Принц Полукровка и Храбрый Сердцем

В классе же сидели Юнги с Чонгуком, который бдил, чтобы все вели себя хорошо до возвращения профессора. Они сидели вдали от всех и тихо разговаривали: – Он долго не возвращается, вдруг что-то произошло! Юнги места своего не находил от переживаний. – Читай учебный материал лучше! –бросил Чонгук и строго зыркнул на Оливера, пригвождая взглядом. Юнги закатил глаза и отвернулся. Чонгук был очень серьёзным, всегда. Его манеры были отточены до безупречности. Сам он был вхож в дом Малфоев, и все члены этой семьи обладали этой чертой характера. Они молчали некоторое время, пока Чонгук не повернулся к нему, внимательно изучая нежный профиль. Омега заметил его взгляд и вопросительно вскинул бровь. Чонгук хотел ему ответить, но не решился. Альфа замотал головой и отвернулся. Он на протяжении всех каникул думал о том, чтобы предложить Юнги встречаться. Они были друзьями, но его ничего не останавливало, чтобы перевести отношения в другую плоскость. Чонгук не был влюблён, просто считал, что Юнги подходит ему больше всех. Они были из именитых семей, оба обладали всеми качествами, чтобы в будущем составить хорошую партию. Семья была не против, они наоборот хотели, чтобы у их внуков в венах текла кровь Салазара. Чонгук считал влюблённость и романтики чепухой, смотрел на вещи реальным взглядом и был намерен всё-таки предложить омеге отношения. Отчего то он был уверен, что тот ему не откажет. Юнги еще раз отстранённо посмотрел на Чонгука: его аура холодности резко контрастировала с живой мимикой Хосока. Сам не зная почему, он взглянул в сторону Хосока, размышляя. Поведение Чонгука излучало ледяную отстраненность, вызывая интригу и любопытство у окружающих, но только не у него. Юнги предпочитал тепло, хотя сам боялся в этом себе признаться. Своим пронзительным взглядом и стоическим выражением лица Чонгук привлекал к себе внимание, куда бы ни шел. Люди шептались о его таинственном происхождении и нерассказанных историях, скрытых за его глазами. Его присутствие, казалось, замораживало воздух вокруг него, оставляя неизгладимое впечатление на всех, кто попадался ему на пути. Как бы Юнги не относился к нему, в душе омеги и так растянулись широченные ледники. Хосок же со своей пламенной решимостью сочетал в себе традиции и живой дух. Он был для Юнги символом жизнестойкости и приспособляемости. Уизли не были богаты, как Малфои, но в них текла жизнь, озорство, яркий блеск в глазах. Юнги тянулся к этому свету, но не признавался. Было страшно до тошноты привыкнуть, а потом потерять столь необходимое для его жизни тепло. Хосок наблюдал за ними незаметно, исподтишка, и в сердце закрался укол ревности. Он не мог не позавидовать Чонгуку. Тот мог сидеть рядом с Юнги. Альфа чувствовал от Малфоя опасность. Хоть омега и твердил, что они друзья, Хосок замечал заинтересованность Чонгука. Такое понимание складывалось интуитивно. Юнги был таинственной личностью со сложными эмоциями. Наблюдая за развитием его взаимоотношений с Чонгуком, он понимал, что его собственный темперамент вспыльчивый, и этим он проигрывал. Тот расчётливо двигался к своей цели, не поддаваясь эмоциям. Тэхен, сидящий рядом, горестно выдохнул. Он наблюдал за отчаянием своего родственника уже давно и даже успел устать от этого. – Может ты хотя бы попытаешься с ним поговорить? – подпёр щёку рукой и уставился на альфу Тэхен. – Все не так легко, как ты думаешь. – Недовольно буркнул Хосок. – И в чем же заключается проблема? – Он не такой, как остальные омеги. – Пф... Как банально – фыркнул Тэхен и отвернулся. Он посмотрел на рядом сидящего Генри, и его глазах вспыхнули кокетливые искорки. Альфа сразу же расплылся в блаженной улыбке, готовый сделать всё, что попросит Тэхен. Между ними завязаламь беседа с игривыми подшучиванием и тонкими