Если не знаешь, смеяться тебе или плакать - смейся

— Итак, кто твой идеальный тип? — спросил Цинсюань, сидя в своём кресле. — Ты бы людям сказал, кто я такая… А то сразу..., — Жое уселась поудобнее с опаской смотря на друга. — Ладно-ладно, шучу, — он махнул рукой, вглядываясь в экран, за бегущим чатом. — Это младшая сестра Се Ляня, Лянь Цзыи, вот кто это... да, того самого Се Ляня, которого я приглашал. Так вот, кто твой идеальный тип? — Ты собираешься мне парня найти? — Нет, просто интересно, — Цинсюань уселся поудобнее. — Думаю, кто-то спокойный. — Значит, не я? — Что? С каких это пор ты претендуешь? — Нет, я не претендую. Так что? — Я не думаю, что мне подойдёт такой человек... ну, по характеру как я. — Вы будете ненавидеть друг друга, верно? — Цинсюань уселся на стуле в позу лотоса и обернулся к своей собеседнице, иногда поглядывая на Мин И, валяющегося на его кровати. — Да, у меня сложный характер, полагаю. Так что рядом со мной я вижу спокойного и терпеливого человека — это в первую очередь! — А со мной? — тут же спросил Цинсюань. — Какого человека я вижу с тобой? Думаю… Либо такого же, как и ты, либо того, кто способен поглощать в себя такую бурю эмоций, хе-хе, — девушка улыбнулась. Они с Цинсюанем молча переглянулись, оглядываясь на Мин И, спокойно играющего на телефоне. Встретившись взглядами снова, они хитро улыбнулись, ясно понимая, к чему всё идет. Цинсюань тут же вскочил и с криком: «Мы идеальная пара!», набросился на мужчину с объятиями. Жое повернула камеру немного в сторону, чтобы все могли увидеть, как Цинсюань руками и ногами обнимает Мин И, пока тот страдальчески пыхтит, пытаясь сбросить юношу с себя. Но Цинсюань и правда был довольно крепким, так что Мин И проигрывал по всем фронтам, кроме, конечно, поцелуев — когда Цинсюань старательно пытался показать свою любовь, Мин И кривился и изо всех сил брыкался, вызывая только смех. На самом деле Цинсюань только притворялся, что собирается поцеловать «любовь всей своей жизни», он специально дразнил своего друга, что можно было назвать контентом. Когда они оба выдохлись от длительной борьбы, Мин И наконец успокоился, понимая, что ему больше ничего не угрожает, и именно в этот момент Цинсюань чмокнул Мин И в лоб, тут же сбегая, чтобы не получить удар, но подушка возмездия всё же настигла его. Может, Мин И рассчитывал, что отомстит как следует, но Цинсюань просто громко смеялся, всё больше веселясь: — Можно считать эту подушку, как жест твоей просьбы, чтобы я отдал тебе свою руку и сердце? — Цинсюань заиграл бровями, вызывая всё новый прилив злости у Мин И. Жое только хихикала, наблюдая за тем, как Цинсюань спешно покидает комнату, а Мин И огромными шагами догоняет его и заваливает где-то на кухне, откуда доносился громкий смех Цинсюаня и причитания Мин И. Девушка снова повернулась к камере, а после опустила взгляд, чтобы читать комментарии. — Да, они и правда такие милые, — улыбнулась она. — Я впервые вижу, как они дерутся вот как сейчас, обычно Мин И более терпелив. — Да нихуя-а-а-ай! — вскрикнул Цинсюань, вызывая всё больший смех у Жое. — Хи-хик, — девушка прикрыла нижнюю часть лица, поправляя толстовку, она сосредоточилась на комментариях. — Как дагэ? На самом деле я не знаю, я не видела его почти неделю, потому что они на съёмках и он даже домой не приходит. — Да я никогда в жизни не женился бы на тебе! Ты, — с выражением закричал Цинсюань, заходя в комнату, — бездушная кочерыжка! Ты меня не ценишь по достоинству, как я могу тебя любить? Он, с присущим ему драматизмом, рукой расправил волосы и уселся на свой стул. Жое взяла на столе веер, чтобы немного охладить покрасневшего от драки с Мин И юношу, улыбаясь при этом. — Что вы тут обсуждаете? — Дагэ, — девушка улыбнулась, мягко помахивая веером. — Кстати, я так давно его не видел. Мы снимаемся на том же этаже, но никого не пускают к ним... видимо, они боятся, что опять придёт какой-то конченный дед, который захочет их убить? — Цинсюань взял веер из руки Жое. — А может готовят что-то очень секретное, — она хитро улыбнулась. — Он что-то говорил об этом? — удивлённо моргнул юноша. — Нет, мы не говорили почти, — она расстроенно надула губки. — Он очень занят и даже ночует на работе, у него нет времени позвонить мне. — Это не навсегда, думаю, ответственность перед общественностью очень выросла, в ключе последних событий, так что это тоже можно понять. Но мне интересно, что же с теми чиновниками, что-то все затихли и не говорят об этом? Кажется, прокуратура обещала, что расследование будет публичным. — Я только слышала, что дагэ и его коллегу, госпожу Дэ, тоже вызывали для дачи показаний, но никаких подробностей я не знаю, — грустно улыбнулась девушка. — Но, я думаю, что там действительно что-то интересное. Знаешь, почему? Потому что они пришли все вместе, наверное боялись, что их поймают и опозорят, поэтому решили сдаться. Наверняка у них имеются какие-то страшные грешки, раз они так коллективно решили сдаться. А раз Се Ляня тоже позвали дать показания, значит он докопался до чего-то интересного, разве нет? — Ты прав, — девушка повернулась к нему, подпирая щеку ладонью. — Они с госпожой Дэ очень много трудились и вполне могли кое-что интересное найти, но, — она многозначительно посмотрела на Цинсюаня. Подняв ладонь к лицу, она только закрыла правый глаз, проведя по нему пальцем, а после улыбнулась, убедившись, что Цинсюань прекрасно понял к чему она вела, и о ком именно она говорила. — И сколько на это ушло времени? — спросил он с хитрой улыбкой. — По некоторым сведениям, два часа, — она подмигнула, явно довольная, что они могут вот так спокойно говорить о том, что упоминать нельзя. — Всего два часа? Невероятно, такое впечатление, что они самые могущественные! Ни полиция, ни другие подразделения не могут добиться такого результата, как они, верно? Наверняка, у них много грешков, о которых нам лучше не знать, — Цинсюань вдумчиво кивал, продолжая улыбаться, следя за чатом, в котором была уйма вопросов. — Я уверена, что там много такого, чего нам знать не нужно, так что будем надеяться, что у них хватит совести понести соответствующее наказание. — Слушай, а того… Господина, который взял их в заложники, разве он сейчас не в полиции? — Да, вроде его забрали в полицию, но он тоже каким-то боком замешан во всём этом комке, так что его, наверное, тоже забрали в прокуратуру. Но дагэ сказал, что он не считает его прямо убийцей, мол, он не собирался никого убивать. — Но, знаешь, это всё равно преступление. Он же военный, да? Он использует свои навыки для достижения своей цели, поэтому я нахожу это