Mortis

Драко смотрел в потолок. Он уже давно проснулся, даже не ставил будильник. Выспался. Чертова бодрость, о которой он и не мог мечтать последние недели, била пощечиной. Издевательским осознанием: Все это благодаря де Веллер. Он катает её имя на языке. Де Веллер. Марта де Веллер. Со вкусом шоколадной вишни, сигарет и виски. В мыслях тихо. Спокойно. И это чувство такое блаженное, такое необходимое, такое чертовски легкое, что становится тошно — настолько оно правильное. Малфой на крючке. Он на поводу у этого гребаного спокойствия, что смыкает свои пальцы прямо на его шее. И ему так комфортно. Его не грызёт совесть за вчерашнее, хотя должно. Полукровка-дочь с особенностями в развитии. Это идёт вразрез с тем, чему его учили. И один из столпов его преданности чистой крови рухнул, сдав оборону без сражения. Самый грандиозный провал, не оставивший после себя ни руин, ни пепла, ни трупов. Драко думал, что это должно ощущаться иначе. Но он выпустил пулю себе в висок, и ничего не произошло. Принял, что его не волнует то, кем является Марта де Веллер. И, по всей видимости, сделал это ещё давно — как только позволил себе вообще помыслить о ней в сексуальном ключе. Он подписался на это в первый же, сука, день, и сам того не понял. Малфой сел на кровати, откидывая балдахин. Зарылся пальцами в волосы, бросая взгляд на часы. 12:32. Сегодня он был намерен вернуться к учёбе, потому что и так слишком много пропустил. Кроме того, близился матч Гриффиндор-Слизерин. Снейп, заметив состояние Драко, немедленно отстранил его от пар, чтобы дать возможность прийти в себя. Однако лучше ему не стало, поскольку отвлечься от тяжёлых мыслей, бездельничая, было сложнее. Он часто слонялся по Хогвартсу, со скуки листая учебники, лишь бы чем-то себя занять. Одиночество съедало — паразиты самобичевания не лучшая компания. Его не утешало и то, что незадолго после отцовского письма пришёл ответ от самой Нарциссы. Она убеждала, что Люциус как обычно преувеличивает, и на нее просто навалилась слабость. Малфой упрямо не верил. Почему бы не сказать все прямо, не увиливая? «Сын, я чувствую себя хреново». А не вот эти игры в мамочки-сыночки, он ведь не ребёнок уже, и многое способен понять. Малфой направился в ванную, точно зная, что задержится там дольше обычного. Он, черт возьми, перестал отрицать свое влечение к де Веллер и отбросил стыд от того, что все же решился на нее подрочить. Салазар, будто она сможет узнать об этом от кого-то, кроме него самого. Сжимая в кулаке эрегированный член, он рисовал в воображении обнаженную перед ним Марту, которая… Как она стонет? Ему почему-то кажется, что громко. Настолько, что он погружает пальцы ей в рот, чтобы вела себя тише. Заглушку на комнату не ставит — так интереснее. В его мыслях — заброшенный кабинет на втором этаже и хренов подоконник. Малфой представляет, как Марта обхватывает его пальцы губами и движет языком, как делала это вчера, целуя его в ответ. Возможно, смыкает зубы, слегка покусывая, потому что ни черта не соображает, трахаясь с ним. И обязательно возбуждающе скулит, не в силах сдержаться, когда он из раза в раз в нее толкается. Кончая с глухим стоном, Драко опирается о стену и приваливается лбом к сгибу локтя. Горячие струи душа бьют в спину. Вот такое блядское «спасибо», что никогда не будет озвучено вслух. Если бы ты знала, что я мысленно тебя поимел, согласилась бы, что это куда убедительнее слов? Одеваясь, Драко размышлял. Вчера он сказал ей, что был слишком пьян, потому и полез. Интересно, стоит ли ему ждать какого-то выяснения отношений, придётся ли отвечать на вопросы? Он не хотел. Боялся нарыть внутри себя то, к чему, как ему казалось, был совершенно не готов. К друзьям он присоединился за обедом, заранее настраивая себя на то, что увидит Марту там. Гадал, как она поведёт себя при виде него. Будет краснеть, смущаться, отводить глаза? Игнорировать? Ему хотелось увидеть её реакцию. То ли чтобы понять, что он не один в этом дерьме, то ли… Просто убедиться, что он ей небезразличен? Или это взыграло самолюбие? Черт возьми, Малфой не знал. — Вы посмотрите, чья королевская задница соизволила почтить нас своим присутствием! — радостно воскликнул Блейз, аж поднимаясь со скамейки, чтобы отвесить поклон. Дафна лучезарно улыбнулась. Пэнси заинтересованно повернула голову. Сегодня она снова сидела с подругой, воспользовавшись отсутствием Марты. Малфой довольно ухмыльнулся. — Пометь этот день в календаре, — он кинул сумку на скамейку, садясь за стол и расслабленно выдыхая. — Узнаю этот вид, — хитро улыбнулся Блейз, и Дафна незаметно пихнула его в бок. — Помилуй, Дафна, я говорю о безобидной дрочке, — хмыкнул Блейз, на что его девушка только закатила глаза и повернулась к подруге, продолжая беседу. Пэнси поддерживала разговор, но все же украдкой бросала на Малфоя взгляды. Они уже давно не разговаривали, да и с Блейзом отдалились, но Дафна была верна своим привязанностям и старалась уделить время и внимание каждому человеку, что пускала в свое окружение. Блейз любовно называл ее феей за чрезмерную чуткость, которая пленяла людей, имевших счастье познакомиться с ней. — У меня глаз наметан, я сразу вижу счастливых людей, — подмигнул друг, складывая руки на столе. — Что я