Сожги меня

Я лежал рядом с ней, и смотрел в потолок. Меня опять одолела жажда ее губ и я уже по привычке потянулся к моей крошке, которая все еще тяжело дышала. Абсолютно ненужный сейчас телефон напомнил о себе. Конечно же, ведь не может быть все хорошо, что-то обязательно испортит идиллию момента. Наплевать кто звонит, все равно не вовремя... Телефон звонил на кухне, так что мне в любом случае пришлось бы покинуть мою сладкую. Уже на автомате перелистывал по экрану вправо, чтобы ответить на звонок. Это была мама. Я сдержал себя и насильно успокоил свой мозг и дыхание, мне казалось, что если я хоть как-то обозначу свое состояние, то с потрохами выдам себя, что она все сразу же поймет и меня повяжут на месте. Как странно, не правда ли? Еще минуту назад я был в абсолютной эйфории, глядя на любовь всей жизни, а сейчас, когда мне звонит родная мать я чувствую себя, словно совершил что-то отвратительное, мерзкое преступление — прежде всего перед моралью. Меня правда это угнетало какое-то время, но все же мне пришлось сбавить обороты и не дать мыслям зайти далеко в задворки сознания. «А что собственно произошло?» — спросил я сам себя. В чем разница между мной и реальностью час назад и в текущим моменте? Все, абсолютно все было как раньше, все так, как и должно быть, а переживать из-за пустяков незачем. Не произошло ничего такого, из-за чего мне стоило бы сожалеть или давать совести терзать свою душу. — Привет, Финнеас, наконец получилось вырваться и позвонить вам, ты не занят? Как Билли? — голос матери словно ударил мне по ушам. Эта интонация с искренним любопытством, незнанием и полным доверием ко мне, как старшему брату. Все это звучало так привычно, но и странно в одно и то же время. Я вроде бы не сделал ничего плохого, так почему я чувствую себя, словно провинившийся подросток, скрывающий происшествие от мамы? В тот момент я увидел, услышал и понял, что между нами и родителями появилась стена, точнее это я ее построил... Стена с толстыми матовыми стеклами. — Привет, мам, все в порядке, нет я ничем не занят. Ты что-то хотела? — Да нет, просто хотела узнать как ваши дела, все-таки ты за старшего. Я доверяю тебе, все-таки не первый раз, но все равно волнуюсь. Чем Билли занимается? — уже этот вопрос застал меня врасплох. — Да так... Ничем, в кровати валяется еще. — я не нашел ничего лучше в своей голове, чтобы мои слова не звучали скомкано и неловко. А что мне еще оставалось говорить? О том, что моя любимая сестрица сейчас пытается овладеть собой после первого в своей жизни (по крайней мере мне так кажется) оргазма? Нет, это слишком, Мэгги еще к такому точно не готова, да и так глупо потерять мою Билли я себе не позволю. Она моя, это знают все, пусть и отрицают. — Ясно. А как она себя ведет, Билли который день так спит? И когда она ложится, если у нее так сбился режим? — вот и пошли вопросы, как я и ожидал. Нужно отвести от этого тему. — Все хорошо, мам, ты только не переживай. Ведет она себя отлично, хотя иногда эти подростковые всплески у нее все же проскакивают. Но ведь это присуще ее возрасту, а возраст трудный, так что, я думаю это простительно. Не нужно ее наказывать. — в динамике было слышно, как Мэгги посмеялась. Вот и прекрасно, значит она спокойна, значит я тоже могу быть спокоен — никакой опасности нет, она не могла узнать. *** Этим же утром, готовя нам завтрак я подумал, что было бы неплохо сделать для нее маленький подарок. По-моему, она все же заслужила, а я должен поощрять стремления к лучшему для нас обоих, ведь именно от меня сейчас зависит ее поведение. Я смогу воспитать ее правильным образом. Ведь не стоит забывать, что моя Билли еще ребенок — то есть, она нуждается в регулярном наставлении. Моя милая нуждается в моем контроле и понимание этого дает мне мотивацию. Я вижу, как знания и понятия, которые я закладываю в ее светлую пушистую голову помогают ей. Но все же есть над чем работать, но