Патронус Истинной Души

Самая опасная ложь — та, что со́ткана из правды.

Наутро после невероятно сладкого пробуждения, когда все четверо неохотно, но всё-таки расцепились — Тиберий первым слез с кровати, бросил, что «надо навести справки» и, спешно собравшись, умчался куда-то на улицу. А Кормак — последним пошёл умываться, оставив Гарри вдвоём со Стивеном. Оказавшись наедине с самим собой, блондин ещё раз прокрутил в голове произошедшее и во время чистки зубов — ненадолго предался тем фантазиям с участием Тиберия, которые снились ему всю ночь и которыми его развратный бойфренд красочно подзуживал его ранее — будто желая окончательно добить. «Нет, это желание точно надо угомонить, пока оно не вылилось в РЕАЛЬНО неловкую ситуацию. По ходу, и впрямь, надо хотя бы попытаться стащить у Тиба волосы, чтобы попробовать это под зельем... Всё-таки, малыш, пиздец мне с тобой повезло. Другой, узнав о том, что я с ТАКИМ прибабахом — не с предвкушением подначивал бы меня, а тут же послал бы на хер... А то — и вовсе — пошёл бы сплетничать о том, какой я больной... Да, пиздец мне с тобой повезло. Это точно.» Закончив с утренними процедурами, он вышел в коридор и по тишине в спальне Тиберия понял, что два красавца-брюнета уже спустились вниз... когда почуял дивный аромат чего-то вкусненького, доносящийся оттуда. «Так, стоп. Эльви всё-таки вырвалась? Они же не стали встречать её голышом?.. А чего это она тут? Кто с папой?» После ТАКОГО бурного утра, да ещё и на фоне ТАКОГО запаха — аппетит проснулся мгновенно. Да и разобраться, что там творится внизу — надо было немедленно. Так что Кормак, накинув хоть полотенце, дабы не смущать домовиху, поспешил на первый этаж, к остальным.

***

Оказавшись внизу, блондин ненадолго застыл у лестницы как вкопанный, поражённый столь бесподобным зрелищем. В следующую секунду — полотенце немедленно упало вниз, а его обладателю неудержимо захотелось обнять любимого. Шкворчащая на сковороде картошка заглушила звук шагов, и Гарри, стоящий у плиты, дёрнулся от неожиданности, когда вокруг него внезапно обвились две сильных руки. А затем — над ухом прозвучал балдеющий голос: — Ты ж моё совершенство... — Ты чего так пугаешь! Тут же горячо! — Прости, не специально... Захожу на кухню — а тут такая шикарная картина! Стоит такой красавчик с голым задом — в одном фартуке прямо поверх хуя — и уже что-то заботливо готовит, пока я умывался. Я ещё со второго этажа запах учуял. Думал, Эльви к нам заскочила. Спускаюсь — а тут всё ещё приятнее... Ну как тут кое-кого не потискать? — Ладно, тискай. Но осторожно... И я ничего не готовлю. Так, вчерашнее разогреваю. Кормак неожиданно замолк — а потом одной головой повернулся ко Стивену: — А нафига руками? — не сразу сообразив, он добавил. — Ты б ему хоть согревающие чары показал, что ли. Он же маггловский. — Он сам начал... — пожал плечами второй красавец, воплощающий в себе олицетворение чистейшей сексуальности и магической мощи. — А потом... не хотелось прерывать. — Хм... ну да, понимаю. Завораживает, ага? — Не то слово. — Я тут сейчас зря напрягался, что ли? — насупился Гарри, раздосадованно повернувшись к своему парню. — Нам завтрак можно было разогреть одним взмахом палочки? — Не зря, — Кормак ласково положил обе руки на затылок любимому в том месте, где голова крепится к шее. Наклонился к милахе и, поглаживая его скулы большими пальцами, медленно поцеловал, растягивая удовольствие. — Оно того стоило. Порадовал двух голодных парней. Разогретое с такой заботой — будет куда вкуснее, чем по-обычному. — Хм... ну ладно, — Гарри недоверчиво окинул его оценивающим взглядом и, удостоверившись в искренности этого довода, повернулся обратно к плите. — Тогда... Наслаждайтесь представлением, раз так нравится. — Я и наслаждаюсь. В первом ряду, — Кормак через плечо внимательно следил за кулинарными стараниями бойфренда, а знакомый болт уже привычно раздвинул одно место и уткнулся туда, где ему, похоже, и самому очень нравилось. — М-м-м, — довольно протянул третьекурсник, очки которого всё это время лежали на соседнем столе, чтобы не запотели. — А теперь — и я. — Тоже балдеешь? — Ага. Они так простояли несколько минут, пока Гарри, наконец, не подал голос: — А в чём прикол? Тебе нравится, что я, вроде как... тебе прислуживаю? — Пффф... — фыркнул блондин. — Не в этом дело. — Тогда что? Забавно, что я тут... ну... типа, в роли бабы? — Ты-то? — Кормак на этих словах непроизвольно усмехнулся в голос от абсурдности такого сравнения. — Скажешь тоже! И в мыслях не было, малыш, — он чмокнул любимого в щёку. — Как раз то, что такой образцовый альфач бросился готовить нам завтрак... — Это я-то — альфач? — Ну а кто? — Эм... Ты. — По сравнению с тобой-то? — Ну да. Ты ж — вон какой у меня амбал... И я не готовлю, а просто разогреваю. — Похуй. В общем, то, что так расстарался именно парень, а тем более — такой доминантный — это и самое охуенное. В этом — самый смак. Это... так непривычно. И мило. Ты у меня такой заботливый... просто прелесть, — объятия стали чуть крепче. Недолго помолчав, младший гриффиндорец кивнул и, наконец, резюмировал: — Всё. Сейчас выложу — и готово. Только Тиберия подождём. Кормак его неохотно отпустил, а когда тот развернулся, чтобы сходить за тарелками — наградил его ещё одним затяжным поцелуем и лишь после этого отступил в сторону... открывая вид на ещё более очаровательное зрелище. За столом-стойкой, подперев голову рукой и слегка склонив её набок, за ними пристально следил Стивен, чуть ли не расплывающийся от умиления — насколько позволяла его крайне сдержанная мимика. — Ебать вы классные... — завороженно протянул он. — Оба. — Вы с Тиберием — тоже, — польщённо улыбнулся ему Гарри. — И... кстати... Насчёт этого... Тебе наша компания нравится? Не только на потрахаться, а вообще. — Говорю же: вы классные, — всё ещё наслаждаясь видом, но слегка удивившись такой непонятливости парня, повторил Стивен. — Тогда... По поводу того, что вчера обсуждали... По-моему, нам и вчетвером хорошо. Как насчёт того, чтобы сразу и попробовать такие отношения? — Попридержи коней! — уловив смысл предыдущего вопроса, усмехнулся Стивен. — Мы ж едва познакомились. — А мне — и так уже всё понятно. Чего тянуть? Стивен помолчал — и ответил уже потише, явно стараясь сделать это тактично — в меру того, как умеет: — Я же сказал. Не знаю, как МакЛагген — а я каждый день так с вами — просто не выдержу... — увидев то, как Гарри нахмурился, он добавил. — Но просто мутить время от времени — я только за. — Дорогая, я дома... И — что ты там «за»? — с порога подхватил Тиберий, вошедший на этих словах. — Что вы тут без меня затеяли... Ммм... И чем это тут так приятно пахнет? — Этот чертёнок нас совсем поразить решил, — четверокурсник, как обычно, ответил за своего бойфренда. — Тут только что такое зрелище было... Его дядя окинул обстановку взглядом — и, обратив внимание сперва на плиту, на которой всё ещё стояла пара сковородок и кастрюлька из-под супа, а потом — на фартук, небрежно брошенный на стол с другой стороны от холодильника — без слов догадался, о чём говорит его племянник. — Он прямо руками, что ли? — уточнил Тиберий. — Ага, — с довольной миной горделиво улыбнулся ему Кормак. — Я тут целое шоу пропустил? Вот блин! Не могли подождать? — Да чего такого? — смутился Гарри. — Вы будто даже сковородкой пользоваться не умеете. Два блондина переглянулись. — Ну... да, — пожал плечами старший. — Не умеем, — подхватил младший. — Нахуя? Разогреть — проще же заклинанием. А готовить — на то домовики и существуют. — Ой, эти ваши «благородные» избалованные замашки, — Гарри фыркнул. — Миссис Уизли, вот, сама готовит — и ничего! — Ну не руками же! Гарри призадумался. — Ну да, она там магией тоже пользуется. Но готовит — вполне себе руками. — Ни за что не поверю, — возразил Тиберий, снимая обувь, — что она прямо сама, вручную, еду помешивает... — Нет, ну... — Ну вот и всё! — Кормак символически шлёпнул стоящего рядом бойфренда по голой жопе. — Хорош выделываться... И так уже тут все признали, кто тут у меня самый охуенный... Тиб, а ты — давай живее. Тебя, как раз, и ждём. — Да щас, щас... Только наш местный дресс-код выполню... А то нехорошо самому же — и нарушать. — Тут, правда, на четверых — мало со вчера осталось... — виновато пожал плечами Гарри. — Не наедимся. — Да это — похуй, — махнул рукой Тиберий, будучи уже с голым торсом и расстёгивая ремень. — Схожу туда же — да куплю ещё. Эльви я теперь точно дёргать не буду — пока его батя не придёт в себя окончательно. Но тут и без неё — полно ресторанчиков. — Ну или... — продолжил третьекорсник, — можем сами приготовить. — В смысле — «сами»? — недоумённо поднял на него взгляд хозяин. — Ну, у тебя полный холодильник продуктов... — Погоди, ты ещё и готовить умеешь, что ли? Прямо сам? Тоже руками? Гарри от таких вопросов — ненадолго лишился дара речи. — Да что там уметь... — неуверенно начал он, давным-давно научившийся быть полностью самостоятельным: сперва — благодаря «воспитанию» деспотичных Дурслей, воспринимавших его чуть ли не как прислугу, а потом — на фоне не менее гестаповских замашек у «преподавателей» из той школы-интерната, куда его отправили как «трудного подростка». — Я же сказал, — перехватил инициативу его блондин с нескрываемыми самодовольством и гордостью за своего парня. — Он у меня — не только могущественный волшебник, но при этом ещё и чисто-маггловский. Всё он умеет. После второй неловкой паузы третьекурсник перевёл взгляд на старшего брюнета: — С этими двумя принцами — понятно. А у тебя — тоже таким домовики занимаются? — Нет, я сам. — Он имеет в виду, по-старинке, магией... — дополнил Тиберий своего немногословного бойфренда. — Но чтоб вручную... Нет, конечно. И то, что ты умеешь без палочки — это впечатляет. — Да, — столь же лаконично кивнул тот, подтверждая, что старший блондин интерпретировал его реплику правильно. Пребывая в кромешном недоумении оттого, что такая мелочь вдруг вызвала столь бурную реакцию всех троих, Гарри последним сел за стол, вслед за старшим блондином, и, уже зачерпнув суп из своей тарелки, неуверенно произнёс: — Ну раз так... Значит, обед — точно приготовлю. Будет вам ещё одно представление. Странные, конечно, у вас развлечения... Но если нравится — пожалуйста. Глазейте, сколько влезет. Это меньшее, чем я могу отблагодарить такого охуенного дядю моего охуенного парня — за такое охуенное гостеприимство, — он взглянул на Тиберия обожающим взглядом. Тот, поймав этот взгляд, замешкался лишь на крохотный миг, а потом — угрожающе свёл брови: — Я ведь щас тебя прямо на столе жёстко выебу безо всякой разминки, если глазки строить не перестанешь. В назидание. И похуй, что только что трахались... — он бросил короткий взгляд на племянника, сверяясь с его реакцией и, видимо, получив какой-то невербальный ответ, закончил фразу. — Я серьёзно. Еда подождёт. Гарри, сделавший это неосознанно, с пониманием кивнул, прерывая визуальный контакт, и вернулся к своей тарелке. Три мага, для которых подобное проявление искренней заботы было в диковинку, довольно переглянулись — и приступили к завтраку с тем аппетитом, который и ожидается от спортивных парней с чрезвычайно выраженной мускулатурой. — Или можем вместе... Обедом заняться. Если хотите, — добавил Гарри, пожимая плечами. В их взглядах сперва промелькнула неуверенность в своих силах, а потом — неподдельный интерес с лёгким налётом азарта.

