Mortis

Пэнси с Дафной поссорились. Дафна изначально высказалась, что ей не стоило измываться над Мартой, а после событий той ночи она и вовсе отказалась выслушивать её претензии. Они были близкими подругами, и именно как подруга Дафна понимала — Пэнси может перебарщивать. Поначалу ей казалось забавным, когда девчонки, позарившиеся на ее Малфоя, неожиданно лысели, покрывались прыщами, раздувались до размеров плюшки. Но на третьем курсе, когда ещё существовал дуэльный клуб, Пэнси так избила девочку с Когтеврана, что та несколько дней отлеживалась в больничном крыле. Свою дуэль Пэнси проиграла, но когда настала пора пожимать руки, она ударила когтевранку по лицу, ломая ей нос, повалила на пол и дубасила кулаками до тех пор, пока их не разняли преподаватели. Дуэльный клуб закрыли во избежание таких инцидентов. Сама Пэнси отбывала наказание ещё в течение нескольких месяцев, а также была лишена привилегии посещать Хогсмид. За крайнюю жестокость. Дафна видела, как много боли ей причиняло равнодушие Малфоя. Пэнси могла рыдать ночами, и она успокаивала ее, что-то ласково приговаривая и поглаживая волосы, пока подруга не засыпала. Особенно сильным ударом для Пэнси стал Святочный Бал. Тогда она решила действовать сама и пригласила Малфоя, который удивительно быстро согласился. Кружа с ним по залу в серебристом платье и видя его улыбку, Пэнси чувствовала себя самой счастливой девушкой во всей магической Британии. Она рассчитывала, что Драко сделает шаг навстречу и признается ей, но ночь обрушилась очередным разочарованием. Все было, как раньше. Мираж рассеялся. Пэнси понимала — она неинтересна Малфою, как девушка, и даже жалела, что провела столько времени с ним. Возможно, будь они менее близки, все сложилось бы иначе. Каждую ночь засыпая с тяжелым сердцем, поутру она снова становилась собой. Воздвигала вокруг себя нерушимые стены самоуверенности. На всех смотрела свысока, флиртовала с другими парнями, язвила, с блеском скандалила и громко смеялась. Поэтому за завтраком картина повторилась. — Дафна, дорогая, закрой рот. Раздражаешь, — холодно сказала Пэнси, пододвигая к себе овсянку и с хрустом ломая скорлупу яйца об стол. Дафна осеклась, нахмурила брови, напарываясь на острый взгляд Пэнси, и быстро опустила глаза. Не обиделась — но это кольнуло. Ужалило. Блейз хотел было что-то сказать, но, глянув в сторону Драко, понял, что не стоит. Тот едва заметно покачал головой, окуная ложку в кашу. Блейз опустил ладонь под стол, пальцем аккуратно тыкнув Дафну в бедро. Та приподняла голову, искоса глядя на него, и он ободряюще улыбнулся. Дафна вернула ему такой же легкий тычок. Малфой проследил за их играми и хмыкнул. Здесь ему все было понятно. Он перевел задумчивый взгляд на двери Большого Зала. Марта на завтрак не пришла. Дафна подошла к нему, когда они были на полпути к классу. Пэнси давно ушла вперед, напрочь избегая их компании. — Ее не было в постели, когда я проснулась, — сказала она, на что Малфой бесцветно ответил: — С чего ты взяла, что меня это волнует? Она лишь пожала плечами. — Ты же понял, о ком я. Когда они вошли в класс, он обнаружил Марту, в одиночестве сидящую на своем месте. Драко отметил, что она уже разложила учебник, пергамент, перо с чернильницей, педантично поправив каждый предмет — настолько ровной была композиция. С прямой осанкой она увлеченно листала «Стандартную книгу заклинаний» за второй курс и даже не подняла головы, когда кабинет наполнился студентами. Прозвенел звонок, и в класс решительно вплыла профессор Макгонагалл, сдержанно поздоровавшись со слизеринцами. Она сразу нашла глазами Марту и, очевидно, довольная тем, насколько та поглощена учебой, сложила губы в кроткую, едва заметную улыбку. Оказалось, что Трансфигурация довольно сложный предмет. Наблюдая за тем, как сокурсники отрабатывают заклинания, Марта ощущала себя не в своей тарелке. Она так и не притронулась к кубку, который нужно было превратить в кролика. Проходя мимо рядов и оценивая работу студентов, Макгонагалл либо кивала, либо бросала «Пробуйте еще», «Вы можете лучше», «Превосходно», но остановилась рядом с ее партой. — В чем дело, мисс де Веллер? Вам объяснить еще раз, как произносится заклинание? — Простите, профессор, — несколько виновато откликнулась она. Макгонагалл сжала ладонь, задумчиво поиграв пальцами. Заговорила тише: — Вас не обучали Трансфигурации? — Нет, профессор. Только то, что читала сама. — Ни одного заклинания? Марта провела языком по губам, вспоминая. — Есть одно. Макгонагалл выпрямилась, делая шаг назад. — Пожалуйста, продемонстрируйте мне. Марта покрутила в руках палочку, с сомнением посмотрев на кубок. — Мне нужна ваза, — сказала она. Макгонагалл замешкалась, но тем не менее трансфигурировала кубок в высокую вазу. Марте пришлось подняться, чтобы направить палочку ровно в отверстие. Профессор огляделась по сторонам, негромко, но строго попросив студентов вернуться к отработке заклинания, что теперь с интересом наблюдали за ними. Марта стояла боком к партам, и Малфой мог видеть, как она прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Одними губами девушка проговорила заклинание, но он не понял, какое. Из палочки вырвался букет орхидей, белоснежной фатой раскинувшийся в вазе. Марта засмотрелась на них, вспоминая, как однажды вместе с отцом соорудила такой букет на могиле матери. Макгонагалл облегченно улыбнулась, видимо, ожидав увидеть нечто другое. — Красивая магия, не так ли? — мягко поинтересовалась она, любуясь цветами, — позвольте узнать, почему именно орхидеи? Марта помедлила с ответом, прикусив внутреннюю сторону щеки. — Они не пахнут, профессор.

