Темное пламя. Прошлое

      Октябрь 2008       — Она его просто бросила…       Райан осторожно уложил Леста, потом встал с дивана и застыл в растерянности.       — Просто бросила, — повторил он, — С этим мудаком. С отцом.       Феалин неторопливо убрала аптечку на место, подошла и молча встала рядом. Даже она пребывала в некоторой растерянности.       Лест же теперь мирно спал — до утра он не очнется.       — Ему только не говори это завтра — он точно не готов такое услышать, — предостерегла Феалин негромко.       — В смысле, не говорить?! — яростно зашипел Райан.       — Райан, пожалуйста, — строго посмотрела на него Феалин, — Мы же договорились, что о маме надо высказываться мягко.       — Вот после этого — мягко?! — Райан запнулся, задыхаясь от возмущения.       Феалин присела рядом с Лестом и снова взглянула на сына:       — Тебе тоже надо бы успокоиться. А мне подумать. Потому что я тоже в шоке, честно говоря…       Райан тихо ругнулся и принялся беспокойно ходить по комнате. Феалин окинула Леста печальным взглядом. Есть там какой-то предел жути в его истории?       Пять лет прошло — смерть матери он как-то пережил, но травма, конечно же, осталась. Едва касаясь, Феалин провела рукой по спутанным волосам — такой хрупкий, но сильный мальчик. Смог выжить один. Даже после того, что увидел.       И жил он точно с огромным чувством вины. Ведь мать покончила с собой именно после того, как увидела его с клиентами.       — Райан, я с тобой полностью согласна, — начала Феалин, оглядываясь, а Райан приостановился и повернулся к ней, — И я не хотела бы ее оправдывать, но придется. Это нужно для того, чтобы завтра ты меньше бесился и высказывался мягче.       — Ну? — недовольно бросил Райан.       — Судя по рассказу Леста, у нее уже несколько лет прослеживались признаки депрессии. Лест в силу возраста не понимал, отец, само собой, не обращал внимания, сама мать ничего не делала с этим.       — Как и со всем остальным, — вставил Райан, сложив руки на груди.       — Это правда, — медленно кивнула Феалин, — До последнего на что-то надеялась, но только продолжала тонуть. И к этому моменту у нее не осталось никаких сил. Даже если она поняла, наконец, что нужно выбираться — она уже не могла. Ни физически, ни морально.       — Потому что раньше нужно было, — процедил Райан сквозь зубы.       — И это правда, — снова кивнула Феалин, — Я просто пытаюсь объяснить, что даже если она что-то осознала из-за этой ситуации, то для нее было уже поздно. И она окончательно сдалась. Но она ведь не винила Леста — она винила себя. Так что, возможно, она действительно поняла. Только уже ничего не смогла сделать.       

