Бродячий бордель

      Скоротечное лондонское лето оказалось в этом году не таким уж скоротечным, и первый день августа уже подогревал Косой переулок, несмотря на восемь утра. Немногочисленный волшебный народец, утомленный духотой, вяло бродил туда-сюда, жался к зданиям, в основании которых пока лежали тени, и вообще спасался от жары как мог. Например, не далее чем минуту назад мимо «Всевозможных волшебных вредилок» в сторону «Гринготтса» прошел маг, совершенно с виду обыкновенный, если не считать экстремально укороченной мантии, едва прикрывающей волосатые коленки.       А вон там, прямо через улицу, компашка молоденьких ведьмочек осадила фонтанчик, журчащий у входа в «Волшебный зверинец». Они то и дело набирали полные ладони воды и норовили вылить друг другу за шиворот, хихикали, и плавающие в фонтане иглобрюхи их ничуть не смущали.       В паре зданий от зверинца пухло от наплыва клиентов кафе Флориана Фортескью. Его вновь открыли несколько дней назад. Видимо, кто-то из родственников исчезнувшего во время войны хозяина. Название менять не стали, зато в меню добавили «потрясную порцию персикового пломбира, посыпанного перемолотым пеканом», и из застекленных дверей на улицу вываливался хвост очереди из желающих «охладиться со вкусом».       — Было бы неплохо, — пробормотал Джордж, рассматривая рекламную вывеску кафе сквозь щель в плотных драпировках. — И это тоже, — он перевел мечтательный взгляд на ведьмочек у фонтана.       — А вот так тебе нравится? — вкрадчивый голос Троакара за спиной прервал процесс созерцания.       Уизли в последний раз окинул взглядом залитый солнцем переулок и со вздохом поправил драпировку. Открытие «Всевозможных волшебных вредилок» должно было состояться через два часа, и они с Теодором сочли за благо прикрыть нарядную витрину от посторонних глаз до поры до времени.       «Ради ошеломительного эффекта», — сказал Нотт, расклеивая на стекле сверкающие звезды, а Гермиона, поправив мигающую всеми цветами радуги гирлянду, согласно кивнула и добавила, что вечером магазин наверняка был бы виден из космоса, если бы не маскирующие чары на Косом переулке, разумеется. В ответ на недоуменное молчание парней, она закатила глаза, а затем поведала про то, как маглы садятся в железную ракету, наполненную горючей жижей, поджигают ее и летят бороздить ледяную пустоту, лишенную воздуха.       «Чокнутые», — Джордж и Тео синхронно покрутили пальцами у висков под веселый смех Грейнджер.       — Так что скажешь? — напомнил о себе вампир.       Уизли развернулся лицом к залу и критично прищурился на фиолетовое полотнище с золотыми буквами «Добро пожаловать!». Они с Тео потратили все прошлое утро, пытаясь придумать что-то пооригинальнее, но Гермиона напрочь отмела все идеи и настояла на классическом варианте.       Сейчас канат на одном конце полотнища был пришпилен к потолку, а второй сжимал в когтистых лапках одомашненный паразит Троакара. Попятившись, Джордж уперся лопатками в парадную дверь и, еще раз осмотрев надпись, скомандовал:       — Чуть выше.       Вампир скупо взмахнул ладонью, и докси, старательно затрепетав крылышками, поднялся на несколько дюймов.       — Все еще криво, — цокнул языком Уизли.       — Опять?       — Снова.       — Мы занимаемся этим уже полчаса, — сухо отметил вампир. — Барнабас устал.       Словно в подтверждение сказанного паразит совершил посадку на один из стеллажей и вывесил из пасти длинный язык. Хвост полотнища гармошкой сложился рядом.       — Осмелюсь спросить, — продолжил клыкастый, — не лучше ли было бы использовать магию?       — Тогда я не смогу стоять достаточно далеко, чтобы видеть всю картину, — возразил Джордж. — Мы же не хотим приветствовать покупателей… криво?       — Не хотим, — немного подумав, кивнул Троакар. — В таком случае, может, позовем Теодора? Мне кажется, он обладает несколько лучшим глазомером.       — Конечно, куда мне до нашей Принцессы, — сокрушенно всплеснул руками Уизли. — Хотя я не виноват, это все контузия.       — Контузия? — Троакар фирменной плывущей походкой приблизился к стеллажам и бережно снял сверху своего питомца.       — Ага, — Джордж ткнул пальцем в то место, где когда-то было левое ухо, а теперь остался лишь шрам, прикрытый прической. — Я всегда подозревал, что в тот день что-то во мне сломалось. Оказывается, это был глазомер. Хотя, строго между нами, проблема не только в нем.       — Вот как, — вампир достал из-за пазухи маленькую бутылочку с пипеткой и накапал немного молока себе на ладонь. Уставший Барнабас заметно оживился и кинулся лакать угощение.       — Да, — Уизли брезгливо передернул плечами, но клыкастого едва ли волновал тот факт, что слюна докси ядовита. — После потери уха аэродинамика у меня хуже некуда, метла вечно дает крен влево. А еще, знаешь, я весь такой несимметричный. Очки не могу носить. И совершенно не знаю, что делать с лишней информацией, потому что в одно ухо она влетает, а вылетать ей уже некуда.       — О, — только и сказал Троакар, а затем, вернув Барнабаса на стеллаж, вытянул перед собой обслюнявленную руку.       — О? — предчувствие чего-то нехорошего кольнуло под лопатку. Даже почесаться захотелось, но Джордж воздержался.       — О, мой дорогой Джордж, — продолжил вампир, — я и не знал, что потеря уха столь критична для человеческой особи.       Еще не договорив, он каким-то непостижимым образом оказался прямо перед Уизли. Длинные паучьи пальцы почти коснулись кончика его носа, а обоняния коснулся запах молока. Тут же захотелось отодвинуться, но спина уже и так упиралась в дверь, так что Джордж наморщил нос, жалея, что тот не может втянуться в череп, как черепашка в панцирь.       Не то чтобы он опасался Троакара, нет. Тот всегда вел себя крайне учтиво, вкусно и бесплатно кормил в своем трактире и вечно норовил подсунуть дополнительную порцию десерта. Но все-таки… Кто его знает.       — Не так уж критична, — заверил Уизли, скосив глаза на острейший вампирский коготь, который маячил в непосредственной близости от его лица. — Знаешь, потеря носа станет для меня куда более критичной. Вдруг я облысею, побледнею и пойду завоевывать Британию?       — Не стоит держать боль в себе, — проигнорировав шутку, увещевал Троакар. — Поверь, я сумею оказать поддержку.       После этих слов его бледные пальцы сложились в неприличный жест. Средний, самый длинный, уставился в потолок. Остальные сжались так, что на тыльной стороне ладони вздулись синюшные вены.       — Это что? — опешил Джордж.       — Знак поддержки, — невозмутимо ответил Троакар, тряхнув распальцовкой. — Международный символ сочувствия.       — Годрик… — Уизли прикрыл веки и мелкими приставными шагами посеменил в сторонку. Без резких движений, аккуратно, вдоль стеночки. — Дай угадаю: Нотт научил?       — Совершенно верно, — подтвердил вампир и продублировал «знак» второй рукой.       — Мог бы не спрашивать, — пробормотал Джордж. Поясница уперлась в прилавок, отступать дальше оказалось некуда, хотя хотелось. От столь мощной поддержки и за кассовым аппаратом спрятаться было не грех.       — Теодор говорил, что если человек выражает готовность поделиться проблемой, в ответ нужно выразить свою готовность слушать.       — Не нужно, — мотнул головой Уизли. С одной стороны, он чувствовал себя должным объяснить вампиру, что за подобное можно и в рыло схлопотать. С другой, плохо представлял, кто вообще способен дать в рыло вампиру. — Давай-ка устроим перерыв, — наконец нашелся он, — вы с Барнабасом отдохнете, а я пока разыщу нашего кудрявого шутника.       — Как пожелаешь, — Троакар, слава Годрику, опустил руки и спрятал их в складках мантии.       — Вот и ладушки, — выдохнул Джордж и, обойдя прилавок, углубился в торговый зал.       Некогда полупустое и гулкое помещение за минувшую неделю превратилось в лабиринт из стендов с шутливыми открытками, многоярусных этажерок с разноцветными зельями и огромных бочек, набитых всякой всячиной, от бобов Берти Боттс до фальшивых волшебных палочек-надувалочек. Настенные полки пестрели коробками: Забастовочные завтраки, связки петард и фейерверков, настольные игры. И только дамский отдел был представлен практически исключительно в розовом цвете. Уизли поморщился, проходя мимо, свернул за длинный стеллаж с атрибутикой для фокусов, притормозил у стенда с Висельниками многоразового использования и ласково позвал:       — Рональд.       — Фто? — младший брат нехотя отвлекся от корзины, полной конфет. Точнее, она была полна еще в начале дня, но с тех пор сладостей в ней заметно поубавилось.       — Ты же лопнешь, деточка, — Джордж окинул насмешливым взглядом его набитые щеки: точь-в-точь жадный бурундучок, который носит с собой все свои припасы. — Что я скажу нашей матушке?       Рон натужно сглотнул содержимое рта и тут же отчаянно закашлялся. Плечи его затряслись, из карманов брюк на пол просыпались мятые фантики, а на застекленную витрину с Безголовыми шляпами брызнула шоколадная слюна.       — Кончай жрать конфеты, — попросил Джордж, заботливо хлопнув брата по спине, — и внеси в кассу… — он заглянул в корзину, прикидывая объем съеденного. — Двадцать кнатов. Нет, двадцать два.       Рональд в ответ возмущенно захрипел и ткнул пальцем в табличку «бесплатно», торчащую из конфетной россыпи.       — Для покупателей, — снисходительно пояснил Джордж, — а ты пока ничего не купил.       Рон наконец прокашлялся, вытер рот и на сей раз возмутился в полную силу:       — Так магазин еще закрыт!       — Именно, а ты уже меня объедаешь. И вообще, ты сюда, вроде, помогать пришел.       — Ну… Да. А делать-то чего?       — Видел Теодора? — Джордж вытянул с ближайшей полки упаковку ирисок.       — К сожалению, да, — скуксился Рональд.       — И где он?       — Мне почем знать, я за ним не слежу. Ошивался где-то здесь минут десять назад.       — А Гермиона?       При упоминании подруги младший брат мгновенно помрачнел до состояния бурундука, у которого какой-нибудь наглый ворон украл все припасы. И покраснел, как маленькая злобная помидорка. Присел на корточки и принялся собирать с пола фантики.       — Ясненько, — Джордж вскрыл коробку и, высыпав ириски в корзину, тщательно смешал с остальными конфетами. — Сам найду. А ты иди пока помоги Троакару повесить баннер, у тебя-то оба уха на месте…       — Ронни! — из-за ближайшего стеллажа, как чертик на пружинке, выскочила Эмили. В руке у нее был зажат серебристый баллончик с пульверизатором, который она направила прямо на своего парня: — Пуф!       — Что ты… — тот резко поднялся на ноги, и тонкая струйка угодила ему в ширинку, — …делаешь.       Некоторое время все, включая Рональда, пялились на темное пятно, которое плавно растекалось по брюкам. Потом мокрая пряжка ремня упала на пол, по пути с протяжным «кря» превратившись в резинового утенка.       — Классно, да? — захохотала Эмили, пихнув игрушку носком кроссовки.       — Если ты про трусы с твоим портретом, то я бы поспорил, — сказал Джордж, наблюдая, как брат, покраснев еще сильнее, пытается натянуть сползшие почти до колен штаны.       — Не, я про это, — Эмили потрясла баллоном и брызнула в корзину с бесплатными сладостями. Часть конфет тут же превратилась в целый выводок резиновых утят. — Трансфигурирующее зелье, скажи веселью «кря», — озвучила она надпись на этикетке. — Прикол! Ничего подобного раньше не видела.       — Логично, Теодор только недавно изобрел.       — Щас крякнусь от смеха, — буркнул Рон, натянув наконец брюки. — Полная хрень.       — Просто бомба! — не согласилась Эмили. — Пойдем, хочу попробовать на том мелком докси, который здесь летает.       — Не сработает, — разочаровал ее Джордж. — Действенно только для небольших и неодушевленных предметов.       — Смотрю, этот твой Нотт весьма ограничен в своем изобретательстве, — фыркнул Рональд, придерживая брюки, чтобы больше не сползали.       — Мой Нотт, — Джордж кокетливо повел плечом, — просто очень предусмотрительный. Защита от дурака, братишка. Или ты хотел бы резинового утенка вместо члена?       — Кого там надо повесить? — перевел тему Рон.       — Приветственный баннер. Справишься? Или позвать Теодора на помощь?       Братец скривился так, словно нюхнул драконьего навоза, а затем, не потрудившись ответить, потопал в сторону кассы, по пути хорошенько придавив подошвой несчастного резинового утенка. Эмили проводила своего парня немного озадаченным взглядом, пожала плечами и вприпрыжку отправилась следом, помахивая баллончиком.       Откровенно говоря, Джордж не приглашал эту парочку в свой магазин. Точнее, вчера, на семейном ужине в Норе, он сказал, конечно, что будет бесконечно рад видеть их на открытии, и при этом ни капли не покривил душой. Однако Эмили, от природы наделенная отзывчивостью в большей мере, чем любой другой чертой, поинтересовалась, не нужна ли помощь. И вот тут явно не стоило отвечать, что помощники уже есть. Или хотя бы не следовало уточнять их состав…       Едва заслышав имена «Теодор» и «Гермиона» в одном предложении, Рональд торжественно объявил, что с утра пораньше лично явится расставлять коробки, до блеска натирать прилавок и вообще делать все возможное, чтобы поддержать брата в столь ответственный момент. Джордж не мог сказать однозначно, в чем заключалась причина такой самоотверженности: в ревности к Нотту, или в неприязни к нему же, или и в том и другом сразу… Но точно не в любви к ранним подъемам и безвозмездному труду.       Развеяв чары на утятах, отчего те превратились обратно в конфеты, Джордж поднялся на второй этаж.       — Тео? Ты тут? — спросил он, коротко стукнув в дверь одной из расположенных здесь комнатушек.       Нотт не ночевал в ней с тех пор, как стало известно, что Мейсон Флипс больше не разыскивает его. Даже вещи забрал. Все, кроме портрета своего прадеда.       «Зовут Кантанкерусом, — проинструктировал он Джорджа почти две недели назад. — Обращайся, если потребуется срочно со мной связаться».       «И он ответит?» — удивился Уизли.       «Не факт. Но сообщение передаст, если не захочет до скончания века висеть мордой к стенке, конечно».       Кажется, такая перспектива и впрямь пугала Кантанкеруса Нотта, потому что сейчас его голос из-за двери прозвучал достаточно любезно:       — Теодора тут нет.       — Ясно… — Джордж уже начал разворачиваться в сторону лестницы, как его настигла следующая реплика:       — Вы не могли бы зайти на минутку, молодой человек?       — Мог бы, — немного поколебавшись, решил Уизли и приоткрыл дверь.       Портрет стоял у дальней стены. Прадед Нотта на холсте сверлил недовольным взглядом книгу, которая лежала на полу прямо перед ним, открытая примерно на середине. Впрочем, стоило Джорджу всунуться в комнату, Кантанкерус оживился, стер недовольство с лица и даже изобразил вежливую улыбку.       — Чем могу быть полезен? — немного натянуто улыбнулся в ответ Уизли.       Честно говоря, от изображенного на холсте юноши оторопь брала. Может, потому что, несмотря на запечатленную юность, разговаривал он как престарелый денди, сожравший учебник этики. Может, потому что был почти неотличим от Теодора. Кудри чуть короче, породистое лицо чуть моложе, но в остальном… Как две капли, и даже ямочки, обрамляющие улыбку, те же самые.       — Я регулярно слышу ваши беседы с моим правнуком, молодой человек, — изрек портрет, — но лично нас так и не представили.       