Континент Телепатия

*** Джин – все еще в растерянности – стояла возле школьного автобуса, за рулем которого сидел Алекс и который должен был навсегда увезти из Вестчестера четверых студентов. И, как она узнала, больше половины тех, кто проводит каникулы у родителей, в школу осенью тоже уже не вернутся. Мэттью стоял рядом, ожидая, когда его небольшой чемодан забросят в багажное отделение, и попинывал носком ботинка острый камешек. Когда его глаза все-таки встречались с глазами Джин, та не могла отделаться от ощущения, что в его взгляде вместе с грустью отражается некое чувство вины. Вообще Мэттью не должны были отсылать. Потому что никого, кто мог бы присмотреть за ним вне Вестчестера, у него не было. Но на этом настояла Эмма Фрост. - Если тебе там не понравится, ты же в любой момент можешь вернуться, да? – с надеждой спросила Джин. - Ты же знаешь об этом? Мэттью кивнул. Когда Алекс свистнул из окна, он, залезая в автобус последним, остановился на миг в дверях и посмотрел на Джин с тоской и нежностью - так, что той захотелось стащить его со ступенек, выдернуть его чемодан из багажа, заявить, что никто никуда не едет, и будь что будет, и ее ноги даже напружинились, но Мэттью уже отвернулся и быстро поднялся наверх. Долго смотреть друг на друга в окно им тоже не дали: автобус почти сразу вздрогнул и тронулся – под последние аплодисменты тем, кто уезжает, от тех, кто остается. Джин сдвинула брови и храбро направилась к дереву у дороги, под которым стояли вместе Эмма Фрост и Чарльз Ксавье – кажется, за спиной Эмме пришлось быстро выдернуть руку из руки Чарльза. - Я просто поверить не могу, - Джин, вставая рядом с ними, почти прошипела это, чтобы никто не услышал. Хотя это все равно было крупным нарушением субординации, а уж по отношению к Чарльзу так и вообще первым таким в ее жизни. - Вы отослали именно его… - Джин, - Эмма нахмурилась, - Мэттью превосходно себя контролирует. И что еще важнее, у него огромная мотивация это делать. В школе-пансионате, которую мы ему подобрали, с ним все будет в абсолютном порядке. На свете еще существует такая вещь, как хорошее воспитание, и там, где ему действительно уделяют внимание, неприятностей с детьми происходит гораздо меньше. Чарльз слегка отвел глаза. - Через некоторое время он сможет приезжать сюда на выходные, как другие дети приезжают домой, - продолжила Эмма, - мы все это специально обговорили. Мы будем проверять, как у него дела, через Церебро… - Ты и сама чуть позже сможешь, - пообещал Чарльз. Эмма с умеренным неодобрением стрельнула в него глазами, но возражать не стала. Джин тоже не оценила одолжения и снова перевела взгляд на Эмму. - Мисс Фрост, но мы же справились! У него все было в порядке. Эмма то ли кашлянула, то ли хмыкнула. Потом слегка наклонилась к Джин – хотя в принципе в этом необходимости не было, студенты уже расходились, - и довольно тихо произнесла: - Представь, если бы в Пентагоне испытания внезапно закончились, тебя бы отправили к другим детям и вы бы начали просто жить и учиться. Но каждый день на час тебя запирали бы в кабинете с электрошокерами и говорили – поиграй здесь, дорогая… У тебя все было бы в порядке? Джин ошеломленно приподняла бровь. И умеренно-неодобрительным взглядом в Эмму стрельнул уже Чарльз. - Лучше чем прежде не значит лучше всего, Джин. Но Мэттью уезжает победителем. Этой уверенности ему хватит, чтобы постоять за себя там, где он станет таким же учеником, как все вокруг. Если ты желаешь ему добра, то должна понимать, что он заслуживает шанса на новую жизнь, в которой он сможет быть тем, кем он хочет и кто он есть, а не тем, кем его помнят. - Какая разница, кто что