what a lie,Sever

      Тридцатого августа ровно в три часа дня Трэверс занесла руку над дверью директорского кабинета, чтобы постучать, морально приготовившись ко всему, что возможно и невозможно. Дамблдор, как всегда, поедал своё любимое угощение, встречая девушку добродушной улыбкой. — Присаживайся, девочка моя, — Альбус указал рукой на стул, заметив, как Габи передернула плечами. — Как прошёл отпуск?       Элле совершенно не понравилось, как начался их разговор. Почему-то она была уверена, что директор уже осведомлён, с кем и где она провела отдых. Отправляя Поттера к Малфоям и обещая им позже объяснить, что произошло, у Габи было смутное предчувствие, что что-то неладное произошло. Вот и сейчас настойчивый голос в голове буквально верещал о том, что старый долькоед что-то задумал. И это ей не шибко понравилось. — Отлично. Но, я надеюсь, вы позвали меня не для того, чтобы обсудить мой отдых? — с хмурым видом присела на стул Лилиана.       Дамблдор снисходительно улыбнулся, закинул в рот очередную сладость и продолжил: — Уверен, ты уже в курсе о побеге одной ярчайшей звезды небосклона… дольку? — глаза под очками-половинками хитро блеснули. Габриэлла скривила губы, вежливо отказавшись. — Я узнал подробности. Он собирается в Хогвартс, здесь есть кто-то очень важный для него, — старец достаёт из ящика июльский выпуск «Пророка».       На первой же странице была черно-белая колдография семейства Уизли в Египте. Преподаватель взяла газету в руки и бегло оглянула текст и фото. — Колдография семьи Уизли связана с Хогвартсом, потому что именно после увиденного на фотографии Сириус сбежал, — Альбус многозначительно взглянул на девушку.       Габи на секунду прикрыла глаза, тихо выдохнув. Дамблдор наверняка уже знал ответ на эту головоломку, но отчего-то хотел, чтобы подчинённая провела собственное расследование. А может просто хотел убедиться в правильности сделанных выводов? — Мистер и миссис Уизли, Чарли, Билл, с которыми знаком Блэк, уже давно закончили Хогвартс. Так что они сразу отпадают, — после минутной паузы, разглядывая фотографию, задумчиво произнесла Элла. — Дальше тупик, потому что найти связь между побегом Блэка и младшими рыжими невозможно.       Лилиана подняла голову, вопросительно вздёрнув бровь. Директор лишь исподлобья наблюдал за ней, продолжая кривить губы в улыбке, намекая, что анализ снимка не закончен и что она упускает какую-то важную деталь. Даже не пытаясь сражаться с Альбусом, девушка опустила глаза в газету, про себя считая до десяти в бесполезных попытках успокоиться.       Девять Уизли стояли на фоне огромной египетской пирамиды. Все с остервенением махали Габи. Трэверс же снова прошлась глазами по всем: Молли, Артур, Билл, Чарли, Фред и Джордж, Перси, Рональд, крыса на его плече, Джинерва. «Крыса. Кажется, Гарри один раз мельком упоминал ее. Как же ее звали? Карен? Нет, что-то не то, — про себя рассуждала Габи. — Корита? Нет, нет… Ах да, Короста! Поттер говорил, что живет это животное с семейством порядка тринадцати лет. Крыса-долгожитель. Да, интересный случай».       Но, что она должна была заметить, Элла так и не поняла. Обычный снимок, самые обычные волшебники и пирамиды. — Абсолютно не понимаю, что вы хотите, чтобы я обнаружила, господин директор, — наконец озадаченно ответила Лилиана. — Нет, безусловно, если взглянуть на это снимок глазами сошедшего с ума узника, то можно с лёгкостью предположить, что блохастый принял Коросту за Петтигрю, — с подобием улыбки, вслух размышляла преподаватель.       Альбус весело хохотнул, очевидно, найдя слова Эллы смешными. Вот только сама девушка не совсем поняла в чем дело. — Как же он мог принять крысу за своего старого друга, если сам же и убил его и ещё двенадцать маглов тринадцать лет назад? — унимая смех, с почти детским интересом спросил Альбус.       Старый интриган явно пытался натолкнуть ее на какую-то мысль. — Вам, — Габи наградила Альбуса таким взглядом, как будто была вынуждена объяснять ему самые элементарные вещи, — не хуже моего известно о том, что Блэк со школьной скамьи был ярым защитником маглов, в отличие от его семьи, — фыркнула Лилиана. — Он не может быть убийцей тех людей. А что до Петтигрю — сложный случай. Возможно, со второго раза до него дошло, что их крысиный друг предатель. И мог вполне запустить в того что-нибудь, — пожала плечами девушка. — Очень хорошо, — бодро кивнул старец. — Предположим, что Питер смог выжить, — девушка с насмешкой подняла бровь, потому что выжить, когда от тебя остался только палец — из ряда фанфтастики, тогда Дамблдор добавил, пожав плечами и разведя руками: — Чудо! — Действительно чудо, — немного раздраженно буркнула Габи. — Так вот, — продолжил Альбус, — Питер жив, Сириус замечает анимагическую ипостась предателя в газете, взятой у Министра, и решает сбежать, чтобы закончить начатое.       Габриэлла с недоверием смотрела на старого мага, прикидывая в уме такой вариант событий. Плохо понимая, как у узника оказалась газета, да ещё и от самого Министра. Но все так хорошо складывалось, что, кажется, где-то есть подвох. Огромная клякса посреди красивого рассказа. И это числовое совпадение. Тринадцать лет Короста живет в семье Уизли, ни одна крыса так долго не живет. Даже, если так. Кто тогда убил магглов, если не Сириус? Петтигрю? Зачем ему это? В панике двенадцать раз промахивался, пытаясь попасть по Блэку? Решил подставить его и безнаказанно скрыться? Возможно. Но нет, нет… Картина слишком хорошо складывалась, даже с учётом того, что Габи было известно имя настоящего предателя среди Мародёров. — А что, если мы ошибаемся, директор? Что если Блэк просто сошёл с ума и охотится за мертвым? Или решил повидаться с крестником? А может он и вправду убийца-маньяк? — пытаясь обдумать другие варианты, Элла вернула газету Дамблдору. — Что ж, — пряча задумчивую улыбку в бороде, протянул старец, — нам предстоит это выяснить, Лилиана. — Тогда каков план? — обречённо выдохнула девушка, понимая, что покой ее даже сниться не будет.

