Связанные судьбой: кровная нить

Казалось, в комнате от злости Малфоя даже половицы под гнётом упрямой походки трескались. Буран за окном высоких башен не унимался, но у слизеринцев не было и шанса его рассмотреть. Погода будто приняла эстафету. Пока в стенах школы всё раззадоривались слухи, на улице вьюга сметала всё неугодное со своего пути, оставляя белую пелену, высотой с человеческий рост. Вероятно, завтра все преподаватели и жители Хогсмида должны будут приложить колоссальное количество усилий, чтобы убрать с пути всё неуменьшающиеся сугробы. Небо было тёмным, почти гнетущим, во мраке было не разглядеть звёзд, даже снежных туч и то не увидеть. Люциус Малфой, едва не запутываясь в собственной мантии, расхаживал по спальне с не унимающимся криком, больше походящим на совсем некультурную брань. — Это твоя вина!— бросил слизеринец в пустоту. Рабастан не слушал его, изредка только удосуживался отвечать, полностью посвящая себя мучительным мыслям после увиденного.— Ты создал это чудовище. Только благодаря тебе она стала такой дерзкой, надменной, не знающей никаких границ. Я был уверен, что она и рта не посмеет раскрыть после произошедшего там, но она умудрилась настроить против нас всю школу, громко обвинила у всех на глазах, выставила убийцами, а потом ещё и тебя в грязь втоптала. Ты! Ты сделал её такой! Ты слишком много ей позволял, вот она и почувствовала себя властительницей вселенной. Посчитала, что окажется безнаказанной. Моргана прокляни её, что эта девка там про тебя наговорила! Как эта дрянь еще только посмела про тебя такое сказать. Мы ещё ведь к ней и с уважением когда-то относились. Приютили, а она оказалась подлой змеёй. — Не может она снова быть с ним помолвленной.— тихо пробурчал себе под нос Лестрейндж, в раздумьях сжимая кулаки. — Что? Да ты свихнулся. Ну и жалко ты выглядишь, парень. Она там от тебя даже пустого места не оставила, а ты всё ноешь, будто она опять с этим сопляком обручилась. Включи голову, Баст. — Ты не понимаешь. Она не может быть с ним помолвленной. Такая гордая. Только погляди, что она затеяла после моей выходки. Не могла же она этому идиоту такое простить. Разве что он всё рассказал уже ей… — Глазам своим не верю. Я не узнаю тебя, дружище. В кого ты превратился? Теперь я уверен однозначно. Девка тебя чем-то околдовала. Возьми себя в руки. Если тебе плевать на собственную репутацию, которую она там вдребезги разбила, так хотя бы подумай о нашей. Меня ее мерзкая взбучка тоже коснулась. Если ты завтра не предпримешь какие-то меры, я сам лично её эту тонкую шейку сверну. Мне проблемы не нужны. Расправься с девкой, пока кто-то это не сделал из наших. —Ты рехнулся что ли? С какой стати решил, что можешь мною помыкать?— тон голоса Рабастана заметно поменялся от неразборчивого мычания до резких обуздающих фраз.— Попробуй ещё разок мною тут покомандовать, и завтра увидим, чью шейку сверну уже я. Малфой беспокойно сглотнул, в глазах промелькнул страх, который должен был бы заставить юношу замолчать, но тот всё никак не унимался. — Это твоя вина. Ты и должен всё это разгребать. Тебе же хуже будет, если ты не заставишь её молчать. Думаешь, это конец? А если она чего ещё сболтнёт? Плевать мне, как ты это сделаешь, обольстишь, угрожать станешь или вовсе заставишь навсегда уже наконец исчезнуть с моих глаз, потому что больше эту умалишённую я видеть не хочу. — Передай всем, чтобы без меня ничего самолично не предпринимали. Узнаю, что её кто раньше времени тронет, сам знаешь, ошибки я не прощаю. Я разберусь с ней сам. Так и передай, чтобы не думали, будто она безнаказанной останется. Раз птичка вдруг окрепла и сбежала из клетки, значит птичка была готова к последствиям. Вместо ответа Лестрейндж получил только рваный выдох. Люциусу нечего было ответить. Он не верил его словам. Любого другого Рабастан заставил бы прям там извиваться в муках за такую дерзость, даже невзирая на публику в лице сотен человек. Слизеринец даже к друзьям никогда милость не проявлял, а тут после такого вдруг продолжил защищать какую-то девчонку. И ведь неособенная же, если так посмотреть. Несильно фигуристая, несильно заводящая, несильно эффектная. По крайней мере, так казалось самому Малфою. Не стоила она того, чтобы за неё вот так заступаться. — Как думаешь, у неё может быть какое-нибудь тайное имя?— вдруг разрезал тишину Лестрейндж Своим неожиданным вопросом. — Что за странный интерес такой? Думаешь, что девица что-то скрывает? Мне точно известно, что никакого тайного имени у неё нет, разве что второе имя от матери. Я видел полную запись её рождения в реестре, когда отцу помогал. — Ты не заметил ничего странного, когда смотрел? — Да что такое? Какие у тебя на неё подозрения? Отец у неё порой темнит в Министерстве, а сама девчушка чиста, как прозрачный лист. — У Спиннетов мог быть ещё один ребёнок? Сестра-двойняшка или вроде того. — Я тебя не понимаю. Знаешь, сколько статей вышло тогда о трагической смерти её матери и рождении «особенной» девочки. Думаешь, кто-то стал бы утаивать рождение ещё одного ребёнка? Была бы сенсация. — Да, глупость, какая-то.— устало выдохнул слизеринец, прекращая поток вопросов. «Эта семья хранит в себе даже больше тайн, чем я мог бы подумать. Нужно проверить всё самому. Надо добыть доступ к архиву, а заодно и убедиться, знает ли обо всём происходящем сама «особенная» девочка.» *** Подготовка к значимому празднику, а именно ко Дню Святого Валентина, в школе началась ещё за неделю до торжества. Празднество выпадало на понедельник, день нелюбимый всеми учениками и преподавателями, поэтому директор, пользуясь своими полномочиями в принятии абсолютно любых решений по поводу школу, обозначил в календаре четырнадцатое и пятнадцатое февраля выходными. Дамблдор не сказал прямо, но Мелисента поняла, что руководитель цеплялся за любой шанс унять панику ввиду нагрянувших событий. Там, за стенами школы, в Лондоне и близлежащих городах и деревнях творился настоящий анархический беспредел. Пожиратели вторгались в поселения, сжигали неугодные дома, устраивали публичные «казни», не щадили даже стариков и детей. В предсмертных муках горел всякий, чья кровь могла показаться новым властителям нечистой. Гарольд Минчум, министр магии, оказался самым настоящим параноиком, из-за чего десятки рабочих мест в Министерстве оказались пустыми после внушительного сокращения кадров из-за малейшего подозрения в верности Лорду. Мракоборцы не справлялось. С каждой неделей их становилось всё меньше и меньше. Несмотря на искусные навыки в бою, авроры гибли, словно мухи. О честных сражениях не могло быть и речи. Пожиратели нападали исподтишка, устраивали засаду, толпой бежали на одного. Мракоборцы одержали много побед, но всё ещё недостаточно, учитывая количество совместных с этим потерь. На их места приходило всё больше и больше новобранцев, принимаемых даже без должного опыта. Произвол в Министерстве влёк за собой беспредел в городе. Успеваемость многих учеников заметно снизилась, но никто их за это не винил. Многие из них погрузились в переживания о родных, оставшихся в центре побоища. Всякая полукровка и всякий маглорождённый переживали за свой дом. Дамблдор посчитал, что очередной праздник поможет детям отвлечься, поможет на миг позабыть ужасы за окном, поэтому старостам велено было выделить на подготовку всё свободное время. На помощь им приглашались все желающие. Для украшения школы собралось около четырёх десятков человек. Лили Эванс и Эван Розье с большой группой учеников отвечали за декорирование Большого зала. Римус Люпин и Ханна Донован, первая староста Пуффендуя, руководились помощниками в холле. Саманта Финч, вторая староста Слизерина, и Энтони Гиббс, первая староста Когтеврана, всё время посвящали украшению общей гостиной. Ромона Кроуфорд, вторая староста Когтеврана, и Грегори Байерс, вторая староста Пуффендуя, расчищали и обставляли снежный двор после недели метелиц. Старост лучше было в это время не беспокоить, каждый так вник в своё дело, что не терпел отлагательств. Джеймс всё время негодовал, пытаясь заполонить собой каждую свободную минутку Лили. Медоуз старалась держаться от всей этой работы подальше, пока вдруг не заметила, что староста девушек с Когтеврана начала проводить чересчур много времени подле Люпина. Ревностные сомнения вновь закрались в душу гриффиндорки, из-за чего та приняла удобную позицию главного единственного любимого помощника Римуса, чтобы у Ромоны больше не появлялось шансов оставаться с ним один на один. Мелисента правда хотела всем помочь в силу своих возможностей, да только подпускать её к особо хрупким украшениям и свежим цветам никто не собирался. Слепой человек им не помощник. — Ой, аккуратно. Стой, теперь вправо.— тараторила Мэри, крепче сжимая руку Мелисенты, вызвавшись сопроводить подругу по школе. В последнее время Спиннет окончательно перестала разгуливать по коридорам одна ради элементарной безопасности и… Арктур. Этот не унимающийся мальчишка был тем, кто продолжал постоянно преследовать её, в надежде добиться ответа после столь внезапного прекращения общения. Спиннет не могла его игнорировать так долго. Это же Арктур… В один момент он всё же настиг её в коридоре, застав одну, тогда настойчиво и потребовал ответы, сурово, рассерженно, так, как почти никогда не говорил с ней. Но вместе с этим голос его был таким подавленным, таким уставшим, руки были холодными, почти ледяными. Не нужно было быть мудрецом, чтобы понять, что и вид его тоже был неважным. Лицо наверняка было бледным, тело ослабленным. Всем своим видом Арктур показывал только одно. Он устал. Вымотался, измучил себя. Виктория была права. Кошмары не отпускали его, только находили на него с новой силой. Гринграссу нужно было изолироваться от неё, чтобы восстановить силы, но сам он этого не хотел признавать. Сам он на это никогда бы не пошёл, поэтому Мелисенте ничего не оставалось, кроме как отдалиться самой, выдумав причину. «Сейчас я не хочу иметь с тобой дело. Мне нужен отдых от тебя, Арктур. Наше общение, оно вымотало меня. Мне нужен перерыв.»— так Спиннет сказала ему при той встрече. Ей не хотелось его обижать, но и сказать нужно было то, что заставило бы его отстраниться. Он не поверил. Мелисента была уверена, что он не поверил. Подруги несколько раз после этого говорили ей, как Гринграсс упрямо наблюдал за ней в Большом зале, как посматривал на уроках, как следил в коридорах и во дворе. Объяснение тому было только одно. Приглядывал за ней. Мелисента его и его дружбу грубо отвергла, но Арктур продолжал беспокоиться о ней. В этом был весь Гринграсс и его отношение к Спиннет. Он никогда бы не стал наставить, не стал бы навязываться ей против её воли, но от того и не переставал переживать, оставив её одну. Из мыслей Мелисенту вывели продолжительные советы Макдональд, кабы во что не врезаться по пути, а после ещё и звонкие голоса Эванс с Розье, которые выделялись между собой на контрасте. Лили хоть и говорила громко с толикой раздражительности в голосе, однако на помощников старалась не кричать, не ругать их за каждую ошибку. Розье же вопил и метал молнии после любой оплошности. — Диана, поставь ту вазу с цветами в правый угол. Нет, Диана, это левый, а не правый. Зак, Эрни, хватит уже коробку теребить, в ней очень хрупкие вещи. Уроните, головы вам не сносить. Итан, не носись по залу, у тебя ботинки грязные, тут только убрались. Линда, добавь туда ещё цветов и сделай их посвежее. Те розы уже вялые все. Мерлин, Зак, что ты там разбил?— устало протянула Лили. — Бездари, откуда у вас только руки растут.— озлобился слизеринец, прожигая юношу взглядом.— Оскар, ты что, слепой, не видишь что ли, что лента криво повешена? Переделай сейчас же. И хватит уже строить глазки Глории. А ты, Глория, специально такую юбку надела, чтобы ничего не прикрывала, когда ты на лестничке стоишь? Занятная конечно картинка, у тебя там есть, на что можно посмотреть, только парней от работы отвлекаешь. Мерлин, Тед, ты-то куда пялишься, кретин? Глаза бы тебе выколоть, да только тогда работать не сможешь, а я не позволю тебе отлынивать. — Вижу, работа идёт полным ходом.— приободряюще крикнула Спиннет, привлекая к себе внимание. — О, госпожа командующая решила нас посетить. Ты просто так или решила помочь нам? Ты смотри, а то и для тебя работёнку найдём. — Розье.— осекла его Лили, прежде чем староста продолжил свою шутку. — Да, я тот самый незабываемый и великолепный Розье, малышка Эванс, необязательно постоянно напоминать мне об этом. — Ого-го, Эван, вот с такими шутками тебе точно стоит быть аккуратнее. Если Поттер услышит… — Да-да, Спиннет, знаю, он свернёт мне шею, как курице. У него только грубая сила на уме и никакого чувства юмора. Никто не может оценить мой талант по достоинству. Эй, Жак, куда ты эту дрянь потащил, тюфяк? Ещё воров мы тут не видали. Поставил на место и мигом пошёл продолжать в цветочках копаться. — Тебе бы подобрее к ним быть. Они же добровольцы, а не твои рабы. — Вот именно, мисс Спиннет. Добровольцы. Не я их сюда за шкирку волок. Сами же прибежали помогать, так пусть и помогают, а не не пойми чем занимаются. — Ладно-ладно, твоё дело. Не мне же потом перед их деканом отвечать, почему перед праздником у нас не весёлые дети жизни радуются, а изнеможённые трупы в Большом зале валяются. Эван, могу я на минутку тебя от дел отлучить? — Для тебя, командующая, что угодно.— довольно ухмыльнулся слизеринец.— Эй, Жак, я смотрю за тобой. Мэри учтиво ретировалась к Лили, помогая той с парой коробок, когда Спиннет решилась уединиться в стороне для разговора со старостой Слизерина. — Что насчёт судебного заседания? От кого-то услышала, что его перенесли ещё на какое-то время, но мне так и не удалось узнать подробности. — Я рад, что ты этим интересуешься. Я же могу принять это за положительный ответ? Ты выступишь в роли потерпевшей, а мне позволишь стать свидетелем, так ведь? — Только о своей шкуре и беспокоишься. Если бы хотела, я бы давно уже настучала на тебя, как на соучастника. Скажи уже дату, тогда и подумаю, стоит ли там появиться. — Точной даты до сих пор нет. Джессика притворилась, будто снова слегла. Почти уверен, что это подкуп целителей. Суд было решено перенести ещё на два месяца. Заседание будет где-то в середине марта. Я уже вписал тебя, так что ты должна присутствовать. — Как ты мог сделать это, не спросив меня?— Спиннет не была уверена, злилась ли она на Розье. Возможно, ей было необходимо, чтобы кто-нибудь подтолкнул её к этому, чтобы кто-нибудь решил за неё. Долгое время Мелисента вообще не хотела докладывать на них, потом отказалась иметь дело со следственными комитетом Визенгамота, потому что оставалась надежда, надежда вновь обрести возможность видеть, но теперь её глаза слепы, вероятно, слепы теперь уже навсегда. — Я долго медлил, но ты не торопилась с ответом. Давай просто поможем друг другу. Я помогу тебе наказать эту шайку в рамках строго закона, а ты поможешь мне не оказаться там вместе с ними. — В обоих случаях выгода в основном для тебя. Ну и ладно, Моргана тебя за твою наглость покарает, а я воздержусь от упрёков. Как минимум потому что у меня есть ещё одна просьба. Скорее даже ещё один вопрос. — Задавай уже, любопытная, мне надо торопиться. Этих беспризорников нельзя долго одних оставлять. — Как там Арктур? Вы же соседи по комнате? Как его самочувствие? — Так и знал, что что-то тут не чисто. Беспокоишься о нём. Не знаю подробностей, но вашему этому внезапному прекращению общения удивился даже я. Этот сопляк даже поныл какое-то время, наивно думая, что я ничего не слышу. — Эй, ты должен уважительно относиться к нему. — Почему это? Это я староста, я авторитет, а он просто нахлебник в моей комнате. Ладно, шучу, шучу, не надо так хмуриться, у тебя морщины на лбу появляются. Всё с ним в порядке, на удивление. Гринграсс последнее время ходил, словно в воду опущенный, ещё вид у него был такой нездоровый. Один раз этот мелкий засранец даже испугал меня своим лицом, когда я проснулся. Сидел, в окно пялился, как зомби. Но сейчас он в норме. Спит нормально, ест хорошо, в туалет ходит по расписанию. Тебе более подробную статистику? — Розье, давай без шуток. Так уж всё хорошо? Не обманываешься? — Мамой клянусь, здоров твой мальчик. Да ещё так здоров, что теперь на окружающих кидается. Такой злой ходит, красный весь от спеси, так и гляди, кому-нибудь врежет. Я за всё за, лишь бы не я и не девчонка какая-нибудь, на остальное интересно было бы взглянуть. Помимо настроения, Гринграсс здоров и зол, как бык, так что я бы на твоём месте пока не спешил с примирением, хотя я уверен, из-за тебя он и бесится. Если он вдруг на меня кинется без причины, тебя во всём винить буду. — Ну и болтливый ты, Розье. Иди работай, чего тут языком мелишь. Вот раскудахтался. Это надо же! — Вокруг все чокнулись что ли. И ты туда. Один злой, жить мне никак не даёт спокойно, так тут ещё и вторая взялась агрессивная. Какая вас только муха укусила. Мне раньше и его бешеной сестрёнки хватало. Бедный Розье, никто не ценит, никто не любит.