По ту сторону реки

      Но тут один из слуг загораживает проход Флегетону.       — Далеко собрался? — глаза слуги сверкают недобрым огнем.       — Мне нужно на кухню-…       Но его хватают за грудки и толкают назад, в закоулок под лестницей. Флегетон даже договорить не успевает. Он видит, как подходят другие слуги, блокируя пути к отступлению. А за ними возникают ещё пару лиц. На уме всплывают те слова Ахерона. Об этом ты говорил? Опять Флегетон попал в неприятности, но по его ли вине в этот раз?..       — Признавайся, что тебя связывает с Коцитом? Почему вы так близки?! — слуга-заводила надвигается, — Вы что, любовники?       — Что… Нет! — возмущается Флегетон и осматривается, пытаясь найти какое-нибудь орудие.       Ох чёрт, сейчас нож был бы очень кстати. Вот только трясущиеся руки никак не найдут хоть что-либо полезное. Впереди него человек семь, если не больше. Позади него — деревянная стена. Из оружия — только кулаки. Кажется, ситуация складывается не в пользу Флегетона.       — Тогда почему Коцит так печётся о тебе? — слуга склоняет голову.       Флегетон рыщет взглядом, пытаясь придумать путь к спасению. Но душа убегает куда-то в пятки. Все лица сливаются в одно. Он не может вспомнить имена этих слуг или запомнить какие-либо черты. Руки дрожат, а голос, кажется, ещё чуть-чуть и пропадёт вовсе.       — Это из-за тебя мой друг ослеп и остался во дворце! — шипит слуга, что стоял где-то позади.       — О чём ты вообще? — Флегетон переводит взгляд на людей позади слуги.       — Это Коцит отравил тех слуг! Когда слуги проснулись изуродованными! И не ври, что ты не знаешь! Когда дело касается тебя или принца, Коцит дворец вверх дном поставит!       Флегетон осекается. Это они о… Том случае, когда Свартжель решила придушить его? Да вы.! Да вы хоть знаете, что стало причиной?! Его самого тогда чуть не убили! Флегетон хочет оправдаться, но ведь Коцит строго настрого запретил говорить об этом. Это личные счёты советников. Если об этом узнают слуги, никто из воды сухим не выберется — ни Коцит, ни Свартжель, ни Стикс с Летой.       Поэтому Флегетону приходится прикусить язык:       — Это всего лишь несчастный случай!       Но его слова не действуют. Слуга лишь надвигается на Флегетона. Тот отступает назад, пока его не впечатывают в стену. Одно движение, и у слуги возникает нож в руке. Мгновение, и тот уже прижат к чужому горлу. Флегетон округляет глаза, затрепетав в чужих руках.       Толпа позади слуги движется лишь вперёд. И каждый из них хочет вставить своё слово:       — Ври больше! Ты просто нажаловался на всех нас, вот Коцит и устроил взбучку. Задай ему, Кирилл!       — Мы видели, что Коцит давал тебе меньше поручений! Да и к самому принцу приставил!       — Если бы не твоя милая мордашка, никто бы не пострадал!       — Еще и подлизываешься к принцу, — поддакивает ему толпа.       — Мы тоже хотим таких привилегий!       Флегетон же, кажется, не слышит всего этого. Сейчас все внимание сконцентрировано на ноже у горла. Этот зачинщик, которого, кажется, зовут Кирилл, намного сильнее самого Флегетона. Последний упирается, давит со всей силой на чужую руку. Но ничего не получается. Кажется, не так дёрнешься, и кровь польётся рекой из шеи юноши. Флегетон смотрит в чужие глаза напротив. И видит в них своё испуганное отражение. Загнанный зверь трепещет в руках хищника. Так вокруг ещё и собралась толпа, что лишь наслаждается этим зрелищем.       — Отстаньте от него! — в толпе слышится знакомый голос. Шура! Флегетон помнит его, как помог ему занести кувшин в шатёр принца… И тот старается пробиться сквозь толпу, но его отталкивают в сторону.       — Я всю жизнь готовился к службе, а тут приходит какая-то выскочка, которая думает, что ей позволено всё, — шипит зачинщик, касаясь лезвием кожи, — Я не позволю забрать чужое!       Вот теперь-то Флегетон в опасной близости от врат Бахра. Один небольшой порез, и поминай как знали. Бросая испуганный взгляд на толпу, Флегетон понимает, что всё это повторяется, как страшный сон. Ещё вчера перед ним стояла Свартжель, а теперь… Теперь это повторяется вновь. Вот только тогда это была советница принцессы, а сейчас… Дикие звери, что нападают стаей. Флегетон чувствует, как страх бьётся внутри. Он вспоминает верёвку на своей шее. Помнит тот хитрый оскал Свартжель. И теперь в сознании отпечатывается лик этого слуги…       И Флегетон переходит сам в наступление. Терять ведь уже нечего. Да и звери всё понимают только на подобном им языке.       — Только посмеете тронуть меня, и Коцит вас под землю закопает, — рычит Флегетон, сжимая чужую руку со всей силы.       — Что здесь происходит?! — голос Леры разносится по всему коридору.       Все оборачиваются на девушку. Кто-то отпрыгивает в сторону, кто-то цокает языком. Кирилл же смотрит на Леру через плечо, но не собирается отпускать свою «жертву». Тот лишь ослабляет хватку у шеи. Но другая рука всё ещё впечатывает Флегетона в стену.       — Отпускай его, — хмуро приказывает Лера.       Кажется, зачинщик хочет огрызнуться. Но рука Леры в опасной близости от рукояти меча. И Флегетон чувствует, она явно носит его не как украшение.       — Мы всего лишь помогали ему с одеждой, — задира заводит нож под платок на шее и резко дёргает на себя, разрезая ткань, и выплевывает ядовито, — Не удушись ненароком.       — Ты, — Лера указывает на Флегетона, — Подойди ко мне.       Флегетон бросает взгляд на Кирилла, что отвечает таким же убийственным взглядом. «В следующий раз не убежишь», — шепчет напоследок зачинщик в спину Флегетона, что идёт к девушке. Вдруг кто-то ставит подножку, отчего Флегетон спотыкается и падает. Флегетон бросает быстрый взгляд на слуг и видит на их лицах усмешку. «Прости, случайно», — в голосе из толпы нет даже капли искренности.       Шура протягивает Флегетону руку, помогая встать. Он помогает отряхнуться от пыли и похлопывает по плечу. Лера приказывает слугам удалиться в крыло дворца, где размещён принц. Девушка подзывает стражей и приказывает проследить за ними. Флегетон уже стремиться уйти со всеми, но Лера останавливает его жестом. Шура показывает жестом-кулачком, чтобы тот не падал духом, удаляясь вместе со всеми.       «За мной» — хмуро бормочет Лера, жестом приказывая следовать за ней. Флегетон ступает за девушкой, чувствуя, как сердце до сих пор стучит в ушах, да так, что, кажется, заглушают все другие звуки. Он смотрит, как дрожат его руки. А в голове… Нет хоть какой-либо связной мысли. Все мысли вьются, как пчёлы в улье, вот только зацепиться хоть за одну — не получается.       Лишь уйдя от лишних глаз, Лера поворачивается к юноше.       — Ты живой? — Лера оглядывает юнца с ног до головы. Она особенно тщательно осматривает чужую шею, и облегчённо выдыхает, не найдя на ней пореза.       — Да… Спасибо, — немного заторможенно отвечает Флегетон.       — Ты бы нож с собой носил хотя бы для приличия, — ворчит Лера, поправляя чужую одежду.       Кажется, осознание всего произошедшего начинает медленно подступать, а эмоции выходить за край. В горле возникает ком, от которого Флегетон только и может, что выдавить из себя:       - Нам не положено...       — А те слуги с ножами будто бы Контракт соблюдали, — хмыкает девушка, — Не думаю, что бумажка поможет тебе перед лицом опасности. Какими бы заветами ни скреплялась наша жизнь, все плевать на это будут.       Флегетон поднимает взгляд на девушку. А ведь действительно… Смог ли бы он отбиться от них простыми кулаками? Вряд ли.       — Я… Я тоже в это верила когда-то, но… — Лера прерывается, но Флегетон смотрит на неё долго в ожидании, что девушка всё-таки продолжает, — Словами делу не поможешь. Если они захотят, то превратят твою жизнь в ад одним лезвием ножа у горла. Мой тебе совет, — девушка похлопывает Флегетона по плечу, отходя от него, — только грубая сила поможет выжить здесь. Никто тебе помогать здесь не будет.       Флегетон обдумывает чужой совет, а затем тихо бормочет:       — Но ты же помогла…       Лера хмыкает под нос.       — Ничего личного. Мне за это платят.       Флегетон смотрит на Леру и её непроницаемое лицо. Она не похожа на тех, кто стремится лишь к выгоде. Флегетону отчего-то хочется в это верить. Да и на уме почему-то была мысль, что эти слова предназначались… Не только ему.       — И что с тобой делать?.. — девушка бормочет себе под нос, оглядывая с ног до головы. — Если тебя отправить обратно, они же тебя съедят…       Флегетон пожимает плечами. Он, честно говоря, хотел вообще исчезнуть из этого мира и был согласен на любые варианты. Лера потирает подбородок. А затем начинает идти в совсем другую сторону. Флегетон лишь тенью следует за девушкой, особо не запоминая, куда они идут, и не задаваясь вопросом, зачем всё это.       Они приходят к какой-то комнате, и Лера скрывается за дверью. Флегетон же стоит послушно у двери, не решаясь зайти. Да и зачем, его же не звали. Спустя время Лера выглядывает из комнаты. Она отдает Флегетону сверток со словами: «Отнеси конюху. И там сиди, и не высовывайся. Я скажу Коциту».       Флегетон кивает и забирает сверток из чужих рук. Лера, на всякий случай, напоминает дорогу к конюшне и провожает его взглядом.       Пока Флегетон пытается найти выход из этого лабиринта, он крутит в руках лист. Он не был скреплён какой-либо печатью, как это обычно делают. Любой бы человек смог его прочитать. Флегетон даже ради любопытства открывает письмо. Ну конечно же, все на другом языке. Это всё бессмысленно. Флегетон закатывает глаза и выдыхает разочарованно.       Конюх встретил юношу без эмоций. Будто Флегетон — постоянный слуга при их дворе. Слуга вручает ему сверток и ждёт его приказа. Конюх, который хотел уже было уйти, тяжко вздыхает и забирает письмо из чужих рук и вчитывается в содержание. Флегетон видит, как меняется лицо конюха: как от его сосредоточенности не остается и следа, внезапно вскидывая брови. Он растерянно смотрит на Флегетона. Юноша хлопает глазами, не понимая, почему привлёк такое внимание. Флегетону даже стало не по себе. Конюх просит Флегетона уйти в дальний угол. Флегетон слушается и удаляется под удивлённый взгляд конюха.       Плюхнувшись у стога сена, Флегетон следит за мужчиной. Конюх чешет затылок, явно озадаченный. Тот, зачем-то, подносит лист бумаги к пламени, а затем, будто забыв, вновь вчитывается в письмо. Какой-то он дурак, думает Флегетон. Он что, забыл, что написано в письме? Но теперь смятение на его лице уходит, и он подносит лист к факелу поджигает письмо.       И что это было? Флегетон пожимает плечами. И зачем его отправили с письмом, которое по итогу сожгли? Это какая-то глупость.       Из конюшни слышится ржание. Флегетон поворачивает голову на звук. Он всматривается в темноту и решается идти на зов. Это был Левиафан, конь Стикса. Этот конь — подарок принцу от его отца. Кажется, это последнее, что тот оставил Стиксу перед своим отбытием из столицы. Почему коня так зовут? Ах, точно. Кажется, во время рождения жеребенка на улице стояла буря. По слухам от перешёптывающихся слуг, говорят, что отец Стикса стоял тогда с воинами на утесе. Серое небо, серое море, что бьётся о серые скалы. И стоило ему увидеть жеребёнка, как тот сразу вспомнил эту картину. С первого взгляда кажется, что при таком описании ничего интересного нет. Но смотря на окрас коня, Флегетон удивляется. На шерсти лошади было столько сочетаний оттенков серого, будто действительно можно разглядеть тёмные серые скалы и бьющиеся, почти белые, волны.       Флегетон подходит к нему, а затем протягивает руку, поглаживая коня. «Замуровали, демоны?» — шёпотом спрашивает слуга у Левиафана, заглядывая в его глаза. Левиафан, конечно же, не отвечает. Только хвостом бьёт и тянется к чужой ладони, будто желая получить лакомство. Даже королевские кони такие же высокомерные, как и их хозяева, констатирует Флегетон.       — junak, prinesi vodu.       Юноша даже вздрогнул от слов конюха из-за его неожиданного появления. Но самое ужасное — что он не совсем понимает, что ему говорят. При подготовке их обучали основам местного языка, но… Те немногие знания уже смыло волной пережитого. Поэтому Флегетон просто стоит и хлопает глазами, уставившись на мужчину.       И конюх, видимо, пробует объяснить по-простому:       — Ты, — конюх показывает на Флегетона, — идти, — шевелит двумя пальцами в воздухе, — Voda, — и вручает в руки юноши ведро.       — А, набрать воды?       — Да, идти odsud, osel čudžezemny, — кивает конюх, ворча себе под нос.       Выходя из конюшни, Флегетон осматривается в поисках колодца. Вот что, а где он находится, Флегетон не помнит. Он лишь бродит по улице, вглядываясь в каждый закоулок. И колодец находится у крепостных стен. Подойдя к нему, Флегетон заглядывает внутрь. Странный колодец. Воды здесь было немного. Но это лучше, чем ничего, пожимает плечами Флегетон, забрасывая ведро в колодец.       Флегетон мимолётно переводит взгляд в сторону, и замечает слугу, что проходит мимо. Флегетон замирает. Это один из нападавших. Соображать нужно быстро. Флегетон опускает взгляд вниз… Нужно вернуть это чёртово ведро обратно в конюшню! Коцит уж слишком хорошо выдолбил на подкорке сознания, что выше приказа нет ничего. И очень некстати, что слуга тоже замечает Флегетона. Они смотрят друг на друга.       — А ну стой! — кричит слуга, бросаясь в сторону Флегетона.       Что ж, Лера же говорила, что своя жизнь дороже приказа, думает Флегетон, оставляя ведро в колодце и рванул в сторону. Думать приходилось быстро. Флегетон петляет между стенами и прячется между бочками. Преследователь, благо, пробегает мимо. Флегетон выглядывает и осматривается. И на удивление он видит приоткрытую дверь в ранее закрытую обитель, в местную церковь.       Решение приходит моментально. Юноша проскальзывает внутрь. Будь Флегетон в другой ситуации, тот бы обязательно оценил небольшой милый сад с яблонями, спрятанный за кольцом стен церквушки. Но сейчас юноша хочет укрыться так, чтобы его не нашли.       Флегетон аккуратно подцепляет дверь храма и забегает внутрь. Дверь же позади него с грохотом закрывается. Чужая обитель сразу же встречает его холодом и полутьмой. Флегетон даже останавливается от удивления. Здесь было намного холоднее, чем снаружи.       