Принц Полукровка и Храбрый Сердцем

Чимин попытался поговорить с Юнги, но тот молчал и никак не хотел делиться с ними своими переживаниями. После нескольких тщетных попыток как-то растормошить его, Чимин бросил это бесполезное дело и, переодевшись, спросил у Юнги, не хочет ли он к однокурсникам. Омега отказался. – Они все хотят с тобой подружиться, а ты их отталкиваешь. Сколько ты ещё будешь жить прошлым? – Я общаюсь так, как считаю нужным. – Сухо бросил Юнги. – Тебе не понять, каково было мне ловить на себе эти злые взгляды, слышать ядовитые слова в свою сторону. Они постоянно издевались надо мной, как я могу питать к ним хорошие чувства? – Мы выросли уже из этого возраста. Ты смог изменить их мнение, многие тебя уважают, ты наш ловец, гордость команды. – Я нуждался в этом раньше, но в ответ получал лишь издевательства. Больше всего на свете мне плевать на их мнение. Чимин стоял у зеркала, поправляя волосы. Юнги тоже отражался в нем: он сидел с опущенной головой и смотрел в одну точку. Перо застыло в его руке, а лицо не выражало никаких эмоций. На самом деле Чимин всегда считал, что нет никого меланхоличнее его друга. Он редко улыбался и еще реже выглядел счастливым. Сколько Чимин его знал, он имел лишь одну цель: позаботиться о целительной лавке семьи. Омега знал - Юнги сможет многого достичь в медицине. Понимая, что разговорами ничего не добьётся , Чимин решил идти один. – Временами ты пугаешь меня своим безразличием. Ты же знаешь, я хочу тебе помочь, но и ты сам должен иметь желание изменить свою жизнь. Юнги промолчал. Внутри все пылало ярким пламенем, сжигая. Если бы он мог противостоять внутренним демонам. Он хотел общаться, дружить, но страх, что ему будет больно, не отпускал. Юнги пытался знакомиться, но его всегда отвергали. Столько раз старался, но получал в ответ лишь издёвки. За спиной хлопнули дверью. Чимин, так ничего и не добившись, ушёл, а он остался вместе со своими воспоминаниями. Breaking Benjamin – Ashes of Eden Перо упало на стол. Устало закрывая глаза, Юнги положил голову на руки. Казалось, просто возьми и поделись своими переживаниями, что в этом такого? Но он не хотел. Он знал, что Чимин попытается помочь, но эта пустота внутри…Чимин не мог её заполнить. Юнги постоянно казалось, что никто не сможет... Разве что... Омега нервно поднялся на ноги. В дверь тихонько постучали. – Кто там еще, – зло огрызнулся Юнги вслух, подошёл и резко открыл дверь. Перед ним стоял рыжий парень в форме Гриффиндора. Он, как всегда, добро ему улыбнулся. Омеге в этот момент показалось, что ноги перестанут его держать. – Ты? – Может пропустишь, пока никто из твоих одноклассников не заметил. Юнги спохватился и быстро потянул его внутрь и закрыл дверь. – Что ты здесь делаешь? – отпустил руку альфы Юнги. – Хотел узнать, как ты себя чувствуешь. Ушёл из столовой так быстро. Малфой опять тебя обижает? – Да нет, у нас был просто неприятный разговор. – О чем? – вскинул бровь Хосок. – Чонгук против, чтобы мы дружили с нашими соперниками. – Сложил руки на груди омега. Хосок усмехнулся. – Года идут, а Малфои не меняются. Как были пафосными занудами, так и остались. – Ты говоришь о моём друге, – покрылся острыми иголками омега. – А я тебе разве не друг? – скинул притворную радость и приблизился к нему альфа. Юнги не почувствовал большого желания отодвинуться, но щёки начали гореть от смущения. Он очень тяжело переносил близость с людьми, но, в отличие от других, именно близость Хосока была ему желанна. Альфа был чуть выше него и смотрел пристально, ожидая ответа. Юнги приходилось глядеть на него снизу вверх. – Друг, – ответил омега и спрятал глаза. – В чем тогда проблема? Мы ведь с тобой уже давно знакомы. – Приобнял его за плечи Хосок. – Чонгук - капитан нашей команды, вот в чем. Его опасения можно понять. – Мы уже об этом разговаривали. – Нахмурился альфа. – Я смирился даже с тем, что мы общаемся в тайне от всех. – Тебе тоже выгодно, поэтому и смирился! – Манипулятор! Ты избегаешь темы! – убирая руку, альфа сел за рабочий стол, мельком мазнув по тетрадям взглядом. – Отстань, Уизли! – Отмахнулся Юнги. – Ты прекрасно знаешь, что я не люблю афишировать что-либо из своей жизни. Когда выпущусь, сможем общаться свободно. Но до тех пор Чонгук не должен знать. Не хочу конфликтов. – Хорошо, – нехотя согласился Хосок, зная, каким упрямым Юнги может быть. – Хоть я никогда и не стремился скрывать наше общение, должен согласиться, что сейчас не время делать объявления. – Тебе