Путешествие в Россию

I pledge allegiance to the flag of the United States of America and to the Republic for which it stands, one Nation under God, indivisible, with liberty

and justice for all.

Клятва верности флагу США

      Утром несколько учителей стали свидетелями того, как Дмитрия Панова оторвал от поедания хлопьев телефонный звонок.       — Доброе утро, товарищ генерал-майор. Что? Нет, почему? Я вообще не должен таким заниматься. Ну товарищ генерал-майор, что значит нет специалистов, они что, сквозь землю все провалились? Что вы имеете ввиду? Итиловый спирт... Ничего, ничего я не сказал, вам показалось. Да почему сразу я паразит, товарищ генерал-майор, я вам очень благодарен. Да-да-да чао, увидимся. Чем вам моё прощание не угодило? Да ладно вам. Окей, есть товарищ генерал-майор.       Так как всё вышесказанное было на русском языке, двое американских учителей почти ничего не поняли. Но однако, отчетливо услышали слова "генерал-майор." В США такого звания не было, но оно, судя, по всему высокое.       — Опять тебя тебя в отдел вызывают? — сказала Мария.       — Круче. На этот раз сразу в морг.       — Ты что ли опять пошутил про его рост? — спросил Николай       — В этот раз меня вроде не убивать, а на вскрытие тела зовут. Специалисты, блин, все разъехались. Заставляют меня горбатиться. В автобусе для меня место найдётся?       — Найдётся. Ну если что следом побежишь, — съязвила Майя.       В столовой было много ребят, и как обычно шумно. Вот Шон спорит с Сумраком, кому достанется последний блинчик. Как Шон видел что-то через свою чёлку, которая вечно свисала на глаза — загадка уровня кто построил пирамиды. Как однажды пошутил сам Шон, некоторые люди смотрели на мир через розовые очки, а он сам смотрел на мир через чёлку. В конце концов он уступил блинчик гостю.       Погода была солнечной, но с холодным ветром, поэтому детям было велено одеваться теплее. После завтрака все разбежались по домикам, и в каждом подростки вытряхивали вещи их своих чемоданов, спрашивая соседей что лучше надеть.       Pov: Брэндон Хершел       — Брэндон, как думаешь, эта толстовка идёт к джинсам?       — А ты сам подумай. Она красная, а джинсы синие. Как по мне смотрится так себе.       — Спасибо, — кивнул мне Караг.       Мой друг-пума хорошо освоился в мире людей, но вопросы на тему моды все еще вводили его в ступор.       Я надел штаны цвета хаки, камуфляжную толстовку и жилетку. На шее у меня висел фотоаппарат. К экскурсии готов!       Мы высыпали на улицу перед школой. Волчья стая и Серёга, Никита, Шон, Кира и Карим носились между нами, играя в догонялки. Миро в обличии человека восторженно смотрел вокруг. Вдруг появились учителя и все как-то угомонились и расселись в автобусе. В самом конце автобуса сидел Дмитрий Панов и что-то искал в телефоне. Я невольно покосился на него. Я заметил за ним одну деталь, которая меня очень напрягала: у каждого человека или оборотня есть жесты, которые он делает бессознательно. Накручивает волосы на палец (эту привычку я подметил у мистера Клыкова) чешет нос, пожимает плечами и так далее. Но у мистера Панова не было ничего из этого. Он буквально полностью контролировал тон своего голоса, положение рук и бровей. Зачем? И еще я заметил что он показывает крайне мало эмоций. Радость, удовлетворение, спокойствие. И всё. От кого он прячется? Непонятно. Но сейчас он завёл беседу с Фрэнки о ловле рыбы. Очень интересно, но мне, бизону, совершенно не нужно.       