По ту сторону реки

      Дорога во дворец не заняла много времени. Стикс был слишком погружен в свои мысли, чтобы обращать свое внимание на толпу и на зевак вокруг. Он… И вправду уснул? Стикс смотрит в спину Коцита, что ехал в этот раз впереди него. Он явно рассержен. Особенно это ясно стало после его холодного голоса. Коцит редко когда говорил с ним в подобном тоне. Обычно тот не отказывает себе в удовольствии подколоть Стикса или отшутится. Но в этот раз… Он словно был сам не свой. И всё это… Из-за поведения Стикса?       Въезжая во двор, Стикс видит, как Коцит спешивается, к нему подлетает тот мальчишка-слуга, что помогал утром. Советник, бросив взгляд на принца, лишь бурчит что-то. По его лицу видно, что сейчас готов высказать Стиксу всё, что у него накопилось на душе за это утро. Но его останавливает либо страх смерти, либо тот самый светловолосый слуга, что шепчет ему что-то, украдкой похлопав по плечу. Коцит явно прислушивается к его словам, ведь уже не сопит так шумно, как до этого.       — Я хочу прогуляться перед обедом, — Стикс спешивается и отдает своего коня подошедшему конюху. И спешит добавить, — Один.       Коцит хочет что-то сказать, но лишь махает рукой, мол идите, куда хотите.       — Не навернитесь, Ваше Высочество, — бурчит вслед Коцит, берет своего жеребца под уздцы, и идет следом за конюхом.       Разворачиваясь спиной к своей свите, Стикс бредёт в сторону сада. Ему нужно побыть в одиночестве. Ему необходимо восстановить силы перед дальнейшими контактами с людьми. Стикс не такой общительный, как Коцит. Ему тяжело находится среди толпы незнакомцев. Черт знает, что у них на уме. Да и не понятно, о чём с ними говорить… Временами хотелось быть Коцитом. Он-то может завести разговор даже с мухой, было бы его желание. Принц бы даже не удивился, если бы советник смог разговорить даже обезьяну. Стикс мотает головой, отгоняя ненужные мысли. Нужно расслабиться и не думать вообще ни о чём…       Наслаждаясь тишиной, Стикс прикрывает глаза. Лишь шелест листьев. Трели птиц. Чужое бормотание. Вырвавшись из душной клетки дворца, принц наконец-то может вдохнуть полной грудью и успокоится…       Стикс распахивает глаза. Ему не послышалось? Здесь кто-то ещё есть? Стикс идет на звук. И в тени деревьев действительно стоит незнакомец. Тот медленно бродит между деревьев, любуясь королевским садом и что-то бормоча под нос. Совсем один, без своей свиты. Тогда точно не кто-то знатный. Потерявшийся слуга? Но где его господин?       Принц хмыкает. Явно он не местный. И как минимум выдает это его цвет кожи. По сравнению с этим мужчиной, Стикс был бледной поганкой. Хотя, он не может припомнить, чтобы во дворце был кто-то настолько смуглый. Да и нетипичные цвета в его одежде для придворного двора — рубашка цвета благородного вина, а на плечах накинут белый плащ, хотя слуги обычно носят черные кафтаны с синими накидками и цветной лентой.       И Стикс прошел бы мимо, если бы не уловил едва различимые латинские стихи. Эти строки он читал буквально накануне, и не готов был услышать их от какого-то проходимца. Поэтому Стикс всё-таки решает свернуть со своего пути, желая утолить свое любопытство.       — In sapientia hominum fuit per pugnantes deos posuit humilis, tamen non dissimilis semina flores sepultus est 'sub nix. Secreta antiquis iacent in expectantes sub…       — Occulta flores perdidit scientia desiderium invenitur, — заканчивает вместо мужчины Стикс, заставляя незнакомца вздрогнуть и обернутся, — Для чего ты читаешь эти стихи?       — Ваше Величество, — приветствуя, мужчина склоняется в поклоне, а после выпрямляется и продолжает с некой усмешкой, — Прошу прощения, что побеспокоил Вас своими странными речами. Я всего лишь вспомнил слова с прошедшей церемонии, сильно запомнились.       Стикс пытается вспомнить, слышал ли он такие слова. Но всё безуспешно. Кажется, он вообще не помнит ничего, что происходило на церемонии. Но он точно знал, что эти строки находились в томе, посвященный религиозным писаниям. Кажется, пару недель назад он переводил эти строчки.       — Но что ты делал на церемонии? — интересуясь, Стикс осматривает своего собеседника, а после поднимает взгляд холодных глаз, сталкиваясь с горящими глазами напротив, в которых плещется… насмешка? Стикс хмыкает себе под нос, а после холодно продолжает, — Чужестранцев, да и тем более слуг, как я знаю, не пускают на подобного рода мероприятия.       — Я? — мужчина удивляется, да так, что глаза у него округлились, а после, подавляя смешок, вежливо отвечает, — Я приехал со своими госпо́дами дома Фанариотикос. Вы должны были сегодня их видеть.       Дом Фанариотикос… Стикс явно слышал её раньше. Ах, точно. Это династия Оракулов. Их родовое имя. Но оно, в основном, используется только в провинции, подконтрольной их семье. Тогда всё медленно встает на свои места. Но среди немногочисленных отрывков воспоминаний никто из династии Фанариотикос на ум так и не приходит. Кроме Кето. Но её и на церемонии-то и не было.       — Возможно, — Стикс уклоняется от ответа. Не признаваться же какому-то слуге о том, что он чуть ли не проспал всю церемонию.       Что-то здесь нечисто. Интуиция подсказывала, что этот мужчина что-то скрывает. Стикс видит в глазах напротив… Лукавый огонёк, в отблесках которого прячется чужая ложь. Но в эту неправду так и хочется поверить.       — Мне, конечно, не следует говорить такое, — заговорчески говорит мужчина и приближается на пару шагов ближе к Стиксу, осматривается по сторонам, проверяя, нет ли посторонних ушей, и чуть тише говорит, — Но мне следует предупредить вас…       — Что такое? — Стикс хмурит брови.       — Род Оракулов очень… — Мужчина пытается подобрать слова, пока на губах играет легкая улыбка, — очень строптивые. Они отличаются от местной интеллигенции. В них кипит кровь, поэтому их довольно сложно обуздать… А в особенности новый Оракул, нынешний глава дома. Он единственный сын в семье Оракулов и берет на себя слишком многое! И нос задирает выше всех, слишком у себя на уме, и очень злопамятный при всем этом… Очень неприятный человек. К тому же, между нами, очень уродлив.       — И не стыдно тебе говорить так про своего господина? — Стикс хмыкает, но в душе всё-таки усмехается смелости этого юноши. Интересно, чем же так насолил ему новоиспеченный Оракул?       — Эта семья интриганов сведёт меня в могилу! Я выполнял столько грязных поручений, что мне вовек не искупить свои грехи… А вас я лишь предупреждаю, чтобы вы не связывались с ними, — мужчина пожимает плечами, — Мое дело доложить, ваше дело либо принять к сведению, либо казнить меня за клевету…       — Завтра я вынесу тебе смертный приговор, — хмыкает Стикс, а затем разворачивается и уходит, чувствуя на себе взгляд этого слуги.       — Встретимся на эшафоте, Ваше Величество, — усмехается мужчина ему вслед.       Возвращаясь во дворец, Стикс шагает обратно в свои покои. Долго ходить в парадных одеяниях было попросту неудобно. Да и жарковато. Хочется хотя бы на пару часов надеть обычный мундир. Потом начнется ужин и бал, на котором необходимо опять быть при параде.       