what a lie,Sever

      Первый учебный день закончился на удивление быстро и гладко. Профессор Трэверс на своих парах проверяла, как был усвоен прошлогодний материал. Результат ее удовлетворил. Студенты были полны энтузиазма и, перекрикивая друг друга, просили провести урок посвящённый тому, что было бы им интересно. Идей было ровно столько, сколько в замке обитало домашних эльфов. Не мало, в общем. Запомнить все было невозможно. Потому каждый ученик написал на листке свои идеи и выделил одну, которую занимала его ум больше всего, с некоторыми подробностями, чтобы Габи могла понять, чего именно они хотели.       В приподнятом настроении она приближалась к Большому Залу на обед, размышляя с чего стоило начать поиск информации о странно ведущей себя Берты, когда услышала со стороны Зала строгий и взволнованный голос Минервы. Она прибавила шаг и через минуту увидела того, кто стал новой целью МакГонагалл.       Слизеринец по имени Люциан Боул лежал кучей на полу, тёмные волосы упали на ставшее ярко-красным лицо. Пошатываясь, он встал на ноги. Но отнюдь не скверно выглядящий студент стал жертвой профессора. — Грюм, мы никогда не используем трансфигурацию как наказание! — сказала профессор МакГонагалл слегка севшим голосом. — Профессор Дамблдор вам наверняка об этом говорил!       Габи с непониманием осмотрела Поттера, Уизли и Грейнджер, пока Минерва и Аластор выясняли, как следовало поступить с провинившимся. Те вроде были целы и просто наблюдали. Их лица не выглядели виноватыми, значит, была надежда, что они просто стали свидетелями, как и Элла. Гермиона, заметившая преподавателя Магловеденья, кивком указала на газету лежащую рядом со слизеринцем. Габи слегка наклонила на бок голову и попыталась прочитать заголовок страницы и в этот момент другой ученик змеиного факультета сделал шаг назад, когда Грозный глаз приблизился, и краем мантии закрыл газету. Профессор Магловеденья выпрямила шею и с прищуром продолжила наблюдать. — Ещё один старый знакомый, — прохрипел Грюм. — Мечтал я побеседовать со стариной Снейпом… Пойдем-ка, ты… — он ухватил Боула за плечо и повлёк его ко входу в подземелья.       Профессор МакГонагалл несколько мгновений обеспокоенно смотрела им в след, потом взмахнув палочкой и заставив валяющиеся неподалёку на полу книги подняться в воздух и полететь к ней в руки. Оглядев всех и покачав головой, когда ее взгляд дошёл до Трэверс, ушла.       Дети стали заходить в Большой зал, снова заводя беседы, толкаясь и шумя. Кучерявая гриффиндорка уже хотела подцепить валявшуюся бумагу, когда Гарри ее опередил. Он живо схватил газету, пока ее не затоптали, и начал пробиваться через оживлённую толпу учеников к своему опекуну. — Вот, — не смотря на девушку, мальчик протянул выпуск Пророка. — Боул стал оскорблять миссис и мистера Уизли с помощью этой газеты, а когда мы уже хотели уйти, то попытался выпустить заклинание в спину. Тут его и поймал Грюм, — скороговоркой оповестил ее Поттер. — Спасибо, мистер Поттер, — профессор забрала газету, цепким взглядом оценивая эмоции паренька.       Она увидела, как Гарри грустно улыбнулся и поплёлся в след за своими друзьями в Большой Зал. Что ж, он не кидался в неё проклятиями и не кричал о том, что она трусиха. Значит он или не заметил ее тогда на Матче, или… или… О другом развитии событий думать совершенно не хотелось. Каждый новый вариант был хуже предыдущего.       Глаза Трэверс опустились на страницы «Ежедневного пророка» и заскользили по тексту. Девушка старалась вникать в написаное. Мысли о мальчике-который-вечно-куда-то-лез потихоньку отступали.

***

      За следующие несколько дней все в школе узнали, что у преподавателя зельеварения мстительность достигла нового уровня за лето. Первый об этом узнал Невилл — умудрился расплавить шестой по счету котёл. Бедный мальчик. Но Снейп так не считал и обеспечил ему прекрасное вечернее времяпрепровождение в его кабинете. В этот вечер Габи зашла, чтобы одолжить зелье Сна без Сновидений, и увидела, как павший духом Лонгботтом потрошил целую бочку рогатых жаб. Девушку тогда даже перетряхнуло — она со школьных времён помнила, как лягушачьи кишки застревали под ногтями и их потом приходилось чистить не один раз, а как они воняли после этого… Как же она ненавидела готовить зелье, где требовалось потрошить лягушек и прочих существ.       Почему профессор не пошла к медведьме за зельем? Поппи начала бы беспокоиться и расспрашивать о ее самочувствии, не дай Мерлин, заставила бы ещё пройти медицинское обследование. Со Снейпом всё было куда проще — парочка выпущеных шпилек в адрес друг друга и зелье уже было в кармане. Но не только спасительное вещество привело ее к Северусу. Она хотела обговорить с ним детали Турнира и Святочного бала, но при ученике это обсуждать не стоило.