действительно очень опасным, кто знает, на что он способен? — Ты прав, но ты слышал что он сказал после нападения? Господин Мо сказал, что без этого «нападения», дагэ не дали бы сказать правду. Он таким образом пытался привлечь всеобщее внимание, глянь, к чему это привело — митинги и акции протеста. Мне жаль всех, кто пережил это нападение, он точно понесёт свое наказание, но спустя столько времени, кажется, что он знал о чём-то, что нам пока не понятно. — Скорее всего, — Цинсюань заулыбался. — Так что мы все должны поддержать старания Се Ляня и Сунь Цзинь, потому что они много трудятся. Давайте напишем им много хороших слов! После стрим протекал очень спокойно — они вместе играли на компьютере, устроив соревнования, в которых Жое проиграла по каждому пункту, так что Цинсюань не оставил её без наказания, заставив её даже плакать, пока он с улыбкой приводил своё желание в жизнь, а Мин И лишь сочувствующе смотрел на это. Они вместе провели больше шести часов и за это время случилось многое — два самых известных донатера Цинсюаня снова схлестнулись в битве, семеро кошек устраивали массовые набеги на их комнату, чтобы уведомить о своём голодании, ну а Мин И просто валялся на кровати, почти не принимая участия в жизни блогера и его подруги, лишь изредка шевелясь, убеждая Цинсюаня в том, что он всё ещё жив. Практически сразу после стрима, Жое отправилась на последний день своей стажировки, прекрасно зная, что Баньюэ уже там и они будут вместе работать почти до полуночи, так что её настроение улучшилось ещё больше. Но смотря в зеркало, она начинала немного переживать. Её теперь уже пепельно-тёмные волосы аккуратным каскадом ложились на плечи и было так непривычно, что они стали такими короткими, доставая всего до груди, а не до поясницы, как раньше. Было немного обидно, что Цинсюань потребовал преображения и лично красил и отрезал её волосы, всё время упоминая, что он заканчивал курсы для стилистов. Но в тот же момент она понимала, что ей и правда так даже лучше. Ей нравился блонд, просто красить им волосы было дороже, чем она предполагала, так что девушка использовала довольно дешёвую краску, отчего они желтели. Но ей и правда нравилось, ведь она сразу выглядела такой открытой и добродушной, так что пока она лишь привыкала к новой себе. Надев лаконичный фартук шоколадного цвета, она закрыла свой шкафчик, обувая туфли лодочки на маленьком каблучке. Вечер обещал быть спокойным, ведь сейчас не самое активное время для делового района, так что она поправила волосы в последний раз, а после вышла в зал. Новое помещение выглядело так уютно, видимо, господин директор решил изменить дизайн, потому что дизайн прошлого чайного магазина был довольно сырым. Стены выглядели неброско, но всё внимание не сосредотачивалось на них, а, скорее, на ярких акцентах. Металлические столики с деревянными столешницами, украшали цветастые кресла. На стенах расположились яркие абстрактные картины, а потолок украшали растения, отчего интерьер приобретал новые краски. Однако наибольшим украшением были посетители. Не все, но некоторые буквально заставляли девушку улыбнуться. Она впервые за неделю увидела дагэ, который спокойно пил чай в компании Сань Лана и Эмина. Широко улыбнувшись, девушка быстрым шагом подбежала к ним, тут же обнимая Се Ляня. — Ах, это ты? — он удивлённо заморгал, погладив её по руке. — Я не узнал тебя. Как только девушка отпустила его и отошла на шаг, он смог наконец её рассмотреть, про себя отмечая, что она внезапно стала похожа на маленькую себя — девчонка с милыми косичками и хитрыми глазками будто вернулась из прошлого. Мужчине потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и привыкнуть к новому виду, однако Жое внезапно приняла это за жест неодобрения, тут же надув губы и опустив взгляд. Сказав, что попросит Цинсюаня перекрасить её обратно в блондинку, она даже сомкнула ладони перед собой, будто извинялась. Се Лянь вскинул брови, отмечая, что она и правда слишком сильно переживает о том, чтобы не обидеть его. — Зачем? Мне нравится, как вышло. Главное, чтобы ты чувствовала себя уверенно, — сказал он спешно, встречая неуверенный взгляд. — Я серьёзно, просто понял, что ты сейчас похожа на маленькую себя, это мило. — Правда? — Да, так что не переживай, я старый, чтобы так быстро думать, — Се Лянь захихикал. — Ты не старый, — девушка расслабилась, подходя к его креслу сзади, она положила ладони ему на плечи. — Но ты вообще не умеешь делать комплименты, раз уж на то пошло. — Гэгэ умеет делать комплименты, когда хочет, — Хуа Чэн ухмыльнулся, искоса смотря на девушку. — Шиди хочет в глаз? — с такой же улыбкой в голосе спросила девушка. — Тебе не стоит угрожать ему, — сказал Эмин, отрывая взгляд от своего ноутбука. — А то что? — поинтересовалась она, прекрасно понимая, что это шутка. — А тебе не стоит трогать её, — тут же вступился Се Лянь. — Замкнутый круг люлей, — хихикнула Жое. — Дагэ, ты не голоден? — Нет, всё хорошо, у меня ещё пятнадцать минут осталось, так что мы решили тебя навестить, — Се Лянь выглядел таким довольным, пока Жое массировала его плечи. — Дагэ так много работает, ты хорошо ешь? — она чуть остановилась, следя, чтобы он ответил честно. — Да, мы все хорошо едим, кстати, помнишь ту лапшичную, в которую мы ходили несколько раз? — Се Лянь обернулся к Сань Лану. — Там тоже есть доставка. — Цзыи, можно тебя на секунду? — из-за прилавка выглянула Баньюэ с папкой. Как только девушки исчезли из виду, за столом начались активные действия, будто они только и ждали, что Жое уйдёт. Разобравшись с ежедневным отчётом в подсобке, Баньюэ беззаботно засмеялась и сказала, что теперь ей понятно, куда пропала упаковка кофе, которая лежала там же, где и всегда. Цзыи только нахмурилась, будто заподозрила что-то неладное. Возвращаясь в зал, она высказала свои опасения, потому что Баньюэ всегда очень следит за порядком и для неё очень важно, чтобы всё лежало на своих местах, так что на памяти Жое не было ни одного раза, чтобы администратор просто неправильно что-то посчитала. Но девушка только пожала плечами, хихикая. Жое и правда находила её поведение подозрительным, так что она пристально за ней следила, пока снова не услышала знакомый голос рядом. Обернувшись, она заметила некоторые изменения в обстановке — столик, за которым сидели их единственные посетители, теперь был украшен шариками и небольшим фруктовым тортом. Не хватало только хлопушек, однако натренированная на свою непростую работу, Жое сразу поблагодарила всех святых за то, что они не додумались использовать хлопушки, потому что убирать это пришлось бы