Если не знаешь, смеяться тебе или плакать - смейся

— Ты же не против? — поинтересовалась девушка весёлым тоном. — Обещаю, что добавлю в курочку много карри. — Ладно, ты же знаешь, что можешь не спрашивать об этом, — Се Лянь почесал затылок, оглядываясь вокруг в поисках такси. — Тогда купи фруктов, ладно? — попросила девушка. Она звучала такой оживлённой и радостной, будто собиралась не просто приготовить ужин и позвать гостей, а устроить целый бал на всё королевство. Се Лянь пытался оставаться позитивным, чтобы не пугать её и не заставлять переживать. Честно говоря, он и сам не хотел, чтобы кто-то знал подробности, потому что было тяжело сложить всё это в общую картину. Может следует последовать совету Сань Лана? Если расписать всё, может, станет более понятно, что происходит, но в его голове было слишком много «не знаю» и «не уверен», так что он понятия не имел, что должен делать. Предчувствие, что впереди его ждет какой-то ужас, никак не проходило и от этого становилось только беспокойнее. 21:10 Сань Лан «Так у тебя что, новый телефон?» Се Лянь несколько раз прочёл сообщение и не сразу понял о чём речь. До этого они говорили о том, что он недавно едва не уронил свой новый телефон. 21:11 Се Лянь «Да, это тот, что мне подарили во время съёмок рекламы. Там ещё ноутбук неплохой подогнали» 21:12 Сань Лан «Выходит, на этом телефоне у тебя нет жучка? Я-то думаю, почему ты всё время у себя дома))» 21:13 Се Лянь «На этом телефоне как раз таки есть жучок)» 21:13 Сань Лан «Да? Эмин поставил?» 21:13 Се Лянь «Нет, Ци Жун...? Не знаю, просто такое предположение» 21:14 Сань Лан «Всё хорошо? Что-то случилось? Где ты сейчас?» 21:14 Се Лянь «Как раз поймал такси, не переживай так сильно» 21:14 Сань Лан «Так что там случилось?» 21:15 Се Лянь «Я всё расскажу, когда увидимся. Жое ведь и тебя пригласила?» 21:15 Сань Лан «Да, я уже у вас дома, Эмин тоже. Ждём только тебя» Се Лянь написал, что поспешит приехать как можно скорее, тем более, он также должен был зайти за фруктами, но он так долго ходил между полками в магазине, казалось, что он заблудился, но после перестановки здесь действительно было сложно найти что-либо. Когда Се Лянь ещё не был так загружен своей работой, они с Жое часто ходили за покупками вместе. Нет, сейчас это были совершенно иные ощущения. Раньше, несколькими годами ранее, он сумел поступить на факультет журналистики и учился удалённо, чтобы успевать также и подрабатывать. Жое в то время была совсем малышкой, так что просто оставалась в их временном убежище, иногда выходя чтобы прогуляться. Она весь день скучала, потому что в их доме не было никаких развлечений, а с некоторых пор она плохо отзывалась о сверстниках. Стоило ей один раз подраться с мальчишкой, она тут же решила что никто из них не достоин её внимания и лишь высокомерно следила за ними. Нет, в глубине души она не хотела снова связываться с ними или любыми другими детьми, ей было комфортно сидеть в четырёх стенах. Девочка так радовалась, когда Се Лянь возвращался домой вечером и они вместе шагали в магазин неподалёку, чтобы купить что-то к ужину. Обычно денег хватало только на что-то простое, ведь бóльшая часть его зарплаты уходила на оплату аренды, но Жое всегда говорила, что когда-нибудь они попробуют и это, и то, а Се Лянь в это время испытывал странные чувства, ведь она определённо заслужила есть лучше, получать игрушки и красивые платья, а всё, что он мог ей дать, едва ли подходило для даже самого непривередливого взрослого. Сейчас же эти прогулки выглядели иначе, если они хотели что-то попробовать, они это покупали. Весело хихикая, они только вызывали недовольные взгляды от других покупателей, но ничто не заменит эти семейные покупки. Дальше они отправлялись в свой новый дом, который был дворцом по сравнению со всеми их жилищами вместе взятыми, включали музыку и вместе готовили ужин. Жое была в восторге от вечеров, когда к ним приходили гости, всего пару дней назад они приглашали Пэй Су и Баньюэ, но больше удовольствия она получала от того, что они были только вдвоем и не приходилось поддерживать эти отношения «брат-сестра», потому что даже Баньюэ не знала историю своей подруги, они будто снова возвращались к тем счастливым вечерам, когда было так весело и тепло. И неважно что там вокруг происходит — Се Лянь внимательно слушает, а Жое увлечённо мечтает о том, что сейчас стало реальностью. Однако сейчас мужчина просто немного хмурился от недовольства, ведь зачем-то эти маркетологи переставили его любимый соус неизвестно куда? Пришлось уйти без соуса, не убудет с него. Се Лянь снова вышел на холодную улицу, в темноте было довольно пусто, только вывески бросали свои яркие лучи на лужи под ногами. Чем дольше он вдыхал этот ледяной воздух, проникающий под небрежно запахнутый воротник пальто, тем больше погружался в свои размышления и не сразу заметил, как вокруг стали кружить белые большие снежинки. Он вздрогнул, когда одна из них опустилась на его нос и тут же растаяла, оставляя после себя маленькую капельку. Первый снег в этом году. На минуту он даже остановился, чтобы поглядеть в тёмное небо. Все голоса вокруг и внутри затихли в немом восхищении такой обычной вещью. Этой зимой они с Жое просто обязаны вместе слепить множество снеговиков, больше, чем в прошлый раз! Струсив с плеч снег, он наконец вошёл в светлый и тёплый подъезд. Осталось так мало, чтобы наконец прийти домой, так что весёлое чувство приподнятости понемногу наполняло его. Мужчина открыл входную дверь своим ключом, даже на площадке слыша отчётливые мелодии из их с Жое сборника любимой музыки. — Дагэ! — Жое радостно вскрикнула, но так и осталась стоять около кухонной тумбы, на которой занималась лапшой. — Привет, что тут у вас? — поинтересовался Се Лянь, отдав подошедшему Эмину сумку с покупками. — Всё хорошо, а ты где был? — спросила она, уже вымывая руки от муки и вытирая их полотенцем. — Нужно было встретиться с той женщиной, у которой я брал интервью в твоей кофейне, помнишь? — мужчина наконец освободился от тёплого плаща и слегка потрепал волосы, в которых всё ещё были снежинки. — Понятно-о-о-о, — Жое и правда сделала какой-то вывод, но предпочла не говорить об этом, а просто обняла Се Ляня. — Что? — поинтересовался Се Лянь, оглядывая всю комнату, чтобы наконец найти Сань Лана, который старательно накрывал на стол. — Теперь понятно почему шиди такой кислый сидел всё это время, — девушка игриво бросила взгляд в сторону Сань Лана. Его эмоции невозможно было просто описать — он удивлённо поднял взгляд на девушку, услышав своё имя. Казалось, он собирался либо посмеяться, либо начать препираться с ней. И даже лёгкое хихиканье Се Ляня не смогло его успокоить, так как он просто схватил подушку с дивана и бросил её в девушку в знак протеста. — Ха-ха, да что тебе не нравится? Сам же говорил, что я тебе мало помогаю, вот, держи! — девушка шутливо принялась отстаивать свою точку зрения. — Это не помощь! — сказал Сань Лан, отчётливо давая понять, что он не так уж и рад. — Помощь и ещё какая! — девушке, похоже, нравилось спорить с ним. — Какая помощь? Помощь с чем? Сань Лан, тебе нужна помощь? — Се Лянь не очень понимал в чём проблема и о чём они говорят, но отчётливо просматривал связь с их прошлого разговора, когда Жое