***

Всю неделю Марта нагружала себя уроками, пропадала в библиотеке утром и вечером, часто пропуская завтраки и ужины. Один раз посетила Макгонагалл, справившись о том, как «замечательно» проходит ее адаптация в Хогвартсе. Завела знакомство со второкурсником-слизеринцем, выручив его с домашкой по Травологии, которая ей нравилась. В назначенную субботу отрабатывала у Снейпа наказание, методично начищая котлы тряпками. Она осмелилась заговорить с ним только спустя сорок минут, когда он удалился в небольшую каморку, где хранил ингредиенты для зелий. Марта проследила за ним взглядом и перегнулась через парту, чтобы посмотреть. Котелок брякнул, ударяясь об стол, и Марта поморщилась, тихонько присаживаясь обратно на стул. Снейп незамедлительно прокомментировал: — Увидели что-то интересное? Она промолчала и принялась начищать котёл усерднее прежнего. Подняла глаза, когда профессор остановился в дверях. — Мне известно, что у вас есть страсть к зельям. Как и у де Веллера-старшего. — Вы его знали? — тихо спросила Марта, сглатывая ком в горле. Снейп дернул губой. Не без присущей изящности стянул с одной руки перчатку. — Лютный переулок — гиблое место. Меня удивляло, как он умудрялся брать с собой ребенка без опаски, что с ним может что-то случиться, — он бросил перчатку на стол, — мы виделись пару раз. Вероятно, вы не помните, потому что были еще маленькой. Марта задумчиво кивнула, возвращая тряпку в котёл. — Что там делали вы? Снейп поднял бровь. — Вы вроде умная, — медленно проговорил он, — должны знать, что не все ингредиенты легко достать. — Разве школа это одобряет? — спросила Марта, меняя тряпку на жёсткую губку и соскребая затвердевший налет. Снейп молчал долгие десять секунд, наблюдая за её потугами. И ответил негромко: — Вас же одобрили. Рука Марты застыла. Она подняла голову, сталкиваясь с непроницаемым взглядом профессора. Снейп смотрел так, будто перед ним был доныне неизвестный ингредиент, и пытался понять, с какой стороны к нему подобраться. Этот взгляд был хорошо ей знаком. Так смотрел на неё каждый покупатель, работавший с отцом. Как на диковинку. Так же смотрела на нее Макгонагалл. За исключением одного — Снейп не собирался ее жалеть. Она выпрямилась и хмыкнула, гоня от себя презренное чувство обиды. Марта посмотрела прямо, с достоинством, всем видом показывая, что ничуть не стыдится своего родства с извергом. — Вы меня боитесь, профессор? — нагло спросила она. Снейп брезгливо поморщился. — Оставьте этот подростковый фарс. Он прошёл мимо нее к своему столу и неожиданно бросил: — Если есть желание, можете приходить практиковаться во внеучебное время. Я оценю ваш уровень подготовки и дам более подходящие задания. Северус опустился на стул, притянув к себе бумаги. Марта удивлённо подняла брови. Перевела взгляд на начищенные блестящие котлы, смотря на отражение профессора, подсвеченного огнями ламп. Что это значило? Она определенно не понимала. Марта открыла рот, чтобы задать вопрос, но голос Снейпа грубо оборвал ее: — Вам поставить ещё парочку котлов? — не отрывая глаз от пергамента, поинтересовался он. Девушка прикусила язык. Нет, пожалуй, она промолчит.

***

Так пролетали дни. Малфой украдкой наблюдал за Мартой, когда она появлялась в поле зрения, но девушка словно предпочла игнорировать все и вся, с головой зарывшись в учебники и книги. Она редко доходила до спальни, засыпая то на диване, то на стуле, то сидя на полу, привалившись спиной к стене и обложившись домашкой. Это повергало его в шок, но вскоре он принял ее странность, с ухмылкой гадая, где она расположится в следующий раз. Однажды вечером Марта спустилась в общую гостиную в пижаме и с одеялом наготове, видимо, решив даже не пытаться засыпать в постели. Что ж, по крайней мере, у Пэнси не было шансов подкинуть ей змею, как это случилось с Асторией на прошлом курсе. Паркинсон окинула ее взглядом с головы до ног, оценивая простой шёлковый белый комплект из спальной рубашки и штанов, но ничего не сказала. Когда Дафна поприветствовала Марту, и та вернула ей усталую улыбку, снова обнажая ямочки, Пэнси хрустнула костяшкой указательного пальца, зажав фалангу большим. Часто оставаясь в гостиной после отбоя и обходов (прямая обязанность старосты), Малфой незаметно следил за Мартой, боясь стать свидетелем нового приступа, но позже Дафна проговорилась ему, что несколько раз видела, как она принимала зелье Сна без сновидений. Неизменным атрибутом Марты всегда была кошка, которая, подобно хозяйке, в вычурных позах устраивалась рядом. Малфой даже посмеялся, когда однажды та шваркнулась с ее плеча и зацепилась когтем за рукав пижамы. Она дёрнула лапой, пытаясь выбраться из ловушки, и недовольно зашипела. Малфой взмахнул палочкой, Левиосой поднимая кошку в воздух и возвращая ее обратно. Она протиснулась между диваном и затылком Марты, укладываясь, точно меховой воротник, и одним зеленым глазом посмотрела на Малфоя, словно что-то знала.

Конец сентября 1995 г.