— от уровня драматизма в его голосе хотелось смеяться. Всё же актёр из слизеринца получился бы отменный. — Посмотри, что они такое придумали!— с воскликом подскочила к подруге Макдональд.— Мерлин, прости, я не хотела говорить «посмотри», это я так, образно. Мелисента не обижалась. За всё то время, что уже прошло с момента проклятья, Спиннет много раз слышала подобные фразы по типу «Эй, гляди, что они затеяли», «Пока, ещё увидимся», «Посмотри, какие они дерзкие». Некоторые наивно думали, что такие слова могли ненароком обидеть незрячих, однако Мелисенту больше угнетала эта жалость в извинениях. — Мэри, просто скажи уже, что это. — А, да-да, прости. Старосты наколдовали хрустальные сердца. Сейчас сидят и подписывают каждое именем. Сердец ровно столько, сколько учеников в школе. Лили сказала, что в праздник каждый подарит эту безделушку тому, кто нравится. Правда же забавно? Лучше всяких валентинок, хотя и они в этом году будут. В общей гостиной ящик стоит с заклинанием незрячего расширения. Многие кидают туда свои валентинки, чтобы их доставили получателям четырнадцатого февраля. Мило всё это. Даже я этой всей романтикой пропиталась. — Хочешь подписать сама какое-нибудь сердце? Не думаю, что Лили обидится на нас за это. Они только начали, поэтому ты можешь написать любое имя, не думаю, что попадёшь в уже указанное. Девушка протянула Мелисенте одно украденное из общей коробки сердце и чёрный маркер, а затем принялась наблюдать за кривыми движениями чужой руки. Макдональд говорила быстро, почти тараторила, из-за чего Мелисса едва улавливала её слова. К счастью, безудержный поток информации закончился, как только к паре подошла Эванс. — Что за имя ты тут пытаешься начеркать? Не думая, что писать без зрения на особо хрупких предметах—хорошая идея. — Должно было получиться Руди, если я всё правильно написала. — Руди? Какой ещё Руди?— сощурилась староста. — Ну как же…— немного смутилась Спиннет. Эванс каждого младшекурсника в глаза знала, а тут вдруг не смогла вспомнить довольно примечательного.—Руди. Сейчас он на втором курсе должен быть, такой милый добрый мальчик. В прошлом году во время нападения Пожирателей четырнадцатого февраля я вместе с ним забежала в подвал последней. — А-а-а…— неожиданно погрустнела Лили. Мелисента не видела её лица, но даже в голосе проскользнула эта мимолётная печаль.—Его больше нет с нами. На зимних каникулах он и его родители погибли. На деревню, где они жили, напали Пожиратели. Никого не пощадили. Мне жаль. А потом… Смерть. То, что преследовало Мелисенту всю жизнь. Никогда с ней, но всегда с другими. Голова кружилась от осознания, что почти всегда это были слишком знакомые ей люди. Кейт. Мелисента ещё не забыла её. Никогда не забывала то, что случилось в том доме. Руди. Солнечный мальчик, который плакал в заброшенном туалете, потому что редко видел своих родителей. Его и его родителей больше нет. Они все умерли. — Ты в порядке? Давай, я отведу тебя в комнату. — Всё хорошо, Мэри. Со мной всё в порядке. Просто не ожидала такое услышать. Прости, Лили, что испортила сердце. — Да брось, я создам новое. К тому же, ты подала мне замечательную идею. Нам стоит почтить память погибшим. Я посоветуюсь с другими, что-нибудь придумаем. Спиннет больше не хотела мешать, просто покинула Большой зал вместе с Макдональд, в душе надеясь провести оставшееся время в спокойствии. Однако надежды быстро разрушились, когда в коридоре её окрикнул хриплый мужской голос. — Мисс Спиннет, или мне правильнее уже звать тебя миссис Блэк? Мэри ощутимо насторожилась, сильнее сжала руку подруги, всем своим внутренним беспокойством намекая, что пора уходить. Ту стычку со слизеринцем никто не забыл. Ни он, ни другие. Многие бестактно шептались прямо при Мелисенте, кто-то с подозрением пялился на неё, некоторые даже находили в себе уверенность укорить её за те нападки. Но не он. Страшно было то, сто Рабастан до сих пор так и не ответил на её провокационную речь. Ни мести, ни издёвок. Абсолютно ничего. — Оставь нас.— грубо бросил Лестрейндж в сторону Макдональд, приближаясь к Спиннет безобразно близко, словно так и продолжал думать, будто это смутит её, поставит в неловкое положение. — Я обязана слушаться твоих приказов? Не забывайся. Уже забыл, как тебя стремительно спустили с небес не так давно? Думаешь, после этого я оставлю свою подругу наедине с тобой?— тон её голоса был чересчур самоуверенным. Раньше Макдональд не осмелилась бы ему так дерзить, однако рядом с ней сейчас стояло весьма действенное противоядие против спеси слизеринца. —Мы просто поговорим.— плотно сжав челюсти, процедил юноша , сам не веря, что он позволяет разговаривать с собой так какой-то полукровке.— Это школьный коридор, здесь полно народу. Просто сделай пять шагов в сторону. — Мэри, пожалуйста. Всё нормально. Макдональд всё же отодвинулась на второй план после убедительного кивка подруги, однако бо́льшего доверия к слизеринцу не появилось. — Неужели тебе есть, что сказать? Спустя столько-то времени. — Во-первых, ты очень плохого мнения обо мне, раз думаешь, что я приду мстить и скандалить после такого. — Не угадал. У меня неплохое мнение о тебе, у меня оно отвратительное. — Что ж, я рад, что ты наконец-то увидела меня таким, каким я являюсь на самом деле. Но сейчас я пришёл, чтобы задать только один вопрос. Скучно стало на досуге, захотелось докопаться до правды. Ты правда вновь помолвлена с Блэком? — Я унизила тебя, выставила убийцей, а ты после всего это пришёл , чтобы спросить у меня это? Да ты ведь и правда одержим. Ты, словно ребёнок, который не смог заполучить игрушку. А что будет, если скажу, что да? Силой отобрать захочешь? — Не играй со мной в игры. Не ври мне, пташка. Просто ответь, так ли это. — Да, это так. Прости, что не пригласила на церемонию. Не хотела отвлекать тебя от дел.— Спиннет придала своему голосу силы. Обида на Рабастана, на Сириуса, на отца помогала говорить убедительно. — Я бы поверил тебе, но ты в прошлый раз начала нести такую чушь. Болтала, будто я не в твоём вкусе, хотя я определённо твой типаж, более того, я идеальный типаж для многих девушек. Единственная девушка, которую я смог уложить на лопатки, серьёзно? Съеденье дикими животными, нежели замужество со мной, правда? —Как самоуверенно и нагло. Вы так в точности помните мои слова, мне даже лестно. —Дай мне один вечер, я без особых усилий уложу на лопатки тебя. Ты так искусно врала, что тебе не понравился поцелуй со мной, только вот я помню совсем иное. Так забавно краснела, так отвечала на мои ласки…— Лестрейндж будто насмехался, да ещё и так довольно, что Спиннет в один миг захотелось просто стереть это воспоминание из его памяти. Ошибка. Все те разы, когда он целовал её, были ошибкой. —Мы можем повторить, если ты забыла. Я напомню с особым пристрастием. Сделав слишком внушительный самодовольный шаг к девушке, юноша остановился всего в паре сантиметров, нарушая все видимые и невидимые личные границы. Провоцировал. — Не нуждаюсь в этом. Прошу больше не приближаться ко мне так сильно, Рабастан. Я в отношениях. Моему жениху это очень не понравится. — Хватит лжи, скажи правду. Если ты и правда помолвлена с Блэком, тогда где же помолвочное кольцо? — Вот он.— почти моментально ответил посторонний мужской голос, заставляя Рабастана отстраниться и обратить внимание на драгоценность в чужих руках. С левой стороны за спиной у девушки стоял хмурый, словно туча, Блэк, помахивая рукой с обручальным кольцом на чёрной верёвке. Тем, что он так долго носил на своей шее с упрямым намерением вернуть хозяйке. В два шага Сириус оказался подле Спиннет, уверенно прижимая к себе за талию. Это было определённо запретное касание, которое никак не вязалось с их договором, но только так Рабастан наконец мог уяснить урок. Раздражённо разорвав верёвку, Блэк лёгким движением подхватил женскую руку, надевая на тонкий палец кольцо. — Не успел ещё вернуть его законной хозяйке. Наша любовь не нуждается в подтверждениях в виде драгоценностей на пальцах. Моя девушка—вот для меня самое яркое сокровище. Мнимая уверенность Рабастана тут же испарилась, хотя лицо юноша всё же не потерял. Лестрейндж держался гордо, будто происходящее его никак не задевало. —Меня даже этим жалким представлением не убедишь, Блэк. Я знаю эту девушку намного больше, чем тебе может казаться. Она бы никогда не выбрала во второй раз такого отброса вроде тебя. То, что она тогда сказала в зале, было не более чем хитроумным планом, чтобы задеть меня. Я всегда добиваюсь того, чего хочу, а я очень хочу эту девушку, Блэк. Так сильно, что ты и подумать не можешь. Она будет моей. Вопрос времени. Одним их скрытых талантов Рабастана было умение быстро и без особых усилий выводить Блэка из себя. Эта его спесь, эта надменная уверенность и чересчур довольна ухмылка разжигали в юноше ярость сильнее, чем что-либо иное. В один момент Сириусу показалось, что идея прямо здесь страстно расцеловать Спиннет, лишь бы стереть эту мерзкую улыбку с лица Лестрейнджа, не была такой уж плохой, однако она быстро была отвергнута голосом разума, который преследовал в последнее время юношу слишком часто. — Обязательно сообщи, Лестрейндж, как только это случится. Настолько несбыточного в нашем мире ещё не случалось. Не путай реальность со сном, друг. Вот он—спусковой крючок. Та самая ниточка, ведущая к центру сознания. Та самая фраза, которая действительно смогла задеть. Блэк будто знал, что недостижимый женский образ мучает сны слизеринца уже которую ночь подряд. — Мне не о чем больше говорить, Рабастан. Всё то, что хотела, я сказала ещё в прошлый раз. Впредь тебе больше не следует подходить ко мне, особенно, со столь бессмысленными беседами. И она просто взяла и исчезла. Выпуталась из рук Блэка, которые плотно засели у неё на талии всё это время, и пропала в толпе вместе с подошедшей Макдональд. *** Некоторыми днями ранее. После пламенной речи Спиннет в тот вечер Сириус Блэк окончательно убедил себя, что избегать свои чувства к этой девушке у него выходило скверно. Юноша старался, правда старался всё это время выбросить её из головы. Раньше у него хотя бы на малую долю получалось это, когда его преследовало чувство вины. Блэк надеялся, что услышав наконец всю правду от самой Мелиссы, его разум возьмёт верх над чувствами и больше не позволит тревожить чуткое девичье сердце, но вид этих слегка заплаканных глаз, это голос, упрямо пытающийся казаться стальным, и те слова, в которых так явно проглядывались ещё не ушедшие чувства, только разбудили в Сириусе новую, ещё бо́льшую волну прежней страсти, прежнего обожания и восхищения. Эта девушка нравилась ему. Эта девушка была его сокровенным желанием, зародившимся ещё где-то в глубинах детства. А поскольку Сириус славился человеком, не привыкшим отступать от собственных целей, Блэк твёрдо решил вернуть расположение ныне весьма далёкой возлюбленной. Сделать это можно было только с помощью небольшой хитрости, с помощью небольшого плана, в котором ему обязательно понадобится чужая помощь, а посему обо всех своих намерениях пришлось поведать Поттеру. Комната мародёров наполовину пустовала. Римуса из-за подготовки к торжеству и вовсе было не застать в спальне, а Питер всё время пропадал рядом с ним, искренне надеясь помочь. К слову, скорее Петтигрю просто боялся оставаться один. Поттер и Блэк не всегда приглашали его с собой, когда куда-то намеревались уйти, а Фрэнк, чтоб его не ладно, в последнее время был очарован Алисой. Больше-то друзей у него и не было. Ему только оставалось прибиться к компании Люпина, в прочем, на которую Питер вовсе и не жаловался. Всё же лучше, чем одиночество. Только помощник из него был скверный, о неуклюжести Петтигрю уже слагались легенды. Джеймс и Сириус после взбучки раздражённого Люпина о бардаке в их общей спальне, принялись неохотно наводить порядок. Блэк человеком был чистоплотным, да только в последнее время из-за хандры и на его части комнаты появлялись непрошенный мусор и не самые чистые вещи. — Ты настроен серьёзно, Бродяга?— пробурчал себе под нос Джеймс, заталкивая мятые вещи в шкаф. — Серьёзнее некуда. Поттер, ты должен мне помочь. Вспомни сам, сколько раз ты пытался добиться Лили. У тебя на это ушло много лет. У меня нет столько времени. Да, у нас не получилось, но это глупая ошибка, россказни слизеринца. Я должен попытаться заново. Сохатый, ты не можешь обрекать меня на вечные страдания. Ты же мне сам говорил, что я не смогу без неё. — Ну хватит драмы, Бродяга. От такой сентиментальщины даже мне плохо стало. Я помогу, помогу. Только скажи, что надо делать. Даст Мерлин, и вы с Мелиссой будете вместе. — Что..?— послышался звук из стороны входной двери, напоминающий то ли человеческое рычание, то ли шипение. Одно ясно: вошедший был недоволен сказанным. На пороге стоял Люпин, из-за спины которого что-то пытался разглядеть Петтигрю. Сириус не сразу понял, что так обескуражило друга, чистая спальня или его разговор с Джеймсом, однако после уже следующей реплики Блэк пожалел, что Лунатик вернулся так рано. — Что ты сказал, Сохатый? Сириус и Мелисса? Будете вместе? Что за чушь ты несёшь? — Лунатик, как долго ты здесь стоишь?— с прищуром спросил юноша. — Достаточно, Бродяга, чтобы понять, что ты чокнулся. Как ты можешь так говорить? Тебе простили предательство, благополучно решили забыть и больше не вспоминать. Мы, как твои друзья, даже твою новую девушку поддержали, а ты, как только её не стало, вновь решил взяться за старое? — Лунатик, всё немного сложнее. Понимаешь… — Нет, я не понимаю, как ты после всего того, что ты сделал, после того, как так сильно обидел её, разрешаешь себе думать, будто вы можете быть вместе. После громких слов юноша неожиданно бросился на друга, грубо толкая того на пол. Джеймс и Питер среагировали очень быстро, схватили Люпина под руки, не давая тому вырваться, однако тот все равно никак не унимался. Полнолуние. Из-за него у Римуса появилась эта непривычная ему агрессия и лишние силы оборотня в человеческом обличии. Двое друзей едва могли его удержать. — Знаешь, что самое главное в отношениях, Блэк? Верность. Только её от тебя ждали. А ты чёртов предатель. — Ну всё хватит, Лунатик, он ей не изменял, не изменял! Точнее, не совсем. Я всё расскажу, только перестань, иначе ты его покалечишь!— истощенно закричал Поттер, прибегая к крайности. Он рассказал секрет. Люпин остановился в один миг, просто замер на месте, отходя вместе с Петтигрю на два шага назад. В глазах его блестело непонимание. — Сохатый, ты… — Не надо, Бродяга, поднимайся.— Джеймс протянул другу руку, помогая встать на ноги.— Они бы всё равно рано или поздно узнали. — Что узнали? Отвечайте. Что ещё вы от нас двоих скрыли?— недовольно процедил Римус, опуская глаза в пол. На Сириуса сейчас смотреть не хотелось. Люпин так разозлился не из-за полнолуния, точнее не совсем из-за него. Мелисса была и его подругой. Римус неделю после того вечера раскрытия ходил, словно он во всём был виноват. Юноша не собирался покрывать предательство, однако Люпин это сделал. Чувство стыда преследовало его ещё долго. Он злился на самого себя, злился на Блэка в особенности. Сначала и говорить с ним не хотел. Люпин видел, как страдала Мелисса, где-то в глубине его души их дружба страдала вместе с ней. — Сохатый, нельзя! Я же пообещал. — Это ты пообещал. Я никому ничего не обещал, поэтому волен говорить это кому захочу.— пресёк его попытку Поттер, продолжив то, что начал.