пропустил? — усмехаясь и накладывая еду в тарелку, поинтересовался Малфой. В животе урчало так, словно там объявили китобойню. Вернулся аппетит, возмещая долгие дни голодовки. Блейз начал перечислять, будто зачитывая сводку новостей: — Пуффендуй продул Когтеврану с разгромным счётом, через неделю играем мы с Гриффиндором, — на это Малфой только кивнул, уплетая свой обед за обе щеки. — В этом матче на воротах будет стоять Уизли, — продолжил друг с хитрой улыбкой, — но я боюсь, что он хлопнется в обморок, только выйдя на поле. Ходит с зелёной миной, а за ним по пятам маячит мамочка-Грейнджер. Драко довольно ухмыльнулся, бросая взгляд на гриффиндорский стол. Точно, Уизел, у меня ведь для тебя даже есть подарок. Так сказать, с почином. Только его нужно закончить. Он также надеялся, что с Монтегю не будет проблем. Грэхэм хоть и ублюдок, но не станет вредить собственной команде, вставляя ему палки в колеса. Конфликт с де Веллер уже замяли, хоть и ходили слухи, что он все ещё зол. — Пэнс наколдовали рога, — Блейз хохотнул, — без обид, Пэнс. Сколько ты пролежала в больничном крыле? Паркинсон только снисходительно хмыкнула и покачала головой. Подняла глаза, обращаясь не к Малфою, а ко всем сразу. Драко отметил, что она стала спокойнее, даже смотрела на него не так, как раньше. Это же хорошо? Сам он уже подостыл. Пэнси — не последний человек в его жизни, но грань между ними нужно было провести. Пусть знает, что кроме простого приятельства ей не на что надеяться. — Четверо суток. Это все чертовы гриффиндорцы. Я слежу за ними уже пару недель, Амбридж пытается накрыть какой-то их нелегальный кружок, — она задумчиво сводит брови к переносице, а после говорит: — Тот ботаник-заморыш со своими идиотскими кактусами уматывает на всех парах, когда видит меня, — в голосе Пэнси слышится самодовольство, она черпает из пиалы пудинг, — если Поттер и его дружки правда что-то замышляют, хочу лично принести Амбридж их головы. Блейз почесывает затылок. — Напомни, ты планируешь в будущем работать в Министерстве? — Издеваешься, Блейз? — Пэнси поднимает бровь, — это все, конечно, привлекательно, но не для меня. — Отлично, — он удовлетворенно кивнул и посмотрел на Малфоя, — магическая Британия не выдержит такого коллапса. Малфой усмехнулся. Дафна, отстаивая честь подруги, ткнула ему пальцем под ребра. — Ай, женщина! — наигранно возмущенно воскликнул Блейз, — единственное место, где я поощряю синяки — вот здесь, — он указал на свою шею. Драко мельком глянул в сторону дверей Большого Зала, отвлекаясь от разговора. Жизнь возвращалась в прежнее русло, но чего-то здесь не хватало. Вернее, кого-то. Неужели ты снова скрываешься, де Веллер? — Кстати, — Блейз закинул руку на плечо Дафны, приобняв ее, — как выберемся в Хогсмид, мы хотим выбрать подарок для де Веллер. У нее вчера был день рождения. Малфой с видом самого незаинтересованного слушателя что-то понимающе промычал, добивая рагу в своей тарелке. Об этом я уже в курсе, друг. Ты не представляешь, как я её поздравил. Он невольно задумывается, стоит ли ему подключиться к поиску подарка, но одергивает себя. Салазар, выкинь эту хрень из головы! — И устроить небольшую вечеринку, у меня осталось немного огневиски… — продолжил Блейз, но Дафна его перебила: — Блейз, виски не осталось, — улыбнулась она. Мулат повернул голову, хмурясь. — Не понял? Дафна загадочно протянула: — Ну… Марта обещала сама мне рассказать сегодня, но судя по звукам с утра, у нее ужасное похмелье. Драко поднял брови. Ах, вот оно что… А ты себе не изменяешь, де Веллер. Держишь марку. — В смысле, она одна накидалась что ли? — удивился Забини. — Нет… — Дафна опустила голову, улыбаясь еще шире, — я её ночью застукала, она побежала на свидание с Голдстейном. Малфой чуть не поперхнулся, но не выдал себя. Сглотнул, потянувшись к кружке с кофе. Голдстейн? Тот самый Э. Г.? Разумеется, он понял, что Марта соврала, она же вчера с ним была. Вопрос только, зачем соврала? А следом подумал: так-то и он ни черта не планировал афишировать. — Мда, — вздохнул Блейз, — как вариант, можно закупиться в «Трех метлах», если придумаем, как протащить контрабанду мимо Амбридж. Поможешь с этим, Малфой? Драко отстраненно кивнул. Ему в любом случае нужно сегодня зайти к ней, чтобы не поднялся шум из-за их вчерашних похождений. Они бросили в коридоре ту чёртову бутылку, даже не потрудившись восстановить её Репаро. Нужно будет красиво наплести Амбридж что-нибудь правдоподобное, закинуть удочку, подставить кого-нибудь из красно-золотых. Двух зайцев одним выстрелом. Он ухмыльнулся своим мыслям. Амбридж ему чуть ли в рот не заглядывает, когда он зачитывает рапорты с именами тех, кого ему удалось оштрафовать, и списки конфискованной запрещенки. Он определённо был в списке ее любимых учеников. Карман жжет пачка сигарет Марты, и Драко думает о том, что это наверняка была ее последняя. Марта бросила курить перед отборочными и больше не закупалась, а после стычки с Монтегю Снейп лишил ее привилегии посещать Хогсмид до конца года, да и с тем же Брайаном она испортила отношения. Стало быть, Марта на мели и вряд ли рискнет искать нового поставщика прямо под носом у Амбридж. В Хогвартсе постепенно внедрялся диктатурный режим, хоть его самого это никак не касалось.