Незаметно с двух сторон возникли слуги. Ну да, конечно. В этом дворце ничего не может просто так проскользнуть. Коцит, судя по всему, начал беспокоиться, раз расставил по всем углам своих людей. Либо настолько знал Стикса, что предугадал каждый его шаг и направил слуг к нему.       Чужие руки слуг приходят на помощь, чтобы снять тяжелую мантию и лишние украшения. И пока слуги заняты делом, Стикс не может выбросить из головы того мужчину. Его слова продолжают вертеться вокруг и не отпускают. И как он смеет так пренебрежительно относится к принцу? А к своему господину? Будто бы… И не слуга он совсем.       Огонь. Он горел в глубине чужих очей. Непокорный, сильный и хитрый. Прикрывая глаза на мгновение, в голове опять всплывает образ незнакомца и эти карие глаза. Никто среди его окружения не обладал такой аурой. Даже в глазах Коцита, сокрытых пеленой вредности и игривости, где-то на дне всё ещё плещется леденящая безграничная тоска.       Наконец-то сбросив оковы парадного одеяния, Стикс плетется в сторону обеденной залы. И он вовремя. В проеме залы появляется макушка Коцита, что осматривается по сторонам в ожидании принца. И стоит его увидеть, как советник облегченно выдыхает и выдает с некой стервозностью в голосе:       — Ну наконец-то, Ваше Высочество, мы Вас уже заждались.       Стикс заходит в обеденную залу, в которой сразу же засуетились слуги, расставляя блюда на столе. Сразу возникли тарелки с птицей, овощами, ломтями хлеба… Даже глаза разбегаются. Стикс присаживается за стол и посматривает на Коцита, что выходит из-за его спины и шагает по зале. Осматривает блюда, жестами отпускает лишних слуг, и постоянно посматривает в дверной проем, причитая:       — Мы думали, вы и не придете… Все уже пообедали, один Вы как будто пост соблюдаете. Ну, судя по тому, что Коцит хотя бы начал говорить больше четырех слов в предложении, значит, тот отошел от утренней обиды, думает Стикс. Уже прогресс.       Стикс, старательно думая, с чего начать, выбирает тарелку с наваристым супом, и пододвигает ближе. Коцит же обходит стол и как бы невзначай хватает по дороге чесночную булку у одной из служанок. Стикс, повернув голову в сторону к советнику видит «ужаснейшее происшествие»: тот самый светловолосый слуга, который крутился вокруг Коцита всё утро, весь запыхавшийся, возник в проеме и протянул вазу с цветами Коциту. А тот отдает ему взятку в виде булки. Расцветший на глазах паренек кивает советнику и скрывается из поля зрения Стикса.       — Кто это? — интересуется Стикс, смотря на удивленное лицо Коцита, который явно не ожидал, что его поступок окажется замеченным.       — Это… Кхм, новый слуга в вашем штате. Мое доверенное лицо — Флегетон.       Такой краткий ответ устроил принца. И кажется, самое время вспомнить не только о себе.       — Можете идти, — Стикс кивает в сторону двери и слуги, почтительно поклонившись, покидают комнату.       Советник уже хочет поклониться и выйти вслед за слугами, как его останавливает жест руки. Стикс хочет, чтобы он остался с ним, отчего у Коцита непроизвольно на губах заиграла легкая улыбка, что почти сразу же была спрятана под маской серьезности. И стоит последнему слуге перешагнуть порог обеденной залы, Коцит облегченно выдыхает, переставая соблюдать выдержку. Наконец-то. Сразу спали оковы положения. На эти жалкие пятнадцать минут советник наконец-то может сбросить с себя бремя всех обязанностей и просто побыть обычным человеком.       — Я думал, я так и помру с голода, — беззлобно бурчит Коцит, отодвигая стул и садясь по левую руку от Стикса, и сразу бросается на еду.       — Ну-ну, чего ты, как голодный волк, — Стикс обеспокоенно смотрит, как Коцит уже уплетает за обе щеки ножку курицы.       — Я с утра не ел, — чавкая, отвечает Коцит и тянется к графину, наливая себе в бокал напиток. — Плеснуть тебе?       — Угу, — кивает Стикс, протягивая свой бокал.       Смотря на такого голодного советника, аппетит у Стикса появился сразу же. И принц тоже присоединился к трапезе. Только вот пока Стикс медленно режет кусок мяса и отправляет его в рот, Коцит уже успевает съесть половину своей тарелки. Стикс смакует вкус на языке, пока советник желает утолить свой голод как можно скорее, да побольше, кто знает, когда он в следующий раз поест.       — А ведь давненько у нас балов не устраивали… — задумчиво тянет Коцит, поднимаясь со стула. — Я, кстати, не припоминаю, когда это было в последний раз.       — Последний бал официально проводился еще до твоего прибытия.       Коцит кивает, поднимаясь со стула и подходя к окну, а затем осознает сказанное и удивленно спрашивает:       — Подожди, что значит официально?       — Ну, тогда официально были разосланы приглашения от царского двора из-за победы в сражении. А остальные устраивала лично матушка, но там было не обязательно появляться. А потом, когда она уехала, балов уже и не устраивали. Только Лета, но так… Неофициально. Для себя.       — То есть, ты хочешь сказать… Что ты за последние полгода вообще не появлялся на публике?       — Ну… Получается, да? — Стикс пожимает плечами, не видя в этом ничего такого.       — Вот же сыч домовой… — шумно выдыхает Коцит, — Скажи мне, дорогой, ты что обычно на балах делал?       Стикс чешет затылок, вспоминая своё поведение на подобного рода мероприятиях, а затем выдает, пожимая плечами:       — Обычно я беседовал с литераторами, учеными и философами.       — А с представителями знатных домов? А с дамами хотя бы?..       — Чтобы с дамами общаться, нужно танцевать… А я не умею толком. Да и вообще, предпочитаю мужские разговоры, чем женский лепет.       Советник погружен в свои мысли, судорожно что-то обдумывая, и лишь покачивает головой. Но лишь до момента, когда он понял весь масштаб катастрофы, что сидит сейчас за столом и заканчивает трапезничать.       — Подожди, что?! — Коцит резко оборачивается, с шоком смотря на Стикса. Кажется, его крик слышал весь дворец. Если не всё королевство. Ну или Коцит хотел так верить.       Стикс пожимает плечами, поджимая губы. Слишком шумный. Делает из всего трагедию, думает принц.       — Ой, Боже, дай мне сил, — Коцит обреченно выдыхает, закрывая лицо руками, на ходу придумывая план дальнейших действий.       Стикс следит взглядом, как Коцит идет к одному углу комнаты, разворачивается на каблуках и шагает в другой угол, и так несколько раз из стороны в сторону, что-то бормоча под нос. Судя по напряженному лицу, он явно придумывает план. Стикс же шумно выдыхает. Решение же очевидно — он не идет на бал и спокойно занимается своими делами. Общаться с людьми — подобно пытке.       Советник же подходит к двери, подзывает слугу, чьё имя Флегетон, и что-то шепчет ему. Кивнув, тот исчезает в коридорах замка. А Коцит, разворачиваясь, шипит:       — Тебе что, 10 лет? Танцевать он не умеет… Чем ты вообще на уроках танца занимался? — Коцит трет виски, раздосадовано бурча.       — Ну мы с ним обсуждали этикет… И его отношения с поварами, служанками и…       Коцит машет рукой, прося Стикса не продолжать, всё сразу встает на свои места. Принц лишь хмыкает, замолкая. Раз с вечерними планами теперь покончено, Стикс тянется к подоконнику и подхватывает книгу с подоконника. Ох, так вот где он оставил этот сборник стихов, а Стикс его ведь искал по всей комнате. Протерев от пыли обложку, принц раскрывает книгу, уплывая из этого мира в другой — в мир воображения. Коцит же долго смотрит на Стикса, шумно выдыхает и качает головой, но не говорит ничего. Бессмысленно.       