Место над солнцем

      Хината чувствовал, что дышать становилось тяжелее с каждой секундой. Воздух около третьекурсников накалялся до предела. Волосы вставали дыбом. Хината нервно сглотнул, делая пару шагов назад, но затем тряхнул головой. Кто он такой, чтобы отворачиваться от отчаяния и испуга семпаев?       Перед глазами невольно встало лицо Аонэ, во взгляде которого мелькнуло узнавание. Шоё пробил холодный пот.       Может быть, у него всё же разыгралась паранойя? Надежда на лучшее затеплилась в груди, но затем внутренний голос недоверчиво фыркнул, и Хината в один миг сник. Правда. Глупо как-то надеяться на то, что ему лишь почудилось узнавание в глазах. Захотелось завыть, по-волчьи печально, но команда бы не позволила. Кагеяма и Тсукишима и так на него косо смотрели, лишь изредка отвлекаясь на третьекурсников и второкурсников. Танака был молчаливее обычного, но хотя бы не пытался контролировать его передвижения, и Хината молниеносно нырнул под его «крыло». Не хватало только разборок с понемногу звереющими из-за напряжения альфами. Нет, нет и нет, он не пережил бы. У него и так живот скручивало так, словно он впервые вообще на площадку вылез.       В перерыв ему удалось отдохнуть и расслабиться с помощью спора с Тобио и слов Укая о том, что всё идёт прекрасно. Внимание было направлено на него не как на омегу, а как на сильного нападающего. Хината искренне надеялся, что тренер прав. Однако червячок паранойи уже шевелился где-то внутри и мешал окончательно поверить в версию Кейшина. И даже его запах не успокаивал, хотя обычно тренер отлично помогал Шоё взять себя в руки. Не в этот раз.       Хината зажмурился, вдыхая запах озона Танаки. Ему надо было постараться абстрагироваться от собственных мыслей, однако сейчас это было сложно сделать. Атмосфера в команде способствовала развитию паранойи, и поделать с этим Шоё вряд ли что-то мог.       Разве что…       Взгляд Хинаты зацепился за Нишиною. Шоё нервно улыбнулся, поймав взгляд Юу. Вот кто мог бы вдохновить команду, Шоё был в этом уверен. Что-то подсказывало ему, и противиться чутью Хината не хотел. Как бы сильно сейчас ему ни хотелось стать героем, но Нишиноя был именно тем, кто прекрасно справиться с данной ролью.       Но была проблема.       Хината не знал, как подтолкнуть Юу к решению, которое могло им помочь. И это бессилие Шоё добивало ничуть не хуже, чем любой проигрыш.       Разминка проходила неторопливо, даже как-то тягуче, и Хината совсем бы извелся, если бы не смог перебиваться небольшими отголосками запахов команды. Стоило только кому-то из Датэко приблизиться к сетке, как Шоё нырял за ближайшую спину с радостным и вдохновленным выражением лица и дышал, дышал, дышал. Уже перемешались все знакомые запахи, Шоё не отличал запах Савамуры от Сугавары и сам этому поражался. Но это помогало. Омега внутри успокаивалась, будучи уверенной, что находилась в самом безопасном месте на всём свете — около альф — и не нервировала Хинату по пустякам. У него и без того проблем было выше крыши.       Не только Хината видел, что команда напряжена до предела. Укай кидал обеспокоенные взгляды на третьекурсников — особенного внимательно он приглядывался к Асахи — и второкурсников. И если Энношита и остальные выглядели не такими загруженными, то Адзуманэ походил на человека, решающего проблему мирового масштаба. И проигрывал.       Хината прикусил внутреннюю сторону щеки, хмурясь, и принял мяч.       Необходимо было что-то придумать, но что…       Последующие крики Нишинои и его речь напрочь отбили у Шоё желание загружаться по делу и без. Волнения его отпускали с каждым словом Юу, грейпфрут с нотками горького шоколада обволакивал с головы до ног. Уверенность наполнила Хинату, разрядила атмосферу — Шоё чувствовал это отчетливее с каждой минутой — и подарила надежду в лучший исход матча.       «Наконец-то!»       Нетерпение где-то дало о себе знать, и Хината невольно подпрыгнул на месте. В нос отдало мятой, такой легкой и освежающей, что улыбка — широкая и довольная — сама появилась на лице Шоё. Обернувшись к Кагеяме, Хината не удержался, озорно подмигнул и указал на площадку: — Проигрыш невозможен? — Конечно, дубина. — Фыркнул беззлобно альфа, скалясь. На улыбку это никогда не походило, но Хинату это не волновало. Так даже лучше.       Взгляд лучистых карих глаз замер на ухмыляющемся Футакучи, и что-то внутри подняло голову, возмущенное столь открытой нахальностью. Хината недобро прищурился. Что ж, теперь у него появилась дополнительная мотивация помочь команде победить.

