what a lie,Sever

      Поттер уже стремглав мчался вниз к гнезду драконихи, незащищённому когтистыми лапами. Оторвав руку от «Молнии», схватил золотое яйцо и на огромной скорости взмыл вверх. Он пролетал над трибунами, держа в неповрежденной существом руке тяжёлое яйцо. Зрители взревели. Они неистовствовали, как ирландские болельщики на Чемпионате мира.       Габриэлла тем временем устало, но с некой радостью, спрятала лицо в ладони и наконец смогла спокойно вздохнуть, избавляясь от чертового кома в горле. Выпитый перед Первым заданием Умиротворяющий бальзам, казалось, перестал действовать, когда первые три участника сразились со своим драконом и девушка поняла, что Поттеру досталась Венгерская хвосторога. Опасная со всех сторон. Но Поттер так не считал, он намеренно дразнил дракониху, чуть ли не тыкая палочкой ей в глаз, заставляя липкий страх расползаться по всему телу Эллы. Лилиана тем временем хваталась за запястье Снейпа, непроизвольно сжимая его, а глаза все так же следили за играющим с огнём Гарри.       Допустить Поттера до участия в этом треклятом Турнире, чтобы непосредственно вычислить нашего злоумышленника, на первый взгляд казалось очень даже разумным решением. Но организаторам, будь они триста раз неладны, нужно было хоть чуточку подумать и адаптировать задания. Разве это так сложно? Нет. А значит была масса других вариантов проведения первого тура, чтобы он при этом получился достаточно сложным, но не настолько смертельным, как отобрать у драконихи яйцо. Дай Мерлин, чтобы Поттер знал какие-то другие заклинания помимо «Экспеллиармуса», а что уж и говорить про высшего уровня заклинания против такого существа, которые он только будет изучать на шестом курсе. Если доживет, конечно.       Но волнительный и напряжённый ноябрьский вечер даже и не думал заканчиваться на этом. Зайдя через час в свой кабинет, Габи с недоумением уперлась взглядом в кудрявую гриффиндорку сидящую за первой партой. Девчушка склонилась над множеством книг и пергаментов, увлечённо что-то выводя по ним пером.  — Грейнджер? — так и оставшись стоять в дверном проёме, осторожно позвала Габи.       Четверокурсница, вздрогнув, резко подняла удивленные карие глаза на преподавателя. Вид у неё был такой, будто она не ожидала увидеть здесь кого-либо, а тем более Лилиану, что было весьма странно. Ведь чей это кабинет, спрашивается? — Извините, профессор Трэверс, но мне было больше некуда пойти, а мне надо успеть написать эссе для профессора Снейпа, профессора Флитвика, профессора Бинса, профес… — скороговоркой бормотала замершая и, похоже, испуганная девочка, пока Элла, поморщившись, не остановила ее взмахом руки.       Голова и без того словно раскалывалась на маленькие кусочки, а тут ещё и словесный ураган, имя которому «Гермиона Грейнджер», угрожающий разнести в щепки уцелевшие после Первого тура нервные клетки. — Гермиона, ты знаешь что бывает с теми, кто вламывается в кабинет преподавателя, перед этим сняв чары? — потирая виски, Габи наконец прошла внутрь, закрыв дверь. — Да, профессор, — гриффиндорка понуро опустила голову и залепетала: — Но чары были… — Даже если чары и были абсолютно простыми, — слегка удивлённо приподняв брови закончила за неё Лилиана. Память твердила, что совершенно не узнавала эту Грейнджер, и Поттер на пару с Уизли явно повлияли на нее сильнее, чем хотелось бы. — Отлично, что ты понимаешь это и не решишься таким образом ворваться к кому-нибудь ещё. Не думаю, что профессор МакГонагалл или, упаси Мерлин, профессор Снейп оценили бы твои познания в области Заклинаний.       Грейнджер удивлённо вскинула голову и уставилась на Трэверс. Она не понимала, радоваться ей сейчас или быть крайне внимательной. — Ты закончила? — пройдя к рабочему столу, Элла вытянула из прически палочку, кинув на стол.       Волосы заструились вниз по спине укутанной в темный пиджак. Они снова отросли ниже поясницы, девушка уже давно хотела заняться стрижкой, но все руки не доходили. Сначала ссора с Поттером, затем Чемпионам Мира по Квиддичу, Каркаров, бесконечные нервы и бессонные ночи из-за переживаний за Гарри, ожившая Метка, частые посещения мадам Тифу, которая с каждым разом предлагала ей все больше и больше разномастных вариантов нарядов на каждом этапе пошива платья. Глаза разбегались в разные стороны, разнообразие тканей и цветов сливались в единую палитру художника в маниакальной фаза, из-за чего их уже было не различить, а прошлые варианты, на которых девушка останавливалась, и вовсе забывались.       Все это слилось в один долгий забег, не позволяющий остановиться ни на секунду, чтобы отдышаться и привести мысли в порядок, проанализировать некоторые события.       Гермиона, видимо, приняв бессильный голос профессора за пассивно-раздражённый, начала живо собирать свои книги, что-то бормоча о том, что не хотела тревожить и ей жаль. И это снова создавало шум бьющий по барабанным перепонкам, действующий на оголенные, словно провода, нервы. А пухнущая голова, требовала прекратить эту раздражающую возню. — Грейнджер, остановись, — уперевшись руками в край стола и закрыв глаза, измученно промолвила Габриэлла.       Шум в тот час же прекратился, а Миона перевела от чего-то перепуганные глаза со своих записей на преподавателя. Она замерла в ожидании, будто кролик перед сердитым и голодным удавом. — Ты можешь остаться здесь до отбоя, я провожу тебя, — не двигаясь с места, продолжила говорить Лилиана. — Только, будь так добра, перестань делать такие резкие и шумные движения.       