what a lie,Sever

      Габи сидела на полупустой кухне в Паучем тупике. В руках был зажат утренний номер «Ежедневного Пророка». Серебристые глаза то и дело бегали по напечатанному тексту, лишь раз взглянув на колдографию, украшающую первый страницу, вчерашнего неба. Северус стоял спиной к девушке, возившись с чём-то у плиты. — Артуру сейчас будет не легко, — прочитав отрывок, тихо хмыкнула Лилиана. — Кого-нибудь поймали? — обернувшись и поставив на стол чашку кофе, спросил мужчина.       Он, облокотившись о кухонную тумбочку, пил свою порцию бодрящего напитка и наблюдал за сменявшимися эмоциями на лице девушки, по мере того, как она в слух читала газету. — «Ошибка Министерства… преступники не задержаны… небрежность службы безопасности… Темным магам удалось скрыться неопознанными… национальный позор…», — прочитав, профессор закрыла газету и раздраженно откинула ее на край стола.       Сложив пальцы в замок, подперла ими подбородок. Глаза на секунду устало закрылись, картинки одна за другой всплывали в голове. Ночью она то засыпала, то резко пробуждалась и сердце колотилось, как бешеное. Очередные кошмары с участием Темного Лорда, Пожирателей, Снейпа и какого-то смутно знакомого мальчишки. Он почему-то кричал о предательстве. — У тебя есть сова? — встряхнув головой, прогнала мелькающие в сознании обрывки сна. — Я похож на человека, который стал бы разводить здесь зоопарк? — поднял бровь зельевар, услышав неожиданный вопрос. — Паршиво, — Габи потерла переносицу, ни сколько не удивившись, что мужчина считал одну сову целым зоопарком.       Чему тут удивляться? Это же Северус Снейп. — Надеюсь, они уже дома.       Короткий взмах палочки — и появившаяся серебристая лиса, склонив голову на бок, уставилась на Эллу, а та в свою очередь обдумывала слова, которые предназначались отцу рыжего друга Поттера. Снейп нахмурился, увидев Патронус. — Передай Артуру Уизли сообщение: Артур, вы все в порядке? Дети, Гарри целы? Что там произошло на матче? — дослушав, серебристое животное ускакало прямо через стену, искать получателя.       Габи не требовался ответ на последний вопрос. Она знала. Видела. Участвовала. Но работнику Министерства об этом знать не стоило, пусть он и был на стороне Дамблдора. Но он не ведал очень многого.       Да, кстати, что-то Альбус ещё не прислал даже письма с коротким извещением о встрече. Он наверняка хотел бы знать, почему его шпионы не предупредили его о «скромном» собрании Пожирателей. — Вот значит как, — мужчина смотрел Элле прямо в глаза. — Что, прости? — не поняла девушка, но отчего-то напряглась всем телом.       Ей вот только и не доставало до полного счастья вспыхивающего, как спичка, зельевара, который, видимо, с минуты на минуту собирался высказать своё недовольство. И что на этот раз она сделала не так? — Я сомневался, но теперь уверен в своих подозрениях, — медленно поставив на сзади стоящую кухонную тумбу недопитый кофе, властным тоном сказал Северус.       Лилиана хорошо помнила странные взгляды мужчины, которые он кидал на неё в Больничном крыле. Тогда она списала это на свою излишнюю паранойю и весьма скверное самочувствие, но вот теперь… — Какие к черту подозрения? — воскликнула преподаватель слишком резко и поморщилась от боли в груди.       Трэверс пыталась успокоиться, повторяя про себя как мантру, как заговор, что Север не мог узнать о ней что-то настолько ужасное, из-за чего она могла бы сейчас так волноваться. Он и так знал всю ее жизнь. «Почти», — промелькнула непрошеная мысль в голове. — Скажи на милость, — маг оттолкнулся от тумбочки и через мгновение уже нависал над волшебницей, схватившись руками за подлокотники стула, — давно у тебя появился лисий хвост?       Взволнованная девушка вдруг заливисто рассмеялась, отпустив всю свою нервозность. Понимая, что напрасно переживала, разве мог он узнать что-то хуже чем ее работа в маггловском мире? Или ее юношеские годы, проведённые под началом Темного Лорда? Нет, конечно, не мог.       Северус, не ожидавший такой реакции, на секунду впал в ступор и в нерешительности чуть отпрянул от коллеги. — Мерлин… — Габи попыталась унять смех. — Снейп… кто же мог подумать, что ты оказывается Король Драмы, — пуще прежнего рассмеялась Элла из-за собственной фразы.       