— Перед тем, как Кейт не стало, она призналась Бродяге, что эта измена была подстроена. Это был план Лестрейнджа. Слизеринец наивно надеялся, что поссорив Сириуса и Мелиссу, у него появится шанс, поэтому шантажом и уговорами он заставил Эттвуд напоить Бродягу пьянящим зельем. Помните, мы когда-то пытались пробовать пару каплей такого? Вы же знаете, Блэк плох, когда пьян, а тут ему совсем разум затуманили. Кейт всё подстроила, воспользовалась ситуацией. То был не выбор Бродяги, Лунатик. —Слизеринец, зелье, Кейт, заговоры, о чёрт. Голова вскипает. Эта девчонка втёрлась к нам в доверие, а потом такое совершила.— эмоционально завопил Петтигрю, стараясь быть счастливым. — Вы знали это с начала января, но никому из нас не сказали? Почему Спиннет не знает об этом? —Кейт взяла с меня обещание, что я никому не расскажу. Я не смог утаить от Джеймса. Эта правда разрывала меня. Теперь ещё и вы узнали. Хранитель тайн из меня никакущий. — Да ладно тебе, Бродяга, из меня бы тоже не получился хороший хранитель тайны.— попытался скрасить ситуацию Питер.— Это же надо так долго скрывать! Как ты ещё только удержался… — Я не думаю, что Мелисса должна это знать.— неожиданно для всех заявил Люпин. — Что? — Не смотри так на меня, Сохатый, я думаю только о том, как будет лучше нашей подруге. Сам посуди. Ей сейчас точно не до этого. Она уже привыкла к мысли об измене. Мелисента не желает об этом вспоминать. Если скажем, мы разве что раскопаем только-только зажившую рану. Она с виду спокойная, но на самом деле Спиннет очень эмоциональная. Сейчас её должно тревожить только её выздоровление. Возможно, ей стоит рассказать позже, но точно не раньше, как её зрение восстановится. — Ха-ха-ха.— хрюкнул во время хохота Петтигрю, собирая недоумённые взгляды друзей.— Простите-простите. Мне стыдно, просто я тут вот что вспомнил. Когда мы пообещали пока не говорить об измене Бродяги, мы все тоже очень хотели позаботиться о здоровье Спиннет, однако она этому не очень обрадовалась, когда узнала. — Нет-нет, Лунатик прав. Я не буду ничего говорить ей, по крайней мере пока, и вас очень прошу поступить точно так же. Ясно, Джеймс? — Эй, не упрекай теперь меня за это всю жизнь. Это была вынужденная мера. Двое моих друзей чуть не подрались, необходимо было вмешаться. — Эй-эй, Бродяга! А какой у тебя план? — Знаешь, Хвост, я тут такое интересное заклинание в одной книжке прочитал.— с довольной улыбкой протянул Блэк. *** 13 февраля 1977 года. В теплице было уютно, никакие заморозки с улицы не проникали за стены. Несколько минут назад своё рабочее месте покинула мадам Стебель, оставляя упорных в учёбе учеников одних. Это Блэк затащил Спиннет сюда. Скорее всё же настойчиво упросил, но сути это не меняет. Мелисента была заинтересована в отличной оценке за проект, поэтому по возможности старалась поддерживать продолжительное рвение Сириуса к травологии. — Не думаю, Блэк, что цветку так необходимо моё частое присутствие. Спиннет намеревалась встать и уйти, Блэк опомнившись, необдуманно потянулся к её руке, чтобы остановить, но тут же прервал себя, лишь крикнув. — Нет, стой. Конечно Блэк преувеличивал, когда говорил Мелисенте, что розу необходимо посещать вместе каждый день. Сириус просто воспользовался её незнанием, не имением возможности прочитать указания в книге, чтобы быть с Мелиссой ближе почаще. — На улице ведь опять холодает. Роза питается энергией. Ей необходимо тепло людей. — Блэк, в теплице почти жарко. Чары не дадут растениям замёрзнуть.— продолжила причитать девушка, но на свой стул подле юноши всё же вернулась. — Хочешь, чтобы она совсем увяла? Роза Кейт и Доркас засохла. Профессор уже избавилась от горшка. Хочешь, чтобы и с нашим так поступили? — Ты относишься к этой розе, будто это не цветок для проекта, а наш ребёнок.— Спиннет не сразу осознала, какую глупостью ляпнула. Хорошо хотя бы недоумённую ухмылку Блэка ей увидеть не довелось.— Кхм, неудачное сравнение. Но суть неизменна. Завтра я не смогу прийти сюда. —У тебя есть планы с кем-то завтра на торжестве?— вопрос прозвучал слишком быстро и бестактно, но Сириуса это мало волновало. Юноша продолжил пялиться на девушку, ожидая ответ. — Не думаю, что ты в праве задавать мне такие вопросы, Блэк. «Наверняка у него кто-то есть на примете для праздника. Если скажу, что собираюсь провести День всех влюблённых в полном одиночестве, то до смерти опозорю себя. Ну нет, я не могу предоставить Блэку такого удовольствия.» — У меня есть планы на завтра. Я буду занята. Неуклюже врезавшись в стенку уже у выхода, Мелисента поторопилась поскорее покинуть смущающие её теплицы. Во дворе её окрикнула Медоуз, по всей видимости, помогая ей безопасно добраться. «Неужели и правда кто-то есть? Уже кто-то пригласил, а я не в курсе? Это не так важно. Моя маленькая шалость заставит её отложить все свои планы.» В последние дни Сириус улыбался чересчур часто, чем только забавлял Поттера. Блэк снова стал Блэком, тем самым нахальным шутником с обольстительной ухмылкой. *** 14 февраля 1977 года. Утренние подъёмы Мелисенте в последнее время давались тяжким трудом, однако во имя праздника с помощью надоедливого будильника Спиннет удалось проснуться раньше всех. Одной огромной проблемой в связи с отсутствием зрения был подбор одежды. Девушка до ужаса боялась надеть на себя наощупь-то что-то красивое, а вот на вид что-то в виде заношенной пижамы, поэтому наряд на следующий день подбирался и оставлялся на изножье кровати с помощью Марлин ещё с вечера. По случаю выходного в свободной форме явиться так и не разрешили, однако дали явный намёк, что и придирок по поводу внешнего вида не будет. Единственно важными был части школьной формы, которые указывали на принадлежность к тому или иному факультету. Надев школьные брюки, которые девочкам в школьной форме разрешили носить совсем недавно, Мелисса быстро разгладила пару ощутимых вмятин на белой рубашке с помощью заклинания. Уже механически повязав на шее ярко-красный галстук с жёлтыми элементами, Спиннет ещё долго думала, стоит ли надевать мантию. В конечном итоге всё же накинув её на себя, девушка принялась осторожно спускаться в гостиную, не намереваясь кубарем слететь по ступеням. По звукам в гостиной уже было достаточно оживлённо. Мелисса не успела ни о чём подумать, как голова вдруг заболела от приятных, но слишком резких запахов, витающих повсюду. Спиннет попыталась прислушаться к своим ощущениям, попыталась уловить эти ароматы в воздухе. Запах ладана, суровой холодной ночи, порохового дыма, слишком знакомого мужского парфюма и… табака. Запах Сириуса Блэка. Мелисента несколько раз обеспокоенно обернулась, побоявшись, что обладатель столь узнаваемого аромата стоял где-то совсем-совсем неподалёку, однако в шуме голосов не было и намёка на похожий тон. Сириуса Блэка не было в гостиной. Тогда почему же его аромат был здесь повсюду? Одурманивал, оборачивался в головокружение, почти тошноту. Мелисента почти забыла, как сильно она не переносила запах табака. — Тебе тоже нехорошо?— спросил вдруг откуда не возьмись появившийся Итан, плотно зажимавший пальцами свой нос. Спиннет знала этого норовистого четверокурсника, по характеру подходящего под пятого мародёра. Шума и проблем от него всегда было много. —Ты тоже нос зажми, а то голова, как орех, расколется. Такой резкий запах, у меня скоро внутренности наружу полезут, если я ещё здесь хоть двадцать минут посижу. Никто не понимает, в чём дело. У всех запах разный. И ведь знаешь, вроде бы приятный, даже любимый аромат, да только его так много, что голова уже гудит. — Говоришь разный любимый запах?— нахмуренно переспросила Спиннет, оставаясь в шаге от разгадки. — Ага. Что-то мне уже дурно. Ты тоже вон вся зелёная. В этом был весь Итан. Малец был слишком простым, не знал чувства такта, а потому и разговаривал со всеми слишком неформально. — Что здесь происходит? На лестнице появилась Эванс, на ходу поправляющая галстук. На последней ступени староста резко затормозила, тоже принюхиваясь к окружающим запахам. Уж аромат Поттера она и так чувствовала каждый день, его одеколон был слишком резким, а тут этого ещё и стало в несколько раз больше. — Лили. По-моему, кто-то неудачно решил пошутить. У всех запахи разные. Уверена, что это амортенция. Её слишком много, аромат по всей гостиной летает. — Что-то мне уже ясно, по-моему , чьи это проделки. Итан, скажи всем, чтобы окна раскрыли. Нужно выветрить всё это. В гостиной невозможно находиться. От сонливости у Лили ничего и не осталось. Лицо стало таким раздраженным, озлобленным. Девушка несколько ночей подряд не спала, чтобы всё подготовить, а кто-то уже с самого утра решил всё испортить. — Сдурела? Ой, прощу прощения, госпожа староста. Пробовали уже окно раскрывать, да только там морозяка такой, что мы тут за несколько минут в огромный холодильник превратимся. Моя тёплая натура не любить такую морозяку. Андерстенд? — Итан, лучше не попадайся мне на глаза в ближайшее время, иначе я и тебя за твоё остроумие огрею. Оставив напуганной четверокурсника и подругу одних, староста помчалась к мужским спальням, кулаком едва ли не продалбливая дыру в двери в мародёрскую спальню. — Открывай, Поттер. Молись, чтобы это были не вы, иначе я лично вас заставлю всю гостиную вылизывать. Своим криком у Эванс хорошо получилось разбудить всё мужское крыло. Джеймс открыл дверь стремительно, а потому перед любимой девушкой предстал в очках набекрень, волосах, едва ли отличимых от птичьего гнезда, заляпанной вареньем пижамной футболке и спальных красных панталонах в клеточку. Вид его тоже был весьма несобранным. — Любимая? Что случилось? Почему кричишь с утра? — Так бы и придушила тебя.— прорычала староста, сдерживая себя. Рыжие волосы от злости все расстались.— Просто признайся честно, Джеймс, это вы устроили? Я ругаться не буду, просто за шкирку вас к Макгонагалл отведу, чтобы праздник вы провели за отработкой. — О чём ты? Что мы сделали? Клянусь, цветочек, мы сладко спали, подушки и одеяла нам свидетели! Почему сразу мы виноваты? Что вообще произошло? — Кто-то разлил амортенцию по всей нашей гостиной. Люди уже с ума сходят от запаха. Из-за мороза даже комнату не проветрить. Ты же знаешь, что варка амортенции строга запрещена на территории школы. — Конечно знаю, Лили. Почему думаешь, что опять мы виноваты? Вспомни мои знания в зельеварении. Разве кто-то из нас бы сварил такое сложное зелье?— продолжал торопливо оправдываться Джеймс, с трудом сдерживая зевоту. — Ладно, тут ты прав. Вы на такое не способны. — Вот-вот, а ещё и староста! Как можно ранним утром с такими предъявлениями всех на уши поднимать?— встрял в разговор наконец поднявшийся с кровати Блэк, облокотившись на плечо друга—Ищите виновных среди других, староста. А нам дайте уже наконец выспаться. — Ага, обязательно. В гробу выспитесь. Мигом приводите себя в порядок и спускайтесь в гостиную. Поторопите Римуса, мне нужно вместе с ним выяснить, кто это сделал, и придумать, как поскорее избавиться от навязчивого запаха, пока у всех ещё голова на плечах осталась. *** Днём ранее. —Итан, ты всё понял?— с напором заключил Поттер. — Я спрошу в последний раз. Я правильно всё понял? Я должен наложить на Спиннет и Блэка заклинание волшебных силков, чтобы весь день они не смогли отвязаться друг от друга, которое смогу потом снять только я, но при этом я не должен попадаться хоть кому-то из них на глаза до вечера. Так? — Всё так, Итан. Уже третий раз повторяем. — И мне ничего за это не будет? Блэк потом не поймает меня где-нибудь за шкирку и не заставит слизней глотать за это, ведь он сам придумал этот чумовой план? Правильно?— с нескрываемыми сомнениями продолжал закидывать вопросами четверокурсник. Поттер коротко улыбнулся. План у Блэка был своеобразный, но интересный. С помощью волшебных силков Итан, как один из главных проказников в школе, должен был приковать руки Сириуса и Мелисенты так, чтобы те провели вместе весь день, не отходя друг от друга даже на шаг. В какой-то степени это могло считаться принуждением, однако принуждал ведь не Блэк. Простая шутка от четверокурсника, просто немного проплаченная. — Да правильно-правильно, Итан. Ещё один вопрос, и я клянусь, у меня от тебя голова взорвётся. Просто сделай это, когда я тебе скажу, всё. Тебя никто не тронет. Оплачу, как и договаривались. Скажешь потом, чего хочешь. В пределах разумного конечно, не наглей только. *** В гостиный царил хаос. Толпа перешёптывалась, переговаривалась, дабы понять, что вообще произошло. Эванс и Люпин мелькали между людей, опрашивая каждого, чтобы дорыться до истины. Результата было мало. Никто сознаваться не желал. После десятка неудачных попыток Римус всё же принял решение сначала избавиться от проблемы, а уже потом искать виновника сия торжества. После распоряжения старост несколько учеников понесли все ковры в прачечную. В них зелье впиталось больше всего, поэтому четверть беды удалось исправить. Запах никуда не пропал, просто стал чуть резче. Для полного избавления от надоедливых ароматов требовалась генеральная уборка, на которую никто в праздник соглашаться не собирался. Выслушав много жалоб, Лили заявила, что запах останется в гостиной на весь день. Сама Эванс и Люпин отправились с докладной к декану. Блэк развалился на диване, вдыхая такой ощутимый приятный аромат, знакомый, но со временем изменившийся. Насыщенный запах спелой вишни, кисло-сладкого терпкого граната, опьяняющего нежного жасмина, зелёного травяного чая с мятой и запах книжных страниц. Как давно Блэк не наслаждался этим ароматом… Время пришло. В гостиной почти никого не осталось. Все разошлись по углам, зато главные виновники плана были на месте. Итан топтался на месте, ожидая знака от Поттера, согревающегося у камина. Мелисента стояла возле книжного стеллажа, надеясь спрятаться там от лишних взглядов. —Доброе утро. Ты как? Выглядишь не очень.— с непринуждённой беседой к девушке подскочил Блэк. Заклинание требовало небольшого расстояния между ними. — У тебя всегда было скверно с комплиментами, Блэк. Как выразился некоторыми моментами Итан, скоро внутренности полезут наружу от этого тошнотворного запаха. Правда сейчас куда лучше, чем было, но долго здесь находится не получится. Итан после одобрительного кивка Джеймса подбежал к парне довольно стремительно, останавливаясь всего в двух шагах. — Прости, Спиннет, я проиграл желание подруге, поэтому мне пришлось. Вы сами виноваты, что опять сошлись.— затараторил четверокурсник, направляя палочку. — Что..?— не успела возразить Спиннет, как вдруг её правую руку плотно начала обвивать волшебная золотая лоза. За секунду девушка ощутила, как с силой прижалась к чужому плечу. Итан с довольным смехом покинул гостиную так быстро, как только ноги смогли унести его. Сириус конечно сделала вид, что бросается в погоню за ним, однако силки не дали ему и шагу в сторону сделать, насильно прижимая обратно к однокурснице. К друзьям наконец подоспел Поттер, пытаясь скрыть довольную улыбку, недоступную взору подруги. — Что с вами приключилось? — Блэк, а ну отпусти мою руку.— истошно закричала Мелисса, пытаясь отойти. Правая рука больно саднила, когда девушка порывалась отодвинуться, но даже с болью никакого результата не было. Их руки от кистей до плеч плотно прижимались друг к другу. — Я не трогал твою руку. Точнее, я не по своей воле трогаю твою руку. Не вопи так, я тоже пострадавший. — Что вообще произошло? Я даже осознать ничего не успела. — Мальчишка извинился перед тобой, сказал, что кому-то проиграл желание, наколдовал непонятно что с нашими руками, а потом сбежал. Эх, негодяй. Сириус правда старался ругать его искренне, актёр бы из него вышел неплохой. — Джеймс помоги! Что это вообще такое? — Дай-ка взглянуть.— для правдоподобности Поттер даже в недоумении сощурился, поднял рукава мантии Блэка и Спиннет, заставая красивую картину. Их руки от запястья до места чуть выше локтя обвивала золотистая блестящая лоза, словно завязанная в узел между собой у самых ладоней. — У-у-у, Милли, можешь считать, что вы плотно связаны. — Чем связаны? Не томи, Джеймс. Избавь нас от этого уже скорее. — Я не могу. Я, конечно, могу ошибаться, но это похоже на волшебные силки, что-то наподобие магических уз, которые навечно связывают руки, хотя можно, наверно, и не только их, волшебников между собой. Силки пропадут только в том случае, если заклинание снимет тот, кто его наложил. Вам нужно просто отыскать Итана. — Какая странная осведомлённость. Я в восторге от твоих знаний Поттеров, но теперь я и сама вспомнила, что это такое. Когда-то читала про них из чистого интереса. Заклинание было придумано только ради шутки, но оно обладает такой силой. Кому вообще Итан мог проспорить такое желание? Какой ещё такой подруге? Какая из его подруг меня так сильно ненавидит, что обрекла меня на такое?