стоит быть осторожнее. Сегодня Чимин заметил, что ты следил за нами. – Ничего такого, просто хочется начистить лицо этому Малфою. – Вечно у тебя все сводится к дракам! – покачал головой Юнги. – Кому нужны эти разговоры, утомляют! – закатил глаза Хосок. – Это у вас все к интригам и хитростям сводится. У нас меньше слов, больше дела! Малфой получит у меня не просто так, а по делу. Никто не смеет обижать моих друзей... Не позволю! – Сворачивай свои огненные речи, у меня от тебя голова разболелась уже, – проворчал омега. Юнги думал в этот момент, что он является образцом строгости и изящности, а на самом деле, омега был столь очарователен, дуя губы, что Хосок начал умиляться и на его лице сама собой растянулась игривая улыбка. – Ты хоть иногда бываешь серьёзным? – Нет. – Альфа схватил зелёное яблоко и подмигнул. – Тебе нужно идти, Чимин может вернуться в любую секунду. Не рискуй так больше. – Попросил Юнги. – Плохой из тебя друг, – проворчал Хосок. – Только пришёл, а ты меня уже выгоняешь. – Мы договорились, что будем отправлять филина, прежде чем встретиться. – Какой же ты все таки ворчун. – Приблизился альфа и щёлкнул ему по носу. Он всегда так делал. – До встречи, – отвёл глаза Юнги и пошёл его провожать. У двери Хосок остановился и посерьёзнел. – Еще раз Малфой тебя обидит - я уже не буду смотреть на нашу маскировку. Никто не смеет обижать тебя, не позволю. У омеги пошли мурашки от его слов, он смутился и начал эмоционально его выгонять. – Какой же ты всё-таки милый, когда злишься. – Улыбнулся Хосок и ушёл в темноту. Юнги так хотел его остановить. С приходом Хосока он чувствовал лёгкость. Тот будто нейтрализовал его тьму, преображая в свет. Закрывая дверь, Юнги уставился на светильник, стоявший у столика. В комнате вновь царила пустота... *** *** Чимин, таясь, подкрадывался к двери, которая должна была впустить его в коридор Слизерина. Омега не рассчитал, что задержится до комендантского часа, и теперь стремился побыстрее оказаться в комнате. Наверняка Филч со своей кошкой уже вовсю гуляли по школе, дабы поймать разгуливающих учеников. Этот мерзкий старик получал неимоверное удовольствие от доносов. Минуя стену в коридоре, который большинство учеников считали тупиковым, Чимин подошёл к потайному входу, ведущему в гостиную факультета, и быстро называл пароль. Комната была со вкусом обставленна, на стенах висели гобелены, изображающие подвиги знаменитых слизеринцев в средние века, стояли старинные стулья из тёмного дерева. Несмотря на наличие каминов, в помещении было холодно и неуютно. Освещение было тоже под стать обстановке — волшебные светильники освещали пространство холодным болотным светом. Чимину не нравилась эта атмосфера, он любил греться на солнышке. Он уже поднимался по лестницам, когда ему на встречу вышел Профессор Намджун собственной персоной. Чимин внутренне заскулил, так как его заметили. Все внутри било тревогой. По какой причине Блэк разгуливал по гостиной так поздно, так и грозило оставаться секретом, но уже по серым глазам, которые под бледными светильниками выглядели довольно жутко, Чимин и понял, что ему конец. – Лестрейндж, вы как всегда не изменяете самому себе. В который раз мы уже с вами встречаемся ночью. У вас амнезия? Мне каждый раз нужно напоминать, во сколько ученики ложатся спать? – Холодно и надменно спросил Намджун. Чимин закатил глаза, но промолчал, чтобы не получить ещё больше упрёков. – Что, даже ничего не скажете в своё оправдание? Мы же с вами оба знаем, каким красноречивым вы бываете, особенно после алкоголя. – В голосе деканы сочился яд. Чимин сглотнул, вспоминая, о чем тот говорит. В прошлом году его так же поймали в нетрезвом виде. Намджун повёл его в медпункт, по дороге отругав и лишив Слизерина двадцати баллов за его проделки. Чимин был невнятном состоянии, поэтому решил, что признаться Намджуну в своих чувствах - это хорошая идея. Что именно он наговорил декану и насколько открылся, Чимин не помнил, но с этого дня профессор относился к нему очень холодно. Раньше мог похвалить за успехи, помочь с учебным материалами, а теперь не обращал внимания, даже когда Чимин из кожи вон лез, чтобы ответить на вопрос. Боль, которую переживал Чимин, была несравнима ни с чем. Внутренности жгло от обиды... Было бы лучше, если бы Намджун рассказал всем о его признании, чем тайно измывался. Страшно было видеть безразличие от человека, которого любишь, но еще хуже было слушать едкие слова из его уст. – Мне вам