Ещё больше озадаченный мужчина выпрямился, сложил руки на груди и посмотрел на подругу, как на сумасшедшую, но оттенок чего-то тёплого на миг проскочил в его взгляде.       Откровенно говоря, он не сводил с неё взгляда. Она смеялась, чуть жмуря глаза. Щеки покрылись лёгким румянцем от безудержного смеха. Одна ее рука лежала на груди, другая схватилась за живот. Искренний и, кажется, совсем беззаботный смех заполонил собой все пространство кухни, если не всего дома. Она была словно ребёнок, который почувствовал, что он был в безопасности и мог быть собой.       Северус не смог бы припомнить, когда в последний раз видел ее такой… открытой, подлинной… такой простой. На самом деле, он был даже не уверен, что видел ее когда-либо такой рядом с собой или с кем-либо еще. Перед ним, словно страница в книге, открылась новая или старая, но хорошо сокрытая от глаз, Габриэлла Трэверс в его старом доме, на его потрепанной кухоньке, пока та самозабвенно смеялась.       Резкий укол в районе вчерашних повреждений заставил Габи живо замолкнуть, откинуться на спинку стула и со свистом втянуть в себя воздух сквозь зубы. Это заставило мужчину вздрогнуть и тогда пришло осознание, что все это время он стоял, почти не дыша. — У меня закрадывается ощущение, что вчерашним зельем ты решил меня добить, чтобы не мучалась, — прикрыв глаза, с некоторой настороженностью съехидничала девушка. — Стал бы спасать, чтобы потом убивать, — фыркнул Снейп. — Расточительство моих ресурсов. — Резонно, — уголки губ Эллы приподнялись.       Критичным взглядом оглядев сидящую девушку, маг удалился. Чуть позже послышался скрип ступенек, ведущих на второй этаж. Пол минуты тишины, в которой было слышно лишь рваное дыхание Лилианы, и снова скрип ступенек. И никаких даже еле слышных шагов. Он что парил, а не ходил? Откуда тогда скрип? Господи, это самый настоящий человек-загадка…       Северус зашёл в кухню, остановился напротив Габриэллы и протянул флакончик. Элла с сомнением посмотрела на него. — Это не отрава, — усмехнулся маг, а ведьма лишь фыркнула. — К большому сожалению, всего лишь Укрепляющий раствор. — Когда ты стала Анимагом? — повторил свой вопрос Север, склонив голову и наблюдая за пьющей зелье девушкой. — На седьмом курсе, — вернув склянку мужчине, Лилиана подняла на него взгляд. В ее глазах плескалось непонятное чувство грусти, как будто это не она пять минут назад смеялась чуть ли не до слез. Мужчина даже на секунду смутился, почувствовав себя так, словно он не должен был видеть горькую печаль, вместо привычной насмешки и холодности. Это было чём-то новым для них обоих. Она без утайки показывала другую себя, которую он никогда не видел, а тот в свою очередь смотрел, не пытаясь поддеть ее по этому поводу.       Снейп хотел уже задать свой следущий вопрос, как в кухню залетела серебристая ласка. Та самая спасительная соломинка, за которую цепляется утопающий. Не то чтобы Элла тонула, но отвечать сейчас на бесконечные вопросы мужчины не хотелось от слова «совсем».        Описав круг по комнате, полупрозрачное животное остановилось и заговорило голосом главы семейства Уизли: — Все хорошо, Элла. Но есть… эм… некоторые сложности. Если кратко говорить, то Гарри подозревают в том, что он наколдовал метку, так как это было сделано его палочкой. Объясню подробнее Дамблдору позже. Сейчас спешу в Министерство, постараюсь разобраться.       Патронус не спеша растворился, оставляя двоих волшебников в полном и отрезвляющем ошеломление. Северус привычно свёл тёмные брови к переносице, продолжая отстранённо глядеть на то место, где раньше была ласка. Габриэллы вздёрнула брови и широко распахнула глаза, что были красноречивее любых слов. Что значит подозревают Поттера? Каким образом ЕГО палочкой наколдовали чёртову метку в небе? Кто мог на время завладеть палочкой мальчишки? В конце концов, что происходило? У девушки не было и мысли о том, что это мог сделать Гарри. Нет. Он попросту не знал нужного заклинания. — К Дамблдору, — рывком поднявшись и захватив с собой мантию, бросила магу девушка, направившись к выходу из дома.       Снейп только и успел фыркнуть в спину стремительно удаляющейся Габи. Он раздраженно закатил глаза и мысленно проговорил, что обязан узнать подробности об Анимагии. Поставив чашку в раковину, направился следом за девушкой с чувством, что только что Габриэлла захлопнулась прямо перед его носом. И за это большое спасибо Уизли Анонимному Пожиратели Смерти.