Юноша прислоняется спиной к двери, вслушиваясь в каждый шорох. Ему страшно, словно бы они с минуты на минуту начнут выбивать двери. Один миг, другой… Но шума за дверью нет. И Флегетон выдыхает облегчённо. Он откидывает голову назад, вдыхая полной грудью, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.       Он расслабляется и наконец-то решает осмотреть всю обстановку вокруг. Под потолком есть небольшое окно, из которого просачивается лунный свет. И благодаря нему юноша замечает, что высокие стены исписаны ликами богов. Под самым потолком, напротив входа, Флегетон видит изображение неизвестного человека. Юноша всматривается в его черты. Он похож на Аюн, будто это её родственник. При входе в храм этот человек сразу встречает путника своим холодным взглядом.       Лунный свет озаряет потолок и стены, но этого света слишком мало, чтобы осветить все остальное помещение. Здесь, снизу, стоит полутьма, что разгоняется тонким пламенем свечей и поблескивание золота. Флегетон видит силуэты алтарей, у которых прихожане возносят молитвы. Но света здесь всё равно не хватает. Иронично, что боги купаются в свете, когда обычные люди тонут в тьме.       Здесь чувствуется какая-то гнетущая атмосфера. В этой полутьме неуютно. Сотни глаз богов устремлены на него и следят за каждым шагом. Холод окутывает и лишь подстегивает страх. Даже лишний вздох даётся с трудом. Кажется, Флегетону страшно издать хоть какой-нибудь шорох, иначе на него сошлют кару небесную.       Флегетон медленно съезжает вниз по двери. Нужно переждать здесь какое-то время. В любом случае, здесь в этой полутьме лучше, чем там, на свету, с людьми. Можно даже соврать себе, что там, в темноте, привычный мир исчезает. И Флегетон хочет, чтобы так и было.       Флегетон просто хочет, чтобы этот проклятый день закончился поскорее. Это уже невыносимо. Сначала долгий путь сюда. Теперь его продали как вещь, а теперь угрожают жизни… Даже собственные мысли перестали быть своими. Чем он разгневал богов, раз они наслали столько проблем?.. Флегетон поднимает голову, всматриваясь в лица богов. И лишь ёжится от холода, так и не получив ответа.       Почему это всё происходит именно с ним? Почему всё это происходит сейчас? Почему он не может просто жить свою жизнь? Без всяких покушений? Без всяких интриг? Почему всё не может быть просто? Чем он не угодил этим слугам? Тем, что он друг Коцита?       С другой стороны, а чего ты хотел, Флегетон? Ты же слуга. Ты будешь переходить от господина к господину, от хозяина к хозяину.       В горле появляется ком, а к глазам подступают слёзы. Страшно. Флегетону страшно. Страшно за свою жизнь.       Флегетон не смог бы дать им отпор. Его хочет поднять на вилы толпа слуг. Если бы не Шура и Лера, возможно… Его бы избили. Или бы убили по неосторожности. И если Свартжель советница, у которой есть власть и влияние, то толпа слуг… Они же ведь с Флегетоном равные. Сколько раз Флегетон старался с ними подружиться? Но те никогда не впускали его в свой круг. Теперь ответ почему так очевиден, усмехается горько Флегетон.       Может… Поэтому Стикс и продал его? Потому что он жалкий? Жалкий слуга, которых было до него тысячи. Сколько из них носили такое же имя? Десятки? Сотни?       Быть может, дело всё в… Флегетон смотрит на свои трясущиеся ладони, и сжимает в кулаки.       Боги, пусть это все закончится.       — Čo ty tut dělaješ? — слышится впереди чужой голос.       Флегетон вздрагивает и поднимает голову. Перед ним стоит высокий мужчина, что своим внешним видом сливается с этой полутьмой. Темноволосый. Кареглазый. Одет в черные одежды. Судя по всему, это местный священник. Его плечи расправлены, в руке он держит свечу. Его холодный взгляд не дает и пошевелиться. Он попал, думает Флегетон, шумно сглатывая. А понять, что говорит ему мужчина, Флегетон не может.       — Я не понимаю вас, — неуверенно отвечает Флегетон, сжимаясь ещё сильнее.       Но священник повторяет вновь, уже переходя на «понятный» язык:       — Что ты здесь делаешь? — хмыкает священник, а затем смотрит на закрытую дверь и продолжает, — В церкви тебя не тронут.       — Простите, я уйду, когдакогда уйдут с улицы. Если меня найдут, то... — Флегетон запинается, и не может продолжить говорить. Он слишком уж чувствует себя пристыженным ребенком, что попался на воровстве.       — Откуда ты, чужеземец? — священник оглядывает взглядом юношу.       — Я прибыл с принцем. Я один из его слуг.       — И тот, кто за тобой гонится, — мужчина косится на дверь, — тоже?       Флегетон кивает. Священник поджимает губы и хмыкает как-то разочаровано. Флегетон вжимает голову в плечи. Наверное, со стороны он выглядит жалко. Сидит на полу в церкви для того, чтобы спрятаться от кучки слуг.       И только сейчас в голову Флегетона начинают заползать новые страхи. А вдруг он нарушил какие-либо уставы местной церкви? Может, нельзя вот так просто вторгаться в храм?       — Почему они гонятся за тобой? — интересуется священник.       — Я им… перешёл дорогу. Считают, что я проклятый демон, который смог подлизаться к советнику принца.       Священник присаживается к юноше и заглядывает в его испуганные глаза.       — Будь ты проклят, не смог бы переступить порог этой церкви, — говорит и протягивает свечу Флегетону.       А затем поднимается, стоило Флегетону неуверенно взять свечу из чужих рук. Юноша случайно склоняет свечу в сторону, отчего воск скользит вниз, обжигая кожу. Флегетон шипит от боли, а затем прикладывает руку к холодному полу. Так намного лучше. Боль отступает. Но она помогла отвлечься от всех дурных мыслей в голове.       Флегетон поднимает голову и видит, что священник отошёл. Он зачем-то ходит и гасит свечи у определенных алтарей. И Флегетон решает узнать, что таится в глубине этой церкви.       Со свечой в руке ориентироваться в пространстве стало намного проще. Вспоминая убранство церкви в столице, Флегетону невольно хочет найти взглядом знакомые статуи. Но здесь не было никаких скульптур, только росписи на стенах, да алтари, у каждого бога свой.       В этой полутьме, развеваемой пламенем свечи, Флегетон ищет алтари Аюн и Бахра. Приходится всматриваться в каждый лик на стене и оглядывать алтари. И наконец-то Флегетон догадывается, что стоит у нужного алтаря. На него с фрески смотрит юная девушка, укутанная в белые ткани, с венцом Солнца на голове. Перед ней стоит чаша, наполненная водой, в котором плавает подсолнух. Сразу на уме возникает любимая ухмылка Ахерона. Подсолнухи ведь… Были символом дома Оракулов, да? Как их там?.. Фонари-… Фантики-… Фанатики, в общем, Флегетон всё равно не вспомнит, как там род Оракулов правильно зовётся.       Флегетон хочет поставить свечу в воду, но его прерывает священник.       — Для подношения нужны другие свечи, — хмыкает мужчина. — Можешь взять за один серебряник.       — Боги принимают любую молитву, — бормочет Флегетон и уже собирается просто поставить свечу в воду.       — При неправильном обряде можно навлечь беду, — хмуро отвечает священник, прерывая юношу.       Правильная… Неправильная… Какая разница, думает Флегетон, но послушно идёт за нужной свечой. Только проблем с церковью ему не хватало. Тут проще подчиниться, чем спорить. Всё равно каждый останется при своём мнении.       Свечи нашлись у входа, на небольшой полке. Свеча оказывается другой — плоской, небольшой и в маленьком коробочке. Через пару мгновений Флегетон опускает зажжённую свечку в воду. Как показала практика, такая свеча легко держится на воде. Небольшой огонёк, рябь на воде, тишина — всё это дарило какую-то особую, трепетную атмосферу.       Флегетон садится на колени перед алтарём, как это было положено. Хоть они в далекой Гардарике, но юноша надеется, что Аюн услышит его молитвы даже здесь. Что он может попросить у богини? Хоть покровителем Флегетон считает Бахра, но он чувствует, что может найти утешение только у неё. Кажется, именно она считается проводницей магии в наш мир… Может ли она подарить утешение всем, как она сделала это с семьёй Оракула? Может ли она подарить успокоение тем слугам, что чуть не убили его? Может ли она принести покой в сердце Стикса? Может ли она успокоить пыл и волнения недовольных Королевской властью? Возможно, если бы у людей не было тревоги… Они бы стали добрее?       — Ты последователь Аюн? — священник удивлённо вскидывает брови.       — У меня… Есть знакомый, которого однажды благословила Аюн. Он бы не позволил алтарю Аюн пустовать… — Флегетон смотрит на единственную свечу в чаше, загадывая свое желание.       Священник усмехается под нос и бормочет:       — О себе хоть помолился, демонёнок?       — Я… Кхм, — Флегетон опускает взгляд. А ведь точно…       Подумать о себе Флегетон не успевает. На улице слышится какой-то крик. Флегетон замирает, сразу же вцепившись взглядом за дверь. Он прислушивается и облегчённо выдыхает. Это Коцит ругается на слуг. Этот крик Флегетон узнает из тысячи. Интересно, а Лера уже успела рассказать ему о произошедшем?.. В любом случае можно выходить. Да и задерживаться здесь не хотелось.       И только подойдя к выходу, Флегетон вспоминает:       — Ах, точно, — Флегетон роется в карманах, а затем протягивает монету священнику, — За свечу.       — Оставь себе, — говорит священник, отмахиваясь.       Флегетон кивает, а затем прощается, ловко проскользнув через двери. Перед выходом тот бросает быстрый взгляд на церковь. Так странно, думает Флегетон, верят они в одних богов, но ощущение — что в разных. Возвращаться сюда, честно говоря, не сильно-то хотелось. Особенно замечая, что священник подошёл к двери, чтобы проверить, ушёл ли юноша.       Священник же провожает взглядом юношу. И стоило двери в их сад закрыться, как мужчина выдыхает облегчённо.       — Кто это был? — из тени алтаря доносится чей-то голос.       — Не пугай так, Борис, — вздрогнув, ворчит священник, — Заблудшая душа. Ничего серьёзного.       — Всё не бывает просто так, Вась, — тянет незаинтересованно Борис, задувая свечу у алтаря Аюн. — Как бы заблудшая душа не привела с собой беду.       — Уж я смогу отличить сокола от воробья, — ворчит Василий, закрывая двери обители.       — Как бы воробей не возомнил себя соколом, — с некой тоской вторит ему Борис, смотря на закрытые двери церквушки. смотря на закрытые врата церквушки. Василий же морщится от шума на улицы, что доносится даже через закрытые двери.       А это всё Коцит, что в привычной манере, на весь двор, отчитывает слуг. Среди них Флегетон видит того самого человека, что начал за ним погоню. Юноша прячется за воротами храма, осторожно выглядывая из укрытия. Вдоволь отчитав слуг, Коцит отправляет их обратно во дворец. Флегетон выходит из укрытия, стоит им зайти в Палаты. Но даже дружба с советником не спасает его от ругани Коцита.       — И ты туда же! Бахр, дай мне терпения! Почему ты не в Палатах?       Флегетон удивлённо вскидывает брови. Не похоже, чтобы он был в курсе их перепалки… Юноша тихо подходит к советнику и тихо бормочет:       — На меня напали слуги…       — Что.? — Коцит резко меняется в лице, а затем вновь напирает. — Кто это был?       Коцит сразу же по привычке хватает Флегетона за плечи. Он смотрит в чужие глаза, но юноша не поднимает головы. Стыдно. Стыдно вот так приходить и опять жаловаться на жизнь. Опять он не справился с врагами. Опять он был на волосок от смерти. И вот опять… Коцит хочет отомстить, понимает Флегетон.       — Флегетон, — Коцит напирает, пытаясь вытянуть из друга хоть какое-то объяснение.       Но в этот раз Флегетон не слушается.       — Они напали из-за тебя! — Флегетон отталкивает от себя Коцита. — Они считают, что я виноват в том, что другие слуги не поехали с нами. Они думают, что ты выделяешь меня среди других! Они хотят такого же отношения!       Коцит удивлённо смотрит на юношу, замолкая. Видно, что советник в полном замешательстве. В его голове работает мыслительный процесс быстрее, чем Флегетон подбирает слова. И юноша понимает его, как никто другой. Но сейчас, наверное, будет легче избавиться от одного небольшого прутика, чем пытаться перетянуть весь веник.       Флегетон делает глубокий вдох и продолжает настаивать на своём, чувствуя, как дрожит голос:       — Я… Не хочу попадаться им на глаза. Иначе они прибьют меня. Пожалуйста, не начинай самоуправство.       Коцит шумно вдыхает воздух, поджимая губы. Флегетон усмехается горько. Как иронично, что даже для спасения своей собственной жизни ему приходится упрашивать своего друга. В груди воет гадкое чувство собственной бесполезности. Нужно покинуть это место как можно скорее.       — Дай мне лошадь, я уеду к Ахерону, — Флегетон не поднимает взгляд на Коцита.       Коцит молчит. Он поднимает опечаленный взгляд на Флегетона и сдаётся:       — Пойдём, — сухо отвечает Коцит.       Вместе они идут до конюшни. Конюх только хотел отчитать Флегетона, но советник не позволил. Сейчас не хватало только нравоучений от лишних людей. Спорить с высокопоставленным чиновником конюх не стал и быстро выполнил свою работу. Флегетон залезает на подготовленную лошадь и уже хочет тронуться с места, как чувствует чужую ладонь на колене.       — Мне жаль, — только и может выдавить из себя Коцит.       — Ты ни в чём не виноват, — отвечает юноша, отводя взгляд, — Обещай, что ты ничего не сделаешь им.       — Но, — Коцит хочет возмутиться, но Флегетон его прерывает.       — Если ты им что-либо сделаешь, значит, они будут правы, — с тоской в голосе говорит Флегетон, — Нам надо замять эту ситуацию, иначе это повториться.       — Я подумаю, что можно сделать, — бормочет Коцит, отходя от друга.       — Без меня только ничего не предпринимай. А то пострадаем оба, — повторяет Флегетон и трогается с места, покидая конюшню.       Советник провожает взглядом слугу и тяжело выдыхает. На сердце — ураган эмоций. Руки так и чешутся кому-нибудь вмазать. Но поблизости только конюх, да и тот ни в чём ни виноват. Хотелось прибить слуг на месте. Их дело — подчиняться приказам. Не их дело задаваться вопросом, почему и как были выбраны слуги. Но теперь Коцит и не знает, как поступить. Он должен защитить Флегетона и показать, что слуги — один коллектив, в котором нет места ругани. Но если он так поступит — он опять выделит Флегетона среди других. Какой-то парадокс, — обречённо выдыхает Коцит. В любом случае это не должно остаться безнаказанным.       