нечего сказать! – сухо бросил омега, а у самого в этот момент сердце билось набатом. – Ты еще смеешь дерзить? – И что вы мне сделаете, отнимите баллы? Вперёд! – огрызнулся Чимин. Намджун, не ожидая такой наглости, окаменел, потом опомнился и, подойдя ближе, очень тихо, но многообещающе прошептал: – Вы еще не знаете, что я могу с вами сделать. – схватив за локоть, профессор процедил: – Сам напросился, пощады не жди! – Отпустите мою руку, вы не имеете право! – Напоминаю, что я декан вашего факультета. – Таща омегу за собой, рыкнул Намджун. Чем ближе они приближались к комнате Филча, тем дурнее становилось Чимину. Отпуская омегу и громко стуча в дверь, профессор дождался, пока старик откроет дверь. Филч открыл незамедлительно. Далее Чимин с округлившимися глазами слушал указания Профессора. Чем дальше он говорил, тем довольнее становилось лицо завхоза. – Лестрейндж с радостью будет разбирать ваши архивные документы. Он у меня просил дополнительную работу, вот, Чимин, Филч с радостью примет твою помощь, верно? Завхоз ехидно кивнул. Чимин закусил губу от обиды. Он знал о дурном нраве этого несносного профессора... Самое больное, что Намджун прекрасно знал, что он молодой и многим омегам нравится, но только он осмелился признаться ему. И вот что из этого получилось. Отдавая все указания, Намджун посмотрел на него пристально, даже очень, как показалось омеге. Он прошёлся по нему испепеляющим взглядом и, не получив желаемой реакции, помрачнел ещё сильнее. Чимин сдержался, даже не думая показывать свои эмоции. Что-что, а перед этим мерзавцем он больше не будет проявлять чувства. Сердце ныло, ибо вперемешку с ненавистью Чимин все еще любил его. Иногда сам задумывался, почему же именно Блэк, а ответить на этот вопрос не мог. В кабинете Филча царил полный бардак. Казалось, пыль не протирали веками. – Начинайте, и чтобы утром тут был полный порядок. – Зевая, ехидно кинул Филч и оставил его в одиночестве. Намджун, отдав распоряжение, в хорошем настроении покинул кабинет. – Чтобы вашу душу дементоры сожрали! – от всего сердца в след проклянул омега и с отвращением начал осматриваться. – М-да уж, работы предстоит очень много. Очень хотелось плакать от обиды и Чимин решил не сдерживаться. Тут, пока он в одиночестве, никто не увидит его слез, а к тому моменту, когда вернётся завхоз, он будет в порядке. *** *** Юнги проснулся посреди ночи и забеспокоился, не обнаружив Чимина. Кровать была заправлена, было легко догадаться, что омега в комнату даже не явился. Перепугавшись за друга не на шутку, Юнги быстро оделся и вышел из комнаты. Минуя несколько комнат, он завернул в угол и постучался в комнату Чонгука. Тот жил один. Юнги не знал, как его семья добилась этого, но альфа не делил комнату ни с кем. Чонгук открыл полусонный. Увидев перепуганного Юнги, альфа без лишних слов впустил его внутрь. – Реддл, на дворе глубокая ночь. – Накинь для начала на себя что-нибудь! – потребовал Юнги. Чонгук закатил глаза, но взял со стула черную водолазку. Встетил он омегу в одних спортивных штанах. – Что случилось? – Чимин не вернулся в комнату! – И? – вскинул бровь альфа. – Я беспокоюсь, он никогда еще так не задерживался. – Как-будто ты Чимина не знаешь. Остался ночевать у очередного друга. – Малфой, не будь таким отмороженным, он наш друг! – И что мне делать? Ходить сопли ему вытирать? Взрослый омега, сам справится. Юнги сложил руки на груди и зло уставился на альфу. – Что? – Я иду его искать, ты со мной или мне одному идти? – Ты серьёзно? – недовольно скривился Чонгук. – Более чем! – И если я не пойду с тобой, то ты отправишься его искать в одиночестве. – Именно. – Мне стоит напоминать, как вы оба достали меня своими выходками? – Потом нотации будешь читать. – Потянул злого Чонгука за собой Юнги. – От омег одни проблемы! – в сердцах пожаловался альфа, но пошёл следом. По-другому Чонгук не мог. Он бы не бросил своих друзей в беде. Прячась по уголкам тёмного замка, Чонгук и Юнги остановились в общей гостиной. Там никого не оказалось. У общих друзей Чимина так же не нашли. Стоя у лестницы, Юнги судорожно рассуждал, где можно найти омегу. – Где он может еще быть, мы у всех побывали! – Ты лучше меня знаешь... Юнги хмуро посмотрел на Чонгука и наступил на первую ступеньку. Лестница поменяла направление и повернула совершенно не туда, куда он хотел направиться. – Может нам замок поможет? – уверенно пошёл вперёд омега. – Будь осторожен – не забывай про исчезающие ступеньки. Сам знаешь