Автобус плыл по улочкам с каменными домами, все выглядело как противовес новой, одноэтажной Америки. Мы смотрели по разным сторонам, и жалели что не нельзя одновременно посмотреть налево и направо. Через некоторое время автобус затормозил на главной пешеходной улице Владикавказа. На улице, почти не было людей. Оно-то понятно, четверг, утро, все на работе.       Теперь мистер Панов беседовал с Нелл о полиции, ведь её тетя была офицером полиции Нью-Йорка.       — Пять званий? Как-то мало, — сказал учитель.       — В некоторых штатах есть майоры и полковники.       — У нас в России восемнадцать званий в МВД. Так, я сейчас перейду на мысленный язык, уж извините, не знаю как сказать прапорщик по-английски. Рядовой состав: рядовой. Младший начальствующий состав: младший сержант, сержант, старший сержант, старшина, прапорщик, старший прапорщик. Средний начальствующий состав: младший лейнтенант, лейтенант, старший лейтенант, капитан. Старший начальствующий состав: майор, подполковник, полковник. Высший начальствующий состав: генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал-полковник и генерал полиции Российской Федерации. Вот так.       А он сам вроде бы был подполковником. Высоко продвинулся.       — А разве это можно рассказывать? — усомнился Бо.       — Конечно. Это же не информация под грифом "совершенно секретно." В интернете она есть.       — Наверное круто было быть полицейским? — спросила Тикаани.       — Всмысле было?       — Ну вы же, наверное, уволились из полиции.       — Я? Уволился из полиции? Нет, я не увольнялся. Мне товарищ генерал-майор не позволил бы. Страшный человек, покоя мне не даёт.       — Так-так-так, Панов, неужели вы меня тут обсуждаете? — услышал я в голове новый голос. Кто это?       Я посмотрел на учителя. Он буквально пару секунд смотрел по сторонам, пока не нашёл взглядом маленькую чёрную птичку с жёлтым клювом. Скворец.       — Какие люди в Голливуде, — ухмыльнулся Дмитрий Панов. — Разрешите вам представить главу МВД республики Северная Осетия — Алания, генерала-майора Арсения Скворцова.       В моей голове бысто завертелись шестерёнки. Во-первых, Дмтрий Панов все еще работает в полиции. Во-вторых, сейчас, прямо перед нами, на ветке, сидит генрал-майор полиции. В-третьих, он — оборотень. В-четвертых, ему получалось выглядеть грозным даже в обличии птицы.       — Панов, что вы тут треплетесь? Марш в морг, живо! — гаркнул генерал-майор.       — Так точно, товарищ генерал-майор. Что вы так строго?       Птица мысленно фыркнула:       — Чтобы не расслаблялись, — и села учителю на плечо.       Ага, не смотря на строгость, у него с мистером Пановым хорошие отношения. С полицейским поздоровались Юрий Клыков и Мария Власова. Я понял что они знакомы. Потом с ним познакомились наши учителя. Через пару минут, я увидел здание, суля по всему, полицейского участка, и Дмитрий Панов с как его... Арсением Скворцовым отправились туда.       — Хорошо вам провести время, — крикнул нам вслед учитель.

