Если не знаешь, смеяться тебе или плакать - смейся

— Нет, всё должно было быть иначе, — Се Лянь замотал головой. — Ну, типа ты верно мыслишь, но не учитываешь важную деталь, о которой никто почти не знал, — он уселся в кресле поудобнее. — Дело в том, что мои родители верили в астрологию и им сказали, что я якобы родился в несчастливый день, и что меня ждет много проблем, так что я почти не появлялся на публике — лишь несколько раз, даже не раз в год, а в несколько лет, понимаешь? Они считали, что так смогут меня оберегать, именно поэтому люди фактически не знали, как я выгляжу, потому что видели всего пару раз. Да и родители не часто пускали журналистов в семейное пространство, так что поначалу я даже мог спокойно учиться в университете, сбежать было проще, когда отца захотели свергнуть, да и потом никто меня не узнавал. — Несомненно, это сыграло хорошую роль в твоей жизни, даже больше, чем плохую, — Жое, казалось, уже немного успокоилась. Она сломя голову бежала в район Химер, потому что боялась, что с её дагэ что-то произошло. Именно она подняла тревогу, когда случайно наткнулась на статью в интернете. Поисковик сам порекомендовал ей эту публикацию, когда она старательно пыталась включить музыку. Увидев лицо Се Ляня, она машинально прочитала заголовок, а после доказала, что повергнутая в шок женщина способна поднять на уши всю Триаду. Хуа Чэн сначала даже проигнорировал её сообщение «Ты это видел?!», потому что думал, что она снова скинула какой-то мерзкий фанфик про Се Ляня и Сунь Цзинь, что доставляло ей уйму удовольствия. Но когда она позвонила, он понял, что случилось нечто серьёзное. И как же было хорошо, что он решил не выбрасывать ту полицейскую форму, лежащую где-то глубоко в подвалах. И вот вся Триада на ушах, даже сейчас все наготове, будто есть ещё опасность, а виновник всему просто сидит с чаем и улыбается. И если Се Лянь поначалу просто был в шоке, сейчас он даже шутил и всех успокаивал — узнали и узнали, чего переживать-то? — Даже если они будут называть меня сыном преступника, пускай, я такое уже слышал, да и потом им просто надоест. Единственное, за что и правда обидно — работа, наверное, придётся просто отложить её, — говорил он уже в который раз, смотря на экран своего телефона, где ему приходили сообщения из корпоративного мессенджера даже от тех, кого он не знал. — Ты так спокоен, — с завистью сообщила Жое. — Я так переживала всё это время! — Позвонила бы, я рассказал бы тебе всё, чего переживать? — с улыбкой спросил Се Лянь. — Раньше бы это расстроило, но не сейчас. Она выглядела такой обиженной, и это горькое выражение лица не могло не трогать сердце, так что Се Лянь просто протянул к ней руки, чтобы обнять, пока она не устроилась на краешке кресла, принимая утешения. Впрочем, это выражение лица тронуло только Се Ляня, Хуа Чэн остался таким же скептично настроенным, будто был на ножах и ждал удара. Почему-то он был уверен, что это ещё не конец, и, стоит им расслабиться, тут же полетят головы, так что он всё время мониторил отчёты от подчиненных, которые «докладывали» обстановку. Эмин был занят очищением сообщений на форумах и блокировкой статей, которые излишне негативно отзывались о Се Ляне, так что ему было плевать, что происходит в комнате. Информационное пространство взорвалось в буквальном смысле, все писали и говорили о том, что наследник прошлой династии жив. Кто-то придавал этому резко негативный окрас, как и предполагалось, они говорили, что Се Лянь сын преступника, что и сам не прочь нарушить закон, но при этом не находили, чем это доказать. Некоторые говорили о том, что благородство у него в крови. Жое даже нашла форум, на котором собрались люди, недовольные текущей властью, а именно королевской семьёй, так что они живенько обсуждали вариант того, что наследник может претендовать на престол, что решит большинство их проблем. Се Лянь только скривился, когда понял, к чему вели все те комментарии. — Мне кажется, если Ци Жун собирался как-то тебе этим навредить, то у него явно не вышло, — с наигранным сомнением сообщила девушка. — Очевидно, что это ещё не конец, думаю, они просто начали с разминки, — сказал Сань Лан. — Да, я тоже так считаю, — сказал Эмин. — У них нет абсолютно никаких передвижений. Когда они готовят пакость, то бегают по карте как муравьи, но сейчас они спокойны. — Значит, это был не основной удар, — подтвердил Сань Лан. — Если этот мерзкий придурок ещё раз явится, я ему переломаю руки и язык вырву, чтобы он больше никогда и никому не мог ничего сказать! — Откуда в такой маленькой девочке столько агрессии? — поинтересовался Се Лянь. — А чего тут удивляться? Маленькие собачки почти всегда самые злые и противные, — с издёвкой сообщил Сань Лан, убеждаясь, что Жое зацепилась и вот-вот взорвется. — Раунд, — резко сказал Эмин, даже не поднимая головы. — А ты-то тут при чём? — возмутилась девушка, посмотрев на него. — Ты его била, — тихо подсказал Се Лянь. — Это были дружеские битвы, и он был не против, — оправдалась она. — И вообще, то, что я эмоциональная, не делает меня агрессивной! — Пфф, ещё как делает, — Сань Лан только начал отвлекаться от постоянной сосредоточенности. — Эй, — Се Лянь позвал Цзыи, понимая, что она сейчас взорвётся. — Хочешь покушать? Возьми мою карточку и закажи нам поесть, ладно? — А мы разве не идём домой? — она отвлеклась. — Нет, — сказал Се Лянь, бросив взгляд на Сань Лана, пока тот широко улыбался. — Поня-я-ятно, — протянула она, слегка закатив глаза. Се Ляню позвонили с работы, так что он ушёл в другую комнату, а Жое решила ответственно подойти к выбору ужина. Она с раннего утра была на работе и занималась подготовкой обучающих материалов и стикеров, потому что знала, что вскоре у них будут новенькие, так что она с некоторым энтузиазмом выполняла и рабочие обязанности, и подготовительные. Девушка так устала, что, казалось, просто не готова ещё и идти домой, не готова к ещё