Para Bellvm

      — …И всё-таки, командор Смит… Вы правда считаете, что отсылать сильных солдат в одиночку на враждебную территорию без должной подготовки было бы правильным решением? Я понимаю, почему вы направили троицу, которую возглавляет тот бездельник… как его там, кажется, вы говорили…       — Каан Юнг.       — Да! Каан Юнг, сын бывшего столичного полицмейстера, близкого союзника клана Рейссов… Это могу понять, признаю. Но почему Арлерт? Разве не было бы логичнее отослать кого-то другого?       — Кого же?       — Ну, скажем, Браус… В досье указывается, что она замечательно ориентируется на местности. Или Спрингера из деревни Рагако, который знает один из диалектов марлийского языка и мог бы хоть в столице работать. Почему именно этот парень?       — Понимаете, генерал… — сказал с задумчивым видом Эрвин, сидя в дорого отделанном кресле кабинета Дариуса Закклая. — Есть большая разница между желанием и стремлением победить. Браус и Спрингер — командные игроки, и по одиночке, без отряда, которым не смогут в силу возраста командовать, — они почти бесполезны. К тому же, в Марли языком всеобщего хождения является элдийский, и даже знание их диалектов с учётом их способностей мало к чему бы привело…       За окном шёл морозный дождь. Солдаты производили перемену караула, а Закклай разглядывал канцелярию плана — от него зависело многое, так как на карту поставлено целых два титана.       — Послать же Арлерта, обладающего быстрым разумом и весьма светлым тактико-стратегическим гением было бы хорошим решением просто потому, что он очень быстро освоится на чужой земле. Если Браус и Спрингер смогут преодолеть только этап самого выживания, этого парня могут очень высоко оценить. В конце концов, его подвижничество и дало нам возможность переманить на свою сторону диверсантов, о которых мы не знали. Да и не буду скрывать, — отвернул взгляд Эрвин, — я прекрасно знал, что эта Леонхарт побежит за ним, как только возникнет возможность. Два наших титана на марлийской земле — почти что миссия в Шиганшине. Разумеется, меры конспирации никто не отменял, но в случае неудачи плана мы об этом узнаем — думаю, с детонацией Колоссального титана, даже услышим.       — Занятно, занятно… А что насчёт остальных?       — Ну, смотрите. Троица Юнга обладает весьма неплохими силовыми навыками, и их цель — попасть на флот, дабы собрать информацию о неприятельских кораблях и условиях службы. Так или иначе, их суда неповоротливы, а все возможные данные потом можно использовать для молниеносного рейда — как только будут готовы наши военно-морские силы и закончится перевооружение Разведкорпуса. Разбойник Михаэль Флао из Стохеса тоже отметился на службе. А что же касаемо парочки вчерашних кадетов, рядовых Будберг и Тюренна — они были лучшими в своём отделении и прекрасно освоили навыки перевоплощения. Если всё получится, каждый из них вернётся домой офицером.       — Если ещё захочет служить после того, куда и как мы их отправили…       — Я не думаю, что что-то случится. Во всяком случае, они вряд ли пойдут на службу к марлийцам — в отличии от их собственных диверсантов…       — Будет виднее.       Закклай сильно хлопотал по поводу операции. Элдия только готовила первые корабли в составе флотилии, что отправится в Марлию. По наброскам солдат миссии Воинов только изучаются технологии полёта тел и паровых двигателей, а в армию только-только начали поступать револьверы. Правительство не поддерживает, но многие кружки и организации активно распространяют антимарлийскую пропаганду, призывая родственников павших в Тросте, Шиганшине, Квинте и прочих районах Стены Мария вступить в ряды вооружённых сил в свете готовящейся войны и отомстить нападающим. Со слов пленников транслируется каждое новое известие о марлийцах, цитируются некоторые старые книги… Общество медленно готовят к новой войне, и Дариус, зная, что неготовые люди от внезапного удара марлийцев были бы испуганы, никак этому не препятствует, но и не поддерживает: средств мало, а армию на что-то вооружать надо, как и закупать производимое в военных мануфактурах оружие и приводы. Одни только револьверы, убойная сила которых уступает картечницам в обмен на мобильность, стоили огромных денег — а ведь их ещё предстоит полноценно интегрировать с УПМ…       Мир ещё познает качество элдийского оружия.

