Темное пламя. Прошлое

      Лест, 14 лет (2001 год, лето)       Лест не помнил, как добрался до пустыря. Помнил только, что то и дело натыкался на прохожих, потому что не смотрел, куда идет. В этой Москве становится слишком много народу… Туман перед глазами никак не рассеивался. А может, это были просто опустившиеся на город сумерки.       Лест осознавал, что ничего ужасного не произошло: Иван его даже почти не трогал и для своего удовлетворения все сделал сам. И все равно было мерзко, тошно и стыдно.       Когда Лест зашел поглубже в траву, внутри что-то сломалось — какая-то хиленькая заслонка, не пропускающая эмоции. Ломким движением Лест осел на колени, согнулся, опираясь холодными ладонями на землю, и разрыдался. Посидев так несколько минут, встал и, обхватив себя за плечи, добрался до своей любимой молодой осины, потом засунул руку в карман и достал деньги, которые дал ему Иван.       — Нахуй… — еле выговорил Лест, задыхаясь от слез, с остервенением скомкал купюру и откинул ее подальше от себя, — Не нужны мне такие деньги!       Он снова опустился в траву, прислонился к дереву спиной и продолжил тихо рыдать, сжимаясь в комок.       — Мур? Мур?! Мур! — послышалось в стороне, и Лест поднял голову с колен — к нему вприпрыжку, взволнованно взмуркивая, бежал Черныш.       Кот тут же забрался на колени и подставился под ласкающую руку, а потом начал изо всех сил бодать Леста в лицо и тереться шелковистым лбом о мокрые щеки.       — Только ты меня и понимаешь, — прошептал Лест, крепко прижимая к себе мягкое кошачье тело, — Только ты один у меня есть…       Прижатый к груди Черныш не вырывался, а наоборот будто бы обнял Леста, положив лапы ему на плечи, и продолжил тереться теперь мягкой макушкой о подбородок, совершенно не обращая внимания на влагу. А Лест в свою очередь не обращал внимания на черные шерстинки, остающиеся на лице.       Черныш все мурчал и мурчал, погружая в легкий транс. Наконец, Лест вытер остатки слез и чихнул пару раз, а кот сполз пониже и теперь полулежал, положив передние лапы Лесту на грудь, и продолжал мурчать, успокаивающе вибрируя всем своим телом. Лест принялся рассеянно поглаживать его и почесывать за ушами.       В голове, наконец, прояснилось.       По сути ничего страшного с ним не сделали — просто разделся и постоял на четвереньках, потом сверху навалились на пару минут, ну и все. К тому же, Иван всегда спрашивал разрешения и ни на чем не настаивал.       А он все равно ведет себя так, будто его изнасиловали… Лест тяжело вздохнул: нет, очевидно, такое ему не подходит, раз было настолько плохо.       Так что никакого больше Ивана. Придется опять жить без денег.       Лест посмотрел на Черныша и чуть улыбнулся:       — Что бы я без тебя делал? Ты заслуживаешь самой классной вкусняшки. Только вот денег у меня нет… Я же их выкинул.       Как же глупо... Так страдать ради денег — а потом просто вышвырнуть их. Потому что истеричка. И плакса. И это в четырнадцать-то лет…       Лест опять вздохнул, снял Черныша с колен и принялся шарить руками по траве в той стороне, куда бросил купюру. И вскоре с радостным возгласом нашел ее. Повезло — ведь уже почти стемнело. Но магазин должен быть еще открыт.       — Подожди, Черныш, я быстро, — сообщил Лест вальяжно развалившемуся в траве коту, еще раз погладил его и со всех ног бросился к магазину.       Черныш своего угощения дождался, будто понял, что Лест сегодня еще вернется.                     — Слушай, так может, ты вообще натурал, раз такая реакция? — задумчиво приподняла бровь Феалин.       — Нет, точно нет, — едва заметно улыбнулся Лест, — В детстве я иногда влюблялся в одноклассников. И в одноклассниц тоже. И даже не помню, в кого чаще. Причем, мне это не казалось неправильным, но я уже тогда чувствовал, что другим это может показаться странным. Так что про влюбленности в мальчиков я даже маме никогда не говорил. Она только про девочек знала, — усмехнулся Лест, — А в подростковом возрасте я осознал, что иногда засматриваюсь на парней. Может, не так часто, как на девушек, но не заметить за собой такое было невозможно. И опять же, мне с этим было в целом нормально. Но я всегда боялся, что кто-то еще заметит. Меня и так пидором называли, я уже говорил. И я не хотел, чтобы одноклассники оказались правы. Даже если они никогда не увидели бы подтверждения. Но потом свободные взгляды, которые начали мне прививать «девчонки», в сочетании с перспективой получить деньги перевесили, — Лест вздохнул, — Такая