Если не знаешь, смеяться тебе или плакать - смейся

— Выходит, что имеем — сказать, кто главный, Ци Жун не может, потому что его убьют, — Се Лянь оставил банку колы на столе и загнул палец. — Этот человек действительно хотел убрать Пэй Мина от меня, но не убил его, чтобы не вызывать подозрения. Следующее нападение будет совсем скоро, а убрать теперь хотят Сань Лана. Я ничего не упускаю? — Только то, что этот человек был близок с твоей семьёй, — подсказал Сань Лан. — Ага, — мужчина закивал. — Каков наш план дальше? Что мы должны сделать, чтобы обезопасить тебя? — Даже если я уеду из Китая, или запрусь в своей квартире, они найдут метод меня достать. Так что я не вижу смысла особо что-то менять. Мы не знаем точных планов, так что все должны быть внимательными. Они вполне могут попытаться надавить через кого угодно, так что лучшее решение сейчас — смотреть в оба. — Звучит не очень надёжно, — Эмин слегка приподнял бровь. — Сейчас они набирают силу. Если хотят убрать вас, господин Хуа, значит, не очень хотят драки, потому что знают, что вы будете защищать Его Высочество. — Мгм, — кивнула Жое. — Они Пэй Мина хотели убрать из-за того, что он помогал бы очистить твоё имя. А на шиди нападут, потому что знают, что вы близки. Мне кажется, они на самом деле не хотят драки. — Но это всё равно спорно, — Се Лянь повертел банку в руках и отпил ещё немного холодного напитка. — Помните, Ци Жун сказал, что этот человек словно безумный? Даже Цзянь Лань говорила о том же. Мы не можем сказать, чего хочет Триада. Даже те, кто работали с ними, не знают, чего те добиваются. — Именно, — Сань Лан сложил руки на широкой груди, расправив плечи. — Они могут быть заинтересованы не только в том, чтобы навредить гэгэ, но и в том, чтобы отобрать Триаду. Мы все мечтаем отгрызть кусок побольше, только они будут действовать ещё более подло, чем мы ожидаем. — Слушай, а у вас же есть лазутчики в той части Триады, да? Почему бы им не докладывать о том, что там делают? — Потому что мы знаем, кто является шпионом, так что при таких людях почти ничего не происходит. — Но почему тогда не выгнать их шпионов? Ну, ты конкретно знаешь, что вот этот человек доносит на тебя кому-то, да? Почему ты не выкинешь его? — Потому что лучше держать врагов поближе. Пока он здесь, он в поле моего зрения, я знаю, кто он и чем занимается. И, как только в его поведении станет что-то не так, это будет сигналом, что что-то должно произойти, понимаешь? Если я просто выгоню кого-то, я, конечно, не обмельчаю, но они же отправят и других людей, за которыми заново нужно будет следить, учить их. — Как человек-маркер, да? — поинтересовалась Жое. — Да, как лакмусовая бумажка — меняется что-то во второй части Триады, и тот меняет поведение. — Всё так продуманно, — похвалил Се Лянь, опустошив свою банку. Мужчина чуть отодвинул свой стул, принимая более удобную позу, слегка наклоняясь вперёд. Цепочка с кольцом тут же повисла в воздухе, весело брякнув, что привлекло внимание окружающих. Никто из них так и не переоделся, они продолжали сидеть в квартире Сань Лана, анализируя их красочный вечер. На фоне был включён телевизор, но совсем тихо, никто даже не обращал на него внимание. Жое всё ещё радовалась, что Эмин всё же сумел украсть для неё вино, отчего она вся светилась. Также девушка ни на секунду не замолкала, продолжая говорить, какой же дагэ крутой и классный, пока они ехали домой. Она всё ещё была под впечатлением, потому что, казалось, в этом мире нет человека, который бы так легко управился с Ци Жуном. Терпение Се Ляня лопнуло, и ему даже не потребовалось оружие или угрозы, чтобы заставить брата подчиниться. Даже сейчас, когда они затихли, она всё же вздохнула и снова повторила слова о том, насколько же был крут Се Лянь. Им пришлось потратить весь вечер, чтобы узнать хоть что-то дельное. Ци Жун обещал рассказать абсолютно всё, но по итогу половину вопросов он просто игнорировал, пожимая плечами или сообщая, что за ответ его убьют. Ему и самому надоело отвечать подобным образом, так что один раз он просто крикнул: «Меня убьют, доволен?! Ты хочешь, чтобы меня убили?!», но холодный взгляд Се Ляня отбил у него охоту говорить это снова. Всё же, не нужно задавать вопрос, если боишься ответа. Голова Эмина шла кругом от бесконечных отчётов по рации. Большая часть команд уже заняла территорию, но некоторые всё ещё дрались, на что и Эмин, и Хуа Чэн тратили время. Кроме того, Эмин также прорабатывал план действий во время возможной ответной атаки Триады, так как это может стать болезненным опытом. Но пока они просто сидели, отдыхали, думали и ждали, а вдруг всё же случится что-то ещё? Се Лянь всё ещё не отпустил свою роль полностью, хотя он не грубил никому больше, но в его взгляде было что-то… Властное? Он был предельно серьёзен, не пытался разрядить обстановку и не шутил. Жое не видела его таким раньше, никто не видел, так что украдкой все смотрели на нового принца. Наверное, он и сам всё ещё отходил от состояния аффекта, которое накрыло его во время первого разговора с Ци Жуном. Он не заметил этого сразу, но что-то такое было. Казалось, он был готов даже достать пистолет и выстрелить в того. Почему? Как бы то ни было, это всё ещё брат Се Ляня, так почему последний так себя вёл? Мужчина не понимал этого, но и искать ответ на вопрос не собирался — его удовлетворял результат их разговора. — В таком случае, может, останетесь тут? — спросил Хуа Чэн. — Мы подождем ещё новостей, а потом домой пойдём, — Се Лянь отрицательно покачал головой. — Не переживай. — Я думаю о том, что они могут напасть и среди ночи, поэтому переживаю, чтобы вы не оказались одни, — Сань Лан слегка приподнял брови. — Я не думаю, что они всё же решат меня прикончить, — пожал плечами Се Лянь. — А если тебя украдут, а? Что мы будем делать? Раз уж мы натворили дел, то лучше пока посидеть тихо в безопасном месте. Ты же знаешь, что нет более укромного места, чем тут, верно? — Жое широко улыбнулась. — Она права. Пока что передвигаться по городу очень небезопасно, так что лучше оставайтесь тут, ладно? — снова предложил юноша. — Ладно-ладно, — Се Лянь устало улыбнулся, казалось, впервые за вечер. Хуа Чэн поднялся с места, оставляя свою рацию на столе. Можно было бы поспорить, что ему надоело сидеть с ней столько часов подряд. Как хозяин дома, он отправился подготовить комнаты для гостей. Жое крутилась вокруг него, чтобы помочь. Она никак не могла понять, почему у того всё ещё нет прислуги, ведь квартира огромная, а он до неприличия