***

      Меж тем, те, кому вверили это самое элдийское оружие применить-таки на практике, за три дня прошли что-то около пятидесяти миль от берега. В семи сотнях миль к северу, если судить по картам, находился город Либерио. До Карифы же было около десяти сотен, и к югу — морская столица великой империи располагалась в крупном заливе, постоянно находившемся на охранении. Совсем неподалёку, если верить старинным картам, должен был располагаться небольшой населённый пункт. Прежде, чем разойтись, лазутчики планировали закрепиться в этом самом городке, — с милозвучным названием Стуригард. Находясь уже совсем неподалёку, они устало продолжали поступь со своими баулами на спинах, пока один из них, самый находчивый, не заметил вдалеке движение.       Едва силуэты зданий начали проглядываться из степной травы холмов, как Михаэль воскликнул, потерев себя за бороду:       — Хм! Кажется, это легавые… Конвой!       — Кого-то везут? — спросил Армин.       — Не знаю. Но в мою бытность так выглядели инкассаторские фургоны. Если нам повезёт, и там не несчастный невольник, то-       — Там прячется золото?       — Много золота, мой белёсый друг. Замечательный улов!       — Рано туда идти. Пока мы доберёмся до города, конвой уже начнёт уезжать. Попытаемся отнять добро штурмом — и плану крышка, кого-то из нас убьют.       — Верно мыслишь, — поддержала его мысль Энни. — Брать деньги будем хитростью. Не намерена прикрывать задницы всех нас из-за неумения потерпеть.       — Ну-ну, — съязвил шедший впереди своей группы Эдвард. — Ещё кто кого прикрывать здесь будет! Но что правда, то правда. Надо сначала узнать, что они вообще привезли.       Эдвард был особый боец. Из всего отряда, в котором он с друзьями Кааном и Кигом перевёлся в рядовые в прошлом году, он лучше всех владел клинком. Его даже направили на фехтование по военной стипендии на выпускном году кадетства; сам инструктор Шадис был восхищён его возможностями. Что интересно, самих фехтовальщиков по всей Элдии едва сотня наберётся; в основном аристократы и придворные, которые хранят традиции седой древности. Поэтому Эд, сирота из семьи мелких дворян, на их фоне выглядел белой вороной, но при этом выигрывал храбростью и резвостью атак, а затем и завоёвывал доверие некоторых юношей голубых кровей. Одна из столичных аристократок, сама Ингерда Хёгрен, она же «Графиня Белизна», прозванная так за свою заметную бледность и едва не пепельный цвет волос, сделала ему предложение после того, как в дуэли он поразил дряхлой шпагой полковника королевской гвардии Варда, вооружённого старинным мечом с позолоченной гардой, инкрустированным рубинами, сапфирами и малахитами, ценность которых приравнивается к деревне вроде Даупера. А ведь один удар этой реликвии мог бы убить смелого простака прямо на месте! — но тот был таков и показал, на что способен. Приняв от неё кольцо и личный портсигар на удачу, Эдвард внезапно удалился в поход, где воссоединился со старыми друзьями, добровольно откликнувшись на письмо от Разведки.       Его мужественную красоту не раз выделяли там, и отличали его от множества других бойцов своей способностью понимать устои и жить по тем манерам, которые приняты среди придворных. Но он, вместо возможной карьеры дамского угодника и знатного посетителя салонов элдийской знати, принял старый добрый путь войны — ради которой он и пошёл, потеряв родителей, а затем и брата, а вместе с ними и старую жизнь, где было, что терять.       Разве что, возможно… Письмо от Ингерды, которое он обещал прочесть, как только добудет деньги и винтовку.       — Есть смысл разделиться, — сказал Арлерт, поглядывая на город с холма. — Все вместе мы будем смотреться подозрительно. Кто пойдёт искать трактир на ночь?       — Я! — ответил уверенно Эдвард. — Столица меня научила многому, мне не составит труда найти лучшие комнаты для всех нас. Киг пойдёт со мной, и первым оценит, какие в этом трактире кровати и насколько навязчив старина хозяин.       — Хорошо. Ещё надо осмотреть город на предмет солдат и прочих неприятностей, которые нас могут поджидать. Гарнизоны, штабы местной полиции, егеря и прочие вооружённые лица. Чтобы не было потом сюрпризов. Это я оставлю на себя, потому что точно это запомню.       — Тоже мне, командующий нашёлся! Себе и своей подружке самую лёгкую работу оставишь?! А инкассаторы? Винтовки? Лошади, в конце концов?       Михаэль был явно недоволен тем, что фактический лидер их группы уже с самого начала сочкует и уклоняется от сложной работы, но тот ему парировал:       — Вообще-то, я буду больше всех на виду, особенно среди следователей, если они тут есть. И если что-то случится, я возьму риск на себя и дам вам сбежать. А насчёт инкассаторов… пусть Каан и Энни тебе помогут.       — Ты хочешь сказать, что подорвёшь весь город ради побега?!       — Если не будет другого выбора… Как я уже сказал, Энни и Каан пойдут с тобой. Вряд ли что-то пойдёт не по плану.              Леонхарт, зная, что находится в розыске, молча кивнула, а Каан таки не удержался:       — Я? Почему?       — Потому что Эдвард уже вызвался выбирать трактир. Ваша задача — только лишь узнать, где он находится, потому что ещё не факт, что с нашими револьверами вы вдвоём оправитесь, если там большой патруль. Энни точно вылезать не стоит, а один из вас пойдёт к нам в трактир этим вечером, и тогда уже распланируем план действий на ночь. Поэтому, Эдвард, — указал в его сторону блондин, — Я хочу, чтобы нас не было слышно.       — Хорошо, не проблема. Постараюсь найти что-нибудь.       — А что мы будем делать?       Он немного подзабыл про ещё одну парочку в лице Гастона и Валери, которые доселе увлечённо рассматривал чужой город.       — Я бы на вашем месте осмотрел пути отхода. Чем дальше и быстрее сможем убежать, тем меньше шансов, что за нами погонятся недобитки патруля. Хотя свидетелей лучше не оставлять, этот вариант не предусмотреть не получится.       — А какие пути имеются ввиду?       — Я потом обьясню тебе. Хорошо, Армин, — ответил Гастон.       — Отлично. Если ни у кого нет вопросов, предлагаю разделиться. И да, спрячьте УПМы. Сумки я предлагаю спрятать, оставьте только какие-никакие драгоценности. Нам предстоит ещё рассчитаться чем-то в трактире.       И таким образом они и спустились с холма, каждый пойдя своей дорогой.       Стуригард, к моменту их прибытия на материк получивший имя Стрикула, был небольшим старинным городком на пять-шесть тысяч душ. В него вели три дороги, и соответственно, три входа — правда, стены в городе нет уже больше ста лет, как раз с момента Элдийской войны. Ибо Стуригард, как и Кослин, подвергся крупной атаке, только его малочисленные королевские силы таки сдержали, пока часть из них не пленили, а часть не сбежала на материк после потери связи с Парадизом.       Похоже, с тех пор город отстроили. Об эхе войны говорят лишь неровности кратерного типа неподалёку от города, из-за чего равнина превращается в какие-то холмогоры.       Путешественников было сложно не заметить, и так как они не были на лошадях, и часть из них понесла баулы, некоторые горожане смотрели на них с подозрением, порой даже высказываясь вслух.       — Неужто охотники с добычей вернулись?       — Не похожи… скорее беглецы. Пленные или заключённые.       — В таком молодом возрасте? Не дезертиры ли?       Но дальше подозрений и размышлений слова людей не заходили, к счастью. Те, войдя в город с разных сторон, не выглядели уж слишком подозрительно, и одеждой походили на местных. А приближаясь к центру, так и вовсе смогли перемешаться в толпе.              Страха не было.       Овеянные прохладным ветром, парочка огляделась по улицам города. Инкассаторская бричка остановилась у здания местного банка, сделанного в весьма вычурном для раннеэлдийских и северномарлийских городов, стиле: с раздутыми колоннами, мраморным полом, ступеньками и стенами, какой-то надписью на древнем языке… Один из сотрудников вошёл внутрь. Нападать на него пока рано; а вообще, можно было и избежать риска, просто ограбив патрульных… только это, как и ограбление, следовало сделать только ночью. Днём навлекать на себя дополнительное внимание народа точно ни к чему, — и даже Конни Спрингер понял бы это.       