каким-либо потрясениям. И если ей поначалу не понравилось, что Хуа Чэн не захотел так сразу их отпускать, то погодя несколько минут, она оценила ситуацию и поняла, что если и существует безопасное место для дагэ, то оно точно здесь. Сам же Хуа Чэн всё это время оставался таким отстранённым. Несмотря на все разговоры с дагэ о том, что они якобы дружат, она не ощущала близость к нему, но при этом он её не раздражал. Он продолжал работать и делал какие-то заметки, никак не комментируя своё занятие. Эмин тоже был очень занят. Раньше она воспринимала его работу, как просто «уборщика», который должен был «прибрать мусор», который мешал Хуа Чэну. Но спустя время она поняла, что он занимается многими интересными вещами — координирует отряды, собирает информацию. Кроме того, что он как командир отряда идёт во главе группы, он отдаёт приказы и другим, так что успех их операций в большинстве зависел от него. Читая романы о мафии, где главный герой — молодой глава мафии, влюбляется в милую и тихую девушку, обычно самый смелый и крутой — затычка в любой дырке. Жое только поражалась — убить врагов, спасти девушку, отжать деньги, пострадать самому, красноречиво при этом переговариваясь с главным врагом. Был ли таким Хуа Чэн? Кажется, да...? Единственное, за чем он пока не был замечен — получение ранения, но всё остальное сходится — он постоянно спасает Се Ляня и при этом выглядит так круто, словно репетировал сотни раз. В таких историях глава мафии был единственным, кто вообще делал что-то в его организации. Конечно, для фона были какие-то работяги, которых периодически использовали как пушечное мясо, но сути это не меняло. Изначально Жое воспринимала Триаду именно так — Хуа Чэн, несомненно, специалист, который делает всё на свете. Но чем больше она проводила времени здесь, тем больше она понимала устройство. Конечно же, в скрытые закоулки её не пускали, да и она не хотела окунуться в эту преисподнюю, наполненную теми ужасами, которые скрываются за обаятельными улыбками. Правильно ли это? Триада убивает людей, даже тех, кто ни в чём не виноват. Из-за их борьбы страдает столько простых жителей города, что сложно представить, что когда-нибудь они смогут искупить вину. Она хорошо знает, что сидит рядом с двумя убийцами, она близка с ними — шутит и смеётся, тогда как их руками совершены самые жестокие преступления. Правильно ли это? Должны ли они с дагэ быть здесь, даже если это самое безопасное место во всём мире? А если всё началось именно из-за того, что Се Лянь так или иначе сблизился с Хуа Чэном? Что, если Триада всё ещё цела и никакого второго главы нет, если Хуа Чэн просто играет с ними, чтобы добиться какой-то цели? Это большой спектакль, в котором она не является ни зрителем, ни актёром, ни тем, кто всё придумал. Жое не являлась главной фигурой, она была только дополнением к Се Ляню, который наверняка больше интересовал Хуа Чэна. Что, если эта его любовь не является настоящей и он просто согласился с ней тогда, чтобы только она не копала дальше и не поняла его настоящий мотив? — Куда пропала? — Эмин щёлкнул девушку по носу. — Здесь я, — буркнула она, злясь, что её оторвали от важных и глубоких размышлений. — Заказы принимаешь? — Я уже выбрала курочку и пиво. — Хех, — Эмин улыбнулся. — Но я очень хотел пиццу с ананасами. — Перехочешь, — снова бурчала девушка. — Я переживаю, чтобы дагэ не скрывал своё состояние, — её взгляд скользнул в сторону Хуа Чэна. — Не похоже, чтобы он не был искренен, — он пожал плечами. — Ты уверен? Думаю, он просто не хочет, чтобы мы переживали о нём из-за этого. — В любом случае, это могло задеть его в первые минуты, но неизвестно, что он думает сейчас, — Эмин чуть нахмурился. — Ну да, эти придурки просто облепили его, каким надо быть конченным, чтобы совершать такое ради сенсации? — Жое всё никак не могла перестать злиться. — Эй, ты не думаешь, что должен сделать что-то с этим всем? — Что ты предлагаешь? — Например, писать что-то, чтобы улучшить его репутацию? — Это будет выглядеть подозрительно, проще сейчас слегка корректировать общий вид комментариев и удалять жёсткие статьи, но если так сразу писать о том, что он хороший — это непременно заставит людей задуматься, не пытаются ли ими манипулировать? — Ими и так манипулируют, — девушка поджала губы. — Тупые идиоты. Я всё ещё не верю в это. Представить себе не могу, что пережил дагэ тогда, когда его папу свергли и он прятался от прессы. Он никогда не рассказывал об этом подробно. Представь, каково это — читать статьи и видеть, как все вокруг ненавидят твоего отца, тогда как ты прекрасно знаешь, что всё это ложь, но ничего не можешь с этим сделать. — Наверное, для него это тяжелый период, который он хочет забыть, — Хуа Чэн оставил свои записи. — Так что не нужно спрашивать его об этом. — Но если не интересоваться, тогда мы вполне можем упустить что-то важное, да? — спросил Эмин. — Он из тех, кто не станет жаловаться и примет тяготы, как должное. — Его мучает совесть, если кто-то якобы втянут в неприятности из-за него, — Хуа Чэн слегка нахмурился, оценивая ситуацию. — Но и при этом мы не должны забывать, что он сильный и смелый, — Жое изучающе посмотрела на собеседников. — Он умеет бороться и если сначала кажется, что ему можно сесть на шею и помыкать им, то это не так. Да, он не хочет открытого конфликта и его воспитание не позволит ему оскорблять противника, но он очень смелый, умный и мудрый, так что я не думаю, что он станет прятать переживания, но всё равно, я не могу перестать бояться, что он настолько хорошо научился скрывать чувства. — А мне кажется, что он был вполне искренен, — Эмин пожал плечами. — Ты даже не слушал разговор, — Жое внимательно посмотрела на него. — Я слушал. И в своей жизни я слышал много убедительной лжи, так что я почти на 100% уверен, что он просто испугался, а сейчас он в относительном порядке. — Порядке, относительно чего? — тут же спросила девушка.