помнит, - фыркнула Джин, - мы бы им всем еще показали, и он стал бы еще сильнее. Эмма слегка пожала плечом. - Но счастливее ли, - просто сказал Чарльз. Джин отвернулась и побрела к школе. - Мда, - Чарльз поджал губы. – Последствия наших решений… - Подожди-подожди…, - пробормотала Эмма, - еще немножко отъедут... Вот, сейчас начнется. Джин резко остановилась. Потом развернулась и быстро зашагала им навстречу. Изумление в ее глазах было настолько огромным, что напоминало ужас. - Да он там уже счастлив! – выдохнула она громким шепотом. Эмма снова повела плечом. - Это… это несправедливо! А я? Чарльз усмехнулся и потрепал волосы Джин. - У меня вообще когда-нибудь будут, как у всех, нормальные друзья? - Ну, - лицо Эммы было непроницаемым, - ты, например, можешь пока считать своими друзьями… - …нас, - закончил Чарльз. Джин взглянула на них так, как будто ей сказали, что на шестнадцатилетие вместо новенького кабриолета она получит подержанный седан. Потом, приходя в себя, она изобразила на лице вежливую и даже слегка извиняющуюся улыбку, но в ее глаза вернулась безмерная грусть. *** После отъезда учеников Чарльз весь остаток дня ходил немного сам не свой, и Эмма понимала, что она чего-то не понимает. Хотя, конечно, причины для расстройства были. Большинство отчисленных, в отличие от Мэттью, оказались крайне разочарованы таким развитием событий, и хотя Чарльзу наверняка против воли это немного льстило, куда хуже было то, что он не смог сдержать данного им слова. Но дело действительно оказалось не только в этом. - Сложно наблюдать, как она это переживает… в прямом эфире, - признался он вечером в постели. «…Те, кого я из кожи вон лез осчастливить, просто ждали и оценивали, как я справляюсь. В конце концов приходили к выводу, что не очень, и исчезали из моей жизни…», - вдруг прозвучало у Эммы в голове, и она поняла. Хотя ей самой практически не довелось ощущать эту горечь, которую чувствовали Чарльз и Джин. Не то чтобы она сама никогда не хотела никого осчастливить. Но отбытие осчастливленных из ее жизни Эмму либо вполне устраивало, либо сопровождалось острым сожалением об усилиях, впустую потраченных на тех, кто их совершенно не стоил. - Джин прекрасно понимает, что мы поступили правильно, - она легонько сжала его ладонь. – У нее это скоро пройдет. - Правильно, неправильно… на меня как будто опрокинули всю палитру обманутых ожиданий, - хмыкнул Чарльз, - и еще она. - Ну что делать, - примирительно сказала Эмма, - вместимость «Черного Дрозда» тридцать человек максимум. Пока поживем так. И потом, я считаю, что многие вернутся. А того же Мэттью Уэддинхэма мы еще не раз встретим, хотя и вряд ли в качестве студента. И Джин тоже поймет, что разрыв этой дружбы не навсегда… и что это вообще не разрыв по большому счету. Чарльз с сомнением поднял глаза на Эмму. «Все-таки какой же ты еще ребенок», - подумала она. - Такое… долго заживает. - Зато заживает. По-моему, все вообще прошло прекрасно. Куда лучше, чем можно было ждать. - Я не ослышался? Это точно ты? Человека три рыдает прямо вот сейчас. - Но не от того, что им страшно. Это значит, что ты справился. Ну правда. С ними все будет хорошо, плюс мы будем следить. - И Джин плачет тоже – честно, я не думал, что после нашего возвращения из Чехословакии она сможет найти в этом мире еще хоть какой-нибудь повод для слез. - Ну давай сходим к ней. Но на самом деле все действительно сложилось неплохо. - Ты вряд ли меня в этом убедишь, прости. - Да ну, - Эмма склонила голову. – А я тебе ведь уже как-то говорила, что полезно видеть не только то, что произошло, но и то, чего не произошло? - И чего же? Эмма сузила глаза. - «А меня вы