богат и постоянно занят. Однако Се Лянь не вдавался в такие вопросы. Все его мысли были заняты сегодняшними событиями, а также опасениями по поводу будущего. Его мысли можно было бы понять, если только взглянуть на его лицо. Путешествуя между комнатами, Сань Лан не мог этого не заметить, но вокруг было много людей, перед которыми разговор не вышел бы таким откровенным, да и было ещё немного работы, которую он делил вместе с Жое, пока она скакала вокруг, всё ещё будучи переполненной энергией. Юноша вышел в гостиную, чтобы на кухне взять несколько бутылок воды и поставить их в спальнях для гостей, но почти сразу их с принцем взгляды пересеклись. Пока что Сань Лан не мог что-то сказать, поэтому просто улыбнулся. Ему самому показалось, что это обычная улыбка, чтобы показать, что он не один и всё будет хорошо. Но Се Ляню что-то подсказывало, что улыбка была довольно нежной и мягкой. Только Хуа Чэн умел так улыбаться, и Се Лянь не мог этого понять. Казалось бы — Жое куда более покладистая, милая, но даже у неё не выходило улыбаться так же мило, сколько бы любви и нежности ни было в её глазах. Стоило только заметить короткий, но внимательный взгляд Сань Лана, становилось немного легче. Нет, проблемы не исчезали, не решались магическим образом, просто Се Ляню становилось лучше. Казалось, Сань Лану было достаточно нескольких секунд, чтобы полностью понять чужие мысли и чувства. Даже когда Се Лянь старался лгать, скрывать свои эмоции за улыбкой. Когда всё только началось и его впервые обвинили в убийстве и предательстве, Се Лянь просто был в шоке из-за многих причин. Он не мог поверить, что люди могут вывернуть историю вот так, а тем более, поверить в неё. Но в тот вечер он и близко не имел плохого настроения. Как только он лёг спать, сразу же уснул, но несколько кошмаров никак не могли его отпустить, казалось, он никогда не проснётся. И всё же, среди ночи он проснулся. Лежал и думал, вспоминал, грыз сам себя, отрицал, а после соглашался со всем — он убийца и предатель. И без того уставший, он даже днём думал об этом, заходя всё дальше. Не удивительно, что Жое была напугана и попросила Сань Лана приехать. В те дни он был у них дома ежедневно, будто боялся, что принц сделает что-то с собой. Се Ляню было откровенно стыдно показывать свои чувства, он стыдился своей слабости, стыдился показать, что какое-то враньё по телевизору буквально заставило его упасть и начать переживать свои наихудшие дни заново. Поэтому он не нашёл выхода лучше, чем улыбаться. Поначалу было сложно выдавить из себя хоть что-то, но вскоре начало получаться. И всё же, он принимал внимательные взгляды Сань Лана как упрёк — «Ты не можешь даже нормально соврать!» — говорил он себе, надеясь, что эти мимолётные волнения прошли мимо внимания Сань Лана. А если так подумать, разве он не специально вот так заглядывал ему в душу? Он ведь тоже переживал. Сань Лан столько времени потратил на него, был рядом, помогал Жое. Для кого-нибудь такого не делают. Эти внимательные взгляды всегда имели в себе что-то кроме любопытства. И Се Лянь не до конца распознал эту эмоцию — боль или переживание? А Сань Лану просто нравилось встречаться взглядами. Просто потому что они могли это делать. Разве это не чудесно? Однако, все мысли оборвались, как только мужчина снова увидел, как его телефон засветился от звонка. Хорошо, что звука не было, иначе Жое бы тут же прилетела. Се Лянь забрал телефон и, кротко кивнув Сань Лану, вышел на балкон, тут же вздрагивая от холода. — Здравствуйте, господин Цзюнь У, — Се Лянь машинально поклонился, будто его собеседник был прямо перед ним. — Привет, друг. Извини, что не звонил всё это время. Знаешь, эти поездки так выматывают, — сказал тот, и в его голосе отчётливо слышалась улыбка. — Надеюсь, ты в порядке? Весь этот скандал вокруг тебя… Просто не верится, что люди действительно в это поверили. — Вам не о чем переживать. Я в полном порядке. Как раз выдалось свободное время, так что могу пообщаться с друзьями и решить, чем заниматься дальше, — Се Лянь держал руки по швам, будто перед ним и правда стоял не только старший бывший коллега, но и уважаемый друг отца. — Вот как, — мужчина по ту сторону кашлянул и коротко засмеялся. — Мы ведь с тобой оба знаем, что всё это ложь, верно? Позволь мне чем-нибудь тебе помочь. — Я благодарю вас за желание помочь, сейчас я в полном порядке. Людям всё равно ничего доказать нельзя, так что я просто немного подожду, пока всё утихнет. Мы с Цзыи думаем о том, чтобы уехать к морю. — И всё же, ты сын моего близкого друга, могу ли я просто взять и оставить тебя в этой ситуации? Я более чем уверен, что тебя это затронуло. Так уж вышло, я хорошо знал юного принца, поэтому понимаю, к чему это общественное осуждение могло привести. — Люди и правда иногда делают больно своими языками. Но, если так подумать, если бы я и правда совершил всё то, что обо мне говорят, то непременно заслужил каждое слово. У меня нет возможности защитить своё имя, такой я неудачник, но всё, что я могу и хочу сделать сейчас — успокоиться и найти что-то новое, что-то, приносящее радость. Я уже устал от этой беготни в роли журналиста, а понял это только сейчас. Так что я вижу в этом не такую уж большую проблему. Спасибо за ваш интерес, я правда очень рад, что вы беспокоитесь обо мне. — Что ж, — мужчина снова кашлянул. — Думаю, твои родители гордились бы тобой. «Твои родители, должно быть, гордятся тобой» — вот, что он слышал миллион раз за своё детство. Улыбка собеседника и тёплый взгляд действительно радовали в такие моменты. Эта искренность и добрые намерения были сразу же заметны. Обычно, родители в эти моменты тоже были рядом. Мама гладила его по голове и улыбалась так радостно. Она точно гордилась своим сыном! А отец крепко сжимал плечо юноши, как друга и напарника, а одобрительный взгляд внушал веру, что было так много времени, чтобы провести его вместе в поисках новых свершений. Он слышал эти слова миллион раз, каждый раз улыбался. Но не в этот. Эти слова звучали не как привычное одобрение, полное доброжелательности. Се Лянь не понимал чувств, вложенных в эти слова. Они вроде и звучали с какой-то добротой. Но что-то подсказывало, что он хотел сказать нечто иное. Но как Се Лянь вообще может об этом думать? Господин Цзюнь У, наверняка, просто устал после поездок, и всё же продолжает предлагать свою помощь сыну друга, который уже давно умер. Он заботится, всегда относится к Се Ляню с внимательностью. Он не должен думать о чём-то таком!

