Аномалия с львиными ушками

Они договорились не рассказывать ничего Тсуне, пока у того не пройдет течка. Не стоило беспокоить и так подавленную и гормонально нестабильную омегу. Реборн исчез вместе с ночным визитером, подростки остались в доме. Такеши поднялся в комнату Тсунаеши, разбудил Хану и просто рухнул на свободную кровать. Разговор с Гокудерой все же прочно засел в голове: он даже не попытался лечь рядом с Тсуной. Но даже так было неплохо: его кровать, его подушка, они пахли им, как и всё в комнате. На заданный шепотом вопрос от Ханы он промычал что-то непонятное: все равно внизу на кухне остался Гокудера, который мог рассказать ей о произошедшем. Эти день и ночь были такими выматывающими, что он моментально уснул. А утром его разбудили пинки Реборна.

***

Следующий день выдался более спокойным и скудным не события. Охраняли Тсуну в этот раз Сасагава с Гокудерой. Хаято делал все необходимое и даже не орал на газон-башку. Джудайме теперь не боялся его и даже просил побыть рядом во время приступов острой боли. Хаято понимал, что особенную роль тут сыграло то, что теперь он жил у Савад. Они часто пересекались и общались. Теперь он точно входил в ближний круг своего Джудайме. Ближе к вечеру в гости пришла Хару. Сначала она очень долго плакала: с началом течки у Тсунаеши её мечты о замужестве канули в бездну. Но потом она, встав на колени, клялась, что всё равно будет любить его, даже если он омега. Тсуне хотелось закрыть уши, лишь бы не слышать её. Ему с лихвой хватало напоминаний о своей особенности. Он не хотел думать о своем теле или социальном статусе больше необходимого. Но Хару каждый раз делала особый акцент на его вторичном поле. На том, как сильно он им (ей) мешает. И пока Гокудера-кун пытался выгнать настойчивую девушку, Тсунаеши складывался пополам от ужасных ощущений внутри и искренне ненавидел свою природу и судьбу. Крепкий старший брат был рядом, поддерживал и своими жизнерадостными лозунгами не давал впасть в полное отчаяние. Реборн тоже постоянно был поблизости. Мельтешил перед глазами, воровал еду и давал погладить Леона. Мама занималась с Ламбо и загадочно улыбалась каждый раз, когда видела сына. На третий день течки он узнал причину. Хана рассказала Тсуне о планируемом праздновании менархе… Просто стыд. Тсунаеши разглядывал через окно крыши соседних домов и думал: может, стоило повторить подвиг Ямамото-куна?.. Он тряхнул головой и снова вслушался в лекцию Реборна. Эти дурные мысли из-за течки, точно. Скоро она закончится, и все наладится. Но на следующий день она продолжилась. У него оказался долгий период.

***

У разных омег течка протекает по-разному. Основное их деление было на долгую и короткую. Долгая течка длится примерно семь дней. Новый цикл начинается через полгода. Короткая протекает около трех дней. Интервал между течками – три месяца. Можно было долго спорить и рассуждать о том, какой тип удобнее, но это было бессмысленное занятие. Ведь никто не может выбрать, как будет функционировать его организм. У Тсунаеши был долгий период. А это значит, что мучаться из-за своей природы ему предстояло еще четыре дня. Он и так был на грани нервного срыва из-за постоянной боли, накатывающего возбуждения при виде альф и того, что из него беспрестанно текло. На пятый день пришлось надеть дурацкий ошейник. С каждым днем его запах становился все привлекательнее и сильнее. Об этом днем ранее рассказали Гокудера-кун со старшим братом. Но если они были уверены в себе и своей стойкости, то вот уверенности в Такеши не было даже у самого Такеши. Оградить его от охраны тоже не представлялось возможным. Почему-то именно рядом с Ямамото Тсуна чувствовал спокойствие и умиротворение. Он приносил с собой свежесть, запах прошедшего дождя и покой, которого так не хватало. Все стало хуже на шестой день, когда Тсуна понял, что теперь скорее альф надо охранять от него, а не наоборот. От этого было еще хуже и мерзостнее, чем раньше. Головой-то он понимал, что не хочет ничего. Совсем ничего. Единственная мечта – чтобы течка скорее закончилась. Единственное желание – увидеть поскорее Кеко-чан. Он заперся на последние два дня в комнате с Реборном и выходил из нее только под конвоем своего репетитора. Реборн не нанимался быть нянькой, но его ученика буквально ломало и выгибало от течки. Курокава говорила, что это из-за того, что он парень и его тело не было идеально приспособлено к такому, как у женщин. У нее самой гон проходил не лучше. Впору было ужаснуться: Реборн-то думал, что его гоны раньше проходили отвратительно, а оказывается, что у кого-то бывает еще хуже... Он скривился от воспоминаний и положил влажное холодное полотенце на горячее лицо ученика. У Глупого Тсуны поднялась температура – почти тридцать девять градусов. Реборн тяжело вздохнул и перетащил ученика на чистую кровать. Все белье в гнезде было мокрым. Пахло это все… непередаваемо. Любой альфа с ума сошел бы, столкнувшись с таким. Любой, но не Реборн, конечно. Он всегда отличался хорошей устойчивостью и крайней рассудительностью. Форма ребенка лишь довела это до совершенства. Он мог бы скинуть заботу об омеге на Нану, но у них с Тсунаеши был договор. Тот самый, на сто баллов. Савада всеми силами старался дистанцироваться от матери – настолько, что был готов выслушивать часовые лекции от Реборна. Киллера и самого каждый раз коробило от старшей Савады и её выходок, он прекрасно понимал желание Глупого Тсуны. Сегодня должен был быть последний день. Гнездо полностью пришло в негодность, и Реборн решил, что уже можно его разбирать, чтобы закинуть все в стирку. Наверное, таким должна заниматься омега, у которой и была течка, но его ученик был не в состоянии даже встать с кровати. А амбре, исходящее из места проведения течки, сильно раздражало обоняние как самого репетитора, так и других альф в доме. Он, конечно, не обязан таким заниматься, но раз уж он фактически участвует в охране… К черту эти все пустые обдумывания. Когда он возвратился в комнату, избавившись от последних вещей, то услышал тихое «спасибо». Реборн только прикрыл глаза шляпой.