старые забавы замка. – Знаю! – Не огрызайся, для твоего блага говорю. – Извечный твой контроль стоит поперёк горла уже. Юнги ещё что-то хотел добавить, но Чонгук услышал шорох и схватив за руку потянул вниз: – Пригнись! – Больно же! – Прости, это может быть Филч! – смягчив тон ответил альфа. – Не хочу попадаться ему на глаза. Когда голоса стихли, Чонгук проверил периметр и они тихонько спустились по лестнице. – Но все пути ведут именно к Филчу. – Старик, наверное, поймал его и сдал декану. – Только не это, – ужаснулся Юнги. – Если это предположение окажется правдой, то Чимин точно получит жестокое наказание. – Что вы делаете так поздно здесь? Юнги повернулся на загробный голос и увидел Кровавого Барона. Тот уставился на них пустыми вытаращенными глазами. Измождённое лицо не внушало ничего хорошего, а мантия как всегда была запятнана серебристой кровью. – Проклятие! – Выругался Чонгук. Весь Слизерин знал об этом невыносимом призраке и о его вспыльчивом характере. К тому же призрак отчего-то очень боялся профессора Намджуна и докладывал ему обо всем. – Я так понимаю, мы не договоримся? Призрак ухмыльнулся и растворился в воздухе. – Нам крышка! – Сделал очередный вердикт Юнги. – Думаешь, есть смысл бежать? – Бесполезно, – сел на первую ступеньку Чонгук. Профессор Блэк не заставил себя долго ждать. Он в сопровождении Агнуса Филча и призрака уже спешил к ним. Увидев Чонгука, он на секунду растерялся, однако лицо опять затянулась в привычную маску надменности. – Кажется, я не очень доходчиво объяснял все это время или на нашем факультете учатся дети с отклонениями, которые никак не могут понять обычные правила. – Потёр переносицу Намджун.– Без лишних слов, ступайте за Филчем. Я вычитаю пятнадцать баллов. По пять с каждого. Чтобы утром бодрые были на занятиях, лично проверю. Филч скомандовал: – Вперёд, негодники! Работа ждёт! Намджун проводил "дружную" команду и подавил мстительное желание пойти следом и проверить одного зазнавшегося ученика. Альфа очень переживал за свою репутацию. Только скандалов с учениками ему не хватало. Пусть лучше Лестрейндж ненавидит его, чем они будут опозорены. Чимин был хорош, и при других обстоятельствах Намджун может и повёлся бы, но не тогда, когда это грозит его карьере. В будущем он был намерен подниматься по карьерной лестнице вплоть до директора школы, поэтому авантюра была опасной. К тому же омега был из узнаваемой семьи, так же, как и он. Вспоминая милое лицо, Намджун на миг позволил себе признать, что Чимин очень красивый. Он только-только раскрывался, как бутон цветка. Сорвать ее рука не поднималась. Омега, сам не осознавая, своими словами в ту ночь задел его очень глубоко. Намджуна тронули его искренне чувства, смелость и восхищение. Было тяжело сопротивляться, когда на тебя смотрят подобным взором. Качая головой, альфа попытался выкинуть лишние мысли с головы. Нужно было работать, но ученики порядком утомили его. Поэтому профессор решил отправиться в свою комнату, нужно было хорошенько отдохнуть. *** *** Чимин еле успокоился, когда дверь открылась и внутрь вошли Чонгук с Юнги в сопровождении Агнуса. Глаза омеги округлились одновременно и от удивления, и от страха. – За работу! – ядовито кинул старик и, погладив свою кошку напоследок, удалился. Чонгук посмотрел на Чимина ничего хорошего не предвещающим выражением. Но опухшие от слез глаза омеги смягчили его гнев. Юнги, вообще моментально позабыв обо всем, сел рядом с другом. – Откуда вы здесь? – Тебя искали, как видишь, нашли! – наблюдая за миссис Норис, вперил на него злые очи альфа. – Я шёл в комнату, и меня поймал профессор. – После комендантского часа! Сколько раз просил не задерживаться?! С нас сняли пятнадцать баллов. Мы беспокоились о тебе, думали что-то случилось, а ты... Чимин почувствовал, как глаза опять наполняются слезами. – Чонгук, хватит... – Хмуро осадил Юнги. Three days – last to know Видя состояние омеги, альфа, взяв себе огромную стопку папок, отвернулся от них. Кабинет Агнуса Филча был пропитан грязью и пылью. Каменные серые стены навевали тоску. Освещение было скудным, так что им пришлось зажечь пульсары, чтобы хоть что-то видеть. Юнги перебирал бумаги и периодически поглядывал на Чимина. – Он тебя опять оскорбил? Омега кивнул Юнги и Чонгук были единственными, кто знал обо всем. Чимин сначала очень боялся им рассказывать, но произошедшее настолько душило его, что в итоге он не сдержался и поделился тем, что мучило душу. – Мне кажется, он