***

      Игра проходила динамично. Хината уже не понимал, куда ему бежать, но с места срывался при первом намеке о пасе. Его энергия бурлила, внутри возмущенно потрескивали омега и надвигающаяся усталость, но это было неважно. Гораздо важнее для Хинаты было иное. Ему так хотелось принести пользу, выполнить обещание, что они с Тобио дали Сугаваре, что ни о чем другом думать не хотелось. Хината обязан пробить путь для Аса, и это даже не обговаривалось.       Хината вновь сорвался с места, в нос ему забился запах мяты, и он инстинктивно двинулся в бок. Что-то подсказывало Шоё, что это была необходимость, от которой зависело очень многое. Перед глазами пронеслась белая молния, и Хината азартно оскалился. О, он знал, кто успевал реагировать на их атаку так, что почти закрывал ему поле зрения. Почти.       Мяч зацепил пальцы Аонэ, холод опалил рот, и Хината довольно прищурился. Атака прошла через альфу, мяч приземлился на другой стороне, а сам Аонэ раздосадовано выдохнул сквозь сжатые зубы. И это принесло Шоё странное удовлетворение. Утереть нос Датэ хотелось, и они с Кагеямой пока прекрасно справлялись.       Хотя, может и не прекрасно, но справлялись уж точно. Это приносило радость и удовлетворение. Шоё выдохнул, выпрямляясь, и сделал пару шагов в бок на гнущихся ногах. Его эта беготня в последнее время не слабо выматывала, и Хината не знал, что было не так. А говорить об этом матери было чревато — Хикару могла забить тревогу, и тогда ему предстояло обследование и консультация с врачом. И что ещё хуже — была вероятность того, что ему на время могли запретить тренировки!       Хината фыркнул, делая глоток воды, и перевел взгляд на площадку. Пока он был на задних позициях, вперёд выступал Тсукишима, и начиналось странное соревнование между ним и Кагеямой. Они отлично работали, но при этом старались одеяло перетянуть каждый на себя. Тсукишима обожал попрекать о чем-то Кагеяму, а тот слишком ярко реагировал на любые колкости в адрес своих пасов. Хината покачал головой. Когда-нибудь проблема Тобио с его пасами исчезнет, но не в этот раз.       А пока приходилось чувствовать, как начинала пестреть мята нотками горелого, и морщиться. Хината закатил глаза, отдавая бутылку Сугаваре. Тот за взглядом проследил, улыбнулся понимающе и подмигнул смутившемуся Шоё: — Это их стиль общения. Хината. По другому Тсукишима не может указать на свои предпочтения, а Кагеяма — выслушать и выполнить эти просьбы. Пора бы привыкнуть.       Хината улыбнулся, отводя взгляд в сторону, но ничего говорить не стал. Прекрасно знал, что Сугавара прав, но что делать, что омега внутри обеспокоенно дергалась на любые ссоры в команде? Хината устроен так, что ему следовало успокаивать всех альф и быть этаким мостом. Поделать с этим можно было лишь одно — внезапно обрести полный пофигизм, но с омегой внутри Хината вряд ли смог бы это сделать. — О чем задумался? — Запыхавшийся, но всё такой же дружелюбный голос принадлежал Дайчи. Хината дернулся, выныривая из собственных мыслей, и с виноватой улыбкой повернулся к капитану. Как же ему объяснить, что его мучало на протяжении многих часов? Или лучше сказать «минут»? Хината потерялся во времени. — Нам тяжело приходится. — Невольно слетело с губ Хинаты, и он с удивлением понял, что сказал всё верно. Правильно подобранные слова.       Тяжело приходится — именно так можно охарактеризовать их нынешнее положение. Если они лишь немного сдадут назад, то Датэ их сметет, но сильнее на них надавить у них тоже пока не выходит. Разве что…       Взгляд зацепился за задумчивого Адзуманэ, и Шоё нахмурился. Да, это их единственный шанс.       Но шанс ли?