***

— Теперь школу будет спонсировать наш дорогой господин Цзянь, — улыбнулся зрелый мужчина. — Правда? Ты говорил, что хочешь построить ещё один корпус, верно? — мужчина во главе стола отложил приборы. — Дорогой, разве мы не говорили о том законопроекте, чтобы построить новые школы? Ты говорил о недостатке средств, может, стоит поискать спонсоров? — Есть не так много людей, кто решится просто так тратить собственные деньги. Стройка — дорогостоящее событие, а уж если говорить о школе, так и вовсе!.. — Цзюнь У расслабленно улыбнулся. — Может, тогда предложить высшему классу бизнеса некоторые поблажки? — предложил принц. — Например, скидку на коммунальные услуги, или, например, помочь им с оформлением документов на недвижимость в малоструктуированных районах. — На эту помощь для корпораций уйдут большие суммы. Какая им и нам разница, куда вкладывать деньги? Ведь, согласись, им будет выгоднее платить налоги, чем платить за школу. Кроме того, если их налоги перестанут стабильно поступать в казну, то мы рискуем оставить большую прослойку населения без должной помощи. Чего уж говорить о полиции, пожарных и медиках? — Его Величество, как и всегда, с мягкостью объяснял свою позицию. — Но в долгосрочной перспективе? Если сделать целый проект, а привлекать инвесторов с помощью пока что не очень значительных вознаграждений? Допустим, сделать фонд, инвесторы которого получают знак отличия, а мы, как представители власти, для начала будем давать им определённые лицензии, позволяющие размещать на товарах специальный знак. Таким образом, люди сами смогут покупать товары с этим знаком, понимая, что так помогут развить образование и больницы. А когда фонд станет больше, мы можем предложить им упрощённый выход на рынок других стран, некоторые небольшие поблажки, упрощение системы налогообложения. Я имею ввиду, что это не даст нам, конечно, денег прямо сейчас. Однако, в долгосрочной перспективе, этот фонд может открыться всем гражданам, к примеру, чтобы каждый мог сделать пожертвование при желании. Наш фонд будет безопаснее, чем частный, так что можно ожидать положительную динамику роста доверия к текущей власти, а также одобрения, — Се Лянь высказывал свои мысли так свободно, будто не был самым младшим за этим столом. — Ваше Высочество, это звучит очень впечатляюще. План действительно может сработать при должном подходе, но, для начала, было бы неплохо пообщаться с предпринимателями. Узнать у них, что можно сделать лучше, чем мы можем их заинтересовать. Ну и конечно, если делать позитивные изменения, то для всех, а не для определённых компаний, — господин Цзюнь У улыбнулся и обратил внимание на своего друга. — Это не делается так быстро, так что нужно как следует подготовится. Думаю, эта идея достойна внимания и даже воплощения в жизнь, — похвала звучала так мягко, что Се Лянь не мог скрыть улыбки. В свете последних событий, отец редко был таким по отношению к нему. Ци Жун всё ещё не выходил из своей комнаты и игнорировал всех — от матери до няньки. Мама стала переживать о том, что отношения сына и мужа стали, мягко говоря, не очень. Она устала слушать всё то, что они говорили друг другу в приступах справедливости. Женщина чувствовала себя настолько опустошённо, что даже перестала есть на несколько дней, ведь никогда не могла бы и подумать, что её семья станет такой, какой является сейчас. Конечно же, Её Величество горько переживала их ссору и всячески пыталась их помирить, а теперь, когда наконец одержала победу в их войне, заметив, что всё пришло на свои места, она не могла не радоваться. Конечно же, после ужина они вышли на прогулку. Се Лянь беседовал о чём-то с Цзюнь У, а его родители только этому и радовались. — Твоя практика уже окончена, сегодня документы уже должны были подготовить, — сообщил мужчина. — Правда? Мы с мамой завтра утром заберём их, можно? — с радостью спросил Се Лянь. — Конечно. Должен сказать, твоя наставница и ещё один учитель настояли на том, чтобы добавить к твоим документам рекомендацию. Она помогла бы тебе в будущем, если бы ты захотел стать учителем, но, думаю, сейчас она для тебя как ещё одна награда на полке. — Мне приятно такое внимание, так что я только рад подобному раскладу. Думаю, я могу гордиться своим достижением, да? — Вот уж верно! Твой отец говорил, что после твоего официального выпуска тебя начнут представлять, как наследника. У вас есть конкретный план? — Летом, на день города я буду участвовать в параде вместе с родителями. Но больше всего, думаю, повлияют наши поездки. Папа же планирует устроить целый ряд встреч с мэрами всех городов страны, а я поеду вместе с ним. А ещё он обещал взять меня на переговоры с Японией этой осенью, — Се Лянь действительно гордился тем, что ему станут доверять больше, так что он собирался ответственно к этому подойти и показать себя лучшим. — Думаю, для меня это как момент, когда я стану настоящим принцем. — Но ты и так настоящий принц, наследник, — с непониманием сказал мужчина. — Да, физически. Но это мой шанс доказать всем, что я настоящий принц, показать, чему меня учили. И все отныне будут знать, что я наследник королевской семьи. Я имею ввиду не только статус. Я думаю о том, что я могу сделать хорошего прямо сейчас. Может, создать какой-нибудь специальный фонд? Я хочу, чтобы люди знали, что могут рассчитывать на меня, на нашу семью в целом. — Это очень хорошее побуждение. Думаю, Его Величество не должен этому противиться, — Цзюнь У улыбнулся. — Я немного переживаю, что он не позволит. Да и о том, что я не сумею сделать всё так, как нужно. Как было бы правильно. Это чувство неуверенности немного мешает, не знаю, знаете ли вы, о чём я говорю. — Знаю, это похоже на первый опыт вождения. Когда садишься за руль впервые, то внимательно слушаешь, а как только приобретаешь начальные знания и начинаешь понемногу ехать по тренировочному полю, то всё равно нервничаешь, хотя и знаешь теорию. Казалось бы, ты знаешь, как работает управление автомобиля, однако всё равно боишься. Многие боятся даже после получения прав. Сложно почувствовать машину, чтобы хорошо ею управлять. Возможно, тут так же. В теории, ты знаешь, как нужно себя вести правильно, на практике ты даже был несколько раз на большой публике, но из-за недостатка опыта, ты боишься допустить ошибку, не вспомнить важную информацию или обидеть кого-то. Думаю, это нормально, — мужчина говорил таким спокойным тоном, что Се Лянь сразу же закивал, но при этом понимал, что он прав. — Да, вы правы. Я надеюсь, что вскоре смогу набрать побольше опыта, хотя даже понятия не имею, каково это — водить машину. — О, знаешь, довольно увлекательно, — он кивнул. — Вам повезло, вы можете водить машину. В любой момент можете сесть в свой автомобиль и умчаться так далеко, что никто и не найдёт вас! — Мне кажется, помимо обязанностей, у принца тоже есть свобода, верно? — Мои однокурсники почти все имеют водительское удостоверение, даже у девушек они есть. А я не могу его получить, хотя и могу иметь машину. Какая в этом логика? — Всё это нужно, чтобы защитить тебя, — как и любой взрослый, повторил мужчина. — Да, я знаю, — кивнул Се Лянь. — Но у соседа всегда трава зеленее. — Ты прав. Но, если ты не получишь права, это же не значит, что ты не можешь уметь водить машину? Се Лянь вопросительно поднял взгляд на мужчину, словно он сказал какую-то чушь. Но, чем больше смотрел, тем больше понимал, что тот вполне серьёзен, не шутит, а действительно имеет ввиду, что Се Лянь сможет научится вождению. — Но разве родители не будут против? — Се Лянь слегка нахмурился, стоило ему обрадоваться. — Не думаю, что мы сделаем что-то плохое, — улыбнулся мужчина. Он сдержал своё слово! Побеседовал с отцом принца, пообещал, что они не будут уезжать с территории поместья. Поначалу отец не соглашался, но, завидев щенячью радость от одной только мысли о вождении, не смог отказать сыну. Благо, здесь было достаточно ровных дорог. Их