С назначением Амбридж на должность генерального инспектора учиться стало сложнее. Не только по программе ЗОТИ, когда у студентов не было возможности отрабатывать заклинания, но и по другим предметам тоже. Амбридж постоянно проводила проверки, изрядно напрягая. А видеть её рожу больше одного раза в день — непозволительная для Марты роскошь. Амбридж цеплялась к ней на уроках чуть ли не чаще, чем к Поттеру, за неправильные или неполные ответы снимая со Слизерина очки. Марта слышала, как Пэнси, вечерами общаясь с сокурсниками, что-то болтала про ее бестолковость. Она не обращала внимания, сидя за рабочим столом и скользя глазами по строчкам учебника. Поттер, кстати, продолжал отбывать свое наказание каждую пятницу. Марта замечала его взгляд на себе на сдвоенных парах, а потом, разбирая сумку, наткнулась на клочок бумажки, где размашистым почерком было написано всего одно слово: «Спасибо». Стало быть, он воспользовался ее советом, и это ему помогло. Неужели Амбридж действительно практикует телесные наказания? Они были отменены со вступлением Альбуса Дамблдора на пост директора! Вопрос, почему же он ничего не предпринимает, остается открытым. Либо Амбридж обладает определёнными привилегиями, либо Поттер просто ему не сообщил. Марта с отвращением вспомнила отрывок из интервью с Фаджем про то, что Долорес Амбридж «уполномочена совершать любые действия, чтобы остановить упадок в Хогвартсе». Хороша формулировка для кучки бюрократов! Да каковы последствия? Впрочем, создавалось впечатление, что для розовой жабы закон вообще не писан — она измывалась над Поттером с первого же дня, и все это происходило за спиной министра. Узнай он об этом — что было бы? Марта с огорчением думала, что, вероятно, ничего. Всегда проще промолчать или замять проблему. Взять в пример смерть Седрика Диггори на турнире — кто понёс наказание? Никто. Взять в пример её саму… Бессмысленно даже думать об этом. Марта качнула головой, выбросила бумажку и открыла шкаф. Были выходные, и сегодня она впервые отправится в Хогсмид, пробежится по всем магазинам, что увидит, заглянет в каждый уголок деревеньки и от души напьётся сливочного пива. Ах, да, и сигареты. Ей нужно будет пересечься с Макдонеллом и купить пачку. Внутри школы делать это стало рискованно. Надев белую кофту и расклешенные чёрные брюки, девушка обулась в сапожки и, захватив пальто, вышла. Снаружи толпились студенты разных факультетов, опознать которых не представлялось возможным — все поснимали свою школьную форму. Марта прошла по дорожке, ведущей от замка, и спустя несколько метров увидела Дафну, что дожидалась её. — Хорошо выглядишь. — Спасибо, — сказала Марта, чувствуя потребность вернуть комплимент, — у тебя красивые волосы. Дафна усмехнулась. Откинула за спину чёрные, с ониксовым отливом, длинные локоны. Она действительно была красива, как и большинство слизеринок-аристократок. Их красота почему-то казалась особенно привлекательной. Возможно потому, что за душой скрывалась змеиная сущность, готовая укусить в любой момент. Что ж, опасность притягивала. Но Дафна была к ней удивительно добра. — Слушай, а ничего, что ты со мной? — спросила Марта, опуская руки в карманы пальто и двигаясь по тропинке. Осень в Шотландии была прохладнее, нежели в других частях Великобритании, и обычно в октябре здесь уже местами лежал снег, поэтому Марта, не теряя времени, поглядывала по сторонам, наслаждаясь природой. — Ты говоришь про Пэнси, — не спрашивая, утверждая. Марта посмотрела на Дафну, и та ей кротко улыбнулась. — Нет, ничего. Она позлится и успокоится. Кроме меня у нее нет подруг, поэтому… Ты поняла. Марта кивнула. — А что… — она попыталась подобрать слова, — что произошло у них с Малфоем? — Влюблённость, — просто ответила Дафна, смотря на полуденное солнце, — они с детства вместе. У Пэнси были натянутые отношения с родителями, они почти не уделяли ей внимания и… Она нашла его в Драко. Марта задумчиво пнула носком камушек. — В смысле, так было раньше. Сейчас все по-другому. — В плане? — Она для него друг, не более. Ей сложно это принять. Я бы хотела, чтобы Пэнси переключилась на кого-то ещё, но когда привязываешься к человеку — это трудно. Смотришь кругом, а замечаешь только его, — несколько задумчиво закончила Дафна. Марта перевела на нее взгляд. Гринграсс глядела в сторону приближающихся верхушек домов Хогсмида. То, как она говорила, наводило на мысль, что речь шла не только о Пэнси. Был ли в жизни Дафны кто-то, о ком она мечтала? — А теперь появилась ты, — не смотря на нее, сказала девушка. — Я ни на что не претендую, — отозвалась Марта. Дафна лишь пожала плечами. — Разве я сказала что-то подобное? — и, помолчав, добавила: — Пэнси — не плохой человек. Ей просто нужно научиться проигрывать. Марта решила спросить: — А что до тебя с Блейзом? Имею в виду, вы поцеловались. Дафна улыбнулась, застенчиво почесала кончик носа. — Сомневаюсь, что он что-то понял. Блейз не делает исключений, он душа компании. Каждый чувствует себя с ним по-особенному. Легко обмануться. Марта молчала, обдумывая её слова. «По-особенному». Сознание подкинуло воспоминание: Она в поместье Малфоев, там непривычно оживленно. Нарцисса смеётся, слышен перезвон столовых приборов, негромкие мужские голоса. Это значило одно — Драко вернулся из школы. Нарцисса редко позволяла себе излишнюю эмоциональность, но когда дело касалось сына, она расцветала. Ее любовь чувствовалась даже на дистанции. Негромко ступая, чтобы не побеспокоить хозяев дома, Марта прошла к кофейному столику в холле и опустила коробочки со склянками. Прислушалась. — О, привет. Она чуть не подпрыгнула, быстро выпрямившись. Обернулась. Малфой прикрыл дверь в обеденную залу и, оглянувшись, подошёл. На нем серая водолазка и брюки, волосы по обыкновению уложены гелем, вид самодовольный. — Чего не зашла? — спросил он, беря в руки коробочку и заглядывая внутрь, — это для мамы? — Да, — Марта переступила с ноги на ногу, — не хотела мешать празднику. На самом деле — путаться под ногами Малфоя-старшего. Он не особо ее любил, но был вынужден терпеть. Драко хмыкнул. Упал на диван, хвастаясь: — Меня выбрали