***

      Встретиться с директором школы удалось только через неделю, первого сентября, тот все время ссылался на чрезмерную занятость. Габи прибыла в школу одна, как оказалось позже, Северус уже находился в кабинете директора. Альбус всё-таки рассказал все то, что ему удалось узнать. Но что еще знал Дамблдор — не знал никто, кроме него самого. — То есть Гарри выронил палочку, Пожиратель поднял, запустил метку и скрылся, оставив после себя только запуганную домовушку и брошенную палочку? — Элла с сомнением смотрела на директора.       Все это звучало так будто школьник оправдывался за опоздание по разнообразным причинам, в которые было сложно поверить.       Периферийным зрением она заметила, как пристально на неё смотрел Снейп. Неужели снова искал подтверждение каким-то своим подозрениям? — Да, — кивнул Альбус. — К тому же, Пожиратели Смерти разбежались, как только в небе появился череп со змеёй, а из этого следует, что это сделал кто-то не из их компании. Ведь у них все было, наверняка, обсуждено не одну сотню раз, — старец с укором посмотрел на двоих подопечных.       Девушка поежилась, слегка скривив губы, а мужчина продолжил стоять как ни в чем не бывало. Очевидно, никто из них не собирался объяснять, почему же они умолчали о планах свободных Пожирателей. К чему разбирательства, если это уже было сделано? — Вы забыли учесть, что Крауч вёл себя странно, когда увидел свою эльфийку. Также Грозный Глаз, который будет преподавать у нас, — мужчина проницательно посмотрел на начальника, — подвергся нападению глубокой ночью, — напомнил Северус. — Кому вообще могла прийти в голову идея пробраться в двор волшебника, который лично засадил добрую половину Азкабана Пожирателями? — нервно вздохнула девушка, охотно перескакивая на другую тему. — Самоубийце? — Безмозглому идиоту? Гриффиндорцу? — невинно подняв брови, предложил Снейп.       Габи только закатила глаза, понимая, что не дождётся дня, когда Северус перестанет принижать умственные способности представителей факультета львов, после спрятав их в ладонях. Очевидно, что слово «идиот» и «гриффиндорец» были для него, если не одним и тем же словом, то синонимами точно. Альбус со снисходительной улыбкой качнул головой. — Артур говорит, что Рита Скитер все неделю вынюхивала всевозможные грехи Министерства. Позавчера написала о пропаже Бэрты Джоркинс. До Винки она ещё не добралась, но это лишь вопрос времени, — продолжая улыбаться, рассуждал Дамблдор.       Габи смотрела на довольного Альбуса и все никак не могла понять: почему он так спокоен? Почему сейчас был беззаботен и вёл себя так, будто это все какие-то пустяки, не стоящие его внимания? Или это все лишь напускное? И почему, черт возьми, Северус только и делал, что кидал на неё неоднозначные взгляды? Элле уже начинало казаться, что он и вовсе не слушал, о чем они говорили, находясь где-то глубоко в своём сознании. Мерлин, дай сил пережить весь этот дурдом. — Это та, что с неумеренным любопытством и неугасимым желанием совать нос не в свои дела, делая достоянием общественности чужие тайны? — припомнив образ неугомонной старшекурсницы брюнетки со школьных времён, уточнила Элла. — Да, сотрудница Департамента магических игр и спорта. Ее коллеги говорили, что с восьмидесятых годов у неё стали постоянно возникать проблемы. Она забывала самые простые вещи, путала дни недели и населённые пункты, стала совершенно рассеянной, — подтвердил старец. — Но все это не помешает Министерству провести в Хогвартсе Турнир Трёх Волшебников.       И вот директор в очередной раз нанес удар под дых. Уже сегодня через каких-то пять минут студенты прибудут ко входу в школу, завтра дети начнут-продолжат учебный год, а преподаватели вновь возьмутся за свою работу. А он рассказал о Турнире только сейчас? Нет, ну что за человек? — Когда вы собирались об этом известить нас, Альбус? — осуждающе- тихо проговорила Габи.       