отчитывала их обоих в кофейне. — Нет, гэгэ, мне не нужна помощь, — Сань Лан слегка улыбнулся. — Сейчас его хватит приступ и увезут его в больничку, — продолжала шутить Жое. — Сань Лан, ты плохо себя чувствуешь? Может и правда вызвать врача? — Се Лянь обеспокоено осмотрел его, чтобы хотя бы визуально оценить масштаб катастрофы. — Или в дурку его увезут, виу-виу, — Жое схватилась за живот, наблюдая за противоречивыми чувствами на лице шиди. — Тебя тоже сейчас вынесут, судя по всему, — Эмин «переставил» Жое за плечи немного подальше. — У тебя ещё осталась работа, да? — В каком это смысле? Ты хочешь сказать, что моё место на кухне?! — возмутилась Жое, тут же хватая Эмина за запястье, чтобы он не успел сбежать от ответственности. — Нет, — он только прикрыл её рот рукой. — Я хотел помочь. Говори, что мне нужно делать. — То есть ты хочешь сказать, что я должна руководить только потому, что я женщина, место которой на кухне? — Не усложняй хотя бы сегодня, — Эмин умоляюще сложил руки в молебном жесте. Ему всё же удалось её отвлечь, тем самым спасая от участи в ответе за собственные же шутки. Но Хуа Чэн всё ещё бросал на неё гневные взгляды, протирая столовые приборы и выкладывая их на стол в геометрической точности. Но как только Се Лянь вернулся чтобы помочь, Сань Лан тут же отвлёкся и уже было хотел сказать что-то дурашливое, но припомнил их последний разговор: — Так у тебя есть основания полагать, что Ци Жун поставил жучок в твой телефон? — спросил он, замечая, что расслабленное лицо теперь отражает такое осознанное спокойствие, которое граничит с усталостью от всей этой беготни и интриг. — Он не сказал этого прямо, но я уверен. Тем более, я всё время оставляю свой телефон без присмотра на съёмках, так что у него была такая возможность. — Конечно же была, даже у меня есть люди у тебя на работе, так что логично, что и у второй части Триады тоже есть там специалисты, — он положил последний нож на стол, слегка расправив скатерть, а после взялся за бокалы. — Мне нужно было раньше об этом догадаться. — Даже не пытайся винить себя, ты же не знал, что у меня новый телефон, тем более, мы виделись так редко, что я и сам забыл об этом. Этим сожалением ничего не решить. — Я взгляну на твой телефон как закончим, ладно? — Сань Лан подал Се Ляню ещё одну салфетку, чтобы он мог тоже помочь с бокалами. — Да, было бы неплохо. Раньше мы смотрели на это более поверхностно — телефоны и тренировки, чтобы держать себя в хорошем состоянии. Но сейчас понимаю, что всё куда серьёзнее и стоит быть ещё более осторожным, потому что неизвестно кто из моих сотрудников за мной следит, может у меня на рабочем месте какой-то жучок? Также и Жое, у неё на работе жучки оставить — раз плюнуть. — Так и до паранойи недалеко, гэгэ, всё проще, — улыбнулся Сань Лан. — Чтобы жучки работали 24/7, они должны запитываться. Конечно, им не нужно много энергии, однако проблема в том, что они должны быть как можно меньше по размеру, поэтому к ним нельзя прицепить батарею. Так что оставлять жучок под столом просто не выгодно, потому что его нужно будет менять по нескольку раз в день, понимаешь? А чтобы оставить незаметный жучок в таком людном месте, как твой офис или зал кофейни, нужно его подсоединить к прибору, что уже не останется незаметным. Именно поэтому мы используем жучки в телефонах. На это, правда, нужно немного времени, но они работают всё время, пока телефон включен. Тем более, ты свой телефон часто оставляешь без присмотра, так что не удивительно. Не бойся, даю почти 100% гарантию, что шпионы в твоём офисе работают лучше жучков. — Успокоил, — Се Лянь хихикнул. — Если хочешь, я могу выяснить, кто из твоего окружения является шпионом. Это займёт время, но точно принесёт результат. — Какая разница уже? — Хочешь сдаться? — Нет, я имею в виду, что если они так просто прислали своих людей, то что им стоит прислать других людей? Или подкупить кого-то, кто не имеет никакого отношения к Триаде? Если они захотят приставить ко мне человека, они это сделают в любом случае, — Се Лянь пожал плечами. — К слову, а твои люди чем там занимаются? — Они там уже давно и больше заняты отслеживанием новостей до того, как они появятся в эфире, чтобы можно было координировать свои движения, если вдруг нас начнут обвинять. — То есть, ты ни за кем не следишь? — У меня нет конкретной цели, — Сань Лан пожал плечами. — За этот год, пока я у руля, у меня не появилось прямо открытых врагов, которых можно считать достойными соперниками, чтобы прям было весело поиграть в интриги и подставы. Все скучные и предлагают деньги, чтобы их не трогали, так что, думаю, нет, мои люди там для общего ознакомления с ситуацией. — Как скучно я живу, — Се Лянь весело зыркнул на Сань Лана. — Правда? Тебе хотя бы не нужно выискивать себе врагов, они сами тебя находят, — Сань Лан, казалось, расстроился этим фактом. — Скажи? Я магнит для неприятностей, хе-хе, — он чуть улыбнулся, оставляя бокал на столе. — Неправда, дагэ! — Жое внезапно появилась рядом, опуская на стол тарелку с фруктами. — Ты очень удачлив, так что не говори глупостей! — Правда? И почему же я удачлив? — Хотя бы из-за меня, — девушка улыбнулась пошире, а после зло зыркнула на Сань Лана, который принял её слова слишком буквально и засмеялся. — Дагэ хотя бы выбрал меня по собственному желанию, а тебя — нет! — Гэгэ никто ни к чему принудить не может, так что это не аргумент, — Сань Лан щелкнул её по носу и уселся на диван, копаясь в своём рюкзаке в поисках инструментов. — Не думай об этом, — Се Лянь погладил девушку по голове, отчего она тут же изменила настроение и просто обняла того покрепче, якобы соглашаясь с ним во всём, но только Сань Лан видел этот нецензурный жест за спиной Се Ляня, который был адресован его собственной персоне, но в этот раз он только засмеялся от того, насколько резко менялось настроение Жое. Она сначала говорила, что будет помогать, потом позорила его и смеялась с этой шутки, а потом снова делала что-то благородное, а после пыталась доказать, что сердце Се Ляня всё ещё принадлежит ей. Иногда это раздражало, но сейчас Хуа Чэн просто привык к тому, что настроение Жое менялось чаще, чем она моргала, так что теперь он просто в какой-то мере даже наслаждался этой атмосферой, принимая его довольно близко к сердцу, и именно в данный момент он мог почувствовать полное спокойствие в сердце. Будто все переживания просто уходили, а всё свободное место занимало тепло, улыбки и заливистый смех Его Высочества. — А вот и он, — Сань Лан спустя несколько минут ковыряний достал из платы нежеланного гостя, демонстрируя его Се Ляню, подошедшему со щенком на руках. — Какая прелесть, — сообщил Се Лянь свой вердикт, позволяя щенку игриво кусать его за пальцы. — Скажи? — Сань Лан отложил жучок на стол, тут же беря пинцетом другой жучок из собственной коллекции. — Не думаю, что это поможет, но хотя бы постарайся не отдавать никому свой телефон. — Угу, — Се Лянь кивнул, с интересом наблюдая за тем, как юноша ловко управляется с проводками. — Мне всегда казалось, что это я умею много разных вещей, которые, может, даже мне не подходят, но ты и правда столько знаешь и умеешь! Тебе нравится разбираться с этими штуками? — Это весело, — Сань Лан на секунду поднял взгляд. — Не то