поместье располагалось далеко за чертой города, так что к главной трассе вела прямая дорога, проходя через фруктовый сад, беседки и несколько клумб. Прямо у входа в дом дорога была кольцевой, огибающая большой фонтан. Именно рядом с ним они и решили учить теорию. Усадив принца на водительское сидение, господин Цзюнь У рассказывал всё, что знал сам. Се Лянь был так рад тому, что он действительно может научиться водить, что с таким запалом выслушивал всё, что слышал, кивал и радостно улыбался. Он впитывал знания как губка, потому что ему не терпелось перейти к практике. Поначалу они ехали на первой передаче, а Се Лянь перестраивался из полосы в полосу, чтобы привыкнуть к управлению. Они могли доехать только до крайней линии участка, а после вернуться назад, так что особо нельзя было разогнаться. Однако Се Лянь настолько увлёкся занятием, что даже сумел вписаться в поворот на кольце у входа в дом, где за ними наблюдала его мама. Наверняка она была рада и гордилась в этот момент. А как же был рад Се Лянь! Конечно же, они не смогли выучить всё за один вечер, но каждый раз, когда Цзюнь У приезжал снова, Се Лянь не отходил от него ни на шаг, чтобы отправится к машине как можно скорее! Юноше действительно понравилось водить машину, и он хотел бы ездить больше, в других местах, но, пока что, он был очень ограничен. — Так вы не разговариваете, да? — спросил Цзюнь У. — С Ци Жуном? Да, мы даже не видимся в итоге. — Ты злишься на него? — Да, не думаю, что смогу его простить. Он сделал ужасную вещь, и я не могу о ней вот так просто забыть. — Справедливости ради, мы должны быть благодарны за то, что ребёнок всё же остался жив. Слышал, его уже выписали и с ним всё хорошо. — Это да, но… — Се Лянь сжал руль. — Я не понимаю, почему все отреагировали на это происшествие вот так? Может, это я слишком горю справедливостью? Просто для папы это повод продолжать со мной разногласия. Мы, конечно, помирились, но он скептически относился к тому, что я ездил в больницу к мальчику. Что в этом такого? Я же просто хочу помочь. — Знаешь, взрослые не всегда имеют ввиду то, что говорят. Есть одна деталь, которую ты упускаешь из виду: быть членом королевской семьи — не то же самое, что быть обычным человеком. Может, с виду кажется, что всё обычно — отец, мать, ребенок, тётя и двоюродный брат. Но главное отличие в том, что никакая другая семья не должна думать о последствиях так же сильно, как ваша, понимаешь? Будь вы обычной семьёй, максимум, соседи бы покрутили пальцем у виска, если взять ту же ситуацию с Ци Жуном. Но твоему отцу нужно распланировать всё верно. Ци Жун уже добавлен в семейный реестр, люди знают об этом, но не знают подробностей. Представь, что ты обратился в полицию, они действительно начали бы расследование. Кто-то за деньги продал информацию журналистам и на всю страну отгремела новость, что второй наследник с ножом напал на ребёнка. Да, по фактам. Однако, из-за неосмотрительных действий незрелого ребёнка, томящегося от ревности, пострадал бы в первую очередь твой отец. Не репутация Ци Жуна, а репутация твоей семьи. Ведь никому этого не надо. Да, твой брат, может, и заслужил наказание за свой поступок, но самое лучшее, что вы могли сделать — помочь ребёнку, верно? Ведь чужая жизнь важнее, правда? — получив одобрительный кивок, мужчина продолжил. — Я более чем уверен, что твой отец ни разу не думал о том, чтобы менять наследника. Ци Жун просто вырастет, получит свои деньги, охрану, и улетит куда-нибудь на Бали, где проведёт всю свою жизнь, как захочет. — Но, даже если я не пойду в полицию, разве папа не мог его наказать? Даже тётя пыталась его отругать, но всё, что Ци Жун в итоге получил — у него отобрали игрушки и телефон. Это разве равноценно? — Равноценно тому, что случилось с мальчиком — пырнуть Ци Жуна ножом в шею. Ты готов на это? Готов взять оружие в свои руки и причинить кому-то боль, пусть даже и заслуженную? — Конечно нет, зачем так радикально? — Если ты хочешь, чтобы его наказал твой отец, тогда ему стоит взять нож, верно? — Не обязательно кого-то ранить, чтобы добиться правильной реакции. — Возможно, но я поделюсь своим личным наблюдением. Так уж вышло, что я застал смену власти. Твой отец только пришёл, когда его родовое древо, спустя несколько лет, всё же проверили и подтвердили, что у него есть связь с утерянной династией Мин. Первое, что он начал делать — решать конфликт с Индией. Все люди говорили, что в переговорах он продаст принципы страны, все угрожали, что свергнут его, если переговоры не принесут должного результата. Примерно в то же время, пока твой отец был в Индии, в парламенте случился некий казус — помощник премьера был пойман на домогательствах и превышении полномочий. Этот человек подделывал документы, брал взятки — про всё это рассказала служащая, которой не поверили, что её домогались. Её даже попытались убить. Когда она поняла, что никто не хочет наказать его за преступление, которое он совершил против неё, она заставила его заплатить за другие его преступления. В тот момент люди словно ошалели. Многие выходили на митинги и требовали назначить ему высшую меру наказания — смерть. Судебные тяжбы длились очень долго, потому что доказать что-то было почти невозможно. Но люди, все как один, продолжали кричать о том, что хотят ему смерти. Но, как думаешь, сколько из них были действительно готовы убить его? Моя работа заключается и в общении с людьми, так что я иногда спрашивал об этом: «Если дать вам оружие и обещать, что вы не понесёте наказание за это убийство, вы убьёте этого человека?». Даже при сохранении анонимности, никто из моих знакомых не согласился бы это сделать, как бы ни был зол. Но если мы не говорим о равносильности и справедливости наказания Ци Жуна, то о каком наказании речь? Во-первых, как правильно измерить наказание, чтобы действительно было справедливо? Во-вторых, есть ли хоть что-то, хотя бы приблизительно соответствующее лишению жизни? В-третьих, а зачем это делать? Этот юноша… он просто таков. Никто и ничего с этим не сделает. Как бы ты ни хотел, ты не сможешь его изменить и сделать хорошим. Такой у него характер, такое воспитание. Ты справедливый, а он нет. Вот и всё на этом. Ты не поймёшь его взгляд на ситуацию, а он — твой. В таком случае просто достаточно подождать, когда он уедет отсюда, а ты продолжишь жить так, как жил до этого. Се Лянь смотрел перед собой и слушал его слова очень внимательно. Юноша понимал, что мужчина прав, что нельзя сделать сейчас ничего. Жизнь не всегда складывается так, как хочется. И, хотя он был близок к тому, чтобы согласиться и действительно успокоиться, что-то внутри него тикало до такой меры неприятно, что даже подташнивало.

***

И даже сейчас его слегка подташнивало, будто он узнал плохую новость. Держа телефон у уха, он только улыбнулся. — Я надеюсь на это, — Се Лянь слегка кивнул. — В любом случае, обращайся ко мне, если будет нужна помощь. У меня много знакомых, так что я могу помочь с твоей следующей работой, ладно? — предложил мужчина. — Спасибо за вашу помощь, — Се Лянь заметил краем глаза вошедшего Сань Лана, но продолжил стоять к тому спиной. — Отлично, тогда до связи, — Цзюнь У щёлкнул языком, как когда Се Лянь ещё был маленьким, и они играли в шпионов, а после долгое время так и прощались «Конец связи» или «До связи». Се Лянь не ответил, а просто отключил вызов, не сразу оборачиваясь на Сань Лана. Юноша только улыбнулся, протягивая ему чашку горячего шоколада. Стоило Се Ляню взять её в руки, юноша тут же накрыл его плечи пледом, чтобы было теплее. — Спасибо, — Се Лянь улыбнулся. — Какой-то важный разговор? — спросил Сань Лан, отпив немного шоколада из своей чашки. — Нет, — мужчина пожал плечами. — Просто обычный разговор. Но… — Что? — с интересом спросил юноша, наклонив голову. — Я не очень люблю оставаться у тебя с ночёвкой. — Почему? Тебе не нравится мой дом? — спросил Сань Лан, слегка нахмурившись. — Нет, дом у тебя