Дамблдор и Снейп переглянулись. Зельевар выгнул бровь, а директор как-то слишком очень подозрительно вглядывался ей в глаза. Заметившая это Элла не поняла, что означали эти взгляды, но ей категорически не понравилось это. Как будто они что-то от неё скрывали. Но что? И скрывали ли? — Альбус? — снова привлекая к себе внимание старца, подняла бровь Габи. — Эта тема обсуждалась на собрании несколькими часами ранее, — директор склонил голову и теперь пронзающая голубизна глаз смотрела на неё почти исподлобья.       Ах, вот оно что! Запоздалое осознание заставило девушку поумерить свой пыл и приостановить разномастный поток эпитетов в сторону Дамблдора. Она же сама опоздала на сегодняшнее совещание, совершенно позабыв о нем, и вспомнив только тогда, когда она уже подошло к концу. — Отлично, — зло выдохнула Элла. — Значит, Бэрта Джоркинс. Кто-то знает что тогда случилось? Пытался понять причину перемены поведения коллеги, подчинённой? — быстро перевела тему девушка. — Сомневаюсь, что Министерство было сильно обеспокоено ее состоянием, поскольку с восьмидесятых годов ее только и делали что переводили из отдела в отдел, пока она не достигла своей нынешней должности, — со знанием дела ответил брюнет.       Седовласый старик лишь легонько кивнул в знак согласия. Значит, они уже обсуждали этот вопрос. Без неё. Вы посмотрите на них! Хитрые какие! — И никому не показалось странным, что в один день Берта просто стала что-то забывать, что-то путать? — подняв бровь, Габи переводила взгляд с директора на зельевара.       Нет, ну не могли же люди быть настолько равнодушным к странностям своей коллеги! Если не помочь, так посплетничать точно уж кто-то да захотел! — Люди в Министерстве лишь шептались об этом, но никто это в серьез не воспринимал, — припоминая события тех дней, ответил Дамблдор. — Ясно, — то ли устало, то ли раздраженно выдохнула преподаватель. — Я попытаюсь разузнать, что тогда случилось. Не верю, что у двадцатилетней Джоркинс на пустом месте стали появляться провалы в памяти, до такой степени, чтобы забывать элементарные вещи, — Габи потёрла переносицу. — Есть какие-то вести от Блэка? — Насколько мне известно, он где-то на солнечных островах, — почесав бороду, ответил директор, а Северус скривился. — Думаю, всем нам пора приступить к своим обязанностям.       Это был мягкий пинок под зад, означающий, что профессорам неплохо было бы уйти по добру по здорову. А то могли нарваться на беседу о силе любви и прекрасных лимонных дольках. Преподаватели предпочли первый вариант. — Что там насчёт Турнира? — уже спускаясь по лестнице к Большому залу, решила уточнить Габи. — В октября прибудут представилели Шармбатона и Дурмстранга и в День Всех Святых Кубок будет выбирать трёх кандидатов. В декабре на Рождество проведут Святочный Бал, — мужчина метнул быстрый взгляд на собеседницу. — Возрастное ограничение: могут учавствовать только те, кому уже есть семнадцать и старше. Победитель получит Кубок Трёх Волшебников и тысячу галлеонов, — ускорившись, почти протараторил ее оппонент. «Что ж, по крайней мере Гарри не сможет учавствовать в Турнире», — обрадовалась про себя Элла, которая, видимо, и не заметила странного взгляда Снейпа.       Пройдя холл, двое профессоров заметили парящего пол потолком Пивза. Он восторженно улыбался. Наверняка затеял очередную пакость. Но пока преступление не было совершенно, он и не преступник, а стало быть и профессорам не за что пока его… Что собственно они могли бы сделать призраку? Наказать? Обругать? Смешно. Хотя слухи ходили, что Пивз до смерти боялся Кровавого Барона.       Снейп и Трэверс зашли в, как всегда, подготовленный к традиционному банкету по случаю начала семестра Большой зал. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч свечей, плавающих в воздухе над приборами. За четырьмя длинными столами уже расселись студенты, оживлённо переговариваясь. Девушка окинула взглядом зал и поняла, что как минимум половины учеников с каждого факультета ещё не прибыло в замок. На возвышении, за пятым столом, лицом к ученикам сидели неполный учительский состав. В зале было гораздо теплее, чем в коридоре, не говоря уже о дождливой улице.       