ей. — Вы это чего? — Жое только нервно улыбнулась, оглядывая вокруг. — Вот, — Баньюэ достала из своей папки лист, вручая его официантке. — Контракт о заключении..., — начала читать Жое, тут же затихая, когда её глаза быстро нашли нужные строки, где было указано её имя. Не веря, она подняла глаза на Баньюэ. — Так директор разрешил? — Он здесь ничего не решает, глупая, — с улыбкой буркнула Баньюэ. — Ну так что, могу ли я получить подписанный трудовой договор? — Конечно, — Жое поспешила оставить свою новую натренированную подпись на своём первом в жизни контракте. Благо, посетителей и правда было немного, так что они ещё некоторое время обсуждали работу. Се Лянь приврал, что у него только пятнадцать минут, так что остался немного подольше, абсолютно справедливо уделив время Жое. Пока он на перерыве смотрел начало стрима Цинсюаня с Жое, ему было так жаль, что он не может уделить ей столько времени, сколько она заслужила, так что технические неполадки в студии пошли ему на пользу, хотя позже придётся работать ещё больше, чтобы догнать график. У них с Пэй Су и Сунь Цзинь и правда нет свободного времени, и если Пэй Су может себе позволить ночевать дома, то из-за съемок до глубокой ночи, оба журналиста не могут тратить драгоценные минуты своего свободного времени на что-то другое, помимо сна. Небольшое общежитие и правда было очень кстати, так что они могли ещё больше отдаться работе. Подъём, как и обычно, был в шесть, только не для того, чтобы быть в офисе к девяти, а чтобы в 7:20 быть на площадке или у сценариста. Иногда им везло, как в те дни, когда их вызывали в прокуратуру. Так как вокруг всё ещё проводили митинг, Се Лянь переживал, что допросы не пройдут спокойно, однако к своему огромному удивлению, он обнаружил, что во время перерыва он даже немного вздремнул. Сидя. Так что массаж Жое был очень кстати. Их проект удостоился отдельного ток-шоу, которое транслировалось по вторникам и четвергам, а то, что прокуратура делилась с ними доказательствами, стало и правда огромной удачей, ведь это был очень шумный эксклюзив. Кроме того, стоило отметить, что оставалось совсем немного до церемонии награждения среди журналистов и, как и все большие телеканалы, НОВ тоже активно рассказывали о своих журналистах, но господин Ши подбил маркетологов сделать упор на молодёжность, так что помимо обычных статей и небольших интервью у номинантов, на сайте публиковались различные видео с журналистами по типу «скрытой съёмки». Се Лянь очень смутился, когда семь миллионов человек увидели видео того, как они с Сунь Цзинь пританцовывали на месте, ожидая начала сьемок. Сам момент был действительно забавным, так что многим он понравился, даже чересчур. Но то, что они с напарницей не знали, что камера их снимает, было действительно шокирующей правдой. И если Се Лянь думал, что это видео его смутило, то по-настоящему его смутили последствия — Жое представила список фанфиков с милыми названиями, повествующие о чувственной любви между двумя журналистами, которые были вынуждены объединить усилия, ради разоблачения опасного монстра. Се Лянь назвал это дешёвой бондианой, а вот Сань Лан сказал, что это просто клоунада. Проверив тот же форум фанатской деятельности уже вечером, Се Лянь заметил, что они теперь имеют уйму отрицательных отзывов и оценок, что удивило его, ведь никто из комментаторов не говорил что-то против него или его коллеги, они пытались пристыдить авторов, так что мужчина нашёл это и правда забавным. За три недели о них с Сунь Цзинь опубликовали много коротких видео, особенно популярными оказались видео с танцем, а также с разминкой дикции перед съемкой, когда они устроили небольшое соревнование в скороговорках. Сунь Цзинь, читая комментарии, отмечала, что ожидала более жёсткой реакции на их взаимоотношения, но Се Лянь прекрасно понимал, что это смущало и её тоже, так что они ни разу серьёзно не говорили об этом и о том, что некоторые считают их парой. Об этом было бессмысленно объясняться, по крайней мере так считал Пэй Мин — «Люди всё равно будут продолжать мечтать о вас, так что ведите себя как обычно, если хотите избежать драмы» — советовал он им, когда заметил, как неловко они стали себя вести во время работы: Се Лянь старается держаться от Сунь Цзинь немного отдалённо, чтобы не нарушать её личные границы, которые и так никогда не нарушал, а Сунь Цзинь всё время опускает глаза и молчит, словно воды в рот набрала. «Дурачки!» — говорил Пэй Мин, хлопая в ладоши. К примеру, пару дней назад Сунь Цзинь устроила небольшой прямой эфир в своём инстаграме, пока находилась в гримёрной, которая также принадлежала Се Ляню. Стоило кому-то из зрителей услышать его голос, все тут же начали просить позвать его и провести время вместе. Ситуацию спасала Жое, за что и получила благодарность от Сунь Цзинь, так как стала спамить в чат различные вопросы о работе и хобби, за которые цеплялась журналистка, чтобы не молчать от бесконечных просьб о Се Ляне, на которые она просто не могла ответить ни положительно, ни отрицательно. Поняв, что Сунь Цзинь игнорирует неудобные вопросы, таких комментаторов и правда стало меньше. И хотя все и так отчётливо услышали голос Се Ляня, он так и ни разу не зашёл в гримёрную, чтобы случайно не попасть в кадр, так как понимал, что это может привести к ещё большему недоразумению. Именно поэтому он просидел полтора часа у двери, так как не мог уйти без личных вещей. У Се Ляня была возможность ещё немного посидеть в компании друзей, ведь никого из них он так и не видел в последнее время, попросту не было такой возможности, а просто переписываться со всеми было не очень удобно. Каждый из них спрашивал об одном и том же, так что в итоге Цинсюань создал беседу, куда пригласил Жое, Эмина, Мин И, а также Хуа Чэна, а позже туда присоединились Му Цин и Фэн Синь, сразу же получая недовольное: «Кто их сюда пустил?!» от Жое. Так что в этом чате они могли просто поболтать и Се Ляню не приходилось отвечать сразу на шесть «Как дела?» одновременно. Помимо этого, часто туда скидывали разные смешные истории и шутки, которых стало ещё больше, когда туда присоединились Пэй Су и Баньюэ. Сначала Се Лянь хотел пригласить в эту беседу также и Сунь Цзинь, однако он всё откладывал это, пока полностью не забыл. Несмотря на это, он и подумать не мог, что спустя всего несколько месяцев у них организуется такая большая компания, в которой они проводили уйму времени, пока что только виртуально, однако это всё равно заставляло его чувствовать себя ещё более счастливым. Даже отношения с Му Цином и Фэн Синем больше наладились, так как они