Зов крови

Вечером того же дня абсолютно ничего не предвещало беды. Я, почти уверенная в своей полной безопасности, преспокойно направлялась в покои, возвращаясь от Куини. Уже почти стемнело, а коридоры были слабо освещены в этой части замка, но, привыкши жить в Ангбанде, такое время нравилось гораздо больше яркого солнца. Планам моим спокойно добраться до комнаты не суждено было сбыться. На пути возникла уж больно высокая фигура. Черты лица, конечно, в такой темноте рассмотреть было сложно. Оставалось надеяться, что этот кто-то не по мою душу, а просто проходил мимо. Все таки я рискнула зажечь огонек, который слабо осветил пространство вокруг на пару метров, а также и эльфа передо мной, в котором я узнала Маэдроса. Честно говоря, его я побаивалась. Мало того, что феаноринг меня подозревал, так еще и зная его историю, я представляла, что со мной станется, вскройся правда.       — Добрый вечер, — бросила я, ускоряя шаг.       — И вам, — кивнул он. Я уже надеялась просто пройти мимо, как послышался оклик. «Леди Мориэль» — раздалось сзади, а «леди», в свою очередь, выругалась. Вот тебе и общение с орками. Точного значения я не знала, лишь контекст, в котором следует применять и что это значит нечто очень плохое и не совсем приличное.       — Вы что-то сказали? — осведомился нолдо.       — Нет, — махнула рукой я, — А вы? Звали меня? Тот кивнул. Сердце, как говорится, ушло в пятки. Уж слишком серьезным, впрочем, как и всегда, выглядел эльф. А если он догадался? Или понял на собрании, что присутствовал еще кто-то незримый? Я.       — Хотел поговорить, — пояснил он.       — О чем же? — уже готовясь сбрасывать телесную оболочку и лететь бесплотным духом куда подальше, осведомилась я.       — Ваше выступление неделю назад, — начал лорд Химринга, — Последний номер. На йоту, но спокойнее стало. Может, он просто хочет предпринять еще одну попытку отправить меня в войска Светлых? Это, наверное, не так опасно, однако все-таки надо быть начеку.       — Тот дракон?       — Вы даже знаете, как они называются. Откуда? — был следующий вопрос, ничего хорошего не предвещавший.       — Ну, знаете, слухи доходили, — неуверенно произнесла я и тут же продолжила, не давая вставить и слова: — Да и в общем, по-моему они такие величественные! — может, удастся прикинуться дурочкой?       — А почему изобразиои его с крыльями? — продолжил Майтимо.       — Ну, как почему, — Ася, дура, крылатые драконы появились ведь только во время падения Гондолина! — Просто, они так еще красивее. Да и мне откуда знать, что я их, видела в живую? Я не Мелькор, чтобы портретное сходство соблюдать, — да, еще не хватает только «я художник, я так вижу!», конечно, хамить ведикому воину Светлых, что может быть лучше?       — Вы зовете Моринготто Мелькором, — отметил он.       — Но, это ведь настоящее его имя, — напомнила я, не особо надеясь на успех такого аргумента.       — Это ничего не меняет. После всего совершеннного оно ему больше не подходит. — заявил рыжеволосый, ну а я не могла с ним не согласиться. Честно говоря, я никогда не звала его Врагом. Даже до попадания в Арду. А уж после. Вдруг он считает это прозвище за оскорбление? Да и негоже дочери. В любом случае, я предпочитала называть его Мелькором. И до сегодня проблем привычка не вызывала.       — Если так рассуждать, то конкретно мне ничего худого он не сделал, — тихо сказала я.              — Но разве не достаточно всего остального? — искренне удивился рыжеволосый.       — Я понимаю вас и окажись в похожем положении тоже бы ненавидила Мелькора всей душой, но это ведь невозможно. — осторожно начала я, надеясь ничего лишнего не сболтнуть.       — Вообще-то, вполне себе, — возразил он инхидно спросил: — Или считатете себя неприкосновенной?       — Кому нужна простая полумайэ, поддерживающая нейтралитет? — жалосливым голосом ответила вопросом на вопрос я, — Тем более, что в Ангбанде полно майар и посильнее.       — Неужели вам действительно все равно, кто одержит победу? Ведь то, что сделал Моринготто это ужасно.       — Но и ведь, лорд Нельофинвэ, не безгрешны, — заметила я.       — Он начал войну, — возразил Маэдрос.       — А вы не остались в стороне, — развела руками я. Как, наверное, комично выглядела бы ситуация для кого-то знающего всю правду: Темная, коей я, несомненно, являюсь, пытается разъяснить Светлому, который по милости ее же отца провел столько времени в плену и подвергался пыткам, что он сам во всем виноват.       — Вы что, Врага защищаете? После всего, что он сделал? — возмутился нолдо.       — Я, — да уж, дело принимает отнюдь не приятный оборот. Нужно что-то придумать, как уйти от темы. Как бы странно это ни было, а он напоминал мне Мелькора. По крайней мере их обоих я побаивалась. Опыт общения с последним у меня, по человеческим меркам, немаленький. Иногда помогали расспросы о Телепвен. Рассказывать о прошлом вала терпеть не мог, разве что иногда, очень редко, ограничивался скупой фразой, наприпер «Иногда ты очень напоминаешь Тьелпе», так что прекращал всякий разговор. Но с лордом Химринга такое точно не сработает, вряд ли он знает о существовании моей матери, а если ему что-то и известно, то явно нечто не самое лицеприятное. Другой способ вполне мог подойти. Совсем не сложный. Всего лишь сказать что-то невпопад, любую глупость. Хоть где-то мое сомнительное умение пригодилось.       — Ася, почему ты отказалась от участия в завтрашнем походе? — строго осведомился Темный.       — А почему вы все время носите корону? — спросила я, с улыбкой взглянув на него.       — Но, — мужчина пораженно остановился, — Это сейчас совершенно не важно, мы же говорили о другом.       — Вы не ответили, — напустив на себя обиженный вид, заявила я. А дальше следовали объяснения. Например, что это символ власти, особенно вправленные в нее сильмариллы. Да, это должно было подойти. Нужно нечто такое, что феаноринг совсем не ожидает услышать.       — А лорду Финдэкано нравятся цветы? Если да, то какие? — я, честно говоря, хотела спросить по него самого, но как-то совершенно незаметно вопрос вышел про нолдорана.       — Какое это имеет отношение к моим словам? — серьезнее некуда поинтересовался перводомец.       — Никакое, но, разве мне даже спросить нельзя? — жалостливым голосом осведомилась я.       — Нет, можно, конечно, но, — он задумался, совсем сбитый с толку, — Зачем вам? И, неужели именно сейчас вам нужно узнать?       — Вы же, я слышала, лучшие друзья, вот и, — я наигранно невинно опустила взгляд в пол.