***

      Воспоминания: четыре года назад, 31 декабря       Pov: Арсений Скворцов       Капитан Панов заявился к нам в отдел тридцатого декабря. Прилетел он к нам из Санкт-Петербурга, и по слухам был высококвалифицированным специалистом. Я в тот день с ним не пересекался, меня тогда вызвали в соседнюю республику. И вот, тридцать первое декабря. Снятый большой загородный дом. Время корпаратива. Панова тоже позвали — хоть он и проработал один день, но уже считался членом коллектива. Три часа до Нового года, почти все в сборе, некоторые ушли к своим семьям. Мой заместитель — чудеснейший человек полковник Шуйский уже пригубил фужер шампанским, и смеялся в кругу коллег. Всюду висели гирлянды, которые мигали и переливались всеми цветами радуги.       — Товарищ полковник, а где Дима? — спросил меня Шуйский.       — Какой ещё Дима?       — Ну, капитан Панов. Вы его позвали?       — Позвал,— пожал я плечами.       И вот, через двадцать минут, дверь в дом с треском распахнулась. И это уже послужило первой причиной для возмущения. Кто, чёрт его подери, открывает дверь с ноги в чужом доме? Конечно же Панов. Я тогда ещё не видел его вживую. Довольно высокий, крепкий, с курчавыми динными патлами волосами. Видок у него был тот ещё. Волосы и ресницы облеплены снегом, в руках ящик с шампанским, под ухом телефон, в другом ухе наушник, а в зубах сигарета. Мда уж, вот и специалист из Москвы.       — Здравствуйте, товарищи! — громогласно сказал он. В ответ послышались восторженные: "Привет, Дима!"       — А где товарищ полковник? — Панов оглядел всю комнату.       — Я тут вообще-то, — раздраженно ответил я.       Дмитрий опустил взгляд. Он был почти на голову выше меня.       — А-а, вот вы где. Секунду.       Панов поставил ящик с алкоголем, завершил вызов на телефоне и вытащил наушник из уха. Жвачка заняла место сигареты полетевшей в пустую мусорку.       — Разрешите представится, товарищ полковник, капитан Панов, прибыл по месту службы. Ещё вчера, конечно.       — Очень рад. Полковник Скворцов, — ради приличия сказал я и протянул ему руку       Он ответил на рукопожатие. Я почувствовал это ещё минуту назад, но подумал что ошибся. Ведь рядом ещё несколько оборотней. Шуйский, Исаева, Виноградова, Розин. Но нет, Панов — тоже оборотень!       Он видимо, ощутил тоже самое, и его губы растянулись в улыбке ещё шире. Дмитрий наклонился и тихо шепнул мне на ухо:       — Какой сюрприз, товарищ полковник.       Я на половину возмутился, на половину смутился, на половину обомлел. Что за интонация!? Что за нарушение личного пространства!?       Дмитрий Панов рассмеялся, положив мне руку на плечо:       — Ха-ха-ха, товарищ полковник, вы почему такой напряженный? Новый год же, расслабтесь.       Я чувствовал себя как рыба, выброшенная на берег. Я открыл рот, а потом снова закрыл, не способный подобрать слова. Панов же уже во всю командовал:       — Давайте закуски на этот стол, а телевизор вот сюда поставим. Да-да, несите его сюда. Хорошо. А эту гирлянду можно перевесить...       Кем это он себя возомнил, что проведя в коллективе сутки, уже решил что он лидер?       — Товарищ полковник, вы в порядке? — спросил меня Слава.       — Не нравится мне он, — я покосился в сторону новичка.       — А как по мне классный мужик. Весёлый.       Я вздохнул:       — Ну ладно, пойдёмте праздновать.       Все уже подхватили инициативу Панова: включить телевизор, и выпивать по сто грамм, всякий раз, когда в передаче говорят слово "сегодня." И в итоге, во время речи президента, некоторые уже почти спали. Потом били куранты и все нестройно кричали: "С Новым годом, с новым счастьем!"       Потом были крики, радость, салюты, хлопушки, смех. Все ушли довольными. Все, кроме меня. Уж очень меня выводил из себя Панов. Вроде бы ничего такого больше не делал, но все равно у меня десять тысяч раз возникло желание его придушить.       Потом началась работа. Бумаги, убийства, трупы, изнасилования, наркоманы. Но следователи далёки от всего этого. А оперуполномоченные нет. Панов работал. Работал усердно. Но его поведение просто вымораживало, я жаловался на него куда только можно. "Нет субординации. Несерьёзен. Выпендривается," — писал я. Я тогда думал, что его просто продвинул по службе богатый родственник. Ну как такой несерьёзный человек умудрился стать капитаном полиции? Я так думал, до одного момента.

