what a lie,Sever

      Огромные изысканные двери с грохотом захлопнулись прямо перед ее пустыми покрасневшими глазами, капилляры в которых полопались и маленькими красными змейками поползли по белкáм. Эхо разлетелось по всем уголкам огромного холла, неприятным звоном отзываясь в голове, а вазы на подоконниках опасно встрепенулись. Губы пересохли и потрескались, а в горло будто песка насыпали. Все в ее глазах двоилось и расплывалось.       Девушка, не в силах долго простоять на дрожащих ногах, с болезненным еле слышимым стоном повернулась к спасительному выходу. Следом з нее вырвался еще один не менее мучительный. Раньше она никогда не замечала, что этот чертов холл такой огромный. И дойти до заветных главных дверей, которые то отдалялись, то расплывались, то и вовсе множились, чтобы вырваться хоть на какое-то время из этого кошмара, казалось непостижимой целью.        Пропитанная кровью блузка под специально одетой черной мантией прилипала к телу, раздражая и без того саднящую спину. Ноги подкашивались, то и дело норовя перестать выполнять свою прямую функцию, не говоря уже о том, что они и вовсе казались ватными. Пожирательница медленно шла, с усилием воли переставляя ноги. Настойчивый голос в ее душе требовал ускориться и поскорее убраться отсюда восвояси. Сделать это было не так то просто.       Когда она уже прошла пол пути, прямо перед ней возникла неожиданная преграда. Это был морщинистый повидавший явно многое в этой жизни домовик. Своими огромными глазами он с уважением и некоторой жалостью заглядывал в серебряные. Резкое и бесшумное появление заставило девушку невольно отступить назад, перенеся вес тела на израненную ногу. Болезненные импульсы тут же разлетелись по всей ноге, достигая своими жалящими лапами даже до края поясницы.        Гостья снова поморщилась, но опустила ничего не соображающий взгляд вниз. Эльф уважительно склонился в поклоне, очевидно, желая извиниться за свое столь внезапное появление. После он начал что-то говорить своим низкими кряхтящим голоском.  — Мисс Трэверс… Вы не можете… Нам запрещено… мистер… мисс, — Габи слышала его урывками, ощущая сильные головокружение и головную боль.       В ушах стоял шум да такой, что Элла и собственных мыслей разобрать не могла. Эльф хлопал своими глазами, по-видимому, ожидая хоть какого-то ответа. Но Пожирательница смотрела невидящим взглядом, будто сквозь него. Домовик в растерянности слегка поджал огромные уши, кинув взор куда-то в сторону. Неосознанно преподавательница проследила за его направлением, даже не понимая с какой целью это сделала.       На вершине белоснежной лестнице стояли две фигуры, которых вдруг становилось четыре, а потом снова две, и Трэверс никак не могла поймать четкий образ. Обе стройные, но одна из них повыше — это было ясно видно. По предположениям самой Лилианы, они не шевелились и просто молча созерцали сверху, словно безмолвные судьи. Пожирательница не была даже уверенна, что это не ее воспаленное пытками-наказанием воображение. Поэтому, молча обойдя невеликого роста существо, поковыляла дальше, чувствуя, как силы неумолимо быстро убегали от нее.       Ворвавшийся в легкие морозный воздух заставил лишь глубоко вдохнуть и посильнее стиснуть зубы, из-за усилившегося чувство песка в горле. Погода разбушевалась. Сильный колючий ветер, который достаточно сильно шатал крепкие деревья, вперемешку с тяжелыми темными облаками, из которых лило как из ведра. Будто сама природа гневалась из-за возращения Темнейшего из волшебников, только могло ли это изменить ситуацию? Лилиана лишь слегка придерживалась за входные двери Малфой-Мэнора, не рискуя полностью облокотиться на них, пока картинка перед глазами продолжала расплываться в разные стороны. Глаза неумолимо сильно закрывались, потому что мозг старался сохранить себе жизнь, не оставляя попыток отключить свою хозяйку. Но та была упорнее.        