Ладно, думать об этом придётся завтра. Сейчас Флегетон в безопасности. Надо бы убедиться, что Его Высочество уже в постели, или хотя бы готовиться ко сну. Как бы Коцит не злился на принца, свои обязанности необходимо исполнять, а именно следить за самочувствием и довольством принца.       Кажется, она была где-то здесь, бормочет Коцит себе под нос. Он довольно быстро находит кухню. Сейчас она выглядела довольно мирно. Только приглушенный свет факела освещал комнату. Пир окончен, поэтому все поварята разбежались. Остался только Олег и, по мнению Коцита, одно пушистое недоразумение по кличке Снежок. Олег, поглаживая маламута по спине, поднимает голову. Он явно не ожидал чужого появления.       — Ты уже всё? — коротко спрашивает советник.       — Да, все готово, — Олег кивает в сторону, — Ровно так, как вы и просили.       Коцит следит за взглядом Олега. Он находит поднос, на котором лежит нужное блюдо. Коцит подходит к нему, а затем выуживает из кармана салфетку. В это время Снежок поворачивает морду в сторону Коцита, а затем поднимается и подходит к советнику. Он садится рядом и смотрит самыми преданными и несчастными глазами на свете. Он нюхает воздух, а затем расплывается в улыбке, высовывая язык.       — Какой умный, но это не тебе, — Коцит прячет содержимое подноса в салфетку, а затем убирает её за пазуху.       Снежок же смотрит ещё преданнее, чем пару минут назад. Кажется, что он бы согласился рассказать все секреты этого дворца, лишь бы получить лакомство из чужих рук.       Но Коцит непреклонен. Он уходит с кухни под тихий скулёж.       Весь дворец наполнился тишиной. Все гости уже разъезжались, отчего на улице стоял небольшой шум. И принц, который должен был провожать гостей, отсутствует на месте, злится Коцит. Стоит дать хоть раз слабину, как принц пользуется ею и не выполняет всех предписанных протоколов. Коцит бродит по коридорам, вглядываясь в каждую тень.       И он находит его. В каком-то далеком углу их дворца. Стикс сидит в одиночестве на одной из лестниц. Коцит поднимает голову. На другом конце лестницы стояло двое слуг в тени, что следили за принцем. Благо, это были свои.       Коцит решает нарушить мёртвую тишину:       — Давно ты тут сидишь?       Стикс вздрагивает и поднимает усталый взгляд на советника. Но, увидев знакомое лицо, сразу расслабляется, улыбается слабо. А затем бормочет:       — А, это ты… Не следил. Может полчаса, а может, минут пять, — и прячет взгляд, будто пристыженный.       Слуги пытаются показать пальцами время, сколько прошло. Но по их рукам сложно понять. Все похоже на «Минут пятнадцать-двадцать-десять-три-пять-десятого»… Коцит только шикнул на них, и слуги быстро исчезли.       — Не собираешься спать? — холодно спрашивает Коцит, хмуро смотря на принца.       — Не могу уснуть.       Стикс не смотрит на советника. Взгляд его устремлён куда-то в пол. Коцит цокает языком, закатывая глаза. Так и хочется напомнить ему обо всех делах, всех встречах, что ждут его завтра… Да желания возиться с этим нет. Принц и сам догадывается об этом.       И после напряженного молчания Стикс тихо выдыхает:       — Прости меня, Коцит.       — Что это на тебя нашло? — Коцит хмыкает презрительно, не веря словам Стикса.              — Прости, я вспылил. Сильно.       Коцит молчит.       — Я… Всё навалилось за день. Совет, знакомство с лордами, а потом ещё Ахерон… Мы только приехали, а уже приём за приёмом, — тяжко выдыхает принц, чувствуя давящую тишину, — Я не хотел, чтобы всё обернулось именно так.       Коцит смотрит на принца. Луна наконец-то показывается из-за туч, и она освещает его усталое лицо. Принц, что сидит на ступенях чужого дворца, обнимает свои колени. Удивительно, как он свернулся в этот комок. Но под этим лунным светом принц выглядит… Особенно? Светлая кожа кажется стеклянной, а камни на мундире сверкают и переливаются. Истинный наследник этого государства.       Коцит цокает языком, отводя взгляд от этой красоты. Он поджимает губы, отворачиваясь от принца. Он хочет высказать всё ему в лицо. Хочет сказать, как его растоптали. Хочется вмазать ему пощёчину, чтобы мозги вставить на место. Но Стикс смотрит на него… Так устало и жалобно. Будто готов принять любой удар судьбы. Будто понимает, что провинился, Коциту очень хочется верить в это. Принц смотрит на него, как на последний луч света. И Коцит ничего не может с собой поделать.       Коцит подходит ближе и садится рядом с принцем.       — Прос-с-с-ти, — шепчет Стикс, едва шевеля губами.       — Вот же дурашпель, — ворчит Коцит, стараясь не смотреть на принца.       Стикс заваливается в его сторону, устраивая голову на чужом плече. Судя по всему, принцу не совсем удобно такое положение. Но ничего, потерпит, раз сам захотел, хмыкает Коцит.       — Ты же знаешь… Флегетон… Он единственный из слуг, кому я мог доверять, — шепчет Стикс. — Если он останется с Ахероном, я смогу узнать его истинные планы.       — И из всех способов, как раскусить Ахерона, ты выбрал самый глупый и жестокий, — хмыкает Коцит.       — Если бы я не устроил этот цирк, Ахерон бы сразу бы меня раскрыл.       — Не думаю, что Ахерон этого не знает, если ты заявил об этом прямо под его окнами. А после такого выступления ты правда думаешь, что Флегетон встанет на твою сторону? — ворчит Коцит, поворачиваясь к принцу, — Ох, бедолага. Тебе ещё учится и учится интриги раскручивать.       — У меня нет такого опыта, как у моей сестрицы, — сипит Стикс, смотря, как Коцит одобрительно хмыкает, пряча смешок.       Напряжение между ними спадает. Кажется, в этой тишине можно провести всё оставшееся время.       — Ты так и не ответил… Как тебе мой костюм? — интересуется Стикс.       Коцит смеряет взглядом и наигранно равнодушно отвечает:       — Он очень вписывается под зеленое выражение лица, — и сразу же после этих слов Стикс толкает его в бок локтем. Коцит смеётся беззлобно.       Вдруг Стикс принюхивается. Он водит растерянно взглядом, а затем прислоняется носом к чужому плечу и вдыхает запах. Коцит бьёт себя по лбу и говорит:       — Это тебе, дорогой. — Коцит достает из-за пазухи салфетку, в которой был спрятан окорочок. — Всё, как ты любишь.       Кажется, от этого «подарка» пропах весь камзол советника. Но увидеть такое счастье в глазах принца стоило всех неудобств. Тот сразу же начинает уплетать за обе щёки. Мда, Коцит. Знал ли ты ещё пару месяцев назад, что твой верный друг продаст Флегетона Оракулу, а затем извинится и будет тихо хомячить рульку, что ты ему достал?.. Коцит смотрит на это «недоразумение» с титулом принца и тяжело выдыхает. И что с таким делать?       — Местное рагу такое невкусное, — бормочет Стикс, пережёвывая мясо, — Мне кажется, у меня от него несварение.       — Окно ночью откройте, и все хорошо будет, — Коцит ехидно смеется.       — Тут везде в блюдах овощи! Ты же знаешь, как я их не люблю… — принца было не остановить.       Принц решил высказать всё накопившееся за этот вечер. Он разговаривает так, будто не видел Коцита целую вечность. А советник всё внимательно слушает, расслабляясь и отпуская все обиды сейчас.       В тени слышится шорох. Коцит сразу же вскидывает голову. В конце коридора появляется тень. Шаг. Второй. Тень впечатывается в стену, а затем отшатывается от неё, еле удерживаясь на ногах. Коцит неотрывно следит за происходящим, пока рукой старается нащупать кинжал. Стикс же слишком увлечён полученным лакомством, что не сразу замечает движения вдали коридора.       Тень, кажется, приходит в себя и поворачивает взгляд в сторону мужчин. Секунда. Две. Один неуклюжий шаг за вторым. Коцит напрягается, будучи уже наготове защищать принца. Пара шагов тени перерастают в бег. Тень бросается на них. Коцит сразу же подскакивает с места, инстинктивно доставая кинжал из-за пазухи. И стоило человеку выйти на свет, как оба мужчины удивлённо охают:       — И-Игорь?..

***

      Сменяется пейзаж один за другим, на город опускается тьма. Флегетон старается успеть вернуться к Ахерону до полной темноты. Пробираться сквозь леса намного приятнее, когда есть хоть какой-либо свет, чем дрожать от каждого шороха в ожидании хищников. Впрочем, не сильно отличается от их дворца, думает Флегетон.       И вот заветный дом на горизонте. Он заезжает во двор, оставляет лошадь за домом, а затем сам подходит к двери. Он уже хочет её открыть, как вдруг задается вопросом, а можно ли ему вообще вот так заходить? Вопрос странный, но именно сейчас он на уме. Он же теперь его слуга, а значит имеет право входить в его дом. С другой стороны, если Ахерон уехал, а другие слуги не в курсе, они могут подумать что-то не то о нём. Подумают, ещё, что он вор какой-нибудь или бродяга.       Флегетон так долго думает об этом, что не замечает шум за дверью. Дверь открывается и Флегетон резко отшатывается, вздрагивая. На пороге стоит Ахерон, взволнованно смотря на юношу:       — Живой? — он не ожидал, что Флегетон подскочит вот так, и теперь взволнованно осматривает его.       Флегетон молчит, а затем закатывает глаза и припадает к стене. Кажется, он на грани. Эмоции подступают к горлу и Флегетон делает всё возможное, чтобы не выплеснуть их наружу.       — Да… Да, все хорошо, просто испугался. — выдавливает из себя Флегетон, пытаясь восстановить дыхание.       — Выглядишь неважно, — задумчиво тянет Ахерон, а затем утягивает юношу в дом, — Не стой на холоде, простудишься.       В доме намного теплее, чем на улице. Флегетон только сейчас понимает, как замёрз. А ведь уже начался первый месяц осени... Ещё и усталость начинает заявлять о себе.       — Да не сильно-то холодно, — бормочет бессвязно Флегетон. — А ты… чего вышел на улицу?       — Увидел тебя на улице и захотел встретить с дороги, — Ахерон пожимает плечами, закрывая за ними дверь.       — Ты со всеми так любезен? — Флегетон поднимает взгляд на Оракула. В его голосе нет ничего, кроме усталости и безразличия.       — Только с особыми людьми, — Ахерон улыбается юноше, но тот никак не реагирует.       Возможно, раньше он смутился бы или отвёл взгляд. Но сейчас у него уже не осталось каких-либо сил. Хочется просто спрятаться под одеялом и больше не просыпаться.       — Мм, понятно, — бормочет Флегетон.       — Что случилось? — Ахерон хмурится, кладя ладони на чужие плечи.       — На меня напали слуги, ведь все вельможи оказывают мне «особое» отношение… Что Стикс, что Коцит… — и эхом добавляет, — И Ахерон…       Ахерон отстраняется. Он меняется в лице, а затем поджимает губы.       — Напали слуги, — Ахерон вторит чужим словам, задумываясь.       Ахерон почему-то молчит, не стараясь расспрашивать подробности… Ну да, он же высокопоставленный муж, чему ему беспокоится об отношении слуг между собой… Хотя он выглядит слишком задумчивым. Ладно, Флегетон, сейчас не хватало только об этом раздумывать, одёргивает себя юноша.       — Чувствую себя ужасно, — признается Флегетон.       — Пойдём, — Ахерон указывает в сторону кухни.       Флегетон заходит внутрь и садится за стол. На кухне всё ещё стоит приятный цветочный запах. Он расслабляет и успокаивает. Флегетон откидывается на спинку стула и посматривает, чем занимается Оракул. Тот достает из закромов какие-то мешочки, смешивает… Неужели… Ахерон пытается что-то приготовить? Что-то внутри расцветает от мысли, что сам Оракул хочет накормить его. Да и вообще, он так-то слуга, обычно готовить должен он. Почему какой-то господин решиться готовить ему? Ну ладно Коцит, они друзья с детства. Но вот представить, что ему готовит Стикс… Невозможно.       Затем Ахерон ставит перед ним… Месиво? Ладно, это больше похоже на похлебку. Эта еда не внушала особого доверия. Но, может, повезёт, и оно окажется съедобным? Флегетон пробует блюдо на вкус… Сказать, что это есть невозможно — ничего не сказать. Флегетон собрал всю волю в кулак, чтобы не сморщится. Как быстро расцвели чувства внутри, так быстро они были убиты снегом под названием: «Стряпня Ахерона».       — Я не часто готовлю… Я в принципе не привык готовить, — бормочет Оракул.       Флегетон проглатывает очередную ложку, думая: «Оно и видно», но вслух произносит:       — Я сейчас и не такое съем.       Ахерон хмыкает, а затем сам тянется к тарелке и пробует на вкус…       — Ну и чего ты врёшь мне? Это же невозможно есть! — Оракул морщится, забирая тарелку из-под носа Флегетона.       — Неудобно… — бормочет Флегетон, виновато опуская голову, — Да и есть хочу…       Ахерон хмыкает, а затем обречённо вдыхает. Он вновь подходит к полке и достает оттуда лепешку. Оракул отдает её слуге. Флегетон вгрызается в лепёшку и понимает, что вкушает дар богов. Мякиш был таким… Нежным, но безумным вкусным. Ахерон ставит перед ним полный кубок. Запивая кроваво-алым вином, Флегетон наконец-то почувствовал успокоение. Оракул смотрит на него с еле заметной улыбкой и лишь бормочет: «Ты хотя бы прожёвывай, а то не насытишься».       Может, Аюн его всё-таки услышала? Может, поэтому она внушила своему посланику, Ахерону, желание позаботиться о нём, думает Флегетон. Может, если бы все вознесли молитвы Аюн, в мире бы больше не было раздора?..       — Слушай… А почему Оракулы поклоняются Аюн, а королевская семья — Бахру? — внезапно спрашивает Флегетон, прожёвывая лепешку.       Ахерон удивлённо вскидывает брови, а затем отвечает:       — В разных регионах выделяется свой бог покровитель, которому люди возносят молитвы. В нашей провинции издревле почитают Аюн, в столице — Бахра. В Гардарике же люди поклоняются богу Контрактов. Все боги в пантеоне связаны между собой, но Бахр и Аюн считаются верховными богами, так как именно они даровали людям магические силы.       — Ну, не всем, — ворчит Флегетон.       — И слава богу, — усмехается Ахерон, — Ты представь, что было бы, напади на тебя с огненной магией…       Флегетон даже вздрогнул от этого. Ладно, Ахерон прав. Если бы не отсутствие магии, его бы сегодня точно сожгли заживо…       — Как вообще люди получили магию? - Флегетон с интересом в усталых глазах смотрит на Оракула.              