Сорок три заката

Глава 8. Свежее дыхание

      Лето вступало в самый разгар, поэтому в доме медленно, но верно становилось душно. Окна и двери не открывались изнутри, а вентиляция очевидно стара и забита пылью, оттого работала не так уж хорошо. Обитатели дома отчаянно пытались найти вещи полегче, кто-то и вовсе рисковал, обрезая рукава рубашек, штанины, поэтому с недавнего времени кухня и третий этаж стали филиалами швейной фабрики: Дженни и все желающие попеременно работали на найденной в хламе швейной машинке, часто подшивая что-то вручную. Дженни не раз предлагала присоединиться к ним и Иви, но та постоянно отмахивалась — от неё больше пользы, если она будет проходить испытания и искать в комнатах вещи (как минимум, импровизированным швеям постоянно нужны были нитки, ткани и иголки).       Заглянув на кухню, Иви увидела сгорбившуюся над столом Дженни, портным мелом размечающую на нежно-зелёной ткани по лекалам линии. Заметив взгляд, Дженни подняла голову и прищурилась, рассматривая против света знакомое лицо.       Помявшись с ноги на ногу, Иви спросила:       — Что ты делаешь на этот раз?       — Крою новую рубашку Джиму, — мгновенно отозвалась Дженни, узнав голос. — Он, правда, принципиально отказывается от рубашки с коротким рукавом или футболки, но будет очень рад запасной рубашке. Как думаешь, ему пойдёт нежно-зелёный?       — Разумеется, — улыбнулась Иви, боком протиснувшись мимо Дженни к кухонному столу. В жару есть хотелось меньше, но всё же хотелось, поэтому она быстро и ловко пожарила яичницу и соорудила пару бутербродов, положив яйца поверх подрумяненного на сковороде хлеба.       — Я тебя недавно искала, — не оборачиваясь, внезапно начала Дженни. — В этом доме должна быть коллекция бабочек, и я бы хотела её найти, но сейчас занята с вещами. Я ещё не всех вспомнила, но среди них обязательно должна быть капустница. И ещё лимонница. Это весенние бабочки, сейчас, конечно, весна уже прошла, но как приятно будет взглянуть на них, правда?       — Да, — кивнула Иви, присаживаясь за другой конец стола. — Только где мне их искать?       — Они должны быть в застеклённых рамках. Думаю, в первую очередь стоит поискать их в шкафах по всем доступным комнатам. Что у нас остаётся: кухня, гостиная, прихожая, подвал?       — Да, но, думаю, в подвале никто такую коллекцию хранить не будет. Как ты думаешь, все эти вещи нам подкидывает сам Кукловод? Он хочет, чтобы ты вспомнила что-то важное?       — Кукловод — не вершитель судеб, кем бы он себя ни мнил, — покачала головой Дженни, делая на ткани первый надрез портными ножницами. — Я думаю, эти вещи остались в доме после того, как исчезли его обитатели. Кукловод просто оставил их нетронутыми. В таком большом доме убирать все личные вещи займёт много времени. Это непозволительная роскошь для человека, совершающего преступление.       — Но куда делись настоящие хозяева дома? Вряд ли Кукловод — его истинный хозяин. У богатых, конечно, свои причуды, но не настолько же, чтобы устраивать в своём доме целое шоу с похищенными.       — Может быть, они умерли? — пожала плечами Дженни. — В любом случае, мы не узнаем этого, пока не найдём что-то, указывающее на хозяев. Или пока я не вспомню их. Кажется, я в этом доме действительно когда-то бывала. Смотри, — она отложила ножницы и потянулась под стол, чтобы вытащить оттуда тяжёлую корзину с тканями, — Кукловод дал мне очень красивую ткань, мне кажется, тебе такая очень подойдёт! Тебе сшить что-нибудь?       В отличие от других обитателей дома, Иви на нехватку одежды не жаловалась: ей «повезло» попасть сюда, когда она сама собиралась в поездку, поэтому с ней всегда оставались прихваченные с собой вещи. Однако ткань действительно была красива: светло-коричневый хлопок в белую горизонтальную полоску, легкая — в жару самое то.       — Блузку сошьёшь? Со свободными рукавчиками три четверти.       — Сошью! — радостно отозвалась Дженни. — И даже найду к ней подходящие пуговки. Заходи вечером на снятие размеров.       — Непременно, — фыркнула Иви, — а пока ты творишь шедевры, я пойду искать этих твоих бабочек. Кто-то же это должен делать, правда?       Дженни коротко хихикнула в ответ, но пожелала удачи.       Первым делом Иви налетела на прихожую, быстро собрав все предметы и затем внимательно осмотрев шкаф. Пол ходил под ногами, скрипел, оттого и сам шкаф то и дело тяжело опускался и поднимался на досках. Но внутри него Иви действительно обнаружила капустницу: хрупкую белую бабочку с чёрными «глазками» на верхних крыльях, чуть помятую, но всё же бережно приколотую к картонному основанию застеклённой рамки. В шкафу гостиной обнаружилась и лимонница — ярко-жёлтая, так же аккуратно приколотая, а также ещё одна, которую она пока не собиралась показывать Дженни, боясь, что у той снова разболится голова. К каждой рамке с обратной стороны был аккуратно приложен сложенный вдвое листок, пожелтевший, исписанный привычным детским почерком.       После возвращения от бабушки и дедушки Сэм ходит обиженный. Даже со мной не разговаривает. А вчера, когда мы с папой ужинали и говорили про маму, он сказал, что Виктория сказала, что у нашей мамы работа на первом месте. Папа очень расстроился, и я тоже. Почему на первом? На первом мы! Да что они вообще про неё знают! Когда мама приезжает домой, мы всё время вместе. И с ней так весело, мы обязательно куда-нибудь ходим. Вот в прошлый раз в парке аттракционов были. Это же замечательно! Мама — это настоящий праздник. Даже хорошо, что она с нами не каждый день, иначе было бы не так весело.       Вчитываясь в запись, Иви даже почувствовала, как в горле встал тугой ком, в груди засвербила досада. Детская привязанность к маме, к тому же, всегда такой далёкой, вполне очевидна. Но мать Джона ей была непонятна: как можно оставить любимых детей, стать для них «воскресной» мамой?       Сегодня приходил учитель музыки. Мама пригласила, он будет учить меня играть на скрипке. Мне нравится музыка, и мистер Вайлон сказал, что у меня хороший слух. Когда он играет, в горле появляется комок и щемит в груди. Звуки скрипки… очень тревожные. Никогда не думал, что буду скрипачом, но можно попробовать. По крайней мере, первое занятие было интересным.       Иви невесело усмехнулась. Джон — музыкант, талант, показавший себя уже на первом занятии. Ориан тоже когда-то занимался музыкой: сам научился играть на гитаре, сам заработал себе на первую гитару и какое-то время, будучи подростком, отрывался на концертах в приглашённой группе. А для Иви он на гитаре всегда играл её любимые песни под вечер. Сама же Иви, правда, никогда не была расположена к музыке.       Ой, Джо, я же до сих пор не рассказал тебе про школу! Учебный год недавно начался, и у нас новая школьная форма. Я так надеялся, что уберут этот дурацкий галстук! Когда Нэн его на меня надевает, я чувствую себя приговорённым к казни. Но если его потихоньку распустить, то обязательно кто-нибудь из учителей заметит и будет ругаться.       Прочитав новую запись, Иви улыбнулась, но уже с теплом — вспоминая и свои школьные годы. Она очень хорошо понимала бунтаря Джона, не терпящего галстука-удавки на собственной шее, — или, скорее, просто из упрямства не принимающего установленные правила и традиции. Иви никогда не была против правил — по ним действительно было проще жить, однако и сама не раз нарушала положение о школьной форме. Её то и дело перебрасывало от стиля милой хрупкой девочки, навязываемого мамой, к грубоватому мужскому, которого придерживался брат. Как же кричала учительница, замеряющая юбки и бдящая над чужими колготками! И брат, у которого Иви в то время жила, лишь открыто посмеялся учительнице в лицо.       Но… Нэн? Разве не так зовут крысу Дженни?       