The Demon Of The Mind

      Девочка стоит на месте, замерев от ужаса, и смотрит на мужчину перед собой, что перегородил ей путь посреди кухни. Разве у него сегодня нет никакой подработки? Почему он здесь? А где же тогда мама? Как вообще все обернулось так, что они остались здесь совсем одни?       Хиро сжимается под его взглядом, чувствует себя просто омерзительно, стоит ему коснуться своей рукой ее лица, и послушно поднимает подбородок, когда он заставляет ее посмотреть на себя. Видит его похотливую, до жути омерзительную ей улыбку, и совсем тихо, будто через силу, выдает:       — Здравствуй… отец, — раньше у нее ни за что и ни при каких обстоятельствах язык бы не повернулся назвать этого человека своим отцом. Но многочисленные синяки, оставленные мужчиной, и крики матери об уважении к родителям вместе с угрозами буквально вынудили ее поменять свое мнение.       — Ну привет, — он усмехнулся, вспоминая, как Хиро встретила его в первый раз. Как ставила условия своей матери и обращалась к нему, называя либо придурком, либо просто человеком, будто он в ее семье чужой, то есть, гость или же какой-то незнакомец, по ошибке понравившийся ее маме и оставшийся с ними жить. — Как дела в школе?       — Как обычно, — сухо отвечает она и сразу пытается отвести взгляд, но ей того просто не позволяют. — Нормально, но… я чуть-чуть устала. Нам много домашки задали на завтра. И будет лучше, если я начну делать ее уже сейчас. Чтобы успеть, — прошептала она, жмурясь, когда он оглаживает щеку большим пальцем, где еще, может, недели две назад был синяк.       — Вот оно что! Ты большая умница, Хиро, — отчим улыбнулся, девочка же неуверенно жмет плечами. — Но мы так давно не беседовали вместе, — от его притворной доброты тошнило. Каждое прикосновение сопровождалось легкими мурашками. Неприятными, она… просто боялась, что это не закончится. Боялась, что вот-вот, вслед за этой напыщенной добротой последует нечто куда более страшное. Нечто такое, о чем даже не знает ее мама.       — Мне очень жаль, — тихо отвечает ребенок и замолкает, когда чувствует большой палец на своих губах.       — Правда? Тогда ты согласишься провести немного времени со своим отцом?

***

      Хиро сидит в полицейском участке, не понимая ни того, что происходит, ни того, о чем ее просят вообще. Девочка вела себя тише воды и ниже травы, чуть облокотившись вбок на рядом стоящий автомат с вредными закусками, и смотрела куда-то перед собой, до сих пор точно не осознавая произошедшего. Ни того, что случилось в ее доме, ни того, как именно она оказалась в этом месте и что с ней будет дальше. Можно сказать, что ее и не волновало это. Картер просто погрузилась в себя, воспринимая все вокруг себя, словно какой-то сон. Поистине странный и ужасный сон, от которого она уже и не очнется…       — Слушай, а что это за мелочь к нам привели? — спросил мужчина у своего, кажется, знакомого коллеги, что посмотрел на него, будто бы на идиота.       — А ты еще не знаешь? — весь участок буквально на уши подняли из-за этой самой девочки. Из-за ее семьи, что словно бы слетела с катушек, желая смерти своей дочери. Яростные крики и визг малышки поздно вечером заставили соседей вызвать полицию. И, как выяснилось, этим самым действием они спасли крохе жизнь. — Мать этой малютки… попыталась заколоть ее ножом после суицида своего супруга.       — Чего?.. — пораженно и достаточно громко спросил незнакомец, на что в ответ его пихнули локтем, как бы показывая, что тому следует быть тише.       — Я сам еще до конца не разобрался. Делом занимается Цукаучи и он… сам знаешь, не из болтливых, — вспомнив офицера, что был бледнее смерти, когда привел малышку за руку и попросил ее подождать, полицейский покачал головой и тяжело вздохнул. — Никто не знает того, что произошло там на самом деле. Версии разнятся, но…       — А расспросить ту женщину еще не пробовали?       — Думаешь, ты самый умный? — он зло усмехнулся. — Она только кричала, что ее ребенок — дочка дьявола, заставившая ее мужа умереть, да… в общем-то, несла какую-то околесицу про бывшего.       — Бывшего? — переспросил второй.       — Слышал о Золотом страже?       — Только не говори, что… — глаза его расширились от удивления, и коллега виновато отвел взгляд. — Черт, — только и слетело с губ, когда неприятная догадка сама собой образовалась в его голове.       Офицер наваливается на своих коллег, обнимая обоих за плечи, и холодно спрашивает, о чем это они тут болтают. Двое легавых сразу же пугаются и пытаются как-то оправдаться перед ним. Один говорит за свою семью, другой за дополнительные смены и Цукаучи, закивав с таким видом, словно прекрасно понимает их, все же отпустил двух бедолаг, предварительно отчитав и сказав, чтобы более он подобного не слышал.       Уже знакомый ей мужчина, вытащивший ее из Ада, присел перед крохой на колени. Смотрит на нее внимательно, будто пытаясь заставить ее в чем-то сознаться, но девочка, взглянувшая на него в ответ своими пустыми глазами, так и не сказала ничего. Хиро все так же молчала и не верила, что это происходит с ней взаправду. В голове все так же мелькал труп отчима. Крики испуганной матери, что рвала себе волосы, и девочка, вжавшаяся в угол, что лишь смотрела за всем этим безумием со стороны и слезно просила прекратить…       — Это был мой папа, — ее шепот казался особенно громким в участке, где стояла почти что гробовая тишина. Полицейские, что собирались уже уходить, испуганно оборачиваются к малютке, а Цукаучи растерялся, когда девочка так уверенно обвинила своего давно умершего родителя в этом инциденте.

