Бродячий бордель

      У Гермионы Грейнджер бывали такие дни, когда она просыпалась до будильника, принимала прохладный душ, выпивала горячий кофе и, бодрая до неприличия, упархивала в Министерство, чтобы там с энтузиазмом погрузиться в работу.       Сегодня был не такой день.       Справедливости ради, она и на сей раз проснулась до будильника, но не потому что выспалась, а потому что кто-то настойчиво долбил в дверь: бум-бум-бум!       Гермиона рывком села на постели и принялась выпутываться из одеяла. За окном голубело летнее небо, часы показывали полшестого утра, обрывки сна в голове затмило щемящее чувство тревоги.       Бум-бум-бум!       — Я иду, иду… — забормотала Грейнджер, ногами отпихивая одеяло в сторону.       Пол неприятно охладил босые ступни, но искать тапочки она не стала, потому что дверь в ее квартирку могла вот-вот слететь с петель. Судя по силе ударов, к ней ломился горный тролль.       Бум-бум-бум!       Вытянув палочку из-под подушки, Грейнджер поспешила в прихожую. Ей казалось, что от каждого нового «бум!» в квартире подскакивала мебель, и сердце тоже подскакивало, грозясь застрять где-то в горле.       — Кто там? — сипловатым со сна голосом спросила она, направляя на дверь палочку.       — Мисс Грейнджер! — завизжали в ответ из-за двери. — Это просто недопустимо! Сколько можно?! Я буду вынуждена выселить вас!       Гермиона облегченно выдохнула, сунула палочку за резинку пижамных штанов и сверху натянула футболку. А затем наконец приоткрыла дверь.       В полумраке коридора топталась ее пожилая домовладелица — миссис Уишоу. Вид она имела потрепанный: седые волосы выбились из пучка и липли к раскрасневшемуся лицу, передник сбился и висел на субтильной фигуре сикось-накось, а длинные и глубокие царапины на худых руках неумолимо притягивали взгляд. В правой была зажата щетка для пыли. Очевидно, именно ей старушка так рьяно дубасила дверь.       — Доброе утро, миссис Уишоу, — поздоровалась Гермиона и виновато закусила нижнюю губу.       — Доброе?! — чуть не задохнулась от возмущения домовладелица. — Вы изволите издеваться надо мной, мисс Грейнджер?!       — Что вы, — Гермиона поспешно мотнула головой. — И в мыслях не было…       — Странно, что в вашей голове вообще водятся мысли! В противном случае вы бы вняли моим просьбам и приструнили это чудовище!..       Следующие пять минут Гермиона смиренно выслушивала стенания миссис Уишоу о том, как тяжело уживаться с такой безответственной, эгоистичной угнетательницей пожилых людей и ее кровожадным монстром, который спит и видит, как бы перегрызть горло всем окружающим. Ее морщинистое лицо краснело все больше и больше и вскоре почти сравнялось по цвету с огнетушителем, который висел на стене позади. Заметив это, Гермиона не на шутку разволновалась, как бы старушку не хватил удар.       — Второй раз за месяц! — потрясая щеткой, разорялась миссис Уишоу. — Это переходит все границы! Чтоб вы знали, я собираюсь обратиться в службу отлова животных!       — Конечно-конечно, — закивала Гермиона, незаметно вытягивая палочку из-за пояса. — Всенепременно… Отключись.       Домовладелица, сраженная усыпляющим, умолкла на полуслове и вознамерилась обрушиться прямо на порог, но Грейнджер снова взмахнула палочкой. Тщедушное тело, подхваченное левитацией, отправилось на диван, щетка примостилась рядом. По гостиной поплыл неожиданно громкий храп.       Виновато вздохнув, Гермиона принялась за дело. Для начала она залечила каждую царапину на морщинистых руках миссис Уишоу, потом отыскала свои тапочки и спустилась этажом ниже. Хозяйское жилище оказалось не заперто. За дверью скрывалась точно такая же, как у Грейнджер, квартирка, и в ней на данный момент царил жуткий бедлам: ковер был усеян осколками цветочных горшков и усыпан землей, обивка старенькой тахты выглядела так, словно на ней подрались два оборотня, шторы свисали с карниза драными лентами, а на обоях тут и там виднелись длинные царапины и черные, в форме кошачьих лап пятна. Последнее наблюдение навело Гермиону на мысль.       — Живоглот! — зашипела она, пробираясь сквозь разруху поближе к камину. — Живоглот, а ну выходи!       — У-о-о-у-у-у! — кошачий вой, усиленный акустикой трубы, стал ей ответом. Если на других этажах еще и оставались спящие люди, то после такого выступления все они должны были в ужасе повыскакивать из своих кроватей.       — Ну-ка, тише! — Гермиона строго призвала кота к порядку, но он не внял и выдал целую оперную партию, исполненную гнева и ярости. — Да что с тобой такое… — Грейнджер невольно втянула голову в плечи, а затем, поняв, что нет другого выхода, сунула руку с палочкой в зев камина и наложила Силенцио.       В квартирке воцарилась блаженная тишина.       — Вылезай! — потребовала Гермиона.       Никакой реакции. Обезмолвленный магией Живоглот вовсе не собирался подчиняться своей хозяйке.       — Получишь трепку, если сейчас же не вылезешь!       Бесполезно.       Следующие десять минут ушли на переговоры с упрямой животиной. От угроз и требований отчаявшаяся Гермиона скатилась до обещаний и увещеваний. Живоглот долго не желал сдаваться и продолжал безмолвствовать в дурацкой трубе, но в итоге они пришли к компромиссу: Грейнджер поклялась, что выбросит в мусор пуходерку, а к ужину купит креветок. Удовлетворившись такими условиями, кот вывалился из трубы на зольник, подняв целое облако сажи. На выпачканной морде зловещим желтым сверкнули глаза, и Гермиона подумала, что миссис Уишоу не так уж преувеличивала, называя Живоглота монстром, явившимся на грешную землю из самых глубин ада.       — Фу, Глотик! — выразила она свое негодование, подхватывая кота на руки и утаскивая к себе в квартиру.       Потом она быстро прибежала обратно и применила весь спектр известных ей бытовых заклинаний, чтобы устранить бардак и разруху. Горшки вновь были целехоньки, ковер радовал глаз чистотой, из тахты больше не торчали пружины, а шторы перестали напоминать изодранные лохмотья. Все то время, что Гермиона была занята наведением порядка, до ее слуха доносился обиженный вой Живоглота, которого она вероломно заперла в ванной. Кажется, не стоило снимать с него Силенцио…       К себе Грейнджер вернулась изрядно раздраженная, вспотевшая и кое-где черная от сажи. Стрелки настенных часов в гостиной подбирались к семи, а это означало, что до выхода на работу осталось чуть больше часа. Запустив в ванную новое Силенцио прямо через щель под дверью, Гермиона занялась домовладелицей.       — Миссис Уишоу, — предварительно сняв усыпляющие чары, она осторожно потрясла дряблое плечо. — Миссис Уишоу, с вами все в порядке?..       И еще пятнадцать минут ушли на то, чтобы привести старушку в чувства, напоить чаем, на ходу сочиняя историю про обморок, а затем вручить щетку и выпроводить обратно в ее квартирку, которая, слава магии, перестала выглядеть так, словно в ней бесновался обскур. Эту метаморфозу Грейнджер, недолго думая, объяснила ночным кошмаром, который привиделся бедной миссис Уишоу на фоне повышенного артериального давления.       — Вы бы сходили к врачу, — напутствовала ее Гермиона, отступая к лестнице. — Со здоровьем шутки плохи…       Конечно, купать Живоглота, пока он пребывал в таком воинственном настроении, было смерти подобно, но и возвращаться вечером в черную от сажи квартиру не хотелось, поэтому Грейнджер наложила на себя щитовые чары и смело вторглась в ванную. Силенцио еще действовало, так что она поливала кота Агуаменти в относительной тишине. Он уронил все, что мог, еще до ее прихода, и теперь просто носился по потолку и стенам, беззвучно разевая пасть. Гермиона старательно целилась в него водяной струей, попутно прикидывая, чем бы прикрыть камин. Еще вчера ей и в голову не пришло бы, что Живоглот способен пробраться в квартиру домовладелицы подобным образом.       — Ты сам виноват, Глотик! — укоризненно заключила она, взмахом палочки высушивая сперва кошачью шерсть, а потом и всю ванную комнату. — Я не понимаю, чем тебе не угодила миссис Уишоу, но не смей больше лезть к ней, иначе мы с тобой знатно поссоримся!       Живоглот, который после сушки стал напоминать рыжий меховой шар, посмотрел на нее, как на дуру. Желтые глаза сверкали так, что можно было даже не мечтать отделаться банальной ссорой.       Это война, двуногое!       Пиши завещание и трепещи в ожидании расправы!       — Креветки на ужин, — заискивающе напомнила Гермиона.       Живоглот развернулся к ней задницей и задрал пушистый хвост, как бы намекая, куда она может пойти со своими креветками, а затем гордо удалился из ванной.       Оставшиеся двадцать минут до выхода Грейнджер галопом носилась по квартире, умудряясь одновременно одеваться, умываться, причесываться, чистить зубы и завтракать. Стоило признать, что тосты с зубной пастой вместо джема оказались не самой отвратительной пищей. Иной раз ей приходилось довольствоваться и кое-чем похуже, пока они с Роном и Гарри скитались в поисках крестражей по всей Британии. Слава Мерлину, те времена остались в прошлом. Теперь Гермиона ни от кого не убегала и не пряталась, ничего не разыскивала, ела нормальную еду и спала в своей постели, не накладывая предварительно целый перечень защитных чар. Она строила карьеру, общалась с друзьями и в целом наслаждалась жизнью. И никто страшнее пожилой разгневанной домовладелицы не мог постучаться в дверь. А незадавшееся утро — еще не повод ставить крест на грядущем дне.       Подбодрив себя этими мыслями, Гермиона спешно накинула пиджак и уже на пороге взмахнула палочкой:       — Акцио ключи! Акцио сумочка! — а затем выскочила из квартиры, не забыв хорошенько захлопнуть дверь.

