Я - Предвестник.

      Аякс на выдохе резко опускает руки вниз. Колун с треском раскалывает бревно, оно разлетается в стороны на поленья и мелкие щепки. Морозный воздух наполнился запахом древесины, от чего Аякс с блаженством вдыхал его, не обращая внимания на горящие щеки и нос. Он уже давно наколол на одну-две стопки в дом. Но физическая нагрузка оказалась слишком привычной и приятной, от чего Аякс невольно втянулся и… и забылся в размышлениях о том, как достать оружие и продолжить тренироваться уже тут, дома.       В доме, который более не ощущался, как дом.       Он отставляет колун в сторону, с блаженством потягиваясь до хруста в спине. А после собирает вязанку дров, сразу на две полные печки, и взвалив на спину выходит из-под навеса дровника, минуя колодец, баню, подходя к дому.       И едва он открыл дверь, на него устремляется испуганный взгляд матери, а из комнаты вываливается спешно одевающийся брат Евгений. Аякс закрывает дверь, чтобы не выстудить дом, и замирает на пороге с дровами за спиной, которые не видно из-за тулупа. Хоть он и был порван когтями с отлетевшими пуговицами, Аяксу это лично не мешало от слова совсем.       — Сынок… — женщина облегченно выдыхает, а после пытается посмотреть на него со строгостью, но получается откровенно не очень. — Отец же сказал, что ты под домашним арестом. Куда тебя понесло в такую рань?       Аякс изгибает брови в удивлении, а после стаскивает с плеча веревку, аккуратно поставив в сторону вязанку дров. Евгений заканчивает натягивать шерстяные носки, выпрямляясь в проеме дверей.       — Печка уже, наверное, потухла, — он стягивает чью-то ушанку, ведь его потерялась где-то в Бездне.       На этом его объяснения заканчиваются, он так же стаскивает с себя тулуп, валенки, и все это ставит на место.       Он так и не уснул этой ночью.       Закрывая глаза он видел бескрайнюю и такую знакомую пустошь, провалы в земле, черное бездонное небо. Он чувствовал себя паршиво от осознания, что все это осталось позади, но не собирался сдаваться. Что там говорила Скирк в напутствие? «Принеси Хаос этому миру».       Аякс идет мимо матушки и брата, возвращаясь в свою комнату, где уже бодрствовал Михаил.       — Напугал нас, — мягко улыбается он, собирая пшеничные волосы в низкий хвост.       Аякс не отвечает, просто падая поперек кровати. Брат выходит из комнаты, стуча по деревянному полу тростью.       Он вновь вытягивает руку к потолку, думая о скверне. Ладонь чернеет и тихо шипит, грязь каплями срывается вниз но не долетает до его лица — сгорает с неприятным гнилостным запахом. Аякс даже не морщится. Сама Бездна всегда пахла именно так, он уже привык.       Привык, и раздражается с того, как эта Пропасть изменила его до неузнаваемости. Родители это чувствуют. Быть может, даже подозревают, что это и не их сын вовсе.       Аякс задумывается: а действительно ли «он» вернулся домой?       Он хмурится, вытянутую руку простреливает знакомая тягучая боль, она страшно деформируется и тут же возвращает прежний облик. Аякс мог поклясться, что на мгновение увидел знакомые металлические когти.       — Братик Аякс?       Он вздрагивает, тут же подрываясь на кровати и смотря в глаза Тоне, что робко заглядывала в его комнату через щель.       «А если бы она заметила?» — мелькает страшная мысль в его голове, и ему становится дурно. Тоня ни в чем не виновата и любит его любым. Он выдавливает из себя измученную улыбку, и подзывает ее рукой. Девчушка счастливо вбегает в комнату, тут же залезая на кровать и прилипая к его шее.       — Ты почему так рано встала? — спрашивает он, потому что по другому не может.       Аякс может размышлять о произошедшем сколько угодно, обижаться на родителей до глубокой старости, ненавидеть себя прошлого за слабость. Но в чем виноваты его младшие братья и сестра?       Он неуклюже приобнимает ее в ответ, даже не ежась от чужого дыхания на сгибе шеи. Раньше было щекотно. Сейчас было без разницы.       Тренировки Скирк оставили неизгладимый отпечаток и дали свои плоды. Он чувствовал, но просто мог не обращать на это внимание. Если это не касалось серьезных ран или удара руки наставницы.       — Мама испугалась, что ты опять исчез, — бубнит она куда-то в его теплую кофту, прикрывая глаза. — Ты же больше никуда не уйдешь?       Аякс молчит, задумавшись над ее вопросом.       Уйдет ли он? Пока что, наверное, нет. Он все еще ребенок, о способностях которого никто не знает. Он потратит время до совершеннолетия с пользой, будет усердно тренироваться и копить деньги. А после уйдет странствовать и сражаться с монстрами. Странствовать безымянным, или записаться Гильдию искателей приключений?       Аякс мягко хлопает ее по лопаткам, и отвечает тихо:       — Не уйду. Пока что.       Тоня тихо хихикает, и толкает Аякса. Он падает на спину, все еще обнимая свою младшую сестренку, и упирается пустым взглядом в потолок.       Он рад, что получил этот бесценный опыт и на него обратила внимание искусная мечница царства Тьмы. Но точно не хотел бы, что бы его младшие ступили на этот путь. Или увидели то, кем Аякс теперь является.       Он не заметил, как лениво принялся поглаживать щуплую девичью спину, как Тоня тихо засопела в его объятиях — видимо тоже плохо спала эту ночь. А может быть и все эти дни, что его не было.       Губы расползаются в усмешке — для них мгновение, для него переломный момент всей жизни. Его становление воином. Тернистый путь крови и страданий.       Рядом с сестрой он чувствует себя спокойнее. Словно его темная суть внутри затыкается, перестает дергать его в стремлении обрести большую силу, найти достойного противника, пролить чью-то кровь. Он прикрывает глаза, и видит просто темноту, и кажется ему, что в комнате пахнет теми редкими цветами Снежной, что редко пробиваются из-под растаявшего снега.