ловцом в команду по квиддичу. Думаю, я уделаю Гриффиндор в этом году. Марта подумала, как удачно он сказал «Я уделаю». Скромности было не занимать. Это подкупало. — Поздравляю. Должно быть, это здорово! — сказала она. — Еще бы! — поддержал Малфой, — а у вас разве нет квиддича? Ты же… — он прищурился, припоминая. — Из Шармбатона, — подсказала Марта. — Точно. Так нету? Она покачала головой. — Ну, а на метле-то учат летать? — поднял бровь Малфой. — Не так профессионально, — Марта неловко улыбнулась, аккуратно присаживаясь на край дивана и смыкая колени. Драко задумчиво на нее посмотрел. — Ты не похожа на француженку. Марта моргнула, застыв. А он незамедлительно исправился: — В смысле, внешне, — Драко нахмурился, отводя глаза в сторону, — я не хотел сказать, что ты некрасивая. Она покраснела, смущённо заправив каштановый локон за ухо. — Я француженка лишь на треть, — объяснила она. — А что у тебя за факультет? — спросил Драко. — Веритэ, — с ударением на последний слог сказала Марта, — означает «Истина». В основном там учатся те, у кого есть предрасположенность к зельям и алхимии. — Истина, — повторил Драко, будто пробуя слово на вкус, — круто. Не так круто как Слизерин, но звучит неплохо, — одобрительно сказал он. — Спасибо. Но я согласна, что Слизерин круче! Марта перевела на него взгляд и робко улыбнулась. Он довольно хмыкнул и вернул на столик коробочку. — Если хочешь, можем как-нибудь полетать вместе. Я покажу несколько трюков… — О чем задумалась? — спросила Дафна, заметив, что Марта странно притихла. Она посмотрела на нее, растерянно моргая. Гринграсс подняла уголок губы, словно убеждаясь в собственной правоте, и неожиданно: — О Драко могу сказать одно. Он хорош собой и, к сожалению, об этом знает. Ему нравится внимание, но настоящей заинтересованности в ком-то я за ним не замечала. Боже, Дафна читает мысли? Или это она так наизнанку вывернута, что все на лице написано? Марта нахмурила брови. Соберись! — Он тоннами получал открытки и подарки, и просто… отдавал их Пэнси, раздаривал или выбрасывал. Конфеты ел только те, что присылала Нарцисса. — Почему? — не поняла Марта. Дафна остановилась у начала деревни. — Однажды он отравился из-за Амортенции. И, не дожидаясь реакции: — Мы пришли. Марта перевела взгляд с Дафны на деревеньку и восторженно охнула. Перед ними по обеим сторонам раскинулись домики и уютные магазинчики с разноцветными окнами, яркими вывесками и льющимся из заведений бодрым, заводным фолком. Прямо на улице танцевали волшебники, мужчина и женщина. — Мадам Розмерта, — пояснила Дафна, — она хозяйка «Трех метел». Там подают отличную медовуху. — Непременно туда заглянем, — улыбнулась Марта, наблюдая за тем, как женщина хохотала, кружась в танце под руку с партнёром. Она что-то быстро ему сказала, и мужчина, поцеловав её в кисть, слегка поклонился. Мадам Розмерта мягко сжала его плечо и поспешила в сторону заведения, по пути здороваясь с прохожими и улыбаясь. — Начнем со «Сладкого Королевства»? — предложила Дафна.

***

Трек: Nancy Sinatra — These Boots Are Made for Walkin` Марта подумала, что переборщила. Определенно. Иначе как объяснить три набитых пакета со сладостями, в которые она складировала все, что видела на прилавке? И ещё один пакет с пятнистым фазаньим пером из лавки «Писарро», а также парочкой чудо-хлопушек из «Зонко». — Они классно стреляют, мы их запускали на день рождения Блейза, — сказала Дафна, избавляя Марту от необходимости объясняться за свою спонтанную покупку. Они вышли из магазина, и Марта, вспомнив о деле, повернулась к Дафне. — А где находится кафе мадам Паддифут? Дафна указала пальцем ей за спину. Марта обернулась. — Ты, должно быть, шутишь… — Тебя пригласили на свидание? — улыбнулась Дафна, и Марта с сомнением посмотрела в окна кафе, где все было увешано розовыми бантиками, оборочками, лентами и шариками. Не хватало только диванов в виде облачков или зефирок. — У меня там встреча, — сказала Марта, хмуря брови. — Тот когтевранец с шестого курса? — в голосе Дафны слышалось веселье, — он симпатичный. Как добила. Марта вздохнула. — Сделаю вид, что не слышала этого. Дафна направилась в «Три метлы», пригласив Марту присоединиться к ней с ребятами позже. Войдя в кафе мадам Паддифут, она старалась не замечать целующихся и жмущихся друг к другу подростков. Гос-по-ди-бо-же. Она остановилась у порога, высматривая свою неудавшуюся «пару». Брайан сидел спиной к ней, поглядывая в окно. Девушка бросила пакеты со сладостями прямо перед ним, усаживаясь на стул напротив и взглядом требуя ответы. А именно: — Какого хрена ты выбрал это место?! Брайан засмеялся. Это не первая девушка, которая накидывалась на него с такой реакцией. Особенно забавно получалось, если у нее был парень. Но в нынешних условиях продавать так удобнее всего. — Здравствуй, — растягивая губы в улыбке, сказал он, — тебе пачку? — Да, — угрюмо ответила Марта, складывая руки на груди. Брайан полез в сумку, посмотрев на нее поверх. — Оглянись. Тут не смотрят дальше рта своего партнёра и всегда полно народу. Где, как не здесь? Марта забрала протянутую пачку, недобро сощурившись. — С тебя 4 сикля и 8 кнатов, — по-прежнему улыбаясь, сказал Макдонелл. — Все еще с наценкой? — удивилась Марта. — Стандартный прайс, — развязно ответил он, откидываясь на спинку стула и закидывая ногу на ногу. Девушка прикусила щеку, смотря в наглые смеющиеся глаза когтевранца. Она положила на стол только четыре монеты, не досчитав мелочи, зная, что пачку он все равно уже не отнимет. — Компенсация за причинённый ущерб, — пояснила Марта, собираясь уходить. Как можно скорее, черт возьми, из этого розового ада, нещадно напоминающего ей об Амбридж. — Закажи чашку чая, — невозмутимо попросил Брайан. — Прости? — Будет подозрительно, если ты быстро уйдёшь, — беспечно сказал он, — создай видимость, что мы действительно на свидании. Она хотела его убить. Марта поджала губы и села обратно на стул. Подозвала официанта, и, буравя взглядом когтевранца, заказала наобум, просто ткнув пальцем в меню. Брайан, тем временем, расслабленно поигрывал пушистым свагом на шторе. Будто её здесь нет.