— устало протянула Мелисента. — Я думаю, тут дело не в ненависти. Помнишь, ты заявила, что мы снова в отношениях?— наконец вмешался в общее обсуждение Блэк. — Ну и? Какое это имеет отношение к делу? — Я ведь говорил, что будут последствия. Я конечно имел ввиду совсем другое, но если ты не забыла, то у нашей пары были своеобразные фанаты, которые лишь одними добрыми намерениями желали нашего воссоединения. Понимаешь? — То есть ты хочешь сказать, что кто-то решил нам таким образом помочь, сблизить нас после моего заявлениям о помолвке?— почти прорычала слова девушка. — Думаю, что да. В другом случае, это просто бессмысленная издёвка. — Превосходно. Нам нужно скорее найти Итана, чтобы избавиться от этого балагана. Ровно после этих слов в гостиную вошла запыхавшаяся Лили, вставая рядом с Джеймсом. Тот легонько чмокнул возлюбленную в макушку, передавая ей свой заряд энергии. — Лили, а ты Итана не видела?— с надеждой спросила Спиннет. — Видела, он промчался мимо меня давно сломя голову. Выбежал во двор, а там уже и дальше куда-то ринулся. Думаю, в Хогсмид поторопился. А что? — Чёрт! Этот мелкий несносный мальчишка ещё и сбежал. Что теперь делать? — А что случилось? Вместо ответа для Эванс Блэк просто затянул их рукава мантии с Мелисентой, в очередной раз показывая эти силки. — О, Мерлиновы кальсоны. Что уже приключилось? Это сделал Итан? — Я расскажу тебе по пути на завтрак, любимая.— с едва заметной ехидной улыбкой ответил Поттер, уводя старосту Гриффиндора прочь из комнаты. — Отлично! А нам что делать? — Было бы неплохо тоже отправиться в Большой зал. Я вообще-то голоден. — Я не хочу появляться перед всеми в таком виде, не хочу, чтобы кто-то знал, что нас связал какой-то четверокурсник! — Я тоже, поэтому ты должна взять меня за руку.— спокойно ответил Блэк, уже предвидя волну возмущения. — Что? Да ни за что! Я не буду брать тебя за руку. Хватит вообще трогать мою руку. — Тогда я возьму тебя.— прозвучало весьма двусмысленно, поэтому юноша поспешил уточнить.— Тогда я возьму тебя за руку. Спиннет, я не могу не трогать твою руку, ведь она прикована к моей. Если мы не возьмёмся за руки, то будем выглядеть, как какие-то идиоты, прилипшие к друг другу. Это ведь шанс. С помощью этого мы можем прикинуться, что действительно в отношениях. Кое-кто наконец поверит, если увидит нас, держащихся за руки. Сириус звучал убедительно, даже слишком убедительно, но Спиннет до последнего пыталась заставить себя не соглашаться. Ходить с Блэком вот-так за ручку всё время? Звучало, как или начало самого страстного из её снов или начала самого ужасного кошмара. Ни первое, ни второе сейчас её не удовлетворяло. — Ладно. Мерлин, не верю, что я соглашаюсь на эту авантюру. — У тебя просто нет выбора. Либо мы оба в глазах окружающих кажемся полнейшими идиотами, либо кажемся влюблённой парочкой, держащейся за руки. К тому же, так будет удобнее идти, а то у меня уже рука затекла в таком вывернутом положении. Блэк не стал медлить, крепко схватил маленькую девичью ладонь, переплетая свои пальцы с чужими. Так крепко, что у Мелисенты не было бы шанса выпутаться по своей воле. Её рука была такой нежной и мягкой, на удивление, тёплой, почти горячей. Сириус уже и позабыл, какая у неё была изящная, но совсем детская ладонь. Услышав рваный выдох, Блэк улыбнулся про себя, довольный исполненным планом. Всё шло даже лучше, чем представлялось в мыслях. Идти под пожирающие взгляды остальных оказалось чересчур приятно. Блэк замечал каждые глаза, наблюдающие исподтишка или совсем нагло, в открытую. Причём приятная эйфория посещала его и от заинтересованных взглядов, и от шокирующих, и даже от самых завистливых. В такие моменты его настигало чувство превосходства, чувство победы, будто он выиграл что-то, выиграл жизнь, встав на вершину пьедестала, оставив всех позади. Блэк не стыдился признать, что ему нравилось всё это, нравилось чувствовать себя победителем, хотя на самом-то деле он им не являлся. К сожалению, в его голове появилась только часть плана. Сириус должен был сблизиться с ней, само собой необязательно в физическом плане, как это в итоге произошло, но по другому быть с ней долгое время рядом не получалось, ему пришлось пойти на хитрую уловку. Только вот что делать дальше? Что говорить? Как сблизиться? За последнее время из подростков, которые знали друг друга всю сознательную жизни, они превратились в незнакомцев, которые друг о друге ничего и не помнят. Задумавшись, юноша едва не упустил, как девушка, слепо оступившись, чуть не полетела с лестницы, которая вдруг решила повернуться в левую сторону. Благо крепко сцепленные ладони и быстрая реакция Блэка предотвратили проблему. Сириус плотно свободной рукой прижал Спиннет к себе, обхватив спину на уровне лопаток. Вторая ладонь Мелисенты, крепко-накрепко сжатая в кулаке Блэка, чуть задрожала от мимолётного испуга. Однокурсница незаметно скривилась от боли. Сириус наконец заметил, что Спиннет незначительно ударилась лодыжкой о последнюю ступень с отколотым краем, из-за которой часто первокурсники кувырком с лестницы спускались под конец. Идея по поводу недавних размышлений в голову пришла почти мгновенно. Не спрашивая разрешения, не ожидая возражения, Сириус одним лёгким движением подхватил девушку на руки. Выглядело это со стороны немного забавно из-за неудобств со сплетённой левой ладонью. — Что ты делаешь? Отпусти немедленно!— тихо завизжала Спиннет, ударяя юношу свободной рукой по плечу. — Я бы на твоём месте так не делал, учитывая, что мы находимся на подвижной лестнице. Если я случайно уроню тебя, мы вместе кубарем покатимся прямо вниз. В лучшем исходе, увидимся в Больничном крыле, в худшем —в преисподней.— с лёгкой усмешкой ответил Сириус, продолжая спускаться с «грузом» к коридорам, минуя по несколько ступеней за раз. — Что ты делаешь? Я могу идти сама. Сириус знал, как она могла идти сама. Над её самостоятельным похождениями смеялась половина школы, остальная же часть просто искренне сожалела. Ни один такой поход не оставался без увечий для нее самой или ущерба для школы. То девушка бегло влетала в стену, то роняла картины в коридорах, то задевала боками парты, спотыкалась на лестницах, то врезалась в однокурсников или ударялась руками обо всё то, обо что, казалось бы, любой нормальный человек биться был не должен. Лили и Марлин почти каждый вечер залечивали её царапины и ушибы в спальне. В гостиной этим заниматься было просто невозможно. Всякий решал пошутить про количество синяков на её теле. Блэк на миг остановился, решил разглядеть девичье лицо, которое в первый раз за последнее время оказывалось так близко. «Говорит, что сама способна идти, а на деле вон на лбу до сих пор царапина никак не заживёт после недавнего столкновения со шкафом. И как она только умудрилась так знатно врезаться в стеллаж в самом углу кабинета?» Сириус не планировал стать сегодня для неё отважным рыцарем. План состоял в другом. Блэк должен был раздражать Спиннет весь день так хорошо, как он умел это делать раньше. Идея в большей степени принадлежала Римусу. После нескольких заумных книжек староста сообщил, что прежние чувства у людей могут вернуться, если вернуть воспоминания о них, но не прямо, скорее очень издалека. Сириус не станет сам говорить о них, он просто заставит Мелисенту вновь окунуться в прошлое, в то время, когда в ней могли уживаться бесконечное раздражение, неприязнь и яркие поглощающие чувства к одному давно знакомому нахалу. Когда Сириус достиг последней ступени и наконец опустил девушку на пол, вместо благодарности юноша услышал только тихие звуки, напоминающие недовольное рычание, чересчур забавное, чтобы быть угрожающим. Девушка, вероятно, совсем позабыла о конфузной ситуации, которая приключилась с ними, потому как, сделав значительный шаг вперёд, гриффиндорка заметно удивилась, когда ц неё этого сделать не получилось. Шок быстро сменился на разочарование. «Нет-нет, ласточка, сегодня ты так просто из моих рук не упорхнёшь.»— самодовольно ухмыльнулся юноша, одним рывком руки потянув Мелисенту на себя. — Надо держаться вместе. Ты же не хочешь пропасть впросак перед всеми? К тому же, если упадёшь ты, упаду и я, не забывай об этом. У меня нет желания отбить сегодня себе все бока. Держи крепче мою руку. Блэк поучал её, словно какую-то маленькую девчонку, а Спиннет ненавидела, когда её поучают. Но сейчас она… Послушалась? Девушка покрепче переплела свои пальцы с чужими, не высказав ожидаемых возражений. С чего бы? Долго думать не пришлось. Теперь и Блэк услышал гадкие перешёптывания в стороне. Метнув убийственный взгляд в сторону компании завистниц, Сириус и сам сжал сильнее сжал чужую ладонь. Кажется, список однокурсников и однокурсниц для сегодняшнего розыгрыша мародёров только что пополнился. —…девчонка совсем без гордости. Ей явно дали понять, что она уже неинтересна, а она всё липнет и липнет к нему, видимо… —Что с неё взять? Хватается за любое внимание от парней. Наверное, любви от папочки не хватало…— слышались некоторые обрывки фраз. Их уже было достаточно, чтобы задеть. Этого Сириус и боялся, когда громогласно заявила об их «отношениях» перед всеми тогда в Большом зале. Цель-то она выполнила, Лестрейнджа это определённо задело, Блэк тогда упивался чувством наслаждения, когда слышал его недовольное скрежетание зубов. Но кем она себя выставила перед всеми? Унизила себя, а всё ради чего..? В который раз только натолкнула людей на гнусные сплетни о ней. Сириусу было бы откровенно плевать, если бы все эти ненормальные говори о нём, но они порочили её честь. Иногда ему с Джеймсом удавалось угомонить эти грязные разговоры в гостиной и Большом зале, но с целой толпой им было бы не справиться. Блэк заметил перемены в лице Спиннет. В последнее время он видел всё, что было связано с ней и её настроением, даже если это было едва видимое движение губ. Юноша медлить не стал, остановился и решительно повернул девушку лицом к себе, крепко хватая за плечи так, что её потянулась вслед за его. — Что опять? Слушай, ты не можешь просто так хватать меня, когда тебе вздумается только из-за того, что у нас руки связаны. У нас вообще-то был договор, если ты уже забыл. Ты не должен касаться меня без моего ведома.— очередное возмущение вылетело из уст Мелисенты. Теперь её гнев с шепчущихся однокурсниц переместился на Блэка. В этом тоже были свои плюсы. Спиннет хотя бы на миг забыла о тех глупых пересудах. — Договор? Знаешь, не помню, чтобы что-то подписывал. — Неужели? Так быстро превращаешься в старого маразматика? Сириус, договор.—твёрже повторила Спиннет, свободной рукой роясь в своей сумке. Уже через несколько секунд меж её пальцев был зажат расписанный пергамент с размашистыми подписями. Блэк даже договорить ей не дал, просто вырвал листок из её рук, бросив подле своих ног. Одним ловким движением достав волшебную палочку из кармана, юноша направил её на ненавистный пергамент, произнеся заклинание. —Инсендио! Заклинание мигом превратило пергамент в кучку пепла. Со стороны послышались испуганные, смешанные с недовольством вздохи проходящих мимо однокурсников. Спиннет лишь боязливо пикнула от неожиданности. — Что ты сделал? — Уничтожил документ, свидетельствующий против меня. Теперь у тебя нет никаких доказательств, что договор у нас был. — Зачем ты это сделал? Ты же сам мне его предложил! Сам согласился на все условия!— поморщилась девушка от запаха пали в воздухе. — Потому что это глупо, Спиннет. Прекрати кричать на весь холл, люди неправильно поймут двух ссорившихся подростков, держащихся за руки. Побереги их психику. Этот договор сейчас совсем не в тему. Если ты ещё не поняла, я вынужден тебя касаться. У меня тоже нет выбора. Частично правда в его словах всё же была. Выбора у него и правда не было. Заклинание мог снять только сам Итан, который до вечера появляться точно не собирался. Девушка кротко раздражённо вздохнула. Её внимание вновь привлекли едкие слова, так и продолжающие произноситься у неё за спиной. Сириус вновь крепко обхватил её плечи, повернув на себя, только теперь уже крепче, чтобы выпутаться она не смогла. Мантия медленно заскользила по руке, намереваясь выдать их секрет в виде золотистых уз, однако юноша быстро поправил её, не собираясь раскрывать все карты раньше времени, по крайней мере для всех остальных. — Не слушай их. Всё, что они говорят, самый настоящий бред. Они просто завидуют, вот и бесятся из-за этого. Ты выше их спеси. Просто не обращай внимание на этих надоедливых куриц. Проходи мимо них с высоко поднятой головой, чтобы они ещё сильнее обзавидовались. Не показывай обидчикам свои слабости. Сириус ожидал очередных возражений, но девушка просто улыбнулась на его поучения, слишком наивно и добродушно, что от этого милого жеста в рёбрах где-то больно кольнуло. Блэк поднял свои руки с её плеч так высоко, что теперь плотно закрывал своими ладонями её уши. На её лице отразилась волна непонимания, однако мешать Спиннет безумным идеям юноши не стала. Сириус посмотрел за её за спину, убедившись, что причина плохого настроения девушки всё ещё находилась там. Блэк не знал, зачем он так по-ребячески закрыл ей уши, но когда он увидел её эту доверчивую искреннюю улыбку, хотелось хоть на несколько секунд скрыть это ангельское создание от жестокого мира. — Эй, три завистницы-вертихвостки.— Сириус не торопился с ними церемониться, решил сразу пойти во банк. И плевать было, что одна из них была с его факультета. Блэк никогда не уважал таких. Юноша был наслышан о женской солидарности, сам не раз видел её на примере давно знакомой компании подруг, поэтому и такое отвратное отношение одних девушек к другим он не переносил. — Да-да, это я про вас, заядлая компашка сплетниц. Нравится так за спиной шептаться? А слабо сказать прямо в лицо, только не ей, а мне? Если кого и можно судить, так только меня, но и обо мне я бы вам судачить не позволил. Не ваше собачье дело всё это. Какого чёрта вас так чужая личная жизнь интересует? — Ты…— нервно залепетала возмущённая блондинка с жёлтыми галстуком.— Но ты же, мы же…Мы же тебя поддерживаем! — К хренам слал я всю вашу поддержку, ясно? Мне не нужны никакие недофанатки, которые поливают грязью мою девушку. Никогда не говорите о ней ничего плохого. Если вам так завистно, что вы даже её одного ногтя не стоите, так идите поплачьтесь в подушку, нечего свою злобу на ней вымещать. Я надеюсь, что я изъясняюсь понятно. В следующий раз одной простой беседой всё это не закончится. — Идиот!— громко крикнула одна из красавиц этой компании, потащив подруг прочь за собой. — Почему ты так странно на меня смотришь?— спросил Мелисенту Блэк, убрав руки от её ушей. Пальцы их вновь переплелись, когда сцепленные запястья свалились вниз. — О, это уже хорошо, что я смотрю на тебя, а то боялась, что так глупо пялюсь в стену всё это время. — Ты улыбаешься.— констатировал факт юноша, сам невольно вздёрнув уголками губ. Её улыбка была заразительной. — Зачем ты ругался с ними? — Ты всё слышала? — Нет. Ты лишил меня уже второго органа чувств, однако не оставил меня совсем беспомощной. Логику у меня никто не отнимет. Ты зачем-то закрыл мне уши, когда понял, что я опять прислушиваясь к их разговору. Когда открыл их, отрывисто задышал, значит чем-то был напряжен. Разговоров позади больше не слышно, значит вывод один. Ты прогнал их отсюда. Вот я и спрашиваю. Зачем ты ругался с ними, если тебе так неважно чужое мнение? Это же всего лишь слова. — Ты права, лично для меня это всего лишь слова. Мне нет дела до их нездоровых сплетен, но я же видел, как это задевает тебя. Частично я тебя понимаю. Не супер приятно стоять тут вот так и слушать весь тот бред, что они несут. Думаешь, вспылил? Я уже долгое время держу себя в строгих рамках. Не позволяю себе срываться на людях. Молодчина я, правда же? Разрешаю погладить меня по головке за такое. С каждым словом серьёзность в его голосе всё быстрее и быстрее сменялась на хохотливый тон. Едва не задохнувшись от возмущения, Спиннет поторопилась сменить тему. —Я хочу есть. Пойдём в Большой зал. Мы и так уже сильно задержались. Несмотря на спешку, в проходе Мелисента всё же замерла, однако рука Блэка быстро потянула её к нужному столу, но и так гриффиндорка продолжала противиться. Прислушавшись к гулу, на фоне которого терялось большинство голосов, юноша наконец понял, почему Мелисента не торопилась присоединяться к друзьям. —…ну и чем она его обворожила? А я всегда знала, что она… —… даже не верится, что снова вместе ходят. Может, просто очередной фарс? —… вот не повезло девчонке. Ослепла, так ещё и все эти разговоры за спиной слышит. Бедняжка.. —…ну а мне совсем не жаль её. Разве она не за дело поплатилась? — Пошли.