***

      Восемнадцатое февраля, три года назад.       Мы с Пановым случайно встретились и шли мимо бассейна. Он рассказывал мне какую-то историю, а я успешно его игнорировал. И тут раздался мысленный крик, такой сильный, что, наверное, его слышали оборотни во всем Владикавказе.       — Помогите, в помогите кто-нибудь! В бассейне террористы, они стреляют во всех!       Я за долю секунды покрыл руку перьями, дабы поговорить мысленно.       — Где вы? Их много? Они выдвигают какие-либо требования?       — Я не знаю. Они просто стреляют. Мы забаррикадировались с бассейне. Пока что... — голос вдруг прервался       — Эй, что с тобой!?       Ответа не последовало.       — Итиловый спирт, пока ФБР приедет там всех уже перестреляют — пробромотал Панов и достал оружие.       Я знал, то что у него под чёрной свободной толстовкой с надписью "Metallica," с правой стороны, есть кобура, а в ней — Ruger GP-100. Револьвер, который используют в США гражданские и полиция. Но сегодня он достал оружие с левой стороны. Ещё один ствол.       — Панов, что ЭТО такое? — в шоке спросил я.       ЭТИМ, оказался ещё один револьвер — РШ-12. Раньше мне о нём приходилось лишь слышать: длинный ствол, угловатый барабан, и калибр 12,7×55 мм. ОТКУДА он у Панова?       — Звоните куда только можно, пожарным, скорой. А я пошёл.       — ПАНОВ, ВЫ ЧЁРТОВ ПСИХ! — заорал я на него. Он же сделает только хуже, или помрет от первой же шальной пули. Его фигура уже скрылась в здании.       Я достал телефон, и запросил вызов спецподразделений, скорой и пожарных. Потом я вытащил из кобуры пистолет Макарова, и рванул прямиком в здание. И первое что я увидел: несколько трупов, срасползшимися вокруг них багровыми пятнами. Мне в нос ударил металлический запах крови. Этим уже не помочь, все с дырками в голове. Наверху послышались крики и стрельба. Чёрт.       Рядом с лестницей лежала девушка. Живая! Я видел как поднимается и опускается её грудь. Но когда я оказался рядом, понял что ее не спасти. Слишком серьезная была травма.              Я рванул по лестнице на верх, подскользнулся на луже крови, и упал. В носу что-то хрустнуло. Я вскочил и побежал дальше, держа пистолет со взведенным курком. Тут из-за угла вылетел человек в чёрной маске, с налитыми кровью глазами. Он было хотел в меня выстрелить, но у оборотней рефлексы были лучше. Бах!       Рядом со мной рухнул труп. Бах!       Раздался второй выстрел, грохот его можно было сравнить с пушкой. По сравнению с ним, звук пистолета Макарова был похож на детскую хлопушку.       Я открыл дверь раздевалки, и увидел еще одно тело. Без головы.       "Вот и РШ-12 в действии" — подумал я. В мой нос ударил запах. Дым. Неужели пожар?       До меня донёсся топот ног. В приоткрытую в коридор дверь, я увидел родителей и маленьких детей, которых несли на руках. Я решил пропустить их. Если я, с кровью на лице и пистолетом, выйду им на встречу, они могут принять меня за террориста, и просто убить. Им нужно только спуститься по лестнице, и они уже на улице. Проблема в том, что на там было холодно, февраль-месяц всё-таки.       Я вспомнил того, кто говорил с нами мысленно. Судя по голосу парень лет одиннадцати. Вряд ли он будет плавать в одном бассейне с малышами, а значит, Панов освободил людей в маленьком бассейне, и двинулся в сторону тех, кто находился в большом.       Я вытер кровь, которая текла из носа, и двинулся в ту сторону, откуда побежали люди. Я наткнулся на ещё одно тело в балаклаве, с развороченной челюстью. Пробежав через раздевалку, я вышел в малый бассейн. Вода в нём окрасилась в бордовый цвет. И опять два трупа в масках, плавающие прямо в этой воде        Я выскочил в ещё один коридор и увидел белую пену на полу. Видимо, тут был пожар. А вот и брошенный огнетушитель. Наверное, эти ублюдки захотели таким образом избавится от тех, кто был в бассейне. И пускай вода защитит их от огня, от дыма они не спасутся. Тут я услышал возню в комнате справа. Я распахнул дверь, и увидел группу из девчонок и мальчишек. Им было лет по дведацать. Не успев их как следует рассмотреть на предмет травм, я понял что прямо мне в лицо летит кулак одного из пацанов. Я перехватил его руку и заорал:       — Я ПОЛИЦЕЙСКИЙ! БЕГОМ ЗА МНОЙ, НА ВЫХОД!       