***

— Слушай, нет, мы без проблем не умеем! Ни один отдел так не светился в новостях, как мой, — Пэй Мин, кажется, гордился этим. — В большинстве, конечно же, из-за меня, да... но не суть. Что тогда будем делать? — Мне жаль, что пришлось это скрывать, но я и правда не знаю, чего ждать дальше, — Се Лянь покрепче приложил телефон к уху. — Ой, да ничего страшного! Побурчат и успокоятся. Главное тут определиться, что именно ты собираешься делать с этой ситуацией? — получив в ответ молчание, он кашлянул и продолжил. — Мне, как твоему руководителю, важно знать это, чтобы понимать урон, который получит репутация компании. Я уверен, что уже завтра проведут собрание директоров, чтобы решить твою судьбу на основе отзывов публики, так что если ты не собираешься идти… там... престол, скажем, отбирать, то… — А, вы об этом, — Се Лянь нервно улыбнулся. — Мне так неудобно из-за всей ситуации, но я не собираюсь делать нечто подобное. Я и правда хочу продолжать быть обычным журналистом — это всё. — Понимаешь, это не мой скандал с очередной женщиной. Для всех тут очень важен статус и люди очень любят своих правителей, так что реакция на тебя будет неоднозначной. Если люди будут продолжать говорить о тебе в свете репутации твоего отца, боюсь, тебе не дадут волю здесь. Нигде не дадут, понимаешь? Ты должен убедиться, что не разозлишь людей, да и теперь, показываясь с экранов, даже за малейшие ошибки ты будешь получать реакцию не как просто обычный человек, а как принц. — Но я обычный человек, вся эта шумиха — не моих рук дело, и я не собираюсь как либо подбивать людей меня обсуждать. — Я понимаю, а люди? Как бы просто ты ни жил, твоя кровь принадлежит династии, так что люди этого не забудут. В первую очередь ты будешь сыном преступника, после принцем, а после уже журналистом. Ты готов? Ты должен решить сейчас, чтобы я знал, могу ли я рассчитывать на тебя? — Я переживаю о том, чтобы не пострадала репутация канала. Всё же это доставит неприятности и вам, и господину Цзюнь У, а я не хочу доходить до этого. Но в то же время, я очень хочу продолжить заниматься расследованием. — Навряд ли в ближайшее время ты сможешь принять участие в моём проекте, который я предложил тебе. Жаль, если бы Сунь Цзинь была тут, она бы предложила что-то дельное. К слову, как я понял, господин Цзюнь У знаком тебе, да? Ну, в смысле, что он не просто твой начальник? — А? Ну, он друг моего отца, так что мы общаемся с моего раннего детства. — А по вам и не скажешь, — Пэй Мин звучал вдумчиво. — Ваши отношения похожи на отношения между подчинённым и начальником, но никак не когда-то близких друзей. Давай будем честны, даже Му Цин выглядит тебе ближе. — А, ну, наверное, всё дело в возрасте. Я был ещё маленьким, когда мы общались, ну и спустя столько лет, пока мы даже не виделись, думаю, мы изменились, но хорошо, что неплохие отношения всё же остались. Так что я и правда не хочу доставлять ему проблем. — Вот как, — он будто собирал информацию, но Се Лянь просто мог судить слишком предвзято. — В любом случае, как вариант, я могу предложить тебе работать также, как договаривались, только лицом проекта будет другой человек — так и ты в плюсе, да и мне не нужно придумывать замену, что скажешь? — Это хорошая идея, но... что, если совет директоров решит, что будет невыгодно продолжать сотрудничать со мной? — Даже если тебя уволят, я не идиот, чтобы просто так отказываться от работы такого специалиста. Поработаешь удалённо под другим именем, я уговорю Линвэнь, так что прорвёмся, — с долей оптимизма сообщил он. — Ну, боец, глубоко вдохни и борись, что-то мне не нравится как ты молчишь. Так что давай там, завтра чтобы был на планёрке с утра, понял? Я тебя подключу в корпоративном мессенджере, возражения не принимаются. — Принято, — Се Лянь улыбнулся от такого подхода к решению проблем. Их разговор начался и закончился на позитивной ноте, но даже если они обсуждали не совсем приятные вещи, Се Лянь остался спокоен. Ему даже немножко льстило то, что господин Пэй так вступается за него. Навряд ли он сможет склонить совет директоров на сторону Се Ляня, но всё же его подход к ситуации не мог не греть сердце. Только он собирался вернуться в гостиную, когда его телефон снова завибрировал. Это была госпожа Цзэ и Се Лянь поспешно ответил на её звонок. Она казалась такой же уставшей, как и обычно. Женщина сообщила, что Се Ляню пока запрещено пользоваться социальными сетями и как либо комментировать ситуацию, говорить об этом с кем-то, до тех пор, пока совет директоров не решит, что лучше сделать для сохранения репутации канала. Всё было просто — он являлся лицом компании, так захотело руководство, так что он не мог теперь делать что хочет и вынужден прислушаться к запретам. Да и не запреты это вовсе — его абсолютно не привлекали ни социальные сети, ни возможность снова оказаться в эпицентре диких журналистов, которые буквально хотят разорвать его на шнурки, так что он просто заверил её, что всё исполнит. Она только вздохнула, сказала, что это очень хорошо, что всё же не было заметно по её интонации, а после положила трубку.

***

— Это всё из-за меня! — заявил Цинсюань, наматывая круги рядом с Мин И, который просто стоял посреди балкона и курил. — Если бы я не болтал об этом, никто бы не узнал! Молчаливый собеседник временами просто бросал короткие взгляды на юношу, затягивался, и снова будто уходил в себя, видимо, ему было совсем неинтересно слушать одно и то же. — Он, наверное, бедный, так страдает из-за этого! — Цинсюань хлопнул себя по губам. — Если бы ты, придурок, не пиздел так много, как говорил Его Высочество, то всё бы обошлось! — Я даже удивляюсь твоей проницательности. — Что? — Цинсюань повернулся к другу. — Как ты мог связать это в одну картину и понять, что ты действительно виноват? — Ты меня пугаешь, объясни, — он выдернул сигарету изо рта Мин И и тут же затянулся, будто получил жизненно необходимый воздух. — Тебя услышал кое-кто, кто написал статью, так что это случилось из-за тебя. — Ты шутишь? Ты вообще-то здесь, чтобы меня утешить, безмозглый ты идиот! — А я просто говорю правду, — Мин И хотел бы получить свою сигарету обратно, так что Цинсюань понял его без слов, и сам позволил ему затянуться, а после сразу же вернул сигарету к своим пухлым губам. — Из-за того, что ты сказал это слишком громко, кое-кто услышал это и написал об этом статью, и это не догадка, а всем известный факт. — Всем известный...? Поэтому он не берёт трубку? — Цинсюань остановился, расстроенно смотря на друга. — Полагаю, сейчас он получает много звонков, так что это не удивительно. — Ты знаешь, кто написал эту статью? Кто услышал мои слова? — Да, но какая разница? Виноват-то ты по-прежнему, нет? Или ты таким образом хочешь «искупить свою вину»? — Я не хочу доставлять больше проблем, — он расклеивался с каждым словом всё больше, пока Мин И не стал замечать, что его губы стали дрожать. — Ты