я уверен — все получится, нужно просто настроить на правильный лад и моя девочка все будет делать сама, без напоминаний. И мы будем жить долго и счастливо! Заглядевшись на нее в своих раздумьях я и не заметил, что ее за столом больше нет. Почувствовав ее маленькую фигурку рядом, мои руки уже на рефлекторном уровне нашли ее тело и прижали к себе. Прислонившись к ее щеке своей я ощущал наверное наибольшую близость, которая могла когда-либо быть между людьми. Мне совсем не хотелось лезть под ее футболку, хоть это и не было преступлением. Она ощущалась еще более миниатюрной, таким мягким и сладко пахнущим ребенком. Мои губы потянулись к ней ради невинного поцелуя в висок, но словив ее взгляд я вновь обомлел. Минутный порыв вставить ненужные слова в этот волшебный момент пропало также быстро, как и появилось в моей голове. Мне ничего не нужно говорить, потому что мы не нуждались в словах. Моя девочка была такой теплой, почти горячей, но сейчас это не распаляло меня, а лишь рождало благоговейный трепет к этому прекрасному созданию. Я не считал нужным спрашивать ее о том, чтобы поцеловать. Иногда мне кажется, что я знаю мою любимую сестрицу лучше ее самой. И это распространяется не только в ее сторону — мы всегда очень точно чувствовали друг друга, если сказать честно — то иногда это даже мешало. Я обожал мою малышку на невозможном уровне, настолько, что я не мог даже сказать что именно мне нравится и что не нравится. Казалось, она была ангелом во плоти, без недостатков, моим единственным божеством. Но по каким-то неведомым мне причинам, она иногда преисполнялась в своей власти и пользовалась нашей связью. Каждый раз по разных мотивах. Иногда чтобы просто поиздеваться надо мной, сделать больно, показывая свою исключительную власть над безвыходно влюбленным смертным. Еще раз показать мне мое положение. Или же, пользовалась своими возможностями неосознанно, доводя меня до исступления, а затем до религиозного экстаза. Если бы я мог, то заключил бы ее в отдельном помещении, которое потом будет называться храмом. Там я бы мог без страха потери и отвержения пасть на колени перед этим светом, этим образом сумасводящей нежности. Да, я бы заключил мою милую в одном месте, потому что никогда не буду в состоянии отпустить. Моя Биллс нужна мне рядом, ведь, даже зная, что она где-то далеко и не чувствуя ее тревоги или страха я никак не мог быть уверен, что моя малышка в порядке. Мне и дальше не хотелось говорить с ней о чем-либо, как переговаривались в такие моменты парочки из фильмов — я просто не видел в этом смысла. Я знал, в чем для нее счастье, но она сама вероятно не была готова к этому разговору, поэтому я принял решение просто отмолчаться в эти сказочные минуты. Та любовная нега, которая окутывала два любящих сердца сейчас облаком эйфории заполнила мою черепную коробку. Голова ощущалась как некогда легкой, кажется все мысли растворились в этом дурманящем никотиновом тумане. Только вот эффект был намного сильнее чем от простых сигарет. Это был по своей сути тот же героин — за употребление которого меня посадят. ... То что было между нами на самом деле было наркотическим безумием. Мой мозг был почти без просветов, словно мгла в сплошной ночи, а значит меня нельзя судить за это. Ведь действия совершены в невменяемом состоянии не могут быть судимы. Потому что я не мог контролировать себя, а значит не я по-настоящему виноват в происходящем безумии. Я всего лишь принимал дозу за дозой даже не зная, куда меня затянет этот соблазн любовной эйфории. Она делала меня тем, кем вы меня и видите — слепо преданным животным. Уродливым в своей низостной природе существом, еще более жалким. Зависимым от боли, смерти блаженства и плоских наслаждений любви. В своей безграничной власти она постоянно требовала жертв для себя, ей все время было мало того, что я и так отдавал ей всего себя. Наверно это тоже для чего-то нужно, раз такое