намеками, поскольку омега обладал умением очаровать своим чувством юмора и магнетическим притяжением. Когда прозвенел звонок, Чонгук их всех отпустил и вместе с Юнги покинул класс. Хосок хмуро уставился им в след и отвернулся. Тэхен с улыбкой попрощался с Генри, и его лицо тут же скрыло всю доброжелательность, с которым он общался с альфой. Они все млели перед ним, омега этим упивался, но быстро терял интерес. Ему было скучно ловить на себе восхищение взгляды. Сначала большое количество внимания Тэхену нравилось, но это быстро наскучило. Хотелось приключений. Они шли с Хосоком по коридору школы. Коридор Хогвартса - это длинный извилистый проход, который тянулся через весь замок, соединяя различные его части. На оживлённой улице суетливо спешили по своим делам студенты и профессора, идущие на занятия или участвующие в разговорах. Коридор был выложен каменными стенами, украшенными изображениями сцены из истории волшебства. Высокие узкие окна пропускали солнечные лучи, отбрасывая теплый отблеск на деревянные полы. Потолок был заколдован таким образом, что имитировал небо за окном, отражая текущие погодные условия и создавая постоянно меняющуюся атмосферу. Молча прошествовая по коридору, они проходили мимо многочисленных дверей, ведущих в классные и комнаты отдыха. Каждая дверь была украшена замысловатой резьбой с уникальным дизайном и украшениями, добавляющими общего великолепия окружающей обстановке. Магические предметы и артефакты, украшающие коридор, еще больше усиливали его чарующую природу. Люди в доспехах стояли на страже на определенных перекрестках, а их глаза, казалось, следили за прохожими. Зачарованные картины давали указания или советы, их сюжеты оживали. Они охотно вступали в разговоры с теми, кто останавливается, чтобы послушать. Ароматы, наполняющие воздух в коридоре, представляли собой восхитительную смесь запахов варящихся зелий, свежеиспеченной выпечки с кухни и земляного аромата мокрой травы после ливня. Эти запахи вызывали ощущение уюта и фамильярности, заставляя в коридоре чувствовать себя как дома вдали от него. Тэхена, впрочем, знакомая обстановка быстро привела в уныние. – Может поговоришь со мной наконец, ты же скоро взорвёшься от накопившийся эмоций. Хосок и вправду молчал, при этом его аура давила на омегу. – У тебя было ощущение потери контроля? Когда ты был уверен, что контролируешь ситуацию, а на деле оказалось наоборот. – Я склонен все пускать на самотёк, – пожал плечами Тэхен. – Тогда тебе меня не понять, потому что я выбит из колеи. Хосок не мог понять, что с ним. Испытывая это чувство, он был обескуражен. Оно протекало от бессилия и заставляло чувствовать печаль и гнев одновременно. Тэхен смотрел перед собой. Впереди шли Юнги с Чонгуком, спеша к своему другу. Он долго оглядывал их, и его голове возникла идея. – Только не это. Обычно твои идеи ничем хорошим не заканчиваются. Тэхен кисло уставился на него. – Вот скажи, когда ты понял, что испытываешь к Юнги гораздо больше, чем дружба? Хосок задумался. Они с Юнги подружились на четвёртом курсе, когда случайно столкнулись в библиотеке... В этот день альфа и понял, что хочет встречаться с Юнги, но решил начать именно с дружбы. ПРОШЛОЕ / ЗАМОК ХОГВАРТС / ЧЕТВЁРТЫЙ КУРС В библиотеке хранилась обширная коллекция книг на различные магические темы, включая историю, зелья, магических существ и многое другое. В библиотеке Хогвартса были три основных раздела: раздел с ограниченным доступом, Справочный раздел и Основная секция. Раздел с ограниченным доступом содержал книги, которые считались слишком опасными или продвинутыми, чтобы учащиеся могли получить к ним доступ без разрешения. Студенты могли войти в этот раздел только с подписанной запиской от профессора. Вот у двери именно раздела ограниченного доступа Хосок и поймал Юнги, который