Человеку в стрессовой ситуации легко что-нибудь внушить, и поэтому скоро перед мной бежали дети, а я следил чтобы никто не отбился от группы. По пути я встретил нескольких ФБРовцев. Огонь в коридорах разгорелся не на шутку и так и норовил лизнуть руку. Мы бежали, пригнувшись к полу, и задыхаясь от дыма, который обжигал нос и резал глаза. К выходу прибежали все в слезах. На улице толпилась куча народа, людей, некоторых в одних плавках, заводили в подъезд. Я подбежал к группе подростков. Наверное, сейчас не стоило приставать к людям, но мне нужно было выяснить один момент.       — Ребята, вас из большого бассейна вывели?       — Д-да, — заикаясь, сказал подросток.       — А где тот, кто вас вывел? Такой, с длинными волосами, с пистолетом большим, чёрным?       — Он вывел нас, потом вернулся с несколькими детьми на руках, и только что снова убежал туда, — сказала другая девушка, с ужасом посмотрев на второй этаж бассейна, напоминающий пылающий факел.       Я рванул обратно в здание. Дышать там было просто невозможно. Тут ко мне и к ФБРовцам подбежала девочка, держа вокруг рта, на подобии платка, чёрную толстовку с надписью "Metallica."       — Девочка, где дядя, который дал тебе эту толстовку? — чуть ли не криком спросил я.       — Он, он... упал а потом дверь завалило, — пробормотала она.       — Вот чёрт...       — Про кого вы, товарищ полковник? — спросил меня ФБРовец       — Там... мой сотрудник, — бросил я и побежал по лестнице.       — Вы его не найдёте, здание всё пылает, он скорее всего мёртв! — крикнули мне вслед.       Найду. Я хорошо чувствую оборотней. Повинуясь своему чутью, я бежал по коридорам, кашляя и задыхаясь от едкого дыма.       — Панов, ответе!       Тишина, только треск огня       — Дима, где ты!? — взвыл я.       — Здесь, — услышал я тихий ответ. Где-то рядом. Потолки были сделаны аля ранчо, из деревянных брусов. И они потрясающе хорошо горели. Несколько брусов упали, заблокировав дверь, откуда донёсся голос.       Я схватился за балку, и потянул её на себя, вложив в это действие всю свою силу. Через минуту я уже распахнул дверь, где увидел Дмитрия Панова.       Панов сидел с голым торсом, облокотившись к стене. Его лицо было измазано кровью и сажей. Взгляд потеряно метался по комнате. Другой выход из неё уже пылал во всю, так что в раздевалке осталось критически мало кислорода.       — Дима, вставай пошли.       Я подскочил к нему, и закинул его руку себе на шею.       — Т-товарищ полковник, — пробормотал он. — Я убил их. Убил их всех.       — Ты спас людей, Дима, — сказал я выходя с ним из комнаты. Делал я это с трудом, из-за большой разницы в росте и массе.       — Я помню. Пот на вкус соленый, кровь железная, а мозговая жидкость — сладковатая, потому что мозг потребляет много углерода.       Он просто бредит из-за отравления угарным газом и стресса.       — Он спросил кто я. А я ответил что я ангел смерти, и пришёл чтобы забрать его поганую душу прямиком в ад. Ха-ха, и забрал ведь! Его голова треснула, как арбуз.       Он засмеялся. Даже в такой ситуации он продолжал улыбаться, но улыбка его была очень искажена и безумна.       — ХА-ХА-ХА-ХА Я УБИЛ ИХ ВСЕХ!       Мне стало жутко, а силы начинали кончатся. Тут я увидел силуэт. Сначала я подумал что из-за отравления у меня начались галлюцинации но это был пожарный! И даже не один.       — Вот они, — услышал я его голос. Он говорил будто через длинную трубу, где звук несколько раз отражался от стенок.       Они взвалили нас себе на плечи.       — ХА-ХА-ХА-ХА, — с надрывом продолжал смеятся Панов.       Нас вынесли из горящего здания. ХА-ХА-ХА-ХА, я убил их всех!       Эта фраза эхом разнеслась на морозном воздухе.