чудесный. Просто, почти каждый раз, когда я остаюсь тут, мы оба не спим всю ночь. — А, вот как, — Сань Лан усмехнулся. — Давай сегодня не будем болтать, ладно? — Ты в это веришь? — Се Лянь приподнял бровь, краем глаза смотря на собеседника. — Нет, — улыбнулся он. — Как думаешь, что с ним теперь будет? — им не надо было даже называть имён, чтобы понять, о ком идёт речь. Сань Лан на несколько секунд задержал взгляд на собеседнике, словно изучал его эмоции, боялся сказать лишнее. Но, прежде всего, он хотел знать, что об этом думает Се Лянь. Он редко спрашивал о чём-то с целью сделать так, как ему это подсказали. Он выбирает путь сам. В этом же случае дело касалось не просто какого-то дела на работе, а чего-то личного. Сань Лан не понял сразу, чего именно хочет Се Лянь — собрать информацию или же прислушаться к чужому мнению? — Ты тоже не знаешь? — Се Лянь внимательно на него посмотрел. — От тебя мало что зависит, — юноша пожал плечами. — Да, но… Что ему остаётся делать? Он разве похож на того, кто после такой неудачи пойдёт учиться, найдёт работу, заведёт семью и станет примерным гражданином? — Он похож на того, кто будет ждать твоего одобрения. — Да, — Се Лянь быстро кивнул. — Но будет ли правильно показывать ему — что правильно, а что нет? Я не хочу быть его маяком. Я — не он. — А у него нет другого ориентира. Он из тех, у кого нет собственного стержня, они смотрят на других и делают, что скажут. Такими легко манипулировать, стоит ему показать, что ты круче. Мы оба не знаем, что делать, мы понимаем, что любое неосторожное движение может стать… фатальным для него. Ты и правда хочешь ему помочь? — юноша уже всем телом повернулся к собеседнику. — Знаю, что говорил о том, что не могу его простить, но… — Это нормально, гэгэ. Ты не можешь просто так взять и вычеркнуть его из своей жизни. У всех есть проблемные родственники. Что бы он ни делал, ты всё равно будешь о нём думать. Это не слабость и бесхарактерность, а человеческая натура. — Но, в таком случае… Думаешь, какой-нибудь психолог сможет ему помочь? — Пока не попробуешь, не узнаешь, — юноша пожал плечами. — Но то, что можно сказать точно — ему нужен ты. Се Лянь снова поднял взгляд и несколько секунд его выдерживал. Он не мог вот так просто принять решение, не мог ошибиться. — Эй, вам тут не холодно? — Жое заглянула к ним через дверь. — Возвращайтесь! — А где Эмин? — поинтересовался Се Лянь, стаскивая с плеч плед. — Он сказал, что должен встретится с Мин И, — девушка пожала плечами, усаживаясь за стол. — Кстати, Цинсюань появился в сети — мне смс-ка пришла. — Да? Думаю, ему и правда лучше, — Се Лянь уселся рядом с ней. — Шиди, можно я включу телевизор? — Смотри что хочешь, — юноша пожал плечами, наблюдая за тем, как девушка тут же пересекла комнату и завалилась на диван с пультом. — Знаешь, ещё что? — Се Лянь посмотрел на Сань Лана, который встал неподалёку, упираясь обеими руками в стол. — Какой метод они выберут, чтобы напасть на тебя? — Ну… — не то чтобы юноша не догадался, что этот вопрос всё же будет задан. — Думаю, они выберут тихий метод. Если они пойдут на меня войной, то многое потеряют. А вот если подсыпят что-то в еду, то убьют и меня, и второго зайца, да и третьего. — Триаду, и меня вместе с ней, — Се Лянь опустил взгляд, размышляя. — Ты уже думал, что будешь делать? — Не думаю, что смогу обезопасить себя в полной мере. — И всё же? — Я только могу быть осторожнее. Мы все сейчас бессильны, а сидеть и трястись от страха — не мой выбор, ведь именно этого они хотят. — Я и не прошу тебя трястись от страха, — Се Лянь пожал плечами. — Просто ты в подобных вещах имеешь больше опыта, вот и всё. Се Лянь обернулся на Жое, которая смотрела телевизор. Медленным шагом он направился к ней, не теряя из виду Сань Лана. Однако он даже не успел отреагировать, как одна рука юноши скользнула по его плечам, вальяжно расположившись на ровной линии плеч. Юноша слегка наклонился к стоящему рядом Се Ляню, который опешил от чужих внезапных действий. Слегка наклонив голову вправо, он едва ли не прикоснулся губами к уху Се Ляня, отчего тот слегка вздрогнул. Низко выдохнув, Сань Лан шепотом поинтересовался: — Гэгэ, хочешь расскажу тебе секрет? Единственное, что мы можем делать в этой ситуации — создавать видимость, что мы не боимся и всё хорошо. Вот весь секрет успеха. Никакого опыта, никаких заморочек. — Это на тебя похоже, — Се Лянь слегка хихикнул. — Знаешь, что? — М? — с мягкой улыбкой и лёгкой игривостью поинтересовался Сань Лан, что было больше похоже на мурлыканье. — Давай закажем что-то на ужин? Сань Лан несколько секунд неотрывно смотрел в глаза принца, в которых вот-вот станет заметна паника, отчего он и пытался перевести тему разговора, а после широко улыбнулся. — Просто доверься мне, — он щёлкнул языком и всё же ушел, оставляя Се Ляня в спокойствии. — Дагэ, ты ничего не знаешь про то, что сейчас творится с господином Ши? — спросила Жое, закинув голову на спинку дивана. — Без понятия, а что? — О нём тут репортаж сняли. Говорят, один человек обвинил его в халатности, из-за чего родители этого человека погибли. Это так страшно, если всё это действительно правда, — Цзыи наблюдала за реакцией Се Ляня. — Нет, я не знаю об этом ничего, — Се Лянь пожал плечами. — Переживаешь? Мужчина уселся рядом с ней, приобнимая её за плечи. Он заглянул в её глаза. Конечно же, она переживала. На семью Ши в последнее время свалилось столько всего. И если всегда, когда Цинсюань влипал в очередной скандал, его называли невежественным богатым ребёнком, то, когда он поцеловал Мин И на камеру, это всех возмутило. Конечно же, это сыграло Се Ляню на руку, так как внимание общества было отвлечено от него самого. Потом стало известно, что Ши Уду побил своего брата, а ведь это были только слухи. Как известно, именно неподтверждённая информация больше всего подогревает интерес. Цинсюаня стали жалеть, позабыв о колких словах, сказанных ему в приступе дискриминации на почве нетрадиционной ориентации. Теперь извергом стал старший брат, который позволил себе лишнего. Хотя не все считали, что избиение было неуместным. Однако, сейчас выяснилось ещё кое-что — Ши Уду намеренно не исполнил своих обязанностей, чтобы получить лучшую оценку на вступительном экзамене, что привело к тому, что ребёнок оказался в приюте, а его родители покончили с жизнью. Тогда как настоящий преступник всё ещё на свободе. Было не сложно догадаться, что и Се Лянь, и ориентация его друга отойдут на второй план, тогда как полетят головы. Именно об этом переживала Жое. Но не о Ши Уду, а о Цинсюане. Он иногда жаловался на их отношения, но всегда старался впечатлить брата, задобрить его. Иногда он действительно шалил и доставлял проблемы, но не из-за злобы. Что бы Цинсюань ни говорил, Жое знала, что он переживает о брате, всегда старается его оправдать. У них не было принято говорить о любви, в их семье не было принято проявлять нежность. Но Цинсюань на самом деле очень даже хотел этого, видеть любовь и заботу. Именно поэтому он так восхищался, когда видел, как Се Лянь вообще без проблем обнимает Жое, называет её солнышком и хвалит даже за незначительные вещи. Ему нравилось смотреть, как рада Жое, что её хвалят. А когда Цзыи по секрету рассказала о том, что Се Лянь ей вовсе не родной, на время это выбило у него землю из-под ног. Се Лянь был ей абсолютно чужим, он ей никто, но проявил такую инициативу, искренне любит и заботится о ней, называет её своей дочерью. Цинсюань даже слезу проронил, когда говорил с Баньюэ и Жое об этом. Они обе знали, насколько он нуждается в любви, насколько для него это важно. А теперь, когда единственного человека, чьего одобрения он жаждал и ждал хотя бы немного внимания, обвиняют в преступлении, зная, насколько он справедлив, было не тяжело догадаться, что Цинсюань получит настоящий удар. Оставалось только надеяться, что рядом с ним будет хоть кто-то, кто сможет разделить это. Хоть кто-нибудь.