тайно пробрался внутрь и уже выходил в попытке бесследно скрыться в темноте. – Что это ты делаешь здесь так поздно? Юнги побледнел и с испугом смотрел на альфу. Вот ему и настал конец. Чонгук узнает, что он прокололся и убьёт его. Альфе было тяжело найти для него пропуск, но у Чонгука были связи благодаря своей семье везде. Юнги не нашёл ничего лучше, чем спросить: – А ты? – Я занимался в справочном разделе. – ухмыльнулся альфа, внимательно наблюдая за омегой. – Так ты ответишь мне? Насколько я знаю, сюда можно только на седьмом курсе и то, только с запиской профессора. " Чёрт-чёрт-чёрт " – мысленно крикнул Юнги. – Хей, Юнги, спустись с небес на землю, – помахал рукой перед застывшим юношей альфа. Омега только хотел ответить, как послышался шорох. Хосок, недолго думая, схватил его за руку и потянул к себе. Юнги и пискнуть не успел, когда альфа деловито достал мантию-невидимку Джина и накрыл их обоих. – Тише! Юнги упрямо и зло посмотрел на него, но попыток выбраться из объятий не предпринял. Рука альфы покоилась на его талии. От Хосока шло тепло, такое манящее. Его объятия были подобны солнечному лучу в холодный день, окутывающему в кокон уюта. Казалось, на миг рассеялись все тревоги и страхи, на их место пришло чувство безопасности и умиротворения. Именно в тот момент Юнги почувствовал, как растапливается застарелый холод в сердце. Он и не смотрел в его сторону, наблюдая через мутную ткань за профессором, который спешил вглубь библиотеки. В темноте и тишине были слышны только их дыхания. Они были плотно прижаты друг к другу. Хосок отлично помнил момент, как его окружил завораживающий аромат, который наполняет воздух непосредственно перед грозой. По мере приближения всегда появлялся отчетливый запах петрихора - землистый аромат, который возникает, когда капли дождя падают на сухую почву. Этот насыщенный аромат с оттенками сырости напоминал о мокрых листьях и свежевспаханной земле. Воздух вокруг, казалось, наполнился энергией, и он почувствовал на губах свежесть. Его окутала прохлада, успокаивая взбудораженные нервы, страх и тревогу. На улице прогремел гром и начался сильный ливень. Юнги в его объятиях слегка вздрогнул и прижался ближе. Некоторое время они молчали. Были слышны лишь звуки капель через открытое окно в коридоре. Сколько они так стояли, Хосок не знал, а потом, не выдержав, Юнги всё-таки выбрался из его захвата. Альфа по инерции попытался его поймать, но омега оказался проворнее. – Нам пора, пошли. – Смирившись со своим положением, завернул накидку Хосок, пряча в мантию. Он был недоволен, что ему пришлось отпустить от себя омегу. Они только здоровались, хотя Хосок давно искал повода подружиться с ним. Юнги был ему интересен, и когда представилась возможность, альфа был намерен добиться своего. Они шли некоторое время молча. Юнги не подавал виду, но очень тревожился. Его буквально трясло от осознания своего провала. Чонгук точно будет язвить и ругаться. – Ты так и не ответил на мой вопрос. – Не обязан, – сухо бросил омега. Хосок устало выдохнул. Каждый раз он пытался с ним пообщаться и в ответ получал только пару слов, больше ничего. – Я не выдам твой секрет, не переживай, но взамен хочу кое-что попросить. Юнги горько усмехнулся его словам, казалось, омега не ждет ничего хорошего. Альфа не стал затягивать с просьбой, дабы омега не накрутил себя еще больше. – Я хочу с тобой дружить, – быстро выпалил Хосок, не давая себе задуматься. Брови Юнги взметнулись наверх, и он удивлённо посмотрел на Хосока. – Дружить? – Да, мне очень хочется с тобой дружить, – спокойно ответил альфа. Юнги отвернулся от него. Он молчал почти всю дорогу. Им приходилось подкрадываться, чтобы никто не заметил. Два раза Хосоку пришлось доставать мантию, чтобы обойти опасные места. Проводив омегу до входа в подземелье, Хосок