***

      Пятое марта, три года назад.       В того ужасного происшествия прошло некоторое время. Пострадавшие подлечились, как и сам... уже майор Панов. Не смотря на повышение и вручение медалей, его поведение никак не изменилось, но такие ситуации ведь сближают? Я слушал его истории, смеялся над шутками. Диме выразили кучу благодарностей, даже ФБРовцы, все в балаклавах, закрывающих лицо, зашли к нему в палату. Я почувствовал что они оборотни.       — Спасибо, мужики, — говорил Дима. — Что на счёт того, чтобы как-нибудь пересечься в лесу?       — Посмотрим, — сказал один из них.       Дима и Слава захотели уйти преподавать в школу для оборотней. Я конечно, хотел бы чтобы двое моих лучших сотрудников остались на одной работе, но в России не было школ для оборотней. Так что это было нужно для блага обоих наших миров. Я познакомился с теми, кто собирался её открыть. Милые люди.       — Скажи, Дима, у тебя есть жена, дети? — спросил я, когда мы шагали по ночному переулку. Я пил кофе из стаканчика, а Дима заявил что не переносит эту горькую бурду, и взял себе зелёный чай без сахара.       — Жена... официально её не было, но я пару лет жил с одной девушкой. У нас даже родилась дочь. Но потом мы... разошлись, и я видел её всего лишь раз.       — А что стало с твоей дочерью?       — Моей дочери больше больше нет, — мрачно сказал Дима, уставившись на чай.       — Соболезную, — искренне сказал я, смутно догадываясь, что виделись он и девушка второй раз на похоронах своей дочери. Я решил не спрашивать что именно случилось.       —Хотя, возможно, дети у меня всё-таки есть. Контрацептивы эффективны не на все сто процентов, — Дима устремил взгляд внутрь себя. — Да-а, мне во многом в жизни повезло, а в любви нет. Другая моя девушка вообще пропала без вести. А потом пошли клубы на некоторое время. Любовь на на одну ночь.       — И ты даже не испытываешь никакого стеснения? Общество как бы порицает такое поведение.       — А-а, общество, — Дима сказал это слово, будто вспомнил что-то не очень приятное. — Я не озабочиваю себя этим. Пока это по обоюдному согласию, я буду делать что хочу, с кем хочу и как хочу. Я не хожу по клубам с мыслями: "О боже, общество считает это аморальным," — я не вижу ничего аморального в получении удовольствия. Пока никто не пострадает. Я просто буду делать что хочу.       — Но ведь когда я приказываю отправится тебе на место преступления, опросить свидетелей и все в этом духе, ты едешь и исполняешь, не делая что хочешь.       — Просто в этом случае ваши желания совпадают с моими. Я ведь тоже хочу ловить преступников. Думаете я пошёл в полицию ради денег? Нет, я просто не хочу, чтобы всякие ублюдки ходили по нашей земле. Будь моя воля, я бы их всех расстрелял, и мужчин и женщин. За преступления нужно отвечать одинаково, я считаю так. Но смертной казни, к сожалению, в России нет... Ах, о чем это я? О желаниях. Но разве всегда я исполняю ваши требования? Всегда ли мои желания такие же как и ваши?       — Не всегда. Я же тебя просил не ходить в чертовых футболках рок-групп.       — Хе-хе, это да. Но зато посмотрите какая она классная, — сказал Дима и ткнул себя пальцем в грудь.       На нем была косуха, а под ней футболка с надписью "Megadeth" и ниже — "Rust in peace." Последнее можно было перевести как "ржавей в мире." Очень напоминает "rest in peace" — "покойся с миром."       — Дима, ты неисправим.       — Я знаю, товарищ полковник.