***

      Обговорив все детали с Дамблдором, вымотанная Трэверс оказалась дома уже вечером. Голова просто трещала от полученной информации, которую нужно ещё как-то переварить и слепить в единую, по возможности, правильную картину.       И что же мы имеем на сегодняшний день? Министерство бросило все силы на поиски Сириуса. Фадж настаивал на том, чтобы в Хогвартсе находились дементоры. И Дамблдор согласился на дементоров вокруг школы. Снейп, которому директор не рассказал о своих размышлениях (Дамблдор настойчиво попросил пока не ставить в известность Северуса о их разговоре и планах), пререкался насчет Люпина с Дамблдором («Кого вы берете, Директор?! Он всех детей перекусает!!» - «Северус, возьмите дольку и повторите рецепт зелья, которое вам предстоит варить. Люпин - будет»). Люпин едет в школу не просто как преподаватель. Ему предстоит столкнуться со старыми школьными друзьями и разобраться в создавшейся ситуации. Где-то по Британии здоровый чёрный пёс короткими перебежками приближается к Хогвартсу, готовясь нанести не одноразовый визит в школу. Трэверс должна следовать плану, импровизации по большей части, Альбуса Дамблдора.       За-ме-ча-тель-но. — Что-то больно уставшей выглядишь, — неожиданно каркнул где-то со стороны ворон, напугав свою хозяйку. — Вижу по лицу, что старый хрен опять что-то намеривается провернуть. — Ох, — вымучено протянула девушка, присаживаясь, — Мрак, директор затевает опасные, даже по его меркам, игры — допустить, чтобы по Хогвартсу рядом с детьми шлялся возможный безумный убийца-маньяк… И знаю об этом только я, — откидываясь спиной на кровать, рассказывала Габи. — А как же премного уважаемый подручный зельевар-шпион? При его холодно-возбудимом характере и любви к риску, а также беспредельной преданности старому, он мог бы оказаться очень полезным, — поинтересовалась птица. — Если бы речь шла о ком-нибудь другом, а не о Люпине с Блэком, — проворчала в ответ Элла. — Свести пункты в единой целое Снейпу будет не так уж сложно, если он уже этого не сделал. Он слишком много знает и слишком хорошо понимает, какую игру ведёт директор. Так что будет наш зельевар устраивать незабываемое весельем всему Хогвартсу.       В этом плане Лилиана не особо хорошо понимала Альбуса. Ведь он видел, как она относилась к Мародерам в школьные годы. И что она не испытывает к ним ни, Мерлин упаси, любви, ни даже дружбы. Одно сплошное отвращение и разочарование. На что Дамблдор лишь ответил: «Ты более лояльна, нежели наш профессор зельеварения». Поди поспорь с этим человеком. — Он предлагает вам взять по верёвке и мылу, а потом смотреть, кто и что будет делать с этими предметами. Весьма интересно, — задорно выдал Мрак. — В общем, дела наши плохи, Мрак, очень плохи, — устало выдохнув, Габи замолчала.       Буквально через десять минут Букля принесла письмо от Гарри, в котором было сказано, что мальчишка хотел бы отправиться на вокзал Кингс-Кросс вместе с Драко. Ещё Поттер рассказал о том, как они с Малфоем гоняли дражайших павлинов Люциуса. Что отец блондина был не дико счастлив, когда узнал об этом, а вот Нарцисса наоборот была очень позабавлена этим моментом. Дочитав, Лилиана не сдержала искренней улыбки. Взгляд ее значительно потеплел. В приподнятом настроении Трэверс написала ответ мальчику. Конечно, она согласилась с его желанием, попросив, вернуться через камин домой и забрать некоторые вещи. Это было даже в некотором роде выгодно Габи. Покормив сову, опекун привязала к лапке письмо и выпустила птицу.