куда отошлете? Ну, когда решите, что от меня много хлопот. Вы же найдете мне пансионат получше?» - произнесла она, чуть гнусаво подражая голосу Джин. – Ты слышал это сегодня? Хотя бы в ее мыслях? А вполне мог бы. Рассеянный взгляд Чарльза сфокусировался на Эмме; на его лице отразилось что-то вроде вынужденного озарения. - Ты живешь в лучшем из миров, Чарльз Ксавье, - она улыбнулась своей быстрой улыбкой. -  Наслаждайся. А если вдруг снова потеряешься, запомни адрес – вселенная любителей ошибок выжившего, Земля… - …Нью-Йорк, Вестчестер. Хорошо, что мы ни на что не спорили, - заметно повеселевшим тоном заявил Чарльз, обнимая Эмму и привлекая к себе. - Но вообще самоконтроль у Джин все еще оставляет желать лучшего. Слабо владеет эмоциями, вечно хитрит и с людьми, и с собой, избегает практически всего, что требует сосредоточиться хоть чуть-чуть сильнее обычного… - Ой, да ну брось. Чужая лень тебя так бесит лишь потому, что ты сам слишком хорошо знаешь, что это такое. А я в ее возрасте даже списывать нормально не умела, потому что пока записываешь, забудешь, что читала в чужих мозгах. С ней все в порядке, совершенно обычный ребенок, просто нужно время, и все. Даже от нас естественным образом сепарируется, что в имеющихся обстоятельствах довольно неожиданно… Чарльз взглянул на Эмму с удивлением, но спрашивать ничего не стал: по пренебрежительному тону было непохоже, что она сейчас настроена подробнее поведать о собственном детстве. Он решил не смещать фокус внимания с Джин. - В том-то и дело, что быть обычным ребенком в ее случае недостаточно. - Если не дать ей быть обычным ребенком, откуда у нее возьмутся силы, чтобы, когда нужно, их стало достаточно? Но кое-что меня тоже интригует. Она все еще едва ли двести фунтов поднимает, хотя это, по-моему, вообще не должно быть для нее проблемой. - Не скажи… ладно, потом об этом как-нибудь, я сам еще не готов делать выводы. Но в обратном направлении – в точности применения силы, умении ее рассчитать – у нее дела получше. Мне даже кажется, что в управлении ее неконтролируемой стороной это будет играть куда большую роль, чем способность просто поднять гору. Это все благодаря тебе, кстати. И этому ее то пропадающему, то всплывающему увлечению медициной. Оно дало нужный толчок… хотя она и скучает, когда я заставляю ее тренироваться. - Зато в телепатии у нее, я бы сказала, невероятные успехи. Она уже сейчас по силе… не третья ли в мире? Скоро мы не сможем попасть в ее разум, если она решит нас не пускать. - Ну, это вполне естественно – когда все время перед глазами живые примеры и есть огромное желание им подражать. - Дело не только в примерах. Кое-что я уже сейчас контролировать не могу – когда она обращает способности мутанта против него самого. Это у нее откуда? Это вообще телепатия? Или телекинетика, или что-то с энергией? - Телепатия, - кивнул Чарльз. - Странно, - сдвинула брови Эмма. – Я долго думала, почему так. Вот я не могу приказать, например, Азазелю перенестись в Англию. Я могу позвать его, если он недалеко, могу заставить его захотеть перенестись в Англию, и он это сделает, но чтобы внушить это напрямую, минуя волю – этого я не могу, это же не мои способности, и я не вижу, как работает… та мышца, которая ими управляет. А ты можешь? - Я…  я никогда ничего в таком ключе не делал. И, видимо, зря… Но когда я работаю с детьми, мне довольно часто приходится самому показывать им, что они могли бы… Так что видимо да, я смог бы. - Понаблюдай тогда за этим, пожалуйста. И потренируйся сам, хорошо? Только не тревожься понапрасну - у нас слишком много реальных причин. И пойдем правда сходим к Джин, это уже невыносимо.