прав, это я во всём виноват и должен хотя бы извиниться у Его Высочества. Цинсюань словно смотрел на ситуацию из-за розовых очков. Да, он мог бы быть виноват и всё же винил себя, но это не отменяло того факта, что он надеялся, что не является началом этого скандала. Конечно же, он не собирался умыть руки, он хотел помочь Се Ляню. Как-нибудь, он не знал как, но был готов делать что угодно, лишь бы загладить возможную вину и облегчить ту ношу, которую вынужден нести его друг. Мин И хотел бы докурить свою сигарету, но Цинсюань слишком в неё вцепился, так что он несколько секунд в растерянности смотрел на обветренные губы Цинсюаня, которые нервно сжимали сигарету, а после слегка открывались, скрываясь за дымом. Он не должен был говорить юноше ничего подобного, это было его личное наблюдение. Но сказанное не вернуть, так что не оставалось ничего, кроме как оставить его наедине со своими мыслями. Попрощавшись со своей сигаретой, он всё же ушёл. Мин И часто уходил сам, иногда даже так, чтобы Цинсюань не знал об этом. Цинсюаню даже казалось, что он делает это специально, ведь каждый раз натыкался на ругань, ведь Цинсюань его искал и переживал, но всё повторялось снова и снова. В этот раз юноша понял, что разговора не будет, Мин И даже своим присутствием не хотел его утешить. Случись это несколько лет назад, он бы подумал, что Мин И обиделся и не хочет его видеть, но сейчас он знал, что тот просто не хочет встревать. Благо, у него был ещё один канал связи — брат, у которого можно узнать последние новости с работы, касательно Се Ляня. Он ждал его возвращения с таким нетерпением, что Ши Уду даже опешил, что его встречает радостный Цинсюань и предположил, что он снова натворил дел. Но старший брат не сказал ничего дельного — собрание будет завтра, защищать Се Ляня бессмысленно и что всё может закончиться увольнением. Это заставило Цинсюаня злиться и переживать ещё больше, так что от внимания брата это не ушло: — Это он просил узнать? — Нет, — Цинсюань хотел было закончить разговор, но всё же остановился. — Наверное, он сейчас не берёт трубку потому что с ним говорит дядя Пэй? — Всё может быть. Чего ты такой нервный? Неужели так о нём переживаешь? — А ты не переживаешь? Вы же работали вместе, почему ты не расстроен? — Мы просто работали вместе. Как специалист он крут, но мне не интересна его жизнь вне работы, — мужчина снял галстук и стал расстёгивать рубашку. — Мне за весь день хватает новостей и подробностей из жизней людей, которых я знать не хочу. — Я понимаю, просто... у меня есть опасение, что это началось из-за меня. — Что именно? — Ну, эта шумиха, что он принц. — Каким образом? — Я об этом громко говорил несколько раз, хотя почти уверен, что нас никто не слышал. — Так ты знал об этом раньше?! — Ши Уду теперь выглядел более оживлённо, но по-прежнему что-то в его тоне отдавало негативным отношением. — Да, и поэтому переживаю. Я хочу знать, как я могу ему помочь сейчас. — Погоди, почему ты не сказал об этом никому? — Потому что он не хотел, чтобы об этом знал ещё кто-то. Да и зачем мне раскрывать подробности его жизни? — Это не похоже на тебя, — мужчина потёр подбородок. — Может быть, но я читал про то, что он пережил во время свержения, и я боюсь, что всё повторится. — Не лезь в это, иначе сделаешь хуже, — мужчина повесил пиджак на стул. — Хуже кому? — Себе, мало ли что там ещё вылезет, просто сделай вид, что ты ничего не знал и просто молчи. — Что? Поверить не могу, что ты мне это говоришь! Это же Се Лянь, кем бы он ни был, я горжусь, что он мой друг и не собираюсь от него отказываться, ты вообще слушаешь? Я хочу ему помочь, но не знаю как правильно это сделать, — Цинсюань стал говорить громче, чтобы брат обратил на него внимание. — Это ты не понимаешь. Ты не один здесь. Если его имя смешают с грязью, а ты влезешь в это болото для его защиты, то ты не только свою репутацию подставишь, но и мою, так что не вздумай выкидывать что-то такое, понял? Всё, что ты делаешь, прямо влияет на мою работу, так что тебе следует купить пару игр и посидеть молчком несколько недель, понятно? — А мне вот интересно, если бы дядя Пэй встрял в скандал, ты бы тоже его так кинул, да? Как бы ты ему в глаза смотрел? Думаю, ты не заслужил такого друга, как он и как госпожа Цзэ, потому что ты переживаешь только за свою задницу и это так омерзительно, — Цинсюань злился ещё больше и, казалось, был готов взорваться из-за слов брата. Однако вся его решительность пошатнулась, когда мужчина схватил его за грудки и хорошенько встряхнул, приводя снова в чувства. Он смотрел глубоко в глаза: — Ты ничего не понимаешь, для тебя всё в этой жизни пустяк. И если ты собираешься выкинуть что-то эдакое, можешь сразу собирать свои манатки и уходить отсюда, ясно тебе? Я терпеть такое отношение к себе и своей работе не собираюсь. Всё, что у тебя есть — результат моего труда, так что я не стану мириться с тем, что ты можешь всё разбить в пух и прах ради своих дружков! — Ага, окей, — Цинсюань отряхнулся, оттолкнув от себя старшего брата. — Свалю как можно быстрее, только тебе в этот раз стоит постараться, чтобы снова на коленках не просить меня вернуться. Юноша выдержал тяжёлый взгляд, а после с гордо поднятой головой отправился собирать своих котов, чтобы запереться в комнате в знак протеста.

***

— Всё хорошо, — Жое почесала затылок, усаживаясь в позу лотоса. — Я боюсь, как бы хуже не стало, — голос Баньюэ и правда звучал очень нерешительно. — Пэй Су сказал, что его вполне могут уволить из-за этого, но это будет нечестно! — Серьёзно? Я думала, что они обойдутся отстранением, как они делают обычно, мол, поработаешь из дома, а как всё утихнет, вернёшься. Разве так не было с твоим Пэй Су? — Он сказал, что обычно так и делают, но здесь же всё куда серьёзней. Обычными извинениями не отделаешься. — А за что это он должен извиниться?! Если они заставят его извиниться, я их прикончу там всех! Их единственное обвинение — он сын преступника, дагэ разве выбирал своих родителей? Что за тупой наезд? Это всё равно, что унижать человека за то, что у него глаза не зелёного, а голубого цвета! — Не заводись ты так, — шикнула Баньюэ, тяжко вздыхая. — Ты же знаешь, как тут всё устроено — яблоко от яблони. Нигде так лицемерно не относятся родственникам преступников, как здесь. — У меня впечатление, что я живу в мире идиотов, — Жое уже не могла выражать какие-либо эмоции, поэтому всё острее ощущала то, как быстро она лишилась сил. — Так и есть, — Баньюэ тоже вздохнула. — Я надеюсь, что господин Пэй придумает хоть что-то. — Я тоже на это надеюсь, — Жое опустила голову, кусая губы. — Если тебе или Се Ляню что-то понадобится, обращайтесь. Я вообще не знаю, как могу помочь в этой ситуации, но готова сделать всё, что только в моих силах. — Я знаю, спасибо, мы очень это ценим, люблю тебя, — Жое улыбнулась. — И я тебя, — Баньюэ передала подруге несколько поцелуев. — Что там? — спросил