***

      Первое, с чего начинаются приключения нового учебного года, письмо Люпина из Хогвартс-Экспресса. Оно пришло директору и, по счастливой случайности, Трэверс и Снейп оказались в кабинете в этот момент.       Новоиспечённый преподаватель рассказал, что Поттеру известно о побеге Сириуса из Азкабана и он, как и все, думает, что мужчина это сделал, чтобы убить его. Также Гарри оповестил своих друзей о том, что в связи с сложившейся ситуацией Габриэлла не подписала разрешение на посещение Хогсмида, и Рон намекал, что рыжие близнецы наверняка могли бы показать парочку потайных ходов. При обыске дементорами поезда на наличие сбежавшего преступника, страж напал на Мальчика-который-выжил, но Римус был рядом и все обошлось.       Так что к моменту появления Гарри наготове были и декан факультета львов и медведьма. Пока дамы были заняты проверкой самочувствия избранного, профессор Трэверс с Мраком находилась в Большом зале за преподавательским столом, не находя себе места из-за переживаний о опекаемом. Рядом неизменно сидел ее спутник в чёрном, Снейп. Его подозрения насчет Люпина никуда не делись, надо заметить он не стеснялся высказывать их Габриэлле.       Вследствие личностных особенностей зельевара эти подозрения были изумительно многообразны, множились, сплетались и переплетались. Он подозревал, что Люпин будет помогать Блэку; что Римус будет помогать ловить Сириуса и на этой почве войдет в доверие к Дамблдору и займет там законное место Снейпа; что Люпин сначала войдет в доверие к Дамблдору, а потом воспользуется директором и его доверием, чтобы помогать сбежавшему… и еще много другого. И все одновременно. («Несчастные люди - ревнивцы с тяжелым характером», — каркнул ворон в голове у Габи). И все это маг рассказывал Лилиане до самого прибытия Поттера и Грейнджер в Большой зал, а появились они уже к окончанию распределения.       Юные волшебники уселись за столы, тогда господин директор начал свою приветственную речь. Осведомил всех о дементорах. Дети были не особенно рады такой новости, как и сами профессора.       Пока Альбус объявлял нового преподавателя по ЗоТИ, Лилиана пристально смотрела на Гарри. И не просто так, мальчик почему-то очень внимательно смотрел куда в ее сторону, но чуть левее. Проследив за взглядом гриффиндорца, Элла поняла в чем дело.       Северус смотрел через весь стол на Римуса. В худом лице читалась не зависть или гнев, оно выражало сильнейшее отвращение. Трэверс с силой наступила зельевару на ногу, чтобы тот наконец взял себя в руки. Мужчина недовольно повернулся к девушке, что-то угрожающе тихо шипя, но она лишь предостерегающе посмотрела ему в глаза. О, к этому яду у неё был стопроцентный иммунитет.       Габриэлла даже боялась подумать о том, что происходит за закрытой дверь директорского кабинета, если уж Снейп настолько себя не контролирует прилюдно на празднике и бросает более чем злобные взгляды на коллегу.       Первый день закончился ядовитыми взглядами Снейпа в сторону как и Люпина, так и Трэверс, временами ещё и Дамблдору доставалось. Парочкой стаканов огневиски да быстрым просмотром завтрашних уроков.

***

      К обеду следующего дня по школе ходила новость о первом уроке Прорицаний у третьекурсников Гриффиндора. Грейнджер была чём-то очень возмущена, а Поттер и Уизли чувствовали себя отлично.       Школьники говорили, что при виде Гарри Поттера из Сивиллы, как горох из дырявого мешка, посыпались предсказания скорой смерти и прочих мелких неприятностей. Также Габи узнала за столом профессоров, что Минерва пыталась по-своему сгладить ситуацию: прозрачным намеком на непрофессионализм коллеги и иронией. Помогло ли это Поттеру - неизвестно.       В целом день прошёл хорошо, без приключений. Если не считать первого урока Хагрида. Как бы Элла не ценила и где-то глубоко в душе не любила Рубеуса, она считала, что полувеликан ведёт себя не как преподаватель, а как мальчишка до преподавания дорвавшийся. Но что поделать, если директор имеет обыкновение предоставлять простор сотрудникам для проявления инициативы.       Он, Хагрид, притащил опасного животного на первый же урок… Хорошо, что хоть Малфой за лето чуть поумнел и не стал нарываться ни на какие проблемы и никто не пострадал, а Гарри так и покатался на животном. Но всё-таки мало иметь хорошую голову, доброе сердце и горячее желание, чтобы быть хорошим учителем.       Перед самым ужином в покои Трэверс забежала, готовая лопнуть от негодования, Грейнджер. Не давая преподавателю даже поприветствовать ученицу, она на одном дыхание выдала все, что ее привело в такое взвинченное состояние. Если коротко то, наша приземлённая гриффиндорка считает, что следует обеими ногами стоять на земле и быть с трезвой головой, в буквальном и переносном смысле. А вот Трелони говорит, что по книгам невозможно всему научиться, что чутьё тоже нужно развивать.       И как объяснить этому неугомонному урагану, что Сивилла одновременно права и неправа, как и сама Гермиона? Ответ до невозможности прост. Ни-как. Потому что Грейнджер никого даже слушать не станет. Если она уверена, что она права - значит так и есть. Что ж, в любом случае, третьекурсница выговорилась и попутно проговорилась о маховике времени, который ей подогнала МакГонагалл, чтобы девчонка могла посещать несколько уроков в одно время. Как же Элла могла забыть, что Гермиона захочет быть везде и всюду с началом третьего курса. Это удивило профессора магловедения, но расспрашивать девочку Габи не стала. Гриффиндорка отправилась на ужин, а вот преподаватель решила остаться в покоях, чтобы ещё раз «пересмотреть» всю информацию, которая у неё имеется.