чтобы я придумывал всё это, просто интересно знать, как всё это работает с технической стороны. Я работаю над одной штуковиной, однажды ты даже видел такую, но как-нибудь снова покажу тебе её. — Правда? Не помню, чтобы ты что-то такое показывал, — Се Лянь на секунду поднял глаза к потолку. — Видимо, я и правда забыл. — Дагэ, оставь Мемчика в покое и иди мыть руки. — Мемчика? Что за странное имя? — Се Лянь смерил девушку непонимающим взглядом. — Лучше, чем Вэньминь, — Жое просто отобрала собачонку к себе на руки, тут же получая порцию радостного облизывания от любвеобильного щенка. — Что такое Мемчик? — Это шутка такая, — Жое наклонила голову с улыбкой. — Такие шутки, как мы отправляем в общий чат. — Такое странное имя, оно мне не нравится, — Се Лянь поправил маленький ошейник щенка. — Ну посмотри на его смешное выражение мордочки? Он ведь такой милый, из него можно сделать мем, как с тем кричащим котом, — Жое с надеждой взглянула на Се Ляня, ища в нём хоть немного одобрения. — Даже не думай, я не буду его так называть. Куда девались времена, когда животным давали красивые имена? — Померли, дагэ, они просто вымерли, — Жое улыбнулась. — Давай, иди мой руки, скоро ужин будет готов. Она только легонько подтолкнула мужчину локтём, чтобы он наконец сдвинулся с места и отправился готовится к ужину, тогда как Хуа Чэн протянул руки, чтобы наконец-то потискать малыша корги. Жое с радостью вверила любимого питомца в руки шиди и также отправилась мыть руки. В ванной они продолжали высказываться по поводу того, как же стоит назвать собачку. Эмин только с мягкой улыбкой слушал их аргументы, отмечая, что у них даже ссоры звучат с огромной любовью и учтивостью друг к другу. Се Лянь не раз называл себя старым даже при нём, но Жое никогда, даже во время каких-то разногласий, не говорила это как оскорбление. Для неё было оскорбительным то, что Се Лянь так о себе говорил. А Се Лянь просто не мог себе представить, что может назвать Жое как-то иначе, чем просто «дурашка». Так что, да, их ссоры и правда были милыми. Се Лянь только вызвался помочь с переносом тарелок к столу, как бросил взгляд на Сань Лана, который склонился над лежащим у него на коленях щенком, то и дело пытающимся лизнуть юношу, но тот всё время уворачивался, улыбаясь и хихикая, щекоча его по мягкому пузику и приговаривая что-то милое. — Кто тут маленький мальчик? У кого плюшевые лапулечки? — тихо говорил он со щенком, нажимая на все подушечки его передних лап. — Заведи себе ребёка для этого, — захихикала Жое, проходя мимо с вазой с цветами. — Зачем? Если тут есть такой жубаштый пьюшеый маыш? — Правда, он на игрушку похож? — Эмин тоже с интересом взглянул на щенка. — О, да, — улыбнулась девушка. — Так может назвать его Той? — предложил Се Лянь. — Той? — Жое остановилась, чтобы подумать. — Да, звучит мило и коротко, прилипчиво даже, — закивал Се Лянь. — Ладно, пускай, мне тоже нравится, — девушка улыбнулась, тут же переключаясь на оформление стола. — Сань Лан, иди тоже руки мыть, — Се Лянь едва улыбнулся, хотя и не хотел прекращать общение юноши с Тоем, ведь он впервые видел его таким милым с кем-то, будто ему была открыта ранее скрытая сторона Сань Лана, и это было так забавно! Спустя десять минут они всё же уселись за стол, обсуждая день, пока Той прогуливался внизу и канючил еду, однако навыки Жое в готовке превосходили любые ожидания, так что разговоры почти прекратились на некоторое время, поэтому музыка на фоне стала занимать всё больше пространства. Жое хвасталась успехами тренировок с Эмином, но пока она расхваливала и себя, и его на все стороны, ему было немного неуютно слышать это, хотя так показалось только Се Ляню. Он будто стал более скованным, словно у него было много секретов. Пока они с Сань Ланом занимались телефоном, Эмин и Жое всё время что-то обсуждали за готовкой. Казалось, их отношения стали более дружескими, пока он отсутствовал. Они шутили и смеялись, а с другой стороны, сидя вместе, он молчал и вёл себя так, что складывалось впечатление, что он сделал что-то плохое, о чём знает только он и ему стыдно из-за этого. Сегодня, когда они увиделись в квартире Сань Лана, могло показаться, что он хотел сбежать как можно быстрее, лишь бы не оставаться с ним наедине. Несколько раз Се Лянь ловил себя на том, что наблюдает за Жое, но тут же отворачивался, понимая, что не хочет брать на себя никаких излишних подозрений. Именно поэтому он снова сосредоточился на музыке и вкусной еде, пока Жое продолжала мило выуживать комплименты за прекрасный ужин. Слово за слово и время перевалило за полночь, казалось, они успели обсудить абсолютно всё на свете. Но самым значимым, что они обсуждали, стало то, что случилось сегодня. Се Лянь долго рассказывал эту историю, зная, что может доверить её этим троим. Он всё время отвлекался от основной нити повествования, потому что было так много различных нитей, ведущих в стороны, и все они сбивали с толку. В какой-то момент слушатели стали переспрашивать правильно ли уловили ход мысли, так что Се Лянь постарался закончить как можно быстрее. — Мы упускаем кое-что важное, — Жое нахмурилась, слегка покрутив бокал с вином в ладони, она осмотрелась и поджала губы. — То есть, мы знаем, что журналисты пришли из-за Ци Жуна, правильно? — Это очень вероятно, — кивнул Се Лянь. — А Ци Жун следил за тобой, да? — Да, — он снова кивнул. — Ты же узнал, что у госпожи Ю были отношения с господином Пэем только сегодня, да? Вечером. Вы об этом не говорили до этого? — Нет, я догадался об этом только в ресторане, уже после того, как я увидел журналистов. — Да, всё верно. Вопрос — откуда Ци Жун знает про Пэй Мина, если он отреагировал на это раньше, чем ты сам узнал? Выходит, он знал об этом и раньше. Не думаю, что Ци Жун знаком лично с Ю Лан или с господином Пэем, поэтому можно сделать вывод, что он в этот раз действовал не сам, да? — Ну, вполне, — Се Лянь всё ещё не очень улавливал логическую нить. — Итак, в чём суть? Я считаю, что этот наш враг, который помогает Ци Жуну, находится среди знакомых Пэй Мина. Сами посудите, — она поставила бокал на стол и обвела всех взглядом. — Разве Ю Лан стала бы трепаться налево и направо о том, что Пэй Мин отец её ребенка? Она скрывала это до последнего и смело можно сказать — никто из её окружения не знает про это, да? Именно поэтому я считаю, что связи Ци Жуна нужно отслеживать не рядом с ней. Кроме того, это уже личное мнение, такие мужчины как он, которые любят женское внимание, но выбрасывают их как мусор, обычно гордятся своими похождениями и скорее всего кому-то из друзей он точно об этом говорил. — Это не очень сужает круг поиска, — Эмин слегка поддался вперед. — Сама посуди, сколько всего знакомых у него, как у военного и журналиста? Его жизнь — это одно сплошное общение, так что я сомневаюсь, что мы быстро вычислим этого человека. — Но я ещё не всё сказала. Сложно, конечно, сказать, сколько всего у него женщин случается в год, но если брать хотя бы десять на один год, тогда за последних несколько лет у него было около пятидесяти или даже семидесяти женщин. Ю Лан говорила, что её дочь уже ходит в школу, возможно, это второй класс младшей школы, а это восемь лет, ну и ещё год добавим как её беременность. Выходит, что у него было девять