***

      В вечер четверга Лилиана отправила сову к Артуру с просьбой. Она расспросила его о Берте, надеясь, что он когда-то пересекался с пропавшей ведьмой. В архиве Хогвартса, как и ожидалось, ничего, кроме коротких записей со школьных времён, не нашлось. Не хотелось дёргать главу семейства Уизли, но у неё больше не было других знакомых в Министерстве (они либо все уже давно ушли в отставку, либо сидели в Азкабане). Возможно, он что-то да знал или мог подсказать, где стоило поискать. Через минуту после того, как за совой закрылось окно, в кабинет ворвалась взволнованная Грейнджер. Как обычно бывало, Габи успела только поприветствовать студентку, как ее чуть не сшиб с ног словесный поток. — То есть профессор Грюм применял на пауках Запрещённые заклинания, кидался в учеников мелом и вы записывали примечания к каждому из Непростительных? — через полчаса беспрерывного и весьма эмоционального и местами повторяющегося рассказа студентки севшим голосом произнесла преподаватель.       Замершая ранее у полок, она смотрела на Гермиону с некоторым недоверием. Она верила, но скептик живущий внутри неё настойчиво дергал за нервы, приговаривая, что это нужно было ещё проверить. Залетевший буквально минут десят назад Мрак, склонив голову, хлопал глазками, не особо улавливая нить разговора. — Да! — вскрикнула взвинченная Миона. — И самое страшное, что после окончания урока большинство обсуждало заклятия со смесью ужаса и восторга! — вскинула руками, чуть подскакивая на месте. —Восторга!       Дамблдор заверял, что Грюм был лучшим в своём деле. Что он показал бы им, как обороняться. Защитить себя и, возможно, окружающих. И что теперь? Он учил их как использовать Непростительные, за которые можно было заработать пожизненный срок в Азкабане. «У меня закрались сомнения насчёт его уравновешенности и стабильности психического состояния», — про себя сказала Габи, ожидая реакции ворона. «Справедливые сомнения, — поправил он и чуть обижено добавил: — Я говорил тебе». — Невилл был сам не свой. Такого ужаса в его глазах я не видела даже, когда Снейп поил его зельем Тревора. Да и Гарри выглядит не лучше. Я подозреваю, что он думал о родителях, — покачала головой Гермиона, глядя на профессора то ли с просьбой, то ли с надеждой. «Он ещё и детей мне решил измучить», — где-то внутри стало прорастать зерно злости на Грозного Глаза.       Трэверс все так же стояла, не шевелясь, и глядела на гриффиндорку. Но ее взгляд как будто не видел ее, проходил сквозь неё. Это заставило кучерявую чуть склонить голову и напрячься всем телом.       Габи думала о том, как скоро Дамблдора, Грюма и школу настигнут неприятности из-за того, чем дети четвёртого курса занимались на уроке по Защите от Тёмных Искусств. И пострадает ли от этого репутация школы? Стоп. С каких пор ее волновала репутация этой школы? — Ладно, — Элла наконец отмерла и встряхнула головой. — Я попробую что-нибудь с этим сделать, — глубоко вздохнула Трэверс. «Если Дамблдор позволит», — мысленно добавила девушка и плюхнулась в кресло.       Кареглазая, слегка приподняв уголки губ, кивнула и снова заговорила: — Гарри пришёл ответ от Сириуса. Он напис… — Что значит «ответ от Сириуса»? — перебила ее Габи, хмурясь. — Вы… ты разве не знаешь? — студентка почувствовала себя неловко и смутилась, будто лезла не в своё дело.       Профессор вопросительно изогнула бровь, показывая, что она сейчас совершенно не понимала, о чем они говорили. — Я думала, Гарри не скрываете от вас… тебя это, — слегка покраснев и не зная куда деть свой взгляд, ответила кудрявая.       Она начинала волноваться. И это было слышно и видно. Кажется, гриффиндорка сейчас обильно поливала водой тот самый росток злости. — Да что, мантикора тебя дери, это?! — чуть громче и нервнее воскликнула Элла, заставив ученицу вздрогнуть.       Преподавательница мысленно дала себе пинок, заставив глубоко вздохнуть и перекрыть кислород раздражению. Гермиона уж точно была не виновата в этом. И, очевидно, девочка была не в курсе их ссоры в день рождение Поттера. — Извини… — пригладив и так ровные волосы, поубавила в голосе злости. — Что Гарри не сказал мне? — Он ведёт переписку с Сириусом с тех пор, как он сбежал, — ожидая нового всплеска эмоций, тихонечко сказала девочка. — Вы правда не знали?       Колкости уже были готовы слететь с языка, которые наверняка бы задели гордую Грейнджер. Желание выдворить гриффиндорку, в догонку кинуть послание для Поттера, а потом спалить к чистокровной матери эти раздражающе тикающие настенные часы, находившиеся над ее головой в кабинете, горело где-то в груди обжигающим внутренности огнём. Но нет. Она должна была контролировать себя. Держать в руках. Не пугать и не заставлять нервничать Грейнджер. Ей хватало Поттера с Уизли.       