Ахерон откидывается на спинку стула и начинает свой рассказ:       — Это случилось с те давние времена, когда люди вели кочевой образ жизни. По легендам, в те времена на земле царил хаос — солнце еле пробивалось сквозь облака, всюду клубился туман с миазмами, от которых умирали и животные, и люди. Никто не знал лекарства от этих болезней. И мои предки решили воззвать к милости богам и покорили вершины горных цепей. И Аюн, богиня рождения и созидания, услышала их зов. За их отвагу она даровала нам магию, чтобы ею освещать путь в этом хаосе. Она подарила нам возможность стать проводником её воли в этот мир и исцелить заражённых. Сейчас на месте первой вознесённой молитвы стоит наша святыня.       Флегетон опирается на край стола, слушая Оракула. Так слушать его гораздо удобнее.       — Однако пока мои предки тянулись к свету, предки Стикса, наоборот, увеличивали свою силу в хаосе. Они помогали выжившим и убивали прокажённых. Благодаря им удавалось сдержать болезнь… несколько радикальными методами. Этим они и смогли привлечь взор Бахразара, брата и мужа Аюн. И бог войны, разрушения и смерти, Бахразар, решил наградить весь род. Он наделил их способностями, похожими на божественные силы. Он хотел, чтобы люди подчинили стихию своей воле.       Ахерон замолкает на пару мгновений, задумчиво смотря куда-то в сторону. Флегетон же успевает переварить чужие слова. Не сказать, чтобы он совсем не слышал про это, но… Из уст Оракула это звучит намного интереснее, чем из любой книжки. И Ахерон продолжает с тяжким вздохом:       — Но, увы, Бахразар, не учёл, что его силы ограничены. Он смог разрушить законы природы человека, но не смог создать магию из неоткуда. Только Аюн, может создать что-то подобное. И поэтому был создан контракт между богами и людьми. Люди Аюн даруют силы Королевскому роду, а те обязуются защищать весь мир, в том числе и Фанариотикос, от всех невзгод и охраняют силу, дарованную богами.       — Красиво… — выдыхает Флегетон. — Только не похоже, что Стикс планирует становиться защитником.       — И не стыдно тебе так говорить о своём же принце? — усмехается Ахерон, наблюдая, как напрягается Флегетон и бегает его взгляд. И спешит добавить, — Не переживай. Я не скажу.       Ахерон возвращается к теме:       — Поэтому у истоков нашего королевства стоят двое — Аюн и Бахр. Они не были первыми богами на земле, но сейчас они стоят во главе нашего пантеона. В мире, конечно, существует много других богов. Но у нас есть небольшое магическое преимущество, — усмехается под конец Ахерон.       — Ты называешь магию — небольшим преимуществом?! — воскликнул Флегетон.       — Ну посмотри на Стикса, разве магия в его руках сейчас даст ему хоть какое-то преимущество? — Ахерон усмехается, откидываясь на спинку стула.       — И не стыдно тебе так говорить о своём же принце? — передразнивает Флегетон Ахерона, отчего тот смеется.       — И откуда ты такого понабрался? — Ахерон склоняет голову.              — Я был в местной церкви. У князя рядом стоит небольшая церквушка.             — Местная церковь… — Ахерон потирает подбородок, а затем решает продолжить тему о преимуществах, — Сейчас магия дает действительно небольшое преимущество. Первые Оракулы обладали большей силой, чем нынешние. Тогда Оракулы предзнаменовали несколько эпох в одном видении. Сейчас же мы можем предсказать события только до дня смерти Оракула.       — Почему так? — Флегетон опирается локтем об стол, устраиваясь удобнее.              — В нашем роду старший ребенок в семье получает все магические силы. У последующих детей в поколении силы меньше, чем у старшего. Например, моя младшая сестра не умеет направлять силу в обычные предметы. Поэтому так важно, чтобы старший наследник выжил и продолжил род. Помню, матушка так оберегала меня, чтобы я не убился случайно, — Ахерон говорит с теплой улыбкой, предаваясь своим воспоминаниям.       — И что ты видел в день церемонии? — Флегетон заинтересованно припадает вперёд.       В его глазах горит заинтересованный огонь. Он уже жаждет узнать своё будущее. Но Ахерон только пожимает плечами. И Флегетон с обречённым вздохом откидывается назад.       — Почему ты постоянно недоговариваешь?!       — Если бы я мог всё рассказать, я бы давно это сделал. Мне незачем тебя грузить раньше, чем оно будет. — уклончиво отвечает Ахерон.       — Ну почему?! — Флегетон чуть ли не воет от досады, — разве если ты расскажешь всем, что ты видел, мы ведь можем исправить будущие ошибки!       Ахерон молчит, а затем тяжко выдыхает:       — Потому что я не знаю, как отразятся мои слова на будущем. У каждого Оракула своя роль. У каждого свой путь. Каждый Оракул получает это видение по-разному. Моя матушка видела все события, но не могла различить чужого лица. Она лишь видела события, но кто совершил — непонятно… Мой дед же наоборот — видел каждого человека, но не мог понять, что они делают… И самое ужасное — что мы не знаем, как наши слова отразятся на будущем. Моя матушка однажды исправила поступок королевы… Но после — вся цепь событий нарушилась. А тот же дед мог спокойно вмешиваться в ход событий, и события действительно приводили к тому, что он увидел.       Ахерон вдруг поднимает голову и интересуется у Флегетона:       — Чтобы ты выбрал — знать все будущее, но не в силах был бы его изменить? Или же попытаться исправить будущее, но без возможности увидеть последствия?       — Даже и не знаю, — Флегетон опускает голову, задумываясь. — Мне почему-то кажется, что первый вариант хуже.       — Почему это?       — Ну, — Флегетон чешет затылок, задумываясь, — Каждый день мы выбираем, какой поступок совершить… Мы просто не знаем, какие последствия будут. А в первом… Какой-то выбор без выбора… — Флегетон мотает головой, отбрасывая все философские мысли, — Наверное, будь я на твоем месте, я бы всегда следил за словами.       — Я уже, — усмехается Ахерон. — С божественным умыслом тяжело спорить…       Флегетон пропускает последние слова Оракула мимо ушей, думая о своём. Кажется, Оракулы медленно теряют свой авторитет в его глазах… Нет, он не разочаровывается в Ахероне, но… Это откровение приближает его к обычному человеку? Он теперь не кажется каким-то возвышенным, хоть Ахерон и потерял этот статус ещё днём, когда… Когда решил осмотреть лично Флегетона. От этого воспоминания Флегетон даже фыркнул. Нет, Оракулы точно не возвышенные люди, которые только и делают, что молятся о здравии королей и народа.       — Ты вообще не собираешься ничего рассказывать? — Флегетон поднимает взгляд на Оракула, на что получает кивок, — А как ты… Видел предсказание?       — Предсказание происходит в день церемонии восхождения. Всё таинство я не могу тебе рассказать, но в целом… Это было… Пугающе. Я был словно опущен в воду. Я барахтался в этой проклятой воде. Я слышал крики. Стоило мне вынырнуть из этой пучины — и я вижу, что произойдет. Но вновь накатывается вал, и я скрываюсь под водой…       Флегетон чешет затылок. Что же это за таинства такие? Вода… В том храме совсем немного воды, откуда взяться огромному валу? От мыслей отвлекает голос Ахерона.       — Проще говоря, я видел определенные события. Видел кто что совершит. Но я не знаю, какие события были в начале. Это как в истории писателя-любителя: ты всегда знаешь, что будет в конце, к чему приведёт сюжет, но что будет в середине…       — Нелегко тебе, наверное, — поджимает губы Флегетон, смотря на Ахерона.       — Самое страшное, что я даже не знаю, как поведет себя судьба, — тяжело выдыхает Оракул. — Но если то, что я видел — случится… То у нас большие проблемы.       — Если всё так плохо, как ты говоришь, то нам нельзя допустить, чтобы все, что ты увидел — сбылось, — уверенно говорит Флегетон, и кладёт свою ладонь поверх чужой, желая вселить уверенность в мужчину напротив.       — Всё в руках богов… — глухо отзывается Ахерон.              — Боги направляют, но вершат чужие судьбы зачастую люди, — отвечает Флегетон.              Ахерон поднимает голову в сторону юноши. Он долго смотрит на него, но в конце усмехается себе под нос:              — Будь я Оракулом, отлучил бы тебя от церкви за такие слова… Ах, стоп, — смеётся Ахерон, смотря на чужую руку. Он улыбается мягко. Флегетон даже чувствует, как мужчина расслабляется, отчего он не может сдержать улыбки.       Они сидят так какое-то время. Флегетон только со временем понимает, что ведёт себя непристойно. Но, в конце концов, они сейчас не в замке, никто на них не смотрит. Ахерон не кривится, не противится, руку не убирает. Только прикрыл глаза, откинувшись на спинку стула. Кажется, Флегетону и самому приятно сидеть вот так, в тишине. Может, действительно лучше быть здесь, а не при дворе принца?       — Ладно, надо ещё успеть закончить кое-какие дела, — Ахерон распахивает глаза и убирает руку. Он поднимается с места и потягивается.       — Ты не будешь ложиться спать?       — Мне надо работать, — выдыхает устало Ахерон.       Они поднимаются на второй этаж. Ахерон — чтобы заняться работой, Флегетон — из чистого любопытства. «И чем тебе придётся заняться?» — интересуется Флегетон. Ахерон кивком указывает на стопку пергаментов на столе. Флегетон даже присвистывает от их количества. А Коциту также приходится… всё это изучать?       Ахерон садится за стол и говорит:       — Ты можешь идти отдыхать. У тебя тяжёлый день выдался…       Флегетон благодарит, но сам не спешит подчиняться словам. Сейчас ему не хочется оставаться наедине. Пусть Ахерон будет занят своими делами, но… Это лучше, чем полнейшее одиночество, в котором просыпается свой собственный голос. Юноша подходит к окну, всматриваясь в темноту леса. Он просто… Хочет обдумать всё. За такое короткое время произошло столько всего, что Флегетон даже не верит, что этот день наконец-то закончился. Кажется, будто пронеслись недели, или даже года, чтобы Флегетон наконец-то почувствовал подступающую сонливость.       В голове столько мыслей, что юноша даже не понимает, за что зацепиться…       Раньше Флегетон всегда понимал, что будет рядом с Коцитом, сможет отбыть свой положенный срок Контракта и покинуть дворец с жалованием… Но теперь он находится вдали от Коцита и Стикса, с незнакомым мужчиной, которого принц считает врагом. Сейчас Флегетон совсем не понимает, что будет дальше. Когда Флегетон готовился к поездке в Гардарику, он слышал чужие рассказы об этом крае. Гарда описывалась как туманная бескрайняя земля. А сам Антир — тихая обитель. Но стоило переступить порог города, как все будто с цепи сорвались. Принц продаёт первому встречному. Этот первый встречный, оказавшийся Оракулом, меняет все порядки и устои, что закладывались в Флегетона долгие года. В самом городе он смог на время потерять свой голос разума, и услышать чужие сладкие речи… Так в конце все те, с кем Флегетон старательно пытался выстроить отношения… Сожгли все проложенные мосты. Хочется соврать себе, что эти события лишь временны, но… Флегетон не сможет забыть этого.       И самое ужасное, что он ничего не может исправить. Принц и Оракул своего решения не изменят. Слуги простят только если увидят растекающуюся кровь из-под ножа в груди Флегетона и его предсмертную агонию. А этот голос… Не сулит ничего хорошего. Флегетон знает, что ничего не может повлиять на решения господ, но…       Юношу вдруг осеняет мысль. Если Ахерон знает, что будет в будущем… Знал ли он, что на Флегетона нападут слуги? Юноша переводит взгляд на мужчину, что записывает что-то в тетради. Судя по тому, что Оракул не был сильно удивлён… Ахерон точно знал об этом. Флегетон отводит от мужчины взгляд. Может, он поэтому и приехал, и устроил здесь цирк, чтобы спасти его? Юноша мотает головой. Нет. Не станет Оракул, глава Церкви, приезжать в далекую Гардарику, чтобы спасать слугу.       — Ахерон, зачем ты здесь? — Флегетон вновь переводит взгляд на мужчину.       — Я же говорил, что я должен найти Бориса, — Ахерон откладывает перо в сторону и поднимает усталый взгляд на юношу. Кажется, ему самому надоело отвечать на эти вопросы.       — Понятно, — бормочет Флегетон.       — Не думай больше положенного. Верхушкам это никогда не нравится, — ворчит Ахерон, возвращаясь к своей работе.       Нет сомнений, что у него свои скрытые мотивы, чтобы быть в Гарде. И для чего тогда Ахерон выкупал его?.. Но, с другой стороны, оказалось, что это Флегетону только на руку. Он может остаться здесь и не маячить перед глазами слуг. Может, в этом был твой план, Ахерон? В голове всплывает образ тех слуг… Флегетон сжимает кулак. В который раз он стал жертвой нападения, но так и не смог ничего противопоставить обидчикам.Что ж. У Ахерона есть причины держать Флегетона рядом, у Флегетона есть причины оставаться подле него. Это и называется — взаимовыгодное сотрудничество?..       Да и этот голос в голове… Это же ведь не видение? Хотя, он ведь даже его не видел… Что это было? Как в его голове оказался кто-то чужой? Обычно такое… Называют магией? Ну, именно возможность проникать в чужие головы? Но ведь магией обладают только люди Королевского рода, да Оракулы… Как такое вообще может быть? А может, это был тот самый Борис, о котором говорил Ахерон? Но Оракулы никогда не славились тем, что могут проникать в разумы людей?.. Или же существуют другие люди, которым Боги даровали силы?       Вопросов намного больше, чем ответов.       Флегетон обнимает себя за плечи. Сказать, что ему страшно — ничего не сказать. Кажется, сейчас он только и может, что падать в эту бездну неизвестности. Что будет дальше?       Вглядываясь в тёмный лес, Флегетон чувствует тревогу, что медленно оседает в теле. Рука неосознанно сжимает в руке платок, который разорвал тот слуга. А юноша ведь всё это время пробегал с этой порванной тканью… Хотя сейчас она кажется такой мелочью.       Ветер нарастает за окном. Непонятно, что будет дальше. Его жизнь так резко перевернулась с ног на голову… Ясно лишь одно. Флегетон оказался втянут в этот водоворот… И уж очень хочется выйти из этой воды сухим.