Сожги меня

… Пока я аккуратно убирал прядь белых волос с ее личика, она молча пожала плечами и потянула меня дальше по асфальтированной дорожке вглубь парка. С моего лица не сходила улыбка все время, пока я смотрел на мою радость. Вокруг нас почти не было людей, в основном это были пары, которые специально старались найти спокойное место в парке без лишних лиц. Гармония тихого шелеста листьев и изредка прорывающихся сквозь тишину слов успокаивали и создавали прекрасный фон. Теперь и у меня появилось желание полакомится холодным десертом… И хоть невозможно было дождаться момента, когда я съем ее полностью, я решил попробовать успокоить свое сердце и начать с малого. Я подошел к дереву, за которым было самое уединенное место в парке потянув ее за локоть. Моя милая все так же ела мороженное, не понимая и не догадываясь о причинах моего странного поведения. Она не отстраняется, как раз потому, что не замечает ничего необычного. И так даже лучше. Значит Биллс не будет сопротивляться, так как понимает что значит мой взгляд. Наверняка она всегда понимала, только не показывала мне этого. Специально вела себя определенным образом, дразнила по уши влюбленного в нее дурака. Ну что ж, я готов повторить все свои страдания еще раз, лишь бы хоть на секунду быть уверенным, что она моя. Почти до конца, а я всегда был ее — целиком и полностью. Я мог бы сейчас обнять ее за талию, повернуться и поцеловать, но это все было слишком просто. Как вам наверняка известно, что я не ищу легких путей, если дело касается моей маленькой. Так что, я еще секунду выжидал, когда она в очередной раз отведает охлажденную массу, затем выхватил рожок из ее ладошки. Она мгновенно отреагировала и нахмурила брови. Рефлекторно потянувшись за десертом в моей руке она приблизилась ко мне окончательно попавшись в мою ловушку. Ее лицо оказалось на расстоянии ладони от моего и демон в очередной раз подбил меня на маленькое преступление. Сам преодолев то мизерное пространство, я взял ее губы в свой плен, интуитивно находя и слизывая с ее сахарных уст мороженное. Она охнула от неожиданности, промычав мне в губы. Этот мимолетный испуганный вдох, который даже стоном нельзя было назвать задел какую-то шестеренку в моей голове, которая отвечала за трезвую оценку происходящего. Я со страхом и все более преобладающим наслаждением чувствовал, как ее мягкое маленькое тельце распаляло меня. А это был всего лишь поцелуй. Хотя кого я обманываю?.. Это не был «всего лишь поцелуй». Нельзя назвать такой момент простым, так как это будет самообман в целях убедить самого себя, что нет, «я не настолько безумен». Всякая любовь — это некая смесь очень редких моментов счастья, одна и та же эмоция по-разному воспринимается, в зависимости от прошлого личности. Может от того мое сердце сжимается от нежности при взгляде на мою радость. Иногда мне даже кажется, что это все нереально. Моя Билли не реальна, будто она плод моего воображения — то, чего на земле априори не может существовать. В таком случае, самый вероятный вариант — это то, что моя милая не от мира сего. Или же правда, она подарок с небес. Бог знает, вдруг я сделал что-то хорошее в прошлой жизни и поэтому меня судьба так наградила — лучший подарок, который я когда-либо получал. Когда мне было четыре, когда моя крошка родилась… Восемнадцатое декабря, две тысячи первый год… Я помню это так четко, хотя мне тогда было всего лишь четыре. Впервые узрев этот маленький кричащий комочек я не мог описать что творилось внутри меня. Это