Поплотнее стиснув зубы, Элла покачала головой. — Взрослые обманывают детей, чтобы скрыть от них вещи, к которым, по их мнению, дети ещё не готовы. Так же и дети скрывают то, что считают неподвластным пониманию взрослых, — усмехнулась Габи, скрывая настоящие эмоции под трещавшей по швам маской спокойствия. — Так вот, Сириус летит на Север. Похоже, он возвращается, — подрагивающим от волнения голосом, договорила студентка.       Нет, вашу мать, это жизнь точно решила испытать на сколько ещё хватит ее выдержки. Что значит «возвращается»? Он забыл, что он все ещё числился преступником? И какого дементора ему понадобилось лететь сюда?       Элла с мрачным видом подперла голову руками сплетенными в замок, опять уйдя в своим мысли. Через мгновение послышался неловкий кашель и ёрзанье на стуле. — Что-то ещё, Грейнджер? — откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза, устало спросила Элла. — Да… Я…эм… В общем, кое что сделала, — послышалось шуршание мантии.       Габи открыла глаза и увидела, как девчушка достала из кармана что-то цветное. Профессору пришлось сесть ровно, чтобы разглядеть. Гермиона с трепетом поднесла поближе, а потом и вовсе передала своё творение в руки преподавателя.       Это оказался цветной значок и на нем было написано: ГАВНЭ. Мрак с любопытством склонил голову на бок и чуть поддался вперёд, чтобы рассмотреть с высоты спинки стула значок. Габи изо всех сил держалась, чтобы не прыснуть. Ну что за нелепость? ГАВНЭ, серьезно? — ГАВНЭ? — крутя и вертя в руках значок, старалась не придавать голосу насмешливых ноток.       Гермиона была уникальной. Одна на десять тысяч, если не на миллион. Сначала она подняла в Габи разрушающую бурю и с лихвой удобрила почву раздражением, а сейчас заставляла ее скрывать смех и стараться вести себя серьезно. Уникальна. — Это Г.А.В.Н.Э., — нетерпеливо ответила Миона. — Означает — Гражданска Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов. Я только ее основала.       Мрак громко каркнул, говоря что-то не совсем приличное в сознание Трэверс. Элла закрыла рукой глаза. Почувствовав, как уголки губ дёргались в улыбке, спустила ладонь ниже. Грейнджер смущенно разглядывала свои колени и мяла края юбки, иногда кидая оценивающие взгляды на преподавателя. Она ждала реакции. Положительной. Но как тут можно было хоть что-то сказать в поддержку, когда из неё рвалось целое ведро язвительности, сарказма и смеха? — И, — голос, подставляя свою хозяйку, дрогнул, — какие цели у этой твоей Ассоциации? Сколько участников?       Мерлин, дай ей сил прямо сейчас не зайтись смехом и позорно не свалиться на пол. Салазар Всемогущий, неужели Гермионе Джин Грейнджер не усидеть и секунду на месте спокойно? — Я досконально изучила все в библиотеке. Рабство эльфов уходит корнями в глубину веков! — вдруг неожиданно резво взбудоражилась девочка. Похоже Элла зацепилась за ту тему, о которой Герми могла говорить вечно. — Ближайшая цель — обеспечить домашним эльфам достойных заработок и условия труда. В дальнейшем — изменения закона о запрещении использования волшебных палочек и попытка добиться представительства эльфов в Отделе по регулированию и контролю за магическими существами, поскольку они там вопиющим образом отсутствуют, — она скорее тараторила, чем говорила.       Гермиона смотрела на Габи, сияя, как именинница, а девушка сидела, не зная, смеяться ей или плакать. Почему-то она была четко уверена, что никто, даже Гарри и Рон, ещё не вступили в ее ассоциацию. А близнецы и того только шуток напридумывали с ее ГАВНЭ, что в глазах могло потемнеть от их количества и качества. Может Миона тоже решила опробовать себя в юморе? Когда уже можно было начать смеяться? — Гермиона, — собрав весь свой самоконтроль в кулак, серьезным, но при этом мягким голосом начала Элла. — Ты хоть уточнила у самих эльфов, желают ли они быть «Независимыми» и получать за это деньги?       Студента нахмурилась и открыла рот, чтобы возразить, но через мгновение глупо захлопнула его обратно. Видимо, не нашлась что ответить. — Это не плохо, что есть такие, как ты — готовые сражаться за права братьев наших меньших, — аккуратно, стараясь придать голосу всевозможных оттенков поддержки, продолжила Габи. — Но эльфы не считают, что они в рабстве. Им нравится выполнять поручения, угождать своим хозяевам. — Но это же и правда самое настоящее рабство! — вскинула руками ученица, показывая своё явное несогласие. — Они работают за просто так! Не получают никакой выгоды от этого! Только волшебники получают все! — Они получают удовольствие, выполняя приказы своих хозяев, — парировал Трэверс. — Они рады чувствовать себя полезными. — Кто в самом деле получает удовольствие от прислуживания неблагодарным волшебникам? — вздёрнув бровь, сложила руки на груди Миона.       