По ту сторону реки

      Смотря на вино в своём бокале, Стикс думает, когда же Бахразар прекратит его страдания. Ещё вчера он сидел на церемонии посвящения в Оракулы, а теперь на званном ужине в честь него самого в далекой Гардарике, самом удалённом от столицы регионе. Сейчас он окружён толпой незнакомых людей, что громко смеются, болтают и создают лишний шум. В их замке ужин проходил в тишине, редко перебиваясь парой фраз. Тут же — наоборот. Кажется, все здесь собрались только ради того, чтобы поговорить. Это так странно, думает принц. Стикс хотел бы обсудить всё это с Коцитом, но тот ходит темнее тучи весь вечер. Не разговаривает лишний раз и демонстративно отворачивает голову. И это добивало самолюбие принца.       Юлия, каким-то чудом, разузнала мерки принца и подготовила костюм на этот вечер. И не сказать, конечно, что принц был разозлён. Он просто… Не привык. Большую часть своей повседневной жизни он проходил в каких-то серых и чёрных камзолах, но… Зелёный? Зелёный — не самый очевидный вариант. Он слишком редко надевал подобные цвета. На каждой церемонии регламентировалось всё — от поворота головы в нужный момент до цвета парадных платьев. И зелёный появлялся очень нечасто.       Но что-то в этом костюме определённо было. Может, дело в куче расшитых узоров, может, дело в прекрасной работе швей, что подогнали костюм по фигуре. Может, всё вместе. Все слуги подтверждали красоту наряда. Кроме Коцита, что стоял тогда у противоположной стены и молчал. Он тогда бросил быстрый взгляд на костюм, хмыкнул, закатив глаза, и ничего не сказал.       Коцит и сейчас демонстративно сел подальше от Стикса. Сидит рядом с Кризалисом и Лерой у края стола, разговаривает о чём-то своём. Принц не слышит в этом гуле ничего. Воспользовался тем, что в Гарде намного меньше регламентов, и свалил под шумок. «Вот тебе и друг», — хмыкает Стикс, покручивая в руке бокал.       Но совсем один принц не остался. С одной стороны сидела Юлия, с другой Афина. Советница пыталась пару раз начать с принцем диалог, но разговор каждый раз сходил на нет. Стиксу, признаться, неловко было общаться с девушкой без всякой на то необходимости. И Афине, видимо, тоже.       Однако же у Юлии было больше смелости, и она решается начать разговор первой:       — Как поживает принцесса Дина? — интересуясь, девушка улыбается тепло, вспоминая те немногие встречи с девочкой во дворце.       — Дина?.. — отрываясь от своих мыслей, Стикс непонимающе переводит взгляд на Юлию.       — Ну, принцесса Смородина, ваша младшая сестра, — поясняет девушка. — У нас здесь её все так ласково зовут.       — А, вы о Море… Всё так же. Любознательная девочка с открытым сердцем, — Стикс улыбается тепло, вспоминая смех младшей сестры.       Стикс рассказывает княгине об успехах Моры и о том, что она уже изучает грамоту вместе с Поэтом. Мора девочка смышлёная, пусть и довольно игривая. Но она ещё ребенок, ей позволительно такое. Она растет в счастье и любви, не то, что Стикс когда-то. Как возможный будущий король, принц воспитывался в строгости. За любую оплошность он получал наказания. Пусть его и не били, но все телесные наказания применялись к его советнику на глазах принца. Это давняя традиция в воспитании. И она, в какой-то степени, дала свои плоды. Море же повезло больше. На её проступки могли закрыть глаза, когда Стиксу подобная роскошь в его юности даже и не снилась.       Юлия слушает внимательно, и кивает в такт разговора. И в один момент затишья разговора девушка говорит:       — Жаль её отца… Он ведь даже не увидел Дину…       Стикс отпивает вино из кубка и хмыкает:       — Преступников так и не нашли?       — Нет… Они будто сквозь землю провалились… — Юлия выдыхает, а затем делится своими мыслями, — Очевидно, что это были противники Короны.       