Эмин, явно заинтересованный тем, как Жое быстро меняла эмоции. — Пэй Су сказал, что всё вполне может закончиться увольнением, — она пожала плечами. — Погоди, ты с ним сейчас говорила? — удивлённо спросил молодой мужчина. — Нет, с Баньюэ, ты что, совсем чокнулся, да? — Жое впервые за вечер искренне засмеялась. — Мало ли с кем ты там говоришь, — буркнул он, даже не замечая хитрый взгляд Хуа Чэна, который следил за их разговором. — А какое тебе дело, с кем я говорю? — с шуточной издёвкой спросила Жое, отвлекаясь на очередной звонок. — Да, Цинсюань! — она нарочито громко назвала его имя, дабы Эмин даже не думал о лишнем. — Что у вас там? — спросил он как-то вяло. — Да ничего, — Жое слегка накрутила волосы на палец и подняла взгляд на потолок. — А ты как? — Мин И сказал, что это из-за меня все узнали, что Се Лянь принц, — теперь Жое поняла, что его голос звучал не вяло, а обессилено, будто он весь день переживал об этом. — Серьёзно? И чем он это докажет? — Не знаю, он сказал, что это всем известно. Мол, я сказал об этом слишком громко и кто-то услышал, и написал статью. — Да не, херня какая-то, он тебя просто решил затроллить, подожди, сейчас спрошу, — Жое опустила телефон и повернулась к Хуа Чэну. — Мин И сказал, что кто-то случайно услышал, что Цинсюань говорил о том, что Се Лянь принц, и именно этот человек написал первую статью. — Я ничего об этом не знаю, — Хуа Чэн пожал плечами. — Насколько это реально? — Реально, но ты же должна понимать, что были и другие люди, которые знали об этом, — Хуа Чэн снова взглянул в экран своего ноутбука. — Я проверю. — И правда, ведь об этом знали и те двое придурков, так что вполне могли проболтаться случайно или намеренно, так что даже не бери на свой счет, — Жое поспешила подбодрить Цинсюаня. — Он предупреждал, чтобы я не говорил об этом так часто и громко, — продолжал твердить одно и то же юноша. — Ну начинается, — Жое закатила глаза. — Слушай, дружище, отнесись к этому попроще, это ведь никак не поможет решить ситуацию. Я уверена, что даже если так, дагэ не станет тебя винить. — Вот именно, что не станет! Я виноват, но он не будет злиться. Как я должен помочь ему? — Пока никак, единственное, что ты должен сделать, это успокоиться. Обещай, что успокоишься и подождешь, ладно? Я буду держать тебя в курсе, хорошо? — Ладно, — Цинсюань решил поддаться, хотя его голос выдавал истинную горечь. Жое снова отложила телефон, следя за удаляющейся фигурой Хуа Чэна, скрывшейся за дверью, ведущей на балкон. Её голова была полна мыслей и догадок, а сил для них просто не хватало. Девушка хотела отдохнуть хоть немного, но постоянные переговоры Эмина по телефону всё время отвлекали, да и совсем скоро им должны были привезти ужин, так что она изо всех сил старалась не уснуть. Как только она отбросила мысли о Цинсюане и почувствовала себя более спокойной, как тут же к ней ворвалось беспокойство о том, чем же сейчас занят Се Лянь в соседней комнате? Неужели у него настолько тяжёлый разговор с господином Пэем? — Отдохни немного, — Эмин несколько секунд наблюдал за девушкой. — Куда там...? — Цзыи подпёрла ладонью щёку. — Как вообще в такой ситуации можно спокойно отдохнуть? — И то правда, — он чуть наклонился назад, беря подушку с дивана, а после протянул её девушке. — Спасибо, — она едва заметно улыбнулась, обнимая подушку и хоть ненадолго укладываясь на кофейный столик головой, чтобы немного прилечь. — Спасибо за вашу помощь, — Се Лянь вышел из комнаты, всё ещё продолжая разговор. Он несколько раз кивнул и поддакнул, а после всё же закончил разговор и уселся неподалеку Жое, которая тут же забыла об отдыхе и пристально следила за всеми движениями дагэ. — Ну что там? — спросила она. — Пока сказать нечего, но шансы есть, — сказал он спокойно, слегка погладив девушку по голове. — Ну хоть что-то хорошее, — Жое и правда готова была плакать, а её состояние бессилия буквально подталкивало её к этому, и она чувствовала, что будет реветь несколько часов, но пока проронила только одну слезинку. — Ну что ты? — Се Лянь ласково ей улыбнулся, тут же обнимая. — Не переживай так, что бы ни случилось, всё будет хорошо. — Как они могут говорить столько плохих вещей, о которых ничего не знают? — злилась она больше как маленький ребёнок, который лишь мог возмущённо дуть щёки и хмурить брови, но объятья не просто приняла, но и крепко обняла Се Ляня в ответ. — Все эти идиоты ничего о тебе не знают, и даже не понимают, что теряют. — Может быть, — Се Лянь слегка улыбнулся, продолжая гладить девушку по голове. — Я их всех ненавижу! — сказала она, всё ещё упираясь лбом в крепкое плечо. — Ладно. — А тебя люблю, дагэ, — сообщила она почти сразу. — И я тебя люблю, ты стала прямо как настоящая Цзыи, — он тепло улыбнулся, целуя девушку в макушку, как делал сотни раз до этого. Сколько бы она не вела себя как кошка, которая сама решает к кому и когда подойти, она всегда нуждалась во внимании. Могла бы бурчать, что Се Лянь держал её за руку слишком долго, что слишком много обращает на неё внимания, и так и хочет ущипнуть за щёку, чтобы она наконец перестала капризничать, а улыбнулась. Но она будто чувствовала, как он менялся, когда ему было грустно или тяжело. Даже когда он улыбался и старался уделить ей время, она переставала капризничать и крепко его обнимала. Ничего не изменилось и сейчас. Она могла сколько угодно говорить о том, что никто ей не нужен, но пугалась, когда теряла из виду Се Ляня, и спешила его найти. За столько лет ничего не изменилось и Се Лянь с улыбкой думал о прошедших деньках. Эта минутная слабость была просто необходима, ведь столько важных эмоций всё ещё ютились в её сердце, она думала не только о том, что знал Се Лянь, но и о том, кем же в этой истории является Хуа Чэн? Она боялась, что он окажется не просто зрителем и тем, кто попытается повлиять на ход истории, но и тем, кто всё это и запланировал. Но сколько бы она ни пыталась об этом думать, её каждый раз отвлекали, и даже сейчас это произошло! Казалось бы, она находится в самом спокойном и безопасном месте — в объятьях дагэ, так почему её всё ещё достают? Но мысль о том, что это была её курочка, даже делала её более весёлой — ничто так не радует, как курочка с пивом. Курьер отдал ей большую связку коробок и, улыбнувшись, ушёл. — Ты заказала ещё и пиццу? — спросил Се Лянь. — Да, — Жое улыбнулась. — Ты же сказала, что я обойдусь, — Эмин слегка вскинул брови. — Делаешь из меня изверга какого-то, — буркнула девушка наигранно. Се Лянь подготовил столовые приборы, пока Жое раскладывала закуски по всему кофейному столику, заставляя даже Эмина убрать свой ноутбук. Се Лянь расставил стаканы и уселся на подушку, готовясь поесть — за всем этим волнением он и не заметил, насколько был голоден. — Так, не все дети на месте, — сказал он, нахмурившись. — Что? — спросил Эмин, слегка наклоняясь вперед. — А где Сань Лан? — спросил он снова. — Дети? — с явным недовольством