Спрятанное

      Сказать честно, Хоукс заходить сразу на следующий день вечером не собирался, но заметил, что свет вчера после него не выключила. Собственно, он виноват, получается, ей этот свет совсем не сдался, а электричество жрет зазря. И через окно видно было, как сидела...? Лежала на диване, закинув ноги на спинку, а голову свесила с краю, сверху другое одеяло; занимала руки пряжей, заматывала плотные нитки из пучков в клубки, на столе лежало уже несколько. Даже как-то... жалко? Почувствовал чужую тоску от скуки. А на балконе висят одеяла от котацу, сохнут, и сама дверка слегка приоткрыта.       – Здарооов!       Залетел, как самый случайный голубь, она и вскрикнула от резких шорохов и внезапно появившейся крупненькой фигуры, обронила (выкинула!) клубок ниток, перевалила на бок, свалилась к черту с дивана. Клубок желтых ниток покатился по полу, разматываясь. Клубки со стола, который задела при падении, и большие и маленькие, все тоже покатились прочь, кружка чая тоже подпрыгнула, и часть содержимого расплескалась вокруг; игрушки с дивана также отчасти попадали – в общем, полный хаос. И на фоне играет музыка с ее переносного проигрывателя старой модели, кнопочного.       Ну так, он уже на готове, чтобы в обуви по дому не шнырять, снял их по пути; видя переполошившуюся всю, свалился на колени, хватаясь за живот, прикрывая лицо. Ладно бы, просто испугалась и вздрогнула, но каким образом умудрилась перевернуть все вверх дном так комично? Будто прямиком из мультика!       – ЕП ТВОЮ ЗА НОГУ, ТЫ МЕНЯ ДО РУЧКИ ДОВЕСТИ ХОЧЕШЬ?!!       Вскочила на четвереньки, волосы дыбом, глаза обезумевшие.       – ВУАХАХА... прости... АХАХАЗВВВХАА... – а он все ниже и ниже ложился на пол, теперь уже звучно хлопая ладонью по поверхности. Надо бы и проверить, в порядке ли она, но смешинку остановить не может.       Подползла к нему сама, занесла кулачки над ним, стала бить (несильно совсем) по спине, тот и давай уворачиваться от по-детски яростных совсем едва болючих ударов, все еще хохоча, перевернулся на бок, но все еще получал от нее. Та и вытянулась за увиливающим наглецом, но Хоукс перехватил ее запястья; перевернулся на спину, а она и, потеряв равновесие, легла сверху. Стала вырывать руки; чтобы перестала ерзать, приобнял, положил руку на голову.       – Ну прости, ахахах...       Шион была возмущена до глубины души, сердце от испуга все еще шумно-быстро билось, но, но, но! Так вот странно стало оказаться сверху, в его объятиях, а под ухом слышать его грудной смех и чувствовать эту истеричную от того же смеха дрожь, пока большая мужская рука успокаивающим жестом лежит на ее голове. И что прикажете делать в такой ситуации?       Смех потихоньку сходил на нет, зато осознание и его тоже посетило: никогда в его скромной, довольно скупой на яркие события жизни не думал, что окажется на полу с девушкой, лежащей на нем, в его руках. Замер, не мог двинуться. Не мог взглянуть на нее, потому что от крыльев спина как на подушке, так что грудная клетка приподнята, а голова валяется. Она тоже не двигалась, на удивление спокойно лежа сверху, с головой на его груди. Такая мягкая, будто маленькая и хрупкая, теплая. Растерялся весь. Почему она не двигается? И сам побоялся двинуться. И слова не мог вымолвить. И даже... понравилось ему немного (очень) оказаться в такой ситуации.       Еще немного полежали. Шион, поняв, что тот успокоился наконец, резко вырвалась, села сбоку.       – Наржался?       Вот теперь мог на нее посмотреть. Взлохмаченная, лицо раскрасневшееся, взгляд тяжелый. И миленько, и чувствовал укол вины.       – Прости, я правда не думал, что получится так эпично, – сел прямо, голос мягкий.       Ударила его с размахом ладонью по плечу: вот теперь было ощутимо, даже смачно. Ну, по сути, заслужил.       Ничего больше не сказала, отвернулась от него и давай собирать и сматывать разбежавшиеся клубки.       Подумал, что надо бы помочь, взял один. Его тут же шлепнули по рукам и забрали круглый шарик оранжевых ниток с маленькой биркой на одном конце.       – Ну простиии, – наклонил голову перед ней, и его просверлили злобным обиженным взглядом.       – Получил развлечение? Будь добр, свали теперь, – и указала рукой обратно на балкон.       – Нет, ну, ты это... свет вчера не выключила.       – Свет? – фыркнула, покрутила в руках клубочек. Посмотрела на выключатель немного поодаль, да швырнула в него тот же шарик ниток: меткое попадание, выключатель переключился и свет вырубился. – Все? Проваливай.       И в груди у него теперь неприятно зудит и жалит, и страшно как-то от ее гневности. Послушно поднялся, снова извинился, да покинул комнату через балкон, то есть также, как и прилетел.