***

По коридору разносился грозный стук каблуков, хорошо знакомый всем сотрудникам Министерства. Обычно, если ты слышишь эту приближающуюся походку — она предвещает лишь одно: жди беды. Поэтому каждый, мимо чьего кабинета твёрдым шагом проходила невысокая женщина, лишь тихо, не подавая виду, но с облегчением выдыхал, понимая, что на сей раз Долорес Амбридж явилась не по его душу. Остановившись напротив кабинета самого Фаджа, она поправила свою мантию, лишь частично покрывающую розовое платье под ней, и уверенно постучала в дверь. Не дожидаясь ответа, Старший Заместитель Министра потянула ручку и шагнула внутрь. — Кхм-кхм! Корнелиус, можно? — с порога обратилась она, плотно закрывая за собой дверь во избежание лишних ушей. — О, Долорес! Доброе утро! Сегодня такая очаровательная погода, не находите? Вот уж точно, в этом году рождественские... — Министр, простите... но мне кажется, у нас есть более важные темы для разговора. И мы должны действовать немедленно. — Вот как? Что случилось? Вы насчёт этого... как его... американца? — Не только. Возможное предательство этого мракоборца — лишь вершина айсберга. Очередной симптом болезни. А нам пора бороться — с первопричиной этой чумы. Я тут покумекала... — Предлагаете его уволить? Я тоже думал об этом. Так получится, что мы на опережение... — Не совсем. Это — тоже лишь борьба с симптомами. Мне кажется, хватит нам ходить вокруг да около. Министр, если позволите... — она прошла вглубь кабинета и заговорила тише. — Все наши проблемы — творятся вокруг одного-единственного мальчишки, и этот случай — лишь «один из». Не первый и, смею предположить, не последний. — Долорес, вы о чём? Опять о Гарри Поттере? — О нём самом! С момента начала сей эпопеи — мы только и делали, что раз за разом терпели поражение. Оно и немудрено: мы же не знали, с чем имеем дело. Что за всеми этими инцидентами всё это время стоял Дамблдор! Но теперь — мы знаем. И также знаем, что Поттер, в котором старый интриган прятал наследника Белой Смерти — под его прямым безраздельным контролем, и теперь собирается... — Постой, мы ведь это уже обсуждали. Не похоже, чтобы... — Дамблдор метил на ваше место? Потому что он сам так сказал? Министр, ну вы же мудрее того, чтобы вестись на такое примитивное отвлечение внимания! Он укрепляет свой статус, расширяет влияние, собирает силы, чтобы — что? Ни для чего? Просто так? — Долорес, дорогуша, ты уже сгущаешь краски... — Разве? Корнелиус, мой святой долг, как вашего заместителя — предупредить вас: готовится переворот. Дамблдор намерен устроить мятеж. — Спасибо за твою бдительность, но, всё же, за мной — последнее слово. Как за министром. И я уверен, что это не так. Мы не понимаем его мотивов... но мы ведь их всегда не понимаем, — он непринуждённо усмехнулся и махнул рукой. — Дамблдор там играет опять в какие-то свои игры — нас это не касается, — его подчинённая попыталась возразить, но Фадж повторил с нажимом. — Я уверен в этом. Чай будешь? Растерявшись от такого решительного отказа, Амбридж замешкалась, но вскоре продолжила, подступившись с другой стороны. — Хорошо. Конечно, вы правы. Вам виднее. Простите мою недальновидность. Но вы же не станете спорить, что такое мощное оружие, как Поттер, находящееся лишь в его руках — это уже вопрос национальной безопасности? А то и — угроза всему магическому миру! — Тут... согласен. Риск небольшой, но есть. Однако, что мы можем сделать? — не переставая внимательно изучать ассортимент сладостей на столе, развёл руками министр, полагая, что это риторический вопрос, и ответ на него не требуется. — Что могли — мы уже... — Выбить этот козырь у него из рук! — с предвкушением в голосе выпалила женщина, неспособная сдержать искреннюю гордость за то решение, которое ей удалось найти. — Не понял, — Фадж всё-таки отвлёкся от обыденного утреннего чаепития, и в его взгляде проступило столь же искреннее недоумение. — Вы же не предлагаете взять бедного мальчика под стражу? — Конечно нет! Сейчас Поттер — неприкасаем. Мы не можем вывести это оружие из строя... Но какой от него прок — сколь бы мощным оно ни было — если воспользоваться им не выйдет? — восторженный азарт в глазах заместителя вспыхнул уже совсем неприкрыто. Выдержав короткую интригу, она достала из складок мантии свиток и, в нетерпении развернув его перед министром на свободной части стола, объявила. — Корнелиус, простите, я взяла на себя смелость начать работу без вашего ведома... Но, мне кажется, вы оцените. Представляю вам проект декрета «О защите несформированных магов от экстремизма и противодействии распространению заведомо ложной информации, порочащей представителей магической власти, а также подрыву репутации органов Правопорядка и посягательствам на политический строй»! — Долорес... — доброжелательно-рассеянное лицо министра сменилось на раздражённое. — Я же сказал, оставьте это. Альбус не станет... — А декрет — не об этом. Он всего лишь обобщает прочие законы, которые и так действуют. — Тогда зачем же он? — Затем, что помимо этого — он вносит крохотное уточнение... — вновь восхищаясь своей изобретательности, она сверкнула хищной улыбкой. — Он проясняет ответственность за умышленное причинение вреда любому представителю Правопорядка или сотруднику Министерства. — Так и это — тоже незаконно. Уже. Нападение на мракоборца — чревато сроком в Азкабане. А нападение на любого другого сотрудника Министерства, тем более — на кого-то вроде нас с вами — это, и вовсе, гарантированный билет туда. Пожизненно. Да и — уверяю вас, Дамблдор не станет прибегать к таким методам. Зачем этот декрет? — Корнелиус, главного — вы не заметили. И это прекрасно, что не заметили, — её уже просто распирало от гордости. — Декрет проясняет ответственность за причинение вреда любому представителю Правопорядка, — она выдержала зловещую паузу и добавила уже совсем тихо. — Повторяю, ЛЮБОМУ... включая министерских дементоров. Когда во взгляде Фаджа она прочитала растерянное осознание сказанного — ехидная ухмылка Долорес расплылась от уха до уха, преисполнившись совершенно неподдельного ликования. — А ещё, — подчёркивая свои компетентность и лояльность, которые уже должны были выглядеть просто заоблачными, восторженная ведьма выложила на стол последний козырь. — На случай, если они откажутся признавать верховенство закона... Я нашла рычаг воздействия, который позволит надавить и на Дамблдора, и на Поттера. Уже неофициально. На обоих — лично... Нужно ещё поработать над конкретным поводом, но сам рычаг — у нас теперь есть.