***

      Всю неделю Снейп и Люпин сильно развлекали своими диалогами коллег, в особенности Дамблдора. А в четверг раздражённый и злой, непонятно на кого, то ли на Альбуса, то ли на нее, Снейп на сдвоенном уроке Гриффиндор-Слизерин увлёкся и третировал Долгопупса. Началось все с показной демонстрации того, что Снейп ужас всея Хогвартса, закончилось сильнейшей паникой Невилла за свою жабу.       Дальше под раздачу попала Гермиона. Он все никак не может простить ее за мантию, (Северус все же узнал, что тогда произошло на стадионе, когда Габи тушила его мантию), за ум и, как оказалось, Грейнджер испортила «воспитательный» момент с Невиллом.       Лилиана была очень недовольна таким поведением Северуса, а Мрак только посмеивался, говоря, что как-нибудь напомнит об этом мужчине. Нехорошо когда взрослый маг, к тому же преподаватель, срывается на тринадцатилетних подростков. Также мужчина роет носом землю, пытаясь выяснить, что ещё известно Поттеру о Блэке, а директор из этого обязательно извлечёт выгоду.       И сразу после Зельеварения был первый урок ЗоТИ. Гриффиндорцы и Слизеринцы зашли в учительскую как раз в тот момент, когда Элла собиралась высказаться Снейпу, насчёт его действий. Северус обернулся на шум и криво улыбнулся, блеснув глазами. Люпин хотел было закрыть за собой дверь, как Снейп остановил его, воткнув пару шпилек, задев ещё Долгопупса, проявив тем самым крайнюю бестактность, встал с кресла и удалился из класса. Но Римус не стал молчать, как в студенческие годы, и защитил Невилла. Что ещё больше действовало на хрупкие нервы зельевара. — Лилиана, останетесь посмотреть? — придерживая дверь, с улыбкой спросил Римус.       А вот ученики, прекрасно знавшие Габи, непонимающе переглядывались и перешёптывались. Никто из них ещё ни разу не слышал второго имени преподавателя, да и ни разу не замечали, чтобы другие профессора обращались, называя ее так. И что-то подсказывало Габриэлле, что по школе могли пойти дурные слухи о предполагаемых отношениях профессора Магловедения и профессора ЗоТИ. — Да, — кивнула Габи, — надо же посмотреть, что из материала школьных лет вы усвоили.       Люпин только понимающе улыбнулся и начал урок.       И какой же вывод сделала Лилиана в конце урока? Римус использовал урок, чтобы узнать о детях больше. Так же мягко помогал каждому из учеников бороться с личным, глубоко спрятанным страхом. Люпин отлично знал, когда следует остановиться. Боггартом Гарри мог стать Темный Лорд, но обошлось в этот раз без него, а вот дементора избежать не удалось, Римус среагировал быстрее и показал свой страх, тем самым защитив мальчика. И Гермиона не была допущена к боггарту, поскольку все учителя знали, что скрывает Грейнджер от всех. Но вот из ситуации с боггартом Невилла, Габриэлла поняла, что взрослый Римус все тот же, что был в старые времена. Люпин совершил ошибку, когда публично и грубо вмешал ученика в их с Северусом взаимоотношения.       И, конечно же, после этого урока в учительской начались сплетни. Минерва по несколько раз пересказывала то, что произошло на первом уроке ЗоТИ. Так что Габи сделала вывод, что для профессоров это просто именины сердца. Северуса в некотором роде уважали, но немного посчитаться с ним никто не отказался бы. Поэтому профессорская аудитория, так сказать, стоя аплодировала Люпину. Дамблдор тоже на стороне нового преподавателя. Что ж, Северус снова встал один против всех, но Габриэлла вновь шагнула за ним незримой тенью.

***

      В первое полнолуние осени, а то есть конец сентября, Снейп, скрипя зубами на весь Хогвартс, начал обеспечивать ненавистного Люпина зельем. И как назло в этот вечер все учителя встречались ему по дороге к Люпину. Они вежливо здоровались и отпускали сочувственные реплики, касающиеся Римуса. Об этом ей сообщил сам злющий, как черт, зельевар.       Да и ещё Дамблдор решил поддеть Северуса на последнем совещании. Старец радостно провозгласил, что ему приятно видеть трогательное взаимопонимание и заботу друг о друге от двух молодых преподавателей. Так что вылетевший из кабинета директора Снейп, круша зубную эмаль, прилагал все усилия, чтобы не высказать всем, что он думает и в весьма нецензурных выражениях. После этого тактичный до мозга костей Люпин внес своё предложение о том, что он сам будет приходит к Северусу, тем сам избавляя его от «каторги». И после Римус достаточно терпеливо относился к Снейпу, и при его мягкости и вежливости умел при необходимости эффектно дать сдачи. Снейп не мог его за это не уважать.