лет, чтобы развлекаться, а это около сотни женщин. Насколько велик шанс, что он недавно вспомнил именно о Ю Лан и рассказал нашему врагу о ней? Сам вспомни, он мог бы прочесть статью и по месту её работы приблизительно догадаться о том, кто же она, да? Несмотря на это, он даже не вспомнил о её существовании, так что я уверена, что он всё же кому-то рассказал, что закадрил её, но это было уже давно, возможно, сразу же после их встречи, а этот человек просто запомнил это и ждал момента, когда использовать эту информацию. Значит, мы ищем хорошего знакомого или друга, который был приближён к нему уже тогда, лет десять назад, а это значительно уменьшает круг подозреваемых. — Ты сегодня просто огромный работающий мозг, — Се Лянь слегка улыбнулся. — Звучит обосновано. — Ну, окей, звучит и правда круто, словно глаза открылись. Но, я не совсем понимаю, при чём тут ты? Как ни крути, Ци Жун не зря написал тебе с издёвкой, значит, что-то должно было случится, — Эмин слегка наклонил голову, хмурясь. — Это можно попытаться объяснить, — Жое слегка надулась, смотря в потолок. — Если бы я делал что-то подобное и был на их месте, я бы сначала попытался бы очистить место вокруг. В том смысле, что сначала нужно убрать близких влиятельных людей, чтобы они не смогли помочь, а уже потом брался бы за основную цель. — Кстати, да! — Жое оживилась. — Помнишь, что ты говорил про господина Пэя? Ты сказал, что иногда он заботился о вас так, будто отец о своих детях. Когда к вам приехали юристы от правительства, он тоже защищал вас. Ты тогда ещё сказал, что этого не требовалось, но он всё равно это сделал. Даже в мелочах он защищал тебя, потому что чувствовал ответственность, так что я бы на месте Ци Жуна тоже убрала от тебя влиятельных людей. — Ну а мотив тут вообще понятный — ты, как примерный подчиненный, на которого возложены большие надежды и много доверия, внезапно пишешь статью о женщине, которая скрыла ребенка от Пэй Мина и тем самым втянул его в скандал. Разве не было бы похоже на предательство? — предположил Сань Лан. — И правда, будет выглядеть так, будто я пытался копать под него. Навредив его репутации, я бы с бо́льшей долей вероятности не смог бы оправдаться и в случае чего не мог бы рассчитывать на его помощь. — И опять подтверждение моей теории! Если они и правда задумали такое, значит этот человек находится где-то в твоей компании, чтобы он точно знал какие у вас отношения развились. Да, все знают, что он водил вас кушать, но это не то! Нужно, чтобы этот кто-то точно видел эту защиту, так что круг сужается ещё больше! — Жое выглядела такой оживленной и радостной, будто разгадала самую сложную загадку. — Решать проблемы с нами куда лучше, видишь, гэгэ? — Так я и не спорю, — улыбнулся Се Лянь. — Просто когда сам себе думаю об этом, что-то всё время ускользает из внимания, но стоит рассказать об этом, то можно увидеть более полную картину. — Всё просто, дагэ, — девушка подсела чуть ближе. — Когда ты думаешь об этом сам, ты не так внимателен к деталям, а когда рассказываешь это тому, кто ничего об этом не знает, тогда ты говоришь больше, чем сам себе бы вспомнил. — И то правда, спасибо, что помогли разобраться в этом. Осталось придумать, как обезопасить госпожу Ю. Она и правда расстроилась, когда поняла, что кто-то подозревает её в отношениях с господином Пэем. Он сам сказал, что попытается как-то это уладить, но не обещал результат, наверняка это довольно сложно. — Жёлтую прессу не остановить, — Сань Лан щёлкнул языком. — Хотя есть один вариант, — он игриво поднял брови. — Сань Лан, я не думаю, что купить их все представится возможным, — Се Лянь скучающе покрутил бокал с оставшимся вином и тут же осушил его. — Это да, раскусил, но у меня есть ещё одна идея. Триада иногда пользуется журналистами для собственных целей. У меня тоже есть несколько людей в мелких газетах, чтобы выполнять всякие мелочи, думаю, с помощью наших лазутчиков можно будет узнать какими газетами пользуются во второй части Триады? — Вполне, но на это уйдёт какое-то время, — Эмин кивнул. — При удачных обстоятельствах, мы будем знать об этом уже утром, а если нет, то через день-два. — День-два — это уже долго, потому что в интересах Ци Жуна действовать быстро, — Се Лянь подпёр щеки ладонями. — Но если вы сможете это узнать, было бы круто. — Есть ещё один вариант. Обычно этим пользуются политики, но это действует. Нужно перебить новость о Пэй Мине чем-то более серьёзным. Тем, что с бо́льшей вероятностью захватит внимание людей и возмутит их до предела настолько, что очередные похождения Пэя будут казаться мелкой выходкой. — Это и правда бы сработало. Только сложновато вот так взять и выкатить эксклюзив, — Се Лянь задумался о возможности воспользоваться своим доступом к публикациям на сайте. — Гэгэ, здесь ты можешь полностью положиться на меня, — Сань Лан обворожительно улыбнулся. — О боги, только не делай ничего опасного и неправильного, — попросил Се Лянь, однако юноша только улыбнулся. — Знаешь ли, когда ты просишь у меня что-то подобное, я слушаю тебя, так что прояви уважение к старшим. — Я не собирался никого убивать, Ваше Высочество, — захихикал юноша с лисьей ухмылкой. — Пока что. Именно то, что они смогли хотя бы визуально разрешить сегодняшнюю ситуацию, облегчило плечи Се Ляня и он смог успокоиться, хотя и понимал, что это было лишь предисловие, которое приведёт к чему-то действительно большому и значимому. Но толку-то бояться этого, если он даже не знает когда это случится, и каким образом? В этот вечер они столько наговорили, что, казалось, голова уже шла кругом, но никто не хотел прекращать это. На часах было уже два ночи и никто даже не думал уходить и Жое даже предложила просто переночевать всем здесь и только они хотели начать прибираться, как Се Лянь снова разозлил Жое с помощью своего вечно звонящего телефона. Обычно он не получал звонки так поздно, как тогда, когда его номер попал в сеть и ему звонили целые сутки. Но в этот раз звонил господин Ши с радостной новостью — Чжоу Лин прямо сейчас рожает. Конечно же, Се Лянь обрадовался, но после понял, что это означает лишь одно — с этого дня он должен был заменить её. Проведя небольшие математические исчисления, он понял, что выезжать на съемки ему нужно через час, но господин Ши сообщил, что уже едет в студию, потому что они должны ещё порепетировать всё и подготовиться. По тому как сменялись его эмоции, Жое поняла, что сейчас он расскажет что-то настолько волнующее, что даже перестала складывать столовые приборы и с нетерпением ждала, когда он закончит свой разговор. Новость, конечно же, обрадовала её, но как только она поняла, что Се Лянь не спал уже сутки и сейчас ему предстоит много работать, она тут же расстроилась. Сань Лан напросился ехать с ним, и только мило отнекивался, когда гэгэ пытался уговорить его остаться. Жое решила тоже пока не ложиться, так что запаковала побольше еды и отдала её Хуа Чэну, чтобы он следил за тем, чтобы Се Лянь был сыт и чувствовал себя хорошо. Се Ляню во время этих наставлений осталось только с улыбкой наблюдать, потому что эти двое детишек чувствовали такую важность, заботясь о нём, разве он мог сопротивляться? — Ты же выпил, Сань Лан, — Се Лянь только зыркнул на него, выйдя из подъезда в холодную