тоже очень переживали о том нападении и в итоге их поведение стало настолько спокойным, что они даже не отвечали на издёвки Жое в чате, так что и она перестала это делать. Се Лянь устал, но был бесконечно счастлив. Кроме того, этим вечером он должен был уйти раньше остальных, так как совсем недавно ему предложили сняться в рекламе одного корейского бренда мобильной техники. Кажется, ему даже прислали от них какую-то коробку в подарок, но за два дня он так и не открыл её, всё время забывая о её существовании. Так уж вышло, что он ни разу за несколько дней не был в их с Сунь Цзинь кабинете, так что попросту позабыл о ней, а вспомнил уже в такси, добираясь до съёмочного павильона. Благо, менеджер быстро его успокоила, заявив, что это был подарок для него. Съёмки прошли гладко, подарив ему новые впечатления, отличавшиеся от обычных съёмок, в которых он проводил всё своё время. Так что это тоже позволило ему набраться сил и энергии, чтобы с особой прытью подойти к последнему этапу их работы, где им предстояло снять ещё два эфира. Время бежало настолько быстро, что он и правда не заметил, как наступила та самая церемония награждения, о которой он припомнил только в день её проведения, когда Жое повела его выбрать костюм. Каким-то образом она сумела подружиться со стилисткой, которая обычно работает с ним, так что таскаясь за Цзыи по всему торговому центру, он вполне мог быть уверен, что он в надёжных руках, ведь Жое очень ответственно подошла к своей задаче. Ей даже пришлось отпроситься на час больше, но Баньюэ прекрасно понимала её мотивацию и с радостью позволила ей осуществить все свои планы. Казалось, подготовка к важной церемонии должна была быть более расслабляющей, однако она стала ещё бо́льшей проблемой. Будто получив задание «сверху», стилист очень трудилась, чтобы оба журналиста выглядели статусно. Она даже немного перешила некоторые детали костюма Се Ляня, чтобы он выглядел лучше. На самом деле, костюм не был каким-то особенным, но удлинённый пиджак и брюки на талии отлично выделяли его фигуру и выглядели стильно. По крайней мере, так считала стилист. Женщина посоветовала ему надеть очки с тонкой металлической оправой, а после принялась помогать Сунь Цзинь с платьем. К слову, её платье было сдержанным и вполне аккуратным, квадратный вырез акцентировал внимание на её строгом взгляде, а собранные волосы отлично сочетались с округлыми чертами лица. Она сама выбрала для себя аксессуары и в какой момент Се Лянь понял, что она очень похожа на персонажа Одри Хепберн из фильма «Завтрак у Тиффани», и этот образ действительно ей подходил, особенно когда она переставала хмуриться. Однако Се Лянь не акцентировал внимание ни на себе, ни на внешности его коллеги, ему было достаточно, что Жое сказала, что он выглядит потрясно. Когда до церемонии оставалось два часа, они уже закончили с обновлением своих социальных сетей и уже в машине Се Лянь заметил, что Жое опубликовала новое фото, сделанное в кофейне, где она работает. Где-то в углу фото было заметно, что девушка как раз ставит кофе на стол, а кое-кто фотографирует экран телевизора, на котором как раз была реклама голосования, где были показаны некоторые фото участников. По счастливому совпадению фотографа, на экране как раз было фото Се Ляня. Было понятно, кто именно сделал это фото, хотя бы если всмотреться в отражение тёмной рамки на экране, где отчётливо были заметны широкие плечи и тёмные волосы. Подпись, как всегда, гласила о том, что Жое взволнована и желает своему дагэ удачи. Заметив мягкую улыбку Се Ляня, Сунь Цзинь тоже улыбнулась: — Она такая милая, — сказала она. — М? — Се Лянь удивлённо поднял взгляд. — Твоя сестричка, она очень милая, жаль, что нет времени хорошо с ней поболтать, уверена, мы бы подружились. — Могу ли я передать ей твои слова? — с такой же мягкой улыбкой поинтересовался Се Лянь. — Конечно, — она пожала плечами. — Волнуешься? — спросил Се Лянь. — Да, господин Пэй сказал, что нас будут фотографировать, так что я очень переживаю. Устроили какую-то красную дорожку, зачем? — Как по мне, это не так страшно, как выступать в прямом эфире, — Се Лянь нервно засмеялся. — Может, ты и прав, но всё же, — она напрягла плечи. — Я понимаю, мне тоже немного страшно. Если будешь позориться, скажи мне заранее, поддержу. — Как ты можешь говорить такие вещи так серьёзно?! — громко засмеялась девушка. Казалось, эти слова и правда помогли ей расслабиться, так что остальная часть поездки прошла более спокойно. Как и полагается, по приезде Се Лянь помог Сунь Цзинь выйти из машины, благо, вокруг никого не было, так что они спокойно направились к ресторану. Прямо на входе уже была красная дорожка, со стендом, полным различных марок брендов. Они старались держаться не очень близко, но так как их знают как напарников, их попросили сфотографироваться вместе. Поднимаясь на небольшой подиум, Сунь Цзинь внезапно осознала, что застёжка на её босоножках расстегнулась, и с этим определённо нужно было что-то сделать и быстро. За многие дни совместной работы на съёмочной площадке, они уже обзавелись кое-какими знаками, которые помогали им ориентироваться в действиях друг друга. Не то чтобы они пришли к полному пониманию, но во время прямого эфира это было особенно полезно. Но какой именно звук стоит издать, если случилось именно такая непредвиденная ситуация? Се Лянь шёл за ней и, к её счастью, быстро понял, что что-то случилось, так что вопросительно посмотрел на неё, когда же она провела взглядом вниз, убедившись, что он понял её проблему, она осознала, что некоторые фотографы уже приготовились делать фото, заметив такую заминку. Се Лянь встал перед девушкой, выставив правую руку, чтобы он могла опереться. Теперь, когда она была скрыта от камер за Се Лянем, который, кажется, даже попросил их не делать фото, она воспользовалась его протянутой рукой и застегнула замочек заново, отмечая про себя, что просьба прошла мимо ушей фотографов. Поклонившись друг другу, они отошли друг от друга на полшага и всё же некоторое время позировали. Пэй Су говорил, что такие фото нужны для того, чтобы сохранить их на память и раньше такого «квеста» в расписании церемонии не было. В целом, эта шумиха с церемонией награждения началась не так давно и именно телекомпания НОВ была первой, которая решилась сделать журналистов не только говорящими головами из телевизора, но и медийными личностями, так что они с Сунь Цзинь уже слышали одну сплетню о том, что вскоре их собирались пригласить на развлекательное разговорное шоу. Наконец, самое тяжёлое было позади и они спокойно отправились в