Я - Предвестник.

      Аякс спокойно доедает суп, испытывая странную ностальгию по беззаботным временам. В зале играются Антон и Тевкр, Тоня сидит рядом, уплетая за обе щеки гостинцы из столицы. Легкие наполняются ярким запахом домашней выпечки, а горячий суп греет изнутри, принося мнимое чувство спокойствия.       — У тебя правда все хорошо? Никто не обижает? — матушка сидит напротив подперев кулаком щеку, смотрит с теплой улыбкой.       Аякс зачесывает отросшие вьющиеся рыжие локоны назад, едва удерживаясь от тяжелого вздоха.       — Нет, — отвечает он коротко, не возражая когда сестренка прилипает к его плечу, протягивая кусочек надкушенного десерта. Аякс безропотно пробует его, поражаясь приторности. — Не увлекайся, а то зубы заболят.       — Угу, — счастливо кивает Тоня, доедая остатки.       Прошло три месяца с тех пор, когда он сбежал в армию Фатуи к Пульчинелле.       — Не желаешь вступить в Фатуи? — Предвестник щурит свои желтые глаза, смотря на застывшего мальчишку, после переводя взгляд на отца.       Аяксу кажется, что весь мир схлопнулся в одну крошечную точку. Пропали звуки и чувства, оставляя лишь оглушительный стук сердца в ушах и обжигающее осознание: он привлек внимание Предвестника. Ступор длился недолго — за ним всколыхнулся проблеск надежды.       Место, где он сможет совершенствовать свои навыки боя. Место, где он научится контролировать себя. Место, где он сможет безнаказанно утолять свою жажду разрушений. Место, где ты служишь единой цели, преследуя вместе с этим собственные убеждения. Армия Фатуи никогда не пустовала, желающих было множество. Но много ли тех, кто получал приглашение напрямую от Предвестников? От Пятого из Десяти?       Аякс резко вдыхает полной грудью морозный воздух, только сейчас почувствовав насколько он продрог без тулупа. И когда он открыл рот, чтобы вмешаться в диалог, его отец сердито качнул головой. Звуки и чувства приобрели очертания, оседая тяжестью глубоко под ребрами.       — Нет, — мужчина качает головой, сжимая в руках одежду сына. — Не поймите неправильно, Господин Предвестник. Аякс совсем еще ребенок, глупый юнец возомнивший себя невесть кем. Я против.       Пульчинелла трогает свои усы, а после деловито жмет плечами, решив не настаивать. Аякс смотрит на своего отца — его кожа бледная как снег, и было непонятно: испугался ли он внимания Мэра, или того что ему пришлось отказать. Но по мнению самого мальчишки — оправдание было таким себе. Ему казалось, что отец его ненавидит.       Когда они уходили с площади, Аякс обернулся, напоследок увидев все тот же хитрый прищур старика.       — Отец долго сокрушался после твоего ухода, — говорит Тоня, слегка чавкая. Аякс даже не ведет бровью — и сам понимает, какой наверное тут переполох он устроил очередным своим исчезновением.       Он сбежал в эту же ночь оставив лишь записку, под утро придя к воротам резиденции мэра, не совсем уверенный в том, что делает. Быть может, им двигала жажда свободы, попытка сбросить оковы отцовского неодобрения, шанс доказать свою самостоятельность и искупить грехи. Скверна противно нашептывала ему пол ночи: ни в чем он не виноват, все получили по заслугам.       Можно уйти из Бездны, но Бездна никогда не покинет тебя.       Ему было страшно допустить мысль, что все это ради защиты его семьи от самого себя, попытка уберечь тихую спокойную деревушку у моря от вылезшей из Тьмы твари. Он не мог признаться самому себе, что то минутное просветление в объятиях Тони и позорные слезы — всего лишь короткий миг его адекватности. Аякс по прежнему придерживался цели — не искать контакта с Бездной, не вспоминать скверну, не пытаться трансформироваться в Наследие Мерзкого. Но не мог противостоять низменному желанию обратить вокруг себя все в хаос, заставить людей грызться как волки, превращая обычную жизнь возле себя в смертельную арену из гнева и боли. Так он чувствовал себя живым.       Ворота отворились слегка скрипя от мороза, Аякс вздрогнул, подняв взгляд на высокого и молодого мужчину, что смотрел на него безразличным взглядом, молча намекая следовать за ним. Пульчинелла ждал его.       