***

      До пятнадцатого октября, момента, когда объявили, что учащиеся могут посетить Хогсмид на Хэллоуин, было ощущение словно нет на свете ни Темного Лорда, ни сбежавшего из Азкабана вроде как убийцы. Драко и Гарри жили жизнь нормальных тринадцатилетних подростков: тренировались, учились, дружили, спорили. Но уже с этого дня всё возобновило своё течение.       И что же произошло первым? Гарри пришел к Габи в очередной раз просить о разрешении на посещение Хогсмида. — Поттер, в который раз повторяю, я не подпишу разрешение, — стараясь аккуратно складывать документы на своём столе, чуть раздраженно ответила опекун. — Ну, Габи! Все пойдут! Со мной ничего не случится! Я, если ты ещё помнишь, три раза противостоял Волан-де-Морту, а после него мне уже ничего не страшно! — настойчиво воскликнул Гарри, разводя руками. — Поттер, я не хочу соскребать твои останки по всему Хогсмиду, — специально пропуская реплику про Темного Лорда мимо ушей, Элла еле заметно дёрнулась, представив то, что сказала.       Тогда обиженный гриффиндорец решился попытать удачу с профессором МакГонагалл. Но и там его ждало поражение, по настоятельной просьбе директора и самой Лилианы, Минерва отказала мальчику, ссылаясь на формальность. Ей ой как не улыбалось отговариваться, не рассказывая подопечному настоящей причины, но директор сказал так — значит так.       А что ещё мы имеем? За Гарри особенно внимательно присматривали, помня о намеках Рона про тайные ходы. Дамблдора одолевали тяжкие думы, Снейп варил зелье, попутно высказываясь Трэверс, Люпин вежливо благодарил и пил, дементоры слонялись вокруг Хогвартса, заставляя обитателей замка каждый раз покрываться мурашками и поёживаться при виде их. А Блэк ничего не предпринимал. Возможно, взял себя в руки и задумался. До ужаса странное затишье.       Ненадолго.       Уже в Хэллоуин события ускорили свой темп. Решимость Снейпа, подстрекаемая преподавателями и директором, дала трещину. У Эллы были предположения, что этому достаточно сильно помогала позиция Альбуса, который всецело за инициативу сотрудников («Если уж выбрал конкретную эту веревку и это мыло, то добро ему»). Отчего-то Северус решил сам отнести в Хэллоуин зелье Римусу. Неужели настолько проникся доброжелательностью и приветливостью Люпина, что решил идти мириться? Да нет, бред. Но, как бы там ни было, Снейп и свежесваренная порция зелья торжественно направились в кабинет Люпина. Габи как раз решила навестить друга, а то он уж больно тихий стал, не как что-то замышляет, когда после десяти минут ожидания мужчины, в кабинет зельеварения ворвался снова злющий Снейп. И почему она вечно застаёт его в таком весьма скверно расположении духа?       Ох, ну что же за удача у Поттера такая: быть там где не нужно в совершенно неподходящее время. Зельевар пришел к новому преподавателю, а там картина маслом: Римус о чём-то наедине беседовал с Гарри. И это естественно разом пробудило в Северусе худшие подозрения. А это значит, что клуб «Нервных и обидчивых зельеваров» снова открыт и Элла исполняла в нем роль поддержки, хоть и не сильно показывая ее.       Наступил вечер. Дети и учителя пришли на праздник. Люпин наслаждался беседой с Флитвиком, Снейп кидал вычисляющие взгляды на первого. Лилиана с раздражением наблюдала за этим всем. И видела это не одна она, один очень неугомонный гриффиндорец тоже следил за этой картиной.       Когда дети вышли из Большого зала, преподаватели спокойно выдохнув, стали вслед за учениками потихоньку расходиться по своим покоям. Но не прошло и десяти минут после ухода студентов, как один гриффиндорец прибежал и, задыхаясь, умолял директора пройти к башне Гриффиндора.       Блэк, очевидно, придумал план и решил действовать.       Дамблдор немедля удалился. Оставшиеся учителя, а именно Люпин, Снейп, МакГонагалл и Трэверс, переглянулись и кинулись за ним.

***

      Полная Дама с портрета исчезла, а холст был искромсан, пол усеян лоскутками, целый клок совсем вырван. Пока Альбус беседовал с Пивзом, Габи решила перекинуться парой слов с Северусом. — Блэк. Тайные ходы. Но дементоры? — разговаривать с коллегой в толпе детей было трудновато и чревато ненужными слухами, поэтому приходилось говорить почти шёпотом и короткими словами и словосочетаниями, дабы детские уши не услышали то, что не положено. — Нежные уговоры и настойчивые требования не помогли, — с еле заметной ухмылкой говорил Северус, не отвечая на ее вопрос и глазами осматривая портрет.       В этот момент Пивз подтвердил, что это был Сириус Блэк. Тогда Альбус велел гриффам немедленно вернуться в Большой зал. А через десять минут и все остальные ученики присоединились к ним, не понимая, в чем собственно дело. А в то время учителя, кроме Дамблдора, МакГонагалл и Флитвика, отправились обыскивать школу. Вот только двое из них отправились на третий этаж по прозрачному намеку директора. Поиски ничего не дали, похоже, что Сириус удрал сразу же.       После того как Северус отрапортовал директору о результате поисков, Альбус сообщил их дементорами, а затем нашёл Габи в ее кабинете. — Сириус охотиться не на Гарри, — уверенно заявил Дамблдор, поправляя очки. — Думаете, Блэк знал и очень рассчитывал, что в башне никого не будет, потому и пытался пробраться туда? — с сомнением озвучила свои догадки Элла. — Именно, моя дорогая, — уголки его губ чуть приподнялись, казалось, глаза посветлели. — Может ему дементоры мозг повредили? Или обыкновенная потеря чувства времени? — каждое слово девушки было пропитано язвительностью. — Или всё-таки дело в том, что Сириуса интересует не Гарри, а нечто, вернее, некто, в гриффиндорской башне? — снисходительно прерывало ее начальство.       Девушка закатила глаза. — Что насчёт Люпина? Помогает ему? Или нам? — поднимая бровь, спросила Трэверс. — Северус носом землю роет, да только и видит, что вервольф по уши замешан в этом. — Римус не стал бы помогать Сириусу, будь он уверен в его предательстве. Но то что его друг, закончивший Хогвартс и знающий дорогу к собственной башне, напрочь забыл о том, что в Хэллоуин абсолютно все ученики уходят в зал, наверняка, наводит его, как и нас, на определённые мысли, — подытожил Альбус.

***

      Несколько дней все только о Сириусе и говорили. Одна за другой рождались немыслимые догадки. Габриэлле казалось, что если она услышит хоть ещё раз имя анимага, то ее начнёт мутить.       Портрет Полной Дамы сняли и повесили другой. Приближалось полнолуние, потому Снейп будет заменять Люпина. МакГонагалл пошла против директора и вызывала к себе Поттера, пытаясь рассказать ему правду, но мальчик уже был в курсе.       Долгожданный урок ЗоТИ со Снейпом прошёл не так гладко как хотелось бы. Северус решил сделать гадость и задал детям эссе про оборотней в расчёте, что кто-нибудь догадается, кто есть Люпин. И на добивание: он отправил Рона наводить порядок в больничное крыло в качестве наказания, где тот, конечно же, заметил отсутствие Люпина. И его приём сработал, наша умница-красавица Гермиона догадалась о полнолунном синдроме Римуса, но она настолько высоко ценила преподавателя, что никому, кроме Габи, не рассказала. Но Элла рассказала девочке, что она в курсе и в общем преподавательский состав тоже. Третьекурсница лишь ответила, что она понимала это. А потом вспомнила о недописанной домашней работе, пообещав сохранить тайну, убежала прочь.