***

      Хината раздраженно фыркнул, когда его атаку нагло заблокировали, пробуравил взглядом внимательного Аонэ и с трудом сдержался от того, чтобы не отскочить, когда подошёл Футакучи. — Так просто мимо Аонэ не проскочишь, — довольный оскал, и Шоё почувствовал, как вдоль его хребта пробегает холодок. Ох, не к добру он начал, не к добру. И верно. Осмотревшись, Футакучи слегка наклонил голову в сторону напряженного и недовольного Шоё и произнес, прищуриваясь и растягивая гласные так, словно хотел вот-вот запеть: — Омега же, верно?       Хината побледнел, он почувствовал это. А судя по широкой ухмылке Футакучи, реакцию на свои слова он заметил. Футакучи так похож на змею, что Хината почти чувствовал на своей коже царапающие клыки. Он принюхался, ожидая услышать очередной запах альфы, однако ничего не ощутил. Шоё нахмурился, осматривая Футакучи. Его на секунду кольнуло подозрение, что им с Аонэ просто захотелось заставить противника нервничать. Хината прищурился, оглянулся, ловя вопросительный взгляд Савамуры и вновь повернулся к Футакучи: — Кажется, у тебя улей в голове. — Его шипение скорее нервное, нежели угрожающее и, конечно же, ужаса не вызвало. Футакучи, альфа без запаха — или скрывающий его — оскалился довольно, прищурился в ответ и проигнорировал предостерегающий взгляд Аонэ. Кажется, ему действительно хотелось вывести Хинату на чистую воду, но что-то сдерживало. Пока.       Шоё готов на всё, лишь бы этот фактор остался. Но что-то внутри уверено, что вскоре Футакучи перестанет сдерживаться. И тогда Хинату будет ждать не самый приятный разговор. Впрочем, он и сейчас не самый лучший для Хинаты. Шоё поморщился, когда Футакучи наигранно лениво повернулся к Кагеяме и улыбнулся. Тобио нахмурился в ответ и сделал шаг вперёд, словно желал вцепиться в противника. Хината предостерегающе качнул головой, пытаясь остановить напарника, но разве такое в состоянии остановить альфу? — Кажется, ваш Связующий меня скоро убьет. — Футакучи смеется, и Хината расслабляется. Голос его звучит совершенно беззлобно. Впрочем, вряд ли Кенджи бы хоть как-то навредит ему, однако омега внутри не питала надежд. До этого момента. Теперь и она облегченно выдохнула, однако сам Шоё не готов так просто замереть. — Футакучи, что вы там застряли? — Голос недовольный. Футакучи медленно выпрямился, с явным сожалением отвернулся от Хинаты. Шоё же наоборот, выдохнул облегченно и перевёл взгляд на Аонэ. Он тоже отвел взгляд, но всё же следил за ним. Хината в этом уверен. — Вам показалось, Кавасаки-сан. Не будьте так категоричны, а то ни одна девушка на вас не взглянет. — Ах ты!       Шум от игроков Датэко Шоё не занимал. Он повернулся к Кагеяме, вопросительно наклонил голову, будто спрашивал, что будет дальше. Тобио нахмурился, но на Хинату внимания не обратил. Его-то как раз очень нервировали игроки Датэко около напарника. Впрочем, разве сейчас возможно было его хоть как-то защитить? Догадка стрельнула в голове так, что Кагеяма едва не дернулся в сторону. Лишь плечо отвёл назад, игнорируя удивленный взгляд Дайчи. Он чувствовался между лопатками так же, как и его феромоны. Что ни говори, а Савамура был сильным альфой, а потому игнорировать ореховый запах было практически невозможно. Да и надо ли это делать? Всё же Савамура был не просто альфой.       Он был капитаном.       Хината около сетки скакал так, словно это была основная цель матча. Он дёргался влево или вправо, внимательно следил за мячом, при этом старался определить, куда направлялся Аонэ, а после в ту же секунду оказывался в другом углу площадки. Кагеяма при этом умело засекал передвижения Шоё, и пас всегда оказывался идеальным. Это бы удручало — ещё бы, основной его соперник играет в сто раз лучше! — однако благодаря Кагеяме они выигрывали, и сейчас было не время обиженно дуться.       