***

В «Трех метлах» тоже было не протолкнуться. Гарри, Рон и Гермиона заказали по сливочному пиву, Гарри периодически посматривал на приватизированный слизеринцами столик у окна. Эта компашка сидела там с самого третьего курса, даже если изначально оно было занято. Малфою достаточно было показаться поблизости, и студентов других факультетов как ветром сдувало. — Опять они там сидят, — недовольно буркнул Рон, поворачиваясь к Гарри. — И ты опять это говоришь, — кивнула Гермиона, невозмутимо отпивая пиво из кружки, — просто не обращай внимания. Дверь распахнулась, и Рон снова обернулся, на что Грейнджер покачала головой. — О, ещё одна пришла, — объявил он, и теперь уже все трое дружно повернулись. Марта пробиралась между столиков к слизеринцам. — Она вроде неплохая, — сказал Гарри, невольно подмечая на ее чёрном пальто знакомые розовые конфетти. — Ага, — Рон недоверчиво хмыкнул и обратился к Гермионе, — ты уже нашла что-нибудь? Гриффиндорка вздохнула, опуская кружку на стол. — Ещё нет, — вкрадчиво сказала она, голосом выдавая недовольство, — Гарри ведь не сказал нам раньше, — с укором. Поттер целых три недели скрывал от друзей, что Амбридж измывалась над ним кроворезным пером. Только вчера, в пятницу, Гермиона поймала его с поличным, потому что шрамы хоть и заживали, но с каждой неделей надпись все равно обновлялась. — Черт возьми, Гарри, она же просто тебя мучает! — воскликнул тогда Рон. — Ерунда, — отнекивался Гарри, — все в порядке. Я взял у мадам Стебль раствор растопырника, так что рука даже не болит. Натыкаясь на вопросительный взгляд Гермионы, он смущённо добавил: — А, да. Вы не поверите, кто мне о нем рассказал. Новенькая со Слизерина. — Ты с ума сошел?! — прошипела Грейнджер, чтобы их никто не услышал, — как так вообще вышло? — Э… Я сам не понял, если честно. Она просто подошла и сказала, что верит мне. — Что? — нахмурился Рон. — И попросила убрать… — он указал пальцем на волосы, — спрашивала, знаю ли я отменяющие чары. — Ну да, быть Уизли непрестижно, ага, я помню, — насупился Рон. — Тебе не угодишь, — посмеялся Гарри, — я думаю, что ей их наколдовали. Не уверен, но, по-моему, у неё не все гладко на курсе, — он пожал плечами, — только я не понял, почему она попросила меня, эти чары любой школьник знает. — Может, это какая-то уловка? — В любом случае, Гарри… — качая головой, заговорила Гермиона, — почему ты не сказал хотя бы мне? — В смысле, хотя бы тебе? — приподнялся на диване Рон, но Гермиона взмахнула рукой, прерывая его. — Это неправильно, Гарри. Мы же твои друзья. — Я знаю, Гермиона. Прости, я просто не хотел, чтобы вы волновались. — Поэтому решил поволновать слизеринку? — Она сама увидела, Рон, — не желая спорить, твердо сказал Гарри, — я ни о чем её не просил. — И это очень странно. С чего бы ей тебе помогать? — не сдавался друг. Гермиона вклинилась в разговор: — Ты собираешься рассказать Дамблдору об Амбридж? — Нет, даже не проси, — нахмурился Гарри, откидываясь на спинку дивана. Директор активно избегал встречи с ним. Что-то явно было не так, и своими вопросами Гермиона давила на больное. Друзья переглянулись, решив не наседать на него. Грейнджер вздохнула, возвращая взгляд в книгу. — Знаете, я недавно была… — В библиотеке, — синхронно, как само собой разумеющееся, скучающе закончили Гарри и Рон. Гермиона прищурилась, но продолжила: — И мне стало интересно, кто вообще такие де Веллеры. Но, к сожалению, я ничего не нашла. Просто мне показалось любопытным, что ее сразу приняли на пятый курс. В Хогвартсе, конечно, практикуют домашнее обучение, но обычно новеньких к нам не переводят. — К чему ты клонишь? — не понял Гарри. — Я про то, что это необычный случай. Ты заметил, как волновалась Макгонагалл, когда объявляла ее? И Амбридж, которая сказала про «чрезвычайное» внимание министра к ее случаю? Гарри почесал переносицу, все ещё не догоняя. Но Гермиона на то и Гермиона, что всегда разжевывает им информацию: — При этом, Гарри. Когда было твое слушание, почти сразу же появилась информация в газетах. А о де Веллер ни слова, хотя повторюсь, это беспрецедентный случай, — Грейнджер захлопнула книгу, как бы подводя итог, — либо информацию скрыли намеренно, либо она… Не важна. Но я склоняюсь к первому. — И что мы будем делать? — подал голос Рон. Гермиона задумалась. — Гарри, а что насчёт Сириуса? Вдруг он что-то знает? — Не уверен, что стоит беспокоить его по таким пустякам. Но я подумаю об этом. — Возможно, мне стоит поискать получше, — вздохнула Гермиона, а затем иронично добавила: — Раз уж она так тебе приглянулась. — Боже, Гермиона! Хватит! — взмолился Гарри. Они синхронно отвернулись, когда со слизеринского стола на них посмотрел Малфой. Грейнджер сделала глоток пива, салфеткой убирая сливочные усы. — Кстати, у меня есть одна идея касательно того, как решить проблему с Амбридж. Гарри, как ты смотришь на то, чтобы преподавать ЗОТИ… — она задумчиво пожевала губу, — узкому кругу