***

— Повтори ещё раз, — попросила Марта, лежа с закрытыми глазами. Она вновь пропустила все мимо ушей. На диване, закинув на себя её ноги в махровых носках, сидел мальчик 12-ти лет, Томас Тёрнер — тот, кому она регулярно помогала с домашкой по Травологии. На животе у неё лежала кошка в качестве грелки. Дафна ошиблась — ни черта это не похмелье, хотя лучше бы было оно. С утра Марту несколько раз стошнило, голова раскалывалась, а дышать так вообще не представлялось возможным. Она простудилась из-за этих ночных прогулок с Малфоем, и теперь расплачивалась. Еле донесла себя до Помфри, чтобы взять Бодроперцовое, пролежала несколько часов на больничной койке, угрюмо наблюдая, как из носа валит пар — побочный эффект зелья. Обед ей принесли прямо в кровать, а после она вернулась в подземелья, где и пробыла весь оставшийся день, кутаясь в плед. Зелье помогло, но она все ещё чувствовала слабость. Мысли вяло ворочались, но все были посвящены Малфою. Черт возьми, она не могла перестать думать о нем. Не могла перестать думать о поцелуе. Даже ночью засыпала долго, пытаясь улечься поудобнее, но все было не то и не так. Стоило выпить зелье Сна без сновидений, чтобы образ Малфоя не посмел преследовать ее, потому что просыпаться было мучительно — с гребаной тахикардией от предвкушения и страха встречи. Марта не знала, как теперь вести себя с ним. Прокручивала слова Дафны о том, что она не замечала за Малфоем настоящей заинтересованности в ком-то. Он не был обделен женским вниманием, так стоит ли ей воспринимать этот поцелуй серьезно? И если да, то куда движется этот поезд? Марта хмуро думает, что, вероятно, ни к чему хорошему, раз она так загоняется уже сейчас. Еще даже неизвестно, что чувствует сам Малфой по этому поводу. Если бы она слышала фразу Поттера, брошенную Уизли, когда они пытались найти себе пару на Святочный Бал, то непременно с ней согласилась бы. Убивать драконов проще, чем пригласить девчонку. Марта вздохнула, накрывая лоб ладонью. Что ж, со своими драконами она тоже справлялась лучше, чем с котлом терзающих мыслей. Измотав себя размышлениями, она пришла к выводу: стоит вести себя как обычно. Еще ровным счётом ничего не произошло. Поцеловал и поцеловал. Она не хочет сильно переживать об этом, жизнь и так коротка, особенно её. Вряд ли стоит рассчитывать на что-то серьёзное. Она не знает, как много ей отмерено и как все повернётся. Но если выпадет шанс — Марта воспользуется им, как и всегда. А в случае отказа даже не обидится. Утихомирит чувства, чего бы ей это не стоило, и навязываться не станет. Будет оправдывать свой жизненный девиз — никаких сожалений. — Ядовитое растение класса С, — повторил мальчишка с пшеничными волосами, — эй, давай не умирай, ты ещё ничего не сделала! — воскликнул он, хлопая ее по колену. — Да слышу, слышу, не кричи… — слабо откликнулась Марта, открывая глаза, — вот ты противный, конечно, — усмехнулась она, — э… Так… Жгучая антенница. — А почему ее нет в свободной продаже? — поинтересовался Томас, поигрывая с хвостиком Луны, что позволяла ему себя гладить, чувствуя расположение хозяйки. — Она ядовитая, Томас, — развела руками Марта, будто это было очевидно, — и легко может тебя задушить. Еще это одно из самых ценных и редких растений. За один только листик на черном рынке придется выложить с десятку галлеонов. В Хогвартсе запрещено ее использовать, у вас будет только эта исследовательская, — пояснила она и стала загибать пальцы, — из неё ты можешь добыть 4 компонента: плоды, сок, щупальца, сами листья… Ты записываешь? — Марта подняла голову. — Мне мешают твои ноги, красотка, — довольно заявил мальчишка, на что она хмыкнула: — А тебе не рано ещё флиртовать с девушками? — С тобой не рано. Ты крутая, — выдал он, пытаясь аккуратно придвинуться к столу. Марта засмеялась. — Ты так говоришь, потому что я тебе бесплатно домашку делаю. Записывай: используется в колдомедицине, в качестве антидотов к проклятьям… Портрет отъехал в сторону, впуская в гостиную слизеринцев. По-прежнему улыбаясь, Марта бросает взгляд на вход, и все её старания держать лицо одномоментно катятся в топку. Она слишком резко замолкает, застывая, а Малфой, видя её, тянет понимающую ухмылку. И — Салазар свидетель! — Марта ничего не выдумывает: Драко смотрит так, словно это не он вчера к ней полез. Словно на его месте был совсем другой парень, а он застукал их на месте преступления и теперь вынашивал эту тайну, чтобы в нужный момент сообщить: я знаю, что ты делала прошлой ночью. Марта даже представила его коварную улыбку и бархатистый, почти гипнотический шепот над самым ухом, уговаривающий сдаться. Марта моргает, выходя из оцепенения, когда вся компания разбредается по местам. — Эксплуатируешь детский труд? — улыбнулся Блейз, падая на диван напротив вместе с Дафной, — здорово, Томас. Малфой усаживается в свое любимое кресло рядом с диваном и откровенно веселится. Марта видит его нахальную улыбку, которую он мастерски прячет от остальных, опустив правую руку на подлокотник