***

— Но посуду я мыть не буду! — Гарри поспешил отбрыкаться от самой ненавистной части кухонного труда, закончив с последним блюдом. — А никто и не просит, — пожал плечами хозяин. — Сама себя вымоет. Ты чего? — он в поисках подсказки опасливо покосился на племянника и, видимо, что-то разглядев в его ответном взгляде, пояснил. — Гарри, ты, похоже, не так нас понял. Тут вся прелесть — не в том, чтобы поиздеваться над таким очаровашкой, наказав его ни за что. А в том, чтобы приобщиться к высокой кухне. Красиво же! «Высокой, скажешь тоже... Хотя, для вас самая обыкновенная готовка без магии — это, наверное, то же самое, как у магглов — выкрутасы барменов, которые жонглируют всякими шейкерами, готовя заковыристые коктейли...» — Ладно... А много есть подобных чар?.. Которые для работы по дому. — Ну... Да. Ты про какие уже в курсе? — Вот... Только что узнал про разогревающее заклинание и приказывающее посуде вымыться самостоятельно. — Тиб. Он маггловский. Не тыкай носом. — Да я не тыкаю... Ладно. Ни про какие не в курсе, выходит. Тогда... даже не знаю, с чего начать. Призадумавшись, Тиберий начал перечислять всевозможные виды магии, которой, похоже, все дети из волшебных семей владеют сами по себе — и, видимо, поэтому представителям «благородных» семей даже не приходило в голову, что не мешало бы добавить их в школьную программу. Хотя бы в виде факультатива для магглорождённых. Из всего того многообразия чар, которые начал перечислять хозяин дома, а потом к нему подключился племянник и изредка — новый бойфренд — из всего этого Гарри узнал только заклинание «Пэк» и Упорядочивающие чары, которые на первом курсе ему показал Рон и которые оказались очень полезными, чтобы аккуратно сложить разбросанную одежду, соответственно, в чемодан или в тумбочку. Но, как выяснилось, буквально всё, что магглы делают по дому руками — от мытья пола до развешивания постиранных занавесок — в волшебном мире делается с помощью магии, не требующей вообще никаких физических усилий. Когда они закончили перечислять все эти способы облегчить себе жизнь, Гарри озвучил своё недовольство тем, что никто этому не учит в Хогвартсе. — Согласен, — понимающе кивнул Тиберий. — Программу бы им подправить, конечно. В ней вообще дыр полно. Её же в Министерстве составляют. А там — сплошные бюрократы, напрочь оторванные от... — Ой, давай сейчас не будем про Министерство? — нахмурился третьекурсник. — Не хочу заводиться. У меня — и так уже на них зла не хватает. — Хорошо. Но — правда — если бы там работали бывшие преподаватели... Да хотя бы эта ваша мегера. Там бы от неё точно было больше прока, чем в самой школе... Ты, кстати, знаешь, что её звали в Министерство, а она — отказалась? — Ты про МакГонагалл? — уточнил Гарри. — Ну да, про кого ж ещё? — А что ты её так недолюбливаешь, кстати? Да, она строгая, но справедливая... — СПРАВЕДЛИВАЯ? Она-то? Да я пока учился — она мне столько крови выпила... То — нельзя, это — нельзя. Баб — не еби. Парней — так вообще «ужас-ужас, как так можно». Сюда — не ходи, это — не делай, так — не говори, сяк — не дыши... — Тиб, ну... справедливости ради... Ты в школе — не то чтобы был образцовым студентом. С твоих же слов, причём. — Ой, кто бы говорил!.. Короче, давайте про эту вашу генеральшу в шляпе — тоже не будем. Тоже не хочу заводиться. Немного помолчав, Гарри прокрутил в голове последние несколько минут разговора — и осторожно попробовал откатиться на пару тем назад: — Слушай, а почему до сих пор никто не объединил все эти чары по уборке в какие-то одни, универсальные? — В каком смысле — «объединить» чары? — непонимающе переспросил Тиберий. — Ты их по очереди призываешь — вот и «объединил». — Нет... Смотри... Ведь было бы гораздо проще, если бы вместо десятка заклинаний было бы просто одно, которое бы сразу сделало «убрать весь дом». Вот у меня же... так, только давайте сейчас нервничать и глубоко в эту тему нырять не будем — но у меня же — Первозданный Патронус. И, вот, у меня получилось создать Ультус. Очищающие чары, которыми мы все перед аналом пользуемся — я так полагаю, это тоже кто-то развил простые очищающие, которыми эктоплазму убирают. Значит, у кого-то был Первозданный Экску́ро, и он его вот так развил. Неужели за столько времени не появилось ни одного мага, который бы овладел хоть одним Первозданным заклинанием для уборки, чтобы объединить их все? — Первозданные чары не так работают, — со всё той же железобетонной мимикой наконец-то подал голос Стивен, который лежал головой на плече Тиберия, прислонившись к нему. — Ага, — снова продолжил его бойфренд. — Про Экскуро — ты прав. Да, Экску́ро Инте́нстино — именно так и появилось. И — ты не подумай, его автор — не для анального секса его открыл. Просто он был лекарем... «Хм... Значит, я угадал.» — ... и создал его чисто для медицинских нужд. А уже потом сообразительные ребята догадались, что этому найдётся куда более занимательное применение. — Ну вот! — воскликнул Гарри. — Если Экскуро развили — почему бы не развить тот же Пэк, чтобы он не только вещи в чемодан убирал, а вообще во всём доме сложил все вещи на свои места? Вместо... вот тех десяти заклинаний, которые ты сейчас перечислял. — А тут — Стиви правильно сказал. Не так это работает... — помолчав, подбирая слова, Тиберий, наконец, придумал, как объяснить, держась подальше от той неприятной темы, которая уже замаячила на горизонте. — Смотри. Тут вот в чём дело. Чтобы овладеть какими-то Первозданными чарами — тебе надо быть очень похожим по духу на того, кто их изначально создал. А — так уж получилось, что маги, открывшие различные бытовые чары — были с совершенно разными характерами. Не получится объединить эти чары во что-то одно, потому что такое сможет сделать лишь тот, кто будет похож на всех оригинальных авторов сразу. А они же все — разные. Причём, он должен быть не просто похож, а прямо один в один. До неотличимости. Это взаимоисключа... — Погоди, — теперь — призадумался уже Гарри. — Получается, раз я овладел Первозданным Патронусом — то я, и впрямь, охуеть как похож на эту вот Просветительницу? Тут легенды не врут? Разговор внезапно свернул ровно в ту сторону, которой Тиберий в своём ответе старался избежать. Все три чистокровных мага опасливо переглянулись. — Малыш, Тиб не хотел носом тыкать, — осторожно заговорил Кормак, поглаживая его по плечу. — Во что тыкать-то? — с искренним недоумением переспросил тот, но никто из окружающих не понял, что оно, и правда, не наигранное. — В твоё детство. Раз ты им реально овладел — все понимают, какой пиздец тебе пришлось пережить. — В твои-то юные годы, — тихо добавил сам Тиберий, виновато опустив взгляд. — Они — понимают, а я — знаю с конкретикой, — закончил мысль Кормак. — Соболезную, Гарри. Не хотел давить на больное, вот правда... — во вновь поднятом взгляде Тиберия проскользнуло неподдельное сострадание. Помешкав, не сразу поспевая за ходом мыслей окружающих, которые уже владели тем контекстом, в котором Гарри очутился лишь сейчас — он, допетрив, насколько щепетильную тему случайно задел — поспешил замять её: — Да не парься... Мы все тут — с нелёгкой судьбой, так или иначе... — он издал нервный смешок. — И вообще, теперь-то мы — вот здесь, у тебя в гостях. Не знаю, как вам — а я в поросячьем восторге от того, где оказался... Так что — я вообще другое узнать хотел. — Так узнавай, — кивнул Тиберий, выдёргивая себя из угнетающих мыслей. — Я вообще не из-за этой Просветительницы спросил, — продолжил Гарри. — Хорошо, допустим: объединить все имеющиеся чары — никто не может. А почему не появился маг, который просто создаст совсем новые, которые сразу будут делать всю уборку целиком? Ну то есть, не развивать существующие заклинания, а прям совсем новое создать. Которое просто вытеснит все предыдущие, за ненадобностью. — А вот тут... у меня нет ответа, — Тиберий пожал плечами с оправдывающимся взглядом. — Откуда и как берутся совсем новые виды магии — никто доподлинно не знает. Есть лишь гипотезы. — Эта область слабо изучена, — подтвердил Стивен, легонько кивнув. — На данный момент всё, что известно — это то, что маг должен быть просто охуеть каким могущественным. И там какую-то важную роль играет сильный эмоциональный фон. Чрезвычайно сильный. Но на этом — всё. Уложив это в голове, Гарри тоже кивнул: — Хм... Ну тогда да, понятно. — Что именно тебе понятно? — наклонился к нему Кормак. — Понятно, почему никто, даже по запросу Министерства, не создал что-то вроде заклятия пулемёта. Получается, тут никакие ресурсы и власть — не помогут. Действительно новая магия — рождается совсем спонтанно. А вся магическая наука — только лишь развивает такие вот озарения. — Эм... — плечистый атлет вновь растерянно переглянулся с дядей. — И каким это образом размышление об уборке натолкнуло тебя на мысль о заклинании пулемёта? — Ну как... — повернулся к нему третьекурсник, искренне не улавливающий, почему это не очевидно. — Это же первым делом приходит на ум. Такое заклинание — прямо напрашивается. С ним — мигом бы грохнули Волан-де-Морта. Все три мага вздрогнули. — Малыш, ну я же просил... — опомнившись, раздражённо возмутился младший блондин. — Ой, точно... прости. Я не специально. Просто призадумался... Погодите. А почему никто не попытался замочить Вол... ну вот его — из настоящего пулемёта? — В смысле, из маггловского? — переспросил Тиберий. — Ну да. Пока он свою Аваду произносит — его уже в решето превратят... Слушайте, а нафига вообще нужны палочки в бою? Берёшь тупо маггловский огнестрел — и вперёд! — Во-первых, ты забыл, что произносить заклинание вслух — необязательно, если ты владеешь невербальной магией, — Тиберий подмигнул ему. — А во-вторых, даже если вслух не... — Маггловское оружие — не сработает, — усмехнулся Стивен, коротко заканчивая мысль бойфренда. — А что так? — Ну... оно маггловское, — снова продолжил Тиберий. — Любые маггловские устройства, которые пытаются втупую, чисто механически повредить твоё тело — против магов бесполезны. У тебя от них — максимум, синяк будет. — У всех магов — какой-то врождённый иммунитет на это, что ли? — удивился третьекурсник. — А как он определяет, что вот это — маггловское оружие, а вот это — нет? Где граница... — Так, давай один вопрос за раз. Нет, не в иммунитете дело... Ты при поступлении в Хогвартс — распределяющую шляпу надевал? — Ну да. Как и все. А это тут при чём? — При том, — продолжил старший МакЛагген, — что она не только твой факультет выявляет. Она в процессе — ещё на тебя защитные чары вешает. Пожизненно. И вот уже они — оберегают тебя от любого маггловского оружия... Ну, почти. С холодным оружием — сложнее. На нём — не всегда чары срабатывают. Им, как ты верно подметил, трудно определить, какая острая поверхность — магическая, а какая — маггловская. Так что если на тебя нападёт маггл с мечом или какой-нибудь дубиной — будь осторожен. — Но против этого — хватит и простого Протего... Плюс, они сейчас таким оружием — и не пользуются уже, — подхватил за ним племянник. — Так что не страшно. А огнестрел — тебе не страшен благодаря защите. Его — она определяет безотказно. Банально по скорости полёта... этих, как их... Которыми оно плюётся... — Пулями? — Да. Определяет — по скорости полёта пуль. Как и все прочие их варварские приблуды... Формально, эти их пули — это же всё равно, что швыряться камнями. Принцип тот же. Твёрдая хреновина, которая тупо в тебя летит. Слишком примитивно. Защита точно справится. — Короче, магу может причинить ущерб — только магическая же угроза, — резюмировал старший МакЛагген. — Обычно — какое-нибудь заклятие. — Хммм... только магическая, говоришь? А если пули ускорять каким-нибудь заклинанием? Смешать маггловский огнестрел и магию. — Не поможет. Пули-то сами по себе — не магические. — А если тогда их не ускорять, а заранее как-нибудь зачаровать? Да хотя бы те укрепляющие чары наложить, которые ты мне на палочку повесил. — Тоже. Сама угроза, само орудие атаки — должно быть магической природы, чтобы пробить защиту. А чисто-маггловская пуля, даже с какой-то простенькой магией на ней — это недостаточно магический предмет, — снова ответил Тиберий. — Хорошо. А если не зачаровать, а сделать... даже не знаю. Сделать их полностью магическими. Трансфигурировать их из чего-то ещё, например? — Всё равно угроза недостаточно магическая. Само-то оружие — по-прежнему, маггловское. В движение пулю приводит... Что там её приводит? В общем, не магия. И сама по себе эта пуля — она же безобидна. Угрозу представляет только то, что её очень быстро в тебя швыряет вот этот их... как его... огенестрел. — Хм... — Гарри задумчиво потёр подбородок. — А если... Хм... А ещё... Хммм... А, вот! Тогда хрен с ними, с пулями. Просто берём что-нибудь твёрдое и острое — и метаем его магией. С высокой скоростью. — Какой-нибудь кинжал? — уточнил Тиберий. — Например. — Очень ненадёжно. Чтобы кинжал пробил наверняка — он должен быть магическим. — А если его сделать таковым? — Проклясть? — Ну да. — Тогда не проще ли — тупо отправить проклятый предмет врагу? Тут и кинжал не нужен. Проще — подбросить в карман какую-нибудь безделушку, — лишь сказав это, старший МакЛагген осознал, какой совет он даёт третьекурснику и, опасливо покосившись на поборника министерских правил, который уже начал хмуриться, поспешил уточнить. — Но такое — незаконно, если ты не в курсе. Не вздумай проверять это на практике! — Ты точно никакой переворот не затеваешь? — настороженно спросил Стивен, последние пару минут пристально следящий за Гарри, оценивая его мимику и жесты. — Расслабься, — успокоил его Кормак. — Он не с какой-то конкретной целью спрашивает, а просто так. Он вечно такие абстрактные рассуждения затевает. Любознательный он у меня, — чмок в щёку. — Ага, — подтвердил сам Гарри, продолжая рассуждать вслух. — А тогда... А, ну да. Тогда, раз магу можно навредить только магическим предметом... — Не обязательно магическим, — уточнил Тиберий. — Просто источник угрозы должен быть таковым. Если ты возьмёшь обычный маггловский нож — то ты ещё как сможешь причинить им вред другому магу. Ты же сам — маг. Источник угрозы — магичнее некуда! — А где тогда граница? Если я возьму маггловский пулемёт — получается, как и с ножом, источник угрозы — это я. Стало быть, он должен... — Слушай, Гарри! — раздражённо воскликнул Тиберий. — Я не знаю! Не сработает — и всё тут. — Так, хорошо. Тогда... если должен быть магическим либо сам предмет, либо атакующий, либо сама атака должна быть создана из магии, вроде заклятия... Ну да. Вот и получается, что нужно было бы и сам пулемёт — весь — делать магическим. Трансфигурацией — его при всём желании в малейших деталях не представишь... Там же целый механизм! Получается, нужно полноценное заклятие пулемёта. А его никто не придумал, потому что непонятно, как... Круг замкнулся. Теперь ясно. — Так, философы вы наши, — усмехнулся Тиберий. — Потрещали — и хватит. С завтраком, как я вижу, все уже закончили. Теперь — как насчёт того, чтобы помочь мне с уборкой? Касается всех, кроме Гарри. Он и так уже сегодня расстарался. Думаю, возражений не будет? — Да я бы и сам — присоединился, — с искренним интересом вызвался младший гриффиндорец. — Хоть попрактикуюсь в этих бытовых чарах. Тиберий взглянул на него со смесью удивления и недоумения: — Странные у тебя развлечения, конечно... Но как знаешь, — пожал плечами он. — Отговаривать не буду. А вы двое — согласны? — Тиб, да чего такого? Разговор идёт, давай посидим ещё... — Вот приберёмся — и посидим. Сперва — дело. — Да ну чего ты... — Кор, не борзей. — Ну лааадно, — нехотя вставая из-за стола, протянул нерадивый племянник.