***

      14 мая, три года назад.       Дмитрий Панов был просто великолепен как сотрудник полиции. Он понимал когда нужно рискнуть, а когда и воздержаться, знал в психологию и мог посмотреть на мир глазами преступника. Разбирался в компьютерах, что также очень хорошо. И всегда улыбался и был готов поддержать. "Ладно вам, товарищ полковник, Чикатило поймали, и этого мы повяжем," — говорил он. "Не отчаивайтесь, нам может и повезти." И везло ведь. Скоро уже Дима стал грозой всех преступников, а в перерывах между погонями и собиранием улик, он играл в компьютер. Как я сказал, что-то в мире не меняется.       — СПРИНГТРАП ВЕРНУЛСЯ! — орал он. — Уильям Афтон, сука, always come back, и вот он опять воскрес! Живчик!       Я не понимал его восторгов видеть какого-то робота-убийцу с кишками внутри, но чем бы дитя не тешилось... Все равно, он был идеален как полицейский, и очень хорош как человек.

***

      25 июня, три года назад.       После гибели Вячеслава Шуйского прошло три дня. Я был в полном отчаянии. Просто был человек, раз — и нет человека. Дима тоже очень переживал. И не улыбался. Видеть его без улыбки — так же неестественно как слышать гром среди ясного неба. И это угнетало ещё сильнее. Даже когда я готов был рвать на своей голове волосы, крушить и ломать, Дима ложил мне руку на плечо и говорил: "Все образуется, товарищ полковник, мы справимся." Но ему сейчас, наверное, тяжелее всех, ведь Владислав умер буквально у него на глазах.       В тот день ярко светило солнце и пели птицы. Ни намека на дождь. Я вышел из такси и увидел группу людей перед кладбищем. Юра, Майя, Костя, Маша, Саша, Лев и Артур стояли все в чёрном (хотя, Юра всегда во всем чёрном) а рядом с ними были дети. Кира с мрачным лицом скрестила руки на груди, Шон пинал камешек, а Никита потерянно уставился в даль. Дима, в форме (ещё одно редкое зрелище, ведь оперуполномоченным носить её не обязательно) курил в сторонке. За эти три дня я постоянно видел его с сигаретой, и как он сказал потом, за это время он выкурил сигарет больше чем за всю свою жизнь. Обычно он курил сигары, да и то пару раз в месяц, а теперь каждый день пару пачек сигарет. Хоть бы не отравился.       Мне и Диме выпала честь отдать ему воинские почести — троекратно выстрелить в воздух.       А потом начались похороны. Родители Вячеслава настояли на том, чтобы его похоронили по христианским традициям, хотя сам покойник никогда не был особо верующим. И поэтому я смог лицезреть, как Юра буравит взглядом священника, словно хочет прожечь в нём сквозную дыру. Хорошо что он не стал доказывать что бога нет. Вячеслава хоронили в закрытом гробу. Видеть то, что осталось от его лица — малоприятное удовольствие.       Но, как собственно в жизни бывает, все прошло не так гладко из-за выше упомянутого человека. Когда гроб ещё не опустили, Юра споткнулся о корягу, и со смачным: "Блять," — полетел в могилу лицом вниз.       Тут же зашушукались бабульки, а я подскочил к могиле. Все-таки она два метра в глубину, упав в неё можно легко сломать что-то.       Но кошки очень ловкие. Я увидел как Юра поднимался с земли. Вроде целый, только на локтях ссадины. Я протянул ему руку, и помог выкарабкаться.       Некоторые люди уже смотрели на Юру осуждающе. Неловко вышло.       