Раздается стук. Коцит подходит к двери, а оттуда высовывается хитрое лицо Флегетона, что так довольно мурчит:       — Всё свободно.       Коцит облегченно выдыхает, а затем поворачивает голову в сторону принца:       — Идите к трону, я сейчас приду.       Флегетон переводит взгляд то с одного мужчины, то на другого и чувствует, как между ними разгорается немое противостояние. Стикс, отрывая взгляд от строки, смеряет Коцита недовольным взглядом, и с неким холодом спрашивает: «Ты не отстанешь?». Коцит же, уткнув руки в бок, в упор смотрит на Стикса, показывая всем своим видом, что его решение — окончательное, и его не переубедить. И, кажется, взгляд Коцита суровее, раз Стикс откладывает книгу, поднимается и плетется к выходу.       Похлопав на прощание слугу по плечу, передавая принца в его руки, Коцит быстрым шагом уходит. Воодушевленный Флегетон, которому поручено первое важное дело в его жизни — сопроводить принца, храбрится, но с каждым его шагом, это рвение затухает. Задирая голову всё выше и выше, слуга хлопает глазами. Такой высокий. И как у Коцита не болит голова постоянно смотреть на него?       — Значит, ты — Флегетон? — подает голос принц, останавливаясь перед слугой. Во взгляде принца так и сквозил холод, оставшийся после размолвки с советником.       — Да, Ваше Величество, — произносит Флегетон, склоняясь в поклоне. А после выпрямляется и урчит с улыбкой. — С недавних пор я новый слуга в вашем подчинении.       — А чего в очках? Зрение плохое?       Флегетон даже и не знает, что и ответить. Не сказать, что он не был готов к таким вопросам, наоборот, привык получать. Но чтобы спрашивать так резко. Флегетон выдыхает, с таким видом будто бы его поймали на лжи и решает показать, ведь это будет лучше всяких слов. Приподнимая очки с цветными стеклами, слуга поднимает взгляд ярко-желтых глаз на принца и уже ожидает, что тот вздрогнет или испуганно охнет.       Но ничего не последовало.       — Мм, понятно, — Стикс даже плечами, кажется, пожал, будто бы Флегетон показал ему лягушку, находясь на болоте.       Флегетон, шокированный, смотрит на спину Стикса, что обошел его и теперь следует в тронный зал. Слуга уже привык к тому, что люди пугаются его глаз. Кричат, что он проклят, на него наслали проклятие Боги и всё в подобном роде. А тут… Даже мускулом на лице не дрогнул! Флегетон восторженно смотрит в спину принца, что удаляется от него. Теперь-то слуга понимает, что имел в виду Коцит, называя принца «упавшим с Луны».       Но тут Флегетон хлопает себя по лбу. Черт, принц уже уходит, а ему нужно сопровождать его! Нагнав принца, тот заинтересованно мурчит:       — И что же Вы читали, Ваше Высочество? — Флегетон с интересом смотрит на принца, пытаясь не отставать за Стиксом. И как Коцит за ним поспевает? Один шаг Стикса как два шага Флегетона. Или как минимум три шага Коцита, наверное. Пока принц неспеша идет, Флегетону приходится ускорять шаг.       — Да так, поэт один.       Смотря на сияющие глаза Флегетона, Стикс понял, что Флегетон жаждет подробностей. Между ними завязывается легкая беседа о литераторах, знакомых каждому. И Стикс рад поговорить об этом. Среди его окружения нет людей, с кем можно было бы обсудить стихи. Вся родня в заботах, слуги не поймут, а Коцит обычно засыпал уже на втором или третьем стихе. А Флегетон, оказывается, любит такое. Даже разбирается.       — Зайди ко мне вечером, я дам тебе почитать, — подходя к зале, предлагает Стикс и оборачивается к Флегетону, что расплылся в улыбке.       — Обязательно зайду! — обещает Флегетон и довольно улыбается. А после раскрывает двери тронного зала перед принцем.       Входя в тронный зал, Стикс проходит к банкеткам и плюхается на одну из них. Флегетон же, до этого ни разу не бывав в тронном зале, в восхищении осматривает убранство. Кажется, он никогда не видел настолько больших залов. По краям зала стоят колонны, которые поддерживают маленькие коридоры, через которые можно наблюдать весь первый этаж. И если присмотреться, Флегетон видит в тени музыкальные инструменты. Так вот где они будут находиться… Сразу при входе взгляд натыкается на позолоченный трон Королевы, что стоит у противоположной стены. И прямо над ним — отлитый позолоченный герб. Сцена затмения Солнца Луной. Вот только…       — А Вы не знаете, из чего сделана луна? — спрашивает Флегетон, поворачивая голову в сторону Стикса.       Тот вздрагивает, не понимая сути вопроса. А затем поднимается с места и подходит к слуге, что заинтересованно рассматривает герб.       — А, ты об этом… Это каэдерит. Символ царской власти. С его помощью короли и королевы могут подчинять своей воле стихии.       — Это эти кристаллы что ли? — Флегетон роется по карманам и достает обломки кристалла, а после сравнивает с камнем из герба. Действительно, похожи.       — И да, и нет. У королевской семьи есть особая технология, которая и наделяет эти камни силой. Без неё эти камни — обычный катализатор.       И Флегетон хочет узнать больше об этом, но его прерывает Коцит, что вваливается в зал:       — Наконец-то я смог договориться… — шумно выдыхает Коцит, а затем смотрит на Стикса, что понимает, что сейчас на нем отыграются за всё, что советник, кажется, услышал.       Коцит стягивает с себя не самый удобный для танцев сюртук, бросая на банкетку, а затем выходит в центр зала, закатывая рукава.       — Ну что, мой маленький змееныш, готов подвигаться?       — А у меня есть выбор? — Стикс приподнимает брови, приближаясь к советнику.       — Естественно нет, — мурчит Коцит, а после, заметив, как Флегетон ходит вокруг дверей, просит, — янтарный мой, сгоняй за кием, он в соседнем зале.       Флегетон моментально скрывается, и через пару минут заветный кий в руках Коцита.       — Итак, скажи мне, дорогой, — Коцит упирается кием в пол, поднимая свой взор на Стикса, — с чего начинается танец?       — Ну… С реверанса? — Стикс пожимает плечами и делает поклон. Кажется, с его бывшим учителем они всё-таки временами танцами занимались, раз в голове всплыли хоть какие-то обрывки его танцевального образования.       — Я тебя сейчас этой палкой, дорогой, — угрожая, Коцит рывком подхватывает палку и замахивается на своего ученика, но всего лишь громко стукает по паркету, а после неудовлетворенно выдыхает, — Неверно.       — Первое, с чего начинается танец, это с приглашения, — наставляя, Коцит обходит вокруг Стикса и встает слева от него. — Ты должен всегда приглашать на танец с левой стороны. А затем, — Коцит показывает, как именно нужно протягивать ладонь, — Ты должен вежливо предложить даме танец.       Стикс долго смотрит на протянутую ладонь, а затем кладет в нее свою. Коцит поднимает взгляд на Стикса, поднимая брови. Секунда, две. Принц руки не убирает. Коцит понимает, что нужно пояснить:       — Я показываю, ты только повторяешь, — и сбрасывает чужую руку, а после продолжает свои наставления, — Перед тем, как приглашать на танец, проверь наличие перчаток. Очень невежливо протягивать руку без перчатки. Без них могут танцевать только женатые мужчины, и то, только когда танцуют со своей женой. Хотя, если захочешь пустить слух, что между тобой и какой-нибудь леди завязался роман…       — У тебя у самого перчаток нет, — хмыкает Стикс, смотря на руки Коцита.       — Ну ты сравнил, конечно, — Коцит усмехается, парируя, — Я, вообще-то, обычный простолюдин, а ты особа королевских кровей! Нам с Флегой только мазурку с грязными потными руками танцевать в кабаке, а тебе, — Коцит делает паузу, а Стикс чувствует, как упирается кий в подбородок, заставляя его поднять голову выше, — А тебе уготована великая судьба.       — Быть хорошим правителем, и всё-такое, — передразнивая многочисленных нянек из детства и своего советника, бурчит Стикс, — С вами сложно такое забыть.       — Ну, Стикс, дорогой, — Коцит склоняет голову, недовольно смотря на принца. Но всё-таки идет на мировую, — Ну, сегодня без перчаток. Но на вечере лично проверю, чтобы на руках они были. Флеж, сообрази-ка нам мазурку или что вы там сегодня играете.       — Тебе какую: нашу или придворную? — Флегетон рыскает взглядом по комнате, а затем находит трудно заметный проход, ведущий на второй этаж, и скрывается в нем.       — Нашу ты мне споешь, когда никого не будет, — ехидничает Коцит, ожидая, пока Флегетон окажется в ложе с инструментами.       Слуга пытается как можно быстрее найти знакомые инструменты. Виолы, цимбалы, лютни, волынки… О, то, что нужно! Прихватив с собой лютни, Флегетон опирается на каменные перила балкона, с которого открывался вид на тронный зал. Взмах, и простая мелодия струится из-под ловких пальцев.       Коцит с некой гордостью смотрит на Флегетона, что погрузился в мелодию. А затем понимает, что дальнейшие действия кием проконтролировать не получится, отбрасывает его в сторону, и разворачивается к принцу, продолжая свой урок:       — Сначала, реверанс, как ты правильно подметил, — Коцит, почти одновременно со Стиксом, склоняется в поклоне, а затем выпрямляется.       Смотря на невозмутимое лицо, Коцит советует: «Смотрите лучше на девушку, а не в пол». Но принц продолжает смотреть куда-то в сторону, отчего советник намного тише просит: «На меня, дорогой». И отчего-то Стикс слушается, поднимая взгляд на Коцита.       — Затем, надо взять партнершу за руку ведущей рукой, — Коцит выставляет руку вперед и вздрагивает, ощущая чужое прикосновение к своей руке. Но после мотает головой, отгоняя непрошенные чувства, и продолжает, — Нужно сделать шаг вперед навстречу…       Мгновение, и Коцит уже дышит Стиксу куда-то в грудь. «Обходите друг друга, держась за руки…» — шепчет Коцит, поглядывая на невозмутимое лицо Стикса. Понять, что на уме у принца — задачка непростая. Хотя за долгие годы их знакомства Коцит уже научился считывать настроение наследника. И сейчас, судя по всему, он опять не в восторге. «Сделайте ещё раз шаг перед», — и их взгляды вновь сталкиваются. Прочищая горло, Коцит добавляет:       — А затем… Берете даму за талию…       — А где эта талия?       Коцит проглатывает очередной тяжкий вздох, и просто берет свободную руку Стикса и кладет чужую ладонь на талию, это явно проще, чем проводить анатомический экскурс.       — У девушек она находится здесь. Вообще её видно визуально, так что, надеюсь, не ошибёшься. Ладно, сделай шаг на меня, затем влево… Да в твоё лево, а не моё, — шипит Коцит, пытаясь направить непутевого принца в правильное русло.       У Коцита сейчас одна задача — научить основным движениям. Шаг вперед, шаг влево, назад, и вправо. Кажется, порядок шагов простой. Но не так-то всё и легко. Только выучили порядок шагов, но стоит заиграть музыке, как сразу ноги путаются. Только научились шагать под музыку, выучили следующие движения, как старые забываются напрочь. И Коцит, как бы сильно ни злился на своего ученика, прекрасно понимал, что за пару часов выучить полноценный танец — какой-то особый вид мастерства.       Коцит устало трет виски. Они взяли пятиминутный перерыв, и Коцит ходил из стороны в сторону, пытаясь понять, как обучать дальше. Как уложить программу, которой обучают годами, в несчастные пару часа? Да и то, уже меньше. Вариант один — обучить какому-нибудь простому танцу, который точно будет этим вечером, а не пытаться обучим основам. Но вопрос — какой именно?..       В голове — ужасная, но слишком заманчивая мысль. Но своими силами Коциту определенно не достичь этой цели. А вот с помощью чужих сладкоголосых речей… Подзывая к себе Флегетона, тот уводит его в сторону. Стикс провожает их взглядом и лишь наслаждается одиночеством. Чем бы советник не тешился, главное, чтоб его лишний раз не трогал.       Но радость Стикса не длилась долго:       — Ну что ж, давай опять вспомним мазурку, что учили пару минут назад.       За эти долгие часы Стикс опять разочаровался в жизни, в быте принца и в своем учителе. Лучше бы они с Коцитом также, как и с другим учителем, продолжили обсуждать слуг, да устройство дворца. А ещё лучше — Стикс вернулся к переводу вчерашних книг. В них хотя бы заключена мудрость предков.       За эти долгие часы Коцит готовился писать свое завещание, ведь ударить принца хотелось с каждой секундой всё больше и больше. А еще хотелось найти этого учителя и как следует ему преподать урок танцев.       Но всё-таки эти часы были плодотворными. С большим трудом, шаг за шагом, Стикс запомнил порядок шагов, куда следует вести и, главное, как следует вести. В последние тридцать минут они даже устроили небольшой «экзамен». Флегетон выступал в роли партнера, а Коцит следил за каждым движением. Легким похлопыванием кия советник подсказывал, что следует исправить. Конечно, пришлось немного сложнее без музыки, но Флегетон что-то мурлыкал, создавая некий ритм. Замечая, что принц начинает двигаться увереннее и перенимать инициативу, слуга начал о чём-то разговаривать отвлеченно, желая сбить с хода шагов. Но всё тщетно. Стикс не так уж и плох оказался в танцах, как все думали.       Уставший Коцит плюхается на банкетку и смотрит, как эти двое кружатся по залу и разговаривают о чём-то своем — возвышенном. Он лишь смотрит на них добродушно, подперев щеку ладонью. Советник никогда бы не подумал, что Флегетон так хорош в танцах. Да и то, что они, кажется, поладили со Стиксом, звучит очень многообещающе.       Но настало время готовится к ужину. Поэтому Стикс удаляется в сопровождении Флегетона, оставляя Коцита в тронном зале. Подготовка занимает изрядное количество времени. Опять приходится надевать парадные мундиры, расшитые серебром, но хотя бы без всех этих тяжелых мантий и лишних украшений. Чуть попроще, чем утром. Поглядывая в дверной проем, Стикс ждет знакомую мелкую фигуру, но никто так не появляется. Отчего Стикс лишь поджимает губы, закрываясь в себе и своих мыслях.       Флегетон пытается как-то разговорить принца. Тот лишь жестом выпроваживает слуг, оставаясь в своих покоях совсем один. Флегетон хочет возмутиться, но его одергивают, говоря, что тот еще привыкнет к такому состоянию Стикса. Ему нужно побыть наедине, и скоро он придет в норму.       У Стикса есть полчаса перед ужином, чтобы восстановить силы и морально подготовится к предстоящему вечеру. Потирая виски, Стикс устало прикрывает глаза. А в голове опять всплывает тот слуга, с которым он общался утром. Скорее всего, сейчас он должен появиться на ужине. Всё-таки этот род Фанариотикос такой же знатный, и явно штат их слуг сравним со штатом слуг в королевском дворце.       