Герми облегченно выдохнула, но все ещё была настороженна, ведь она никогда не видела Трэверс такой истощенной и утомленной. Будто она, за этот почти что месяц, спала от силы раза два-три по несколько часов, питаясь ещё хуже.        Девочка тихонько прошептала благодарности, опуская взгляд вниз, боясь вызвать гнев своим пристальным вниманием. Каждым четко выверенным движением она аккуратно разложила свои записи и фолианты обратно, стараясь издавать меньше звуков.       Преподавательница, потерев глаза, провела ладонью вниз по лицу. Подняв голову, уставилась в окно. Дождь бил по стёклам крупными каплями, небо было абсолютно чёрным, только редкие звездочки помигивали вдалеке. Подмигивая звезды обещали покой и исцеление, но все время маячащий на горизонте Каркаров, который был своего роде предвестником беды для Габи, не давала поверить в это ни на секундочку.       Встряхнув головой, Трэверс опустилась в кресло, откидываясь на спинку. Тёмные маги из прошлого, а тем более Игорь, это последнее о чем девушке сейчас хотелось думать. Потому преподавательница решила отвлечься от мыслей о своей незавидной судьбе в окружении не самых приятных людей с помощью болтовни со своим засидевшимся без дела шпионом. — Комната библиотеки уже приелась?        Гермиона хмыкнула, а перо в ее руке не шевелилось, подсказывая, что девчушка ещё не успела погрузиться в свои эссе. — Нет, — карий взгляд все так же был устремлён в пергамент на завитушки в слове «Жабросли». — После приезда, Крам стал проводить все своё свободное время в библиотеке. — Неужели мрачный и тихий болгар оказался слишком громким в библиотеке? — изумление сквозило в тоне Лилианы. — Он как раз-таки и вовсе не издаёт ни звука, — вздохнула Миона, откладывая перо в сторону, чтобы случайно не поставить кляксу на домашнем задание, — даже иногда, кажется, что он просто смотрит в книгу, а не читает. Глаза стоят на одном месте, брови сдвинуты, пальцы крепко вцепились в обложку.  — Так, ты в открытую пялилась на болгарского чемпиона? — с хитрым прищуром, спокойно сказала профессор.       Щеки Грейнджер вспыхнули огнём, и если бы волосы девочки были бы собраны, то Габи наверняка увидела, как следом и уши с шеей покраснели. Кажется, гриффиндорка только сейчас осознала, как прозвучали ее собственные слова. — Я…я…. Нет…. То есть… Да, то есть, — стала лепетать пойманная четверокурсница, силясь придумать достойный ответ. — О, Боги, — закрывая лицо ладонями, сдавленно прошептала девочка. — Так да или нет, Гермиона? — Элла уже нахально улыбалась, продолжая смотреть на смущающуюся кудрявую голову. — Да! — вдруг храбро выпалила она, но получилось глухо, потому что ладони все ещё были у ее лица. — Судя по твоему рассказу, это ты отвлекаешь Крама своим вниманием, — махнув кистью в воздухе, продолжила смущать четвероклассницу Габи. — Да нет же, — бессильно выдохнула гриффиндорка, утомленно уронив голову на парту.        И звучала она так, словно жила уже не один десяток лет на этой планете и все эти смертные людишки, непонимающие и досаждающие своими глупыми расспросами, уже надоели. Забавно, а казалось, что у Габриэллы и Гермионы нет ничего общего.       Образовалась тишина. Для каждой она была разной. Для Гермионы — мучительной и спасительной одновременно. Нависала, словно огромный валун, который тяжело опускался на ее девичьи плечи, и одновременно давал время, чтобы перевести дух, успокоить отчего-то разошедшееся в бешеном ритме сердце и остудить пылающие щеки. А для Габриэллы — лишь ничего не значащей паузой. Одной из многих не запоминающихся, если угодно. Короткой и абсолютно спокойной. Сейчас Грейнджер соберётся с мыслями и, с искорками веселья в глазах, Элла продолжить слушать и, конечно же, смущать девчонку. Это ее забавляло.       Наконец Миона заговорила, вот только разобрать, что сказала девочка, профессор не смогла. Четверокурсница все ещё лежала на сложённых руках на парте. — Гермиона, милая, подними голову и повтори, — складывая руки на груди, безапелляционным тоном попросила Габриэлла.       Миона без лишних слов подняла голову. — Из-за книжных полок за Крамом вечно подглядывали хихикающие девчонки, и это мешало мне сосредоточиться, — теребя край рукава мантии, карие глаза упрямо смотрели в серебристые.       Трэверс удовлетворительно хмыкнула, не отрывая взгляда, но и больше не проронила ни слова. Она раздумывала, над словами и тем, как вела себя гриффиндорка. Любопытно.       Занимательно было и то, что, как сказала ученица, Крам мог просто пялиться в книгу, не читая ее вовсе. Зачем же он тогда там сидел? Его присутствие в библиотеке можно было объяснить подготовкой к первому Туру, но кто в здравом уме будет просто пялиться в книгу, вот так глупо просиживая штаны, когда на носу было первое задание? Остался только один вариант… — Кое-кто понравился Заморскому чемпиону, — выдвинула свой вердикт Габи, понимающе улыбаясь.       Студентка встрепенулась, подобралась и, нахмурив брови, кажется, обдумывала слова профессора.  — Не говори, что ты намекаешь на меня, — взгляд Герми снова сфокусировался на преподавателе.       Получив в ответ сначала закатанные глаза, мол, а это точно Гермиона Грейнджер, следом — уже и кивок, девочка выдохнула, хотя ей отчаянно хотелось взвыть.       