Пока Энни и Армин изучали комплекс городского гарнизона, Эдвард и Киг уже осматривали местные трактиры, сев под видом странников в таверне «Ходун» на окраине города. Она, как и многие подобные, выглядела не очень хорошо: деревянные полы были чем-то смочены и пованивали спиртом; окна не мылись и не менялись уже лет с десять; а в самом баре лишь некоторые лица внушали доверие. Заказав бокал коричневого эля, юноша почесал едва видную щетину бороды, и сел за один из отдалённых столов. Его целью было подслушать информацию из соседних столиков, так как несмотря на замызганность бара, было видно, что в нём останавливаются путешественники.       За соседним столом ворковали на одном из диалектов элдийского какой-то вычурный усач с беретом на голове и лютнёй за спиной, а рядом — элегантный франт, одетый как высочайшие представители островного купечества. На столе рядом с бокалами пива лежал его головной убор — шляпа-котелок, которые в Элдии чаще всего носили немолодые и опытные торговцы с постоянным заработком.       Рядом с ней крепкий деревянный стол держал пепельницу, в которую странник уже положил сигару, очень увлечённо говоря с лютнистом о жизни и делах в некоем городе с говорящим названием Одиха, располагающемся на отдельном острове где-то в средней широте материка. Говорил франт весьма вычурно, словно-таки прибыл из Митраса. В реальности же он был сотрудником коммерческой компании, занимавшейся международной торговлей — администрировал ряд процессов, и взял отпуск с целью путешествий по стране. Лютнист по прозвищу Глосса был его другом, который жил неподалёку отсюда, в городе покрупнее. Название города как-то забывалось, ибо всплывали детали и интереснее:       — …Чего же взять с этих простодушных туркенов… вот, здесь же, один по имени Талгат держит трактир. Ходил я давеча туда, отоспался… ох, знал бы ты!.. И чем угодно берёт. Я уже почти ему предложил порохом рассчитаться, так в сумке мешочек с золотом нащупал! А какие там ложи… знал бы ты. Одиха и рядом не стояла.       — Поёшь, словно оды, Спиро. Чего же там может быть такого?       — Ну… Там, конечно, не королевский дворец и даже не тайберовская дача… но отделано скромно. Если брать в деньгах, то стоит сие удовольствие дороже обычного. Но за эти деньги ты нигде таких лакомств не увидишь! И горничные красавицы… Ещё бы тело массировали, так я бы тут и поселился — через письма бы компанией управлял.       — Полноте! Через письма? Пока они дойдут… Я быстрее в столичном домене выступлю перед Его Величеством, чем то письмо дойдёт до адресата!       — Ну-ну!.. Посмотрим, как через сорок лет заговоришь. Вот увидишь. Говорят же, что на юге телеграфную сеть проводить начали… ещё пару лет, и… хах, может даже до элдийцев дойдёт!       — Едва ли. Их до сих пор за колючей проволокой держат, как прокажённых, — помрачнел лютнист, удивлённый столь положительной реакцией друга.       — Жаль их немного, конечно…       — Не будем об этом. Так что о ночлеге, Спиро?       — Ах да! Есть ещё один трактир, «Сабатини». Его открыл приезжий обедневший купец, если верить местным. Тоже неплохо кормит и берёт мзду значительно меньшую. Но это от того, что трактир спрятан в черте городка. Там часто обитают всякие прохвосты и проходимцы — кто на что горазд. И всякие совсем уж падшие кокотки…       — Так категорично? Полноте, мой друг… и в падшей кокотке может прятаться прекрасная муза и женщина, просто неверно поступившая в прошлом!       — Как знаешь, Жюль, ты в этих вопросах явно разбираешься лучше меня.       — Да. И чувствую, что «Сабатини» подойдёт нам куда лучше.       — Да ладно тебе! Не скупись! Спать со всяким сбродом… Ты же недавно столько золота собрал на гастролях!..       — Ага, гастроли… Чуть струны не порвали и глаз не выбили всякие… Ладно, твоя взяла — пойдём к Талгату. Но если он попросит слишком много, то-       — Сабатини находится за церковным приходом, в цепи сложных внутренних двориков. К ним ведут ворота из красного дерева. Я сомневаюсь, что тебе сильно пригодится эта информация, но коль уж решишь бежать…       — Если заплатишь за меня, я хоть к королю заселюсь.       — Замётано. Но с тебя в следующий раз — стол!       — На том и порешили. Пойдём уже отсюда?       