Связанные судьбой: кровная нить

В прихожей тихо скрипнула входная дверь. Юфимия уже несколько раз просила мужа смазать петли, но тот всё никак не брался за дело из-за работы. В последнее время в Министерстве постоянно был переполох. В трёх деревнях близ Лондона Пожиратели оставили значительные потери. Количество погибших росло и этот прогрессивный рост никого не оставлял равнодушным. Многие семьи теряли не только свои дома, но и своих близких. Флимонт вздохнул от усталости, быстро отряхнул ботинки от налипшего снега и оставил мокрое пальто на вешалке среди остальных вещей. В последнее время погода менялась из крайности в крайность. Грязные лужи и ливень варьировались в непроходимую метель и сугробы до пояса. Пройдя на кухню, мужчина замер в проходе, наблюдая за суетившейся женой. Юфимия металась из одного угла кухни в другой, занимаясь готовкой. Женщина этого не признавала, но подобное занятие её успокаивало. Миссис Поттер всегда готовила целыми днями, когда нервничала. Грустно улыбнувшись, Флимонт стянул с себя душивший его целый день галстук, отбрасывая в сторону, и прильнул со спины к жене, зарываясь носом в кудрявые волосы. — Что с тобой? Из-за чего все эти хлопоты? Расскажи мне, что тебя тревожит, не надо держать всё в себе. — Тебе и самому забот на работе хватает, а тут ещё и я со своими мелочами.— женщина не переставала нервно шинковать овощи на салат, хотя присутствие мужа заметно скрасило её тоску. — Никакие это не мелочи. Мне важно знать, что тебя волнует. Давай разбираться с проблемами вместе. Поттер оставил на чужой шее едва ощутимое прикосновение губ. Везде одно и то же судачили, будто после брака вся любовь и страсть пропадали из жизни, их заменяли семейные хлопоты и работа, но Флимонт был совершенно с этим не согласен. Как бы он не любил свою карьеру и сына, его Юфимия всегда оставалась для него на первом месте. — Флимонт, как ты думаешь, мы с тобой хорошие родители? — наконец оставила свои дела женщина, поворачиваясь к мужу. Его хоть и усталая, но полная нежности и заботы улыбка заставила Юфимию сделать короткий вздох и поделиться всем, что уже долгое время было грузом у нее на душе. —Не знаю, на сколько у меня есть право судить об этом, но я уверен, что да. Мы очень стараемся ради Джеймса. Он это ценит. Разве он получает недостаточно любви? — Флимонт, я не знаю…— тон её голоса был унылым, вовсе не присущим чете Поттеров.— Последние события выбили меня из колеи. Я всегда считала, что дети являются чем-то настолько ценным и любимым, что любой родитель за своего ребёнка жизнь отдаст. Как же Вальбурга и Доминик могут так поступать со своими детьми? Я больше не узнаю наших друзей, Флимонт. — Юфимия, люди меняются. Конечно они больше не те, кого мы знали в свои школьные годы. — Но как они могли выставить своих детей из дома? Флимонт, Рождество—мой любимый праздник, лишь потому что в этот день в доме собираются все самые близкие люди, семья, а эти двое и видеть своих детей не захотели накануне вечера. — Юфимия, я понимаю, что твоя душа не способна терпеть любые человеческие страдания, но почему тебя это вдруг так стало беспокоить? —Я люблю нашего сына, всем сердцем люблю, но я и не могу оставить Мелиссу и Сириуса, когда они так нуждаются в родителях. Я переживаю, вдруг они не получают в этом доме должной поддержки, вдруг чувствуют себя одинокими. А может, я так займусь Сириусом и Мелиссой, что Джеймс почувствует себя обделённым. Я хочу о всех позаботиться, хочу, чтобы этот дом стал родным местом для каждого из них. Флимонт широко улыбнулся, притягивая свою жену ближе. Мягкий поцелуй остался на самой её макушке. Это было намного более сокровенным, чем все те ночи, что супруги проводили вместе. В этом маленьком жесте читалось всё: забота, беспокойство, любовь, прошедшая чем множестве лет препятствий. В этом Флимонт и Джеймс были похож. Их любовь была особенной. — Юфимия. Мы в браке уже столько лет, и даже спустя столько времени я каждый раз убеждаюсь, что когда-то выбрал самую лучшую женщину в этом бескрайнем мире. Матери и жены лучше тебя я не знаю. Тебе не стоит позволять подобным мыслям заполонить твою голову. С тобой дети никогда не почувствую себя одинокими. Ты даешь им даже больше, чем можешь. — Мам.— послышался голос сына. Джеймс стоял в проходе, облокотившись на дверной косяк.— Папа прав. У меня самая лучшая мама, которая только может быть. И я уверен, что Сириус с Мелиссой со мной согласятся. Младший Поттер с улыбкой приблизился к родителям, приобнимая мать вместе с отцом. Семья. Слово, которое многим покажется незнакомым. *** —Юфимия, я был с утра в Министерстве. Хотел уведомить Доминика, что его дочь у нас. Думал, что он может волноваться. — И что? На его лице не было и капли беспокойства. Не удивлюсь, если и так. Он ужасный отец, как бы мне не хотелось этого признавать. И самой его видеть больше не хочется.— Юфимия сильно изменилась в поведении после разговора с мужем. Теперь её терзала не тоска, а злоба на бывшего школьного друга. Флимонт был чем-то озадачен. У него была тяжелая ночная смена, но дело было явно не в этом. Часто приходилось оставаться на работе целые сутки, чтобы разобраться со всем. И смешно, и грустно было то, что за это никак не доплачивали, скорее наоборот, урезали зарплату из-за нужд Министерства. — Нет, дело даже не в этом. Я не нашёл Доминика там.— о вчерашнем инциденте Флимонт решил временно промолчать, чтобы не беспокоить жену.— Меган сказала, что он не появлялся на работе последнюю неделю. Более того, как оказалось, в своей сети магазинов он не появлялся больше месяца. — Как это может быть? Дома его тоже всё это время не было. Где он мог пропадать? Ты что-то знаешь? Может, о какой-нибудь его командировке? — Нет, на сколько мне известно, страну, как и сам Лондон он тоже не покидал. Все перемещения работников Министерства вне зоны города записываются. Именно из-за всего этого у меня на языке вертится один вопрос. Я и предположить не могу, где он проводил всё это время. — С другой женщиной.— язвительно высказала своё предположение Юфимия. Верить в это не хотелось, но ещё меньше хотелось верить в то, что Доминик мог быть как-то связан с преступными организациями. — Нет, Юфи, этот вариант сразу лучше отбросить. Ты ведь знаешь, что все эти годы он так и не переставал страдать из-за смерти жены. Не думаю, что он так просто бросится в объятья другой женщины. — Флимонт, я хочу, чтобы ты больше не стал лезть в это. Доминик— взрослый человек. Нас не касается то, чем и когда он занимается. Если он хочет жить такой жизнью, пусть живёт. Брови женщины нахмурились, а некогда добродушная улыбка сменилась смятением и серьёзностью. Пожалуй, она была права. Уж больно часто все окружающие люди Доминика пыталась помочь ему, когда он сам того не хотел. Больше в это лезть не стоит. ***       —Вставай, Бродяга, мне слишком интересно узнать, что тебе подарили.— несколько раз потормошил друга Джеймс, забираясь на его кровать.              Кровать Сириуса прижилась в комнате Джеймса, как родная. Когда-то это койкое место и принадлежало младшему Поттеру, пока тому не решили его сменить. Хорошо, что не выбросили, оставили на чердаке, спустя столько времени вновь пригодилась.              — Чёрт, Сохатый, у меня будильник приятнее звучит, чем твой голос по утрам.              — Бродяга, не будь занудой. Два дня прошло, а ты даже мой подарок и то не открыл. Ладно Мелисса, но ты-то! Неужели тебе неинтересно?              — В данный момент времени мне очень интересно спать.              — Спать, говоришь? Признавайся, что тебе там такого снится? Девушка? Кейт? Ещё кто-то? — продолжал нагнетать друг. Поттер всегда знал рычаги давления на Блэка. Сириуса постоянно раздражало этот непрекращающийся говор Джеймса, особенно ранним утром.              — Ладно-ладно, встаю, только помолчи минуточку, иначе у меня голова взорвётся.— устало проворчал Блэк, поднимаясь с подушки.              — Не стоило вчера вечером соглашаться на этот совершенно «безалкогольный» напиток у Шона.              Юфимия тогда уже ушла к соседям, а Флимонт как несколько часов был на ночной смене. Поттер подумал, что на рождественских каникулах дома сидеть бесполезно, поэтому потащил Сириуса к ближайшему другу. Джеймс и Мелиссу звал, но девушка Шона давно знала лично, называя его «неприятный тип», поэтому с недолгим чувством вины на душе, Блэк с Поттером отправились позабавиться в компании друзей, оставляя Спиннет дома одну.       —Кто знал, что твои друзья любят добавлять ром в яблочный сок.              — Это же Шон, он постоянно втайне от родителей выпивает, хотя те его тем ещё паинькой считают.              — Думаешь, мы очень плохо поступили, что оставили Мелиссу вчера одну? Вдруг обиделась.— сощурился Блэк. Ему не хотелось оставлять её в одиночестве, но и просидеть все каникулы дома он не желал. В конце концов, они с Поттером не нанимались в её няньки.              —Не знаю, я не видел её со вчерашнего вечера. Мама сказала, что она проснулась ещё три часа назад, но из комнаты не выходила. Я не стал врываться к ней, мама сказала её не беспокоить.              — Какой послушный мальчик.— фыркнул Сириус.— Пойдём есть. У меня желудок сейчас наизнанку полезет, потом с этими подарками разберёмся.              ***              Завтрак проходил тихо, даже слишком тихо. За всю трапезу даже болтливый Джеймс не проронил ни звука, что было вовсе несвойственно никому в этом доме.              Юфимия всё разглядывала исподтишка Мелисенту, пытаясь понять, всё ли с ней в порядке. Тишина в дом пришла вместе с девушкой. После встречи с отцом Спиннет стала очень замкнутой, молчаливой. Миссис Поттер надеялась, что рождественские праздники поднимут её дух, что Сириус и Джеймс не дадут ей скучать, но безразличное выражение её лица никуда не пропадало. Сейчас Мелисента доест свою порцию, поблагодарит хозяйку дома за прекрасный завтрак, поднимется в свою комнату, закроет дверь и усядется с книгой в уголке рядом с окном, а выйдет только к обеду, а то и ужину. Юфимия знала это наперёд.              — Мелисса, как тебе омлет? — издалека решила зайти женщина.              — Всё очень вкусно, спасибо.              Женщина добродушно улыбнулась, пытаясь скрыть смятение внутри. Ничего лучше, кроме как позволить продолжить разговор мужу, Юфимия не придумала, поэтому незаметно для присутствующих пнула его ногу под столом, обращая на себя внимание. Флимонт оторвался от газеты, отложив её рядом с собой, недоверчиво посмотрел в глаза жены, не сразу понимая, чего та хочет.              — Мелисса, как твои дела? В последнее время ты постоянно, будто в воду опущенная, ходишь. Если тебя что-то тревожит, ты можешь поделиться с нами.              Юфимия незаметно для всех закатила глаза. «Догадливость» окружающих её мужчин просто поражала. Нельзя же вот так в лоб было спрашивать, можно было аккуратно как-то к теме подойти.              — Всё в порядке, мистер Поттер. Я немного заскучала без занятий, привыкла за последнее время к учёбе. Не могу найти для себя дельного занятия.              — Я думаю, что Сириус и Джеймс могут тебе в этом помочь. С ними вряд ли придётся скучать. Правда, сынок?              — Чего? — всполошился Джеймс, отрываясь от шептания с Сириусом. Младший Поттер не следил за диалогом семьи.              — Прекрати шептаться за столом, это неприлично.— вздохнул мужчина.              — Мистер Поттер, если вы позволите, я бы хотела отправиться сегодня в город. Мне неудобно стеснять вас своим присутствием, я бы хотела найти квартиру, которую могла бы снимать.              — Это не обсуждается, Мелисса. Не бери эти глупости в голову. Ты не просто наш гость, ты близкий для нас человек. Ни о каком стеснении и речи не может быть. Флимонт!              Сириус мысленно хмыкнул после всей этой беседы. Должен ли он корить себя, что не испытывает чувство вины за проживание здесь, подобно Спиннет? Девчонка постоянно только и делает, что заботится о других. Лучше бы о себе хоть раз подумала.              — Мелисса, Юфимия права, да и дело не только в этом. Сейчас нигде небезопасно, для тебя особенно. После ярких высказываний твоего отца о философии сама знаешь кого, у твоей семьи появилось много ненавистников. После всего произошедшего с тобой, в частности и нынешней ситуации, ты не можешь оставаться одна долгое время. Я хочу, чтобы Сириус или Джеймс всегда оставались подле тебя. Это необходимо для твоей безопасности. Не хочу нагнетать, но и сама знаешь, что лучше перестраховаться. Мальчики, надеюсь, это не проблема?              — Конечно, пап, ты же знаешь, мы и так постоянно рядом с Милли.              — Мелисса? — обратился мужчина уже к девушке, спрашивая её согласие.              — Я всё понимаю, мистер Поттер. Могу я попросить об услуге? — после утвердительного кивка Мелисента вновь заговорила.—Мне необходимо посетить одного человека сегодня днём. Не могли бы вы отправиться со мной?              — Ценю твоё доверие, но не будет ли лучше, если с тобой отправится Джеймс и Сириус?              — Боюсь, что это место никто из них не желает посещать. К тому же, это будет моя небольшая тайна.              Младший Поттер только фыркнул на это заявление, Блэк и вовсе не удивился от сказанного. Количество тайн вокруг этой девушки временами пугало. Иногда казалось, что Сириус вовсе не знал о ней ничего.              — Что это, пап? Что за чушь ты читаешь? Как этот очередной выпуск жёлтой прессы попал в наш дом? — Джеймс недовольно поворчал, а после помахал свежим выпуском какой-то дешёвой газетёнки прямо перед носом отца. Тот лишь выразил спокойствие. Его этот выпуск ничуть не смутил.              — И что пишут, Сохатый?              — О, да вы послушайте этот громкий заголовок.— раздражённо фыркнул младший Поттер.— «Разлад в семье или в любви? Помолвка юной Мелисенты Спиннет и Сириуса Блэка расторгнута.» — юноша недовольно смерил глазами жирный текст, переходя к статье ниже, напечатанной самым мельчайшим размером, который только человек мог развидеть.