И Элла уловила это. Веселье утихло немного, теперь глаза пристально изучали четверокурсницу, которая упёрла взгляд в потолок, глубоко дыша. Что-то её явно снедало, не позволяя вздохнуть спокойно. Габи видела это, потому что знала какого это. — Гермиона? — не слишком громко, чтобы не напугать задумавшуюся, позвала ее Лилиана.       Девочка все равно вздрогнула, но покорно перевела взгляд на профессора. В карих глазах плескалось обречённость непонятно на что, самые разные переполнявшие ее эмоции и на короткий миг Элле почудилось, что там проскользнула даже тень слабости.        Габи села ровно, ставя локти на стол и подпирая, собранными в замок, пальцами подбородок. Она показывала, что готова серьезно поговорить с Грейнджер, без каких-либо смешков и прочего.       И Гермиона неуверенно продолжила: — Я не понимаю его. Не могу разобрать, что означают эти мимолетные взгляды, приподнявшиеся на секунду уголки губ. И эти его в походы в библиотеку, когда он делает вид, что читает, — смотря на лежащее перо, стучала коготком по парте студентка. — Не понимаю и это меня сильно раздражает.        Лилиана поджала губы, прекрасно понимая, о чем говорила девочка. Она и сама в такой ситуации находилась и находится по сей день. — Ты ему приглянулась, Миона, — Элла старалась сделать так, чтобы ее голос был наполнен теплотой. — Почему он тогда ничего не делает? — вскинув бровь, более уверенно заявила ученица. — Почему просто не подойдёт и не познакомиться? — Это очевидно, — не удержавшись, Элла в который раз закатила глаза. — Он, вероятно, безвылазно обитает на площадке для Квиддича. А значит, что и опыта в общении с симпатизирующими девушками, да ещё и с иностранными, у него нет.  — Думаешь, он просто боится? — с некой надеждой в голосе, уточнила Герми. — Быть может, — пожала плечами профессор. — Не узнаем, пока не спросишь, но тебе стоит дать ему время. Всё-таки новая обстановка.       Грейнджер устало вздохнув, кивнула. Девочка посчитала, что разговор окончен, потому что преподаватель не произнесла больше не слова и, подтянув к себе какие-то бумажки, погрузилась в их изучении. Гриффиндорка кинула взгляд на настенные часы. Удостоверившись, что у неё есть ещё пару часов до отбоя, принялась за своё домашнее задание.       Трэверс незаметно посматривала на студентку. В голове билась мысль, что Грейнджер что-то не договорила. Что-то важное. Что-то, что действительно ее снедало, а не эти вопросы с самыми очевидными ответами, над которыми прежняя Гермиона не стала бы даже и думать.

***

      Габриэлла возвращалась в свои покои, после того, как проводила Гермиону в башню Гриффиндора. По дороге она проверяла пусты ли коридоры, нет ли студентов, решивших, что они вправе разгуливать ночью по замку. Но, если быть честными, то сегодня было не ее дежурство и потому она лишь вскользь осматривала тёмные, освещённые только редкими факелами, коридоры. Так, на всякий случай.       Зайдя в покои, девушка сквозь зубы выругалась, увидев силуэт сидящего мужчины в кресле у камина. Рефлексы сработали быстрее, чем зрение, и в следующую секунду преподавательница стояла в боевой позе, выхватив из рукава палочку. Приглядевшись, Элла поняла, что ночной посетитель потягивал что-то, наверняка, алкогольное из стакана.       Только один маг мог позволить себе такое бестактное поведение. Вздохнув, профессор опустила руки, встряхивая их.       Тонкая мужская кисть была прикрыта рукавом сюртука, а выглядывающая из-под рукава белоснежная рубашка прикрывала тыльную сторону ладони почти полностью, открывая только вид на длинные пальцы. — Что ж вам всем сегодня неймётся… — тихо прошипела Элла. — В чем дело, Снейп? — уже громче сказала она.       Тон был слегка раздражительным. Она чертовски устала и не была настроена на разговор, а тем более на обмен колкостями, с Ужасом Подземелья. День был слишком долгим, даже мучительно бесконечным. Ей хотелось, чтобы ее наконец оставили в покое и перестали нагло и бессовестно вламываться на ее территории. Дали поспать в конце-то концов.       Тем не менее, Элла подошла ближе, но все ещё оставалась позади зельевара.       Северус молча полез в правый карман мантии. Мгновение — и он опустил на рядом стоящий столик два заполненных чём-то пузырька. Лилиана лишь вопросительно подняла бровь, наблюдая за изящными пальцами, чего Снейп физически не мог заметить, к счастью. — Принёс Умиротворяющий бальзам и зелье Сна без Сновидений, — оповестил ее обладатель бархатного голоса. — С чего вдруг такая щедрость? — подозрительно сощурилась ведьма.       Ничего в этом мире не бывает за просто так, а тем более от Северуса Снейпа.       Вероятно, будь она в другом расположение духа, то непременно первым делом поблагодарила коллегу и даже бы слегка умилилась такой заботе. Но сейчас она была изрядно вымотанна, как и физически, так и морально. — В последнее время, ты выглядишь почти, как Бинс, — просто пояснил Север, даже не утруждая себя обернуться. — Надеюсь, мне не надо напоминать, о последствиях злоупотребления этих зелий.       Габриэлла хмыкнула. Подойдя ближе, уселась в мягкое кресло, позволяя себе наконец скинуть передавившие пальцы туфли и поджать под себя ноги. Чуть повернув голову, опустила взгляд с задумчивого лица зельевара на пузырьки зелий. Девушка отлевитировала их на полочку с надписью «Лекарства» настенного шкафа со стеклянными дверцами. — Тебе не показался странными разговор в примыкающей к Большому залу комнате? — в тёмных омутах отражался пляшущий огонь.       