Как минимум один человек и ворон в этой комнате знали правильный ответ на вопрос, как и то, что ГАВНЭ не вышло бы за пределы этой школы, что уж было говорить о изменениях законов связанных с эльфами. — Хорошо, давай по-другому, — вздыхая и морально готовясь, девушка придвинула стул ближе. — Посмотрим на примере работающих в Министерстве людей. В таких отделах, как «Сектор по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов». Иными словами в тех, которые некоторые маги считают бесполезными и не престижными. Как ты думаешь, они получают ту зарплату, которую должны? — Это же Министерство, — взмахнула рукой, смотря на Габи, как на идиотку. — Они наверняка подписывали документы, в которых значились цифры их дохода. И Министерство обязано выплачивать ровно столько, сколько обещало. Не считая всяких штрафов приобретённых за рабочие дни, конечно, — пожала плечами Миона. — А если внимательнее разглядеть семью Уизли? — вопросительно подняла бровь профессор. — Должность у него не самая важная, так что и зарплата невысокая. И их в семье много на одного-то мистера Уизли, — с сомнением протянула Грейнджер, не до конца понимая, как это вообще связанно с эльфами и их рабством. — Бесспорно, должность влияет на заработок, но и Министерство, хоть и кичится своими справедливыми и «правильными» правилами, но им ничего не стоит экономить на своих работниках, тем более на таких отделах. Просто кто-то с этим борется, потому что у них более престижная должности и найти им замену будет не легко, а кто-то занимается работой, за которую возьмутся другие люди за любые деньги. А Артур не в том положении, чтобы выступать с такими высказываниями, — складывая руки на груди, помахала головой Габи. — Вы считает, что Министерство способно на это? — закусив губу, спросила Миона. — Грейнджер, разве история с Блэком тебе ни о чем не говорит? — со снисходительной улыбкой, парировала преподаватель. — Но ведь приговор к Азкабану, за якобы убийство волшебников и магглов, и оплата работы сотрудников — это совсем разные вещи, — нахмурив брови, возразила девочка. — А ты думаешь, если Министерство не стало разбираться, кто на самом деле был убийцей и схватили первого попавшегося, то они станут разбираться с зарплатой людей, которым не выгодно поднимать бунт? — усмешка тронула губы Трэверс.       Студентка ещё больше свела брови к переносице, задумавшись. Ответ был более чем очевиден. — Если бы Министерство честно оплачивало работу волшебников, то Уизли не жили, как сейчас, — хмыкнула Габи, вспоминая жилище рыжих. — Конечно, у них бы не было такого состояния как у Малфоев, но и жили бы они лучше. И что тогда получается в итоге? Что Артур в рабстве у Министерства? Ведь его работу не оплачивают должным образом.       Гриффиндорка молчала. Очевидно, сказать ей было нечего. — В таком случае, можно задаться следующими логическими вопросами: Почему же тогда он не устроиться в другой отдел работать? Где выше зарплата? Ведь он бы мог хотя бы попытаться, — учитель внимательно смотрела на ученицу.       Выждала пару секунд, на случай, если Грейнджер захотелось бы что-то ответить. — Существует ряд причин не позволяющих ему сменить работу, но самая главная — ему нравится его дело. Он же фанатеет от магглов и получается удовольствием от своей работы.       Грейнджер, смотря прямо перед собой, согласно кивнула, но взгляд карих глаза отчетливо говорил, что это ещё не конец. — Тогда следущий логичный вопрос: Почему эльфы до сих пор не устроили бунт, если хотели бы получать деньги за свою работу? — добавила Трэверс, надеясь, что деятельность ГАВНЭ закончиться, так и не начавшись. — Они не знали другой жизни, — возразила с уверенностью в голосе девочка. — Они просто не ведают о других путях жизни, потому что волшебники то и дело, что напоминали им, что они всего лишь рабы.       Господи. Нет. Грейнджер, ну давай же, пораскинь мозгами. Ты ведь это умела. Мрак захлопал крыльями и закаркал. Вероятно, будь он человеком, то сейчас бы, задорно смеясь, катался бы по полу. — Так, Грейнджер, я надеюсь, что ясно выразилась по поводу твоей затеи. Помогать в этом не стану — бессмысленное дело, — заключила Габи, закрывая эту тему, потому что нервов ее на разъяснения и препирания не хватило бы.       