— нахмурился Блэк, ещё раз потянув девушку за собой, но та так и не сдвинулась с места. —Я не сяду за стол, за которым мне не рады. — Чего? Что за чушь? Ещё как сядешь. Сядем вместе и будем мозолить всем глаза своим присутствием. Они бы слишком обрадовались, если бы мы не пришли. Мы же не станем доставлять им такой радости? Выбора у Спиннет особо и не было, всё же физическая сила Сириуса в несколько раз превосходила многих юношей, что уж там было говорить о девушках. Сделав глубокий вдох, Мелисента уселась на своё место рядом с Блэком, покрепче сжимая до боли его мозолистую руку. «Чтобы меньше командовал и зазнавался.»— заключила гриффиндорка для себя. — Что это всё значит?— с недоверием прошептала Марлин, сидевшая по левый бок от Мелиссы. Друзей , конечно, после той выходки в Большом зале Сириус и Мелисса предупредили, что ни о каких отношениях между ними речи и не шло, всё было только ради одной цели—разозлить ненавистного слизеринца. А получилось что в итоге? На день всех влюблённых вошли в Большой зал, держась за руки. Не уж то всё ради какого-то нелепого представления? — Я тебе потом объясню. Это очень странная история. — Сириус, у меня проблема. — Если ты о связанных руках, то я как-то и сам заметил, Спиннет.— прошептал мужской голос почти у самого уха. «Ну что за чрезмерно довольный нахал? Откуда в нём столько уверенности сегодня? С самого утра чудит.» —Сириус, я не левша, я не умею есть левой рукой. — Что прикажешь делать? С ложечки мне тебя покормить? Я-то не против , но боюсь, что все вокруг не поймут. — Эй, больше двух говорят вслух. Можно, пожалуйста, не шушукаться за завтраком?— парочка подростков выглядела словно пристыжённая замечанием Поттера.— Я шучу. Хотя нет, я серьёзно. У нас есть более насущные дела, которые мы должны обсудить. Господа старосты, что там с развлекательной программой на сегодня? —Почти весь день в твоём распоряжении, Сохатый. Единственное, что тебя сейчас может ожидать, так это разносчики валентинок. Кстати, Лили, надо будет проверить, не забыли ли они. — Я найду Мишель, а ты можешь поговорить с Карлосом. Впрочем, я думаю, что нет повода для беспокойства, Римус. Они вполне себе ответственные. — Отлично. Вечером будет праздничный ужин, Сохатый. Там всё случится. — Прям всё-всё? Там?— со странной заговорческой улыбкой переспросил Поттер. —Да, Сохатый, даже это. — Вот веселуха будет. Кхм, я в смысле хотел сказать, что вечер отменным получится.— встрял радостный Питер. — Почему я думаю, что уже пожалею от вашего «веселья»? Что вы опять задумали? — Ничего противозаконного, моя милая кувшинка. Просто мы захотели поделиться своей любовью со все-е-еми обитателями замка. — Джеймс, если ваш очередной розыгрыш касается и учителей, то стоит немедленно его отменить. Нельзя разыгрывать взрослых людей, особенно тех, у кого нет чувства юмора. Амбридж и Грант будут добиваться вашего отчисления, если посчитают себя оскорблёнными, а они посчитают, я тебя уверяю. — Римус, я не против шуток, ты же знаешь, я только за, но в этот раз Эванс права.— вмешалась с присущей ей суровостью Медоуз.— Не хотелось бы, что бы вы после праздника разгребали свои отработки. — Да ладно вам, девчонки! Как ещё скуку развеять? Обещая ручаться за вас, господа мародёры, если ваш очередной розыгрыш это не какая-нибудь мерзкая потеха. О, и если он конечно не испортит мой внешний вид. — Марлин, ты лучик света в этой кромешной тьме духоты. Клянёмся свое честью, что твой внешний вид станет только в разу лучше.— с плохо скрываемым ехидством наконец заговорил Блэк. — Да? Я бы вот не стала верить людям, чьим кредо по жизни является фраза «Торжественно обещаю, что ничего хорошего не замышляю». В какой вы там Хэллоуин облили четверть учеников липким сиропом, а потом сбросили на них мотки туалетной бумаги, чтобы они стали похожими на мумий? — Ого, как заговорила.— с вызовом во взгляде повернулся на Мелисенту Блэк. Что же, играться словечками и он умеет.— А может стоит напомнить, кто помогал нам варить этот сироп, да ещё так щедро влил в него какое-то зелье, чтобы он стал до невозможности липким? — Никто из вас не сказал мне, для чего вы его делаете. Знала бы, никогда помогать не стала бы. — Не надо врать, Спиннет, тебе это не идёт. На первых курсах ты всегда радовалась участию в наших затеях. Или мне стоит напомнить, как ты..? — Молчи, Блэк.— бегло заткнула его девушка, пропихнув в незакрывающийся рот кусок сэндвича свободной левой рукой, пока юноша снова чего-нибудь не ляпнул. — Ваша битва, конечно, могла быть легендарной, но, Спиннет, у тебя до сих пор полная тарелка, а эльфы скоро со стола убирать начнут. Ешь, пока не унесли.— с полным ртом бараньей отбивной спешила предупредить Макдональд. — Я не голодна. Сириус бегло взглянул сначала на свою пустую тарелку, на которой даже лишней крошки не осталось, потом осмотрел и её, в которой вся аппетитная еда так и осталась нетронутой. «Нет, здесь не дастся, слишком много народу, смущают, но всё же есть идейка.» — Мы вынуждены покинуть ваш скромный завтрак, товарищи. Если день и правда полностью в моём распоряжении, настоятельно прошу нас не разыскивать, не беспокоить, у меня великие планы на этот день. До ужина нас не будет, вероятно.— после короткой речи поднялся со скамьи юноша, потянув за собой и Спиннет. — Стой, Блэк, а как уже уборка гостиной? — Прости, Лили, но у меня жизненные обстоятельства не позволяют помочь вам с уборкой. Поттер в курсе. Если что, всю мою работу и работу Мелиссы он возьмёт на себя. Правда же, друг? Спасибо, ты лучший.— крикнул Сириус, почти выбегая с подругой из дверей Большого зала. — Вот паршивец.— чертыхнулся Поттер, злобно откидывая вилку на стол. *** —Ты же в курсе, что не можешь просто вот так хватать меня и тащить, куда тебе вздумается, только из-за того, что в тебе силы больше. Почему это ты решаешь, куда мы должны идти?— уже на половине пути возмутилась Спиннет. Сириус даже удивился, думал, что возражения и клятые слова в его адрес поступят сразу же, как только их ноги переступят порог Большого зала. —А что поделать, если гениальные идеи в мою голову приходят намного чаще, чем в твою. Вот увидишь, еще упадёшь мне в ноги с благодарностью. План был невероятно глупым, но это был план Блэка, а невероятно глупые планы Блэка странным образом всегда работали. Вот и сейчас первая часть хитроумной затеи уже была исполнена на ура. Злить Спиннет было одним из лучших талантов Сириуса, подаренных ему с самого рождения. — Теперь я понимаю, почему ты так часто встревал в драки со слизеринцами. У тебя же язык без костей, ещё и без всякой совести. — А мой язык и без совести хорошо обходится. Совесть, она у меня тут, глубоко в душе. — Ага, так глубоко, что, вероятно, она давно затонула в этих бескрайних глубинах твоего нахального характера. Мелисента не унималась. Девушка вновь постаралась выдумать что-то ещё больше язвительное, но едва слова успели сорваться с её губ, как бешено заработали органы чувств. Уши сразу уловили скворчание мяса на сковороде, звук мелко-мелко изрезанных овощей, чьи-то мало различимые переговоры. Следом носа достигли чересчур чарующие ароматы. Вероятно, фраза «я не голодна» за завтраком было слишком преждевременной. Желудок сводило от пробивающей живот пустоты. — Где мы?— но ответить Сириус не успел, вслед за заданным вопросом полетела беглая речь эльфа-домовика. —Господа желают чего-то? Эльф Гоки будет рад чем-то порадовать гостей. К нам на кухню не так часто заглядывают люди, только если с проверкой. — Гоки, моя…— запнулся в раздумьях Блэк, прежде чем продолжить.— Моя подруга очень голодна Гоки. Один нехороший парень связал нам руки, из-за чего ей не удалось поесть на завтраке. Будь добр, сотвори одну порцию, только чего-нибудь повкуснее. — Гоки рад служить. Стоит ли подать вашей подруге кофе, чтобы взбодриться? —Нет.— Мелисента уже хотела ответить сама, но Блэк вдруг выпалил ответ слишком резко. Никогда прежде, пока они были в отношениях Сириус не замечал, что Спиннет злоупотребляла кофе. Его взгляд большую часть времени был обращён на друзей, просто потому что он знал, что девушка всегда была рядом, будто так было правильно, будто так и было предписано. Но сейчас, когда всё, чем он мог довольствоваться, был только взгляд со стороны, Блэк заметил уйму важны вещей. Спиннет пила кофе довольно часто, пыталась им скрыть недостаток сна, но как только чашка пустела, гриффиндорка хваталась за голову, иногда и за сердце, пытаясь унять тяготящую боль. — Ей нельзя кофе, Гоки. Завари зелёный чай с мелиссой. Как ни странно, он её успокаивает. А, и добавь три ложки сахара в чай. «С каких пор он знает такие мелочи? Кто-то рассказал? Даже про сахар вспомнил, чудно́ это всё…» — Но мистер… — Блэк. — Но мистер Блэк, никто не добавляет в чай с мелиссой сахар. —Гоки, сделай, как прошу. Пожалуйста. Буду безмерно благодарен. Эльф возражать дальше не стал, скрылся среди сборища своих друзей, отдавая указания. Блэк тем временем присел вместе со своей пленницей за столик в углу , который он и мародёры сами когда-то оборудовали для вот таких вот посиделок. — Мне правда хочется сказать спасибо тебе, Блэк, даже после всех тех высокомерных шуток сегодня, но ты не учёл одно, я всё ещё не могу есть. В Большом зале меня смущали не люди, а моя левая рука, которой я даже вилку и то правильно держать не могу. — Зачем волноваться раньше времени? У меня и на этот случай есть идейка. Когда несколько тарелок с чашкой чая оказались на столе, Блэк решительно схватился за вилку, отламывая ей кусочек омлета. Эльфы постарались на славу. —Давай, дорогая однокурсница, открывай рот. Энтузиазма в девушке было мало, в отличие от нескончаемого запаса радости на юношеском лице. — Признавайся, Блэк, в какой момент ты окончательно спятил? Я тебе кто, домашняя зверюшка или, может, малыш, чтобы меня с ложечки кормить. — Во-первых, Спиннет, это вилка, а не ложка. Во-вторых , я ждал благодарности, а не вот этого вот недовольного лица, будто ты дерьмо почуяла. Я хочу помочь. Ты не можешь есть, твоя правая рука связана, но моя-то свободна. Это обычная дружеская помощь. — Но мы не друзья Блэк. Не припомню, чтобы просила тебя стать моим другом. — Ты же сама хотела стать приятелем после того, как всё выскажешь мне. Я тебя тогда выслушал. Разве мы не приятели? — Приятели, но не друзья, Блэк. К сожалению, твой дружеский потенциал пал в моих глазах. Уровень доверия ровно на минус единице. Извини, но в долг не даю, я тебе здесь не банк Гринготтс. — На минус единице?— возмутился юноша.— Когда я снова успел в минус уйти? — Так ты из него и не поднимался. После всех твоих выходок значение изначально давно перевалило в отрицательную сторону, но так как в тебе осталась капля хорошего, ты помог мне, даже спас, то уровень поднялся до значения в минус единицу. Скажи же, я щедрая? Теперь-то Сириус понял, девушка приняла вызов. И это был её первый выпад издёвок, причём довольно внушительный. Что же, у неё-то вариативности в этом плане побольше есть. «Счёт открыт, Спиннет. Пока 1:0 в твою пользу. Но надолго ли это?» — Ладно, приятельница, мы не друзья, твоя взяла, но рот всё равно открой. Бедные эльфы старались ради тебя, перерабатывали. Ты же не хочешь обесценить весь их труд. Неуверенно, но всё же Спиннет проглотила кусочек любезно предоставленного ей омлета. Благодарить Мелисента не собиралась, уж слишком было чести много для Сириуса, однако желудок Спиннет с приятным урчанием говорил сам за себя. — На секунду вспомнилось, как ты меня в детстве пытался вот точно так же подлыми манипуляциями накормить, когда я болела. — Да, хорошее было время. — Хорошее? Ты разозлился на меня и вылил мне на голову тарелку каши, приятель. — И кто в этом виноват? Ты отказывалась есть. Я, знаешь ли, тоже был не в восторге от такой заботливой идеи матушки. К тому же, меня потом наказали из-за тебя, так что прекрати всё старое вспоминать. И вообще, ты ничего не можешь хорошего вспомнить? — Дай-ка подумать. Ты обвинил меня в том, что я сдала вас декану, накричал на меня тогда, опозорил. Во время летних каникул ты флиртовал с итальянкой, чтобы вызвать у меня ревность. И в это же время ты не поверил мне, когда я стала говорить про то, что она не та, кем себя выдаёт. А ещё…— тирада обвинений быстро была прервана очередным куском омлета, насильно оказавшимся во рту. — Жуй давай усерднее. Всё, я понял, ясно? Я козёл.— с лёгким закатыванием глаз заключил юноша. —Ты поаккуратнее со сравнениями, Блэк. Парнокопытному может быть обидно. Чего ты лыбишься? — Да так, просто. Кажется, мы вернулись к тому, с чего начинали, потому что лично я ненавижу тебя, и твои шутки, Спиннет.— с улыбкой чеширского кота протянул Блэк, немного приближаясь к чужому лицу для антуража. —И это абсолютно взаимно, Блэк. Как только тарелки оказались пустыми, Мелисента задумала отдохнуть после плотного завтрака, но у не унимающегося Сириуса были свои планы. Вскочив из-за стола, гриффиндорец потянул однокурсницу за собой. — Сколько мне еще раз повторять? Хватит так дёргать меня. Мерлин, за что мне всё это. Где я могла так согрешить, что в праздник мне достался…—Мелисента немного помедлила, прежде чем уверенно выпалить.—Ты! На фоне опять послышался гул голосов. Пара гриффиндорцев тайком вышла в коридор, чтобы их бесправный визит оказался незамеченным. Едва Спиннет успела сделать несколько поспевающих шагов, как Блэк вдруг затормозил, из-за чего девушка носом влетела в его плечо. —Мишель, ты чего вдруг здесь? Я немного занят. — Я…— неуверенно начала девушка. Мелисента никогда не говорила с ней лично, но не раз видела издалека. Внешность у пуффендуйки была чересчур миловидная. Круглое лицо, светлые волосы, большие глаза и непосредственность в улыбке подкупали, но почему-то мало кто из мужского пола обращал на Мишель внимание. — Мелисента, здравствуй. Я разношу валентинки, обычно мы отправляем их прям по комнатам, я уже посещала твою спальню, но подумала, что вот это должна вручить тебе лично в руки.— пуффендуйка вытащила наконец руки из-за спины, в которых сжимала коробку тёмно-угольного цвета с золотистой перевязанной в бант лентой.— Меня попросили передать её тебе. Спиннет уже наобум потянулась за протянутым презентом, но Блэк быстро перехватил предмет своей правой рукой. — Я возьму. Кто просил передать Мишель?— Сириус подозревал, что Мелисента получит какую-то приличную часть глупых смазливых открыток в честь праздника, но никакие подобные подарки, выглядящие откровенно дорого не входили в его планы, и это злило его сильнее с каждой секундой.— Что за траурный цвет такой? Кто выбирает подарочные коробки чёрного цвета? — Я не знаю, Сириус. Какой-то парень со Слизерина подошёл и, на удивление, вежливо попросил передать. Не знаю всех в лицо. А насчёт коробки ты не прав. Выглядит очень элегантно и дорого. Лучше всех этих мятых кислотно-розовых упаковок с кривыми сердечками. —Как он выглядел, Мишель? Это Лестрейндж? Высокий такой, нахальный брюнет и вонючий мажор. — Блэк, хватит.— резко прервала его причитания Спиннет.— Что еще за расспросы такие? Кажется, тебя это не должно касаться. Спасибо, Мишель. — Как это меня не касается то, что дарят моей девушке?— Сириус навязчиво попытался напомнить Мелисенте, что она не может так себя вести с ним, если они собираются продолжать играть сценку влюбленной пары. — О, да не за что, Мелисента. Могу задать вопрос? Вы и правда встречаетесь? Мне неловко, если да, Сириус, просто я хотела попытаться пригласить тебя на совместный вечер, если у тебя конечно не было бы ещё пары. — Мишель, мне бы не хотелось тебя обижать, но ни о каком свидании не может быть речи. Мелисента и я действительно встречаемся. У меня есть пара на вечер. Будет лучше, если ты сейчас уйдешь. — Я всё понимаю. Счастливого дня влюблённых вам.