***

— А, кстати, что это такое? — спросил Гарри, подняв в воздух и направляя в камин те листки отработанной пиробумаги, которые вчера появлялись в пламени с голосом Дамблдора и на которых были изображены какие-то непонятные загогулины, мало похожие даже на буквы. — Пиробумага, — озвучил очевидное Тиберий, собирая порножурналы с пола и левитируя их в аккуратную стопку. — Нет, в смысле... что это за символы? — А, это... мой адрес. Гарри ещё раз взглянул на нечитаемую надпись. — Как это — адрес? Адрес чего? — Моего дома. Вот этого. Внутреннего. В котором мы находимся. Поскольку он располагается внутри моего собственного пространства... то я сам решаю, что тут может быть адресом. Ну и... решил, что будет — вот это. Чтобы посторонние не смогли сюда проникнуть при всём желании. А Кор — ели что, мог отправить записку. — Это хоть на каком языке? Это иероглифы какие-то? Китайский? — Нет. Это — никакой не язык. Просто символы. Я их сам придумал. От фонаря. И меняю периодически. — Как хоть это читается? — Никак не читается. Только пишется. Так что летучим порохом — ты тоже ко мне не попадёшь. Даже если Министерство как-то умудрится без моего ведома подключить камин к сети. Порохом — только если через чары Бумажного Камина. Но я его сам должен на этой стороне открыть. — Да уж... ну ты и запарился с безопасностью, реально... — Ко мне сюда и совы тоже не долетают... Ну то есть, я специально сделал так, чтобы совы, отправленные ЛИЧНО мне — чувствовали, будто я нахожусь по тому адресу, который снаружи. Чтобы министерство ничего не заподозрило. Но я могу и это выключить. А посторонних — точно не найдут. Будут метаться туда-сюда, не понимая, к какому из моих «бункеров» лететь, и как в них вообще попасть... Если только я специально, точно так же, не создам видимость, что вы — там, у подъезда. Обычно, когда я кого-то приглашаю — делаю это, пока до дома идём по двору... Хм... Теперь, наверное, лучше их переназначать, пока через лабиринт вести буду. Но вам троим — понятное дело — фантомы создавать не стал. Так что вы все тут — в полной безопасности. Можете не дёргаться. Стиви, особенно тебя касается. Слышал? — Я и не дёргаюсь, — донеслось с кухни. — Я же тебе доверился... Вам всем. — Ну и отлично... Так, вроде всё. Ну что, ща порнуху отнесу... и в награду за труды у меня для вас есть кое-что любопытное, — под конец фразы он перешёл на заговорщический полушёпот, поиграв бровями. — Интригу нагоняешь? — улыбнулся его племянник. — А сработало? — Нууу... ты о чём, хоть примерно? — А вот сейчас отнесу — и всё узнаете. Но вам точно понравится. Мне тут птичка на хвосте приятные новости принесла... — Опять лишь бы связями повыёбываться. Выпендрёжник, — взгляд Кормака, однако, был прикован к довольной физиономии дяди со смесью понимания, искренней гордости за него и неподдельной радости от его компании. — Ты просто завидуешь... и тут не в связях дело. Сейчас отнесу... — Давай тогда живее. — Ишь ты, раскомандовался! Я теперь специально пойду как можно медленнее, — издевательски пригрозил инициатор темы. — Нечего торопить! А вы пока — попробуйте угадать, что я вам припас. — Интриган, — племянник со всё тем же любящим взглядом наклонил голову набок, умиляясь знакомым повадкам того, кто обожал красоваться в центре внимания... и кого, по правде говоря, именно таким Кормак ценил больше всего.

♥*♥

— Ну что? — в нетерпении выпалил Гарри, когда услышал, как Тиберий, специально растягивая каждый шаг, начал медленно спускаться по лестнице. — А кто это у нас такой несдержанный? — раздалось сверху. — Тиб, серьёзно. Не томи. Спустившись вниз с физиономией, прямо-таки сияющей от запредельного самодовольства, он намеренно задержался у перил, наслаждаясь их реакцией и, поиграв бровями, повернулся к вешалке для верхней одежды, на которой висело его пальто. Взяв из внутреннего кармана что-то, он тут же спрятал это сперва за своей широкой грудью, а потом, быстро развернувшись — за спиной — и проследовал к ближайшему дивану, на котором вальяжно расположился его бойфренд. Стивен сидел полулёжа, лицом к двум студентам на втором диване и спиной к двери. Он, закинув руку на спинку, вытянул левую ногу вдоль сиденья, а правую, согнутую в колене, выставил вверх, откинув её на спинку. Тем самым — позволяя двум очаровательным студентам любоваться его фигурой, которая им, очевидно, нравилась. И — с особым наслаждением — он следил за тем, как их взгляды время от времени скользили по его причиндалам. Парни же сидели — уже привычно — в обнимку. Не особенно рьяно тискаясь, а просто рядом. Но Кормак, как обычно, прижимал к себе Гарри, раскинув обе свои мускулистых руки на спинку второго дивана, пока одной — обнимал своего парня за плечи. Тиберий, встав позади Стивена, за первым диваном, произнёс: — Ну что, есть идеи, что я вам приготовил? — МакЛагген! Заебал! Давай уже! — недовольно буркнул его бойфренд, запрокинув голову и взглянув на него снизу вверх. — Ты такой очаровашка, когда так по-мракоборски бычишь... — он взглянул на своего парня с неподдельным обожанием и, недолго полюбовавшись суровой физиономией раздражённого бойца, напоследок вальяжно протянул, отыгрывая неохоту. — Ну лааадно... Так и быть... Как тут не порадовать такого хамоватого и строгого, но при этом такого послушного... — МакЛагген! — Всё-всё! Значит, во-первых... Не окончив фразу, он наклонился и вниз головой жадно засосался со своим парнем, который сперва растерялся, но, опомнившись — и сам с не меньшим желанием потянулся навстречу. Через секунду, продолжая одной рукой прятать что-то за своей спиной (а, вернее, уже, скорее, за задницей) — он второй рукой нежно взялся за коротко стриженый затылок мракоборца и с таким усилием, от которого даже напрягся его внушительный бицепс, прижал его к себе. Очевидно, упиваясь тем, как в такой позе их языки скользят вдоль друг друга, он добрых полминуты самозабвенно целовался с красавцем, который вскоре и сам положил обе руки на голову блондину, тоже притягивая его к себе. Не желая портить эту идиллию, но всё же сгорая от любопытства, ещё где-то через минуту о себе напомнил Кормак: — Ну так что? Давай уже, выкладывай. Потом продолжите. Сделав, по-видимому, пару последних движений навстречу, Тиберий нехотя медленно отстранился. Гарри заметил, что, как только тот подался назад, Стивен вытянул шею, и сопроводил язык блондина до самого кончика, обхватив его губами и явно не желая отпускать. Со стороны это выглядело не менее очаровательно, чем то, как оно должно было ощущаться самими участниками страстного поцелуя. — Это было во-первых. Не удержался, — с извинением в голосе пожал плечами хозяин дома, окончательно выпрямляясь. — Я не против, — ответил его брюнет, едва видимо улыбнувшись уголком рта. — Я заметил, — ехидно ухмыльнулся тот, не отводя влюблённого взгляда. — Тиииб! — с проступающим раздражением повторил Кормак. — Да-да... ну погоди минуту, а? Лишь бы кайф обломать... — Давай, выкладывай — а дальше развлекайтесь, сколько влезет. Что там во-вторых? — Так... во-вторых... — он перевёл оценивающий взгляд с него на Гарри и обратно на Кормака. — Парни, отсядьте друг от друга. — Зачем? — Затем. Отсядьте, говорю! — Ладно, — с той же неохотой, с которой сам Тиберий оторвался от поцелуя со своим парнем, Кормак отпустил своего и сдвинулся в сторону, поближе к окну. Гарри, сверившись с ним взглядом, тоже отодвинулся. Тиберий же, кивнув, направился к ним. На полпути, оказавшись к Стивену спиной, за которой по-прежнему что-то прятал, он одной головой повернулся к нему и бросил: — Ты первый видишь, что там — так что не подсказывай. А ты — не подглядывай! — последнее было адресовано племяннику. Подойдя вплотную к их дивану, он остановился напротив Гарри и произнёс: — Сними очки, — тот поспешил это сделать. — Во-вторых... С этим словами, без малейшего намёка на свои намерения, Тиберий одним движением запрыгнул на диван, встав на него по бокам от гриффиндорца, разведя колени в стороны, опершись ими о спинку... и беспардонно присев, вываливая свои причиндалы на растерянную мордашку третьекурсника. До кучи — блондин ещё и подался тазом вперёд, прижимая своим добром голову парня к спинке. Тому потребовалась пара мгновений, чтобы взгляд с растерянного сменился на довольный, и он, очарованно глядя на старшего МакЛаггена снизу вверх, едва разборчиво пробормотал с откровенным блаженством в голосе: — Кое-кто хочет снова меня отыметь по-хамски? — Пока — нет. Это — просто так... Ты не забывай, что мне уже за тридцатник, ага? Это вы с Кором можете по двадцать раз на дню ебаться без проблем. А нам со Стиви — надо хоть какое-то время на передышку... — недолго помедлив, он пояснил. — Но тут кое-кто другой, вроде как, любит, когда его смазливое личико кое-куда пихают. Особенно если без спросу. — Это да... Кое-кто ОЧЕНЬ такое любит, — несмотря на то, что лица Гарри практически не было видно под этим массивным хозяйством, по одному голосу было понятно, как он там расплылся в улыбке. — Ну вот я и решил этого кое-кого порадовать. За хорошее поведение... Плюс, раз уж новости приятные — зададим им приятный настрой... Да и самому просто захотелось... Короче, это — просто так. Кор, ты же не возражаешь? — Против этого — я тебе уже сто раз сказал, что нет. Заебал переспрашивать. Я только за. Не церемонься с ним: со стороны смотрится — особенно заебись... Но ты уже достал тянуть! Что там у тебя? — Не ворчи. Прям как Стиви, блин. Только ему это идёт, а вот тебя — ни разу не красит. Я просто задал атмосферу. А теперь, когда все готовы к приятным новостям — вот что «в-третьих»... С этими словами он наконец-то показал то, что перед этим — прятал за спинкой дивана, опершись о неё обеими руками, когда напрыгнул на Гарри. В его руке всё это время был бумажный свёрток... вернее, свиток. Без очков Гарри не сразу смог разглядеть. Да и тут его внимание отвлекало ещё кое-что весомое, что, вот так с нихуя вываленное ему на лицо, ощущалось особенно приятно. Похоже, видя его реакцию, Тиберий решил его добить окончательно, и начал плавно двигать тазом — как он умеет: эротично извиваясь всем телом и скользя своим внушительным достоинством по дуреющей физиономии, а время от времени — с нажимом вдавливая его в неё. Гарри окончательно обомлел. А Тиберий — расправил свиток перед третьекурсником и уставился ему в глаза в ожидании реакции. Тому пришлось совершить над собой усилие, чтобы оторвать взгляд от восхитительно самодовольной белоснежной ухмылки и бездонно-голубых глаз красавца на фоне шикарного торса, неприкрыто выёбывающегося своими играющими мускулами с каждым протяжным движением. Но, кое-как посмотрев чуть в сторону, Гарри понял, что там был и не бумажный свёрток, и не свиток. Перед ним красовалась газета. Судя по характерному логотипу, который был узнаваем даже без очков — это был «Ежедневный Пророк». Свежий выпуск. — Мне-то хоть покажешь? — снова напомнил о себе Кормак. — Сейчас, погоди. Хочу пронаблюдать реакцию, когда он всё поймёт. Гарри окинул передовицу газеты более пристальным взглядом, слегка прищурившись. — А я ж не вижу текст. Без очков. — Да тут и без текста всё понятно. Кор говорил, что очертания-то ты нормально видишь... Ведь видишь же? Посмотри, кто на главной. Парень со шрамом прищурился ещё сильнее. Через секунду внушительный агрегат приподнялся с его лица, очки вновь вернулись на глаза, а болт Тиберия снова шмякнулся сверху — аккурат по переносице, между линзами, чтобы не запачкать их. — Ладно, давай так. Не буду мучить. Ну? Как тебе? Гарри взглянул на газету в третий раз.