***

      Настал день матча по квиддичу. Все уже сидели на трибунах под проливным дождём. Ветер сшибал с ног. Близкие раскаты грома заглушали крики болельщиков. На игру даже пришёл директор. Дамблдор приказал внимательно следить за всем: за детьми, дементорами, огромной чёрной собакой.       Игра началась. Голос комментатора утонул в вое ветра. Что там происходило в небе — не было понятно, потому что ни черта не было видно. Так что с приказом Альбуса вышла накладочка. Габи безумно переживала за Гарри, но показывать этого не собиралась. Она лишь кидала незаметные беспокойные взгляды в небо, ища Поттера, а потом снова осматривала, пыталась по крайней мере, периметр стадиона. Около десяти минут игроки продолжали играть, не разбирая из-за плотной пелены дождя где свои, а где чужие, пока не раздался свисток судьи.       Тайм-аут.       Он продлился каких-то две минуты и матч продолжился. И тогда снова громыхнуло, блеснула раздвоенная молния. Играть становилось всё опаснее. Кто вообще в здравом уме позволил бы детям играть в такую нелётную погоду? «Поттер, быстрее найди уже этот чертов снитч», — нервничала Элла.       Решив отвлечься от переживаний, девушка в который раз осмотрела стадион. Новая вспышка осветила трибуны и, кажется, Лилиана наконец заметила того, за кем приказал следить господин директор.       И тут произошло то, что заставило встрепенуться даже Снейпа. Около сотни дементоров устремились куда-то вверх. Грудь Габриэллы охватило ледяным обручем, шипы которого находились в миллиметре от важных органов. Она очень надеялась, что там нет Поттера. Но уже через десять томительных секунд из-за облаков и ледяного тумана показалось стремительно падающее тело ученика Гриффиндора. Так высоко мог летать только один игрок… Ловец…       Трэверс уже была готова лететь за мальчиком обернувшись дымом, но Снейп схватил ее за руки, упорно что-то тихо шепча на ухо о том, что она не может выдать себя, как Пожирательницу, сейчас. Но девушка его не слушала, она следила за тем, как Дамблдор замедлял падение подопечного магией, а затем сбегал с трибуны и бежал к упавшему. А за ним его неизменная команда профессоров. Носилки. Гарри. Переживания. Патронус. Дементоры. Все слилось в единое целое, стремительно развиваясь.       Позже выяснилось, что с Поттером все более-менее хорошо, он валялся на больничной койке и видел сновидения. А Лилиана рвала и метала, ведь дементоры приперлись на матч за задницей нашей яркой звезды, но в итоге пострадал от этого Гарри. Её Гарри. Директор тоже был в ярости. И надо полагать, что где-то одному анимагу очень сильно икалось.

***

      Перед рождественскими каникулами Габриэлла стала свидетелем метаний, задумчивости и частой неаккуратности, которая проявлялась в неловких падениях портфеля, пера, бумаги и много другого, Римуса (стоит заметить, что это крайне странно для Люпина). Девушка подозревала, что количество странностей-несостыковок достигло критического уровня — и Римус не собирался делать вид, что все было хорошо и ничего не происходило. А Гарри, повеселев, снова начал тренироваться и гулять.       Когда настал день прогулки в Хогсмид, заявился Фадж, и директор, конечно же, свалил на какое-то время Министра на плечи Минервы, Филиуса и Габриэллы, а позже ещё и Хагрид затесался. Даже Мрак отказался идти с ней, поскольку «не видел смысла просиживать время с каким-то мнительным стариком». Так что пришлось Элле справляться без него. Вся компания направилась в «Три метлы», так сказать, поговорить вне формальной обстановки, да и от детей подальше.       В бар вошли МакГонагалл, Флитвик и Трэверс, за ними — Хагрид с Министром Магии Фаджем. Все пятеро увлечённо обсуждали проблему «Сириус Блэк-дементоры-Гарри Поттер-Сириус Блэк». Пока четверо из этой компании были заняты у барной стойки, Элла заметила довольно странную картину: рождественская елка вдруг оторвалась от пола и, плавно покачиваясь, полетела. И чуть позже приземлилась около дальнего столика и загородила своими пушистыми ветками кого-то. Разбираться что это было некогда, потому что Минерва легонько подтолкнула вперёд застывшую на месте Лилиану. Компания уселась за соседний столик от «рождественского».       Чуть позже к ним подошла мадам Розмерета, раздавая заказы. Пока хозяйка паба, Министр и учителя сетовали на дементоров, Трэверс задумалась о том, что уже известно Люпину и когда Снейп придет к ней выяснять отношения, по поводу того, что ей было все известно и она ему ничего не сказала. Про странную летающую елку Габи благополучно забыла. — Гарри, конечно, ничего об этом не знает. Так ведь, Лилиана, дорогая? — чуть повернувшись к девушке, растормошил ее Корнелиус. — Узнает, будет очень страдать. — Верно, — подтвердила Элла, силясь вспомнить, чего Поттер не знал. — Из-за того, что Блэк стал сподвижником Сами-Знаете-Кого? — прошептала Розмерета.       Трэверс же только громко фыркнула, из-за чего все сидящие за столиком непонимающе покосились на неё. Та лишь пожала плечами и разговор продолжился. — Хуже, — Фадж понизил голос. — Не многим было тогда известно, что Поттеры знают: Вы-Знаете-Кто охотится за ними. У Дамблдора, который, разумеется, всегда боролся против Вы-Знаете-Кого, было много тайных агентов, («Да как же, прям целая орава,» — про себя с издёвкой подумала Элла) и один из них сообщил, что Джеймсу и Лили грозит опасность. — тут Габриэлла заинтересовалась разговором, ведь речь точно шла про Северуса, ведь только он или она сама могли сообщить Альбусу о судьбе Поттеров. Ведь разве были у директора ещё шпионы в рядах Пожирателей, кроме него? А может это ее записка в далёком прошлом навела из на эту мысль? — Дамблдор тут же дал им знать и посоветовал спрятаться в тайном укрытии. А для верности подсказал воспользоваться заклятием Доверия.       Дальнейший разговор Трэверс не слушала, ведь снова незаметно для себя погрузилась в свои мысли. «Если Северус предупредил Альбуса об опасности грозящей Поттерам, значит он узнал о пророчестве. Только как? Темный Лорд не стал бы раскидываться сведениями о том, что есть тот, кто может его победить. Может быть Лорд был так уверен в преданности Снейпа, что любезно поделился с ним этой занимательной деталью. А может подслушал? — и вдруг Лилиану как током ударило пронзившее ее понимание: — Или Снейп сам принёс это пророчество… Но зачем? Оно же угрожало жизни его дражайшей Эванс, — девушка крепок задумалась. — Может по незнанию, что это опасно для рыжей, он сообщил Лорду, — лихорадочно соображала Габи. — А когда узнал, что это коснётся Эванс, прибежал к директору каяться и просить защитить Поттеров. Не поэтому ли он перешёл на сторону Дамблдора?» — Габриэлла, нам пора идти, — прикоснулся к ней Флитвик, сидящий рядом. — Вы что-то сегодня совсем рассеянная, моя милая.       Девушка и не заметила, как все уже вышли, а она да Филиус были последними из всей компании преподавателей. Быстро допив воду из стакана, профессор Магловедения и профессор Заклинаний вышли из бара, отправившись прямиком в замок.       Трэверс была в растерянности. Она совершенно не знала и не понимала, что ей надо было делать: пойти к Снейпу и спросить в лоб (в таком случае, она непременно выслушала бы огромное количество яда, да и не факт, что мужчина просто не начал бы ее избегать, чтобы не говорить об этом) или подождать пока сам признается (да, вариант так себе, ведь зельевар мог бы с лёгкостью умалчивать об этом до конца своей жизни). Полная потерянность, в общем…