Игра протекала бы размеренно, если бы сам Хината сумел игнорировать Датэко. Особенно тяжело было не замечать внимательный взгляд Аонэ и насмешливый — Футакучи. Собственно, только эти волейболисты омегу напрягали. Как-никак, а они уже знали — знают, знают! — его суть, и Хината предпочёл бы избегать их всеми возможными и невозможными способами. Увы, сейчас это было почти невозможно. Всё же против Датэ нельзя играть без Датэ. Шоё прикрыл глаза, игнорируя какой-то возмущенный шепот Ямагучи рядом, и постарался перевести дыхание. Играть с Железной стеной оказалось тяжело не только физически, но и морально. Хината прикусил губу, хмурясь. О чем это он? Тяжело морально? Ему? Сложнее всего…       Взгляд невольно зацепился за сжимающего кулаки Асахи, и Хината замер. На миг стыд заполонил его, но омега внутри обиженно фыркнула, и Шоё очнулся от вины. Сейчас было не время думать о том, кому тяжелее. Выигрывал не человек. Выигрывала команда.       И сейчас — омега чувствовал — победа зависела не только от него, но и от силы Асахи, Аса Карасуно. Их главного бомбардира.       Хината встряхнулся, всучил бутылку с водой, бегло поблагодарил Ямагучи — игнорируя его взгляд — и двинулся в сторону площадки. Время его отдыха подошло к концу, и теперь было необходимо помочь команде вновь обрести крылья. Пробить Железную Стену. И начать следовало с Азумане.       Пусть же ворон взлетит в небо, хотя ранее у него было подбито крыло.       Игра казалась сбалансированной. Датэко стабильно угадывали несколько атак, но за Шоё не успевали, и он широко улыбался на любой взгляд Аонэ. Да, Шоё не знал, что за эмоции тот скрывал, однако этого и не требовалось, Хината чувствовал, как омега внутри него нашёптывала, как правильно себя вести. Шоё прикусил губу, искоса взглянул на Аонэ и отрывисто выдохнул.       Ему следовало принимать советы омеги внутри, да. Но не так, как она на это рассчитывала. Заманивать альф в своё логово он не собирался. Зато с удовольствием заманивал в ловушку волейболистов, что теперь не отрывали от него горящих небывалым азартом взглядов.       О, он прекрасно знал такой внутренний огонь. Сам им страдал. И теперь эпицентром этого огня был он сам, Хината Шоё.       Хината бегло переглянулся с Тобио, вдохнул запах водяной мяты, широко улыбнулся и приготовился к розыгрышу.       Сейчас они с Тобио покажут, кто прокладывал путь Асу всё это время.       Всё же не так это плохо, усмехнулся про себя Хината, приготовившись к атаке.       Быть Приманкой не так ужасно, как он думал изначально. Теперь он это понял. А вскоре и Датэ поймёт, что основу нападения Карасуно составляет не только он.       Мяч летел красивой дугой в сторону Кагеямы, и Хината не стерпел. Ухмыльнулся широко, стартуя с места, и громко вскрикнул кодовую фразу. Плевать, что об этом кто-то мог подумать. Коротышка или же нет — неважно. Нервозность и опасения за свой секрет уже окончательно покинули омегу, и он прикрыл глаза, отдаваясь волейболу.       Его прыжок был великолепен — быстр, высок. И Хината чувствовал, как рядом дёрнулся Аонэ, но ещё не ушёл с места. Хината фыркнул, омега внутри него взбунтовалась, и из горла само по себе вылетело громкое, азартное: — Давай мне!       В тот же миг он почувствовал внезапное — мороз ударил в нос, внимательный и тяжелый взгляд противника вбуравился в него, и голос, хрипловатый, но грубый, мужской и громкий прокричал в ответ: — Десятый!       Тень накрыла Хинату, но его это сейчас не волновало. Гораздо важнее было иное. Улыбка сделалась шире, Шоё мимолётом взглянул на Аонэ, чтобы запечатлеть его реакцию, и не пожалел. Растерянность вкупе с осознанием так отчетливо проступили на лице альфы, что впору было бы рассмеяться. Громко, радостно и победоносно. О, Хината знал, что увидел за его спиной Аонэ. Тень его уже не накрывала Шоё, зато омега знал, что другой волейболист взмыл. Вороньи крылья расправились, сломанного крыла больше не было, и Асахи больше не боялся и не нервничал. Его запах — свежий хлеб — ни разу не заплесневел, и Хината вдохнул полной грудью.       Прекрасный запах. И омега внутри была с этим полностью согласна.       Теперь они могли играть в полную силу команды, и отныне никто не посмеет им сказать о бескрылых воронах.

