Зов крови

У Финрода я бывала не так часто. Ни я, ни он не горели желанием видеться каждый день по несколько раз. Но, все же, иногда мы устраивали нечто вроде посиделок. Хотя, назвать это так язык поворачивался с трудом. Все происходило в достаточно напряженной, по крайней мере сначала, обстановке. К цели разговора мы подходили, разве что, ближе к середине беседы, до этого обмениваясь вежливыми и донельзя фальшивыми стандартными фразами. В этот раз именно он постучался ко мне. К тому же, поздно вечером. Такое настораживало. Я нехотя открыла дверь и обнаружила в проеме короля Нарготронда, с виноватой улыбкой, несколькими листами видавшего жизнь пергамента, расписным чайником и тканевым мешочком в руках.       — Добрый вечер, леди Ася, — поприветствовал он, все еще не проходя внутрь.       — И вам, лорд Финдарато, — кивнула я, отступив в сторону. Гость прошествовал, наконец, далее, вывалив все на стол и полюбопытствовал:       — У вас есть, на чем вскипятить воду? — при этом деланно обыденным тоном, словно такое случалось изо дня в день.       — У меня есть я.       — Ах, да, как все-таки удобно, согласны? — ответом послужило скептическое «донельзя», проигнорировав которое, он протянул мне чайничек, наполненный, как оказалось при ближайшем рассмотрении, водой, — Вас не затруднит?       — Нет-нет, — сосуд я приняла, быстро сообразив, что его нужно нагреть. С одной стороны, это было ужасно просто. С другой я надеялась не испортить роспись или, чего хуже, расплавить чайничек.       — Вы только за этим пожаловали? — осведомилась я, наблюдая за начинающей кипеть водой. Из носика раздался слабый свист. Я поставила емкость на стол, не слишком заботясь о том, что нужно нечто наподобие подстаканника.       — Нет, — покочал головой третьедомец, — Конечно нет, — повторил он, — Но давайте об этом чуть позже. Что же, вполне ожидаемо. Как и всегда, сразу к причине визита переходить он не желал. Однако я обычно поступала также, посему нисколь арфинга не винила.       — Это вам, — он протянул мне, как любезно, маленькую фарфоровую чашечку. Я полюбопытствовала о заварке, уж больно знакомым мне показался и цвет, и запах. Ответом мне послужило то, что чай с голубикой. Стоило прозвучать этим словам, как в голове тут же всплыло воспоминание, заставившее губы растянуться в улыбке.       — Леди Ася? — наверное, смена начтрления не укрылась от гостя.       — Эйри заваривала чай с голубикой на наших посиделках, — охотно поделилась я, — И он стал моим любимым.       — Трогательно, — прокомментировал тот.       — Мы отправляли моего знакомого-орка за ягодами, а потом Эйри сушила их, смешивала с какой-то заваркой. А еще сервиз! Его у нее так много! Но для каждого чая она выбирала отдельный! Большая часть была изготовлена в Валиноре…