***

      Белые тюлевые занавески с едва заметным узором беспрепятственно пропускали холодный дневной свет. По стеклу постукивали капли, а рыжевато-зеленые листья яблони едва заметно подрагивали снаружи.       К спине прижималось чье-то теплое тело. Безопасное. Судя по едва заметному запаху духов, это Феалин. Ее рука легко лежала на плече поверх одеяла, чуть обнимая.       Все, что было вчера… на самом деле — далеко в прошлом. А теперь все хорошо.       Хотя… может, и не хорошо. Мама ведь из-за него покончила с собой — и он честно рассказал все, как помнил. Теперь Феалин и Райан вряд ли по-прежнему такого уж хорошего мнения о нем… Но Феалин легла рядом и обнимает — значит, вряд ли его выгонят сегодня. Но это может случиться завтра — он ведь пока не все рассказал. Самый ужасный поступок все еще впереди.       Феалин слегка зашевелилась, и Лест невольно затаился. Наверное, она почувствовала, что он проснулся и о чем-то тревожится. Феалин приподнялась и заглянула ему в лицо:       — Не спишь?       Лест чуть повернулся и покачал головой.       — Как ты? — тихо спросила она.       Лест нахмурился — действительно, как? По телу разливалась легкая слабость, в голове какое-то онемение — эмоций почти не было. Только беспокойство о том, что они скажут.       — Ничего не чувствую почти… — прошептал Лест.       — Это еще действует вчерашнее успокоительное, — объяснила Феалин, — Но думаю, что так только лучше сейчас.       Лест кивнул — да, так точно лучше.       — Лест, послушай меня, — Феалин нежно провела по его волосам, потом приподнялась повыше, внимательно глядя ему в глаза, — Я очень тебе сочувствую. То, что ты рассказал вчера — особенно последнее — это жутко. Но ты молодец — ты смог выжить даже после такого. Причем, безо всякой поддержки.       — Опять хвалишь… — несчастно улыбнулся Лест.       — Да, хвалю, — невозмутимо кивнула Феалин.       Лест прикрыл глаза и почувствовал, как она снова ласково гладит по голове. Почти как мама когда-то.       В горле встал ком, Лест отвернул голову к стене. Ну пожалуйста, только не в слезы сразу с утра — еще столько всего рассказывать… Хотя вряд ли сейчас утро. Лест чувствовал себя относительно выспавшимся — наверное, день в самом разгаре.       — Может, будем вставать уже? — спросил Лест, стараясь не выдать подступающие слезы в голосе.       Он очень надеялся, что сможет успокоиться, если начнет что-то делать, а не просто лежать, наслаждаясь этими теплыми прикосновениями.       — Хорошо, — в голосе Феалин слышалась ласковая улыбка.       Когда она встала, Лест оглянулся и увидел, что Райан уже сидит на своем, смежном, диване с ноутбуком на коленях. Райан взглянул на него в ответ и ободряюще улыбнулся.       Значит, все хорошо… пока что.       Лест поднялся и направился в ванную, вошел внутрь, стараясь не показать колебаний. Эта ванная была совсем другой, так что с ней проблем не возникало. Но после вчерашних воспоминаний всякое могло случиться…       Лест посмотрел на себя в зеркало. Лицо было немного опухшее и выглядело очень устало. Он умылся ледяной водой, надеясь, что это хоть немного взбодрит.       Потом они позавтракали втроем. Лест жевал хрустящие, поджаренные в духовке бутерброды с расплавившимся сыром без аппетита, почти не чувствуя вкуса. Он мог думать только о продолжении разговора и о том, что они скажут… Должны же что-то еще сказать.       — Может, сегодня отдохнуть хочешь? — спросила Феалин, поглядывая на него с сочувствием.       — Нет, закончить хочу побыстрее, — твердо заявил Лест.       Уже почти допили кофе, когда Феалин вернулась к вчерашней теме:       — Я понимаю, что ты винишь себя — не можешь не винить…       — Это же очевидно, что я виноват, — резковато перебил Лест, — Мама умерла из-за меня.       Райан как-то неожиданно, с громким стуком, поставил кружку на стол. Но когда Лест настороженно взглянул на него, он просто молча улыбнулся. Только вот улыбка вышла совершенно неестественной.       — Это только на первый взгляд, милый, — негромко возразила Феалин, — Давай посмотрим глубже. Ты несколько раз упоминал, что у мамы был какой-то неживой взгляд, ты говорил, что она все время была уставшая, даже стала пропускать службы в церкви и избегать бытовых дел — у нее ни на что не было сил. Это признаки депрессии. И длилось это точно не один год и только усугублялось. И я уверена, что многого ты не видел, раз не заметил панические атаки раньше. Самые пугающие вещи она умудрялась от тебя скрывать.       Феалин вспомнила, что сама обратила внимание на ее застывший взгляд на последнем фото в том единственном альбоме, который она просматривала около недели назад.       — То есть ее психическое состояние и так уже было плохое.       — Да, наверное, — согласился Лест, — С отцом-то — не удивительно.       — Вот, отец, — вставил Райан, — Давай не будем забывать, из-за кого это началось.       — Не стоит также забывать, из-за кого закончилось, — Лест опустил голову, сцепил руки под столом в замок и сжал пальцы до боли.       — Я думаю, рано или поздно она все равно бы это сделала, — продолжила Феалин негромко, но уверенно, — Она тянула, не хотела ничего менять — и дотянула до последнего, когда поменять стало уже невозможно из-за полного отсутствия сил.       Райан, который молча допивал кофе, вдруг чуть не подавился и снова с громким стуком поставил кружку на стол.       — Я понял, что мне это напоминает, — он пристально посмотрел на Леста, — Помнишь, ты сказал, что я стал последней каплей для тебя?       Лест то ли усмехнулся, то ли всхлипнул, потом слабо улыбнулся:       — Точно. А я для нее…       — А что еще ты мне сказал по этому поводу, ты помнишь? — поинтересовался Райан, внимательно глядя на него, Лест качнул головой, — Не винить себя, ты сказал. Потому что ты все равно к этому пришел бы — со мной или без меня.       Лест отвел взгляд и нахмурился сосредоточенно.       — Ну и чем это отличается? — продолжил Райан, — Почему это я не должен себя винить, а тебе, значит, можно?       Лест не удержался от смешка, и Райан тоже тихо усмехнулся.       — Ну да, — подтвердила Феалин, — дело говоришь.       — К тому же, мой поступок был куда хуже, Лест, — голос Райана снова стал предельно серьезным, — Ты если и делал кому-то плохо, то только себе. А я — тебе.       — Но ты ведь спас меня потом, — тихо возразил Лест, — и продолжаешь помогать.       — И что? Я не должен себя винить, потому что ты остался жив? Так это просто удачное стечение обстоятельств, — не согласился Райан.       — Не знаю… — больше возразить было нечего, — Но я просто не могу перестать.       Лест снова сглотнул слезы, так и не поднимая головы.       — Я понимаю, что от чувства вины так просто не избавиться, — снова послышался мягкий голос Феалин, — Но мне кажется, ты еще и специально его в себе культивируешь.       Лест все-таки не удержался от всхлипа и зажал себе рот, чтобы не разрыдаться снова.       — Подумай, милый, кому ты лучше делаешь?       Лест качнул головой, не в силах ответить, что он не знает.       — Маме ты этим не поможешь. Себе тоже.       Теперь Лест кивнул, все еще не в состоянии говорить.       — К тому же, я уверена, что мама хотела бы, чтобы ты жил нормально, спокойно, свободно. А не пожирал себя. Она тебя оставила, потому что больше не могла это все выдерживать. Но она точно не хотела бы, чтобы ты всю жизнь мучился из-за ее смерти.       — Да, она это и… написала… в записке, — заикаясь, выговорил Лест, судорожно вздохнул поглубже и добавил более ровно, — Я потом еще записку нашел… Почти целое письмо. Она там просила прощения и просила не винить себя…       — Ну вот видишь, — Феалин подалась ближе, с некоторым трудом заставила разомкнуть побелевшие пальцы и крепко сжала его ладонь, — Ты рассказывал, что можешь постепенно перенастраивать себя и таким образом немного регулировать эмоции. Почему бы тебе не начать настраивать себя на уменьшение чувства вины? Ты ведь правда лучше этим никому не делаешь. А себе делаешь только хуже.       — Ты права… — всхлипнул Лест, приподнял голову и окинул Феалин и Райана благодарным взглядом, — Вы оба правы. Спасибо вам.