неспроста так злится. Вдруг он подобным образом пытается подавить свою симпатию. Я часто наблюдал, как он на тебя смотрит украдкой. – Хватит, – поправляя бумаги и закрывая липкую папку переложил Чимин. – Я уже третий год такими надеждами себя кормлю, и что с этого? Омега лишь с грустью посмотрел на него. На него засматривались многие в школе, но Чимин будто никого и не видел. Друзья удивлялись, что, при всей своей общительности, он никогда не был в отношениях и не стремился к этому. – Не будь это ты, Чимин, решил бы, что тебя опоили любовным зельем. Как можно влюбиться до такого состояния? – Потому что он единственный, кто достоин моего уважения. Никто в моих глазах больше не будет таким совершенным. Только он. – Огрызнулся Чимин. – Вы, Лестрейнджи, всегда были немного чокнутыми... – обречённо выдохнул альфа. – Чонгук, не перегибай палку! – Вмешался Юнги. – Пусть думает, что хочет. Я в своих чувствах уверен. – Он же неоднократно обижает тебя, и даже после этого ты считаешь его совершенным? Чимин не ответил, только почувствовал, как в груди заныло. Раньше, когда профессор не знал об его чувствах, он ходил в его любимчиках. Намджун был добр и внимателен. В какой-то момент, Чимин даже был уверен, что тоже ему нравится. – Будь проклят тот день, когда я решил признаться, – злые и обжигающие слезы побежали по щекам. Тайно любить Намджуна было легче, а видеть каждый раз упрёк в серых глазах просто невыносимо. Юнги обнял его за плечи и с грустью погладил по спине. Чонгук сжал челюсть от злости. Если бы не авторитет Блэка, альфа бы давно с ним расправился. Ничего не оправдало чудовищное отношение Намджуна к Чимину. Он не сделал ему ничего плохого, кроме признания в своих чувствах. – Он еще пожалеет, вот увидите! – Ты мне обещал не творить глупости. – Пусть меня вышвырнут отсюда, но Блэк пожалеет. Лестрейнджи не сдаются. – В глазах Чимина пылал холодный огонёк мести. Казалось, он обдумывал, как бы изобретательнее насолить профессору. – Твои игры ни к чему хорошему не приведут! – послышался скрежет зубов Чонгука. – Никто меня не остановит. Даже ты, Малфой. – Отчаянно и зло ответил Чимин и схватил стопку документов, чтобы аккуратно разложить по полочкам. Чонгук глубоко выдохнул и посмотрел на Юнги, ища поддержку. Омега хорошо понял его немой вопрос и кивнул. – Тогда если тебя не остановить, возьмешь нас с собой, чтобы страховали со спины. Чимин, не ожидавший такого, удивлённо переглянулся. – Ну а что ты думал? Мы оставим тебя одного? Кто-то должен контролировать твои безумства. – улыбнулся Юнги. – Ребята... – Мигом растаял Чимин. – Только не воспринимай это, как зелёную карту. Будешь согласовать свои планы с нами. Чимин скривился, но подумав усмехнулся и кивнул, следом спрашивая: – Малфой, что на тебя нашло? Чонгук, которого я знаю, не согласился бы на такую авантюру. – Дело в некоторых принципах, но омегам об этом знать не нужно. – Сказал, как отрезал! – закатил глаза Юнги. – Угу. Дальше работа шла в более лёгкой атмосфере. Утром в столовой все трое были сонные и молчаливые. Ненси все-таки не сдержалась и задала вопрос: – Что это с вами? Юнги и Чимин посмотрели на нее с осуждением, а Чонгуку большего и не требовалось, он как-будто ждал повода, чтобы лишний раз отчитывать уже остальных виновников торжества. – Вот же угораздило... – проскулила Ненси. Она успела сто раз пожалеть о заданном вопросе, к моменту, когда нравоучения Чонгука закончились. – Чонгук, хватит! – Не выдержал Юнги, и только тогда альфа промолчал. Все знали о золотом правиле, если Чонгука что-то просит Юнги, то альфа никогда ему не отказывает и не спорит. Юнги был единственным, с чьим мнением он считался. В целом, он довольно тепло к омеге относился, хоть они много и спорили. Это замечал и Хосок и злился. Сидя за соседним столиком, он слушал разговор двух друзей с недовольным лицом. Тэхен, сидящий рядом с ним, прищурившись, хихикнул. Альфа испепелил его взглядом и уставился в свою тарелку. Аппетит пропал напрочь. Отложив кашу с фруктами в сторону, Хосок попытался топить свое недовольство в чае. Джин договаривался с Генри, чтобы на выходные выбраться в Хогсмид. – Вы с нами? – посмотрел на друзей Джин. – Поттер, ты уже все сладости купил. Зачем тебе еще туда переться? – В первую очередь в сладкое королевство, потом в пивный бар «Три Метлы». Хочется расслабиться. – Не забудь о том, что скоро игра. Не налегай на пиво. – Хо, дружище, не начинай. Ты же знаешь, что я буду в отличной форме. Давай