Джо, у нас в классе новенькая! Её зовут Джейн, и она любит читать. Её посадили вместе со мной, учительница сказала, что я самый вежливый мальчик в классе, и мне нужно рассказать ей про нашу школу. Я на перемене показал Джейн классы и сад. Мы там в прошлом году деревья сажали, каждый на своё табличку с именем повесил. И через много лет таблички будут высоко-высоко! Мы договорились, что она тоже дерево посадит. Дженни про свою школу рассказала. У них был детский книжный клуб и марионеточный театр. Мне кажется, у нас нужно сделать такие же!       У меня был день рождения. Папа подарил мне новую марку, «Перевёрнутую Дженни». Это был так забавно, я показал её Дженни, кажется, она не обиделась. Дженни на марке — это самолёт. А моя Дженни подарила мне книгу Киплинга. Мне ещё в детстве нравился Маугли, я представлял себе, как здорово жить в настоящих джунглях, совершенно свободным, и не нужно носить этот глупый галстук. Я рассказал ей про это и даже повыл. Ей было весело, и она сказала, что у неё дома есть марионетки всех персонажей Маугли, и мы могли бы вместе дать представление. Это было бы замечательно!       Дженни… В голову закралась мысль: а уж не их ли это Дженни? По крайней мере, кое-какие детали действительно совпадали: имя девочки и имя няни.       Я так увлёкся нашим театром, что чуть не забыл про день рождения папы! Хорошо, что Сэм занялся подарком для него. Брат на самом деле уже взрослый — он купил на наши с ним карманные деньги монету у своего одноклассника. Папа был очень рад, а ещё он предложил помочь нам с театром. Мы обязательно успеем к маминому дню рождения! Он у неё как раз восьмого марта, так что мы будем показывать представление для всех, но я скажу, что это в первую очередь для моей мамы! И для Дженни, конечно.       «Как Джон привязан к маме, — с грустью отметила Иви. — Он очень скучает по ней, пока та наслаждается жизнью. Как-то несправедливо получается».       Недолго думая Иви отнесла бабочек Дженни, спрятав дневниковые записи за пазуху, и Дженни, дрожащими руками принимая их, разглядывала, словно видела в первый раз. На её глаза едва заметно наворачивались слёзы — похоже, ей хотелось плакать, но от счастья вспоминания или боли, что потеряла столько важного?       — Да, это они! — сверкая влажными глазами, с придыханием воскликнула Дженни. — Капустница — первая бабочка любого, кто их ловит. Она особенно памятная, потому что с неё всё начиналось. Даже несмотря на помятые крылышки, она любимая. А лимонницей тогда очень гордились! Он помогал в саду, когда увидел её, поймал просто руками и смог не помять крылья.       — Кто — он? Тот же мальчик, что играл на скрипке?       — Нет, другой, младше, — мотнула головой Дженни, поджав тонкие губы. — Нужно продолжать поиски. Ещё должно быть две или три бабочки, наверное. Точно помню белую, с лёгким розоватым оттенком. У неё прожилки на крыльях, с фиолетовым по краю. Я так сумбурно объясняю, но правда никак не могу вспомнить её название!       — Ты смотрела в кухонных шкафах?       — Ещё нет, мне не до этого было.       Иви прошла к шкафам и начала обыскивать их; спустя минут десять больше нащупала, чем увидела что-то похожее на знакомую стеклянную рамку. Вытащив из-за глиняного горшка предмет, она увидела похожую на описанную Дженни бабочку и тут же показала ей. Спрятанную в рамке бумажку Иви быстро скомкала и спрятала в карман.       — Эта?       — Да, это она! — обрадовалась Дженни, отвлекаясь от кроения рубашки. — Я вспомнила — это сатир! На самом деле они разные бывают, но мальчик нашёл только эту.       — Да, — задумчиво кивнула Иви, — я как-то видела тёмную бабочку. У неё были коричневые крылья, и на каждом крыле красовался большой чёрный «глаз» с белой точкой посередине. Это ведь тоже сатир?       — Да, это тоже сатир, — отозвалась Дженни, перекладывая рамку с бабочкой к остальным на кухонный стол в страхе одним неловким движением смахнуть и разбить всё. — Но мальчик больше любил светлых бабочек. В его коллекции была ещё одна, похожая: белая с чёрными и красными «глазками» на крыльях. Называется как-то… именем греческого бога. И на марках такая бабочка бывает.       — Я не могу припомнить таких, — вздохнула Иви. — По крайней мере, среди английских марок. Хорошо, давай тогда по именам греческих богов. Атлас? Аполлон? Дионис? Гефест?       — Аполлон, да!       — Хорошо, смотри, я находила похожую, — Иви вытащила из кармана рамку и подала её Дженни, — это та, что нужна тебе?       — Да, — внимательно разглядывая приколотую к картону бабочку, задумчиво отозвалась та. — Её привезли из Германии, и там не поймали, а купили, потому что она занесена в Красную книгу. Это был подарок, но мальчик не очень обрадовался, потому что ему нравилось ловить их самому. Знаешь что, в коллекции была ещё одна бабочка — махаон. У неё на крыльях хвостики. Жёлто-чёрная, с синим и красным, красивая. Мне кажется, она должна быть в прихожей.       — Но я там осмотрела шкаф и нашла только лимонницу.       — Может быть, она лежит в зеркальном комоде?       — Да, это хорошая идея, там я не проверяла.       На поверку махаон действительно оказался в зеркальном комоде, в одном из ящиков, и Иви впервые увидела эту бабочку так близко — прежде она разглядывала её только на картинках. Не то что бы Иви увлекалась когда-либо этим, но, как и все дети, за бабочками понаблюдать всегда было интересно.       — Я помню, её поймали при мне. Маленький мальчик с длинным сачком и банкой, он просто светился от счастья. Но вот пришить её у него никак не получалось, он совсем не умел обращаться с иголкой, и тогда я ему помогла. Волосы светлые, детские… Кажется, я вспомнила его лицо, я знала его в детстве! — лицо Дженни просветлело, и она сверкающими от радости глазами заглянула в глаза Иви. — Но почему родители никогда мне о нём не рассказывали?       — Может быть, он переехал отсюда? — пожала плечами Иви, расслабленно откинувшись на спинку стула. — Или вы с ним поссорились и перестали общаться ещё до той аварии, поэтому родители не хотели тебе напоминать о плохом?       — Да нет, — отмахнулась Дженни, возвращаясь к кройке. — Они всегда и во всём меня поддерживали!       — Дело твоё, — примирительно сказала Иви и, чтобы не нарваться на бесполезную ссору, перевела тему разговора: — А ты успеешь приготовить обед на всех?       Дженни остановилась, раздумывая и пристально глядя на Иви, но словно мимо неё, а затем сосредоточенно кивнула:       — Да, наверное, не успею, мне ещё нужно раскроить ткань для рубашки Джеку и для юбки Алисе. Ты можешь поставить вон ту большую кастрюлю на огонь и почистить картошку? Сегодня тогда будет картофельное пюре, я потом сама доготовлю.       — Кажется, кто-то возмущался, что в доме душно? — раздался голос из динамиков. Иви, услышав его, остановилась в коридоре, глазами ища камеру.       — Примерно все, — недовольно ответила она. — Ты же наверняка где-то здесь сидишь тоже и прекрасно знаешь, что жарко.       — Я даже готов помочь, — хмыкнул Кукловод. — Как ты могла заметить, на картине лишь фасад. А за ним — внутренний двор, во внешний мир выхода в нём нет, поэтому я даже позволю вам там находиться. Но сначала нужно найти ключ. Прихожая, не менее двух минут, не попадая в ловушку, — и я подскажу, где он.       Тяжело и картинно вздохнув, Иви развернулась и пошла туда же, откуда только что вернулась. Испытание тянулось неимоверно долго — за всё время пребывания она уже наловчилась проходить их быстро, ведь тогда могла получить подсказки от Кукловода, где лежат пазлы для поиска ключей. И тем не менее терпение было вознаграждено: ключ от двери во внутренний двор стоит искать в открытых глубоких предметах.       Маленький стальной ключик лежал на дне зонтичницы и не весил почти ничего. Повертев в руках, Иви сунула его в карман и отправилась по коридору первого этажа в поисках запертой двери. Однако, по всей видимости, здесь тоже находились личные комнаты пленников, потому что запертыми оказались почти все.       — Ну и где эта дверь? — возмутилась Иви в пустоту.       — Спроси у Джека, — вкрадчиво подсказал Кукловод. — Выход на свободу действительно прямо рядом с ним, а он о нём даже не подозревает.       — Это какая-то особая форма издевательства над Джеком? — хмыкнула Иви, сильнее сжимая ключ в кармане.       — Счастливая случайность.       Решив, что Джек наверняка по обыкновению в подвале, Иви двинулась туда — и не ошиблась. Джек сидел на табурете, прислонившись спиной к буржуйке, и с удовольствием поедал вареную круглую картошку, нанизывая на вилку грибы из стоящей на полу банки и запивая всё это початой бутылкой вина прямо из горла.       — Откуда у тебя круглая картошка? — удивилась Иви, едва зайдя в комнату. — Дженни же готовит картофельное пюре сегодня.       — Взял на кухне, — невозмутимо пожал плечами Джек, откусывая очередной кусок от дымящейся картошины. — И сварил сам. В буржуйке. И банку с маринованными грибами нашёл на стеллаже.       — И вино, — хмыкнула Иви, дотрагиваясь до топора, висящего в опасной близости от Джека.       — Хорошее, между прочим! — возразил Джек, пристально глядя на неё прищуренным глазом. — Могу поделиться с тобой. Я вкусно готовлю.       — Если только одну картошину, — покачала указательным пальцем Иви, — после испытания. Пить с тобой в две хари я, пожалуй, не рискну. Тем более, я к тебе с хорошими новостями. Расскажу после испытания.       Когда испытание завершилось, Иви перевернула пустой ящик и села напротив Джека. Подцепив картошину, она надкусила её и одобрительно кивнула, подтверждая: по крайней мере, это было действительно проваренное, хоть и максимально простое блюдо. Съев картошину, Иви начала:       — Кукловод сказал, что здесь есть внутренний двор. И я даже нашла ключ от него.       — Так чего же мы сидим? — тут же встрепенулся Джек, вскочил с табурета и со стуком поставил на полку бутылку вина. — Пойдём скорее!       — Проблема в том, что я не могу его найти.       — И без меня никак не можешь справиться, да? — фыркнул Джек. — Я разбирать там хлам не буду, у меня и без того дел полно.       — Вообще-то Кукловод просто сказал, что ты догадаешься, где вход в него. Он намекнул, что дверь очень близко к тебе.       — В подвале? Здесь только дверь в погреб, но там нет никаких других дверей, зато есть очередная камера.       — Может, он имел в виду твою личную комнату?       Джек застыл посреди подвала, почесал затылок и, задумчиво вытянув губы, кивнул.       — Тогда погнали на первый этаж.       Они стремительно вышли из подвала, направляясь туда же, откуда совсем недавно вернулась Иви. Остановившись напротив одной из дверей, Джек внимательно огляделся вокруг, ища двери, которые он ещё не знал.       — Слева комната Алисы, справа — Джима, вряд ли выход там, Кукловод даже своим шестёркам не стал бы давать такую привилегию. А что за дверь напротив?       Джек потянул ручку без шипов на себя, толкнул дверь, но та не поддалась.       — Дай ключ, — протянул руку он. Иви послушно вложила в ладонь маленький ключик, отступив на шаг за спину Джека.       Он же, нащупав скважину в сумраке коридора, вложил в неё ключ и подёргал в разные стороны. Замок не двигался, лишь скрипел, но ребристые полоски сошлись — значит, код подобран верно. С силой провернув ключ, Джек услышал натужное щёлканье и вытащил ключ, не оглядываясь, подал его через спину Иви. Он потянул дверь на себя, и та с ужасным скрипом медленно открылась. По ногам повеяло прохладой.       Первым на крыльцо вышел Джек, а за ним робко ступила и Иви, оглядываясь. Их шаги заглушались, несмотря на каменную лестницу и железные перила.       Во дворе было светло и свежо, хотя и не ухожено, он весь залит светом. Росли высокие деревья — одно из них, кажется, даже видно было через щели заколоченного окна в комнате Иви; на клумбах всё поросло высокой дикой травой. У дерева, стоящего прямо в другом конце двора, на земляном валу возвышался каменный постамент — закутанный в плащ плачущий ангел. Несколько скамеек покрыто пылью с пола, выложенного брусчаткой, рядом с ними темнели фонари. Под ногами хрустели ветки.       