Гриффиндорка насупилась, выхватила из рук значок и унеслась со всех ног в башню факультета, сначала попытавшись хлопнуть дверью, но в последний момент поймала ее. — Да, учитель и друг из тебя на троечку по десятибалльной системе, Трэверс, — весело каркнул ворон, перелетая со спинки стула на свою жердочку. — Иди к черту, Мрак, — беззлобно кинула в ответ Габи, потирая глаза.       Салазар Великий, как же она устала от этих упрямых детей…       Пройдёт время и Грейнджер сама увидит, что этот порыв защитить и помочь эльфам провалиться. А пока остальным надо было просто наблюдать. Приглядывать, что б не отгребла проблем. А то она же лучшая подружка Поттера. Как говориться, с кем поведёшься…

***

      Близился конец октября. Скоро уже должны были прибыть Делегации из двух школ, а пока время текло размеряно и спокойно. Студенты продолжали учебу и не было слышно о странном поведении Грюма, это успокоило Трэверс и с походом к директору решила пока повременить.       Иногда профессоров просили помочь с подготовкой к первому туру в Турнире. И когда очередь дошла до Лилианы…       Она чуть ли не посидела, когда узнала, что участникам надо будет отобрать яйцо у драконихи. Иногда для взрослых магов это заканчивалось плачевно, а что говорить о семнадцатилетних студентах? Мало того, все это будете происходить на горной местности. При использовании скалистых возвышенностей были возведены трибуны за считанные дни. Безусловно, знающие своё дело волшебники накладывали на них чары защиты и, если же какому-то дракону захотелось бы устроить шоу, то в него зарядило бы несколько сотен Ампер. Убить не убило бы, но усмирить смогло бы. Потрясающее было бы зрелище.       Эти азартные идиоты, придумавшие этот долбанный Турнир, как товарищеское соревнование, совершенно забыли, что юные маги при этом, как минимум не должны подвергаться смертельным опасностям, а как максимум — остаться в живых и не нуждаться в услугах психолога уже после первого тура! Габриэлла ещё раз поблагодарила всех, кого можно, за то, что Поттер ещё был мал для этого треклятого Турнира и не мог участвовать. Иначе жила бы она на одних только Успокаивающих зельях да бальзамах.       Профессор Магловедения разобралась с бумажками, которые писали ей дети с пожеланиями о теме урока.       Было в общем-то довольно много интересных идея. Некоторые поражали Эллу, потому что прочитать от студента, возраст которого варьировался от тринадцати до шестнадцати лет, что он хотел бы узнать в каких местах эффектнее всего ломать кости магглам, чтобы они не могли двигаться и магам, чтобы те не смогли их быстро излечить, казалось очень подозрительным и странным, даже по меркам волшебного мира. Такие знания в целях самозащиты — полезны, несомненно. Но если ученик начнёт использовать навыки в совершенно иных целях… Да, Министерство поимеет в первую очередь ее, а потом и школу, сделав это с превеликим удовольствием. Так что такого рода идеи были отложены к худшим временам.       Если вкратце, то Габи отобрала самое безобидное пожелание — «научиться орудовать кинжалами и мечем, как самураи». Кто-то явно очень сильно увлекался японской культурой.       Бывала она в Японии и как-то чуть не умерла от Катаны Женщины-Самурая, но кое-чему она даже научилась. Это, конечно, совсем другая история, а нам следует вернутся к нашей.       Так что на уроке они закончили начатую тему и договорились на следующем уроке заняться клинками. Домашним задание детей было выяснение информации о разновидностях кинжалов и хваток. Также им предстояло попрактиковаться в трансфигурации и сделать себя бамбуковый кинжал и потренироваться его держать в разных позициях.       И в этот же день чуть позже профессор была готова плюнуть на все и придушить Грозного Глаза.       Габи возвращалась в свой кабинет из учительской, когда из двери стали вываливаться уставшие студенты четвёртого курса Гриффиндора. Кинув взгляд на кабинет, поняла, что это был кабинет ЗоТИ. Рядом с ней проплелась пара измотанных студенты. — И как только у Гарри получилось сопротивляться Империусу? — сказал один из них, заставив преподавателя обернуться на уходящих учеников и замереть на месте. Что. Мерлин. Вас. Всех. За. Ногу. Значит. Сопротивлялся. Империусу?!       Она фурией подлетела к кабинету, когда от туда выходило Золотое Трио. Рональд странно подрыгивал, у Гарри на лбу красовалась шишка, а Гермиона выглядела самой целой из них, но не менее вымотанной. — Грюм использовал на вас Империо? — сквозь зубы процедила Элла.       