Метки
Драма
Психология
Hurt/Comfort
Ангст
Нецензурная лексика
Счастливый финал
Неторопливое повествование
Элементы юмора / Элементы стёба
Принуждение
Смерть второстепенных персонажей
Изнасилование
Сексуализированное насилие
Манипуляции
Би-персонажи
Здоровые отношения
Одиночество
Прошлое
Разговоры
Тяжелое детство
Психологические травмы
Унижения
Character study
Фантастика
1990-е годы
Подростки
Рокеры
Горе / Утрата
Принудительная феминизация
Русреал
2000-е годы
Взросление
Кроссдрессинг
Чувство вины
Домашнее насилие
Низкая самооценка
Сексизм
Вымышленная цивилизация
Проституция
Whump
Слатшейминг
Принудительный инцест
Готы
Субкультуры
Андрогинная внешность
Аффект
Утопия
Дисфункциональные семьи
Гендерный нонконформизм
Описание
Принц и проститут. У одного есть все, кроме свободы выбора. У второго нет ничего, кроме собственного тела.
Это история взросления Леста и Райана. О том, как застенчивый мальчик превратился в развратную шлюху в женской одежде. О том, как принц специфической планеты стал рок-музыкантом и почему свобода для него - это высшая ценность.
Примечания
‼ Первая часть:
https://ficbook.net/readfic/12578101
❗Отдельно от первой части читать нет смысла: здесь собирается цельная картина из кусочков мозаики, разбросанных в первой части.
〰️18+, естественно.
〰️Обновления раз в 1-2 недели.
〰️Здесь будет не так жестоко, как в предыдущей части. Но стекла ожидается много.
〰️Только необходимый минимум фантастики. Акцент на психологии героев.
〰️Гета в этой части больше, чем слэша. Это история о прошлом героев, а жизнь такова, что подавляющее большинство детей растет в гетеросексуальных семьях.
〰️"Горькое детство" в принципе можно пропустить - эти главы нужны для более глубокого понимания характеров героев: здесь объясняется, как формировались их личности, из чего проистекают их особенности.
〰️Если интересует только "как они дошли до жизни такой", то можете сразу переходить к "Опасной юности" - разгадки начинаются здесь.
❗Телеграм-канал: https://t.me/+TWGGVrlKoRk0MTJi
〰️Если придется уходить с Фикбука, то прода будет там.
〰️Также на канале регулярно появляется дополнительная информация к работе.
〰️Никаких мемов и личных фоточек. Только посты, связанные с творчеством.
11. Опасная юность. Часть 38 (2003 г.)
01 марта 2025, 11:00
Лест, 16 лет (2003 год, апрель)
Что-то резко вырвало из сна. Что-то тревожное скрутилось в груди.
Лест вздрогнул и широко раскрытыми глазами уставился в стену напротив кровати. Торшер был включен — едва светил тусклой лампочкой из-под некогда красного, но давно выцветшего абажура. Чуть правее в углу слабо горела лампадка. Левее — высокий шкаф. Дверца перекошена. А ведь нормальная была еще с утра — явно отец постарался.
Отец… Лест резко сел. Голову опять прострелило болью, и он со стоном запустил руки в волосы, будто это могло помочь.
…Гитара и ноут. Лест осторожно встал и, пошатываясь, направился к столу. Ноутбука не было.
— Блядь… — едва слышно прошептал Лест, поворачиваясь к шкафу. Аккуратно открыл вторую, исправную дверцу и выдохнул от облегчения: гитара на месте — чехол с ней лежит точно так же, как он его положил перед уходом. Лест запустил руку на одну из верхних полок и нащупал ноут, тоже в чехле. Опять волна облегчения прокатилась по телу — мама успела спрятать.
Отец точно буянил весь вечер — Лест смутно припоминал грохот и крики. Но мама хотя бы смогла удержать его снаружи комнаты. Интересно, в каком состоянии квартира теперь… Но квартира ладно — лишь бы маму не тронул. Она-то не виновата ни в чем.
А Леста сегодня хотя бы не убили. Но возможно убьют завтра… Что делать-то теперь? Наверное, надо бежать из дома. Мама поможет. Теперь такие обстоятельства, что жить ему здесь больше нельзя.
Лест постоял еще немного, придерживаясь за угол шкафа. Тело саднило буквально везде, голова пульсировала. Он поднял руку ко лбу и нащупал огромную шишку. Зато лицо почти не болело — неужели так хорошо закрывался от ударов… Кажется, только губа разбита, но это фигня, не стоит внимания.
Придерживаясь за окружающие предметы, Лест добрался до зеркала и теперь оперся на стену. В полутьме на него в ответ смотрело какое-то растрепанное чучело с соломой вместо волос…
Лест резко выпрямился и уставился на большой клочок бумаги, скотчем налепленный прямо на зеркало вверху. На нем крупными буквами красным маркером было выведено «ЖИВИ».
«Обещай, что будешь жить, что бы ни случилось» — мамин шепот в голове.
Он думал, это был сон.
Лест отпрянул, неотрывно глядя на надпись.
Что?..
Не чувствуя собственного тела и уже почти не ощущая боли — все поглотил тревожный страх, Лест вышел из комнаты. С кухни в темную квартиру просачивался серый утренний свет. Почти напротив светился прямоугольник — дверь в ванную.
Почему там включен свет в такое время?
Внутри снова все скрутилось, а разум пронзило жутким подозрением.
Лест бросился к двери и дернул за ручку. Заперто.
— Мама!
Ответа нет. Лест дернул снова. Слабая щеколда затрещала.
— Мама!