Все эти минуты Стикс посвятил чтению. Для него это — путь к бегству от удушающей реальности. Окно в мир, в котором он может примерить на себя роль обычного рыбака, или оказаться в водовороте страстей. Или же попытаться разобраться в чужих чувствах, чтобы наконец-то понять свои собственные…       Двери распахиваются, и Флегетон сообщает, что пора идти. Пару минут и они в обеденной зале. Зал уже успели украсить подсолнухами, полотнами желто-оранжевых цветов. На столе уже расставлена большая часть блюд, но слуги всё приносят и приносят. Кажется, пир сегодня будет поистине роскошным. И стоит последним блюдам оказаться на столе, как часть слуг почти сразу исчезает, а пару остаются у колонн в случае надобности.       Сейчас садится за стол смысла нет. Пока Королевы и Оракула нет, можно поговорить с кем-нибудь. Только вот с кем… Мора, что рассматривает подсолнух, который кажется, размером с её голову, явно не заинтересуется его разговорами. По её голодным глазам понятно, что для неё самое важное — вкусно поесть, и Стикс не смеет ни в чем упрекать ребенка. Он даже удивлен, что Мора уже принимает участие в подобного рода мероприятиях. На его взгляд, ей ещё рановато. Но пока что держится очень достойно, отчего в груди у Стикса возникает чувство гордости. Ну точно, будущая королева растет.       Взгляд скользит дальше. Гъёлль? Тоже не вариант. Он стоит и общается с церемониймейстером и уже предвкушает Царскую охоту. Храбрится и твердит, что вся добыча достанется ему. И судя по лицу «воодушевленного» мужчины, ему совершенно всё равно о предстоящем событии. Но просто поддакивает и не подает вида о своей заинтересованности.       Лета?.. Та общается со своей фрейлиной, которую Стикс раньше даже и не видел. Девушка поправляет локон, что упал не так на лицо принцессы, а затем, откланявшись, покидает зал. А где же её любимая Варя?.. Видимо, придется узнавать в дальнейшем, что стало с любимой фрейлиной его сестры. Всё-таки они были такими неразрывными подругами, прямо как он и Коцит. Лета, словно почувствовав чужой взгляд, смотрит на Стикса и тот отворачивается к камину. Ну, кажется, поговорить ему не с кем, лишь ждать начала торжественного ужина. Смотря на горящие угли, Стикс пытается уследить танец огня, это всё интереснее, чем светские беседы. И принц очень надеется, что ужин начнется как можно скорее.       Стикс спиной чувствует пронизывающие взгляды слуг, что отслеживают каждое движение принца. Он знает, что, даже не находясь в самой зале, Коцит узнает обо всём. И он явно «открутит Стиксу голову за то, что опять заныкался в углу, как змеюка».       — Дорогу, — церемониймейстер ударяет посохом, привлекая всеобщее внимание, — Её Величество, Королева Тетис.       Все склоняются в поклоне, приветствуя входящую Королеву. Мора радостно бежит к маме и цепляется за подол её пышного платья. Королева тепло улыбается и склоняется, обнимая девочку. Но длится это недолго, Тетис спешит поднятся, чтобы поприветствовать лично и других своих детей. К ней подходит и Гъёлль с Летой. И Стикс не остается в стороне.       — Матушка, — принц берет левую руку Королевы и целует её. Выпрямляясь, тот видит её добрый взгляд.       — Стикс, дорогой, — приветствует сына Тетис, а затем переключает внимание на Лету, что держала правую руку в своих и сама пару мгновений назад целовала её. Стикс привык, что внимание Королевы постоянно ускользает от него, как вода сквозь пальцы. Теперь её приветствовал Гъёлль, пока двойняшки отходят в сторону.       — Ваше Высочество, позвольте представить вам семью Фанариотикос, — церемониймейстер вновь стучит посохом, привлекая внимание и к себе, и к людям, что уже стоят у входа.       Церемониймейстер по очереди представляет членов семьи Фанариотикос, что входят зал и склоняются в приветствии королевской семье. И большая часть из них — сестры нового Оракула. Стикс правда пытается запомнить имена всех дочерей Кето. Но в зале становится девушек всё больше и больше, и с каждым новым именем Стикс всё больше и больше теряет надежду запомнить хоть что-то. Единственные, чьи имена Стикс запомнил — имена тех, с кем он был знаком еще с раннего детства. И они, узнав знакомые лица, улыбаются и склоняются в реверансе.       — И, новый Оракул, Господин, облаченный в Солнце, с венцом из двенадцати звезд, Его Святейшество Ахерон.       В залу входит высокий мужчина с самодовольной улыбкой. Стикс сохраняет спокойное выражение лица, хотя он безумно удивлен. Это тот самый мужчина, с которым он встретился в саду сегодня днем. Только теперь уже всё говорило об его знатном происхождении — золотые украшения, уложенные длинные волосы, россыпь мелких камней на плечах, что мерцают при свете факелов. Всё показывает, что он знатный господин.       — Благодарю, Ваше Величество, за такой теплый прием, — Ахерон широко улыбается, подходя к Королеве и целует её руку, склоняясь в поклоне. А после переводит взгляд на принцессу, что переместилась поближе к Тетис, — А вы, госпожа Лета, всё краше и краше с каждым днем.       Лета сдержанно улыбается обязательному комплименту и склоняется в реверансе, приветствуя Оракула.       — Ваше Высочество, — Ахерон кивает Стиксу в знак приветствия с такой хитрой улыбкой, что Стикс чувствует издевку в таком поведении. Стикс лишь сухо кивает, неотрывно смотря на Ахерона.       — Для меня честь познакомится с Вами, — восторженно говорит Гъёлль, пожимая двумя руками здоровую руку Ахерона.       И лишь Мора замерла на месте, неотрывно смотря на Оракула. Пока Ахерон поочередно здоровался с каждым членом королевской семьи, та внимательно изучала незнакомого мужчину, что сильно отличался от всех присутствующих во дворце. Но теперь настала и очередь Моры приветствовать новоиспеченного Оракула. Тот присаживается на корточки перед ней и осторожно целует её маленькую ладошку. Девочка только хлопает глазами, смотря на Оракула.       — Так это Вы та самая принцесса Мора, о чьей красоте ходят столько слухов? — Ахерон улыбается по-доброму, смотря, как девочка краснеет, — В жизни Вы ещё краше, чем Вас описывают.       Кажется, сердце девочки было покорено в одночасье.       Закатывая глаза, Стикс счастлив, что эта обязательная часть приветствия окончилась и движется к столу, желая занять свое место. Благодаря нравоучениям Коцита Стикс надолго запомнил, что «во главе стола всегда садится правящие монархи. По его правую руку садится семья правящей династии. Самым первым — наследник престола, если таковой имеется, а если официального документа не было, то самый старший наследник. В твоем случае, когда старшие наследники — двойняшки, Стикс, сначала садишься ты, а затем твоя прелестная сестрица. Чем младше наследник, тем дальше он садится от стола. Исключение — наследники младше пяти лет, но только не во время официальных приемов. Их сажают ближе к матери. По левую руку от правящего монарха садятся приглашенные гости. Чем выше их титул, тем ближе они сидят к Королеве». Кажется, если Коцит разбудит его ночью, он назубок расскажет данные правила. Да и не только эти.       К сожалению, Стикс не учел одного.       