***

      На свое рабочее место Грейнджер прибыла точно в срок, повесила на спинку стула пиджак, поставила на стол стакан с кофе, а рядом шлепнула «Пророк». На первой странице пестрел целый коллаж из колдографий: краснела многострадальная телефонная будка, жмурились от вспышки смущенные очевидцы, ведущий специалист по борьбе с проклятиями — хмурый и насупленный — закрывал объектив камеры ладонью. Заголовок гласил: «Волшебники бранят Министерство магии». Подзаголовок нагнетал: «Опасный артефакт до сих пор не обезврежен». Сама статья смаковала подробности происходящего на двух разворотах, включала в себя несколько интервью с потерпевшими, а в конце грозно вопрошала, не является ли случившееся делом рук Пожирателей. Цитата: «Куда смотрит аврорат?»       Грейнджер громко фыркнула. Ей было совершенно очевидно, что это просто чья-то глупая шутка, а «Пророк» в своей излюбленной манере раздувает из пикси дракона за неимением более достойных информационных поводов.       — Доброе утро, — в кабинет вихрем влетела запыхавшаяся Тери. У нее с собой тоже была газета, зажатая под мышкой.       — Привет, — поздоровалась Гермиона, отпив немного кофе.       В начале лета она, до срока покончив со стажировкой, получила желанную должность младшего специалиста, а вместе с ней и своего собственного стажера — Тери Куивер. Эта милая пуффендуйка окончила школу на год позже самой Гермионы и сразу же решила попытать счастья на поприще магического законотворчества. Теперь они на двоих делили кабинет и вместе корпели над вычиткой законопроектов. И, кстати, прекрасно уживались.       — Извини, я опоздала, — покаялась Тери, плюхаясь на стул. — Дурацкая очередь…       Поскольку проблема с красной будкой все еще оставалась проблемой, с сегодняшнего дня всех желающих попасть в Министерство перенаправляли к служебному входу. Его, хвала Кингсли, из общественного туалета на Уайтхолл перенесли на улицу Тотхилл, в старое почтовое отделение. Для несведущих магловских глаз оно находилось на вечной реконструкции, зато волшебники могли использовать установленные там телефонные кабинки, чтобы попасть на работу. Правда, одна из трех теперь была отведена под нужды посетителей, и Гермиона сама чудом проскочила утреннюю толкучку.       — Ничего страшного, — отмахнулась она. — Я уверена, что это недоразумение скоро разрешится.       — Не знаю… — с сомнением протянула Тери и потрясла газетой. — Ты читала «Пророк»? Пишут, что это Пожиратели, — на последнем слове она понизила голос до шепота и округлила глаза.       — Чушь, — поморщилась Грейнджер. — «Пророк» еще до войны скатился на уровень бульварного пасквиля. Нужно тщательно фильтровать все, что они пишут, чтобы разглядеть реальные новости за провокациями и нападками.       Про себя же она подумала, что от артефакта, подброшенного Пожирателями, вряд ли удалось бы избавиться, просто произнеся несколько бранных слов. Скорее, коснувшегося постигло бы страшное проклятие или даже разорвало на клочки. Нет, это не террористический акт за авторством недобитых сторонников Волдеморта. Это шутка. Скверная и похабная, но всего лишь шутка.       На этом тема утренних новостей была исчерпана, и девушки приступили к работе.       Согласно данным внутренней статистики отдел магического правопорядка был загружен как минимум на двадцать процентов больше любого другого, и не удивительно. По скромному мнению Гермионы, законодательная система магической Британии еще до возвращения Волдеморта нуждалась в некоторых реформах, а уж после того, что с ней сотворил Тикнесс… Кингсли Бруствер, заняв пост Министра, немедленно упразднил все законы, угнетавшие маглорожденных волшебников, а затем взял курс на редактирование и ужесточение некоторых правовых актов.       После войны безопасность прочно заняла первую строчку среди приоритетов электората, и именно в этом направлении, скрипя всеми шестеренками, двигалась законотворческая министерская машина. Сама Гермиона последние дни трудилась над вычиткой нового законопроекта, ограничивающего продажу ингредиентов для некоторых зелий. В частности для Оборотного. Видимо, руководство сочло, что будет весьма иронично поручить это Грейнджер, ведь именно она в компании двух лучших друзей, пусть и с благими целями, но все же незаконно проникла в Министерство магии в позапрошлом году. А еще Гермиона готовила собственный законопрект, касающийся домовых эльфов, однако из-за загруженности он сиротливо лежал на дне самого нижнего ящика. Но Грейнджер была уверена, что доведет дело до конца. Непременно! Как только разгребется с основной работой…       — Они не могут этого сделать, — несколько часов спустя заявила она, жирно подчеркнув строку на лежащем перед ней пергаменте.       Тери устало вздохнула и украдкой покосилась на часы, стрелка которых подползла вплотную к часу дня. На рабочем столе перед девушкой высилась шаткая кипа документов. Она уже проверила их на предмет лишних или пропущенных запятых, и теперь явно рассчитывала вовремя уйти на обед. Тем не менее реплика Гермионы требовала реакции, так что Тери вздохнула еще раз и уточнила:       — Сделать что?       — Включить сюда пиявок, — Грейнджер потрясла пергаментом в воздухе. — Смотри, это перечень ингредиентов, продажу которых считают целесообразным ограничить.       — Но ведь пиявки входят в состав Оборотного, — робко протянула Тери. — Я уточняла в «Расширенном справочнике зелий и противоядий»…       — Пиявочный сок также входит в состав Уменьшающего зелья, — Гермионе не нужно было обращаться к справочнику, — а оно точно не упоминалось в последней редакции «Реестра потенциально опасных зелий».       — Что же делать?       — Для начала направить служебную записку в сектор борьбы с неправомерным использованием магии. Это же они готовили материалы? — Грейнджер раскопала на своем столе нужную папку и, посмотрев на обложку, убедилась в собственной правоте. — Затем передать им список с нашими поправками и комментариями и… — тут она перехватила взгляд своей стажерки, который вновь был направлен на часы, и сжалилась: — Ладно. Думаю, это вполне можно отложить на вторую половину дня.       — Ура! — Тери радостно воздела руки к потолку, чуть не сшибив свою кипу документов. — Спасибо!       Гермиона улыбнулась в ответ. Конечно, она всегда старалась доводить дела до логического конца, прежде чем сделать перерыв, и зачастую оставалась без перерыва вовсе. Но требовать такой же самоотдачи от вчерашней выпускницы было бы не очень гуманно. А Тери еще и так искренне радовалась, что порой напоминала ребенка, которого приводили в восторг даже сущие мелочи навроде возможности слопать сэндвич.       — Увидимся после обеда, — Гермиона взмахнула палочкой, и «пиявки» на пергаменте выделились ярко-красным цветом.       — Захвачу тебе пудинг, — пообещала Тери, уже поворачивая дверную ручку.       Едва она распахнула дверь, как в кабинет фиолетовой стрелкой влетела служебная записка и приземлилась к Гермионе на стол. На правом бумажном крылышке почерком Гарри было указано ее имя и номер кабинета.       Грейнджер покосилась на пергамент, но потом сдалась, развернула служебку и быстро пробежала глазами. Гарри приглашал ее перекусить и обещал заодно рассказать чудесную новость. Это было заманчиво. Куда заманчивее разборок с дурацкими пиявками.       Гермиона задумчиво пожевала нижнюю губу и решила, что разок можно и отложить работу. Это ведь всего лишь на час. На один час положенного ей по закону перерыва, так что заткнись, совесть. И трудоголизм заткни заодно, будь так добра.       Пару минут спустя Грейнджер уже заходила в лифт. На плече болталась сумка, а руки сжимали толстую папку со штампом отдела международного магического сотрудничества. Ее следовало занести мистеру Флипсу еще вчера, но Гермиона совсем замоталась, а когда освободилась, время перевалило за восемь вечера, и оставалось только удариться лбом в его запертый кабинет. Зато сегодня представилась отличная возможность. Может, она успеет до того, как мистер Флипс отправится на обед?       Гермиона излюбленным жестом Рона скрестила пальцы на удачу, а затем нажала на кнопку с номером пять. Решетки со скрежетом начали съезжаться, но в последний момент уперлись в начищенный до блеска ботинок и разъехались обратно.       Только Драко Малфой мог шагнуть в министерский лифт с таким видом, словно ступал на пьедестал почета. И окинуть Гермиону таким взглядом, словно в кабине по страшному недоразумению оказалась куча драконьего навоза.       Это отдел по контролю за магическими существами недоглядел.       Какая досада.       Она покрепче сжала папку и уставилась в пространство строго перед собой, но краем глаза все равно видела, как брезгливо приподнялась верхняя губа Малфоя, обнажая ровный ряд зубов.       — Грейнджер, — только он мог произносить ее фамилию так, словно выплевывал кислоту и при этом старался плюнуть как можно дальше, чтобы ни капли не попало на дорогущие ботинки.       — Малфой, — Гермиона проговорила его фамилию с такой же обреченностью, с какой пациенты ее родителей тянули пресловутое «а-а-а», зная, что им сейчас будут выдирать зуб.       На этом диалог завершился. Малфой повернулся к ней спиной. Заскрежетали, вновь сдвигаясь, решетки. На панели по-прежнему горела лишь пятерка, а значит, им было по пути.       Какая досада.       Лучше бы в кабине и вправду оказался драконий навоз.       Лифт дернулся, стартуя, и Гермиона вцепилась в потолочный держатель: не хватало еще обрушиться на чертового Хорька. Она бы согласилась на подобное, только будучи полностью уверенной, что сумеет пришибить его насмерть. Но куда там… К ее величайшей досаде, он еще на пятом курсе Хогвартса превратился из нескладного подростка в стройного и подтянутого молодого человека. А сейчас и вовсе занимал плечами половину кабины. Грейнджер со своей сотней фунтов веса могла разве что оставить ему небольшой синяк, ткнувшись носом прямо промеж лопаток.       