Прошёл почти месяц после тех событий, но у них обоих не было времени на разговоры, а тем более на очередное расследование. Она была занята уроками, проверкой домашнего задания, периодически слежкой за Поттером, с которой помогал Мрак, бумажная волокита с головой подгрузила девушки в это почти непроходимое болото. Он был занят примерно тем же, но ещё успевал перепроверить надежность возведённого над трибунами купола и в общем безопасность зрителей. Ему, конечно, помогали. Хотя, скорее это он помогал. — Более чем, —  наконец отведя от мужчины взгляд, она стала тоже разглядывать причудливые формы огня. — Поскольку никто извне не мог подставить Поттера, то остаётся только обитатели Хогвартса. — Студентов отметаем сразу, — проведя по губам большим пальцем, согласился мужчина. — Никто не обладает настолько сильной магической силой, чтобы обмануть сначала чары Дамблдора, а затем — Кубка. — Остаются профессора, — жар от камина наконец стал согревать ее подмерзшие ноги. — Дамблдора, МакГонаггал, Поппи… — начала перечислять Габи, а потом замолкла на секунду, задумавшись. — В общем-то, всех Хогварцев можно смело отмести. Разве, что только ты не захотел почти своими руками убить Поттера, таким изощрённым способом.       Ее глаза сощурились и уже смотрели на профиль Снейпа. Тот скривился, как будто перед ним снова восстал Поттер-старший и его верные подпевалы. Но ничего не сказал. Видно было, что он тоже до смерти уставший, хоть и держался гордо, не показывая своей слабости. И Габи почти поверила, если бы не эти антрацитовые глаза. Сейчас такие открытые, искренние, что можно было прочитать все его эмоции и чувства, не напоровшись на острые ледяные шипы или непробиваемую стену.       Оба чувствовали, что вопрос «кто?» все ещё был открыт и они просто зашли в тупик. Чтобы надолго не оставаться в пронзающей тишине, Габи продолжила: — Игорь конечно идиот, но он был прав.        Чёрный маг медленно перевёл на неё заинтересованный взгляд, допивая остатки алкоголя. — Все произошло спонтанно и неожиданно. Ни у кого в голове не было ни одного стоящего предложения, кроме как «Он кого-то попросил» или «Дамблдор ошибся», а Грюм с ходу выдал, кто, что и каким образом. — Он фактически ответил на все интересующие вас вопросы, — фыркнул ворон.       Элла вздрогнула. Она совершенно не заметила Мрака раньше, но, кажется, теперь ворон почти все своё время проводил не только с девчонкой Уизли, но ещё и со Снейпом. Восхитительно просто. А когда этот ворон бывает свободен? Можно записаться в очередь? — И нас не остановит тот факт, что он бывший и один из лучших Мракоборцев? — Снейп взглядом мазнул по серебру глаз, а потом спустился ниже.        Девушка тем временем заворожённо глядела в камин, даже и не пытаясь испепелить обиженным взглядом своего верного пернатого друга. Это никогда не работало. — Он параноик, — просто пожала она плечами. — Мало ли, что ему могло показаться или в голову стукнуть. — Думаешь, что ему привиделось, что Поттер посягнул на его безопасность, поэтому решил приговорить его к Турниру, будучи уверенным, что тот помрет ещё на первом испытании? — фыркнул мужчина. — Тогда у нас снова тупик, Северус, — вздохнула она, потягиваясь в кресле.       Зельевар кивнул и взмахом палочки отлеветировал на столик что-то прямоугольное — из-за откидываемых огнём теней и плохого освящения с трудом можно было так с ходу сказать, что это. — Прислали за десять минут до твоего прихода, — убрав палочку в карман мантии, указал глазами на, как оказалось, письмо.       Габриэлла вдруг вся подобралась, ожила и с любопытством потянулась к пергаменту. Такой настрой отчего-то насторожил Северуса. Он еле заметно приподнял бровь, подозрительно сощурив глаза.       Взгляд профессора Маггловедения бегал по строкам. Брови слегка нахмурились, пальцы чуть сильнее сжали письмо. — Пишет некий Эмануэль Уильямс, — не отрывая взгляда от написанного, начала объяснять Габи, зная, что зельевару крайне интересно. — Просит прощения, за ожидание. Говорит, что с радостью пообщается со мной и расскажет, что знает о Берте. В ближайшее время у него дел невпроворот, но его отправят на Святочный бал от лица Министерства для контроля, так как Крауч будет отсутствовать, а его помощник слишком юн и некомпетентен для таких занятий, — Элла на секунду подняла взгляд, убедившись, что подробности не особо интересовали мужчину, пробежалась дальше по строчкам и продолжила: — В общем, только на Святочном балу мы сможем поговорить.       Преподавательница сложила пергамент и положила его на стол, облегченно вздохнув. Хоть одна радостная новость за сегодня. Но Снейп был почему-то мрачнее тучи. — Кто это? — сухо поинтересовался коллега.       Даже слишком сухо. — Полагаю, что обещанная помощь от Артура, — наблюдая, за потемневшими глазами Снейпа, с подобием улыбки ответила Элла.       Так-то, Снейп, фестрала тебе на ужин, а не победа.       Кое-что она предпочла скрыть от коллеги. А именно то, что загадочный незнакомец писал, что будет рад стать парой для неё на этот вечер. Девушка, здраво рассудив, что Северус все же не пригласит ее на Бал, мысленно согласилась на предложение, собираясь написать ответ чуть позже. Да и таких людей стоило держать к себе поближе.