Когда Северус и Габи прошли пол пути к преподавательскому столу, перед ними в мгновение ока выросли две огненно-рыжие макушки. На лицах мальчишек играли счастливые и одновременно игривые улыбки. — Профессор Трэверс, рады вас снова видеть! — воскликнул один из них, пока другой в знак согласия задорно кивал. — Вы невероятно выглядите, профессор, — подмигнул Джордж.       Северус с тихим скрипом сжал челюсти, слегка прищурив глаза. Можно было с уверенностью сказать, что он был готов прямо сейчас снять пару десятков баллов с Гриффиндора. Вероятно, он пока ещё обдумывал причину, по которой львы потеряли бы очки, даже не успев собраться в Большом зале всем составом. Или ждал более подходящего момента.       По правде говоря, Габриэлла была одета в самые обычные широкие чёрные брюки с ремнём, который подчеркивал ее талию, и повседневную белую рубашку заправленную и чуть выпущенную наружу, рукава которой были по локоть закатаны. И ничем не примечательные шпильки в цвет брюк, в которых уже начали подмерзать ноги. — Благодарю, Уизли, — по-лисьи улыбнувшись, Габи чуть склонила голову в бок. — Никак не пойму, зачем вы оба тратите свой ограниченный запас комплиментов на меня? — Почему же сразу «ограниченный»? — похлопав глазами, ответил Фред. — У нас до конца учебных лет хватит дифирамб для вас, — мальчишка растянул губы в уверенной улыбке. — И почему бы нам этого не делать, если такая красивая девушка… — Джордж словил горящие праведным огнем глаза Грозы Подземелий, — ходит по этой школе и вдохновляет нас? — Страшно подумать на что именно я вас, как вы выразились, вдохновляю, мистер Уизли, — покачав головой, произнесла Элла с полуулыбкой.       Девушка заметила, как гриффиндорцы кидали настороженные и заинтересованные взгляды на ее оппонента. Она и сама, повернув голову, взглянула на него. Северус стоял и неотрывно наблюдал за близнецами. Казалось, ещё мгновение и в их лицах появились бы дырки от пристального взгляда зельевара.       Габи нахмурилась, силясь понять, чем была вызвана такая реакция, когда неожиданно почувствовала мужскую руку меж своих лопаток. И бровь тут же дрогнули вверх. — Уизли, настойчиво рекомендую, — голос достаточно тихий и угрожающий, чтобы в глазах рыжих появился проблеск понимания, — в следущий раз держать субординацию с преподавателем, чтобы не нарваться на наказание длинною в два месяца.       Северус слегка надавил на спину коллеги, заставляя ее продолжить путь к их местам. Элла с тем же что-ты-творишь-Снейп выражением лица смотрела на мужчину. Студенты провожали профессоров взглядами, когда услышали тихое: «Минус пятнадцать балов Гриффиндору». Вот так львы и потеряли пятнадцать очков, когда учебный год даже и не успел начаться. Но они не сомневались, что этот факт когда-либо остановило бы Грозу Подземелья. В чёрных глазах попрежнему играли непонятные огоньки, когда же в серебристых — непонимание и легкое замешательство. Наверняка, каждый человек, оказавшийся на ее месте, испытывал бы те же чувства, что и она. — И часто ты им позволяешь подобные своевольности? — с раздражением в голосе спросил Северус, когда они уже подходили к преподавательскому столу.       Рука зельевара так и осталась меж лопаток коллеги. — Северус, они всего лишь сделали мне комплимент, — поднимаясь на возвышение, заметила девушка, блеснув глазами.       Удивление уже спряталось за слой язвительности, раздражённости и холодности. — Они оттачивали своё мастерство, — мужчина скорчил недовольную гримасу, — флирта на преподаватели, — парировал Снейп. — Это не должно допускаться, а тем более поощряться с твоей стороны, в стенах школы.       Трэверс с тихим выдохом уселась на своё место, ощущая как мужчина наконец отпустил ее и сел, как и всегда, слева. Габи не понимала, когда слизеринский декан успел превратиться в Минерву МакГонагалл, читающую ей нотации о том, как она могла поступать, а как нет, в роли преподавателя.       