Они ехали на пятый уровень без остановок, но время все равно тянулось смолой. Гермиона цеплялась за держатель и упорно не смотрела на Малфоя, который стоял перед ней с осанкой статуи, будто ничто на свете не могло свалить его с ног, особенно старый министерский лифт, истерично дергавшийся при переходе на каждый новый уровень.       Слава Мерлину, все рано или поздно заканчивается. Кабина дернулась в последний раз и замерла. Бесстрастный женский голос под потолком сообщил:       — Уровень пять. Отдел международного магического сотрудничества, включающий в себя Международный совет…       Малфой покинул лифт первым и, не оглядываясь, пошел по коридору ровно в ту же сторону, куда собиралась идти Гермиона.       Блеск!       Твое скрещивание пальцев — полная чушь, Рональд Уизли! Неудивительно, что «Пушки Педдл» до сих пор торчат в самом низу турнирной таблицы.       Грейнджер раздраженно вздохнула, заправила за ухо выбившуюся прядь и посеменила следом за Хорьком, стараясь держать максимальную дистанцию. Это оказалось несложно. На своих длинных ногах он быстро оторвался от преследования и свернул за угол, но Гермиона подозревала, что их расставание продлится недолго.       Так и случилось. Когда она постучалась и вошла в приемную мистера Флипса, Малфой уже был там. Собственно, его задница, плотно обтянутая тканью брюк, стала первым, на что упал взгляд. Нет, это вышло не специально. Просто Хорек отклячил свое седалище, оперся руками на стол секретарши Флипса и самым наглым образом с ней флиртовал. А она, красная до корней волос, глупо хихикала и не обратила на появление Грейнджер ни малейшего внимания.       — Добрый день, Мари! — нарочито громко поздоровалась Гермиона. — Мистер Флипс у себя?       — Мистер Флипс занят, — почему-то вместо секретарши ответил Малфой. — Подожди в коридоре.       Согласно данным внутренней статистики, за последний год вопрос «Что этот Хорек себе позволяет?» вертелся в голове как минимум на двадцать процентов чаще, чем любой другой.       Подавив желание хорошенько пнуть малфоевский зад, Гермиона просверлила взглядом секретаршу и чуть настойчивее повторила вопрос:       — Мари, мистер Флипс у себя?       — Да, мисс Грейнджер, — соизволила ответить та. — Но у него посетитель…       — И даже не один, — снова влез Малфой. — Я пришел первым.       Вообще-то, Гермиону наверняка уже ждал Гарри. Она вполне могла оставить папку у секретарши и с чистой совестью идти на обед. Но покинуть кабинет после того, как этого потребовал Хорек, было решительно невозможно, так что она прикрыла за собой дверь и тоном, нейтральным, как сама Швейцария, проговорила:       — Я не собираюсь беседовать с твоей задницей, Малфой.       — Очень жаль, — усмехнулся тот, выпрямляясь в полный рост, — ведь для меня это единственно возможный способ поддерживать беседу с тобой, Грейнджер, — и он наконец повернулся к ней лицом. Наградил гаденькой ухмылочкой.       В воздухе приемной так отчетливо запахло жареным, что у Гермионы проснулся аппетит. Захотелось откусить одну белобрысую голову и проглотить не жуя, но это наверняка закончилось бы жутчайшим несварением, а то и вовсе отравлением. Умирать, подавившись тыквой Малфоя, она не желала.       — Я сообщу мистеру Флипсу о вашем визите, — пискнула Мари, а затем вскочила со своего места и поспешно скрылась за дверью в кабинет.       Видимо, злобные вибрации, которые сейчас распространяла вокруг себя Гермиона, совсем не располагали к флирту. Да и сам Малфой внес в воцарившуюся атмосферу жгучего презрения изрядную лепту. Где-то на грани сознания мелькнула крамольная мысль, что едва ли хоть одна девица когда-нибудь вызовет у него столь сильные эмоции. Грейнджер мрачно улыбнулась этой мысли и плавно опустилась в кресло для посетителей, давая понять, что ни в какой коридор она не собирается. Пусть Хорек сам валит туда, раз не способен выносить ее общество.       Однако и Малфой никуда не спешил. Он скрестил руки на груди и окинул Гермиону оценивающим взглядом. Может, прикидывал, на сколько частей придется расчленить ее труп, чтобы незаметно вынести из Министерства? Что ж, мечтать не вредно.       Грейнджер демонстративно раскрыла папку где-то на середине, подняла ее на уровень лица и всецело погрузилась в чтение перечня ингредиентов, разрешенных к ввозу в Британию из-за границы. Она читала этот перечень очень внимательно, хотя знала его наизусть.       — Грязь, — хмыкнул Малфой.       Руки с папкой дрогнули. Гермиона напрягла их сильнее, едва не сминая твердый картон, и медленно опустила. Хорек смотрел на нее выжидающе, как на петарду, фитиль которой собственноручно поджег. Вопрос о том, что он себе позволяет, встал как никогда остро.       