Это была правда. Когда Тео отсутствовал в магазине, Джордж не совался в каморку, которую по непонятным причинам все еще числил за своим помощником. В иных случаях… Чего греха таить, желания знакомиться с человеком, столь помешанном на столь незначительном вопросе как чистота крови, не возникало.       — Позвольте, я исправлю это досадное упущение, — продолжил портрет, — Кантанкерус Нотт, к вашим услугам.       — Скорее уж я к твоим, — хмыкнул Уизли. Выкать парню с внешностью вчерашнего школьника язык не поворачивался. — Тебе страничку перевернуть?       — Будьте так любезны, — с достоинством кивнул портрет. — Теодор обещал делать это раз в десять минут, хотя читаю я гораздо быстрее. Впрочем, он оказался не в силах соблюсти даже такой интервал и опаздывает уже на четыре минуты. Я успел выучить весь разворот…       Под жалобы нарисованного Нотта Джордж прошел в комнатушку, присел на корточки и, перевернув книгу, с любопытством взглянул на обложку.       — «Энциклопедия великих магов немагического происхождения», — озвучил он название. — Надо же… Интересно?       — А у меня есть альтернатива? — вопросом на вопрос ответил Кантанкерус, и в голосе его прорезалась неподдельная горечь. — Я крайне ограничен в выборе чтива, чем Теодор бессовестно пользуется. Верите или нет, но скука — главный бич моего существования. Сам я не прикоснулся бы к подобному даже в перчатках… Впрочем, если бы вы немного посодействовали мне…       — Всенепременно, — Уизли охотно кивнул, уложил книгу обратно на пол и перевернул страницу. — Мое содействие проявлено в полной мере, — торжественно отчитался он и, разгладив корешок, поднялся на ноги. — Приятного чтения.       — Постойте! — звенящий отчаянием оклик нагнал его уже в дверях. — Постойте, Джордж, прошу вас. Или лучше обращаться к вам мистер Уизли? Я знаю вашу семью. Несмотря на все недостатки, заключающиеся в нежелании признавать очевидное, она не лишена главного достоинства, если понимаете, о чем я…       Разумеется, Джордж понимал. И именно поэтому не собирался вмешиваться в воспитательный процесс, затеянный Теодором. Пусть даже перевоспитание давно почившего человека, чья личность сохранилась лишь в виде масляных мазков на льняном холсте, — занятие весьма безнадежное.       — …что же касается лично вас, — продолжал Кантанкерус, — не могу не отметить вашего благотворного влияния на моего правнука. Он наконец занялся делом, пусть торговать всякими глупостями и не пристало потомку великого рода. Перестал напиваться и подолгу пропадать неизвестно где. И, в конце концов, общество чистокровного волшебника, пусть и предателя крови, предпочтительнее для него, нежели то отребье, с которым он якшался прежде.       — Вот как? — усмехнулся Уизли, кинув на портрет взгляд через плечо.       Пожалуй, раньше ему не доводилось выслушивать столь высокопарную смесь похвалы и оскорблений, а потому и с ответной реакцией определиться оказалось непросто.       Обидеться? На болтовню кудрявого мальчишки, разум которого застрял в ушедшей эпохе? Едва ли.       Поблагодарить? Тем более нет. Было бы за что. Если кто и мог повлиять на Теодора, так это он сам. Уж никак не брошенное когда-то вскользь пожелание завязать с алкоголем.       Да и кто на кого положительно повлиял — еще вопрос… Взять хотя бы тот факт, что до появления Нотта Джордж не мог зайти в эту каморку без внутреннего содрогания. Она словно являлась отражением его собственной комнаты, и отражение это почти оглушало отсутствием кое-кого важного…       Отсутствием, которое каким-то неведомым образом потеснил один немного заносчивый, излишне самоуверенный и без меры упрямый кудрявый слизеринец.       — Истинно так, — важно кивнул не подозревающий о мыслях собеседника Кантанкерус. — Подводя итог, скажу, что я весьма высоко ценю ваш вклад в исправление моего правнука. И готов в благодарность оказать любую услугу. В рамках моих возможностей, разумеется.       — Не сочти за грубость, — развеселился Джордж, — но все твои возможности заключены в одну рамку, — и он для ясности обвел рукой обрамляющий картину багет.       По выражению, проступившему на лице Кантанкеруса, сразу стало понятно, что эту остроту он слышит уже не в первый раз. Скорее, в сотый. И нетрудно было догадаться, кто озвучил ее в предыдущих девяносто девяти случаях.       — Вы напрасно иронизируете, мой дорогой Джордж, — проговорил он, устало потирая светлый лоб. — Я широко известен в магическом мире как составитель списка «Священных двадцати восьми» и так или иначе состою в родстве со всеми этими семьями, не исключая вашу. Вы хоть представляете, в чьих домах висят мои портреты? Можете вообразить, какие тайны мне открыты? Можете не поворачиваться ко мне спиной, когда я с вами говорю? Мистер Уизли!.. Джордж! Салазаром прошу, принесите мне другую книгу, я в долгу не останусь!.. Ну вы хотя бы зайдете через десять минут, чтобы перевернуть страницу?..       Дальнейших слов Джордж уже не расслышал, потому что спустился обратно на первый этаж. Кантанкерус еще продолжал верещать, но голос его почти тонул в суете торгового зала.       — А ну, верни! — Эмили, главная виновница упомянутой суеты, промчалась мимо лестницы, едва не сбив Уизли с ног. — Ну верни, ну пожалуйста! Я дам тебе орешек.       Обращалась она, несомненно, к Барнабасу, который с издевательским жужжанием улепетывал от нее по воздуху, сжимая в когтистых лапках баллончик трансфигурирующего зелья.       — Вообще-то, докси питаются насекомыми, — из ближайшего угла как бы невзначай отметил Теодор.       Ага, нашелся.       Стоит себе как ни в чем не бывало, умничает, коробочки с Забастовочными завтраками поправляет. Рубашка измята, кудри дыбом, на шее, прямо за ухом, алеющий засос.       Джордж изумленно приподнял брови и перевел взгляд на топчущуюся рядом с Ноттом Гермиону.       Это вот она-то такое сотворила? Вот этим вот вечно цитирующим выдержки из учебников ртом?       Словно подслушав его мысли, Грейнджер смущенно закусила улыбку и немного отодвинулась от Тео. Принялась тоже двигать коробки, выравнивая зазоры между ними, хотя в этом явно не было никакой нужды. Карий взгляд при этом светился ярче, чем витражные фонарики под потолком.       — Гони его на меня! — дополняя суматоху, из-за стеллажа с Кусачими кружками выпрыгнул Рональд: длинные руки растопырены, в глазах азарт, на щеках шоколад. — Давай, Эм! Я здесь! Я открыт!       Плечи Нотта отчетливо затряслись.       — Чего дрожишь? — Джордж, ловко обогнув не на шутку распалившегося младшего брата, подошел ближе. — Испугался?       — Замерз, — коротко отбрил Тео.       — В моем подвале несколько прохладно, — покивал Уизли, уже догадавшись, где ошивался его помощник все это время. — Особенно если раздеться. Да, Гермиона?       — Что? Нет… — моментально вспыхнула та. — Мы…       — …сделали это в одежде, — невозмутимо продолжил за нее Теодор, за что тут же получил тычок локтем. — Принесли упаковку Отвлекающих обманок, я имею в виду, — и он указал на большой пакет, набитый черными резиновыми «грушами», который валялся на полу рядом. — Ты, вроде бы, просил.       — Не просил, — Джордж наклонился, поднял пакет и вернул его обратно на полку, с которой тот, задетый Рональдом, свалился полминуты назад. — Там твой прадед требует внесения корректив в свой список чтения.       — Удачи ему.       — Не хочешь вмешаться?       — Нет. Твой брат скачет по магазину, пытаясь голыми руками поймать докси, не могу такое пропустить, — Нотт привстал на цыпочки, чтобы из-за стеллажа лучше видеть снующего по залу Рональда. — А ты, кстати, вмешаться не хочешь?       — Нет. Считаю, что жизнь — лучший учитель. Ядовитый укус будет для него куда доходчивее моих слов.       — Просто признай, что это весело.       — Одно другому не мешает.       — Мерлин, — закатила глаза Гермиона, — не устаю поражаться вашему тандему.       — Согласен, мы просто восхитительны, — кивнул Теодор.       — Великолепны, — дополнил Джордж. — Совершенно бесподобны…       — …и несравненны.       — И очень скромны, — фыркнула Грейнджер. — А еще крайне охочи до чужих фиаско. Вам действительно так хочется, чтобы Рональда покусал паразит?       — Да, — хором ответили парни.       — Точнее, мы просто не считаем нужным вмешиваться… — начал Тео.       — …но с удовольствием понаблюдаем, — закончил Джордж.       — Ставки? — тут же деловито предложил Нотт и, проводив взглядом пролетевшего мимо Барнабаса, протянул руку.       Следом за докси, придерживая брюки, промчался Рон. А следом за ним и Эмили с Драчливым телескопом в руках.       — Пять галлеонов на моего брата, — решил Джордж и шлепнул по ладони Теодора, закрепляя пари. — Все-таки стоит признать, что он неплохой вратарь. А дама его сердца подыскала себе некое подобие биты. Поверь, с битой она обращаться умеет.       — Пять галлеонов на летающего уродца, — кивнул Теодор. — Я хорошенько намуштровал засранца. Уверен, он меня не подведет.       — Вы просто невыносимы, — как-то вяло возмутилась Гермиона и, вновь закатив глаза, скрылась за стойкой с открытками. Видимо, отправилась прочесть Рональду лекцию о том, как следует и как не следует вести себя с ядовитыми паразитами.       Нотт не преминул напоследок лизнуть взглядом ее фигуру, а Джордж, посмотрев на наручные часы, отметил, что до открытия магазина осталось меньше двух часов. Пора было от веселых пикировок переходить к делам насущным. Наверняка приветственный баннер так и остался болтаться на одном канате. А еще по всему залу валялись резиновые утята и весело крякали всякий раз, когда увлеченные охотой Рон и Эмили на них наступали. И переодеться, кстати, не мешало бы. Негоже встречать покупателей в старой поло, тут и там заляпанной зельями, а на груди и вовсе усеянной мелкими дырочками от неудачно взорвавшейся накануне петарды.       — Итак, — начал Джордж, но был бесцеремонно прерван раздавшимся из подсобки грохотом.       Бабах!       Быстро переглянувшись, они с Тео синхронными жестами извлекли на свет волшебные палочки и не сговариваясь ломанулись к неприметной двери. Когда до нее оставалась буквально пара шагов, она распахнулась сама, и из подсобки в торговый зал вывалилась груда коробок, ящиков и свертков. И Наземникус Флетчер до кучи.       — Едрить твою в корень! — с ходу заругался он, бешено вращая налитыми кровью глазами. — Чтоб тебя трое без перекуров в печень дрючили, шаромыжница кривоногая! Рога поотшибать, вставить в ухи да проворачивать! У-у-х, злыдня паскудная…       Пока ругань лилась потоком вместе с запахом перегара, Теодор с любопытством рассматривал коробки и ящички, а Джордж решал, что делать: осадить Наземникуса или достать блокнот и записывать за ним особо удачные выражения. Впрочем, ошалевшие глаза Флетчера постепенно замедляли свое вращение и наконец кое-как сфокусировались на парнях.       — Чего вылупились, черти?! — возмутился он тогда. — Помогите подняться.       — Случилось-то чего? — с искренней заботой спросил Джордж, протягивая руку.       Наземникус вцепился в предложенную ладонь немытой пятерней, охнул, крякнул и, пошатнувшись, принял вертикальное положение. Ну… Условно вертикальное, на самом деле: стоять прямо самостоятельно ему не удавалось, а потому он немедленно воспользовался ближайшей стеной в качестве опоры. Прислонился, трудно выдохнул и утер потную лысину.       Следующие пять минут пришлось снова выслушивать его ругательства, изредка перемежаемые более-менее информативными крупицами цензурных слов. Оказалось, что Флетчер, получив от Уизли крупный заказ на составляющие для зелий, раздобыл все, что требовалось, и, как водится, столкнулся с вопросом доставки.       — Совсем озверели, собаки сутулые, — жаловался он, зябко кутаясь в латаную-перелатаную мантию. — Шмонают на каждом углу, житья от них нету…       Джордж слышал о чем-то подобном от Гермионы, хотя подробностями не особо интересовался. Министерство вроде как планировало взять под контроль изготовление и продажу некоторых зелий, списки запрещенных ингредиентов строчило… Вот только он сам ничего запрещенного у Наземникуса не просил. Но кто знает, какие еще делишки проворачивал этот ушлый пес в параллель с его заказом?       — Работать надо? — вопрошал он и тут же сам отвечал на вопрос: — Надо! Эти горгульи подземельные сами ни черта не делают и другим не дают, что б их за ногу… Но я ж, ребятушки, не пальцем деланный…       Далее из сбивчивого и щедро сдобренного ругательствами рассказа следовало, что где-то в кулуарах Лютного Флетчер разжился мешком, на который были наложены чары Незримого расширения. Тоже подлежащие министерскому контролю, кстати.       — Налила мне в уши, что все чин чинарем, — повествовал он, предварительно хорошенько обматерив ведьму, продавшую ему мешок. — Вот ведь падла языкастая! Как есть трепло охальное…       Наземникус впихнул в приобретенную тару все, что хотел впихнуть, и даже некоторое время успешно курсировал по задуманному маршруту, но потом что-то пошло не так.       — Во! — он потряс злополучным мешком. — Видали, какая дырень? Я, значится, аппарировал туточки, чтобы по улице не шамонаться, а оно как треснет и как давай…       …фонтанировать содержимым, перевел для себя Джордж. В подсобке и так яблоку негде было упасть. Неудивительно, что вся эта лавина из ящиков и коробок едва не вынесла дверь с петель.       — Чары Незримого расширения не рекомендуется накладывать на предмет с нарушенной целостностью, — прозвучало вдруг за спиной.       Это на место происшествия явилась Гермиона, и прежде чем подвинуться и дать ей дорогу, Уизли успел заметить удовлетворенную улыбку, мелькнувшую на губах Теодора. Точно такая же появлялась всякий раз, когда Грейнджер включала всезнайку, и на секунду Джорджу стало любопытно, чем эти двое занимаются наедине. Кажется, его шутка про раздевание ушла не в кассу: кудрявая парочка наверняка спускалась в подвал, чтобы в относительной тишине поцитировать друг другу магические справочники.       О том, что они делают это в качестве прелюдии, даже думать не хотелось…       — Покорнейше звиняюсь, мисс Гермиона, но больно уж мудрено, — Флетчер недоуменно икнул, вновь пустив по воздуху облако перегара. Судя по запаху, пил он накануне какую-то сивуху, настоянную на совином помете. — Я ни словечка не понял.       — В мешке изначально была дырка, — расщедрился на пояснения Тео, подавая Грейнджер руку, чтобы помочь перешагнуть коробки. — Она послужила брешью в структуре наложенного заклинания и в результате аппарационной перегрузки сработала как дополнительная точка вывода объектов из зачарованной зоны.       Судя по выражению, проступившему на небритой роже Наземникуса, понятнее ему не стало. Впрочем, Нотт, кажется, и не к этому стремился. Зато у Гермионы от удовольствия порозовели кончики ушей, и вот это, вероятно, и являлось желаемым эффектом.       — Очаровательно, — прокомментировал Джордж. Ему самому не было особого дела до того, как именно это случилось, больше волновали последствия в виде стихийной свалки. — Нужно все это убрать. Вы же недавно из подвала, есть там местечко?       — Увы, — развел руками Тео. — Все забито.       — А как же, — Уизли многозначительно поиграл бровями, — вы искали там пакет с обманками?       — Я как джентльмен предложил даме присесть на ящики, а сам проводил поиски стоя, — не моргнул глазом Нотт.       — Мерлин… — Грейнджер прикрыла лицо ладонью и снова пихнула его локтем.       — Не беда, — Джордж решил сжалиться над ней и не развивать тему. — Есть еще чердак. Герм, ты не в курсе, Рональд уже одержал победу в неравной схватке с докси?       — Нет, — качнула головой она. — Заявил, что собирается организовывать засаду. Совершенно меня не слушает.       — Вот и зачем ему оба уха? — риторически вздохнул Уизли. — Ладно, придется распечатать новый баллон. Тео, поможешь?       Спустя полчаса все притараненное Флетчером добро было сверено со списком и до поры обращено в резиновых уточек. Их, в свою очередь, сложили в большую корзину. Получилось с горкой, но все равно куда компактнее, чем прежде.       — Оплата, — провозгласил Джордж, отсчитывая нужное количество монет.       — Накинуть бы, — мигом заканючил Наземникус. — За доставку.       — Я не собираюсь раскошеливаться за твои косяки, — с милой улыбкой отшил Уизли.       — Ну, хоть выпить плесните, — не стал настаивать Флетчер. — За беспокойство. Ишь, какая оказия вышла. У меня теперь этот… как его… Стресс, растудыть его в качель.       — Обойдешься, — Теодор выхватил из руки Джорджа клочок пергамента со списком и сунул Наземникусу под нос. — Тут один невыполненный пункт.       — От же шельма кучерявая, — перегарно вздохнул тот. — Душный, спасу нет. И как вы его терпите, мисс Гермиона?       Грейнджер как будто не услышала вопроса, потому что очень заинтересовалась тем самым пунктом из списка. Перечитала, судя по движению глаз, несколько раз и требовательно посмотрела на Джорджа.       — Вы тут разбирайтесь, — он подхватил с пола корзину с утками, — а я пока метнусь на чердак.       — Помочь? — предложил Тео.       — Не надо, я сам, — уже отступая к лестнице, быстро проговорил Уизли.       Кажется, чересчур быстро, потому что Нотт, передав Гермионе список, подозрительно прищурился и шагнул следом.       — Это всего лишь утки, — Джордж, перехватив корзину поудобнее, картинно закатил глаза. — Не надорвусь. Лучше реши вопрос с последним пунктом, ладно?       По пути наверх почему-то казалось, что ступени под ногами скрипят громче обычного. Возможно, потому что тяжелый, почти осязаемый взгляд Теодора придавливал к лестнице все то время, что Джордж оставался в поле его зрения. Прав Наземникус, вот ведь шельма кучерявая, лучится своей подозрительностью на весь магазин. Как бы не отправился следом, это было бы ох как некстати…       Оказавшись на втором этаже, Уизли постоял немного, прислушиваясь. Снизу доносились азартные выкрики Рона, который все еще чаял успешного исхода охоты, их с Эмили беготня и голос Гермионы — негромкий, слов не разобрать. За дверью в каморку Нотта что-то бормотал Кантанкерус. Чужих шагов, скрипящих по ступеням, не было.       — Вот и славно, — Джордж поставил корзину на пол и достал палочку.       На то, чтобы снять с входа на чердак все запирающие чары, ушла добрая минута, а затем он откинул дощатую крышку люка и выдвинул лестницу. От подъема в жирном слое пыли на ней остались следы подошв: Уизли не заходил сюда уже довольно давно. С того самого дня, как они с Тео вычищали подвал от паразитов.       — Люмос.       Бледно-голубой луч озарил небольшое пространство: серые от паутины стены, низкий купольный потолок, несколько потертых кожаных чемоданов и сундук, при виде которого что-то в груди неприятно сжалось.       Бам.       Сидящая внутри тварь явно почуяла человеческое присутствие и ударила в крышку.       Джордж против воли вперил немигающий взгляд в тяжелый навесной замок, будто это могло добавить металлу прочности. Сердце глухо бухало в груди, в голове, по всему телу, даже в пальцах, сжимающих палочку. Ее кончик, дрогнув, уставился в сундук.       Может, сейчас?       В эту самую минуту, когда снизу долетает заразительный хохот Эмили. Хотелось бы, откинув кованую крышку, хохотать так же. Хотелось бы толику самоуверенности Нотта и капельку закаленности Грейнджер, которая видала кое-что и похуже старого сундука. И Рон… Что бы он сказал, узнав, что его старший брат стоит здесь и мнется, как первокурсник перед Распределяющей шляпой?       И боится так же.       Бам!       На сей раз боггарт ударил сильнее. Словно подначивал, брал на «слабо». Умом Джордж прекрасно понимал, что это не так. Что тварь просто чует его, слышит ускоренное сердцебиение, ощущает предательские вибрации людского тела, знает, что между лопаток жертвы уже скользит первая струйка пота…       И рвется к угощению.       Алохомора никак не сходила с губ, трусливо прилипнув к кончику языка. Ридикулус и вовсе застрял где-то в глотке, затерялся там, разложившись на отдельные буквы.       Р — рискни.       И — избавься от этого, просто избавься, ты сможешь, ты прекрасно знаешь, чем, выбравшись, станет тварь. Точнее, кем…       Д — дурак. Надо было воспользоваться помощью Тео, когда тот предлагал, а не врать, что отлично справишься сам.       И — не справишься.       К — не сможешь.       У, Л, У, С…       Несколько уточек вывалились из корзины, когда Уизли резко опустил ее на пол.       