лиц? — Ты быстро, — улыбнулась Дафна, завидев Марту, — как прошло? Марта мрачно посмотрела на девушку, бросая пакеты на подоконник и снимая пальто. — Замечательно. — Ого! — удивился Блейз, заглядывая внутрь, — ты ограбила «Сладкое Королевство»? — хмыкнул он, — и почему ты вся в блестках? Малфой следил за тем, как девушка агрессивно встряхивала пальто, пытаясь избавиться от конфетти, но те запутались в волосах. Краем глаза он увидел, как гриффиндорская компашка во главе с Поттером поглядывает в их сторону, и вызывающе поднял бровь. Чего надо, Поттер? Ответ Марты заставил его мгновенно переключиться: — Отпраздновала первый поцелуй, — угрюмо бросила она. Встряхнула волосы, но, поняв, насколько это бесполезное дело, устало упала на стул. — Поцелуй? Что я пропустил? — не понял Блейз. Дафна понимающе протянула «О-о-о…», когда Марта схватилась за бокал с медовухой и сделала несколько жадных глотков. — Все настолько плохо… Блейз перевёл взгляд на Малфоя, чей напиток был наглым образом украден прямо из-под носа. Драко просто пожал рукой воздух. Понятно. — Это мой бокал, де Веллер, — терпеливо объяснил он. — Теперь моя колдография будет висеть в кафе мадам Паддифут, — тихо сказала она, отстраненно глядя в окно перед собой. — Он тебя поцеловал?! — радостно воскликнула Дафна. — Салазар, нет! — возможно, слишком громко сказала Марта, потому что несколько человек за соседними столиками обернулись, — и даже не говори, что он симпатичный. Она закрыла глаза, сжимая в руке кружку. — Хочешь свернуть своему бойфренду шею — вперёд, но хватит трогать мою кружку, — сведя брови к переносице и протягивая руку к бокалу, повторил Малфой. — Твою кружку, — закивала Марта, — а это был не мой первый поцелуй и не мой бойфренд, а какие-то третьекурсники! — выдала она, поворачивая голову к Малфою, — но почему-то дурацкое поздравительное конфетти взорвалось именно над моей головой! Тоже несправедливо, не считаешь? Дафна запрокинула голову, смеясь. Малфой усмехнулся, и Марта, вздохнув, вернула ему бокал. Опустила голову на стол, лицом вниз. — Что ты там вообще делала? — спросил Драко. — Ходила за сигаретами, — отозвалась она. — Ах, вот оно что… — догадался Блейз, — красавчик с Когтеврана! — Хочешь, подарю тебе его колдо? У этого засранца там очень счастливое лицо. Он теперь водит к мадам Паддифут всех девушек, что у него покупают. Марта вытащила из кармана смятое колдо, кладя его перед Блейзом. На нем Брайан очень убедительно играет влюбленность, придвинувшись к ней и якобы касаясь её волос, в то время как она сама заливается краской, но не от смущения, а от злости. Марта прячется за кружкой, держа ту двумя руками и надувая щеки от огромного количества чая. Ей так сильно хотелось уйти, что она решила как можно скорее с ней покончить. Блейз похихикивал, рассматривая колдо. — Ты удивительно спокойно отреагировала, подруга. Марта подняла голову, убирая со лба волосы. — О, ты так думаешь? Брайан с тобой не согласится. — Ты что, ему врезала? — удивился Забини. — Нет, я сделала вот так, — Марта надула и сдула щеки, — прямо ему в лицо. Чай был отвратительно сладким. И зачем только они кладут туда столько сахара? Она скривилась, вслепую протягивая руку к медовухе Малфоя. Драко предусмотрительно отодвинул свой бокал, и Марта в недоумении подняла на него глаза. — Очевидно, чтобы было сладко, де Веллер, — насмешка на его губах мягкая. Он пригубил медовуху, не сводя с нее глаз. Она нахмурилась, а Драко, сделав глоток, невзначай провел языком по нижней губе. Намекая. — Добро пожаловать в «Три метлы», славный гость! — Марта подскочила, когда ее плечи обхватили чьи-то руки. Мадам Розмерта наклонилась к ней, приветственно улыбаясь. Сложила губы в мечтательное «ах», увидев блёстки. — Поздравляю вас, — благодушно сказала она, — сливочного пива? Марта заскрежетала зубами. — Не с чем. Мы расстались! — процедила она под новую взорвавшуюся волну смеха Дафны и Блейза. Мадам Розмерта неловко застыла, оглядывая слизеринцев. — Тогда, пожалуй, чего покрепче? Медовухи, да? А вам, ребятки? Блейз все не мог успокоиться, и Дафна легонько пихнула его в плечо, тем не менее тоже улыбаясь. — Стукни его посильнее, Дафна, — недовольно сказала Марта. Женщина приняла у них заказы и удалилась, напевая песенку. Напитки принесли практически молниеносно, поэтому Марта тут же уткнулась в свой бокал, исподлобья глядя на Блейза. — У тебя сейчас пар из ушей пойдёт, — прокомментировал он. Марта состроила ему рожицу. — Так и куда ты столько набрала? — спросил Блейз, по-хозяйски роясь в ее пакетах, — и хлопушки зачем? Отпраздновать? — он снова зашелся смехом, и Марта шумно вздохнула. Господи, дай сил. Вдоволь посмеявшись над ней, слизеринцы сменили пластинку. Зашел разговор о квиддиче, и Марта посмотрела на одно пустующее место. — А где Пэнси? — негромко поинтересовалась она у Дафны, что трубочкой ковыряла пенку своего сливочного пива. — Она осталась в Хогвартсе, решила