банкетный зал. Сунь Цзинь нервно посмеивалась, скрывая румянец, ведь буквально чувствовала, что что-то произойдет. Ей было неловко, что на первой же церемонии она так облажалась, но засмеялась, как только Се Лянь сказал, что было бы хуже, если бы она упала на сцене, так что они расслабились, ища среди многочисленных лиц те, которые были более знакомы. Зал и правда был огромным и людей в нём было достаточно много — председатели вещательных компаний и даже актёры. Это был отличный шанс завести полезные знакомства, но Цинсюань, видимо, не очень хотел поддержать своего старшего брата в разговоре с каким-то довольно напыщенным мужчиной. Как только юноша заметил друга, он тут же оставил все занятия и поспешил к нему, чтобы переговорить. Как и ожидалось, они даже сидели вместе. Цинсюань сейчас был одним из представителей канала, так что он тоже мог бы получить какую-нибудь награду, например, за лучшую рекламную интеграцию, или что-то в таком роде. Естественно, Пэй Мин не забыл о своих детках и пришёл их навестить, ещё до начала церемонии. Убедившись, что всё хорошо, он просил их чувствовать себя спокойно, а после вернулся за свой стол ближе к сцене, оставляя Пэй Су, Се Ляня и Сунь Цзинь вместе с Цинсюанем, который шутками пытался разрядить обстановку, показать, что это не так страшно, ведь он сам побывал на стольких церемониях награждения, что для него это как выйти за кофе. И хотя все за этим столом хихикали, каждый из них, даже Цинсюань, немного переживал о сегодняшнем вечере. Однако начался он не так страшно — первым выступил глава министерства регулировки СМИ, поздравивших всех с восьмой годовщиной проведения церемонии. Как и полагалось, он поблагодарил каждого из присутствовавших, за вклад в общую работу. Также он напомнил, а некоторым и рассказал впервые, как именно проводились голосования. Оказалось, все голосования происходили довольно серьёзно и каждый из проголосовавших должен был пройти аутентификацию, чтобы избежать накрутки, так что он заверил, что всё происходило честно, как и подобает сфере СМИ, которая должна преподносить только факты. После с благодарностями выступили директора крупных компаний, среди которых был и Цзюнь У, упомянувший последние события без имён, он лишь напомнил, что этот год выдался тяжёлым и насыщенным, так что всем следует отдохнуть и подвести итоги в спокойствии, так как все здесь много трудились. Уже после этого началась сама церемония награждения. На каждом столике стояла ваза с искусственными цветами, так что четвёрка за одним из столов длительное время просто спорила, настоящие ли это цветы, прерываясь только на приветствие того, кто победил в номинации. Когда Цинсюань с трудом оторвал пластиковый листик, у всех исчезли любые подозрения, ведь было совершенно понятно и без слов. Они только согласились, что цветы и правда выполнены очень качественно и наконец затихли, продолжая слушать. Прозвучало уже столько номинаций и аплодисментов, что даже Сунь Цзинь пожаловалась, что у неё стала болеть голова. Со сцены спустилась зрелая женщина со статуэткой, полученной в номинации «Лучшая ведущая утреннего шоу», тогда как зал продолжал приветствовать победителя. — Следующая номинация — «Журналист-новичок года», — сообщила миловидная девушка со сцены, когда на экране стали появляться фото претендентов, среди которых и был Се Лянь. Разговоры за столом прекратились из-за напряжения, так как, казалось, что они нарочно медленно открывают конверт, чтобы держать интригу, хотя на самом деле они каждый раз считали до тридцати и все за этим столом прекрасно это знали, так как даже засекали на своих часах. — Победителем в номинации «Журналист-новичок года» становится господин Се Лянь, журналист телеканала HOB-TV, — радостно сообщила девушка, когда её напарник уже взял в руки статуэтку. За столько эфиров, мужчина мог бы и привыкнуть к такому вниманию, но он всё равно был немного смущён, слыша поздравления друзей. Казалось, реакция и подбадривания были куда больше, чем на любой другой номинации. Он чувствовал, как мандраж почти его одолевает, но мягкая улыбка продолжала скрывать его истинный испуг, который, наверняка, не сумели бы скрыть глаза: — Кажется, я забыл, что собирался сказать, — он едва нервно улыбнулся, замечая улыбки. — Уверен, когда я буду смотреть это в записи, мне будет стыдно за себя, но... Я очень благодарен всем, кто принял участие в голосовании. На самом деле, я был поражён тем, сколько людей написали мне слова поддержки, сделали подарки и передавали приветы через общих знакомых. Я уверен, что никогда не стоял бы на этой сцене, держа в руках эту статуэтку, если бы не ряд людей, которые ежедневно поддерживали меня — эта помощь неоценима! В те моменты, когда мне было неприятно, когда было невыносимо тяжело или очень радостно, когда я боялся и когда терпел, рядом со мной всегда были те, кто разделял мои чувства. Мне невероятно повезло с коллегами и с моими друзьями, потому что именно они делают меня таким, каким я являюсь. Именно благодаря их силе и защите, я добился своей цели. Я благодарен каждому, кто поддержал меня, кто продолжает верить и придавать сил, только благодаря вам я всё ещё здесь, — опустив микрофон, он низко поклонился. Се Лянь снова поклонился ведущим, прижимая к себе награду и букет цветов, врученный минутой ранее. Снова спустившись в зал, он почувствовал спокойствие, понимая, что всё прошло и правда хорошо и теперь бояться нечего. Получив ещё несколько поздравлений по дороге, он только расслабленно опустил плечи, вернувшись на своё место. Цинсюань подбадривал его, широко улыбаясь, когда на сцене ведущий объявил следующую номинацию — «Тандем года». Было предчувствие, но как только оно оправдалось, Се Лянь почувствовал такое облегчение и радость, что их с Сунь Цзинь работа не была напрасной. Подав девушке руку, Се Лянь сдержанно улыбался, ведя её рядом. Это лишь правила хорошего тона, но они оба прекрасно понимали, что их ожидает. Ведущий вручил Сунь Цзинь награду, лично поздравляя обоих журналистов, а после передал ей микрофон. Девушка немного медлила, но в итоге только шумно хихикнула и всё же глубоко вздохнула: — На самом деле, вся работа, которую мы проделали, была сделана не ради награды, но это неожиданно приятно — стоять здесь и держать эту статуэтку. Я очень горжусь проделанной работой и нахожу правильным упомянуть, что мы с моим коллегой считаем, что стоит поблагодарить нашего руководителя, господина Пэй Мина, который позволил нам привносить в нашу работу частичку себя, приветствуя наши смелые идеи. Кроме того, господин Ши Уду также многое сделал