердце от волнения стучит быстрее. - Да я бы даже не назвал это "тяжело", просто это... Слишком. Я будто в бочке с духами. Ты ведь не всегда так сильно пахнешь. Крис мотает головой: "Я пахну обычно. Просто ты, наконец, осознаёшь". Омега теряется: "А... Да. Наверное". - Опять устраиваю тебе перезагрузку, - вздыхает Крис. - Точно голова не болит? - Ни капли, - отвечает омега. - Мы же вроде головную боль лечили. И она ещё в машине прошла. Мама протягивает стакан и трогает лоб: "Точно не болит?". - Нет, - Исин делает громкий глоток и с непониманием переводит взгляд с одного обеспокоенного лица на другое. - Да зачем вы в десятый раз спрашиваете? Я же сказал, что всё нормально. Просто запах очень сильный сегодня. Крис старается лишний раз не касаться юного омеги, чтобы не смущать, так что опирается на одно колено и банкетку, отодвинув руку подальше. Он улыбается, потому что находит подтверждение давним наблюдениям: - Лин не даст соврать: когда я зол, у неё болит голова. - Да вы мне на два дня мигрень обеспечиваете, когда недовольны. Исину в бочке с духами вон хорошо, а меня будто битой по голове бьют, - ворчит миссис Чжан. - Что? - Исин удивленно распахивает глаза, забывая о стеснении. - Он же восхитительно пахнет. Крис прикрывает лицо рукой, неприлично широко улыбаясь. Миссис Чжан садится на лестницу, пряча лицо в ладонях: "Ох, Исин". Не сразу Исин соображает, что сказал, а когда понимает, срывается с места и через три ступеньки взлетает по лестнице. Щёки уже не красные - они горят огнём. Восхитительно пахнет... Какой же непосредственный идиот! Баи Чжан открывает дверь и в недоумении останавливается у порога. Лин вместе с господином У беззвучно хохочут, и омега вытирает слёзы рукавом домашнего платья. Исин будто был здесь секунду назад. Сладкий запах юного омеги, переполненный смущением, висит в воздухе. - И что у вас теперь случилось? Господин У поднимает взгляд на мистера Чжан и протягивает руку для приветствия: "Деликатный разговор об ароматах. Думаю, мне пора". Потом альфа без лишних слов снимет с себя шарф, аккуратно складывает и оставляет на банкетке. Лин, понимающе кивнув, продолжает смеяться. - Баи, ничего страшного не произошло, - омега приветственно обнимает мужа и помогает закрыть за господином У дверь. - Они покатались, приехали домой, а потом Исин очень высоко оценил аромат своего альфы. Вслух. - Так вот почему он такой довольный, - Баи Чжан кивает в сторону улицы. - И что, помирились? - Тут я вообще ничего не понимаю. Они оба говорят,что не ссорились, но Исин всё время ворчит. - Они хоть разговаривают? Лин кивает: "Неловко и странно. В общем-то, как обычно. Не хочу в этом разбираться". Баи целует жену, забирает шарф и поднимается на второй этаж. Сквозняк из замочной скважины со свистом проносится по коридору. Альфа улыбается и стучит. Исин открывает не сразу. Он выглядывает в чуть приоткрытую дверь и смотрит за спину отца. - Уехал, - подтверждает догадку папа. - Можно к тебе? Омега отступает внутрь комнаты. Штора едва не вылетает в окно. - Держи, господин У оставил это для тебя. Исин сперва хватает шарф обеими руками и лишь потом думает, насколько это очевидно. Хотя, какая уже разница? Все же знают о его чувствах. Он садится на край кровати и, не скрываясь, обнимает ещё теплый шарф. Мама тихонько стучит и с улыбкой опирается на открытую дверь. - Тебе лучше? Исин кивает. - Ты помнишь момент, когда впервые встретила отца? - спрашивает он, точно зная ответ. - Как вчера. Баи Чжан зажмуривается, будто вспоминая этот волшебный момент вслед за женой. - И ты сразу поняла? - Да, - светлая улыбка украшает лицо матери. Отец улыбается в ответ. - Похоже на это? Мама проходит в комнату и садится рядом. - У всех по-разному. Исин, ты не помнишь того момента, когда впервые почувствовал его запах. Ты вырос с ним, сроднился, и теперь, когда ваш статус меняется, твоё восприятие меняется тоже. Не знаю, испытаешь ли ты это же чувство озарения. Я бы очень хотела, чтобы этот день остался в твоей памяти, но даже без этого разве ты сомневаешься? Исин мотает головой: - Мне всегда казалось, что он единственный альфа на свете. - И добавляет. - Кроме тебя, пап. Отец улыбается: "Я не обижен. Он будет для тебя единственным, самым красивым и самым сильным". - Ты тоже красивый и сильный. - Для своего