спросила Жое. — Он на балконе, — Эмин слегка кивнул в сторону. — Ясно, я-то думаю, что кого-то не хватает, — он и правда испытывал некоторый дискомфорт, пока не понял, что Сань Лан куда-то отошёл, но благо, что он быстро вернулся. — А вот и ты! — Ты меня ждал? — спросил юноша слегка улыбнувшись. — Конечно, садись, будем есть, — сказал Се Лянь, похлопав рядом с собой. Жое только с улыбкой закатила глаза, но говорить ничего не стала — это было и правда мило. Все решили, что во время еды никто не будет обсуждать что-то серьёзное, так что в основном все молчали. Эмин с пиццей просто был рад, что его желание исполнили, а Жое радовалась, что все снова в сборе и продолжала подкладывать дагэ курочку, ведь ему завтра не нужно на съёмки, а значит и не нужно было бояться побочных эффектов. Хуа Чэн поначалу просто сидел, иногда воруя у Эмина пиццу. Он внимательно слушал то, что рассказывал гэгэ и не прерывал его. Но, кажется, ему немного наскучило и он слегка наклонил голову, наблюдая за принцем. — Гэгэ, а ты знаешь, как за один раз съесть весь кусочек курочки? — Наверное, нет? — Се Лянь как раз собирался взяться за ещё одно бёдрышко в кляре. — Смотри, — Сань Лан взял кусочек из общего ведра, а после каким-то образом достал из него обе косточки и протянул его прямо к губам Се Ляня. — Ничего себе, — Се Лянь тут же съел сочное мясо. — Как ты это сделал? Он сосредоточил взгляд на ладони, а после попытался повторить то же самое, что и Сань Лан. Не сразу, но ему удалось извлечь обе кости. Он так обрадовался, но всё же подкормил Сань Лана, отчего тот, кажется, обрадовался только сильнее. Он и не замечал, как за ними из-под густых ресниц временами наблюдала девушка, пряча улыбку за новой порцией ананасов, украденных прямо с ломтика пиццы из рук Эмина. Как и ожидалось, всю ночь они провели вчетвером. Жое пошла спать раньше всех, занимая гостевую. Эмин ещё долго работал, но всё же сдался и отправился в кабинет Сань Лана, тогда как он сам продолжал что-то искать, сидя в компании Се Ляня. Поначалу он был сосредоточен, но в итоге даже сам не заметил, как пролетели часы, пока они вдвоём болтали, сидя в тёмной гостиной, освещаемые лишь изображением камина на экране телевизора. Не важно, каким тяжёлым был день, их разговоры в итоге становились такими тягучими и тёплыми, что, наверняка, даже время на мгновения останавливалось, чтобы прислушаться. Несмотря на переживания Сань Лана, эта ночь была такой спокойной, что он был готов вечно сидеть вот так в темноте, лишь бы подольше длилось это чувство беспечности и счастья. А Се Лянь просто не заметил, как все мысли и осознание того, что его секрет был раскрыт, всё это просто испарилось и он был невероятно рад провести ещё одну ночь за такими тихими диалогами. Казалось, этот скандал даже обернулся чем-то хорошим. Люди, конечно, даже спустя неделю не могли определится, что именно они думают, по поводу выжившего принца и их беспокоил тот факт, что он сам молчал и никак не комментировал свои планы. А ведь ему всё ещё было запрещено даже заходить в социальные сети. Совет директоров никак не мог сойтись в едином решении, так что посчитали нужным подождать, пока ситуация не сдвинется с мёртвой точки. Се Лянь всё равно продолжал работать, но из дому, однако у него всё же было полно свободного времени — это и было хорошим поворотом, ведь они стали чаще видеть друзей, особенно Сань Лана и Эмина. Се Лянь наконец выспался за те месяцы беспрерывной работы, ну а Той был бесконечно счастлив, что ему стали уделять время не только утром и вечером, но и буквально весь день, а ещё он мог безнаказанно спать у Се Ляня на коленях хоть весь день, так что малыш рос быстро и оставался таким счастливым, будто чувствовал, что его хозяин тоже рад проводить с ним своё время. Се Лянь был удивлён тому, что некоторые люди серьёзно считали, что он жаждет власти и если он займет трон, то это позволит вывести страну из того упадка. Это не могло не смешить, ведь в глазах людей всё так просто, но даже будучи настоящим принцем, ещё тогда, когда о свержении не было и речи, Се Лянь не очень-то горел желанием заниматься всем этим. Нет, он понимал, что должен, он учился и видел себя в короне, но это не было то, чего бы он действительно хотел. Так что он точно даже не стал бы думать о том, чтобы попытаться отбить трон, который якобы принадлежит ему. Тем более, что его уже забил Ци Жун. Эта мысль заставила его засмеяться. — Что такое? — поинтересовалась Жое, отвлекалась от поедания супа. — Нет, ничего, — Се Лянь улыбнулся. — Шиди, как там идут успехи с поиском первоисточника? — спросила девушка. — Я как раз жду отчёт, — кивнул он. — Но выяснить это довольно сложно, так как некоторые порталы буквально сразу же после появления первой статьи тут же выложили копии у себя, а после некоторые сами удалили их, так что нужно время. — Да и этих статей наклепали столько, что уж лучше вообще не пытаться это выяснять, — Эмин всё это время упорно работал и эта монотонная работа так ему надоела, что он был рад хотя бы разбавить эти скучные деньки горячим супом в их небольшой компании. — Но разве Мин И не сказал это, как факт? — Откуда ему это знать вообще? — удивленно спросил Се Лянь. — Он так сказал, не знаю, — Жое пожала плечами. — Цинсюань только сейчас отошёл от этого состояния. — Я уже говорил с ним об этом, надеюсь, что всё закончится хорошо, — Се Лянь только хотел попросить добавки, как в их дверь постучались. В последнее время к ним часто заходила мадам Цао, то приносила что-то вкусное, то просто заходила проведать и поинтересоваться щенком, которого она подарила Жое, так что Се Лянь не был бы удивлен, если бы это была она. Жое решила открыть сама, но вместо красивой и элегантной мадам Цао перед ней стояла высокая девушка в лаконичном пальто. Весь её вид буквально кричал о том, насколько она была богата. Или Жое просто ассоциировала пальто с рукавом в ¾ и длинные перчатки с элегантной и богатой леди? Но кроме пальто и перчаток, макияж и то, как она держалась, говорило о том, насколько она изысканна на самом деле. Жое не могла не восхититься её видом, но в итоге она всё же взяла себя в руки и поинтересовалась: — Чем я могу вам помочь? — Могу ли я поговорить с Се Лянем? — вежливо, но уверенно поинтересовалась девушка. — Что? С какой это радости? Откуда мне знать, кто вы? — Жое даже ухмыльнулась от этой наглости, на которую была способна незнакомка. — Это касается его брата, — коротко сказала девушка, поправив прядь тёмных волос, которые аккуратным каскадом ложились на её плечи. — Подождите, пожалуйста, — Жое снова смерила её взглядом, словно искала подтверждения тому, что это обычная журналистка, которая хочет урвать сенсацию. — Дагэ, — сказала она, подойдя к столу. — Там пришла какая-то девушка, сказала, что хочет поговорить с тобой на счёт Ци Жуна. Се Лянь не сразу понял очевидные слова и несколько секунд смотрел на девушку, будто ему