Чертовы ступеньки стали серьезной преградой на пути к Антиаппарационному барьеру. На последней она споткнулась и с легким вскриком рухнула на мокрый гравий, из которого складывалась дорожка, тянувшаяся к барьеру и дальше. Острые камни, упиравшиеся в части тела, чувствовались даже через ткань, а желание куда-либо идти резко сократилось. Тело решило, что здесь можно было бы отлежаться. Хотя с недавних пор гнетущая атмосфера этого места вынуждала сделать последний рывок до барьера и трансгрессировать, даже в таком отвратительно состоянии. Габи не могла валяться тут вечно. Только не тут. Не на пороге старого друга, чей дом теперь принадлежал Тому-Кого-Нельзя-Называть.       Со свистом вдыхая и выдыхая воздух, Трэверс кое-как поднялась, очень надеясь, что ее стенания никто не слышал. До спасительной черты оставалось приблизительно сто метров и через какое-то время Пожирательница все-таки добралась до нее. Промокшая, продрогшая, едва соображающая, но на расстоянии вытянутой руки от спасения. Она сделала нетвердый шаг за барьер, пока подсознание само сгенерировало картинку местности — ее следующую остановку. Закрывая глаза, Элла почувствовала, как ноги полностью отказались слушаться. Что-то в районе живота резко дернуло ее наверх, так что вновь соприкоснуться с скользкими и мокрыми камнями Габи не успела.

***

      Когда-то процветающий, но сейчас более чем заброшенный Коукворт.        Недалеко расположившаяся ткацкая фабрика источала по трубам едкий дым, который отравлял все живое в округе, окутывая городок своими беспощадно грязными лапами. Окрестный лес, раннее обладающий множеством красивых полян, не менее прекрасных редких цветов и достаточным количеством животных покорился людской заразе охватившей местность и сейчас был совершенно непригодным для любой жизни. Река годы назад такая чистая, прозрачная и живая, заполненная рыбками, головастиками, жабами и прочей живностью, теперь же была абсолютно неподвижной. И выглядела скорее коварной, таящей в себе намного страшнее чудовище, чем обитающее в Черном озере. Ее не то что пить было страшно, на нее даже смотреть не хотелось. Это больше напоминало болото, только более жидкое. Детей уже давно не пускали гулять далеко от дома, опасаясь, что те могли подцепить какую-то заразу по глупости своей или забежать в не менее опасный лес. Да и население значительно уменьшилось. Кто-то умер из-за старости, токсинов и прочих веществ. Кто-то взял себя в руки и на последние деньги отправился искать лучшей жизни где-то вдали от этого ужасного места. А другие же остались доживать свой век здесь, с каждым днем сокращая его, работая на той самой фабрике, чтобы иметь возможность обеспечить себя или семью хотя бы самыми необходимыми вещами. Да и нависающие тяжелые свинцовые тучи, которые изливались дождём, не делали это место краше.       Габриэлла была здесь уже во второй раз, но если в первый могла рассмотреть часть квартала через окна в доме Снейпа и узнать историю этого городка непосредственно от самого хозяина, то сейчас она приземлилась почти на самый порог дома старого друга. Лилиана чудом не ударилась головой о мокрую и безжалостную каменную брусчатку посреди сырого безлюдного Паучьего Тупика, где фонарь перегорел лет десять назад, если не больше, но никто так его и не починил.       Глаза предательски закрывались, а последние капли сил покидали ее еще быстрее после рывка трансгрессии. Волосы неприятно прилипали к лицу, как и промокшая одежда к телу. Если она выживет и не подхватит себе простуды или чего похуже, то это будет настоящим волшебством. Но погода явно не собиралась ее жалеть или смягчиться. Дождь не останавливался, с каждой минутой будто на зло становясь сильнее. А раскаты грома растекались по небу, не предвещая ничего хорошего.       Последнее что Элла видела перед темной неизвестностью, которая любезно протягивала свои руки к ней, пытаясь забрать с собой, это холодная обшарпанная дверь. Возможно, за собой она скрывала ее спасителя. А быть может, эта обитель пустовала в это время года, терпеливо дожидаясь, пока хозяин тратил своими нервные клетки и запас яда на не окрепшие умы.