и подперев кулаком щеку. Ну здравствуй, де Веллер. Расскажешь сказочку про этого ебаного Голдстейна, чьи конфеты мне вчера притащила? Мне весьма интересно, как ты собираешься оправдываться перед Дафной. Парнишка на приветствие Блейза только кивнул и призывно похлопал Марту по колену, чтобы продолжала диктовать. — Да подожди, дай вспомнить… — вздохнула Марта, растеряв все мысли. А когда до ее заторможенного мозга наконец дошёл смысл фразы Блейза, она воскликнула: — Это он меня использует! Смотри, как оккупировал! — Ты сама попросила! — возмутился Томас, поворачивая голову, — мне твои ноги к черту не сдались, пусть и красивые. — А что мне с тебя, деньги трясти? — изогнула бровь Марта, — услуга за услугу, не жалуйся. Мальчик покачал головой, возвращаясь к работе над эссе, и недовольно пробормотал: — Нафига девушки вообще нужны? Блейз хохотнул, протягивая ему ладонь, чтобы дать пять. — Молодец, рано тебе ещё. Но знал бы ты, сколько парней мечтают оказаться на твоём месте… Зришь в корень, Блейз. Но ее ноги мне бы на бедра. Драко поглядел на белые носочки Марты. Он уже не раз видел ее в разной одежде, в том числе домашней и пижаме, и заметил, что она во многом предпочитала белое. Невинное. Это какой-то фетиш у тебя, де Веллер? — Эй! — возмутилась Марта, — прекращай. — Пф, — фыркнул Томас, — ты такая наивная, Марта, — обратился он к ней по имени, на что Малфой усмехнулся. Какой шкет. А он продолжал: — Думаешь, я про секс не слышал? У нас с тобой, вообще-то, разница в возрасте небольшая… — Так, все, иди, — спохватилась Марта, поднимаясь на диване, — верните мне мои ноги, мистер Тёрнер, а то я уже не чувствую себя в безопасности. — Когда мне будет 16, тебе будет… Сколько? 20? — спросил мальчик, вставая и подхватывая со стола эссе по Травологии. — Допустим, — не понимая, к чему он клонит, ответила Марта, сощурившись. — Самое то, Марта, самое то… — лукаво протянул Томас, загадочно помахивая пергаментом. Она посмотрела на него во все глаза, а потом замахнулась и швырнула в пацана подушкой. — Ты несносный, кто тебя вообще воспитывал?! — воскликнула она под общий хохот Дафны и Блейза. — Совращаешь малолетних, де Веллер? — поинтересовался Драко. Марта перевела на него взгляд, раздраженно бросая: — Не могу устоять перед блондинами, что поделать? Малфой усмехнулся, закидывая ногу на ногу. Неплохой пас. — А вам смешно, да? — смотря на друзей, огрызнулась Марта, — порой я забываю, что он тоже слизеринец. Марта со вздохом упала на диван. — С трудом соображаю. — Неудивительно, — прокомментировала Пэнси. Марта нащупала рукой ещё одну подушку и не глядя швырнула её туда, где предположительно сидела Паркинсон. — Понятно, почему тебя не взяли в команду по квиддичу, — хладнокровно отозвалась она. Марта закатила глаза. — Как мелко, Паркинсон. Попробуй ещё раз. Дафна вклинилась в разговор, чтобы не допустить очередной разборки. — Ты как вообще? — участливо спросила она, придвигаясь ближе к столику. — Простудилась, — просто сообщила Марта, поворачиваясь на бок, — не бери в голову, мне это не в новинку. — Тогда давай рассказывай про свидание, я ждала весь день! — улыбаясь, нетерпеливо потребовала Дафна. — Да, откуда у тебя этот огроменный засос на шее? — серьезно спросил Блейз, наклоняя голову. А Марта подвисла. Как-то они слишком резко на нее насели. Сердце прихватило от неожиданности вопроса. Она не была к этому готова, да и про Энтони подзабыла. Мысли хаотично заметались, и она силой воли заставила себя не потянуться к шее рукой, чтобы проверить. Задумалась на мгновение. Малфой точно ее туда не целовал. Только трогал. — Ха-ха… — недовольно отозвалась Марта, — неплохая попытка, Блейз. Используй на тех, кто тебя ещё не слишком хорошо знает. — Но ты напряглась, — весело подметил он, и Марта скривилась. — Вы мне все нервы кончаете, конечно, — устало огрызнулась она и поднялась, кладя голову на спинку дивана. — Ну… Все прошло нормально, — в итоге сказала Марта, — мы ходили на Астрономическую башню и выпили весь твой огневиски. — Это так романтично, — опуская подбородок на ладони, сказала Дафна, — вы целовались? Марта отвечает просто. В воображении Дафны — Энтони, а не Малфой. Поэтому ей только и стоит, что чуть-чуть подкорректировать сценарий. — Да, — краем глаза она замечает, как Драко поворачивает голову в сторону друзей. Да ты никак нервничаешь, Малфой? А хочешь послушать мою историю? Она тянет уголки губ в улыбке и выдает: — Целуется он так себе, но для первого раза неплохо. — Может быть, дело в тебе? — подаёт голос Пэнси, и Марта улыбается ещё шире. Ты даже не догадываешься, Пэнс… — Наверное, ты права, — удивительно легко соглашается Марта, — вот ты это сказала, и я думаю — действительно, с чего мне на него наговаривать? — она переводит смеющийся взгляд на Пэнси, и та только скептично тянет бровь вверх. А Марта продолжает: — Энтони Голдстейн, — с нажимом, — был удивительно хорош, ты даже не представляешь, насколько! Его язык — произведение искусства! — Марта сдабривает