***

— Поздравляю, твоя практика окончена, — Цзюнь У протянул папку с документами. — Считай, ты уже закончил образование и теперь на шаг ближе к своей мечте. Се Лянь принял папку обеими руками, поклонившись в знак благодарности. Рядом с ним стояла его мама. Они собирались выпить кофе после того, как заберут рекомендации, а после их ждала встреча с женой премьера. Элегантный весенний костюм матери молочного цвета приятно разбавлял интерьер в кабинете директора. Женщина сдерживала улыбку и с гордостью смотрела на сына. — Знаешь, я думаю, мы можем сегодня устроить небольшое барбекю. Пригласи своих друзей, ладно? — предложила женщина, похлопывая сына по спине, пока они вместе шли к машине. — Папа хотел вечером взять меня на собрание с советниками, так что как-нибудь в другой раз, — Се Лянь улыбнулся, поднимая взгляд на мать. — Тогда, может, пригласим Цзянь Лань? Или ей будет со мной скучно, пока ты занят? — Мама, с тобой не может быть скучно. Уверен, она очень любит тебя, потому что ты о ней заботишься. — Как думаешь, то, что она хочет стать актрисой, не станет мешать ей быть невестой? — она с интересом посмотрела на сына. — Если ей это нравится, пускай занимается, — юноша пожал плечами. — Ну как это? Невеста принца должна быть образцом для подражания — никаких поцелуев с другими мужчинами! — Не во всех фильмах женщины должны быть романтизированы, — Се Лянь снисходительно улыбнулся. — Милый, фильмы бывают разными, а ещё продюсеры бывают разными. Сначала он говорит, что не будет никаких романтических сцен, а во время съёмок требует их. Знаешь, какие тяжёлые начинают судебные тяжбы? — Я не понимаю, чего ты от меня ждёшь? — Се Лянь остановился у машины, открыв перед мамой дверь. — Просто интересно, насколько много ты готов претерпеть ради её удобства? — Мои уступки — это плохо? — Совсем нет. Просто я переживаю, что мы с отцом можем быть слишком… предвзятыми, вот так просто решив, кто станет твоей женой. — Мои уступки тут ничего не решают. Мы друзья, даже если что-то не так, мы сумеем договориться, — Се Лянь пожал плечами, пряча руки в карманы брюк. — Я знаю, потому что ты мой мудрый сын, — женщина провела по макушке юноши, а после всё же села в машину. Се Лянь улыбнулся, тут же нащупав в кармане горстку конфет и маленький кубик Рубика. Оглянувшись, он внимательно посмотрел назад, на здание школы. Кажется, у него остались незавершённые дела. — Мам? Я отойду минут на десять, ладно? — спросил он, но ждать её ответа не был намерен. Он только сказал, что скоро вернётся, а сам побежал в корпус младших классов, в котором работал несколько недель. Вокруг было пусто, ведь уроки уже шли, так что в коридорах эхом отдавался звук каждого шага принца. Свернув в небольшой коридор, в обе стороны уставленный шкафчиками для малышей, он сбавил скорость. Его интересовал класс 3-3, так что он лишь тихо постучал в дверь, а после слегка её приоткрыл. Мужчина у доски отвлёкся, сразу же замечая знакомого студента. — Могу чем-то помочь? — спросил он, прервав урок. Се Лянь открыл дверь пошире, а после быстро обвёл класс в поисках ребенка. — Ищете Хуна? Его нет на уроке. — Он ведь не в больнице, — Се Лянь нахмурился. — Дети говорили, что он пришёл, только вот на урок не явился, — мужчина пожал плечами. — Понятно, — Се Лянь слегка кивнул. — Я пойду и поищу его. Извините, что прервал. Получив только мягкую улыбку в ответ, юноша медленно направился на улицу, внимательно прислушиваясь к звукам вокруг. Мальчишка был маленьким даже для своего возраста, так что мог прятаться и играть, не слыша, что кто-то его ищет. Но в школе его не было. Юноша вышел на улицу, осматривая округу, когда заметил на одной из полян для прогулок знакомое оранжевое пятнышко. Приглядевшись, он заметил, что ребёнок приседает на корточки, берёт что-то с земли, а после снова поднимается и бежит к другой точке. Се Лянь слегка нахмурился, присматриваясь к ребёнку поближе. Его капюшон с мордочкой лисички так смешно подпрыгивал вместе с ним, что Се Лянь не мог даже пытаться скрывать улыбку. Но он не заметил, как его обнаружили. Улыбаясь, он упустил момент, когда мальчик его заметил и склонил голову направо, будто котёнок. — Привет, Хун-эр, — Се Лянь позвал его, широко улыбаясь. — Учитель, ты вернулся! — мальчик внезапно сдвинулся с места, направляясь прямо на руки Се Ляня. — Ты вернулся, да? Они уже говорили об этом. Се Лянь сказал, что, когда мальчика выпишут, он точно будет ещё в школе. Но лечение немного затянулось, так что у них не осталось времени. Держа мальчика на руках, он только сейчас заметил, что в его маленькой ладошке было несколько цветков подснежника. Мальчик внимательно посмотрел на лицо учителя, изучая его реакцию, ведь он молчал, он не ответил на вопрос. — Мы будем ещё заниматься? — спросил он, став серьёзнее. — Нет, — тихо ответил Се Лянь. — Мне пора уходить отсюда. — А ты ещё вернёшься? — спросил мальчик даже без тени надежды. — Не знаю, — Се Лянь пожал плечами, не скрывая того, что ему было немного стыдно и жаль. — Послушай меня. Я был очень рад тебя встретить, надеюсь, мы встретимся потом. Просто я уже больше не учусь, и не могу быть здесь, у меня есть много дел, понимаешь? Но, когда ты немного подрастёшь, мы обязательно встретимся. — Ты говоришь так, чтобы я не плакал, — Хун-эр поднял обиженные глаза. — Нет, мне тоже жаль, я не хочу уходить. И я обещаю, что навсегда тебя запомню, а когда мы встретимся, я уверен, что ты уже вырастешь, будешь большим и сильным, и сможешь похвастаться передо мной. Ты отличный ученик, ты должен это знать. Обязательно продолжай учиться, несмотря ни на что, хорошо? — Зачем? — спросил мальчик, крутя пуговицу пальто Се Ляня, но при этом не поднимая взгляд. Было не трудно увидеть маленькую слезу, которая пробежала по мягкой румяной щеке. Се Лянь усадил мальчика на одну руку, а второй вытер щеки мальчика. Он не сразу нашёл, что ответить, так что просто погладил по макушке, ища подходящие слова. — Ты умный мальчик, я точно знаю. И я верю, что ты можешь