***

      Брови зельевара, сидящего в своих покоях и пытающегося отвлечься от достаточно пугающих и тяжелых мыслей с помощью книги, обложка которой была привлекательной, но невероятно потрепанной, резко нахмурились. Сигнализирующее заклинание, что давно было поставлено на его дом, заставило его резко сесть в кресле и захлопнуть книгу.        Кто-то находился на расстоянии вытянутой руки от его двери. И исходя из того, что Магглоотталкивающие чары всегда работали исправно, да и немногие из людей горели желанием гулять по угрюмым и зачастую пустым улочкам Коукворта, на его пороге был волшебник. Все его тело напряглось. Гостей он не ждал, да и мало кто знал местонахождение его скромной обители. Но найти можно любого, особенно если применить Темную Магию.       Подобрав свою палочку с деревянного столика, быстро подошел к камину и, не задумываясь, переместился в ненавистный дом с помощью летучего пороха.       В темноте дома было тихо, если не считать барабанящего по крыше и окнам дождя и грома. Да и не одно заклинание его обязательно оповестило бы о том, что нежданный гость, не дождавшись хозяина, пробрался внутрь, решив спрятаться от непогоды. Но на тот случай, если волшебник или, может, даже несколько откажутся умнее, чем Поттер, и искуснее в Темной Магии его самого, профессор шагнул в тени рядом с камином, практически слившись с тьмой. Осторожным взглядом Северус осматривал первый этаж, где все вещи и мебель оставались на своих местах. Он внимательно прислушался, ожидая, что кто-то, помимо него, выдал бы себя небрежным движением, шорохом или скрипом половиц, которых в этом доме было хоть пруд пруди.       Сорвавшееся с палочки заклинание утверждало, что на верхнем этаже совершенно пусто. Даже если бы это были воры, то наверняка им бы не удалось в долю секунды сначала найти, а затем вскрыть его тайник с весьма редкими и дорогими ингредиентами для зелий. Которые, кстати, можно было бы за приличную плату продать в Лютном переулке. А больше здесь было нечего красть.       По-видимому, гости все еще оставались за дверью. И это было для него опаснее, чем если бы они были внутри.       Бесшумно, словно тень, мужчина приблизился к входной двери. Осторожно отодвинув штору, коротко оглянул переулок. Ливень стоял стеной, так что хорошенько разглядеть что да как вокруг ему не удалось. Но все же Снейп сделал вывод, что в округе было тихо и безлюдно. По крайней мере, на первый взгляд точно. Проверить в любом случае стоило.       Без колебаний Пожиратель Смерти легко снял чары с двери, а затем непринужденно приоткрыл маленькую щелочку. Он не спешил выходить, ожидая, что в него тут же запустили бы какое-то проклятье. Колючий ветер проходил сквозь щель и притягивал с собой капли дождя.       Но, наперекор всем ожиданиям Северуса, никто еще не попытался обезоружить, оглушить, ворваться в дом или убить его. Ни шороха, ни малейшей тени между домов. Зельевар тщательно проходился своим острым взглядом по территории, когда его глаза вдруг опустились вниз, привлеченные чем-то темным и напоминающим человеческое тело.       Несколько секунд — и настороженность волшебника сошла почти на нет. Дверь открылась шире, а черные омуты торопливо проходились сверху-вниз по распластавшемуся на его пороге телу, в поисках признаков жизни. Раскиданные по спине слипшиеся длинные пряди волос подсказывали ему, что это была женщина. Не было необходимости видеть ее лицо, чтобы узнать кем она являлась. Была лишь одна девица, которая в точности знала, где обитал самый нелюдимый профессор Хогвартса.        В его глазах снова встало дежавю. Он уже не раз это видел. Наверняка, где-то под мантией скрывалась довольно сильная рана, раз Элла решила дождаться его на промозглой брусчатке в вертикальном положении.       