свое заявление, собрав пальцы вместе и поднеся их губам для лёгкого поцелуя. В итальянском жесте высказывая свое восхищение. Блейз одобрительно поджимает губы, переглядываясь с Дафной. Малфой тихо хмыкает со своего места. Да, я знаю, что ты самовлюбленный засранец. — Вот ведь повезло, скажи? — Марта ухмыляется, по-прежнему смотря на Пэнси. Ее губы расплываются в наглой улыбке. Она усаживается в глубоком кожаном кресле поудобнее, задирая подбородок. Марта уверена — для того, чтобы смотреть сверху вниз, словно с личного трона. В коже и черном Пэнси даже выглядит, как королева. Королева змей. Опознавательная метка — кроваво-алый на губах. — Я смотрю, ты не очень избирательна, — говорит она, оглаживая подлокотники кресла, — раз тебя устраивает кто-то вроде Голдстейна. Марта только кивает и: — Да… Лучше бегать за парнем… — смотрит вверх, подсчитывая, — четыре года? Пэнси улыбается шире, но фальшиво. Пытается прибить взглядом. Марта поднимает брови, ожидая очередной колкой фразы, но на этом словесная баталия заканчивается. Паркинсон не уходит, просто молчит, оставаясь в компании. Марта надеется, что расценивает её поведение правильно. Может, она наконец решила примириться с её присутствием и станет меньше выкаблучиваться? Бросаться друг в дружку шпильками — вовсе не проблема. Проблема, если Пэнси снова выйдет на тропу войны, а Дафна окажется на линии огня в неприятном положении. Марта старалась прислушиваться к словам Гринграсс о том, что Пэнси — отнюдь не плохая. За эти пару месяцев она впаялась в нее маленьким светлячком, поэтому мнение Дафны расценивалось, как особо важное. Расстраивать ее не хотелось. — Так вы… — бросая мимолетный взгляд на Пэнси, намекает подруга. — Что? Салазар, нет, — Марта опускает взгляд на Луну, которая все не могла определиться, где же самое мягкое место на диване. Она мимолетно касается ее тонкого маленького хвостика. — Перебьется. Я его отшила. — Поматросила и бросила? — усмехнулся Блейз. — Он как напился стал нести пьяный бред и распускать руки, — пожала плечами Марта, — на том и закончили. — Ого… А по нему и не скажешь, со стороны милый, — задумчиво протянула Дафна. — Так и есть, — сказала Марта, едва заметно хмурясь. Вспоминая, как Энтони прятал от неё глаза и постоянно смущался. Ох, и не заслужил ты всего того, что я про тебя наговорила. Малфой украдкой посмотрел на неё, чуть прищурившись. Это еще что значит? И тут она улыбнулась, загадочно бросая: — Но алкоголь делает с людьми странные вещи. Всегда можно скинуть ответственность за свои поступки на него. Так, так, де Веллер. Какая-то обида? Малфой ухмыльнулся на ее такой очевидный прокол в игре в невозмутимость, как вдруг: — А как вы вообще познакомились? — спросила Дафна. — Малфой, — Драко замер, когда Марта обратилась к нему. Напрягся, не понимая, какого хрена она его окликнула. Медленно поднял глаза, напарываясь на ее чертовски, блять, невинную улыбку. — Помнишь, в первый день я покупала у Макдонелла сигареты? — непринуждённо спросила она, глядя ему прямо в глаза. Он помедлил, осознавая, что за фокус она только что провернула. — Помню, де Веллер, — вкрадчиво ответил Малфой, выдерживая зрительный контакт. Любишь играть? Всегда ведёшь? Я это уже понял. Вот только своим видом ты показываешь мне, насколько тебе небезразлично. Плохая стратегия. Я тебя раскусил. Марта быстро отворачивается, говоря что-то Дафне о том, как легко определить курящего человека, и том, что Энтони, вероятно, так ее и приметил, но Малфой уже почти не слушал. Сверлил взглядом. Какая же ты… — …почему не купил у того же Макдонелла? — риторически, — всегда приятнее завести диалог с девушкой, если она тебе симпатична, и использовать сигареты, как предлог. Он скурил почти всю мою пачку, — Марта усмехнулась. Гладко стелешь, де Веллер. Очень гладко. Малфой встаёт с кресла, не дослушав, и удаляется в свою комнату. Улыбается, чувствуя зарождающийся азарт. С тобой, определённо, интересно играть… Спустя некоторое время, подумав о том, что он так и не расспросил Марту касательно плана, Драко решается написать ей по пергаменту. И в очередной раз удивляется, когда находит ее свежую запись: — Я могу отправить письмо твоим филином, чтобы Амбридж ничего не узнала? С остальным разберусь сама. Планирую подготовить все в ближайшие недели. Хваткая. И как ты все успеваешь? Он пораженно вздыхает. Посмеивается. Салазар. Берет в руку перо и пишет: — Можешь. Предупреди, когда пойдешь в совятню, он не любит чужаков. Но взамен ответь мне на один вопрос. Наглость — второе счастье. В ответ только — «?» — Не говори, что ты начала экономить бумагу. — Ее порвал ворон, — мелкой строчкой. Блять, одна история интереснее другой. Весело живёшь, де Веллер. Малфой падает на кровать, закинув ногу на ногу, упираясь спиной в изголовье. Бумага под руками мнется, и он думает, что пора бы как-то решить этот вопрос. Уже вся измята. Да, Малфой, скажи ещё раз, как тебе нравится переписываться с де Веллер. Он почесывает лоб костяшкой пальца. Решается