и не ждал ответа. Юнги поблагодарил и вступая на лестницу ведущую в низ. Сделав два шага, он повернулся и ответил: – Я готов с тобой дружить, но мы должны держать это в тайне. Если ты согласен, то... – Я согласен! Связаться будем филинами,– не дал закончить омеге фразу Хосок и счастливо улыбнулся. Губы Юнги тоже вздрогнули, но он сдержался. – Хорошо, спокойной ночи! Омега скрылся в темноте, а Хосок все стоял, улыбаясь. Хотелось закричать от радости на весь замок, но он вытащил мантию и скрылся в темноте. НАСТОЯЩЕЕ – Может ты мне ответишь на вопрос? – пыхнул локтём альфу Тэхен. – На четвёртом курсе, когда мы начали дружить. – И ты до сих пор не сделал ему предложение? – Нет. – Уизли, ты серьёзно? – возмутился омега. – А как ты себе это представляешь? Мы играем с ним в разных командах. Мало того, что играем, так еще противники на поле. Юнги просил подождать до окончания этого года, и мы будем с ним общаться в открытую. Я не могу идти против его воли. К тому же такое открытие никому не понравится, особенно членам нашей команды, у нас вражда, которая длится годами. На лице Тэхена было отрицание, но он смог противостоять этим доводам. – Только боюсь Малфой к нему ближе, чем ты. – Знаю! – сжал кулаки Хосок, скрипя зубами. – Если у тебя нет идей, тебе придётся прислушаться ко мне. Я могу сместить его внимание на себя. Пару улыбок, кокетливое общение в купе с моим природным очарованием, и Чонгук будет в моих руках. – Не думаю, что Малфой заинтересуется тобой. – А это я считаю чистым вызовом. Кидаешь мне перчатку, Уизли? – Он слишком занудливый, чтобы вестись на внешность. Тэхен остановился, возмущённо уставившись на Хосока, и сложил руки на груди. – То есть ты думаешь, что я не смогу привлечь какого-то Малфоя? Да хоть весь их род. Никто еще не смог устоять перед Тэхеном Делакур. – Давай придумаем что-нибудь другое. – Нет уж, я докажу тебе подлинность своих слов. – Тэхен, не стоит, ты не должен этим заниматься. – Обречённо попытался донести до омеги здравый смысл Хосок, но тому хоть бы хны. – Мы все решили, не хочу больше ничего слушать. Мне нужно время, чтобы настроиться. Ты мне ещё спасибо скажешь. Тэхен и вправду не стал ничего слушать. Хосок же обречённо умолк. Откуда у него возникла эта идея, альфа не знал. Что скрывалось под истинными намерениями омеги тем более. Грешной мыслью он даже понадеялся, что Чонгук сместит своё внимание на Тэхена. * * Больничное отдедение, расположенное внутри замка, было доступен через потайной вход и находилось под наблюдением целителя школы. Внешний вид больничной палаты органично вписывался в архитектуру замка, делая его просто еще одной частью древнего сооружения. На стенах были выгравированы зачарованные символы и сигилы, указывающие на его назначение и обеспечивающие магическую защиту. Внутри палаты были различные секции, посвященные различным магическим недугам и травмам. К ним относились крыло для несчастных случаев, связанных с зельями, отделение для укусов магических существ, отделение для сбоев в заклинаниях и комната для общего медицинского обслуживания. Каждая секция была оборудована магическими инструментами и зельями, специфичными для требуемого лечения. Намджун понёс Чимина в отделение укусов, которое специализировалось на лечении укусов магических существ и было оснащено необходимыми инструментами, зельями и знаниями для лечения различных травм. В отделении работала специальная команда целителей. Они хорошо разбирались в различных ядовитых свойствах магических существ и были обучены применять соответствующие противоядия и зелья для противодействия их воздействию. Под тяжёлым взглядом Намджуна они и вовсе все выполняли как положено. Чимин еще был слаб, некоторая бледность даже шла ему. Целители в отделе укусов тесно сотрудничали с профессорами по уходу за