В прошлые разы ее жизнь была на очень тоненьком волоске от смерти и спасти ее удалось, благодаря быстро оказанной помощи. И потому что тогда, залетев в свою кладовую с зельями, мужчина знал, что можно было ожидать от схватки с свирепым оборотнем, или каким заклинанием и какая область тела была поражена. А сейчас это могло быть что-угодно. Начиная от простого оглушения, что подтвердило бы его теорию о том, что явно не самые добропорядочные волшебники ошивались неподалеку от его дома, заканчивая темнейшей Черной Магией. И второй вариант пугал больше всего.       На всякий случай Северус выглянул и еще раз оглянул территорию, чтобы просто убедиться, что рядом никого не было и его спину не настигло бы что-нибудь очень болючее и смертоносное. После он уверенно переступил порог, сразу ощущая, как дождь начал с силой барабанить уже по его голове. Мужчина присел на корточки и с максимальной осторожностью, но стараясь не медлить, перевернул девушку на спину, чтобы подхватить на руки.        Белое, словно простыня, лицо казалось до смерти измученным. На ум приходила лишь одна мысль, что это неугомонная женщина опять собиралась испустить дух на его руках. Зло выдохнув, придерживая ее за спину и ноги, поднял, взволнованно прижав ближе продрогшее тело. Еле слышный стон боли сорвался с ее пересохших губ.        Мало ему забот было, так дала же судьбинушка вот это вечное приключение в лице невозможной шатенки.       Снейп зашел обратно внутрь с Трэверс на руках, закрывая дверь спиной. Мужчина пошел дальше в глубь дома, на время задвигая свои злость и раздражение, решив оставить нравоучение прикрытые колкими фразами на тот момент, когда непосредственно сама жертва очнется и будет в состоянии понять смысл этих фраз. Иначе это было бы бессмысленно. Эмоции уступили контроль заостренному уму зельевара, что перебирал возможные варианты ран и зелий для их исцеления, пока успевшие промокнуть полы неизменно черной мантии тащились следом, оставляя мокрые следы за собой.

***

      Жуткая сухость во рту заставила ее разлепить, словно прилипшие друг к другу, веки. Габриэлла выдохнула и тут же почувствовала, как во всем теле адски ломило кости. Ощущение были такие, будто ее пожевало что-то огромное и выплюнуло, а после еще и огромным валуном по ней проехались. Голова трещала и раскалывалась подобно тому, если бы в нее всадили пару десятков гвоздей. Да и все тело как будто горело, хотя в комнате не то чтобы было тепло.        Преподавательница попыталась приподняться, чтобы оглядеться в этой кромешной тьме и, возможно, даже найти стакан воды, но жалящая боль в лопатках тут же усмирила ее порыв. Девушка улеглась обратно, зажмурив глаза и зашипев.        Ни позвать кого-то, ни встать с кровати.       Интерьер комнаты отлично был ей знаком, потому что не так давно одно из пробуждений оказалось один в один таким же. Страдающее во всех местах тело, мучащая жажда и мрачная обстановка.       Переживать было не о чем, разве что о том, что эти унылые стены, который можно было увидеть даже при отсутствии света, уже порядком потрепались и пора было бы их заменить. Хотя до слуха стали доноситься довольно знакомые голоса с первого этажа, которые раньше, судя по всему, были слишком тихими, чтобы она их услышала через прикрытую дверь. Спор этих двоих, что явно не могли найти компромисс, набирал обороты. А пробудившийся в груди интерес и желание быть в курсе всего стало хорошим мотивирующим средством для весьма неприятного и очень болезненного подъема с кровати. Если сильно постараться…       Проклиная весь мир и круша зубную эмаль на всю комнату, Габи опустила босые ноги на холодный пол, который слегка покусывал теплые ступни. Решив слегка отдышаться прежде чем продолжить свой тяжкий путь, Элла опустила взгляд, чтобы найти то, что так нещадно впивалось в ее горло.        