написать: — Все-таки неплохо или произведение искусства? Хочется выйти проверить, где она сидит сейчас. В гостиной за домашкой или у себя в комнате? Какие эмоции на лице, когда она видит это… Тупое сообщение, делающее из него слюнтяя. Он начинает быстро зачеркивать строчку, зная, что предложение уже проявилось на ее пергаменте. Но не успевает, потому что ниже всплывают слова: — Сомневаешься в себе, Малфой? Наверное, ты и вправду был пьян. И далее: — Не успел. Малфой закрывает глаза, мечтая разбить себе голову. Нахуй, не пиши больше ничего. Он откладывает пергамент в сторону. Выжидает несколько минут — новых сообщений нет. Что значит, «сомневаешься»? Что за ответ вообще? Она имеет в виду, что ей понравилось? Да или нет? Блять, он не понял. — Какие-то претензии, де Веллер? — пишет. Сверлит глазами листок, где под его строчкой появляется: — Никаких претензий. И это уже второй вопрос. Тогда он чиркает, идёт напропалую: — Значит, тебе понравилось, — утверждая, а не спрашивая, чтобы не вздумала ляпнуть что-то бесящее. А в ответ — длительное молчание. Он встаёт с кровати, решив, что нужно хотя бы переодеться. Развязывает на шее галстук, рассматривая свое отражение в зеркале. Волосы аккуратно уложены, светлые пряди спадают на лоб. У него острый подбородок, выделенные скулы, строгие, мужественные черты лица. А ещё колкий, самоуверенный взгляд серых глаз. Ей не могло не понравится. Как это может кому-то не понравится? И она ведь еще даже не видела его без одежды. Там было на что посмотреть — Драко твердо уверен. Он прикладывал немало сил, занимаясь квиддичем, и развивался физически. Тем не менее, он слегка волновался. В свои неполные шестнадцать Драко не мог похвастать тем, что у него уже был секс или хотя бы нормальный опыт поцелуя с языком. Достаточно ли тех нескольких раз с Асторией? С другой стороны, разве тут могут быть сложности? Малфой сжал переносицу двумя пальцами, потер уголки глаз. Блять, ну ты и придурок. На тебя столько девушек глазеет, мысленно раздевая, а ты паришься, каково ей было целоваться с тобой. Он натянул футболку, снял школьные брюки. Прежде чем повесить одежду в шкаф, проверил пергамент, стоя в одних черных боксерах. — Знаешь, почему я снова веду, Малфой? — написала она. Драко сел на кровать, положив листок на коленку, и без нажима пером, чтобы не порвать: — Удиви меня. Он вернул вещи в шкаф, натянул серые спортивные штаны. Места на листе почти не осталось, поэтому ответ Марты он увидел не сразу. Всю их писанину просто размотало на обеих сторонах листа, и Малфой повертел пергамент, находя у самого угла: — Я не задаю глупых вопросов.

***

Северус Снейп, как и деканы других факультетов, был предвзят по отношению к своим ученикам. Взять хотя бы ту суматоху и повисшее в воздухе предвкушение, азарт каждого из них, когда начинался сезон квиддича. В обычное время строгие, они снимали с себя маску важности и нашептывали командам пожелания успеха, подбадривали, возлагали надежды, напевали под нос смехотворные кричалки, а между собой делали ставки. Минерва всегда отменяла домашнюю работу за неделю до игры, Северус же старался бронировать все свободные часы для тренировок слизеринцев. В этот раз он снова оставил Гриффиндор с носом — из-за подвешенного состояния их команды ввиду личной неприязни Амбридж он заранее забил поле под своих учеников. Несмотря на то, что на Слизерине сейчас чувствовался какой-то разлад (ему хватало окинуть взглядом класс, чтобы это понять), своих учеников он любил. Даже Пэнси Паркинсон, о чем свидетельствовал значок старосты на ее школьной форме. Пэнси, несомненно, была самым непростым случаем, но исключать ее за проделки Северус не стал. Возможно, мягкотелая Макгонагалл не понимала, что быть омерзительно-гадкими в их возрасте — абсолютная норма, но он четко это осознавал. Сам проходил через подобное, постоянно подвергаясь издевательствам со стороны молодого Джеймса Поттера и его свиты. И никогда не жаловался. Не стал он исключать Пэнси и после случая с дурман-зельем. Ее одержимость юным Малфоем была очевидна, он все понял сразу. Но Марта де Веллер наотрез отказалась выдавать её имя, всем своим видом заявляя, что не терпит подачек. Несмотря на незавидное положение, слизеринская гордость, амбиции и сильный характер были отличительными чертами Марты де Веллер. Однако Снейп, хоть и испытал в тот момент чувство уважения, обязан был донести до неё, что за свои ценности и убеждения нужно платить и стоять до конца. Просили не жалеть, де Веллер? Тогда не жалуйтесь, когда будете начищать котлы. Слизеринцы были невыносимыми, но яркими студентами. За каждым из них крылась особенная и нередко — болезненная история. Он ими гордился, хоть и не показывал этого так явно. Слизеринцы жили, как змеи в террариуме и вили клубки — столкновения неизбежны. Северус Снейп не собирался растить всяких нытиков. Разумеется, сперва, когда Альбус Дамблдор поручил ему заботу о Марте де Веллер, он скривился. Принять ещё одно безумное чадо? Ему хватало и