ночь. — Я постоянно об этом забываю, — Сань Лан только почесал затылок, слегка улыбнувшись. — Я надеюсь, что это не способствует тому, что ты без моих напоминаний садишься за руль в таком состоянии? — Се Лянь заглянул в приложение, где хотел перепроверить марку и местоположение машины, которую он заказал. — Гэгэ, я могу выпить только в хорошей компании, так что без твоих предупреждений я не остаюсь, потому что ты всегда такой заботливый! — если бы у него был хвост, он бы сейчас весело кружился из стороны в сторону, так что эта мысль заставила Се Ляня хихикать. — А без моих предупреждений ты разве не знаешь, что не должен этого делать? — Нет, потому что я забываю о выпитом довольно быстро. — А ты сам не чувствуешь, что ты выпил? — Гэгэ хочет знать, что я чувствую? — он внезапно наклонился к нему с этой лисьей улыбкой, будто задумал что-то хитрое. Во всяком случае, он никогда не позволял чтобы это заходило дальше, потому что он боялся этого. Сань Лан всё время говорил что-то такое с двойным дном, и каждый раз он прерывал его, оставлял без ответа и переводил разговор в другое русло. Се Лянь не до конца понимал, почему он так реагирует? Что будет, если не мешать, а поддаться? Он то смущался, то злился сам на себя, а иногда просто краснел до кончиков ушей, но от чего? Что такого говорил Сань Лан, что от этого он просто переставал себя контролировать и им двигал подсознательный страх узнать — что же там дальше? Что станет, если он улыбнется точно также по-хитрому и ответит, что его абсолютно точно волнует, что чувствует Сань Лан? И он принимал это как должное, даже не зная, что стоит ему так ответить, как он собьёт этого хитрого лиса с толку, и точно заставит его подумать над следующей репликой. Вместо этого он просто говорил что-то невнятное и сбегал подальше, оставляя того торжествовать и наслаждаться едва заметным румянцем. К сожалению, и в этот раз мужчина не сумел взять себя в руки, так что быстро опустил взгляд на экран телефона: — Водитель уже ждёт, идём, — улыбнулся он, тут же обходя эту высокую фигуру. Ему казалось в этот момент, что он был открыт, как книга, а Сань Лан просто проводил его взглядом с лёгкой ухмылкой, будто всё равно знал, что одержит победу. И от этого становилось ещё более неловко, так что он ещё долго прятал взгляд. В этот раз к подготовке все подошли намного серьёзнее, чем на практике, где он получил только поверхностные знания. Даже одежду Се Ляня меняли несколько раз, а всё из-за того, что господин Ши хотел сохранить больше серьёзности в образе, а продюсер собирался поддерживать молодёжное направление, так как именно Се Ляня уважали в свете последних событий. Кроме того, Ши Уду всё время редактировал текст реплик, чтобы звучало лучше, как бы это подходило именно Се Ляню, а не Чжоу Лин, для которой и писали текст. Он переслушивал текст от Се Ляня несколько часов и всё время что-то изменял, а после мог вернуть как было, и в целом казалось, что он переживает куда больше, чем сам Се Лянь, а это было заметно довольно сильно. Во всяком случае, Сань Лан сразу же это заметил и как только у Се Ляня случалась свободная минутка, он тренировался вместе с ним, и всячески помогал. Пока он читал свой текст, запоминая в какие камеры нужно смотреть, он даже не сразу ощутил чьё-то присутствие и так удивился, когда обнаружил, что всё это время его плечи разминали. Это не удивило, а даже слегка напугало. Но в любом случае это помогало, даже то, что он сам отвлекался и во время повторения уже заученных новостей, мог играть с краешком рукава Сань Лана, даже не замечая этого. Он и сам не до конца осознавал, насколько сильно он боялся этого эфира. Да, до этого они с Сунь Цзинь тоже выступали в эфире, но это совершенно иные чувства — они расследовали всё, о чём говорили, сценарии писали сами, так что в их шоу они переживали не так сильно, потому что сами являлись авторами. А здесь он должен был говорить то, что уже было написано — совершенно иные эмоции и новые опасения. На выход в первый эфир пришёл посмотреть даже Цинсюань, который был на съёмках всю ночь и как раз собирался отправляться домой. Как бы ни была приятна гордость на лицах друзей за него, он старался не смотреть на них во время прямого включения, будто они могли его рассмешить. Первую новость сообщил господин Ши, хвастаясь тем, что его коллега родила мальчика, а уже дальше всё пошло как по маслу. Почти всё. Пришлось включить ещё одну новость вне плана и в первый раз её зачитывал именно Ши Уду, так как он более опытен во внезапных изменениях. Се Ляню было сложно удержаться, но он не мог просто взять и не смотреть на Сань Лана в этот момент. Он будто спрашивал его ли это рук дело? Но точно знал, что да, ведь только он мог сделать нечто подобное и улыбаться, будто ничего не произошло. Аноним доложил полиции о том, что этой ночью в одном из клубов запланирована встреча с важными людьми из власти. Могло бы показаться, что люди лишь пытались отдохнуть в перерыве от опасной борьбы за освободившиеся не так давно должности, но всё уходило куда глубже. Представитель преступной организации предложил своим почётным гостям несколько подарков, среди которых были и женщины, в надежде, что позже он может рассчитывать на благосклонное отношение к собственным людям, которые будут выступать кандидатами на следующих выборах. Так уж вышло, что аноним сумел предоставить доказательства в виде записи разговора и даже скриншота диалога между одним из представителей преступной организации, где он получает от кое-кого важного удостоверение, что «подарок» очень пришёлся по вкусу и теперь они могут рассчитывать на полную поддержку, и что завтра же новые кандидаты появятся в списке с отличительной отметкой. К сожалению, имён в этом деле не появилось, хотя аноним однозначно дал понять, что всё это ему известно и он вполне может предложить доказательства. В конце репортажа полицейский отчитался, что подозреваемые уже задержаны и вскоре представитель по связям с общественностью выступит с подробным отчётом. Выходит, пока они репетировали и готовились к первому эфиру в новостях, Сань Лан провернул такое, и полиция даже успела кого-то поймать. По отчёту журналиста стало понятно, что пока были пойманы только некоторые представители Триады, но они не являются значимыми в организации, так что полиция собирается узнать обо всех участниках дела именно от них, то есть имена политиков так и не фигурируют, но что-то в улыбке Сань Лана подсказывало, что имена не фигурируют пока что и он точно не остановится. Было заметно, что даже господин Ши был слегка удивлён такой новостью, ведь в свете последних событий с расследованиями Се Ляня и Сунь Цзинь, которые взбучили людей и заставили всех всполошиться, казалось бы, можно было сидеть тихо и не пытаться влезать, чтобы не попасть под горячую руку. Люди всё ещё были недовольны, так как расследование с бывшими министрами проходило ну очень долго, даже Се Лянь отмечал, что они вполне могли бы провести первое слушание суда, но всё время оттягивали момент. И хотя политиков поймали на горячем и они сдались добровольно, люди точно будут возмущены, ведь не успели они решить одну проблему, как к власти снова лезут вредители, и именно тот факт, что они не знали ничего о личностях, злил