Оракул — высший титул после правящего монарха, а значит… Сейчас Ахерон сверкает своей улыбкой прямо напротив него.       Этот ужин с каждой секундой становится пыткой для Стикса. Ахерон и Тетис мило общаются о чем-то обыденном: о долгой дороге до города, о различиях местных порядков, о здоровье матери Ахерона, и о волнениях, происходящих на окраинных землях. Лета временами вставляет свое слово, отчего получает одобрительный взгляд и Королевы и Оракула. Гъёлль тоже пытается вступить в диалог, но всё никак не получается. Стикс же предпочёл не вступать в диалог в принципе. Море же было всё равно на обсуждение каких-либо политических ходов, экономических реформ и социальных проблем, ее больше привлекали кусочки курицы с подливкой.       Кусок в горло не лезет. Стикс никак не может сосредоточиться на трапезе, взгляд всё время сталкивался с мужчиной напротив. Раздражает постоянное поблескивание огня на многочисленных кольцах и украшениях. Раздражает его вальяжная манера поведения, словно от его слова зависит судьбы всех присутствующих в комнате. Он просто раздражает.       Но трапеза длится не целую вечность.       — Надеюсь, вы станете достойным преемником Кето, Ахерон, — Тетис поднимется с места. И все следуют её примеру, склоняясь в почтительном поклоне.       — Пусть звезды освещают ваш путь, Ваше Величество, — отвечает Ахерон, провожая взглядом уходящую Королеву.       — А куда мама? — взволнованно подает голос Мора и растерянно смотрит в сторону двери.       — Ей необходимо открыть торжество в честь нового Оракула, гости ждут, — отвечает Стикс, отпивая из своего кубка.       В этот момент Мора расцветает на глазах, но затем она сталкивается с проблемой. Кажется, кто-то очень плотно поел, и теперь не знал, как ему веселится. Девочка очень хотела оказаться на балу, но из-за плотного ужина единственное, что хотелось — прилечь и уснуть где-нибудь. И перед ней стояла дилемма — стать наконец-то взрослой девочкой и отправится на бал, или же в очередной раз уйти в покои спать.       Мора решается и спрыгивает со стула, и тоже скрывается в проходе, да так, что служанки еле поспевают за ней.       Не желая отставать от матери, Лета поднимается вслед за Королевой и также покидает зал, перед этим попрощавшись со всеми. Стикс даже не удивлен такому поведению сестры. Она, в отличие от него, часто появляется на публике и старается стать тенью Королевы.       Гъёлль смотрит на опустевшую залу и выдыхает с грустью. Но затем, в его голове явно рождается хитрая мысль, отчего он и предлагает сестрам Оракула:       — Не хотите тоже потанцевать, миледи? Я и мои друзья с удовольствием бы познакомились с Вами поближе.       Девушки косятся на Ахерона, желая получить его одобрения, и тот с улыбкой говорит: «Идите, развлекитесь, я скоро подойду», и те, счастливые, тоже покидают залу.       Гъёлль уже хочет уйти, как вдруг вспоминает кое-что важное и, оборачиваясь к мужчинам, интересуется с надеждой в голосе:       — Стикс, ты же придёшь?       — Куда же я денусь, — хмыкает Стикс, — Доем и сразу к вам присоединюсь.       Гъёлль кивает и покидает залу вместе с сёстрами Оракула. Стикс и вправду не заметил, как зала опустела, и остались только они с Ахероном. Часть слуг начала убирать со стола пустые тарелки, чтобы поскорее разобраться со всем и перейти к своим другим обязанностям. Лишь пара слуг Оракула и Стикса остались стоять по стойке смирно по периметру залы, готовые в любой момент выполнить приказ.       И Стикс молится всем богам, чтобы Ахерон не начал разговор. Но боги сегодня восхваляют нового Оракула.       — А со мной Вы не хотите познакомиться поближе? — с хитростью интересуется Ахерон.       — Я с лжецами не хочу иметь никаких знакомств, — отрезает Стикс, даже не смотря на Оракула.       — Это что же, Ваше Величество, Вы всё ещё хотите меня казнить за клевету? — с насмешкой спрашивает Ахерон и отпивает из своего бокала, все это время неотрывно смотря на Стикса.       — А ты, получается, соврал мне? — с холодом парирует Стикс, поднимая взгляд на Ахерона и откидываясь на спинку стула.       — И в чем заключается мой обман? — наигранно удивляется мужчина, покручивая в руке бокал и наблюдая, как плещется вино, — Я же ведь действительно приехал со своими госпожами. Если бы с ними что-то случилось, я бы не простил себе… Да и перед тем, как отправить меня на плаху, Вам бы следовало научится не засыпать на таких важных церемониях, Ваше Величество.       — Да как ты смеешь… — шипит Стикс, приподнимаясь в кресле, но его перебивает Ахерон, который читает принца как раскрытую книгу.       — Я же говорил Вам, Ваше Величество, что Оракулы — не самая приятная семейка, — Ахерон переводит взгляд на Стикса, усмехаясь. Сложив руки в замок, мужчина опирается на стол локтями и придвигается ближе к Стиксу. — Но самое ужасное, что с нашим родом необходимо считаться, если Вы хотите взойти на престол.       — Не забывай, кто сидит перед тобой, — угрожает Стикс, шумно выдыхая воздух.       — Нет, это кажется мне стоит напомнить с кем Вы имеете дело, — повышая голос, Ахерон меняется в лице, стирая свою манерность, — И Ваше законное место.       И Ахерон продолжает, уже более твердо, чем до этого:       — Со временем Вы поймете, что у Вас нет другого выбора, если Вам дорого всё, что вы имеете, — Ахерон пожимает плечами, а затем поднимается с места, — Очень рад нашему «официальному знакомству», а засим, Ваше Величество Стикс, принц Луны и Солнца, разрешите мне откланяться.       Стикс провожает взглядом мужчину, что покидает залу, и тяжко выдыхает. Что-то подсказывало принцу, что этот Оракул принесет в его жизнь еще кучу проблем. И теперь, прокручивая обрывки их диалога, тот всё больше и больше верит в правдивость его слов. Оставаясь наедине с собой, Стикс поворачивает голову в сторону камина, обдумывая всё произошедшее.       Но уже слышится торжественная музыка, а значит большая часть гостей уже прибыла, а Королева объявило начало торжества. Придется выползать. Слуги вокруг завозились, начиная убирать со стола. Стикс поднимается и сам выходит из зала в сопровождении слуг.       Переходя в тронный зал, Стикс вздрагивает от количества людей. Еще пару часов назад они спорили с Флегетоном, что здесь слишком много лишнего пространства, а теперь, оказывается, всё оно предназначено для гостей. Королева уже восседает на троне. Гъёлль окружен стайкой сестер Оракула, благо, их можно определить по белоснежным тогам с пурпурными краями. Их наряды значительно отличались от других платьев, но для них это символ их принадлежности к священному роду, и они гордились своим происхождением. Лета же уже общалась с каким-то принцем.       — Принц Эллиот из рода Найтреев, — подсказывает внезапно появившийся Коцит.       Стикс оборачивается к советнику, и не может удержаться:       — Ты опять переоделся?       Коцит смеряет взглядом Стикса и лишь парирует:       — Кто бы говорил, Ваше Величество. В отличие от вас, у меня нет стольких расцветок костюмов. Хотя, учитывая, что вы постоянно в черном, считаю ужасным расточительство казны на ваши наряды, которые вы в жизни никогда не оденете.       — Еще одно слово и ты окажешься в темнице.       — Подвал, в котором я живу, отличается от тюрьмы лишь отсутствием решетки, Ваше Величество, — бурчит Коцит, а затем продолжает более тихим голосом, — Впереди баронесса Каейрит, довольно влиятельная женщина в своей области.       Стикс дальше скользит взглядом по толпе, а Коцит продолжает подсказывать Стиксу имена и должности людей, на ком останавливался его взгляд. Но и терпение Коцита небесконечное:       — Ваше Величество, как мне известно, та леди из дома Туруза отлично разбирается в литературе, и вы бы смогли обсудить творчество вашего любимого поэта…       А затем скрывается в толпе, оставляя Стикса наедине. Может сподобиться подойти и заговорить с ней. Если бы советник остался, принц нашел бы десять причин почему ему не следует разговаривать с людьми в принципе и опять бы оттянул время, как он это любит делать.       Для лучшего обзора за ситуацией Коцит решает подняться на второй этаж. По пути прихватив бокал вина, советник опирается на перила. Коцит ищет взглядом Стикса и с легкостью находит, ведь: «эту макаронину сложно потерять, когда он выше всех почти на полголовы». И смотря на его почти непроницаемое лицо, Коцит выдыхает. Всё могло быть и хуже. Советник уже научился считывать его эмоции, хотя это было довольно сложно. И сейчас, судя по его отрешенно-кислому лицу, принц еще может существовать в социуме.       Стикс осматривается, пытаясь найти советника, видимо, не догадываясь, что ему нужно лишь поднять голову наверх. Коциту от этого только лучше. И смотря, как Стикс плетется и неловко подходит к иноземной принцессе, Коцит довольно улыбается. Всё-таки смог пересилить себя и соблюсти традиции.       Церемониймейстер стучит по полу, объявляя первый танец. Коцит смотрит, как Стикс, с присущей ему грацией, берет принцессу под руку и ведет в центр зала. Рядом оказывается Гъёлль с одной из сестер Оракула, Лета под руку с принцем. А где же… Коцит хихикает, когда видит, как Королеву ведет в центр зала за руку… Мора.       — Вот у кого надо учится, Стикс, — бубнит Коцит себе под нос.       — Коци-и, — мурчит кто-то сбоку и рядом возникает Флегетон, что добродушно улыбается, — Чего один?       Продолжая наблюдать за движениями принца в танце, Коцит отвечает:       — Слежу, чтобы змейка делала всё по регламенту, — проверяя наличие перчаток у принца, Коцит снисходительно улыбается, находя их на чужих руках, — Получилось уломать?       Зазвучала музыка, и Коцит довольно улыбается. Идея подкупить слуг, чтобы те сыграли нужную мелодию для танца — так проста, но так хороша. И Стикс не ударит в грязь лицом, но и сможет показать себя с лучшей стороны.       — Все согласились, чтобы сыграть первым танцем вальс, — подмигивает Флегетон, — Твой план сработал, не переживай. А ведь хорошо двигается, — замечает Флегетон.       Но тут он углядел в чужих руках вино, что сразу воодушевило Флегетона на дальнейшую беседу:       — Но зачем ты следишь за ним так? Он же… Ну, как бы, принц. Он же должен сам справится…       — И ты правда в это веришь? — бормочет Коцит.       — А ты допивать будешь?.. — тянет Флегетон, покосившись на бокал вина в чужих руках. И очень радуется, когда заветный кубок оказывается протянут ему.       — У него от принца только название, да самоуверенность, — подпирая рукой щеку, Коцит следит, как Стикс кружится в танце.       — Принцы… Всегда такие принцы, -выдыхает Флегетон, крутя в руках бокал, наблюдая, как вино бьется о стенки.       — Пей быстрее, а то тебе, вообще-то, не положено, — бурчит Коцит и наблюдает, как Флегетон сразу же припадает к бокалу и быстренько всё выпивает.       — Вот попробуй построить его, — вздыхает Коцит, следя за тем, как Стикс плетется к даме. — Он без меня запрется в комнате и будет книжки свои читать… Не сказать, что это плохо. Всё-таки образовывается, а это очень полезно для монархов, но… На одних знаниях не выехать. Нужно же имидж иметь. А то сочтут за сопляка и убьют. Стоит нашей королеве чихнуть дважды, как сразу начинаются интриги, скандалы, а кухня скидывается на похороны. У поваров хотя бы веселее, они потом на эти деньги устраивают попойку. А у знати всё серьезнее…       — Надо было просить тебя устроить меня на кухню, — бубнит Флегетон, а после склоняется ближе к Коциту, — И какой лагерь выигрывает?       — На практике все ставят на Лету.       — А ты на кого ставишь? — Флегетон поворачивает голову на Коцита, что замер, а после опускает голову.       — Позволь мне не отвечать так, как я бы не хотел, — уклончиво отвечает советник.       Коцит замолкает на пару мгновений, а затем выдает, выпрямляясь:       — Надо женить его на ком-нибудь, и увезти за тридевять земель, пусть правит там.       — Найти бы какую-нибудь даму с юга. А то здесь так противно: холодно, да еще и зимы долгие и холодные, — поддакивает Флегетон, — Кстати, а вот если Стикс женится на чужеземке, мы же, как его слуги, поедем за господином?       — Ты — да, а я поеду, надеюсь, не как слуга, — Коцит играет бровями, расправляя плечи, словно набивая себе цену.       — А как кто? — мурчит Флегетон, подхватывая игривое настроение друга.       — Как советник при молодом правителе, — обреченно выдыхает Коцит, понимая, что от слуги его отличает лишь название его должности. — Если, конечно, эта змеюка вообще вспомнит обо мне.       Флегетон поджимает губы, задумчиво осматривая зал, а после замечает странное скопление людей.       — А там что происходит?       Коцит, проследив за взглядом друга, сначала думает, а после отвечает:       — А, ты про этих… Местная интеллигенция. Видишь во-о-он того человека, что с черными волосами и в зеленом мундире. Это поэт, кажется, как его там… — Коцит щелкает пальцами, пытаясь вспомнить чужое имя, что кажется так и крутится на языке, но сдается, — Вообще не помню. Будет Поэтом. Его Стикс очень любит, просит новые сочинения. Во-о-от. Видимо стихи свои читает. Черт, надо будет сообщить Стиксу, что он здесь, может, пообщаются.       Флегетон пожимает плечами, равнодушно смотря на эту встречу, а затем видит, как в центре собираются пары для нового танца, а значит, настала и его очередь играть.       — Ох, я должен идти, Ваше Вашество. Спасибо за столь приятную беседу, — смеется Флегетон, откланиваясь.       — Кстати, сыграешь под конец мою любимую? А то совсем тоскливый вечер, я смотрю, — Коцит находит взглядом Стикса, по виду которого можно сказать, что он сейчас либо зашипит на свою собеседницу, либо уползет в свою комнату, либо умрет прямо в зале, либо всё сразу.       — Да без проблем, тебе в какой тональности? — Флегетон подмигивает и, услышав пожелания Коцита, уходит к своим менестрелям.       Коцит же остается наедине с опустошенным бокалом. Нужно бы тоже возвращаться, а то Стикс точно уползет к себе в нору. Всунув своему слуге бокал, Коцит спускается на первый этаж и идет навстречу Стиксу, что только что распрощался с принцессой.       — Ну, как тебе принцесса?       — Странная. Почти весь танец говорила об иерархии лакрицы, а после резко сменила тему на влияния экзогенных процессов на рельеф, — Стикс пожал плечами, проходя мимо Коцита, будто бы не замечая его.       — И куда ты намылился? — Коцит оборачивается, смотря на спину Стикса.       — На балкон, я устал, — Стикс толкает стеклянные двери перед собой и выходит на балкон, пытаясь не слышать тяжелый вздох сзади, а затем приближающийся цокот чужих сапог.       — Стикс, тебе нужно остаться. Хотя бы до ухода первых гостей, — Коцит быстрым шагом идет вслед за принцем, попутно закрывая за собой стеклянные двери, чтобы не привлекать к их перепалке еще больше шума.       — А что, если я не хочу? — Стикс поворачивает голову и чуть ли не сталкивается с лицом Коцита, что пилит взглядом принца.       — Стикс, — шипит Коцит, — я, конечно, не хочу опускаться до такого, но пожалуйста, напомни мне, сколько тебе лет? Такие закидоны я частенько встречаю у Флегетона, но ему хотя бы можно, в силу возраста. Да и то, он давно уже вырос. А тебе-то куда.       — Не забывайся, — рычит Стикс, — одно мое слово, и ты покойник.       — Какой-то ты непостоянный, — хмыкает Коцит, в чьем голосе начинают сквозить ноты раздражения, — Сначала ты говоришь, что не хочешь быть королем, и спокойно трепешься со мной, а затем общаешься со мной как со слугой, вспоминая о своем положении. Кто же я тебе тогда — слуга или же друг? И кто тогда ты: будущий монарх или простолюдин?       Стикс осекается, замолкая. Не может выдавить и слова. А затем опускает голову и отводит взгляд. Слова Коцита бьют в самое больное место. Стикс совершенно не знает, что уготовано ему судьбой, а призраки сомнений лишь опять давят. Но и признавать свои слабости — сродни полному унижению перед своим слугой. Опираясь на перила, Коцит выдыхает и поднимает свой взгляд на небо.       — Ты, конечно, прости, что все мы так наседаем на тебя, но…       Тяжело вздыхает, а затем продолжает:       — Тебе нужно занять достойное место в этой иерархии, — Коцит смотрит на Стикса и выдыхает, — Тебе нужно стать королем. Иначе ты погибнешь.       — А что, если я не хочу этого? Что, если в этом мире мне нужен только ты, например? — Стикс склоняет голову и следит за изменяющимся лицом своего советника.       Коцит явно готовился сказать очередную колкость принцу, но резко замолкает. Смотрит прямо в глаза принца, словно проверяя правдивость его слов. Обдумывает что-то пару секунд. И не найдя в глазах напротив тех самых нужных чувств, выдыхает, устало прикрывая глаза, явно показывая, что принц явно испытывает его терпение.       — Ты буквально пару минут назад грозился казнить меня, а теперь такое заявляешь, — Коцит вслух озвучивает мысли, покачивая головой. А после беззлобно бурчит, — Какой же ты двуличный, а.       — Знаешь, я надолго запомнил одни слова Бессмертного. Вы тогда, кажется, в шахматы с Летой играли. Ты тогда потерял и Коня, и Слона, и Ферзя, — Коцит смотрит на Стикса, подпирая рукой щеку. Стикс бурчит что-то непонятное, хотя Коцит сразу понимает, что не помнит.       — Король никогда не должен останавливаться. Каковы бы ни были жертвы, Король всегда идет вперед, не оглядываясь, — Коцит смотрит в беспокойные светлые глаза напротив, — Но прежде всего Король должен без сомнений принять себя.       Стикс молчит, явно обдумывая чужие слова. И Коцит спешит его успокоить:       — Ты будешь славным Королем. Ты не останешься один на один с этим королевским бременем.       — Это… Тяжело… Только представлю, что матушка…       — Стикс, — Коцит кладет ладонь на плечо, чувствуя, как принц вздрагивает от этого действия, — Никто не убежит от судьбы. Никакое количество твоей вины не изменит прошлое, а никакие твои тревоги не изменят будущее.       — А ты точно мой советник, а не учитель? — беззлобно бурчит Стикс.       — Какой ты невыносимый!.. — Коцит улыбается, видя в глазах напротив слабый огонь надежды.       Где-то за спиной слышится тихий стук по стеклу. Коцит вздрагивает и оборачивается в сторону окна. Флегетон, приклеившись к стеклу, привлекает чужое внимание. А затем, увидев взгляд нужного человека, показывает жестами какие-то знаки. Коцит сначала щурится, почесывая затылок, не понимая, что хочет сообщить Флегетон. А затем хлопает себя по лбу, поворачивается к Стиксу и просит:       — Найди укромное место, я скоро вернусь, — Коцит отворачивается, желая сразу направиться к Флегетону.       Но не тут-то было. Стикс ловит Коцита за плечо, чуть сжимая. Советника словно током прошибает. Тот замирает, чувствуя дыхания принца, что склонился над ним, и шепчет: «Я буду у герба». А после отпускает. Коцит ковыляет пару метров, а после возвращается в норму и скрывается вместе с Флегетоном, чувствуя на себе пристальный взгляд принца.       Проводив взглядом советника, Стикс спускается в сад. Как же сильно он утомился. Только сейчас начала наваливаться усталость от прожитого дня. Церемония эта дурацкая, знакомство с Оракулом, весь этот бал и предшествующий урок танцев… Событий слишком много, что голова, кажется, опухнет от количества пережитого. А ведь впереди еще и тайный совет, на котором выберут престолонаследника. И как бы Коцит не наседал, груз ответственности всё ещё висит на нем. И этот камень не переложишь на своих советников, министров и других приближенных. Этот камень будет с ним всегда.       Стикс плюхается на скамейку. Позади — розовые кусты, а за ними изгородь с гербом королевства. Впереди — фонтан, в виде прекрасной нимфы из древнего сказания. Солнце, кажется, только совсем недавно скрылось за горизонтом. Раньше в это время было уже темно, думает Стикс. Смотря на закатное небо, принц выдыхает с трепетом. Совсем скоро покажутся первые звезды, и белоснежный серп луны вновь займет свое законное место на небосводе. А найдет ли он свое место под солнцем?       Стикс устало прикрывает глаза.       Стикс не знает, сколько он просидел так, но оживляется, только услышав чужую поступь. Поднимая взгляд на вернувшегося Коцита, тот сразу замечает странный сверток. А затем до него доносится приятный аромат. Увидев вопросительный взгляд принца, Коцит спешит обрадовать принца:       — Трдельники, как ты утром и просил, — Коцит показывает содержимое и плюхается рядом, протягивая принцу десерт, — Давай, ешь быстрее, а затем опять на бал. Там, кстати, Поэт твой любимый приехал, так что ты обязан появиться там.       Стикс приободряется от последней новости. Осторожно взяв в свои руки трдельник, тот чувствует приятное тепло на пальцах. Кажется, только из печи. Вниз сразу же летит сахар с корицей. Стикс осторожно подхватывает одно из колец и тянет на себя, медленно отламывая. Коцит, смотря на этого эстета, просто кусает, не понимая всех тонкостей поедания таких сладостей.       — Не хватает кофе… — подытоживает Стикс, за что получает толчок в бок.       — Повысь мне жалованье, и я подумаю. А то вместо своего жалования, я получаю только твои жалобы, — вредничает Коцит и продолжает свою непредвиденную вечернюю трапезу.       Прожевывая свой трдельник, Стикс чувствует приятное тепло внутри. Такие моменты бывают нечасто. Чтобы вот так, в тишине, вдали от суеты, сидеть на природе, да есть сладкие десерты. Несмотря на молчание, Стикс не чувствует себя неловко. Наоборот. Кажется, что всё сейчас медленно, по кусочкам, встает на места. Сейчас они доедят, перебросятся словами, пойдут обратно в зал, встретятся с высшим кругом, а затем Стикс улизнёт с этого бала.       — И это, Стикс, — подает голос Коцит и ждет, когда Стикс переведет на него взгляд, — Не волнуйся. Я буду рядом с тобой. Как слуга, как друг… И как брат.       И Стикс кивает, расплываясь в слабой улыбке.