***

      Победный крик оглушает Хинату, и тот довольно щурится. Его усталость ещё не дает о себе знать, и Шоё знает, что это не его предел, однако это и неважно.       Они выиграли. Наконец-то одолели Датэко, одну из самых перспективных команд, и теперь на них смотреть на них так, словно они выскочки, которым просто повезло, не никто не сможет. Шоё улыбнулся шире, когда с двух сторон его стиснули в объятьях. В нос забилось множество запахом, и Хината перестал пытаться разобрать, кто из команды решил его поздравить. Да и какая, собственно, разница? — Победа, Шоё! — Нишиноя хохотал, взъерошивая ему волосы, и Хината жмурился от удовольствия. Как же это приятно, черт возьми!       Асахи осторожно поднял его на руки, и Хината замер, точно испуганный зверек. Подобное прикосновение несколько смущало и пугало его, но, тем не менее, неприязни не было. Шоё вдохнул полной грудью запах команды и хмыкнул. Знали бы альфы, как он их сейчас воспринимал. Запахи все перемешались, создавая один, единый, который как никогда успокаивал.       Взгляд невольно зацепился за Датэ, и радость Хинаты померкла. Улыбка исчезла с лица парнишки, и он нахмурился. Почувствовав, что его опустили на пол, Шоё сделал несколько шагов назад, подальше от противников, и это не скрылось от команды. Все недоуменно переглянулись, словно действительно не понимали, в чем дело. На секунду Хинату кольнуло чувство вины. А откуда бы Карасуно могли знать? Откуда Савамуре и Сугаваре знать, что Футакучи и Аонэ откуда-то выяснили его секрет, заподозрили обычного бету в том, что он — омега? — В чём дело, Хината? — Мягкий голос Сугавары не успокаивал, как и его хвойный запах.       Хината затряс головой, нервно прикусил нижнюю губу, вновь обернулся на Датэко и сглотнул. Что ж, одно было хорошо — в ближайшее время на площадке они не встретиться не могли. Вот только разве это могло помешать раскрыть его секрет? Шоё съежился, делая ещё один шаг назад, в толпу, в команду.       В безопасность. — Что ж, благодарим за игру, делаем растяжку и в автобус. Пора на отдых. — Укай нахмурился, оглядывая замершую команду. Взгляд его замер на Хинате, и Кейшин недоуменно вскинул одну бровь: — Что у вас стряслось? — Н-ничего.       Хината затряс головой, что-то буркнул про благодарность и помчался на белую линию. Кагеяма, пожав плечами, двинулся вслед за ним вместе с Тсукишимой и Ямагучи. Второкурсники тоже не заставили себя долго ждать, лишь Танака замер около капитана и недовольно поморщился: — Мне кажется, я знаю причину. — И в чем же она? — Дайчи вопросительно вскинул брови, смотря вслед Хинаты. Что-то ему совершенно не понравилась эта нервозность. Как бы к беде не привело. — К нему во время матча подходили эти два бугая из Датэко. Один из них ещё вечно ухмыляется, противный малый. — Твой ровесник. — Хмыкнул Сугавара, но слова Танаки вызвали в нем странную тревогу. Переглянувшись с Дайчи, Коуши нахмурился: — Не нравится мне это.       Никто отвечать Сугаваре не стал. Было понятно, что и остальные согласны с данным высказыванием, однако что они могли с этим сделать? Непонятно. Савамура нахмурился, но затем хмыкнул и хлопнул в ладоши: — Ладно, поговорим после. Пойдём, пока Укай-сенсей не пришёл сюда второй раз.       Аргумент был верный, и первым от компании отделился Танака. Нишиноя поприветствовал друга громким боевым кличем. Хината же, к удивлению всех, поддерживать это не стал, нервно прикусил нижнюю губу и повернулся в другую сторону. И, кажется, делал всё, чтобы не пересекаться взглядом с Датэ. Это не могло не беспокоить. И Савамура беспокоился, а рядом с ним волновался и Асахи, чернел как туча Сугавара.       Но поделать они ничего не могли. Разве что усилить бдительность. Пожалуй, это был единственный выход, что мог хоть немного им помочь. Вздохнув, Савамура двинулся к остальным. Услышь Хината запах Дайчи, то дернулся бы, стараясь уйти от густого аромата.       Так просто пугать их младших он не позволит.       А Хинату — тем более.