лучше с нами - отдохнёшь. Альфа согласился. Расслабиться ему и впрямь хотелось. – Мы с Эмилией тоже с вами. – Поддал голос Тэхен. – Конечно, как же без вас, мой дорогой, Тэхен. Я тут пригласил с нами Луку. – Тот, который из Когтеврана? – Именно, он согласился. – Напомните, пожалуйста. Какой это по счёту омега? – У меня есть оправдание, на этот раз все серьёзно. – Разве месяц назад ты не встречался с Оливером из Пуффендуя? – спросила Эмилия, и вся команда дружно взорвалась хохотом. Даже молчаливый Дик засмеялся. Джин был по характеру самоироничным, поэтому поддержал общее веселье. Все знали, что он не может долго встречаться ни с кем. Ему хотелось постоянно чего-то нового, и все те, кто был с ним в отношениях, прекрасно знали об этом и соглашались. Некоторые надеялись хитростью влюбить его с себя, но стоило Джину понять их мотив, и отношения заканчивались. Юнги слушал их голоса, и его прожигала ревность. Со стороны его лицо не выражало никаких эмоций, но внутри все бурлило от обиды и злости. Будь его воля, он бы не делил Хосока ни с кем. Заканчивая, омега встал, чтобы не слушать дальнейший разговор. Чем дольше он оставался, тем больше в венах бурлила кровь от счастливой картинки. Только он встал, чтобы уйти, Чонгук схватил его за локоть, останавливая. – В чем дело? Зная хорошо Юнги, он мог за безэмоциональной маской определить раскат грома его недовольства. – Неважно себя чувствую... Не зная, как бы выбраться из захвата Чонгука, Юнги попытался отцепить его пальцы. Но альфа держал крепко и, как ни в чём не бывало, спросил: – Проводить до медпункта? – Нет, у меня с собой бодрящее зелье. Выпью и станет легче. Чимин, полусонный, ухватился за его слова и тоже потребовал: – И мне, а то усну на уроках. Сегодня еще и тренировка. Чимин еще вскользь вспомнил, что первый урок у них у Намджуна, и губы предательски поползли вниз. Юнги не понимал, что это вдруг нашло на Чонгука. Тот продолжал пристально смотреть. Ответ на какие вопросы он искал, омега не знал. Параллельно он чувствовал, как Хосок кидает взор в их сторону. В груди от этого разлилось удивительное облегчение, прохладой распространяясь по всему телу. Внимание альфы было приковано к ним, и Юнги наконец-то успокоился. – Ну и чего вы застыли, – нарушила сложившуюся атмосферу Ненси. – Идёмте уже, аппетит сразу пропал, строило эту веснушчатую увидеть. Ванесса тоже сверкнула в её сторону глазами. Между ними в тот же миг прошёл импульс взаимной неприязни. Чонгук пришёл в себя и отпустил руку Юнги. – Пошли, Ненси, – схватил девушку по дороге Чимин. Юнги с Чонгуком тоже последовали за ними. Хосок так и остался сидеть, прожигая взглядом уже стол. – Пошли уже, ты знаешь лучше на урок профессора Блэка не опаздывать. – тыкнул в плечо Хосока Тэхен. – Он такой жуткий, меня рядом с ним мелкий дрожь берёт. Но ничего, после уроков "Три метлы" ждут нас, – Скривился Джин и тоже встал за ними. В классе было темно, так как на улице было пасмурно. На седьмом курсе на занятия приходили лишь немногие: только те, у кого были хорошие оценки. Из Слизерина: Чимин, Чонгук и Юнги. Из Когтеврана недавно упомянутый Оливер. Увидев Джина, он немного покраснел, но продолжал смотреть в надежде на ответный взгляд. Джин попытался скрыться. Не любил Поттер встречаться со своими бывшими. Он не знал, что Оливер все делал, чтобы быть поближе к нему. Чем больше равнодушия он показывал, тем больше кареглазый блондин хотел повлечь его внимание. Рядом с ним стояли его однокурсники: девушка с кудряшками и парень, недовольно и высокомерно на всех взирающий. Из Гриффиндора: Джин, Тэхен и Хосок. И еще парочка учеников из Пуффендуя. Всего двенадцать учеников. – Круциатус — заклинание боли и ужасных, нестерпимых мучений. Но для того, чтобы заклинание работало в полную силу, недостаточно просто направить волшебную палочку на жертву и произнести «круцио», нужно ещё и наслаждаться болью жертвы. Предполагается, что любое из трёх непростительных заклятий требует именно искреннего желания причинить вред жертве. Существует возможность выбирать место, где должна возникнуть боль, направив в это место волшебную палочку. – Монотонно объяснял Намджун. Класс для уроков по защите от тёмных искусств располагался на третьем этаже. Под потолком класса висела большая железная люстра, а также скелет дракона. В конце класса висел проектор, управляемый при помощи магии. На стенах были расположены живые картинки: женщина, которая бесконечно рисовала лес, сам замок, над