магическими существами, чтобы определить и понять уникальные свойства яда или укуса каждого существа. Это сотрудничество гарантировало, что студентам и сотрудникам, столкнувшимся с этими существами, будут доступны наиболее эффективные методы лечения. – Ему понадобится долгосрочный уход и профилактика. Пациент получит наилучший возможный уход, не переживайте. – Я не переживаю, главное, что не умирает, с остальным можно разобраться, – коротко отрезал Намджун. – Простите, мне показалось, что... – Именно, что показалось, занимайтесь лечением. Врач в преклонном возрасте лишь молча посмотрел на него и вернулся к Чимину. ”Этого еще не хватало, переживать за этого несносного омегу. Он мне надоел уже”– возмущался мысленно профессор, но никуда не уходил. Когда нужная помощь была оказана, Намджун получил весточку от Макгонагалл. Из-за него пострадал студент, и теперь нужно было отчитываться перед директором. Кинув последний взгляд на крепко спящего омегу, альфа развернулся и вышел из палаты, столкнувшись с Чонгуком и Юнги. Те стояли в коридоре. – Профессор, – бесцветно обратился к Намджуну Чонгук. – Как Чимин? – Состояние стабильное, с ним все будет хорошо. Вам пока нельзя заходить внутрь. Теперь извольте, мне нужно к директору, – тем же тоном ответил Намджун и, поправляя чёрную мантию, устремился в сторону потайного выхода. Проводив профессора взглядом, Юнги закатил глаза: – Видимо, ему влетит от директора. Надеюсь, отхватит знатно. – Была бы реакция у Чимина, он смог бы отбиться, а не стоять столбом и смотреть, как ядовитый паук носится на него. У нас был урок и очень редкая возможность наблюдать, как работает запрещённое заклинание. – Он растерялся, и это нормально! – протестующе встал на защиту друга Юнги. – Твоя правда, я останусь при своём мнении. Юнги почувствовал, как у него начинает дёргаться глаз. Никто не мог вывести омегу из равновесия так, как это делает Чонгук. Хотелось наколдовать ему пару мелких, пакостных заклинаний, чтобы мучился. Решив, что лучше с ним вообще не разговаривать, Юнги отошёл к окну, вглядываясь в тёмные тучи. Небо было затянуто серыми облаками, что создавало ощущение спокойствия. В воздухе чувствовалось свежесть, которая намекала на приближение зимы. Открывая окно, омега почувствовал на своем лице легкий ветерок. На улице было шумно, но Юнги не обращал на это внимания, наслаждаясь моментом. Атмосфера была умиротворяющей, время от времени моросящий дождик дополнял воздух умопомрачительным ароматом. С закрытыми глазами, он и не почувствовал, как перед его носом закрыли окно. – Заболеешь ведь, – спокойно резюмировал Чонгук и сел на подоконник. – Ты специально пытаешься меня вывести из себя? – Отнюдь. – Я хотел подышать свежим воздухом. – На улице холодно. Я забочусь, чтобы ты не заболел, у нас на носу игра. – Конечно, тебя только игра заботит. То-то он решил, что Чонгук о нем заботится. – После уроков пройдёмся и подышишь, всяко лучше. – Не хочу. – Тихо огрызнулся Юнги и отвернулся. Дверь открылась и вышел Лекарь. Увидев его, Юнги и Чонгук поспешили к нему. – Как он, Сэр? – нетерпеливо спросил омега. – Состояние стабильное. Молодцы, что сразу же дали противоядие, – по-доброму похвалил студентов лекарь. – Долго он будет под наблюдением? – спросил Чонгук. – Еще два дня. – Доктор, это же не помешает игре? У нас матч квиддича, он сможет участвовать? Юнги нахмурился и укоризненно взглянул на Чонгука. – Сложно сказать. Ближайшие два дня определят исход. Так как яд не успел распространиться, то вероятность его участия высока. – Можно его проведать? – сместил свой взгляд на Рональда Юнги. – Боюсь, сегодня нет. Он будет спать до следующего дня. Ступайте, после занятий завтра сможете прийти. – Спасибо, – кивнули оба уходящему лекарю. Как только Рональд скрылся, Юнги обрушился на Чонгука словно