— «Свадьба наследников великих чистокровных родов потерпела крах, даже не успев произойти. С официальной помолвки едва прошло пол года, но уже сейчас несостоявшиеся супруги ощутили разлад друг с другом. Из проверенных источников нам известно, что инициатором разрыва помолвки стал Доминик Спиннет. Какова была на то причина, мы ещё попытаемся узнать.»              — Они до сих пор мусолят эту тему. Даже смешно.— надменно хмыкнул Блэк, но уже в следующую секунду улыбка пропала с его лица.              — Это не жёлтая пресса, точнее именно она, но в этот раз их статья построена не на слухах. Вы ещё не знаете. Вчерашним утром Доминик официально объявил о расторжении помолвки. Это окончательно, как я понял.— Флимонт сам не верил в то, что говорил. Столько усилий и времени ушло, чтобы сделать брак этих двоих возможным, а сейчас его друг просто разрывает помолвку дочери без её согласия из-за единственной ссоры.— Сам лично слышал.— добавил мужчина.              — Занятные новости.— хмыкнула Спиннет. Юфимия удивлённо покосилась на неё, ожидая более бурной реакции. Она конечно заметила разлад между Сириусом и Мелисентой, но надеялась, что это была мимолётная ссора.              — Это бред. Моя мать никогда бы этого не позволила!              —Насколько мне известно, Вальбурга не давала никаких комментариев по этому поводу, но думаю, что она явно была против такого поспешного решения. Впрочем, помолвку может расторгнуть и одна сторона, не спрашивая согласия другой.              Сириус ощутил, как две стороны в его мыслях пытались побороть друг друга. На одной была Кейт, его будущее, его новая возможность забыть все старые ошибки и жить дальше. На второй стороне была Мелисса, его прошлое, его разбирающаяся надежда на что-то между ними. Блэк уже много раз думал, что их отношениям со Спиннет пришел конец. Кажется, сейчас был именно он.              Сириус сощурился, когда почувствовал жжение на руке. Тот появившийся после связи с Кейт след напоминал ему о его ошибке постоянно. Он нарушил клятву, клятву верности и любви. Смешно, учитывая, что его анимагическая форма не способна на предательство.              — Простите, я отлучусь, у меня пропал аппетит.— кротко сказала Мелисента, выходя из-за стола. Окружающие понимающе промолчали.              — Бродяга…              — Джеймс, не говори ничего сейчас, просто помолчи.              ***              —Ты уверена, что хочешь этого?              Поттер и Мелисента стояли перед дверью огромного многоэтажного дома на площади Гриммо. Где-то глубоко внутри девушка боялась встречи с этой женщиной, но отрицать было поздно, необходимо было наконец покончить с важным делом.              — Да.              Дёрнув ручку, Флимонт остановился при выходе, окликнув хозяйку. Вместо неё в коридорчике появился домовик, ворчливо приветствую гостей. Вальбурга Блэк сидела на просторном диване в гостиной, делая вид, что занята книгой, хоть та и была перевернута в её руках. На полу осталось тёмное кофейное пятно, вокруг которого валялись осколки битой чашки. Эльф пугливо убирал беспорядок за своей хозяйкой.              — Вальбурга.— приветственно склонил голову мужчина.              — А, мужчина, приютивший бездомных детишек. Какое счастье, что ты решил почтить грешных родителей своим присутствием. Зачем явился? Наставления читать?              — Я здесь только, как сопровождающий.— Флимонт сделал шаг в сторону, из-за спины его показалась Мелисса, приветствующая хозяйку.              — Жестоко они с тобой.— безразлично кивнула женщина на её глаза. Мелисента не видела, но Флимонт видел, какой ужас совсем мимолётно появился на лице миссис Блэк.              — Миссис Блэк, я бы хотела поговорить с вами. Наедине.              — Если ты о решении отца, то я не имею к этого отношения.              — Нет, я хотела бы поговорить не о нём.              — Если о Сириусе, то лучше бы тебе покинуть мой дом поскорее. Об этом отродье я и слышать ничего не хочу.              Мелисента знала, что где-то глубоко внутри миссис Блэк переживала о Сириусе, но никогда бы этого не признала. Гордость не позволяла. В этом Вальбурга с Сириусом были одинаковые.              — Миссис Блэк, вы не правы по отношению к Сириусу, но и это не то, что я хотела бы с вами обсудить. Речь пойдёт о подаренной вами вещи.— объяснила Спиннет, снимая с себя медальон.              — Пойдем в мой кабинет. Флимонт должен остаться здесь.       — Я и не горел желанием слушать о золотых побрякушках.              Женщина закатила глаза на чужое высказывание. Сейчас было не до Флимонта с его юмором.              — Чтобы ты хотела услышать? — Вальбурга остановилась подле стола с бумагами, опускаясь на кресло. В висках начинало неимоверно давить. Последние события знатно пошатнули её нервы.       — Одна понимающая женщина рассказала мне, что медальон является довольно сильным оберегом. Я проверила это в действии. Когда он не на мне, я чувствую себя хуже по определённым обстоятельствам. Когда вы дарили его, вы изначально знали, что он мне понадобиться или это была обычная перестраховка?              — Мелисента, маленьким детям часто дарят обереги, чтобы защитить от сглаза и прочей нечисти. В этом нет ничего удивительного.              — Это так, но обычно это самые примитивные амулеты, а не мощные зачарованные обереги. Скажите, чья это работа?              — Я обратилась к моему знакомому. Он занимается защитной магией. Я сделала украшение на заказ, а позже попросила сделать из него оберег, столь мощный, чтобы мог защитить не только от простой порчи, но и от чужого вмешательства.              — Почему вам показалось, что мне это необходимо?              — Мелисента, насколько мне известно, ты и сама знаешь о том пророчестве. Вини своего отца, сколько хочешь, он порой слишком строг и груб, но всё что мы делали, всё, что делал он, это было всё ради твоего блага. Помолвка с моим сыном, этот оберег, все твои занятия и учителя в детстве. Всё это было для твоей безопасности. Никакой отец не сможет просто воспитывать своё дитя, когда знает, что ему грозит опасность.              — Вы использовали своего сына, как расходный материал, чтобы защитить чужого ребёнка?              — Нет, я обеспечила своему сыну прекрасную жену для прекрасного брака в будущем. Я никогда и ничего не делаю без собственной выгоды. Всё, чего мне всегда хотелось, это процветания нашего великого рода. Мне жаль, что у нашей древней чистокровной фамилии столь глупый и безнадежный наследник. У него был шанс, но с решением Доминика он потерял его. Боюсь, что род Блэков обречён.              — Вы не правы, госпожа, совершенно неправы насчёт Сириуса. Я…— запнулась девушка, пытаясь уверить себя, что сейчас в ней не будет говорить обида.— Я не считаю Блэка плохим наследником. Вы не замечаете этого, но он старается, очень старается всю жизнь заслужить ваше доверие, вашу похвалу. Даже если он поступил на Гриффиндор, даже если общается с другими по крови людьми, даже если порой ведёт себя безрассудно, это не делает его плохим наследником. У Сириуса прекрасные успехи в учёбе, Сириус гордо держится в обществе снобов, какими он их называет. Времена меняются, меняются и порядки. Он не может больше всё время ходить во фраке, выбирать себе знатную жену, которая родит ему первым делом сына, потому что это осталось в прошлом. Посмотрите на множество счастливых чистокровных семей, которые не теряют своего авторитета, но и не цепляются за устаревшие традиции. Взять для примера Гринграссов. Если Сириус от вас отличается, это не значит, что он плохой, но для вас это почему-то не так. Вы всю жизнь были жестоки к нему, я видела своими глазами, на что вы способны. Задумайтесь над тем, как вы относитесь к своему единственному сыну. Он ваша плоть и кровь, он ваше продолжение с вашим характером. На вашем месте я бы извинилась перед ним, а он извинится перед вами, какая бы огромная ссора у вас не произошла. Я не смогу простить Сириуса, но может вы сможете.              Спиннет не знала, что сейчас говорило за неё. Всем сердцем она чувствовала, что должна была вывалить всё это на Вальбургу, должна была открыть ей глаза.              — Уходи…— устало вздохнула женщина.— Стой, остановись на минуту. Мелисента, если когда-то ты станешь чувствовать себя плохо даже в медальоне, разбей его, просто разбей и не спрашивай. Как бы не был дорог, он станет бесполезным.              — Я поняла. Спасибо за то, что выслушали. До свидания.              ***              —О чём вы разговаривали с поддельным Уилкинсом? — скучающе спросил Джеймс, развалившись на диване в гостиной. На улицу и собаку нельзя было выгнать, погода давала о себе знать. Непроходимая метель да сугробы по колено не добавляли воодушевления.              — Ни о чём конкретном. Я хотела расспросить его про ситуацию с Кейт, но он отмахнулся и сказал, что не станет обсуждать это с ученицами.              — Может, он что-то сказал, что показалось тебе подозрительным? Или вёл себя так, как один из наших знакомых? — продолжил вслед за Джеймсом опрашивать Сириус. Его с самого отъезда из школы не отпускала эта ситуация. Любопытство брало верх. Кому могло понадобиться притвориться преподавателем? Зачем?              Спиннет конечно знала, что за человек прикинулся профессором. Она прекрасно слышала, как Люциус расспрашивал об этом мага, чьего лица было не разглядеть. Мелисента уверена. Тёмный господин. Но Сириусу и Джеймсу об этом знать было необязательно.              — Он вёл себя довольно по-доброму со мной, поэтому я сразу заподозрила что-то неладное, но не могу сказать, что его манера напоминала кого-то из знакомых мне людей.              — Чертовщина какая-то. Не ради же шутки кто-то выпил оборотное. Это очень сложное зелье, его не каждый маг сварит, а на чёрном рынке можно только дрянь поддельную купить.              — Дети.— в гостиную ворвалась Юфимия, махая темным конвертом в руках.— Только что сова прилетела. От Рабастана Лестрейнджа.              — Это Мелиссе.— без промедлений ответит Блэк, даже не задумываясь. Ну конечно, кому еще мог писать этот сноб и нарцисс.              — Тут написано, что это тебе, Сириус.              Женщина перечитала строчку с получателем, отдавая конверт в руки Блэка. Лицо юноши перекосило от удивления и раздражения. Сириус быстро разорвал конверт, срывая красную сургучную печать с раскатистой буквой «Л». Внутри лежало небольшое приглашение с золотистой каёмкой.              Юфимия пожала плечами на вопросительный взгляд Джеймса и вернулась на кухню, пока отбивные на сковороде совсем не сгорели. Поттер подскочил с дивана и пристроился на подлокотнике кресла у Сириуса, чтобы поближе разглядеть совсем нежданное письмо. Мелисента осталась сидеть напротив, ожидая, что друзья зачитают написанное.              «Уважаемый Сириус Блэк!              Имеем честь пригласить вас на благотворительный ужин «Армагеддон» в эту субботу, второго января, в закрытое поместье «Реддл», в городе Литтл-Хэнглтон. Все собранные деньги будут отправлены на нужды Министерства магии в это непростое для всех людей время. Надеемся, что вы почтите наше мероприятие своим визитом. Будем рады вашему согласию. Если хотите ознакомиться со списком гостей, прилагаю его ниже. Хочу обратить ваше внимание на то, что вход на благотворительный ужин будет осуществляться только с наличием приглашения. Вы не можете пригласить с собой друга или любого другого сопровождающего, если он отсутствует в списке гостей.              С уважением,       Антея Лестрейндж.»              Список приглашённых:              1.Рабастан Лестрейндж.       2. Родольфус Лестрейндж.       3. Арктур Гринграсс.       4. Виктория Гринграсс.       5. Винсент Мальсибер       6. Эван Розье       7. Джессика Монтегю.       8. Джон Монтегю.       9. Беллатриса Лестрейндж.       10. Нарцисса Блэк.       11. Сириус Блэк.       12. Пенелопа Фелпс.       13. Оливия Грейсер.       14. Алекто Кэрроу.       15. Стефан Кэрроу.       16. Люциус Малфой.       17. Барти Крауч.       18. Брианна Роули.       19. Валерия Бёрк.       20. Давин Трэверс.              — Что за чертовщина? — нахмурился Блэк, дочитав вслух последнюю фамилию из списка. Семья Лестрейндж решила устроить благотворительное мероприятие да ещё и пригласить туда Сириуса Блэка, врага «№1» их младшего сына?              — Они решили собрать двадцать чистокровных поужинать в одном месте ради помощи Министерству? Да скорее мир схлопнется, чем я поверю в этот бред.— фыркнул Поттер, вырывая пригласительное из рук друга.— Я могу понять, почему в этом списке нет меня, но почему там есть ты, но нет Мелиссы, далеко за пределами моего понимания. С каких пор Лестрейндж не хватается за любую возможность увидеться с ней?              — Это всё подстроено. Они не собираются проникать в поместье…— бормотала себе под нос Спиннет, только сильнее бледнея.— Это всё было огромным прикрытием, даже это глупое свидание. Они не хотят, чтобы я влезла.              — Что ты такое тараторишь? Мне не разобрать. Что подстроено? Какое свидание? Я ничего не понял.              Этот Тёмный господин не просто так прикинулся преподавателем. Он хотел предупредить, чтобы Спиннет не влезала в их план, чтобы не нарывалась на новые неприятности. Господин вовсе не беспокоился о её безопасности, он боялся, что она может помешать им. Рабастан тоже знал это, и именно поэтому пригласил её на свидание в этот день. Он заранее знал, что сам не придёт. Ему было важно удостовериться, что Мелисента не появится в этом глупом поместье.              — Джеймс, найди, пожалуйста, пергамент с пером. Мне нужно, чтобы ты от моего лица написал письмо. Пора наведаться с визитом к семье Гринграссов.              Поттер с Блэком так ничего и не поняли, но и спорить не стали. Мелисса вольна делать всё, что пожелает, если то не навредит её безопасности.              ***              Доминик доверился случаю и дёрнул ручку входной двери. Та мгновенно поддалась, пропуская волшебника в мрачную прихожую, где единственная настенная лампа едва ли давала свет. В коридоре было зябко, совсем бесшумно, словно это место давно было лишено людского присутствия. Дойдя до кухни, Доминик остановился в дверном проёме, наблюдая за эльфом-домовиком, который старался не подавать никаких звуков, чтобы не беспокоить хозяйку в соседней комнате, в гостиной. Спиннет развернулся и увидел ужасающую картину. Прежде благородная и самодостаточная госпожа превратилась в подобие призрака. Её волосы заметно растрепались, поверх помятого в нескольких местах платья была накинута чёрная шаль. Лицо было бледное, брови нахмуренные, глаза устремлялись куда-то вдаль, будто бы за стену. В руках лежало письмо. Видимо, именно оно довело женщину до столь запущенного состояния.              — Вальбурга.              — А, ещё один горестный отец пожаловал. Ну конечно, со всеми рассорился, решил ко мне заявиться. Больше же тебя никто не примет, кроме меня.— голос её был лишён эмоций. Кроме безразличия Доминику не удалось ничего разглядеть на её лице.              — Что с тобой стало? В кого ты превратилась.              — В кого я превратилась?              Женщина слишком резко поднялась со своего места, сильнее сжимая конверт с письмом в руке. Теперь безразличие в её глазах сменилось нарастающей яростью.              — В кого я превратилась? Это ты еще меня учить станешь? Я всё время думала, что ты ради дочери стараешься, а тебе, как оказалось, на неё вообще наплевать. Лучшего для неё хотел, безопасности? Да ты хоть знаешь, где она сейчас? Если бы Флимонт тебе не сообщил, ты хотя бы в курсе был, где твоя дочь вдалеке от своего дома пропадает? Ты не отец, а безалаберная свинья! Пока твоя дочь, обречённая из-за проклятья, мнётся у единственных оставшихся у неё близких людей, ты развлекаешься непонятно где. На работе не появлялся, дома тоже о тебе было не слышно. Где ты всё это время развлекался?              — Вальбурга, я пришёл поговорить именно об этом.              — Слушай, Доминик, я не твой личный специалист по решению проблем. Ты не можешь творить всякую галиматью, а потом приходить и жаловаться мне, как тебе тяжело. У меня тоже есть чувства, но меня почему-то никто понимать не хочет. Собственный сын от меня отвернулся.              Доминик наконец понял, что письмо, которым размахивала Вальбурга, было прислано её сыном.              — Доминик, я не убийца. Слышишь меня? Я не убийца. Я не хотела этого…— её голос так сильно надорвался, что казалось, будто Доминик в первый раз в жизни видел её такой беспомощной.              — Вальбурга, тебе нужно успокоиться.              Мужчина попытался приблизиться, но Блэк так и не позволила сделать ему больше шага, всё повторяя одно и тоже. Вальбурга Блэк была не в себе. Вальбурга Блэк плакала и плакала при ком-то. Её было не узнать.              — Вальбурга, давай сядем и…              — Ник, я не убийца, я не хотела, не хотела! Он вынудил меня, я должна была это сделать. Я не убийца.              — Вальбурга, всё хорошо, ты не убийца.— в который раз принимал попытку успокоить её Спиннет.              — Ник, он ненавидит меня. Мой сын ненавидит меня.              Мужчина наконец приблизился к Блэк, большим пальцем смахнул две одинокие слезы на её холодном, бледном лице. Слова не помогали, поэтому он просто обнял женщину покрепче, надеясь, что хоть это поможет ей успокоиться и прийти в себя.              — Я не убийца…              — Ты не убийца.— тихо повторил мужчина.              — Он ударил меня, толкнул в стену, когда я носила под сердцем его первенца. Он ни во что не ставил меня. Я не хотела его убивать, Ник. Мне пришлось, я боялась, что он навредит моему ребёнку. У меня не было выбора. Он не был достоин жизни здесь, со мной, с сыном.              — Вальбурга, Сириус просто не понимает этого, не знает, почему ты так поступила. Он одумается.              — Он написал, что не собирается жить с убийцей. Видеть его не хочу. Я всё делала для нашей семьи, а он только плевался обвинениями.              — Ты была слишком строга к нему. Ты ранила его своим отношением.              — Не тебе меня учить.              После этой фразы Доминик замолк, ему нечего было ответить. Она права. Уж явно не ему, отвратительному мужу и отцу судить её.              — Вальбурга, я должен поделиться с тобой одной тайной. Она душит меня уже много лет. Мне нужно кому-то рассказать. Если я погибнуть, я хочу, чтобы ты взяла ответственность за них.              ***              Тяжёлые чёрные ворота были открыты. Чета Гринграссов ожидала гостей после письма Мелисенты. Спиннет постаралась кратко изложить всю суть и попросить об огромной услуге.              Сириус и Джеймс не были в восторге от визита в обитель слизеринцев, но делать им ничего не оставалось. Одну Мелисенту отпускать никто не собирался, да и от Флимонта нагоняй получать тоже желания не было, поэтому сейчас все трое приближались к особняку. Дверь открыл Арктур, молча пропуская гостей в дом. Вид у парня был немного уставший.              — Здравствуй, солнце. И вам двум баранам тоже желаю здравия.— слизеринец невесомо обнял девушку и кивнул в сторону Поттера с Блэком, стоявших за спиной Спиннет, как сторожевые псы. Вид у них тоже не особо приветливый был.              — Арктур, если мы хотим чего-то добиться, то должны хотя бы делать вид, что нам приятно работать вместе.              — Я всё ещё удивлён, что ты решила поделиться планом с ними.              — Меня никто не отпускал одну. Да и к тому же, Блэк ведь тоже будет присутствовать там. Проще было ничего не скрывать.              — А можно не говорить так, будто нас здесь нет? — фыркнул Сириус, самовольно проходя вперёд, не обращая внимание на рамки приличия.              — Это мой дом, я буду вести себя здесь так, как мне хочется, а вот тебе стоило бы позаботиться о своих манерах.              — Ну хватит вам.— перебила перепалку Мелисента.— У нас есть более насущные проблемы, чем ваш детский сарказм. Давайте приступим к делу.              Арктур прихватил подругу за руку, уводя в столовую, к обеденному столу. Девушка в незнакомом доме без зрения чувствовала себя вовсе не уютно, боясь и шаг не в ту сторону сделать. Сириус с Джеймсом о чем-то пошептались, прежде чем присоединиться к очень «приятной» компании.              —Давайте все поговорим в слух ещё раз. Некий приближённый сами-знаете-кого приказывает Люциусу, Рабастану и ещё n-ному количеству украсть какой-то магический артефакт, статуэтку из поместья Реддлов. Как оказалось, особняк является закрытым для посещения и особо охраняемым, поэтому им пришла в голову идея устроить там благотворительный праздник, чтобы получить доступ к дому. Приглашены конечно же все участники их странной миссии и несколько остальных чистокровных представителей для массовки, чтобы ни у кого не возникало подозрений. Если кто-то из этой массовки узнает об их плане, то вряд ли эта массовка покинет поместье живой и невредимой. Именно поэтому Поттера и меня в списке приглашённых не оказалось. Чем меньше свидетелей, тем лучше для них.              — Конфетка, а тебе не кажется, что это слишком много заморочек ради одной статуэтки?              — Мы не знаем, что это за артефакт. Возможно, эта статуэтка обладает каким-то огромными магическими свойствами, что может потом выйти нам боком. Именно поэтому мы должны выкрасть ее первее, чем это сделают Люциус и Рабастан.              — Проникнуть на закрытое празднество и своровать какую-то статуэтку прямо из-под носа змей? Звучит очень глупо.— решил высказаться Блэк.              — Нам бы как-то раздобыть план поместья. Он бы очень помог сейчас.— задумчиво произнесла девушка, откидываясь на спинку стула. Лицо её выглядело так, будто она уже продумывала злодейский план.              — Ага, как и мыло с верёвкой.— фыркнул юноша, наливая себе вторую чашку кофе подряд. Разговор был не из приятных.              — Арктур!              — Что? Я просто реалистичен. Неужели меня одного волнует, что мы собираемся на верную смерть? Нет, это у вас там гриффиндорцев шило в одном месте, что вы лезете, куда не попадя. У нас лично, у слизеринцев, инстинкт самосохранения до сих пор функционирует. Здравый смысл меня отговаривает соглашаться на эту затею. После прошлой твоей такой идеи пожиратель ранил мне ногу непростительным заклятьем. Ударь он чуть правее, и в Министерстве тогда лежало бы два трупа.              — Что? — возмутился Блэк, ни слова не знавший об этом происшествии.              — Тебя это вообще не касается, ты тогда с итальянской официанткой развлекался в городе.— язвительно плюнул Гринграсс.              Сириус угрожающе поднялся со своего места, собираясь сказать что-то пообиднее, но Спиннет быстро перебила его настрой.              — Так, ясно, вместе мы план обсуждать не можем, пока хотя бы к соглашению между собой не придём. Виктория дома?              — Спустится через пару минут.              — Отлично. Значит Виктория пока обсудит все дела насущные с ними, а мы с тобой, Арктур, побеседуем где-нибудь подальше от них.              — Пойдём в мою комнату. Она на втором этаже.              Арктур помог подруге подняться со своего места и провёл по лестнице под недовольные взгляды её друзей. Всё же наедине у них будет больше шансов договориться, чем в присутствии явно неприятных особ для Гринграсса.              Мелисента была в его спальне, точнее в её проекции в Выручай-комнате, но с тех пор ничего в реальной спальне не поменялось. Юноша завернул налево и усадил подругу на одно из кресел возле книжного шкафа. По лице Мелисенты было видно, как ей некомфортно не ориентироваться в происходящем.       — Я тоже не в восторге, что он здесь, но девать его было некуда, я узнавала, поэтому придётся улыбаться и делать вид, что ты гостеприимный хозяин дома.— Спиннет легко улыбнулась, говоря о Сириусе.              — Могли оставить его на пороге. Ему с его самомнением не место в моём доме. Я был готов даже Поттера потерпеть, но не этого индюка.              — У вас всё взаимно, хочу сказать. Скоро друг в друга ядом плеваться начнёте.              — Я только за, если увижу, как это подобие человека извивается в муках от отравления.              — Ты слишком строг к нему.              — А ты слишком мягкая после всего того, что он сделал с тобой.— фыркнул Гринграсс, откидываясь на спинку кресла.              — У нас договор. Я не должна вспоминать старые обиды. Мы вроде как должны вести себя, как нормальные знакомые.              — Глупый договор. Как ты вообще могла что-то подписать без зрения, не спросив меня?              — Арктур, что с тобой, ты какой-то очень взвинченный, раздражённый. Что-то случилось помимо того, что эти двое заявились к тебе в гости?              — Мелисса, это всё так сложно.— от упоминания своего имени из уст Арктура девушка напряглась. Видимо, дело и правда было очень серьёзное.              — Меня очень мучает то, что я не могу с тобой кое-чем поделиться.              — Арктур, ты же знаешь, что можешь рассказать мне всё, что хочешь. Я никогда не стану осуждать тебя после всего, что ты для меня сделал. Пожалуй, тебе я готова простить всё.              — Мелисса, ты ведь знаешь, когда человек очень сильно чем-то расстроен, то он может воспользоваться разными способами забыться, и не всегда эти способы полностью законны? — издалека начал юноша, нервозно потирая свои костяшки. Мелисента услышала хруст пальцев, поэтому попыталась нащупать его руки, чтобы успокоить. Спустя две неудачные попытки её ладонь всё же накрывала его, давая понять, что она рядом, что она внимательно слушает его.              — Я познакомился с Мориллой, когда мне было четырнадцать лет. После смерти старшей сестры я впал в весьма печальное состояние. Помню, что родители даже специалиста хотели мне вызвать, да только я всё противился. Заперся в своей комнате, не выходил неделями, не спал, не ел, только бездумно лежал, пытаясь справиться с болью на душе. Все говорили, что время вылечит, но оно не лечило. Проходили дни, недели, а мне всё только хуже становилось. Я сам загнал себя в это состояние и не хотел из него выходить. В какой-то момент мне даже показалось, что мне нравится страдать. Я включал грустную музыку на пластинках, бил предметы в комнате, даже в окно не выглядывал. В какой-то момент я устал от злости и скорби внутри себя. Я понял, что устал что-то чувствовать, меня начали раздражать собственные эмоции, и я стал искать способ, как от них избавиться. Дело Мориллы тогда процветало, её разного вида ворожба, настойки и прочее тёмное дерьмо было популярно среди магов. Я соврал тогда родителям, что мне лучше, что хочу прогуляться, а сам отправился к этой старухе, чтобы молить ее продать несовершеннолетнему что-нибудь, что может мне помочь. Ну Морилла высшей моралью не была пропитана, деньги ей всегда нужны были, поэтому она продала мне опиумную настойку. Ну знаешь, кхм, весьма дурманящее средство, которое помогало ничего не чувствовать. Мне действительно стало лучше тогда. Когда мной перестала владеть скорбь и злоба, я почти вернулся к привычному образу жизни, но мне тогда не хватило одной настойки. Я покупал ещё и ещё, пока не стал зависим от неё. Без неё я не мог спать, что-либо делать, меня жутко ломало, если я вовремя не принимал настойку. Я осознал, что всё это время я не избавлялся от эмоций в себе, а только подавлял их, пока действовала это чудо-средство. Как только его действие прекращалось, на меня обрушивалось всё в тройном размере. Виктория была первой, кто заметила, что со мной что-то не так. Она нашла у меня опиумную настойку и выбросила все до единой, рассказала всё матери, а та уже пожаловалась на Мориллу министерству за незаконную деятельность. Отец мой тогда всё же помог ей избежать худшего наказания, она заплатила огромные деньги, но этим заниматься продолжила, только уже совсем тихо, без лишних ушей и глаз.              Мелисента боялась что-то сказать, боялась перебить его откровения, отпугнуть. Она знала, что с Артуром было что-то не то, она знала, что он не просто так своими силами пережил смерть сестры, но она не представляла каким сломленным два года назад был человек, который сейчас громко шутил и смеялся среди близких.              — Арктур, я…              — Я знаю, что я урод и слабак, что прибегнул к такому, но…              — Нет, что ты, я вовсе не это хотела сказать! Арктур, нам порой слишком тяжело мириться с тем, что близкие, дорогие нам люди покидают нас. То, что ты не взял себя в руки в ту же секунду и не продолжил так легко жить дальше—совершенно нормально. Людям свойственны эмоции, переживания, боль. Ты был подростком, это нормально, что ты ошибся, что выбрал не совсем верный путь. Никто не в праве осуждать тебя за эту глупость.              Открываясь перед ней, юноша заранее знал, что подруга его не осудит, боялся, но всё же знал. Эта девушка почти неспособна судить людей. Даже в самом мерзком человека она пытается разглядеть частички чего-то хорошего. За это он любил её, за это дорожил ею. Арктур Гринграсс никогда не найдёт ту, что сможет заменить его подругу, Мелисенту.              Вместо каких-либо слов юноша тихо поднялся со своего места, подошёл к чужому креслу и просто обнял Мелиссу, так нежно и крепко, как дети ночью обнимают свои мягкие игрушки, как после долгого расставания обнимают друг друга родственные души, как старший брат со всей любовью обнимает свою младшую сестру. Объятья с Мелисентой Спиннет всегда были намного интимнее, чем всё, что развратная человеческая душа может придумать. От этой девушки веяло чем-то настолько родным, нежным и тёплым, что Арктур невольно забылся, зарываясь носом в её волосы, вдыхая аромат мятного шампуня. Даже когда в стороне скрипнула открывающаяся дверь юноша не стал разрывать объятий, не хотел отпускать то, что давало ему почувствовать себя дома.              — Ну я так и знала. Я там значит должна во всю с этими обалдуями над планом дискуссировать, а вы тут обнимаетесь. Давайте, отлипайте друг от друга, пора и делом заняться. Я не потерплю ещё один час нахождения этих, ну вы сами поняли, в моём доме.              ***              С общепринятым решением все согласились встретиться через три дня уже где-нибудь в городе после того, как большая часть дела станет ясной. Виктории и Поттер досталось самое сложное задание, им пришлось работать вместе, от чего каждый из них восторгом не пылал. Слизеринка вместе с напарником должна была проникнуть в архив, где хранился план особняка Реддлов в единственным экземпляре. А так как колдовать на территории здания было строго запрещено, копию было не сделать, поэтому Гринграсс, вопреки всем своим неудачным способностям к художеству, перерисовывала план прямо на месте, пока Джеймс отвлекал своим бесконечным потоком глупых вопросов смотрителя.              Аквила Гринграсс, как к счастью оказалось, помогала миссис Лестрейндж с подготовкой благотворительного ужина, что позволило Арктуру разузнать список персонала, присутствующего на празднестве.              Сириус и Мелисента долгое время спорили, кого стоит впутывать в эту историю, а кого лучше оставить в полном неведении. Спустя несколько бесспорных аргументов от Спиннет, Блэк всё же согласился, что Медоуз с её навыками ведения боя, ловкостью и хитростью должна помочь им с осуществлением плана.              — Лунатик убьёт нас потом за то, что мы впутали его девушку в эту передрягу. — закатил глаза Сириус.              — Без неё нам не справится. Мы же никого не принуждаем, всё на добровольной основе. Не моя вина, что ужин выпадает на полнолуние.              — Как скажешь, мисс логика. Я позову Кейт. У нее неплохие способности, а еще я обещал ей свидание в этот день. Не могу же я предать её доверие.              — Ах да, конечно, как же я могла забыть, что верность—твоё второе имя. В прочем, неважно. Она может нам помочь. Больше мне некого позвать. Лили Джеймс принципиально не позволит впутывать, да и проблем у нее и дома хватает. Петунья продолжает устраивать скандалы. Марлин и Мэри вместе уехали куда-то на все каникулы, поэтому их тоже не получится потревожить. Пиши Кейт, чтобы прибыла завтра, встретимся все уже на месте, в городе.              Окончательно договорились все уже о встречи в кафе. Суровые морозы с прилично низкой температурой не позволяли слишком долго находиться на улице.              Кейт и Сириус прибыли самыми первыми, почти в одно время. Пара обменялась поцелуями в щёку, лёгкими объятиями и миловидными улыбками, больше смахивающими на довольные ухмылки. Блэк, не изменяя своему игривому характеру, с помощью несложного фокуса преподнёс Эттвуд красную розу.              Джеймс, Мелисса и двойняшки только сотворили недовольные гримасы от этих нежностей. Все ради дела пришли, а эти двое посюсюкаться с друг другом.              Мелисента, обсуждая всё имеющееся с Артуром, постоянно оборачивалась на соседние столик, откуда то и дело слышался звонкий смех. Раздражали.              — Почему ты убиваешься по нему? Он сделал тебе больно, ты должна его ненавидеть.— обречённо вздохнул Гринграсс, когда девушка в который раз не обращала на него внимание из-за неподалёку сидящей пары.              — Почему? Потому что имею право скучать по тем, кто сделал мне больно. Арктур, ты и сам знаешь, как тяжело отпускать людей. Разве тебе было легко расстаться с сестрой?              Виктория стремительно повернула голову на брата, замечая перемены в его лице. Мелисента задела живую рану, рану, которая никогда не сможет зажить. Арктур ненавидел всё, что было связано с его старшей сестрой. Он не переносил разговоров о ней, её чертову спальню дома, оставшиеся там вещи и временами даже Мелиссу, которая до боли в сердце напоминала ему об утрате. Иногда Гринграсс винил себя за то, что он делал. Может, на самом деле это и не было так, но Арктур был уверен, что Мелисса нужна ему, чтобы справиться с потерей близкого человека. Замена, грубо говоря. Возможно, подобными мыслями он себя успокаивал. Гринграсс не любил привязываться, но делал это раз за разом, когда видел Спиннет. Ему не нужна Мелисента Спиннет, ему нужна замена Дженны Гринграсс. Это он повторял каждый день перед сном, словно то уже было молитвой. Арктур Гринграсс пытался себя обмануть каждый чёртов день.              — Ты не можешь это сравнивать. Я потерял самого дорогого мне человека, а ты просто не можешь забыть подонка из-за идиотских чувств.              — Ладно, прости, глупость сказала. Давай уже приступим. Ребят, усаживайтесь все сюда уже, пора наконец обсудить дела насущные.              Доркас прибыла самой последней, но к началу обсуждения все же успела, пристроившись по левую сторону от Мелиссы, между ней и Поттером.              — Тебя где так снегом занесло? Выглядишь так, будто с Северного полюса пешком сюда топала.— фыркнул Джеймс, оглядывая мокрые волосы Медоуз.              — Ты за окно давно смотрел? Хлопья снега такие, что и за пару минут завалить могут. Пошутишь сейчас про снежного человека и на один сломанный нос в этом помещении станет больше.— Джеймс в знак капитуляции поднял руки вверх, замолкая.              — Если говорить кратко, то троим из нас придется проникнуть в этот особняк, план перед вами, чтобы первее, чем это сделают присутствующие там Пожиратели, украсть статуэтку и тихонечко смыться без потерь. Все это надо успеть сделать пока будет действовать Оборотное зелье. Я приготовила его уже давно, за пригодность ручаюсь, но так, как ингредиентов у меня было не очень много, зелье получилось не слишком стойким.              — Подожди. Троим из нас? Нас здесь явно больше. Мы что, спичку тянуть будем или бумажку из шляпы, чтобы решить?              — Нет, спичка и бумажка не понадобятся. Виктория, Арктур и Сириус уже будут там, они официально приглашены. Я, Кейт и ты, Доркас, отправимся в поместье под оборотным зельем. Джеймсу придется остаться.              — Погоди-ка, что? — удивление Поттера в миг смешалось с раздражением.— Почему это я остаюсь в пролёте?              — Потому что в рабочем персонале мероприятия только три служанки, а у Мелиссы только три порции оборотного зелья, Поттер. Видишь, как всё сошлось? — как маленькому ребёнку объяснял Арктур.              — Это нечестно! Пока девушки будут геройствовать в логове пожирателей, я должен буду сидеть дома? Я против!              — Джеймс, у нас слишком много пунктов, из-за которых ты не можешь участвовать в этой затее. Во-первых, как Арктур уже и сказала, работниц всего три, как и порций зелья, у нас нет времени, чтобы варить еще одно, да и на девушку ты даже под оборотным не будешь похож. Во-вторых, ты слишком вспыльчив, ты обязательно сорвёшься на кого-нибудь там, поспоришь со слизеринцем и раскроешь нас. Ты уже и так много сделал для нашей миссии, но на этом твоя работа не заканчивается. Если что-то пойдёт не так, я выпущу сноп искр, дам тебе знак, чтобы ты немедленно вызвал мракоборцев. Это будет наша подушка безопасности, наш запасной план.              — А если я отказываюсь принимать только твоё решение? Почему всем руководишь именно ты?              — Это не проблема. Мы можем проголосовать, чтобы все было честно. Ты не голосуешь, Джеймс.— устало вздохнула Мелисса.— И так, кто за то, чтобы Джеймс Поттер не принимал участие в этом плане о определённым обстоятельствам, о которых я уже всё сказала?              Руки подняли все, кроме Поттера и Блэка. Гринграссы и Мелисента в своем решении даже не сомневались, Медоуз немного помялась, но всё же проголосовала «за». Рука Кейт была последней поднятой.              — Прости, Джеймс, если будешь участвовать ты, это значит, что кто-то из нас должен будет остаться, а мне бы не хотелось пропустить такое.              — Единогласно.— объявила Виктория.— Блэк не в счёт, он просто за дружка везде вступился бы.              — Ну и друзьями еще называются! Мелисса, а почему это ты идешь? Каким образом ты собираешься выкрасть статуэтку без зрения?              — У меня есть зелье, которое поможет мне вернуть мое зрения на сорок минут, может больше, но не более сама уж точно.— Спиннет достала из кармана брюк склянку с голубой жидкостью. О том, что это зелье сделал для неё Снейп и прислал, как рождественский подарок, девушка упоминать не стала.— Один мой друг сделал его для меня. Я уже испытывала его, но то зелье было на меньший срок. Именно поэтому я повторюсь еще раз. У нас есть не больше часа, чтобы всё это провернуть. Мы должны продумать всё до мелочей.              — И мы продумали.— продолжил объяснений Арктур.— Мы не знаем, как выглядит эта статуэтка, но уверены, что поймём, когда увидим её. На первом этаже дома находится столовая, кухня, гостиная и правом крыле ванная. На втором этаже располагаются две спальные комнаты и кабинет, не считая рабочего помещения. Мы предполагаем, что такая важная вещь хранится в кабинете, поэтому проникнуть мы должны будем именно туда. Прислуге разрешено передвигаться по всему дому, в то время как гостям можно находится только на первом этаже. Именно поэтому я, Виктория и Блэк будем следить за передвижением гостей. Будет неплохо, если мы вычислим всех, кто причастен к их миссии. Так нам в будущем будет легче понять, кто стоит на тёмной стороне, в частности сами-знаете-кого. Всего нам нужно уследить за четырнадцатью людьми. Бёрк, Роули и Трэверс—не в счёт. Их точно пригласили для массовки, но так как вероятность исключать нельзя, на них тоже будем подглядывать. Ви, твоя очередь.              — Это довольно богатое поместье, которое сейчас принадлежит неизвестному лицу. В архиве, помимо плана дома, я нашла несколько сведений об особняке. Ранее поместье принадлежало богатой магловской семье Реддл, в честь которых оно сейчас и носит такое название. Томас Реддл, Мэри Реддл и их сын Том были найдены мертвыми в своем же доме летом 1943 года. В убийстве изначально обвинили садовника Фрэнка Брайса, который и в нынешнее время ухаживает за садом и домом, но после его оправдали, когда в преступлении сам лично признался Морфин Мракс, чистокровный маг, один из жителей городка. Насколько мне дал понять архив, более никакой информации нет, как и никаких наследников у семьи. Как необходимая нам магическая статуэтка могла попасть в дом к маглам, я не знаю. Нынешний хозяин дома не проживает там, поэтому никаких его вещей там нет. Дом находится под охраной, им давно никто не пользовался. Семье Лестрейндж пришлось раздобыть специально разрешение на проведение ужина там. Иначе в дом было никак не попасть.              Мелисента уже несколько раз прокручивала этот план у себя в голове. Казалось, она проработала каждую мелочь, но страх все равно засел где-то глубоко в мыслях. Все могло пойти не так. Мелисента не собиралась делиться этим планом с кем-либо из взрослых, ведь каждый их них считал своим долгом строго-настрого запретить уже совершеннолетним детям лезть в это, в то время как сами они собирались бы бездействовать. Мелисента Спиннет не может позволить мракоборцам вмешаться в это раньше времени, когда на кону стоит что-то столь важное. Они могли всё испортить.              — Подождите, у меня есть вопрос.— прервала всеобщие размышления Доркас.— А как мы притворимся этими тремя служанками? Не можем же мы просто подойти к этим девушкам, спросить у них по волосу с головы, а потом настоятельно попросить не приходить на мероприятие, для которого их собственно наняли?              — К счастью, этот пункт мы тоже продумали. Миссис Гринграсс второго января за час до благотворительного ужина еще раз встретится с персоналом, тогда то мы и воспользуемся усыпляющим зельем. Мы оставим их в доме Гринграссов до нашего возвращения. Как только они проснутся, они уже ничего не поймут.              — Подождите-подождите.— вмешался Блэк с ошеломленным лицом.— Ты серьёзно? Это похищение! Ты в курсе, что нам будет за это, если они что-то да поймут и решат пожаловаться на нас мракоборцам?              — Скажем так, это не совсем похищение, мы ведь их не насильно там держать будем. Они просто немного поспят. Если так боишься, то мы можем стереть им это из их памяти, чтобы они уж точно ничего не поняли.              —Когда ты стала такой безбашенной? Ты раньше и школьный-то устав боялась нарушать, а сейчас собираешься похитить трёх человек.— с широко распахнутыми глазами продолжал дискуссию Блэк.              — Тебе ли говорить о правилах? Слушайте, времена меняются. Иногда приходится прибегать к крайним мерам. Я не считаю чем-то абсолютно ужасным то, что мы собираемся сделать. Разве мы не спасаем их жизни таким образом? Они могли бы напороться на одного из Пожирателей и лишиться головы за своё любопытство и неосторожность. Получается, что мы даже принимаем удар вместо них, позволяем им обезопасить себя.              — Вот знаешь, когда мы только начали говорить о похищении, то всё звучало уж слишком жутко, а сейчас после твоих речей мы еще и герои, как оказалось. Я не против такого небольшого незаконного деяния ради благой цели. Давайте уже поскорее выкрадем эту глупую статуэтку прямо у них из-под носа и надерём этим соплякам зад.— слова Медоуз звучали воодушевляющими, но Спиннет быстро прекратила всеобщий восторг важным напоминаем.              — Доркас, это относится не только к тебе, но и ко всем остальным. Мы будем применять магию и любые другие оборонительные средства только в случае самозащиты. На торжестве будут присутствовать опытные Пожиратели, убийцы в конце концов. Какими бы хорошими не были наши умения вести бой, мы не справимся против них, поэтому лучшим решением будет просто воздержаться от всего, что может привести к нашим увечьям. Мы не будет уподобляться им и нападать первыми. Точно нет. Все всё поняли?              Большинство хотело просто кивнуть, но все вовремя вспомнили, что Спиннет уже долгое время воспринимает реальность только через слух, поэтому без возражений согласились простым и коротким «да».              — Блэк?              — Что? Почему ты выделяешь меня? — нахмурился от удостоенной «чести» Сириус. Он слишком похож на того, кто самым первым сорвёт их план к чертям? Может быть. Немного.              —Блэк, не пререкайся с Рабастаном или кем-либо иным. В порыве гнева ты случайно можешь проболтаться о чем-то лишнем, поэтому тебе и всем остальным советую держать себя в руках.              — А сама-то сможешь? — Кейт впервые за долгое время обратилась именно к Мелиссе. Помнится, за этот месяц они и словом не перебросились, даже обычным «здравствуй».              — У меня всё отлично с самоконтролем. К чему ты клонишь?              — Я не хотела тебя задеть. Просто, прочитав список приглашённых, я заметила Оливию, Пенелопу, Алекто и Джессику. Это ведь они сделали это с тобой, они прокляли. Сможешь ли ты спокойно находится в их обществе?              У Эттвуд и правда не было никакой дурной цели. Девушка лишь спросила первое, что пришлой ей в голову после прочтения перечня гостей.              — Я что-то не понял. Разве они не находятся сейчас под следствием? Почему они свободно могут посещать благотворительные мероприятия.              — Их отцы заплатили приличный залог, чтобы до начала судебных заседаний девушки находились дома. Раз они на свободе, то ничего не мешает им посещать любые мероприятия, Джеймс.— вздохнула Спиннет, пытаясь всем видом не показывать то огромное волнение, скрытое глубоко внутри. Нельзя. Не поймут. Осудят. Слабых не любят.— А что насчёт твоего вопроса, Кейт, то любезничать я с ними не собираюсь, но и уж точно не сорвусь на них при первой же возможности. У кого-то ещё остались вопросы? Если нет, то предлагаю прогуляться. Ветер вроде прекратил завывать в трубе, значит и метель прекратилась.              — Отлично, вот именно этого я и ждала с самого появления здесь.              Доркас широко улыбнулась, мигом оказываясь подле стула Эттвуд, уже уволакивая подругу к выходу. Сириус тихо хмыкнул, но всё же двинулся за ними. Арктур помог Спиннет подняться, предлагая локоть для сопровождения. Самыми последними из кафе вышли Поттер и младшая Гринграсс. На лице последней энтузиазма было меньшего всего. Идея бродить по морозу и беспросветным сугробам ей не очень льстила.              Кейт и Доркас убежали подальше от всех, впереди, пока другие особо и не торопились догонять их.              — Ну что ты там, рассказывай. Как у тебя дела с Блэком? Что-то наклеивается?              — Рано еще говорить, не могу ничего конкретного сообразить. Он вроде и делает шаг мне навстречу, на свидание зовёт, но что или кто в его мыслях, одному Мерлину известно. Одно я могу сказать точно. Кажется, я ему нравлюсь хотя бы.              — А кому ты вообще не нравишься? Лично я в тебе минусов не вижу. Дерзкая, самодостаточная, красивая и на уме не поскупилась. Чем не идеал?              — Ну хватит тут меня лестью осыпать. Ты лучше скажи, что мне делать дальше. Я не привыкла как-то первый шаг делать. Я долго думала, всё хотела его сегодня поцеловать, но никак не решусь. Вдруг разочаруюсь? Не хочу узнавать, что я ему не нужна. Жаль будет всё потраченное время и мою гордость.              — Чего ты мнёшься, целуй конечно. Надо его сильнее к себе привязать. Близость в этом—лучший помощник. Вы же не дети малые, чтобы только под ручку ходить да видами любоваться.              Кейт ухмыльнулась. Советы в близости ей уж были точно не нужны. Ей главное было решиться, а вот как и когда, она уже разберётся. Кивнув подруге, Эттвуд поспешила догнать парня, ушедшего недалеко вперёд.              — О чём болтали?              — О погоде.— нахально улыбнулась Кейт, не скрывая, что намеренно лжёт.— Не заскучал тут, Бродяга?              — Уже умирал от скуки, но вот явилась ты, и у меня вновь открылось второе дыхание. Ты может и не слышишь, но моё сердце под пуховиком отстукивает такт твоего имени.              — Ты где так флиртовать научился?              — Гуру свои секреты не раскрывают, но могу научить, дать пару уроков.— Сириус пытался почувствовать себя расслабленно, но всю эту встречу он ждал только ради одного.— Кейт, не хочу прерывать этот чудесный момент, но можем мы наконец поговорить о том, что постоянно откладывали? Я действительно хочу знать всю правду, начиная с самого начала.              Кейт очень долго собиралась для этого разговора, пару недель так точно. Тайны невозможно было утаить, даже если переехать далеко, в другую страну. В один день всё перевернулось с ног на голову, когда Рабастан Лестрейндж сообщил ей, что узнал тайну, связывающую её и мистера Уилкинса. Тогда-то всё и началось              — Когда я только-только поступила в Шармбатон после длительной жизни в Ирландии, у меня совсем не оказалось друзей. Я всех оставила там, в Уотерфорде. Первой моей подругой стала Элленика, девчонка защитила меня от нападок шармбатонок, как Мелисса защитила меня от Рабастана в поезде. Мы с Элленикой были совсем разные. Я была переисполнена энергией и нескончаемым юмором, а она была примером истинной леди, выросшей в интеллигентной семье. У неё была очень строгая мать, которая ругала её за любую провинность. Элленика не могла себе почти ничего позволить, всё было нельзя.              Сириус не понимал, почему Кейт решила начать историю именно с этого, но всё же не переставал внимать каждое её слово, следя за цепочкой событий.              — В один прекрасный или не совсем лень Министерство решило отправить в школу нового преподавателя. Как ты понимаешь, им стал Грант Уилкинс. Мне этот тип сразу не понравился, хоть и вёл он себя значительно лучше, чем сейчас, а вот Элленике он приглянулся. Она с радостью на всего его пары ходила, всё записывала, лучшей ученицей на курсе была. В один момент я стала замечать, что уж слишком странно она на него смотрела, влюблённо. Однажды вечером Элленика вернулась в спальню вся в слезах, признала, что давно уже влюбилась в преподавателя, что никак не могла его из сердца выкинуть, в душу ей запал. Я спросила, почему она плачет, а Элленика, как оказалось, у Уилкинса была, полезла к нему обниматься, думала, что тот и сам этого хочет, но тот оттолкнул. Я её успокоила, сказала, что эти глупости из головы надо выбросить, но проблема не только в этом была. На следующее утро в школе слухи поползли о романе профессора с ученицей. Кто-то увидел эту сцену, но лица девушки разглядеть не смог. Все конечно же сразу на Элленику подумали из-за её странного поведения. Подруга испугалась, что слухи могут до матери дойти, мне пришлось прикрыть её, сказать, что это я была тогда с преподавателем. Жизнь в школе для меня стала невыносимо. Вскоре слухи разрослись, дошли до моего отца. Он решил, что Уилкинс пытался совратить меня, несовершеннолетнюю, с позором Гранта уволили тогда из-за этого скандала. Мой папа перевёлся на другую работу, а меня отправил в Хогвартс, чтобы слухи больше никакие не ходили. Я уверена, что Уилкинс ненавидит меня из-за этой истории, но виду не показывал, не хотел поводов для новых слухов давать.              Брови Блэка после всего сказанного взлетели до макушки от удивления. Он не знал, чего по-настоящему хотел услышать. Кейт так долго скрывала секрет своей бывшей подруги, вступилась за неё, но сама пострадала.              — Мы больше не виделись никогда с Элленикой. Её мать запретила переписываться с такой малолетней развратницей, как я.— добавила Эттвуд с печальной улыбкой.              — Почему ты не рассказала никому правду на Зимнем балу? Почему позволила шептаться о себе, разносить грязные слухи?              — Какое мне дело до чужих перешёптываний? Если им нравится, так пусть говорят. Главное, что я знаю, что это неправда. Все эту историю почти забыли, мне не хотелось приносить Элленике новых проблем. Она была хорошей подругой, просто слишком наивной.              Сириус слушал Кейт заворожённо. Этот подход к чужим сплетням ему нравился намного больше. Самого Блэка мало волновало то, что о нём думаю другие, но вот Мелиссе никогда не было плевать. Ей всегда было важно создавать идеальный образ в глазах других.              — Сириус.— голос девушки заметно изменился, почти надорвался, когда она начала заново говорить.— Перед тем, как я поделюсь ещё одной тайной. Дай мне обещание. Пообещай мне ещё одно свидание, пообещай, что мы встретимся вновь, что ты не отвернёшься от меня, что никому не станешь говорить о том, что я тебе сейчас расскажу.              Сириус не знал, что же такого собирается сказать Эттвуд, но почему-то был уверен, что никогда не рассердится на эту девушку, что героичная фигура Кейт с большим сердцем не могла сотворить что-то ужасное, требующее осуждения.              Блэк сомневался, долго мысленно сомневался делать или нет, но внутренний голос велел ему начинать сначала, велел забыть всё, что было раньше ради девушки, что и по сейчас была ему дорога. Сириус не любил повеления, но Сириус любил поступать так, как ему хочется, а сейчас он желал лишь избавиться от удушающих чувств внутри, поэтому молча он приблизился к беспокойному лицу Эттвуд, оставляя совсем невесомое касание на ее губах.              — Я обещаю.              Сириус Блэк не знал, что не стоит давать обещаний, которых он не сможет выполнить.              Кейт оглянулась на позади гуляющих друзей, уводя Блэка в один из переулков, подальше от лишних ушей.              — С самого первого дня, как я попала в Хогвартс, я столкнулась с Рабастаном в поезде. Мелисса защитила меня от его нападок. Еще тогда я уже поняла, что она до безумия ему нравится. Лестрейндж нахамил мне, унизил, но стал таким мягким и влюблённым, стоило только Спиннет появиться. Мне не доводилось изначально после того случая с ним разговаривать, но в один из вечеров он сам заявился ко мне, поймал в коридоре и настойчиво объяснил, что узнал то, что я так упорно скрывала. Я боялась, что новые слухи могут затронуть Элленику, что все узнают правду, что её начнут травить в Шармбатоне, как когда-то травили меня. Я не знала, как поступить, но мне пришлось, пришлось согласиться на его условия, чтобы он сохранил всё в тайне. Элленика была дорога мне, всегда будет дорога.— Кейт сделала акцент на последних словах, давая понять, что всё, что она сделала, было только ради бывшей подруги. Или не только…              — Рабастан сказал, что ваша со Спиннет помолвка— обычная договорённость, что любви между вами нет. Я поверила ему, пока не увидела всё своими глазами, когда уже было поздно. Рабастан поставил условие. Либо вы расстаётесь с Мелисентой, либо он рассказывает всем о той ситуации с Уилкинсом. Я долго отказывалась, но Лестрейндж знал, на что стоит давить. Он сам придумал план, от меня лишь требовалось его осуществить. Я думала, что мной движет только цель защитить подругу, но, как оказалась, я по уши влюбилась в тебя. Я бы никогда не стала лезть в чужие отношения, но у меня мог появиться шанс, если ты и Мелисса больше не станете встречаться. Рабастан дал мне хмельное зелье, он него любой человек быстро начинал пьянеть почти до крайности. Лестрейндж сказал, что ты не контролируешь себя, когда много выпьешь, поэтому я добавляла это зелье в каждый бокал, подавая тебе всё больше и больше. Это с самого начала был план. Я поднялась в комнату Спиннет и стала дожидаться, когда туда войдешь ты. Как только ты появился, я сразу догадалась, что ты даже не различаешь, кто перед тобой стоит. Ты назвал меня ее именем, и я поняла, что это тот шанс, что план Рабастана сработал. Мы переспали. Я сдержала своё слово перед Лестрейнджем. Сделка состоялась, но я почувствовала себя такой дурой. Ты был так опечален, так сломлен, когда понял, что натворил, что изменил Мелиссе. Мне стало очень стыдно. Только тогда я окончательно поняла, что ваша помолвка—никакая не сделка, что ты действительно любишь её, а я только всё разрушила. Я попыталась уговорить тебя, чтобы ты ничего не рассказывал Мелисенте, но ты не мог ей долго врать, ты признался. Рабастан был доволен. Он подумал, что теперь у него наконец появился шанс и…— Кейт хотела продолжить свою исповедь, но у Блэка больше не было сил её слушать.              Минуту назад он был уверен, что уже никогда не разочаруется в этой девушке, но он ошибся. Сириус мог простить ей всё, но только не то, что она действительно сделала. Блэк мучился от стыда, ненавидел себя за свой поступок, а в итоге это всё оказалось планом сумасшедшего слизеринца?              — Кейт, ты вообще в своём уме? Ты взяла с меня обещание не злиться на тебя, но сейчас ты так просто заявляешь, что заключила сделку с парнем, которого я ненавижу, чтобы рассорить меня с моей девушкой, чтобы в итоге спасти девчонку, с которой ты даже не общаешься? Ты не попросила помощи у своих друзей, не рассказа мне об угрозах Рабастана, но так просто согласилась на его глупый шантаж? Я может и виноват в том, что скрывал измену от своей девушки, что пил в тот вечер, даже не беспокоясь, где Мелисса может находиться, но ты…— от возмущения не хватало воздуха, поэтому Блэк чувствовал, как всё больше задыхался с каждым словом.