которым сверкала молния и слышались раскаты грома. Хосок слушал без особого энтузиазма. Недалеко от него стоял Тэхен, а рядом с ним Чимин и Юнги. – Вы уже знаете, но напомню еще раз, что применение любого из трех непростительных проклятий приводит к пожизненному заключению в Азкабан без права досрочного освобождения. Во время первой войны волшебников, когда Барти Крауч, младший лейтенант, возглавлял департамент обеспечения магического правопорядка, он боролся с насилием и узаконил три Непростительных проклятия для авроров против пожирателей смерти, чтобы выиграть войну. Это было отменено после окончания войны, поскольку в этом больше не было необходимости. Однако так как использование проклятия было незаконным только в отношении другого человеческого существа, демонстрация проклятий на пауке возможна, и в рамках закона мы с вами будем лицезреть сие действие на пауках. Весь класс встрепенулся после последнего предложения профессора. Когда он потащил в середину класса закрытую тканью квадрантую клетку, многие из учеников готовы были упасть в обморок, особенно девушки. Намджун не стал открывать клетку. Только снял коричневую ткань, открывая взор на паука. Смотреть было не на что: паук был размером с маленького ребёнка, темно-коричневого цвета, конечности покрыты красновато-коричневыми мелкими шипами. Но "шипы" не были украшением, а скорее средством защиты. Каждый шип был пропитан ядом. – Отойдите от клетки! Ученики послушно отошли. Намджун тоже увеличил расстояние и направил палочку на паука. Тот, казалось, чувствовал приближающуюся смерть и забился в клетке, пытаясь вырваться. – КрУ‌цио, – сделав ударение на «у», прочитал Блэк. Сверкнуло алым, и паук издал истошный писк. Боль была такой сильной, такой всепоглощающей, что он упал на спину и начал дёргаться. – Раскаленные добела ножи пронзают каждый дюйм его кожи, – прокомментировал Намджун. – Его голова наверняка вот-вот разорвется от боли. Видите, к чему могут привести ваши необдуманные действия, если вы захотите на ком-нибудь применить это заклинание. Пауком завладело настоящее бешенство. Он начал биться об железные прутья с такой силой, что клетка начала подпрыгивать. Ученики стояли, как вкопанные, не в силах отвести глаза. Все, кроме одного, смотрели на паука. Чимина не трогала эта картина, он смотрел на Намджуна. Как тьма плещется в его глазах. Он, словно заворожённый, глядел в эту тьму и растворялся в ней, воронкой его словно затягивало в этот чёрный омут. Блэк заметил откровенный, ничем неудержимый взор и ответил тем же. Внутри бурлил адреналин от страдания паука. Он не любил этих созданий и убивал медленно и мучительно. Между ними клокотал воздух и отчаянно пищал паук. Словно под гипнозом, Чимин и не заметил, как клетка сделала кульбит и, перевернувшись, подпрыгнула и ударилась с такой силой, что дверь открылась. Паук выбрался наружу и бросился куда глаза глядят. Чимин находился вблизи, он успел увернуться, только вот задел ногу об шип. Юнги и Чонгук схватили его за руки и потянули на себя. Чимин почувствовал жжение и на задворках памяти услышал от Намджуна суровое «авада кедавра». Паук закрылся в попытке защитится и застыл, словно статуя. Глаза Чимина нещадно закрывались. Его уложили на пол. – Лестрейндж, не смей засыпать! – Рыкнул профессор и поставил его голову себе на колени. – Редлл, быстро вставай за стол. Найдите ему базоар, стандартный ингредиент, рог единорога и ягоды омелы. Юнги бросился к столу. Нужно было действовать быстро. – Не двигайся, – скомандовал Намджун и взял его запястье, считая удары сердца. Чонгук стоял рядом с Юнги, помогая. Омега поставил в ступку один безоар. Измельчив ингридиент пестиком до состояния очень мелкой крошки, добавил четыре части молотого базоара в котел, следом две части Стандартного ингредиента, и, нагрев на среднем огне в течение пяти секунд, взмахнул волшебной палочкой, дав зелью настояться, добавил одну щепотку молотого рога единорога в котел. Помешивая зелье два раза по часовой стрелке, омега кинул в котел две ягоды омелы. Помешивая отвар два раза против часовой стрелки, омега взмахнул волшебной палочкой и завершил приготовление зелья. – Быстро сюда, – рявканул Намджун, чувствуя, как слабеет сердцебиение омеги. Конечности от ужаса похолодели, по позвоночнику гуляли мурашки. Альфа и не помнил, когда чувствовал столько эмоций сразу. Юнги подошёл и, не осмелившись сам поить, протянул колбу профессору. Чимин хоть и был на грани, но ощущал эйфорию. Он