Para Bellvm

      Пока вышедшее из зимней вьюги лазутчики изучали куда более гостеприемную флору и фауну соседней страны, на острове творились поистине интересные вещи.       В январе 852 года, за месяц до отплытия наших героев-любовников и их дальних родственников по оружию, в королевском рескрипте народу было заявлено об окончательном восстановлении и укреплении стен зоны Мария. За счёт чего они укреплялись — тайна, покрытая титановой кожей.       В той самой пещере, где Род Рейсс встретил свою глупую смерть, Кенни Аккерман — позор и заключение, а Армин — первое поистине боевое крещение, находились кристаллы особой формы, которыми после нехитрых манипуляций на тренировках таки удалось овладеть Йегеру. Какое-то время ему помогала Энни, но так как она хлопотала за своим любимцем, то в основном отдувался Прародитель — напрягавший и себя, и постоянно следовавшую за ним подобно призраку Микасу. Силы истощались так, что порой Эрен ел за четверых и по масштабам поедания всяких блюд приблизился к Саше Браус, особая слава о которой ходила уже за пределами её отряда. И при этом ему всё равно лучше не становилось. Вся зима прошла в кошмарных снах, закрывающихся глазах, но зато в то тёплых, то прохладных объятиях его переживающей подруги.       Но это были не простые кошмары.       Это был не холодный ужас и даже не какие-то падения с большой высоты.       Это было то, что терзало Эрена уже очень долгое время.

***

      Я надолго здесь застрял.       Пути. Я ненавижу это место. Каждую ночь я провожу здесь тысячи лет, проживаю десятки жизней… меняю десятки переменных и вижу, что бы это могло поменять…       С каждым днём эти сны становятся всё осознаннее и точнее, у них появляются новые черты, как у картины.       Мне сложно передать, сколько раз я видел смерть моих друзей. Сколько раз я видел войну, смерть… бронемашины, которые бороздят пустые просторы и руины городов… мертвецов и салютующих уцелевших, которые подспудно готовятся жить тысячелетия во мраке…       Оно разбивалось каждый раз, но это никогда не расслабляло меня. Прежде чем понять, что я увидел ложь, я её увидел — я её прожил. Я знаю, какая переменная разбила её.       Пути дали подсказку, что на пути истории что-то изменилось и это случилось даже не по воле Имир. Было ли это божественное вмешательство — неизвестно. Если в этом чёртовом мире крови и насилия вообще существует бог.       Всё, что меня радует — я чувствую, что я не один. Даже морозный мрак пути, освещаемый светом Координаты, древа каждого из нас, в тяжёлую минуту спасается теплом извне.       Я не знаю, как отплачивать ей за всё то, что она делает для меня. В последние годы я начал это ценить куда больше, чем во времена кадетства — в первую очередь потому, что я никогда не смогу справиться один с тем, что знаю и вижу. Без Армина и Энни, которую сдались искать неделю назад, стало ещё хуже — не только мне, а и всем.       Да, прокладка стены давно уже подошла к концу, но это ни капельки не улучшило моего положения. Я истощался и утопал в кошмарах; утопал в картинах боёв и смерти близких; но это же меня и собирало вновь. И с новыми силами я бросался изучать эту технику, чтобы восстановить пробитые стены.       Тогда же и раскрылся в полной мере тот самый секрет, который мне следовало бы понять… всё это время нас от титанов защищали титаны, ждущие по преданию своего часа в этой бетонной коробке. Забавно…       И всё-таки… я понимаю одно. Я бы не был разумен или даже жив, если бы её не было рядом.       Я не знаю, как отплатить ей. Но знаю, что, похоже, теперь смотрю совсем иначе на неё.