Что ж, все та же блузка, в которой она вчера была, только чистая и застегнутая на все чертовы пуговицы. Узнать этот почерк не трудно, особенно если видишь его каждый Мерлинов день на протяжении четырех лет. Удивительно, что Элла вообще проснулась, а не задохнулась во сне из-за чертовой пуговицы. А может, это был его незамысловатый план? Задохнулась бы и дело с концом. Легко закатив глаза на подобные мысли, преподавательница быстрым движением руки расстегнула блузку. Взгляд пробежался дальше по свободного кроя штанинам, подмечая, что те тоже были чистыми и даже целыми.       Вздохнув и взглянув на дверь, спор за которой все еще продолжался, Габи с осторожностью и некоторой медлительностью подошла к двери. Обессиленными руками открыла ее.        В животе заурчало. Ощущения были такие, будто в ее рот не попадало ничего съестного больше недели. И это заставило Лилиану вздрогнуть, ведь, если она действительно выпала из реальности на такой большой срок, то было страшно даже представить, что там творилось в этом проклятом мире, за пределами тихого и безопасного домика Снейпа.       Голоса стали гораздо громче и четче. Два мужских и оба были прекрасно знакомы ей.       Обречённо посмотрев на уходящие вниз ступеньки, облизнула сухие губы и сразу ощутила еще более сильное желание спуститься, чтобы наконец утолить жажду. Ухватившись за прохладные перила, стала не спеша спускаться. Добравшись до низа целой и даже незамеченной, услышала наполненный язвительностью голос: — Выйти завтра на уроки, директор? — сделал Снейп небольшую паузу, очевидно, с претензией в глазах смотря на оппонента. — Да она даже с постели встать не в состоянии!       Воцарилась тяжелая пауза. Через секунду из-за спины облаченной в наглухо застегнутый черный сюртук показалось довольно улыбающееся лицо с длинной седой бородой и знаменитыми очками-половинками. Это заставило зельевара раздраженно обернуться. Увидев, что спасенная с таким трудом прохлаждалась вне отведенной ей комнаты, замер на месте, как вкопанный. Метнув в нее недовольный взгляд, оглядел с ног до головы. — И все же Габриэлла сейчас здесь, — улыбаясь себе в бороду, старик, не скрывая, радовался своей маленькой победе. — Как самочувствие?       Трэверс же, хоть и обессиленная, но стойко выдержала этот убийственный снейповский взгляд. Обойдя зельевара, гордо села на кухонный стул. Прикрывая глаза от боли, махнула кистью в воздухе, как бы прося оставить это формальное волнение за ее здоровье. Дамблдор расположился напротив, приветственно склонив голову.  — В чем дело, господин директор? — хрипло выдала Элла, буквально чувствуя, как каждое слово царапало ей горло.       Северус, знающий о всех побочных действиях зелий, что давал коллеге, с весьма недовольным лицом неслышно подошел к одному из кухонных шкафчиков. Ловким движением выудил оттуда стакан и магией наполнил его, давно не используя воду из-под крана.        Прямо перед Лилианой был поставлен стакан. Преподавательница тут же перевела серебристые глаза на уже стоящего рядом профессора зельеварения. Лицо угрюмее тучи, руки сложены на груди, а ночь глаз так и говорила, что если ей станет хуже после этой «прогулки», то обвинения и колкости посыплются в ее сторону, как горох из дырявого мешка.       Пожирательница попыталась передать благодарность через взгляд и с удовольствием приняла помощь, сделав два больших глотка. — Ты не появилась на ужине, да и после него тоже, — подметил очевидный факт Альбус. — А один из моих преподавателей вдруг чуть ли не ночью покинул школу через камин безо всяких предупреждений. А часами ранее вернулся Волан-де-Морт.       