***

      Начало декабря принесло в Хогвартс ветер с мокрым снегом. Зимой по замку гуляли сквозняки, но камины и толстые стены защищали от холода. А вот гостям из Дурмстранга нельзя было позавидовать. Их корабль качался на волнах, чёрные паруса рвались в суровое небо, да и в карете Шармбатона было, наверное, не слишком жарко. И ещё все в замке заметили, что Хагрид не оставлял коней мадам Максим без ячменного виски — конюшня постоянно источала винные пары. Студенты возвращались после урока Ухода за магическими существами слегка навеселе, хотя они упорно пытались это скрывать. Профессору МакГонаггалл это не особо нравилось, Грюм лишь ухмылялся, а остальные качали головой, ничего не делая.       Вездесущая Рита Скитер, несмотря на запрет Дамблдора, после той жалкой статейки перед первым Туром о Гарри Поттере, снова появилась на территории замка. В этот раз она заявилась на урок Хагрида. Дети говорили, что Скитер и Хагрид договорились о интервью. Габриэлла думала, что это закончиться так же, как и с Гарри. Враньем и абсурдом. Но делать что-либо поздно — Рубеус не послушал бы сейчас даже обожаемого Дамблдора, который, как мы помним, не вмешивается в такие дела, а что уж Поттера.       Как-то воскресным утром директор собрал всех преподавателей в своём кабинете. — Что ж, с планами разобрались, — сложив руки в замок, взял слово старец. — С винными парами — тоже, — он слегка склонил голову на бок. — К Святочному балу.       Альбус перевёл загадочно-хитрый взгляд на преподавателей, сидящих перед ним. На лицах женского состава заиграли нежные улыбки. — Бал это прежде всего танцы, — таинственно улыбнулся в седовласую бороду Дамблдор. — Студенты должны уметь танцевать, а особенно Чемпионы, поскольку они будут открывать Бал в паре с выбранным партнёром.       Деканы факультетов дружно кивнули, кроме Снейпа сидящего с непроницаемым лицом. Трэверс же мигом представила себе сцену, где Ужас Подземелья учит детей танцевать. Улыбку сдержать было трудно. — Бал для старшекурсников, но пригласить они в партнеры себе могут учеников и с младших курсов. Форма одежды — парадная, — директор почесал, скрывающийся за бородой, подбородок, как будто вспоминая. — Бал начнётся в восемь часов вечера, а закончиться в полночь.        Теперь женщины еще и удовлетворенно переглядывался между собой. Видимо, были довольны временем завершения праздника. Балы балами, а сильно нарушать режим сна студентов из-за летающей в воздухе атмосфере праздника не в коем случае нельзя было. — Самое главное: деканы, на вас лежит ответственность за проведение пары уроков для наших учеников, чтобы они могли свободно выйти и станцевать в паре с партнёром, — серьёзный взгляд из-под очков-половинок прошёлся по четырём профессора, заведующим факультетами. — Может быть, есть вопросы?       Преподавателя услышали все, что им требовалось, поэтому лишних вопросов не возникло. Педагоги молча ожидали следующих слов директора, пока профессор МакГонагалл поджала губы, понимая, что со львами приодеться провести не просто «пару уроков», а серьезную подготовку, в особенности с Поттером. — Тогда, я вас отпускаю, — проговорил он уже с улыбкой и легкими искрами предвкушения.       Профессора стали неторопливо вставать, кто-то брал в руки, так и не пригодившиеся, пергамент и перо. Стали шёпотом переговариваться, по одному выходя из кабинета. Как и ожидалось, Снейп вылетел первый, было слышно на весь кабинет, как он крушил зубную эмаль во время речи директора. Не вышел, нет. Буквально вылетел, в проходе мелькнула только тёмная мантия.        Элла спохватилась и метнулась за мужчиной, Мрак, решивший впервые посетить сие мероприятие вместе с Габи, недовольно каркнув, полетел следом, тарахтя о что-то о том, что в ее возрасте такие забеги устраивать уже поздно. Девушка не до конца понимала зачем, но в голове билась одна мысль: «Вот он шанс. Догнать». И она повиновалась ей.        Только не так-то просто было догнать Ужаса Подземелья, когда его шаг, как твои три. — Профессор Снейп!       А непробиваемость была похлеще, чем каменные стены Хогвартса или толстая кожа Василиска, покрытая чешуей. Как вы догадались, реакции на оклик не было ни-ка-кой. Даже скорость не сбавил. Чертова летучая мышь.       Они все ближе оказывались к подземельям. «С каких это пор ты бегаешь за гордым, холодным и неприступным мужиком? — с издёвкой в голосе попытался снова привлечь ее внимание, непонятно почему и зачем летящий рядом, Мрак. — Позор твоим сединам, Трэверс». «Мрак, хоть ты не начинай!» — она зло отмахнулась от него, будто от назойливой мухи.       Мерлин, да когда же у этого мужчины хотя бы отдышка начнётся. Они почти дошли (ну, кто дошел, а кто долетел) до его кабинета, когда Габи всё-таки удалось крепко ухватить убегающего Снейпа за руку. Ему пришлось резко остановиться и обернуться к врезавшейся в него девушке с видом, будто он делал ей одолжение. А взгляд так и кричал, куда именно Габи стоило сейчас пойти. — Какого черта я бегаю за тобой по всему, мать его, Хогвартсу? — с отдышкой, но не менее зло спросила профессор. — Понятия не имею, — он смерил ее безразличным взглядом. — И это я должен задать тебе этот вопрос.       