***

      Отбой объявили четыре часа назад. За окном дул шумный ветер, едва ли не готовый сорвать с корнями деревья рядом с их замком, если не начать срывать ветхую кровлю. Его проницающий мороз невольно чувствовался и внутри, хотя камины, одеяла, и догорающая на столике газовая лампа должны были поддерживать это искомое тепло.       Её сон никак не шёл. Микаса очень волновалась, потому что в эту ночь Эрен был особо беспокоен. Обычно она вырубалась на стуле рядом с ним и лишь изредка засыпала с ним в обнимку, когда его сны становились уж очень заметными со стороны.       Сегодня его трясло, словно знобящего.       Из под подёргиваний тела и невнятных бормотаний, ей удалось расслышать лишь обрывки фраз:       — Армин… война… марлийцы… смерть… не дам… свобода… спасти… воля… титаны… уничтожить… Микаса…       На её имени он сделал какое-то особенное ударение, более шумное, заставившее её вздрогнуть. Он произнёс её имя очень заметно и громко, но гораздо мягче. Словно… звал на помощь? Благодарил? Ну, уж точно не наслаждался.       Известная в узких кругах представительница рода Аккерманов редко задавалась вопросом, который в этих обстоятельствах неопределённости чувствовался едва ли не главным. Её кровь повелевает ей беспрекословно служить кому-то, при этом не подчиняясь воле Координаты. И она служила Эрену, оберегая его от всего — не только духом, но и разумом.       И только сейчас в её голову пространно врезался вопрос: «И что он теперь думает обо мне?»       Микаса не могла не заметить, что раньше более сердитый и вспыльчивый Эрен теперь был очень даже благодарен за ту службу, которую она ему оказывала, пока он работал на износ и страдал от мук своей собственной силы. Микаса видела, что в нём осталось мало от той злобы и холодности, которая была присуща ему в её отношении. Как и должно быть у господина и его слуги, наверное.       Только сейчас что-то изменилось. И речь не совсем о том, что стул уже начинает потихоньку прогибаться от ветоши и медленно разлагающейся древесины — плевать, в общем-то, принесут новый.       Она заметила, что, вполне вероятно, некоторые из самых глубоких её мечт, несмотря на мрак неопределённости и близость войны, в которой Эрен — брат, друг и любовь всей жизни — неизбежно примет одну из главных ролей — так вот, некоторые из этих мечт наконец сбудутся и перестанут терзать её встревоженный рассудок.       Видя, как его бледное тело сжимается в невнятных конвульсиях, рот жадно хватает воздух, а руки сжимают постель, Микаса чувствовала, что на самом деле хочет. Не войны, не победы, не славы, не лавр, парадов и медалей — спокойной жизни, в которой воевать не придётся. Потому-то и в Разведку пошла — чтобы человек, спасший ей жизнь, сам не стал кормёжкой для титанов. А потом как-то приелось…       Голову забивали и мысли о предстоящей войне, которая не обещает быть простой. Из хороших воспоминаний — только недавняя охота, на которую они вдвоём пошли две недели назад, дабы опробовать револьверы на дичи.       Тогда она тоже испытала один весьма странный момент. Когда они пристрелили кабана, рвавшегося стремглав на Эрена, тот, переводя дух, едва не облокотился на Микасу. А когда они его свежевали, то постоянно отводил взгляд. К чему у него такие изменения?..       Ей было невдомёк, да и царство снов подзывало к себе. Наблюдая за Йегером, та не заметила, как просто провалилась в сон, пока толстые казематные окна едва не пробивало ветром метели.       Петра, которая зашла тем утром разбудить нерадивых бойцов по указанию капитана, застала их в весьма пикантном положении: Эрен, на котором из одежды только портки, был укрыт не только зимним толстым одеялом, а и навалившейся на него бледнолицей Аккерман в форме, которую едва приобнимал. Привод, который Микасе нужно было сдать на осмотр в обед, стоял на столе. Шифтер же спал спокойно. «Видимо, не врала она, когда Леви говорила о том, что может усмирять его порывания… Почему его кошмары не мучают?!» — думала себе рыжая, прежде, чем сказать былинное:       — Подъём! Капитан ждёт на плацу! Идём на тренировку!       — На целых полчаса позже… — спросонья то ли порадовался, то ли огрызнулся Эрен, едва высмотрев выходящие из толстых туч лучи солнца. — Спасибо капитану…       Его боевая подруга, в свою очередь, уже закрепляла привод на талии, обильно краснея.       — Нам не надо к нему? — спросила она же, пытаясь разрядить всю неловкость.       — Нет. Идите на тренировку. Но он обещал сделать объявление вечером.       — Э… Хорошо?..       Утро встретило штилем, и на предварительно очищенном плацу все, разодетые в плащи, уже заканчивали с тренировкой, выполняя что-то полегче напоследок, и готовились занять места в столовой. По рядам ходили едва слышные заявления о пропаже Энни и о её крепком романе с Армином; некоторые «парочки», не скрывая зависти, пускали о них какие-то сплетни. Всем было очевидно, что такое таинственное исчезновение — не что иное, как погоня за любовником.       — Рядовая Аккерман, — подошёл бесцеремонно капитан к явившимся солдатам. — С Эреном ко мне в кабинет после обеда. До обеда приказываю вам из библиотеки не выходить. А пока, сони, выполняйте норму — сто пятьдесят отжиманий и триста приседаний.       — Есть!       Под наблюдением капитана ребята прошли всю тренировку и покинули плац последними, зайдя внутрь замка.       Библиотека в нём, на удивление, действительно была. Как оказалось, она была спрятана на третьем этаже.       За библиотекой велось постоянное наблюдение, поскольку хранитель этого замка, граф Хильденштерн, получивший его в наследство от другого рода, был заядлым архивариусом. По сказаниям, в сложные времена для империи, он искал союзников активнее всего и даже был хорошо знаком с правящей династей некой восточной страны, в элдийских писаниях называемой алегорически «Империя Солнца».       Сам Хильденштерн, командовавший Западным фронтом элдийской армии, был разгромлен у городка Маренталь в одном из решающих боёв. Его фамильный девиз, «За истину насмерть», был начерчен на вратах этого замка, стал его последней фразой, и какое-то время служил лозунгом для всей Разведки. Спустя сто лет все древнейшие книги об истории Элдии, знаниях о титанах, оружии, мироустройстве, религиозных культах и прочих не только исторических, а и тайных знаниях, остались храниться здесь. Если бы титаны всё-таки взяли Трост, то чёрт ещё его знает, что было бы с той библиотекой…       Микаса знала о её существовании только потому, что как приближённая к капитану подслушивала некоторые ведомости. Простых бойцов туда не пускали — там разрешали быть только офицерскому составу. Получить указание вести учёт в этой гробнице знаний было величайшим почётом для рядового бойца… к которым относились Эрен с Микасой.       Ей даже было известно, что книжная находилась на третьем этаже, в тайном ходу, который был доступен через одну из лестниц, путём нажатия на один из кирпичей.       — У нас есть библиотека?.. — сказал Йегер, пока они заходили внутрь.       — Похоже, что так, — ответила ему Микаса.