их ещё больше, поэтому многие активно показывали свою позицию, требуя, чтобы имена раскрыли, а преступников выгнали с позором на площадку для расстрела. Всего за час эта новость стала самой обсуждаемой и влиятельной. Пока люди ссорились и спорили, Сань Лан позволял заплетать свои волосы и шёпотом хвастался, что специально не рассказал всего, на случай если Ци Жун всё-таки решит выпустить статью о Пэй Мине. Он просто опубликует ещё одну деталь о деле и это заставит людей тут же отвлечься, ведь кого волнуют похождения известного на всю страну бабника, когда прямо у них под носом кто-то компрометирует власть, да ещё и с такими деталями! Эмину удалось выяснить, с какими изданиями сотрудничают их соперники, так что Се Лянь проверил эти сайты как можно быстрее, но никаких новостей о его начальнике он не заметил. Однако паника никуда не делась, так что он проверял целый ряд сайтов практически на каждом перерыве, а Сань Лан только немного хихикал и всё время повторял, что переживать не стоит. Господин Пэй также зашёл на съемки, чтобы поздравить подчинённого с первым эфиром. Они перекинулись парой слов и мужчина сказал, что долгое время вчера думал о том, зачем же кому-то втягивать его в скандал с отношениями, если для него это вообще ничего не значит? Он даже сказал, что удивляется, если целый месяц о нём не появляется никаких пикантных подробностей в жёлтой прессе. Се Лянь не стал говорить ни о чём, надеясь, что сможет разрешить скандал за его спиной, но господину Пэю было всё понятно, касательно желания Се Ляня защитить ту женщину. Это лишь заставило его улыбнуться, шутливо комментируя его порядочность. Се Лянь очень не хотел получать много лишних вопросов об этой ситуации, так как совершенно не хотел врать, и он надеялся, что его настоящая осведомлённость в деталях не бросилась Пэй Мину в глаза. Однако эта тревога была одной из самых мелких, ведь ему нужно было сосредоточиться на ещё двух эфирах. Конечно же, они оба были куда проще первого, ведь в основном они повторяли одно и то же, лишь дополняя информацию, если этого требовали обстоятельства. Так уж вышло, что на все три эфира его одежда менялась каждый раз, дважды менялась прическа и один из эфиров он стоял посреди студии, пока господин Ши по канону находился за столом. Таким образом стилист и продюсер хотели подобрать как можно более гармоничное сочетание в кадре. Но больше всего ему нравилось, когда его волосы снова моют и укладывают по-другому. Так уж вышло, что за столько месяцев его волосы почти достают до середины щеки, так что стилист может играть с ними сколько угодно. Сам же мужчина обычно просто делал небольшой хвостик на затылке, оставляя нижнюю часть волос на затылке нетронутыми, а иногда он делал хвост прямо сверху, так что он забавно торчал в разные стороны. Просто убрать их за ухо пока что нельзя было и он правда забыл каково это, когда волосы длиннее. Когда ему было пятнадцать, он всё ещё имел длинные волосы и они ему безумно нравились. Он сумел держать длину до самого скандала отца, а когда он понял, что теперь у него нет возможности ухаживать за такими длинными волосами, он просто их обрезал. Криво, ведь отрезал сам, но это был конец его первого этапа жизни. Его длинные блестящие локоны словно символизировали его счастливую жизнь в отцовском доме, а после тёмной полосы, когда он наконец поднялся снова, отрастить волосы было уже не просто прихотью, а больше подсознательной ассоциацией — он счастлив прямо сейчас, так почему бы не вернуть себе всё, что только можно? Пока, конечно же, только волосы, однако они ему безумно нравились, особенно после работы стилиста. Она говорила, что волосы — метод показать молодёжность, прическа может оставаться лаконичной и аккуратной, но привлекать нужную аудиторию. Во время первого эфира правая часть волос от виска была заплетена в мелкие колоски, тогда как остальные волосы были собраны сзади. Так как камера не снимала его со спины, такой небрежный хвостик сзади создавал довольно симпатичную картинку спереди. Во второй же раз стилистка просто завила волосы, отчего он сначала был похож на барашка, а после она уложила их в красивый каскад. Он устал не так от шума вокруг и беспрерывной работы с постоянной мыслью об ответственности, как от постоянного контроля над мимикой, потому что всё свободное время они продолжали практиковаться, так что к девяти утра он был выжат как лимон, да и Сань Лан, несмотря на попытки быть полезным, всё равно устал. Получив обещание, что Се Лянь вернётся домой без приключений, он всё же согласился уехать сразу после съёмок, а не ждать его. Он и сам не очень хотел оставаться, ведь всё ещё находился в состоянии невесомости и когда его мозг наконец понял, что от него больше не ждут активности, он просто ушёл отдыхать, так что он вряд ли был способен дальше работать. Ши Уду похвалил его и отправил домой отсыпаться, в шутку сетуя на слабую молодёжь. Но Се Лянь ещё решил забрать свой ноутбук с рабочего места в офисе Пэй Мина, чтобы позже отдать его Сань Лану на проверку. Однако он заметил, что стол напротив уже пустует. Казалось бы, она отдала заявление на увольнение только вчера, разве господин Пэй не пытался её остановить? Они так и не поговорили и даже не попрощались, так что Се Ляню и правда стало грустно от осознания того, что такой хороший человек просто ушёл из его жизни и теперь они вряд ли смогут встретиться снова и с улыбкой вспомнить все дни и ночи проведённые в офисе за бесконечной работой. Взяв некоторые свои вещи, он всё же поддался себе и постучался в кабинет Пэй Мина, чтобы спросить о Сунь Цзинь. Он только пожал плечами, расстроенно выдохнув — она ушла и не вернётся. И это было вполне оправдано, потому что она довольно упорная и всегда старалась что-то кому-то доказать своим упорством. Но так странно, что после стольких лет старательной работы, пока её не замечали среди коллег, она внезапно получила свою работу и теперь, когда появилась небольшая трудность, с которой она бы справилась, она бросает всё и со злостью уходит. Конечно же, он пытался её остановить и всячески уговаривал подождать с решением ещё немного, но она сказала, что её уже ждут в другом издании, так что попросила подписать заявление, а после удалилась с гордо поднятой головой, пока Се Лянь в это время работал в студии. И стоило ему задуматься об этом, как из его собственных мыслей его вытащил господин Пэй: — Но довольно об этом, мы не вернём её. Что касается той женщины, мне кажется, ты сильно переживаешь. Даже слишком сильно. — Вы не знаете всей ситуации, кроме того, я обещал ей сохранить всё в секрете, поэтому здесь спортивный интерес к тому, чтобы всё уладить. — И всё же. Мне кажется, что ты о чём-то недоговариваешь, — он поставил локти на стол, выжидательно смотря на мужчину перед собой почти что минуту. — Не собираешься говорить? — Я рассказал вам всё, что мог, — Се Лянь только пожал плечами. — Ладно, ты в любом случае сделал всё правильно, да и имеешь право молчать, — он вздохнул и оглянулся вокруг, оценивая степень той кучи работы, которая ему предстоит на сегодня. Они быстро попрощались и Се Лянь всё же вернулся домой к своей любимой кровати, о которой мечтал уже второй день. Его сон был таким же сладким, как и те следующие деньки, которые