***

На первой странице, в верхней её половине — как обычно, была крупная колдография. На ней — сложив руки в замо́к, с солидным видом сидел какой-то толстый дедо́к — по-видимому, в каком-то вычурном кабинете: за громоздким письменным столом, на кожаном кресле с ОЧЕНЬ высокой спинкой, которая одним своим видом едва ли не кричала о статусе её обладателя: «ПИЗДЕЦ какой важный начальник». Пожилой мужчина то поглядывал в камеру, то опускал взгляд и слегка склонял голову, тяжело вздыхая. Под фотографией приковывала к себе внимание короткая надпись крупными буквами: «АТАКА НА "ПРОРОК"» Прочитав её, Гарри вмиг округлился в глазах, и испуганным взглядом метнулся обратно к Тиберию: — Это про тебя?.. В смысле, про мистера МакЛаггена? — Где? — насторожился тот, проследив за взглядом парня, рывком повернул газету к себе и посмотрел на заглавие сам. Прочитав его — он столь же стремительно, как напрягся — так же и расслабился. — А, это? — он небрежно махнул свободной рукой, обращая передовицу вновь к третьекурснику — будто специально сделав это так, чтобы на фоне красовался его пресс, завораживающе извивающийся при каждом плавном движении тазом. — Забей. Стандартная замануха для обывателей. Ты посмотри, кто на фото — сразу поймёшь, о чём весь выпуск. — Ну, мужик какой-то. — А, ты его не знаешь в лицо?.. Ну да, ну да... там в углу подписано, как обычно. Гарри снова присмотрелся. — Вар... — он ещё раз прищурился, удостоверяясь, что прочитал правильно. — Странное какое-то имя. Варнава Кафф. Тиберий замешкался: — Ты вообще не знаешь, кто это? — Не-а. — Погоди, — встрял Кормак. — Там сам Кафф на передовице? — Ага, — дядя обернулся к племяннику, источая уже просто какое-то запредельное самодовольство, особенно крышесносно смотрящееся с того ракурса, откуда это наблюдал младший гриффиндорец. — Дай сюда! — Кормак выхватил у него газету и сам окинул первую полосу взглядом. — Реально... — проговорил он неверящим голосом, уставившись на колдографию, пока Тиберий уже обеими руками взялся за затылок Гарри и принялся двигать тазом ещё настойчивее, пуская пластичные волны уже по всему своему восхитительному торсу: от самой груди — и до того места, где его тело касалось моложавого лица. — Так, дорогие МакЛаггены, — напомнил о себе третьекурсник, жадно таращась на это зрелище. — Мне тут, конечно, супер. Грех жаловаться, — он с трудом оторвал благодарный взгляд от завораживающего пресса — и поднял его на Тиберия. — Но может кто-то объяснить? Старший блондин открыл было рот, чтобы ответить, но его опередил племянник: — Малыш... Это — главред «Пророка». И он сам — крайне редко появляется в газете. Разве что, под парой комментариев подписывается. А чтобы авторская колонка от него, да ещё и с фото, да ещё и на целую полосу, да ещё и на передовице — такого... по-моему, вообще ни разу не было. Тиб, ведь не было же? — Один разок было, но ты сам — тогда совсем карапузом был. — Ну вот. Это значит, что повод — ОЧЕНЬ весомый, — продолжил Кормак. — Такое может быть только если... — теперь уже и он напрягся. — Тиб, тут точно не про папу? — Да точно-точно. Говорю же: новости — хорошие... Ну так что? Не глядя на текст — есть идеи, что там? — Так... — продолжил рассуждать младший МакЛагген, разглядывая снимок. — Если не про папу — то тут либо о побеге какого-нибудь Грин-Де-Вальда... Они опять на Гарри бочку катят, что ли? — Да ХОРОШИЕ новости, говорю! Ты меня слушаешь? — Если хорошие... Так официально — он может объявлять, разве что, о закрытии «Пророка». Они закрываются? — Нет, к сожалению, — тяжело вздохнул старший блондин, одной рукой вновь снимая круглые очки с дуреющей мордашки под ним, а второй рукой — зарываясь в волосы третьекурснику и начиная мягко массировать ему голову... когда вокруг его собственной талии обвилась рука Стивена, очевидно, пристроившегося сзади. — Пока — не закрываются. Ещё идеи? — Ну... они Скитер увольняют? — Нет, но уже близко. — Так... Если не закрываются и не увольняют... И при этом новость — хорошая... — Кормак задумчиво прикусил губу, прокручивая в голове возможные варианты. Его парень, обожающий лицезреть это выражение его лица, к сожалению, пропустил его, будучи увлечённым его дядей, но сосредоточенно внимая каждому слову бойфренда. — Они... Они перешли дорогу какой-то важной шишке?.. И теперь сам Варнава явился каяться? — Ага. Вот теперь — в точку. И угадай, кому они перешли дорогу, — Тиберий подмигнул балдеющему гриффиндорцу под ним. — Кому? Дамблдору? — Не-а, — усмехнулся дядя и, выдержав театральную паузу, горделиво добавил, снова приподняв свой елдон и смачно шмякнув его обратно. — Мне. То, с каким самодовольством он любовался реакцией Гарри, до которого не сразу дошёл смысл сказанного — не поддаётся описанию. Наступило короткое затишье — оттого, что каждый, кроме самого Тиберия, осознавал значение этих слов. Но вскоре его неожиданно прервал недоверчивый голос Стивена: — Ты один — заткнул Каффа? — Ну да, — пожал плечами тот с наигранной интонацией «чего такого?» — и положил левую ладонь поверх руки мракоборца у себя на талии, начав её нежно поглаживать. Ещё одна короткая пауза — и вновь тишину рассёк голос Стивена: — МакЛагген... — на сей раз, он звучал не с недоверием, а, скорее, с запредельным обожанием и проступающим придыханием. Перейдя почти на шёпот, он решительно произнёс. — Похуй на передышку. Я тебя сейчас сам выебу.

💕💕💕

Старший блондин резко подскочил на месте, высвобождаясь из объятий: — Не надо! Вот это — точно не надо! — Тогда, может, хоть оторвёшься от молодняка и уделишь внимание своему парню? — хоть и с просьбой в голосе, но довольно требовательно продолжил Стивен. — После таких-то выебонов. — Ты посмотри, как этот молодняк балдеет, когда ему хуй на лицо вываливают! — От такого — я тоже не отказывался. — М-м-м... — с игривой улыбкой Тиберий медленно повернулся к Стивену. — Так моему болту теперь можно даже с одним дотошным приверженцем правил и приличий обходиться столь же бесцеремонно? — Нужно, — вновь едва заметно, одним уголком рта, Стивен улыбнулся в ответ, медленно отступая, но не сводя взгляда с блондина в соблазнительной манере. — Ну тогда держись у меня... — Тиберий шагнул вниз с дивана, угрожающе приближаясь к своему бойфренду. — А я? — подал голос Гарри, жалобно сведя бровки. — Я с этим красавцем тоже ещё не наигрался. — А мой красавец чем тебе разонравился? — с лёгкой обидой в голосе возразил Кормак. — Ничем. Но только что — почему-то не он меня припечатывал к диваААА... Гарри не успел даже опомниться — как в следующий же миг две сильных руки крепко схватили его за плечи и одним грубым рывком положили — чуть ли не швырнули — спиной на диван. А следом — ещё до того, как третьекурсник понял, что уже оказался в горизонтальном положении — ему на лицо со смачным шлепком сперва шмякнулись массивные шары его парня, а за ними — ещё более внушительный болт — хоть и расслабленный, но привычно накрывший лицо до самого подбородка. Наконец, и сам Кормак по-свойски уселся на любимую мордашку. Не для вида, а по-настоящему, непринуждённо расставив разведённые колени вокруг плеч бойфренда и всем весом утапливая его голову в подушку дивана. — Дааа... — осознав произошедшее, блаженно протянул Гарри. — Спасибо, Солнце. — Малыш, ты мой, если забыл, — тем голосом, которым твердят что-то непонятливому ребёнку, влюблённо произнёс блондин, упиваясь неподражаемо довольным тоном третьекурсника. — Не забыл. Но когда мне об этом грубо напоминает один дикий кобель — я только за. — Грубо напоминает? Дикий кобель? — Ага. — Тогда... — он сделал короткую паузу, после чего тон резко изменился. — Я, блядь, не понял! — со внезапным наездом в голосе борзо воскликнул Кормак, ещё сильнее утопив Гарри в диван. — Кому было сказано, что ты мой? — Мнеее... — он с ещё бо́льшим удовольствием расплылся в улыбке от предвкушения того, что сейчас будет, как только эта дубина начнёт вставать. — Вот именно! Я так сказал — значит, эта мордашка теперь моему херу принадлежит. Усёк? — Ты ж мой неотёсанный ёбарь... — Ответа не слышу! — Дааа... Конечно принадлежит. Эта «мордашка» только и ждёт, чтоб этот хер её начал использовать. Без спросу. В любое время дня и ночи. — То-то же! Вот и пускай первым делом ублажает его! Можно нас обоих с Тибом сразу, но чтоб мой наглый хуище — первым делом! — Что-то он не особенно наглый, раз МакЛаггеновский елдак твоего дяди меня сегодня первым использует... Второй раз с утра, кстати. И размер у него почти такой же, как у тебя... — Дерзишь? — А ты меня накажешь? Этот голодный дрын снова готов меня по-хамски изнасиловать? — Гарри, приоткрыв рот в нетерпении, окатил горячим дыханием любимый болт. Высунув язык, он взялся им за самый кончик члена и аккуратно потянул головку внутрь. — Нет, малыш, не сейчас, — Кормак сменил тон с властного на извиняющийся, слегка отстранившись. — Такими темпами я к вечеру опять еле живой буду. Давай, и правда, с передышками. День-то — только начался. Пока — без орала. Тебе ведь просто так, с моим болтом на тебе — тоже нравится? — Нравится, ты же знаешь... Тем более — после такого командного тона с наездом. Ты ж мой брутальный хуястый Самец с большой буквы... — Ну вот. Тогда просто лежи и наслаждайся. Пока — просто так, без секса. — Хорошо. Спасибо, — он аж зажмурился от удовольствия. Но, недолго подумав, добавил с наигранным вызовом в голосе. — А вот Тиберий — ещё тазом двигал, нагло пихая своего красавца мне в рожу. — Пффф... Тоже мне, достижение. Я так тоже могу, — он принялся делать это, но, как и следовало ожидать, двигался не так плавно, как его дядя, а гораздо более сильными, настырными движениями. — М-м-м... — Гарри восхитился его грубоватой мужественности. — А ещё — я вот так могу... — с этими словами Кормак сдвинулся чуть вперёд и надавил промежностью ещё настойчивее... тем самым принудительно раскрывая любимому рот прямо своими внушительными яйцами и насильно продавливая их туда. Их, которые там — и безо всяких замеров — ощущались значительно крупнее, чем у Тиберия, еле-еле туда влезая. — Если хочешь что-то сосать — вот, соси. Ты же знаешь, что их — всегда можно. Мне и без секса нравится. — М-м-м-м-м! — Дааа... и мычи в них тоже, как я люблю... А это — бонусом, — он взялся обеими руками, в одной из которых держал газету, за свой зад, и максимально раздвинул булки, вытягивая наружу и без того выставленный анал, который теперь красовался буквально перед глазами у Гарри, а после специального раздвигания ягодиц — и вовсе, чуть ли не коснулся переносицы. — М-м-м-м-м-м-м-м-м-м... — Ага, вот так... Ну что, теперь доволен? — М-м-гм. — Под моим хуем — приятнее ведь лежать, чем под Тибом? — М-м-м-м-м... — с неуверенностью протянул Гарри, соотнося ощущения. — Это что ещё за сомнения? — с проступившим возмущением в голосе хотел было оскорбиться блондин, но, прикинув в уме, признал сложность выбора. — Хотя да, у него болт — тоже супер. — М-м-гм. — Так и просится, чтоб тебе его в зад загнали, да? — на этих словах он ещё сильнее раздвинул свою жопу, потянувшись средними пальцами к самому отверстию и слегка приоткрыв его. — Пока я при этом у тебя на лице сидеть буду, вот так бесстыже пихая свои яйца тебе в рот, а раскрытую жопу — прямо под нос. «Да, Солнце, да!.. И я отлично понял, что ты сейчас говоришь про то, чтобы Тиберий в этой самой позе загнал ваш несгибаемый МакЛаггеновский стояк — вовсе не мне в зад...» — М-м-м-мгм! — восторженно простонал он. — Ну вот и хорошо... Ты тогда любуйся там. И мычи дальше. Если нетрудно. А я тебе статью прочитаю. — М-м-гм. — Стиви, а можешь тоже? Кормак повернул голову вбок — и увидел, что точно так же, как Гарри лежит на диване — Стивен растянулся на пушистом ковре. А на нём — точно так же, как Кормак — сидит Тиберий. С той лишь разницей, что, в отличие от племянника, передом — к его лицу, а не к торсу. И в такой позе — он всем весом прижимает к полу обе ладони Стивена, поднятые над головой, опираясь о них одной рукой и слегка наклонившись вперёд, а не сидя прямо сверху на его лице. Раздалось сдержанное мычание мракоборца — и Тиберий, доселе с упоением смотревший в глаза своему парню, рывком запрокинул голову: — Бляяя... — внезапно задрожавшим голосом протянул он. — Как же охуенно! — Я ведь говорил! — со знающим видом упрекнул его племянник. — Ощущения — просто супер, да ведь? — Да не в ощущениях дело... Ну, не только, — он снова вернулся взглядом к мракоборцу под ним. — Как же охуенно, что это именно ты... Гарри, без обид. Но кое-кто — тут вне конкуренции. — М, — младший гриффиндорец на это просто пожал плечами. — Ага, каждому — своё, — согласился с ним младший блондин. — И — да — как же охуенно, что это именно ты, малыш... Ну ладно. Все готовы? Мне читать? — Мгм, — хором ответили два брюнета. — Давай уже, — вместе с ними поторопил Тиберий. — Сам подгонял — и сам же отвлёкся. — Это ты тут, вообще-то, первым отвлёкся. — Читай давай!