Кабинет встретил теплом и неизвестным ему запахом иностранных благовоний, за широким столом сидел Предвестник, смотря на него по прежнему изучающим и лукавым взглядом. Аякс сдавленно здоровается, все еще ощущая трепет перед кем-то вроде Авангарда своей страны, потому что каждый в Тейвате знает — Предвестник не просто громкий титул и звание. Это сила, могущество, несокрушимость и воплощение идеалов Ее Величества Царицы. Присаживаясь в высокое кресло, он смотрит в чужое лицо, пытаясь найти утешение в собственных мыслях.       Ничего страшнее Скирк он не встретит в своей жалкой жизни.       — Я подумал над Вашим предложением, Господин Пульчинелла, — Аякс подает голос первый, напряженно замерев в безразмерном кресле.       Мэр молчит, крутит пальцами один ус, а после вздыхает, жестом подзывая кого-то. На столе появляются две кружки с горячим чаем и самые простые плюшки. Предвестник хмыкает, разрезая тишину спокойным голосом:       — Пойдешь наперекор отцу? Знаешь, есть в тебе что-то… — Пульчинелла ненадолго замолкает, отпивая горячий напиток, к которому Аякс до сих пор не притронулся. — Где ты научился драться?       Взяв в руки кружку, он не подает виду о своей напряженности и неуверенности. Хватит метаться из крайности в крайность. Делая вдох, он припадает губами к чашке, ощущая незнакомый, но определенно приятный вкус.       — Сам научился. Захотел дать отпор, — его губы навек запечатаны, путешествие в Бездне навсегда останется тайной, покрытой мраком. Предвестник напротив щурит глаза, улыбается снисходительно, наверняка не поверив.       — Мгм… Стиль весьма… необычный.       Воцарилась тишина: Пульчинелла по прежнему рассматривал его с любопытством, в то время как тревожность полностью отпустила Аякса, позволяя насладиться весьма дивным чаем. Бояться было нечего — понятно, что мэр возьмет его под свое командование.       — Ты неплохой боец, думаю тебя можно было бы сразу определить в младший офицерский состав. В конце концов, ты уделал их без должной армейской подготовки.       Аякс глубоко вдохнул. Вот оно — спокойствие за сохранность окружающих и сражения с монстрами на границах. Однако Предвестник тихо засмеялся, совершенно по доброму. Аякс изгибает в недоумении бровь, понимая что есть одно «но».       — Тебя ведь хотели наказать, да? Мне доложили, что пару месяцев назад ты превратился из домашнего мальчишки в буйного сопляка, — слова неприятно резанули по самолюбию, но он решил не возникать и не перечить. — Дело дошло почти до убийства.       Аякс не чувствовал того угнетения, которое было рядом с отцом всякий раз, стоило завести тему о его отвратительном поведении и старой песни «ты стал другим». Рядом с этим старым эльфом было… по домашнему уютно. Чувство обманчивое и призрачное — об этом вопило все его нутро, скверна внутри едва ли не шипела. Предвестник внушал доверие и опасение одновременно. Аякс тряхнул головой, пытаясь усмирить нарастающую бурю внутри. Не поддаваться Бездне. Найти иной выход, контролировать свою жажду битв и достойных соперников.       ПрИнЕсИ ХаОс этОмУ мИр-Р-рУ.       Он едва успел поставить кружку, чтобы не выронить ее от неожиданно всплывшего в памяти напутствия. Скирк спустя время все еще была убедительной и опасной. Аякс не знал, сможет ли она выбраться из Бездны, но рисковать не стоило. Она что-то разглядела в нем. Ему стоит стараться хотя бы ради нее. Доказать, что наставница не ошиблась в выборе.       — Начнешь с обычного рядового. Пройдешь полную подготовку к воинской службе, а после тебя перераспределят в отряд. С первой зарплаты сможешь возместить ущерб семье того несчастного.       Аякс морщится от волос сестры, что забавно торчали во все стороны, а после раздраженно сдувает собственную отросшую челку с лица. Никто не хотел ему такой жизни. Он сам избрал свою судьбу. В тот самый вечер, когда решил доказать, что он не трус и слабак. Когда решил достичь своего предела, своего идеала.       