***

      Девочка не может унять дрожь. Все звуки вокруг перемешались, она слышала чужие критики, перед глазами двое обезумевших людей вцепились в драке, и отчим кидается с ножом на маму, что в этот самый момент смотрит прямо на нее, без слов прося о помощи. Но Хиро не может ни встать, ни пошевелиться, боясь за собственную жизнь. Она не может ничего сказать, не может закричать или попросить его остановиться. Тянет руку к отчиму, лишь представляя то, как разберется с ним лично. Представляя… как разобрался с ним папа в такой ситуации. Как он расшатал бы психику злодея, сделав его настоящим безумцем. Как окунул бы этого ублюдка в пучину его страхов, как заставил бы того жалеть о том, что такая гниль вообще посмела уродиться…       — Останови это безумие! — кричит женщина на своего ребенка. Девочка будто очнулась ото сна и завизжала, вцепившись в свои волосы. Лужа крови на полу, еще живой отец хрипит, держась за шею, а мама сжимает в руке рукоять ножа. Того самого ножа, которым мужчина еще недавно полоснул себя. — Н-Нэро… — ее голос дрогнул, когда она обратилась к своей дочери, назвав ее именем бывшего возлюбленного. Хиро вжимается спиной в стену, с ужасом смотря на свою мать, не понимая толком еще того, что вообще произошло. Это сделал папа? Папа… защитил ее? Это ведь он применил свою причуду и спас маму? — Я убью тебя! Почему ты все время портишь мою жизнь?!       — Это неправда… это все неправда… мама поверь… я н-ничего не сделала!

***

      Полицейские с тревогой смотрят на девочку, впервые заговорившую после всех пережитых ужасов и показаний соседей. Никто точно не знал о том, что произошло. Люди, вызвавшие полицию, подробно рассказали о криках. О том, что так было уже не в первый раз, о том, что часто видели Хиро возле дома поздно ночью и синяки на ее теле стали прекрасным доказательством того, что в семье с ней, судя по всему, обращались очень плохо.       — Хиро? Что ты имеешь в виду? — тихо спросил офицер, когда они оказались одни. В его кабинете, без лишних ушей и после звонка Тошинори, что, узнав о случившемся, пообещал, что сейчас же приедет к ним.       — Мама… говорила, что это все вина папы, — опустив взгляд, Хиро сжала руки в кулаки, решаясь продолжить. — Она говорила, что это папа… заставил того человека умереть, — девочка ясно вспоминала то, как женщина накинулась на нее с ножом. Как упала, как забилась в истерике и кричала, а сама Хиро слезно просила папу прекратить. Просила его остановиться, но в то же время думала совершенно о противоположном. Картер молила его продолжать…       — В вашей квартире был кто-то еще? — девочка отрицательно качает головой. — Тогда… — и малютка вновь расплакалась еще до следующего вопроса полицейского, будто зная, о чем он ее спросит, или же боясь давать ответ.       Цукаучи с сомнением и беспокойством смотрит на ребенка, прекрасно зная о том, что вот так просто дать показания она не сможет, но… главная проблема была в том, что кроме нее рассказать никто и не мог. Ее отчим мертв. Мать сошла с ума и теперь несет полный бред, утверждая, что она видела Золотого стража, а Хиро… девочка сама не понимала того, что произошло, и попросту не знала, о чем ей следовало рассказать. И следовало ли говорить вообще? Что с ней будет теперь? Тюрьма? Детский дом? Колония? Или же ее убьют герои?..       — Хиро, ты видела своего отца?       — Он же умер… — Нэро больше нет. Девочка не понимала, почему офицер спросил ее именно об отце, когда, казалось бы, сам точно не мог не знать того, что с ним случилось. Ведь, как ни крути, а ее папа напрямую работал с полицейскими и нередко помогал им, доставая из преступников ключевую информацию. Хиро знала об этом, потому что Нэро часто жаловался ей на то, что копы без него сами ничего не могут.       — Твоя мама… — девочка вздрогнула. — Говорила о том, что видела его. И он заставил ее на тебя напасть.       — Она звала меня его именем, Цукаучи-сан. Моя мама была не в себе, — в этот раз она ответила тверже, понимая, что не сможет избавиться от подозрений, если сейчас же не возьмет себя в руки и не расскажет свою версию. Версию, что до сих пор не укладывалась в ее голове… — Она пыталась защититься от того человека и потом… — Хиро прижала руку ко рту, когда к горлу подкатил тошнотворный ком. Вспомнила, как мужчина полоснул самого себя ножом. Как мама выхватила его, чтобы убить ее и…       — Потом… пострадал «тот человек»? — попытался он догадаться, и Картер кивнула без лишних раздумий. Картина в его голове складывалась таким образом, будто женщина сама убила своего нового мужа и напала на ребенка, приняв ее за настоящего убийцу или же… избавляясь от свидетеля? — Хиро, в каких ты была отношениях со своим отчимом? Ты можешь о нем рассказать?