* * *

Спустя еще некоторое время бесплодных попыток Майтимо понять, что я, вообще от него хочу, и причем тут Фингон с цветами, я, наконец, смогла отделаться от него, сославшись на то, что очень хочу спать и уже поздно. По всей видимости, рыжеволосый и сам был рад отделаться от меня. Он, даже не попрощавшись, исчез. Мне лишь осталось, довольной собой, вернуться в комнату. Морне лоте, стоило мне войти, подняло головки. Поиграв с ним немного, я действительно легла спать. Все таки придумывать бредни — дело совсем не легкое и требует недюжей фантазии, в конце концов, чтобы не повторяться. Уже погасив лампы, я задумалась о том, как сильно скучаю. По дому, по подругам, по Мелькору. Пусть он и постоянно пренебрегал мной, командовал, даже клеймо поставил, а к нему я привязалась. Отец из него, конечно, никудышный, правитель тоже немногим лучше, однако и я ведь не святая, наверное, друг-друга стоим. Уже не впервые закралась мысль о том, что он может меня не простить. Что если я приду, а вала меня и на порог не пустит? Куда тогда? В Барад Эйтель я точно оставаться не хочу. Понаблюдать за эльфами так, интереса ради — это одно. Совсем же другое — остаться здесь жить. А есть ли еще варианты? Люди, гномы? Возможно они и окажутся поприятнее, но нет. Я не смогу скрывать себя вечно. Что же тогда? Валинор? Нет, туда я ни за что не сунусь, за все три сильмарилла шагу даже в сторону Амана не сделаю. Мне моя жизнь дорога, я за Врата Ночи или в Мандос не хочу. Значит, не прими меня Темный, придется вести отшельнический образ жизни? Может, вообще, не принимать человеческий облик, а летать никому не видимой по Арде? Нет, так я тоже не смогу, это уж точно. Одной, может, и продержусь, точнее, точно продержусь, но что же это за жизнь такая будет? Правильно, никакая. Тогда останется лишь слезно вымаливать прощения и крова у Мелькора. В конце то концов, зря ли он четыре года потратил, чтобы из меня оружие сделать? Пусть такая роль и обидна, но лучше она, чем ничего. В крайнем случае придется забыть про гуманизм и участвовать в войнах. Однако как уйти и когда? Не сейчас же. Я хочу еще немного побыть среди Светлых. И Фингона. Что-то тянуло к нему, практически незаметно, но сильно. Вряд ли любовь, я уж точно не намерена влюбляться. Может он просто близок мне? Как друг. В любом случае, кто бы ни был нолдоран, и как бы я к нему не относилась, но в Ангбанд вернуться надо. Другого пути нет, остается лишь насладиться оставшимся временем, что я я проведу в городе. Какой это будет срок, я не решила. А Мелькор… Мелькор меня простит. «Уж точно простит» — совсем явно прошелестела Тьма. Если бы не усталость, я бы точно вскрикнула или, по крайней мере, удивилась, но мне оказалось абсолютно все равно. Говорит и говорит, давно уже пыталась. А, может, просто я, наконец, научилась понимать ее язык. С мыслями о том, что завтра будет новый день и я точно во всем разберусь, я сомкнула веки, заснув. Сны мне давно не снились, точнее, в Арде еще никогда. Хотя, полноценным сновидением я назвать это не могла. Были лишь ощущения — холод и мрак. Назвать их неприятными я тоже не могла. Для Темной они оказались вполне обычными и совсем не страшными. Можно даже сказать, что дарили успокоение и я вполне хорошо выспалась.