Стикс хмыкает, отпивая из бокала, проглатывая свои мысли. Скорее всего, этих убийц никто и не хочет находить. Матушка обладает не самым миролюбивым характером. Лишь сейчас, добившись всех своих целей, она поумерила свой пыл. Или же годы всё-таки берут своё. Но даже так, она единолично сидит на троне. Вся власть сконцентрирована в её руках. Подле неё — советники, но лишь она решает, какой указ выйдет в свет, а какой отправится в костер. Рядом с ней сейчас нет никого равного. Рядом с ней нет Короля, который может воспротивиться её воле.       Стикс не знает, сколько голов лежит у её ног. Королева развязала несколько войн, и, к счастью, все они были успешными. Причастна ли Тетис к убийству отца Моры? Неизвестно. С другой стороны, она монарх, сможет ли кто-то перечить ей? Она сейчас закон в королевстве. Воспротивиться могут лишь собственные дети. Да и… ещё одна персона, что исчез несколько лет назад.       — Сейчас ведь остался жив только ваш отец… — подает голос Юлия, вырывая принца из омута мыслей.       Стикс кивает:       — Отец… Уже давно не появлялся. После захвата Гарды он сложил с себя обязанности и… Будто растворился.       — Ваш отец навёл много бед в наших землях, — Юлия нервно усмехается, — Но с вами, надеюсь, Гарда забудет о волнениях. У вас железный кулак вашего отца и ум матери. С ними вы сможете выстоять против любых врагов и принесёте долгожданный мир на наши земли.       — Вы мне льстите, — Стикс отводит взгляд.       Слышать подобное… Странно. Стикс не отличался особой стойкостью духа и сильным характером. Эти слова подходят Лете, но никак не ему. Он — лишь блеклая тень своей амбициозной сестры.       — По рассказам горожан, вы прекрасно справились со своей ролью регента пару лет назад. Так почему вы не справитесь сейчас? — Юлия продолжает выпытывать, — Вы ведь… Уже брали бразды правления в свои руки, да?       — Моё правление… Принесло лишь беды нашей семье, — задумчиво тянет Стикс.       — Это вы о…       — Принц не хотел бы обсуждать это сейчас, — в разговор вмешивается Афина, — Хоть Королева и принесла победу, Бахр запросил за эту победу слишком дорогую цену.       Стикс переводит взгляд на девушку. Как давно она слушает их разговор? Всё это время она, кажется, говорила с Кристиной. Афина старательно пыталась поговорить с ней, но та ограничивалась лишь парой фраз, и показывала всем видом, что не намерена разговаривать. Стикс особо не прислушивался к чужому разговору, да и, честно говоря, сил не было. Принц надеется, что Афина услышала лишь последний отрывок. Но несмотря на это… Сейчас она спасла его от неудобного вопроса, и принц был безумно благодарен её за это. Хотя принц знает, что чужие слова всколыхнули не только его раны.       Афина слегка кивает принцу, будто поддерживая, и улыбается немного напряжённо. Стикс тяжко выдыхает, откидываясь на спинку. Юлия сначала непонимающе смотрит на них, а затем меняется в лице и спешит извиниться:       — Сожалею вашей утрате, Ваше Высочество.       — Надеюсь, Тари смог получить благосклонность Бахра, — кратко выдыхает Стикс, запивая свою горечь вином.       Между ними возникает неловкое молчание. Афину отвлекает Кристина, что просит передать что-то со стола. И Юлия этим пользуется, склоняясь к принцу. Видимо, решает высказаться о наболевшем:       — Мы сможем поговорить наедине? Это касается моего мужа…       Вдруг Юля замирает, неотрывно смотря в одну сторону. Стикс следит за ее взглядом. Разумовский смотрит прямо на них и мило улыбается. Юля выпрямляется, делая вид, что никакого разговора не было, и продолжает трапезу.       — Завтра вечером. Был бы рад обсудить это без лишних свидетелей, — шепчет Стикс в ответ, смотря куда-то в сторону, — У нас к вам тоже накопилось много вопросов.       — Я сообщу, где мы встретимся, — бормочет под нос Юлия, всё так же стараясь не привлекать внимания.       Стикс кивает, долго смотря на Разумовского. Кажется, он не ладит с Юлей, иначе бы она продолжила свой разговор. Этот взгляд Разумовского… Говорит больше всяких слов. Не прошло и дня, как местная знать начала показывать свой характер. Сразу же начали вскрываться все отношения внутри дворца. С другой стороны, место в центре стола в любом случае приковывает к себе множество лишних глаз.       В голове эхом отзывается: «У нас», что сорвалось как-то по привычке. Стикс вновь возвращает свое внимание к Коциту. Тот сидит и делает вид, что всё нормально. Принц хмыкает. И когда в нём появилась эта дерзость? Подобное поведение неприемлемо, особенно сейчас, в такой чужой Гарде. Но без советника, в окружении двух женщин… Неловко. Стиксу хочется лишь выпить побольше вина, да забыть этот день как страшный сон.       Стикс устало закрывает глаза. Сначала выслушивать этого князя Разумовского, затем Ахерона… Стикс всё ещё уверен, что Оракул лишь ищет предлог, чтобы поиздеваться над ним. Поиски родственника? Неужели этот человек действительно может перевернуть всё и помочь мятежникам? Это полный бред. Ахерон врёт. Он здесь только для того, чтобы позлить его лишний раз. Хоть принц и чувствует, что подобные выводы — неразумны, но он уже устал. Устал искать причины чужих поступков. Устал защищаться от чужих нападок. Устал говорить. Пусть разум подкидывает самые безумные выводы, лишь бы перестать думать об этом. Жить намного проще, когда находишь причины всему, даже самые нелогичные. Может ли принц этим вечером просто отдохнуть и расслабиться?       Коцит-Коцит… Сидит там, в углу, и общается о чём-то с Кризалисом и Лерой. И о чём они говорят?..

***

      — Как много молодых графов, — замечает Коцит, оглядывая всех собравшихся. Тот отпивает из кубка и игнорирует взгляд принца, который, кажется, хотел прожечь в нём дыру.       Рядом с Коцитом сидит задумчивый Кризалис. Советнику нечасто выдавалась возможность поговорить с ним без всяких формальностей, но стоило им оказаться рядом, как все слова вылетели из головы. Но это лучше, чем сидеть в полной тоске. Пусть тут и витает праздничная атмосфера, кажется, будто они чужие здесь. И если Кризалис жил этим почти всю жизнь, Коцит к такому не привык. Хотя в этом шуме они могут обсудить наболевшее.       — Большинство стариков погибло, когда Королева присоединяла эти земли. А это их сыновья, — отмечает Кризалис. — И у каждого — горячая кровь в жилах, желающая мести.       — Думаю, каждый из них точит зубы на Стикса, — бурчит Коцит. — За отца, за сына…       — За предательство мужа… — выдыхает эхом себе под нос Лера, поддерживая общее настроение.       Мужчины переводят взгляд на неё. Да, они забыли о том, что она сидит рядом и всё слышит. Лера поворачивает голову в их сторону и бормочет: «Я не расскажу». Кажется, этот праздник ей тоже не нравится. Её постоянно дёргали какие-то слуги и вельможи. Да и выглядела она устало. Даже нежнейшая свиная шейка не могла развеселить девушку.       Коцит решает воспользоваться случаем и разбавить тишину между ними троими:       — И что вы, Валерия, можете рассказать о местных вельможах? Как у вас их там…       — Князья. Ну, что говорить… Князь Разумовский, — девушка кивает в сторону мужчины, — Смог высоко подняться за свой ум и храбрость. Сейчас он один из самых влиятельных князей в Черноводье, да и во всей Гардарике. Раньше он был обычной сиротой, но теперь — влиятельный торговец, что получил титул за снабжение армии во время войны. Он преданный своему делу сын…       — А вы можете сказать не заученный текст, а что-то схожее с правдой? — Коцит склоняет голову и косится на Леру.       — По вашему мнению, я вам вру? — Лера вскидывает брови.       — Ну что вы. Конечно же нет, — Коцит усмехается. — Вы просто не договариваете. Вы не выглядите так, будто готовы душу продать за вашего Господина.       — Мое дело предложить, а ваше дело — отказаться от моей правды, — отрезает девушка и парирует, — Вы-то сами почему сидите со служивыми, а не с принцем? Любой бы на вашем месте хотел бы оказаться во главе стола, а не на задворках среди бывших предателей псов.       — Мы с вами точно поладим, прелестная моя, — Коцит натянуто улыбается, пожимая руку девушке. Он с силой сжимает ладонь, но та отвечает тем же. А так и не скажешь, что в женском теле может быть столько мощи.       — Жду не дождусь работы с вами, — Лера отвечает с такой же натянутой улыбкой.       — Вы оба меня пугаете, — хмыкает Кризалис, следя за ними со стороны.       — За твоё здоровье, — Коцит поднимает кубок с вином, отпуская девушку.       Все они чокаются кубками и пьют. Теперь на этом празднике жизни стало трое недовольных. Обстановка, конечно, скверная. Но в этом шуме все трое могут поговорить о будущей работе. Лера объясняет местные порядки. Например, Хранитель дворца здесь зовется по-другому, и обязанности у него немного другие. Или что у слуг больше свободы, и они могут покидать территорию Палат, или вести торговлю.       Коцит всё слушает, обдумывая, как вдруг замечает знакомую фигуру. Он видит Флегетона, что незаметно подходит к слугам и пытается узнать, что происходит. Коцит трёт глаза, проверяя, не померещилось ли ему. Но нет. Флегетон стоит неловко и пытается с кем-то заговорить, но, кажется, это не получается. Слуги лишь молчат и отворачивают головы.       Советник утирает рот салфеткой и поднимается с места. «Я скоро вернусь», — шепчет советник своим соседям и, откланявшись, уходит к слугам. Флегетон, завидев друга, расцветает на глазах и улыбается. Но Коцит хватает того за локоть и уводит в сторону под недоумевающие взгляды слуг. Идут они приличное расстояние, до того момента, как гул из залы не утих. Они довольно быстро находят небольшой закуток под лестницей, в котором и останавливаются.       — Что ты здесь делаешь? — Коцит оглядывает Флегетона с головы и ног.       — Меня Ахерон направил сюда. Он сказал, что моя помощь пригодится во дворце. Ну и то, что будет странно, если я исчезну сразу же после приезда.       Коцит хмыкает, потирая подбородок. Ахерон прав в какой-то степени. Флегетон занесён во все книги учёта, и было бы странно не досчитаться одного из слуг. С другой стороны слуги мрут как мухи, хмыкает себе под нос Коцит. Было бы огромным «везением» погибнуть в первый же день прибытия. Одним слугой больше, другим меньше, но… Это точно не про Флегетона. Коцит ни за что не допустит, чтобы Флегетон пропал. А лучше всего охранять на видном месте.       Коцит оглядывается по сторонам и спрашивает тише:       — Ты сам-то как, янтарный? — Коцит склоняет голову и кладёт ладонь на плечо юноши, — Ты прости Стикса, он правда не хотел… Он просто дурак, и не умеет слова подбирать.       Флегетон опускает взгляд, скрывая свою злость. Коцит понимает его без слов. И тянется к нему. Флегетон утыкается носом в чужое плечо и обнимает. Сейчас, когда они в укромном уголке, в полутьме, можно позволить себе большее. Он шепчет всё, что думает о принце: что он неотёсанный мужлан, что так не следует обращаться с людьми, что всё это ужасно несправедливо… Коцит слушает, поглаживая юношу по спине.       Внутри бьются двое: советник и верный друг. Советник злится, что слуги позволяют себе вольность по отношению с принцем. Верный друг не может не согласиться с Флегетоном, и сам хочет высказать пару ласковых.       — Как Ахерон отнёсся к тебе? — между делом интересуется Коцит, поглаживая юношу по голове.       — Мне кажется, меня наняли шлюхой, но об этом никто не говорит…       Коцит давится воздухом и шокировано смотрит на Флегетона. Советник отстраняется, взяв юношу за плечи. И Флегетон спешит объяснить ситуацию. Он рассказывает, как пил чужое вино, валялся в его постели, как ему выделят деньги для личных нужд, и самое главное — как они общались на равных.       — Как бы то ни было, если Ахерон пальцем тебя коснется против твоей воли, я его уничтожу! — шипит Коцит.       Вспоминая руки Ахерона, чужое прикосновение и весь тот трепет в нём, Флегетон лишь бормочет, опуская взгляд:       — Не думаю, что это будет против воли…       — Что? — переспрашивает Коцит, удивлённо вскидывая брови.       — Что?.. А, не важно. Он в любом случае касался меня.       Коцит только хочет в очередной раз взреветь от ярости, как Флегетон вновь старается всё объяснить. Он описывает все действия, что Ахерон делал с ним — как заставил снять с себя рубаху, как касался чужого тела и смотрел прямо в душу… Следить за реакцией Коцита было довольно занятно. То, как он от полной ярости переходит к отвращению, затем смятению, а после… Непониманию?       — Подожди… — Коцит хмурится. Тот потирает подбородок, а затем бормочет, — Это же ведь… обычный осмотр.       — Что?..       — Всех слуг обязаны осмотреть перед приёмом. Господин должен лично проверить, что слуга здоров. Тебя же также проверяли перед тем, как ты выступил на службу во дворце. Обычно, конечно, это необходимо проводить со свидетелями… Но высшие чины имеют право досматривать без этого, если со слугой всё в порядке в теории…       Теперь же Флегетон показывал весь спектр эмоций. Сначала непонимание, затем осознание с последующим ужасом и смятением. Флегетон вскидывает брови, округляя глаза, а затем закрывает лицо руками, мотая головой. Получается… Всё, что он надумал в своей голове — неправда? А то тепло внутри… Было наваждением? Но когда его проверяли перед зачислением на службу, его заставили полностью раздеться вместе с другими слугами. А с Ахероном… Тот хоть и не заставил его раздеваться догола, но ощущения явно были не те. Было больше смущения, трепета и… тепла?       — Правда? А я надумал невесть что… — чешет затылок Флегетон.       — Я очень надеюсь, что смогу выкинуть это из головы, — отстранённо тянет Коцит.       Вдруг мимо них проносится Тома. Оба чуть ли не отпрыгивают друг от друга. Пора идти служить, понимают они. Они переглядываются и выходят из тени. Благо, никто их не хватился. Возвращаясь назад, Коцит на прощание наставляет юношу:       — Делай вид, будто ничего не случилось, и ты всё также при дворе Стикса. А я сам ему мозги вправлю.       Флегетон кивает и следует к слугам. Они стоят у входа в зал и, кажется, выполняли поручения местных управляющих. В дверях появляется Тома, что сразу же подходит к ним, на ходу говоря:       — Сейчас вынесут горячее, нам нужны ещё руки.       Флегетон вызывается помочь. Он, Шура, и ещё пара слуг следуют за девушкой на кухню.       Коцит же провожает его, тяжко выдыхая. Что ж. Флегетон жив. Флегетон цел. Хоть он, видимо, отступил с тропинки благоразумия в скользкие сети Ахерона. Оракулу тоже нужно вправить мозги помимо принца, констатирует себе на уме Коцит.       Коцит возвращается за стол к Лере и Кризалису, сразу же плюхаясь на своё место.       — Надеюсь, вы не забыли, как выглядит ваш покорный слуга. Самое время выпить за детей, что так быстро взрослеют…       В этот раз все трое пили, не чокаясь, с тяжким вздохом.       Вдруг советник чувствует чей-то пристальный взгляд на себе. Взгляд ползёт по людям в зале и натыкается на взгляд Разумовского. Князь кивает в сторону, подзывая к себе. Коцит удивлённо вскидывает брови, воспринимая этот взгляд как вызов, но понимает, что это призыв не для него. Лера поднимается, извиняется, но уходит к мужчине.       Что ж. Теперь их опять стало двое. Удивлённый Коцит и хмурый Кризалис. Теперь стало совсем тоскливо. А сидеть так ещё пару часов. Советник вертит в руках кубок. И за что послал ему Бахразар такие страдания? Коцит лишь надеется, что с Флегетоном сейчас ничего не случится…