для нас, дал нам много советов и мы очень рады, что имеем таких серьёзных и трудолюбивых наставников! — девушка с улыбкой смотрела в сторону стола, где сидели те, кого она только что упомянула. Её взгляд скользнул вправо, где рядом с ней стоял Се Лянь, держа ещё один букет в руках, она молча поинтересовалась, есть ли ему что добавить, а после протянула ему микрофон. — За конечным результатом и правда скрывается огромный труд многих людей и всё это не только наша заслуга. Мы рады получать столько внимания и отдачи. Думаю, госпожа Дэ также поддержит меня — хотелось лично поблагодарить всю съёмочную площадку, стилистов и визажистов. Это много людей, которые также вложили в наши достижения частичку себя, свои старания и силы. И, снова повторю, я рад тому, что нашим учителем был именно господин Пэй, который всё время поддерживал наши идеи, порой защищал нас, как отец, а также давал множество ценных советов. Мы очень благодарны за вашу заботу, — Се Лянь абсолютно точно чувствовал себя куда более уверенным сейчас, нежели всего минутой ранее. Вернув микрофон, они с Сунь Цзинь поклонились в сторону их руководителя и только после вернулись на свои места, под оживлённые овации. Церемония длилась ещё час, Цинсюань тоже получил награду в одной из рекламных номинаций, так что он и правда был очень счастлив и так и продолжал шептать шуточки, которые не могли никого оставить равнодушным. После лёгкого ужина, который сопровождался классической музыкой, все разбрелись кто куда. Се Лянь не ожидал, что получит такое внимание, так как к нему подходило много людей, даже те, кто уже был давно известен в некоторых кругах журналистики. Проведя множество праздных бесед, Се Лянь и правда выдохся — вся сила, которая пришла после первого волнения, буквально улетучилась, стоило ему хоть немного расслабиться за спокойным разговором и бокалом холодного вина. Сунь Цзинь тоже была рядом, обсуждая с Цинсюанем свою рекламную интеграцию с косметическим брендом, что стало для неё неожиданностью. И хотя между ними было всего несколько человек, за вечер они так и не смогли найти возможности поболтать в одной компании. Но спустя час они всё-таки столкнулись под вечерним небом на открытой террасе. — Как у тебя дела? Мандраж спал? — спросил Цинсюань с улыбкой. — Всё хорошо, — улыбнулся Се Лянь, усаживаясь на лавку посреди газона. — Сунь Цзинь всё ещё переживает, представляешь? Она такая забавная, — заулыбался Цинсюань. — Но она определённо заслужила это признание! — Мне казалось, что вы раньше были знакомы? — Да, она долгое время снимала мои видео и занималась монтажом. Но очень хотела быть журналистом, так что параллельно училась, а позже я попросил своего брата устроить её хотя бы как оператора где-то у себя, — Цинсюань раскинулся на лавке. — А дальше она всё сама. Подвернулся случай помочь Пэй Мину с его потерянными заметками, а спустя долгие тренировки, она добилась того, что он взял её в свой отдел, но несколько лет она просто сидела и писала статьи для сайта. Я знаю, насколько она талантлива и как сильно хотела бо́льшего, так что я очень рад, что она добилась всего, что хотела. — Она и правда очень целеустремлённая, — кивнул Се Лянь. — Ваше Высочество, ты тоже очень талантлив! — громко сказал Цинсюань. — Я же просил, чтобы ты так меня не называл! — шикнул Се Лянь. — Здесь ведь никого нет, какая разница? — засмеялся он. — Принцы все такие стеснительные? — Осторожность никому не помешает, — Се Лянь поднялся на ноги, улыбаясь юноше рядом. — Да ничего не случится! — Цинсюань взял его под руку, ведя в сторону входа. Конечно, осторожность не помешала бы.

***

— Что-то долго его нет, — Жое уселась за стол, листая ленту новостей. — Может, до сих пор на награждении? — предположил Эмин, протирая бокалы. — А вдруг он подумал, что мы будем ждать его у нас дома? — Бред, — Хуа Чэн замотал головой, полностью поглощённый выбором канала. — Мы же обсуждали это вчера в чате, — закивал Эмин. — А если с ним что-то случилось? — с опаской спросила девушка, резко подняв взгляд. — Можно проверить, — Эмин пожал плечами. — Всё хорошо, — через несколько минут сообщил Хуа Чэн, — видимо, он уже едет. Точка на карте в приложении двигалась по дороге, спокойно помигивая, неумолимо перемещаясь к своей цели. Он и правда хорошо провёл время на церемонии награждения, так что ещё около часа мог спокойно отдохнуть от шума и постоянных разговоров. Салон автомобиля наполнился ароматом роз, отчего появлялось стойкое ощущение, будто скоро праздник. Этот запах напоминал о важных событиях в его доме, когда он был ещё маленьким. Обычно в их резиденции не было живых цветов — мама предпочитала экзотические цветы в горшках, а если говорить о привычных растениях, то она ухаживала за ними в своей оранжерее. Проснувшись, если Се Лянь чувствовал запах роз или лилий, это могло значить только то, что сегодня у них будут гости, а это гарантировало целый день в спешке, когда он не будет сосредоточен на уроках, наблюдая за тем, как горничная лёгкими взмахами руки протирает картины. Конечно, он вновь будет слышать: «Ваше Высочество, пожалуйста, сосредоточьтесь», но ему всё больше будет хотеться поиграть в главном зале. Телефон в руке завибрировал, приковывая к себе внимание Се Ляня. Напоминание на главном экране заставило его забыть о приятной тоске, которая заставляла его улыбаться. — Извините, можем ли мы сменить маршрут? — поинтересовался Се Лянь. Пришлось сделать большой круг, чтобы выехать за черту города. Его интересовал Гуанъян, да, добираться туда было очень дорого, но эту встречу он пропустить не мог. Спустя час, машина остановилась у крематория, Се Лянь попросил водителя подождать, пока он закончит. Уже было поздно, и сам крематорий не работал, однако колумбарий был открыт круглосуточно. Даже запах здесь настраивал на серьёзность, отчего все радостные события перешли на второй план. Уставшая женщина продала ему маленький букет, с которым он и отправился в нужный ему зал. Стеклянные двери выставляли на обзор несколько десятков урн и фотографий, и только в одной нише стояли лишь урны, без каких либо фото. Именно к ней и отправился мужчина, он сел на колени перед ней, а когда она оказалась прямо перед ним, он аккуратно прикрепил букет к стеклу, посадив его на липкую ленту. Он нерешительно опустил ладони на колени, будто искал подходящие слова, всё время облизывая губы. Он хотел бы взглянуть на фото своих родителей, но не мог оставить их здесь, так как приложил много усилий, чтобы скрыть местоположение их праха, переживая о том, что кто-то всё ещё хочет как-либо нагрубить уже умершим