***

      Шоё перевёл дух, прислоняясь к стене в туалете, и постарался отдышаться. Это было истинным безумием, по-другому назвать это не получалось. Нервно оглянувшись по сторонам, Хината включил воду в кране и нырнул под еле теплую воду с головой. Перед глазами всё ещё был его столь явный побег, что теперь ему придется объяснять всё целой команде. В том числе Укаю с Такедой, к сожалению. Шимизу же его не смущала. После той помощи, что она оказала ему во время течки, Хинате было гораздо проще разговаривать с Киёко-семпаем. Нет, гораздо больше его пугал разговор с командой. Альфы иногда нервировали гораздо больше, чем все остальные. Хината зажмурился, усиливая напор воды. Перед глазами проносились картинки после официального завершения матча.       Он аккуратно шмыгнул в дверной проем, миновав своих, и уже расслабился, думая, что его пронесло. Но это оказалось не так. И как только его нос уткнулся в широкую грудную клетку, Хината и сам это осознал. Взгляд его зацепился за уже знакомую, ничего хорошего не предвещающую ухмылку. Шоё попробовал сделать шаг в сторону, но…       Кто ж знал, что Датэ окажутся такими настырными?       Футакучи так просто сдаваться не собирался. Он не пропускал омегу, всё явнее делал вид, что вдыхал полной грудью. Хината нервничал от этого ещё больше. О, как же ему не нравился такой поворот! Но поделать ничего нельзя. Хината не умел отбиваться от альф, особенно на глазах у всех болельщиков, которые запросто могли распространить слухи ещё дальше. Хината нервно вздрогнул, когда Футакучи поднял руку, желая поправить свою прическу. Кенджи замер, а после фыркнул недовольно, слегка прищуриваясь. В глазах его сверкало недовольство вперемешку с раздражением: — Ты чего так дергаешься? — Отвечать Хината желанием не горел, но пропускать его прочь Футакучи тоже не думал, судя по всему. Шоё тяжко вздохнул, думая о том, что ему следовало бежать раньше.       Раньше и быстрее. — Коротышка, ты чего тут застрял? — Голос за спиной порадовал Хинату так, как никогда прежде.       Тсукишима, стоявший почти вплотную к Шоё, раздосадовано фыркнул, прищуриваясь. Феромоны его на мгновение совершили скачок, а затем Хинату обволок просто головокружительный запах земляники, нотки земли примешивались туда так слабо, что слюни у Шоё едва ли изо рта не потекли. Омега внутри блаженно заурчала, ей едва ли не вторил живот, но, к счастью, этого не случилось. Зато возможность побега точно только что встала перед ним, растягивая губы в насмешливой ухмылке. — Датэко что-то понадобилось от игрока Карасуно? Неужели решили довести нашего нервного Центрального до паники? — А второй Центральный Блокирующий решил его спасти? — Ухмыльнулся в ответ Футакучи, не скрывая, однако, раздражения в своём голосе. Похоже, разговор с Тсукишимой его прельщал меньше, чем игры с Хинатой. Но Шоё было плевать на желания Датэко. Сейчас хотелось наоборот, скрыться от них. — Разумеется. — Парировал Тсукишима, невозмутимо поправляя очки. — Я, знаете ли, очень забочусь о нашем дуэте. Рациональностью они не отличаются.       «Потом возмущусь.»       Хината незаметно проскочил мимо Футакучи. Точнее, попытался. Футакучи попытался ему преградить путь, но в тот же миг Шоё загородил собой Тсукишима, незаметно отодвигая Кенджи к стенке. Ухмылка, вежливо-издевательская, с его лица так и не сошла, а путь в коридор у Хинаты был свободен.       И он тут же этим воспользовался.       А теперь стоял в туалете, трясся от переполняющих его нервных эмоций и пытался совладать с собой. Нервничать ему не следовало, это могло закончиться очень плохо. В ушах стоял мягкий, но уверенный голос врача, утверждающего, что омегам переживать по поводу и без не следовало. Всё же это могло спровоцировать незапланированный выброс феромонов, и тогда ему пришлось бы худо.       Хината и сам понимал, что будет худо. И не только ему, но и матери, и Шимизу — ведь она так старалась его защитить, эта красавица-бета — и даже команде, ведь игнорировать свои инстинкты не так-то просто. Хината невольно улыбнулся. Было приятно осознавать, что он дорог не только матери. Хотя и ответственности теперь больше.       