сделать это. Это важно. Даже если меня не будет рядом, пожалуйста, постарайся, ладно? Ради меня, хорошо? Что бы с тобой ни случилось, продолжай быть таким любопытным и хорошим, ладно? Слышишь? Все вокруг могут говорить что угодно, но ты знай, что ты можешь всё. А я… мне очень жаль, я не хочу тебя вот так оставлять, понимаешь? Мне тоже жалко, я хочу побольше с тобой общаться, дружить с тобой, потому что ты замечательный, ты мой друг и я буду очень по тебе скучать. Ты будешь по мне скучать, Хун-эр? — Се Лянь только надеялся, что мальчик не станет злиться, поэтому всячески старался говорить спокойно, только бы не злить того ещё больше. Но мальчик молчал, всё ещё крутя пуговицу в руках. Он только сильнее сжал цветы в руке, нахмурился. Ему нужно было время, чтобы подумать и принять решение для себя. — Буду, — тихо ответил он, всё равно хмурясь от горького расставания с учителем. — И я буду по тебе скучать, — Се Лянь покрепче обнял мальчика. — Я ещё не видел таких талантливых и умных детишек как ты, так что, пожалуйста, воспользуйся своими умениями, хорошо? Будь счастливым и здоровым, и тогда ты станешь большим и крутым. — Как ты, учитель? — спросил мальчик, обнимая свободной ручкой Се Ляня за шею. — Даже лучше! — Ты врёшь, врать — плохо. — Это не ложь, я просто так мечтаю, — Се Лянь только укоризненно зыркнул в сторону мальчика. Позволив себе ещё хоть немного нежности, Се Лянь обнимал мальчика на руках, слегка качаясь из стороны в сторону. Он был таким маленьким и мягким, слегка дрожащим от холода и слёз, но Се Лянь не мог перестать улыбаться, зная, что мальчик действительно не глупый, он сильный и решительный, так что горы свернёт! Было жаль оставлять его так рано. — Эй, дружище, — позвал юноша, опускаясь на корточки и отпуская мальчика на землю. — Ты же обещаешь, что будешь стараться? — Обещаю, — мальчик кивнул, вытирая щёки. — А я обещаю, что найду тебя, ладно? Ну-ка? — он встал в полный рост, пытаясь отмерить рост мальчика. — Ты должен хорошо кушать и много учиться, тогда ты станешь старше и выше, договорились? — Даже выше, чем учитель? — Вполне может быть, — Се Лянь улыбнулся резкой смене настроения ребёнка. — Это тебе, — мальчик тут же протянул свою маленькую ладонь, в которой было несколько цветков подснежника. — Правда? Тебе не жалко? — Я собирал их, чтобы подарить тебе, когда ты приедешь в школу, — похвастался мальчик. — Правда? Тогда я не могу их не забрать, верно? — Се Лянь улыбнулся, принимая цветы, которые в его ладонях казались совсем маленькими и нежными. — Знаешь, у меня тоже для тебя кое-что есть. Се Лянь присел напротив мальчишки, достав из кармана кубик. Он повертел игрушку в ладони, а после протянул ученику. — Я не умею его складывать. Он такой маленький, потому что я хотел везде его носить с собой, чтобы учиться. Но так и не научился. Как думаешь, у тебя получится? — Не знаю, — Хун-эр пожал плечами, дотрагиваясь до кубика, который лежал на открытой ладони. — А я уверен, что ты сможешь, — Се Лянь улыбнулся, протягивая мальчику игрушку. — Я попробую, — мальчик взял вещицу и повертел её в руках, внимательно рассматривая. — Учитель? А куда ты уходишь? — М-м-м, — протянул Се Лянь, ища ответ поделикатней. — Ну, мне нужно работать. — А кем ты работаешь? Ты будешь учителем, да? — Не совсем, — юноша улыбнулся и покачал головой. — А кем? — Это секрет, — юноша улыбнулся. — Ты можешь мне рассказать, пожалуйста? — Только если ты никому-никому не расскажешь. — Обещаю, что я никому-никому не скажу! — мальчик отнёсся к этому так, словно он должен был узнать тайну государственной важности, как шпион. — Хорошо. Дело в том, что я принц, — Се Лянь понизил тон и приложил палец к губам. — Врёшь ты всё! — надулся в неверии мальчик. — Не вру, честно! — А корона у тебя есть? — Конечно же, — Се Лянь кивнул. — Я не могу быть учителем, потому что мне нужно много учиться и работать, понимаешь? — Ты будешь королём, да? Настоящим? — Да, настоящим. — И твоя мама королева? — Да. — И папа — король? У вас королевская семья, да? Круто как, — переубедить его оказалось не так сложно. — Думаешь? — Да, ты живёшь во дворце и всё можешь! — Но остаться с тобой я не могу, так что не всё мне позволено, — Се Лянь пожал плечами, потрепав мальчика за щеку. — А мы точно ещё увидимся? Когда я вырасту, и мы увидимся, то я покажу, как я научился считать дроби, хорошо? — Обязательно, — Се Лянь улыбнулся. — Я рад, что ты мой друг. — Ты мой лучший друг, учитель! — мальчик обнял Се Ляня ещё раз, будто уже был готов расстаться. — А ты — мой, — Се Лянь улыбнулся, радуясь, что их разговор перестал быть таким угрюмым. — Фокус показать? — Да, — ученик немного отошёл, чтобы внимательно следить за фокусом. — Смотри, — принц поднялся и достал одну конфету из кармана, показывая леденец мальчику. Проделав нехитрые махинации перед лицом мальчика, он «достал» конфетку из-за уха ученика, улыбаясь пошире. — Вот, за ушком выросла, — объяснил он. — Ты меня обманываешь. Если бы они там росли, я бы ел их постоянно! — мальчик взял протянутую конфету. — Но я ведь достал её оттуда, верно? — Се Лянь снова достал конфету из кармана, чтобы показать фокус. — Но как? У меня, наверное, слишком маленькие глаза, я не могу этого заметить, — он взял ещё одну конфету, закидывая голову назад, чтобы посмотреть на юношу. — А какие фокусы ты ещё знаешь? — Этот единственный, — Се Лянь смущённо улыбнулся. — Но я выучу новый фокус к нашей следующей встрече, договорились? — С чем-то сладким? — Посмотрим, — Се Лянь улыбнулся, погладил мальчика по голове. — Хун-эр, мне уже пора уходить. Возвращайся в школу, ладно? — Не забудь, что ты обещал вернуться! — снова напомнил мальчик. — Не забуду. И ты не забудь, что ты пообещал мне, хорошо? — Да, обещаю! — мальчик улыбнулся. — Пока, до встречи! — Се Лянь стал отходить назад, махая руками. — Пока, учитель! — мальчик поднял обе ладони, чтобы помахать на прощение. Хун-эр до последнего стоял у крыльца, быстро-быстро маша руками, пока Се Лянь полностью не скрылся из виду.