бывает. Может ли это значить, что это кармическое наказание мне с прошлой жизни, или все это эзотерический псевдонаучный бред, который не имеет никакого отношения к реальности? Или я так себя снова обманываю, чтобы не видеть правды и уменьшить боль. Чтобы не дать ей ковыряться в ране, которую нанесла мне сама. ... А потом, говорят, приходит время расплаты. Может это действительно не просто так и я заслужил все это — чтобы она мучила меня. Я ведь влюблен в эту крошку без шансов на спасение. Иногда в моей голове проскальзывает мысль, что на самом деле я влюблен и в эту боль тоже. Что для меня это отдельный вид мазохистского удовольствия. Иногда неплохо вспоминать, что как бы кто не жаловался — мы сами не хотим остановиться страдать. Все просто — каждый из нас устраивает вокруг себя свой собственный ад. Это и есть наша «личная свобода» — как это называют философы. Когда нам плохо, мы говорим себе: «Все равно это будет так. Если оно есть, значит так нужно». А если это и правда так, то что ж, наслаждайтесь, ведь обычно этого люди и добиваются, когда просят их пожалеть. Следовательно — я сам хотел страдать по ней, поэтому то, что со мной происходит, в том числе и моя вина. Но я точно не виноват в том, что люблю. Потому что сердцу, как известно, не прикажешь. *** Я все же решил пойти с ней прогуляться в парк. Я не изверг, чтобы удерживать ее дома все время. Я понимаю что ей не сильно хватало внимания сверстников и друзей. В ее возрасте это особо важно, ведь именно сейчас у нее формируются взгляды на мир и социум. Возможно это и звучит душно, но я просто хочу сказать, что искренне за нее беспокоюсь. Мне важно с кем она будет общаться, где гулять и заводить знакомства. Потому что в то время, когда она ходила на танцы (до той злосчастной травмы) я примерно знал тех, кто входил в ее круг общения. Я, как старший брат конечно же был знаком с преподавателями и поводов сильно переживать у меня не было. С ней бы ничего не случилось, так как моя крошка большую часть времени была под присмотром. А сейчас... Она связалась с Генри, который откровенно пускает на нее слюни и его дружками. К ее подругам у меня никогда не было претензий, потому что наши родители часто общались с их и все было более-менее спокойно. Но когда моей Биллс стукнуло тринадцать что-то вдруг резко изменилось. Не только она изменилась внешне, но какая-то перемена произошла в ней, которую сразу невозможно было заметить, но ощущение, что что-то не так появилось весьма быстро. Я хотел как раз сегодня поговорить с ней об этом расспросить обо всем. Сказать ей, что она мне безгранично важна и что если с ней что-то случится это непременно ударит по мне. Уверен, она должна понять меня, только нужно найти правильных подход. Моя крошка взрослеет - это нельзя не заметить, но головой она все такой же ребенок, это тоже нужно понимать. Но сейчас мои мысли были заняты другим. Она так мило улыбнулась, ее глаза прямо-таки загорелись, когда она увидела фургон с мороженым. Я чуть было не завис, любуясь моей милой, но она дернула меня за руку, заставляя меня "очнуться". Еще раз глянув на нее, как бы удостоверившись в ее желании мы прошли по направлению к продавцу. Она быстро выбрала вкус, который хотела и я оплатил ей лакомство. Теперь уже она вопросительно взглянула на меня, но я отказал ей, говоря что еще успею поесть, а сейчас это не так необходимо. Пока я аккуратно убирал прядь белых волос с ее личика, она молча пожала плечами и потянула меня дальше по асфальтированной дорожке вглубь парка. С моего лица не сходила улыбка все время, пока я смотрел на мою радость. Вокруг нас почти не было людей, в основном это были пары, которые специально старались найти спокойное место в парке без лишних лиц. Гармония тихого шелеста листьев и изредка прорывающихся сквозь тишину слов успокаивали и создавали прекрасный фон. Теперь и у меня появилось желание полакомится холодным десертом...