***

      Следуя за Томой, Флегетон оглядывается по сторонам. Рядом с ним ещё двое слуг, но они держатся вместе. Любые попытки завязать разговор с ними пресекались на корню. И чего все такие злые… Флегетон давно замечал, что слуги косо смотрят на него. Возможно, это только из-за того, что он новая кровь среди них. Пусть он работает с ними уже пару месяцев, но их холод не прекратился, а наоборот, усилился. Наверное, он предпринимает мало попыток для заведения дружбы, думает Флегетон. Сейчас они все в новом месте. И это помогло бы им сблизиться.              Флегетон заходит на кухню вслед за Томой. Явно для помещения на слуг тут поскупились. Стены красного кирпича не были облицованы ничем. Это только добавляло нотки небрежности на кухню, где постоянно кипят страсти, и, скорее всего, чей-то очень вкусный суп. В сам кирпич вбиты какие-то гвозди, служащие крючками для утвари. Большой деревянный стол посреди кухни был полностью забит: тут были и остатки овощей, и посуда для готовки. А вокруг этого стола стояло пару поваров, а между ними бегали помощники-поварята. Они часто сталкивались, но продолжали бежать по поручению, даже не извиняясь. Удивительно, как они не переубивались тут, думает Флегетон.       И всем этим кипящим безумием управляет всего один человек.       Мужчина был одет в черные одежды, которые были чем-то запятнаны, но это и не удивительно, думает Флегетон. На кухне постоянно что-то липнет и проливается. Короткие черные волосы, тёмные глаза… Ничего выдающегося, кроме мускулатуры, хмыкает Флегетон. Хотя, судя по весу котлов, юноша уверен, что такое телосложение — вынужденная мера.       Этот мужчина раздает каждому поварёнку указания, пробует разные блюда, и сразу же знает, что необходимо добавить.       Тома останавливает слуг у входа и быстро объясняет, что требуется от каждого слуги. Флегетону достаётся подача блюд самому принцу. Флегетон кивает, хотя чувствует, как душа убегает куда-то в пятки. Возможно, Тома раздавала указания по случайности, а может — запомнила, как Коцит и Флегетон переглядываются. И в этот раз такая близость к высокопоставленным вельможам сыграла с Флегетоном злую шутку. Слуга вообще не хочет появляться прямо перед принцем. Сразу начнутся вопросы — как он здесь оказался, что с Ахероном, и как он посмел ослушаться приказа принца…       Флегетон провожает взглядом поднос с чьим-то ароматным супом, а затем чувствует, как в животе стало неприятно пусто. Вдруг рядом возникает Лера, что также останавливается в проходе рядом с Томой.       — Олег, Разумовский требует перепелов, — тяжко выдыхает Лера, пролезая сквозь людей на кухню.       — Всех перепелов в округе сожрет, — ворчит беззлобно Олег, который и заправлял всем хаосом на кухне, а затем поворачивается к поварёнку и вручает ему поднос, — Это для принца. А теперь шуруй. Не мешайся.       Ладно, голос у него властный, подмечает Флегетон. До голоса Коцита, конечно, ему далеко, но хрипотца в голосе давала ему какой-то свой, особый шарм. Поварёнок подходит к проходу, который заслонили девушки. Те расступаются в стороны, а Флегетон забирает из чужих рук поднос.       