представителям императорского поколения. Именно из-за страха он так и не поместил их фото здесь, спустя столько лет, он даже не повернул урны именами вперёд. — Что? — Се Лянь нахмурился, вглядываясь в полку. Он прекрасно узнал каждый узор на урнах, ведь в своё время приходил сюда очень часто, но он отлично помнил, что ни разу не открывал полку сам и не поворачивал их лицевой стороной в зал, как они стояли прямо сейчас. Может, уборщица? Но нет, уборка всегда была идеальной и урны по итогу всегда стояли именно так, как их запомнил Се Лянь. Каждое слово, которое он собирался сказать в уме, словно всё ещё мог опасаться, что кто-то его подслушает, узнает и снова выскажет своё недовольство, просто пропало. Тишина вокруг заставляла паниковать его ещё больше, будто совсем рядом притаился враг, который вот-вот поймает его в ловушку. Се Лянь спешно поднялся и вернулся к стойке управляющего. Он не объяснил всю ситуацию, лишь указав, что на полке беспорядок и поэтому попросил ключ. Мужчина не очень хотел идти на уступки, однако всё же вручил ему ключ, с подозрением смотря за посетителем вслед. Снова опустившись на колени, Се Лянь аккуратно открыл замок дрожащей рукой. Он хотел верить, что это была лишь уборщица, может, новенькая и просто не знает всех правил? Ещё более аккуратно он обхватил ладонями один из сосудов, словно от любого неосторожного движения он мог бы лопнуть. Медленно повернув его немного в сторону, Се Лянь также медленно убрал руки, будто мог что-то случайно зацепить, хотя на полке всё равно оставалось только две урны. Взявшись за вторую урну, он ощутил что-то, что находилось сразу позади неё. Повернув её, он заметил маленький пакетик с порошком, который был прикреплён к урне обычным скотчем. Аккуратно и почти не дыша, он оторвал пакет и первым делом вернул урну в подобающее состояние, а после закрыл полку на замок. Пакет был почти до краёв полным белого порошка, который уж слишком походил на наркотики, эта мысль эхом отдавалась в его голове, пока он с особым усилием хотел просто проснуться и осознать, что это только плохой сон. Однако этот предмет в его ладони был и правда очень реалистичным, так что никаких сомнений у него не осталось — кто-то открывал замок для того, чтобы оставить там этот пакет и повернуть урны, надеясь, что Се Лянь это заметит. Ему было нечего сказать своим родителям, кроме как уже даже ему надоевших «Скучаю», «Сожалею» и «Очень люблю». В первое время это было привычно и он всё время говорил с ними, будто тут и правда находились родители. Он хватался за последнюю надежду, что его услышат, пока он говорил шёпотом. Но сейчас ему просто было грустно и он не знал, что сказать. Если они и правда слышат его, может, тогда и сами знают, как у него дела? Они бы никогда не оставили своего сына, стань они призраками или поднявшись на небеса. А если они ничего не знают, не слышат и не могут сделать, тогда какой смысл говорить о чём-то? Это ведь нужно скорбящему, но сейчас скорбящему этого не нужно. Он повзрослел и теперь жил полной жизнью. Иногда его мысли возвращались в те дни, прогретые солнцем и ослепительной улыбкой мамы, однако чем старше он становился, тем спокойнее ощущал эту грусть и в какой-то момент даже перестал плакать. Вместо несоизмеримо большого горя и скорби, тоски и любви, он чувствовал стыд перед родителями. Подумать только, единственный сын, любящий их до беспамятства, но сидит и молчит. Неужели, ему теперь всё равно? Даже если их нет рядом так долго, нормально ли то, что он не скорбит также сильно, как в первые дни? Мужчина только извинился и обещал навещать их чаще, всё же держась за призрачную надежду, что они слышали. Ему было тяжело сказать и это, он чувствовал себя последним извергом. Он только задавался вопросом о том, когда именно стал настолько бесчувственным? Пройдя мимо стойки управляющего, он отдал ключ и только хотел сказать что-то, но почему-то промолчал. В голове появлялся образ и голос Ци Жуна, почему его мозг так стойко связывает именно Ци Жуна и эти, возможно, наркотики? Помявшись несколько секунд, он всё же решился: — Подскажите, пожалуйста, есть ли возможность узнать, открывал ли кто-то полку, кроме уборщицы? — Случилось что-то серьёзное? — Там был предмет, который не должен был быть там, — сказал Се Лянь, внезапно понимая, что управляющий не очень хочет разбираться в этом. — Я нахожу это оскверняющим, поэтому и хочу узнать, кто ещё, кроме персонала и меня, мог получить доступ к урнам. — Вы можете оставить свои контактные данные и вам завтра перезвонят. Нужно составить заявление и тогда мы проверим камеры, — он сообщил всю процедуру уставшим тоном. — Я вас понял, — Се Лянь взял на стойке ручку и в блокноте быстро оставил нужные данные. Спрятав пакетик в карман, он вернулся к машине, называя нужный ему адрес.

***

— Боже! — Жое громко вскрикнула, привлекая к себе всё внимание. — Что такое? — спросил Хуа Чэн. — Сегодня же годовщина смерти его родителей, вот почему он задержался, — она обернулась к дивану. — Откуда ты знаешь? — Он часто брал меня с собой в колумбарий, — девушка хлопнула себя по лбу. — Наверное, тогда не стоит устраивать праздник? — спросил Эмин. — В последние годы он возвращался спокойным, я бы сказала обычным, так что я не уверена, — Жое пожала плечами. Цзыи почему-то вспомнила, что в первый раз, когда он привёл её туда, она впервые видела его слабым. Они были вместе уже около восьми месяцев, Жое была впервые в таком месте, так что хорошо запомнила поход туда. Девочка случайно увидела, что её дагэ заплакал, вернее, по его щеке пробежала слеза. Ещё за несколько дней до этого события он рассказал, что такое колумбарий, зачем он нужен и даже нашёлся что ответить, когда малышка спросила: «А что, если и ты умрешь? А если я умру, ты будешь плакать?». В тот момент она просто подумала, что он и правда скучает по своим маме и папе, как и она сама — она скучала по маме, которая хотела отвести её в парк аттракционов. Ей тоже стало грустно и именно поэтому она обняла Се Ляня. Он же запомнил этот момент более нежным, ведь это был первый раз, когда она сама подошла к нему и обняла. Она старалась держаться на расстоянии всё время, позволяя брать себя на руки только иногда. Он понимал почему, так что не настаивал и всегда был сдержан с ней, как бы ему ни хотелось порой ущипнуть её за щёчку. После этого объятия она стала более открытой, и подпустила Се Ляня немного ближе. Одна единственная слеза, в которой так ярко отблёскивало солнце, очень хорошо запомнилась ей. Она никогда после не видела его таким, так что для неё он был самым сильным и уверенным, она