Девушка аккуратно поддела челку непослушных волос Поттера и внимательным взглядом осмотрела его неудачливую голову на предмет других повреждений. Другой рукой сторожно поворачивала его лицо за подбородок в разные стороны. К счастью Грюма, кроме шишки, ничего не обнаружилось. Гарри не сопротивлялся, как-то глупо улыбаясь и промямлив что-то в ответ.       Дети все выходили и выходили из кабинета, поэтому им четверым пришлось отойти в сторонку, дабы не быть сбитыми с ног студентами. — Вы, Поттер, отправляетесь к мадам Помфри, — она перевела взгляд на рыжего. — Грюм сказал, как исправить это? — взглядом указала на его припрыгающие ноги. — Профессор сказал, что действие чар самой собой прекратиться к обеду, — неуверенно взглянув на друга, негромко ответил Рон. — Ясно, — недовольно вздохнула она. — Поттер, напоминаю, в Больничное крыло. Вы двое — на следущий урок. Предупредите о своём товарище.       Девушка сжав кулаки, прошла внутрь кабинета, прикрыв за собой дверь. Он оказался не совсем пустым. Аластор сидел за столом, а напротив него стоял Невилл. Они о чём-то разговаривали. Их голоса тихим эхом отбивались от каменных стен. — Мистер Долгопупс, все хорошо? — хмуро поинтересовалась профессор.       На неё тут же уставились две пары глаз. Одни с интересом разглядывали ее, другие — с удивлением. Похоже, никто из них не ожидал видеть здесь кого-то ещё, а тем более Трэверс, чей кабинет находился совершенно на другом этаже. — Да-да, профессор Грюм просто интересовался моими успехами в прочтении книги, которую он мне дал, — в непонимании переводя взгляд с одного преподавателя на другого, смущенно выдал мальчик. — Вам стоит поспешить. Профессор МакГонагалл не шибко обрадуется, если вы опоздаете на ее урок, — не отрывая взгляда от Аластора, строго произнесла девушка, приоткрывая рукой дверь.       Студент растерянно собрал свои вещи, застенчиво пролепетав слова извинений и попрощавшись, удалился. Лилиана плотно закрыла за ним дверь, не сомневаясь, что рано или поздно этот эпизод был бы пересказан Золотой троице. — Грюм, какого черта ты делаешь? — не двигаясь с места, начала свою тираду Габи. — Они ещё дети, чтобы учить их, а тем более и использовать на них Непростительные! — Удивлён, что ты до сих пор не научила старшие курсы Слизерина пользоваться этими заклинаниями, — с насмешливой улыбкой прохрипел бывший Мракоборец. — Ты в свои годы была прямо-таки гуру в этих делах. — Что? — все что и могла вымолвить Элла потерявшая от потрясения дар речи.       Гнев внезапно затих. Крупицы пыли, ещё больше поднявшиеся после скоро ухода студента и отчетливо выделяющиеся в бьющим в окно свете солнца, стали настойчиво залетать в нос и рот, неприятно оседая там. — Тебе лучше всех в этой школе, за исключением, конечно, Снейпа, известны все эти заклинания, — постукивая пальцами по столу, после небольшой паузы продолжил мужчина.       Элла нервным рывком руки, сначала достала палочку, а потом наложила на кабинет Оглушающие чары. Не хватало ещё, чтобы ученики подслушали, очевидно, малоприятный разговор. — Это дети, — покрепче сжала древко палочки руками, — нельзя использовать на людях Непростительные. Это карается законом и ты, как бывший Аврор, должен это знать, — с поднятой бровью и ровным голосом повторила девушка. — Не тебе рассказывать мне о законах, Трэверс, — мужчина поморщил нос, ну или то, что от него осталось. — Тебя ведь это никогда не останавливало, — с усмешкой в глазах, парировал Грюм.       Нет. Что за черт? Неужели он действительно собрался говорить об этом в стенах школы, где полно ушей? Он точно рехнулся. Или решил попытать удачу и засадить ее в Азкабан после стольких лет? — Ты хоть понимаешь, что будет, когда Министерство прознает о твоих уроках? — стараясь не обращать внимания на его слова, продолжала стоять на своём. — Вряд ли они узнают, — безразлично хмыкнул Грозный Глаз и его голубой глаз неистово закрутился.       Это был абсолютно бесполезный разговор. Что можно было ему сказать, если он считал, что Министерство НАСТОЛЬКО слепо? Слепо, конечно, но не до такой же степени. — Ты калечишь любимчика Дамблдора и он об этом узнает. Тогда и посмотрим, как ты заговоришь, — в голосе звучала смесь угрозы и раздражения.       Сняв заклинание, она вылетела из кабинета и, уходя, звучно хлопнула дверью. Как же хотелось вернуться и как следует вмазать Аластору. Ох как же хотелось, прямо до чёртиков перед глазами. Что вообще творилось в голове Дамблдора, когда он нанимал на работу Грюма?