Грейнджер резко закрыла папку и открыла рот, чтобы ответить. Слова, в основном неприличные, закружились в голове пчелиным роем и все были способны ужалить Малфоя, так что она никак не могла выбрать что-то одно. А потом и вовсе онемела от возмущения, когда он направил ей в лицо свою палочку.       Серьезно, Малфой?! Вот так, в Министерстве, посреди белого дня?!       — Тергео.       Гермиона невольно вздрогнула, когда ветерок очищающего заклинания защекотал кожу.       — Грязь, — спокойно повторил Малфой и провел пальцем по линии своей челюсти. — Вот здесь.       Ах, вот оно что…       Чтоб тебя, Живоглот, с твоей утренней диверсией!       — Ты спятил? — с почти искренней заботой спросила Гермиона, брезгливо потирая щеку. Ощутить на себе прикосновение его магии было… омерзительно.       — Я просто умыл тебя, Грейнджер, — четко очерченные губы Хорька растянулись в очередной улыбке, которая больше напоминала оскал. — Родители-маглы не научили тебя гигиене?       После этих слов в приемной воцарилась тишина. А вот в голове у Гермионы что-то настойчиво и возмущенно загудело, как вода в закипающем чайнике. Надо было всего лишь открыть рот и хорошенько спустить пар прямо в эту наглую физиономию. Надо было ответить, и, Мерлин видит, она собиралась это сделать. Собиралась ядовито ляпнуть что-нибудь про уютные душевые в Азкабане, где догнивал его папочка, а потом смотреть, как бледные скулы заливает гневный румянец. Наверняка голубой, под цвет кристально-чистой крови, которой так любила кичиться вся его поганая семейка. Она бы пожертвовала встречей с Гарри, чтобы насладиться этим зрелищем сполна, но…       Дверь в кабинет Флипса распахнулась так не вовремя.       Гиенья ухмылка Малфоя мгновенно сменилась маской вежливого равнодушия. Он отвернулся от Гермионы, будто ее здесь и не было, спрятал палочку. В приемную тихой тенью выскользнула Мари, а следом за ней вышел и сам мистер Флипс, но, напоровшись взглядом на Хорька, тут же замер, словно наткнулся на невидимую стену.       — Мейсон, — тот шагнул к нему, протягивая руку.       — Драко… — Флипс ответил на рукопожатие, но при этом как-то болезненно поморщился, словно его вынудили взяться за раскаленную сковороду. И вообще, отчего-то этот обычно улыбчивый и жизнерадостный волшебник был сегодня непривычно серьезен, даже мрачен. Гермиона еще ни разу не видела его таким. Неужели холеная морда Малфоя портила настроение не только ей? А впрочем, ничего удивительного.       — Здравствуйте, мистер Флипс, — она поспешно поднялась из кресла и подошла ближе, игнорируя недовольство Хорька.       — Мисс Грейнджер, — Флипс, как и всегда, улыбнулся ей, но как-то натянуто. — Рад видеть вас. Чем могу быть полезен?       — Я зашла передать документы. Реестр на ввоз согласован, смотрите, — она заученным движением раскрыла папку точно на нужном месте, — тут все необходимые подписи, остается только заверить…       — Кхе-кхе, — разумеется, Хорек не мог просто молча постоять в стороне пару минут и дать ей договорить.       Гермиона смерила его уничижительным взглядом и собралась все-таки поставить на место, коротко и изящно, как она умела, не нарушая деловой этики. Но Флипс снова не позволил ей этого сделать.       — Чудесно, мисс Грейнджер, — торопливо кивнул он и потянул папку из ее рук. — Спасибо за пояснения. Думаю, дальше я разберусь сам.       — Хорошо… — Гермиона смиренно и немного растерянно выпустила папку.       Что это с ним? Подменили? Она-то уже приготовилась по заведенному между ними обычаю отказываться от чашечки чая и покрываться румянцем от невинных комплиментов, а потом отшучиваться в ответ на приглашение вместе посетить юг Франции. В рамках рабочей поездки, разумеется.       Она размышляла об этом целых две секунды, по прошествии которых Малфой демонстративно посмотрел на наручные часы и принялся нетерпеливо притопывать ботинком.       Да чтоб у тебя нога отсохла, слизень белобрысый.       — Если это все… — мистер Флипс сунул полученную папку в подмышку и теперь как будто не знал, куда деть освободившиеся руки. Нелепо поводил ими в воздухе.       — Да, — кивнула Грейнджер.       Что бы здесь сейчас ни происходило, с нее было достаточно. В конце концов, ее ждал Гарри, пока она торчала тут в не самой приятной компании и дышала одним воздухом с гребаным Малфоем. Он умудрился все здесь собой пропитать. Даже мистер Флипс, этот милый и обходительный джентльмен, успел отравиться. Побледневшие щеки, затравленный взгляд, испарина на лбу — все признаки интоксикации на лицо.       Бедный…       — Хорошего вам дня, мистер Флипс, — Гермиона сочувствующе улыбнулась на прощание.       А тебе, Хорек, гноя бубонтюбера за воротник. И ядовитую тентакулу в брюки, хотя у тебя там и так, видимо, что-то страшно зудит, раз ты волочишься за каждой третьей министерской юбкой.       