Трэверс злилась. Сильно, да так, что было ощущение, что кровь начала закипать в жилах. Но если она сейчас наорет на него, то ничего не добьётся. Ну, разве что парочку крепких и самых ядовитых словечек — точно. — Я лишь хотела предложить помощь.       Габи, прикусив язык, уже успела пожалеть, что сказала это. Ответ не заставил себя долго ждать, к счастью или к сожалению. — В чем же? — яд сочился из каждом его слове, тесно переплетаясь с угрозой. — Расскажешь, как чайники работают? — Яда бы тебе поменьше вырабатывать, а то язву заработаешь, — почти шипя, ответила Элла.       Северус тяжелым взглядом сверлил пару секунд Габриэллу, а после тяжело вздохнул. Следом за ним и Габриэлла. Понимали, что ведут себя как взбунтовавшиеся подростки. Тихий вдох-выдох, пока рядом слышалось хлопанье крыльев. — Я лишь предлагаю тебе помощь с уроками танцев для слизеренцев, — все ещё невольно сжимая руку мужчины, будто боясь, что он может снова сорваться на бег или испариться и тогда ей его уже не догнать, продолжила девушка.       Словно он был той самой Золушкой в хрустальных туфельках, что убегала в полночь, боясь, что принц увидит ее настоящую. Но принц будет настойчивым, благодаря чему и найдет свою Золушку. Мерлин, пускай Северус Снейп никогда не узнает об этом сравнение.       Чёрная бровь вздернулась, глаза сощурились.       Глупо. Очень глупо это прозвучало. Ведь они оба прекрасно были осведомлены, что чистокровных слизеринцев с детства обучали танцам. И что Снейп мог просто попросить того же Малфоя в паре с какой-нибудь девчушкой станцевать, показав пример остальным. Таким же образом мог проверить всех разом.        Но что-то непонятное в грудной клетке рвалось, словно свободолюбивая птица, наружу, не желая просиживать время взаперти. Не желая упускать возможности.       Кажется, минута молчания длилась мучительно долго, а его глаза становились все холоднее. Что происходило у него в голове? Какие мысли стояли сейчас на первом месте? Вряд ли когда-нибудь хоть кому-то будет под силу понять это. Это же не голова Грейнджер, что буквально выглядит как библиотека. — Я отправлю сову с временем, — тихим тоном оповестил профессор и, развернувшись, поспешил удалиться. «Вы ничем не отличаетесь от тех подростков. Что-то придумываете, вместо того, чтобы спокойно обсудить, спросить», — Мрак наверняка сейчас закатил бы глаза, если бы мог.       Только успокоившееся сердце Эллы гулко начало отбивать ускоряющийся ритм, запоминая все и откладывая в самые недры. Закрывало на семь замков, печатей, заклинаний, сохраняя только для себя. Он согласился.

***

      Время шло своим чередом. Последние дни семестра выдались на редкость шумными. Какие только слухи не витали по замку о предстоящем бале. Поговаривали, например, что Дамблдор купил у мадам Розмерты восемьсот бочек хмельной медовухи, на что Трэверс только ухмылялась, когда близнецы брались расспрашивать ее. А уж как взбудоражились дети после объявления, что была приглашена группа «Ведуньи». Кто такие «Ведуньи» Габи не особо знала.  Но судя по ажиотажу среди выросших (в ее случае, это были близнецы Уизли, прожужжавшие ей про это все уши и неустанно предлагали ей стать их парой на Святочном Балу) под музыку ВРВ (Волшебного Радиовещания), это был сверхзнаменитый ансамбль.       Мучения Габриэллы наконец закончились и мадам Тифу завершила пошив ее платья. На последней примерке, девушка забрала наряд, послушав от швеи уйму пожеланий в удаче, комплиментов и, конечно, чуть упрекающих слов о том, что Габи следовало чаще появляться у неё. Лилиану одолевали разные мысли о том, стоило ли так заморачиваться с выбором одежды на какие-то пару часов, если же у неё не было пары как таковой, лишь призрачный намёк от Эмануэля. Девушка, конечно же, закрыла глаза на то, что это был вовсе не намек, а уж тем более не призрачный. Это было прямое приглашение, которое она приняла. Проблема была совсем в другом. Приглашение было не от него.       Некоторые учителя, среди них и крошка Флитвик, махнули рукой на старшекурсников, ополоумевших от предстоящего бала. Он позволил на своих уроках играть кто во что горазд. Элла же, ведущая уроки в основном у старшых курсов, только и слышала недовольное жужжание о умение, а точнее неумение, переставлять ноги в танце. И Габи, понимая, что сейчас им что-либо объяснять из учебной программы было просто-напросто бесполезно, расчистила пространство посреди своего кабинета. Студенты радостно загалдели и выстроились полукругом, а их учителями стали двое из Слизерина: мистер Деррек и мисс Монкли. Поначалу неуверенно, но чуть позже расслабились и стали с завидной усердностью показывать что, да как. Перегрин Деррек указывал, как парню следовало держать свою партнершу. Агнес Монкли — как девушке стоило держаться за партнёра и довериться ему в танце, чтобы он вёл.        Трэверс наблюдала за этим с искренней улыбкой, пока сознание само подкидывало картинки из прошлого. Когда она уговорила Северуса сходить на Бал к Малфоям.       