* * *

Девушка выглядела по-настоящему счастливой, рассказывая все это. Финдарато не смел ее, лучащуюся счастьем, перебивать. Когда собеседница замолчала, он осторожно полюбопытствовал:       — А что же, ваша подруга пьет что-то кроме крови? — король Нарготронда ожидал любой реакции, кроме смеха, вдруг обрушевшегося на него, — Леди Ася?       — Так вы не шутите? — он терпеливо выждал, пока собеседница сможет продолжить, — Конечно, — наконец, озвучила она, — Однако Эйри ведь майэ, так что я не думаю, что какая-либо пища ей необходима, мне кажется, что это скорее дела вкуса, — черноволосая, бросив на гостя взгляд, едва удержалась от того, чтобы вновь не разразиться смехом, — У вас сейчас такое лицо… Нет, непередаваемо.       — Просто мысль о том, что… предпочтения вашей подруги, являются ее же выбором и… она вполне может отказаться от них, в силу ненадобности, — что же, это многое объясняло. По крайней мере, служило доказательством жестокости и варварства подчиненных Моринготто.       — На самом деле, — через некоторое время нарушила тишину меннстрель, — Я никогда не спрашивала у Эйри о подобном, но я достаточно знаю о майар. И все могу ошибаться, некоторые из них слишком сильно привязываются к телесному обличию… Посему не считайте мои слова неоспоримой истиной, — еще поразглядывав Фелагунда, она выдала: — Лорд Финдарато, вы так белы от всем известного, что же станется с вами, когда узнаете о некоторых ее, скажем так, пристрастиях? Любопытство его боролось с опасениями на этот счет. Не то чтобы нолдо боялся, но был твердо уверин, что эти «пристрасия» — нечто отнюдь не невинное и безобидное. Однако Темная и не думала спрашивать, хочет ли он знать, просто изрекла, разглядывая чаинки:       — Например, собирать черепа жертв, — что ж, она была права на счет реакции. К тому же, воображение тут же нарисовало эту картину.       — Леди Ася, как я вижу, вам очень нравится пугать, — холодно заметил третьедомец.       — Нет, Тьма мне свидетель, конечно нет! — воскликнула «Мориэль», кажется, даже оскорбленно, — Просто ваша реакция ужасно забавна.       — Я это и сказал, — возразил он, девушка поморщилась, — Вам нравится чужой страх.       — Глупости, нет, — она отмахнулась от этой мысли, как от живого существа, словно не желая слышать нелицеприятную правду, — Перестаньте, я вовсе не… это не то.

* * *

Что же Финрод говорит, это ведь совершенный бред, бред в чистом виде! Я не люблю вселять страх, это ужасно, и кому такое может нравиться? Эйри. В голове тут же всплыла подруга. Ее, кажется, это ничуть не трогало, даже напротив, льстило. И Мелькор. А еще Майрон. Да все Темные, если так подумать, были не против. Может быть, за редкими исключениями, вроде меня.       — Мне кажется, что пора перейти к цели вашего визита. — произнесла я, не желая более продолжать прошлую тему.       — Как скажете, — пожал плечами гость, — Уверен, вы знаете, что недавно мы совершали вылазку, — в его словах слышался явный намек на мое присутствие на недавнем совете, — Возможно, вам также известно, что я тоже учавстовал в ней. — король Нарготронда выдержал паузу, собираясь с мыслями, — Так вот, мы обнаружили нечто, что может вас заинтересовать. Орки, видимо, поняли, что зашли слишком далеко и спешно покинули стоянку до нашего прихода, едва заслышав о приближении отряда. Однако один из них, как мы решили, нечаянно обронил вещи. В числе прочего, мы нашли бумаги. — сказал и тут же поправился: — Я нашел. Никто больше о них не знает. Из внутреннего кармана кафтана он извлек и положил на стол два засаленных, грязных, про то, что они были помяты и говорить не стоит, с расплывшимися местами чернилами листка пергамента. Первый, более презентабельного вида, я тут же выхватила, обнаружив в нижнем углу печать с эмблемой Железной Крепости. Быстро пробежавшись по его содержимому глазами, я закрыла их, не в силах поверить прочитанному, воздела голову к потолку. Потом снова возвратилась к тексту, желая убедиться в правдивости. Тьма, заметив мою реакцию, быстро очутилась рядом, прочитав из-за моего плеча.       — Ты не знала? — удивилась она.

* * *

Девушка казалась еще бледнее, чем обычно, даже не так, серее. Ее губы беззвучно шевелились, когда Ася читала, уже во второй раз.