Потом гроб начали опускать. Заиграл гимн. Выстрел       Ещё один человек умер. Выстрел       Мой сотрудник погиб. Выстрел       Моего друга больше нет.       Всё кончено. О боже, все кончено.       Остаток дня прошёл как в тумане. И тут я понял, что теперь у меня нет заместителя. Я не мог представить кого-то на месте Славы. Но кто-то ведь должен был занять его место. Ответ напрашивался сам собой.       После того как майор Панов был назначен моим заместителем, люди в интернете были не очень довольны. Мол, он очень молодой. Но через неделю все уже и забыли об этом, найдя новую тему для обсуждений.       Это был краткий, или не очень, рассказ о том, как Дмитрий Панов стал моим заместителем. За это время он стал по-настоящему близок мне. Я уже понял какой из Панова хороший актер, он мог мастерски подделать эмоции, лгать с каменным лицом. Но от меня не укрывалось то, что его что-то тревожит. Недавно, когда на него напал преступник, ему пришлось пременить оружие. Напавший погиб, у него была плохая свертываемость крови. Суд быстро оправдал Диму, но мне начало казаться, что эта ситуация его очень тревожит. Нужно поговорить. Мне оставалось только ждать, пока Дима закончит вскрытие тел.       End POW       Дмитрий Панов зашел в морг и увидел два тела на столе. Две молодые девушки.       — Им бы ещё жить и жить, а нет, какой-то ублюдок решил их убить, — пробормотал Дмитрий.       У одной была разбита голова, похоже чем-то тяжелым. А вот и орудие убийства — кирпич. А у второй из живота торчал нож. Вот с неё Панов и решил начать.       Он надел наушники, и включил музыку. Потом на руках оказались латексные перчатки и секриционный нож.       Можно использовать продольный разрез: он начинается пониже грудины, огибает пуп, и доходит до паха.       Дмитрий взял нож удобнее. Его рука не дрогнула, когда инструмент проткнул кожу и с тихим шелестом поскользил вниз. Он препарировал лягушек в четырнадцать, считая что это хорошая тренировка. Из-за смерти дедушки от инфаркта, он хотел стать кардиохирургом. Satan is real Сатана реален Satan is real Сатана реален Horror for tyranny Ужас тирании, Human catastrophe Человеческая катастрофа       Это гремела музыка. Дмитрий Панов за всю свою жизнь убедился, что Сатана реально существует. И имя ему — человек.       Закончив с первым телом, он перешёл ко второму, а потом и к бумагам, которые нужно было заполнить. Потом снял и выкинул перчатки, вымыл инструменты, и взял с собой телефон.       — Войдите, — сказал генерал-майор Скворцов, когда Дмитрий постучал в дверь его кабинета.       — Я закончил вскрытие. Ну с первой и так все понятно, ей череп раздробили. Вторая скончалась от обильной кровопотери в следствие повреждения брюшной аорты. Смерть их обеих наступила вчера, где-то с восьми до часу ночи, судя по окоченению       — Ясно. Есть следы сексуального насилия?       — Нет. Интересно в чем была цель нападения. Все ли личные вещи у них с собой? Обе налегке. Что-то случилось?       От Дмитрия Панова не укрылось, как напряжен его начальник.       — Присаживайся, — сказал Скворцов.       Дмитрий сел на стул.       — Вы что-то хотели спросить у меня, товарищ генерал-майор?       — Да, хотел. Панов, я вызвал тебя по поводу твоего самочувствия, после того, как тебе пришлось застрелить Кольцова.