показалось. Немое молчание воцарилось в комнате, когда все наконец поняли, что именно говорила Жое. В головах тут же созрели подозрения и Се Лянь взглянул на Сань Лана, будто советовался с ним о том, что лучше делать. Было решено, что Эмин и Сань Лан останутся внутри на всякий случай, и если это действительно ловушка, тогда будут действовать. Но весь план практически сразу был отправлен куда подальше, стоило Се Ляню открыть дверь и увидеть перед собой гостью. Он замер, не веря своим глазам: — Цзянь Лань, это правда ты? — он удивлённо моргал и непонятно — рад он был или нет. — Господи, как хорошо, что всё пока миновало, — тут же сказала девушка, переступая порог квартиры, она без каких либо стеснений обняла мужчину перед собой. Все за столом напряглись, а Жое даже не стала скрывать недовольство, которое отражалось на её лице. Подумать только, какая-то высокомерная девка пришла к ним домой и полезла обниматься с её дагэ? А ведь Цзыи так понравилась её одежда, но сейчас она буквально готова была выгнать её взашей, а лучше вырвать ей пару клоков волос, чтобы знала, куда руки девать! Она только бросила взгляд на Хуа Чэна, словно спрашивала: «Ну как? Ты ведь тоже это видишь?! Ничего делать не собираешься?». Однако Се Лянь не видел всего этого, потому что девушка всё ещё была к нему так близко. Что-то тёплое проснулось у него внутри и он даже улыбнулся, когда наконец полностью осознал, что перед ним именно та самая Цзянь Лань, которую он помнил. Прошло столько лет, а она осталась такой же сердобольной, как и раньше, а это не могло не вызывать ещё более широкую улыбку. — Как ты? Чем ты занималась столько времени? — спросил Се Лянь, снова имея возможность вглядываться в её лицо. Она была рада встрече, но он не мог не заметить, что она чем-то обеспокоена. — Всё относительно хорошо, но это сейчас не важно, послушай, что я тебе скажу, — девушка взяла обе ладони Се Ляня в свои руки и взглянула ему глубоко в глаза. — У тебя что-то произошло? Что-то с твоим отцом? — Се Лянь слегка приподнял брови, демонстрируя явную обеспокоенность. — Дело не во мне, а в тебе, просто послушай, ладно? Я знаю, как это звучит, но всё же. Просто беги отсюда, как можно дальше, понимаешь? — Что? — Се Лянь всматривался в болезненное лицо своей подруги. — Я так жалею, что тогда не уговорила отца помочь тебе, если бы я была хотя бы немного такой же, как ты, я бы непременно не оставила бы тебя. Ты и сам знаешь, как я тебя ценю, ты мой лучший друг и единственный, кому я могу доверять. Это единственное, что я хочу — чтобы ты сбежал, не важно как и куда, главное, чтобы они тебя не нашли. Казалось, она была на грани безумия. Теперь нежность, с которой она держала его ладони, просто исчезла. Она будто боялась, что будет отвергнута, поэтому и держала обе руки Се Ляня чуть выше локтей, стараясь говорить как можно тише. Она была так напугана, едва ли не плакала, Се Лянь впервые видел её такой, хотя он видел множество её эмоций, но эту он не мог сравнить ни с чем. — Пожалуйста, объясни, что происходит? — эта неопределённость вводила Се Ляня в ступор, так что он пытался узнать у неё как можно больше, пока она полностью не потеряла контроль, к чему была так близка. — Они не оставят тебя в покое, это только начало. Я даже это не должна была говорить тебе, так что я пришла сюда, игнорируя все правила. Пожалуйста, просто беги, не слушай никого, ты даже представить себе не можешь, во что это выльется. — Кто «они»? — Се Лянь пытался снова узнать хоть что-то. — Ци Жун. — Ты знаешь, кто стоит за ним? — он даже обрадовался, что она выходит на контакт, но увидев её глаза полные слёз, он понял, что не все будет так легко. — Знаю, — она говорила правду, но было видно, насколько ей было больно это осознавать. — Кто? — Я не могу сказать тебе, — она только поджала губы. — Я не могу быть по-настоящему полезной тебе, никогда я не была твоей подругой, которую ты заслуживал, но ты себе даже представить не можешь тот ужас, что тебя ждёт. Пожалуйста, прислушайся ко мне. — Подожди, я понимаю, потом случится что-то серьёзное, но почему ты не можешь сказать мне ничего о том, кто стоит за всем этим? Это бы помогло больше, чем просто совет сбежать, понимаешь? — Да, я знаю, но... Я не могу, он сделает нечто ужасное, если узнает, что я говорила с тобой. Я не могу этим жертвовать, — её трясущиеся ладони бесконтрольно сжимали ткань кофты Се Ляня. — Он вот-вот это сделает, я не могу помочь ему, но и противостоять не могу. Знаю, как это выглядит, будто я пытаюсь угодить вам обоим, но у меня нет другого выбора. Я не могу снова смотреть, как тебя отдают на растерзание — это просто невыносимо, понимаешь? У него есть то, что заставит меня отдать жизнь в угоду его плану, но я просто не могу продолжать смотреть, как ты просто идёшь у него на поводу. Послушай меня, — она снова приблизилась и взяла его за руки, — он знает, что я здесь, что я расскажу тебе. И мы все знаем, что ты всё равно не сбежишь, так что он ничего мне не сделает, если я не расскажу больше. Но это настолько невыносимо — знать, что ждёт тебя, знать насколько сильно тебе будет больно, когда ты всё поймешь, и при этом не иметь возможности сделать хоть что-то, даже что-то незначительное. Я ничего не могу сделать для тебя, и мне так больно из-за этого. Ты же не сбежишь, да? Хотя бы подумай об этом. — Я не могу, — Се Лянь и сам не осознавал, что видеть её такой было бы настолько болезненно. Она всегда была сама себе на уме, среди кучи нянек. Иногда вела себя высокомерно, но всегда ругалась с теми детьми, которые вели себя заносчиво. Их родители дружили и они сами были друзьями с самого детства. Она капризная, но справедливая, а Се Лянь заботливый и весёлый. С детства они знали, что родители души в них не чают, так что они росли с осознанием, что скорее всего станут супругами, но ни у кого из них не было романтических чувств. Напротив, спустя годы, капризная девочка превратилась в красивую и умную девушку, с которой было так приятно болтать обо всём, а её друг продолжал учиться быть правителем страны. Даже в подростковом возрасте они принимали будущее как должное, и с уважением относились друг другу. Между ними никогда не было ничего бо́льшего, хотя родители старательно замечали любовь там, где её не было. «Взрослые, что с них взять?» — каждый раз повторяли они. Однажды они даже говорили о том, что ждёт их в будущем. Цзянь Лань долго молчала, но позже сказала, что даже без любви, ей приятно быть в его компании. Как бы долго она ни думала, ни ждала, она никогда не чувствовала, что парень рядом с ней привлекал её. Это было сложно понять, но Се Лянь её понимал, ведь испытывал то же самое — они лучшие друзья, которые выросли вместе с осознанием того, что станут супругами, так что никакого дискомфорта эта мысль никогда не вызывала. И если Цзянь Лань всё же опиралась на то, что чувствует, Се Лянь знал, что они просто должны это сделать — это