Через несколько минут Элла осторожно перевела взгляд на мужчину. Она лишь тихо хмыкнула, когда увидела, что Снейп сейчас был похож больше на неподвижное каменное изваяние, чем на человека. Весь его вид кричал о невозмутимости, словно и не было тех пару минут пламени разжигавшего в нем непонятную то ли злость, то ли раздражение. А может и что-то абсолютно другое…       Девушка решила оглядеть преподавательский состав, чтобы отвлечься от вечного разгадывания мотивов и чувств Северуса Снейпа. Ей показалось, что сейчас было намного больше пустых мест, чем обычно. Хагрид, очевидно, вместе с первокурсниками сейчас боролся со штормом на пути через озеро. При одной мысли об этом Элла вздрогнула, почти ощущая этот невыносимый холод, противно капающий на лицо дождь и страшно шатающуюся на воде хлипкую лодочку. Место профессора МакГонагалл так же пустовало, по всей вероятности, она ожидала первокурсников. Свободное кресло указывало на отсутствие нового преподавателя Защиты от Тёмных Искусств. Неужели Грюм был абсолютно не знаком с пунктуальностью? Хм, и это бывший Аврор. Флитвик сидел на высокой стопке подушек рядом с Стебль, чья шляпа сидела набекрень на копне разлетевшихся волос. Она беседовала с преподавателем Астрономии. А в самом центре стола уже сидел директор школы. И когда только успел тут оказаться, если они с Северусом совсем недавно были у него в кабинете и он был там и никуда не спешил? Его длинные серебрянные волосы и борода блестели в свете огней. Габи слегка удивилась, когда увидела на Дамблдоре роскошную темно-зелёную мантию, которая была расшита звёздами и полумесяцами. Тут Элла была вынуждена признать, что из всех его ярких и зачастую похожих на пижаму одеяний, эта мантия ей действительно нравилась. Альбус, соединив концы длинных тонких пальцев и положив их на подбородок, словно уйдя мыслями куда-то очень далеко, устремил взгляд в потолок, глядя сквозь очки-половинки.       Не задумываясь, Лилиана сделала тоже самое. Девушка нахмурилась, потому что она ещё не видела потолок Большого зала, который отражал все, что происходило в небе, таким хмурым. Видела его серым, облачным, чистым, дождливым, зимним, но никогда не видела с клубящимися чёрными и фиолетовыми тучами и ветвящимися молниями вместе с громом. Будто сама природа предостерегала. Но от чего?       Не успела она опустит взгляд, как в двойные двери зала стали, поскальзываясь и пыхтя, заходить студенты с разных факультетов. Волосы и одежда некоторых из них были насквозь мокрыми. Они точно на каретах добирались? Спустя пять минут в толпе детей показался Поттер с вороном на плече, который тут же спорхнуло с него и полетел в другой конец зала. Гарри продолжал брести к свободному месту за столом Гриффиндора, слушая тихую ругань сквозь зубы своего рыжего друга и внимательно следя за птицей. Как только ворон достиг своего места назначения, мальчик быстро обернулся в друзьям, стараясь влиться в разговор.       Мрак уселся уже на девичье плечо и с неожиданной нежностью потерся головой о щеку Габи. «И я соскучилась по тебе, Мрак», — приподняв уголки губ, подумала она, зная, что ворон ее слышит. «Тебя совершенно нельзя оставить ни на секунду», — птица перестала ластиться и как-то сурово посмотрела на девушку своими глазами-бусинами.       От его взгляда захотелось вздрогнуть. Радости немного убавилось. На лице Габи стала проявляться отстранённость и задумчивость. Глаза следили за Минервой, которая провела длинную цепочку первогодок на возвышенную часть зала.       А детишки были совершенно промокшие, как будто добирались в плавь, а не на лодках. Они ёжились и от холода, и от волнения, выстроившись шеренгой вдоль преподавательского стола лицом к остальным студентам. Кто-то из малышей был закутан в огромное кротовое пальто, по всей видимости, оно принадлежало Лесничему. Но все ее внимание было приковано к словам звучавшим в ее голове. «Что за шоу вы устроили тогда, на Матче?» — недовольно прокаркал ворон.       Профессор МакГонагалл выставила перед первокурсниками трёхногую табуретку и водрузила на нее старую, залатанную Распределяющую Шляпу. К ней тут же приковались взгляды всего зала.       Трэверс даже и не сомневалась, что ворон ее узнал среди всех людей в масках и плащах. Даже знала, что ей не избежать головомойки за это, но надежда, что получилось бы увильнуть от этого разговора, не угасала все это время. «Решили вспомнить молодость», — то ли огрызнулась, то ли просто пошутила девушка, решив, что это самое удачное время для юмора.       Шляпа затянула свою песни про четыре факультета. «А метку на кой черт выпустили в небо? Ну веселились бы себе дальше, но без яркого подчёркивания вашего служения Тёмному», — раздраженно разглагольствовал ворон.       