Что ж. Видимо ему ничего здесь не перепадёт. Флегетон уходит, напоследок случайно переглянувшись с Лерой. Вид у неё был очень озадаченным, и каким-то безысходным. Флегетон же только тяжко выдыхает. Во дворце никому нелегко.       Неся поднос с едой обратно, Флегетон втягивает носом аромат и чувствует, как урчит живот. Юноша не знал, что это за блюдо, но сейчас он бы съел его, не раздумывая. Интересно, а когда обедают слуги в этом дворце?..       Останавливаясь прямо перед входом, слуга набирается решимости. Вдох, выдох. В конце концов, он ведь слуга Стикса? Слуга. Должен исполнять приказы, направленные на благо принца? Обязан. Ахерон сам направил его сюда? Сам направил. А значит, Флегетон здесь крайний. Ладно, за дело. Флегетон заходит в зал и, слушаясь приказа Томы, огибает столы и несёт блюдо к принцу и советникам.       Стикс, не сильно вовлеченный в беседу, бросает на него удивлённый взгляд. Кажется, он не верит своим глазам. Тоже не думал, что увижу тебя так скоро, думает Флегетон. Юноша с абсолютным равнодушием склоняется и ставит блюдо на стол.       Стикс, прочищая горло, поворачивается к Кристине, и натужно интересуется:       — Как умер ваш муж?..       Флегетон лишь слышит краем уха, как отвечает княгиня: «Он спускался по лестнице, видимо поскользнулся и упал. Свернул шею…»,       А ты переживал, Флегетон. Принц даже ухом не повёл. И сделал вид, будто ничего не было. Юноша уходит, хоть и чувствует отчего-то грустный осадок.       Другие слуги тоже входят в зал с блюдами. Тома же стояла у дверей и встречала всех освободившихся слуг. Увидев Флегетона, Тома улыбается, похлопывая юношу по плечу.       — Сразу видно профессионала. Иди обратно на кухню, там уже посуды, скорее всего скопилось, а то сейчас развлечения начнутся… — говорит Тома и сразу же отвлекается на других.       Пожимая плечами, Флегетон вновь идёт знакомой дорогой. Теперь, когда он знает маршрут, можно осмотреть окрестности. Флегетон поворачивает голову в сторону окон. За горизонт почти опустилось догорающее солнце, отчего света становилось с каждой минутой всё меньше и меньше. Темные коридоры во дворце помогали освещать небольшие свечи в чашах у потолка. Но это, конечно, не сравниться с их дворцом. Коридоры тут были небольшими, с невысокими потолками…       Желудок предательски урчит, отвлекая от мыслей. Вот так всегда, стоит захотеть есть, и ничем не отвлечь голодающее тело. Возможно, на кухне ему перепадёт что-то…       Вот почему Бахр даровал ему такую судьбу? Мог бы позволить родиться ему хотя бы сыном во влиятельной семье. Можно было бы даже не принцем, Флегетон бы простил Богам эту оплошность. Он мог бы не работать, есть вкусную пищу… А не доедать объедки и другой подножный корм. Святой Бахр, ну за что ты так?..       «И давно тебе нравится служить кому ни попадя?».       Флегетон останавливается на месте. Это… Он подумал? Но зачем такое спрашивать у самого себя… Или это кто-то сказал рядом? Но, кажется, вокруг никого нет. Флегетон крутится на месте, пытаясь понять, откуда раздается этот голос. Впереди — никого. Сзади — никого. По бокам — тоже никого. Может, почудилось? Это ведь звучало совсем не как его голос.       «Видимо, я уже совсем с ума схожу», — хмыкает Флегетон и уже собирается сделать очередной шаг, как…       «Не стоит заглушать голос разума. Иначе сгоришь быстрее одуванчика», — и вновь чужой голос в голове, и теперь Флегетон напрягается. Нет, свой собственный голос вряд ли станет спорить с тобой.       По телу пробегает мороз. Он останавливается, прислушиваясь к каждому шороху. Но вокруг — тишина. Только слышится гул, исходящий из зала. Это… Очень странно, когда в твоей голове раздается непривычный, незнакомый голос.       «От голоса совести не убежишь. Я хочу предложить тебе помощь, а ты вот так… Неприятно, знаешь ли».       «Ну не может же быть, что я совсем схожу с ума?» — думает Флегетон, пытаясь найти причину взбунтовавшемуся голосу внутри.       «А вдруг может? Все люди в какой-то степени безумцы».              Флегетон удивленно вскидывает брови. Внутри растекается неприятное чувство, будто вторглись в его душу. Как это странно понимать, что в твоей голове сразу два голоса — свой и чужой. С другой стороны, Флегетон, кажется, понимает, где свой голос. Получается, кто-то чужой читает его мысли. А значит, надо их думать перестать. А как не думать разные мысли?..       — Кто… Ты? — только и успевает выдохнуть Флегетон.       «Имя мне хаос, имя мне легион» — голос набирает силу, отчего Флегетон морщится. Слишком много пафоса.              «Поаккуратнее с выражениями», — хмыкает голос в голове, — «Я ведь тот, кто может подарить тебе силу. Я тот, к кому люди обращаются в моменты страданий…».       — Ты моя мама что ли? — Флегетон вскидывает брови,       Молчание. Флегетон даже подумал, неужели этот чужой голос исчез. Он уже хочет облегченно вздохнуть, как вдруг в голове слышится чужой смех:       «Ты мне уже нравишься».       Флегетон хмыкает, ведь от чужих слов не стало легче.       «Вижу, что ты пока не готов на разговор. Но я буду следить за тобой».       — Мне даже страшно, — бормочет Флегетон.       «Страх — двигатель и основа вашей цивилизации. Все люди здесь — открытые книги. Все ваши души на моей ладони. Поэтому подумай хорошенько, прежде чем отказываться от диалога со мной. С моей помощью ты можешь всё изменить. Ты сможешь изменить чужое мнение. Ты сможешь изменить чужое решение. Ты сможешь изменить своё положение. Посмотрим, как ты справишься один».       Ты… Знаешь? Знаешь, что произошло сегодня? Поэтому бьёшь точно в больное место. Но всё замолкает. Ответа не следует. Флегетону только и остается, что крутить головой и думать, что за наваждение это было.       «Мне только выдуманных мужчин в голове не хватало», — ворчит под нос Флегетон, качая головой. Юноша тяжело выдыхает себе под нос: «В конце концов, у меня есть Коцит».       Флегетон подходит к окну и тяжело выдыхает. Кажется, создатель точно издевается над ним. И теперь, на фоне всего произошедшего, Флегетон сходит с ума, а сознание подбрасывает какие-то чужие голоса.       Флегетон уже трижды пожалел, что решил следовать за принцем. Он ведь мог остаться во дворце, и не ехать с Коцитом… Но разве он мог оставить его одного? В этот раз разлука могла быть долгой. Регентство Стикса в Гардарике могло продолжиться до момента смерти Королевы. А это может занять ещё несколько десятилетий… И всё это время Коцит должен быть при принце. Если только…       Нет, Флегетон не смог бы отпустить Коцита одного. Вдруг с ним случится что-то. Флегетон бы в столице не нашёл бы себе места. Зная, как долго доходят вести, Флегетон бы уже сошёл с ума…       Что ж. Получается, что в любом из двух случаев он сошёл бы с ума. Нет смысла думать, что было бы, если Флегетон всё равно уже здесь. Поэтому придётся мириться с последствием его выбора. Возможно, эти голоса в голове просто взялись из-за переутомления. Надо бы умыться, вдруг, это сможет привести его в чувство.       Флегетон выдыхает и продолжает свой путь. Впереди стоит несколько слуг и что-то обсуждают. Они, кажется, специально стоят поодаль от кухни, чтобы не попадаться на глаза. Флегетон хотел было пройти мимо, как вдруг чужая ладонь падает на его плечо.       — Далеко собрался? — глаза слуги сверкают недобрым огнем. Мгновение, и путь оказался перекрыт.       — Мне нужно на кух…        Договорить Флегетон не успевает.       Его хватают за грудки и заталкивают в закоулок под лестницей, отрезая от всего внешнего мира.