ждали его. Конечно же, они прошли не без Ци Жуна, который подождал всего неделю после нового скандала с политиками, а после всё же выпустил статью, когда люди немного притихли. Се Лянь даже не заметил этого, хотя и поставил оповещения на обновления больше пятнадцати новостных сайтов и всю неделю бегал за телефоном как только слышал уведомления. План Сань Лана сработал идеально — Ци Жун публикует статью, когда вокруг нет информационного шума, а он в свою очередь публикует имя и видео с камер наблюдения, где видно одного из четырёх министров в клубе. Так как полиция молчала всю неделю, этот внезапный эксклюзив прибрал к себе всё внимание, новости были поглощены этой информацией, тогда как Сань Лан сумел подчистить сайты и всё же убрать статью. Почти сразу после публикации статьи о Ю Лан, этот сайт перестал открываться. Поначалу Се Лянь думал, что людей, которые захотели это прочесть, нашлось слишком много, так что даже переживал, но после он всё же понял, что всё это было сделано, чтобы «положить» сайт с помощью хакерской атаки — люди даже если захотят что-либо прочесть, не смогут на него зайти. Пользуясь таким состоянием, было проще тянуть время, чтобы статья по итогу была удалена. Конечно же, они убирали только «симптомы», тогда как настоящая «причина» их проблем оставалась сидеть спокойно. Хотя Жое не могла перестать мечтать о том, чтобы Ци Жун полыхал как кострище, когда понял, что его план не осуществился. Её энтузиазм заразил и остальных. Как-то не хотелось думать о том, что следующее нападение может быть куда опаснее. Но вскоре об этом даже перестали вспоминать, так что спустя месяц всё вернулось на круги своя. Жое радовалась, так как смогла получить конспекты от одного из студентов юридического факультета, так что её подготовка к вступительным экзаменам продвинулась и Се Лянь не мог не радоваться за неё. Сань Лан был расстроен, что не может сопровождать Се Ляня на съёмки каждый день, так что они прогуливались по вечерам вместе с Тоем. Эмин всё же решил изучать корейский и Се Лянь даже нашёл несколько учебников у себя, так что подарил их ему. Цинсюань говорил, что так и не может связаться с Сунь Цзинь, хотя и переживает о ней. Он был удивлён её поведению и говорил, что она бы никогда так не поступила. Но факт оставался фактом — она сама написала заявление и ушла быстро, даже не поговорив с Цинсюанем. Ладно с Се Лянем, ему даже показалось, что она злилась, что он получил работу, а она нет. Несмотря на близкое общение, они не считали себя друзьями, но Цинюсань всё ещё оставался её другом! Юноша недоумевал, ведь они дружат уже лет шесть, раньше даже снимали вместе видео, он с радостью помог ей устроиться к брату, продолжал с ней общаться и раз в месяц они стабильно выпивали. Она единственная, кто знала обо всех его подружках и она была той, кто помогала ему в отношениях. Се Ляню этого знать не нужно было, но Цинсюань был так расстроен, что просто не мог совладать собой. Возможно, он так и продолжал бы не знать как его утешить, если бы рядом не показался Мин И, который только взглядом оценил ситуацию и предложил покурить. Конечно же, Се Ляню не стоило всё так оставлять, но Мин И и правда был другом лучше, чем он сам. Цинсюаню нужно, чтобы его слушали, тогда как Мин И полностью удовлетворял эту потребность, в отличии от Се Ляня, который всё же искал решение проблемы, даже понимая, что нужно молчать, он иногда просто не мог смириться и чувствовал себя последним придурком. За это время случилось даже так, что два дня он был единственным ведущим утренних новостей, так как Ши Уду должен был срочно улететь в Канаду. В тот день у него было особенно хорошее настроение, так что он сидел прямо в центре стола, тогда как по бокам справа и слева были картонные версии Ши Уду и Чжоу Лин в полный рост, якобы они тоже были тут, что конечно же вызвало много положительных отзывов, даже госпожа Чжоу позвонила ему и сказала, что это было очень мило, так что обещала накормить его мясом, как только у неё будет такая возможность. И хотя Се Лянь не понимал, почему она так одержима идеей всех кормить, он не мог отказаться от такого щедрого предложения. Кроме того, суд по делу о расследовании превышения полномочий бывших служащих всё же сдвинулся, и первое слушание назначили. Первым собирались допросить господина Мо, с которого по сути всё началось. Пока что именно он являлся главным обвиняемым и Се Лянь испытывал смешанные чувства из-за этого. Где-то внутри него теплилась надежда, что он сможет ещё раз увидеться с Сунь Цзинь, которая так же была свидетелем по делу, а с другой стороны, он всё же думал, что господин Мо не понесёт ответственности. Конечно же, если бы они с Сунь Цзинь всё же решили выступить с обвинениями в его сторону, тогда он бы точно получил строгий приговор, но они договорились этого не делать. Перед уходом из дома тем утром Се Лянь никак не мог заставить Жое перестать просить его записать всё заседание на диктофон, чтобы она его послушала и поняла, как работают прокуроры. И её абсолютно не волновало, что это незаконно, ведь она не собиралась никуда это отправлять. И всё же её последняя попытка выпросить запись была уж слишком милой, так что Се Лянь просто ущипнул её за щеку и ещё раз извинился, что не может выполнить её желание. Было неприятно, но она уж точно не злилась и даже отнеслась с пониманием. Уже через час Се Лянь сидел за лаконичным столом почти посреди зала. Справа сидел господин Мо с адвокатом, слева два прокурора, а впереди судья и помощники. Он думал, что суд будет проходить в открытом формате, но господин Мо был не так интересен публике, так что решили не создавать лишнего шума. Перекрёстный допрос начался после того, как Се Лянь произнес клятву не говорить ничего помимо правды. Обычно в фильмах все эти реплики и вопросы такие живые, адвокат и прокурор едва ли не убивают друг друга в порыве борьбы за справедливость. Реальность же была довольно скучной, он говорил всё то же самое, что и на допросах несколькими месяцами ранее. Первым допрос проводил адвокат, который попытался смягчить последующий приговор, основываясь на том, что господин Мо сотрудничал со следствием и всячески помогал журналистам раскрыть правду. Прокурор же, напротив, зашёл с другой стороны, упоминая Сунь Цзинь. Он предоставил её личный разговор со следователем, где она сообщила, что не придёт на слушание из-за ПТСР, которое у неё диагностировали почти сразу после происшествия. Он поинтересовался, как это повлияло на её последующую жизнь и Се Лянь не мог ответить поверхностно или соврать — она ушла с работы, хотя сделала это по собственному желанию, но факт остаётся фактом — она стала жертвой этого «нападения». В конце концов судья не принял эти доказательства у прокурора, так как у него не было письменного уведомления от Сунь Цзинь о том, что она обвиняет кого-либо, а если нет обвинения — нет наказания. Напоследок Се Лянь посчитал нужным высказаться лично о своём мнении. Конечно же, это могло и не повлиять на решение, но в итоге он лишь хотел сказать, что господин Мо хотел поступить как лучше, и это тоже стоит принять к сведению, так как он всё же принёс положительные изменения во власть. Он решил остаться на подольше, чтобы узнать, чем именно всё закончится. У него