Несколько часов он просидел перед чертовым сундуком в прошлый раз, пока в магазин не нагрянул Нотт с портретом своего прадеда под мышкой. Боггарт в ту ночь, кажется, нажрался досыта, даже не вылезая наружу.       Позже можно будет вернуться. Разобраться с утками. И просидеть еще несколько часов, бестолково катая во рту нужное заклинание…       — Джордж? — голос Теодора прозвучал неожиданно близко, прямо от подножия чердачной лестницы.       Кучерявая шельма. Не ходит, топая, как все нормальные люди, а по воздуху летает, не иначе.       — Да! — бодро отозвался Уизли, поспешно гася Люмос. — Я здесь. Стой, сейчас спущусь.       Он практически скатился по ступеням, умудрившись по пути захлопнуть крышку люка. Что-то крякнуло. Кажется, резиновый утенок попал в петли.       Плевать.       Все равно придется прийти сюда еще раз. Как минимум потому, что запирать чердак магией на глазах Нотта — не лучшая затея. От таких манипуляций его подозрительность возрастет троекратно. Вон и так уже прищурился, пряча за ресницами колючий взгляд.       — Все в порядке?       — Да, — невозмутимо, как он надеялся, ответил Джордж. — А что?       — Бледный ты какой-то, — Тео покосился на палочку в его руке. Поджал губы.       — Пылью надышался, кхе-кхе, — для убедительности закашлялся Уизли. — Там, наверху, просто пылевая пустыня.       — Так давай я приберусь.       — Обязательно. Но позже. До открытия меньше часа, а у нас дел невпроворот. Как думаешь, Троакар согласится постоять возле витрины с Щелкающими челюстями и Ушами упыря? До Хэллоуина всего-то три месяца, лучшей рекламы нам не придумать. Ладно, забей, спрошу его сам. Кстати, нужно подготовить фейерверк на вечер, а то потом не будет времени. Интересно, его-то маглы разглядят из космоса? А еще нам обоим стоит переодеться, потом я в зал, ты на кассу, идет? Позже подберем для этого кого-нибудь еще. Может, я даже разыщу прежнюю помощницу…       Тараторя все это, Джордж медленно, но верно теснил Теодора к лестнице, для верности подпихивая его кулаком в поясницу. Теодор сопротивлялся, но вяло, а еще периодически открывал рот, порываясь тоже что-то сказать, но стараниями Уизли не мог вставить ни слова. Таким образом они и спустились на первый этаж. Вероятно, к этому моменту Нотт успел приобрести пару синяков.       — Мальчики, — Гермиона решительно шагнула им навстречу, держа перед собой небольшой пузырек с восковой пробкой, который по самое горлышко был залит прозрачной жидкостью. — Надо куда-то убрать.       — Это оно? — Джордж наконец оставил поясницу Тео в покое и с любопытством всмотрелся в содержимое пузырька.       — Погибель воров, да, — быстро стрельнув глазами по сторонам, шепнула Грейнджер.       — А чего тут так мало?       — Концентрат. Надо разводить в воде по одной капле на галлон.       Это зелье и было последним пунктом в списке Наземникуса. Оно составило чуть ли не половину стоимости всего заказа. Впрочем, на покупке настоял Нотт, и он же в итоге и расплачивался за эту жижу.       — Ясненько. Напомните, а зачем оно нам?       — Напоминаю, — утомленно закатил глаза Теодор, — мы планируем проникнуть в некий бордель, коммерческая деятельность которого зиждется на Оборотном. Как ты думаешь, зачем нам штука, которая начисто сносит все маскирующие чары?       — Не знаю, — издевательски пожал плечами Уизли. — Свойства полезные, кто бы спорил, но как вы собираетесь его с собой протащить? Думаете, клиентов никак не проверяют на входе? Особенно после того, как ты, Принцесса, туда вломился.       Грейнджер хлопнула ресницами и растерянно уставилась на своего кудрявого умника, который, впрочем, теряться не спешил. Он вытянул пузырек из ее пальцев, спрятал в карман и снисходительно, словно малым детям, пояснил:       — Я не планирую тащить зелье с собой. Я планирую придумать способ нивелировать его полезные свойства.       — Ох, ну раз так, то конечно, — покивал Джордж. — А я-то думаю, чего никто до сих пор не обворовал Гринготтс? Оказывается, у них просто тебя не было.       — Эй! — возмутилась Гермиона. — Я обворовала, вообще-то!       — Ограбила, — поправил Уизли, — и это, несомненно, было восхитительно, но о-о-очень громко. К тому же, едва ли в борделе найдется дракон, на котором ты сможешь оттуда улететь.       — Зато в борделе буду я, — сухо, без тени хвастовства отметил Нотт. — Кончай нудеть, тебе не идет.       — Как скажешь, Принцесса, — сдался Джордж. — Если считаешь, что сможешь изготовить антидот к зелью, на которое молится вся гоблинская служба безопасности, то кто я такой, чтобы тебя разубеждать.       На этом возникший спор был окончен, и он твердо вознамерился вернуться к делам более насущным, нежели предстоящее проникновение в таинственный бордель. Ко всему прочему, что он перечислил Теодору еще на лестнице, следовало угомонить наконец младшего брата и разобраться с валяющимися тут и там утками.       Уизли вновь достал палочку и уже прицелился в ближайшую резиновую крякву, как на плечо легла ладонь Нотта.       — Чуть не забыл, — сказал он. — Сова прилетала минут десять назад. Тебе письмо.