Они вышли к каменному большому фонтану. Иви мельком заглянула в него и заметила позеленевшее дно — его давно никто не чистил и уж тем более не запускал, но наверняка когда-то это был очень красивый фонтан. Напротив, в стене той половины дома, куда Кукловод их не пускал, чернели кованые ворота, закрытые на тяжёлый навесной замок.       — Это было так просто, Кукловод? — Джек сжал кулаки. — Я сейчас просто взломаю замок на воротах и уйду.       Выдержав паузу, Кукловод ответил:       — Джек, это бесполезно. За воротами только мой сад. А за ним — каменный забор, по верху которого проведён ток. Кстати, через крышу перелезать тоже не советую, она под током. Ты ведь не мечтаешь превратиться в обугленную головёшку?       Джек недовольно поджал губы и начал разжимать-сжимать кулаки, очевидно, пытаясь сбросить копящееся напряжение. Не ответив Кукловоду, он резко повернулся всем корпусом к Иви и процедил сквозь зубы:       — Здесь было бы неплохо прибраться, возьми в каморке прихожей мётлы, вёдра и перчатки. У меня нет на это времени, но я сообщу всем о нашем продвижении. Кто сможет — обязательно придёт помочь. Мои ребята точно в долгу не останутся.       Пожав плечами, Иви лишь проводила удаляющуюся спину Джека взглядом и ещё раз оглянулась, оценивая масштаб предстоящей уборки.       Через пару часов, когда двор уже был почти приведён в порядок — не без помощи других обитателей, в число которых затесались и уже знакомые Нэт и Ричард, — на крыльцо вылетела обеспокоенная Дженни, где-то по пути потерявшая даже шаль.       — Иви, как хорошо, что я тебя нашла! Джек ранен! Он лежит на кухне, нужно скорее найти Джима. Я заходила в гостиную — его там нет.       — Как — ранен? — растерялась Иви, медленно снимая с правой руки резиновую перчатку. — Мы вот только пару часов назад виделись, с ним всё в порядке было.       — Видимо, он проходил испытание на кухне и попал в ловушку. Я обратно на кухню, найди Джима.       Иви кивнула и, стянув вторую перчатку, кинула их на скамейку.       — Я в дом, продолжайте уборку.       Иви стремительно пошла по коридору к гостиной, заглядывая во все закоулки в поисках Джима, и заметила его мелькнувшую спину в прихожей. Он почти захлопнул дверь в гостиную, когда Иви шустро подбежала к нему и придержала дверь; Джим же оглянулся, бросив на неё мимолётный взгляд, и отступил в сторону, освобождая проход. Как только Иви вошла в комнату, он захлопнул дверь и невозмутимо взял список предметов, явно намереваясь пройти испытание.       — Эй, Джим! — окликнула Иви его. — У нас тревога, код красный, поэтому давай-ка побыстрее закончим твоё испытание и пойдём на кухню.       — Что случилось? — нахмурился Джим, плотнее пальцами сжимая тонкую бумагу.       — Потом поговорим. Озвучивай список.       Лишь после завершения испытания Иви глубоко вдохнула и выпалила на одном дыхании:       — Джек в кухне ранен. Судя по всему, серьёзно, раз Дженни, не найдя тебя, кинулась ко мне за помощью.       — Опять? — тяжело втянул носом воздух Джим, нервно потерев пальцем головку стетоскопа. — За последнюю неделю он уже второй раз получает там серьёзные раны.       Они быстро дошли до кухни. Джим первым влетел в комнату, за ним вошла и Иви, мягко прикрывая дверь. Сейчас суета испытания им совсем ни к чему.       — Дженни, это ты его перевязала? — спросил Джим, осматривая брата.       Дженни, робко стоявшая в стороне и теребящая рукав пальцами, тихо проронила:       — Да. С ним всё будет хорошо?       — Надеюсь, — выдохнул Джим, напряжённо потирая переносицу. — Ты молодец. Благодаря перевязке он потерял немного крови. Девочки, нам нужно переложить его на стол.       Джим подхватил брата под мышками, аккуратно приподняв голову и плечи так, чтобы не расширить рану и не увеличить поток тут же готовой хлынуть крови. Дженни и Иви, не сговариваясь, осторожно взяли Джека под колени и, придерживая за бёдра, помогли переложить его с пола на пустой стол.       Джим, освободив запястье Джека, приложил пальцы к вене, взглядом прося открыть медицинский чемоданчик. Иви несмело подошла и щёлкнула замками, раскрывая аптечку и тревожно, вопросительно заглядывая в глаза доктора.       — Пульс в норме. Иви, подай фонарик.       На несколько секунд Иви растерялась, блуждая взглядом по лекарствам и бинтам, а затем наконец заметила торчащий в углу тёмный узкий фонарик, дрожащими пальцами подала его Джиму. Она и сама попадала в ловушки, и при ней в гостиной сидели раненые обитатели, однако вот так в открытую раненого человека видела впервые. Тем более, это был не просто кто-то, а Джек, казавшийся ей ловким и шустрым!       Джим раскрыл глаза Джеку и посветил в них фонариком.       — Зрачки реагируют. Видимо, потерял сознание из-за упавшей на голову гири, а не от кровопотери. Однако раны лучше зашить. Иви, достань спирт, пожалуйста, нужно продезинфицировать иглу.       Пока Джим проспиртованной ватой протирал рассечённое плечо, Дженни осторожно погрузила в жидкость иглу. Натянув медицинские перчатки, доктор за ушко подцепил иголку, вдел волосинку хирургической нити и вернулся к Джеку. Смотреть, как человека на живую зашивают, было страшно, поэтому Иви отвернулась к углу; хотя прошло не больше десяти минут, она очень нервничала и к концу почувствовала, как немеют руки и ноги, их прошивает мелкой колючей болью.       — Я закончил, Иви, — послышалось за спиной. — Ты сама в порядке?       — Да, — плотно сжав челюсть, протянула она, повернувшись к доктору всем корпусом. К горлу подступала липкая тошнота, стоило только бросить взгляд на окровавленного Джека. — У меня не кружится голова, просто… я беспокоюсь за Джека.       — Я тоже, — спокойно кивнул в ответ Джим, собирая аптечку обратно. — В некотором смысле даже хорошо, что он ещё не пришёл в себя, иначе не позволил бы зашить рану. А теперь я всё сделал, инфекция не попадёт в рану, сейчас приведу его в чувство. Девочки, вы свободны.       Облегчённо выдохнув, Иви выскочила из кухни, отправляясь обратно во внутренний двор. Там она коротко пресекла разговоры одним «Джек в порядке», возвращая людей к уборке.       Поздно вечером она заглянула в подвал в поисках Джека; тот уже, по-видимому, собирался в комнату поспать, подвал тускло освещался, а все приборы и железки тщательно рассованы по полкам. Замерев на пороге, она молча наблюдала за его сборами, пока Джек сам не обернулся, недоумённо взглянув на неё.       — Как ты себя чувствуешь? — показательно шмыгнув носом, спросила Иви, так и не сдвинувшись с порога. — Дженни сказала, что ты сегодня получил серьёзное ранение.       — Нормально я себя чувствую, — подозрительно прищурившись, буркнул Джек. — На мне всё как на собаке заживает. А что, беспокоишься за меня?       Погасив лампу и задвигавшись в темноте, Джек поднялся на лестницу, ведущую к люку. Едва не запнувшись о ступеньку, он выругался и крикнул Иви приоткрыть люк. Через щель прошёл тусклый свет с кухни. Похлопав запачканными о грязный пол руками, Джек стряхнул пыль с колен и поднялся. Он остановился рядом с Иви и, заглянув ей в глаза сверху вниз, похлопал по плечу.       — Иди спать. Спокойной ночи.       Не захлопывая люк, Джек исчез в кухне, оставив Иви в подвале одну.       Вернувшись в личную комнату, она вдруг вспомнила про комок дневниковой записи.       Дженни и учителя решили, что играть должны мы с Сэмом, потому что Дженни — девочка, и будет неправильно, если она сама себе будет дарить подарок. Жалко, я уже привык играть с ней вместе. А Сэмми пока только под ногами путается, и у него всё время перекручиваются нитки. Я иногда сержусь, но стараюсь не кричать. Он же мой младший брат. Но у меня так быстро начало получаться управлять куклами, почему для него это так сложно?       Сэм сегодня не пришёл на репетицию — опять гонялся за своими бабочками. У нас уже совсем мало времени, у него до сих пор не получается заставить медведя бить себя лапами в грудь, а он опять занят не тем! Это невозможно! Джо, ну как он не понимает, мы просто обязаны сделать хорошее представление!       Перфекционист. Стоило бы как-нибудь показать эти страницы Дженни…       Интересно, Ориан так же злился, когда у Иви все из рук валилось?