***

      За несколько дней до приезда других школ отовсюду было слышно: «Турнир Трёх Волшебников», «Седрик Диггори точно будет представлять Хогвартс» и подобные фразы. Даже на уроках Магловедения начинался хаос стоило только затронуть тему, которая могла кому-то напомнить о Турнире и тогда все наперебой тараторили, как будто с ума посходили: кого допустят к конкурсу, какие виды волшебства войдут в состязания, отличаются ли от них хоть чем-нибудь заморские студенты? В связи с близящимся Турниром, который слишком взбудоражил умы учеников, Элла отказалась проводить урок, пока эта буря хотя бы чуть-чуть не утихнет. Но, кроме Турнира, на слуху были недовольные восклицании об огромном количестве домашнего задания и новое обещание господина Снейпа. — Это правда, что Гроза Подземелья обещал отравить кого-то из учеников перед Рождеством? — не успев даже закрыть за собой дверь кабинете зельеварения, с озорными огоньками в глаза и ухмылкой поинтересовалась Габи. — Во-первых, воспитанные люди прежде, чем зайти, стучаться, — бесстрастно ответил он, не отрывая взгляда от пергаментов, что-то черкая в них и выводя буквы. — Но тебе, к сожалению, не свойственны манеры.       Девушка даже и бровью не повела. Все знали, кроме, конечно, студентов, чтобы добраться до сути слов зельевара, нужно было сначала продраться через множество язвительностей и грубостей. А уж это Элла делать умела. И почти всегда удачно. — Во-вторых, да, пообещал. Надо же проверить, как усвоены противоядия. — Когда-то ты точно доведёшь студента или сразу нескольких до срыва, Снейп. И их придётся отправить в Больничное крыло, если не обратно домой, — опершись руками и бёдрами на край ближайшей к коллеге парты, покачала головой. — Жаль, что не в Мунго. Там бы хоть что-то сделали с их скудоумие, — перо громко скрипнуло, когда зельевар резко перечеркнул целое предложение. — Хотя сомневаюсь, что в их случае это лечиться. — продолжая заниматься домашними работами учеников, пожал плечами. — Что-то насчёт Берты?       О, да. Север любил колкости и язвительности. Особенно он обожал, когда жертвы велись на его провокации и отвечали, давая мастеру зелий разогнаться и оттачивать и так острый язык, острие которого могло не только глаз выколоть, но и насквозь проткнуть сердце. Вот что действительно доставляло ему садистское удовольствие. В этом он был таким же профессионалом, как и в зельеварении.       Элла отрицательно мотнула головой. Вспомнив, что Северус все так же находил свои бумажки более занимательными и не отводил от них своего взгляда, с тихим вздохом ответила: — Нет. Пока нет. Артур обещал кое с кем меня связать. Сказал, что он поможет. — ответом ей стал короткий кивок в стиле «так и знал» и издевательский смешок. — Не начинай, Снейп.       Зельевар поднял голову, одаривая коллегу даже-и-не-пытался взглядом и, как всегда, поднятой бровью. Он отложил пергаменты и перо и откинулся на спинку стула. — Это бесполезная трата времени, Трэверс.       Север больше ничего не сказал, лишь ожидал ответа собеседницы. Она, раздраженно вздёрнув бровью, в упор смотрела на него. — Давай, продолжай уже, — после минуты молчания зло сказала Габи, понимая, что этот гад просто хотел, чтобы все выглядело так, как будто он ей одолжение делал.       Снейп довольно ухмыльнулся и выпрямился. — Ты ищешь ответы в очень далеком прошлом. Вероятность того, что эта информация нам поможет также ничтожна, как и знания Поттера в школьных предметах, — Гроза Подземелья не был бы Грозой, если бы не пустил в ход колкость.       Не принизил способности Поттера — считай зря день прожил. В этом весь Снейп. Иногда казалось, что он прямо весь, до самых атомов, был пропитан ядом и сарказмом.