Он проницательно поглядывал через свои поблескивающие в свете свеч очки, глазами указывая на полуживое состояние Лилианы, которое было прямым доказательством его слов. Держа стакан в руке, Габи с уставшим лицом ждала, когда же эта логическая цепочка, которую Дамблдор выстраивал, подойдет к концу. — А это значит, что теперь все жизни будут зависеть от убедительности ваших слов, — продолжил старец, не увидев, чтобы кто-то из них двоих захотел что-либо сказать. Он переводил свой крайне серьезный взгляд с одного лица на другое. — И проиграть вам — никак нельзя.       Трэверс очень хотелось цокнуть языком. Очередное напоминание о их собственных грузах, которые весили столько, сколько жизней стояло на кону. Снова Альбус напоминал им о том, с чем они жили каждый день вот уже на протяжении четырех лет, а один из них жил с этим намного дольше. Но зачем? Чтобы убедиться, что вина и чувство долга все еще достаточно важны для них обоих? Ведь в ином случае его план мог пойти совсем по-другому. — Я хочу убедиться, что вы четко выверяете каждое сказанное вами слово, чтобы жизни Гарри Поттера, студентов и всей Британии не оказались в еще большей опасности чем сейчас.       Девушка с характерным звуком поставила стакан на стол, ощущая небольшой прилив сил вместе с поступившей в организм водой. С серьезным выражением лица Пожирательница смело смотрела в голубые глаза напротив. — Поттер — мой приемный сын, — четко и с нажимом произнесла Габи, — а большей опасности для него и быть не может. Что же до остальных, — пожала она плечами, — это задача Министра защитить вверенных ему людей.  — Министерство намерено активно отрицать слова Поттера, — тихо возразил сзади зельевар. — Что ж, — слегка приподняла Элла бровь, — тогда поговорите с Фаджем сами, Дамблдор.  — Боюсь, это бесполезно, — покачал головой седовласый старик. — Корнелиус не желает меня слушать. — Никогда не думала, что доживу до этого момента, — Трэверс вздернула брови, то ли язвя, то ли удивляясь. — Фадж полностью уверен, что с мальчишкой Диггори случился несчастный случай, а Поттер в сговоре с Дамблдором, потому что последний хочет прибрать к рукам пост Министра, — послышался насмешливый баритон Снейп, что облокотился бедрами на кухонную тумбочку.  — И кто же еще так думает? — невесело хмыкнула Габи.       Она хорошо понимала, что Темный Лорд имел все шансы устроить переворот тихо, так что даже никто и не понял бы, а когда понимание пришло бы, то сделать уже будет ничего нельзя. — Это не выходило дальше Больничного крыла. Пока, — директор поправил очки, недвусмысленно улыбаясь. — Но нам еще предстоит выяснить сколько времени понадобиться, чтобы вся общественность считала вас и Гарри лжецами и подлецами, — вздыхая, Элла аккуратно облокотилась на спинку стула и запрокинула голову.       Вот и еще одна задачка, решения для которой, по-видимому, просто не существовало. Если же оно и было, то имело столько «но», раздумывать над которыми времени у них не было. Сколько еще понадобиться Волан-де-Морту, чтобы быть во всеоружии и устроить им всем кромешный ад на земле? Полгода? Год? Лорд захватит их, словно они были ничем, простой пылью на его пути. И у него это выйдет, хотя бы потому что ему удалось посеять зерно раздора между ними одним только своим появлением.  — И директор хочет предложить решение проблемы с Поттером. — Решили отдать мальчика в руки Темного Лорда, чтобы тот закончил то, что ни у него, ни у вас не получилось за время этих школьных лет? — сарказм сочился из каждого слова, прикрывая собой взволнованность.       Но директор пропустил мимо ушей ее тон. — Волан-де-Морт спрашивал тебя о Гарри? — внимательно следя за реакцией подчиненной, спокойно спросил старец. — Знаете, ему было как не до Гарри Поттера, когда вчера к нему вернулась приспешница, сбежавшая от него шестнадцать лет назад, — огрызнулась девушка, когда поврежденная спина напомнила о себе после слишком резкого движения на стуле. — Он спросит, — кивнул директор. — И не только у тебя или Северуса.  — Что вы предлагаете? — грубо сказала в ответ Трэверс, раздражаясь от медлительность начальника. — Обливиэйт на всех, кто знает о ваших родственных связях.       Преподавательница нахмурилась, а через несколько секунд негромко засмеялась. Она знала, что у Альбуса весьма скверное чувство юмора, но чтобы настолько… Прикрыв глаза, Элла обхватила свой лоб левой ладонью. Какое-то время по маленькой кухне расходился тихий женский смех. Снейп скривил губы в еле заметной ухмылке, опустив взгляд на носки своей обуви. Судя по его реакции, он ожидал чего-то такого. Дамблдор же с присущим ему спокойствием не двигался и молча ожидал, пока внезапный приступ смеха его подчиненной прекратиться. — Твою мать… — тихо выдохнула она, успокаиваясь. — В таком случае, давайте на Фаджа наложим Империо и проблема с Министерством будет решена в считанные секунду, — пожала Габи плечами, снова обращая свое внимание на лицо директора.       Никакой реакции на ее слова не поступило ни от одного из ее собеседников. Голубые глаза с проблеском стали выражали все серьезность ранее сказанных слов Альбусом. — Это невозможно, господин директор, — качая головой, слегка улыбалась Лилиана, кажется, все еще не веря. — Нам вдвоем, поскольку вы явно в эту авантюру вписываться не собираетесь, не удастся провернуть это. Мы не Стиратели памяти. Мы можем запросто превратить мозги детей и их родителей, если нам все-таки и удастся добраться до их напитанных магией особняков, в кашу.       Пожирательницу уже начало напрягать это молчание и серьезность взгляда со стороны Дамблдора. Не мог же он совсем выйти из ума, чтобы придумать эту ерунду и назвать планом. Девушка осторожно обернулась к Снейпу, ища поддержки в его глазах. Ну зельевар-то точно не мог одобрить этот со всех сторон некорректный «план». И Северус, будто почувствовав, что на него смотрели, ответил на взгляд. Не меняя позы, мужчина поджал губы.  — Тем более, что это бесполезно, пока бумаги хранятся в Министерсве, — Трэверс снова повернулась к Альбусу. — Поэтому мы будем должны выкрасть эти документы прямо из под носов Министерства и Темного Лорда, — прожигая глазами морщинистый лоб своего начальника, добавил преподаватель зельеварения.       Лилиана глупо захлопала ресницами, ощущая себя снова первокурсницей, которая в один вечер не могла понять каким образом стена в гостиную Слизерина должна открыться, если это стена. Это уже было не смешно и выглядело так, будто эти двое над ней издевались. Цирк и только. — Делать вы это будете позже, — не обращая никакого анимация на два буквально пытающихся просверлить в нем дырку взгляда, как ни в чем не бывало, Дамблдор продолжил. — Если вам не удаться сейчас их выкрасть, вы только привлечете к себе внимание, а документы станут охраняться еще тщательней.       Ладно, вторую часть этого гениальнейшего, надежнейшего «плана» еще можно было бы адекватно воспринимать.  — Так, раз уж мы решили обсуждать этот идиотизм в чистом виде, то давайте вернемся в первой части, — подняв ладони, девушка уже мысленно сдалась, чувствуя, что не в том состоянии, чтобы напирать до конца. — Во-первых…       Прошло около двух часов прежде, чем эти трое достигли определенной договоренности, согласовав все детали, которые волновали непосредственно тех, кто будет выполнять этот «план».       