— Ты поверила слизеринцу, подло обманула меня в мой же день рождения, но даже когда ты поняла, как Мелисса была важна мне, ты всё равно решила скрыть всё, продолжала молчать об этом грязном поступке. Ты предала меня.              — Сириус, ты бы понял меня, будь ты на моем месте. Я защищала подругу.— девушка потянулась рукой к чужому лицу, но Блэк быстро прервал её, грубо перехватывая ладонь почти у своей щеки.              — Нет, Эттвуд, ты эгоистично хотела заполучить парня, который уже был занят другой девушкой. Хоть сейчас себя не обманывай. Прекрати оправдываться подругой и пойми наконец, что ты это сделала только ради того, чтобы исполнить свои собственные влюблённые желания. Я злюсь, не потому что ты умело напоила меня, зная, что я веду себя дураком, будучи под алкоголем. Я злюсь, не потому что ты позволила мне изменить моей девушке, которая, к слову, тоже являлась твоей подругой. Я злюсь, только потому что ты связалась с мерзким человеком, моим врагом, из-за собственной прихоти. Ты могла рассказать друзьям, мы бы вместе придумали, как защитить Элленику, но ты выбрала более лёгкий путь с собственной выгодой. Ты солгала. Ты предала своих друзей. Хотела ты того или не хотела, но я ненавижу тебя, Кейт Эттвуд.              Где-то глубоко в душе Кейт хотела разрыдаться, упасть на колени и умолять возлюбленного простить её, не бросать вот так, но гордыня никогда бы не позволила ей унижаться перед мужчиной, как бы этот человек не был для неё важен.              Эттвуд не двинулась с места, не позволила себе что-то сказать. Кейт так и осталась стоять в проулке, продолжая смотреть вслед уходящему юноше. Она знала, что к этому всё шло, но обманывать его так долго было уже просто чем-то невыносимым.              ***              Несколькими минутами ранее.              Арктур с улыбкой наблюдал, как великий и устрашающий в Хогвартсе Джеймс Поттер бежал от разъярённой младшей Гринграсс, в которую он совершенно случайно попал снежком. Виктории потребовалась всего минута, чтобы в сапожках на высоком каблуке догнать нахала и настигнуть его снежной волшебной лавиной. Доркас Медоуз, на которую свалился Поттер, потащив с собой в сугроб, подключилась к изначальной идее Виктории, закидывая юноше побольше снега за воротник пуховика.              Это было так странно, на днях все они должны будут исполнить тяжёлый план, встретиться с опасностью и попытаться хотя бы собственную жизнь уберечь, но сейчас они резвятся в снегу, словно малые дети. Некоторые прохожие окидывали их странным, осуждающим взглядом, но их это явно не волновало. Арктуру странно сейчас было смотреть на свою обычно холодную и закрытую сестру, ту сестру, которую сторонится собственный факультет, которую не любят из-за заносчивого характера и грубости. Наверное, все эти люди просто не понимали, что не были теми, перед которыми Виктория хотела открыться. Даже сейчас она дерзила Поттеру, пыталась скрывать улыбку, но всё же позволяла себе немного поребячиться. Арктур любил её такой, живой.              Окинув взглядом свою спутницу, Гринграсс заметил печальную улыбку на лице Спиннет. Она завидовала своим друзьям, слышала их звонкий смех и хотела точно так же по-детски валяться в снегу, не заботясь о чужом мнении, но это попросту не представлялось возможным. Без поддержки Арктура Мелисента даже не могла уверенно передвигаться, все боясь во что-то врезаться или споткнуться.              — Эй, птичка, чего совсем расклеилась? Так обидно, что не можешь полностью вымокнуть из-за снега за шиворотом? Ты только скажи. Я конечно не мастер девушек в сугробы кидать, но ради тебя и попробовать не жалко.              Гринграсс хотел ещё что-то добавить, но его взгляду впереди открылась преинтересная картина, от которой начинало тошнить. Сейчас Арктуру даже радостно стало, что Спиннет не могла этого видеть. Теперь стало ясно, из-за чего Блэк и его «крутая» подружка решили идти впереди планеты всей, подальше от друзей.              «Насколько мало совести и чести у этого мерзавца, чтобы перед бывшей девушкой выцеловывать свою новую подружку?» — грозно пронеслось в мыслях слизеринца.              — Ты же знаешь, что твой бывший парень—мерзавец, каких поискать?              — К чему ты это сказал?              — Да так, просто мысли вслух. Общайся поменьше с такими подонками, как он, вдруг идиотизм очень заразен.              — Может, я не о том беспокоилась? Может, мне стоило не Сириусу о Рабастане говорить, а тебе о Блэке? Ты его так сильно ненавидишь, будто он изменил тебе, а не мне. Я чего-то не знаю? Смотри у меня, на тебя на этом ужине больше всего надежда. Я не потерплю, если скандал там устроишь именно ты.              — Можешь на меня положиться. Я спокоен, словно ручей. Буду делать вид, что Блэка не существует. Считаю, что тебе нужно делать тоже самое.              Девушка улыбнулась и покрепче вжалась в руку своего спутника. Всё-таки Арктур был прекрасным другом.              ***              День «X» обещал быть насыщенным с самого утра. Юфимия была встревожена подозрительным поведением детей, но быстро прогнала все странные мысли прочь, когда Мелисса предупредила, что её и Блэка с младшим Поттером сегодня не будет дома вечером. Спиннет изъявила желание прогуляться. Такую отмазку они придумали для родителей.              Когда пришло время отправляться Блэк стал вести себя непонятно, несколько раз спрашивал, точно ли Спиннет готова идти, постоянно тормозил сборы, делая вид, что что-то забыл, нервно закусывал губы.              — Мелисса, а ты уверена, что мы можем довериться Кейт?              — Блэк, да что с тобой такое? Ты же сам меня уверял, что она должна пойти с нами, сам меня уговаривал.              Мелисса дальше не собиралась слушать неожиданно появившийся бред у Сириуса, поэтому просто двинулась к выходу, наощупь надевая свои сапоги.              — Бродяга, с тобой всё нормально? С чего ты так волнуешься?              — Всё в порядке. Мне просто не до конца нравится это затея.— Блэк хотел уйти вслед за Мелиссой, но голос друга его остановил.              — Сириус.— Поттер достал из кармана небольшое зеркало, то самое, по которому он и Блэк часто переговаривались между собой.— Возьми его с собой. Я должен быть в курсе того, что там будет происходить.              — Я бы и не вспомнил о нём без тебя, Сохатый, ты молодец.              ***              —Ну и где вас там так долго носило? Мама скоро домой вернётся, служанки без сознания, а вы все ещё не готовы.— раздражённо процедил Арктур, впуская всех в дом. В особняке Гринграссов никогда еще не было столько гостей.              Блэк с Поттером вошли последние, но картину из лежащих нанятых служанок для благотворительного ужина рассмотрели первыми. Было весьма жутко. Чувство противозаконности почему-то сейчас беспокоило больше обычного.              Мелисента достала из сумки три склянки с Оборотным зельем, протягивая две из них Кейт и Доркас. Требовалось всего по одному волосу, чтобы принять чужой вид. Вкус у зелья был не из приятных, скорее даже из отвратительных.              Поттер заворожённо смотрел, как девушки принимают чужую форму, пока Арктур не окликнул его. Сонные тела с дивана конечно надо было подальше убрать, пока кто-нибудь из вернувшихся родителей их не увидит. С помощью детской считалочки решено было оставить девушек в комнате Виктории, от чего владелица спальни не была в восторге.              Старший Гринграсс быстро достал три платья из материнского шкафа, приготовленного специально для нанятых девушек. Как оказалось, для слуг был специальный дресс-код, причём одинаковый. Бежевое платье в пол почти в пору подошло Медоуз и Кейт, а вот на Мелисенте сидело весьма свободно из-за её маленького роста и щуплости, но выглядело приемлемо.              Следом соответственно такому мероприятию оделись Арктур и Блэк. Сириус не особо любил все эти строгие, официальные костюмы, хоть и любой сидел на нём более, чем шикарно. Это определённо был его стиль, даже несмотря на то что юноша его игнорировал. Когда Сириус собирался выйти из отведенной ему для переодевания комнаты, на пороге оказалась Кейт. Её Блэк уж точно меньше всего хотел видеть.              — Уйди с дороги.              — Сириус, мы должны поговорить.— преградила путь Кейт.              — Нам не о чем с тобой разговаривать, Эттвуд. Ты маешься, потому что не знаешь, чтобы опять такого придумать, чтобы помириться со мной, а я не знаю, что теперь делать и как объяснить всё бывшей девушке, с которой я крупно поссорился.              — Ты обещал, что никому не расскажешь о том, чем я с тобой поделилась.              — И ты действительно думаешь, что я сдержу это глупое обещание, которое я дал предательнице и лгунье?              — Держи свою язвительность при себе, Блэк. Ты можешь на меня злиться, сколько хочешь, но ты дал обещание и должен его сдержать, раз считаешь себя человеком лучше, чем я.              — Правда? Должен? И кому я что ещё должен? Лично я вот считаю, что должен разбить лицо паршивому ублюдку, который позарился на мою девушку.              — Спиннет больше не твоя девушка.              — Но он покусился на неё, когда мы были в отношениях, так что не вижу причин, чтобы не сломать ему нос или ещё что похуже. Как думаешь, с чего стоит начать?              — Ты не станешь скандалить с ним. Мелисса попросила тебя не лезть на рожон. Ты не станешь её расстраивать, ведь она доверилась тебе.— голос Кейт был слишком самоуверенным, из-за чего Сириус злился только сильнее. Но более Блэка раздражало то, что Эттвуд была права. Он не станет лезть к этому мерзавцу, потому что Мелисса попросила, потому что он больше не станет её подводить.              — Я сделаю это в любой другой раз. Ты плохо знаешь меня, если действительно думаешь, что я просто так позволю ему ошиваться рядом с ней после всего того, что он сделал. К слову, тебе я тоже больше не позволю приближаться к ней. Не думал, что Мелисса заслужила пригреть на груди такую змею, как ты.              Сириус грубо оттолкнул Кейт от двери, уходя прочь. Его тошнило, когда он видел эту девушку. Его тошнило, когда он вспоминал, как целовал Кейт, как обнимал её и говорил, что она ему нравится. Он ошибся, в который раз ошибся.              ***              Джеймс пристроился около толстого дуба, глядя на пустую склянку в своей руке от зелья, которое вернуло зрение Мелисенте хотя бы на время. Отсюда до поместья бежать было слишком далеко, но вид на дом, окруженный весьма высоким забором, был приличный. По крайней мере, с этого расстояния Поттер сможет увидеть волшебные искры, которые подруга отправит воздух, как только если что-то пойдёт не так.              На входе у ворот стояло двое охранников, весьма высоких массивных мужчин, которых явно не стоило злить. Один из них как-то подозрительно оглянул пришедших девушек и их пригласительные, словно что-то знал, из-за чего Мелисента нервно сглотнула. Мужчины всё-таки пропустили дам, так ничего и не сказав. Уже у входа Эттвуд расслабленно выдохнула, выпрямляя спину. Попасться, даже не войдя в дом, никто не желал.              Мелисента старалась глазами ухватить каждую частичку того, что видела. Уже второй раз она пила зелье, приготовленное для неё Северусом, и уже второй раз испытывала невероятную эйфорию. От мысли, что однажды ей скажут, что зрение больше никогда не вернётся, становилось дурно.              Как говорила Виктория, весной здесь открывается вид на прекрасный сад, за которым и по сей день ухаживает садовник, живущей в маленьком домишке при особняке. Мелисента мечтала вернуться сюда и взглянуть на чудесные цветы, когда уже сможет видеть, когда ей не придётся беспокоиться, что её могут убить здесь.              Особняк явно выглядел неново. Новый хозяин, по всей видимости, старался держать дом ухоженным, но много лет нахождения поместья здесь давали о себе знать. В прочем, внутри поместье выглядело приличнее. Возможно, виной тому стала подготовка к благотворительному ужину. Дом изнутри был обильно украшен для пребывания здесь гостей. Чистокровные наследники только начинали собираться, но Мелисента уже замечала ненавистные ей лица. Оливия Грейсер, Пенелопа Фелпс, Алекто Кэрроу и Джессика Монтегю стояли с кислыми лицами, с пренебрежением оглядывая всё вокруг, критикуя всё, что попадалось на глаза. Ну конечно, с чего им было быть довольным, когда день судебного заседания стремительно приближался. Мелисента так окончательно и не решила, собирается она там присутствовать или нет.              Кейт, Доркас и Мелисента решили разбрестись по первому этажу, чтобы не давать гостям искать слуг по всему дому. Спиннет остановилась около входа с подносом бокалов с шампанским. Занятно, все присутствующие были совершеннолетними, поэтому распитие алкогольных напитков наконец стало законным. Когда в поместье наконец прибыл Блэк, Мелисента ожидала, что он в первую очередь схватит один из бокалов с подноса, но тот только поморщился, когда взглянул на шампанское, и прошел мимо, незаметно кивнув Спиннет. Спустя какое-то время наконец вошли и виновники торжества. Люциус Малфой и Рабастан Лестрейндж со скучающим видом прошли в гостиную, даже не взглянув на служанку у входа. Мелисента оставила поднос на кухне, достала предоставленный ей Аквилой Гринграсс список гостей и окончательно убедилась, что все люди уже были на месте. Закрыв входные двери, Спиннет вошла в очень просторную залу, в середине которой расположились несколько соединённых между собой столов, образуя длинный прямоугольник. Беды пока ничего не предвещало.              Арктур и Виктория уже отстранённо говорили о чем-то с Розье и Мальсибером. Доркас Медоуз, принимаемая всеми за служанку с именем Грейс, мельтешила среди Кэрроу и Монтегю с подносом. Кейт в теле Рэйчел раскладывала салфетки по столу. Сириус стоял отстранённо от всех, пока к нему не соизволила подойти его кузина Нарцисса. О чём они разговаривали, Мелисса не могла даже догадываться. От вида Беллатрисы, жены Родольфуса и главного страха Спиннет, у девушки появились мурашки по всему телу. Всё-таки от этой сумасшедший женщины так и веяло холодным безумием.              