своих. Но ее случай был любопытен. Северус присматривался, оценивал. Позволил ей внеурочно заниматься, заметив выдающиеся способности к Зельеварению. Марта де Веллер была остра на язык, но всегда работала усидчиво, молча, с точной нацеленностью на результат. Ему импонировало то, что она не боялась экспериментировать. Иногда пренебрегала инструкциями из учебника, на свой лад перекраивая структуру формулы, чтобы улучшить её. В такие моменты Северус замечал, как она похожа на него самого. Он методично раскладывал перед Мартой склянки с ингредиентами, и она, оглядев их, едва заметно нахмурилась. — Спрашивайте, — с легкой усталостью откликнулся Северус, предугадывая вопрос. — Сэр, вы хотите, чтобы я приготовила Сыворотку Правды? — Вы же не рассчитываете, что я начислю вам очки за правильный ответ? — бросил он, искоса поглядев на студентку, — работайте. Но в черепной коробке Марты де Веллер уже запустился мыслительный процесс. Сейчас она обязательно спросит что-то ещё… Он отворачивается, чтобы вернуться к столу и буквально через пару секунд, как и предполагает, его догоняет голос: — Я видела в кладовке готовую, — говорит Марта, — для чего нам столько? Разве это школьная программа? — Сыворотка правды… — Снейп делает паузу, — изучается в теории на шестом курсе. Но если хотите обучаться по углубленной программе Зельеварения и преуспеть в этом, не рекомендую пренебрегать моей щедростью и щедростью директора, благодаря которой вы сидите на моей шее. Делайте, что велено. Он знает, что после такой словесной перекидки Марта всегда возвращается к работе, однако в этот раз привычной возни за его спиной не последовало. Это означало одно: — Вы слишком громко думаете… — звучит несколько недовольно. Северус разворачивается, складывая руки на груди и требовательно, членораздельно, выдавая свое нежелание молоть языком: — Говорите, что у вас. — Профессор, я могу быть с вами откровенна? — быстро спрашивает Марта. Северус сощуривается. Он не видит лица Марты, потому что она по-прежнему стоит к нему спиной. Наблюдает лишь, как неторопливо двигаются ее руки, как она подогревает котел, как откупоривает первую склянку. — Вы решили сделать мне подарок? — с толикой издевки, — обычно из вас клещами слова не вытянешь. — Обычно вы запрещаете, — моментально откликается Марта, но тут же исправляется, — прошу прощения, сэр. Темные глаза профессора смотрят напряженно. Сколько не дрессируй, перечить не разучил. — Надеюсь, без сантиментов, — мрачно отзывается он, предчувствуя долгий разговор, — выкладывайте. Марта медлит, дробя тупой стороной ножа неподатливые бобы. Некоторое время Северус слышит только размеренный стук, что капля за каплей источает его терпение. Но прежде, чем поторопить: — Мне нужно в Лютный Переулок, — наконец негромко говорит она. Снейп недовольно кривится. Он не вспыхивает лишь потому, что не понимает, как такая нелепица вообще могла выскочить из ее рта. Только пораженно спрашивает: — Вы издеваетесь?! Тогда Марта откладывает нож и со вздохом оборачивается. Видит Мерлин, это единственный вариант, который у нее есть. Она взвесила все свои возможности и не пришла ни к одному более разумному решению. Снейп резко взмахивает палочкой, накладывая на комнату заглушку, и повышает голос: — Вы понимаете, что одного такого заявления достаточно, чтобы вами снова заинтересовалось Министерство?! — Хоть в чем-то оно начнет нормально выполнять свою работу… — беспечно отвечает Марта, но замолкает под тяжелым взглядом профессора. Тушуется. — Прошу прощения. Поверьте, профессор, я осознаю весь риск… — начинает говорить Марта, но Снейп перебивает: — Очевидно, не осознаете, — непреклонно. — Вы сказали, что бывали в Лютном… Северус не слушает: — И вы решили туда прогуляться?! — Вы не даете мне сказать! — восклицает Марта. — То, о чем вы говорите — безрассудство, — отрезает профессор. Тогда Марта выпаливает, подаваясь вперед: — Мне нужно забрать в «Горбин и Берк» дневник отца! Северус только мрачно смотрит. — Я вас с этим поздравляю. Но ничем помочь не могу. Дам вам совет — держите свои безумные мысли при себе, если не хотите с треском вылететь из школы. — Профессор, мне нужен всего один рецепт! — она сжимает кулаки, — бабушка не сможет прислать его совой, потому что дневник наверняка под охранными чарами. Профессор Амбридж сразу все поймет, — Марта делает еще один шаг навстречу, — но она может доставить его мистеру Горбину. — Тогда я не понимаю, почему мы до сих пор говорим, — взмахивает рукой Снейп, и Марта непонимающе хмурится, — вы просите помочь вам выбрать более блистательный способ покинуть эти стены? Марта вздыхает, прикрывая глаза, и выкладывает как на духу: — Я обещала помочь Нарциссе Малфой. Она давний клиент моего отца. Северус незамедлительно откликается: — Она написала вам лично? Марта поджимает губы, напряженно смотря на профессора. Пауза затягивается. — Нет, — в итоге отвечает она, понимая, что ее снова ждет отказ. Спина декана и взметнувшиеся полы широкой черной мантии красноречиво