— Спиннет услышала, как в голове Мишель что-то ощутимо надломилось. Мелисента не видела эмоций, но была уверена, что пуффендуйка с трудом сдерживала слезы, скрываясь в толпе. — Ты был груб с ней. Это неправильно. Так ты еще сильнее ранишь её чувства. Она влюблена в тебя. — Знаю, но пусть я лучше буду в её глазах подлецом, нежели буду тем, по кому она будем долгое время убиваться. Иногда стоит сказать резко, чтобы люди всё поняли. Я не могу быть в ответе за чужие чувства. — И всё же…— в раздумьях прикусила губу Мелисента.— Почему ты отказался? Мишель очень милая и порядочная. Ты же знаешь её лично, правда же? Я помню, что вы гуляли пару раз. — Ты серьёзно? Было бы странно, если бы я пошел на свидание с другой, когда по легенде у меня своя девушка есть. Знаешь, мне уже одного раза хватило, когда меня на костре были готовы сжечь за мои деяния. — Наша, как ты её назвал, легенда, не должна помешать тебе строить личную жизнь. Ты имеешь право на счастье. Ты не должен ни в чём ограничивать себя, только потому что я случайно выпалила на глазах у всех, что мы пара. Я могу признаться, что это не так. — Глупая, ничего ты не понимаешь. Не только в легенде дело. Мишель и правда очень добрая и милая, но она вовсе не та, что мне нужна. — Прости, я совсем забыла, что ты не так давно пережил смерть Кейт. Я не подумала совсем, что ты до сих пор скучаешь о ней. В последняя время я совсем плохо понимаю других людей. Скажи что-нибудь, а то и мне станет неловко. «И правда совсем плохо понимает. Затея с каждой секундой кажется всё провальнее. Спиннет даже если что-то и почувствует ко мне, то сразу подавит это в себе, потому что будет думать, что в моих мыслях до сих пор Кейт. Черт бы побрал ее эту искренность и приличность.» — Пойдем в гостиную. Мне уж больно хочется взглянуть, что тебе тут прислал какой-то неопознанный слизеринец. Надеюсь, что-нибудь вкусненькое. Я уже опять проголодался. — Даже не смей зариться на мои подарки, Блэк. Давай не пойдём в гостиную. Там точно до сих пор этот зловонный аромат. У меня от одной только мысли уже голова болит. — Так, чувствительная приятельница, и что же ты предлагаешь? — Пойдем в астрономическую башню. — С дубу рухнула? Там такой дубак на улице, что собаку не выгонишь, а ты хочешь меня затащить на самую высокую башню, где эти северные ветра нас замертво снесут. — Сириус, пожалуйста. Я хочу на свежий воздух.— после своего вскользь упомянутого имени, ласкающего глубины души, Блэк просто не мог противиться. — Ладно, безумная приятельница, но только сначала зайдем за тёплыми вещами. Хотя бы накинем что-нибудь , что надеть получится. Шапку до тёплую мантию хотя бы. *** В спальню мародёров после неожиданно быстрого подъёма царил настоящий хаос, поэтому Лили, закатив глаза, решила остаться с Джеймсом наедине в женской спальне. Мелисента в связи со своим прицепом в скором времени возвращаться не собиралась, а Марлин и Мэри сразу после завтрака сбежали в Хогсмид, даже не удосужившись взглянуть на валентинки, которые Поттер так внимательно рассматривал. — Между ними что-то есть? — Что? Между кем? — Между Марлин и Мэри. — Что за вздор, Джеймс? Они просто подруги. — Сама-то в это веришь?— с нескрываемым подозрением хмыкнул юноша, вертя меж пальцев ярко-красную открытку. — Ну, у них конечно довольно близкие отношения, но все же лишь дружеские. Женская дружба куда крепче, чем кажется. Сам на себя и Сириуса взгляни. У вас же самый что ни на есть настоящий флирт. — Но то лишь шутки. Я и Бродяга это понимаем, а вот Марлин и Мэри? — Джеймс, что ты хочешь сказать? Я не понимаю твоих вывернутых намёков. Лили всё крутилась перед зеркалом, пытаясь снять запутавшийся на шее галстук с каким-то грязными пятнами. Чем туже с каждым разом становился узел, тем больше гриффиндорка злилась. Оставив свои дела, Джеймс поспешил на помощь, пока у возлюбленной окончательно не испортилось настроение. Откинув густые рыжие пряди в сторону, юноша принялся мучиться с узлом. Озлобленность пропала с лица Эванс, вместо нее растянулась улыбка, которая становилась только шире и шире по мере наблюдения за стараниями Поттера. У Лили нечасто получалось вот так любоваться им. Как бы она не пыталась пересилить себя, сдержанность в ней не давала проявлять чувства ну публике, а свободного времени из-за должности старосты категорически не хватало. Джеймс был для Лили самым настоящим солнцем. Порой он дарил тепло, забирал своим светом печаль и усталость. Порой обжигал, но вовсе не больно, скорее приятно, вожделенно. От такого жара Эванс почти чувствовала, как её лихорадило. На место бывалой неуверенности приходило желание, пробуждающее из глубины души хорошо скрываемую от остальных твёрдость характера. Лили Эванс всегда знала, чего хотела. — Почему ты замолчал? Мне было приятно тебя слушать. Продолжай. Ты всё ещё не ответил на мой вопрос. — Я действительно сомневаюсь, что Мэри и Марлин связывает одна лишь крепкая женская дружба. Не хочу сказать, что они что-то скрывают от нас, скорее наоборот, сами не осознают. Сама подумай. И Марлин, и Мэри вполне привлекательные. Парни любят Маккиннон за то, что в ней одновременно уживаются несусветная дерзость и обаятельность. У неё на столе шесть валентинок. Я бессовестно посмотрел каждую, и в каждой её пригласили вместе провести день, но она убежала вместо этого со своей просто подругой в Хогсмид? В день влюблённых? Прости, но я не верю в настолько крепкую женскую дружбу. А Мэри? Ты помнишь, как они поссорились тогда из-за того, что Макдональд рассказала всем о влюбленности Марлин? От любви не слуху не духу сейчас, кстати. Зато столько разговоров было. Как думаешь, почему Мэри так злилась на неё тогда? Не от того ли, что её откровенно раздражала одна мысль, что у её просто подруги может кто-то появится? — Джеймс, твои размышления конечно довольно основательные. И мне нравится, что ты всё еще не забыл, как думать, но мне кажется, что это совсем не наше дело. Мы уж точно не должны лезть. — Я и не собирался. Я всё конечно понимаю, и такого рода отношения бывают, но не скажу, что мне очень приятно об этому думать. Девчонка с девчонкой… — Джеймс. — Всё-всё, молчу.— вздохнул юноша, наконец стягивая несчастный галстук с тонкой девичьей шейки. Пока Лили принялась рыться в шкафу в поисках запасного галстука, Джеймс решил продолжить играть в детектива, на этот раз в жертву выбирая стопку валентинок у кровати Спиннет. — Что за..?— всполошился гриффиндорец, разыскав первую бросившуюся на глаза чёрную открытку среди прочей стопки. Нигде на внешней стороне Поттер не разыскал что-нибудь, чтобы указало на отправителя. Лишь подле имени получателя в скобочках были написаны инициалы «А. М.». —Джеймс, что там? Ты чего завис? От надписи внутри открытки Поттер вдруг почувствовал, как холод пробежался по спине. Рука едва дрогнула, чуть не выронив мрачную валентинку, если таковой её можно было назвать. «Мелисента, Время идёт слишком быстро, не находите? Вскоре подойдет черёд нашей встречи, столь мною долгожданной, что мне тяжело унять свою нетерпимость. Мы увидимся, когда в вашей очаровательной школе вновь польётся жизнь. Я приду за Вами.» —Джеймс? Всё хорошо? Ты тяжело дышишь. Да что там такое?— вместе с беспокойством в крови застыла и решительность, поэтому за несколько уверенных шагов Эванс оказалась возле Поттера, почти вырывая открытку из его рук. — Кто мог это прислать? Это ведь даже не любовное послание, больше похоже на… — Угрозу.— совсем устало промямлил Поттер, опускаясь на чужую постель. Эванс присела рядом, сложила голову у него на плече, попыталась приобнять широкую мужскую спину, дабы лишь напомнить о своём присутствии. Она рядом. — О, Джеймс… — Ну почему снова она? За что ей все это? Что она сделала? Почему люди просто не могут оставить её в покое?— голос юноши был опечален, но вместе с тем невероятно твёрд, груб. Поттер и сам не понимал, что он чувствовал больше. Злость или печаль? —Джеймс, я не думаю…— никак не могла подобрать слова Лили. Угнетающая тишина только сильнее накаляла атмосферу. Воздух почти стал горячим от напряжение.— Может, это просто очередная шутка. Кто-то захотел напугать её. Я не думаю, что ей смогут навредить в школе. — Не думаешь?— подлетел со своего места Поттер, едва сдерживая гнев внутри. Джеймс боялся повысить голос, боялся случайно обидеть девушку, которая и вовсе ни в чём не была виновата.— Лили. В школе, которая мне стала вторым домом, моей лучшей подруге никогда не было покоя. За все шесть лет с ней каждый год случалось что-то ужасное. Я в ответе за неё, Лили, не перед кем-то другим, перед собой. Дороже тебя у меня никого в этой школе нет, но Бродяга и Мелисса—родные для меня. Блэк может за себя постоять, а Спиннет… — Джеймс, я не пытаюсь тебя убедить в том, что ты должен оставить её. Я хочу напомнить, что есть вещи, изменить которые мы не в силе. Как ты можешь предотвратить угрозу от того, кого ты не знаешь? Вот как ты собираешься понять, кто написал это? — Буду ходить у каждого почерк проверять, если понадобится. — А если этот человек не из Хогвартса? Там написано было «в вашей школе». Значит сам отправитель не отсюда. — Чёрт!— разразился криком гриффиндорец. *** Сириус не ошибся, на Астрономической башне было не просто холодно, было мертвецки морозно. Ледяной ветер, забегая в окна, пробирал до самых костей. Посильнее утянув шарф на собственной шее, Блэк тяжко вздохнул, не понимания такого рвения однокурсницы к зябкой погоде. Мелисента, на удивление, не выглядела промёрзший. Остановившись около одной из стен, пара присела на хладную скамью. —Проклятье! Ещё и зад себе весь отморожу. Как я только согласился на эту авантюру? — Не возникай, Блэк. От тебя за десять минут причитаний больше, чем от самого капризного ребенка за весь день. Хватит ныть, не так уж и холодно. Помоги лучше открыть коробку. Тебе же вроде бы так не терпелось взглянуть на её содержимое. Уняв своё недовольство, юноша принялся одной рукой развязывать золотистый бант. Когда преграда уже валялась в стороне, Сириус поднял черную крышку, вглядываясь в цветастый предмет в коробке. — Ну что там, не томи? — Во-первых, тут какая-то записка. «Дорогая А. М., Мне довелось услышать, что Вы любите памятные подарки. Вот Вам и один из них. Красивая вещица, не правда ли? А какая ценная, даже не представляете. Удачи Вам со встречей со своим прошлым. Ваш тайный поклонник.» — Фу, как напыщенно. Понимаешь что-нибудь из написанного? Почему кто-то обратился к тебе, как «А. М.»? — Если честно, совсем ничего не пойму. Только вот отправитель, кажется знаком. Я не раз получала подарки от него на пятом курсе, но он не представился по имени ни в одном письме. Что хоть за подарок? — Да шкатулка какая-то. О, погоди, тут какой-то заводной механизм. Покрутив странный золотой ключик с боку небольшой круглой шкатулки, Сириус на секунду замер, когда вещица вдруг засияла нежными искрами. Крышка медленно открылась, открывая вид на очаровательное зрелище. В шкатулке кружилась маленькая балерина. Из-за эха Астрономической башни со всех сторон послышалась ласкающая слух мелодия. Но завораживала она только Блэка. Мелисенте от мелодии как-то быстро стало не по себе. В один миг девушка ощутила весь холод каждой клеточкой тела, от морозного воздуха лёгкие почти обжигало, стало трудно дышать. Ресницы задрожали, веки стали почти свинцовыми. Спиннет не могла справится с их тяжестью, поэтому уже через секунду глаза накрыла еще одна беспросветная тьма. В последний миг Мелисента заметила, как собственное тело начало клониться в сторону, не поддаваясь никакому контролю. Раскрыв глаза, девушка мгновенно сощурилась от яркого комнатного света. Мелисента видела! Одна рука до сих пор лежала на груди в районе лёгких, хотя дышать уже давно стало безболезненно. Блэка рядом не было, да и права ладонь не была стянута никакими волшебными узами. Оглядевшись, словно маленький ребёнок, впервые изучавший свет, Спиннет нахмурилась. Счастье от неожиданно вернувшегося зрения продлилось недолго. Мелисента не понимала, где находился. Просторная светлая комната казалась совсем чужой. Вокруг царил настоящий хаос. Стулья со сломанными ножками валялись на полу, одна из штор на широком окне висела на одном единственном крючке. На ткани красовались громадные следы, напоминающие следы животных когтей. Возле камина валялась кочерга, один из краёв которой был словно в какой-то бордовой краске. Что-то подсказывало, что больше это походило на кровь. В комнате отчетливо виднелись следы борьбы. Сердце бешено колотилось от незнания происходящего. Девушка попыталась вспомнить последние события, чтобы понять, как она здесь оказалась, но все мысли быстро выскочили из головы, как только в соседней комнате зазвучала мелодия. Тот звук, который Спиннет услышала, как только Блэк завел ту ненастную шкатулку. Сделав несколько неуверенных шагов в коридор, Мелисента замерла, прежде чем сделать резкий рывок дверной ручки. Комната, из которой исходил звук, оказалась немного мрачной спальней. Как только Спиннет переступила порог, к её горлу подступила нестерпимая тошнота. Воздух был пропитан кровью. Глаза быстро нашли тело незнакомой женщины, лежащей возле комода. У блондинистых волос всё увеличивалась в размерах лужа крови. Женщина не двигалась, не было видно даже лёгкого шевеления от дыхания. Мертва. Пересилив себя, Мелисента заставила перевести взгляд на музыкальный предмет, который всё никак не унимался. Упавшая с комода шкатулка продолжала издавать нежную и пугающую одновременно мелодию. На фигурке танцующей балерины красовались капли крови. Уйти. Спиннет желала поскорее уйти отсюда. Дышать снова стало невыносимо. Едва успев сделать шаг в сторону выхода, девушка заметила, как выход весь уже пылал огнем. В комнату просачивались клубы дыма. Пламя переходило на ковер спальной комнаты, завладевая всем пространством. —… Спиннет! Спиннет, ты слышишь меня? Мелисса, приди в себя!— послышались отрезвляющее слова откуда-то издалека. Плотно зажмурив глаза, Спиннет через время раскрыла их, вновь видя перед собой одну лишь темноту. Совсем близко продолжал кричать голос Блэка. Мелодии от шкатулки больше не было слышно. —Всё в порядке.— не особо уверенно выпалила Спиннет, совладев со сбивчивым дыханием. — Что это было? Какого лешего ты потеряла сознание? Мерлин, я так испугался.— с гневным беспокойством затараторил Блэк. — Не трогай эту шкатулку.— внезапно в голову девушки пришло осознание. Она потеряла сознание, как только мелодия заиграла, и пришла в себя, как только музыка стихла. Что это было? Видение? Воспоминание? Кем была ты женщина? Что это был за дом? Почему Спиннет вдруг заставили увидеть чью-то смерть?— Больше никогда не заводи её, ясно? — Шкатулка? Всё дело в шкатулке? Не может быть, со мной де всё в порядке . — Блэк, не надо задавать столько вопросов. Просто сделай, как я прошу. — Может, тогда просто уничтожить ее? — Пока я не разберусь, в чём дело, она останется у меня. Нужно будет посоветоваться.— мысли роились в голове, никак не приходя к единому выводу. Одно было точно. Шкатулка—очередное испытание. — Почему ты так тяжело дышишь? Из-за холода? —Еще спрашиваешь? Да я едва ли сам сознание не потерял. Прости конечно, но у меня уже руки отморозились, поэтому даже при всём усилии я бы не дотащил тебя до Больничного крыла, а оставаться на Астрономической башне с привязанной рукой к трупу тоже как-то не хотелось. И чего это ты смеёшься? — Забавный ты, когда так взволнован. И Сириус замер. В очередной раз за сегодня. От вида её улыбки, от звука ее голоса, нежно говорящего что-то про него… «Черт, веду себя, словно влюбленный мальчишка. Не понять на что надеюсь, так еще и в ступор прихожу от одной только её улыбки. Насколько законно так мило улыбаться?» *** На обратном пути до замка на дороге встретился долгожданный гость. Собирая каждый сугроб, в снегу плутал Итан, пытаясь отряхнуться от белой пелены с головы до пят. — О, голубки.— без всякого стеснения пропел четверокурсник , останавливаясь перед ними. — Итан, я убью тебя, как только ты снимешь чертово заклинание!