Это начинало надоедать. Хотя, признаться честно, иногда она была с ним согласна. — Так что же, предлагаешь мне откинуть это и заняться паранойе Грюма? — фыркнула она. — Сейчас там нечего разбирать, — неопределённо махнул кистью в воздухе. — Нет даже пострадавшего, что уж говорить о подозреваемом. Там заведомо тупик. — Но Берта ещё вызывает подозрение, как и странное поведение Грозного Глаза. Ты слышал, как именно проходят его уроки? — с недовольством сложив руки на груди, произнесла Габи. — Мне повезло даже увидеть последствия преподавания, — растянул губы в ухмылке Снейп. — Давно я не был так рад новому профессору. — Снейп, — выдохнула сквозь зубы, — это, твою мать, не смешно. Если ему нечего не стоит применять на детях Непростительные, слава Мерлину, что хоть Аваду на них не тестировал, то разве мы можем спокойно сожительствовать с ним в одном замке и быть спокойными? — Дамблдор знает и в каком-то роде даже следит за этим, — задумчиво взявшись пяльцами за подбородок, начал мужчина. — Тем более насколько сильно он не был бы параноиком, он остаётся бывшим Аврором и противником Волан-де-Морта и Пожирателей. Значит, за этих недоумков, по ошибке названых существами разумными, не стоит беспокоиться. — Как бы нам потом не отгрести по самое горло, — покачала головой девушка, оставляя тему насчёт пропавшей министерской особы. — Расскажи мне вот лучше что, кто будет этим «непредвзятым судьей» выбравших трёх явных НЕ счастливчиков ?       Ответить Снейп не успел из-за хлопка трансгрессии и появившейся эльфийки. — Госпожа Габриэлла, извините Рокси, — эльфийка поклонилась, — но она должна сказать, что мадам Тифу просила передать, что ожидает вас через несколько дней на примерку.       Трэверс, хмуря брови, вопросительно смотрела на домашнего эльфа. Стоило ли говорить, что она не была готова снова услышать эту фамилию спустя столько лет, да и ещё в одно предложение со словами «ждёт на примерку». Снейп точно таким же взглядом смотрела на коллегу. Эльф хлопала своими большими глазами и ожидала дальнейших указаний. — Но я не… — переводя глаза с домовушки на мужчину, протянула Габи.       Профессор глубоко вздохнула. — Скажи мадам Тифу, что я прийду, и уточни точную дату и время, — кивнула Элла.       Домовушка с хлопком исчезла. В образовавшемся молчании Лилиана думала, осталась ли Тифу такой же настойчивой, как и раньше? Или года смягчили острые углы ее характер? В своей упрямости и упорности она, пожалуй, могла сравниться только с сотней точных копий Дамблдора. — Так, что за судья такой будет? — отрезая дальнейшие расспросы, продолжила преподавательница. — Кубок Огня. Слышала о таком? — ритмично постукивая пальцами по столу и задумчиво смотря на девушку, произнёс мужчина.       Профессор послала коллеге холодно-предупреждающий взгляд, а тот с победной ухмылкой невинно поднял брови, мол «просто спросил». Он что, поставил себе цель выводить ее из себя как можно больше и чаще? — Волшебный артефакт, назначение которого выбрать наилучшего представителя школы для участия в Турнире. Избраные Кубком заключают с ним магический контракт, который невозможно расторгнуть. Участник должен учавствовать в Турнире при любых обстоятельствах, — пояснил Снейп, при этом даже не пустив в неё и ее «скудные познания» ни одной шпильки. — Отличное развлечение на целый год, — язвительности в ее голосе было хоть отбавляй. — У меня есть теория, что директорам просто надоели дети и они решили таким вот извращенным способом от них избавиться.       Зельевар поднял бровь, пальцы вдруг замерли в воздухе, так и не соприкоснувшись с деревянной поверхностью. — Твой взгляд уже давно не действует на меня, Снейп, — и Габи почти не соврала.       Это была полу правда. Конкретно этот и многие другие холодные взгляды и правда не работали на неё уже много лет, но был один-единственный способный загнать ее в тупик, смутить, заставить замолчать. Она бы выпила даже в корне неправильно приготовленное зелье «Напиток живой смерти», если бы он смотрел на неё как тогда в Больничном крыле, после сражения с Люпином. Или как тогда в его доме, когда она смеялась, а он не отрывал от неё глаз, будто был околдован и не мог пошевелиться. Даже сквозь прищуренные веки периферийным зрением Габи смогла уловить этот трогающий сердце взгляд.       Вот, что могло заставить ее тело согреться, даже если она вышла бы в сорокаградусный мороз на улицу в одних шортах да футболке. Взгляд преследующий ее во сне и редко появляющийся наяву, который смог бы заставить ее снова убивать и теперь умирать.       Он выражал то, во что было сложно поверить, но чего так отчаянно хотелось.