намекают — разговор окончен. — Меня попросил Драко Малфой, — бросает Марта. Бросает и попадает в цель. Профессор останавливается, разворачивается на каблуках, смотря так, будто на ее лбу нарисована мишень. И заинтересованно растягивает: — В каких вы отношениях… с мистером Малфоем? — При всем уважении, сэр, я думаю, это не ваше дело. Достаточно того, что я сказала правду. — Как вы наивно могли подумать, — отчеканил Северус, поднимая брови, — быть честным со своим деканом — не привилегия, а обязанность. Не пытайтесь меня подкупить. Он выразительно смотрел на Марту с несколько мгновений, чтобы убедиться, что данная информация нашла в ее возбужденном, объятом максималистскими настроениями, мозгу пристанище и обжилась там. Удовлетворенно слушая повисшую тишину, которую Марта не стала нарушать дальнейшей тирадой, а терпеливо ожидала продолжения, Северус неторопливо вернулся за стол. Оценивающим взором окинул объем работы на сегодняшний вечер, а затем, не поднимая глаз, спокойно спросил: — Правильно ли я понимаю, что семейство Малфоев вместо того, чтобы обратиться к квалифицированным целителям, решило взять к себе в лекари… — он сделал особый акцент на последнем слове, вложив в него весь свой скептицизм, — шестнадцатилетнего подростка? — Вы сами сказали, что у меня талант. И для шестнадцати лет я достаточно опытна, — иронично ответила Марта, начиная злиться. Декан опустил локти на стол и сцепил ладони в замок на уровне рта. Марта упрямо не сводила с него глаз. Они сцепились взглядами. Напряжение между ними натянулось пружиной — вот-вот отскочит и ударит, как плетью. Держаться так — то еще испытание. Хочется опустить голову от незримого давления. Глаза профессора — темная пучина, две гребаные черные дыры, поглощающие свет и смотрящие в самую суть. Марта буквально отбивала чечетку на его выдержке. Северус Снейп был ее единственной надеждой, а она вновь позволила себе дерзость. Пустила в ход свое гнилое прошлое со вкусом пыли на дощатом полу, где бессознательно могла пролежать часами в следах собственных слюней и рвоты от очередной пережитой пытки. Она с лицом победителя бросила ему свой низкопробный стрит, прекрасно зная, что в его руках — выигрышный флэш-рояль. Одно его слово, и ей ни черта не светит. Она не сможет выполнить обещание. Стоило держать язык за зубами и не напоминать о своем жизненном опыте, приправленном Круциатусами. — Я несколько лет сама доставляла Нарциссе эликсиры, — пытаясь сгладить углы, заговорила Марта, — вы ведь знаете, что Малфой был не в себе все эти недели? Не будь все так серьезно, он не стал бы просить меня о помощи. Северус медленно перевел взгляд за ее плечо, и Марта глянула в сторону двери, опасаясь, что кто-то мог их потревожить, а она даже не заметила чужого присутствия. Но нет, профессор смотрел совсем не туда. — Расточительство… — протянул зельевар тоном, обволакивающим сознание, — вы раздавили бобы, но так и не добавили их сок в котел. Верно, зачем? — спокойно проговорил он, — ведь за вашей болтовней вода уже успела выпариться. Весьма талантливая демонстрация умений. Марта слушала его и не слышала. Не понимала, что делать. Эти его слова означали «нет»? Она доигралась, и теперь у профессора приобретенный иммунитет на ее высказывания? Ни пронять, ни задобрить, ни уговорить? Она даже не сдвинулась с места, впустую уставившись в него, с оборвавшимся тросом вместо внутренностей. — Приберите свой рабочий стол и возвращайтесь к работе, — сказал Северус, склоняясь над бумагами, — я сообщу вам о решении директора. До Марты не сразу дошло. Она смотрела на декана несколько секунд, прежде чем поняла: У нее получилось. Верилось в это с трудом, тело все еще не покидала скованность. Марта не смогла облегченно выдохнуть — запихала это чувство обратно в глотку, заставила себя отклеить ноги от пола и покорно пройти в сторону рабочего стола. Выдавить «спасибо» не смогла — внутренне сгорала от стыда. Почему-то представила, каково это — быть наставником для такой, как она. Но что бы ни думал о ней профессор, он все же сильно отличался от допекающей своей заботой Макгонагалл. И что заслуживало отдельного уважения — даже несмотря на то, что Марта получила желаемое, она вышла из игры с чувством, что проиграла. Как Северус Снейп это делает? Размышляя, она обновила воду в котле, устранила беспорядок, сверилась с инструкцией по приготовлению зелья, как вдруг: — Не благодарите, — услышала она голос профессора. С опасными для нее веселыми нотками. Марта замерла, смотря перед собой. Облизнула нижнюю губу, осененная догадкой, и прикрыла глаза. — Я должна буду мыть котлы? — спросила она, не оборачиваясь. — До тех пор, пока вас не начнет от них тошнить, — ответил Северус. В этот момент Марта подумала, что одних чудо-хлопушек с Малфоя было маловато. Вот бы кто придумал чековую книжку, чтобы рассчитываться отработками... Тем не менее, профессор поговорит с директором. Оставалось надеяться, что Альбус Дамблдор внемлет ее просьбе. Первый этап был пройден.