***

«««

АТАКА НА "ПРОРОК"

Здравствуйте. Сегодня приветственное слово этого выпуска держу я, главный редактор «Ежедневного Пророка», Варнава Кафф. Наши постоянные читатели могли заметить, что нечасто могут лицезреть колонку за моим авторством. Но, надеюсь, по прочтении этого обращения вы удостоверитесь, что сегодняшний повод — обязывает. Случилось немыслимое, и я должен выступить перед вами лично. Как вы, наверняка, знаете, «Пророк» — ведущее печатное издание, держащее бесспорную пальму первенства среди магической прессы всей Британии, а то и мира. Мы знаем, что наши читатели доверяют нашей объективности в вопросе освещения самых актуальных событий. И мы дорожим этой репутацией. Не секрет, как тщательно мы относимся к проверке фактов во время расследования самых запутанных историй. Пока другие издания делают ставку на срочность в погоне за сенсацией — мы публикуем лишь достоверные сведения. И, как показывает практика, именно наши прогнозы дальнейшего развития событий оказываются наиболее точными. Это лежит в основе нашей редакционной политики: объективность — важнее своевременности. Ведь дутую сенсацию все забудут на следующий день, а в памяти общественности останется лишь тот журналист, кто смог докопаться до истины. И именно такой автор войдёт в историю как тот, кто преподнёс своим читателям поистине сенсационные новости. А не тот, кто просто напечатал первым — и не важно, что. Можете не верить моим словам. Действительно, откуда вам знать, какие там порядки установлены в редакции? Просто призадумайтесь: название какого издания первым приходит на ум при словах «сенсационное разоблачение»?.. Вот-вот. Уверен, вам на ум сейчас пришло даже не просто название совершенно конкретной ежедневной газеты, но также и имя совершенно конкретного специального корреспондента — а если быть точным, корреспондентКИ — кто многие годы под моим личным пристальным контролем публикует свои работы, по праву занимающие важное место в сердцах наших читателей. Не поймите меня превратно: контроль с моей стороны вовсе не означает драконовские порядки. Как проявление этой же редакционной политики, я сам стараюсь давать максимальную свободу нашим штатным журналистам, не вмешиваясь в их работу с какой-то там навязчивой редактурой. И — уж тем более — с чем-то настолько немыслимым, как открытая внутренняя цензура, процветающая в других изданиях. Любой, кто осмелится обвинить нас в подобном — просто лжёт. И именно вследствие такой авторской свободы вы, дорогой читатель, могли даже не знать о моём существовании: невмешательство в позицию пишущего журналиста — наш святой принцип. Редактор — в том числе, главный — лишь перепроверяет факты, не более. Но, поверьте, моя работа, хоть и не видна, однако она совершенно необходима. Без главного редактора, изо дня в день отстаивающего право моих авторов на независимую журналистику — существование «Пророка» было бы попросту невозможным. Уж точно — не с тем уровнем нападок, которым регулярно подвергается наше издание. Как вы понимаете, у нас много врагов, мечтающих, чтобы мы замолчали, и делающих всё от них зависящее, чтобы это произошло. Но, даже под таким непрерывным шквалом ненависти от злопыхателей, которому мы противостоим постоянно — качество наших статей, смею надеяться, говорит само за себя. По крайней мере, мы, авторский коллектив «Пророка», вкладываем свои пот и кровь — без преувеличения, свою душу — в каждую нашу публикацию. И очень дорожим своей репутацией, ведь она далась нам столь высокой ценой. Мы благодарны нашим читателям за то, что они нам доверяют, а со своей стороны — делаем всё возможное, чтобы и впредь преподносить вам лишь самые проверенные факты и никогда не подрывать ваше доверие. Это не клятва. Это — всего лишь, ещё одно наше внутреннее святое правило, о главенстве которого знает любой автор «Пророка» — хоть среди ночи его разбуди и спроси. Однако, недавно свершилось немыслимое. Наше — и, как следствие, ваше — доверие вероломно подорвал один анонимный источник, изощрённым обманом заставивший нас опубликовать данные, которые в корне не соответствуют действительности. И я сегодня здесь для того, чтобы попросить у вас за это прощения. Мы делаем всё возможное для того, чтобы мне было не стыдно подписываться под каждой строчкой того текста, который у нас публикуется. А с учётом того, что мы ежедневное издание — поверьте, шансов ошибиться в деталях — предостаточно. Тем не менее, мы из года в год, изо дня в день держим марку и радуем вас лишь самыми достоверными новостями. Но даже мы не всемогущи. Нас постоянно пытаются ввести в заблуждение те, кто обладает куда большей властью, чем мы. И иногда — самым подлым из них, самым отъявленным мерзавцам, самым беспринципным подонкам, не гнушающимся пойти на любой подлог ради такого обмана — это удаётся. Да, даже нас — лучших из нас, вроде неподражаемой Риты Скитер — могут обмануть. Мы — всего лишь простые маги. Такие же, как вы. С той лишь разницей, что на нас лежит груз колоссальной ответственности за каждое наше слово, которое навеки останется на бумаге опубликованного тиража. Представьте себя на нашем месте: насколько вы сами справились бы с таким давлением, когда каждое ваше слово оказывается высеченным в камне и, подвергаясь дотошной проверке всей общественности, может быть использовано против вас? Хочется верить, что мы — справляемся с этим неплохо. Но, в конечном счёте, мы — всего лишь печатное издание, команда самых обыкновенных магов — таких же, как вы — которые попросту хороши в своей работе. Не больше и не меньше. Нас, как и вас, хоть и неимоверно сложно — но можно обмануть. Как вы понимаете, ровно это произошло вчера. Мы пали жертвой настолько изощрённого плана по дезинформации магической общественности, что у нас просто не было шансов. Мы выступили в качестве невольного соучастника, инструмента в грязных делишках одного негодяя. Его имя мы пока что назвать не можем, ведь, как вам известно, мы тщательно проверяем любые обвинения перед их публикацией. А на данный момент — у нас недостаточно железных оснований, чтобы озвучить наши подозрения. Однако, как лишний раз подтверждает данное обращение к вам, наша редакционная политика даже тут дала свои плоды. Пускай, и после опубликования тиража — но мы смогли выявить подлог и раскрыть правду, несмотря на все старания злоумышленников замести свои следы. А обнаружив истинное положение вещей, мы, продолжая блюсти принципы независимой журналистики, сочли своим святым долгом сделать хотя бы лучшее из того, на что способны теперь: как можно скорее поставить в известность вас, дорогие читатели. Мы могли бы, как делают иные недобросовестные издания, промолчать о своей ошибке (ответственность за которую мы, безусловно, полностью берём на себя). Или воспользоваться излюбленным приёмчиком кое-какой газетёнки (не будем показывать пальцем): мы могли бы подсунуть опровержение где-то на последней полосе, мелким шрифтом, в сноске на полях. Но, как вы знаете, мы — выше этого. Вот он я — главный редактор «Ежедневного Пророка» — перед вами, на первой полосе. Лично преподношу вам эти возмутительные новости вместе со своим — уж поверьте — совершенно искренним покаянием. Я покорно склоняю свою голову перед теми, кому я всегда служил верой и правдой — перед вами, дорогие читатели — надеясь лишь на то, что вы дадите нам второй шанс, дабы мы смогли искупить свою вину и вновь оправдать подорванное доверие. Что ж, хватит общих слов. Давайте уже, наконец, сорвём этот пластырь. Что же конкретно вчера произошло? Жертвой какого заговора пали мы с вами? Итак... Называя вещи своими именами — в улики, собранные для предыдущего выпуска «Пророка», просочились сразу несколько мастерски сфабрикованных ложных свидетельств, которые, выступая фундаментом всего расследования, в итоге привели нас к ошибочным выводам. К выводам, которые мы, в свою очередь, невольно передали вам. О каких конкретно ложных фактах идёт речь — простите — я сказать не могу. Как вы знаете, мы свято следуем кодексу независимой прессы и чтим анонимность наших источников — даже таких, которые сами — не считают нужным проявить хоть толику порядочности. Но что я могу сказать — это то, что в итоге сразу несколько статей прошлого выпуска могли непреднамеренно создать у наших читателей искажённое представление о действительности. Две публикации, которые касались главных фигурантов Хогсмидского Инцидента — строились на фальшивых предпосылках, и настоящим обращением мы публикуем их опровержение. Речь идёт о статьях, которые пытались «без купюр» познакомить наших читателей с персонами Альбуса Дамблдора и главной сенсации этой недели (возможно, слегка раздутой стараниями наших недобросовестных коллег из других изданий) — Гарри Поттера. Теперь, глядя на прошлый выпуск из сегодняшних позиций, я сам поражаюсь, как такие немыслимые инсинуации просочились в тираж. И я лично приношу свои самые искренние извинения за возмутительные домыслы о том, какие ужасы якобы могут твориться в школе Хогвартс. Конечно, ничего подобного в столь элитном заведении быть просто не может. И никогда не могло. Но наш анонимный источник смог предательски ввести нас в заблуждение, предоставив такие убедительные улики (как мы теперь знаем, поддельные — прим. ред.), с учётом которых даже мы смогли на миг поверить в такую очевидную ложь. Если одна из этих публикаций могла задеть чувства обеспокоенных родителей или небезразличной общественности — теперь, взглядом из сегодня, мы вас прекрасно понимаем. Сами возмущены до глубины души. Как главный редактор, смею вас заверить: выводы сделаны, а виновные, допустившие эту гнусную клевету до тиража — наказаны строжайшим образом, по всей суровости нашей редакционной политики. Но мы понимаем, что нашему читателю, в конечном счёте, нет дела до того, сколь беспощадно мы караем провинившихся сотрудников «Пророка». Вы ожидаете от нас — лишь проверенные факты. Так что, хоть наказаны виновные, хоть нет — взволнованная общественность вправе требовать, как минимум, глубочайшего раскаяния от нашего издания — то есть, лично от меня, как от выпускающего редактора. И я здесь — ровно для того, чтобы с позором посыпать перед вами голову пеплом и признать, что я действительно доверил прошлый тираж некомпетентным людям. Преступно некомпетентным. Чья некомпетентность едва не навлекла беду на ваше спокойствие. За это — я падаю вам в ноги и молю сжалиться над нами: простыми магами, допустившими — не со зла, а по банальному недосмотру — такую жестокую оплошность. Ваше негодование совершенно оправданно, и я смею рассчитывать лишь на то, что вы сможете найти в своём великом сердце толику благородного великодушия, чтобы простить нас. Отдельно хочется попросить прощения конкретно у благородного дома МакЛаггенов, безвинно втянутых в эту кампанию по очернению легендарной школы и павших случайными жертвами под перекрёстным огнём этого заговора. Уж кто-кто, а упомянутый в одной из статей Кормак МакЛагген — как и сам Гарри Поттер — совершенно никак не мог быть замешан в чём-то подобном, и нам следовало бы об этом догадаться раньше. Сотрудники под моим руководством посмели очернить репутацию наследника этого рода, и за это — я, главный редактор издания, лично приношу свои извинения и отдельно подчёркиваю: НИЧЕГО ПОДОБНОГО в школе Хогвартс никогда не творилось и ТВОРИТЬСЯ НЕ МОГЛО. Уж тем более — не с участием наследника благородного дома. В целом, будет не лишним также попросить прощения у всего высшего света. Ведь кто-то может счесть нашу оплошность посягательством на свою безупречную репутацию. И, опять же, после ТАКОГО вопиющего безобразия — подобные опасения будут совершенно оправданны. Поэтому я также извиняюсь перед всеми благородными семьями, которых обозначенные выше, с позволения сказать, «расследования» не коснулись — однако, коснуться могли. Такое — категорически недопустимо, и я всецело разделяю праведный гнев и возмущение, которые наверняка могли возникнуть даже в великодушных сердцах глав других семей. За сим я, Варнава Кафф, полностью опровергаю весь текст — от первой до последней строчки — в двух статьях из вчерашнего выпуска, озаглавленных: «Гарри Поттер: Гений Патронуса или Грязный Потаскун?» и «Альбус Дамблдор: Подлый манипулятор или немощный старик?» (ещё раз просим прощения за столь неподобающие формулировки — прим. ред.). Все утверждения, которые могли быть в них высказаны — прямо или косвенно — ошибочны, и нам ещё долго придётся нести это бремя позора. Но, сказав это, я также обязан сообщить вам и кое-что ещё. Как вы, наверное, уже поняли, такое стечение обстоятельств, приведшее аж сразу к двум недостоверным публикациям — ни сколь не случайно. И — да, вы правы. Это — целенаправленная кампания по очернению Хогвартса нашими руками. То есть, в той же мере, в какой это было спланированным посягательством на школу — в той же, а то и большей степени злоумышленник собирался уничтожить нашу репутацию в глазах читателей. Это — ни что иное, как прямая атака на нас — на всех нас: и на школу Хогвартс, и лично на Альбуса Дамблдора, и на Гарри Поттера, и на Минерву МакГонагалл, и на профессора Северуса Снейпа, вместе с остальным преподавательским составом. И на наследника благородного дома. Но особенно, если не в самую первую очередь — на наше издание, на сам «Пророк». И организовал эту подлость совершенно конкретный мерзавец, считающий, что ему всё сойдёт с рук. Но спешу разочаровать: во-первых, наши читатели не так глупы, как ты надеялся, и их не удастся так запросто водить за́ нос. А во-вторых... мы уже знаем, кто ты. И мы раскроем твои деяния в самом скором времени — как только соберём непоколебимую доказательную базу, следуя святым принципам нашей редакционной политики, которые лишь закалились в огне твоего предательства. Ты смог очернить невинных жертв — включая нас — но мы не станем опускаться до твоего уровня в мелочной мести. Мы и без этого, как всегда, сможем докопаться до сути, не снижая своих высоких стандартов журналистики. И вновь сделаем то, что у нас получается лучше всего: отдадим тебя на суд общественности. Это произойдёт раньше, чем ты думаешь. Готовься, мы уже идём по твою душу. А нашим читателям я напоследок могу сказать лишь одно: простите ещё раз. Простите нас за невольное распространение столь недостоверных сведений. Уверяю вас, это больше не повторится. И, дабы проработать свои ошибки, сегодня мы двумя отдельными публикациями разберём каждый из тех ложных тезисов, которые вышеупомянутый подонок всё-таки смог просунуть в тираж. Поэтому предлагаю вам в этом выпуске обратить своё самое пристальное внимание на две наиболее интересных статьи: — Школа Хогвартс: неужели всемирный образовательный эталон? — Простой студент Гарри Поттер: не всё так однозначно? (стр. 18 и 20, соответственно — прим. ред.) За сим я перед вами откланиваюсь и призываю самостоятельно составить мнение о произошедшем — после ознакомления с вышеупомянутыми публикациями. С глубочайшим уважением, главный редактор газеты «Ежедневный Пророк», Варнава Кафф. P.S.: злые языки уже начали распространять слухи о том, что, якобы, атака на «Пророк» имела место в самом буквальном значении: будто бы на днях кто-то дословно ворвался в редакцию и устроил погром. Уверяю вас, эти слухи — ни что иное, как очередная жалкая попытка отвлечь внимание, заметая следы. Организованная, наверняка, тем же, кто спланировал настоящую атаку — на нашу репутацию, на ваше доверие нам. Мы не сомневаемся в здравомыслии наших читателей и уверены, что они бы ни при каком раскладе не повелись на такие откровенные байки. Но, тем не менее, с учётом ситуации — считаем нужным вслух проговорить несостоятельность даже такого сказочного бреда. »»»