не идти, — ответила Дафна. Марта задумчиво поглядела на парней, что оживленно обсуждали предстоящие отборочные в команду. Драко был твердо убежден, что в этом году замены ловца (его) не будет. Достойных претендентов нет. Марта видела колдографии команд в «Истории квиддича» и попыталась представить, как на нем смотрится зелёная слизеринская форма. Но скривилась, когда в виски ударило тупой ноющей болью. Марта незаметно приложила ладонь к виску, растирая его и опуская глаза, якобы рассматривая свой граненный высокий бокал. Давление быстро усиливалось, будто голову сдавливало в тисках; в уши тарабанило от гула пульсирующей крови. Изображение покачнулось, и перед глазами заплясали красные круги. Марта моргнула, прогоняя разноцветных мушек. Она старалась припомнить, взяла ли с собой сумку или же положила зелье в карман. Осторожно отодвинула стул, задевая коленкой рядом сидящего Малфоя, и наощупь одной рукой потянулась к пальто. Пусто. Блять. Малфой мельком глянул на нее. — А ты что думаешь, де Веллер? — спросил Забини. Марта моргнула, переводя расфокусированный взгляд на Блейза. Закрыла глаза, придвигаясь обратно к столу. Боже, она все прослушала. — Что? Повтори. — Уделаем Гриффиндор в этом году? Марта сжала обеими руками бокал, чтобы хоть за что-то держатся. Ответила как можно более расслабленно: — Конечно, я тоже пойду на отборочные. Малфой хмыкнул. — Ты на метле хотя бы усидишь? Нет, Малфой, вряд ли. Сейчас я едва могу усидеть на стуле. Поэтому она резко выдохнула, поднимаясь и хватаясь руками за столешницу. — Подышу воздухом, — бросила Марта, ногой отодвигая стул. Стараясь сконцентрироваться на тактильных ощущениях. Опора под ногами. Опора под руками. Контроль. Медленно, но уверенно передвигая ноги, Марта лавировала между столиками, пальцами касаясь спинок, чтобы ещё раз убедиться — она все контролирует. Нужно только дойти до двери, открыть её и выйти. Дойти. Открыть. Выйти. Все просто. Очень-очень просто. Шаг. Ещё один. Снаружи свежий воздух. Там станет полегче. А в случае чего она скажет, что выпила лишнего. Выйдя за порог заведения, Марта привалилась к стене и, опираясь руками, двинулась за угол. Она ощущала пальцами каменную, слегка влажную кладку здания и мысленно концентрировалась именно на этом. Раз. Два. Шаг. Другой. Она проводила ладонью по шершавой поверхности, подносила её ко лбу, обдавая себя холодом. Дышала под счёт. Сейчас пройдёт. Сейчас пройдёт. Марта зашла за здание, где её никто не мог увидеть, и села прямо на землю. Руками продолжала удерживать себя, пропуская между пальцами травинки и мысленно проговаривая, как мантру: я здесь. Я в порядке. Я смогу. Я справлюсь. День понемногу клонился к закату и она вперилась взглядом в позолоченное солнце, от которого дугой расходились облака, подсвеченные малиновыми и персиковыми красками. Марта просто сидела и смотрела, забываясь, слушая шум в собственной голове, который постепенно смолкал, наконец, оставляя её одну. Сердце понемногу успокоилось и перестало таранить грудную клетку, дыхание пришло в норму. В Хогвартс она вернулась продрогшей и насквозь мокрой от налетевшего дождя. Сперва она бежала, проваливаясь сапогами в грязь и лужи, но быстро сдалась. На входе в замок очистила одежду заклинанием, высушила волосы, но не рискнула использовать прямо на себе, зная, что может быть обезвоживание. Марта понятия не имела, как ей объясниться перед всеми, потому что когда она вернулась в «Три метлы» слизеринский столик был уже пуст, а её вещи забрали. Должно быть, они её искали и подумали, что она просто ушла. Марта собралась с духом и назвала пароль. Заходя в гостиную, девушка сразу заметила Малфоя, что повернул голову в ее сторону, и примостившуюся рядом Пэнси. Он нахмурился, окидывая взглядом ее мокрую одежду. — А вот и пропажа. Мы тебя обыскались, — подал голос Блейз. — Ты где была? — ошарашенно спросила Дафна, подскакивая с дивана. Марта отвела глаза в сторону. — Дай мне минуту, — и отправилась в сторону спальни девочек. Дафна проводила ее озадаченным взглядом и сложила руки на груди. — Хватит носиться с ней, Дафна, — спокойно сказала Пэнси, листая учебник, — она не маленькая. Марта зашла в комнату, обнаружив на кровати свое сложенное пальто и пакеты со сладостями. Спасибо, Дафна. Вот только что тебе сказать? Марта открыла комод, вытащила свой сундучок с зельями, плюхая его на кровать. Сперва нужно выпить зелье, потом — думать. Она не глядя взяла знакомый пузырёк и, пальцем откупорив крышку, проглотила его. Встала, чтобы повесить пальто в шкаф и переодеться. Пока натягивала на себя домашнюю одежду, задумчиво пялилась в зеркало. Как она могла не взять склянку? Сколько себя помнила, она всегда держала зелья наготове и никогда не забывала о приёме. Могла забыть что угодно в плане изученного материала, но о зельях — никогда. И сегодня была изначально готова к тому, что проведёт в Хогсмиде немало времени. Марта завязала на талии резинку