***

      Маленькая Картер молча смотрит на человека, что, присев на корточки, взял ее за руки и улыбнулся. Так ласково и так совсем по-доброму, что девочка невольно вспомнила то время, когда мужчина пытался ей понравиться и заменить настоящего родителя. Когда приготовил блинчики, когда накупил ее любимых сладостей и вечно лез не в свое дело.       — Детка, ты же не злишься на меня? — обеспокоенно спросил тот, кто еще совсем недавно довел ее до слез и угрожал смертью мамы. Хиро дрожит, но отрицательно мотает головой, соврав тем самым как ему, так и самой себе. — Ну, не плачь. Я вовсе не хотел так с тобой поступать… — он коснулся ее красной, после удара, щеки и девочка заплакала еще сильнее, пытаясь вдохнуть побольше воздуха и успокоиться, но из-за слез сделать того не получалось, и она задыхалась, постоянно всхлипывая. — Иди сюда, — и он заключает ее в свои объятия, когда девочка просто хотела уже поскорее убежать…

***

      Хиро не знала, что должна была сказать. Мысли смешались все в одну кучу, и девочка просто не понимала, что конкретно от нее хотят услышать, и как вообще она должна дать ответ, чтобы ее только отпустили. Впрочем, а куда ее теперь отпустят? К маме? А точно ли с ней Хиро будет лучше, чем в детском доме? И есть ли вообще шанс на то, что их обоих отпустят и… они начнут сначала?       — Он говорил, что убьет маму, если я не буду слушаться.       И не то, чтобы ей было не все равно… девочка сама не понимала, что чувствует по отношению к той женщине, что воспитала ее и… в целом, наверное, была не такой уж и плохой матерью. В голове сразу возникли ее слова о том, что Хиро — всего лишь неблагодарная девчонка. Слова о том, что именно она постоянно водила ее в садик и в больницу, когда кроха болела. Заботилась о ней и искренне любила, в то время как папу волновала лишь только его работа героем.       — Он был… ярым фанатом Золотого стража. И очень жалел, ч-что я не родилась мальчиком… — голос дрогнул, стоило ей только подумать о том самом дне, когда любовник матери сознался в том, ради чего пришел на самом деле.       — Хиро, он… — офицер хотел спросить что-то еще, но посмотрев в ее заплаканные глаза, язык просто не повернулся задать тот волнующий вопрос, ответ на который он боялся и представить.       — Он надеялся, что я вырасту такой же красивой, как и мой отец. Он споил маму, из-за чего ее снова уволили с работы, и заставлял ее отдавать деньги…       — Откуда у нее могли взяться деньги, если она не работала?       — У младшего брата. Мама… постоянно просила у него деньги. Мы семь лет выживали чисто за счет его подачек и… когда ему начало надоедать, мама… — Хиро сама не понимала, для чего и почему все это рассказывала. Изначально она хотела выставить монстром только своего отчима, чтобы, возможно, отвести от себя подозрения и помочь маме, но затем ее будто переклинило и вместо того, чтобы придерживаться плана, девочка начала выливать ему все…