возраста, - уточняет отец. Мама напоминает про головную боль от присутствия господина У. Отец хмыкает: - Он действует на многих удручающе. И это ещё одно доказательство того, несколько идеально вы друг другу подходите. Исин, тебя не отталкивает ни он, ни его сила. В первую встречу нам с твоей матерью хотелось вжаться в лавку у детской площадки. - А я отдал ему панамку, - вспоминает Исин разговор недельной давности. - Вот именно. Мы знаем его двенадцать лет, и до сих пор, когда он злится, меня будто бетонной плитой по голове припечатывают, - продолжает мама. - Я сопротивляюсь, ругаюсь с ним, но это дорого мне обходится. А ты даже не замечаешь. - С трудом представляю, как в офисе его подчинённые себя чувствуют, когда он не в духе, - добавляет отец. Мама понимающе кивает: - Молли повезло, что она женщина, а не омега. У него даже в кабинете будто своя атмосфера. Исин слушает родителей, и улыбается в шарф. Неужели кого-то этот аромат не радует? Тяжёлый? Омега кутается в тепло дерева и орехового масла, искры перца и ещё немного специй. Запах альфы уже не кажется таким густым и горячим, как в машине. Постепенно он раскрывается и ощущается более мягкими и уютными. Исин нескромно засовывает нос в складки шарфа, и пока мама с отцом рассуждают о трудностях работы рядом с господином У, впитывает каждую ноту. Мысль о том, как они с Крисом подходят друг другу, будоражит до мурашек. - Исин... Исин, - зовёт мама. - Милый, ты очень громко думаешь. Омега отрывает лицо от шарфа и поднимает на маму взгляд: "Настолько очевидно?". - Господину У твоя реакция несомненно бы понравилась, - кивает отец. - И вот после этого вы хотите сказать, что ничего не сложно? Всем же вокруг понятно, что я чувствую. Как на него вне дома-то реагировать?! - Со временем ты привыкнешь и научишься себя контролировать, - отвечает мама и откладывает шарф в сторону. - И это произойдёт быстрее, чем ты думаешь. Милый, через месяц всё, что ты думаешь, будет понимать только он. - Ты тоже знаешь, что я чувствую. Лин берет сына за руку. - Исин, я твоя мама. Мои рецепторы воспринимают другие грани твоего аромата. Как мать я чувствую, когда ты расстроен, когда тебе страшно или больно, когда ты счастлив и доволен. Но я не могу различать мельчайшие оттенки. Мой нос омеги чувствует их в аромате альфы, но не раскладывает на части запахи других омег. Я догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь, потому что тема нашего разговора очень тебя взволновала. Да, это очевидно. Но я могу ошибаться в своих догадках. Господин У не ошибётся. Исин откидывается на спину и смотрит в потолок. - У тебя, правда, болит от него голова? - Когда он не в духе, - уточняет мама. - В те дни, когда он спокоен, его запах воспринимается мною, как насыщенный парфюм. - При этом он его постоянно маскирует, - отец садится по другую сторону от Исина. - Маскирует? - не понимает омега. Он вертит головой, переводя взгляд с отца на маму и обратно. Папа не медлит с ответом: - Да, он пользуется маскировочным спреем или другим легким парфюмом. Исин задумчиво кусает губы: - Я чувствую на нём духи иногда, но маскировочный спрей? - Для тебя этой преграды не существует, - улыбается мама. - Он может сработать на взрослых альф и омег, на тех, кто видит его непостоянно. А ты привык к его аромату с детства. Я когда спреем пользуюсь, ты ведь тоже не чувствуешь. - Я не думал об этом, - Исин прячет лицо в сгибе локтя и улыбается, как ему кажется нелепо и глупо. - Боги, почему всё так сложно? Мама поправляет задравшуюся толстовку: "Тебе нужно отдохнуть". - Что подарить ему на день рождения? - вдруг спрашивает юный омега, когда родители почти вышли за дверь. - Подарок от тебя, и так главного подарка? Даже не знаю, - шутит отец, заставляя Исина покраснеть от смущения. - Не покупай ничего. Сделай что-то, что только ты можешь ему подарить. Исин согласно угукает, и как только родители оставляют его одного, встаёт с кровати, вскрывает копилку в форме Щелкунчика и высыпает сбережения на стол. Он не потратит их на подарок, только на упаковку. "Ночью вылетаю в Чикаго. Вернусь через три дня. Береги шарф" - пиликает в телефоне. Исин смотрит на смс и кусает костяшку пальца. Как сказать Крису, что он не собирается возвращать шарф? И надо ли объяснить причину, по которой этот шарф вряд ли будет последним?