Скользящие движения под ритм мелодии. Обдуваемая Астрономическая башня, на которой проходили их репетиции. И даже сам Бал, на который заявились Поттер под руку с Эванс и Блэк с какой-то блондинкой, не мог испортить воспоминания о их танце, тёплых мужских руках на девичьем теле.       Другие учителя подобного понимания не проявили. Ничто не могло отвлечь профессора Бинса от истории магии, даже собственная смерть, тем более такой пустяк, как Святочный бал. МакГонагалл и Грюм заставляли студентов работать на уроке до последних минут. И конечно, Снейп скорее бы усыновил Гарри, чем позволил бездельничать в лаборатории зельеварения. Хотя тут спорный момент.       До Святочного Бала осталось каких-то пару дней, вечером к Трэверс всё-таки прилетел филин с письмом от Снейпа. В нем сообщалось, что через час Габи следовало появиться в гостиной, пароль прилагался. В душе поднялся волнующий трепет, а легкая невольная улыбка появилась на губах. Профессор подумала, что ее коллега был слегка самонадеянным. Другие деканы вот уже не первую неделю проводили такие уроки для своих подопечных, а Снейп решил это сделать за три дня до наступления Бала. Невозможный мужчина.       В назначенное время Габриэлла назвала пароль от гостиной и вошла внутрь. Все осталось таким как было ещё при ее учебе, вот только кожаные кресла и диван были убраны, освобождая больше места для танцев. Ее уже ожидали толпа студентов в зелёных галстуках и непроницаемый зельевар. Кто-то из детей неуверенно переминались с ноги на ногу, кто-то снимал мантию и закатывал рукава на свитере, как будто готовясь к нелегкому бою, а на лицах младшекурсников читалось лёгкая робость и беспокойство. А кто-то был так же невозмутим, как и их декан. Учились у лучшего, как говорится. — Итак, — тихим голосом начал зельевар. — Директор поручил обучить вас танцевать к Святочному Балу, дабы вы не упали лицом в грязь и не опозорили школу.       Если же кто-то и отнёсся к этой затеи скептически, никто не посмел возражать уважаемому декану. Все лишь озадаченно поглядывали на прибывшую Трэверс, а кое-кто, например улыбающийся Деррек, явно понимал, что здесь делала профессор. — В этом мне поможет, профессор Трэверс, — Северус указал рукой на девушку, та лишь кивнула.       В гостиной царила гробовая тишина, пока улыбка Деррека становилась все шире. Он толкал локтем рядом стоящую Монкли, как бы говоря: «Смотри! Я же говорил!». Слегка раздраженная толчками друга, Агнес все же заразилась его весельем и тоже распылилась в улыбке. — Разделитесь на пары. Живее, — чёрными глазами наблюдал Север за ожившей разношёрстной шеренгой.        Слышалось сосредоточенное пыхтение и возня, но, к счастью, всем хватило пары. Кое-кто из девочек недовольно и брезгливо поглядывал на своих партнеров, мальчике постарше поступали так же. — Сейчас мы с профессором Снейпом будем показывать и проговаривать каждый наш шаг, — привлекая к себе внимание, решила взять ситуацию в свои руки Габи. — Ваша задача, внимательно следить и запоминать.        Ученики синхронно кивнули. В основном, слизеринцы стихли, но тихие шепотки все равно были слышны. К счастью для шептавшихся, разобрать о чем они там таком интересном вели беседу не получилось. Лилиана встала лицом к Северусу, тот сделал то же самое.  — Сначала отойдите от партнёра на пару шагов, — шагая назад, громко сказала Элла. — Джентельмены наблюдают за профессором Снейпом, дамы — за мной. — Молодые люди с прямой осанкой, я повторяю, мистер Гойл, с прямой осанкой, — не глядя на явно смущённого таким замечанием парня, озвучивал свои движения Северус, — подходят к партнёрше. — Затем лёгкий кивок, подаёте руку и говорите: «Позволите пригласить Вас на танец?», — продолжил мужчина. — Девушкам, чтобы ответить на приглашение, стоит лишь протянуть левую руку, — Габи глядела лишь в эти цвета антрацита глаза, сопровождая свои слова действием.       Рука девушки легла в холодную мужскую. Контраст температур заставил покрыться тело приятными мурашками. Снейп слегка сжал пальцы Эллы. — Кавалеры обязаны проводить свою партнёршу, которая должна находиться слева от вас, на свободное место танцплощадки, — Габи надеялась, что ее голос звучал так же твёрдо, как и в начале их урока. — Венский вальс, необходимо помнить всего три правила, — повернув голову к студентам, прошлась строгим взглядом по их лицам. — Легко и непринуждённо улыбаться. Не сталкиваться с другими танцующими, за этим необходимо следить обоим партнёрам. Парни ведут танец, не девушки.       Она выжидающе посмотрела на учеников, когда те кивнут в знак того, что поняли (а не просто стояли и бездумно смотрели на непривычную им картину), пока мужчина вынул палочку и взмахнул ей. На, незамеченном ранее Габриэллой, граммофоне закрутилась виниловая пластинка и по гостиной полилась неспешная мелодия. Звуки скрипки переплетались с партией фортепиано, создавая чарующее сочетание звуков.       