И полезные информаторы, допив за время беседы обо всём и ни о чём свои напитки, вышли из таверны. Эдвард поглядел на других гостей и, не обнаружив среди них полезных собеседников, покинул заведение, вместо платы оставив клубень картошки.       Киг, который устало стоял на шухере, увидел выходящего Эда, и спросил:       — Ну? Узнал что-нибудь?       — Да. У нас будет замечательный ночлег… и место, в котором можно испить прекрасной бражки! Да ещё и в компании таких людей…       — Хах. И где находится наш трактир?       — За церковью, где-то во внутренних двориках домов. Идём быстрее, надо всем передать нужную информацию.       — Ага…       Далее погнутая временем брусчатчатая дорога повела их в центр городка, где у ратуши и рынка былинно собирались люди. Собор, если опускать пару деталей разговора странников, располагался значительно дальше по главной дороге — но рядом с ним из заведений группы риска был разве что банк — правда, в случае лазутчиков это было скорее преимуществом, нежели недостатком.       У красных ворот в дворе на улице некоего Пеццано сидела некая дама, и, покуривая из мундштука сигарету, устало поглядела на странников. Ей было около лет пятидесяти, но для своих лет она выглядела изящно.       — Эй! — воскликнула она юношам. — Вы в трактир?       — Ага! Сколько у вас есть свободных комнат на ночь?       — Четыре, — ответила женщина, отставив от губ сигарету, пока парни подходили.       — Неплохо. Нам нужно три комнаты.       — А зачем третья? Вас же двое.       — У нас есть несколько друзей, которые придут позже. Хотим занять места заранее.       — Так и быть, сейчас открою. При вас есть деньги, м?       Если бы вместо Эдварда на дело взяли какого-нибудь зелёного юнца, например, Гастона, то вопрос бы застал врасплох. Но Эд, уже уверившись в будущем успехе своих соратников, ответил:       — Сначала услуги. Мы оплатим проживание утром, пока могу дать вам свой клинок как задаток.       Протянув женщине клинок, он ответил:       — Это фамильная реликвия, им пользовался мой дедушка. Если с нас утром не будет денег, можете хоть забрать, хоть убить меня нею.       — А если вы убежите? Так дело не пойдёт. Давайте деньги.       — Милостивая хозяйка, — ответил Эдуард. — Наши с этим сударем ссуды сейчас не в наших руках, и по этому делу мы как раз и находимся в городе. Утром мы заплатим вам больше, чем заплатили бы сейчас, — если вы будете милосердны предоставить уставшим с дороги странникам и их друзьям ночлег. По рукам?       — Тц… Ваша взяла. Мне понравился этот кинжал, заходите.       Ворота со скрипом открылись, и двое вошли внутрь. Перед ними показалось трёхэтажное здание, первый этаж которого былинно представлял из себя бар, а лестница вела выше, к жилым комнатам.       Выдав им ключи, женщина сказала:       — Ваши комнаты 5, 6 и 7 на втором этаже. Выпущу только одного из вас. На второго, если утром не будет денег, я найду управу.       — Хорошо… Мой друг как раз желает вдоволь отоспаться с дороги. Верно, Киг?       Киг как раз собирался зевать. Вид у него и правда был не очень. Снисходительная женщина кивнула ему, и тот сразу же направился осматривать свои покои.       — А что насчёт вас, юноша… я вас запомнила. Вы напоминаете скорее авантюриста, нежели человека, который держит средства в банке.       — Знаю, знаю!.. Тем и горазд. Не волнуйтесь, меня научили держать слово.       — Не дезертир ли вы часом, что с таким аристократичным видом и языком выглядите, как рядовой мещанин?       — С чего бы дворянским детям бежать из службы Отечеству?       — Хороший вопрос… Ладно, но учтите, что я слежу за вами. Вы не похожи на обычных посетителей трактира моего мужа…       — Вашего мужа? Так он не ваш?       — Отчасти… Мой супруг сейчас в Либерио, покупает новую восточную фурнитуру. Пока его нет, я здесь за главную.       — Должно быть, вы хорошо справляетесь. Ладно, если позволите…       — Конечно, идите, наслаждайтесь. Пока вы обещаете платить… — в полголоса сказала последнюю фразу женщина, наблюдая за тем, как очень странный юноша поднимается по лестнице.       От такого «внедрения» у разведчика по лбу прошёлся леденящий душу пот.