***

Течка закончилась, и Тсунаеши резко стал самым счастливым человеком в мире. Он наслаждался нормальностью. Тем, как приятно было лежать на кровати и понимать, что все пришло в порядок. Он радовался тому, что завтра он должен пойти в школу. Радовался даже предстоящему тесту по истории, по которому обещал получить сто баллов. Наконец-то его тело принадлежало ему в полной мере. Это было замечательное чувство, будто долгожданное выздоровление после неприятной болезни. Когда он встал с кровати, то заметил, что был совсем один в комнате. Предчувствие подсказывало ему, что его что-то ждет. Он, наспех переодевшись, пробирался на кухню на цыпочках, но мама была начеку. – Тсу-кун! – Женщина с силой обняла ойкнувшего парня и повела на кухню. – Поздравляю тебя! Теперь ты полноценная омега! Неужели мой мальчик стал таким взрослым? – запричитала она. Тсунаеши краснел и хотел провалиться под землю от стыда. Когда он увидел Кеко-чан, с интересом наблюдающую за этой сценой, то захотел просто умереть на месте. Здесь были собраны все его друзья и знакомые. На столе обилие зеленого: говядина, посыпанная микрозеленью мицуна и дайкона, салат из ростков сои. В качестве гарнира проросший рис, перемешанный с обычным, и маринованные побеги бамбука. Зеленые овощи, зеленая трава, зеленый соус для рыбы. Так праздновали менархе омег. Зеленый – цвет плодородия, жизни, природы и бессмертия. Это немного отличалось от основного цвета для менархе бет (красного), но имело похожий посыл. Все за столом теперь знают, что у Тсунаеши была течка. И если Нана искренне праздновала её начало и взросление сына, то все остальные, включая самого Тсуну, отмечали её окончание. Смущенный омега был удивлен тем количеством мяса, которое наложила ему в тарелку мама. Ему казалось, что уж сейчас-то она покажет ему всю силу веганской диеты. Хана, сидящая рядом, пихнула его ногу под столом, и только тогда Тсуна заметил, что еды в его тарелке стало меньше. – Реборн! – Надо меньше витать в своих мыслях. И вообще, это был он, – поучительно произнес киллер и указал на Ламбо. – Ламбо, это ты забрал? – Нья-ха-ха! Это был великий Ламбо-сан! – Ничего, Тсу-кун! Сейчас мама положит тебе еще добавки! Как хорошо, что Реборн-сан рассказал мне об этой диете! Результат появился почти сразу! Нана потискала сына за щеки и отошла к плите. Кажется, даже Хару посмотрела на него с сочувствием. Сегодня девушка была тихой и хмурой. С какой-то решительной жестокостью она грызла лист капусты, будто тот был виновен в том, что у ее возлюбленного была течка. Тсуна слабо улыбнулся ей, заставляя себя попробовать салат. – Кстати! С праздничным обедом мне немного помогала Бьянки-сан! Надеюсь, вам понравится её салат! Тсунаеши в панике встретился глазами с перепуганным Хаято. – Джудайме, я вас спасу! У нас есть еще десять секунд до того, как оно подействует! – вскочил из-за стола альфа. – Это не тот салат, – спокойно заметил Реборн и с видимым недовольством отхлебнул зеленого чаю. Да, по случаю праздника Нана приготовила зеленые напитки. Нет, Реборн не был самоубийцей и не стал бы пить матчу. А про такое святотатство, как «зеленый кофе», не хотел даже слышать. Чай … сойдет. Он вяло следил за Савадой, раздумывая о прошедшей неделе. Ему действительно не хватало хаоса. Но Реборн слишком боялся что-нибудь нарушить в таком деликатном вопросе, как течка. Проявленное доверие нужно было оправдать. Последствия чрезмерного вмешательства могли быть неисправимы. Но сейчас… выражения лиц школьников на праздничном обеде можно было ставить в рамочку. Столько неловкости и натянутых улыбок. Вся ситуация – просто стыд. Прекрасно. Наверняка никто из них раньше и не сталкивался с таким. Вот и новый опыт. Благо, еда была вкусная. Да, ему не стоило забывать о том, что это полностью была инициатива старшей Савады. С каждым днем женщина все больше раздражала его. И не только из-за её странных выходок и прямого препятствия работе репетитора. Уже некоторое время Реборну очень хотелось обсудить кое-что с Внешним Советником Вонголы. Или, может, сначала стоило попробовать с Глупым Тсуной? В этом доме живет два человека без прошлого. Сам Реборн и Нана. Как бы он ни искал, никакой информации о Саваде Нане до её замужества не удалось найти. Дополнительная перестраховка для защиты семьи? Или за этим стояло что-то большее? Ему только предстояло это узнать.