чувствовала себя под защитой. — Чего так грустите? — внезапно из прихожей послышался голос. — Дагэ! — Жое тут же вскочила на ноги, несясь к нему, чтобы получить объятья. — А ты всё ещё не поменял код? — Се Лянь обнял девушку, заглядывая на только что подошедшего Сань Лана. — Ну вот видишь, теперь ты можешь делать нам сюрпризы, — он с улыбкой пожал плечами. Конечно же, еда уже остыла, так что они потратили некоторое время, чтобы подготовить стол. Сначала Эмин и Жое были довольно осторожны, не шутили и не веселились, но спустя время атмосфера снова стала привычной — Се Лянь был спокойным и радостным, так что поначалу шутил только он. И хотя всё походило на обычный ужин, атмосфера была довольно открытой и праздничной. — А награды где будут стоять? — поинтересовался Эмин. — Сунь Цзинь предложила поставить нашу награду у нас в кабинете, а на счёт своих я ещё не решил, — Се Лянь пожал плечами, тасуя карты. — Свои? У тебя разве не одна награда? — удивлённо моргнула девушка. — Две, — улыбнулся журналист, давая Сань Лану срезать колоду, а после принялся раздавать карты. — Кроме тандема, у меня две награды. — А какая вторая? — Сань Лан заглянул в свои карты. — Ой, я же вслепую хотел. — Это новая номинация, но она была уже после ужина. Я забыл как она названа, — Се Лянь положил колоду рядом с собой. — За количество голосов. — И сколько у тебя? — спросила Жое, попутно записывая взятки в блокнот. — На номинации новичка, кажется, около трёхсот миллионов голосов. — Сколько?! — Эмин удивлённо поднял глаза. — Думаю, отрыв был очень большой, — Сань Лан, казалось, был более спокойным. — Второе место в этой же номинации получило около сорока миллионов, кажется, — Се Лянь пожал плечами. — Так, выходит, что ни в одной номинации не было голосов больше, чем у тебя? — Выходит, что да, — он кивнул. — Знаешь, тебе лучше оставить награды на работе, а то в твоей комнате такой бардак, я даже сухоцвет оттуда забрала. — Но это мой сухоцвет, — Се Лянь обиженно поднял взгляд. — Бог дал, Бог взял, — сказала она. — Он слишком красив, чтобы оставаться в том сборище макулатуры. — Но мне эти документы очень нужны… были, — Се Лянь всё же понял, что девушка была права. — Я выброшу всё, когда будет немного времени. — Вот когда выбросишь, тогда и верну, — она вздёрнула носик. — Ты её слишком мало бил в детстве, раз она такая вредная, — буркнул Эмин, шутливо косясь на Цзыи. — Что значит «мало»? — удивлённо заморгала она. — Что значит «бил»? — кивнул Се Лянь. — Я никогда её не бил и даже не ругал её. — Вот именно, посмотри, она же такая злючка! — Тогда она была очень послушной и милой девочкой, её не нужно было ругать. — То есть, раньше было лучше? — Жое переключила внимание на дагэ. — То есть, ты моя маленькая умничка, — Се Лянь ловко увернулся от её подозрений, слепя своей улыбкой. — Дагэ говорит, что я хорошая, — Жое показала язык Эмину. Стало жарко, так что он снял пиджак, внезапно ощутив внутри кармана пакет, который привёз с собой из колумбария. Отвлекаясь от всеобщего веселья, он снова задумался о том, кто мог сделать такое, и зачем? В какой-то момент он предположил, что это могла быть закладка, такая же, которую оставляют торговцы для своих покупателей. Неужели кто-то реально может использовать такое священное место, чтобы доставлять наркотики? Только Ци Жун способен на такое, так как для него такие моральные ценности никогда не были важны. Но если это и правда был он, тогда что бы Се Лянь мог сделать? Например, высказать ему недовольство. Что бы это изменило? Ничего. Можно, конечно, перевезти урны в другое место, но если Ци Жун нашёл их сейчас, значит, найдёт и позже. — Дагэ, твоя ставка? — Пять? — внезапно выпалил он. — Дагэ, карт-то всего четыре, — улыбнулась она. — Значит пас, — кивнул он. — Ты даже не посмотришь? — спросила она. — Нет, можешь записать, — он улыбнулся, снова возвращаясь к игре. Конечно же, по закону везения, он взял все четыре взятки, тогда как заказал ноль, так что его это даже немного расстроило. Стоило послушать Жое и проверить карты. Перед новым этапом игры, они решили сделать перерыв. Пользуясь возможностью, Се Лянь решил выцепить Сань Лана ненадолго, чтобы узнать у него про пакет, но поначалу его вопросы были более поверхностными, так как он старался не говорить слишком много, боялся, что Сань Лан снова будет переживать. — Так, выходит, что закладки используют мелкие торговцы? — переспросил Се Лянь. — Да, Триада, например, выступает в роли оптовика, который берёт большую поставку и делит её на куски, продавая уже небольшими частями обычным барыгам, а те уже занимаются этими прятками. Они получают деньги вперёд, а потом прячут пакет где-то в людном месте, чтобы не вызывать подозрения — под корой дерева, например, или прикрепляют скотчем к лавке, а покупатель уже сам приходит и забирает товар. — В людных местах, говоришь, — Се Лянь закивал. Можно ли назвать колумбарий людным местом? Если скамья и дерево находится в лёгкой досягаемости, тогда полка под замком считается труднодоступным местом, к которому имеет доступ только персонал и родственники. Выходит, пакет и правда был адресован ему, раз никто больше не мог его забрать? — Это для твоего проекта? — спросил Сань Лан. — Не совсем, — он улыбнулся. — А ты можешь узнать настоящие наркотики? — Всё зависит от их распространённости, — он пожал плечами. — Я нашёл эту вещь там, где никто кроме меня не мог бы это взять, — Се Лянь достал из кармана пакет, протягивая его Сань Лану. Посмотрев на порошок вблизи, он открыл пакет и едва его понюхал, пока Се Лянь с нетерпением ожидал вердикта. — Это кокаин, но плохого качества, — он нахмурился, не говоря о том, что догадывается, где именно Се Лянь нашёл этот пакет. — Значит, и правда наркотик, — он кивнул. — Думаю, от этого лучше избавиться побыстрее, — мужчина едва заметно улыбнулся. — Не переживай об этом, я это улажу, — Сань Лан ободряюще улыбнулся. Кокаин плохого качества? Эмин и Сань Лан столько раз говорили о том, кто именно торгует дешёвыми наркотиками и это неизменно был Ци Жун. Кроме того, если бы постарался, он мог бы доказать родство с его родителями и получить доступ к урнам. Может, он хотел подставить Се Ляня, заявив, что тот принимает наркотики? Это вполне ожидаемо, но раз так, было бы и правда странно, ведь обвинения в употреблении наркотиков можно проверить лишь одним анализом, который у него оказался бы отрицательным. Что бы Ци Жун ни сказал, ему не удастся обвинить его. И всё же мужчина сомневался в том, что его изначальной целью были какие-либо публичные обвинения. Но если нет, тогда что он задумал?