Всё что шло достаточно мирно, пока Джессика Монтегю из-за собственной невнимательности не врезалась в Джейн Коулман, так звали девушку, чьё обличие приняла Мелисента.              — Ты откуда такая растяпа взялась? Тебя не учились, что надо смотреть, куда ты идёшь?              Удивительное было замечание, особенно если учитывать то, что Спиннет стояла на месте, никак не преграждая никому дорогу, но даже с такими тяжелыми условиями Джессика умудрилась напороться на неё, засмотревшись на кого-то из гостей. Мелисента проигнорировала её грубый тон и повернула голову в ту сторону, куда так яро до этого момента заглядывалась Монтегю. Ответ не заставил себя долго ждать. Рабастан расслабленной походкой уже приближался к ним.              — Джессика.— кивнул Лестрейндж слишком спокойно, даже в какой-то степени надменно.              — Ты.— процедила девушка.— Соизволил поздороваться да ещё и так спокойно, будто ничего не произошло.              Мелисента воспользовалась случаем и скрылась из вида, затерявшись в толпе, чтобы вновь не попасть кому-то под руку.              — А что произошло?              — Строишь из себя невинного? — Монтегю приподняла полы своего иссиня-чёрного платья, показывая ногу до колена с множественными шрамами от укусов змей. Задрав рукава до локтей, Джессика кивком указала на предплечья с точно такими же отметинами.— Хочешь сказать, что всё это не твоя вина? Я неделю провалялась в больнице, отравленная ядом этих пресмыкающихся.              — Как же не моя, именно моя. Я от своих заслуг никогда не отказываюсь.              — Ты гордишься этим? Гордишься, что четыре твоих однокурсниц теперь под следствием? Гордишься, что исключил нас из школы, что одних двух отравил, а других оставил на растерзание змеям?              — Четыре моих однокурсницы жестоко нарушили школьный устав и магическое законодательство, безжалостно навредив девушке с противоположного факультета. Как порядочный человек, я должен был сообщить об этом Дамблдору, но я поступил лучше. Я не нажаловался, а позволил тебе сознаться самой.              — А с нами ты жестоко поступил тоже, как порядочный человек?              — А это уже не входило в мои обязанности, как порядочного человека и послушного ученика. Это я напомнил компании слабоумных однокурсниц, что они не могут безнаказанно покушаться на то, что принадлежит мне.— Монтегю злобно замахнулась на юношу, но Рабастану хватило одного взгляда, чтобы остановить ее на половине пути.              —Станешь здесь скандалить, я с позором выставлю тебя за дверь. Больше не смей думать, что ты заслуживаешь уважительное отношение к себе после того, что ты натворила. Если честно, мне было бы плевать, накажи ты так любого другого, но ты навредила девушке, которая мне не безразлична. Я больше не собираюсь считаться с тобой. Плевать на твой статус чистокровной. Возьму и за шкирку на улицу выкину, если не будешь вести себя благоразумно здесь.— Лестрейндж продолжал хвастаться своим неимоверным спокойствием и равнодушием, когда девушка вот-вот готова была взорваться от негодования.              —Эта девчонка Спиннет никогда не станет твоей. Ты настоящий идиот, если продолжаешь надеяться. Она не взглянет на такого, как ты.              — Это мы еще посмотрим. Проваливай подальше от меня и больше не смей создавать шум.              Монтегю сглотнула все слова, которые собирались вырваться и нервно ушла в сторону. Рабастан Лестрейндж растоптал последние крупицы её гордости своими словами, а ведь она ещё была в него влюблена.              Как только слизеринка скрылась среди толпы, рядом с Рабастаном оказался Малфой, надменно оглядывая большинство присутствующих, словно каких-то шавок.              — Кажется, всё немного затянулось. Не считаешь, что пора наконец устроить в наших шахматах Армагеддон? — нахмуренно спросил Малфой.— Признаться честно, общество некоторых пешек мне наскучило.              —Партия не начнётся, пока я не смогу убедиться, что наш «король» находится в безопасности.              — Брось, Рабастан, она не придёт. Даже если она и не пошла на встречу с тобой, то вряд ли бы она, рискуя жизнью, отправилась бы в заброшенный особняк одна, без зрения.—Люциус считал беспокойство друга полным абсурдом.              — Ты плохо её знаешь. Даже не подозревая, что она является одной из фигур, она в один миг может превратиться в шахматистку.              — Шах и мат нам не грозит, помнишь? Армагеддон. Так мы назвали эту затею.              — Победа бесполезна без короля. Цел король —выигранная партия.              — Кажется, наш шахматист уже без ума от шахматистки.— наигранно фыркнул Люциус, отпивая бордовую жидкость из своего фужера.— Как бы тебя из ферзя в пешку не превратили, когда ты так уязвим.              — Скройся, пока не продолжил нести чушь.— раздражённо процедил слизеринец, не желая дальше слушать язвительные комментарии в свою сторону.              Не успел Малфой напомнить и уйти, как перед Рабастаном возникла фигура напуганного домовика.              — Господин.— склонил голову эльф, принадлежащий семейству Лестрейндж.              — Говори уже.              — Господин велел эльфу Кирби убедиться, на месте ли девушка. Кирби был осторожен, Кирби отправился на место, которое сообщил хозяин, долго ждал, но девушки там так и не оказалось.              — Точно? — раздражённо процедил слизеринец.              — Точнее быть не может, господин. Кирби точно уверен. Девушки там не было.              Лестрейндж озлобленно махнул рукой, домовик испуганно вздрогнул и исчез, чтобы не напороться на гнев хозяина.              — Чёрт.              — Брось. Это ни о чём не говорит. Думаешь, что она с большим желанием хотела пойти на свидание с тобой? Просто не пришла, вот и всё, нечего надумывать.              — Ты её не знаешь. Она бы так не поступила. Она бы обязательно предупредила, если не собирается приходить. Кратко извинилась бы в письме, что «в силу определённых обстоятельств» не сможет встретиться. Мелисента слишком воспитана. Значит, она как-то узнала, что меня там не будет, поэтому и писать не стала. Жди здесь.              — Куда это ты?              — Скандалить.— раздражённо бросил Лестрейндж, разыскивая Блэка в толпе. Особого труда это не составило. Сириус стоял один возле книжного стеллажа, делая вид, что очень занят рассматриванием старинных книжонок.              — Какая честь тебя видеть здесь, Блэк. Решил принять приглашение?              — Да, в кое-то веки мне прислали приглашение, Лестрейндж. Ты бы слишком обрадовался, если я не пришёл, поэтому я просто не мог проигнорировать приглашение и не явиться.— таково их общение было всегда. Они плевались друг в друга ядом, в надежде задеть словами собеседника побольнее.              — Правда? Неужели бросил бегать, как собачонка, за Спиннет и решил наконец появиться в обществе уважаемых людей, которых ты никогда в зеркале не разглядишь?              — А Спиннет в последнее время, знаешь ли, не до меня. Так занята, прям так занята, не до свиданий.              — Ты говорил ей, куда пойдёшь? — наконец перешёл к делу Рабастан.              — Я не должен перед ней отчитываться. Мы с ней чужие люди. Кстати, перед тобой я тоже не должен отчитываться. С какой целью интересуешься?              Мелисента, стоявшая неподалёку, сразу почувствовала что-то неладное, как только заметила этих двоих, стоявших вместе. Она не знала, что они уже успели наговорить друг другу, но необходимо было это немедленно прекращать, пока кто-нибудь из них не сорвался на другого. Схватив пустой бокал со стола, Спиннет направилась к ним, специально не смотря вперёд. Много времени не понадобилось, чтобы Мелисента наигранно споткнулась перед юношами, разбивая стеклянный фужер.              Рабастан раздраженно сделал шаг назад, чтобы не наступить на осколки. Достав палочку из кармана, Лестрейндж уже направил ее на неумелую служанку, как вдруг та, собирая стекляшки с пола в руки, подняла голову, глядя прямо ему в глаза. Этот изгиб бровей, этот уверенный взгляд заставили его остановиться и обомлеть. Нет. Быть того не может.              — Прошу прощения, господин. Я немедленно всё уберу.              Рабастан попятился назад, окончательно пропадая в толпе. Дыхание его стало прерывистым, учащенным. Что он испытывал? Не уж то панику?              Блэк опустился и помог девушке с оставшимися осколками, протягивая Мелисенте из кармана белый платок, чтобы она не поранилась битым стеклом.              — Тебе не стоит этого делать. Кто-то может не то подумать.— тихо шептала Спиннет.              — Брось, все и так знают, что я общаюсь, с кем попало. Для них вовсе не странно, если я стану помогать служанке. Ещё хуже они обо мне думать уже не станут, хуже просто некуда.              — О чём вы говорили с ним?              — Ты была права. Он пригласил тебя на свидание, чтобы ты не явилась сюда. Сейчас пытался расспрашивать о тебе. Кажется, он знает, что ты не пришла на встречу с ним.              Мелисента ничего не ответила, чтобы их затянувшийся диалог не выглядел слишком подозрительно. Незаметно кивнув, она ушла выбросить осколки на кухню. Кейт уже находилась там.              — Почему ты тут?              — Не могу долго находиться там. Слышать их омерзительные разговоры, видеть и надменные лица—просто отвратительно.              — Кейт, ты сама подписалась на это. Нужно потерпеть, пока мы не осуществим задуманное. Ты заметила что-то подозрительное?              — Я знаю ещё двоих людей, замешанных в их плане, помимо Малфоя и Лестрейнджа. Я слышала, как Люциус обсуждал с Монтегю и Мальсибером, когда им стоит приступить к действиям. Они говорили завуалированно, но я уверена, что речь шла именно о статуэтке. Нам стоит поторопиться, потому что они не собираются медлить.— Эттвуд старалась говорить очень тихо, боясь, что кто-то может неожиданно войти, или более того уже подслушивать под дверью.              — Отлично. От Доркас что-нибудь слышно?              — Она считает, что в их плане замешаны всего шестеро. Беллатриса, Родольфус, Рабастан, Люциус и Монтегю с Мальсибером.              — Я не согласна. Беллатриса явно ничего не знает о плане. Она уже несколько раз изнывала, зачем они с Родольфусом вообще явились сюда. Насчёт Лестрейнджа старшего не могу ничего сказать. Он слишком скрытный, мало с кем говорит. Вероятно, все остальные и правду не в курсе. Лишь массовка мероприятия. Передай Медоуз, что я собираюсь подняться наверх. Следите за гостями. Никто не должен подняться на второй этаж.              Кейт нервно кивнула, выходя обратно к гостям. Спиннет тихонько пробралась к лестнице в коридоре, незаметно скрываясь от посторонних глаз. Время было на исходе. Зрение могло слишком скоро пропасть. Глотнув Оборотное, Мелисента убрала пустой пузырёк в карман.              Открыв первую же попавшуюся дверь, Спиннет заглянула в спальню господ. По всей видимости, это была родительская комната. Интерьер был богатым, но стареньким, явно никем не обновлённым.              Мысленно вспомнив план дома, девушка прошла к самой дальней комнате в коридоре. Кабинет. После многочисленных раздумий было решено, что статуэтка должна находиться именно там. Комната была очень мрачной и холодной. Оглянувшись, Спиннет заметила окно, вероятно, раскрытое из-за сквозняка. Поёжившись, Мелисента принялась изучать каждую полку, шкаф и всё остальное, где могла находиться необходимая вещь. Времени было не так много, но вниманием девушки завладел семейный портрет среди книжных стеллажей. Гордые, серьёзные, но ныне покойные люди смотрели пронзительным взглядом с картины. Знатная женщина—Мэри Реддл, её муж—Томас Реддл и их единственный сын Том. Лицо последнего было таким знакомым, но Спиннет никак не могла понять, где его видела. В обрывке воспоминания всплыло лицо молодого привлекательного парня, которого она когда-то приметила, когда разбирала выпускные фотоальбомы в библиотеке Хогвартса. Мелисента любила просматривать бывших выпускников, запоминая особенно примечательные лица. Тот ученик был подписан, как Том Реддл. Вот почему фамилия маглов, которым принадлежал особняк, показалась девушке смутно знакомой. Чуть позже вспомнилось, что Спиннет видела то же лицо выпускника в одной из жёлтых газетёнок, заявлявших, что показывают всем фото того тёмного мага, который держит в страхе всю Великобританию—Воландеморта.              — Быть не может.— прошептала Мелисента. Том и его родители умерли в 1943 году, а то выпускное фото явно было сделано не раньше июня 1945 года.              Позабыв о статуэтке, Спиннет начала рыться в рабочем столе, пытаясь отыскать хоть что-то, что может здраво ответить ей на появившийся в голове вопрос. Виктория сказала, что никаких наследников у семьи не осталось. Да и стал бы потомок обычных маглов пытаться истребить всех маглорождённых спустя столько лет? Не мог сильнейший тёмный маг оказаться обычным маглорождённым.              В руки попалось письмо, написанное, но явно не отправленное из-за огромного количества клякс и зачёркиваний. Вероятно, это был всего лишь черновик. Спиннет попыталась вчитаться в начитанное, надеясь, что письмо несёт в себе хоть какую-то полезную информацию.              «Уважаемая Сесилия!              От лица своего дурного сына искренне прошу прощение лично перед вами и всей вашей семьёй за тот казус, что произошёл между вами и моим сыном. Хочу вас уверить, что Том никогда бы не позволил себе так обойтись с вами, если бы не был под ворожбой этой нищенки из семьи Мракс. Злая колдунья каким-то образом приворожила моего сына да еще и позволила себе забеременеть от него. Лишь когда мой сын избавился от уз этой злобной ведьмы, он понял, какую ошибку совершил, оставив вас. Ещё раз извиняюсь за все те слухи, что пошли про вас из-за моего сына. Поздравляю вас со скорейшей свадьбой, Сесилия.              Томас Реддл.»              