Профессора вновь подошли к друг другу чуть ближе. Левая рука девушки уже находилась на плече партнёра, а другая — покоилась в ладоне зельевара. Свободная мужская рука легла на талию Эллы, нежно притягивая ещё ближе.       Ноги повиновались ритму мелодии. Пусть она давно не танцевала, но мышцы ещё помнили нужные движения. Вот что значит мышечная память.       Очарованные плавными, почти скользящими движениями профессоров, студенты, не отрывая глаз, дружно отпрянули назад, когда взрослые закружились в танце. Но надо отметить, что большинство почти уронили свои челюсти на пол. Никто не ожидал увидеть, как Гроза Подземелья, словно прирожденных танцор, будет кружить по гостиной Трэверс! А то, что им вообще посчастливилось лицезреть как танцует их собственный декан, они никогда не забудут вовсе. Никто не ожидал, кроме парочки ухмыляющихся старшекурсников, разумеется. Кажется, один из них протягивали галеон стоящему рядом товарищу с ослепительной и самодовольной улыбкой. Если бы Снейп увидел — выволочки не избежал бы никто!       Северус и Габриэлла смотрели исключительно в глаза друг друга, будто не существовало, кроме них ничего и никого больше. И все казалось до смешного правильным. Ноги не спотыкались, не спешили и не были слишком медлительными. Сердце скакало таким бешеным галопом, что казалось еще чуть-чуть и его пришлось бы ловить по всей гостиной. Девушке даже казалось, что она полностью отдала бразды правления мужчине, не пытаясь перетянуть их на себя, когда ее настигло разочарование. — Ты снова пытаешься вести, — шепотом подметил Северус. — Если бы я пыталась это сделать, то уже бы достигла успеха, — к вящему недовольству партнёра, зашипела Лилиана.       Снейп больно сжал девичьи пальцы в своей ладони, отчего Трэверс поморщилась и недовольно шикнула на него: — Ещё раз так сделаешь и я наступлю тебе на ногу.       Габриэлла ещё шептала какие-то проклятия в сторону Снейпа, продолжая будто бы парить над полом и мечтая о том, чтобы это закончилось и одновременно не прекращалось. — Дал же Мерлин партнершу, — в ответ тихо фыркнул зельевар. — Предпочитаешь танцевать в обществе МакГонагалл? Так я быстро уступлю место, — раздражённая девушка сделала вид, что хотела отстранится и прекратить танец.         Но мужские руки на талии тут же вернули ее обратно, продолжая кружить их по воображаемому кругу. Глаза сощурены, а в них был опасный предупреждающий огонёк.       Со стороны студенты видели, что между танцующими происходили какие-то баталии, слов из-за музыки и некоторых шептавшихся учеников было не расслышать. Однако, недовольство и некое возмущение читалось на лицах обоих. Все это выглядело до очевидного странно.       Наконец, музыка закончилась и партнеры неспешно отстранились друг от друга. Метнув последний злой взгляд на Северуса, хоть и почувствовала прилив досады от завершения, Габриэлла заговорила: — Надеюсь, вы смотрели внимательно, — толпа детей дружно хмыкнула, очевидно, что они наблюдали несколько внимательнее, чем требовалось. — Сейчас музыка вновь заиграет и вам предстоит повторить наш танец.       Слизеринцы подобрались и распределились на импровизированной танцплощадке. Встали лицом к выбранным партнёрам и отошли на пару шагов, готовясь начать с приглашения.       Услышав мелодию, учащиеся пришли в движение. Это было похоже не на аккуратный крутящийся круг танцующих, а на целых вихрь сбесившихся бабочек. Студенты вальсировали вразнобой по всей площадке.Тем временем профессора контролировали процесс обучения студентов, расхаживая по гостиной. Они старались навести порядок, при этом еще и следя за соблюдением этого самого порядка. — Мистер Блейз, что за небрежность? — подойдя к темнокожему пареньку и его светловолосой партнёрше, закатила глаза Габи. — Не соплохвоста на водопой ведёте. Будьте нежнее.       Слизеринец что-то с ухмылкой ответил преподавательнице, но та уже не слушала его, отвлекаясь на критикующего на всю гостиную Винсента Северуса. — Мистер Крэбб, почему ваши руки, — его холодный взгляд метнулся на поясницу Паркинсон, — блуждают там, где не должны? Положите их немедленно на талию! — чуть повысив тон, начал направлять нещадно краснеющего Винсента декан.       Но, кажется, сегодня Крэбб стал ещё глупее, чем когда-либо был. Потому что то, что произошло далее, не ожидал никто. Дети даже замерли, прекращая отрабатывать движения и все, как один, уставились во все глаза на бедного подпевалу Малфоя. — Да не на мою, черт бы вас побрал! — зашипел заведённый зельевар. — Непроходимый вы тупица!       Из толпы слизеринцев послышались смешки, даже Лилиана не смогла сдержать ухмылки. Надо же, что глупость и очевидный стресс делает с людьми.       Снейп же гневно зыркнул на студентов, отчего те живо замолкли и, суетясь, продолжили танцевать. Этот мужчина мог лишь одним взглядом управлять гормонально нестабильной толпой. Восхитительно.       Так преподаватели обошли всех учеников. Никто не избежал замечаний и критики. Под конец у большинства было довольно сильно подпорчено настроение, нервная система и все, что только можно, но своего профессора всё-таки добились и со стороны довольно созерцали плоды своих трудов.