сильная реакция была именно из-за Ивана — он казался мне отвратительным, еще и старым. Но если вы представляете его каким-то особенно мерзким, то это просто потому, что я так рассказываю, — Лест невесело усмехнулся, пожимая плечами, — Я его так воспринимал тогда, но самом деле он был совершенно обычным. Таких, как он, пруд пруди. Подобных ему на улице, — Лест кивнул в сторону окна, — каждый второй мужчина за тридцать. И каждый третий за двадцать пять. И у меня потом таких было подавляющее большинство. Да, все подобные мужики продолжали мне казаться отвратительными, но я настолько привык к этому ощущению, что просто перестал его замечать. Да и вообще, многие последующие клиенты были намного хуже Ивана — они и обращались со мной хуже, и часто они еще и пахли. А вот Иван — нет. Несмотря на лишний вес, я никогда не чувствовал от него каких-то неприятных запахов. И к слову о весе: он не был жирным, он был просто крупным и пухлым. И он не был ухоженным, но зато был очень чистоплотным. Два раза в день в душ — это для него было обязательно. Постоянно шла какая-то стирка одежды, постельного белья, полотенец, чего угодно… В ванной всегда была куча шампуней, гелей и разных видов мыла, еще какие-то крема в шкафчике — я такого разнообразия даже у «девчонок» дома не видел, хотя это две женщины, а он мужчина и один.       — Подожди, ты говоришь так, будто ты потом узнал его лучше, — озадаченно свел брови Райан, — Но по твоему рассказу мне показалось, что ты твердо решил больше с ним не видеться.       — Мне тогда тоже показалось, что я это твердо решил, — криво улыбнулся Лест.                     Лест, 14 лет (2001 год, лето)       Со встречи с Иваном прошло два дня, Лест окончательно успокоился и перестал чувствовать его прикосновения на коже. Отмывался, правда, в тот вечер долго, хотя прекрасно осознавал, что давно уже совершенно чистый, и все равно тер и тер живот и шею до покраснения.       Но сейчас все было в порядке — Лест больше не ощущал себя грязным. А еще успел смириться с тем, что денег в ближайшее время у него не будет, и вел обычный образ жизни — то есть увлеченно читал книгу на пустыре.       Звук пришедшей СМС заставил вернуться в реальность из фэнтези-мира. Лест поморщился — это мог быть только Иван. Лест совершенно не хотел знать, что тот написал. Не хотел больше с ним разговаривать. Но мысль о том, что у него висит непрочитанное сообщение, продолжала навязчиво сверлить мозг. И Лест все-таки не удержался и посмотрел в мобильник.       «Привет, когда встретимся?»       Лест опять скривился и собрался было выключить телефон, чтобы Иван больше его не беспокоил. Или лучше вообще заблокировать этого мужика… Но потом подумал, что все-таки Иван заслуживает ответа: он ведь обращался при встрече аккуратно, делал только то, что было оговорено, заплатил тоже как договаривались, а общаться с ним было очень интересно. Иван даже сыграл на гитаре для него и дал целый урок, а ощущение этого божественного музыкального инструмента в руках Лест, наверное, никогда теперь не забудет. И вообще, это Иван вел себя нормально, а вот Лест вел себя как малолетняя трусливая истеричка…       Лест долго сидел над ответным сообщением. Хотелось, чтобы оно звучало вежливо, но твердо. Наконец, отправил:       «Такой заработок больше не интересует, извини»       «Что-то было не так? Может, это можно исправить?» — пришло через несколько минут.       «Нет, все ок. Просто не хочу», — напечатал Лест, пообещав себе все-таки заблокировать его, если он будет продолжать задавать вопросы и уговаривать.       Но больше сообщений не приходило, и Лест успокоился и снова погрузился в чтение. Только вечером опять послышался сигнал входящего СМС. Лест раздраженно закатил глаза, схватил сотовый и собрался было внести номер Ивана в черный список. Но в последний момент любопытство победило, и он все-таки открыл сообщение:       «5 встреч — и синяя гитара твоя. Каждую встречу сначала буду давать урок — обучу основам. И еще 200р бонусом каждый раз, чтобы ты не уходил с пустыми руками».                     — Вот так, продался за гитару, — с горькой усмешкой подвел итог Лест, — И это еще не самое страшное, что случилось из-за гитары.       Он замолчал ненадолго, глядя куда-то в стену стеклянным взглядом, потом продолжил обреченно:       — Теперь я не мыслю себя без гитары, но иногда я думаю, что это мое проклятье. Мне просто не надо было брать ее в руки в тот раз. И тогда всего последующего наверняка просто не произошло бы.