была одна из тех вещей, которая даже не подлежала обсуждению. Отчасти он даже был рад, что его женой будет не какая-то незнакомка, а девушка, которую он знает, как свои пять пальцев. Девушка от всего сердца жалела, что не помогла ему, когда он сбежал. Несмотря на опасность для жизни, он пришёл к ней и убедил, что всё с ним будет хорошо и просил её не переживать. Она могла бы его спрятать, попросить отца сделать ему документы, сменить внешность, а после всё-таки дать ему спокойно жить. Узнав, что он скитался всё это время, она корила себя ещё больше. В то время её отец всё ещё был богатым, так что смог бы это сделать, смог бы его спасти, но она не просила. — Если есть хоть что-то, что ты можешь рассказать, пожалуйста, скажи это, — Се Лянь продолжал её уговаривать. — Я не знаю, что тебе сказать, не знаю, — её губы дрожали, пока она пыталась остановить слезы. Поначалу она злилась, что потеряла контроль, потом из-за того, что Се Лянь не согласился сбежать, отчего она всё больше теряла контроль. — Я знаю того, кто опубликовал статью обо мне? — спросил Се Лянь. — Да, он тоже повлиял на это. Это та девушка, с которой ты работал. Он не давил на неё, но манипулировал ею и поэтому она поддалась, — она наконец осознала, что всё-таки может быть полезной. — Это никак не поможет, потому что она не заодно с ним, я имею в виду, что это не она шпионила за тобой, её просто использовали, так что не злись, я уверена, что она сейчас уже жалеет о своем поступке. — Это ничего не решает, — Се Лянь только покачал головой, с трудом укладывая в голове то, что сейчас услышал. — Да, это уже ничего не поменяет, но ради того, чтобы насолить тебе, столько людей терпят этот шантаж, мне так мерзко, что я тоже в этом замешана. — Ты можешь рассказать, в чём именно ты замешана? — Всё началось с того момента, как ты пришёл на эту работу, помнишь, ту любовницу Пэй Мина? Она обнаружилась не случайно. И ты не случайно получил этот проект, но моя работа заключалась в том, чтобы люди посчитали, что тут замешана Триада. Он уже тогда хотел напасть, но Хуа Чэн испортил его планы, когда появился там. Се Лянь обернулся к Сань Лану, который пристально следил за разговором. Казалось, юноша не знал о том, что его появление сыграло такую роль. Тот факт, что она знает то, что Сань Лан появился там, знает его имя — говорит уже о многом, например, что она хорошо осведомлена в делах, которые происходят не только во второй части Триады, но и тут. — Он решил подождать немного, чтобы выбрать удобный момент. — Как и говорил Ци Жун, — Се Лянь глубоко вдохнул. — Се Лянь, пожалуйста, беги отсюда, это единственный способ уберечь тебя, — во время разговора она слегка успокоилась, но сейчас она снова была намерена просить его. — Ты и сама знаешь, что я не могу, да и какие гарантии, что меня в итоге не найдут? — Я понимаю это, но принять не могу, — она с трудом сдерживала слёзы, но её правая рука поднялась наверх. Она мягко прикоснулась к его волосам, будто никогда раньше этого не делала, словно никогда бы не сделала этого снова. — Ты так вырос, так сильно изменился, я до последнего переживала, что это действительно будешь ты, лучше бы это был кто-то другой. Твоя мама была права, когда говорила, что тебя ждут одни неприятности, она просила меня присмотреть за тобой, но посмотри, что я сделала для тебя? Жое в этот момент едва ли не была готова вскочить, если бы Эмин не держал её за плечи. Он прекрасно видел эту ревность в её глазах, даже хотел было пошутить об этом, но в итоге не сказал ни слова, представляя, насколько ей сейчас больно. Она реагировала так не из вредности, а потому что ей и правда было больно видеть другую девушку рядом с ним. В то время как Хуа Чэн внимательно всё слушал, и хотя без проблем наблюдал, но сейчас он отвлёкся на телефон и Эмину было непонятно, что именно он ищет в своем меню, листая его туда-сюда. Жое продолжала смотреть, несмотря на то, что ей было больно это видеть, а Хуа Чэн просто не мог найти в себе силы даже слушать их разговор. — Этот человек просто чокнутый, у него проблемы с головой и договориться с ним ты не сможешь, он настолько жуткий, что буквально никто не может ему перечить. Он сумасшедший так что не надейся, что ты можешь просто его уговорить. Он точно намерен идти до последнего, но я всё ещё не понимаю, чего он добивается. — Что именно ты имеешь в виду? — спросил Се Лянь. — Иногда он говорит о тебе с радостью и какой-то нежностью... а через несколько минут говорит о том, как будет рад, если ты просто умрёшь. Он совершенно точно болен, но я за столько времени так и не могу быть уверена, что ему от тебя нужно. Все считают его хорошим — никто понятия не имеет о том, что происходит внутри него. Он очень жесток и то, что он нестабилен, делает его ещё более опасным! — Похоже, что он действительно не в себе, — Се Лянь пытался хоть как-то контролировать те догадки и мысли, которые роились в его голове. — Именно поэтому он так опасен, понимаешь? Даже Ци Жун не знает, что там будет дальше, но его это не особо беспокоит. — Его это не интересует, потому что ему нужно видеть само действие, и он его увидит, — Се Лянь коротко подытожил. — Я правда хочу узнать больше, но я понимаю, что у тебя могут быть проблемы из-за меня, поэтому, наверное, тебе стоит вернуться. — Ты прав, — она поникла. — Прости, что так и не помогла тебе ничем. — Напротив, я рад, что ты здесь, что ты в относительной безопасности. — Ты так изменился, но остался совершенно таким же, как и был, — девушке было больно смотреть на него, но не от осознания, что перед ней именно Се Лянь, а что она не должна даже поднимать на него взгляд из-за своей вины. — Цзянь Лань, послушай меня, — Се Лянь снова привлек её внимание. — Не беспокойся обо мне, я буду в порядке. Если он будет заставлять тебя делать что-то против меня, делай это, не жертвуй собой, слышишь? Я тебе верю, я знаю, что ты никогда бы намеренно не стала мне вредить, но если перед тобой будет выбор — ты или я, выбирай себя, поняла? В первую очередь думай о себе. — Нет, ты стал ещё более упёртым, вот что, — девушка измученно улыбнулась, едва подняв края губ, но это не отменяло того факта, что она всё ещё роняла слезы. — Вот именно, так что не перечь мне, ясно? Что бы ни случилось — думай о себе, а я справлюсь. Девушка не могла перечить, хотя и была недовольна, но у неё просто не было сил. Се Лянь всегда был таким благородным и честным и где-то в глубине души она знала, что исполнить его просьбу — единственный метод ему помочь. Но она просто не могла не горевать от одной только мысли, сколько вещей она не может контролировать, сколько она натворила сама и что Се Лянь просто идёт на верную смерть. Никто не знал, как сильно ей было тяжело, как эта тупая боль разносилась по груди гулкими ударами сердца. Она не удержалась, снова обхватив плечи мужчины перед собой: — Если бы я могла что-то поменять, я бы сделала всё ради тебя.