Матушка заботливо обстригла его волосы до приемлемой длины, сокрушенно покачав головой при очередном взгляде на седую прядь. Аякс сходил в баню, недолго посидел с младшими братьями, а после попрощался со всеми, напоследок посмотрев хмурым взглядом на отца. Тот не удостоил его своим вниманием.       Оседлав коня, он двинулся в сторону военного лагеря недалеко от столицы. На улицу опускалась ночь, снег искрил от бликов луны, пока Аякс обдумывал в пути свой выбор. За все время службы он ни разу не пожалел о своем решении вступить в армию. Единственное, что удручало, так это отсутствие хоть какой-нибудь битвы. За три месяца подготовительного курса и обучения самодисциплине, он пять раз загремел в изолятор, как зачинщик раздора среди солдат. Дважды стоял на ковре у Пульчинеллы, семь раз был наказан суточным караулом, и лишь однажды попал в лазарет. Он честно старался придерживаться устава, но каждый раз его, казалось бы, безобидные слова превращались в ехидные издевки. Он словно магнит притягивал к себе все неприятности, и Пульчинелла наблюдал за этим с особым интересом, предрекая ему славную карьеру. Аякс не понимал, что он имел в виду. И даже не хотел.       Спешившись, он прошел контрольно-пропускной пункт, отведя лошадь в конюшню. А после, вместо того, чтобы отправиться спать согласно уставу о распорядке дня, он крадется на тренировочный полигон. Аякс любил тренироваться в одиночестве, не взирая на жесткие выговоры лейтенанта о несоблюдении режима и наказания в виде тяжелого труда — нередко заставляли таскать новое вооружение, которое разрабатывал один из предвестников. Ступив на твердый бетонный пол, вычищенный от снега, он стягивает с себя меховую куртку, оставляя ее висеть вместе с ушанкой на декоративном заборчике, что огораживал тропинку между корпусами казарм. Размяв плечи он слегка ежится от холода, после чего вытаскивает из оружейной стойки дешевый, но увесистый клеймор. Ему нравилось тренироваться с ним, так как от веса хорошо развивалась выносливость и скорость. Аякс криво и тихо усмехается — помнится, когда его впервые поставили против взрослого парня сражаться на деревяшках, он поразил всех своей скоростью, и за глаза его стиль ведения боя прозвали «дьявольским». Тогда его изрядно побили, потому что он сказал что-то едкое в ответ на «мелкую выскочку», и тогда же он побывал в лазарете единственный раз и впервые на ковре Предвестника — за всю историю военной подготовки ни разу практически вся рота новобранцев не была настолько изувечена. Командование видело ситуацию, но ничего пресекать не стало. Потому что армия — не место для слабых.       Аякс выгрызал свое существование в этих стенах, потому что близился день распределения по отрядам, и вылететь как пробка из-за давления взрослых он не собирался. С тех пор, как он перебрался в эти стены, скверна внутри недовольно затихла и более не давала о себе знать. Перекинув клеймор в другую руку, юноша принял стойку, медленно и уверенно отрабатывая движения, вспоминая каждую тренировку со Скирк. Воспоминания о Бездне отдавались в груди приятной истомой, и Аякс не раз ловился себя на довольно страшной, но от того и притягательной мысли. Он хотел бы вернуться туда вновь.       В некоторые дни, когда становилось откровенно тошно и злобно на окружение, Аякс думал о том, что было бы куда проще, если бы он остался там — далеко-далеко от спокойного Тейвата, в своем грязном мире Тьмы, где были только он, наставница и бесконечное множество тварей. Во снах приходил исполинский зверь, Бездна шептала что-то утешительное, и волны смыкались над его головой, погружая в блаженную тьму. Тренировки помогали успокоить дух и заглушить желание набить кому-нибудь морду. Не надолго, но помогали.       Мельком оглянувшись и ничего не увидев, Аякс продолжил отрабатывать движения с четким ощущением того, что за ним пристально следят. В темноте под навесом выступающих крыш казарм шагала высокая и мрачная фигура, задумчиво склонив закованную в шлем голову на бок, словно наблюдая с легким любопытством за юнцом.