ураган. – Наш друг мог умереть, а единственное, что тебя волнует – это квиддич. Знаешь что, Малфой, на сегодня лимит твоей отмороженности достиг своего пика, так что я тебя покидаю. – Зашипел в лицо альфе омега и только развернулся, чтобы уйти, как его схватили за руку, удерживая на месте. – Ты сказал всё, что хотел, но не услышал ответ, – холодно припечатал Чонгук. – Сам пришёл к выводам, сам удостоверился в своих словах и уходишь. Ты очень импульсивен. Теперь послушай меня. Да, меня заботит игра, потому что она будет определять мое будущее, а о своём благополучии я забочусь в первую очередь, но это не значит, что мне всё равно. Если я не даю волю своим эмоциям, это не означает, что я бессердечный. Юнги на мгновение впал в ступор. Обычно Чонгук молча выносил его упрёки, но в этот раз решил ответить, что ввергло омегу в замешательство. – Признаться, я устал от твоих бесконечных обвинений. Спешу напомнить, что тоже создан из крови и плоти и умею чувствовать, хотя зачастую моя реакция более приглушённая. Ты привык брать, но не отдаёшь. Все эти годы я вкладывался в тебя, как только мог, но в ответ слышал только о том, какой я бесчувственный и напыщенный. Открой глаза, Юнги, я много раз стоял рядом с тобой и помогал во всём, как тебе, так и Чимину. Это не упрёк, но мне хочется, чтобы мои усилия были замечены, поэтому предлагаю нам поближе узнать друг друга, и тогда может твоё мнение обо мне поменяется и ты наконец-то увидишь картину полностью, а не на половину. Чонгук говорил эти слова очень серьёзно. Юнги даже показалось, что альфа слегка погладил его запястие. Кровь отхлынула от лица омеги, он побледнел. – Что ты имеешь ввиду? – Думаю, у нас с тобой еще будет возможность обсудить это. Не хочу, чтобы ты меня оттолкнул, наоборот, очень хочу с тобой сблизиться. – Не знаю, о чем ты. Мы с тобой довольно близко общаемся. – Может я хочу еще ближе? Хватка на запястье омеги стала еще крепче. Юнги показалось, будто его заковали, и он поспешил отнять руку. Чонгук, отпустил, увидев страх в его глазах, досадливо покусывая губу. – Ты ведёшь себя странно... – Подтирая покрасневший участок кожи, отвёл глаза Юнги. Чонгук хотел ответить, но их внимание привлёк филин. В тускло освещенном коридоре взлетела сова, широко раскинув крылья, грациозно скользя по воздуху. Её перья, окрашенные в смесь темно-коричневых и нежно-серых тонов, подсвечивались закатным солнцем, проникающим сквозь высокие окна. Бесшумно и быстро, сова, без особых усилий лавируя между высокими каменными стенами, ориентируясь в узком пространстве, искала Юнги. Её большие, пронзительные глаза внимательно осматривали студентов. Ритмичное хлопанье крыльев отдавалось мягким эхом, создавая легкий ветерок, который поднимал подвешенные в воздухе частички пыли. Наконец обнаружив омегу, он плавно опустился на его плечо. В клюве он держал записку. Юнги осторожно отобрал у филина жёлтую бумажку и прочитав послание сказал: – Мне нужно уйти. – Что-то случилось? – Тут же поинтересовался Чонгук. – Нет, я спешу, увидимся попозже. – Не дал ответить альфе омега и быстро устремился в сторону выхода. Чонгук смотрел, как тот уходит, размышляя над его поведением. Ему стало любопытно, куда спешит Юнги, но он не позволил себе следить за ним. Опускаться до такого альфа не собирался. В последнее время Юнги часто получал записки, что было непривычно и подозрительно. "Я выясню все, только следить за ним не стану. Он мне этого не простит.”