всматривался в лицо мужчины нависшего над ним и любовался. Когда к губам прижалась холодное стекло, он с отвращением выпил содержимое. Не хотелось облегчения, наоборот, полежать бы на его ногах еще немного, и можно было даже спокойно умереть. Заканчивая, Намджун мельком стёр пот со лба и поднял омегу на руки. – Ничего не трогайте здесь, на паука можете посмотреть, но не смейте касаться, если не хотите умереть. Чонгук, оставляю тебя за главного. Контролируй тут все до моего прихода. Все меня поняли? – грозно посмотрел на остальных учеников Намджун. Те поспешно кивнули. Развернувшись профессор покинул класс под изумлением Юнги. Он думал, что дальше Намджун их заставит увести Чимина, но кто же знал, что под напыщенностью Блэка скрываются человеческие добродетели. World's first cinema – red run cold (twilight version) Намджун шел в сторону медпункта. Коридор, как всегда, утопал в сером полумраке, скрытый от солнца. Отчасти он был рад, что лицо скрыто в полумраке и никто не видит проблеск досады и сожаления. У учеников шел урок, было тихо, и только картины шушукались, провожая их под мутным светом. Чимин с того момента не шевелился и тихо дышал. Намджун следил за его дыханием с тревогой. В сердце плескалось чувство вины. Глядя на этого хрупкого омегу, который тихо лежал в его руках, он воистину ощущал себя монстром. В душе творилось другое, а словами он снова начал извергать ядовитые фразы: – Вечно у меня проблемы из-за вас, Лестрейндж. Ни дня не проходит, чтобы вы не доставляли мне проблем. Не ученик, а ходячая катастрофа. Откуда только вы упали на мою голову? Чимин хоть и был с закрытыми, но слушал все. Ему вспоминалось многое. Он никогда не обижался на слова Намджуна. В своем доме, омега слушал гораздо больше ругательств в свой адрес. Да, он не любил учиться, а предпочитал гулять с друзьями. Ему было интересно наряжаться, нежели сидеть за скучной книгой. Чимин хотел жить лёгкой и беззаботной жизнью, но его родители требовали от него очень много, в ответ Чимин сделал так, чтобы его вышвырнули с предыдущей школы волшебства. Семья их была известна, не очень богата, но они могли позволить себе многое. Отец часто говорил ему, что он, как и их дальняя родственница, помешанный и безумный. Чем больше его ругали, тем хуже он становился. Не зная, как отныне с ним поступить после исключения, родители попросили помощи у Малфоев, и он приехал сюда под опеку Чонгука. Они хорошо поладили, и его жизнь изменилась в лучшую сторону. Он начал играть в квиддич, даже учиться. Приобрёл многочисленных друзей, все шло хорошо, пока не угораздило влюбиться в профессора Блэка. Спокойная, казалось, жизнь закончилась тогда, когда он признался в своих чувствах. Омега то ли был пьян от лекарства, то ли на него действовал чужой парфюм. – Знаю, что ненавидите меня. Да, я признался в своих чувствах, но не жалею об этом. Моя вина лишь в том, что об этом стало известно вам. Такой чёрствый и закостенелый человек не может понять всю глубину подобных чувств. Вы не достойны... Слова с пронзающей скоростью метнулись к сердцу Намджуна. На мгновение ему захотелось сжать Чимина в объятиях до такой степени, чтобы почувствовать хруст его костей, но профессор сдержался и ограничился коротким вопросом: – А кто достоин тогда? – издевательски протянул Намджун. – Тот, кто оценит мои чувства, а не потопчется, как вы, разбивая вдребезги. – Вы просто глупый и избалованный омега, который привык получать, все, что хочет. Я узнал, почему вас выгнали из прошлой школы: неподобающее поведение, драки, откровенное хамство и, что главное, пьянки. Такой, как вы, не может интересовать меня. Мы крутимся на разных мирах, они не пересекаются между собой. Прежде чем нацеливаться на кого-то, нужно изначально адекватно оценивать свои шансы. У вас они почти равны нулю. – Значит, наводили справки, с какой целью? Словами говорите одно, а действиями другое. Уверяю, вы еще не раз пожалеете о своих словах, я вам обещаю. Я еще докажу, какого я полёта птица, и тогда посмотрим, в каких мирах с вами мы будем вращаться. – Уверенно отчеканил Чимин, насколько смог собрать всю волю в кулак. – Молчите, – окаменел словно статуя Намджун и прирос к земле от безмерной наглости Чимина.– Еще хоть одно слово, и я не пожалею вас в следующий раз. Чимин промолчал, он сказал, что хотел. И реакция, последовавшая за этим, его удовлетворила. Профессор стал реагировать эмоциональнее, а это значило, что он уже попался, просто еще не осознаёт.