Малфой у нее в голове трусливо сжался под напором этой мысленной отповеди и, тоненько хныкая, призвал на свою защиту папочку. Реальный Малфой даже не посмотрел в ее сторону. Вместо этого он самым наглым образом устремился в кабинет Флипса, не дожидаясь приглашения.       Закатив глаза до цветных пятен под веками, Гермиона покинула приемную и по пустому коридору направилась к лифтам, однако вскоре за спиной раздались чужие шаги. Они нагоняли, и Грейнджер едва подавила в себе детское желание сорваться на бег. Вряд ли это Хорек спешил за ней, чтобы таки выслушать все, что она хотела, но не смогла сказать в приемной…       — Прошу вас, подождите! — голос — не Малфоя — нагнал ее уже в кабине.       Гермиона нажала на кнопку «Стоп», и золотые решетки, которые начали с лязгом съезжаться, послушно отступили обратно в пазы. В лифт, немного запыхавшись, вбежал мужчина: средних лет, с коротко стриженными светлыми волосами, которые на висках лишь едва тронула седина.       — Добрый день, — Грейнджер вежливо поздоровалась, хотя видела этого волшебника впервые. В отделе международного магического сотрудничества он точно не работал. Наверное, это тот самый посетитель мистера Флипса, о котором упоминала Мари.       — День ко мне чрезвычайно добр, — незнакомец улыбнулся, и под его нижними веками пролегли тонкие сеточки мимических морщин. Видимо, улыбался он часто. — Мисс Грейнджер, я полагаю?       — Да, — осторожно кивнула Гермиона. — Извините, я не знакома с вами. С кем имею честь?       — Ох, — мужчина рассмеялся и хлопнул себя по лысеющему темени. — Конечно-конечно. Прошу простить мне мою невежливость, я ведь далеко не каждый день встречаю в лифте героиню войны… Я Генри. Генри Куивер.       — Очень приятно, — кивнула Гермиона. — Знаете, я работаю вместе с одной девушкой…       — Да-да. Тери — моя дочь, — счастливо подтвердил мужчина. — Она столько о вас рассказывала. Безумно рад наконец увидеть вас воочию…       Эта поездка в лифте прошла куда приятнее предыдущей. Мистер Куивер непринужденно поделился тем, как гордится своей дочерью, ведь она трудится на благо магического сообщества, потом выразил горячую благодарность Гермионе за ее вклад в победу над Волдемортом и напоследок, очаровательно смущаясь, попросил дозволения пожать ей руку. К тому моменту, как кабина спустилась на восьмой уровень, Гермиона почти забыла недавнюю склоку с Малфоем и, прощаясь с мистером Куивером, улыбалась совершенно искренне. И даже принесла эту улыбку Гарри, который ждал ее в Атриуме у фонтана.       — Привет! — обрадовался друг. — Все в порядке?       — Да, — выдохнула Гермиона. — Извини, что задержалась. Забегала на пятый уровень по делам. Мы же еще успеем перекусить?       — Если поторопимся…       Вскоре они сидели на лавочке в небольшом скверике неподалеку от Уайтхолл, наслаждались летним теплом и лопали потрясающе аппетитные сэндвичи с плавленым сыром. Гермиона запивала еду зеленым чаем из картонного стаканчика, а Гарри прихлебывал молоко прямо из пакета.       — Что за чудесную новость ты хотел мне сообщить? — прожевав очередной кусочек, спросила она.       — Джордж вернулся, — из-за набитого рта ответ друга прозвучал немного невнятно.       — Ты прямо как Рон, — укорила его Гермиона. — Погоди, что? Джордж вернулся?!       — Угу.       — Когда?!       — Вчера.       — Это же здорово! — искренне обрадовалась Грейнджер. — Как он?       — Сама увидишь вечером. Уизли приглашают нас на семейный ужин, хотят отпраздновать.       — Отлично! Отправимся вместе?       — Сразу после работы, — подтвердил Гарри. — И даже не смей снова засиживаться со своими бумажками допоздна, не то я вырублю тебя Оглушающим прямо на глазах у стажерки и потащу в Нору на себе.       — А вы, мистер Поттер, не смейте называть важные законопроекты бумажками, — Гермиона задрала нос и весьма точно скопировала выражение лица, с которым МакГонагалл отчитывала студентов.       — Ой, не начинай… — простонал Гарри и тут же ловко увернулся от дружеского тычка в ребра.       Они доели свои сэндвичи, не переставая подтрунивать друг над другом. Настроение Гермионы, подпорченное утренним происшествием с котом и встречей с Малфоем, снова было на высоте. Она от души хохотала над незатейливыми шутками Гарри и не заметила, как стрелка наручных часов подкралась к двум. Пора было возвращаться в Министерство.       — Предлагаю сэкономить время и не идти пешком до Тотхилл, — Гарри смял опустевший пакет из-под молока и собрался швырнуть в урну.       — Подожди, — Гермиона отняла мятую упаковку и принялась расправлять обратно.       — Что ты делаешь?       — Хочу получше рассмотреть.       На задней стороне молочного пакета было размещено объявление о пропаже человека. Грейнджер быстро прочла приметы и внимательно вгляделась в фото девушки, стараясь запомнить незнакомые черты.       — Зачем?       — Это не просто так тут печатают, Гарри.       — Мы в Лондоне. Тут миллионы людей.       — Никогда нельзя исключать вероятность того, что именно ты встретишь эту девушку и сумеешь ей помочь, — Гермиона закончила изучать объявление и аккуратно опустила пакет в урну. — Что ты там говорил насчет того, чтобы сэкономить время?       — Вход для посетителей буквально за углом, — Гарри поднялся со скамейки и сыто потянулся.       — Он же не работает.       — Зато там вечно пустая улица. Спокойно аппарируем в почтовое на Тотхилл вместо того, чтобы тратить время и идти пешком.       Мысль показалась Гермионе здравой, и буквально через пару минут они уже свернули с Уайтхолл в тесную серую улочку, в которой краснела злополучная телефонная будка.       И напоролись на прессу.       — Дьявол! — зашипел Гарри, хватая подругу за руку, чтобы вместе отступить обратно за спасительный угол, но было поздно.       — Мистер Поттер! — молоденькая ведьма, размахивая волшебным микрофоном, уже спешила к ним. Следом, на ходу щелкая камерой, несся фотограф. — Мисс Грейнджер! «Ежедневный Пророк»! Пару комментариев по поводу происходящего!       Гермиона выхватила палочку, готовясь немедленно аппарировать, но наманикюренная рука журналистки мертвой хваткой вцепилась в плечо Гарри. Ей впору было не статейки в «Пророк» кропать, а брать олимпийские дистанции. Любой бегун позавидовал бы такой прыти.       — Никаких комментариев! — рявкнул Гарри, тщетно пытаясь стряхнуть с себя ведьму.       — Опасный артефакт уже второй день блокирует вход в Министерство, — и не думая отступать, затараторила та. — Ваши специалисты не справляются. Это Пожиратели смерти? Вы можете сделать предположение? Назвать имена?       От слов «опасный» и «Пожиратели» Гермиона снова закатила глаза и очень вовремя: подоспевший фотограф сунул камеру ей прямо под нос и защелкал еще усерднее, ослепляя вспышкой.       — Никаких комментариев, — брыкался Гарри, отступая из переулка и увлекая подругу за собой.       — Темные волшебники все еще скрываются среди нас и саботируют работу властей! — не унималась ведьма.       — Так, ну хватит! — не выдержав, рявкнула Гермиона, отпихивая от себя объектив камеры.       — Мисс Грейнджер! — еще больше оживилась журналистка. — Вам есть, что сказать? Вы кого-то подозреваете в содеянном?       — Это просто глупая шутка! — прорычала Гермиона. — Она не стоит и выеденного яйца, а вы раздуваете из этого скандал!       — Лучшие специалисты по проклятиям не могут справиться с ситуацией…       — А ну, пошли, — Грейнджер перехватила руку Гарри и решительно потянула его к телефонной будке. Журналистка и фотограф с горящими от предвкушения глазами поспешили следом.       Гермиона понятия не имела, какие меры по обезвреживаю «опасного артефакта» уже предприняли «лучшие специалисты», но это было неважно. Она не собиралась ничего обезвреживать хотя бы на основании того, что данный вопрос находился вне ее компетенции. Ей наверняка даже не стоило входить в чертову будку, но весь шум из ничего так достал, что она решительно распахнула застекленную дверцу. Гарри и репортеры не сговариваясь безмолвно замерли за ее спиной.       Обычный спичечный коробок лежал на маленькой полочке аккурат под прорезью для сдачи. Из этой прорези должны были выпадать значки для посетителей, но картонная коробочка их блокировала. Разумеется, у всякого, кто хотел попасть в Министерство, возникало естественное желание просто убрать мешавший предмет. Тут-то и начиналось все веселье…       Гермиона хорошенько рассмотрела и коробок, и сам телефонный аппарат, а потом полезла в свою сумку и достала оттуда связку ключей. Сняла с колечка запасной для почтового ящика и трансфигурировала его в отвертку. А потом принялась за дело.       Журналистка затаив дыхание наблюдала, как она один за одним откручивала винтики, удерживавшие корпус аппарата. Гарри, который быстро раскусил замысел подруги, тихо посмеивался себе под нос. Фотограф изредка неуверенно щелкал камерой.       — Вуаля! — заявила Гермиона, покончив с последним винтиком. — Ловкость рук и ни капли магии, — а затем покрепче ухватила металлический корпус и сняла его со стены будки вместе с дурацким коробком. — Думаю, это лучше передать в сектор борьбы с незаконным использованием магловских изобретений.       — Полностью с тобой согласен, — Гарри зашел в будку и галантно забрал у нее из рук тяжелую железяку.       — Воспользуемся входом для посетителей? — предложила Грейнджер, закрывая дверцу прямо перед носами изумленных репортеров.       — Всенепременно, — друг подхватил болтавшуюся на проводе трубку и набрал спецкод. Значки послушно выпали из прорези ему на ладонь.       Журналистка наконец отмерла и со скоростью пулемета застрекотала новыми вопросами, но пол телефонной будки уже опускался, увозя Гермиону и Гарри в недра Министерства магии.       Важные законопроекты ожидали тщательной и кропотливой вычитки.