не было что-то плохое по ощущениям, и наоборот мне не было весело или радостно. Все было настолько странно, что я до сих пор не понимаю что в тот момент произошло. То загадочное время глубокого детства я помню отрезками, очень четкими и ясными, а некоторые будто уплыли в туман. Вот серьёзно, большинство мгновений просто-напросто затерялись где-то на подкорке моего подсознания. Помню, что тогда, с приходом зимы мне тогда начало казаться, что и в нашей семье по отношению ко мне стало холоднее. Все внимание уходило ей, а меня словно специально игнорировали. Сейчас конечно же я понимаю, каким мелким глупцом был, что думал так, но сами посудите — я был ребенком. Рождение младшей сестры все же потрясло меня, хоть и сам выпрашивал у родителей сестру или брата. Мой мозг был абсолютно детским и соответственно, рождение этого маленького вечноплачущего комочка заставило меня повзрослеть быстрее. Но когда я впервые взглянул на нее… Как я уже сказал — я не мог даже самому себе объяснить, что чувствовал, но с того мгновения я осознал, что хочу всегда, всегда о ней заботится. Мне было все равно на весь мир, мне словно что-то подсказывало, что она моя. Что я не смогу больше никогда в жизни полюбить кого-то так же, как сестру. Если вообще смогу еще испытывать подобные чувства… В общем, я просто ждал, когда все это кончится. Но, как оказалось, ждать пришлось долго. До того момента, как в моей жизни моя Билли исчезла из моей жизни… Я стал замечать, что с каждым днем мой мир становится все меньше и меньше. Моя милая словно оккупировала все мои мысли, доставала каждый угол моего подсознания. Билли медленно, но верно становилась всем моим миром. И… В таком моем случае самый здоровый выбор — это не любить вовсе… Но так бывает, что когда ты пытаешься оперировать своими чувствами, у тебя не просто ничего не получается — ты загоняешь себя в еще большую яму. Однако, если иметь в виду происходящее в данный момент, все обстояло наоборот — я чувствовал небывалую эйфорию. Меня повергало в шок и восторг одновременно факт, что такая малышка уже держала в своих кулачках мое сердце. Помню, как держал ее на руках, (хоть и под четким присмотром и контролем мамы, но это было не так важно для меня в тот момент). Мог ли я чувствовать в то мгновение какую-то странную связь с младенцем? Мне почему-то казалось, что она не моя младшая сестра и даже сейчас… У меня в голове по сей день не укладывается, что эта маленькая девочка — не мой ребенок. А последнее время я словно и правда проникся к ней отцовскими чувствами. Я всегда любил и жаловал ее, даже тогда, когда она наотрез отказалась со мной хоть как-то коммуницировать. Мне хотелось заботиться о ней каждую секунду и наконец она позволяет мне это делать. Я могу к ней прикасаться, целовать, долго обнимать и всячески ласкать. За спиной словно выросли крылья, это было сравнимо разве что с двойной дозой чистейшего героина. Словами невозможно передать тот трепет, который я испытывал при взгляде на нее, просто с желанием хоть на секунду дотронуться. И в какой-то момент в моей голове мелькала идея «остановиться» — раз уж я наконец получил власть над ее сердцем, но в тот же миг я поймал себя на мысли, что просто-напросто не могу. И вторая мысль была как утешение — что в этом нет никакой необходимости, что это произойдет само. Проблема была только в том, что хоть я и контролирую ее, но абсолютно не имею сил, чтобы удержать самого себя. Маленькая интриганка, сама того не зная, пользовалась, распоряжалась мной.