было предположение, что в итоге приговор будет вынесен сегодня, так как свидетелей было только двое, подсудимый покорен и полностью признаёт вину, да и его проступок не такой уж и большой, как целые махинации по отмыванию денег, что придётся расследовать больше года. Однако даже просидев в зале суда до самого вечера, судья внезапно вынес решение перенести последующее слушание на месяц вперёд. Конечно же, это было странно, так как всё было предельно ясно и вполне можно было бы закончить всё сегодня. Ему казалось, что судья просто не может поступить иначе, может, из-за того, что не до конца уверен в приговоре? Может, появились еще какие-то детали? Господин Мо уже в сотый раз рассказал, что его запугивали те самые чиновники, чтобы он тоже отказался от своих показаний, так что он точно знал, что другие отказались от своих слов, но он решил действовать наверняка. Перед тем как уйти, Се Лянь бросил взгляд на пожилого мужчину — раньше он был спокоен, полностью осознавая всё происходящее, но сейчас, когда он узнал о том, как именно пострадала Сунь Цзинь, его лицо стало отражать беспокойство. Се Ляню было жаль, но он не может ничего поделать с этим. Было необычно видеть именно эти эмоции на его лице. Господин Мо рассказывал свою историю со стыдом в глазах, будто и правда раскаялся, полностью осознавая свои ошибки. Он хорошо понимал, что не должен был превышать собственные полномочия, пока работал в воинской части в гараже, ведь ему не раз предлагали перевозить кое-какие «вещи» и он выполнял все просьбы без задней мысли, зная, что идёт против закона. Он не искал оправдания и понимания даже тогда, когда сказал, что если бы отказался он, то его коллеги точно бы согласились. Даже когда он говорил, что в тот момент у него уже была семья и он тратил эти деньги именно на детей и пожилых родителей — это не выглядело так, словно он хотел выжать слёзы. Это будто полная осознанность — с работы его уволили и у него была вся жизнь, чтобы с позором помнить каждый раз, когда в холодной темноте ночи он снова и снова получал те копейки, а после спокойно провожал преступников взглядом. От воспоминаний об этой истории не становилось плохо и неуютно, он не проникся жалостью к господину Мо, просто он жалел, что в этой ситуации бессилен. Эта лёгкая грусть вперемешку с мыслями о том, как же всё-таки незначительны жизни, Се Лянь вспомнил о том, что дальше его ждёт ужин в отличной компании, а после прогулка с Сань Ланом. Чжоу Лин уже выписалась из больницы и сегодня у него был последний эфир в роли ведущего. Не в обиду господину Ши, но Се Лянь решил, что его привлекает расследование новостей, а не просто их озвучивание, так что под горделивый взгляд Пэй Мина, он вернулся в новый офис, где получил несколько папок с возможными кандидатами, которых Се Лянь может выбрать для совместной работы, а также несколько обращений, которые тоже нуждались во внимании. Неосознанно Се Лянь видел это возвращение новым этапом его жизни, который всё же его радовал, особенно если учитывать, что ему безумно нравилось заниматься этими раскопками, а после писать или говорить о том, как же всё произошло на самом деле. Тяжёлые входные двери едва ли поддались Се Ляню и он вышел на улицу. Темнота вокруг была скрашена мягким светом от уличных фонарей, пока с небес падали белые хлопья. Он только глубоко вдохнул ледяной воздух, что будто освобождал его от всех тяжелых мыслей. Вокруг закружились вспышки, ослепляющие глаза в этой темноте. Громкие возгласы даже заставили мужчину с опаской оглядываться, ища причину, по которой столько людей внезапно «проснулись» и стали угрожающе шуметь. И пока что он не понимал, что причиной был он сам. Казалось, сразу за ним вышел кто-то известный? Почему вокруг столько людей, лица которых слились в одно чёрное пятно, громко говорят что-то бессвязное, что он никак не мог понять, будто они говорили на другом языке. Как же вышло, что он оказался в самом центре давки? Его глаза попытались уловить хоть один знакомый образ, пока мозг пытался распознать возгласы вокруг, которые в конечном итоге звучали как фоновый шум. «Ваше Высочество», бесконечное «Ваше Высочество». Какие-то вопросы. Что «скрывал» и от кого? Все голоса требовали объяснений, но он не мог понять ни одного вопроса внятно, так что лишь вертелся из стороны в сторону, ища хотя бы одного, кто бы объяснил ему что случилось? Почему все камеры смотрят на него? Эти бесконечные толчки и микрофоны у его лица не пугали, но сбивали с толку, он словно почти что был потоплен в этом нескончаемом тёмном пятне, которое волновалось до предела. Он всё время слышал только «Ваше Высочество», которое вторит в его голове миллионы раз и от этого становилось только душно. Когда он чувствовал, что едва ли не задыхается, будучи поглощённым в эту тёмную пучину громких заявлений и лицемерных слов, его глаза будто бы уже были готовы сомкнуться и принять всё, что происходит. Он словно был центром этого, вспышки выжигали глаза, а со всех сторон доносились обрывки фраз, которых он лучше бы и никогда не слышал. Они вонзились глубоко, как лезвие двустороннего меча, который с легкостью рассекает всё на своем пути, а после выпускает яд прямо внутрь, чтобы было нестерпимо больно, чтобы колени обязательно подкосились, а глаза слезились, пока жизнь не ускользнёт из них навсегда. Плотное тёмное кольцо сомкнулось вокруг и, казалось, никогда бы его не выпустило наружу снова вдохнуть свободу. Се Ляню показалось, что людей вокруг становилось больше и больше, но в какой-то момент эта толпа стала убывать, вопросы и громкие выкрики будто стали звучать только позади и он открыл глаза, опасаясь, что снова будет ослеплен бездушными вспышками прямо на уровне его лица. Однако перед ним была не вспышка, а мягкий свет, при виде которого весь яд в теле растаял и стало так спокойно. Мужчина не сразу заметил, что всех журналистов почти что увела полиция, прижимая их ближе к зданию суда, отчего вокруг даже стало тише. Этот человек определённо был ему знаком, но он не решался поднять глаза, чтобы взглянуть в лицо. Он точно знал кто это, он чувствовал этот запах, эта поза и длинные волосы — всё это было знакомо даже слишком сильно, но почему поднять глаза для него стало так невыносимо? Он только заметил странное движение справа, слегка обернувшись, он заметил красный зонт, который закрывал его со спины, не давая репортёрам больше нарушать его границы. Юноша протянул ему ладонь в пригласительном жесте. — Ваше Высочество, — сказал он мягко и даже нежно, — позволишь провести тебя? Как в тот раз, когда они встретились впервые — Сань Лан протянул свою ладонь, чтобы провести его, а Се Лянь боялся поднять глаза. Но в этот раз кое-что было иначе. Сейчас Се Лянь всё же поднял взгляд, прежде чем опустить ладонь на руку Сань Лана. Его лицо хоть и было скрыто тёмной маской, но его взгляд был таким болезненным, словно он сам получил слишком сильное ранение, которое не было совместимо с жизнью, как раненый, но всё ещё свирепый зверь, который был готов отбиваться до последнего. Но больше всего он читал переживание, будто он жаждал убедиться, что не случилось ничего плохого. Он был один среди этой толпы, но сейчас ему было тепло, потому что его рука была крепко охвачена в ладони Сань Лана.