Какие бы эмоции не показывал Мрак, она всегда знала, что на самом деле за ними скрывалось. Вот и сейчас Габи всем своим телом чувствовала, что он волновался. Больше обычного. «Метка не наших рук дело», — задумчиво ответила Элла. «А чьих? Министр что ли решил продемонстрировать свой на редкость отвратительный юмор?» — язвила птица. «Нет, — девушка мысленно закатила глаза, — как только наша группа увидела метку в небе так и разбежалась в миг. Хоть все участвующие в этом «веселье» и хотели показать свою «верность» Тёмному Лорду, но слишком афишировать свою принадлежность к Пожирателям не хотели, да и трусов там больше, чем где бы то ни было».       Шляпа закончила петь и весь Большой зал загремел аплодисментами. Минерва уже разворачивала длинный свиток пергамента с именами новоприбывших. Она начала рассказывать им принцип Распределения Шляпой. Через минуту первый первокурсник занял своё место за столом своего нового дома на ближайшие семь лет.       Дети по очереди надевали на голову магический атрибут и, услышав вердикт, под бурные аплодисменты отправлялись за один из четверых факультетских столов. В этом году Когтевран получил ещё десять светлых умов, Пуффендуй — семерых трудолюбивых работников, Слизерин — всего троих амбиционных остроумцев, а Гриффиндор — десятерых потерявших страх детей, ака храбрецы.       Распределение закончилось и Минерва унесла и шляпу, и табурет. Альбус поднялся со своего места и улыбнулся всем студентам, приветственно раскинув руки. — Скажу вам только одно, — произнёс он, и его звучный голос эхом прокатился по всему залу. — Ешьте.       С неподдельной радостью некоторые студенты одобрительно закричали, когда перед ними появились различные блюда. Дети с нетерпением стали нагружать свои тарелки едой. Профессора тоже принялись за ужин, ведя тихие разговоры.       Дождь по-прежнему с силой барабанил в высокие тёмные окна. От очередного удара грома задребезжали стёкла и на грозовом потолке полыхнула вспышка, озарившая тарелки. Элла ела картофельное пюре, когда ее взгляд невольно снова попал на до сих пор пустующее место Грюма. Если он не появится в ближайшее несколько минут, то Дамблдору и представлять в роли нового учителя будет некого.       Когда были уничтожены и остатки первых блюд, пироги и тарелки заблестели от чистоты, Дамблдор снова встал. Гудение разговоров, наполнявших Большой зал, сразу же прекратилось, так что стало слышно лишь завывание ветра и стук дождя.       Он, как и каждый год, напомнил ученикам, что список предметов, запрещённых в стенах школы, все еще существует и стоит придерживаться правил школы. Снова предупреждение про Запретный лес, Хогсмид. Про отменный межфакультетский чемпионат по квиддичу в этом году тоже не забыл упомянуть, но не успел директор объяснить причину такого решения, как недовольные дети громко загалдели. Дамблдор взмахнул рукой, чтобы успокоить разбушевавшихся игроков и любителей квиддича, но как раз в это момент грянул оглушительный громовой раскат и двери Большого Зала с грохотом распахнулись. Все с интересом обратили свои взгляды в сторону входа.       На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в чёрный дорожный плащ. Незнакомец был неожиданно освещён вспышкой молнии, он откинул капюшон, встряхнул гривой тёмных с проседью волос и пошёл к преподавательскому столу. Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Аластор приблизился к возвышению и похромал к Дамблдору.       Ещё одна молния озарила потолок, давая возможность получше рассмотреть черты лица нового преподавателя. Габриэлла чуть прищурила глаза, осматривая новоприбывшего. Она раньше никогда лично не видела этого мужчину, да и вряд ли он когда-либо показывался на колдографиях в Пророке или других газетах. Она лишь слышала рассказы других. Что ж почти все, что она слышала о нем было правдой.       Каждый дюйм лица был испещрён рубцами, рот выглядел как косой разрез, а изрядная часть носа просто отсутствовала. Один глаз был маленьким, темным и блестящим. Другой — большой, круглый как монета и ярко-голубой, который не переставал двигаться, не моргая, вращаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого глаза. Кроме того, временами это ярко-голубой глаз полностью разворачивался, заглядывая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки. Жутко.       