Шоё вылез из-под крана, рвано выдохнул и отряхнул мокрые от воды волосы. Ему следовало быть осторожнее. Почему, откуда Аонэ вообще узнал о его секрете? Хината вновь вспомнил внимательный взгляд волейболиста и недоверчиво покачал головой. Быть может… Но это же абсурд! Альф, способных на подобное, уже давно не сущ… Хината замер на оборванной мысли. Что он пытался сейчас сделать? Убедить себя? Успокоить? Пытался убедить, что истинных альф не существовало больше в их мире? Но разве то же самое не говорили про омег? Шоё прикусил внутреннюю сторону щеки, не желая самому признавать даже возможность появления альфы — истинного, черт возьми! — в его окружении. Даже настолько отдаленном, как Датэко. Но если это правда… Додумывать Хинате не хотелось, и он с трудом подавил желание нырнуть обратно под кран. — И тогда этот Дес… — Восклицание замерло на полуслове, и внезапно легкие Шоё заполонил горький запах полыни. Захотелось сделать пару шагов назад, но кто-то на него налетел, восторженно крича: — Так это же он и есть! Десятый из Карасуно! — Этот коротышка? — Лениво-опасный голос заставил Хинату распахнуть глаза, упереться в двух незнакомцев. Парень в неизвестной ему форме хмыкнул, прищуриваясь. — Слушай, а он точно бета?       Хината дернулся раздосадовано, вырываясь из рук первого, и что-то буркнул себе под нос. Его уши запылали, но внутренности так сжало, что дышать становилось тяжко. Парни были высокими, действительно высокими — быть может, с Тсукишиму или даже с Аонэ — и… пугающими. Омега внутри заскулила, Хината подобрался, буравя взглядом незнакомцев. Они находили это забавным. Его находили забавным. Светлый — восторженный — присвистнул и подмигнул другу: — Ты прав, действительно не похож на бету. Что-то есть у него… — Он нарочно защелкал языком, словно слово забыл. И второй идеально ему подыграл, вгоняя Шоё в ещё большую панику, чем до этого: — Омежье. — Улыбка, больше смахивающая на оскал, и полынь заполонила весь туалет, заставляя Хинату поежиться, закашляться и сделать пару шагов назад, уже спиной ощущая холодную плитку стены. Это парочке понравилось ещё больше, они тихо рассмеялись, и альфа с запахом полыни протянул, лениво и довольно, убирая черную челку назад: — А даже будь он бетой, то весьма и весьма тянет на…       Договаривать парень не стал, лишь облизнул показательно несколько заостренные клыки. Шоё нахмурился, подобравшись. В один миг что-то щелкнуло в нём, недовольное, гордое, и Хината не упустил шанс, ухватился за это чувство. Всё лучше, чем трястись, как слабая омежка. Даже если он и есть омега. — Не знаю, какую чушь вы двое несёте, но я родился бетой, — колкий взгляд в сторону светлого, показательный оскал, раздосадованный и раздраженный, Хината повернулся к темному и вскинул голову, — бетой и останусь. Свои предпочтения оставьте себе, мне они не интересны. Моей команде — тоже, будьте уверены. Или хотите попытаться?       Вопрос скорее вышел провокационный, и Хината внутренне сжался, но отступать не стал.       Переживать он будет тогда, когда всё закончится, а сейчас ему следует взять себя в руки и показать, что клыки показывать умеют не только альфы. — Десятый не лыком шит. — Хмыкнул в ответ Светлый, и Шоё впервые уловил его запах. Не такой противный, как у его приятеля, но и не слишком приятный. Запах костра Хинату привлекал крайне редко, а теперь, видимо, надолго отбило охоту подходить ближе к любому пожарищу. — Храбрец ещё тот. — Одинокий храбрец. — Фыркнул второй, оголяя клыки. На этот раз не в шуточной угрозе. Шоё нервно сглотнул, но с места не сдвинулся, раздраженно про себя думая, что будь он повыше, задиры были бы не так храбры. Впору уже проклясть свой рост ещё разок.       Дуэт незнакомцев сделал шаг в его сторону, но Хината с места не сдвинулся. Омега внутри испуганно заскулила, заскреблась, требуя бежать, но сейчас Шоё не мог этого допустить. Никогда не следовало делать несколько вещей: бежать от альфы, дразнить его и бросать вызов. По какой-то причине в голове у Хинаты остался лишь один пункт.       Бежать было нельзя ни в коем случае, как бы легкие ни жгло этими ужасными запахами, и как бы сущность не боялась. Сейчас важно было показать свой стержень, и Хината был готов ради этого расшибиться в лепешку.       Хотя понемногу загорающиеся красным глаза его и нервировали. — Что тут происходит?       Запах жасмина ударился о стенки — Шоё почти слышал стук, правда! — и вернулся обратно, позволяя Хинате дышать. Наконец-то открыто и полной грудью, прикрыв от наслаждения глаза. Зелёный чай с жасмином действительно нечто, мысленно признался Шоё, жадно вдыхая аромат. Запаха костра и полыни больше не чувствовалось, а вот жасмин заполонил собой всё. Хината облегченно выдохнул, переводя дыхание, и наконец-то дал себе осечку, что всё закончилось. Омега внутри расслабилась, а сам Шоё больше не строил из себя храбреца — нырнул за спину раздраженно-недоумевающего Иваизуми, благодаря Ками за своевременную помощь, и уже оттуда смотрел на происходящее. А посмотреть было на что.       