* * *

«Указ Верховного короля Арды, Владыки Ангбанда: Найти и доставить в Ангбанд Ее Темнейшество, Асю…» тут чернила, о счастье, поплыли, так что слово могла узнать лишь я. Асю Мелькориэль. «… любой ценой. Живой и невредимой. Выполневшему полагается вознаграждение.» — гласила бумага. Неужели он до сих пор меня ищет? И раз так, то дела мои плохи. Не стоит высовываться из Барад Эйтель, пока не надумаю возвратиться. А если уж будет необходимо, то в бестелесной ипостаси. «Живой и невредимой». От осознания, что несмотря на мое… предательство, не тайн, но доверия, Мелькор продолжает, в некоторой степени, заботиться обо мне, в глазах предательски защипало.       — Леди Ася? — я тут же отвернулась, Фелагунд невозмутимо продолжил: — Там еще прилагалось ваше изображение, но я его сжег.       — Сожги? — удивленно переспросила я, растерявшись, даже забыв о сентементальности, снова обратив взгляд на собеседника, — Как? зачем?       — Сами подумайте. Для вашей же безопасности. — развел руками он, будто бы говоря что-то совершенно очевидное, — Разве вы забыли про договор?       — Вы не были обязаны обеспечивать мою безопасность. Просто… не болтать, прошу прощения, не говорить лишнего, — должно быть, я выглядела уж очень комично, так, что собеседник усмехнулся.       — Но ведь если вас поймают, все станет очевидно. Я говорил с вами, а после сказал, что вы Светлая. С большей вероятностью нам обоим бы не поздоровилось, — пояснил арфинг, сделав паузу, он продолжил с улыбкой: — Вы так негодуете и корите меня, когда я удивляюсь возможности добрых поступков со стороны Темных, а сами ничуть не верите в то, что в нас, Светлых, есть хоть крупица хорошего, а это, кажется, само собой разумеется из условного наименования наших сторон, — спустя несколько мгновений тишины, наконец аоследовало заключение: — Ладно, вы, скорее всего, думаете совершенно обратное.       — Нет, — пожаоуй, слишком поспешно выпалила я, — Да. Но… всегда хочешь верить, что именно ты поступаешь правильно. Даже если умом понимаешь, что это не так. Кому нравится быть злодеем? Однако на самом деле в такое время нет ни хороших, ни плохих. И правых нет, — третьедомец поморщился, я махнула рукой, второй паралельно раскачивая чашку, чая в которой осталось лишь на донышке, — Не делайте вид, словно вы со мной не согласны. Все это давно перестало быть местью или еще чем. Может, вы и пытаетесь защититься, но Первый Дом одержим сильмариллами, Клятва обязывает их, — при упоминании сего обстоятельства последовали шиканья.       — Тише! — воскликнул, на удивление громко, если учесть, что Финрод пытался гоаорить шепетом, он, — У стен есть уши. — добавил король Нарготронда.       — Неужели вы думаете, я не наложу заклятие? — не наложу, Великая Тьма, не наложу! Я ведь сама предусмотрительность, барлог меня раздери.       — Раз так, то простите, вы предусмотрительнеее меня, но все равно я не стал бы кричать о таком, тем более, когда кто-то из сыновей Феаноро здесь, — в первых словах слышалась едва заметная доля скепсиса, но я не стала ни обижать ни выражать какое-либо недовольство.

* * *

      — А что же второй лист? Тоже приказ? — осведомилась она, с некоторым огорчением обнаруживая, что чайничек опустел.       — Не знаю, — честно произнес Фелагунд, — Я не смог разобрать. Он протянул обрывок, по-другому его не назвать, пергамента. Король Нарготронда достаточно хорошо знал наречие, на котором говорили орки, дело было не в том. Просто у написавшего это был ужасный, ужасный почерк. К тому же, условия тогда тоже явно были не лучшие. Девушка, щурясь, вгляделась в написанное. Если в прошлый раз она посерела, то в этот ее щеки стремительно покраснели, как и кончики ушей. Черные брови стремительно поползли вверх, чуть ли не слившись с линией роста волос. В какой-то момент он смог различити еле слышное «Даже так…». Нет, это просто невыносимо! Старший сын Арафинвэ изнывал от любопытства.       — Ну что там? — нетерпеливо спросил он, не отдавая себе отчета о том, что наклонился над столом, чуть ли не заглядывая в читаемое.