***

— Фокус, — Се Лянь надул губы. Всё же, когда закончится вся эта неразбериха, ему нужно поискать Хун-эра. И выучить для него фокус. — Что? — Жое нахмурилась. — Ничего, просто отвлёкся, — Се Лянь улыбнулся. — Поня… О! — девушка раскрыла глаза от удивления. — Это Цинсюань! Алло? Приве-е-ет! Как ты? — Привет, — тихий голос в трубке звучал довольно радостно. — Мы тут с дагэ, — заявила Жое. — Передай ему от меня привет. — Ты всё же не сказал, как ты? А как он? Только что проснулся и валялся в кровати, в незнакомой комнате. Вокруг из знакомого были только коты. Немного тошнило, голова кружилась, а самое противное — он чего-то хотел, но чего именно — непонятно. Он перевернулся на живот и громко вздохнул, отчего в боку начало колоть: — Более-менее, ты можешь сейчас говорить? Я хотел ещё Баньюэ позвонить. — О, я думаю, она сейчас не занята, сделаем конференцию? Ты хотел о чём-то поговорить? — Да, — Цинсюань слегка улыбнулся. — Мы тебе сейчас перезвоним. Цинсюань отключил звонок, заново любуясь стандартной темой телефона, из которого была удалена абсолютно вся информация. Лишь некоторые номера и аккаунты он смог восстановить из хранилища. Сегодня с самого утра к ним снова пришли из полиции, чтобы завершить допрос, так что юноша устал. К нему также приходила медсестра, чтобы поставить капельницы. Пока господин Пэй был на работе, было довольно скучно, так что Цинсюань маялся. Но скучно стало только сейчас, когда целый ураган мыслей его немного оставил. Он включил свой телефон и тут же вздрогнул от сотен смс о пропущенных. Но среди них не было ни одного, номер которого заканчивался бы на «000», номер Мин И. Цинсюань проверил социальные сети — все его посты были удалены, но сотни тысяч сообщений так и висели непрочитанными. А вот его сообщения Мин И, Яйца вкрутую и Черновода были как раз-таки прочитанными, но остались без ответа. Казалось, даже Яйца вкрутую обычно переживал, если с Цинсюанем что-то происходило, но здесь он молчал, будто бы теперь ему было всё равно. Единственными, кто о нём переживал, были Баньюэ и Жое, казалось, от них пришёл миллион звонков. Даже Пэй Су, когда приходил, спрашивал, может ли он сказать хоть что-то о нём Баньюэ и Жое. Но он попросил ничего не говорить. Просто потому что они бы так переживали ещё больше, а если бы сказал, что всё хорошо, то не поверили бы. Но ведь и молчание не было хорошим выбором. Когда девочки ему перезвонили, было сразу слышно, что они переживают, так что Цинсюань рассказал им всё по порядку, а они внимательно его слушали. — Но почему Мин И вот так просто оставил тебя одного? Это так странно, — Баньюэ задумчиво нахмурилась. — Потому что он козёл обжёванный! — не удержалась Жое. — Цзыи, ты не должна говорить так при Цинсюане! — Простите, но это так! Сегодня у нас был тяжёлый день. Я могу с уверенностью сказать, что Мин И служит Триаде. Вместо того, чтобы позвонить тебе, он был здесь и помогал нам организовывать захват Ци Жуна, вот что. — Значит, он и правда был занят? — спросил Цинсюань, так как не знал ничего о том, что Жое была замешана в делах Триады. — Да, и он так переживал, что не может с тобой связаться! — с сарказмом сказала Жое. — Не пойми меня неправильно, я просто не хочу, чтобы рядом с тобой был человек, который бы так себя вёл. Ты не заслужил этого! Я не отрицаю, что у него могли быть причины, но… Но лишь одну смс он мог написать? — Ты права, Жое, — Цинсюань опустил голову, раздумывая. — А что именно он там делал? — Он следил за домами, которые мы захватывали. Сделал план, которым мы пользовались. — А ты не знаешь, чем ещё он занимается? — Я там его впервые вижу. — Это неудивительно, он же с Хуа Чэном приходил, — Цинсюань глубоко вздохнул. — Почему мы раньше не догадались? Хуа Чэн ведь не дружит с кем попало, — Жое тоже хмурилась. — С таким же успехом и Се Ляня можно было подозревать в связях с Триадой, — Баньюэ слегка цокнула языком. — Но меня это только отталкивает. Я имею ввиду, что он не говорил о Триаде, что он прячется сейчас и избегает тебя. У него, конечно, могут быть причины, но всё же… — Ой, подожди, — Цинсюань её прервал, отводя телефон от уха. — Кажется, брат пришёл, и они с дядей ругаются, я только послушаю, подождите, окей? Он даже не услышал ответ, просто оставив телефон на подушке. Минуя каждого котика, он выбрался из-под одеяла и тихо подошёл к двери, будто бы боялся, что его засекут. Слегка приоткрыв дверь, он наблюдал за тем, как Пэй Мин наотрез отказывался впускать кричащего мужчину дальше коридора. — Я должен ему это сказать! — потребовал Ши Уду, в упор смотря на мужчину. — Через адвоката, дружище. Ты знаешь правила, иначе мы будем требовать от суда запрет на приближение. — Да мне плевать, я хочу его видеть. Сию же секунду! Он мой брат! — Видишь, как ты заговорил? Внезапно вспомнил, что у тебя есть брат? Довольно! Убирайся, иначе я вызову полицию и журналистов, — Пэй Мин пригрозил ему пальцем, надеясь быстрее его заткнуть и выпроводить, лишь бы не разбудить юношу. Однако Цинсюань не всегда был настолько догадлив, так что просто захотел выслушать, что он скажет в этот раз. Даже если он попытается его ударить, какая разница уже? Оставляя в спальню дверь открытой, Цинсюань вышел в коридор, но подходить к ним через гостиную не стал. — Иди сюда и объяснись! — тут же потребовал мужчина у брата. — Что тебе нужно?! — спросил Цинсюань, не собираясь и шагу ступать в его сторону. — Цинсюань, уйди в комнату. Тебе не обязательно с ним говорить, — сказал Пэй Мин, оборачиваясь через плечо. — Этот твой ёбырь всё это устроил! Он опубликовал статью обо мне на моём же аккаунте! Это он всё подстроил, как змея к тебе притесался, чтобы меня достать! Что ты теперь скажешь в своё оправдание?! — Чт-что произошло? — Цинсюань скривился от отвращения. — Ах, тебе же всё равно, верно? — Ши Уду драматично вскинул руки вверх. — Ты целыми днями сидишь и плачешь по этому сукину сыну! Вы друг друга стоите. Только имей ввиду, я подам ответный иск! На твоего дружка за взлом и слежку, а на тебя за то, что ты ему помог. Подумать только, сколько я вложил в тебя сил и денег, а ты привёл этого выблядка в мой дом, чтобы он сделал нечто подобное! За что ты мне это сделал?! За что?! — Но я ничего не делал! — Цинсюань попытался оправдаться. — Ну конечно! — Ши Уду был так раздражён, что это слышалось даже во вздохе. — Ты специально это сделал, чтобы отвести моё внимание, чтобы этот сукин сын получил удалённый доступ к моему компьютеру и опубликовал эту чёртову статью! — он настолько взбесился, что голос стал немного писклявым. — Да какую статью?! — Цинсюань никак не мог понять. — Я что, много прошу? — Ши Уду внезапно стал спокойным, обращаясь к другу. — Что я сделал им не так? — Начнём с того, что, кажется, ты действительно убил родителей этого… Мин И, — сказал Пэй Мин, как всем известный факт. — Что? Почему я об этом ничего не знаю? — Цинсюань удивлённо вскинул брови, тут же подходя ближе. — Ты убил его родителей?! — Нет, я их не убивал! Они сами себя убили! — После того, как ты их опозорил и посадил в тюрьму, конечно же, — словно между прочим сказал Пэй Мин. — А теперь слушай меня сюда: никакими встречными исками ты ничего не исправишь. Люди на стороне Мин И и Цинсюаня, понял? Даже если ему пришлось хитростью получить доступ к твоему компьютеру, это не изменяет того факта, что ты совершил преступление. И я не удивлюсь, если тебя будут мотать и начнут расследование. Забудь про новости, увольняйся прямо сейчас и начинай искать себе работу. Это самое мудрое, что ты можешь сделать. А ребёнка оставь в покое, он справится без тебя! — Конечно! Он без меня уже так справился! Так мне помог, просто бью челом оземь! Имей ввиду, я найду этого выблядка и убью его собственными руками, пока не поздно! — Но за что?! За что ты его собираешься убить?! Он потерял родителей, он потерял всю жизнь, за что ты будешь его убивать, ты, чёртов психопат?! — Цинсюань и сам начинал вскипать. — Потому что он уничтожил всё, что у меня было. У меня теперь не будет ничего! Я хуже больного старого пса, меня теперь все ненавидят! Что ему мешало связаться со мной лично, почему бы ему просто не попросить денег? Я бы сделал для него всё, что угодно! А теперь что?! Кем я стал, благодаря этому придурку?! — Конечно же, благодаря придурку… Ты сам побил Цинсюаня, ты сам написал статью, в которой обвинил невинных людей, а обвиняешь этого парня? Ты вообще с катушек полетел? Может, тебе в психушку лечь, пролечиться немного? — Да как ты вообще можешь такое говорить? Как у тебя язык повернулся сказать нечто подобное?! Я не верю своим ушам! Ни Мин И, ни я не заслужили и капли такого ужасного отношения с твоей стороны! Я не хочу тебя больше видеть и знать, мы больше не братья. Просто убери меня из семейного реестра и оставь деньги родителей себе. Забудь о моём существовании, потому что мне омерзительно каждое упоминание о тебе, твой вид и голос! Убирайся!