— со всем своим рвением потянулась к негоднику Спиннет, но вовремя была остановлена крепкой хваткой юноши рядом. — Поспокойнее, дамочка. Клянусь, моей вины в этом нет. Меня заставили. На миг Блэк испугался, что наглый четверокурсник сдаст его и Поттера, и тогда весь гнев Мелисенты будет уже направлен на них. Сириус способен был побороть ее злость, но выглядеть приставучим нахалом в глазах девушки не хотелось. — Я же говорил. Подруга заставила меня. Я проспорил ей желание. Просто не мог отказаться, понимаешь? — Я прощу тебе все твои грехи, Итан, но только если ты прямо сейчас снимешь свое бестолковое заклинание. Ты же и сам знал, что его убрать можешь только ты, поэтому и сбежал. — Спиннет, клянусь, моя душа чиста, я просто не мог нарушить договор. Ты должна понять меня. А заклинание мне что-то не хочется снимать.— решил проявить инициативу гриффиндорец, из-за чего Блэк смерил мальца непонимающий взглядом, а-ля « что ты задумал, мелкий засранец». — Что значит ты не хочешь, Итан. Я тебе обещаю, у тебя сейчас земля из-под ног уйдёт от твоей наглости. Ты же в курсе, что я могу пожаловаться на тебя старосте а то и декану за твою выходку. Исправляй всё сейчас же. — Ну, Спиннет, ну не могу. Уговор еще не выполнил. Понимаешь, вот всё в чем дело. Я проспорил девчонке, а она загадала такую чушь, чтобы проверить, вместе вы или нет, но так как вас весь день сегодня было не видно почему-то, она от меня не отстала. Сказала сделать так, чтобы точно стало понять, встречаетесь вы или нет. Видите ли, нравится ей Блэк, вот и захотела правду узнать, а то вам веры нет. «Да этому малому надо награду за актёрское мастерство вручить. Так врет правдоподобно, что я и сам чуть не поверил в существование этой влюблённой в меня подруги.» —Мерлин, чем я только сегодня занимаюсь. Встречаемся мы, Итан, в-с-т-р-е-ч-а-е-м-с-я. Я без ума от Блэка, вот просто сгораю от любви к нему. Что еще тебе нужно? Какое подтверждение? Убери заклинание, Итан, сейчас.— разгорячённо затараторила девушка, желая поскорее уже закончить со всей этой дурной затеей. — Нет, так не пойдёт. А давай ты это, поцелуешь его, ну, в щёку хотя бы. Подруга тут как раз недалеко стоит. Вот она тогда точно всё поймёт. «Во что я ввязалась? Мне уже себя жалко. Тут еще подумать надо, что хуже. Поцеловать наглого, бесцеремонного и самоуверенного Блэка в щёку или остаться связанной с его рукой. В прочем, от конечности ведь можно и избавиться, правда же?» Сделай глубокий вдох, девушка поднялась на носочках, левый рукой нащупав чужую грубую от убранной щетины щёку. Момент продлился совсем недолго, Спиннет бегло оставила на чужом лице поцелуй так, словно клюнула, но Блэк уже готов был растаять прямо там, на морозе. С широкой улыбкой до самых ушей Сириус развернул голову в сторону однокурсницы, довольно наблюдая за тенью недовольства на ее лице. Всё как и раньше. Сириус счастлив, Спиннет делает вид, что зла. Итан, ухмыляясь от собственной уловки, наконец взмахнул палочкой, сняв заклинание. На всякий случай четверокурсник сделал несколько шагов в сторону. Вдруг Спиннет захочет исполнить свои угрозы о мести. «Весь день никак не решался, но вот он, идеальный момент. Приглашу её провести вечер вместе. У нее же нет никого, не должна отказать, разве что из принципов.» — Спиннет, давай провожу до гостиной. Там скоро ужин в Большом зале.— со всей вежливостью протянул свой локоть Итан, позволяя волшебнице его подхватить. —Молодец, Итан, ты на пути к исправлению, но когда-нибудь я все равно заставлю тебя пожелать о твоей дурной выходке. И передай своей подруге, чтобы она забыла о Боже. И нет, это не ревность, а важный жизненный совет. Сириус даже не успел ничего сказать. Так и продолжил стоять один, наблюдая, как отдаляется Спиннет с четверокурсником. «Чёрт. Итан, ты всё испортил. Убью, как увижу.» *** В Большом зале было привычно шумно. С помощью ловких заклинаний старосты уже давно раздали каждому ученику по хрустальному сердцу с их именем. Никто еще не догадывался, какая в них была задумка, но все уже перешёптывались, желая решить, кому же они подарят столь ценный подарок. В центре каждого стола стояло по букету белых лили, служащих символом чистоты, невинности и надежды. Возле ваз на мягкой подложке лежали такие же по размеру сердца, только сделанные вовсе не из хрусталя, а из белого кварца. На столах было разное количество, на слизеринском—всего одно. На каждом из таких сердцец было выведено чёрными буквами имя погибшего с факультета ученика. Лили обещала что-то придумать и она придумала, все остальные только поддержали ее затею. Мелисента была спокойна, потому что теперь о Руди не забыли. — Как я понимаю, ты просто замечательно провел вечер?— обратился к другу Джеймс. —С чего ты взял? Нет, день был конечно неплохом, но не превосходным. Ничего же такого не произошло. — Да? Неужели?— хихикая, переспросил Поттер. Схватив свою тарелку, которая ещё не была испачкано едой, гриффиндорец умелым заклинанием превратил ту в зеркало, протягивая друга.— А вот это след подсказывает мне, что что-то такое да произошло. Сириус удивлённо пялился в зеркало, продолжая разглядывать след от красной помады на щеке. Он совсем и забыл, что весь день любовался яркими губами Мелисенты. Что же, теперь у него осталось что-то памятное после сегодняшнего дня. «Интересно, друзья поймут меня, если я откажусь мыть это щеку?» — Ладно-ладно, Сохатый. Может что-то и произошло, но это не то, о чем ты подумал. Я тебе позже расскажу. — Ну конечно, Бродяга, всё совсем не то, чем кажется. — Господа, прошу уделить мне минутку внимания.— самодовольно вдруг крикнул Джеймс, вскакивая ногами на скамью. Пробежав мимо ряда столов, гриффиндорец остановился неподалёку от того места, где минуту назад Дамблдор гласил свою речь.— Директор, я могу высказаться? — А как иначе.— добродушно улыбнулся старик, опустившись на своё место. — Друзья. Я не стану врать, что эта идея пришла ко мне мгновенно. Я не самый умный парень. — Ого, как же он это признал.— язвительные смешки послышались со стороны, но Джеймс не стал обращать на них внимание. — Это решение долго сидело у меня в голове, но я однако о нём ничуть не сожалею. Если вы ещё не поняли, о чём я говорю, то я о хрустальном сердце, а если быть точнее, о том, кому я его подарю. Я не мастер красивых слов, слишком заумно говорить не умею. Хочу только сказать, что слово «любовь», которое мы так часто произносим, имеет куда большее значение, чем мы имеем ввиду. Любовь может быть совсем разная. К друзьям, к своей семье, к несравненному преподавателю Минерве Макгонагалл, которая ведёт у нас такой интересный предмет, как трансфигурация. Поттер на миг обернулся к преподавательскому столу, желая увидеть одобряющую улыбку любимого профессора. Глаза Макгонагалл горели радостью, теплой и искренней, такой, какой заслуживали её ученики. — Любовь может к книгам, что я конечно же совсем не понимаю, к квиддичу, к зачарованным карамелькам из магазина «Сладкое королевство», но сегодня…— юноша сделал паузу, не сильно долгую, однако весьма захватывающую, чтобы в глазах однокурсников появился интерес.— Сегодня я хочу подарить немного иную любовь. У меня есть девушка, это не для кого ни секрет. Староста Гриффиндора, Лили Эванс—это всё, чего я мог так желать. Лучше этой девушки я никогда никого не найду. И мне вовсе не стыдно сказать о том, как сильно я люблю её, перед всеми. Но это хрустальное сердце предназначено сегодня для другого человека. Мелисента Спиннет. Сегодня своё сердце я вручаю именной ей. По залу прошёлся оглушительный гул голосов, который затих даже стремительно, как и начался. Все готовы были продолжать слушать сенсационную новость. Близкие дружеские отношения Джеймса и Мелиссы ни для кого не были секретом, но то, что происходило сейчас, явно имело за собой какой-то конкретный подтекст. — После трагедии, которая случилась с Мелиссой на пятом курсе, Мелисса больше не может полностью полагаться на свою раненую ногу. После длительной реабилитации в прошлом году Мелисса, несмотря на все запреты нашей умелой целительницы мадам Помфри, вышла на поле и выиграла тот матч. В тот день она рисковала навсегда остаться со сломанной конечностью. Мне правда не хватит моего маленького словарного запаса, чтобы выразить всю ту признательность и всё то уважение, что я испытываю к этой девушке. Она абсолютно великий ловец школьной команды по квиддичу, который смог бы в будущем покорить все вершины спорта. Даже я, будучи капитаном команды, не обладал её уровнем упорства, трудолюбия и мастерства. Да, это вот такой вот момент признательности всем её заслугам. Так как мне не выразить словами благодарность за все те года, в которые она раз за разом приносила победу нашему славному факультету, я просто отвешу ей низкий поклон и попрошу от вас бурных оваций этой прекрасной даме. Удивительно, но Джеймса и правда послушалось большинство. После его низкого поклона, который девушка никак не могла бы увидеть и оценить, со всех сторон послышались звонкие хлопки и довольные крики. Конечно, находились и особо недовольные личности, которые показательно складывали руки на груди, не скрывая своих кислых лиц. Кого-то из них поглощала зависть, кого-то —личная неприязнь. — Тише-тише. Я правда благодарен вам за оказанную ей поддержку, потому что Мелисента Спиннет не только ловец моей команды, но и близкий мне друг. Сейчас я вынужден продолжить говорить от лица именно капитана команды. После недавнего инцидента ранение Мелисенты обострилось, её нога слабеет и становится всё более подверженной риску. Как хороший друг я очень переживаю за неё, но как капитан я просто обязан был вынести такое решение во благо самой Мелиссы и будущего команды. По медицинским показаниям Мелисента Спиннет больше не может заниматься каким-либо спортом, а потому исключается из команды по квиддичу факультета Гриффиндор. Докладываю, что ловец был осведомлён о своём снятии с роли участника давно. Сейчас я лишь хотел сообщить всем официально. На многих лицах отчётливо виден был шок, на остальных—тень сочувствия. Кажется, никто не представлял место ловца Гриффиндора, занятое кем-то другим. Сириус под расстроенные вздохи однокурсников вокруг поднялся со скамьи, потащив девушку за локоть к Джеймсу. В конце концов, должна же была перед всеми появиться виновница сие торжества. Блэк помог ей остановиться ровно перед другом, а сам встал за её спиной, чуть позади. — Я помню, что ты узнала эту новость даже не от меня тогда. Когда я пытался поговорить об этом, ты закрывала тему и уходила. Не злишься?— неуверенно едва слышно бормотал Джеймс. — Разве могу я на тебя злиться, Большой брат. Ты поступил правильно. Есть вещи, изменить которые мы не способны. От забавного прозвища, придуманного на эмоциях только что, Джеймс почти растаял. Сириус сначала не поверил, когда глаза друга заблестели от собирающихся в уголках слёз. Джеймс был готов расплакаться? На глазах у всех? От такой сентиментальной мелочи? Ни одна слеза так и не скатилась по раскрасневшимся от волнения щекам, но глаза мага и так сказали слишком много. Вручив в её ладонь хрустальное сердце с извилистой надписью «Джеймс Поттер», юноша без вопросов сжал Мелисенту в объятиях, чересчур крепких, но никогда не переходящих грань. Из зала послышались одобрительные возгласы, вновь повторились аплодисменты. От радостной сцены расплавились даже заледеневшие сердца многих слизеринцев. На хмурых лицах заиграли улыбки. Зато за преподавательским столом две не особо приятных личности смотрели весьма недовольно, раздражённо. Грант Уилкинс и Долорес Амбридж смотрели с какой-то непреодолимой злобой в глазах. Сириус удивлённо хмыкнул, осмотрев весь зал. Когда его взгляд остановился на старосте своего факультета, Блэк понял, что пора было спасать друга от очередного сеанса самокопания. Сириус знал, что Римус так окончательно и не простил себя после той ночи. Его жалостливые слишком частые взгляды на девичью ногу тяжело было не замечать. Беспокойство на лице Люпина говорило все за себя. — Лунатик.— приблизился к нему со спины юноша, ободряюще кладя ладони на чужие опущенные плечи. Люпин вздрогнул, но оборачиваться не стал.— Отойдем всего на минутку. Важно. Стол Гриффиндора был самым крайним к одной из стен, поэтому остановиться где-нибудь подальше от шумной толпы не составило труда. — Лунатик, ты не можешь винить себя вечно. Не можешь винить себя за то, за что она тебя никогда не винила. — Она слишком добрая, Блэк. Иногда мне кажется, что она никого обвинить не способна. Чем я лучше тех девушек, что отняли у неё зрение? Я, как и они, оставил её калекой, возможно, навсегда. — Чем лучше? Чем лучше, Лунатик? Ты серьезно? Неужели не видишь различие? Те напыщенные пустоголовые дуры, уж прости, иначе выражаться не хочу, сделали это осознанно. Они хотели ей навредить, они были в здравом уме, если так конечно ум присутствовал, в чём я глубоко сомневаюсь. Ты был не ты. Это происходило неосознанно, ты не мог себя контролировать. Даже вернувшись тысячу раз в ту злополучную ночь, ты ничего бы не смог изменить. Это был её выбор пойти туда. Это было моей ошибкой пустить её туда, не твоей. Если хочешь кого и винить во всём том, продрожи винить меня. Я помню, как ты был обижен. Хочешь, продолжай, я всю стерплю, но себя хотя бы не кори за то, в чём твоей вины нет. Посмотри на неё. Она бы не хотела знать, что ты до сих пор не можешь простить себя за это. Блэк почти насильно развернул унывающего друга за плечи к тому месту, где до сих пор происходила семейная идиллия. Джеймс широко улыбался, Мелисса смущённо прятала пунцовые щёки за волосами, около гриффиндорцев стояла фигура Макгонагалл, ободряюще приобнимавшая своих учеников за плечи, словно заботливая курица наседка. Женщина готовилась сделать объявление. —Тишина в зале, попрошу. Я рада, что мистер Поттер, как капитан, решил выразить свое признание бывшему участнику команды. Я собиралась поздравить Мелисенту Спиннет лично, но, что же, раз выдался такой удачный случай, я объявлю при всех. Я знаю, что никто ещё из учеников не посещал зал трофеев на четвертом этаже, потому что там велись ремонтные работы. К счастью, спешу заверить, что зал вновь открыт для посещения. После ужина вы можете подняться туда и улицезреть, как будет выглядеть вот эта чудесная наградная статуэтка в хрустальной витрине. Декан наконец освободила руки из-за спины, возвышая теперь в них статуэтку из чистого серебра. Мерцающая, почти зеркальная фигурка девушки на метле, держала в руках единственный золотой элемент—маленький мячик с крыльями, смутно напоминающий снитч. Поттер вместе с остальными залом ахнул. В зал наград было одновременно сложно и легко попасть. Туда размещали даже обычные почётные грамоты за успехи в учёбе, только вот вешались они на пыльной стене в самом углу. На витринах были вершины трофейного сборища: кубки, медали, статуэтки. На отдельном менее известном стенде располагались щиты с выгравированными именами выделившихся. На витрину попадали не всякие. Джеймсу Поттеру пока ещё не удалось удостоится чести иметь там хотя бы маленькую медаль за свои заслуги, однако, гриффиндорец упорно к этому стремился. Но для Мелисенты выковали не просто обычный кубок или медаль, это была настоящая статуэтка, которая не имела за собой ранее никакого подобного прототипа. Джеймс не знал, кто поспособствовал столь высокой награде, Макгонагалл или Дамблдор, тем не менее этим своим действием администрация школы явно дала понять, как сильно ценилась Спиннет в роли ловца. — Я знаю, что сейчас ты не можешь увидеть наши старания, но я обещаю, Мелисента, обязательно еще сможешь наглядеться ей уже в зале наград. Это меньшее, что мы могли бы сделать за всё то, что ты подарила своему факультету и своей команде в частности. Пусть будущие поколения будут знать, какой великий ловец однажды занимал такую немало важную роль.— во взгляде Минервы блеснула капелька материнской заботы. Это всё, что она могла дать, но этого было достаточно. — Кажется, сегодня все так и жаждут заставить меня плакать.— с дрожью в голосе произнесла Спиннет, больше не скрывая смущённой улыбки.— Спасибо. Девушка ощупала статуэтку со всех сторон, желая хотя бы представить, как могла выглядеть награда, но с собой ее забирать не стала, пожелав, чтобы её сразу доставили в трофейный зал. Как только Макгонагалл вернулась за своё место за столом по правую сторону от директора, к Мелисенте, продолжившей неуклюже вместе с Джеймсом стоять на месте, подбежал Итан. —Я это, чего хотела сказать…— призадумался четверокурсник, почесав затылок свободной рукой.