***

      Замок прихорашивался к Рождеству, несмотря на то, что любоваться волшебными украшениями было почти некому. В коридорах висели гирлянды остролиста и омелы, щели и прорези доспехов сияли таинственным светом, а в Большом зале, как обычно, поблёскивали золотыми звёздами двенадцать огромных ёлок. По замку поплыли ароматы праздничных яств.       В это Рождество Габриэлла просто не успела подумать про подарок опекаемому, потому обиженный мальчишка остался без подарка от неё. Как и она от него не получила, даже записки. А вот наш зельевар получил упаковку кофе, ранее привезённого из Мексики. Она все думала, как найти подходящий момент, чтобы вручить подарок так, чтобы он не мог отказаться. И прислать ему подарок совой показалось ей более удачной идеей, чем лично вручить.       Девушка проспала вплоть до самого обеда, ведь заснула только под утро. Потому наспех накинув на себя короткое платье изумрудного цвета, привычно заколов волосы палочкой, вышла из своих покоев.       Не успела она и на двух метров отойти от своих комнат, как наткнулась на Снейпа. И вид у него был не особо довольный, судя по времени, Дамблдор уже ожидает всех в Большом зале. — Решил скрыться от директора в подземельях? — приподняв бровь, с улыбкой спросила Элла. — Скрыться от него можно только в гробу, — не стесняясь, Северус разглядывал ее наряд, продолжая капать ядом. — Справедливо, — Элла почувствовала еле ощутимое прикосновение к голове.       Девушка подняла голову, чтобы увидеть нарушителя ее личного пространства и медленно протянула: — Паршиво.       Снейп в недоумении посмотрел на лицо собеседницы, а затем, проследив за ее взглядом, ухмыльнулся. Кажется, эта ситуация показалась ему до жути забавной. — Уверенна, ты в курсе, как избавиться от этого, — смотря на свисающие веточки омелы, с долей насмешки произнесла Габи. — Правила для всех едины, профессор Трэверс, — парировал чарующим голосом зельевар, опустив взгляд и выразительно смотря то в глаза девушки, то на губы.       Сердце Эллы на секунду замерло. Сделало сальто и ускорило своё движение. Ей не послышалось? Он предложил поцеловаться? Сам? Нет, ей-богу, надышался разных испарений и несёт всякий бред. И сырость и прохлада подземелий почему стала более остро чувствоваться. Лилиана продолжала смотреть на растение, впервые избегая взгляда мужчины. — Но мы можем их обойти, — издевательски протянул Север, пожав плечами, и якобы потянулся за палочкой.       Одного его движение — и девушка почувствовала мужские руки на своей талии, тесно прижимающие ещё ближе. Электрический разряд пронзил тело, заставляя его покрыться мурашками. Кровь стала стучать в висках. Габи была уверена, что Снейп прекрасно чувствовал её бешеное биение сердца под тонкой шёлковой тканью. «Что за черт?» — выделяя каждое слово, подумала Элла.       Она чувствовала его мягкие прикосновения, и в её сознании что-то взорвалось и рассыпалось на миллионы осколков. Что-то очень важное. Очень дорогое. Черт бы из побрал этих бабочек, но, казалось, Габи чувствовала их везде. В грудной клетке, животе, руках, ногах.       Но, решивший прогуляться по подземельям Пивз, издавал громкие нецензурные звуки, приближаясь из-за угла к профессорам. Так что те быстро отпрянули друг от друга. Да с такой скоростью, что, если бы кто-то их увидел со стороны, то этот неизвестный подумал, что это какие-то школьники, которых застукали после отбоя в тёмных коридорах, а не взрослые волшебники. Комедия и только.       До Большого зала они добрались вместе. Альбус решил отодвинуть факультетские столы в стороны и поставить один большой, за которым уже сидели МакГонагалл, Стебль, Флитвик, Филч, двое первокурсников и мрачный пятикурсник со Слизерина Дерек, Драко и сам господин директор. Дамблдор как-то странно-подозрительно посмотрел на зашедших профессоров, улыбнулся своим мыслям и пригласил их присесть. Места им достались рядом.       Буквально через минуту зашло Золотое Трио. Они уселись за дальним концом стола. Слева от Гарри сидел Драко. По другую строну — невозмутимая Гермиона и порядком недовольный Рональд. — Хлопушки! Берите, Северус, — Альбус протянул зельевару большую серебряную.       Снейп неохотно принял предложение, без варианта отказаться от него. Дёрнул ее за шнурок, хлопушка взорвалась, и в руке у профессора оказался островерхий колпак, на верху которого красовалось чучело грифа.       Элла усмехнулась, понимая, что Дамблдор решил в очередной раз напомнить профессор об этом моменте, исключительно в воспитательных целях, конечно же. Северус изобразил корявое подобие улыбки и передал колпак директору, тот тут же нахлобучил его вместо своей обычной шляпы. Зельевар перевёл цепкий взгляд на коллегу. Девушка упорно его игнорировала. А директор призывал всех угощаться, когда дверь зала снова открылась и вплыла, по-другому и не скажешь, профессор Трелони. — Сивилла! Вот так сюрприз! — воскликнул Дамблдор и привстал.       Горе-профессор снова заладила про свои экстрасенсорные таланты, но после комментария Минервы, с опаской поглядывая на декана Гриффиндора, уселась за стол. Дальше МакГонагалл решила слегка задеть нашего «пророка». Но добрый дедушка Дамблдор все уладил. Признаться честно, Трэверс даже не слушала говорящих. Она ковыряла свою индейку вилкой, думая о том, что произошло до появления Пивза и как-то, черт побери, это можно объяснить?       Минерва и Сивилла снова спорили. Дамблдор снисходительно улыбаясь, смотрел на это со стороны. Дети вяло ели угощения. Северус вёл себя абсолютно спокойно (что было удивительно, ведь с начала учебного года он только и закатывал истерики). Он как будто и вовсе забыл, что произошло до их прихода сюда. В духе Снейпа, не подавать виду, если что-то пошло не так.       Трэверс ушла из-за застолья самой первой. Делать там было нечего, да и важных проблем, которые требовали решений, было по горло.