Практиковаться в стирании памяти на хоть и раздражающих временами, но невинных детях профессора не будут. Снейп и Трэверс хоть и были весьма всеведующими в магии, но основные области, в которой они были как рыбы в воде, — Зельеварение, Защита от Темных Искусств и сами Темные Искусства. Вероятность того, что огромное количество людей превратятся в овощи после такой зачистки, была слишком большой. Пришли они к тому, что никто ведь публично и официально не объявлял и не кричал на каждом углу о том, что у Поттера был опекун в лице Трэверс, так что у них была возможности спихнуть это все на сплетни или Дамблдора, который сказал это лишь для того, чтобы недоброжелатели не пытались делать попыток навредить Избранному. Ну, а там уж детская фантазия все сделала сама. Не слишком убедительная легенда, но Северусу и Габриэле предстояло придать ей столько убедительности, чтобы Лорд поверил. Преимущество было и в том, что в газетах этого не писали, что означало, что вездесущая Рита Скиттер не добралась до такой сенсации.       Со второй частью решили подождать какое-то время. Положения всех троих в обществе сейчас было настолько шаткими, что могли рухнуть лишь от одного неверного движения. Оставили ее до тех пор, пока положение станет совсем критическим и никто не обратит внимания на то, что кто-то выкрал важные документы.       Сумасшествие и только, но иначе Темный Лорд получил бы самый простой путь к мальчишке, а становиться личным и самым жестоким палачом Гарри Поттера Лилиана не желала.       Дамблдор покинул их, возвратившись в своей кабинет директора в Хогвартсе и оставив своих подчиненных наедине. — Если ты думаешь, что я буду каждый раз вытаскивать тебя с того света, расходуя на тебя трехмесячный запас зелий, то ты глубоко заблуждаешься, — в своем фирменном жесте поднимая бровь, с легким недовольством в голосе сказала Северус.       Но наперекор своим словам, он повернулся к девушке придерживающей голову двумя руками, локтями оперевшись о стол, и протянул ей продолговатый флакончик. Габриэлла подняла взгляд на своего коллегу. — И чтобы я не тратила твои драгоценные запасы, решил меня в открытую отравить? — ехидно усмехнулась преподавательница, однако, без раздумий приняла что бы то ни было из рук Снейпа. — Каждый раз одно и то же, — зельевар театрально закатил глаза.  — Что ж, кланяюсь тебе и твоему мастерству в ноги, но, вероятно, мне уже пора, — выпив микстуру, Лилиана неуверенно поднялась со стула. — Ты остаешься здесь, — безапелляционным тоном мужчина пригвоздили ее к полу, нечитаемым взглядом изучая лицо ошарашенной коллеги. — Что, прости? — только и смогла выдохнуть Элла. — Сегодня тебе нельзя трансгрессировать, — пояснил преподаватель с нотками раздражения с голосе. — От уроков ты освобождена директором. Так что завтрашний день тебе придётся провести в этом доме.       С каких это пор Северус Снейп превратился из Грозы Подземелий в обычную наседку? — Я не позволю смыть свои труды в унитаз, только потому что ты рвешься в школу, где тебя даже и не ждут, — добавил он, по-видимому, то ли заглянув в ее мысли, то ли прочитав на ее лбу.       Ах, да, с тех самых, когда его зелья стали так бессовестно изводиться на всяких там умирающих коллег.       Привычный сарказм Снейпа приводил ее в себя, заставив цокнуть языком в ответ. Пускай так. Это не было проблемой. — Ладно, лучше скажи мне, почему ты такой… м-м-м, — быстро поменяв тему, Трэверс окинула его взглядом в попытках подобрать нужное слово, — целый…? — Видно, был убедительней тебя, — хмыкнул Северус в ответ, прекрасно понимая о ком она говорила.       Закатив глаза на колкость, Габриэлла замолчала. Над ними повисла тишина, оба погрузились в нелегкие раздумья. Пускай пока буря улеглась на некоторое время, притаившись где-то в Уилтшире, но это лишь небольшая передышка перед чем-то глобальным. Они оба по своей воле залезли в это болото десятки лет назад, и когда казалось смогли ухватиться за спасительную ветку, она с громким хрустом сломалась.        Теперь они по самые уши в этом болоте. Никто из них не рассчитывал, что сможет в будущем отмыться от него.