От прочитанного глаза Мелисенты полезли на лоб. В то лето 1943 года умерли не все представители семьи Реддл. Внебрачный сын единственного наследника рода в это время учился в Хогвартсе! Сын магла и «злобной ведьмы» в нынешнее время захватил власть в магической части Великобритании, истребляя всех неугодных ему людей.              Мелисента рвано задышала, поскорее убирая письмо подальше. Неожиданно ладонь задела странную ручку, которая явно не должна была находиться на дне тумбы. Потянув за неё, Спиннет обнаружила грязный, давно никем не используемый тайник, в которым пылилась статуэтка греческой богини Фемиды. Мелисента была уверена, что это было именно то, что они так рьяно искали. Схватив статуэтку платком, отданным Блэком, девушка протёрла её от грязи и пыли, приглядываясь. На вид ничего сверхъестественного в ней не было.              Уже собираясь покинуть кабинет, Мелисента услышала приближающиеся за дверью шаги. Долго раздумывать, кто же это был, девушка не могла, поэтому быстро выкинула статуэтку из рук в сугроб под окном, закрывая то поплотнее.              На пороге стоял Рабастан, с хмурым взглядом оглядывая служанку. Он явно не собирался её встречать здесь. Стремительным шагом Лестрейндж в один миг оказался рядом с ней, грубо хватая за запястье. Второй рукой Рабастан отодвинул волосы с задней части женской шеи. Девушка не продумала, что подобные раны, которые оставила ей когда-то Беллатриса, не пропадают даже под оборотным. Поэтому одними губами Рабастан прочитал позорный шрам на её репутации и на теле.              «Предательница крови»              Именно так когда-то посчитала Беллатрисы, оставляя на шее у Мелисенты эту надпись.              — Джейн, значит? — отстранившись, спросил Рабастан, прочитав имя на бейджике.              — Господин, в чём я провинилась?              — Не делай из меня идиота, только не сейчас. До последнего будешь прикидываться, пока назад в себя не превратишься. Так, Мелисента?              Рабастан ждал, пока она что-нибудь скажет, пока осадит его за его грубый тон или хотя бы продолжит лгать, но она молчала. Тихо смотрела ему в глаза, не издавая ни единого звука. Было так непривычно видеть её в чужом теле.              — Что ты здесь делаешь? Отвечай. Как пробралась, как вернула зрение?              — Кто ты такой, чтобы мне указывать, Рабастан? Я разве твоя девушка, служанка или сестра, чтобы перед тобой отчитываться? Захотела посетить мероприятие, на которое меня почему-то не пригласили, прикрываясь ненастоящим свиданием, на которое ты изначально не собирался явиться.              Рабастан заметно ухмыльнулся с её слов. Даже в другом теле, даже с изменившимся голосом и именем она была всё той же Мелисентой Спиннет, что приглянулась ему однажды. Это девушка была единственной, кто позволял себе дерзить ему, кто быстрее всех догадывался о его планах, кто рушил их.              Рабастан оглядел всю комнату, каждый видимый уголок, каждую полочку и шкафчик, прежде чем спросить.              — Где статуэтка, Мелисента? Скажи мне, и никто не пострадает.              — Ты не станешь причинять мне вред. Если бы захотел, то сделал бы еще давно, как только вошёл сюда.              — Умная птичка, но слишком самоуверенная. Я не стану трогать тебя, но ты до сих пор наивно думаешь, что я не стану трогать твоих друзей в попытках докопаться до правды? Мне плевать на всех этих людей на первом этаже. Даже ради забавы я могу просто сжечь весь этот дом к чертям, предварительно трансгрессировав с тобой в безопасное место. Не будь такой наивно отважной, золотко. Просто скажи мне, где статуэтка. Ты ведь даже понятия не имеешь, что украла.              — Совсем не понимаю, о какой статуэтке идёт речь.— добродушно улыбнулась Мелисента. Уверенности и правда в ней сейчас было через край, но не сознаваться же ей было. Спиннет и прибыла сюда, чтобы любыми способами не дать Пожирателям заполучить статуэтку.               Хитрая идея появилась у неё в голове, когда она сделала большой шаг к Рабастану, почти не оставляя расстояния между ними. Лестрейндж заворожённо смотрел на её лицо с лёгкой улыбкой, едва заметной, не в силах отвести взгляд. Воспользовавшись моментом, Мелисента оттянула рукав его чёрной рубашки до локтя, открывая вид на предплечье. Размашистую метку Пожирателя сложно было не увидеть. Лестрейндж стремительно сделал шаг назад, грустно улыбаясь. Стоило сразу гнать прочь мысль, что Спиннет сама захотела близости с ним. Она воспользовалась им, как марионеткой. Это было умно и так…              По-слизерински…              —Я порой недооцениваю твою умную головку, мисс Спиннет. Впредь никогда не поверю, если ты вновь будешь уверять, что попала на тот факультет, на который должна была.              Больше ничего не сказав, Лестрейндж покинул кабинет. Мелисента Джейн испуганно поспешила за ним. Надо было найти статуэтку в снегу прежде, чем это сделает кто-то другой. Девушка остановилась на предпоследней ступеньке, замечая, как Рабастан, стоя посреди гостиной делал объявление.              — Господа, рад, что вы посетили данное мероприятие, которое, к слову, уже подошло к концу. Попрошу всех покинуть дом в скорейшем времени и передать охране у ворот, что она свободна.              Слизеринец знал, что останутся только те, кто каким-либо образом причастен к плану Спиннет или его самого. Подозрения Мелисенты подтвердились. Спустя долгих пять минут в доме осталось всего-навсего несколько человек, которых и по пальцам можно было посчитать. Виктория и Арктур вместе с Сириусом хотели покинуть дом вслед за всеми, чтобы не создавать лишние подозрения, но после кивка Рабастана Мальсибер преградил им путь к выходу.              Кейт, стоявшая в углу, тяжело задышала, когда её волосы начали светлеть, а тело видоизменяться. Склянка с оборотным разбилась на кухне ещё пятнадцать минут назад, Эттвуд не успела принять его во второй раз, поэтому действие прекратилось.              Следом за ней свою внешность стала принимать и Медоуз, оставившая свою склянку с зельем в особняке Гринграссов из-за спешки. Глаза слизеринцев полезли на лоб от того, как просто их надурили.              — Как интересно, господа.— хмыкнул Рабастан, надменно опускаясь в кресло.— Я предполагаю, что все мы собрались здесь лишь с одной единственной целью.              Мелисента не стала его дальше слушать. Времени не было, надо было быстрее сбегать отсюда, пока их всех не зажали в углу с приставленными к голове палочками. Одним резким рывком Мелисента Джейн побежала к двери, ведущей во внутренний двор. Рабастан раздраженно подскочил со своего места.              — Не дайте ей уйти.— крикнул юноша, так и не называя настоящего имени служанки.              Монтегю кинулся вслед за беженкой, стараясь поскорее нагнуть. Девушка остановилась посреди двора, собираясь выпустить сноп искр, чтобы оповестить Поттера об опасности, но внезапно выпущенное в спину заклинание не позволило ей. Мелисента отлетела на пару метров, доставая лежать на морозном снегу. Боковым зрением она заметила, как во дворе показались Медоуз с Кейт, отбивающие заклинания Мальсибера. Люциус настигал Викторию с Арктуром, пока у Рабастана и Блэка уже была дуэль, подкрепляемая гнусными словами в адрес друг друга.              — Какой же ты идиот, раз позволил ей явится сюда.— злостно прошипел слизеринец, не прекращая вспоминать всевозможные атакующие заклятья.              Перекатившись на другой бок, Мелисента резко схватила выроненную палочку, одним быстрым заклинанием отбрасывая Монтегю в ближайший сугроб. Пробежав мимо всех сражающихся, девушка настигла то место под окном, забирая из снега заветную статуэтку, из-за которой все готовы так яростно поубивать друг друга. Звонкий крик Люциуса заставил волшебницу испуганно оглянуться, нервно набирая лёгкими морозный воздух.              — У неё статуэтка.              Все присутствующие обратили своё внимание на служанку, что держала в руках заветный предмет. Малфой без раздумий поднял на девчонку волшебную палочку, собираясь вот-вот пустить заклинание, которое навсегда покончит с жизнью наглой воровки, но Лестрейндж вовремя оказался рядом с ним, хватая за руку.              — Не смей, это Спиннет! — рявкнул Рабастан на Малфоя, но было уже поздно. Монтегю, оклемавшийся после нападок Мелисенты, уже успел выкрикнуть заклятье.              Зелёный луч из волшебной палочки устрашающе пустился в Спиннет, но девушку так и не настиг. Испуганная Кейт кинулась к подруге настолько быстро, насколько это представлялось возможным, сделав огромный рывок, прикрывая Мелисенту, Эттвуд позволила лучу попасть прямо в её грудь, отлетая от удара на несколько метров в сторону от Спиннет.              Воспользовавшись чужой невнимательностью, Блэк первым оказался возле Кейт, поднимая ее голову, ударившуюся о заледенелую тропу. Эттвуд едва дышала, медленно прикрывая глаза. Стоило быстрее трансгрессировать к целителю, чтобы успеть девушке помочь, пока это еще представлялось возможным.              — Эттвуд, ты должна оставаться в сознании.— повторял Сириус.              — Кейт, пожалуйста…— голос его так надорвался, что терялся на фоне всей этой разрухи позади. Теперь уже богатый забытый особняк выглядел, как огромный сарай из-за многочисленных заклинаний, попадающих в части дома.              —Сириус, помнишь, ты мне обещал ещё одно свидание? Помнишь, ты обещал.— дважды повторила девушка.              — Кейт, завтра. Завтра, я обещаю тебе, мы сходим на самое лучшее свидание.— на секунду Блэк забыл всю ту ненависть, которую испытывал к Эттвуд эти пару дней. Ее обессиленный вид с жалостливыми глазами не позволял ему злиться.              — Сириус.              — Кейт, пожалуйста…              — Сириус, я так люблю тебя. Прости меня, прошу, прости меня, я не хотела вас ссорить с Мелиссой. Я так люблю тебя, так люблю.              Она была похожа на маленького ребёнка, виновато склонившего голову, повторяющего одно и то же. В тот момент Сириус понял. Он не злился на Кейт и никогда не будет зол на неё за это. Только что Кейт спасла самое ценное, что было в жизни Блэка. Он простил её.              Боковым зрением Сириус заметил приближающуюся фигуру слизеринца. Рабастан остановился всего в нескольких шагах. Блэк попытался нащупать палочку в кармане, но поздно осознал, что уронил ее по пути к Кейт.              — Ты использовал беззащитную девушку, чтобы провернуть свой грязный план, чтобы заполучить другую девушку, мою девушку. Она никогда не станет твоей.— злобно прошептал Блэк.              Одним легким взмахом волшебного предмета Лестрейндж откинул его в ближайшую стену, из-за чего юноша долгое время не мог подняться. Спина больно ныла от удара.              — Ничтожная полукровка. Я ведь предупреждал тебя, что с тобой будет, если ты все расскажешь. Как же долго ты мешалась у меня под ногами. За одно я скажу тебе спасибо, свою часть сделки ты выполнила. Теперь сможешь взглянуть с того света, как желанная мною Мелисента наконец-то станет моей. Ты увидишь это, я тебе обещаю.              Действие зелья начинало пропадать. Мир в глазах Спиннет всё больше погружался в беспросветную мглу, но девушка не переставала идти в сторону распластавшегося на снегу Блэку, сильно хромая. От болей в ноге хотелось выть, но Мелисента не позволяла себе опустить даже слезинку, покрепче в руках сжимая бронзовую статуэтку. Спиннет больше не видела, но произнесённое Рабастаном непростительное заклятье просто не могло пройти мимо ушей.              — Авада Кедавра.              Сердце Кейт Эттвуд больше не билось. Безжизненное тело отважной гриффиндорки, защитившей собой Мелисенту, так и осталось лежать на заледеневшей садовой тропинке.              — Нет! Нет! Нет! — послышались истошные крики Доркас, смешанные с судорожным рыданием. Медоуз всегда была человеком очень стойким, сильным духом и хладнокровным перед лицом опасностей. Опасностей, но никак не смерти своей лучшей подруги.              Арктур, нейтрализовавший угрозу в виде Малфоя и Мальсибера, кинулся к осевшей на колени девчонке. Медоуз никогда не была ему подругой или врагом, но она была человеком, которым дорожила Мелисента, а Гринграсс всегда ценил то, что ценила Мелисса, поэтому сейчас он просто не смог оставить Доркас без помощи.              Виктория быстро отключила Монтегю, уже успевшего подло пустить заклинание в спину Спиннет. Мелисента свалилась на снег, тяжело дыша. Детская проблема, с которой она давно последний раз сталкивалась, настигла ее в самый неподходящий момент. Мелисса теряла сознание из-за волнения. Понадобилось меньше минуты, чтобы девушка свалилась на снег, прижимая к груди статуэтку.              Какова бы не была ценна эта вещи, она не стоила жизнь невинной Кейт, но теперь после жертвы Эттвуд Спиннет просто не может позволить этой статуэтке попасть в руки подлых мерзавцев и убийц. Рабастан навсегда пал в ее глазах. Мелисента могла оправдывать Лестрейнджа ровно до того момента, пока заклинание не настигло её подругу. Рабастан—убийца, вершитель судеб, а Спиннет никогда не сможет простить человека, который почувствовал себя властителем чужих жизней.              Мелисента и Рабастан.              Они «родились», чтобы навсегда умереть из-за единственной непростительной ошибки. Лестрейндж так много делал шагов к Спиннет, чтобы в один ужасный день навсегда необдуманно перечеркнуть всё, чтобы между ними когда-то было.              Отвернувшись от тела Эттвуд, Рабастан первым делом заметил, как Арктур выпускает в небо сноп ярких искр, как трансгрессирует вместе с сестрой и усыпанной слезами Медоуз, как Люциус и Монтегю наконец приходят в себя, а Мальсибер ворча себе под нос, отряхивается от снега и поднимает свою волшебную палочку.              Лестрейндж повернулся к Мелисенте, желая поскорее забрать её и идиотскую статуэтку со снега, желая поскорее забрать с собой обеих. Но он опаздал. Последним, что Рабастан видел, так это трансгрессирующего Блэка со статуэткой и бессознательным телом Спиннет на руках.              — Чёрт.— громко в небо кричит Лестрейндж.— Пора уходить.              Пожирателями повезло. Они трансгрессировали за минуту до того, как к особняку прибыли мракоборцы, анонимно вызванные Джеймсом Поттером.