***

Дочитав не просто колонку, а целую статью, которая вдобавок ко всей первой полосе заняла, как оказалось, ещё и весь первый разворот, Кормак поднял на дядю озадаченный взгляд. — Он серьёзно? — наконец произнёс блондин, нахмурившись. — Типа, их — таких бедных и несчастных — обвёл вокруг пальца какой-то там «анонимный источник»? Мы на ЭТО должны купиться? — А почему нет? — вклинился Гарри. — Если их «источник» — это Лаванда, то она им такого наплести могла... — Так, парни, — перебил его Тиберий. — Не ищите глубинный смысл там, где его нет. Уверен, никакого «предателя» — и не существует вовсе. Варнава просто придумал козла отпущения. Пару недель потянут с ним резину, а потом, наивно похлопав глазками, выдадут что-то в духе: «ой, мы ошиблись, так что умолчим о своих подозрениях, следуя высоким идеалам настоящей журналистики», и всё в таком духе... Кор, а отвечая на твой вопрос — должны ли мы на это купиться? Пф-ф-ф... — он усмехнулся. — Нет, конечно. Этот текст — вообще не для нас с вами. А для тех баранов, кто читает эту туфту на регулярной основе. Для нас — то, что между строк. Варнава тут из кожи вон лезет, чтобы отмазаться и продемонстрировать, как рьяно он взялся исполнять свои обязательства. — А насколько рьяно на самом деле? Что он там про Гарри накатал? — Кормак принялся листать газету. — Да даже не трать время. Сплошная вода там. «Я не я, корова не моя»... — Тиберий передразнил этого Каффа. — «Мы не знаем, как так вышло...», «Каждый с пелёнок знаком с великим Гарри Поттером...», «Но он всего лишь простой студент...», «Но так ли он прост на самом деле, ведь гуляет немало слухов...», «Но мы должны уважать чужую личную жизнь...» и бла-бла-бла... Лучше даже не притрагивайся, а то почувствуешь, как у тебя мозг разжижается и через уши вытекает. Они там в соседних абзацах сами себе противоречат. Как кто-то может всерьёз воспринимать такое, при этом не пуская слюни на воротник — я без понятия. Но их аудитория — уверен, даже это без проблем схавает. — Но они там всё опровергли? — требовательно уточнил племянник. — Конечно. И тебя там — разве что, в жопу не расцеловали... Правда, не мешало бы и перед Гарри хотя бы извиниться. Варнава там умудрился чуть ли не построчно опровергнуть весь текст Скитер, но перед Гарри — ни разу даже прощения не попросил. Изворотливый гад. А мне — вчера не хватило ума и за Гарри тоже заступиться, — он перевёл сожалеющий взгляд на третьекурсника, реакцию которого не мог разглядеть под причиндалами Кормака. — Гарри, прости... я там в моменте растерялся... — Ты ещё и извиняешься? — опешил тот, выскальзывая из-под бойфренда, принимая сидячее положение и поворачиваясь к его дяде. — Вот уж кому-кому — а тебе тут точно просить прощения не за что. Они опровергли всю эту муть — чего без твоего вмешательства точно не произошло бы. — Ну как сказать... Тиберий хотел было поведать про очередь слизеринцев, которую застал там вчера, выходя. Но, ещё вчера же смекнув, что те, скорее всего, просто закатили истерику оттого, что их «элитным» отпрыскам, видите ли, не пристало проводить время в «таком рассаднике сброда», и догадавшись, что уж про Гарри-то никто из них точно и слова доброго не сказал бы — глава МакЛаггенов решил не портить момент грязными подковёрными интригами «благородных» домов, и просто принял заслуженную благодарность: — Хотя да. Так и сказать. Это я Варнаву на место поставил, — он, недолго помешкав, с чем-то внутренне согласился и уверенно кивнул. — Да, я. И, без ложной скромности, считаю, что тут есть, чем гордиться... А ещё — по правде говоря, сделать это для вас с Кором — было особенно приятно... — он помолчал, медленно расплываясь в хитрой ухмылке. — Но теперь мне кое-кто точно будет должен. — Сильно? — Гарри соблазнительно прикусил губу, поймав этот очаровательный взгляд. — Ага. Вовек не расплатишься. — Эх... А мне и нечем расплачиваться. Меня ж МакГонагалл не пускает в Гринготтс. Придётся тебе забирать долг силой, значит. — Видимо, придётся, — он наигранно развёл руками, приподнявшись над Стивеном. — Ничего не поделать... Солнце, — Гарри повернулся к бойфренду, — слышал? Похоже, тебе теперь всегда придётся мной с ним делиться... — он, проверяя почву, осторожно заглянул в глаза любимому и добавил. — Разве что... — Разве что — что? — изогнул бровь тот. — Ну... Разве что, мой властный парень заступится и убережёт меня от второго такого же альфа-самца. Тот в голос усмехнулся: — Пффф... Я-то? Да я сам тебя на него натяну! — Блииин... Получается, у меня нет никаких шансов на спасение? — Абсолютно никаких. Ты вообще тут с нами заперт. — И на меня прямо сейчас тут могут наброситься два ненасытных МаКлаггена? — Вот именно... — Кормак уже было начал расплываться в откровенно злорадной ухмылке, но вдруг осёкся и резко помотал головой. — Так, малыш! Опять? Ты можешь хоть пару часов подождать, а? У меня с тобой реально же хер отвалится. — А мы аккуратно... — Так, Гарри! Мы же договаривались. Без вот этого. Или тебе напомнить, что я из тебя тоже верёвки вить могу? — Ну прямо сейчас — я бы не отказался... — мечтательно протянул он, но всё же виновато кивнул, признавая неправоту. — Но прости. Я сейчас — не специально... Ну такой же классный настрой был! Кормак задумчиво помолчал — и заговорил гораздо тише, серьёзным тоном: — Мне уже, и впрямь, начинает казаться, что у нас с тобой помимо секса — вообще ничего общего. Мы же с тобой только и делаем, что просто трахаемся! — Ну... Не упрощай. Мы даже когда трахаемся — это вот нихуя не «просто». — Ты понял, о чём я. — Да-да... не заводись. — В смысле — «не заводись»? Тебя самого это не смущает? — Да... нет. Кормак оценивающе взглянул на него: — Почему?