—Я на матчи только ради тебя ходил, если честно. У тебя игра такая, пуф, паф, пуф, и соперники уже в пролёте. А как ты в воздухе лавируешь! Даже в грозу летаешь, словно сама молния. В общем, я это… Восхищаюсь тобой, Спиннет. Короче, тебе это. В знак моего почтения. Ты крута! Паренёк неумело протянул хрустальное сердце, самостоятельно вкладывая его в девичью ладонь. Итан скрылся так же быстро, как и появился, даже недоумённых слов благодарности не выслушал. Мелисента ещё не успела отойти от удивления, как на месте гриффиндорца уже появился кто-то другой. Спиннет не сосчитала, сколько учеников к ней подошло в итоге, однако, в руки все хрустальные сердце уже давно не вмещались, поэтому с помощью Джеймса праздничные подарки были аккуратно сложены в кожаную сумку, зачарованную заклинанием незримого расширения. Личности подходили порой совсем удивительные. Среди небольшой группы слизеринцев, отдавших свои сердца Спиннет, оказались и Виктория с Розье. Первая быстро и без пантов вручила хрусталь и ушла, зато второй распинался долго в своей привычной игривой манере. Самым последним человеком, публично вручившим Мелисенте сердце, стал тот, с кем она так боялась встретиться. Арктур. — Я горжусь тобой.— сколько бы приятных слов и благодарностей девушка не выслушала за этот вечер, но эту фразу Спиннет ждала всю сознательную жизнь. Арктур всегда знал, в чём она нуждалась.— Ты же знаешь, это сердце с моим именем заведомо было твоё. Банально было бы вручить его сестре, а ещё она меня раздражает, поэтому у меня не было сомнений в истинном хозяине этой безделушки. Я знаю, что ты избегаешь меня, хотя я прямо сказал тебе, что не буду тебя тревожить, пока ты сама этого не захочешь. Меня огорчает это. Могу задать вопрос? — Арктур…— почти проскулила от бессилия чужое имя Спиннет. — Ты счастлива? Если да, то я тебя отстану. Мне и самому не нравится бегать по коридорам, словно собачонка, и жалобно подглядывать на тебя со стороны. Ты же понимаешь, я просто беспокоюсь. Просто скажи, что ты счастлива, я тебя оставлю, не буду больше надоедать даже такими мелочами. Если нет, можешь и промолчать, я всё пойму. У тебя же на лице всегда всё написано. Последняя фраза была явно произнесена, чтобы сгладить напряженную обстановку. Почему-то Арктур был уверен, что девушка выпалит чёткое, но вовсе неправдивое «да», однако Спиннет продолжала молчать. — Я знал. Возьми это. Отдай потом Марлин, она прочтёт тебе.— зажав в девичьей ладони записку, юноша скрылся у себя за столом, оставляя после себя странный ощутимый осадок. Подле Мелиссы и Поттера появилась с трепетом спешащая Лили. — Минуточку внимания всем. У вас ещё осталось время, чтобы подарить это сердце тем, кто по-вашему мнению его заслуживает. Сегодня кое-кто уже доказал, что любить можно совсем по-разному. Уважение, признательность—всё это тоже своего рода любовь. Старосты долго думали над тем, какой же смысл заключить в эти сердца, и мы придумали. Мне показалось, что подарок должен не просто радовать своим наличием. В каждом сердце ей маленький секрет. Если Мелисса позволит, я покажу. Достав одно из хрустальных сердец, Мелисента сжала его в ладонях, протягивая старосте. Эванс легонько потёрла надпись, после чего раздался шумный приятный звук. Спиннет дёрнулась от неожиданности, когда их сердца вверх устремились искорки, взрывающиеся в воздухе. Получался самый что ни на есть настоящий маленький фейерверк. — Сердце не одноразовое. Когда вы счастливы, когда грустные или злы, просто потрите имя вашего дарителя на подарке, и он пожалует вам вот такой небольшой фейерверк. Похожие вы не найдёте. Все разные. По цвету, по форме искорок. Всё индивидуально. Над несколькими столами загорелось по фейерверку. Кто-то уже решил опробовать. Зрелище было невероятным. Старосты на славу потрудились. Довольная Эванс вместе со Спиннет уселись за стол, в то время как в центре зала так и продолжали стоять Поттер с Блэком, к которым теперь еще и присоединились Люпин вместе с Петтигрю. Вся компания мародеров была в сборе. — Уже излюбленные нами господа. Пришел черёд наших подарков всем вам.— красноречиво улыбнувшись, Сириус громко хлопнул пару раз. Окна в зал распахнулись, помещение заполнилось совами. Птицы сбрасывали по коробке перед каждым учеником и улетали прочь. — Мы тоже очень долго думали, что вам всем подарить от нашей скромной компании. Убеждены, что наш презент окажется самым лучшим. — Давайте уже, открывайте поскорее.— не вытерпел Пит. Поттер и Блэк уже готовы были сложиться со смеху на полу, держась за животы, ведь эта шутка должна была получится поистине блистательной, только нужного эффекта из мародёров так никто и не увидел. Ученики знали, что этой шайке проказников доверять было нельзя, но все же подарки свои открыли. Однако, вместо ожидаемого шока на их лицах воцарились довольные улыбки. Поттер уже повернулся к Блэку, чтобы понять в чём дело, как вдруг и в их руки совы кинули по коробке. Мародеры не мародеры, если бы сами не решились проверить, только вот на них-то их собственный трюк сработал. Едва юноши успели приоткрыть крышки коробок, как в лица ударил поток розовых блёсток с конфетти в форме маленьких сердечек. Зал разразился смехом, даже со стороны преподавательского стола послышался хохот. Парни стояли в недоумении. Джеймс вдруг залился смехом, как только взглянул на друга с ярко-розовым лицом в блёстках, пока тот не напомнил ему, что и Поттер выглядел точно так же. — Но как?— всполошился Петтигрю. Ему, как и Римусу, было неловко в таком виде предстать перед всеми, в отличие от Бродяги и Сохатого. Благо за пеленой розового глиттера его розовые от стыда щёки было не разглядеть. — Почему не сработало у остальных?— проморгался от блёсток староста, смахивая остатки с глаз. — Потому что за своими шутками надо тщательнее следить, а еще не рассказывать о них заранее. Вы попались, мальчики.— с довольной улыбкой заговорила Медоуз. Только сейчас парни заметили, что Лили, Доркас, Мелисента и Мэри с Марлин стояли перед ними, едва скрывая хихиканья. — Что ты имеешь ввиду? Мы все отлично продумали!— вмешался с возмущениями Джеймс. — Вы-то, может, и отлично всё продумали, да только вот мы лучше. Когда вы сказали, что хотите в очередной раз нас всех разыграть, мы решили, что и над вами пора разок пошутить. Найдя ваш не особо скрытый тайник, мы расколдовали ваши подарки. В коробке каждого теперь леденцы из «Сладкого королевства» и склянка с любовным зельем. К слову, это просто гранатовый сок.— раскрыла все карты Лили. — А вот для вас мы решили оставить ваше гениальное изобретение. Не пропадать же добру. Ребят, вы такие ослепительные!— с явной насмешкой добавила Медоуз. — А ты всё знала? Ты же весь день была со мной.— с драматичным лицом поинтересовался Блэк, обращаясь к Спиннет, подле которой стоял мальчишка с колдокамерой в руках. — Вообще-то это была моя идея. Просто девочки всё воплотили в жизнь. Парни, вы и правда выглядите просто блистательно. Давайте сделаем фото на память. Я обязана потом это увидеть. Возразить юноши и не успели, как однокурсницы уже подскочили к мародёрам. Лили протиснулась между Блэком и Поттером, Мелисса—между Римусом и Джеймсом, Медоуз остановилась возле самого края, рядом с Люпином. Марлин встала по другую сторону от Сириуса, Мэри у другого конца, рядом с Питером. После яркой вспышки послышался щелчок колдокамеры. Снимок был сделан. Теперь Сириус был уверен. Пора. Вот тот идеальный момент, чтобы пригласить ее. За пару уверенны шагов юноша оказался возле Мелисенты, крепкой хваткой за запястье отведя её чуть в сторону. — Могу я пригласить тебя провести вечер Дня Святого Валентина…— юноша сделал короткую паузу, прежде чем продолжить. Его голос был мягким, почти пленительным. В нём нем не было неловкости или смущения. Казалось, будто вернулся старый Блэк. Тот самый харизматичный юноша с уверенной игривостью в голосе.— Со мной? — О, прости, Блэк, но думаю, что у меня уже есть пара на этот вечер. Тебе кстати ещё предстоит умыться. Такие блёстки тяжело смываются. Могу только пожелать удачи. Блэк отказал сегодня пятёрке или даже десятке девушек, но в итоге сам был отвергнут той единственной, которую он осмелился пригласить. — Тогда…— коротко вздохнув, юноша улыбнулся.— Мне остаётся только пожелать тебе всего самого лучшего. С Днём всех влюблённых, Мелисса. — С Днём всех влюблённых, Сириус. *** Время клонилось к полуночи, а в гостиной Слизерина всё никак не становилось тихо. Здесь праздник отмечался по-своему. С выпивкой и напряжением в воздухе, если быть точнее. Рабастан развалился на диване, выдыхая обжигающий горло дым от сигарет. Обычно он не позволял себе курить в гостиной, но сегодня всем здесь было плевать, кто и что делал, чем собирался заниматься. Возле юноши на диване восседала притягательная брюнетка, которая с каждой минутой всё придвигалась и придвигалась ближе. Рабастан никогда не пьянел от алкоголя слишком сильно. Лестрейндж был уверен, что даже под высоким градусом был в здравом уме. Ему не было дела до девчонки рядом, в его мыслях была совсем другая. «Чёрт бы побрал эту девушку. Что у них за семейная идиллия? Весь день проходили за ручку, а на ужине хохотали у всех на виду. Подонок даже не удосужился след от помады с щеки стереть. Думает, будто это что-то значит. Похвастаться решил?» Бокал с чем-то крепким почти треснул от того, как Лестрейндж упорно сжимал его. Хотел бы он также просто, как эту стекляшку, сломать чью-то кость. Кого-то слишком определённого. От напыщенной духами брюнетки рядом почти затошнило. Её запах был чересчур приторным. «Сколько литров этой дряни она вылила на себя? Неужели наивно думать, что так выглядит привлекательное? Что за дерьмо? Феромоны что ли. Вот черт.» Лестрейндж не собирался и дальше сидеть в этом кошмаре. Резко встав со своего места, юноша откинул фужер в сторону, не заботясь об осколках, и удалился в свою спальню. На кровать Рабастан свалился почти без сил. Алкоголь и превышенное количество никотина в крови давали о себе знать. Не хотелось признавать, что он напился с горя, но это и не требовалось, Рабастан и так знал ответ. Ему нужен был отдых, причем срочный и продолжительный. Закрыв глаза, Лестрейндж погрузился в негу сна, надеясь, что долгожданное расслабление придёт само собой. Юноше не часто снились сны, но в последнее время его мучил один и тот же. Чёртова девица не оставляла его в покое даже ночью. Вокруг него вилось столько красавиц, отец еженедельно присылал список достойных кандидаток для женитьбы, но Рабастану откровенно было плевать на всё это. Даже его сознание кричало о том, что он желал лишь одну девушку. Иначе почему даже в самых ожидаемых снах Мелисента оставалась настолько недосягаемой для него. Так было всегда, но не сегодня. Возможно, так подействовал алкоголь. Возможно, просто терпение кончилось, но это сон был особенным. Лестрейндж был уверен, это был всего лишь сон. В реальности ему далеко до такого. Это не мечта, это цель, просто слишком тяжёлая. Раскрыв усталые от спиртного глаза, юноша взглянул на вошедшую девушку хищным взглядом. О, он не сомневался, это была она. Её силуэт, её формы, изгибы Рабастан узнал бы из тысячи. Спиннет передвигалась медленно, словно изящная кошка, но она так и не подходила к кровати, всё блуждала по комнате, в конце концов оказалось около противоположной стены, прямо напротив койки, но при этом так далеко. Её тонкую точёную фигуру покрывало одно лишь платье. Красное, ярко-красное. Как бы Рабастан не мечтал увидеть её в зелёном, в цвете вина она смотрелась еще более соблазнительно. От самого бедра у платья располагался разрез, из-за которого показалась тонкая оголенная нога. На удивление, стопы у девушки были босые. Облизнув пересохшие губы, Рабастан сел на краю кровати, потянувшись от наслаждения. Хищный взгляд от ног поднялся к вырезу на груди, остановился на открытых ключицах, затем поднялся по филигранной шейке к скулам, губам с ярко-красной помадой, пронзительным глазам разного цвета, какими они еще были в памяти юноши, и извивающимся светлым волосам, спадающим на плечи. «Это мой сон. Я могу делать всё, что пожелаю. Всё будет так, как захочу. Так какого дьявола я всё ещё не сделал этого?» Это был первый раз, когда Рабастан не смог справиться с пронзающим каждую клеточку тела желанием. Это необъяснимое влечение к девушке выбило последние остатки разума из его головы. Не став ждать, когда девушка вновь сдвинется с места и уйдёт, юноша подскочил с кровати, за два больших шага настигая столь вожделенную гриффиндорку. Плевать ему было на всё. На то, что это было лишь глупой игрой его подсознания, на то, что в жизни вокруг этой девушки постоянно вился ненавистный Блэк, да и на то, что это всё было лишь его фантазией ему откровенно было плевать. Он хотел этого, желал и ждал, так что тогда должно было останавливать его, когда появился такой шанс. В жизни Рабастан всегда спрашивал разрешения, не спешил касаться, пока не удостоверится в обоюдном желании, но здесь было всё иначе. Лестрейндж не спрашивал, он просто брал. Одним резким движением юноша крепко-накрепко обхватил девичью талию, плотно прижимая несопротивляющееся тело к себе, жадно впиваясь в желанные губы. В этом не было ничего нежного, просто выброс нарастающей страсти. Рабастан не ждал, жадно раздвинул податливые губы, углубляя поцелуй, проникая в чужой рот чересчур наглым языком. Послышался протяжный женский стон, от которого у Лестрейнджа совсем сорвало голову. Не разрывая поцелуя, юноша легким движением подхватил девушку на руки, крепко сжимая упругие бёдра. Дойдя до кровати, Рабастан упал вместе со Спиннет на мятые простыни так, что теперь он грозно нависал над ней, вглядываясь в разгорячённое красное лицо. Губы Слизерина спустились ниже, сначала на скулу, подбородок, потом к верху шеи. Руки потянулись стянуть ненавистную ткань с изящных плеч. Развязав шнурок от корсета спереди, Рабастан раскрыл платье, ненасытно глядя на все изгибы. Девичьи ладони поторопились прикрыть оголённую кожу, но мужские руки остановились их еще на половине пути. Теперь скрещенные запястья девушки плотно сдерживала мужская ладонь у Спиннет над головой. Рабастан припал губами к шее, кусая, оставляя красные следы, отметины. Прошёлся поцелуями по ключицам, но так и не перешёл дальше. Откуда не возьмись послышалось его имя. Лестрейндж приподнялся на кровати, пытаясь понять, кто звал его, но всё это только привело его к… Пробуждению. То, чего Рабастан так боялся последние несколько минут. В глазах блеснула тень агрессии. На его кровати подле него сидела та самая брюнетка, прижимающаяся к нему всё время в гостиной. Юноша даже не помнил её имени. Клара или что-то вроде того..? Одна её рука нежно поглаживала щёку слизеринца. Девушка что-то бормотала себе под нос, но Лестрейндж так и не разобрал, что именно, да и дело ему никакого не было до этого. Больно перехватив женское запястье, Рабастан уселся на койке, почти перекручивая чужую руку. — Ай, отпусти, мне же больно! — Что ты здесь забыла? Отвечай. — Ты так быстро ушёл, а до этого был весь напряжённый вот я и подумала, что тебе будет легче, если снять напряжение. Дверь была не закрыта. У тебя жар.— плотно сжимая губы, тараторила слизеринка, боясь сказать что-то не так. — Убирайся отсюда.— небрежно откинув девушку от себя, Лестрейндж устало упал вновь на подушки. У него и правда был жар, только дело, кажется, было вовсе не в болезни. Стоило поскорее принять душ. — Я думала… — Да мне плевать, что ты думала. Я же сказал, убирайся, иначе за шкирку выброшу.— грубо отрезал слизеринец. Девушка со смесью обиды и испуга пропала за дверью, плотно прикрыв ту за собой. А сон-то был хорош… *** После шума гостиной Гриффиндора зайти в свою тихую спальню было чрезмерно приятно. У ног сразу же послышалось довольное мурчанье. Кротко улыбнувшись, Мелисента подняла кота на руки, прижимая довольное животное к груди. — Ирис, вот тебя-то я точно рада видеть сегодня. Ну что, проведём совместный вечер дня влюблённых? Не знаю, как ты меня, а вот я тебя люблю больше всех.— нежным голосом вымолвила девушка, лаская кота.