***

      Каникулы быстро закончились, и школа снова стала заполняться детворой. После праздничных посиделок Габи узнала, что Минерва забрала у Гарри метлу, которая, по соображениям Гермионы и самого декана, могла быть прислана Сириусом. Директор сказал, что такое вполне могло быть. Так что «Молния» была дружно разобрана по хворостинке МакГонагалл и Флитвиком. Уроки Маггловедения возобновились. Дети с удовольствием впитывали в себя знания, да и появившаяся в начале года Грейнджер на ее уроках пополняла Гриффиндор балами. Обиженный Гарри не приходил. Драко изредка забегал на чай и дружеский разговор, из которого профессор узнала, что Поттер до сих пор на неё злиться.       Так январь незаметно перетек в февраль. Как выяснилось, Люпин взялся учить Поттера заклинанию Патронуса, чтобы тот ласточкой не вылетел из сборной Гриффиндора. В первый четверг февраля у Министра лопнуло терпение и тот дал распоряжение применить к Сириусу высшую меру наказания — Дамблдор был бессилен в этой ситуации, оскорбленного Фаджа не остановить.       Люпин после этого выпуска Пророка стал очень нервным, хоть и всеми силами старался это скрыть. Снейп выглядел довольным этой новостью, кто бы сомневался. Директор был склонен перехватить инициативу и использовать это событие в своих целях. Трэверс же понимала, что если Блэку и раньше терять было нечего, так теперь уж и подавно. Так что она ожидала от представителя животного мира резких телодвижений. Возможно, пёс кинулся бы с ещё большим рвением преследовать предателя, а может и попытался бы бесследно испариться. Поэтому Элла пришла к Альбусу с предложением, но для этого придется раскрыть свой козырь в рукаве, который он мог уже давно знать. — Директор, я хочу наведаться в Запретный лес. Поискать следы Блэка, — твёрдо заявила Габриэлла, готовясь к раскрытию. — И каким же способом ты хочешь это сделать? — лениво, будто издеваясь, полюбопытствовал Альбус. — Я… незарегистрированный Анимаг, — запинаясь, нехотя рассказала Габи.       В кабинете воцарилась тишина. Она не была неловкой. Отнюдь, скорее выжидательной. Дамблдор ждал ещё какого-то признания от Трэверс. Девушка же не собиралась рассказывать большего, чем ей требовалось. — В течение некоторого времени, тебе и правда удавалось скрывать это от меня, — деликатно отметил Альбус.       Знал. Он знал. Старый чертяга. Прознал-таки. Что ж, он до сих пор ее не выдал, а это может означать только одно — он хочет извлечь из этого выгоду. Это было понятно даже ежу. — Значит, я могу прощупать почву? — двоим было ясно — запрет Альбуса не помеха, всего лишь формальность. Но не успел Дамблдор и рта раскрыть, как профессор добавила: — Блохастый не знает, что я Анимаг.       Директор закинул лимонную дольку в рот и дал молчаливое согласие. И это несомненно было хорошо. В вечер этого же четверга Лилиана будет очень внимательно и очень аккуратно выискивать следы одного до чёртиков надоевшего пса.