***

      Старшие братья и сестра уехали по своим домам спустя пару дней, и Аякс почувствовал себя после этого в большей безопасности. Михаил, конечно, не мешал ему спать ничем, он не храпел и не пинался. Просто Аякс не мог спать рядом с кем-то из взрослых, постоянно находясь в непонятном напряжении. Словно натянутая тетива лука, жаждущая пустить стрелу на поражение.       Отец стал относится к нему более благосклонно. Изредка с его губ слетала сухая похвала, которую Аякс старательно пропускал мимо ушей — обида все еще грызла его изнутри. Может быть однажды он скажет ему спасибо. Но точно не сейчас.       Аякс проявлял инициативу, сам вычищая дом от налетевшего снега, переколов почти все бревна, которые у них были в запасе, таская воду в баню и в дом из колодца. Матушка расплывалась в счастливой улыбке, ласково трепля рыжие вихри волос. Он каждый раз одергивал себя, чтобы не сбросить заботливую ладонь.       Аякс чувствовал себя в такие моменты уязвимым. Они вели себя так, словно на них снизошло чудо, но на самом деле он готов был лезть в лес чтобы подраться с кабаном голыми руками. Чтобы вновь почувствовать тот всплеск внутри себя, когда хочется сражать все больше и больше, когда противники захлебываются в собственных лужах.       Так и пролетел его домашний арест.       Он не спеша одевается в вещи потеплее, обувая отмытые после Бездны сапоги, надевая зашитый тулуп и новую ушанку. Красный шарф, тоже постиранный, небрежно наматывается на шею.       Улица встречает его удивительно солнечным днем. Лучи отскакивали от белого снега, заставляя щуриться, и Аякс потопал знакомой дорогой, вновь погружаясь в раздумья.       Раз у него сейчас не было оружия, то следовало хотя бы просто научиться драться.       Библиотека вновь встречает его пронзительной тишиной возле угрюмой бабки смотрительницы. Он шагает уже по другому маршруту, не к стеллажам с рассказами о приключениях и героях. Аякс ищет раздел с боевыми искусствами, и чем глубже он заходит в поисках, тем отчетливее до него долетает чей-то смех. Но ему без разницы.       За столом сидят мальчишки, что когда-то давно — на самом деле от силы недели две назад, — заставили читать ужастик, от чего все пошло именно в ту сторону, в которой он свалился в бездонную яму в глубине леса. Ребята поднимают заинтересованные взгляды, улюлюкают при виде Аякса, но тот их игнорирует, рассматривая корешки потертых книжек. Достав самую потрепанную, он молча подходит к столу под молчание сверстников, и лениво стягивает одежду с себя, положив книжку на стол.       Ее тут же умыкнул белобрысый парнишка, стриженный под горшок.       — Гляньте, — он усмехается, покрутив книжку в руках, с удивлением читая название. — Основы борьбы? Тебе это точно не по зубам, нюня.       Пухлый дружок рядом хрюкнул от смеха, в то время как их взгляды впились в Аякса выжидающими взглядами. Но тот спокойно стянул шарф намотанный поверх, повесил тулуп на спинку, и только после этого перевел взгляд на сверстников.       Они вздрогнули от странной эмоции, мелькнувших на дне темных глаз, и нахмурились, не получив ожидаемой реакции.       — Мы слышали, ты потерялся, — ехидно подхватывает толстый мальчишка, решив давить дальше, чтобы сполна насладиться чужими слезами. — Громко наверное плакал, да?       «Первые недели», — отстраненно подумал Аякс, а после легонько наклонился и резко вырвал книгу из чужих рук. Блондинчик испугался приложенной силы, но позже все списал на неожиданность поступка.       — Не мешайте, — безразлично отозвался Аякс, присев на стул и открывая первую страницу. Он осилит эту книжку за час, он хорошо натренировал скорость чтения за эти годы.       Мальчишкам такое отношение категорически не нравится: они зло фыркают, вскакивают со своих мест. Аякс игнорирует их, читая азы и базовые стойки, внимательно разглядывая иллюстрации.       Вот бы найти кого-нибудь умеющего, чтобы посмотреть воочию на техники исполнения.       — Эй, сопляк, тебя давно не били, да?! — белесые волосы колыхнулись, он резко тянется через весь стол, чтобы ухватить воротник Аякса и вздернуть его вверх.       Тишину библиотеки разрывает грохот и последовавший за этим болезненный вскрик, вынуждая смотрительницу ругнуться и встать с кресла, подбирая трость и ковыляя к читальную зону.       Аякс практически до хруста вдавливает чужую ладонь в дерево, смотря на корчившегося от боли блондина взглядом исподлобья. Пухлый товарищ испуганно замер на месте.       — Я сказал: не мешайте, — повторяет он глухо, а после внутри него что-то опасливо зашевелилось.       Он глубоко вдохнул, чувствуя фантомный запах крови, скверны, сырой земли и Бездны. Он почувствовал запах Битвы. Или то был воспетый Скирк Хаос?       Губы непроизвольно гнуться в вызывающей ухмылке, от чего его потемневшие глаза выглядели совсем дико по сравнению с прежним чистым и наивным взором.       — Или ты хочешь себе проблем? — участливо интересуется он, придавив чужую скрюченную ладонь сильнее к столешнице.       Послышался громкий хруст.