Cloud Meadow: Reborn

      — Давай, моя милая, — Юля даже не прошептала, а томно вздохнула, почти промурлыкала, лаская мне ухо губами.       — За «милую» ещё ответишь… — едва слышно прошипел я.       Пастушка лишь усмехнулась на это. Не холодно, как и всегда, а с нескрываемой восторженной кровожадностью, словно кошка, поймавшая мышку. Навалилась всем телом, деловито запрокинула мою голову на бок и, как ни в чем не бывало, прижалась губами к губам. Нарочно сделала это прямо перед быком! Да ещё и наклонялась именно так, чтобы темнокожий гигант хорошо разглядел, как её горячий, мокрый, толстый и ошеломительно длинный язык протиснулся в рот, сплетаясь с моим языком.Окутал бесподобной сладостью юности, напоил горячей слюной, словно нектаром.       Я впервые испытал нечто подобное. В силу циничности возраста давно уже не придавал большого значения простецким прелюдиям, но первый раз в жизни забылся всего-то от поцелуя, в момент очарованный жаркой лентой её будто бы бесконечного языка, которому уже не хватало места во рту, и который всё ещё не кончался…       Опомнился я лишь когда горячая сладость выскользнула из меня прочь, жадно облизывая напоследок мой смехотворно крохотный на её фоне язык. Очухался, сжимая ладонями раскаленный ствол бычьего члена! Юля даром времени не теряла и не просто так «сосалась» со мной, отвлекала.       — Давай, порадуй Ивашку, — она отступила и весело шлепнула меня по заднице.       Я сухо сглотнул, ощущая ладонями биение пульса в толстых венах на чужом пенисе. Зажмурился — «это все ради «фактора», ради него!» — и опустил взгляд. Член чернокожего бугая Ивашки, полувялый, но уже устрашающе толстый, ритмично подрагивал в моих пальцах, набухая враскачку и вздымаясь всё выше. Вжался стволом мне промеж ног, словно бык собирался поднять меня на хую, как на перекладине.       «Бля! И чё с ним делать?!»       Могучая лапища верзилы легла на макушку, зарылась в волосы, и я взволнованно вздрогнул:       «Что ему нужно? Догадался? Ударит, как только Юля отвернется?»       Взгляд мой скользнул вверх по крепкому животу, по мощной груди… и мозги окончательно перестали понимать хоть что-нибудь. Темнокожее, голубоглазое рогатое «чудище», что застыло надо мною скалою из мышц, лучезарно улыбалось во все тридцать два, ни единой мимической морщинкой не проявляя неприязни!       — Красивая… — пробасил великан, словом этим вбивая последний гвоздь в крышку гроба моего недоумения.       Его грубая ладонь погладила меня по щеке. Настолько заботливо и нежно мазнула, словно опасаясь поранить, что меня аж ознобом пробило.       — З-заткнись… — не выдержал я.       В эти секунды готов был даже к прямой «пушке» в лицо — пусть так, если она прервет сей кромешный позор! Но великан не пытался ударить и, вопреки ожиданиям, лишь рассмеялся в ответ. Обхватил меня лапищами, прижимая к себе — я только «охнуть» успел и уткнулся носом в него.       — Не хулиганьте, рогатики, — звучно произнесла пастушка. — Сашенька у нас очень стеснительная. Кто обидит её, тот будет мною наказан.       Юля сделала всё, что могла. Дело оставалось за малы — не профукать этот задел.       «Снявши голову, по волосам не плачут» — решился я и боднул верзилу лбом, оттолкнулся от бугая.       Обхватил ладонями его пламенеющий возбуждением член, уступая «дорогу» этой балке из мяса. Грубо стиснул головку, сдавил пальцами крайнюю плоть, бездумно спеша в отместку за стыд причинить здоровяку боль. Только чересчур поздно вспомнил попытку Марии — бычок лишь довольно вздохнул и одобрительно погладил меня по голове.       Я же не знал, куда выплеснуть стыдливую злость и принялся неумело теребить его крайнюю плоть. Раз не получилось унизить, то… Мозги принялись панически вспоминая всё, что когда-либо случалось видел в порно с пометкой «хэнд джоб"(?) или на себе испытать. И не для того, чтобы бугай кайфанул — хрен ему по всей симпатичной роже. Главное, чтобы он поскорей кончил, и Юля от меня отцепилась!       Верзила сладко всхрапнул — бугаю явно понравилось, когда пальцы тискали и сминали его тугую залупу, грубо исследуя вспухшее устье уретры. Великан тронул меня за плечо и даже сам толкнулся навстречу, весьма энергично вгоняя член между ладоней и откровенно демонстрируя свои ощущения.       «Мама, роди меня обратно!..» — чуть не взвыл я.       Это движение великана повергло меня в полный шок! Я же не хотел даже, вообще не пытался… Но мои проклятущие руки внезапно оказались способны подарить наслаждение бычьему члену и подобное ужаснуло даже сильней, чем прилюдный эпитет «милая девочка»! Осознание ужасающей правды, восход удивительной «силы» в квёлых пальцах, ласкающих член, добили с концами — я оказался совершенно не властен над собственным телом. Позорно смирился с непроизвольной реакцией естества и постарался просто не замечать, как под моей майкой быстро набухли соски. Окутанный вонью горячего хуя, старался как только мог, чтобы эта постыдная пытка поскорее окончилась…       «Всё ради «фактора»!»       Бык отступил на шажок, вскинул член на мгновение, выдернув бугристый ствол из неумелых ладоней, и нагло шлёпнул им меня по груди. Окажись я ростом пониже — треснул бы залупой прямо в лицо, козлина бесстыдная! Замер, молчаливо требуя продолжения.       Хуже уже быть попросту не могло, поэтому я вскинул ладони, вновь обнимая пальцами его тугой ствол и злобно сжимая шелковистую крайнюю плоть. Аж бесит, что этот хуй такой гладкий, тёплый и приятный на ощупь! Но ещё больше злит то, что очередные движенья руками я провернул уже намного уверенней, поглаживая увитую толстыми венами «балку». Да как так-то? Почему?!       Вздыбившийся промеж нами бычий хуище мощно напрягся в ответ на «почему», разгибаясь плавной дугой и нажимая мне в грудь горячей залупой — головка сильно набухла и побагровела. Петелька уретры словно распухла… и неожиданно протекла натуральным ручьем предэякулята! Я с перепугу только крепче стиснул пальцами хуй, в импульсивном порыве пытаясь пережать чёртов ручей, но бык лишь одобрительно засопел, явно тяготея к подобного рода «мучениям». Воздух вокруг нас наполнился терпкой вонью предэякулята, а по моим кистям и его стволу бежали горячие, маслянистые струйки. Футболка в районе груди быстро промокла, обзавелась сырыми, пахучими пятнами.       Верзила просто сграбастал пятерней эту влажную тряпку и одним махом сорвал её прочь. Дёрнул долой с такой силой, что я аж подпрыгнул, на миг ужаснувшись той бешеной мощи, что таилась в этих чудовищах. Не успел даже опомниться, как горячий, смердящий спермою хуй шлепнулся уже на голую грудь, брызнув на шею каплями смазки.       Сердце бешено загрохотало то ли от финальной дозы невыносимого стыда, то ли от непокорного возбуждения. Предательские соски отвердели, как ластики, венчая сильно вздувшиеся ареолы, а я от чувства позора не смел взглянуть на быка, старался вообще отбросить всякие мысли, обратиться в безмозглый чурбачок с парой рук. Плюнул на всё — заодно плюнул на член, добавляя ладоням скольжения — и обнял его, наглаживая и покачивая крайнюю плоть. Торопился, как мог…       Рядом послышались грузные шаги и в голую спину, обжигая мокрым огнем, уткнулся еще один член! «Мой» голубоглазый бычок прорычал что-то гневное, недовольный кандидатом пролезть мимо очереди, но мне уже было на всё наплевать. Не хватало еще, чтобы они из-за меня друг дружку отпиздили, заодно попутно подмяв под себя «новенькую»!       Я повернулся к новому источнику мускусной вони и обхватил два члена сразу, прижимая их друг к другу. Стиснул тугие стволы в охапку, как лучших друзей. Прижал их к голой груди, на пределе возможностей и умений энергично работая уже не только руками, но даже двигая корпусом. Готов был завыть от отчаяния, когда ощутил, насколько же сладко тереться тугими сосками об этих мясистых уродцев.       — Юля!.. — в отчаянии взывая о помощи, шепнул едва слышно, чтобы ненароком не спровоцировать великанов.       «Вот же дурак!..» — забилась дикая мысль. — «Фактор», да?.. Нахрен согласился?!»       Пастушка не могла меня слышать — нас разделял десяток шагов и пара сладко стонущих копытных «самцов», — но увидела, что гляжу на неё. И лишь одобрительно покивала, милейшим образом улыбаясь и попутно целуя мокрые залупы бычьих хуёв!       Я уж и воздуху набрал в грудь, чтобы этой хитрой сучке ответить, чтобы взмолиться о помощи. Но линию взгляда перекрыл ещё один великан, третий уже. Он с умыслом потянулся повыше, слегка привставая. Направляя рукой свой елдак, задорно шлепнул залупой меня по щеке!