Вот она — незавидная участь Аврора. Конечно, эта работа оставила на нем свой отпечаток, как и любая другая. Элла сдерживала порыв рывком отвернуться от этого зрелища. Было что-то такое в нем, что заставляло все ее естество пропитываться непонятным волнением и, возможно, даже страхом.       Грюм подошел к Дамблдору и протянул ему руку, так же, как и лицо, она была исполосована шрамами. Директор пожал ее, что-то при этом негромко сказав. Аластор в ответ неулыбчиво покачал головой и так же тихо что-то ответил. Директор кивнул и пригласил его на свободное место по правую руку от себя.       Новый преподаватель сел, отбросив с лица длинные сивые волосы, и пододвинул к себе тарелку с сосисками. Сначала он поднял еду к тому, что осталось от его носа, и понюхал. После достал маленький нож из кармана и, подцепив сосиску, стал есть. Один глаз был устремлён на еду, а второй без устали крутился в глазнице, озирая зал и всех, кто в нем находиться.       Жуткое зрелище. Габриэлла перестала на него глазеть и обратила своё внимание на притихших детей, припоминая, что Грозный Глаз страдал ещё и паранойе. Излишней или нет, ей ещё предстояло узнать.       Альбус представил нового учителя, но никто, кроме него самого и Хагрида, не стал хлопать. Очевидно, все были просто поражёнными эффектным появлением Грюма, и только и могли, что молча хлопать глазами. А сам мужчина, казалось, был совершенно равнодушен к таком более чем прохладному приему. Он лишь достал из своего плаща флягу и сделал из неё порядочный глоток.       Пока Дамблдор объявлял о Турнире Трёх Волшебников, Габи задумалась, хотя ей бы стоило послушать, раз она пропустила собрание. «Вот и первые признаки осторожности», — не успела девушка договорить, как ее перебил голос ворона. «Паранойи», — девушка в слух цокнула языком, даже не заметив этого.       А вот от ее соседа это не укрылось, он перевёл заинтересованный взгляд на коллегу. «Не пьёт и с опаской ест, то что ему предлагают, — продолжила она, смотря куда-то в зал. — Но с другой стороны, за многие годы своей службы он нажил себе множество врагов, которые не упустили бы возможность поквитаться с ним. Так что в таком случае, его осторожность выглядит мудрым решением». «Боюсь, он перепутал осторожность с паранойей. Хочешь сказать, что в школе, директором которой является Дамблдор, его пожелают отравить враги? И кто же эти самые враги? Сотня домовых эльфов? Что, он не дал им прибрать своё жилище? — охотно продолжил спор ворон, не давая Габи как следует послушать речь директора. — Он же небось собственной тени шугается». «Он все ещё жив. А значит, что бы то ни было «осторожности» или «паранойя», это эффективно работает», — не обращая внимания на язвительность ворона, с некоторой долей сомнения протянула она. «Ну-ну. Паранойя ещё никого не доводила до чего-либо хорошего, разве что до сумасшествия. Похоже, что его и доводить-то уже и не надо», — это было последние, что Габи слышала от ворона.       Директор, закончив говорить, сел. С громким шумом и стуком студенты поднялись на ноги и толпой хлынули к дверям в холл. Некоторые из них гневно переговаривались. Очевидно, банкет подошел к концу, а дети, услышавшие поставленные ограничения, были недовольны. — Не нравится мне Грюм, — вдруг над ухом девушки послышался тихий баритон. — Ты был знаком с ним? — стараясь унять волны мурашек по телу, так же шёпотом спросила Габи. — Он присутствовал на заседании по моему делу, — поглядывая на беседующих Аластора и Альбуса, выдохнул зельевар. — Он надеялся, что меня засадят по глубже в Азкабан. — Давненько я не чувствовала такого холода по коже, при появление каких-то личностей, как при приближении Грозного Глаза, — призналась девушка, старательно отводя глаза от нового преподавателя.       Не хватало ещё привлечь внимания бывшего Мракоборца. Пусть он и был отстранён от работы, но жуть наводил до сих пор. — Надеюсь, он не преподнесёт нам никаких неожиданных сюрпризов, — всматриваясь в глаза коллеги, ответил Северус. — Как знать, Северус. Как знать… — с волнением сказала Габи, вставая со своего места.