– подумал альфа и тоже двинулся к выходу. Чонгук учитывал, что у Юнги кто-то может появиться. Зная его замкнутый характер, альфа знал, что он не признается. Вот только ему не хотелось уступить кому-то ни было. По возможности нужно было завоевать омегу, чем раньше - тем лучше. В тускло освещенном коридоре, ведущем в гостиную Слизерина, повисла напряженная тишина. Тени танцевали вдоль каменных стен, создавая жуткую атмосферу, которая подобала дому, известному своей хитростью и амбициями. Из темноты появилась фигура, легко скользящая по коридору со змеиной грацией. Студент, облаченный в изумрудно-зеленую одежду, беспокойно стремился в свою комнату. Шаги ученика отдавались мягким эхом, смешиваясь с отдаленным шипением потайных ходов и тайным шепотом, который, кажется, пронизывал эту часть Хогвартса. Глаза, острые и пронзительные как взгляд змеи, осматривали окружающее с беспокойством. Он без особых усилий ориентировался в изгибах и поворотах коридора, скрытых кратчайших путях и потайных входов. Воздух был словно заряжен предвкушением, как будто сами стены затаили дыхание в ожидании его прибытия в комнату, где его ждал Хосок. Эмблема Слизерина, выгравированная на каменном полу, слабо светилась в знак узнавания, символ единства между факультетом и его избранным обитателем. С каждым шагом Юнги становился менее решительным. Дойдя до входа в общую комнату, он на мгновение остановился, положив руку на дверную ручку в форме змеи, а затем вошёл внутрь. Затаив дыхание, он распахнул дверь, открывая взору комнату, залитую изумрудным светом. Комната была спроектирована таким образом, чтобы отражать черты и ценности факультета Слизерин с оттенком его индивидуальности. Стены были украшены темно-зелеными рисунками змей, скользящих по очаровательным пейзажам. Эти рисунки служили постоянным напоминанием о символическом животном дома. Мебель в комнате излучала элегантность и изысканность. Удобное кресло, обитое изумрудно-зеленым бархатом, стояло у маленького столика, на который мягко светила серебряная лампа в форме змеи. Стол был завален книгами и пергаментами, что свидетельствовало о стремлении Юнги к знаниям. Вдоль одной из стен тянулась книжная полка, заполненная томами по темной магии, истории волшебства и стратегическому мышлению. Внутри сидел Хосок на вышеупомянутом кресле и смотрел на него очень внимательно. Юнги сначала даже стушевался под гнётом его взора. Еще с детства научившись тонко чувствовать эмоции, чтобы понять, как себя вести перед отцом и мачехой, Юнги сразу определил, что альфа не в духе. Это получилось непроизвольно, он просто следил за эмоциями других, чтобы быть готовым ко всему. Хосок, увидев его лицо, усыпанное тревогой, смягчился. Hans Zimmer & Richard Harvey – Draw Me A Sheep В тускло освещенной комнате тени танцевали вдоль стен, создавая атмосферу, наполненную тревожным предвкушением. Воздух был насыщен нервозностью. Удары сердец эхом отдавались в темноте, синхронизируя свой ритм, как будто они оркестровали симфонию уязвимости. Тишина между ними была осязаемой, насыщенной невысказанными словами, жаждущими вырваться на свободу. Хосок встал и подошёл к Юнги. Дрожащими голосом он сказал: – Мне нужно тебе кое-что сказать. – Голос его был едва слышен. Юнги, не ожидавший увидеть альфу в таком состоянии, наклонился ближе, его глаза искали хоть какой-то намек на то, в чем же заключается причина такого состояния Хосока. – Что случилось? – обеспокоенно спросил омега. Глубокий вздох наполнил комнату: как будто вдыхая всю смелость и уязвимость, которые накапливались слишком долго, Хосок не стал медлить и сказал: – Больше не хочу, чтобы мы тайно дружили. Я пытался смириться, похоронить все свои сомнения, однако сегодня почувствовал, что больше не могу так общаться, – Уже более уверенно протянул альфа, его голос становился сильнее с каждым словом. Юнги нахмурился от его слов. Атмосфера в комнате пропиталась страхом одного и отрицанием другого. Юнги много раз объяснял ему, что во время учёбы не получится раскрыть их отношения, потому что это вызвало бы осуждение однокурсников и пристальное внимание, чего омега очень не хотел. Они были соперниками, их