Лест принялся барабанить кулаками в дверь, снова кричал, снова и снова дергал за ручку. Еще сильнее. И еще раз. И еще.
Наконец, щеколда со скрежетом сорвалась. Лест рывком распахнул дверь. В глаза ударил яркий свет.
— Там все было в крови, — Лест отрешенным взглядом смотрел в стену, больше не замечая своих собеседников, — Или пока еще не было… это потом… Не знаю.
Мама лежала в полной ванне, в алой мутной воде. Лест бросился к ней и начал вытаскивать — она оказалась неожиданно тяжелой.
Лест рухнул на пол вместе с безвольным телом, коснулся пальцами шеи, пытаясь понять, жива ли. Потом прижался щекой к груди под некогда нежно-розовой ночнушкой, теперь тоже красной, пропитанной кровью. Вроде бы, почувствовал слабое биение сердца.
— Кажется, она дышала. Но я ни в чем уже не уверен…
Лест бросился в коридор к телефону, набрал в скорую. Он никак не мог сообразить, где могут быть оба его мобильных, а домашний был проводным. В панике он слушал указания диспетчера и пытался хоть что-то запомнить.
— Мне кажется, я все сделал неправильно. Я почти не понимал, что мне говорят…
Наложить тугую повязку? Но он же не знает, как… Лест сквозь слезы молил приехать как можно быстрее. Его заверили, что бригада скоро будет.
Тогда он бросился в большую комнату, рванул на себя из шкафа объемистую шкатулку, где лежали лекарства. Собирался поставить ее на пол, но чуть не уронил. Посыпались и зазвенели какие-то пузырьки. Лест присел над шкатулкой и нащупал в полутьме бинты и вату.
Отца даже не стал пытаться разбудить. Из спальни доносился оглушительный храп — так сильно он храпел, когда был пьян. А его и трезвого не добудишься.
Лест снова ворвался в ванную, поскользнулся на луже крови и упал на колени рядом с мамой. Схватил ее за руку и принялся оборачивать предплечье бинтом. Раны были страшные, очень глубокие, от запястья и прямо до локтя. Пальцы не слушались и соскальзывали по крови, и Лест несколько раз ронял бинт.
— Я вызвал скорую. Мам, держись. Пожалуйста. Они скоро приедут…
Еле обмотав мамины руки, Лест принялся делать «валик» из ваты, как ему объяснили. Собственные руки теперь тоже были все в крови, они тряслись и казались почти чужими, неуправляемыми.
Кое-как скатав валик, Лест снова потянулся к маме — бинты на ее запястьях уже полностью пропитались кровью. Лест снова принялся бинтовать, дурацкая подушечка то ложилась криво, то просто вываливалась из пальцев. Наконец, он как-то наложил эту «давящую» повязку и замер в растерянности. А вдруг недостаточно туго? А вдруг наоборот слишком сильно?
Но Лест боялся отойти к телефону, чтобы снова позвонить. Он не знал, чем еще может помочь, но уйти не мог даже на минуту.
Он приподнял маму и крепко обнял. Привалился к стене вместе с ней на руках, прижимая изо всех сил к себе.
— Мама, не бросай меня…
— Кажется, они вечность ехали…
Какой-то звон в ушах. Лест ничего не понимал и просто раскачивался, продолжая прижимать к себе маму.
Шум в коридоре. У двери какие-то женщины в синей форме. За их спинами — ошарашенное лицо отца.
Одна из женщин склоняется над ним и мамой. Лест слегка отодвигается, давая ей хоть немного пространства в тесной ванной.
— Я не помню дальше… Только какие-то вспышки.
— Заполняй протокол, — говорит женщина напарнице.
— Какой протокол? — не понимает Лест, — Надо везти в больницу быстрее!
Женщина поворачивается к нему:
— Она мертва, — сообщает спокойно.
— Нет.
Лест снова вцепляется в маму и прижимает к себе, со злостью глядя на женщину.
— Отпусти ее, мальчик. И так уже измазался весь.
— Нет, — скалится в ответ Лест.
— Милицию и службу перевозки тел вызвала, ждите, — голос второй женщины в коридоре.
— Какую еще службу? Какие нахуй тела? — рычит голос отца, тоже полный ярости, — В больницу везите!
— Здесь вообще есть кто-нибудь в адеквате?
Лест рыдал и бился в чьих-то руках — его держали крепко, но аккуратно. Он раскачивался и выл на одной ноте.
Отстраненность в какой-то момент исчезла, заслонка сломалась — и все, что было заперто на несколько лет, нахлынуло одним мощным потоком. В нем утонула реальность.
В коридоре женские причитания. Голос знакомый, но Лест не понимает, чей. Он захлопывает дверь — пусть все убираются нахуй отсюда. Он маму не отпустит.
Дверь распахивается — на пороге отец. Позади бледное лицо пожилой соседки — она отшатывается в сторону и начинает причитать еще громче. Лест с неожиданной силой и отчаянным воплем выталкивает отца из ванной. И продолжает, брызжа слюной, что-то орать и посылает всех подальше.
Он никому не отдаст маму.
— Психушку вызывайте тоже, — советует все тот же спокойный женский голос, — А то здесь еще одно самоубийство будет.
Лест почувствовал, что ему наклоняют голову к плечу — осторожно, но настойчиво, и он поддался. Быстрый укол в шею. Лест чуть дернулся, а по телу почти сразу начало расходиться дурманящее расслабление. И вскоре он осознал, что заваливается на бок. Но просто упасть ему не дали и аккуратно уложили. Сознание быстро поглотила темнота.