домашних штанов и ещё раз недоверчиво ощупала карманы пальто. Все-таки пусто. Она вернулась к кровати, опустившись перед ней на колени и уставившись на склянки. Желудок почему-то мутило, но Марта отгоняла это ощущение. Внимательно осмотрела бутыльки по этикеткам. Открыла Умиротворяющий бальзам, повертев пробку в руках. Что за красная полоска? Марта принюхалась к пузырьку, прекрасно зная, что этот бальзам ничем не пахнет. Но он, к ее удивлению, отдавал странным ароматом. Чем-то лекарственным, горьким, как… Сердце ускорило бег, и Марта вспотевшими ладонями схватила склянку, выливая содержимое в стакан на тумбочке. Насыщенный красный. Не прозрачный, как должен быть. Она вытрясла склянки на кровать, дрожащими руками перебирая одну за другой. Красный. Красный. Красный! Прерывисто дыша от поднявшейся волны жара, Марта поднялась на ноги. Боже, ну здесь и парилка. Она сейчас задохнется. В груди разгоралось пламя. Хотелось скорее скинуть с себя вещи и выйти прямо так. Голой. Было бы забавно. Марта одернула себя, проморгалась. Господи, что с ней? Комната расцветала невероятными красками. Хотелось смеяться, петь и сходить с ума. Но желудок болезненно скручивало. «— Где Пэнси?» «— Она осталась в Хогвартсе сегодня. Сказала, что не пойдет.» «— Ты доиграешься, де Веллер.» Марта в чудовищном осознании схватилась за стойку кровати. Пошатнулась. Нет. Нет. Нет. Что ты наделала, Пэнси? На ватных ногах Марта побрела к выходу из спальни. Она распахнула дверь, едва не вывалившись на лестницу. Голова кружилась, и она крепко держалась за поручни, ступая босыми ногами. Я все контролирую. Я чувствую опору руками и ногами. — Что ты сделала, Пэнси? — ломающимся голосом спросила Марта, пытаясь найти глазами Паркинсон. По позвоночнику скользнула капелька пота. — О чем ты, де Веллер? — невозмутимо поинтересовалась Пэнси, поднимая глаза. — Ты в порядке? — озабоченно спросила Дафна, — ты какая-то бледная… — она потянулась к ней, но девушка отбросила её руку, взяв курс прямо на Пэнси. Черт возьми, ее штормило. Девушка вцепилась в спинку дивана, на котором сидел Блейз, и, кажется, случайно попала ему по голове, выдернув немного волос. — Эй, эй! Ты как? — заволновался он. Марта ударилась ногой об стол и нависла над Пэнси, удерживаясь одной рукой за подлокотник, что разделял её и Малфоя. — Просто скажи, что ты сделала, Пэнси, — с трудом дыша, будто пробежала несколько километров. — Тебе плохо? — не изменяя интонации, поинтересовалась Паркинсон. Марта прищурилась, пытаясь разглядеть её расплывающееся лицо. Организму очень хотелось избавить себя от страданий и содержимого желудка. Марта судорожно выдохнула и вместе с ним: — Это дурман? Зачем тебе понадобился любисток? Пэнси молчала. Ноги дрожали, коленки подкашивались. — Что ты сделала, Пэнс? — раздался напряженный голос Малфоя. Пэнси перевела на него взгляд. Смотрела долго, будто решаясь. А потом негромко сказала: — Дурман-зелье. — Твою мать… — выругалась Марта, с трудом выпрямляясь. Малфой сжал челюсти, пристально глядя на Паркинсон. Видит Мерлин, его заебало со всем этим носиться. — Но оно должно было сработать не так, — оправдываясь, сказала Пэнси. — Ты не понимаешь… — Марта приложила ладонь ко лбу, лицо просто чертовски горело. Ее лихорадит. Нужно срочно к Помфри. Или в ванную. Да. Так быстрее. Но стоило ей сделать шаг, как комната перевернулась с ног на голову. Марта упала, но не ощутила удара. Такова особенность дурман-зелья. Это своего рода наркотик — будоражащий, возбуждающий, подбивающий психику, притупляющий боль и провоцирующий галлюцинации. Волшебникам с повреждениями разума они строго противопоказаны. Но Пэнси не могла этого знать. Поднялся крик. Тело стало невесомым, потолок поплыл. Раздавались чьи-то голоса. Перед глазами мелькнули белесые волосы Малфоя. Похожие на снег. На самый прекрасный белый снег. Должно быть, январский. Рождество уже прошло? А глаза — море. Глубокое, тёмное, необузданное море. Или это небо? Бушующее мрачное грозовое небо, рассекаемое молниями. Июльское солнце над головой разливается калейдоскопом. Свет слепит. Так жарит, что она горит. Ласточки. Стайка ласточек мчится, машет крыльями быстро-быстро. Она тоже летит? — Боже, как красиво… — шепчет Марта. Что это за запах? Пахнет мятой и апельсинами. Так мягко и комфортно. Щеку щекочет край воротника. Голова тяжёлая. Она пытается привалиться, найти опору, но соскальзывает, запрокидывается, обнажает шею. Возвращается снова, подхватываемая рукой. Снова воротник, снова щекочет. Ресницы трепещут. Хочется открыть глаза, но не выходит. Спать. Спать. Спать. Но там — тьма. Она дышит ему в шею. Малфой что-то говорит. Говорит и звучит, как колыбельная. Боже, не дай мне уснуть. Тянется к небу, но оно так далеко. Недосягаемо. Она падает, проваливается, ускользает. Где мои когти? Темнота сгущается, и не за что ухватиться. НетНетНет. В голове — голос матери. Их гнезда высоко-высоко… И она срывается. Бездна.