признание усложнило бы и без того сложные взаимоотношеня между факультетами. Омега устало выдохнул. – Зачем открывать одну и ту же тему постоянно? Мы это обсуждали.. – Я больше не хочу так общаться. – И в чем причина, что ты не можешь? – Я хочу открыто общаться с тобой, ходить в столовую, гулять на переменах, быть частью твоей жизни полноценно, а не тайно... Их узы хоть и были крепкими, но им недоставало подпитки открытостью и принятия друг друга со стороны круга общения обоих. Хосок набрался смелости, чтобы вырваться из оков секретности, не готов был Юнги. Их дружба оставалась скрытой жемчужиной, известной только им самим, омегу это устраивало. Он не хотел выслушивать от Чонгука, как он подвёл всю их команду, и тем более не хотел, чтобы его называли предателем. Более того, ему не хотелось вернуться во времена, где с ним никто не хотел общаться. Возможно, Хосок был прав: их дружба оставалась тусклой, неспособной ярко сиять из-за невозможности дурачиться на переменах, переживать вместе разные ситуации, связанные с учёбой, обсуждать на занятиях свои темы, но он не мог рисковать. – Это невозможно, – только лишь ответил омега и отошёл. Хосоку показалось, что земля уходит из-под ног. Обида начала жечь в его сердце, подобно тлеющему угольку, который отказывался гаснуть. Некогда лелеемая дружба теперь казалась испорченной, отравленной грузом невыраженных эмоций и скрытых разочарований. – Ты не взял в расчёт, что моя команда тоже могла воспринять все негативно, но я был готов идти на этот шаг. Юнги улыбнулся, но не искренне, теперь его улыбка носила горький оттенок. – Ты мне обещал, что подождёшь, а сейчас ставишь перед фактом. Я не могу сейчас так рисковать. – Знаешь, что ты не можешь? – Хосок больше не следил за речью. – Ты не можешь отказаться от своих амбиций. Вот, что по-настоящему останавливает тебя. Юнги хотел ответить, но лишь с округлившимися глазами смотрел на альфу, не поверив в то, что услышал от него. Стоя перед ним, он обнаружил, что еле сдерживает свою обиду, опасаясь последствий открытого выражения своего разочарования в Хосоке. Он посмотрел по сторонам, куда угодно, только не на него. Стены, которые когда-то защищали их дружбу, теперь превратились в барьер, мешающий ему уйти от человека, который причиняет боль своими словами. – Молчишь... – По-своему истолковал альфа. – Я был прав: наша дружба для тебя ничего не стоит. "Ну же, Юнги, не молчи, ты должен ему сказать, что это не так!" – отчаянно думал омега и продолжал молчать. Как бы он не хотел, слова отказывались звучать из его уст. Хосок разочаровано скрипнул зубами и, развернувшись, ушёл. Останься он хоть еще немного, не сдержался и обидел бы Юнги. Он был так зол, что его сердцебиение участилось и грозило разорвать грудную клетку. Хотелось крушить все на своем пути, чтобы и снаружи все выглядело так, как у него внутри. Юнги впал в ступор и застыл на месте. Его парализовало от боли. Он поверить не мог в то, что когда-нибудь поссорится с Хосоком. Хотелось побежать за ним и умолять остаться, но проросшие ноги не давли двигаться. Его захлестнула тревога так, что он будто разучился дышать. Мысль, что Хосок больше не придёт к нему тайком, приводила в ужас. Омега всегда боялся терять его расположение, и к его ужасу это случилось. Слёзы градом полились из глаз, сдержать их Юнги не смог. Внутри забурлила ненависть, ведь он знал, что не стоит никому доверять. – Будьте вы все прокляты! – новая обида смешалась со старой, и он утонул в отчаянии, глядя на место, где стоял недавно альфа. Из его горла вырвался хрип, и он закрыл рот рукой, выпучив глаза. Боль накрыла с головой, хотелось кричать, но омега подавил в себе это желание. Единственное, что ему оставалось - это плакать: то, чего он так боялся, произошло. Его сломал тот, кто в свое время починил.