Дуэт незнакомцев как-то съежился сразу, испуганно зароптал между собой, переступил с ноги на ногу и взглянул на Хинату всё ещё жадными глазами. Красными. И Иваизуми тихо рыкнул, разом всё поняв. Жасмин сделался острее, глубже, он оседал в легких и мешал дышать, но Хината всё равно дышал. Ему было плевать на всё, лишь бы теперь между ним и этими незнакомцами был альфа, надежный, крепкий. Такой, как Хаджиме. Признательность поднялась из глубин души, и Шоё незаметно для себя ткнулся носом в край лопатки альфы.       Иваизуми замер и, кажется, перестал дышать. А вот Хината не мог больше не дышать, ему было слишком хорошо и спокойно, чтобы вновь подобраться и сохранять бесстрашный вид. Омега внутри тоже не помогала, найдя в Хаджиме спасителя. Что ж, в этом Шоё был согласен со своей сущностью.       С Иваизуми он чувствовал себя в безопасности. — Хината? — осторожно произнёс Хаджиме, заставляя Шоё вырваться из охватившего его облегчения. Он виновато поежился, слегка отодвинулся от вице-капитана — другой команды, Хината! — и вновь посмотрел на дуэт незнакомцев. Те предпочли прикинуться манекенами хотя бы на время и поглядывали на выход. Видимо, желали поймать момент. — У тебя всё хорошо? — Д-да. — Сглотнув вязкую слюну, Хината всё же кивнул и перевёл взгляд на незнакомцев. — Я уже ухожу, Иваизуми-сан. Меня команда ждёт.       Словно оправдываясь, Шоё неловко улыбнулся Хаджиме. Тот приподнял уголки губ в ответ, кивая, и Хината наконец-то шмыгнул прочь. На мгновение ему показалось, что из-за двери снова скакнул запах жасминового чая, но думать об этом сейчас не хотелось. Голова ему казалась едва ли не ватной, и Шоё это не нравилось. Нахмурившись, Хината тряхнул головой, рукой и постарался вернуться в норму. Это ему едва ли удавалось. — Что за… — Пробормотал он себе под нос, делая ещё шаг.       В тот же миг его повело влево, перед глазами на мгновение всё расплылось, и Хината был готов упасть, если бы не врезался лбом во что-то иное. Теплое, твердое и явно живое. — Извините. — Только и смог выдавить Шоё, вновь тряхнув головой. В глазах наконец-то прояснилось. — Нестабильный. — Мягко отозвался мужской голос. Хината удивленно замер, запрокинув голову. Сомнений быть не могло, он врезался в Аонэ. Тот смотрел на него внимательно, даже чуть виновато и с места сдвигаться не собирался. Впрочем, сейчас не это Шоё удивило и взволновало. — Что ты сказал? — Нестабильный. — Вновь повторил Аонэ, оглядывая Хинату и вдыхая. Шоё немного дернулся, не желая, чтобы к нему прикасались. Но Аонэ и не собирался, он лишь склонил голову и вновь буркнул: — Ты нестабилен, Хината Шоё. — И что это значит? — Поинтересовался Хината, прищуриваясь. Странно, но сейчас его Аонэ совсем не нервировал. После игры напряжение куда-то делось. Или это на него так жасмин и стычка в туалете подействовали? — Твои феромоны иногда прорываются. Я их чувствую. — Аонэ пожимает плечами, не отворачиваясь от Хинаты, и понимание накрывает его с головой. Так вот в чем дело… Однако Аонэ всё равно поясняет, кивая: — Сильное обоняние.       Объяснять это было не надо, но Хината всё равно тихо поблагодарил Аонэ. Мысли его уже были так далеко, что он замер. Как так вышло? Почему таблетки дали сбой? В чем причина? Хината не знал, но, честно сказать, нервозности он не испытывал. Впервые за долгое время не испытывал, и это Шоё нравилось. С проблемами он в состоянии разобраться. Надо обсудить всё с матерью и, быть может, с врачом. — Я могу… — Аонэ умолк на секунду, когда Хината обратил вопросительный взгляд к нему, заметно смутился, но руку протянул: — Можем стать друзьями?       Шоё удивленно замер, оглядывая явно неловко себя чувствующего гиганта. В этот раз от него чувствовалось только смущение, и Хината улыбнулся так, как умел — широко, дружелюбно. Маленькая ладонь сжала большую, и Шоё отрывисто кивнул. Соперником Аонэ был великолепным, и играть с ним было азартно. Шоё так долго пытался его одурачить. Матч вышел действительно таким, о каком Хината только мечтал в средней школе. Радость мягко прошлась по Шоё, и он улыбнулся шире. Конечно же, они могли стать друзьями. — Сыграем как-нибудь ещё.