***

Гарри и сам не смог ответить с ходу, почему. Поэтому призадумался, подняв взгляд к потолку. Но уже через пару секунд снова проникновенно посмотрел в бездонные голубые глаза любимого: — Мы хоть раз с тобой хоть в чём-нибудь не сошлись?.. Ну, в чём-то критически важном. Теперь уже настала очередь блондина всерьёз задуматься. После короткой паузы он выдал честное: — Нет... Критически — нет. Но мы ведь ещё просто не знаем, в чём мы с тобой всерьёз не сходимся. Мы даже не пытались это обнаружить. — Напротив. Мы прекрасно знаем, насколько во многом мы сходимся... Потому что нам это не надо проверять. Мы это просто знаем. — Почему ты так уверен? — Просто уверен. — Нет, это не ответ. Давай-ка... — Хорошо. Хочешь содержательно? Потому что на данный момент — у нас стопроцентное совпадение. Во всём. Да, мы знакомы ещё не очень долго — но даже за это время могло бы вылезти ХОТЬ КАКОЕ-ТО несовпадение. — Вобще-то, оно и вылезло. Просто ты не заметил. — Где это? — Помнишь, когда Герми с Роном впервые к нам за стол подсели на обеде? — Конечно, помню. Ты тогда такой счастливый был... А что? — А то, что я там обмолвился о наших с Тибом походах на охоту — и я отчётливо помню, как ты на это отреагировал. Тебя там едва ли не покорёжило. Эта часть моей жизни — тебя во мне уже напрягает. — Эм... нет. Не напрягает. Солнце, ты опять себе всё надумал вместо того, чтобы просто уточнить у меня. В тот раз — вы меня с Роном в пылу спора спросили, захотел бы я пойти на охоту с вами — и я честно ответил, что нет. Мне такая форма досуга — претит. Но то, что ты у меня такой суровый самец, обожающий демонстрировать свою силу и превосходство — я от этого только в восторге, если ты ещё не заметил. Ну есть у этого ещё вот такое проявление, да. Чуждое для меня. Но совершенно закономерное для тебя. — То есть, тебя не смущает, что я — как ты там выразился? — «убиваю зверушек»? — Меня смутит, если ты меня насильно на эту вашу охоту потащишь и заставишь смотреть на это, да ещё и будешь ожидать, что я от такого окажусь в восторге. Но ты же не станешь? Если без меня — так вперёд! А если хочется что-то со мной сделать насильно — то ты и так знаешь, что, — он подмигнул. — Так, малыш... — он подался вперёд и заговорил ещё тише, демонстрируя значимость затронутой темы. — Это звучит так, что, если вот совсем по-честному — то ты не заинтересован во мне — настоящем мне — а просто представляешь меня не совсем таким, какой я есть. Более подходящим под твои предпочтения. Выбираешь, на что обращать внимание, а на что — нет. Но ведь это — тоже часть меня. Я обожаю наши с Тибом ежегодные походы на охоту. А тебя — они раздражают. И ты просто решил закрыть на это глаза... — Да ничего я не решил! Опять ты загоняешься? Давай не сейчас, а? Ну так же хорошо день начинался! — Нет. Дослушай. Даже если предположим, что конкретно это тебя не особо коробит... Но ведь нет и того, что тебя во мне прям интересует... Ну, помимо ёбли, понятное дело. — Да с чего ты взял! — Ну вот бильярд тебе вчера не особо понравился. А это — тоже одно из моих увлечений. Я люблю так досуг провести. — Тот бильярд, который у нас вчера был — ещё как понравился! — Опять ты всё к сексу сводишь. — Что ты хочешь, чтобы я сказал? Как мне сама игра? Да, я в ней — ни разу не мастер. Поэтому она мне и не так интересна. Но компания — приятная. Беседа вчера во время игры — тоже была прекрасная. Что не так-то? — Ну вот видишь? У нас за пределами секса — нет с тобой общих занятий. А их нет — потому что нет общих интересов. — Эм... если мне не изменяет память, кое-кто давно хочет попасть в гриффиндорскую команду по квиддичу. — Но ведь ещё не попал же. А ты — вон, с первого курса ловец. — Кормак, — совершенно ровным, но при этом слегка уставшим голосом произнёс его парень. — В чём проблема? — Да пока не проблема, просто... Ну, меня напрягает, что у нас кроме секса — ничего общего. Секс — пройдёт рано или поздно, даже такой крышесносный. А дальше что? — А что ты хочешь? — Не знаю... Чтобы у нас хоть какое-то общее хобби появилось... или хотя бы просто совместное занятие. КРОМЕ секса. — А с чего ты взял, что у нас его нет? — Ну вот пока что — не находилось же! — А мы и не искали. Но раз тебя это сегодня так тревожит — пошли поищем. Тот замешкался: — Эм... И как мы это искать будем? — Так же, как и всегда: словами, Солнце. Словами. Через рот. Ты боишься, что у нас нет общих хобби — ну так предлагай. — Прямо вслух, что ли? — Ну да. Как ещё я тебе в голову залезть должен? Мы же вроде уже выяснили, что я не легилимент, — сказав это, он вспомнил, что сидит сейчас не наедине со своим мнительным бойфрендом, а в компании ещё двух парней, которые могли это трактовать совсем не так, как следовало бы. Поэтому он поспешил пояснить, обернувшись к ним. — Я даже не пробовал. И не собираюсь. Просто тут кое-кто однажды повёлся на слухи и начал накручивать себя... а про меня всякое рассказывают: вы уже в курсе. Тиберий лишь пожал плечами и легонько кивнул. Он молча следил за ходом разговора, переводя взгляд с одного на другого. Стивен, лежащий под ним — тоже замер и внимательно вслушивался в диалог. — Хобби назвать, говоришь? — напомнил о себе Кормак. — Ну да, — его брюнет вновь повернулся к нему. «Солнце, ты уже малость подзаебал этой своей неуверенностью в себе...» — мысль Гарри оборвалась посередине, когда он резко вспомнил кое-что крайне важное. — «... но я тоже наверняка боялся бы довериться кому бы то ни было, и всегда, во всём, искал бы подвох, если бы прошёл через то же, через что и ты... Эх... Видать, придётся терпеливо из раза в раз показывать, что ты можешь мне открыться, пока ты не привыкнешь к этому и не поверишь по-настоящему, что как минимум я — тебя не предам. Уффф... Ну да, такой уж ты у меня. Что поделать...» — Хорошо. Вот смотри, — недолго подумав, продолжил четверокурсник. — Если надо хобби... Ты же домашку не любишь? — Ну смотря какую... — Не юли. Ненавидишь ты её. И я тоже, но... — он замешкался, решаясь озвучить то, что его явно не красит. — По правде говоря... Во внеурочное время — я сам люблю попрактиковаться. С чем-то совсем простеньким — не с тем, что в школе задают. Но я могу часами зубрить какую-то хуйню из книжонки вроде «Занимательные чары для всей семьи», — он поспешил добавить, оправдываясь. — И — да, я в курсе, что такой вот задротский досуг нихуя не клеится к тому образу ёбаря-распиздяя, от которого ты так тащишься. Но вот... да, — он ещё раз помедлил и повторил более уверенно. — Да, у меня это даже можно назвать хобби. Вон, Тиба спроси: я всякий раз, как его навещаю — обязательно выведываю у него ещё какое-нибудь абсолютно бесполезное заклинание, которым, разве что, дошколят заинтересовать можно. А мне такое нравится. Гарри, и впрямь, не ожидал узнать о такой стороне личности у его парня. Ему потребовалось некоторое время, прежде чем он смог уложить это в голове и выдать ответ: — А... Тебя сам процесс увлекает или что? — Да не знаю. Просто нравится... учиться. Наверное. Всякой простой хуйне. Чтобы раз-раз — и готово. — Это должна быть именно хуйня? — Ну... Да. Наверное. У нас с Тибом всегда так. Он мне показывает какую-то новую совершенно бессмысленную хрень, которую можно по-быстрому освоить — а потом соревнуемся, у кого лучше выходит. Этакая традиция... — Эм... вообще-то... — осторожно встрял старший блондин. — У нас с тобой всегда БЫЛО так. Но, если что, Кор, мне самому эта «традиция» уже изрядно надоела, а тебе — уже давненько не десять лет. — При чём тут мой возраст? — Ну... Раньше-то — я просто боялся тебе что-то дельное показывать. Ты же вообще секреты хранить не умеешь! Вдруг это всплывёт где? Преднамеренно обучать несформированных магов серьёзной магии вне Хогвартса — это незаконно, как бы. Вот и утолял твоё любопытство каким-то подобным баловством. Но теперь — ты уже вроде взрослый мальчик. Понимаешь, что светить можно, а что — нельзя. — Ты предлагаешь и с этим покончить? — Зачем же сразу «покончить»? Может, то же время будем тратить дальше на что-то путное? — Да если путное — то это уже не отдых, а опять учёба получается. — Зато потом это тебе в жизни пригодится. Вот после того, как мы тогда соревновались в завязывании макарон в узлы на скорость — ты этим заклинанием хоть раз воспользовался? Ты хоть помнишь его вообще? — Ну... Да какая разница! Тут же не в результате дело, а в процессе. — Не вижу причин, почему бы не совместить приятное с полезным. — Да что тут приятного, если это целую неделю оттачивать придётся, прежде чем в первый раз применить сможешь? — Ну так и у тебя — внимание уже не как у пятилетнего... Да и необязательно неделю. Вчера, вон, ты за сколько времени Утреннюю Свежесть освоил? Минут за десять? Ну что, сложно было? — Да это другое. Это чтобы с утра с вами... в смысле, с ними засосаться. Это для важного дела. — Так можно и ещё что-нибудь для важного дела попробовать... — Так, Тиб! Ты вообще разговор в сторону увёл. Мы с Гарри совсем о другом говорили. Короче, малыш, видишь? Вот тебе моё хобби: мне нравится проводить время за неформальной, но учёбой. Даже когда никто не заставляет. И ты этот мой интерес не разделяешь. Так что... — Вообще-то... — мягко, но всё-таки перебил его бойфренд, — разделяю. — Да ну как же! Ты каждую домашку по трансфигурации делаешь, чертыхаясь раз в минуту. А про Прорицания — я вообще молчу. — Ну да. Я ненавижу делать то, что сам считаю бесполезным. Что проку от того, что я научусь превращать облезлый табурет с занозами в изысканный резной стул? Тем более, превращать временно. Но вот чтобы я хоть раз отказался от изучения чего-то действительно стоящего — ты такое видел? — Вот именно! Тебе нравится осваивать что-то настолько ебически сложное, к чему я даже не знаю, с какой стороны подступиться. Чего даже в школьной программе-то нет. И нет этого там — неспроста. А мне — нравится... не знаю, как описать. Короче, наоборот. Что-то простое. Маленькое. Чтобы сразу результат было видно. Даже если и совершенно бесполезный. — Ну так давай попробуем вместе что-то среднее? Если ты не заметил, все те чары, которые показывал Тиберий — мне тоже осваивать ещё как понравилось. Это же что-то реально нужное. И несложное при этом. По-моему, конкретно тут — мы с тобой, как раз, охуеть как разделяем интересы друг друга. Ты не любишь зубрить занудную хуйню — и я её не люблю. Тебе нравится практиковаться в той магии, которой не учат в школе — и мне тоже нравится. Ты готов заниматься этим сам, а не из-под палки — и я с тем же удовольствием. Не вижу тут расхождения. А то, что ты просто привык утолять этот свой интерес какими-то детскими забавами — так, мне кажется, это просто устоявшийся шаблон. По-моему, если попробовать освоить что-то дельное, чему может научить твой дядя — то тебе это понравится не меньше. А я и так уже вижу, что он — это просто кладезь таких знаний, и уж точно от такого времяпрепровождения не откажусь. Ты просто всю жизнь с ним рядом — вот и не ценишь такое, за что другие — удавились бы. — Да ценю я, ценю... — стушевался доселе бойкий блондин. — Ну а что тогда? Пошли, попробуем немного изменить привычку? Вдруг тебе тоже понравится? Мне кажется, что понравится. А мне самому — так тем более. — Ты прямо сейчас предлагаешь этим заняться, что ли? — Ну да. Почему нет? — Мы же только что закончили с уборкой... Мы ведь тут на отдыхе, вроде?.. Да и как-то неудобно Тиба опять напрягать. — А меня это не напрягает, — вновь встрял хозяин дома. — Я сам с радостью посмотрю, как мой племяш новые горизонты покоряет, занимаясь чем-то дельным. Может, ещё чем Дамблдора потом впечатлишь. На лице его племянника было едва ли не написано, как судорожно он ищет причину, почему это плохая идея. Но, так и не найдя её после затянувшейся паузы, он неохотно согласился: — Ну ладно. Давай... Если Стивен не против. А то как мы его тут одного бросим, пока сами... — Я с вами. Отказываться от того, чему МакЛагген может научить не для протокола — я что, дурак? Кормак ещё раз растерялся. Но, понимая, что буквально все пути для отказа ему отрезаны — нерешительно кивнул. А затем, недолго подумав, добавил: — Только... Тиб, у меня вопрос есть. — Так спрашивай. Чо ты как не родной сегодня? — Да тут это... Скажи, у тебя, случаем, не появились тут какие-нибудь новые комнаты, о которых я не знаю? — Забей. Тренировочного зала — точно нет. Мы на резервный двор пойдём — там лучше тренироваться. — Нет, в смысле... мне именно про новые комнаты интересно. Ну так есть? — А что? — ехидно ухмыльнулся тот. — Нормально ответь, а? — Может, и есть... Ты на этом так со вчера зациклился, что ли? Да пошутил я, не появилось у меня тут никакой башни... Ну, по крайней мере, пока не появилось. — Тиб, ты так и не ответил! Есть тут у тебя какие-нибудь новые комнаты или нет? — Да нету-нету, не заводись!.. Ты чего такой раздражительный! Уже даже в собственном доме не дают нагнать интриги... А почему ты спросил? — Да так... — резко стушевался тот. — Нет уж, теперь ты давай отвечай! — Да ну... это... — Кормак, замялся, подбирая слова. — Мне тут сон очень странный сегодня снился. — О том, что у меня от тебя какие-то секреты? Вот так ты к дяде за такое гостеприимство относишься? — Да нет... в смысле... там... мне тут приснилось... что мы с тобой Гарри в какую-то новую потаённую комнату утащили — ну и устроили там ему... По первое число. Вот и поинтересовался. Вдруг вещий сон. — А, это? Не парься. Появится что-то новое — перед тобой первым буду хвастаться, как обычно... А устроить Гарри «двое на одного» мы и безо всякой новой комнаты можем, — он игриво подмигнул третьекурснику. Кормак тяжело вздохнул. «Эх... А так хотелось надеяться, что это был, всё-таки, вещий сон...» — Ладно. Пошли, — произнёс он уже вслух.