***

По пути домой из парка я уже мечтал как мы проведем этот вечер вместе. Мы бы могли просто посмотреть что-то вместе, я бы, как хороший старший брат, купил бы ей вкусностей, а она была бы ласковым котенком, а не кактусом, (хоть и красивым, признаю, но все равно кактусом). Я обещаю, что не трону ее и пальцем, если она этого не захочет. Или же мы просто можем обниматься, я бы просто поглаживал ее спинку и она бы мирно уснула в моих руках. Чем не рай? Прямо как в кино. Так что, пока я уверен, что делаю правильный выбор. Мы молча прошли мимо магазина, она не сказала мне насчет еды ничего. Сам хоть и удивился, но ничего не сказал. Я ожидал она дернет меня за рукав и попросит зайти по сладости и всякую всячину, которую можно съесть за просмотром какой-то телепередачи. Но нет, она была тихая, поэтому я просто сжал ее маленькую лапку в своей ладони и мы поспешили домой.

***

По приходу домой она вела себя весьма странно. Я бы даже сказал подозрительно — никакого спокойствия. Когда я пытался ее обнять и поцеловать она очень быстро отстранялась, словно совсем не хотела этого. Сбегала в свою комнату каждые пять минут. А когда я заходил за ней и спрашивал, то она рассеянно отвечала, что это пустяки. Постоянно оглядывалась на время, будто ожидала что-то, или кого-то… Но… Моя соблазнительница так мастерски меня отвлекала и успокаивала своими губами, что я, влюбленный дурак, просто напросто не придавал всему этому значения. Она знала, что сводит меня с ума и пользовалась этим. Да что там говорить — эта вертихвостка вскружила мне голову как школьнику. Дразнила меня быстрыми поцелуями, будто мы в спешке или прячемся, словно намеренно не давала мне насытиться. Если она все это специально устроила, то… Должен признать, у нее получилось распалить меня, голод начал медленно съедать меня. Мне так хотелось утолить свою жажду, но моя милая лишь слегка царапала мою шею кончиками ногтей и продолжала околдовывать своими чарами. Да, именно чарами, как бы наивно и банально это не звучало. Меня завораживали искусные движения ее рук и тела, мимолетные которые были так невинны как у ребенка, но при этом имели свою шарм эротики. Через какое-то время, она опять странно метнулась взглядом на часы и словно встрепенулась. Все фантазии о ней рассыпались как карточный домик — ее и так призрачные чувства во взглядах сошли на нет, а мне как на зло хотелось еще и еще, и вот тогда она все же дала мне отпор. Эта маленькая интриганка опять нашла способ отвлечь меня, внезапно выпалив, что хочет орешков и колу. Что хочет здесь и сейчас, показывая всем выражением своей милой мордашки, что у меня нет выбора. Да и… Как я могу ей отказать в такой мелочи. Она просто порадуется как ребенок, а меня сделает счастливым одна ее улыбка и горящие глаза. С тоской в глазах от мысли, что мне придется оторваться от своего наслаждения, я на автомате оделся и вышел в магазин по ее заказу. Знал ведь, что она захочет есть, но легкомысленно прошел дальше. А мог бы зайти и раньше все купить. И не пришлось бы отлучаться и вообще покидать мою радость… Нужно будет это записать, чтобы в следующий раз так не протупить.

***

По возвращению я не застал ее. Чтобы вы понимали, читатель, я дважды обошел все комнаты в нашем доме. Даже гараж и задний двор. В пути домой меня также преследовало странное предчувствие. А сейчас… Мне кажется, словно все это нереально. Словно она где-то поблизости и просто прячется. Я вроде-бы должен беспокоиться, переживать, но почему-то не чувствую ничего. Только странная злость, которая вытекла из раздражения, что я никак не смог ее докричаться. Гнетущая тишина словно давила на череп, а в голове я перебирал варианты с кем она может быть. Неужто тот мелкий гаденыш Генри ее как-то выманил мою прелесть… Факт вероятности того, что ее сейчас пожирает глазами какой-то ублюдок злил больше всего, в случае, если кто-то посмеет тронуть ее… Мой мозг предсказывал только одно для этого недоросля-ухажёра — убийство, и все равно кто бы это ни был. Я уверен, личность этого человека меня бы не остановила.

***

Эта вертихвостка заставила меня ждать целый час. Час. Узрев ее в дверном проходе, тяжело дышащую, раскрасневшуюся, словно она бежала марафон до нашего дома, мне хотелось высказать ей все мои мысли, все недовольство. Но я лишь молча выслушивал ее россказни, что она все это время была у подружки, забыла меня предупредить и банально позвонить. Мне так хотелось ответить ей, размазать все ее «доказательства» и оправдания одним движением по ее лицу, но у меня не то что рука не поднялась, у меня в горле ком стал, я едва сдерживался, чтобы не сказать ей чего-нибудь очень обидного. И только мысленно говорил ей все это вслух, в сотый раз напоминая, что между нами произошло. Желания кричать на эту малолетнюю дурочку не было от слова совсем. Толку с того, что я криком заставлю ее вжать голову в плечи? Ну опустит она глаза, ну пробубнит неразборчиво никому нахрен не нужное «извини», и что? Будто-бы что-то изменится. Нет, она как была так останется с бабочками и ветреной пустотой в голове. Я больше не злился, я просто был разочарован в моей девочке. На следующее утро я дал себе слово, что больше никогда, ни за что не позволю ей вертеть мной, как ей вздумается, ни даже думать о том, чтобы оценивать ее выходку снисходительно. Помнится, мы даже не заговорили больше в тот день. Вечер был испорчен по ее вине. Чтобы дать самому себе остыть я принял решение и не видеть ее, чтобы она никак мне на глаза не попалась. Я был слишком зол чтобы как-то контактировать с ней, но барьер привычки и воспитания достаточно хорошо сдерживали мой гнев. Как минимум за это я благодарен родителям — они научили меня железной выдержке, что именно в такие моменты, когда хочется сломать виновнице ребра, а посуду перебить — внешне я полностью спокоен. И да — забыл сказать: я не поверил ей ни на секунду.